Глава 2
Мечта пирата
Я стоял, спрятавшись за гобелен. Это была моя любимая игра во дворце. Ни один слуга не мог отыскать меня, а я имел возможность видеть многое из того, что происходило вокруг.
Я был наследным принцем королевства Мирейя. Мой отец — великий король и знаменитый воин, но до десяти лет я практически его не видел. Меня воспитывала мать и куча учителей-наставников.
Лилиан Катани — имя, данное мне при рождении. Моя мать не стала дожидаться отца, который находился в одном из походов, и назвала меня сама. Отец появился в моей жизни, когда мне исполнилось четыре года, и всего через два месяца снова отправился в Прибрежные королевства. И так было всегда. А теперь он вернулся, и наша жизнь превратилась в кошмар.
Отец считал, что меня избаловали, воспитали в корне неверно. Но он согласился оставить меня пока в покое, фактически подарив матери, когда родился мой брат Кириан. Сейчас ему было десять, но даже мама не всегда знала, что он думает. Его глаза всегда выглядели такими серьезными. Потом у меня еще появился брат Крис, а с недавнего времени в детской начал кричать и самый младший — Кирилл. Мама всегда рожала мальчиков. Именно поэтому мой отец позволял ей некоторые слабости и давал поблажки. Остальные его любовницы и наложницы рожали сплошь девочек.
Все это я узнавал из разговоров слуг и воинов, когда те думали, что никто их не слышит. Я хорошо знал о жестоком и холодном характере отца и довольно часто в последнее время видел его проявления.
Сейчас я спрятался снова, так как заметил, что в эту сторону направляется мой отец. И за собой он почти волоком тащит маму. Раньше я уже видел несколько подобных сцен, но никогда не знал, что происходит в этих комнатах. Мама потом всегда становилась очень молчаливой, и в глазах у нее горели горечь и боль. Отец явно обижал ее.
Я покрепче сжал меч. Если он будет бить маму, я убью его. В свои четырнадцать я неплохо владел этим видом оружия, что отмечали все мои наставники. И весьма сожалели, когда принц Лилиан забросил это занятие. Я любил проливать кровь, но никогда никому об этом не говорил, так как знал, что мама очень расстроится. К тому же я пытался подавить в себе это чувство, думая, что оно во мне от отца.
Внезапно хлопнула дверь, и послышался звук задвигаемого засова, а также всхлипывания мамы.
— Я говорил тебе, чтобы ты не смела мне перечить! Никогда! Особенно при других! — Голос моего отца был полон угрозы.
— Но они были и моими подданными, — тихо, но решительно возразила мама. — Я правила ими, пока тебя не было, муж мой.
— При тебе они разболтались! Твое дело рожать детей, а не править!
Я чуть отодвинул тяжелую ткань, чтобы лучше видеть родителей и то, что происходит.
Отец возвышался над матерью, которая стояла на коленях, сжав кулаки и сдерживая слезы. Глаза сверкали. Я гордился ею. В этот момент отец ударил ее:
— Ты снова забыла свое место, женщина!
Я вздрогнул и сжал пальцы на рукояти меча.
— Н-не надо! Регил! Нет! — В голосе матери послышался страх. — Нет! — Этот вопль, полный отчаяния и безысходности, заставил меня выйти из оцепенения. Я с криком ярости кинулся на отца.
Я способен был убить его в этот момент. Я жаждал его крови, но… он был сильным и опытным воином, мужчиной, наделенным недюжинной физической силой, а я всего лишь четырнадцатилетним мальчишкой. Мой меч отлетел в сторону в мгновение.
— Ах ты щенок! — На моем горле сжалась железная хватка.
— Отпусти его! — Страх за меня вытеснил у мамы ее собственный и боль от побоев. Она вцепилась в руку, сжимающую мое горло. — Лиан! Мальчик мой!
