Глава 8
Воссоединение
Кирилл смотрел почти безмятежно на принца Алара Катани, хотя внутри него все просто звенело натянутыми струнами. Его высочество, побледнев от гнева, хмурился:
— Отойди, воин. Этот раб заплатит мне за оскорбление.
Мальчик медленно покачал головой:
— Во-первых, он не раб, я освободил его; во-вторых, он в моей свите и на него распространяется закон о неприкосновенности до Безумных битв и во время них; ну и в-третьих, я считаю, что титул принца не дает вам право отзываться о людях с такой пренебрежительностью. Это чревато последствиями.
За спиной Алара выпрямился Горан Винзор:
— Мальчик, если бы ты не был воином, ты бы ответил за оскорбление представителя королевского рода.
— Где в моих словах оскорбление? — повел бровью Кирилл, чувствуя, как напряжение внутри него возрастает.
За его спиной стояли Сухмет, небрежно положивший руку на свой меч, и Солар, тот юноша-раб, которого он освободил от северян.
— Послушайте, молодые люди! — Вперед выступил ректор Академии магии. Его ясные глаза, внимательно вглядывающиеся в присутствующих, прячут в глубине понимающую снисходительную усмешку. — Не ко времени этот спор возник. Принц Алар, я вынужден согласиться с доводами нашего воина. Все свои претензии по поводу его слуги вы сможете высказать после Битв. А затевать ссору прямо на входе в лагерь Избранных… — Он с укором посмотрел на принца.
И в этот момент рядом завертелась знакомая воронка портала. Мирейцы рефлекторно отшатнулись, а из ее центра буквально выпрыгнули две фигуры. И воронка захлопнулась.
— Йя-ху! — восторженный вопль одного из вновь прибывших. — С ветерком прокатились, мой господин! Его высочество умеет порталы открывать!
— Да уж получше, чем некоторые неумехи, — закряхтел второй, поднимаясь на ноги.
— Всем привет, — улыбнулся присутствующим Алан Удача. — Давно не виделись.
— Дядя, — ахнул принц Алар, — ты жив!
— Не вашими молитвами, дорогой племянник, — усмехнулся тот.
— Ваше высочество, рад вас видеть в добром здравии, — улыбнулся ректор. — Но мне казалось, что у вас кончилась кровь осанну.
— Детенышей — кончилась, — кивнул маршал. — Но у нас осталось тело взрослого осанну, любезно убитого юным Кириллом. — Он повернулся и поклонился мальчику. — Ваши братья просили передать вам приветы, а его величество особо — чтобы вы были осторожны.
— Спасибо, — одними губами улыбнулся Кирилл.
— Горан Винзор, — Алан Удача поднял холодный взгляд на паладина Доэра, — позвольте поинтересоваться, зачем вы поторопили Винсента, когда мы встретились с юным Кириллом? Ваша спешка чуть не вышла боком всей Мирейе. А нас выставила похитителями детей.
Паладин вздрогнул:
— Мой господин, ситуация была критической. Когда я увидел, что Сухмет должен теперь свою жизнь мальчику, я понял, что если мы не сможем убедить мальчика добровольно с нами сотрудничать, то Сухмет, повинуясь долгу чести, повернет оружие против нас.
Сам Сухмет при этих словах нахмурился и крепче сжал рукоять меча — ему не понравилось суждение паладина. Да и результат…
— Горан Винзор, я ошибся, когда рекомендовал вас в свой отряд. — Алан покачал головой. — Вы не только приняли решение в обход прямого командира, но еще подвергли жизнь товарищей и судьбу своей страны необоснованной опасности.
Паладин прищурился:
— Ваше высочество, победителей не судят. Все живы, и воин на месте.
— Воин, да не тот, — усмехнулся маршал.
— Что? — дернулся принц Алар. — О чем ты, дядя?
— Кирилл не воин от Мирейи. Пророчество оракула касалось его старшего брата, которого мы с Винсентом встретили чуть позже. Они, конечно, очень похожи, но именно Лилиан должен будет выступить от лица Мирейи…
— Подождите, ваше высочество, — ректор чуть выступил вперед, — но тогда…
— Так ты не воин?! — Алар резко развернулся к Кириллу. — Наглый мальчишка! И ты знал об этом?
Кирилл наклонил голову и насмешливо сверкнул глазами.
