Глава 22
Пейзаж был однообразным и унылым. Камни, камни, камни. Чахлая скудная растительность: небольшие кусты с острыми шипами, полынь, какие-то колючки.
Они шли на север. Справа нависала высоченная скала, вся изрезанная глубокими трещинами, словно старуха морщинами, слева тянулись нагромождения валунов, постепенно переходящие в пологие горные склоны. На их пути возникла невысокая гряда, тянущаяся от скалы справа, словно ребро от хребта. Они перебрались через нее и остановились. Здесь скалы заворачивали к западу, преграждая дорогу путникам. А перед этим поворотом вправо в глубь гор ныряла узкая расщелина. Макс подошел ближе и вдруг остановился, привалившись к ближайшему камню. У него неожиданно закружилась голова, в глазах помутнело. Саламандра на груди немилосердно заныла, предупреждая об опасности.
– Все в порядке? – спросил Горан, подходя.
– Да, голова что-то закружилась, но уже все хорошо. – Его потихоньку отпускало. Он пристально смотрел на монаха. «Чует мое сердце, Неправильный туда направился, он может быть совсем близко. А это значит, что пора расставлять точки над «i». В бою нужно быть уверенным в том, кто рядом». Он хотел было уже открыть рот и высказать все, что думает о монахе и всех его серых братьях, но не сделал этого. Непонятно, что его остановило, но он промолчал.
Монах стоял, широко раздувая ноздри, будто принюхивался, а потом уверенно шагнул в расщелину. Макс последовал за ним. Он чувствовал, что Неправильный прошел здесь. Нутром чуял, как говорится.
Через пару сотен шагов расщелина уткнулась в отвесную скалу. Казалось, что та даже несколько наклонилась вперед, нависая над тропой.
«Куда же ты делся, дружок? Обратно ты не выходил, я знаю».
Они как заправские ищейки обшарили окрестности. И нашли. Если бы не приобретенное Максом чутье, они бы никогда не увидели этот лаз. То ли скалы в этом месте так причудливо сходились, то ли сказывалась игра света и тени, то ли и то и другое сразу, только простым глазом эту небольшую дыру в скалах (впору одному человеку пролезть) ни за что было не заметить. Макс замер у входа. Горан дышал в затылок. Дальше было довольно темно, но воздух шел свежий. Сквознячок. Значит, там есть выход.
– Ну-ка, пусти. – Монах отстранил Макса и шагнул в темноту.
Макс хотел было возразить, но не стал, а молча пролез следом. Они чуть постояли, давая глазам привыкнуть, и осторожно пошли по естественному тоннелю. Монах впереди, Макс на полшага сзади. Шли, не торопясь, зная, что тот, кого они ищут, может быть где-то недалеко.
Тоннель был не очень широкий – метра три от стены до стены, зато высоченный. Пол был гладкий, словно отполированный, в отличие от стен, которые бугрились замысловатыми изгибами. Минут через пятнадцать охотники вышли под чистое небо. Они оказались в котловине, окруженной со всех сторон высокими скалами. Горы нависали вокруг, словно сторожевые башни, надежно укрывая котловину от посторонних глаз. И чего только не понастроит мать-природа! Все вокруг было покрыто мягким зеленым травяным ковром, и всюду торчали одинаковые шарообразные кусты. Они то сходились группками, почти касаясь друг друга, то, наоборот, разбегались в стороны, образуя довольно широкие полянки. Деревьев не было. Только на самом верху, на скалах, лепились кривые деревца, похожие на сосны. А прямо напротив того места, где они стояли, находилась арка, вытесанная прямо в скале, а сквозь нее виднелся проход.
– Сдается мне, нам туда, – прошипел Макс, поудобнее перехватил посох, проверил арбалет. Его легкость позволяла без усилий удерживать оружие одной рукой. – Ну что, двинули?
Монах согласно кивнул, и они медленно пошли вперед. Несмотря на красоту этого места, Максу было неуютно. Что-то будто давило на него. И дышать было тяжеловато. У него вдруг снова резко закружилась голова. Острая раскаленная игла боли проскочила от затылка к вискам. Макс даже выронил арбалет, схватившись за виски. Боль ушла так же резко, как и пришла, только в висках засела тупая давящая заноза.
– Я в норме, – бросил он глядевшему на него монаху, – пойдем.
– Уверен?
Макс снова утвердительно кивнул.
