Глава 7
Спустя почти четыре часа после того, как пятеро всадников пересекли старый мост и повернули коней к выходу из долины, через тот же мост проехала еще одна группа всадников — три человека, шесть эльфов и двое альфаров. Спускался вечер, на дне долины уже сгущался полумрак. Пройдет совсем немного времени, и, не успев начать путешествие, им придется останавливаться на ночлег.
— И дернули вас гоблины начать шарить по карманам мертвецов! — ворчал Танир на людей. — Пока всех не обыскали, с места не тронулись. Они были почти у нас в руках, мы их уже нагоняли! Я сам видел сверху эту девчонку! И упустил из-за вашей жадности!
Цыря, на ощупь проверяющий, не вывалились ли из-за пазухи драгоценности, ответил с кривой усмешкой:
— Считайте, что это — наша плата за труды. Сами ж говорили — все, что найдем, наше.
Эльф вздохнул, стискивая зубы. «Охотник» был прав. Он действительно давал такое обещание, но в надежде, что его не придется выполнять. На территории Золотого Острова расплодилось много странных и опасных тварей, и Танир всерьез рассчитывал, что эти монстры прикончат его «охрану» и платить людям не придется. Ну, может, одному-двум, кто получит долю всех остальных и будет рад-радешенек, что жив остался. Кто же знал, что девчонка сможет осушить родник, оставив своего работодателя с носом. Нет, от женщин одни неприятности! Вон еще одна на его шею навязалась…
Эльф покосился на леди Мидарель. Та держалась поодаль с достоинством знатной дамы, которая лишь в силу обстоятельств согласна терпеть рядом присутствие простонародья. Но, почувствовав на себе взгляд сородича, пришпорила своего скакуна, равняясь с ним.
— А скажите, — начала она задумчиво, — убийство той девочки, альфары… оно было необходимо?
Чтобы активировать запечатанный Портал, Таниру пришлось прирезать «подаренную» накануне девственницу. И то выпущенной энергии едва-едва хватило на переход.
— Да, миледи, — ответил он, напуская на себя важный вид, — это же магия. Здесь без жертвоприношений не обойтись.
— Ах, как интересно! — Леди Мидарель загорелась и придвинулась еще ближе, почти наезжая своим скакуном на коня собеседника. — И вот с помощью магии можно совершить все, что угодно?
— Все, миледи. Нужно только знать, как это сделать.
— И вы знаете?
— Знаю, — выпятил грудь эльф.
— Тогда, — эльфийка перешла на заговорщический шепот, — вы можете сделать так, чтобы Карадор в меня влюбился без памяти?
— Заколдовать, вы имеете в виду?
— Да! — жарко прошептала леди Мидарель. — С помощью магии можно заставить влюбиться?
— А вы, леди, сомневаетесь в чувствах своего супруга?
— Я хочу, чтобы он постоянно был возле меня. Чтобы он никогда не смог меня покинуть. Чтобы перестал даже смотреть на других женщин! Я хочу, чтобы он принадлежал только мне, душой и телом. И не только потому, что мы несколько минут постояли возле алтаря Покровителей, а еще и… Ну вы понимаете?
— Понимаю, — с еще более важным видом кивнул Танир, выслушав этот страстный монолог. — И сделаю все, что в моих силах.
— Вы душка, милорд! — взвизгнула леди Мидарель.
Милордом Танира, незнатного эльфа, чей отец был рядовым рыцарем, не называл еще никто. Он гордо приосанился и бросил на знатную даму властный взгляд.
Костерок похрустывал ветками, чем-то напоминая Карадора — тот столь же целеустремленно и вдумчиво обычно уничтожал колбасу. Для ночного зрения драура, который мог свободно ориентироваться даже в самом темном подземелье, его свет был совершенно лишним, но Фрозинтар словно оцепенел. Обхватив колени руками, он сидел в одиночестве у ночного костра и задумчиво смотрел на огонь. Примерно час тому назад Асатор предложил его сменить, но бывший наемник только цыкнул на рыцаря, отослав спать.
Спать не хотелось. Он вообще не спал, коли на то пошло. Драур не нуждался в сне, отдыхе, пище и воде, как обычные живые существа. Его тело не знало усталости, не чувствовало жары и холода, боли и прикосновений. Оно было неуязвимо и практически бессмертно.
И именно из-за этого Фрозинтар сейчас ненавидел себя сильнее, чем когда бы то ни было.
Пока вокруг было движение и хоть какая-то жизнь, он еще мог отвлечься, но стоило остаться в одиночестве, как боль и тоска навалились с такой силой, что хоть волком вой. Седона… маленькая отважная девочка… Он дважды сломал ей жизнь — сначала просто сделав источником жизненных сил, а потом второй раз — вчера ночью. Ну что ему стоило отпустить ее к сородичам? Захотел, чтобы девушка всегда была при нем? Так получи теперь угрызения совести. Сейчас она была бы счастлива с влюбленным в нее мужем. А он…
До сегодняшнего дня у Фрозинтара еще оставались какие-то надежды. Он врал, с самого начала врал хозяину, что ему некуда пойти. Врал потому, что знал — где-то есть дом, откуда много тысяч лет тому назад он уехал, чтобы поступить в Академию Магии в Альмраале. На окраине огромной страны эльфов стоял в ущелье замок — тогда еще один-одинешенек, все прочие появились намного позже. Замок, где жили его родные. Замок, где до сих пор живут его потомки. Где — он был убежден — его до сих пор ждет жена.
На самом деле все оказалось намного сложнее. Тариэль вышла замуж и скончалась при родах, и лишь по чистой случайности случилось так, что ставший ему другом Карадор оказался ее праправнуком. А замок и его родня… сегодня днем он наконец побывал там и увидел, что осталось от родного дома.
Много лет тому назад эта земля еще не звалась Мраморным Островом — у области было другое имя, вычеркнутое из истории, когда рухнула большая страна, разбитая орочьими талгатами, и вместо нее образовались четырнадцать Островов Радужного Архипелага. За сотню лет, которые миновали со времени его «пробуждения», Фрозинтар не успел узнать подробно историю родной страны — ему все время было некогда. Кстати, он и на Серебряном Острове в тот год оказался потому, что направлялся на родину, — хоть издали посмотреть на замок, где много тысяч лет тому назад появился на свет. Его, так и не оправданного преступника — вернее, существо, в которое он превратился под действием наказания, — не пустили бы на порог. Но он мог жить где-то поблизости, затаившись в пещере и хотя бы издали наблюдать за жизнью тех, в чьих жилах текла та же кровь…
Оказалось, что наблюдать не за кем. Через несколько лет после того года Мраморный Остров перестал существовать.
