После событий седьмого июня прошло две недели. День, который изменил жизнь десятков тысяч людей Токанны, привнес новые порядки во все структуры жизни подданных короля Айлейла. И без того жестокий Легион теперь бесчинствовал повсюду: малейший намек на измену карался смертью, захваченные земли Юго-Запада страдали от постоянного разбоя, очень многих людей, которые не повиновались системе, просто продавали в рабство или казнили. Во всех городах ввели военное положение. Торговля с Ле-Аннат временно прекратилась — караваны, груженные необходимыми товарами, либо простаивали у стен, либо возвращались назад. В Академии А абсолютная власть архимага пошатнулась впервые с 3127 года. Многие выдающиеся ученики покинули заведение и ушли в неизведанные дали. Все чаще мастера поговаривали о том, что дни магии сочтены. Часть недовольных, во главе с верховным жрецом Храма Аката Гориусом Прифимуром, решила выдвинуть архимагу Карро требование Адаона. Фактически это означало начало открытого противостояния. Адаон был назначен на двадцать третье июня этого года.

Созданная на развалинах графства Наротер Империя Хаоса пока бездействовала. Шпионы короля доносили маловажные и по большей части бесполезные сведения о том, что Найскату медленно собирает войска, готовит вооружение. Айлейл прекрасно понимал, что император отнюдь не глуп и самое важное скрыто за семью замками. После первой встречи с архимагом, в ходе которой король выяснил, из-за чего началась вся эта заваруха, он понял, что очень многое упустил в своей жизни, бессмысленно проводя время за кубком вина с очередной страстницей. Карро обещал помочь Айлейлу в том случае, если тот одумается и сделает попытку вывести страну из надвигающегося кризиса. Теперь груз власти над страной, которая стремительно начинала падать в бездну, сжимал горло Айлейла калеными клещами совести. Необходимо было действовать, иначе последний оплот людей на огромной Притхиви просто исчезнет, а вместе с ним падет род человеческий.

И король решил пересмотреть позиции…

В дверь кельи архимага негромко постучали. Тихо скрипнув, старая кровать вытолкнула непослушное тело, рука вложила ключ в замочную скважину и дважды повернула. За приоткрывшейся дверью стояла темная фигура, с лицом, полностью закрытым капюшоном. Карро жестом пригласил ее войти и тихо затворил дверь.

— Вы готовы? — тихо спросил голос.

— Конечно. Коридоры проверены?

— Да, господин. Все чисто.

— Тогда идем.

Архимаг накинул темную мантию и окутал лицо капюшоном тьмы. Спутник Карро проделал то же самое, и две черные фигуры вышли из кельи, растворившись во мраке подземелий академии. Спустя несколько минут они оказались перед порталом, открытым в одном из укромных уголков лабиринта. Взявшись за руки, они шагнули в зеленоватую тьму.

— Наконец-то! — воскликнул высокий человек в пламенеющем всеми цветами радуги кафтане. На его фоне две черные фигуры смотрелись пришельцами из другого мира.

— Я рад приветствовать тебя, Айлейл. Время пришло, — промолвил Карро, стягивая капюшон. Его спутник повторил это действие, и король удивленно воскликнул:

— Освальд? Ты?

— Да, ваше величество.

— А я думал, что… Хотя неважно. Раз Карро сам привел тебя…

— Ты прав, Айлейл. Мальчик всегда был за нас. А вот ты?

— А что я, Карро? — Король безнадежно потер виски и присел в кресло, указав гостям на стоящий рядом диван.

— Ты с нами? Или до страны тебе нет дела? — Архимаг так и не сел, продолжая смотреть в упор на короля.

— Конечно, есть… Только я понял, что слаб. Найскату всегда стоял за моей спиной, и я очень жалею, что проглядел заговор.

— Не ты один. Как видишь, мы тоже не смогли ничего предпринять. Я был уверен, что достигну своей цели, и забыл обо всем на свете. Забыл, что те знания, которые я получил, мог добыть еще кто-то. И вот сразу получил вдвойне — и мальчика потерял, и Древние по-прежнему недоступны.

— Значит, мы бессильны? — Айлейл с грустью в глазах смотрел на архимага, как на последнюю надежду.

— Не совсем. — Карро перешел на шепот и наклонился к королю. — Я говорил с драконом.

— Что?!

— Да, не удивляйся. Мы старые знакомые, если можно так сказать. Так вот, — архимаг улыбнулся, — дракон исполнил свою клятву. Вернее, исполняет. Последний из рода Калил жив!

— Как? Я не понимаю! — Айлейл вскочил с кресла и сжал кулаки. — Он же умер, а тело забрал Найскату!

— Да, верно. Но есть кое-что еще.

— Что же?

— Их было двое.

— Кого?

— Мальчиков. Два брата — Иниан и Наан Калил. Два человека, обреченных пророчеством на великое будущее, — сказал архимаг и с удовольствием отметил, сколько чувств отразилось на лице короля.