Они двинулись дальше. Их осторожность оказалась излишней. В котловине не было ни одной живой души. Даже птицы не щебетали. Достигнув арки, они остановились. Провал шел вниз, были видны гладко отполированные ступени. Молча переглянувшись, пошли дальше. Лестница оказалась небольшой. Пройдя пару десятков ступеней, они оказались в круглом зале. Как только перешагнули порог, заноза убралась из Максовой головы, будто ее и не было. Он даже видеть стал четче. Невольные напарники огляделись по сторонам. Зал был довольно большой, метров двадцать в диаметре. По всему периметру в паре метров от стены шли колонны. Поверхность стен была покрыта замысловатыми рисунками. Битвы. Битвы. Битвы. Люди с чудовищами. Чудовища с чудовищами. Люди с людьми.
– Он был здесь, – тихо сказал Макс, – но теперь его нет.
– Да. – Монах опустил секиру. – И куда же он делся, хотел бы я знать? – Он медленно пошел вдоль стен, разглядывая рисунки.
– Знакомые дела? – спросил Макс.
Монах только пожал плечами.
– Тебе не кажется, что этот рисунок отличается от других? – снова спросил Макс, остановившись около изображения напротив входа. – Смотри, везде драки, а здесь – нет.
Монах подошел ближе. Картинка, у которой они остановились, и впрямь выбивалась из общего стиля. Два создания, то ли люди, то ли не поймешь кто. Хотя наверное, не люди. Откуда ж у людей крылья? Один держал в руках чашу и выливал из нее воду. Второй ловил струю ладонями, стоя на одном колене.
Макс подошел вплотную к стене, осторожно дотронулся рукой. И… ничего не почувствовал. Его пальцы просто ушли в стену. Он тут же отдернул руку. Вдруг что-то зашуршало, мелькнула какая-то тень, и с Максом случился еще один приступ. Он был похож на предыдущие: резкая боль, тошнота, голова кругом. Только этот был в разы сильнее. Макс рухнул на пол, даже заскулив от боли. Через пару минут его отпустило, хотя могло показаться, что прошли часы. Время так непостоянно. То оно несется, словно взбесившаяся кобыла, то ползет, как объевшаяся черепаха.
– Встать можешь? – Горан навис над ним огромной тушей.
– Пожалуй, – с трудом выдавил Макс, поднимаясь.
– Тем хуже, – странно щурясь, сказал монах и что есть мочи ударил его.
Макс все же успел немного отклониться, и удар пришелся вскользь. Только поэтому он снова не вырубился. Но в голове опять загудело.
– Ты что, рехнулся, святой брат? – заорал он, изо всех сил пытаясь отползти подальше.
Не утруждая себя ответом, монах кинулся на него, пытаясь достать секирой. Макс откатился, вывернулся ужом, уходя из-под нового удара. Пол вдруг качнуло, и монах потерял равновесие. Это и помогло Максу. Он оказался на ногах. Новая угроза придала ему сил. Даже в голове прояснилось.
– Да что происходит, черт тебя подери? Тебе что, по голове приложило, не соображаешь ни хрена?!
– Ты должен исчезнуть. – Монах поудобнее перехватил свою секиру.
Макс отбежал еще на несколько шагов, лихорадочно пытаясь отыскать на полу свой посох. Тот словно сквозь землю провалился.
– Какого черта, что вам всем от меня нужно?! – Макс орал, старясь отвлечь противника, потянуть время. «Да где же посох? И арбалет? Чертов монах! Он успел меня обезоружить, даже кинжала в ножнах нет».
– Проходы были закрыты не одну тысячу лет, а вы, вы, вы – открыли их! И теперь весь мир рухнет! Прошлый раз все закончилось падением Старой империи, Войной Цветов! Кошмаром, который длился не одну сотню лет! А все потому, что такие, как ты, открыли проходы!
Монах прыгнул вперед, нанося удар, и стальное лезвие выбило искры из колонны. Но Макса там уже не было. Он рванул что есть силы, перебежав от одной колонны к другой, сохраняя между собой и сумасшедшим монахом относительно безопасное расстояние. Горан не стал мешкать, рванул следом, в три прыжка преодолев разделяющее их расстояние. Но Макс, уже вполне пришедший в себя, стоял за следующей колонной. И тут фортуна наконец улыбнулась ему, он споткнулся обо что-то твердое и с радостью обнаружил свой посох. Быстро подобрал. Теперь можно и попрыгать. Тем более что чертов монах уже рядом.
Первый удар он отразил без особого труда, атаковал сам. Безуспешно.
– Ты думаешь, моя смерть что-то изменит?
Удар. Еще. Ну и силища у скромного служителя Единого. Словно камни отбиваешь. Еще удар.
– Да! Твоя кровь снова закроет проход, и мир останется стоять. Еще есть время! – Новый удар.