Взгляд сам собой метнулся в ту сторону, где, завернувшись в плащ, спал Асатор. Последний — по его словам — из Мраморных Столпов, гвардейской элиты, рыцарь из числа Преданных, которым судьба умереть или исполнить свой долг. Даже не осколок — мраморная пылинка, незаметная даже опытному глазу среди сотен тысяч других. Все, что осталось от Мраморного Острова. Рыцарь и драур…
«Наместник, — напомнил себе Фрозинтар и поднес к глазам руку, рассматривая свои пальцы. — Из династии Наместников…»
Эта мысль вызвала усмешку. А и впрямь мертвому Острову нужен только мертвый Наместник. Асатор уверял, что орки не смогли убить всех — кроме чудом спасшихся девяти эльфов обязательно должен был остаться хоть кто-то, кого темноволосые пощадили для того, чтобы продать в рабство. Наверняка некоторые из этих несчастных — или счастливчиков, тут с какой стороны посмотреть, — до сих пор где-то живут. И ничего не знают о том, что тут происходит.
«На мертвый Остров вернулся мертвый Наместник».
Фрозинтару понадобилось несколько минут, чтобы переварить эту мысль. В конце концов, у него уже есть кое-какой опыт…
Решено.
Взгляд опять скользнул по телам спящих эльфов и девушки-полукровки. Поразительно похожа на его жену! Как и Карадор. Но у того от матери, правнучки Тариэль, остались только глаза и скулы, а Тара-полукровка получилась почти точной копией — такой же, как сама мать Карадора. И она прожила всю жизнь в Альмраале — городе, где он встретил Тариэль, где она потом, после его казни, вышла замуж, родила ребенка и умерла. Может ли такое быть, что в ее жилах течет та же кровь, или это случайное совпадение? Если и совпадение, то редкое — у обеих даже цвет волос был одинаковым. А ведь среди чистокровных эльфов рыжие волосы — большая редкость.
Мысли дали сбой. Какой бы ни была его жена, она давно уже умерла. И все, кто сейчас окружал его — Карадор, Асатор, Тара, даже этот мальчишка Льор, — рано или поздно умрут. А он будет жить. Он переживет их всех, потому что драуры — бессмертны. Он проводит их на погребальный костер, в фамильный склеп или на плот одного за другим, как Седону, — и останется один. Рядом будут расти и воспитывать своих детей и внуков уже их собственные дети и внуки, а он…
Ненависть поднялась волной в душе — горячая, липкая. Ненависть к своей судьбе, ко всему миру, к тому, что все сложилось именно так и уже ничего нельзя изменить. Зачем ждать? Он уйдет. Прямо сейчас.
Фрозинтар вскочил на ноги. Густые заросли орешника были в двух шагах.
Костер был виден издалека — крошечная огненно-алая точка среди деревьев.
— Один часовой, — доложил шепотом вернувшийся с разведки воин. — Еще четверо спят. Пять лошадей. Сменных нет.
— Значит, не издалека… — рассудил его напарник. — Но откуда?
— У одного на седле герб Серебряного Острова.
— Соседи, значит… Но…
Он не договорил — с противоположной от костра стороны послышался шум.
— Ушел… Пора! — скомандовал Танир.
— Карадор — мой! — тут же послышалось за спиной.
— Вот…! — Цыря высказался коротко и емко.
Вопль леди Мидарель, которая нипочем не желала ждать развития событий на безопасном расстоянии, не просто застал нападавших врасплох, но и поднял тревогу в лагере. Эльфы обычно спят очень чутко, к тому же Асатор был профессионалом. Он вскочил с постели, хватая лежащий рядом меч, — и коротко вскрикнул, когда арбалетный болт прошил ему запястье.
— Не двигаться!
Семь всадников одновременно выступили из зарослей, беря лагерь в кольцо. У двоих из них были заряженные арбалеты — Хват и Спата стреляли умело. Догадываясь, что один из двух болтов непременно вопьется ему в грудь или лицо, Асатор замер на одном колене, сжимая левой рукой простреленное запястье правой. Фрозинтара в поле зрения не было. Неужели его тоже?..
Тара, Льор и Карадор проснулись, садясь на постелях и озираясь по сторонам. Девушку всю затрясло, когда она узнала своих бывших соратников по «стае». Льор потянулся было к ножам, и его непременно постигла бы та же участь, что и рыцаря, но Танир вскинул руку:
— Нет!
Спата опустил арбалет.
— У меня нет никакого желания проливать кровь сородичей, — изрек эльф, — и я искренне вам сочувствую и прошу извинений, — кивнул он Асатору на его рану. — Могу даже пообещать ее исцелить.
— Вы — медиум? — С врагом нельзя разговаривать, но рыцарю нужно было время.
— Нет, — презрительно фыркнул Танир. — Я — маг!
В доказательство он вскинул руки ладонями вверх, и над пальцами засверкали два бело-зеленых переливчатых шара, полных энергии.
— Могу сказать, что мне от вас ничего не надо, — продолжал эльф. — Но вот эта девушка… она — воровка и украла у меня кое-что ценное.
— Ага, а еще отбила тебе самое дорогое, когда ты попытался отнять кое-что ценное у меня! — тихо огрызнулась Тара дрожащим голосом.
— Ценное? У тебя? — фыркнул Цыря. — Да ты с этой «ценностью» лет десять как простилась! Сама, поди, не помнишь, где, когда и с кем!
— А тебе завидно, что надкушенное яблочко досталось? — не выдержала девушка.
— Хватит болтать! — перебил Танир. — Вставай, девка, и шагай сюда.
— А Карадор — сюда! — вылезла вперед леди Мидарель, похлопав себя по колену. — Вы мне обещали, милорд.
— Да, — кивнул Танир. — Вы двое — встали и подошли к нам! Если не хотите, чтобы мы пристрелили эту парочку!
