Глава 15
Путь в неизвестность
«Едешь ли ты на запад, идешь ли ты на восток, любой путь может приблизить или отдалить тебя от того, к чему ты стремишься, если ты не слышишь голоса своего сердца и дыхания тех, кто идет рядом».
Эрдан-полукровка. «Сказания и притчи народов Дора»
Сборы к отъезду естественно затянулись. Пока Норль пытался заработать последние гроши на авральных работах, пока Эленара распродавала наиболее ценную домашнюю утварь, чтобы набрать денег на покупку ульхасов и крепкой двухосной повозки с навесом, лето прошло, и началась осень. Повозку, правда, посчастливилось купить еще летом, а вот с упряжными ульхасами к осени встала серьезная проблема — уезжала не только семья Норля, но и многие другие, во всяком случае из общины си.
Эленара отдала большую часть своих книг хранительнице знаний, чтобы та спрятала их в тайник вместе с другим достоянием общины, оставив себе только две — те самые «Легенды народа си», с которых началось близкое знакомство Райсена с приютившей его семьей, и еще одну, ценность которой в основном была в подробной карте Дорского полуострова, хотя многие названия не соответствовали нынешним.
С продажей дома в такое время Эленара даже не стала возиться, оставив его под присмотром остающейся родни. В середине первого месяца осени повозка, нагруженная самыми необходимыми вещами и всей семьей Райсена, наконец тронулась в путь.
День за днем они ехали сначала на запад и северо-запад, в обход озерного края, изобиловавшего болотами. Восточным путем, пролегающим мимо крупных городов и самой столицы, Эленара отправиться не рискнула, решив, что он более опасен, и к тому же в этом направлении, судя по карте, задолго до предгорий начинались леса, через которые проехать на повозке могло оказаться затруднительно.
Как Эленара ухитрилась оформить подорожную на всех — осталось загадкой для Райсена, хотя он подозревал, что в ход пошли не только связи, но и некоторые фамильные драгоценности жены. Согласно подорожной, семья с двумя детьми и племянником Эленары отправлялась на жительство к своей родне в один из мелких городков в предгорьях Стайского хребта. Сам Райсен, записанный Райсеном Л’Норли, числился теперь седьмой водой на киселе какому-то мелкому владетелю с западного побережья. Почти единственное, что давало подобное происхождение, было право на ношение длинного клинка, чем новоиспеченный аристократ и не преминул воспользоваться, истратив на покупку довольно среднего меча остатки своих сбережений. Мечом Райсен пользоваться более-менее умел, хотя удовольствия от этого процесса не испытывал. Однако отмахаться от двух-трех бродяг с ножами, буде они решат поживиться чужим добром, он бы смог.
Большую часть пути Норль шел рядом с неспешно катящейся повозкой, чтобы не нагружать тягловых животных без необходимости. На козлах сидел Лаег. Однажды утром на заупрямившихся ни с того ни с сего ульхасов возымела действие только пространная эмоциональная речь племянника, да и позже молодого человека эти упрямые бестии слушались лучше, чем остальных. Поэтому общение с ульхасами стало обязанностью Лаега.
Добравшись до равнинных областей среднего Дора, повозка повернула на север, и чем дальше туда, тем спокойнее становились люди и размереннее жизнь. Каменные замки южного Дора сменились небольшими городками и поселками, нередко даже не имеющими стен.
…Серое небо, серые звезды, черные ветви искореженных неведомой силой деревьев; нет сил, чтобы приподняться, встать, закричать… Кто видел такую картину хоть раз — не забудет никогда.
Когда на горизонте показалась долгожданная синяя полоска гор, Райсена внезапно начали мучить кошмары.
Повозка катилась под гору по широкому тракту, ведущему на север. Комья липкой глинистой земли с разъезженной дорога налипали на колеса, все больше замедляя ход. Унылое серое небо повисло, как нестираное полотно, прямо над головой. Казалось, что горы совсем недалеко, но проходил день за днем, а они не приближались. Даже меланхоличный Лаег начал терять терпение и порой обзывал ульхасов словами, не предназначенными для детских ушей.
…Обезображенные трупы мужчин, женщин, детей. Виселицы и ямы, полные гниющих костей и мяса, которые еще недавно были людьми. Пряди человеческих волос на придорожных кустах. Разжиревшие на падали мелкие хищники на дорогах даже не прячутся от людей, только отбегая в сторону от проносящихся мимо закрытых повозок. Крики и стоны навечно впечатались в камни скал…
Стоило Райсену прикрыть глаза, как начинались видения. Он сходит с ума или это предвестие лихорадки, от которой уже слегла жена?
Еще один захолустный поселок с покосившимися домами и прогнившими изгородями. На вопрос, есть ли где переночевать, беззубый старик машет рукой куда-то вперед по дороге, сзади около него трется тощий облезлый кобель.