— Почему я должен был просвещать вас по этому вопросу, когда вы сами допустили ошибку, не разобравшись, и поторопились с поспешными суждениями, ваше высочество?
Принц сделал шаг вперед и, прежде чем кто-то успел что-то сделать, с размаху ударил мальчика по лицу. Однако тут же его руку, занесенную для второго удара, перехватил Алан Удача.
— Не торопись, молокосос, — тихо произнес воин.
Сухмет и Солар уже стояли с вытянутыми из ножен клинками, загораживая Кирилла. Лица их были решительными, хотя и покушение на жизнь принца каралось смертью.
— Дядя, ты сам только что сказал, что он не воин, — прошипел взбешенный принц.
— Я сказал, что он не воин от Мирейи. — Глаза Алана Удачи были холоднее льда.
— Ваш дядя говорит правду, — подал голос ректор. — Мы сразу увидели на юном Кирилле метку воина, иначе бы он здесь все-таки не оказался. Мы же маги как-никак, ваше высочество… Но, Алан, чей же воин тогда этот мальчик?
Тот тяжело вздохнул, отступая от ошарашенного племянника, и повернулся к магу:
— Он воин от самой семьи Катани. Прежде чем я привел свой отряд к оракулу и тот сказал, кто будет воином Мирейи, я выслушал пророчество насчет воина от нашей семьи… — Он взглянул на Кирилла: — Ваше высочество, после всего случившегося… вы согласны защитить честь нашей семьи?
— У меня четыре брата, с которыми я разделяю долг и честь семьи Катани, — тихо ответил Кирилл. — Неужели вы думаете, что я отступлюсь? Вы, знакомый со всеми моими братьями?
И Алан Катани, по прозвищу Удача, медленно поклонился:
— Благодарю тебя, Кирилл Катани.
— Сцена, достойная кисти художника, — раздался веселый, мелодичный голос. — Я горжусь тобой, братишка.
Я смотрел на развернувшеесяперед нами действие ипо-настоящему гордился своим младшим братишкой. Все-таки Кирилл вырастет выдающейся личностью, это несомненно. В его годы быть таким… принцем! Он даже успел обзавестись двумя слугами и верными охранниками, — умничка!
— У твоего брата странная аура, Лиани, — медленно проговорил Растин, стоящий рядом.
Меня передернуло от обращения, и я оскалился:
— Как будто я не знаю. Ты не первый, кто это заметил. И, может, именно ты разгадаешь, что с ней не так?
Он с сожалением покачал головой.
В этот момент напыщенный хлыщ ударил Кирилла, я едва не сорвался с места. Но меня удержала рука Кэртиса на моем плече.
— Надо было тоже отправляться с этими двумя порталом, сотворенным кровью осанну, — проворчал я. — Избежал бы кучи проблем, и не было бы головной боли по поводу некоторых личностей.
На меня насмешливо покосились и промолчали. Кирилл согласился быть воином семьи Катани, и я счел возможным вмешаться.
— Ли! — Мой братишка мигом растерял все свои манеры и величие принца, превратившись в обычного двенадцатилетнего пацана, которым он и должен быть. На меня налетел маленький ураган, и сильные руки вцепились с черно-синие одежды. — Ли…
— Привет, малыш, — я потрепал его по волосам, — ты молодец. Все делал правильно. Теперь нам осталось разобраться с этими Битвами и побыстрее вернуться домой.
Он кивнул, не отрываясь от моей груди, а потом отстранился, и лицо его улыбалось.
— Да.
Кирилл взглянул на моих спутников и вежливо поклонился Кэртису:
— Лорд Кэртис, рад снова вас видеть.
— Взаимно, ваше высочество, — улыбнулся тот. — Взаимно. Позвольте представить вам моего младшего брата Эрика Эро.
— Я наслышан о генерале Черной Ложи, — кивнул Кирилл.
Потом поднял глаза и взглянул прямо в лицо Растина:
— Лорд Растин, Верховный жрец Роя?
— Здравствуй, маленький принц, — насмешливо отозвался тот.
Мой брат помолчал, серьезно разглядывая блондина, а затем изысканно поклонился:
— Надеюсь, наша встреча будет для меня познавательной, лорд Растин.