Они кружили друг напротив друга, обмениваясь рваными короткими злыми фразами и такими же короткими ударами. Никто не спешил бросаться в атаку. Понимали – один удачный удар может решить все. Монах свято верил в то, что говорил, а потому очень хотел победить. А Макс не спешил расстаться с жизнью и тоже хотел победить. Они снова сшиблись. Монах решил пойти ва-банк. Он атаковал, не думая о защите. Макс с трудом сдерживал его, во многом благодаря длине посоха. Снова качнуло пол. Они оба не удержались на ногах и покатились по полу. Резкая боль предательской молнией опять прошила Макса насквозь. Понимая, что если он сейчас упадет, то тут ему и конец, он вскочил, до боли стиснув зубы, и прыгнул вперед. Монах не успел. Когда Макс с перекошенным от злости и боли лицом налетел на него, он только-только вставал. Макс буквально впечатался в него и, хотя противник был чуть ли не вдвое тяжелее, повалил на пол. Оружие обоих осталось где-то в стороне, они катались по полу, вцепившись один в другого, рыча, плюясь слюной и проклятиями. Вдруг резкий звон заставил противников замереть, в следующий момент все померкло, и оба почувствовали, что их куда-то тянет, они проваливаются, их тела давит невидимым прессом.
Когда Макс открыл глаза, вокруг мало что изменилось. Монах валялся рядом, стискивая его рукав. Похоже, здоровяк был без сознания. Не без труда отцепив намертво вцепившуюся руку, Макс, пошатываясь, поднялся на ноги. В голове гудело, словно с похмелья, руки дрожали, в ногах ощущалась неприятная ломота. Он огляделся вокруг и… выругался.
– Да сколько же можно?! Господи, ну за что? Зал теперь был другой. Очень похожий, но другой. В отличие от первого – прямоугольный. В одном торце за их спинами находились здоровенные ворота, заключенные в арку, покрытую замысловатыми письменами. В другом торце, напротив, виднелась дверь. Самая обычная дверь из обычного земного мира. Макс не спеша приблизился к ней, открыл. За ней начинался коридор – опять же самый обычный, из той привычной и такой тихой жизни. Правда, тихую мирную жизнь этого коридора нарушили, и весьма грубо.
– Да-а, – протянул Макс, – сдается мне, это наш дружок погулял.
Коридор представлял собой плачевное зрелище: обломки мебели, разбитые лампы, местами ободранная штукатурка, открытая скособоченная дверь, висящая на одной петле. И лежащий ничком человек в луже крови. Макс развернулся и вернулся к монаху. Присел над ним, перевернул тяжеленное тело на спину, похлопал по щекам. Тот стал приходить в себя.
– Давай, давай, серый, просыпайся, нас ждут сюрпризы.
Монах открыл мутные глаза, посмотрел на Макса, потянулся к нему руками.
– Ну-ну-ну! Да погоди ты! – Макс отошел на пару шагов. – Лучше оглянись вокруг, – хмыкнул он, еще раз окидывая комнату глазами.
Монах огляделся:
– Что это?
– Думаю, нас выкинуло куда-то. Не зря же пол ходуном ходил. Если бы не твое тупое желание меня прикончить, может быть, и не вляпались бы.
– Ты-ы, – прорычал монах, порываясь встать, но тут же упал без сил.
– Слушай, вояка, в силу сложившихся обстоятельств предлагаю перемирие. Надо разобраться, что к чему, а потом можно и в спасение миров поиграть. Ну как? – Он посмотрел на монаха. К его удивлению, Горан быстро успокоился и пришел в себя.
– Да, ты прав. – Он осторожно поднялся. Встряхнулся, словно воробей, искупавшийся в пыли, и снова посмотрел на Макса уже чистым спокойным взглядом. – Ты прав, – повторил он, – надо разобраться, поэтому оставим наш разговор на потом. – Он протянул вперед руку.
Макс посмотрел на открытую ладонь размером с голову годовалого ребенка и с опаской осторожно пожал ее, в любой момент ожидая подвоха. Подвоха не случилось. Стиснув руку Макса, монах тут же ее отпустил.
– Оружие где? – коротко выдохнул он.
– А черт его знает. – Макс пожал плечами. – Пойдем осмотримся, там трупы в коридоре.
– Угу, – кивнул монах, совершенно не удивляясь новости, и пошел вслед за Максом.
Да. Так бывает. Люди, которые только что готовы были порвать один другого, вполне мирно обмениваются рукопожатиями и идут вместе. Нет, они не преисполнились любовью друг к другу и противниками насилия в один момент не стали. Но так бывает. Вот и все. И никто не знает, сколько продлится их мирное сосуществование.
Товарищи-враги осторожно приблизились к лежащему человеку. В том, что он был мертв, сомневаться не приходилось. С разодранной грудной клеткой не живут.
– Наш парень поработал, знакомая картинка, – пробубнил Макс.