Я начал задыхаться, но все же смог прохрипеть:
— Не… смей… трогать… маму…
— Сопляк! — Отец совершенно не контролировал себя. — Она моя жена и собственность! Как и ты! — Его глаза сверкнули. — Давно пора тобой заняться! Твоя мать избаловала тебя!
Я не помню, как вышел из дворца и оседлал коня. А дальше — лишь ветер в лицо и безумная скачка. И боль, терзающая все мое тело. Только в этот момент я позволил себе заплакать.
Очнулся я далеко за пределами дворца и самого города. Каким-то образом я оказался в лесу, куда до сих пор не осмеливался въезжать. Я обнаружил себя на поваленном бревне среди каких-то развалин. В лесах такие встречаются, обычно это капища или храмы забытых богов. Мой конь пасся неподалеку.
Плакать я уже больше не мог. Внутри царила пустота.
— Привет!
Я поднял голову и равнодушно взглянул на босую девчонку, непонятно каким образом появившуюся передо мной. Короткое зеленое платье и взлохмаченные, нечесаные светлые волосы. Цвет глаз никак не определялся. То ли зеленый, то ли голубой, то ли серый, а может быть, желтый. Все оттенки смешались в ее глазах.
— Кто ты? — равнодушно поинтересовался я.
— Богиня охоты и ночи Лейла, — присела она в реверансе.
— То-то такая лохматая и растрепанная. — Я не мог заставить себя даже улыбнуться.
Она шмыгнула носом:
— Твой дедушка всех моих жрецов перебил. И теперь некому обо мне заботиться.
— Запредельная жестокость — это у нас семейное, — угрюмо отозвался я, особо не интересуясь, откуда она знает, кто я.
— Тебя обидели? — Ее ладошка легла мне на плечо.
Я поднял глаза и… утонул в ее взгляде. Ее глаза… Они оказались прохладно-зелеными и тепло-золотыми одновременно. И… я рассказал ей все. Я плакал у нее на коленях, а ее пальцы гладили мои волосы. Она ничего не говорила, но я чувствовал, как что-то теплое разливается в моей груди. И пустота вместе с болью растворялись, тело словно очищалось вместе с душой.
— Давай ты будешь моим жрецом, — тихо прозвучал ее голосок, когда я затих. Я поднял голову и взглянул на нее. Почему-то я поверил ей. Она действительно была богиней… Ее силуэт вырисовывался на фоне звездного неба. А я и не заметил, как на мир опустилась ночная мгла. Я сел.
— Что мне нужно будет делать? Жрец из меня…
Я угадал невидимую улыбку на ее губах:
— Я люблю кровь. Все, кого ты убьешь, находясь у меня на службе, попадут в мои чертоги, где их души я использую по своему усмотрению. Например, возрожу каких-нибудь животных, которых истребил человек. Также твоя служба будет совершаться и в тот момент, когда ты влюбишься или просто одаришь кого-нибудь своей любовью.
— Ничего себе! — поразился я. — И это все?
— Ну, — смутилась она и жалобно сверкнула глазами, — еще… ты не заплетешь мне косички?
И все, что случилось за этот день, вся боль, унижение, страх и пустота исчезли под натиском моего смеха. Такой богине я был готов служить вечно.
— Ура! — захлопала она в ладоши. — Ты согласен!
Я даже отыскал расческу и, используя зажимы с собственной прически, заплел ей косички.
— Какой ты красивый, — восхитилась она, коснувшись моих распущенных волос.
Я помрачнел, вспомнив утреннюю сцену.
— Опять расстроился, — огорчилась богиня и взяла меня за руку. — А ну пойдем, я тебе кое-что покажу.
Я покорно поднялся с травы и направился за ней.
Лейла привела меня к развалинам и остановилась перед каким-то камнем:
— Отодвинь.
Когда камень в результате моих усилий дрогнул, она бросилась мне на помощь. Вдвоем мы его сдвинули, и я ахнул. Под ним лежали двуручный меч великолепной ковки и черный лук с колчаном стрел, оперение которых было странного синего цвета.