У того дрогнул уголок рта, и он повторил слова оборотня:
— Взаимно, ваше высочество, взаимно.
— Брат, — официальные интонации в его голосе насторожили меня, — как старшего в семье, я прошу тебя о наказании виновного по отношению к королевской крови Катани.
— Я слушаю тебя, брат, — отозвался я.
— Я хочу, чтобы человек по имени Горан Винзор понес наказание за похищение принца королевства Мирейи. Так как в этом деле есть смягчающие обстоятельства, я прошу не реализовывать право смертной казни.
Я прищурился. Наши законы были строгими, и, видимо, этот парень очень сильно допек моего братишку. Что ж, тем более фамилия Винзор… У нашей семьи, похоже, есть счет к этому роду. Или я чего-то не так понял в свое время?
Я выступил вперед, приближаясь к кучке мирейцев. Мой младший брат не учел только одного: если ядостану меч, я не смогу не убить…
— Горан Винзор, паладин Доэра, — я поднял взгляд на высокого воина, — я должен вызвать вас на поединок чести.
Его загородил пожилой маг с длинной седой косой и яркими голубыми глазами, похожими на безмятежные озера:
— Воин, вы можете это сделать только после того, как закончатся Безумные битвы. Сейчас он не в праве сражаться с вами.
Горан из-за его спины гордо сверкнул глазами:
— Я принимаю твой вызов.
— Хорошо, — кивнул я. — После того как я вернусь сполябитвы…
— Самоуверенный мальчик, — задумчивозаметилвысокомурыжеволосому мужчине, следящему за развивающимися событиями, голос за спиной.
Он резко развернулся…
— Ролани! Так и знал, что рано или поздно ты тутпоявишься, — широко улыбнулся он. — Или ты тожевоин?
— Нет, — покачал головой бард, — я тут по просьбебогов. При худшем раскладе засвидетельствуюконец Эмира. Что за странная компания у входа в лагерь?
— Вот и я просто любуюсь. Жрецы Лейлы вперемежку со жрецами Роя, некроманты, видишь тех пятерых в плащах?
— Давненько я не встречал этих созданий, — одобрительно кивнул Ролани. — А это мальчик?
— Похоже, в этот раз у нас Мирейя отличилась… Перепутали воинов. Вот только сейчас разобрались. А тот вон блондин, если верить слухам, и вовсе любимец бога Роя… Ты себе такое представляешь?
— Глядя на него, — медленно произнес бард, не отрывая взгляда от высокого, красивого, надменного человека, — я поверю в это. Вглядись в его ауру, Гадин. Печать божественных прикосновений прямо полыхает в ней.
— Как и у второго… — Рыжеволосый вздрогнул, закрывая глаза. — Странно, но он не от своей богини… Веселенькое дело.
Сверток в руках барда зашевелился. И собеседник Ролани удивленно уставился на него:
— Что это?
— Не «что», а «кто», — насмешливо посмотрел на него мужчина. — Младенцев никогда не видели в вашей Черной Ложе, ваша темнейшесть? Или просто привыкли их на жертвенный камень класть?
— Ну ты скажешь тоже, — отмахнулся Верховный маг Черной Ложи. — Это… твой?
— Это мой сын, — вздохнул Ролани. — Подарок судьбы…
А младенец радостно агукнул и с дружелюбием уставился куда-то мимо двух мужчин, широко раскрыв свои необычные золотистые глаза.
Ролани обернулся. Когда эти двое успели подойти? Еще несколько мгновений назад они находились в эпицентре событий, разворачивающихся вокруг воинов Мирейи, а сейчас две пары кошачьих глаз, выдающих оборотней, хозяев Запретных земель, почти с детским любопытством смотрели на ребенка.
— Э, господа, — как можно вежливее обратился к ним бард и увидел, как удивленно расширились зрачки Гадина. Еще бы, на обоих стояла личная отметка самой Тьмы.
— Это правда. — Старший качнул длинной иссиня-черной косой. — Это действительно Дэвид. Я чувствую нити связывающей нас клятвы. Получается, она распространяется и во времени?
Связь клятвы? Бард вскинул брови… Так это на самом деле, что некоторые воины прибыли из других времен. Он еще не успел дать имя своему сыну, и уж точно пока никто, тем более оборотни, не давал ему никаких клятв.
