Глава 7
Тринадцатый хозяин

Дроу редко помогали войсками светлым собратьям. Практически никогда. Случалось, передавали разведывательную информацию, отправляли наблюдателей, своего рода консультантов, в ставки князей. Иногда присылали опытных шаманов.

На сей раз королева предложила своему собрату Ариаллену, владетелю Инканоса, реальную военную помощь. И князь принял ее, несмотря на протесты некоторых соседей и части подданных. Слишком велико было его беспокойство. Орда, собранная тремя каганами, имела хорошие шансы прорвать линию эльфийских крепостей, и тогда Инканосу не удалось бы устоять. Того же опасались и в генеральном штабе Темного Леса. Орки накатывались на королевство с западной стороны, в случае же падения южных княжеств обороняться от нашествий придется еще и с юга. Поэтому Арконис, в обычное время светлых недолюбливавший, выделил два полка тяжелой пехоты и один пограничников, поддержав образовавшийся экспедиционный корпус тремя драконьими звеньями и сотней гвардейцев. Принц реалистично смотрел на вещи — идея получить орочий прорыв в сердце союзнических (по крайней мере, на бумаге) земель не пришлась ему по вкусу.

Гвардию Темного Леса часто путали с полками корпуса теней — благо, действовали они в одном стиле. Не всегда, но в большинстве случаев. В отличие от светлых высоких родов, гвардейскими в которых считались отряды тяжелой панцирной конницы, дроу пошли по иному пути. Прежде всего сюда редко попадали аристократы. Принц-консорт рационально решил использовать прирожденных магов в качестве поддержки регулярной армии, в прямое сражение должны были вступать менее ценные воины. Какой смысл терять молодого представителя высокого рода в свалке мечников, если в будущем он обещает вырасти в могущественного чародея? Гвардейцев предпочитали набирать из числа бывших теней, желательно имеющих кое-какой опыт командования прочими видами войск. Но в первую очередь обращали внимание именно на бойцовские качества.

Численность гвардии всегда оставалась невелика, в основном за счет долгого обучения и постоянного пребывания на фронте. Гвардейцы редко гибли — именно потому, что умели выживать при любых обстоятельствах. Многолетние тренировки выдерживали немногие, лучшие попадали в число самых опасных воинов королевства. Дроу логично сделали ставку на совершенствование индивидуального мастерства одного воина, раз уж природа не позволила их расе иметь большое потомство, и не прогадали. Лучшие из гвардейцев были способны в одиночку переломить ход военной кампании, таким образом приближаясь к идеалу темного бойца.

Авангардом служил легкий полк пограничников, следом двигалась регулярная армия, в центре которой разместились возки магов и единственного Хозяина Чудовищ, присланного генеральным штабом в распоряжение экспедиционного корпуса. Все участники похода искренне надеялись обойтись без его помощи. Там же оказался втиснут возок Аласдиор.

Вообще-то говоря, своим присутствием девушка нарушала сразу несколько законов королевства. Во-первых, детей у нее пока что не было (и не намечалось), во-вторых, ее полк в походе не участвовал, в-третьих, она находилась во временном отпуске в связи с учебой на Пике Шаманов. С какой стороны ни посмотри, должна она сидеть в тесной каморке и камлать духов, а не трястись по соседству с самым страшным существом мира.

В состав экспедиционного корпуса Аласдиор попала случайно и благодаря тому самому Пику Шаманов. На очередном экзамене выглянувшая из нереальности Охотница заинтересовалась некоторыми символами, используемыми орочьими заклинателями духов, и выразила желание познакомиться с их хозяевами. Немедленно, прямо сейчас. Уговоры на Волчицу не подействовали: время и пространство та воспринимала иначе и искренне не могла понять, почему аватара отказывается выполнить ее маленькую просьбу. В конце концов, наставникам удалось духа утихомирить, заклинательный зал восстановили до приемлемого состояния, Аласдиор же направилась на войну. Охотнице пришлось пообещать встречу с заинтересовавшими ее духами. Поэтому в виде исключения и с особого разрешения главы рода и королевы шаманка оказалась в действующих частях.

Не в одиночестве, конечно же: в качестве охраны Аластор приставил к ней кузена Аласэтиэля с десятком воинов из вассального рода Малинового Дрозда. Участвовать в предстоящем сражении они не станут, их дело — защищать маленькую принцессу, если возникнет необходимость. В последнем шаманка сомневалась: командующий лорд Наргал с самого начала дал понять, что не позволит ей подвергать свою жизнь опасности. Вполне логичное решение, учитывая высокое происхождение девушки и потенциальную ценность в будущем.

— Скажите, кузен, почему так мало всадников? Мне казалось, их должно быть намного больше.

Девушка имела право на небольшую фамильярность при разговоре: собеседники обладали равным статусом. Аласэтиэль возвысился за счет магических и, воинских способностей, хотя и происходил из младшей ветви, Аласдиор же являлась прямым потомком главы рода и считалась осененной благодатью Великой Матери. Иными словами, с рождения имела право претендовать на высокое место в жреческой иерархии.

Эльфы никогда не отличались особенной религиозностью. Они верили в Великую Мать, порождающую бесчисленное множество образов и воплощающуюся в них. Каждый выбирал себе тот аспект богини, какой больше приходился по вкусу, и молился ему, если считал необходимым. Храмы рассматривались скорее как хранилища знаний и носители традиции, чем как культовые сооружения. Жрецы обеспечивали легитимность власти, проводя нужные ритуалы коронации, связывая владык с принадлежащей им землей неразрывными узами.

Священнослужители Благих Земель считали эльфийскую расу порождением светлых аспектов богини. Тьма рассматривалась как антагонистичная по своему характеру сила, изначально не враждебная, но, безусловно, чуждая и опасная. Идеологические посылки слегка отличались в различных храмах, мистических учениях, время от времени приводя к ожесточенным диспутам между теологами. В целом до появления дроу религия мало влияла на общественную жизнь.

Идеология Темного Леса строилась на равноправии двух великих первооснов, их влияние на существующий мир признавалось одинаковым. Как следствие, делался вывод об участии сил Мрака в творении эльфов, следовательно, и дроу. Постулаты нового течения вызвали оживленные дискуссии в стане священников, обеспокоенных застоем в обществе и слабым развитием искусств. Храмы всегда притягивали к себе наиболее прогрессивно мыслящих и активных эльфов, практически все монастыри тщательно изучали ведущиеся со времен Катастрофы хроники и опасались признаков грядущего упадка. Провидцы после появления орков хором кричали о необходимости перемен, однако их никто не слушал. До тех пор, пока последняя из рода властителей Кайлинога не объявила об отказе от древних традиций, поместив в свой герб символику Тьмы. Парадоксальным образом слуги Света оказались в числе сторонников Темного Леса. Не все, конечно же. Часть священников отвергала положения религии дроу, причем их влияние значительно возросло. Светлые князья нуждались в идеологической базе для противостояния государству отступников.