Люди подняли арбалеты. По тому, как хищно блеснули глаза Цыри, Асатор сообразил, что стрелять они будут в любом случае — просто потому, что живые свидетели никому не нужны. И понял по лицам остальных, что они тоже обо всем догадались. Даже Карадор Шутник — и тот вроде бы перестал глупо улыбаться.
— Как вы нас нашли? — опять подал он голос в надежде потянуть время еще немного. На что надеялся, рыцарь сам не мог сказать.
— Да, как? — послышался глухой голос откуда-то из кустов.
Хват и Спата одновременно разрядили в ту сторону арбалеты. Судя по глухому стуку, один из двух выстрелов точно попал в цель.
Кусты раздвинулись, и на поляну шагнул мрачный Фрозинтар. Бледная кожа в свете звезд казалась голубой, черты лица заострились и приобрели отталкивающее выражение, алые глаза горели злым огнем.
— Фрося, — выдохнул Карадор. — А почему ты…
Драур поднял руку и спокойно выдернул из солнечного сплетения застрявший там арбалетный болт, переломив его двумя пальцами.
— Я задал вопрос, — прорычал он.
— Если вы имеете в виду тот Портал, то достаточно было всего-навсего принести кровавую жертву, чтобы он опять стал работать, — как ни в чем не бывало пожал плечами Танир, намекая, что для него подобные фокусы — пара пустяков. — Кстати, а чем вызван такой странный выбор? Мертвый Остров, горы трупов… Там же ничего интересного…
— Кроме золота, — буркнул себе под нос Хват.
— Золота? — эхом повторил Фрозинтар. Перед мысленным взором мелькнули заботливо выложенные кем-то в ряд останки мирных жителей. Орки не тронули украшений, не сорвали с шей убитых эльфиек ожерелья, не сняли с рук браслеты. Это несколько лет спустя сделали люди?
— А что? — по-своему понял его замешательство человек. — Мертвякам они без надобности.
Драур тихо застонал, сжимая кулаки и делая шаг. Сам наполовину мертвец, он ощутил злость и досаду.
— Стой, где стоишь! — долетел до слуха резкий окрик. — А не то мы их…
— Фрося! Фрося, ты чего? Ау! Есть кто дома?
Дома… дома больше нет…
— Так, — обманутый замешательством драура, Танир решил подстегнуть события. — Тара, встала и подошла ко мне. Живо! Леди Мидарель, забирайте своего…
В это время Фрозинтар открыл глаза. И оказавшийся ближе всех эльф содрогнулся, поймав его взгляд. Драур сделал шаг.
Тенькнула тетива арбалета. Болт врезался в грудь напротив сердца и был тут же выдернут, как перо из подушки.
— Мертвякам они без надобности, — пробормотал Фрозинтар.
— Предупреждаю, — вылез Карадор, — он — боевой драур. И если я скомандую ему «взять»…
Воины, сопровождавшие леди Мидарель, сочли за благо остаться на месте.
В этот миг бывший наемник почувствовал на себе взгляд. Асатор так и стоял на одном колене, зажимая рану на запястье, но было видно, что рыцарь только и ждет своего часа. Он умел сражаться обеими руками и не задумываясь схватится за меч левой.
— Кровь. — Фрозинтар заметил его пробитое запястье.
— И тут будет слишком много крови, если ты не отступишь! — заявил Танир.
— Кр-ровь, — прорычал драур.
Они осмелились пролить кровь последнего, может быть, из выживших обитателей Мраморного Острова, его собственного Острова.
— Кр-ровь…
— Ложись! — не своим голосом заорал Карадор.
Тара почувствовала толчок, а потом на нее навалилось чье-то тело, и острый эльфийский нос засопел в ухо. Прямо над головой девушки пронеслось что-то огромное, рычащее, завизжал Льор, а в следующий миг крики людей, топот и предсмертные хрипы слились воедино.
Рядом что-то шлепнулось. Скосив глаза, девушка увидела оторванную руку. С другой стороны оземь тяжело грянулось нечто большое. Заржала лошадь, но звук тут же оборвался. Зажмурившись, Тара оцепенела, молясь только об одном — чтобы это поскорее кончилось, поскорее кончилось, поскорее кон…
— Ну? — раздался рык, который скорее был под стать взбешенному дракону, чем какому-то драуру. — Кто тут еще хочет проливать мою кровь?
Тех, кто мог возразить, не нашлось. В ночи затихал топот копыт — всадники-эльфы во главе с леди Мидарель скакали прочь. Остальных… Асатор, которого задней ногой лошади отшвырнуло к кустам, с трудом поднялся на ноги, озираясь по сторонам. Задняя нога лошади валялась рядом.
На поляне тут и там были раскиданы разорванные тела людей и лошадей. Окровавленный драур с горящими глазами стоял посреди разгрома в поисках живых врагов. На миг рыцарь почувствовал страх — а что, если Фрозинтар примет за врага его? Но тут из-за конской туши показалась голова Льора. Юноша огляделся по сторонам, побледнел, быстро отвернулся, и его вырвало.
Этот звук словно вывел всех из оцепенения. Помотав головой, драур позвал:
— Карадор?
Тара, на которой все это время лежало постороннее тело, завозилась, пытаясь стряхнуть его.
— А может, не надо? — поинтересовалось тело, устраиваясь поудобнее. — Тут так тепло, уютно…
Приподняв голову, Карадор с интересом взглянул в лицо девушки.
— А ты красивая, — сообщил он. — На мою маму похожа.
От него пахло копченой колбасой. Что, опять? И когда только успевает!
— Слезь с меня, — попросила Тара.
— А если я не хочу? — Эльф с интересом изучал ее лицо, то и дело возвращаясь взглядом к губам «охотницы». — А если…
— А если не послушаешься, могу и врезать.
— Как? — Эльф ловко перехватил ее запястье, прижимая к земле.
— Между ног.
На подвижном лице и. о. Наместника промелькнула целая гамма чувств.
— Да-да, — поспешила закрепить успех Тара. — До конца жизни будешь петь в хоре при храме Белого Быка. Первым голосом!
— Ой! — подключил воображение и. о. Наместника и кубарем скатился с девушки, вскочив на ноги с ловкостью и проворством кузнечика.