Тем временем оба оборотня опустились каждый на одно колено, и их руки прижались в приветственном салюте темных. Младший из них вычертил в воздухе странный знак, который вспыхнул зеленоватыми линиями и погас. Рядом с Ролани всем телом вздрогнул Гадин, бросая какое-то ответное заклинание.
— Что ты делаешь? — Отец почувствовал, как сына коснулась магия. А Верховный маг Черной Ложи побледнел как полотно.
Бард взглянул на оборотней. Ролани прекрасно знал форму и знаки отличия воинов Тьмы. И в одежде Пантер, застывших в военном салюте перед его сыном, легко угадывались регалии командующего и генерала Черной Ложи. Бард посмотрел на своего младенца, вокруг которого формировалось свечение, и аккуратно положил его на траву, отступая на шаг.
В тот же миг над ним взметнулось видение взрослого мужчины с веселыми жестокими золотыми глазами и матово-белой шевелюрой. В разрезе шелковой рубашки небрежно болтался медальон Верховного мага Черной Ложи.
Мгновение — и фантом рассеялся, оставив на траве младенца и двух запыленных после дороги нелюдей.
— Понятно, — как-то грустно улыбнулся Гадин. — Так вот кто будет моим преемником.
— Не бард? — задумался Ролани. — Нопочему?
Более старший оборотень, тот, на которомпроявлялись регалии командующего, поднялся на ноги и улыбнулся:
— Нам он об этом не рассказывал, уважаемый Ролани. Нам особо приятно познакомиться с отцом Дэвида.
Младший фыркнул и мечтательно закатил глаза:
— Вот вернемся… и я расскажу Дэвидупро то, какой он был лапочка.
Ролани хмыкнул иподнял сына с травы:
— Дэвид, значит. — Он погладил чистый лоб младенца, тот уже сладко посапывал в одеяле. — Что ж, неплохое имя. Гадин, когда он придет к тебе, ты позаботишься, чтобы он был достоин того титула, который тыносишь?
— Ну если все пройдет нормально и так, как это должно свершиться, то конечно, — кивнул рыжеволосый. — Твойсын все-таки.
— Хорошо, — наклонилголову бард.
— Кэртис, Эрик! — К ним подошел юноша.
Гадин не сдержался и присвистнул, разглядев его поближе:
— Отличная маскировка, молодой человек.
Сапфировые глаза взглянули на него и… улыбнулись.
— Спасибо, темный.
— Ли, смотри, кто это! — Младший оборотень радостно потянул подошедшего к Ролани. — Это Дэвид! Такой маленький!
— Значит, ему все-таки более восьмисот лет, — пробормотал тот, разглядывая сладко спящего ребенка, а потом поднял глаза, и Ролани вздрогнул.
Они оба замерли, вцепившись друг в друга взглядами, и юный жрец Лейлы медленно отступил на шаг, потом еще один. Затем низко поклонился барду. Тот прищурил насмешливые золотистые, как у сына, глаза и тихо произнес:
— Приятно познакомиться, жрец Лейлы…
В воздухе витало странное напряжение.
Я шел на звук гитары. Манящий звук, которому не мог противостоять. Наверное, только я один его слышал, потому что играли специально для меня. Тогда я видел глаза Ролани-Барда, самого знаменитого певца Эмира за все времена. Того, кто пел для самих богов по их просьбе. То, что я там увидел, я не смог рассказать никому. Даже Кэртису. Хотя все они видели, что между мной и отцом Дэвида случилось нечто странное.
А теперь он заманивал меня. И я пришел.
Он сидел на большом валуне спиной ко мне и перебирал струны гитары. Чем-то в этот момент он мне живо напомнил Сигана. Какая-то удивительная пронзительно-печальная мелодия рвалась со струн.
— Ты все-таки пришел, — заметил он, не поворачиваясь.
— Ты позвал, — пожал я плечами и сел рядом. И вспомнил, что если у Дэвида были золотые глаза, то надо сильно приглядеться к глазам барда, чтобы увидеть, что под таким же золотом скрывается самый настоящий янтарь, в котором можно увязнуть, подобно какому-нибудь неосторожному насекомому.
— Ты увидел…
Я молча кивнул.
Бард покосился на меня:
— Почему промолчал?