Забавно, что Аласдиор с любой точки зрения считалась избранницей богини. Духи с давних пор служили эльфам источником поклонения, их рассматривали как воплощения Великой Матери (такое отношение вызывало сильное замешательство при первых столкновениях с орочьими шаманами). В то же время многие обитатели тонкого мира обладали связью с Тьмой, поэтому обращение к ним полагали опасным и нечестивым деянием. Как бы то ни было, пожелай девушка избрать путь служения Прародительнице, ей не пришлось бы доказывать свое право на посвящение периодом сурового послушания, да и в младших жрецах она недолго бы проходила. Одно время она всерьез собиралась вступить в храм: помешал отец, в едких выражениях высмеявший желание Аласдиор избрать в жизни дорогу полегче. Девушка вспыхнула от гнева и больше не возвращалась мыслями к этой теме.

— Мало всадников? Зачем их больше? — Кузен, опытный воин, еще раз оглядел растянувшуюся по лесу колонну. Деревья расступались, образуя удобную дорогу, — дроу не забыли привычной магии предков. — Обычно в состав армейского полка входит семьсот тяжелых пехотинцев, три сотни лучников и две сотни всадников, не считая вспомогательных отрядов. Учитывая местность, на которой придется действовать, часть конницы решили оставить дома. Слишком много жрут — мясом не запасешься.

— Я слышала, собираются создать целый конный полк, — поделилась девушка сплетней. — А то у всех соседних правителей есть, только в Темном Лесу нет.

— Такие слухи лет четыреста ходят, — отмахнулся Аласэтиэль. — Слишком дорогое удовольствие. В дальних рейдах разумнее использовать драконов или тех же пограничников — с поддержкой тяжелой пехоты успешно справляются мелкие конные отряды. Если магам удастся когда-нибудь вывести породу лошадей, превышающих орочьих в скорости, выносливости и интеллекте, причем сделать содержание достаточно дешевым, тогда ситуация изменится. До тех пор, увы, придется перебирать ножками.

— В вашем голосе мне послышалось сожаление, дорогой кузен?

— Вполне естественное, дорогая кузина, — улыбнулся воин. — Наша тактика построена на скорости передвижения, точности маневра и магическом превосходстве. Следует развивать свои преимущества, сильная конница облегчила бы армии жизнь. Жаль, но в королевстве не хватает преступников для работы на заячьих фермах, иногда приходится организовывать целые походы для угона домашних зверей у орков.

Как и все эмпаты, к идее убийства животных дроу относились крайне негативно. Поэтому на немногочисленных фермах работали либо нарушители закона, либо те представители младших родов, способности которых слишком слабы для восприятия идущих от предчувствующих свою участь зверьков ощущений страха и боли. Попытки создания заменителей мяса, например колоний жуков, пока что не удовлетворяли требуемым критериям.

— Почему же в таком случае командующий оставил дома часть лошадей?

— Обстоятельства сложились… — Мужчина машинально прикоснулся правой рукой к ожерелью с белым жемчугом, висящему на шее.

Белый цвет означал победу в поединке чести с магом высокого рода. Многие дроу обзавелись такими украшениями задолго до Светлых походов на их земли.

— Светлые нас не любят. Большинство смирилось с существованием Темного Леса — теперь не приходится опасаться новой войны или серьезных пограничных конфликтов, посол королевы приглашен на заседания Благого Совета. Все это — политика. На личном, индивидуальном уровне светлые по-прежнему считают нас отбросами, преступившими через древние клятвы. Не все, конечно же, но многие. Положение меняется слишком медленно: старые стереотипы исчезают неохотно.

Князь Ариаллен не может не учитывать настроения вассалов и союзников. Они считают помощь Темнолесья пятном на своей чести. Раздаются голоса, призывающие погибнуть, но не встать в один строй с ворами и слугами Тьмы. Хотя консерваторов мало и их влияние с каждым заседанием Совета падает, князь решил не рисковать и поручил лорду Наргалу оборонять долину, расположенную достаточно далеко от основных сил светлых. Предполагается, что часть орды попытается прорваться этим путем. Долина зажата меж двух горных массивов, перевести через которые крупные силы невозможно, тем более конницу. Нам предстоит задержать орков и в то же время послужить резервом для основного войска владетеля.

— Что, если они выберут другой путь?

— Сомневаюсь: какая-то часть сил обязательно попробует прорваться. Впрочем, даже если светлые ошибаются в своих прорицаниях, подраться придется. Битва обещает стать крупнейшей за всю летописную историю — орки не собирали таких сил даже во времена Великих походов.

— Не слишком ли мало войск прислала в таком случае королева?

— Вполне достаточно, — заверил кузен. — Даже если орде удастся проломить линию крепостей, ей не позволят закрепиться. Арконис собирается нанести удар по Белому каганату, Совет собирает еще одну армию, — к сожалению, подкрепление не успевает подойти. Что ж, при самом удачном варианте именно опоздавшим свежим войскам предстоит отвоевать обратно часть захваченных орками земель.

Хозяев Чудовищ большинство дроу старательно избегали. Ходили упорные слухи о жутких ритуалах, в результате которых маги из высоких родов превращались в живой якорь для непознаваемых чуждых сущностей, издавна стремящихся прорваться в мир смертных и окончательно его уничтожить. Ритуал изменял молодых (Хозяевами всегда становились не достигшие трехсотлетнего рубежа дроу) аристократов, они теряли часть своих качеств и испытывали одно лишь ледяное равнодушие к окружающим. Некоторые поговаривали, что за силу приходилось расплачиваться душой.

Аласдиор не разделяла подобных предубеждений, во многом благодаря личному знакомству с двенадцатью Хозяевами. Причем трое являлись ее родственниками. Самые обычные дроу, правда, слегка помешанные на самоконтроле и никогда не снимающие Венца Бездны с головы. Сложный магический артефакт должен был сдержать иномировую сущность, если ей вдруг удастся подчинить разум носителя. Опасность считалась реальной: духи Бездны остро реагировали на сильные эмоции и использовали каждую возможность для атаки. Отчасти поэтому будущие Хозяева набирались из числа дроу с холодным, бесстрастным складом ума, редко испытывающих гнев, ненависть, любовь, каковые в силу расовых особенностей встречались нечасто. Точные критерии, по которым Гильдия магов отбирала потенциальных кандидатов, знали только высшие лорды королевства.