— Нет никого, — шамкает старик. — Впереди миль через пять будет постоялый двор. — Потом, подумав немного, добавляет: — Только там не ночуйте — ограбят.
— Может, есть тут хоть пустой дом, где мы могли бы поспать до утра? Холодно уже, — не выдержал Райсен.
— Все сгнило. — Старик вытер рукой слезящиеся глаза. — Дожди.
Норлю захотелось кого-нибудь убить… от тоски. Старик повернулся, чтобы уйти, но неожиданно остановился.
— Под горой есть часовня. Там тоже никого нет. Но она каменная, и крыша цела.
— Спасибо, отец! — вздохнул Райсен.
Старик недоуменно посмотрел на него и поспешно направился к дому.
«Что же творится в этих местах?!» — захотелось крикнуть Норлю, но он сдержался.
— Поедем хоть туда, — обратился Райсен к остальным. — Под крышей и то лучше, чем под дождем, может, и костер найдем из чего разжечь.
— В часовне? — недоуменно произнес Лаег.
— Там же никого нет, старик сказал.
Лаег пожал плечами и тронул ульхасов с места. Эленара лежала почти неподвижно, ее лицо осунулось, глаза ввалились. Декаду назад все было в порядке. Марвик сидел подле матери, вытирая ей лоб — женщина все время потела, несмотря на холодную погоду, хорошо хоть кашля не было. Но что с женой, Райсен не понимал, а ведающих, со слов встречных людей, нет на мили вокруг.
На счастье, рядом с часовней обнаружился сарай с земляным полом, как и везде в округе. Щели от сгнивших досок и отсутствующая дверь давали выходить дыму от небольшого костра, разложенного прямо внутри. Глаза щипало, зато удалось вскипятить воду и приготовить горячую еду, которой не ели уже два дня. Эленаре Лаег заварил какое-то гнусное пойло, но та с одобрением выпила его. Да хоть что, лишь бы ей стало легче…
«Снег. Снег. Обгорелые доски из-под снега. Кровь на снегу. Плач ребенка».
Райсен очнулся от недолгого беспокойного сна. Ребенок и правда плакал, но никто не проснулся. Отец взял мальчика на руки и стал баюкать, поплотнее завернув в одеяло. Так и заснул.
Проснулся Норль от холода. На улице сыпал мелкий снежок. Лаег потянулся и вылез из-под одеяла — его тоже пробирала дрожь. На Эленару сложили все теплые вещи, и та пока спала. А где же Марвик? Пошел прогуляться?
Лаег наломал досок и опять зажег костер. Проснулась Эленара. Марвик не появился даже к концу завтрака. Передав маленького сына жене, Норль вышел из сарая.
На припорошенной снегом земле еще были заметны отпечатки детских ног. Мужчина последовал по ним. Следы привели в заброшенную часовню, покружили по ней и вывели обратно. У проезжей дороги следы обрывались, и на другой стороне их не было. Утром кто-то проезжал по дороге, и даже не единожды…
Обдумывая, что сказать Эленаре, Райсен вернулся в часовню. На стенах некогда находились фрески, но они потемнели, а расписной потолок часовни был покрыт копотью — наверно, тут жгли костер какие-то не слишком религиозные путники. Когда-то Норль обязательно внимательно рассмотрел бы все изображения, ведь именно интерес к древней истории этих краев некогда заставил его отправиться на север, но в последнее время исследовательский пыл стал угасать, уступив место повседневным заботам. Правда, искры этого интереса еще теплились.
Норль подошел к первой попавшейся на глаза фреске и всмотрелся в нее. На полукруглом сероватом или серебристом прежде фоне, как на полукруге луны, встающей из-за горизонта, была изображена темная женская фигура, воздевшая руки. Почему-то она напомнила Норлю воздетые к небу темные ветви деревьев без листьев на таком же сером фоне из его видения. Внезапно все стало нереальным, как во снах.
«Марвик! Марвик! Где же ты?!»
Он даже не был в состоянии понять — голос ли это Эленары или его мысли.
«Марвик! Марвик!»
Когда Райсен, отойдя от короткого транса, вернулся в сарай, Эленара, сжавшись, сидела на одеялах.
«Она все поняла, — подумал Норль. — Ее сына украли, правда, совершенно непонятно, кто и зачем».
Но в его душе теперь теплилась какая-то неясная надежда. Мужчина нацепил ремень с мечом и кинжалом. Лаег удивленно смотрел на него.
— Доставай свой нож, — хмуро улыбнулся Райсен. — Тебе придется быть защитником, пока я не вернусь.
Лаег безмолвно подчинился. Он надел теплую куртку, укрыл одеялами Эленару с ребенком и, выудив откуда-то из-под груды вещей тот самый нож, который и ознаменовал начало этой истории, присел на корточки у дверей сарая.
— Меня может не быть несколько дней, — сказал «племяннику» Райсен. — Позаботься о них.