— Это мне?!
— Раньше это принадлежало моему Верховному жрецу, — пожала она плечами. — Я думаю, что через несколько лет ты будешь способен поднять этот меч и натянуть этот лук. Так что приходи сюда почаще. Меч к тому же нужно почистить и наточить.
Я неожиданно поцеловал ее в щеку.
— Ух ты! — расцвела она.
Спал я, укрывшись плащом, а Лейла пела мне тихим голоском какую-то странную убаюкивающую песенку. Всю ночь мне снились яркие сны.
Утром, проснувшись, я не обнаружил рядом с собой девочки-богини. Но то, что все это не было сном, доказывали меч и лук, лежащие рядом.
В голове царила ясность и доминировала мысль о свободе. Я привел себя в порядок, оседлал коня и поехал домой. Таким, как отец, мне становиться не хотелось, но я осознавал, что, поскольку нахожусь под его властью, мне это будет стоить огромных усилий. Нужно было найти выход.
У меня начал вырисовываться план, который мне нравился все больше и больше. В город я въехал с улыбкой на губах.
Со своими родственниками я стал разговаривать лишь через два месяца. Но к тому времени ни отец, ни мать уже не могли ничего изменить. Я занялся изучением искусства макияжа и моды. Я учился заботиться о своей коже и теле. Мне нравилось это, так я действительно выглядел еще красивее. И еще я становился воплощением всего того, что отец ненавидел в мужчинах. Я научился ускользать от него, я пропускал его речи мимо ушей. Но, несмотря на его взрывной характер, Лейла хранила меня. Ей чрезвычайно нравилась моя идея. И это была еще одна моя тайна.
Я таки пропустил тот момент, когда наш корабль был взят на абордаж. И ладно бы по какой-нибудь уважительной причине… Просто-напросто проспал!
Лейла сообщила мне, когда и какой корабль будет захвачен нужным нам пиратом. Потом я сутки напролет скакал, погоняя Призрака, чтобы успеть на него. Пришлось еще закатить скандал в лучших традициях принца Лилиана, после чего капитан, скрипя зубами, все же принял меня на борт. После этого я вынужден был на некоторое время сохранять старую привычную маску.
В ясных глазах капитана при каждой встрече я читал, с каким бы удовольствием он выкинул меня за борт, и желательно, чтобы в этот момент там кружила парочка акул.
Когда-то во дворце моего отца такие взгляды меня изрядно развлекали, но сейчас я был слишком усталым и беспокоился за Призрака, которого пришлось оставить на берегу. Лейла, конечно, обещала о нем позаботиться, но все равно меня грызло чувство вины. Поэтому, отослав капитана томным движением руки и затребовав себе юнгу в слуги, я отправился отсыпаться.
Пришлось еще сделать над собой усилие и обругать матросов за неправильно уложенные коробки с вещами, выгнать юнгу и лишь после этого просто упасть на кровать. А дальше была лишь сладкая тьма без сновидений. Захват корабля я проспал вчистую, как одурманенный. Одно хорошо — хоть выспался.
Глаза я разлепил с трудом и мысленно обругал себя. Я настолько устал, что не позаботился смыть макияж перед сном. Да и одежда вся измялась, так как я лег не раздеваясь, после того как выгнал юнгу. Хорошо еще, сапоги я все-таки снял.
Потянувшись и почувствовав, что сон смыл с меня всякую усталость, я прислушался к кораблю. И сел. Все казалось несколько иным, чем когда я ступил на его палубу. Что-то случилось.
Я поднялся с постели и сразу отметил, что дверь, которую я плотно закрывал за юнгой, приоткрыта. Кто-то заходил в комнату, пока я спал. И я не проснулся!
Решив не торопиться, занялся собой. Что бы ни произошло, Лилиан должен появиться во всем своем блеске. На туалет ушло почти полтора часа. Лучника Лиана как будто и не было никогда. Зато принц Лилиан отражался в мутном зеркале именно таким, каким его знали при дворе короля Регила.