Тара приподнялась тоже, но, стоило ей окинуть взглядом картину кровавого побоища, а особенно разорванные на части тела ее бывших соратников по «стае», как девушка покачнулась, и тут же сильная рука обвила ее талию.
— Что, совсем хреново? А если вот так…
Ее обняли и быстро поцеловали, но тут же отпустили, потому что реакцией «охотницы» на поцелуй была звонкая пощечина:
— Нахал!
— Но нужно же было тебя как-то в чувство привести! Кроме того, ты довольно красивая девушка…
— Я — не девушка — запальчиво возразила Тара.
— Ну и что? Я тоже не мальчик!
Эта короткая и несколько двусмысленная перепалка на какое-то время позволила путешественникам отвлечься и здорово разрядила обстановку. Все еще прижимая окровавленную руку к груди, Асатор огляделся по сторонам, оценивая произведенные драуром разрушения. Из-за пазухи обезглавленного туловища — кому из покойных спутников Танира оно принадлежало, сказать было трудно — высыпалось несколько золотых украшений. Это помогло рыцарю полностью восстановить в памяти всю картину и сделать правильные выводы. Он сделал шаг и преклонил перед Фрозинтаром колено, низко опуская голову:
— Великолепный лорд…
— З-замолчи, — сквозь зубы процедил драур, снова сжимая кулаки.
— Что, Фрося, тебе тоже не того? — поинтересовался Карадор. — Ты прав, тут как-то неуютно. Давайте переберемся куда-нибудь подальше. А то мне от такого зрелища утром кусок в горло не полезет.
— Да? — тут же среагировала Тара. — В таком случае, стоит задержаться тут до завтрака.
— Правда, — прошептал Льор, которого наконец-то перестало тошнить, — пожалуйста…
Особых возражений не последовало. Эльфы быстро собрали разбросанные вещи, свернули одеяла, оседлали лошадей и покинули место ночного побоища. Издалека, из леса за их спинами послышался пронзительный крик какой-то птицы. А может, это был зверь — мало ли кто бродит в чаще ночной порой.
Крик повторился через несколько минут, намного ближе. Еще через некоторое время на опустевшую поляну осторожно выглянули двое. Вытаращенными глазами обозрели открывшиеся следы побоища. Кровь из разорванных на куски человеческих и лошадиных тел уже успела впитаться в землю, но мелкие падальщики и мухи еще не успели их обнаружить. Да и пахло пока не падалью, а той же кровью.
— Что тут было? — прошептал один.
Второй покачал головой, отказываясь даже обсуждать увиденное. Ни один дикий зверь не мог сотворить такого — такая слепая, бешеная ярость присуща лишь разумным существам, чтобы вымещать ее не только на врагах, но и на ни в чем не повинных лошадях. И что за странный зверь, который, если опять-таки судить по следам, разорвав троих всадников, и пальцем не тронул тех пятерых эльфов, которые ночевали тут? Более того — дал им спокойно уйти.
— Может, магия?
Вопрос остался без ответа. Ни один, ни второй ночной дозорный не владел магическими силами и не мог ощущать проявление этих сил — ведь на том месте, где стоял колдун или маг, насылающий заклинания, обязательно остается след. Опытный маг, как следопыт, может многое рассказать о коллеге по этому отпечатку.
— Что будем делать?
— Вернемся назад и доложим нашим.
Обойдя поляну еще раз и внимательно проследив направление, в котором уехали пятеро ночевавших тут эльфов, дозорные отправились восвояси.
Танир тоже скакал сквозь ночь. Эльф бросил трех «охотников» на произвол судьбы, движимый только одним — желанием спасти свою шкуру. Чисто машинально он кинул в драура отводящим глаза заклятием и, даже не проверив, насколько оно сработало, бросился наутек.
Самоучку терзали противоречивые чувства — страх, злость, досада, ненависть. И половины было бы достаточно для мести. Но строить какие бы то ни было планы он будет позже, когда успокоится, убедится, что за ним нет погони и найдет укромное местечко, где может передохнуть.
Конь мчался по ночному лесу, не разбирая дороги. Это был обычный человеческий конь, а не эльфийский скакун, поэтому он не успел заранее среагировать на внезапно возникшее препятствие.
Отдыхавшая среди корней толстого кряжистого дуба женщина в синем балахоне Видящей издалека услышала топот копыт и проснулась за несколько секунд до того, как на освещенную месяцем прогалину вылетел всадник. Миг — и она вскочила на ноги, вскинув руки:
— Стоять!
Навершие ее посоха полыхнуло ярко-алым, и не ожидавший этого конь резко осел на задние ноги, взвиваясь на дыбы. Ошеломленный Танир кубарем вылетел из седла.
— Стоять! — громко и четко повторила дочь лорда Лоредара, шагнув вперед и крепко схватив коня за уздечку. Посох ее полыхал ярким пламенем, озаряя все вокруг.
Приподнявшись на локтях и морщась от боли в отбитом копчике, Танир во все глаза уставился на женщину. «Волшебница!» — запоздало осенило его.
— Ты кто? — Женщина посмотрела на него сверху вниз. — И что здесь делаешь?
Волшебница… Видящая… У нее должны быть какие-нибудь амулеты — известно, что обладающие магией женщины никогда не выходят за стены Обители, не увешавшись ими с ног до головы. А ему так нужно раздобыть хоть один амулет… Пока он не получит Тару, ему просто неоткуда черпать энергию.
Внезапно глаза женщины изумленно расширились.
— Медиум? — произнесла она. — Ты — медиум?
— Я — маг! — гордо поправил Танир, выпрямляясь и стараясь не обращать внимания на боль в спине. — Ты разве не слышала, что…
Дочь лорда Лоредара покачала головой. Перед нею был медиум, желанный источник магической энергии. Если она приведет его в Обитель, это будет самой большой удачей за последнюю пару лет. И он достаточно взрослый, чтобы заменить собой двух-трех мальчишек.
— На колени!
— Что?
— На колени, медиум! Я — твоя госпожа! — Посох качнулся вверх-вниз.
— Нако-ся, выкуси! — выкрикнул Танир фразу, подслушанную у людей, и взмахнул рукой.