Тот кивнул, и Норль вышел в дверной проем.
Он двинулся прямо по целине через поля, что-то навязчиво билось серебристой жилкой в мозгу, — Норлю казалось, что он видит тропинку, которая ведет в нужном направлении, хотя, конечно, никакой тропинки не было.
Как заведенный Райсен шел весь день, а потом всю ночь, останавливаясь только для редких передышек, чтобы хлебнуть из фляжки воды и пожевать немного хлеба. Есть почему-то не хотелось. На следующее утро он подошел к некой усадьбе или хутору, огороженному частоколом. Мужчина решил обойти ограду по периметру, надеясь найти удобное место, чтобы перебраться через нее. У Норля не было никакого сомнения, что Марвик где-то внутри. Если бы кто-то сказал Райсену раньше, что он будет вести себя настолько странно, он бы никогда не поверил.
Марвик скорчился на соломе в сарае, спина болела от вчерашних побоев. Неожиданно за дверью послышались тихие шаги, потом скрип щеколды. Мальчик натянул на себя кусок старой кожи, которая служила ему одеялом этой ночью. На местного хозяина не похоже, но кто их знает…
Вчера Марвик проснулся, когда остальные еще спали, и решил пойти немного прогуляться. Заглянул в часовню, о которой рассказал старик, постоял немного там, рассматривая фрески, потом вышел. Он уж собрался было обратно в сарай, чтобы разжечь костер, но зачем-то пошел вдоль дороги. Тут все и случилось. Раздался шум подъезжающего экипажа, мальчик даже не успел обернуться, как некто, зажав ему рот рукой, затолкал в повозку.
О дальнейшем мальчику и вспоминать не хотелось. Прибыв на хутор, пьяный хозяин без всяких предисловий принялся издеваться над ним и в конце концов, привязав к ограде возле стойла, избил плеткой. Почему и за что, нечесаный темноволосый мужчина даже не объяснил. Вечером Марвик, уже запертый в сарае, слышал снаружи крики другого мальчика.
Когда дверь отворилась и Марвик увидел Райсена, он готов был кинуться ему на шею.
— Как ты меня нашел? — прошептал мальчик сквозь слезы.
— Потом, — ответил мужчина, оглядывая помещение. — Ты здесь один?
— Здесь один, — прошептал Марвик, проглотив слезы. — Но я слышал голос еще одного мальчика. Его тоже били.
— Били?
Лицо Норля заледенело, мальчик никогда не видел таким своего приемного отца.
— Ты знаешь, где он?
— Нет.
— Хорошо. Тогда спрячься пока. Я быстро.
Обнаженного до пояса светловолосого мальчишку с исхлестанной плеткой спиной он обнаружил привязанным к кольям у дома. Подросток уже посинел, но был жив. Райсен отвязал парнишку, но что делать дальше, не представлял. Бедняга наверняка простыл, хотя еще не мороз. Но пока Райсен думал, он успел перетащить мальчишку на ту сторону ограды, потом быстро вернулся за Марвиком и помог ему перебраться тоже. Хозяин дома спал. Разбираться с этим подонком, увы, было некогда.
Сначала Норль хотел направиться обратно к сараю по своим же следам, которые хорошо были заметны на подтаявшем снегу, но тут светловолосый подросток сказал:
— Нет. Надо идти в горы. Я знаю дорогу.
Райсен попытался объяснить ему, что возле дороги в сарае он сможет обогреться, хотя не очень верил в эффективность такого лечения, но мальчик опять сказал:
— Нет.
Тогда мужчина постарался поплотнее укутать мальчишку в свою теплую рубашку и взял его на руки, попросив указывать дорогу.
Райсен был в пути вторые сутки, но, как ни странно, силы у него еще оставались. Только к вечеру им удалось добраться до какой-то хибары в предгорьях.
— Все. Можешь меня оставить здесь, — сказал светловолосый подросток, когда Норль жарко натопил печку и приготовил кое-что из еды, обнаруженной в тайнике, — наверно, это была охотничья избушка.
— Ты простыл. Тебе нужно лечение! — ответил Норль, потому что к вечеру у мальчика начала подниматься температура.
— Меня спасут, — слабо улыбнулся тот.
И тут Райсен, к своему ужасу, понял, что не сможет найти даже дороги обратно к хутору, не говоря уже о прямой дороге к сараю, где остались Эленара с ребенком и Лаег. Все это время он шел, не очень-то разглядывая окрестности, и если утром еще мог вернуться от хутора к сараю по своим следам, то к вечеру неожиданный снег почти стаял.
Мальчик уверял Норля, что ему помогут найти родных, надо только дождаться одного человека. Норль ждал, постепенно сходя с ума от тревоги за тех, кто зависел от него.