Именно принц Лилиан поднялся на палубу и встретился взглядом с разноцветными глазами самого настоящего пирата.
— С пробуждением, спящая красавица, — улыбнулись мне яркой, белозубой улыбкой. — А я уж подумывал послать кого-нибудь разбудить тебя поцелуем.
Из луженых глоток матросов вырвалось заливистое ржание.
— Не смотрите так растерянно, прекрасное создание, — продолжил все тот же нахал. — Вы проспали самое увлекательное приключение в своей жизни — захват пиратами вашего корабля!
От расстройства очень хотелось вмазать этому парню прямо по его привлекательному лицу. Я действительно мечтал увидеть пиратский абордаж.
— Но вы сильно не переживайте, — голос пирата отвлек меня, — у вас впереди еще масса приключений: плен у жестоких и злых корсаров, выкуп богатыми родственниками и счастливое воссоединение с семьей…
Я вздохнул и тоскливо посмотрел на свои руки. Вот что выдавало меня с головой. За полгода службы у наемников ни о каком маникюре и ухоженных руках не могло быть и речи. Я сложил аккуратный кукиш и предъявил его нахальному пирату, сопроводив пояснением:
— Это на выкуп и радостное воссоединение с семьей. Денег у меня не слишком много. А из семьи меня изгнали по полному ритуалу. Так что пленник из меня невыгодный.
Улыбки стали медленно пропадать с лиц пиратов, а я ждал, что на это скажет их разноцветноглазый капитан.
— Убивать тебя тоже нет резона, — наконец задумчиво заметил он. И внезапно просветлел лицом: — Придумал! Мы тебя продадим!
Одобрительный гул меня отнюдь не вдохновил.
— У меня есть предложение получше, — заявил я, когда они поутихли. — Возьми меня к себе лучником.
— Женщина на корабле? — округлил он глаза.
Я вздохнул и таки ему врезал.
Сиган задумчиво разглядывал своего пленника, которого заковали так, чтобы не мог шевелиться.
— Интересный ты парень, — наконец заговорил он, удерживая на щеке холодную тряпку. — Мне пару зубов выбил, одному матросу глаз выдавил, второму сломал ребра, покалеченные руки я не считаю. От последнего тебя едва оттащили, когда ты пытался перегрызть ему горло. Может, ты хоть имя свое скажешь?
Пленник поднял голову. Растрепанные волосы и потекший макияж создавали странное впечатление. Охрипший голос выдавил:
— Лилиан.
— Красивое имя, — одобрил Сиган. — Слушай, Лилиан, за что ты мне зубы выбил, я понимаю, но зачем было тому парню в горло вцепляться?
Пленник мотнул головой, сбрасывая пряди волос с глаз, и кратко пояснил:
— Глаза похотливые.
— Драться ты мастер, хоть на первый взгляд и не скажешь. Тебе что-нибудь надо?
— Умыться.
— Я юнгу пришлю. Ты только пацана не пугай, его и так всего трясет.
Пленник промолчал.
— У тебя в каюте нашли меч и лук. Твои?
— Да.
— Значит, это было серьезное предложение насчет команды и тебя?
Сапфировые глаза впервые прямо уставились на него, и этот странный парень наконец заговорил:
— Капитан, если бы я не был серьезен, я бы не предложил себя. Но когда меня принимают за женщину, боюсь, я становлюсь невменяемым.
— У тебя необычайная физическая сила.
— Это семейное, — сплюнул он. — Сами не знаем почему. Мой девятилетний брат спокойно натягивает лук в два раза выше его.
— Тебя правда изгнали по полному ритуалу?
— Правда.
— За что?
Пленник хрипло рассмеялся, затем закашлялся:
— Дай воды.
Пират отбросил тряпку. Снял с пояса флягу и приложил к губам своего странного гостя.
