Глава 17
Саму плохую весть я узнал, находясь на полигоне. В тот день я в очередной раз гонял своих учеников по полосе препятствий, которую мы соорудили дней пять назад. Рвы, натянутые веревки, деревянные щиты… Как воевали на Земле во времена мушкетов, я особого представления не имел и поэтому тренировал их так, как видел несколько раз в кино про современную армию. К тому же масштабных боевых действий вигларцы, как, впрочем, и остальные сэты, не вели давно, а для отражения набегов небольших отрядов демонов такая система тренировки была самое то.
Пока в моем отряде-гурте использовались стрельны старого образца, и поэтому упор шел на умение быстро менять позицию, при этом на ходу заряжая оружие. Сэты в общем-то и так делали это неплохо, но, помня о том, как нас гоняли в Шан-Эрмиорде, я добивался от них выполнения моих установок на «отлично».
Вдобавок ко всему, продолжая штудировать книгу Хаоса, я решил и своих учеников приобщить к этой ветви. Ограничился пока «кулаком». Сначала дал его все тому же десятку лучших, проверив у каждого владение «взрывом» четвертого круга. Потом стал давать его тем, кто подтягивался к этому десятку. В числе последних был и Рунг. В благодарность за гостеприимство Альгара я относился к его старшему сыну с особым вниманием. Приглядывался к нему, помогал, чем мог, и когда он наконец-то проявил способности, сделал его командиром второго десятка. Командиром первого назначил Дангара, сына Курнака. Этот молодой сэт был самым способным из всех, и сам Курнак пару раз интересовался у меня достижениями своего отпрыска. И, судя по лицу, был очень горд, когда я не кривя душой говорил о них как о замечательных.
Ведь таковыми они и были. «Взрыв» четвертого круга Дангар изучил первым и тут же попросил меня дать ему что-нибудь из Света. Я пару дней отказывал, объясняя, что это будет болезненно и даже опасно, но он не отступался, чем всколыхнул во мне одновременно приятные и тяжелые воспоминания. Вот я неотступно следую за Альтором, доводя того до сумасшествия просьбой дать мне первое заклинание, вот я умоляю его о втором круге «молнии», а старик только отмахивается и полупьяно бубнит одно и то же:
– Ты всего десятицу назад изучил первый круг. Остынь, Ант. Не пори горячку…
В общем, Дангар стал первым сэтом в моем классе-гурте, кто принял надстихийник. Далось ему это тяжело, но уже через полдекады он с гордостью продемонстрировал мне «луч». Слабенький, первого круга, но я гордился вместе с ним. Наверное, как гордился бы любой учитель.
И в тот день мы как раз отрабатывали работу двойками. Возле меня сидели Дангар, Рунг и Лернар, командиры первых трех десятков, а остальные, разбившись на пары, проходили полосу препятствий.
– Там п-п-проход есть. – Дангар вновь потупился. Он иногда заикался и при этом всегда старался отвести глаза. Я понимал его и понимал, почему он так целеустремлен и упорен. Физические недостатки заставляют работать над собой и доказывать другим, что ты не хуже их. – Между горами. А за ними лес, который стерегут нефилимы.
– Никогда не верил в это, – вступил в разговор Лернар, щупловатый, но очень выносливый молодой сэт. – За горами там же море.
– И где, ты думаешь, мой прадед взял книгу? – тут же усмехнулся Рунг. – Или ты хочешь назвать его лжецом?
– Так, не ссорьтесь. – Я взглянул на сына Альгара. – А что рассказывал твой прадед? Тебе отец ни разу не говорил?
– Он рассказывал, что там какой-то проход, но он называл его еще переходом. Правда, отец запамятовал. Но нас учат, что это какая-то другая земля. Святая. Туда не каждому дано…
Рунг вдруг замолк и бросил взгляд мне за спину. Я обернулся. К нам шли трое сэтов. Шли тяжело, лица нахмурены и серьезны.
– Отец… – как-то обреченно выдохнул Рунг, и, чуть позже вспоминая об этом, я все никак не мог понять, как же он почувствовал.
Подойдя, сэты остановились, один из них посмотрел на Рунга, и тот вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладонях.
– Что? – спросил я, поднимаясь и чувствуя мурашки на теле.
– Убили. В Аркополе. Этот ублюдок Мангр устроил ловушку.