Только на второй день, когда уже стемнело, дверь неожиданно отворилась, и на пороге появился высокий светловолосый человек в кожаной одежде и с оружием на поясе. С удивлением незнакомец осмотрел собравшихся в доме, а Райсен не знал, что ему делать. И тут мальчишка, который привел их в этот дом, высунувши голову из-под одеяла, радостным голосом прошептал:
— Райден!
Вошедший вздрогнул и посмотрел на паренька.
— Силхи?! Как ты оказался здесь?
— Я потом расскажу. Этим людям надо помочь!
Мужчина подошел к Норлю и сделал какой-то жест, видимо означавший приветствие.
— Я Райден Нерли, — произнес он.
— А я Райсен Норль, — ответил Райсен, вставая.
Мужчины с легким недоумением несколько мгновений смотрели друг на друга. Оба были почти одинакового телосложения, только Райсен оказался на несколько сантиметров ниже, а волосы у Райдена были значительно светлее. Пришедший сделал жест, приглашающий присесть, и они сели.
— Что у вас случилось? — спросил Райден. — И в чем нужна помощь?
— Я с женой, двумя детьми и племянником жены уехал с юга, спасаясь от войны. Мы надеялись поселиться где-то в этих местах, но тут оказалось очень странно…
— И страшно… — прошептал Марвик, прижавшийся к Норлю.
Тот кивнул, он был согласен с мальчиком. Райден не задавал вопросов, и Райсен продолжил:
— По дороге жена заболела какой-то лихорадкой. Мне начали чудиться разные кошмары, возможно, я тоже заболел, хотя в остальном пока чувствую себя нормально. Но дело даже не в этом. Три дня назад Марвика, — он посмотрел на мальчика, — украли, когда мы остановились на ночлег в придорожном сарае. Я нашел его и второго паренька, который был там же. Хозяин хутора избивал их и неизвестно что еще делал. Я бы вернулся с Марвиком к своей родне, но Силхи попросил меня доставить его сюда, поскольку сильно замерз. Я не запомнил дорогу… — Райсен смутился, для опытного путешественника нелегко было признавать такое, но он не хотел говорить незнакомцу, что большую часть пути пребывал в странном состоянии.
— Вполне верю, что на этом тракте могли привидеться кошмары, — задумчиво произнес Райден. — Это старый дорский тракт, по которому после завоевания Дойна везли в Дор награбленное добро и гнали пленников в рабство.
Местное население тоже сильно пострадало «за нелояльность».
Вид у него на какой-то момент стал угрюмым, даже злым, но он стряхнул с себя это и спросил:
— Значит, ваши родные так и остались в том сарае, где вы ночевали в первый день?
— Надеюсь, — вздохнул Норль. — Если только хозяин хутора не решил вернуться на место, где прихватил Марвика. Я не очень надеюсь на то, что племянник сумеет защититься от такого типа.
Норль был уверен, что не сможет, поэтому так переживал.
— Силхи, что за хутор? — обратился Райден к пареньку. — И как ты там оказался?
— Хутор Черного Райли… — пробурчал паренек. — Он вконец чокнулся. Я даже мимо не проходил…
Мужчина строго посмотрел на парнишку.
— Мы с сестрой рыбу пошли ловить на плотину, — еще тише и неразборчивее произнес Силхи в подушку. — Она успела сбежать, а я нет…
Райден глубоко вздохнул, наверно желая высказать мальчишке все, что он думает по поводу его поведения, но потом решил не оглашать подробности из-за присутствия посторонних.
— Сюда Райли не сунется. Оставайтесь пока здесь. Я быстро смотаюсь до хутора, проверю, не притащил ли этот ублюдок еще кого-то, а потом за вашей родней, — сказал он, уже обращаясь к Норлю. — Где находится тот сарай? Там есть поблизости что-то приметное? И что сказать вашим родным, чтобы они поверили, что я от вас?
— Там рядом заброшенная часовня, но я шел от тракта до хутора почти сутки.
— Это не проблема. Я обернусь за пару часов.
Норль удивленно смотрел на Райдена, ничего не понимая, но сказал:
— Мою жену зовут Эленара, у нее маленький ребенок, а племянника — Лаег. Там у нас еще повозка с ульхасами.
— Повозку придется бросить, в горы все равно на ней не проехать, а об остальном поговорю с вашей родней.
Райден резко поднялся и, пригрозив Силхи кулаком, вышел.
— Как же он успеет? — недоуменно спросил Марвик, обернувшись к товарищу по несчастью.
— Он на карайне! — гордо заявил тот.
Райсен наконец-то немного расслабился и вспомнил карайнов, виденных им в первую зиму пребывания в здешнем мире. С тех пор эти животные Норлю не встречались, а всадников на карайнах он вообще ни разу не видел. Зато вспомнился рассказ охотника об элитном боевом отряде на карайнах.
— Райсен — невидимка? — обратился Норль к мальчику.
— Кто-о? Да вроде нет… Его же видно.
— Я слышал об элитном боевом отряде на карайнах, они называются невидимки.