Опыта ведения магических боев у него не было никакого. Он ударил в волшебницу сгустком «чистой» энергии, даже не успев как следует сформировать ее в шар, и Видящая с легкостью отбила этот удар, тут же нанеся ответный.
Волна горячего воздуха сбила Танира с ног. Спиной он упал на какой-то торчащий из земли корень и взвыл от боли. Тут же, приподнявшись на локте, снова метнул в противницу «пригоршню» энергии, как в бою на мечах бросают в лицо противника горсть песка и пыли, но и этот выпад не достиг цели. Хоть и без боевых амулетов, дочь лорда Лоредара обладала опытом и знаниями, которых не могло быть у ее противника. Она даже обрадовалась, когда мальчишка послал в нее третий сгусток магического огня — это свидетельствовало о его потенциале. Но эдак он все разбазарит! И она позволила посоху поглотить выпущенную энергию.
— Сдавайся, мальчишка! Я не собираюсь тебя убивать, но тебе же будет лучше, если ты смиришься!
— Пошла в…!
Этого волшебница не могла стерпеть. Мало того что какой-то медиум осмеливается ей сопротивляться, он еще и хамит! И она ударила со всей силой, на которую была способна. Пусть придется потратить побольше энергии — потом она с лихвой восстановит ее за счет строптивца!
Танир взвыл, когда горячая волна магического огня накрыла его с головой. Ему показалось, что тело окунули в чан с кипящим маслом, а потом еще и подожгли. Завыв от боли, эльф покатился по траве, тщетно пытаясь сбить невидимое пламя, но, в конце концов, обессиленный, упал, сжавшись в комочек на примятой, пожухлой от жара траве.
Убедившись, что медиум прекратил сопротивление, волшебница подошла и, легким пинком перевернув на спину, наступила ему ногой на грудь. Танир снизу вверх смерил ее взглядом.
— Если ты попытаешься сопротивляться, — спокойно сказала женщина, — я тебя убью, но предварительно вычерпаю твою энергию досуха. Отныне ты принадлежишь мне!
— Но я не…
— Ты — медиум. — Видящая перенесла тяжесть тела на ногу, покоящуюся на его груди, и Танир заскрипел зубами. — И только от меня зависит, будешь ты жить или нет.
Навершие ее посоха качнулось, приближаясь к лицу поверженного эльфа. От него исходили свет и жар, и он зажмурился, стискивая зубы и ожидая жгучей боли.
— Да! — выкрикнул он, прежде чем огонь коснулся лица.
— Да, госпожа!
— Д-да, госпожа…
— Отлично! А теперь встал, — нога убралась с его груди, но горячее навершие посоха по-прежнему маячило в опасной близости, — встал на колени, болван!.. Руки за спину! Подбородок вверх!
Танир выполнял все приказы захватившей его в плен волшебницы, стиснув зубы от ненависти. Быстро обойдя его сзади, Видящая отставила посох и обхватила руками его голову. Пальцы ее напряглись. Эльф закричал, чувствуя, как энергия мощным потоком устремилась из него прочь. Сквозь собственный крик он услышал звонкий смех.
— Хорошо!
Боль ушла также быстро, как и нахлынула — дочь лорда Лоредара была опытной волшебницей и отлично умела выкачивать силы из медиумов. Она прислушалась к себе — запас силы сделан большой — и, довольная, потрепала поникшего Танира по бледной щеке:
— Ты молодец. Будешь моим личным медиумом… Вставай!
После обряда перекачки силы Танир едва смог выпрямиться. У него не было даже сил возмутиться, когда волшебница связала ему запястья за спиной, потом сделала на шею веревочную петлю, которую прикрепила к луке седла и взобралась на коня. Повинуясь ее приказу, эльф тронулся с места. Веревка натянулась. Спотыкаясь и едва не падая от усталости, Танир потащился на привязи за всадницей. Сейчас он не мог ни о чем думать.
Леди Мидарель и ее спутники скакали в другую сторону, нещадно нахлестывая коней. Они видели слишком мало, успев улизнуть с поляны до того, как взбешенный драур добрался и до них. Но и нескольких секунд рыцарям хватило, чтобы в корне изменить свое мнение о том, стоит ли продолжать преследование Карадора. Все трое были из числа Преданных Наместника Калливара и, конечно, не раз видели Фрозинтара — неизменного спутника и друга его племянника. Но никто даже не подозревал, на что он способен на самом деле, поскольку еще никто не видел драура в ярости. Внезапное прозрение оказалось довольно болезненным.
Прижавшись к покосившемуся от времени обелиску, Видящая внимательно наблюдала за происходящим возле часовни. Простое отводящее глаза заклинание делало волшебницу невидимой для тех, за кем она следовала по пятам уже несколько часов.
Дочь лорда Лоредара следовала за драуром и его спутниками по заданию отца. Случайная встреча с Таниром позволила ей пополнить запасы силы и навела на след «объекта». Всадница с безопасного расстояния следила за путешественниками и лишь ненамного отстала от них, когда они вернулись в разоренное поместье-столицу бывшего Мраморного Острова. Даже не расседлав коней, все пятеро направились в часовню и оставались там уже несколько минут. Что бы это могло значить? Зачем они спешили сюда? Ведь изначально двигались в противоположную сторону!
Волшебница бросила косой взгляд через плечо. Шагах в пяти, в зарослях кустарника, ждал привязанный конь. Рядом с ним на коленях стоял пленник. Со связанными за спиной руками и кляпом во рту, Танир злобно прожег свою хозяйку гордым взглядом. Глупый мальчишка! Он еще не понимает, что его ждет. Ну да плевать, Орден будет возрожден, а для этого нужны медиумы — живые источники энергии.
В распахнутых дверях часовни показались трое из пяти приезжих: Карадор, которого дочь лорда Лоредара немного помнила — видела издалека несколько раз, когда приезжала в гости, — девушка-полукровка и эльф-подросток. Все трое обладали большим магическим потенциалом, но вряд ли о нем подозревали. Девушка и Карадор были просто сосудами — хранителями энергии, которой сами пользоваться не могли и посему не представляли особой ценности. А вот подросток…
Видящая снова обернулась на привязанного Танира. Один медиум — хорошо, а два — еще лучше. Тем более что потенциал пленника похитительница уже сумела определить на глаз, а тот подросток определению не поддавался. Это могло означать только одно: юный эльф очень силен. Это просто бездонный колодец какой-то! Пожалуй, его тоже можно иметь в виду.