Они заглянули в ближайшую комнату. Дверь, вышибленная страшным ударом и расколовшаяся надвое, валялась у противоположной стены. Все было разгромлено. И еще два человека. Мужчина и женщина. Макс присел на корточки около мужчины. Покачал головой:
– Мертв.
– Женщина тоже, – откликнулся Горан.
Неизвестно зачем, Макс дотронулся до плеча убитого. Перед глазами полыхнуло…
…Дверь в коридор открылась, и там появился человек. Высокий парень в изодранном грязном камуфляже. Правда, костюм его знавал и лучшие времена. Впрочем, как и его обладатель. Лицо было напряжено. Скулы остро проступали через бледную кожу. Волосы были немыты и взъерошены. На щеке грязь. Глаза в окружении красноватых воспаленных век болезненно щурились. Руки вошедшего мелко дрожали. Он сделал пару шагов, и тут одна из дверей открылась, и в коридор вышел мужчина. Он шел, на ходу изучая какие-то бумаги. Увидев парня, остановился.
– Никита? Ты? Господи, что с тобой? Ты неважно выглядишь. Что же мы стоим, – засуетился мужчина, – я сейчас…
Договорить он не успел. Камуфляжный оскалился и молча прыгнул. Это был скорее бросок кошки, нежели прыжок человека. Мужчина уронил бумаги и с ужасом уставился на того, кого назвал Никитой. Тот летел на него, выставив вперед руки, которые на глазах обрастали буграми мышц, ногти удлинялись, превращаясь в звериные когти. Человек даже не успел закричать. Когтистая ладонь ударила его в грудь, пробивая ее насквозь. Он опрокинулся навзничь, захлебываясь кровью…
– Эй, да что с тобой? – Горан тряс Макса за плечо.
Тот понемногу приходил в себя.
– Я видел, – прохрипел он, – видел, как это было.
Видения стали мелькать перед Максом. Вот вылетает дверь. С удивлением на лице поворачивается сидящий за столом мужчина и в следующую минуту падает со свернутой шеей. Истошно кричит женщина, опрокидывая стул, и тоже падает, отброшенная страшным ударом к ближайшей стене. Она еще пытается ползти, но неправдоподобно мускулистые руки хватают ее, и волчьи клыки рвут шею.
– Он не случайно попал сюда, они знали его, и он вернулся сюда убивать. – Макс поднялся. – Не хочу паниковать раньше времени, но мне кажется, в этом доме нет живых.
Тут его взгляд зацепился за исписанные листки. Он наклонился, поднял один. Тупо уставился на него.
– Монах, ты можешь прочитать это? – спросил он, показывая листок Горану.
Тот посмотрел и отрицательно помотал головой:
– Я никогда не видел такие письмена.
Макс закивал:
– Конечно, конечно, не видел, потому что это написано по-русски. Понимаешь, ты, дурья твоя башка, ПО-РУ-УС-СКИ! – растягивая слова по слогам, сказал Макс. – Господи, я уже стал родное письмо забывать. Мы в России! Мы там, откуда меня закинуло к вам! Я дома! Понимаешь ты, человек в монашеской рясе, – я дома! – Макс резко замолчал.
Монах понимал. Как и то, что он-то как раз не дома, а совсем наоборот.
Они пошли дальше, и повсюду их встречала одна и та же картина: разгром, кровь и мертвые тела. Вышли к площадке возле лифта, поднялись по лестнице наверх. Отодвинутый в сторону стеллаж. Перевернутые полки, разбросанные книги. Библиотека. Здесь Неправильному, как Макс продолжал называть незнакомца, попробовали дать отпор. В столешнице опрокинутого стола виднелись следы от пуль, чуть дальше валялся окровавленный дробовик, а поодаль лежало еще одно тело. Такого Макс никогда не видел. Парня просто разорвали. Рядом засопел монах, покрепче стискивая обломок металлической вешалки, взятый им за неимением другого оружия.
В следующие полчаса они обошли весь дом. Живых нигде не было. В одной из комнат задержались подольше. Лежащий здесь мужчина умер очень плохо. Его явно пытали. Поломанные в нескольких местах руки и ноги, содранные лоскуты кожи и, как завершение картины, отсутствие головы. Макс зажмурился, увидев, как это происходило. И еще он увидел Неправильного. Он шел, опустив окровавленные руки, в одной из которых держал голову убитого, плечи его подрагивали, изо рта вырывались всхлипы. Он рыдал, растирая по лицу, ставшему вновь человеческим, слезы вместе с кровью.
– Ненавижу тебя, ненавижу, – твердил он, – ненавижу!