Лорд Итирран даже по меркам своих «коллег» считался затворником. Не принадлежи он к высокому роду, его назвали бы ненормальным, — благодаря знатному происхождению удалось отделаться ярлыком эксцентричного типа. Во-первых, он с самого детства посвятил себя изучению магии, с достойным лучшего применения упорством игнорируя остальные приличествующие аристократу пути. Разве что освоил, без особой охоты, обязательные «Три ветви без листьев» — искусство владения луком, копьем и мечом. После совершеннолетия он с легкостью поступил в Гильдию магов, но не стал проходить посвящения одной из великих сил, сознательно отложив выбор до лучших времен.

Во-вторых, молодой высокородный считался неплохим артефактором, причем отдавал предпочтение разработке простых заклинаний для нужд армии. Довольно редкое занятие в среде дроу, чьи мастера предпочитали создавать шедевры индивидуального пользования. Тем самым Итирран привлек к себе внимание Аркониса, использовавшего любую возможность усовершенствовать армейское вооружение. Магия позволяла тяжеловооруженным пехотинцам Темнолесья противостоять физически сильным оркам на поле боя, и немалый вклад в победу вносили оружейники. Доспех каждого пехотинца представлял собой один большой артефакт, защищающий владельца не столько за счет крепости материала, сколько искусством создателей. Индивидуальные щиты, усилители восприятия и мощи удара, аура страха, единая ментальная сеть, превращающая войско в единый организм под руководством командира, — вот далеко не полный список тех возможностей, которые даровались рядовому воину дроу его броней. Если же учесть искусство магов и лучников, становилось понятно, за счет чего темные побеждали многократно превосходящего противника. Полк тяжелой пехоты считался равным двадцати тысячам орочьих воинов, и раздавались голоса, призывавшие пересмотреть соотношение в сторону увеличения.

За последние двести лет старые доспехи постепенно заменяли: новые разработки сочли более эффективными. Несколько плетений, созданных Итирраном, попали в число новшеств, его стали называть не «Хозяином из рода Постигающих Истину», а «мастером Итирраном». Для молодого мага очень серьезное достижение. Особенно если учесть мнение некоторых старейшин Гильдии, назвавших его творения гениальными.

Основные странности лорда заключались в избранном образе жизни. Построив себе дом на самом краю родовых владений, он практически не показывался в столице, часто игнорируя даже семейные мероприятия. Никто и не предполагал, что он даст свое согласие на инициацию в качестве Хозяина Чудовищ. Тем не менее он прошел обряд слияния с духом, причем его поведение никак не изменилось — Итирран по-прежнему предпочитал общаться с родней посредством писем, творил странную волошбу и лишь изредка, по приказу принца-консорта, выезжал на поля сражений. Во время таких поездок он почти не реагировал на окружающих, лишь изредка с видом мученика отпуская язвительные замечания. Казалось, у него есть всего одно желание — чтобы его оставили в покое.

Именно с этим странноватым лордом сейчас и собиралась познакомиться молодая шаманка. Из всех Хозяев он оставался последним, кому она не была представлена, к тому же — нет смысла скрывать очевидное — леди стало интересно. Молва рисовала Итиррана кем угодно, но только не посредственностью.

— Откровенно говоря, высокая леди, сейчас не лучшее время для знакомства, — предостерег шаманку начальник охраны тринадцатого Хозяина, десятник гвардии Таpay. — Господин не успел перед отбытием закончить какой-то эксперимент и сейчас находится не в настроении.

— И как долго мне придется ожидать, пока повелитель Бездны соизволит обратить на меня свое драгоценное внимание? — мигом взорвалась привыкшая ко всеобщему поклонению девушка.

— Высокая леди, я готов немедленно проводить вас к лорду Итиррану, — пожал плечами Тарау. — Я лишь предупреждаю вас, чтобы вы не ждали многого от знакомства.

— Я должна знать, как отнесется моя покровительница к присутствию данного Хозяина, — сухо уведомила воина Аласдиор.

— В таком случае прошу вас следовать за мной, высокая госпожа. Мой долг повелевает напомнить — если по каким-либо причинам мне покажется, что ваше общество способно лишить Хозяина контроля над сущностью демона, я имею право прервать разговор любым способом. Такова воля королевы.

— Можете не повторяться, десятник Тарау. Я прекрасно помню закон.

Девушка не сразу поняла, что они направляются к закутанной в темный плащ, несмотря на жару, низкой коренастой фигуре. Невероятно низкой: издалека ее вполне можно было принять за дварфа, особенно если учесть накинутый на голову капюшон и надетые на руки толстенные рукавицы. Он что, увлекается магией трансформации? На приблизившихся гостей маг не отреагировал.

— Прошу прощения, милорд. Великое счастье переполняет меня от возможности представить вам Аласдиор Тонарри Келет Кас Сатиэль из рода Волка.

Потоптавшись на месте, дроу развернулся. Из темного провала капюшона на девушку мрачно зыркнули два необыкновенно ярких, пронзительно синих глаза. Невольно засмотревшись, затянутая в глубокие омуты невероятного взгляда Аласдиор со стыдом поняла, что пропустила полное имя лорда. Этикет не позволял сразу заговорить о деле — следовало сначала найти другую тему. Погода, животные, общие родственники.

— У вас необычайно яркий цвет глаз, лорд Итирран. Никогда прежде не встречала такого. Они, кажется, слегка светятся?

— Это очки.

Рука лорда нырнула в глубину капюшона, там что-то щелкнуло, свечение погасло. Дернув раз, другой, дроу в раздражении сорвал-таки плотную ткань и толстую ленту с линзами с головы. Немного помявшись, с видимой неохотой протянул ее девушке.

Пока разочарованная аристократка пыталась подобрать достойный предлог, чтобы отказаться от предложения и не обидеть Хозяина, из начала колонны послышались радостные возгласы. Действие лесного коридора закончилось, войска дошли до назначенного места. Лорд торопливо спрятал артефакт в складках одежды, с видимым облегчением не позволив постороннему прикоснуться к ценному предмету, тоскливо посмотрел вперед и наконец выдавил:

— Чем могу служить, леди?

Шокированная манерами собеседника Аласдиор еле заметно вздохнула, выражая свое неодобрение. На большее не решилась, памятуя о высоком титуле собеседника и стоящем неподалеку гвардейце, в чьи обязанности входило пресечение абсолютно любых скандалов, могущих поколебать спокойствие Хозяина Чудовища. Кстати сказать, внешность у лорда оказалась вполне нормальной и даже симпатичной, странности объяснялись от рождения маленьким ростом. Даже по меркам представителей высоких родов, отличающихся хрупким телосложением. Аласдиор, ростом пошедшая в низкорожденного отца, возвышалась над Итирраном сказочной великаншей. Под топорщащимся углами плащом, судя по всему, его одежда оказалась битком набита различного рода инструментами, что придавало фигуре зрительную ширину.