— Не знаю. — Теперь был удивлен Силхи. — Вроде бы отряд Райдена никак не называется. Но я потом спрошу.
Райсену стало очень интересно. Он бы еще порасспрашивал Силхи, но заметил, что тот чувствует себя плохо, и решил оставить вопросы на потом.
— Я давно к ним прошусь, но меня не брали. Может, теперь возьмут. — Парнишка завернулся в одеяло, его опять бил озноб.
Райден вернулся намного быстрее, чем обещал. Сначала у дверей раздался шум, а потом вошел мужчина, ведущий обвисшего на его плече Лаега. Норль поспешно вскочил и бросился к ним, подхватывая «племянника» с другой стороны. Картина была та же, что и у обоих мальчишек, только руки и ноги парня тоже все были в порезах и ожогах. Пока Лаега укладывали на освобожденный Марвиком топчан, в дверь, пошатываясь, вошла Эленара с ребенком на руках. Райсен дернулся теперь уже к ней.
— Как ты? — выдохнул он, подхватывая ребенка и поддерживая жену.
— Нормально, — тихо произнесла Эленара.
— Если бы этот гад посмел тронуть женщину или ребенка, я бы зарезал его на месте, — раздался приглушенный голос Райдена из-за их спин. — А так придется немного подождать.
Разложив по лежанкам всех наиболее пострадавших, Райден вздохнул:
— Лазарет… — и вышел из дома.
Однако вскоре он вернулся с небольшой сумкой и начал доставать из нее разные склянки и пакетики, раскладывая их на столе.
Потом двое мужчин при помощи Марвика стали обрабатывать и перевязывать всем раны, готовить еду и заваривать какие-то снадобья. В конце к ним присоединилась даже Эленара, которая, как ни странно, в последние два дня стала постепенно чувствовать себя лучше. Хлопоты закончились только к утру, после чего Райсен и Марвик легли спать на полу, а Райден снова куда-то уехал.
Вернулся Райден уже к вечеру, и не один. Вместе с ним, немного стесняясь, вошли четверо парней и одна девушка. Однако Райсен, размышлявший совсем о другом, с первого раза не запомнил их имен. Еще раз внимательно осмотрев повязки, их новый знакомый не стал заниматься перевязкой, а сообщил, что все они уезжают отсюда немедленно. Родственники Райсена, не очень понимавшие, в чем дело, удивились, почему нужно уезжать так внезапно и практически ночью.
— Здесь вам оставаться небезопасно, да и нам смысла нет. Мы поедем верхом на карайнах. Они прекрасно видят в темноте, но совсем не нужно, чтобы кто-то видел нас. Пока наш отряд предпочитает действовать тайно и не слишком нарушать сложившийся уклад жизни местного населения. Если поползут слухи, то рано или поздно они дойдут и до властей. Это нам ни к чему. Только поэтому я пока не стал трогать Черного Райли, от которого пострадали не только вы, но и немало местных жителей, особенно подростков. Хотя… — Райден задумался на мгновение. — Когда мы вывезем семью Силхи, с этим подонком все же стоит разобраться окончательно.
Мужчина сжал руки в кулаки, а Силхи, услышав, что его забирают вместе с семьей Райсена, и более того, вслед за ним и остальных родных, несмотря на свое состояние, чуть не подпрыгнул от восторга.
— Вы возьмете нас к себе?! — не веря своим ушам, переспросил подросток.
Райден еле заметно вздохнул.
— Не совсем. Хотя можно сказать и так. Вам придется поселиться в одной из горных долин, где вы будете в безопасности, но чуть поодаль от основной базы отряда. В том месте уже живут две семьи, которых пришлось вывезти в горы раньше.
— А как же с едой и прочим? — встревоженно спросила Эленара, она даже не осмелилась заикнуться про ульхасов с повозкой, которые остались неизвестно где.
— Не волнуйтесь, едой мы всех обеспечим, на зиму сделаны основательные запасы, и ваше присутствие скажется незначительно.
— А потом?
Женщина не понимала, зачем забираться вглубь гор, кроме интересов безопасности. Первоначально она планировала поселиться в одном из мелких городков и честно зарабатывать на жизнь, как всегда.
— Бросьте! — поморщился Райден. — В такой обстановке не до сантиментов. Будете делать, что сможете, а основное обеспечение пойдет наряду со всеми жителями базы.
Увидев нерешительность и сомнения в глазах женщины, он продолжил:
— Вы полагаете, что здесь так уж легко найти работу, способную прокормить вас всех? Даже местные жители нередко голодают, хотя работают на земле. А господ, нанимающих слуг, в окрестностях единицы. Если не верите, расспросите на досуге Силхи, он как раз из одного небольшого поселка невдалеке отсюда. Его старший брат сейчас в отряде, потому этот обормот спит и видит дернуть в горы. И дернул бы, если бы не еще четверо детей в семье, из которых только одна из сестер на год старше его, остальные младше.