Видения Макса на этот раз разительно отличались от предыдущих. Картинки происшедшего появлялись, не вытесняя реальности, словно невидимый оператор направлял луч проектора, и Макс видел сквозь происходящее реальную картину.
Обойдя дом, вышли на улицу. Погода не радовала. Все небо было затянуто быстро движущимися тяжелыми свинцовыми тучами, которые постоянно меняли очертания. Казалось, что они устроили между собой состязание – кто изобразит фигуру пострашнее. Ветер, не столько сильный, сколько неприятный, с озлобленным удовольствием рвал деревья, которые в ответ возмущенно шумели. Все. Быть грозе!
– Не ахти погодка, – буркнул Макс, – невесело встречает меня родина: то больницей, то непогодой. Ну что, сделаем обход территории? – обратился он к своему компаньону.
Тот молча кивнул.
Осмотр парка ничего неожиданного не принес, только еще несколько трупов у пруда.
– Он охотился на них, как на баранов.
– Похоже, – задумчиво произнес Макс, рассматривая мраморную девушку, сброшенную с постамента. Она стояла у самой дорожки, а теперь валялась поперек нее, расколотая на две части. Верхняя была опрокинута на спину. Лицо ее пострадало от пуль, но все так же улыбалось. И так же белая точеная рука протягивала гроздь мраморного винограда. Только теперь небесам.
– И что дальше будем делать? Я лично ума не приложу, где и как его искать. А искать надо. Если его не найти, он тут такого натворит. Мой мир – а мне кажется, что это мой мир, – совсем не такой, как твой. У нас люди с оружием по улицам не ходят. Простые обыватели просто не смогут дать ему отпор. Да наши менты пока разберутся, что к чему, он полгорода на тот свет отправит! Ладно. Что-нибудь придумаем. Неплохо было бы переодеться и разобраться, где мы.
Переодеться не получилось, одежду взять было негде, а стаскивать с трупов – нет уж, увольте.
Вышли за ворота. Усадьба стояла особняком, и никаких других строений вокруг не было. Зато к ней вела очень хорошая асфальтовая дорога.
– Думаешь, он ушел по ней?
– Он мог свернуть куда угодно, ему необязательно уходить по этой дороге. Подожди меня. – Монах пошел вдоль забора.
– Эй, я пойду с тобой.
– Ладно. Только держись сзади.
Они обошли усадьбу по периметру, но ничего не нашли. Никаких следов. Если Неправильный ушел, то только по асфальту, либо же упорхнул, аки птица.
– Ну что, потопали? – Макс кивнул на дорогу.
– Нам его все равно не догнать. Он был здесь еще вчера. Так что не будем торопиться. Надо осмотреться, подумать. У тебя есть соображения, где его искать?
– Нет, никаких. Думаю, доберемся до ближайшего населенного пункта, там поспрашиваем, может быть, кто-нибудь его видел.
– Вряд ли. Пойдем. – Горан направился обратно.
– Куда?
– Надо убитых похоронить.
– Не стоит ничего трогать, да и вообще лучше поскорее отсюда убраться.
Монах удивленно посмотрел на Макса, ожидая объяснений.
– Здесь произошло массовое убийство, и рано или поздно сюда нагрянут доблестные стражи порядка. И что они увидят? Горы трупов и мы, два насквозь подозрительных типа без документов. Ясно? Тихо! – Макс резко вскинул руку. – Черт, накаркал. – Он, конечно, долго не был дома, но шум подъезжающей машины узнал сразу. – Сюда. – Он рванул монаха за рукав.
К его радости, тот не стал артачиться и послушно полез в густые заросли, скрываясь с глаз.
Во двор въехала иномарка. Она не спеша подкатила поближе к входу и остановилась. Дверь со стороны водителя открылась, и из нее выбрался человек. Остановился, облокотившись о дверцу и разглядывая дом. Это был немолодой уже мужчина, хотя до того момента, когда его начнут называть стариком, было еще далеко. Макс внимательно разглядывал незнакомца. Ростом выше среднего, благородная седина на висках, правильные черты лица, спокойный умный взгляд, хороший костюм-классика. Этакий киногерой на выезде. «Такому только дипломатов играть», – почему-то подумал Макс. Незнакомец немного постоял, быстро огляделся вокруг и пошел к дому. Когда он скрылся за входной дверью, Макс с Гораном нетерпеливой трусцой поспешили следом. На пороге Макс остановился, еще раз окинув взглядом двор и видимую часть парка. Вроде бы никого. И юркнул в дом вслед за монахом.
Незнакомца они обнаружили в библиотеке. Тот сидел на корточках, что-то разглядывая на полу, и на удивление спокойно отреагировал на их появление. Просто обернулся на шум. Поднялся и встал, сложив руки.