— Даже так…

— Ага. Кроме того, оказалось, что Ашвины наложили на Наана заклятие, блокирующее его силу. Ты спросишь почему? Я скажу. Его сила столь огромна, что он, не понимая ее, шутя уничтожил бы полмира. И это не мои слова — сам дракон произнес их. И теперь этот мальчик идет к своему первому учителю.

— Р'Хаад'Йер будет его обучать?!

— Да. Мало того, если ты помнишь, в пророчестве упоминались Воины Света. Так вот, это уже реальность. Через полгода, если не раньше, у нас будет чем защитить мир людей от тварей Тьмы. — Архимаг улыбнулся, посмотрев на совершенно обалдевшего короля.

— Я… Я склоняю перед вами голову, Карро… — Айлейл низко поклонился магу и перевел взгляд на Освальда. — А он…

— Он станет новым архимагом Запредельного. Кроме того, необходимо будет много изменить в структурах власти. И в Легионе, если, конечно, ты хочешь, чтобы королевство выжило в этой войне.

— Я все сделаю. Даю слово! — воскликнул король и яро сверкнул глазами.

Карро и Освальд довольно переглянулись: дело было сделано. Портал открылся вновь, гости попрощались с хозяином и исчезли из апартаментов короля.

Люди уходят в небытие, и память о них порастает сухим ковылем. И не только люди: города, события, даже страны. Лишь потом, спустя несколько лет, месяцев или, может быть, дней, возникает мысль: а ведь я когда-то знал, когда-то любил, когда-то верил, когда-то… Что с нами происходит? Я не знаю.

Такие мысли проносились в моей голове, пока я шел вслед за Равестом, уткнувшись носом в его широкую спину. Наша странная процессия уже второй день двигалась по направлению к южному берегу, стараясь держаться ближе к реке, и иногда, как например сейчас, тропы были столь узки, что приходилось идти гуськом. Единожды Отверженные решили сопроводить нас до Камня Веры, как я понял, именно оттуда шла тайная дорога к их племени. Тантос постоянно болтал с Симпфатом о разных магических материях, порой мне совершенно непонятных и неинтересных. Орланка шла молча, лишь изредка переговариваясь с подгорным мастером. Я обиженно молчал и делал вид, что углублен в свои мысли. Хотя так оно и было… Раху меня забери, если я знаю, что мне делать дальше! Все чаще я обдумывал слова моих случайных знакомых, размышлял о сновидениях и легендах древности. Сопоставив некоторые факты, я сделал вывод, что в королевстве действительно все сошло с привычных мест и катится в тартарары. Но кому это все надо и зачем? Вот вопрос. Если Айлейл боится потерять власть, то он, естественно, станет присоединять Свободные Земли и пытаться укрепить центральную власть. Но какая же сила противостоит ему? И почему народ, задавленный Легионом и жрецами Аката, не восстанет против власти? Или то, с чем предстоит бороться королю, еще хуже? Странно все это. Отверженные рассказали нам не много, но и это дало пищу воспаленным умам. Если не считать астральных чудовищ и слухов об Асурах, все не так уж страшно. Но вот слова, которые были высечены на могиле моего сородича, хвост Раху ему в глотку, мне совершенно не нравились. У племени, или клана, Отверженных есть запретные постулаты, нарушить которые — смертельный грех. И именно в тот час, когда один из их племени сольется с Желаемой, выйдет какая-то Тень и накроет мир. Надо полагать, что Тень и Асуры — близкие понятия. А остановит все это легко догадаться кто… Да, адепт Пятой стихии и его войско. Да будь они все неладны!

— Что грустишь? — Мои мысли прервал высокий голос Равеста.

— А чему радоваться-то? — буркнул я в ответ.

— Скоро привал. Пока Тантос готовит, надо будет сходить поохотиться. Пойдешь?

— А куда я денусь?

— Меч-то как?

— Нормально. — Я сунул руку за спину и с удовлетворением нащупал ножны, прятавшие острое лезвие.

— Вот и здорово. Сегодня вечером снова будем тренироваться.

С самого начала нашего пути Равест рьяно принялся за мое обучение. Посмотрев, как я владею мечом, он сказал что-то вроде: «еще одна неумеха на мою голову» и что меня даже камышовый кот зарежет… Кто такой этот кот, я спрашивать не стал, но первые уроки усвоил быстро. На удивление, мне давалось все очень легко, и Равест в конце концов остался доволен. Меч слушался меня и моей руки, наносил точные удары. Придирчивый взгляд подгорного мастера определил, что меч явно старый и странной работы — он таких еще не видывал. Я рассказал, что он был у одного беглого заключенного и каким-то образом попал в руки Кана. Похмыкав и помянув Раху, мой товарищ вернул мне меч, похвалив выбор.