Силхи потупился, Райден прекрасно знал всю его подноготную, а Эленара наконец-то призналась себе в том, что последние дни они ехали по таким местам, где коренные жители выглядели нищими бродягами. А значит, приезжим рассчитывать вообще не на что… Женщина кивнула и стала заворачивать младшего сынишку, затем помогла Марвику с Лаегом одеться.
К ней подошел Райден и со словами: «Это за ваших ульхасов и повозку. Их пришлось продать. В горы они не пройдут», — хотел было высыпать ей в руки пригоршню монет, среди которых было даже три золотых, однако женщина отстранила его руку.
— Нам в горах деньги не нужны, как я поняла; пусть пойдут на продукты и лекарства для всех.
Мужчина, улыбнувшись, убрал руку с деньгами и сказал:
— Остальные ваши вещи мы разделили между всеми всадниками. Ребята на месте вам все отдадут.
Лицо Эленары посветлело. Несмотря на ужасные обстоятельства, в которых произошло их знакомство, этот немолодой уже человек или не человек, внушал доверие и чувство безопасности.
«Возможно, так оно и к лучшему», — подумала женщина.
Марвик с Лаегом вышли на двор первыми. Справа высилась темная громада Стайского хребта, а предгорья были залиты голубым лунным сиянием. Большая луна была почти полной и хорошо освещала шестерых огромных, похожих на кошек животных, ожидавших людей.
— О! — только и смог произнести Марвик, глядя на серебристо-серых котов ростом чуть не по плечо взрослого мужчины.
Два карайна лежали, глядя куда-то в сторону, один прохаживался, а еще два сидели почти у самого порога хижины. Мальчишка посмотрел на ближайшего, его глаза засияли в свете луны. Кот почему-то отвел взгляд.
— Не смотри на него так пристально. Он тебя стесняется, — прошептал парнишке Лаег, тоже во все глаза смотревший на карайнов.
— Почему?! — удивился тот.
— Ты странно выглядишь и пахнешь, по его мнению. И-и… не похож на других существ. Впрочем, я тоже, — смутился юноша и слегка отвернулся.
Вышедший вслед за молодыми людьми Райден с интересом вслушивался в слова Лаега.
— Почему ты думаешь, что Призрак, — как он перевел имя молодого карайна с даэра на общий, — именно стесняется? — задал он вопрос юноше.
Тот пожал плечами.
— Он недавно стал покидать долину и пока видел мало разных людей, а такие, как мы, ему не попадались совсем. Наверно, в этих краях си редко встречаются.
Райден все внимательнее смотрел то на Лаега, то на Призрака, который и в самом деле только третий раз покинул горы надолго. Карайн, как и его напарник, были самыми младшими в боевой пятерке, которую пришлось вызвать, чтобы разрешить ситуацию. Наставник хотел переговорить с напарником Призрака, чтобы проверить сказанное Лаегом, но молодые люди вывалились из дверей все гурьбой, и разговор пришлось отложить на потом.
Всадники надежно закрепили поклажу и вторых седоков и, после того как наставник дал добро, тронулись в путь. Пришлось двигаться не слишком быстро, учитывая состояние большинства новичков.
Карайны цеплялись за едва заметные выступы скал, прыгали с камня на камень, балансировали на узких гранях отдельно лежащих камней и поднимались все выше. А потом один за другим нырнули в узкую щель между скал, где всадникам тьма показалась абсолютной. Но карайны, хотя и сбавив темп, продолжали довольно быстро бежать вперед в полной темноте.
— Почему вы не зажжете факелы? — тихо спросил Райсен, сидевший позади Райдена.
Что-то невидимое пробирало его до костей, вызывая нервную дрожь, хотя на свои нервы Норль никогда не жаловался. Хотя со временем, возможно, после странных «повествований» болотного народа, и он порой начинал ощущать что-то нематериальное и необъяснимое, отчего чувствовал себя выбитым из колеи.
— Место здесь странное, — нехотя ответил всадник. — Эти горы очень древние, и что скрывается в пещерах, неизвестно никому. Лучше его не тревожить.
Подобное объяснение еще дальше уклонялось от научного описания мира и нервировало Норля, но ему оставалось только терпеть и ждать.
Путь по подземным тоннелям закончился, когда небо уже начинало сереть. За это время, по самым скромным подсчетам, путники проделали миль двадцать. Наконец-то увидев обычный мир с землей и небом, Райсен облегченно вздохнул. Правда, совсем обычными назвать эти места было нельзя. Тоннель вывел путников в узкое ущелье между отвесных скал, почти закрывавших небо. По дну ущелья змеился крохотный ручеек, извиваясь между каменными глыбами. Было зябко. Карайны прибавили темп.