– Вы что-то ищете, господин хороший? – с наигранной бравадой спросил Макс.
Незнакомец с ответом не спешил. Он пристально изучал нежданных визитеров.
– Прежде всего, позвольте представиться, – без тени смущения сказал он. – Константин Арсеньевич Князьев. А здесь я… Скажем так, у меня здесь некоторые дела. Пока я позволю себе обойтись без излишних подробностей.
У него был красивый поставленный голос, и говорил он, словно был на светском рауте.
– А вы? Мне кажется, я вас знаю, – продолжил он, внимательно вглядываясь в Макса. – Максим Алексеевич, если не ошибаюсь.
– Вот как? – Макс был удивлен. – И откуда, позвольте полюбопытствовать, вам известно мое имя?
– Давайте присядем. – «Дипломат» поискал глазами стул, поднял и присел, жестом приглашая последовать его примеру. Но монах и Макс остались стоять. – Я отвечу на все ваши вопросы, хотя времени у нас и маловато.
– У нас?
– У нас. Мне почему-то кажется, что мы ищем одно и то же. Вернее, одного и того же человека. Представьте мне своего товарища, Максим Алексеевич, а то как-то неудобно.
– Это Горан.
– Что он говорит? – вдруг спросил монах.
– В смысле? – не понял Макс.
– Я спрашиваю, что он говорит? Я ничего не могу понять. Почему ты говоришь с ним на непонятном языке? Он ведь человек?
Макс растерялся. Горан не понимает, что говорит незнакомец? Странно. Он-то понимает и того и другого.
– Скажите, – он повернулся к гостю, – вы понимаете, о чем мы говорим?
Тот отрицательно покачал головой.
– Когда вы обращаетесь ко мне, я вас прекрасно понимаю. Мы оба говорим на великом и могучем, а вот ваш приятель… вы общаетесь на каком-то совершенно неизвестном мне языке, а я их знаю немало. – Гость был искренне удивлен.
«Так, стоп. Давайте разбираться. Монах и незнакомец не понимают друг друга. Это раз. При этом я понимаю их обоих. Это два. Незнакомец оказался здесь совсем не случайно. Это три. Следовательно, он в курсе событий. Это четыре. Да. Мир полон загадок. Это пять».
– Послушайте… – Макс замялся, вспоминая, как того зовут.
– Константин Арсеньевич, – подсказал тот.
– Да, извините, как-то вылетело. Итак, я действительно Максим Шелепин, моего товарища зовут Горан, он монах из… – Макс снова запнулся, подумав, а стоит ли говорить, откуда монах? – Э-э, неважно, в общем, – невнятно закончил он. Постоял, думая, что бы еще сказать. Незнакомец терпеливо ждал. «Да какого черта!» – зло подумал Макс, а вслух сказал: – Э-э, что же, если с любезностями покончено, может, приступим к делу? Вы обещали ответить на все наши вопросы.
– Да, всенепременно.
– Первый: откуда вы обо мне знаете?
– Я следил за вами, – спокойно ответил тот. – Естественно, до того, как вы исчезли.
– А вы-то сами кто?
– Вы пришли сюда, чтобы найти его? – вместо ответа спросил гость.
– Кого? – спросил Макс.
– Некое создание, которое еще совсем недавно было человеком.
– Вы о нем знаете?
– Увы, – он развел руки в стороны, – даже лучше, чем хотелось бы.
Макс наконец-то поднял один из стульев и сел напротив вежливого господина. Монах продолжал стоять. Макс буквально каждой клеточкой ощущал, как тот напряжен.
– Кто этот человек? – нетерпеливо спросил он.
– Не кипятись, я тебе все объясню, только дай мне сначала самому все выяснить. Я не могу задавать вопросы, соображать и переводить тебе одновременно.
– Хорошо, я подожду, – скрипнул зубами монах.
– Итак, – Макс снова повернулся к незнакомцу, – вы за мной следили, вы знаете парня, который укокошил всех здешних обитателей, – так кто вы, черт возьми?
– Вы побывали там, – он неопределенно кивнул головой, – следовательно, вы в состоянии адекватно воспринимать информацию. Поэтому я буду с вами откровенен. – Он сделал паузу. – Я хранитель, – выдал он, по всей видимости ожидая от Макса какой-то реакции.
– Хранитель чего? – Макс терял терпение.
– Я из древнего ордена Эрх-Хутали, слуги границы, по-моему, это древнехеттский, хотя я могу и ошибаться. Наша задача – хранить врата, которые открывают выход за грань.
– Неважно вы их сохранили, – буркнул Макс. – Может, объясните, что за чертовщина здесь происходит?