Через полчаса мы были в доме Альгара. Рунг уже взял себя в руки и теперь успокаивал мать. Лайга была в черной накидке, убитая горем, она сразу осунулась и как будто постарела на десяток весен. Слезы из ее глаз текли беззвучно, и от этого было еще тяжелее. Малышей – девочку и маленького Кульгара – отвели к тетке, живущей через дом, а Наргар стоял, прижавшись к стене, и озирался вокруг потерянным и испуганным взглядом. Я подошел, и он, уткнувшись мне в плечо, заплакал. Так же беззвучно, как и мать.
– Там была страшная резня, – услышал я краем уха, как один из прискакавших сэтов шепотом говорил Курнаку. – Убиты двенадцать старших сэтов. Все, кто собирался отдать свой голос за Альгара.
– Тварь.
Я буквально увидел, как Курнак заскрежетал зубами, потом он вышел вместе с двумя гонцами и остальными взрослыми сэтами, находившимися в доме. Через минуту в комнате появились пожилые сэтки, они молча, но привычно стали подготавливать дом для похорон. Накинули на клинки черные покрывала, убрали все яркие вещи – кувшины с крылатыми исполинами, паласы…
Понимая, что делать мне в трапезной нечего, я вышел во двор. Взрослых сэтов здесь не было, да я их и не искал. Несмотря на то что я прожил в Вигларе достаточно долго, я все же остался человеком пришлым и для них, по сути, чужаком.
Накормив Асгата, я немного поиграл с малышами-виарами, а после этого занялся магией. Доплел «кулак Адхара» четвертого круга, потом решил прицепить третью желтую петельку к «срезням», но махнул на это рукой. Настроения не было совсем. Все-таки я тоже привык к Альгару, мудрому и просто правильному мужику. И мне его было по-настоящему жаль.
Мысли плавно перетекли с погибшего старшего сэта на себя. Чего мне теперь ожидать от вигларцев? Грубо говоря, их хорошее отношение ко мне строилось первым делом на авторитете Альгара, и с его гибелью все может поменяться. Да, есть еще Курнак, есть кузнец, которые относятся ко мне с уважением, есть мой отряд… Но в этом их сэтаре десять сэтов, из которых среди моих знакомцев теперь остался только Курнак, и что могут решить остальные – предугадать сложно. Так что нужно быть готовым к тому, что завтра или даже уже сегодня тебе могут сказать – гуляй. Садись на своего лога и скачи куда глаза глядят.
Мне вспомнились слова пленного демона. Да ну. Я буду полным идиотом, если сейчас решу вернуться в Чит-Тонг. Вот уже три неполных месяца я мечтал о другом – добраться до Аркополя и оттуда уплыть если не в Вальтию, то хотя бы в Руанию. Впрочем, если откровенно, то и на это надежда таяла с каждым днем. Сэты не плавают далеко. Да, у них, по словам теперь уже мертвого Альгара, есть хороший флот, но все эти Живые Отмели… Хотя дело даже не в них. Дело в нежелании Мангра налаживать связи с соседями. Предыдущий великий сэт вроде собирался и даже заложил для этого несколько новых военных судов (все-таки Живые Отмели, судя по скудным рассказам Альгара, вещь опасная), но Мангр…
Черт! А ведь теперь в Сэттии могут завертеться очень неприятные дела. Убиты двенадцать старших сэтов, и не нужно быть гением, чтобы понять, откуда все они родом. Из восточной Сэттии…
Я вернулся в дом, хотя и чувствовал себя сейчас лишним. Здесь уже пахло готовящимися блюдами, в трапезной появились новые сэты, наверное, родственники. Кивком головы поприветствовав их, я поднялся в свою комнату и тяжело повалился на кровать. Великая Эри снова подкинула монетку моей судьбы, и как она ляжет, я не знал.