По узким долинам, через осыпи и трещины в скалах, миновав еще один, к счастью короткий, тоннель, к полудню путники добрались до небольшой уютной долины, где стояли четыре домика, а невдалеке виднелось маленькое озерцо. Из двух труб уже шел дым, запахло человеческим жильем.
— Вот здесь вы и будете жить, — громко и весело произнес Райден. — Два дома пока пустые. Занимайте любой. Силхи поедет с нами.
Зима, будь она проклята! Еще не так холодно, но недавно выпавший снег под колесами повозок превратился на дорогах в раскисшую снежную кашу. Рада и Селли пришли в этот город уже за полдень и теперь блуждали по узким грязным улицам в надежде найти скромный, но приличный трактир, где можно остановиться на ночь, а то и на несколько дней. Последние три дня они провели в дороге, останавливаясь на ночлег то у сердобольных сельчан, то в полуразвалившемся трактире.
Многих людей охватило безумие, они ненавидели всех и каждого и разрушали все встречавшееся на пути. Имеющие оружие могли из чистой прихоти сжечь попавшееся им село, после того как ограбят дома и поиздеваются над местными жителями. К счастью, полных безумцев попадалось немного. Но чтобы не нарваться на военный отряд какого-либо барона или просто банду мародеров, приходилось выбирать малолюдные места, а значит, редкие паршивые трактиры и разбитые дороги. Дальше к югу, говорят, вообще шла война — восставшие против игмалионской короны дорские аристократы хотели восстановить свою власть на южных территориях, а может, в союзе с местными предателями, и захватить столицу Игмалиона.
Уже здесь, в этом городе, все озлоблены и напряжены, опасаются друг друга, а пришлых особенно. Даже на вопрос о трактире не могут ответить толком, приходится самим сбивать ноги в поисках необходимого.
— Девушки, а не пора ли вам раздеться?! Немного развлечемся. — Добротно одетый, крепко сбитый мужик внимательно оглядел Радану и Селли, одетого в женскую шубку с капюшоном, почти закрывающим лицо, черное платье Рады тоже было скрыто под теплым шерстяным плащом. — Найдем закуток в ближайшей таверне. Я даже заплачу, если будете паиньками.
— Кажется, нам не по пути! — парировала Рада, но мужчина не унимался.
— Я так надеялся на взаимность….
— Попутного ветра вам к ближайшей проститутке, — бросила ему девушка, ее глаза недобро сверкнули, изнутри поднялась холодная ярость.
— Вы что, мне отказываете?! — Мужик схватился за кинжал.
— Временем, бременем… что встало, да падет! — отрывисто произнесла Рада, и незваный ухажер схватился за причинное место.
— Сука! Ведьма! Убью-у-у!
— Да, ведьма, а что? — саркастически поинтересовалась она. — Сначала научись ходить!
С этими словами девушка толкнула мужчину, и тот упал на четвереньки. Попытки встать не увенчались успехом. Раздался нечленораздельный вой, а потом отборная ругань. Рада повернулась, чтобы уйти.
— Может, зря ты так? — с сомнением спросил мальчик.
— Что? Мужская солидарность?! — зло бросила молодая ведьма.
Это заклятие было одним из первых, которое она выучила. Наставница, узнав целиком историю девушки, сама посоветовала несколько подходящих заклинаний для подобных случаев. «Не всегда достаточно обычных слов, — сказала тогда Арана. — А любая ведьма должна уметь себя защитить от подобного дерьма».
— Нет. Но… Он просто не понял… Может, можно иначе? — Паренек смотрел на нее просящим взглядом.
— Через месяц, через год, что пришло, опять уйдет! — Рада выплюнула эти слова сквозь зубы, закусив губу.
— Так через месяц или через год? — Дородный мужчина был почти в истерике.
— А это как вы будете относиться к женщинам. — В голосе ведьмы звучала неприкрытая насмешка. — Влюбитесь, женитесь, и все пройдет.
— Сучка!!!
— Не-э-эт! — засмеялась девушка. В ее глазах был виден приговор.
— А если со шлюхой? — почти с мольбой спросил бывший мужчина.
— Шлюха тоже женщина, если откажет — катись в темный закуток! И…
— Можно мне уйти? — просительно произнес незваный ухажер.
— Ступай! — милостиво разрешила Рада, хотя в горле у нее стоял ком. — И помни, только при добровольном согласии партнера у тебя может получиться что-либо, а нет — так каждый раз будет повторяться то, что сейчас.
Покачиваясь, мужик кое-как поднялся и ушел.
— Дело в том, что подобное заклятие коварно, — пояснила ведьма. — Оно на самом деле действует не больше года, но если некто не сможет преодолеть в себе тягу к овладению партнером против его воли, то каждый раз будет вспоминать свое состояние в момент наложения заклятия, и у него ничего не будет получаться.
Селли смотрел на нее с ужасом.
— Ты хотел, чтобы он изнасиловал меня? — спросила девушка у своего спутника.