– Не надо звать нечистого, уважаемый Максим Алексеевич. Наш орден уже давно не тот, что раньше, – ответил Константин Арсеньевич, – но что здесь творится, я могу рассказать. – Он тяжело вздохнул и начал: – Одна частная организация – не спрашивайте: какая, сейчас это неважно – много лет занималась изучением различных аномалий: потусторонних сил, инопланетян, полтергейста и так далее. На протяжении сотен лет они искали и продолжают искать древние города, артефакты и сокровища. Не так давно они нашли врата. Это была чистая случайность. Один из господ решил построить себе загородный дом. Места здесь живописные, как видите. Начали копать котлован и наткнулись на врата. Он позвонил в университет, археологам. Думал – продать находку государству. – Константин Арсеньевич усмехнулся. – В итоге участок поменял хозяина, а в полицейских архивах появилось еще одно нераскрытое дело.
– А что же вы? Если вы – хранители, то должны были вмешаться.
– Должны, – согласно кивнул он, – но не смогли. Это не оправдание, но тут уж ничего не поделаешь. Продолжим. В общем, они смогли открыть их. Я думаю, что тут им тоже просто повезло. Дело в том, что члены нашей семьи… – он посмотрел на монаха, – в общем, наша кровь помогла. Мы думали, что это одна из семейных баек, дед очень гордился. Говорил, что любой дворянский род – просто отребье по сравнению с нами.
– Погодите, – перебил его Макс, – вы сказали – члены вашей семьи.
– Да. Глава организации, о которой я говорил, мой родной брат. А тот… – Он запнулся. – То существо, за которым вы пришли, – мой родной племянник.
– Племянник?
– Да. Мой брат никогда не отличался мудростью. Верхушка гильдии, так они называют организацию, была довольна образованна. Но знания не заменяют мудрости. Они были глупцами. Голые знания не приводят к добру. Они проводили древние магические обряды, при этом плохо понимая их смысл и возможные последствия.
– Судя по тому, что они открыли врата, как раз понимали.
– Я не об этом. Когда врата открылись, несколько человек ушли за грань. Да, Максим Алексеевич, вы были не единственным. Кстати, ваши предки тоже были не из простых поселян. Так вот. Они решили отправить туда разведчика, так сказать. Леонид, это мой брат, знал, что через врата может пройти любой. Но они остаются открытыми недолго. И нужно время, чтобы их можно было снова открыть. Но есть особые люди – ходоки. Они могут проходить сквозь грань и без врат, а заодно и проводить других. В любом месте вблизи от них. Даже когда те закрываются. Поэтому он хотел найти такого человека. Сын вашей знакомой, Саша, как раз обладает такими способностями. Как и вы, Максим Алексеевич. Вы оба – ходоки.
– А что же они на меня не вышли?
– Да они о вас просто не знали. Да если бы и знали. С ребенком проще. Вас нужно либо покупать, либо ломать, а мальчишка… в общем, понятно. Вы знаете, что мальчик ушел не сам? С ним был еще один человек. Его зовут Всевид. Мне, к сожалению, почти ничего не известно о нем, хотя я думаю, что он весьма и весьма непрост. Я знаю, что это он отыскал способ открыть врата. Потом у них с Леонидом случилась размолвка, и он ушел от них. Но, как вы понимаете, из таких структур так просто не уходят. Его искали. Естественно, нашли. Предложили вернуться. Он отказался. На него попробовали воздействовать силой, и получилось… то, что получилось. И он, и мальчик ушли. Просто ушли. Прямо из магазина этого Всевида. Тогда Леонид решил отправить за грань разведчика, если можно так выразиться. А заодно они хотели вернуть Всевида и мальчика.
– Что-то у вас не срастается. Если Всевид скрывался, за каким лешим он открыл магазин?
– Я же сказал, этот человек весьма и весьма непрост. Он был в состоянии изменить внешность. И он это сделал. А магазин? Не знаю. Ведь с мальчиком они познакомились именно в магазине. Но он недооценил своих противников и бывших соратников. Они его вычислили.
– Понятно. Ладно, опустим; что дальше?
– Дальше? Никита отправился туда. За грань. Но они переусердствовали. Прежде чем отправить парня, они провели один из древних обрядов. Думали, что это даст Никите дополнительные силы и преимущества. Но, как это часто бывает, даже представить не могли, чем это закончится. Последствия вы видели. Я порылся в старых записях. Мой племянник превратился в улька. На одном из давно мертвых языков это означает – волк. Хотя настоящая сущность намного страшнее.
– Теперь более-менее понятно, зачем он тащил Сашку. Но все остальное? Эти горы трупов. Зачем? Он что, убивает любого, кого видит?