— Серая Охотница, моя госпожа и покровительница, в любой момент может выглянуть в срединный мир. Она испытывает недовольство от присутствия некоторых Хозяев, и мне хотелось бы заранее представить вас друг другу, дабы избежать возможных недоразумений. Вы позволите призвать госпожу?

— Может быть, позднее? Ритуал призыва долог, насколько я знаю?

— Не в моем случае, — гордо улыбнулась Аласдиор.

— Тогда подождите.

Мужчина-дроу принялся рыться в карманах, извлекая на свет непонятные предметы. Окружив шаманку кругом артефактов и натянув на глаза уже знакомую повязку, лорд кивнул. Мысленно фыркнув, Аласдиор привычно послала зов по той невидимой связи, которая от рождения существовала у нее с великим духом.

Пахнуло мокрой шерстью и палыми листьями, свежей кровью и соком трав. Невидимая тень возникла за спиной шаманки, высоко поднявшись над ее головой, огромные лапы мягко опустились с боков. Дыхание зверя взметнуло волосы на голове порывом ветра, во внезапно опустившихся сумерках сверху блеснули белоснежные клыки. Охотница пришла на зов своей жрицы, с легкостью проникнув в реальный мир, приобретя почти видимый облик. Вокруг странной парочки мигом образовалось пустое пространство, только охрана лорда подтянулась поближе, хотя и не вмешивалась. Редко когда дроу могли наблюдать воплощение великого духа.

— Какой смешной, — чудовищная пасть опустилась на землю сбоку от Аласдиор.

— Смешной, — безапелляционно заявила покровительница. — И хитрый. Тебе не скучно будет с ним играть.

Она исчезла так же внезапно, как появилась. Понимай как знаешь.

— А где??? — Итирран невразумительно помахал руками, изображая нечто высокое и страшное.

— Моя госпожа и покровительница вернулась в свой мир, одарив своей милостью, — заученно ответила шаманка. Она с детства привыкла не удивляться выходкам потусторонних существ, хотя, конечно, назвать Хозяина смешным… — Нам нет необходимости в долгих ритуалах, ибо волей великой пришла я в сей мир и посему способна призывать ее в час нужды одним лишь усилием воли.

— А, так это вас называют «живым якорем»!

— Прошу вас не употреблять при мне этой вульгарной клички, — холодно посмотрела на лорда девушка.

Кем бы он ни был, прощать грубость она не намеревалась.

— Как удачно, что я вас встретил! — радостно высказался не заметивший внезапной холодности собеседницы лорд. — Я уже очень давно разрабатываю одно плетение, способное служить детектором присутствия духов. Общая часть вчерне готова, осталось всего ничего — нужен блок для определения существующей между шаманом и вызываемой сущностью связи. Раз вы все время связаны с миром духов, не согласитесь ли помочь? Ничего делать не придется, просто поносите немного вот эту замечательную брошку, и все.

Искушение отказаться было очень велико. Шаманка сначала так и попыталась сделать, проигнорировав предупреждающие знаки Тарау.

— Присутствие духа намного проще определить по изменениям информационного поля — контролирующая нить обычно маскируется.

— Конечно, — довольно закивал мастер в ответ на понятливость собеседницы, — у меня уже есть соответствующее плетение. Зато если воины… нет, слишком дорого выйдет, десятники получат возможность отслеживать и разрывать нитку, большинство духов исторгнется из реального мира. Вражеский шаман тоже пострадает, общая боеспособность подразделения повысится.

Говорил артефактор как-то странно, перемежая военную терминологию с жаргоном магов. Тем не менее понять его оказалось несложно. Аласдиор вежливо, насколько дозволялось этикетом, несколько раз намекнула на свое нежелание носить с собой чужой артефакт, но упершийся лорд то ли не понимал намеков, отвыкнув в глуши от витиевато-запутанного стиля аристократической речи, то ли придавал очень большое значение своей просьбе. Своего он добился: брошку девушка взяла. Попробовала бы она не взять, когда с одной стороны стоит готовый расплакаться (в прямом смысле, у него в глазах слезы стояли) мастер-артефактор, со скорбными стонами заламывающий руки и время от времени порывающийся опуститься на колени, а с другой подбирается десяток гвардии, с тревогой взирающий на возбудившегося подопечного. Охранники, приставленные дедом, просто ничего не успели бы предпринять.

Хотя было бы забавно увидеть Хозяина Чудовищ у своих ног.

— Прекрасно. — Итирран мгновенно пришел в хорошее настроение, слез как не бывало. На мгновение сцена на грани истерики показалась девушке тщательно отрепетированным спектаклем, прекратившимся, стоило нужде в нем отпасть. Нет, не может быть. — Хотите, я вам что-нибудь подарю?

Аласдиор против воли потерла лоб. За двадцать минут общения она наблюдала больше нарушений этикета, чем за предыдущие года полтора. Точнее, с тех самых пор, как погостила в родительском доме и познакомилась с коротышами. Охотница права: скучать действительно не приходится. Интересно, безумие заразно?

— А что у вас есть? — Она сама поразилась собственной наглости.

— А вот! — вместо ответа артефактор распахнул свой плащ.

Девушка в изумлении уставилась на коробочки, мешочки, веревочки с привязанными инструментами, странные детальки непонятного назначения, висящие на сложной системе ремней. Слово «сбруя» само по себе пришло на ум. Разобраться в мешанине предметов не представлялось возможным. Лорд в замешательстве взглянул на собеседницу.

— Скажем, есть молоток-самобой, рогатка самонаводящаяся, стим-пакет полевой… Защитные и атакующие артефакты не предлагаю — моим с вашими не сравниться.

— Стим-пакет, если я правильно понимаю, это один из тех жутких составов, за которые Гильдию магов подвергли серьезному штрафу?

— Спорное изобретение, — совершенно серьезно сказал Итирран. — Усиление магических способностей: скорость реакции возрастает в два раза, расширенное восприятие времени, можно предвидеть действия врага на несколько секунд вперед. При этом — сильнейший наркотик, привыкание со второй дозы. Период полной очистки организма неизвестен, употреблять разрешено только мастерам-алхимикам. Им уже никакой яд не страшен.

— Благодарю, лучше возьму молоток. Отцу пригодится — он по шахтам ползает.