Женщина сосредоточилась, мысленно проговаривая новое заклинание. Оно позволит ей слышать на большом расстоянии не просто каждое слово, но и даже шаги, шорох одежды и вообще все, даже самые тихие звуки, по которым можно восстановить картину происходящего.
О чем болтает троица возле лошадей, ей было не так интересно. Драур занимал все мысли волшебницы.
Шаги… шорох одежды… поскрипывание сапог… легкое позвякивание… чье-то взволнованное дыхание… В часовне двое. Один ходит туда-сюда и что-то раскладывает под внимательным взглядом второго.
— Вот так, — слышится глухой невыразительный голос драура. — Теперь все. Спите спокойно. Больше никто не осмелится потревожить ваш покой.
— Великолепный лорд, — прозвучал взволнованный голос незнакомого эльфа.
— Замолчи! Я — никто.
— Простите меня, — судя по шороху одежд, эльф преклонил перед собеседником колено. — Я опозорил звание Преданного… Я должен был умереть над телом моего лорда. Должен был погибнуть вместе с остальными или покончить с собой потому, что моя жизнь потеряла всякий смысл. Лорд Фейлинор дал мне новый смысл жизни — я служу ему. Но изначально я присягал на верность династии Наместников.
— З-замолчи! — В голосе драура слышится злость. — Иначе я…
— Вы можете сказать, что старой династии больше нет…
— Нет ничего! — взорвался-таки драур, рявкнув так, что у волшебницы чуть уши не заложило. — Ничего нет, ты понимаешь? — продолжал он тише, видимо сообразив, что молодые эльфы не должны слышать их разговора. — Ни династии, ни Преданных, ни самого Острова! Есть только вот это — останки горожан и еще один мертвец, который никак не успокоится, хотя для него в усыпальнице давно готово теплое местечко!
В усыпальнице? Где? Здесь? Не может быть! Подслушивать становится все интереснее.
— Я — мертв! Остров — мертв! — продолжал рычать драур. — А ты — жив! Вот и иди к живым! Оставь мертвецов в покое!
Волшебница тихо усмехнулась. Осмотр местности вокруг поляны, где прошлой ночью этот драур на клочки разорвал трех людей вместе с лошадьми, кое-какие замеченные во время путешествия мелочи и вообще весь опыт подсказывал ей, что Мраморный Остров не настолько мертв, как представляют себе некоторые. У них с этим, как его… кандидатом в Наместники больше общего, чем кажется на первый взгляд. И тот и другой вроде бы мертвы, но в глубине у каждого теплится искра жизни. Ее надо лишь отыскать и разжечь.
Мысли дали сбой. Пару дней назад лорд Лоредар совершил попытку уничтожить взбунтовавшегося слугу, загасив его искру. В тот раз все были уверены, что попытка увенчалась успехом. Но если драур цел и невредим, то чья искра погасла на самом деле? Как такое получилось?
— Вы останетесь здесь, великолепный лорд?
Драур опять зарычал, но как-то вяло, смирившись с титулом:
— А что мне остается делать? Я всю жизнь искал дом. Я его нашел. Здесь все, что мне нужно. И не беспокойся, Преданный, я не буду долго… — он помялся, явно подбирая слово, — страдать. Мои силы на исходе. Еще несколько часов — и я… и меня не станет. Этого времени можно подождать и в саркофаге.
Та, кто подслушивала, тихо покачала головой. Она и ее сестры слишком мало знали о природе драуров вообще и этого в частности, но женщина была убеждена, что речь не идет о банальной смерти. Драуры питаются жизненной энергией — благодаря ей они ходят, разговаривают и ведут себя, как обычные живые существа. Когда энергия заканчивается, они должны пополнить ее за счет живых. Либо погрузиться в анабиоз — спячку, которая может длиться веками. Драур не умрет, но именно что уснет, и Мраморный Остров получит самого лучшего, самого сильного и неуязвимого стража, которого можно вообразить.
— А как же Серебряный Остров и…
— Боюсь, я ничем не смогу помочь. Седона умерла. Я иду за нею. Даже хорошо, что Карадор ушел. Попрощайся с ним за меня.
— И ничего нельзя исправить?
Повисла пауза — драур явно искал способ, как побыстрее отделаться от собеседника без лишнего членовредительства. Почему бы просто не взять и не вышвырнуть его из часовни как ненужную вещь?
— Ничего, — упало короткое слово.
— А если я сейчас пойду и спрошу у лорда Карадора? Милорд! — Громкий крик заставил Видящую зажать уши руками. — Подойдите сюда! Лорд Фрозинтаа-а-а… мм…
Судя по мычанию и короткой возне, драур зажал рыцарю рот мощной лапищей. Но было поздно — неугомонный эльф стремительно обернулся на голос:
— Ась? Фрося, ты чего?
Слышалось яростное сопение и возня — рыцарь отчаянно пытался освободиться из хватки драура. Сил у него явно не хватало. Да и кто бы справился с монстром, который только что разорвал нескольких лошадей голыми руками? Но Карадор чеканным шагом уже направился к часовне.
— Фу, Фрося! — послышался его голос. — Как тебе не стыдно? Нет, я понимаю, вкусы у всех разные, но… Вот гоблины! А я еще к тебе спиной поворачивался…
— Это не то, что ты думаешь, — послышался сдавленный хрип драура.
— А что? Льор, скажи на милость, если два здоровых мужика внезапно начинают обниматься, да еще и… вот так… что это, по-твоему, означает?
— Э-э… — послышалось смущенное блеяние юноши.
— Пр-рекрати!
— Ага! А рот ты ему зажимаешь, чтобы он нас не позвал? Мы бы и так мешать не стали. Воркуйте, голубки!
— Ар-р-р-р!
Видящая даже присела за обелиском — столько в рычании драура было ярости. Но руки он, видимо, разжал, потому что тут же послышался взволнованный голос рыцаря:
— Милорд Карадор, лорд Фрозинтар собирается вас покинуть!
— Что?
— Он хочет уйти от мира и лечь в саркофаг, потому что через несколько часов он умрет!