– Нет, я думаю, дело в другом. Он вполне разумен и может себя контролировать. Хотя ульк и намного агрессивнее, чем обычный человек. По сути, ульк – это мутант, оборотень. Он может быть и человеком, и превращаться в… это. Я думаю, он пришел мстить. Мстить за то, что с ним сделали. Вот и все.
– Месть закончена?
Константин Арсеньевич покачал головой:
– Нет. Никита ищет Леонида, моего брата и своего дядю. Ведь это он все затеял.
– А здесь…
– Нет, среди убитых его нет. Я бы почувствовал.
– Постойте, – воскликнул Макс, – так вот что Неправильный имел в виду. Я видел еще там. Он шел, все время твердя о том, что ненавидит. Да, жалко парня.
Монах нетерпеливо потеребил рукав Макса:
– Я хочу знать, о чем вы говорите.
– Да, – Макс быстро пересказал свой разговор с Константином Арсеньевичем.
Услышав про улька, монах покивал:
– Он уже не человек. Я знаю таких. – Он нахмурился. – В принципе оборотни могут себя контролировать. Если не убивают. Но чем больше крови, тем меньше в них остается человеческого. А здесь крови предостаточно. И если этому Леониду удалось скрыться, оборотень не успокоится, пока не найдет его, а значит, кровь будет еще. И сможет ли он остановиться потом, неизвестно. Так что мы должны упокоить его.
Ох и словечки подбирает монах – упокоить.
Максу пришлось снова поработать переводчиком, теперь уже для Константина Арсеньевича.
– Я знаю, его нужно остановить, но боюсь, это еще не все. Я надеюсь, вы обратили внимание на небо? Мне очень не нравятся эти тучи.
– Вы боитесь грозы?
– Грозы я не боюсь, только… вам не кажется, что тучи странноватые?
– Тучи как тучи.
– Да? Ладно, может, я слишком впечатлительный.
– А как вы оказались здесь в такой подходящий момент?
– Видите ли, уважаемый Максим Алексеевич, по долгу своей службы я должен быть в курсе. Я узнал, что здесь произошло. А как – уж позвольте мне умолчать.
– Хорошо, у каждого, как говорится, свои секреты, но меня мучают два вопроса, уважаемый Константин Арсеньевич, – в тон ему ответил Макс. – Первый – насколько вам можно верить, и второй – за каким хреном вы нам все это рассказали?
Собеседник Макса улыбнулся:
– Наконец-то у нас начинается серьезный разговор. Я рассказываю вам об этом по одной причине. Я очень рассчитываю на вашу помощь.
– Вот оно как?
– Увидев вас здесь, я сразу понял, кто вы. Вы ведь были там, ведь так? – Интеллигент начал выказывать признаки беспокойства. – Вся эта история может иметь весьма и весьма печальные последствия. С тонкими материями, знаете ли, шутки плохи. Никита, а если быть точнее, его другая ипостась, то бишь ульк, может натворить много бед. И дело не только в том, что гибнут люди, как бы кощунственно это ни звучало. Ваш товарищ прав. Он не остановится, пока не достанет Леонида. И будет убивать. И каждое новое убийство будет… – Он замолчал, пытаясь подобрать слова. – Я не могу вам объяснить, у меня просто нет таких слов. Просто поймите – чем больше он прольет крови, тем больше вероятность катастрофы. И тогда счет пойдет не на десятки людей, а на тысячи. – Он замолчал.
– А вы этакий спаситель вселенной? – саркастически скривится Макс.
– Бросьте, вы поможете мне?
– Хорошо, положим, я вам поверил и все действительно так, как вы рисуете, хотя для меня и десятка трупов более чем достаточно. Что вы предлагаете, какую помощь от нас хотите получить?
– Вы, Максим Алексеевич, необычный человек, и вы это знаете, наверняка путешествия там, – он снова кивнул в сторону разрушенного стеллажа, – приумножили и развили ваши способности. Да и ваш загадочный товарищ в странной монашеской рясе. Он ведь оттуда? – Константин Арсеньевич заметно напрягся.
– Да, он действительно монах. Монах Единого, из северного храма. Храма Северной Звезды, если уж быть точным.
– То, что вы появились здесь, – это не просто так. Я верю в провидение. Возможно, только вы и сможете его остановить. Нам нужно торопиться. Сейчас я вызову сюда бригаду специалистов, а вас я приглашаю воспользоваться моим гостеприимством.
Макс кивнул, затем перевел все Горану. Это было странно. Макс говорил на одном и том же языке и в то же время, получается, на разных. Монах внимательно выслушал его, затем подошел почти вплотную к Константину Арсеньевичу, заглянув тому в глаза.
– Я поверю тебе, – сказал он после недолгой паузы. И на этот раз их новый знакомый понял монаха без переводчика.