— А что это даст? Но по крайней мере теперь я знаю, почему исчез Ролани-Бард. Эта тайна будет греть мне душу, если, конечно, ты не собираешься меня избавить от воспоминания о том, что я рассмотрел на дне твоих глаз.
Он тихо рассмеялся:
— Нет. Раз ты смог узреть, значит, так и надо. Видеть подобных себе дано лишь тем, кто рано или поздно окажется в таком же положении. Тебе предстоит длинный, выматывающий и необычный путь, маленький жрец Лейлы…
— Почему же я увидел в твоих глазах его окончание? — поинтересовался я, ежась как от холода, хотя светило солнце.
— Потому, что ты стоишь в самом начале пути и тебе кажется концом то, что может стать началом нового витка. Ты совсем не случайно оказался здесь, юный жрец… — Он вздохнул и положил ладонь на струны. Его взгляд был серьезен.
— Я… Однажды моя служба Лейле закончится?
Он внимательно посмотрел на меня. Потом пожал плечами:
— Однажды приходит к своему концу все. А сколько пройдет времени, знает лишь одна судьба, жрец. Тебе сейчас сложно понять, да ты и не хочешь ничего понимать. Просто прими к сведению то, что ты увидел, и сохрани это. Когда понадобится, ты воспользуешься полученным знанием.
Я медленно кивнул… А потом все-таки спросил:
— Каково это, служить силе, которая неизмеримо выше, чем боги?
Слабая улыбка скользнула по губам барда.
— Ты задаешь вопросы, ответы на которые ты сам сможешь получить… Но очень не скоро.
— Хорошо, — снова кивнул я… — Зачемво площенному Безумию этот фарс с битвами?
И снова загадочнаяулыбка.
— Тебе твоя богиня частообъясняет мотивы своих поступков? — Я отрицательно покачалголовой. — Почему же ты думаешь, что меня посвящают больше?
Мне отчего-то стало стыдно, как будто я снова стал мальчишкой и что-то не понимаю в словах мамы.
Ролани хмыкнул и прикоснулся к струнам:
— Давай-ка я лучше спою тебе. Ты же слышал, что я могу спеть о любом человеке или боге… О ком бы ты хотел услышать сейчас?
И я поднял голову:
— О тебе.
— Никто никогда не просил меня о таком, — задумчиво произнес Ролани. — Но… я тебя понимаю. Я спою тебе о себе, лорд Лилиан. Когда еще мне представится такая возможность.
Некоторое время он сидел, задумчиво вглядываясь в пространство, а потом скользнул пальцами по струнам.
Лейла великая и прекрасная! Когда в Мигаре я танцевал свой танец со смертью, я делал это не только телом, но и душой. И музыка, которую слышали тогда на площади, была музыкой моей души. Ролани так пел, как я тогда танцевал, единственный раз в своей жизни.
Я слышал слова его песни. Но не мог запомнить ни строчки, он пел, а пространство растворяло тебя в его песне, заставляя слышать не ушами, а погружаться в песню. Это была его жизнь: от самого своего рождения до нашей с ним сегодняшней встречи здесь и сейчас. Я ее не видел и не слышал, я еечувствовал.
И еще долго, после того как затихла мелодия и замолчал его голос, я лежал в траве, комкая стебли цветов, попавших под руки. А невидящие глаза пытались рассмотреть небо.
— Еще никто на Эмире не слушал меня так. — Его голос вплелся в пространство. — Спасибо, маленький жрец. Я очень надеюсь, что на том повороте Жизни, который ты увидел в моих глазах, мы снова с тобой встретимся.
Я заставил себя сесть.
— Вы величайший из бардов, — тихо сказал я ему. Затем осторожно поднялся на ноги и ушел.
Кирилл встретил меня у самой границы лагеря. Его глаза сияли, и я невольно выпрямился, чувствуя, как прихожу в себя.
— Ли! Лорд Эрик сказал, что видел маленького лорда Дэвида! Можно мне тоже посмотреть?!
Я рассмеялся. Как хорошо-то…
— Я думаю, лорд Ролани не будет против.
Он с восторгом ухватился за мой рукав:
— Пойдем?
— Ладно. — Я взлохматил ему волосы. Мы развернулись и…
— Ли… — Сильные пальцы моего младшего брата судорожно вцепились в мою руку. — Это же…
Мы стояли в саду королевского дворца Мирейи нашего времени.