Перебрав в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий и запутавшись в них, я плюнул. Мои мысли сами по себе вдруг обратились к Литке. Я представил ее в монашеском одеянии, грустную, ожидающую меня. Возможно, ожидающую. А что, если я просто рисую радужную картину? Что, если она давно забыла обо мне? Что, если она и не попала ни в какой монастырь или сбежала из него в Алькорд, как только узнала, что Крона’Тор и Сат’Чиры арестованы орджунами? И теперь так же грабит особняки богатеев. С кем? Да с тем же Вистусом. Ведь до сих пор неясно, куда свалил этот мелкий проныра в ту проклятую ночь…
Следующим утром я вместе с тремя десятками сэтов отстоял нечто вроде панихиды в трапезной. Сами похороны были назначены на следующее утро. Сэты своих мертвецов сжигали, сооружая деревянные площадки, которые крепились на вкопанных в землю столбах. А точнее, сжигали либо куски тел, либо личные вещи. Большинство мужчин сэтов гибли в боях от «взрывов», и поэтому редко когда доводилось положить на погребальный костер целые мертвые тела. Исключение составляли лишь умершие от старости да женщины с детьми.
Вот и теперь за отсутствием покойника панихиду проводили над его вещами. Одежда, старая стрельна, с которой уже давно был снят и уничтожен замок, два старых охотничьих ножа размером с мой локоть, столовые принадлежности, пара гребней из кости лютого зверя, ожерелье из его зубов. Это ожерелье Альгар сделал себе сам еще в юности, когда убил своего первого хищника, считающегося у сэтов проявлением древнего злого духа.
Глядя на этот скромный оберег-украшение и одновременно с этим символ того, что сэт является охотником-стрелком, я невольно вспомнил два клыка, которые Альгар отдал мне в нашу первую встречу. Все эти дни они пролежали у меня под матрасом, и во время панихиды я твердо решил сделать из них такое же ожерелье в память о погибшем. За время пребывания в Отуме я научился ценить таких вот, как Альгар. Тех, кто помогали мне только потому, что были добры и чисты сердцем. Без всякой выгоды для себя.
Когда служба закончилась, я подождал немного и, в очередной раз поняв, что особо «втягивать» меня в происходящее никто не спешит, направился в учильню. Но вскоре меня нагнал Курнак.
– Ант, погоди, – окрикнул он меня, едва я дошел до первого перекрестка, и я, остановившись, стал ждать.
– В учильню? – спросил он, подойдя, и я кивнул. – Вот и правильно. Я что тебе хотел сказать. – Он кашлянул. – Теперь ведь вон оно как. Давай дальше пойдем, чего стоять?
Мы свернули и медленно двинулись по улице, ведущей к учильне. Курнак помолчал несколько шагов, словно собираясь с мыслями, и продолжил уже более конкретно:
– Думаю, Мангр придет сюда. Рано или поздно. Мы-то раньше, ты извини, относились к твоим этим занятиям без особой серьезности. Ну бегают, учат заклинания, и пусть. Лишь бы ерундой не страдали. А теперь вот стало понятно, что зря. Нет. Не то, что зря ты учишь наших сыновей магии, а то, что зря не воспринимали серьезно. Такого ведь еще ни разу не было, Ант. Ну чтобы перерезали столько старших сэтов за три дня до новых выборов. Мангр перешел все границы. Он недостоин быть не только великим сэтом, а вообще сэтом. Но у него сила. Да, у него есть сила, и мы теперь не знаем, как быть. Ты, кстати, – словно спохватившись, Курнак заговорил быстрее, – ты не думай, все остается, как прежде. Мы говорили с Альгаром о тебе, и он лично попросил меня в случае чего исполнить все данные тебе обещания. Правда, он считал, что может умереть от приступа. Сердце у него в последнее время побаливало.
– Какие обещания? – немного не понял я. – Отпустить к лету?
– При чем тут отпустить? – Курнак удивленно вскинул брови. – Ты свободен, Ант. Ты можешь уйти в любой момент. Речь идет об оплате за новые стрельны.
– А-а, – протянул я. – Забылось что-то даже. Только вот теперь проблема возникла, Курнак. Я же думал, что отправлюсь в Аркополь, когда Альгар станет великим сэтом. Или если бы он не стал. – Я запнулся. Как-то странно звучало последнее предложение. – В общем, я совсем не представляю, как мне теперь попасть в Аркополь, и нужно ли? Я ведь человек, и без сопровождения вигларцев меня, скорее всего, убьют. Особенно в такие смутные времена.
– Смутные времена? – Курнак задумчиво хмыкнул. Судя по всему, это выражение ему понравилось. – Смутные времена, – повторил он и пару раз кивнул. – Именно так. Боюсь, что как раз такие сейчас и наступят.