— Фрося, ты чего? — заверещал Карадор так пронзительно, что отнявшая было руки от ушей волшебница поспешила снова заткнуть их пальцами. — Ты прекрати так думать, не смей, слышишь? Не бросай меня! Ау! Фрося! Погоди! Не поддавайся, борись! А если увидишь свет — не лети к нему. Слышишь, Фрося!
— Прекрати… меня… трясти! — наконец сквозь вопли прорвался знакомый хриплый голос.
— А ты прекрати умирать!
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу умереть. Но у меня на исходе энергия. Ты же знаешь — Седона, она…
Так-так… Несмотря на то что в голове до сих пор все звенело от пронзительных воплей и. о. Наместника, Видящая напрягла слух. Седона… имя не эльфийское. Отец рассказывал, что у драура завелась подружка-альфара. Речь идет о ней?
— Тьфу ты! Так и сказал бы, что запасы энергии на исходе, а не пугал бы меня! Асатор, Фросе нужна энергия. Ну жизненные силы. Он их раньше у Седоны брал, но она умерла позавчера, так что… Вы тут поцелуйтесь, а мы, так и быть, отвернемся.
— Что-о? — взвыли два голоса хором. — Не буду я с ним целоваться!
— А с кем? Со мной, что ли? Я тоже пас… Может, Тара? Иди сюда! Хочешь большой и чистой любви?
— Нет! — послышался сдавленный голос полукровки.
— Э-э… милорд… господин! — Это голос мальчишки! Что он задумал?
— Чего тебе?
— Может быть, я…
— Что? — на сей раз рычал один драур. — Ты что удумал?
— Вы — мой учитель, милорд, — произнес юный эльф так тихо, что волшебница невольно подалась вперед, не веря своим ушам. Но такого просто не может быть. Мужчина-маг учит другого мужчину магии! С ума сойти можно! — И я подумал, что… что могу быть вам полезен…
Волшебница невольно опять оглянулась на пленника. В принципе в часовне не произошло ничего из ряда вон выходящего. Ну медиум приготовился поделиться своей энергией. Но это был ее медиум! Он собирался разбазаривать ее энергию! Видящая дорого бы дала за то, чтобы оказаться сейчас в часовне и своими глазами увидеть, что там происходит. Драур вяло сопротивлялся — Карадор и Асатор были полны решимости переломить его упрямство. Говорили все разом, перебивая друг друга. Даже девушка-полукровка несколько раз вставила слово, и в конце концов драур сдался. Волшебница услышала сдавленный вздох и короткий стон. Она представила, как Фрозинтар стискивает юношу в объятиях, приподняв над землей, как впивается губами в его губы и заскрежетала зубами от досады и отвращения. Ей даже в мыслях было противно допускать такое, но поделать ничего было нельзя.
Когда они наконец показались в распахнутых дверях часовни, Видящая слегка присвистнула. Драур был в своем истинном обличье, но никого это, похоже, не удивляло. А ведь эти существа способны напугать одним своим видом. В свое время, когда дочь лорда Лоредара встретилась с ним и поняла, что под личиной молодого симпатичного эльфа скрывается чудовище, она догадалась, что Фрозинтар носит магическую маску. Когда его похитили и доставили для исследований в Орден, с него сорвали эту личину, явив всем настоящий облик живого мертвеца. Но волшебница, укравшая «ценный экспонат» для личных целей, вернула ему маску: так сказать, живи и помни мою доброту. До недавнего времени она была убеждена, что никто и ничто не заставит его отказаться от нее. А теперь поди ж ты! Разгуливает совершенно свободно.
Путешественники молча направились к лошадям, и волшебница, подобрав полы балахона, бросилась к своему коню. Отец ждет вестей от нее, но это не столь важно. Она должна проследить за драуром.
Так уж получается, что мир намного сложнее, чем представляется большинству его обитателей. Множество разных событий происходит одновременно, и не все из них связаны друг с другом.
На окраине небольшого городка встретились двое.
Тот, кто пришел первым, чувствовал себя как рыба в воде на этой узкой грязной улочке, где лишь отбросы общества и местные жители могли как-то существовать. Рядом в вечернее сизое небо возносилась крепостная стена. Дома, стоявшие вплотную к ней, были самыми настоящими трущобами — приют контрабандистов, авантюристов всех мастей и просто тех, кому больше некуда было податься.
Пришедший первым занял позицию в темном углу, из-под капюшона зорко стреляя глазами по сторонам. Он знал, что явился раньше назначенного времени и успел заранее наметить пути отступления, если что-то пойдет не так. Уж слишком странно звучало приглашение. Но сумма выплаченного аванса должна была отбить охоту задавать вопросы.
Этих двоих он заметил несколько минут спустя. Впереди шагал высоченный мужчина, под плащом которого не было заметно оружия, но это-то и настораживало. Если оружия нет на виду, значит, оно может появиться в самый неподходящий момент и в самом неподходящем месте, например в правом подреберье или сразу в сердце. С этим типом надо было держать ухо востро!
Его спутник двигался с легкостью и грацией, которую не могли скрыть ни мужская одежда, ни темнота. «Женщина», — сообразил ждущий в укромном месте человек.
Парочка остановилась в двух шагах от него, точно в условленном месте, под единственным на всю улицу фонарным столбом.
— Ну и где он? — сразу поинтересовалась женщина. Судя по всему, у нее-то под плащом оружие было — наметанный глаз мог легко заметить его и даже определить. Это был короткий «городской» меч, которым вооружена почти вся стража. Возможно, она даже умеет им пользоваться, но вот серьезным противником эту женщину считать не стоит.
— Терпение, госпожа, — пророкотал ее спутник голосом, от звуков которого у ждущего в засаде человека все сжалось внутри. — Я совершенно уверен, что он уже здесь и наверняка наблюдает за нами. Не так ли, Вибриан Вейт?
Тот, чье имя только что произнесли, был вынужден выпрямиться и сделать шаг вперед:
— Вы хоть знаете, как рискуете, болтая на каждом углу?
— Да как ты смеешь? — прошипела женщина. — Ты знаешь, кто я?
Одним движением она откинула с лица капюшон, и Вибриан Вейт поспешил наклонить голову:
— Герцогиня ап…
— Без имен! — остановил его спутник этой женщины. — Мы все знаем, что рискуем, придя сюда. Но дело важное и не терпит отлагательств.