Мысли невольно перешли на родителей. Мама еще не разродилась: отец обязательно сообщил бы о радостном событии. Полагающиеся по случаю подарки давно уже куплены или созданы, но хотелось бы преподнести что-то еще, наподобие вот такого забавного артефакта. Бодро помахивая молотком и чувствуя необыкновенный прилив хорошего настроения, Аласдиор направилась к своему возку. Погладив по шелковистой гриве простого, не боевого коня, доброго и туповатого, она с довольным видом сообщила кузену:

— Довольно интересное знакомство. Лорд Итирран совершенно не внушает страха и производит впечатление увлеченного своим искусством мастера.

— Лорд Итирран считается сильнейшим из Хозяев, кузина, — тихо заметил Аласэтиэль. — У него ни разу не было срывов, даже во время обучения. Его контроль над призываемой сущностью совершенен. Вместе с тем подчиняющийся ему демон может пробыть в реальном мире намного дольше прочих, поэтому он редко принимает участие в сражениях. Ведь когда все орки вблизи умирают, одержимые Хозяева набрасываются на своих.

Долина представляла собой высохшее озеро, запертое между двумя отрогами скал. Передовые отряды дроу успели наметить основные контуры будущих укреплений, маги вовсю выращивали центральную башню. Несмотря на успокоительные доклады, приходящие от разведчиков, командование стремилось закончить строительство как можно скорее. К тому моменту, как появятся передовые отряды орков, узкая долина должна превратиться в полноценный укрепленный район, центром которого станет крепость с тремя бастионами. Зеленошкурые обязательно попробуют прочность обороны мечом — традиции их расы не предполагали отступления без боя.

Аласдиор упросила покровительницу прислать ей на помощь своих детей, другие шаманы и маги тоже трудились без отдыха. Труднее всего оказалось возвести Покрывало Богини — сильнейший щит, практически лишающий врагов возможности использовать духов. Большинство созданий тонкого мира, призываемых шаманами, при попытке атаки окажутся выброшены домой, оркам поневоле придется вызывать сильных духов и тратить силы. Лорд Итирран занимался укреплением правого бастиона, защищать который получила указание и Аласдиор, так что виделись они часто, хотя и недолго. Хозяин Чудовища стремительно прибегал, проделывал какие-то манипуляции с подаренной брошкой («снимал записи», как он говорил), перебрасывался парой слов и практически сразу возвращался к своей работе. Впрочем, девушка настолько уставала, привязывая духов к защитам бастиона, что сил на полноценное общение не оставалось.

Через неделю появилось свободное время, стало ясно, что войско темных успевало закончить запланированные работы до прихода орды. Приходившие с юга вести описывали, как передовые отряды орков начали приближаться к эльфийским крепостям, всадники на мохнатых лошадках все чаще беспокоили патрульных. Значит, скоро придут и сюда. По оценкам аналитиков, каганы собрали пятисоттысячную армию, призвали союзников из западных областей. Невиданная по меркам зеленошкурых армия. Ей противостояли пятьдесят тысяч эльфов и три тысячи дроу. Светлым приходилось ходить в походы и большими силами, но они никогда не стягивали войска в единый кулак ради одного-единственного сражения. Впрочем, эта битва развернется как минимум в четырех местах одновременно, и одним из таких мест станет узкая долина к северу от основного фронта. Разведка сообщила о приближении вражеского отряда, насчитав предварительно тридцать тысяч всадников.

Орки не ожидали встретить здесь темных. Хакан Бурого каганата послал своего младшего брата Шавкана в обход крепостей, рассчитывая навести панику в тылах остроухой немощи. Молодой вождь рассчитывал встретить в худшем случае разрозненные отряды мелких князьков, которых с легкостью уничтожит его тридцатипятитысячная лава, и ударить по вражеским крепостям сзади. Сжечь деревни, перехватывать идущее подкрепление. Пусть для рейда хакан не выделил сильнейших войск, Шавкан вел достаточно опытных бойцов из знатных родов, хуров, чтобы смести эльфийские заставы и поддержать армию старшего брата.

Хур, аристократия орков, жили войной. Лучшее оружие и доспехи, старейшие и опытнейшие шаманы помогали побеждать этим могущественным воинам. Каждый род, выставляя бойцов на поле боя, отдельно указывал хуров и остальных воинов, тем самым показывая их особенность. Действительно, с самого детства занимаясь воинскими искусствами, подвергая свое тело многочисленным мутациям, вставляя в живую плоть амулеты, они со временем превращались в совершенных бойцов. Недостатком знати являлось пренебрежение дисциплиной и привязанность к своему клану. Дроу не раз наблюдали, как враждующие роды орков, находясь в подчинении у одного великого вождя, отказывались приходить друг другу на помощь и потому гибли поодиночке.

Бурый каганат редко сталкивался с Темным Лесом, зато немало слышал о бледных демонах от северных соседей. Воины дроу пользовались настолько плохой славой, что даже бесстрашные орки предпочитали не появляться вблизи границ королевства темных малыми отрядами. Вот со светлыми бурые дрались часто, поэтому Шавкан решил действовать многократно опробованным способом — сначала отправить духов на разведку, затем шаманы связывают магов врага, простые же воины идут в атаку и давят ряды остроухих числом. Подобная тактика отлично срабатывала прежде.

Не в этот раз. Духи не смогли ничего сообщить своим хозяевам о засевших в долине дроу, высланные же разведчики из числа легких кавалеристов или вернулись ни с чем, или исчезли. Спустя пару часов во временный лагерь прискакала пара коней с привязанной к седлу свежесодранной орочьей кожей. Свита вождя роптала, требовала немедленных действий, но он дождался, пока шаманы не сумели-таки пробиться сквозь наложенную темными защиту и не сообщили численность вражеской армии. Узнав, что врагов всего три тысячи, Шавкан призадумался. Соотношение не самое лучшее: маги задохликов и лучники наверняка смогут собрать кровавую дань с наступающих, а удастся ли забраться на крепостные стены, неизвестно. К тому же до крепости еще следует дойти: темные выстроили перед ней несколько укрепленных равелинов, которые тоже придется штурмовать. Поэтому вождь перенес начало штурма на следующий день и отдал приказ своим шаманам снять наложенное врагами заклинание щита, даже выделил рабов для жертвоприношения духам.

Шаманы камлали целую ночь, упорно выискивая бреши в плетении, не обращая внимания на бесконечные атаки магов дроу, и к следующему утру сумели-таки снять мешавшую духам защиту. Уставшие и обессиленные, они умоляли дать им хотя бы один день на отдых. Вождь согласился, перенеся начало штурма на следующее утро и вызвав в лагере глухое брожение: многие бойцы желали поскорее начать битву.