Время перевалило за полдень. Укрывшись в тени, отбрасываемой десятками тысяч листьев эвкалиптов, мы растянулись на лужайке и, лениво переговариваясь, обсуждали дальнейший путь. Равест и Тантос спорили о чем-то своем, Отверженные просто лежали, глядя в небо. Слышно было абсолютно все: вот пролетела малая пичуга, вот задел дерево какой-то зверь… Спокойствие и единение с природой. Спокойствие перед бурей…

А буря была близко. Тогда никто не мог предположить, что скоро многое изменится, привычное станет чужим, а чужое — привычным. Мы наслаждались свободой и единением с миром. А сердце в груди сжималось неясной тревогой. Над Токанной сгущалась мгла, каждый чувствовал ее по-своему: многие уходили в леса, кто-то начинал убивать. Перед каждым вставал Путь, которому он должен был следовать в одиночку или со всеми вместе. А в моем сердце была пустота. Пустота всепожирающая и всепоглощающая, такая, что смерть казалась тенью жизни. Мои друзья что-то обсуждали, мы куда-то шли, но я ничего не слышал и ничего не чувствовал. Я был один и прекрасно понимал, что в этом и есть мое призвание. Одиночество — великая вещь. Спасти мир легко! Умереть — сложно… А зачем? Зачем сотни дней блуждания, зачем бесполезные попытки что-то изменить? Или полезные? Я не знаю. Но знаю, что без меня многое изменится. А значит, я могу сам изменить то, что я хочу. Я. Только я!

Опять в путь — все те же заросли, зеленые листья, камни под ногами, пыль в воздухе… И Равест идет впереди… Вот слышен смех Орланки. Интересно, где Даяна? Коснулись ли изменения в Риротеке и ее? А может… Нет, даже думать не хочу! Раховы мысли… Не могли они… Или могли?

— Наан!

— А, что?

— Посмотри на это! — Восторженный голос Тантоса оборвал течение моих мыслей.

Мы остановились у крутого обрыва, под которым простиралась Эшна. Воды реки были спокойны, и лишь редкие всплески нарушали ее мерное течение. Я перевел глаза дальше и увидел то, что так обрадовало моего друга. И было на что посмотреть! На той стороне реки шли десятки воинов в серебряных доспехах, украшенных драгоценными камнями, и до блеска отполированных шлемах!

— Кто это? — спросил я шепотом у Темного.

— А я почем знаю? Спроси у нашего мага, ему видней.

Наш Тантос что-то шептал сквозь сжатые губы, Отверженные вторили ему и не отрываясь смотрели на воинов. А те шли, гордые и великие в своей мужественной красе. Освещенные лучами полуденной Митры, их силуэты расплывались в горячем воздухе, скрывая тайну от излишне любопытных глаз…

— Это они! Пришли!

— Да кто это?

— Воины с далеких земель — с земель Индигоя! — Тантос упивался моментом, щедро даря улыбки всему миру.

— И что это значит?

— Это значит, что легенды правдивы. Мы не одиноки в битве со Злом!

Я впервые увидел Тантоса таким. В его взгляде была та пугающая сила, которая заставляет мир изменяться, а людей слушаться. Отверженные довольно переглядывались, что-то шепча друг другу. А воины шли, постепенно скрываясь в лесу, хранящем много разных тайн. А мы все стояли и смотрели им вслед, пока не скрылся последний отблеск магических доспехов.

— Я раньше не верил в сказки. Значит, пришло время!

— Пришло время чему, Тантос?

— Пришло время рода Калил, мой дорогой Ра-вест! Время перемен!

Я молча сглотнул ком в горле и робко подал голос:

— Я не совсем понял…

— Этот народ никогда не выходит из своих земель. Но и у них есть Путь, завещанный в пророчестве. И если уж они здесь, значит, все, что говорится в легенде, истинная правда.

— Но как они попали сюда?

— Порталы. Они владеют этой древней магией, причем владеют очень хорошо. Мы, друзья, стоим на пороге больших событий. — Тантос распростер руки к небу и промолвил: — И если нам суждено оказаться здесь и сейчас, то я молю лишь об одном: дай нам сил совершить предначертанное!

— Предначертанное?

— У каждого свой Путь. Я очень хочу, чтоб мой Путь пролегал как можно ближе к этим событиям! Мы должны отстоять свое счастье на этой планете!

— Истинно говоришь. Я присоединяюсь к твоим словам, — произнес Равест, посмотрев на мага. Отверженные тоже склонили головы в знаке согласия.

— Наш род также готовится к битве. Битве за жизнь. И наши воины также встанут в строй за тем, кто поведет оплот человечества в последнюю битву. Если бы только знать, что он действительно есть. Последний из рода Калил… — тихо произнесла Орланка и оперлась на плечо друга.

Я молчал. Слишком много чувств бушевало в моей душе, и я не знал, что делать. Сказать им сейчас — не поверят. Ладно, Раху с ними, пусть ждут дракона. Ему любой поверит!