Напившись, тот вздохнул и ответил:
— За недостойное своему положению поведение.
— Не понимаю, — нахмурился пират. — Если ты одним ударом выбиваешь мне зубы за намеки на твой внешний вид, то к чему весь этот маскарад?
Сапфировые глаза стали мечтательными.
— Это так его бесило…
— Кого?
Но Лилиан, похоже, закончил разговор. Он прикрыл глаза и заметил:
— Ты обещал юнгу. Я ужасно выгляжу.
Сиган выпрямился и покачал головой:
— И откуда ты взялся на мою голову?
Тот неожиданно ответил:
— А вот это не я тебе объяснять буду.
— И кто же?
«Я», — шепнул девичий голос.
Капитан пиратов резко развернулся. На фальшборте, болтая в воздухе босыми ногами, сидела девочка тринадцати-четырнадцати лет. Серые озорные глаза, две тяжелые косы цвета золота. А на ногах пятна травяного сока.
— Привет, Сиган, — улыбнулась она. — Меня зовут Лейла. Не обижайтесь на Ли, у него просто плохое настроение. Он проспал ваше нападение, а ему очень хотелось посмотреть пиратский абордаж.
Его звали Сиган Клейорик. Команда называла его капитан Сиган. В Прибрежных королевствах он был известен как пират Сиган. За его голову была назначена награда золотом. Сам он говорил, что любит море и свободу.
— И еще, Ли, — серьезно взглянул на меня он своими разноцветными глазами, — я люблю драку. Это упоение. Буря в крови. Драка — это свобода… — Я кивнул, действительно понимая. — Из-за этого чуть не подставил своего брата, подался в пираты, опозорил семью… Море — оно подобно драке. Здесь нет времени, нет пространства… Это тоже свобода.
Я понимал его. Почти.
Одно я мог сказать точно: почему выбор Лейлы пал на Сигана. Мы были похожи. Его, правда, никто не изгонял из семьи, но сам Сиган полагал, что просто не успели, он сбежал раньше.
Нам было о чем поговорить.
Его первый и второй помощники из прошлой жизни. Воины, которые не смогли оставить его. И решили, что пиратство — это не слишком большая цена за верность. В этом я ему завидовал.
Сиган успел побывать юнгой, простым матросом, поднялся до помощника, а потом он увидел «Быстрый». И влюбился в этот корабль, словно в женщину. Его капитаном он стал через три дня, перерезав горло предыдущему владельцу в честной дуэли.
И в первое же самостоятельное плавание он умудрился отбить «золотой» корабль из конвоя Восточной империи.
Его считали счастливчиком. На судно под его начало рвались многие… Сколько раз его пытались убрать, Сиган уже и не помнил. Полагали, что он заключил сделку со смертью.
Я слушал и запоминал. Через него я видел море таким, каким видел его он.
И круги на воде становились все шире и шире. И однажды я повторил свое предложение:
— Возьмешь меня в команду?
— Тебе придется быть простым матросом для начала. — Его взгляд стал очень острым, пронзительным.
Я кивнул. На «Быстром» по-другому нельзя. Теперь я это понимал. Но для начала…
Пальцы Лейлы коснулись синяка на щеке пирата, восстанавливая и излечивая, а мягкие губы — его открытого лба Я все еще помнил то обжигающее чувство, когда она проделала это со мной. Столько лет прошло, а кажется, что это было несколько минут назад.
И три синих лепестка проступили над переносицей Сигана.
— Море — твоя стихия, — тихо произнесла девочка-богиня. — Завоюй его сердце для меня, мой жрец.
— Да, моя госпожа, — склонился в поклоне пират. — Я сделаю все, что в моих силах, и постараюсь сделать все сверх моих сил.
— Лилиан — мой жрец на земле, его вотчина суша. Ты станешь Верховным жрецом на море. Пора напомнить миру о Лейле, — усмехнулась девочка и оставила нас одних.