Пока шаманы отдыхали, один из вождей во главе собственного отряда подобрался поближе к позициям темных, где заметил удирающий изо всех сил десяток конников. Орки немедленно сорвались в погоню. Маги ушастых остались далеко, добыча выглядела совершенно беспомощной и не успевала уйти. Впрочем, как выяснилось спустя всего ничего, бежать дроу не собирались. Небольшая рощица, мимо которой они проскакали, внезапно ощетинилась сотнями копий, и на преследователей обрушился град стрел, чистое небо за считаные минуты покрылось облаками. Десятки молний ударили по лишенным поддержки шаманов оркам, трава оплетала ноги коней, не позволяя двигаться. Беззвучно возникающие из пустоты темные фигуры убивали вождей и сильнейших воинов, не позволяя зеленошкурым оправиться от неожиданного нападения. Разгром довершила неизвестно откуда появившаяся конная сотня. Не так уж и много, если не принимать в расчет хищных повадок животных, по недомыслию называемых дроу «боевыми конями». Располосовав на части вражеский отряд, темные быстро отступили, прикрывая уходящих легких пехотинцев. Высланное Шавканом подкрепление застало напуганных, мечущихся в панике сородичей и ни одного бледного демона.

Вылазка, в которой принимали участие три сотни пограничников, сотня тяжелой конницы и две звезды гвардейцев, стоила оркам почти тысячи погибших. Но куда страшнее оказался появившийся в армии страх. Рядовые воины у костров шепотом пересказывали друг другу легенды и слухи, дошедшие от соседей из Белого каганата, — вера орков в победу впервые за время похода дала трещину.

Дроу лишились двух коней, пятеро всадников и один из гвардейцев получили тяжелые ранения. Проведенный на скорую руку разбор операции признал результаты «удовлетворительными». Несколько ошибок, вызванных поспешным планированием, могли бы привести к куда большим потерям, окажись во вражеском отряде сильные шаманы. К счастью, все они пластом лежали в своих шатрах. Темным повезло.

Тем же вечером десяток хуров перед позициями дроу принялся гарцевать на конях и выкрикивать оскорбления, вызывая лучших воинов на поединок. Точно так же поступали и светлые эльфы, среди которых традиция поединка почиталась священной. Орки надеялись смыть кровью утренний позор. Принадлежи они к другим кланам — понимали бы, какую большую глупость совершают. Воинский кодекс темного королевства отдавал под суд командира, рискующего жизнью подчиненных без веской причины, и честная схватка один на один в число таковых причин не входила. Две звезды гвардии пленили и утащили в свой лагерь жаждущих прославиться гордецов, где те на короткое время обрели пристанище в шатрах некромантов.

Аласдиор, кузен Аласэтиэль и лорд Итирран наблюдали за разворачивающимся сражением из верхней комнаты своего бастиона. Как-то незаметно шаманка и Хозяин Чудовища нашли общий язык — вероятно, сыграло свою роль настороженное отношение окружающих. Избранница Охотницы не раз замечала в глазах знакомых легкий страх, когда обстоятельства требовали от нее призыва силы госпожи, поэтому неплохо понимала лорда.

— И все-таки смысл представления, устроенного лордом Наргалом, ускользает от меня, — пожаловалась девушка, намекая на недавнюю выходку некромантов.

Вчерашние гордецы, поднятые дроу, безуспешно атаковали наступавших. Их уничтожили раньше, чем живые мертвецы успели добежать до передних рядов.

— Они выполнили свою задачу — внушили оркам страх и ненависть, — пожал плечами кузен. — Менталитет этой расы основан на стремлении уничтожить опасность, теперь они пойдут в атаку куда яростнее и безогляднее. Командирам станет труднее управлять войсками, они не успеют вовремя отступить и попадут в ловушку.

— Вы не боитесь сглазить, кузен? — улыбнулась девушка. — Орки еще не подошли к первому равелину.

— Их может спасти разве что чудо.

Действуя в привычном стиле, вождь послал вперед конных лучников. Стрелки орков не могли сравниться с веками тренировавшимися эльфийскими мастерами лука — они брали числом. Дешевые, удобные войска, составлявшие значительную массу войска зеленошкурых, вооруженные луком, пиками, легкими мечами и владевшие слабой броней. На сей раз обычная тактика — сковать врага лучниками, подвести поближе тяжелую конницу и мощным ударом рассечь фронт врага — не сработала. Первая волна орков завязла в песчаном плывуне, шаманам потребовались небольшие усилия, чтобы заморозить почву. По мере приближения к укреплениям дроу ловушек становилось все больше, сопротивление темных магов возрастало и скорость продвижения всадников замедлилась. Лошадь, к какой бы породе она ни принадлежала, очень умное животное, по доброй воле грудью на копья или копытами на заточенные колышки в траве бросаться не станет. Что уж говорить о намного более совершенных ловушках наподобие плюющейся ядом травы или натянутой тонкой нити, разрезающей даже доспехи хуров? Самое странное, что еще вчера дроу проходили по тем же самым местам без потерь, даже не останавливаясь и не выбирая дороги. Постепенно вперед выдвигались войска с лучшими доспехами, каждый всадник пристально вглядывался перед собой.

Пять сотен лучников, засевших на первом равелине, не торопились. Подождали, пока орки подойдут поближе, дождались сигнала полковых магов о готовности и по команде дружно спустили тетивы. Затем еще и еще. Какая-то часть стрел завязла в выставленном шаманами щите, кто-то из лучников промахнулся, многих орков спасли хорошие доспехи. Но не всех, далеко не всех… Одновременно по задним рядам наступающих ударили маги, простые воины заволновались при виде гибнущих от кислотного дождя собратьев. Внесли свою лепту и посвященные во Тьму: густое пятно абсолютного мрака возникло среди шаманов и принялось выбрасывать в стороны длинные щупальца, стремясь поглотить сладкую живую добычу.

У вождя не оставалось выбора — ему пришлось скомандовать общее наступление. С двух сторон огибая утыканный кольями ров с подозрительно парящей жидкостью, орки ринулись на захват укрепления. Равелин представлял собой обычную треугольную насыпь с частоколом поверху, служащим для защиты одетых в легкие доспехи лучников. При виде вала разъяренных клыкастых морд стрелки дисциплинированно развернулись и побежали в сторону второго равелина, несколько большего по размерам. Их отступление прикрывали медленно пятящиеся две сотни тяжелых пехотинцев и практически все маги двух регулярных полков. Напиравшие орки столкнулись с лучшей пехотой мира и пусть на мгновение, но остановились. Короткое замешательство, не более. Его хватило, чтобы шаманы дроу призвали двух могущественных духов на помощь своим войскам. Пока пришельцы из нереальности сдерживали натиск кипящей гневом волны, отступившие лучники заняли новые позиции рядом со вторым, таким же по численности отрядом. Теперь полк пограничников мог стрелами прикрывать тяжелую пехоту, которая сейчас, повинуясь приказам, бежала ко второму равелину. В бою сотня регулярной армии при необходимости становилась единым многоруким организмом, в котором каждая клеточка, сохраняя индивидуальность, четко выполняла команды разума-сотника.