— Значит, ты и есть тот самый. — Герцогиня пристально рассматривала наполовину скрытое в полумраке лицо собеседника. — Самый лучший Искатель Залесья?
— Значит, вы и есть та самая, — в тон ответили ей, — женщина, которой не стоит становиться поперек дороги?
Некоторое время они созерцали друг друга исподлобья, как два бойца, оценивающие соперника перед поединком.
Прошло несколько столетий после завершения Смутных Веков, прежде чем люди осмелились вторгнуться на территорию, ранее принадлежащую могущественным и загадочным эльфам. Огромные территории, брошенные отступившими на Острова Перворожденными, получили название Ничейной Земли. Те, кому не было места в цивилизованном мире, сначала робким ручейком, а потом мощным потоком хлынули сюда. Пятьсот лет назад некий незаконнорожденный принц, спасаясь от преследований, прибыл сюда во главе своих сторонников и стал основателем Залесской династии, герцогом Даном Залесским Первым. Поговаривали, что отвоевать себе кусок земли и утвердить над нею свою власть ему помог некий демон из иных миров. Потусторонние силы с давних пор служили династии Залесской, и каждый правящий герцог в обязательном порядке изучал тайные знания, передаваемые от отца к сыну.
Но последние несколько лет назад в народе все чаще стали появляться слухи, что нынешний герцог, Дан Шестнадцатый, не слишком-то преуспел в овладении темным искусством. То ли его отец был никудышным учителем, то ли сам наследник не обладал нужными силами, но трон зашатался под представителем рода ап-Мей.
И тем неожиданнее стало известие, что одна из женщин рода ап-Мей питает явную слабость к темным искусствам. И это не просто слабость — природа словно отняла у правящего герцога Дана то, что отдала его старшей сестре. С некоторых пор герцогиня Дайра ап-Мей всюду появлялась в черном и окружила себя магами, чародеями и просто знахарями. Ее люди по всему Залесью разыскивали всех, кто обладал хоть какими-нибудь волшебными силами. Большинство из них переступали порог ее замка, чтобы навсегда исчезнуть в его стенах. Немногочисленные «счастливчики» с такой скоростью спешили убраться куда подальше, что уже одно это наводило на мрачные мысли.
И дело было вовсе не в том, что женщина не могла наследовать власть, пока жив хоть один мужчина из ее рода. Просто в Залесье править мог лишь тот, кто обладал необходимыми тайными знаниями.
— …И ты, надеюсь, догадываешься, зачем тебя позвали?
Искатели были одними из тех, кто — негласно, разумеется, — помогал людям герцогини разыскивать по городам и весям магов, чародеев и гадателей. Поэтому Вибриан только кивнул головой.
— Кого я должен найти, госпожа?
— Не «кого»! Что!
— Простите. Так что я должен найти?
— Меч.
Многое успел придумать себе Искатель за тот краткий миг, когда герцогиня замялась, словно не решаясь произнести это слово. Но чтобы такое…
— Простите? — Ему показалось, что он ослышался.
— Это особенный меч. — Холода в голосе женщины стало больше. — Единственный в своем роде. Другого такого просто не существует в природе, это единственный меч, созданный темными альфарами.
Вибриан присвистнул. Всем же известно, что темные альфары — или гномы, называйте, как хотите, — никогда не пользуются мечами. Их любимое оружие — боевая кирка. В крайнем случае, легкий топорик-клевец, копье, праща, арбалеты всех мастей и размеров. Но никто и никогда не видел темного альфара с мечом. Они и боевые ножи использовали не столько для боя, сколько для того, чтобы свежевать туши животных на охоте. Большую часть оружия гномы изготовляли для себя, лишь иногда снабжая людей топориками и сделанными на заказ арбалетами и катапультами. Мечи на продажу ковали орки, иногда эльфы, да и сами люди тоже. Впрочем, был один меч. Единственный в истории.
— Этот меч зовут Белый Змей, — озвучила герцогиня догадку своего собеседника. — Он был создан тысячу лет назад по приказу гномьего короля и отнюдь не для того, чтобы сей король ходил с ним в битву. Для битв у него были кирка и топор. Нет, этот меч ковался с другой целью, но много веков не использовался по назначению.
— А вы знаете, как его… использовать? — вырвалось у Вибриана.
— Ты сомневаешься, что у меня все получится? — встрепенулась его собеседница. Глаза ее гневно сверкнули на точеном лице. — Если считаешь, что я обманываю, уходи. Тебя не будут преследовать. Просто этим делом займется кто-то другой.
— Кто, например? — против воли заинтересовался Искатель.
— Хотя бы Рей Обжора!
Небрежно брошенное имя подействовало как прикосновение раскаленного железа. Рей и Вибриан Вейт были ровесниками. Они одновременно пришли в гильдию Искателей, учились мастерству у одних и тех же учителей, даже какое-то время снимали комнаты у одной и той же хозяйки. Но как-то так получилось, что Рею чаще доставались денежные, интересные, сложные и опасные заказы, из которых он выпутывался с честью и большими гонорарами. Нет, Вибриан не был неудачником, но он был все время на вторых ролях. В гильдии всегда сначала вспоминали про Рея, а потом уже про него. Вот и теперь к нему обратились, поскольку Обжоры просто-напросто не было в городе.
— Рею противен городской воздух, — быстро сказал Искатель. — Ему в последнее время больше по душе бродить по горам и лесам. Держу пари, что сейчас он сидит у костра где-то на берегу ручья и слушает сверчков, не думая о судьбах мира.
— Значит, ты согласен?
— Есть только одна сложность, — как можно небрежнее ответил он. — Мы с вами не обсудили мой гонорар.
Герцогиня кивнула, словно сама только что подумала именно об этом, и отступила в сторону. Сопровождавший ее гвардеец сделал быстрый шаг. На свет появился туго набитый мешочек.
— Получишь еще столько же, если к следующему новолунию Белый Змей будет доставлен в Залесье!
Искатель взвесил мешочек на ладони и посмотрел на небо. В разрывах облаков мелькал тоненький серпик. До следующего новолуния оставалось чуть больше месяца.