Сиган подмигнул:
— С патетикой закончили, пора заняться более приземленными делами, матрос.
И столько ехидства было в его голосе, что я серьезно задумался о правильности своего решения. Я просто представил, что меня ожидает. Особенно после первого жаркого знакомства с командой.
— Терпи, матрос, — рассмеялся Сиган. — Капитаном будешь.
— И не собираюсь, — хмыкнул я в ответ. — А вот твоих канониров и лучников поднатаскал бы.
— Ты в пушках разбираешься, твое высочество? — искренне удивился новый жрец Лейлы.
— В замке не мог оторваться от них, — сознался я. — Вообще люблю все, что стреляет. Знаешь, как трудно было это скрывать?
— Еще расскажешь, я думаю. Занятный ты парень, принц.
— Ты тоже интересный тип, пират, — взглянул на него я. — Пойду знакомиться с командой. А то в морском деле даже твой юнга знает намного больше, чем я.
— Главное — в горло больше никому не вцепляйся.
— Посмотрим на их поведение, — пожал я плечами.
Сиган с удивлением наблюдал, как принц не просто прижился в команде его отморозков, но и умудрился стать любимцем и талисманом. Его морские волки с удовольствием обучали новичка премудростям вязания морских узлов, ползания по мачтам, драения палубы… Они засиживались ночами в кубрике, слушая его байки о бытности в наемниках и битве за Талиг.
Те, кому он сломал ребра при первой встрече, весьма уважительно попросили преподать им пару уроков его хитрой борьбы. А те, кто все же затаил обиду, запихнули ее как можно глубже, после того как новичок в одиночку установил парус. Его физическая сила просто пугала.
Он вежливо извинился перед матросом, которому пытался перегрызть горло, но попросил больше на него так не смотреть и предупредил, что при малейших подобных поползновениях просто-напросто оторвет поклоннику все причинные отростки. Вопросов о его половой принадлежности и возможных наклонностях больше не возникало. Ну а то, что он пользуется косметикой… На море многие с причудами.
— Корабль на горизонте! Одиночка!
Сиган довольно улыбнулся:
— Курс на корабль! Готовьсь к абордажу! Пленных не брать!
— Капитан, — рядом встал его первый помощник, — вы уверены насчет пленных?
— Абсолютно, Иган, — безмятежно улыбнулся пират. — Те, кому это не понравится, в ближайшем порту смогут сойти на берег и поискать себе другого капитана… И еще, Иган…
— Да, капитан?
— Поставь матроса Лиана к лучникам. Если он действительно может стрелять из своего чудовища, то нам его помощь пригодится. Снять рулевого с такого расстояния — задача не из простых.
— Не сложновато ли для новичка, капитан?
— Должен справиться. — Сиган дернул себя за прядь волос. — Должен…
И принц не обманул его ожиданий. Справился.
Длинные стрелы с синим оперением расцвели в глазницах человека на капитанском мостике и рулевого, еще до того как «Быстрый» приблизился на достаточное расстояние для лучников.
— Убойная сила! — в полном восторге хлопнул по плечу своего нового лучника капитан. И птицей взлетел на капитанский мостик. — Парни! Готовы к абордажу?! Ли! Бей каждого, кого сможешь достать своими стрелами!
Изгнанный принц кивнул, и его губы беззвучно шевельнулись. Сиган угадал:
«Тебе, Лейла».
Пират смотрел сияющими глазами на приближающийся корабль-жертву, который уже объяла паника. И вполголоса повторил:
— Тебе, Лейла.
«Спасибо, Сиган», — мелодично отозвался девичий голосок.
Лилиан скомандовал лучникам сделать поправку на ветер, и повелительные нотки в его голосе просто принуждали спустить тетиву:
— Бей!
Сиган повернул голову ко второму помощнику:
— Что канониры?
— Ждут приказа, капитан.
— Пусть ждут. Видишь, там уже организовался кто-то шустрый, умный и способный приказывать. Пушки надо приберечь. Усыпим внимание.