— Пора бы начинать, — высказался лорд Итирран, флегматично разглядывая сражение. — Еще немного, и появятся первые потери.

— Я видела тела убитых среди пехотинцев.

— Их не так уж и много, к тому же часть удастся воскресить, — задумчиво протянул лорд. — Коллективный разум сотни способен удержать уходящую душу, правда, ненадолго. Взгляните, как засуетились некроманты.

— Хвала Матери, что за нами не следят светлые. По их меркам, вся сегодняшняя битва — многостраничный гимн бесчестию.

— Ага. И самую большую подлость мы совершим прямо сейчас.

Шаманы орков не сумели снять Покрывало Богини. Дроу сами ослабили плетение, почувствовав угрозу его целостности и имитируя полное исчезновение заклинания. Темные рисковали: ведь орки обладали опытом и знаниями, которых Пик Шаманов еще долго не сумеет получить, какие бы усилия ни прилагал. Тем не менее рискнуть стоило. Удача склонилась на сторону воинов Темного Королевства.

На глазах соткавшийся щит надежно отсек готовящуюся атаковать второй равелин армию Бурого каганата от поддержки духов. Усилия десятков магов вылились сотнями заклинаний, смертельной косой ударивших по беззащитным всадникам. Ряд за рядом, сотня за сотней, тысяча за тысячей валились они на землю, сжигаемые невидимым огнем, пронзаемые тонкими ростками травы, корчась от боли в разъедаемых кислотой венах. Одновременно последовал залп стоявшего на дистанции выстрела полка пограничников. Пострадали в первую очередь простые, рядовые воины. У них не было ни родовых артефактов, нашитых на одежду или вставленных в плоть, приносящие защиту ожерелья из костей убитых врагов, заклятые шаманами, не обвивали шей. Поэтому большинство уцелевших орков принадлежало к хур иди их личным дружинам.

Конечно же ни о каком продолжении сражения речи не шло, остатки разбитой армии желали одного — бежать. Куда угодно, в любую сторону — только бы оказаться подальше от безжалостной бойни, устроенной бледными демонами. Немногим удалось спастись, к тому же часть беглецов порубила отправленная преследовать врага конница. Выведенные дроу «лошадки» с самого утра чувствовали присутствие врага и чуть не передрались между собой за право первыми вонзить клыки в пахнущую вкусной кровью добычу. Ненависть к оркам была заложена в них на генетическом уровне, равно как и любовь к мясу зеленошкурых. Не известно, кто приносил в бою больше урона — всадники или их хищные животные.

— Странно, что драконов не видно. Самое время ящеркам полетать.

— Охотница не видит смысла уходить, потому что подраться можно и здесь. Я правильно понял, высокая леди? Иными словами, ваша покровительница предсказывает появление орков вскоре после нашего ухода.

Лорд Наргал принял Аласдиор в своем шатре практически сразу. Он-то надеялся отправить госпожу домой: ответственность за благополучие девушки лежала на его плечах ощутимым грузом. Чисто психологическим: особых беспокойств она не доставляла, под ногами не путалась, полученные приказы выполняла беспрекословно. Приятное зрелище на фоне некоторых молодых аристократов, привыкших всюду бравировать благородным происхождением и, полагаясь на магию, игнорировать советы более опытных и мудрых воинов. Сам Наргал происходил из старшего рода, назначение командующим экспедиционным корпусом стало для него неожиданностью. Высокородные из числа дроу уже привыкли подчиняться приказам офицеров, происходящих из низших по отношению к ним сословий, светлые же могут расценить его присутствие на штабных совещаниях как оскорбление.

— Не знаю, насколько быстро появятся враги, — пожала плечами шаманка. — Через день или через месяц, но следует ждать еще одного отряда.

— Редкая определенность. Остальные способы порицания дают расплывчатую картину будущего, — вздохнул командующий. — Я приму в расчет ваше сообщение, высокая госпожа, и оставлю в крепости больший отряд, чем намеревался изначально.

— Вы все-таки пойдете на соединение с силами светлых, милорд?

— У меня нет выбора. На время похода корпус дроу подчинен князю Ариаллену, который приказывает нам помочь снять осаду с Седьмого Камня — ближайшей крепости Алмазного Венца. В полученном мной письме сообщается о неожиданно большой численности и необыкновенной силе их шаманов. Хотя я готов спорить, что причина, по которой Седьмой Камень оказался на грани падения, лежит в привычном для светлых стиле командования. Они наверняка опять увлеклись маневрированием и прохлопали основной удар.

— Приношу извинения, милорд. Вы сказали «письме»?

— Именно, — скривился Наргал. — Посыльный коршун принес листок бумаги. Некоторые офицеры прослезились от такой архаики.

Вернувшись на ставший привычным бастион, Аласдиор подкрепила силы легким завтраком, заодно забрасывая дорогого кузена вопросами. Война развивалась не совсем так, как предполагалось пару месяцев назад. Хаканы не стали делить свои силы, предпочтя нанести один сильный удар, поддержанный несколькими второстепенными. Каким образом они решали проблемы снабжения, оставалось непонятным, но армия кочевников продолжала действовать едино. Она сковала почти все свободные ресурсы светлых и плотно осадила слабейшую пограничную крепость — Седьмой Камень. Орки надеялись в скором времени взять крепость штурмом и, кажется, были близки к осуществлению своего замысла. Тогда зеленошкурые получили бы возможность беспрепятственно проникать в центральные районы сразу нескольких княжеств, наносить удары в слабое, незащищенное подбрюшие Благих Земель. Допустить этого Ариаллен не мог и потому собирал все возможные и невозможные резервы, надеясь предотвратить падение Седьмого Камня.

Поэтому полки темных покидали крепость. Изначально Наргал собирался оставить символический заслон — сотни две тяжелых пехотинцев, но после обращения к прорицателям изменил свое мнение. Мистический транс выдал слишком высокую вероятность появления крупных сил противника, заявление же леди Аласдиор окончательно убедило командующего поделить силы. Теперь в долине оставался целый полк регулярной армии, а также драконы, которых сознательно не использовали в первом сражении. Дроу любили придержать лишний козырь. Остальные войска Темного Леса отправились на встречу с полками светлых. В числе уходящих оказался и лорд Итирран, чьи услуги почти наверняка потребуются в намечающейся битве.