— Не-эт. Но зачем быть такой жестокой?..
— Разве я жестока?!. Я могла бы заставить его каждый раз испытывать боль, когда он попробует переспать с кем-то, никогда не иметь потомства и так далее. Между прочим, ты тоже мог вполне подойти ему на закуску.
— Но я же мужчина!
— А это с какой стороны посмотреть, — криво усмехнулась она. — Во-первых, ты пока еще не мужчина, а мальчик, причем не страшненький, а во-вторых, немало местных не против поиметь и мужчину.
— Я не знал, — тихо и удрученно произнес Селли. — У нас такого нет.
— Или ты просто об этом не слышал…
Селли озадаченно молчал, и Рада добавила:
— Может, у вас подобное не встречается так часто, как здесь. К тому же ты вырос в обеспеченной семье и приличном городском районе. А где-нибудь в трущобах мальчики-подростки зарабатывают на жизнь и этим тоже, так же, как и женщины.
— Прости!.. — пробурчал мальчик, опустив взгляд.
— Не за что. В чем-то ты прав…
С того времени, как им с Селли пришлось покинуть усадьбу Араны, Рада, по совету наставницы, старалась нигде не задерживаться надолго, странствуя по территории Срединного Дора. Вскоре пришлось отказаться от поездок на наемных экипажах и передвигаться пешком вне зависимости от погоды, чтобы сохранить деньги, отложенные на плавание в игмалионскую столицу. Потом Рада начала предлагать в маленьких городках свои услуги как ведающая, зарабатывая на еду и ночлег для себя и Селли. Призрак нищеты снова замаячил впереди. Наконец девушка, решив, что указанное наставницей время, когда необходимо прятаться, прошло, повернула к ближайшему порту, чтобы сесть на корабль до Игмалиона. Но ни в том, ни в следующем более крупном порту игмалионских кораблей не было, а дорские капитаны, предлагающие подвезти в нужном направлении, не внушали ни малейшего доверия.
От местных ведающих Рада узнала, что на юге разгорелась смута, больше похожая на войну. По уму им стоило бы повернуть обратно к северу, но Рада, не ощущая серьезной опасности для себя и Селли, решила двинуться в Игмалион по суше. Молодая ведьма была уверена, что сумеет обойти все напасти, а пока они доберутся до границы, смута уляжется. Она не отдавала себе отчета в том, что вперед ее гонят скорее упрямство и желание как можно скорее выполнить поручение наставницы — сдать мальчишку в Антрайн, чтобы заняться своими делами.
Сумрачные дни, серые тучи, серые дожди и сумрачный мир по ночам, только там с неба падал не дождь, а мелкий пепел. Но эти картины уже не могли вывести Арена из равновесия. Тревога нависла над окружающим миром, и он не находил себе места, потому что не мог понять, откуда грозит опасность. Мастер Нэдри изготовил несколько луков не под заказ, а остальное время они с учеником делали и делали стрелы. Много стрел. Их скопились уже тысячи, а работа не прекращалась.
Осень в этот год затянулась, не спеша уступать место зиме. Когда же наконец ударили первые серьезные морозы и пошел снег, вместе со ставшими на лыжи охотниками по Великим холмам подобно пожару понеслась весть: «Война!»
Хуже всего, что никто не мог сказать, кто воюет и с кем. По одним слухам, в Нарите войска восстали против герцога и короны, по другим — дорские аристократы решили поквитаться с Игмалионом и вернуть обратно свои исконные земли. На мутной волне мятежа поднялась со дна и разная шваль, желающая просто пограбить и поиздеваться над беззащитными людьми. Крестьянские семьи из Наритской губернии, бросая нажитое добро, потянулись на северо-восток в надежде сберечь свою жизнь.
Но жители Великих холмов не были легкой добычей, каждый или почти каждый мужчина умел держать лук, а многие жили охотой с юности до смерти. Население холмов было невелико, но знало родной край как свои пять пальцев. Бандитские шайки приходили с юга, мелкие отряды дорцев с запада. Их встречали летучие отряды молодых охотников, которые, забыв об усталости, выслеживали, заманивали в ловушки и безжалостно уничтожали грабителей.
Самые мелкие хутора опустели, пополнив население более крупных. Вокруг оставшихся поселений выросли засеки и частоколы, которые строили все, кто был в силах держать топор. Молодые мужчины ушли выслеживать бандитские шайки на подступах к холмам, более старшие остались защищать поселения.
Все запасы стрел у Лодана разошлись за пять дней, луки тоже. Арен вместе с Роланом примкнули к одному из отрядов, прочесывающих леса в поисках бандитов. Мастер спрятал домашнее барахло в тайник на склоне холма вместе с заготовками для новых луков и отвел Альну к Караде. Ведающая с радостью приютила подругу воспитанника, каковым считала Арена. Приглашала она остаться и Лодана, но тот взял боевой лук и ушел неизвестно куда.