Они уже не в первый раз проделывали этот трюк. Порох — редкость и ценность великая как на суше, так и на море. И то, что «Быстрый» оснащен целой батареей пушек, говорило о том, что его первый владелец был весьма богатым человеком, а Сиган весьма успешным пиратом.
Пушки на море обычно служили скорее для устрашения противника, чем для стрельбы. Тот, кто взял на себя организацию обороны корабля-жертвы, явно рассчитывал на этот привычный расклад.
Когда суда сошлись фактически вплотную, Сиган кивнул своему помощнику:
— Пли!
Сквозь дым и грохот на палубу атакованного корабля волной хлынула толпа пиратов, вооруженных до зубов. И над ней, как приговор, прогремел приказ их капитана:
— Пленных не брать!
Ветер шевелил русые пряди волос, удерживаемые красно-синим головным платком. На лице капитана пиратов застыло мечтательное выражение.
— Тебя не смущает тот факт, что сегодня ты приказал вырезать около сотни человек фактически просто так? — поинтересовался я. — Твои люди говорят, что раньше ты придерживался прямо противоположной тактики. Сегодня твою команду подстегивала Лейла, но я уже сейчас могу сказать, что с тобой останется лишь треть…
— Ничего страшного, твое высочество, — отозвался мой капитан. — Все равно пришлось бы набирать новую команду. А убийства… Лейла нашла, чем уговорить мою совесть. Я не слишком люблю людей, чтобы страдать из-за их смертей. То, что я убийца, я знал давно, просто скрывал эту жажду в себе. Поэтому и старался не убивать слишком много, дабы не раззадорить свою страсть к крови.
Я улыбнулся:
— Похоже, Лейла решила собрать у себя под крылышком настоящих безумцев. Чем она выманила твоего убийцу?
Сиган повернул голову и посмотрел на меня:
— Я люблю красивое и достойное восхищения. Поэтому, например, не стал тебя будить, когда нашел спящим в той каюте. Что-то могло нарушиться в той картине, которую я увидел. — Он помолчал. — На этом-то меня Лейла и поймала. Ты любишь Драконов, Ли?
— Драконов? — удивился я. — Никогда об этом не думал.
— А я ими болею с самого детства Мне казалось такой несправедливостью, что они исчезли. Стали лишь мифом на Эмире. Я рыдал, когда менестрели пели о героях, убивающих драконов. Мне хотелось вырасти побыстрее, найти хотя бы одного такого героя и убить его. Потому что те, кто уничтожает только ради подвига, недостойны жизни.
Я начал догадываться.
— Неужели Лейла предложила тебе возродить драконов?
— Не пообещала, дала надежду. Но для этого нужно найти подходящую душу. Такую, которая может стать достойной для возрождения в драконьем обличье. Наша госпожа говорит, что в глубоких расщелинах океана остались позабытые окаменевшие яйца морских драконов. Безжизненные и потому брошенные… Но если в них вдохнуть жизнь и душу…
Я смотрел на пирата и видел, как из воды за его спиной поднимается призрачное видение.
Серебристая чешуя мерцала в лунном свете, белая грива струилась по воде пеной, а глубокие колодцы глаз чем-то напомнили мне самого Сигана. Брызги — и гибкое змеиное тело, мерцая чешуей, скрылось в глубине.
— Такими они были, — шепнула Лейла, которая незаметно появилась рядом. Она стояла на цыпочках и заглядывала за борт. — И я постараюсь, чтобы они снова бороздили воды океанов Эмира. Эмир станет их домом, и они не уйдут из него, как их предшественники. Эта мечта достойна возрождения.
Я по-новому взглянул на Сигана.
— Думаю, он справится с твоим заданием, моя госпожа.
Сиган подмигнул:
— А матрос думать не должен, он должен максимально точно выполнять приказы капитана.
— Да, мой капитан, — улыбнулся я.