Аласдиор осталась в относительной защищенности крепости. По единодушному мнению штабных офицеров, здесь она подвергнется куда меньшей опасности, а заодно усилит своим присутствием гарнизон. Серая Охотница принадлежала к сонму великих духов, справиться с ней один на один сумело бы разве что Чудовище, да и то ценой гибели носителя. Правда, для полноценного воплощения великого духа в реальном мире требовался либо сложнейший ритуал, доступный только сильнейшим шаманам орков, либо полное напряжение сил Аласдиор, после которого ей в течение полугода потребуется восстанавливать надорванную энергетику организма.

«Неплохо мы их потрепали, — с мрачным удовлетворением осматривала стяги подошедшего отряда шаманка. — Решимость вернуться в место поражения, дабы сразиться со своим страхом, достойна уважения. Пусть немногие выжили в первом бою — из воинов Шавкана уцелело тысяч шесть, — вождь нашел способ отомстить. Интересно, откуда появился такой крупный отряд под знаменем Белого каганата? Три полных тьмы, тридцатитысячный отряд, принадлежащий одному роду. Очень неудобный противник: знает слабости дроу и имеет представление о дисциплине. Они многому от нас научились. Сумеют ли учителя окоротить зарвавшихся учеников?»

— Помню, матушка, — улыбнулась Аласдиор. — Но даже медведь не может справиться с целой стаей.

Волчица недовольно заворчала. Она ненавидела любые намеки на свою слабость.

Шаманы темных воодушевились, услышав волю Охотницы. Возможность получить доступ к новым силам и знаниям заставила их засуетиться, забегать по крепости, выбирая наиболее убойные ритуалы из имеющегося арсенала. Страх гибели сам по себе является неплохим стимулом, в соединении же с «пряником» предложения великого духа повышает работоспособность до невероятного уровня. В каждой сотне состояло не менее трех магов: классических школ, шаман и посвященный во Тьму, всего же в крепости оставалось двенадцать шаманов. И все они, исключая Аласдиор, желали привлечь внимание великого духа, заработать его благосклонность, войти в число доверенных слуг.

Следующим утром враги начали постепенно снимать Покрывало Богини. Складывалось впечатление, что они не торопились, рассчитывая самое меньшее на неделю подготовки. Белый каганат усвоил, что в сражении с темными необходимы терпение и собранность. Воины дроу не упустят своего шанса, воспользуются малейшей оплошностью, с холодной змеиной беспощадностью найдут тончайшую щель в обороне и нанесут туда смертельный удар. Осторожность — вот девиз каждого, кто сражается против Тьмы и слуг ее. Ждать подкрепления гарнизону было неоткуда, в свою очередь, время играло на стороне орков, которые надеялись на скорое взятие Седьмого Камня.

Оставайся в крепости гвардейцы или хотя бы сотня теней, можно было бы делать вылазки и постоянно беспокоить зеленошкурых, ежечасно откусывая от яблока их армии кусочек за кусочком. Увы, все гвардейцы ушли, оставшиеся же серые копья с задачей, очевидно, не справятся — подготовка у них недостаточная. Слишком многих сторожевых духов призвали орки. Осажденным приходилось вести магическую дуэль да ждать добрых вестей с основного театра военных действий.

Медленно, по одному исчезали ловушки дроу. Покрывало Богини ослабевало — ведь сложное плетение не успели сделать постоянным, и теперь оно постепенно разрушалось под атаками орочьих шаманов. Одновременно с этим вождь белых сумел почти без потерь продвинуться к первому равелину, затем дроу оставили и второй. Оставили, не приняв боя. Командир гарнизона счел возможные потери слишком высокими, а приобретаемые выгоды — сомнительными и предпочел установить рубеж обороны по третьему, последнему равелину. Достаточно близко, чтобы крепость могла поддержать обороняющихся всей своей силой и одновременно дать им возможность успеть отступить в безопасное убежище при необходимости.

Первая атака на равелин последовала поздним утром. Около трех тысяч конных всадников внезапно сорвались с места, чтобы на всем скаку, визжа и завывая, лавой ринуться к равелину. Кто-то попался в немногие уцелевшие ловушки, кто-то пал под ударами магов дроу, но большая часть успела вплотную подобраться к проходам в северной части защитных сооружений. Где и завязла в плотных рядах тяжелой пехоты, подвергаясь непрерывному обстрелу стоящих поверху лучников. Видя неприятное развитие событий или же рассматривая первый бой как своеобразную пробу сил, вождь орков отдал приказ отступать. Оставив у равелина около семисот убитых и раненых, лава откатилась назад.

Следующая атака последовала через четыре часа. Вожди белых с толком использовали полученные в предыдущей стычке сведения — на сей раз равелин штурмовали спешенные орки под прикрытием тяжелой конницы и лучников. Они могли бы достичь успеха: ведь сразу несколько могущественных духов прорвались сквозь Покрывало, и маги темных отвлеклись на отражение шаманской волшбы. Орки закидывали на равелин веревки с крючьями, по которым быстро карабкались наверх, где их встречало неожиданно много пехотинцев дроу. Весь полк, если быть точным. Командир вывел всех своих подчиненных за пределы крепости, оставив в ней только магов, и расположил их вдоль проходов в защитных сооружениях. Сами же проходы приказал завалить, для надежности прикрыв иллюзией и наставив ловушек. Самое удивительное, что всю огромную работу успели проделать за короткий промежуток времени между атаками.

— Скоро и нам придется потрудиться, — высказался Аласэтиэль, оценивая результаты боя. — Равелин придется сдать: продолжать его защиту означает понести неоправданные потери. Войска надо отводить — можно сейчас, можно во время следующего штурма. Я поставлю на второе — пусть лучники пустят кровь нашему противнику, времени убежать в крепость у них будет достаточно.

— Полагаю, вы ошибаетесь в своем прогнозе, кузен. — Аласдиор только что переговорила с покровительницей и знала немного больше, чем окружающие. Шаманка словно бы слышала глухой протяжный вой, раздающийся в глубине ее естества, — она ощущала нетерпение и кровожадное веселье Охотницы. — Если все пойдет так, как задумали наши хитроумные командиры, после третьего штурма орки сбегут.

— У вас есть основания полагать, грядет что-то необычное?

— Разве наш великий принц-консорт не внушил ученикам свою ненависть к шаблонам? Взгляните, какое необычное количество мертвых подняли некроманты.

Свежеподнятый мертвец угрозу представляет символическую: мало-мальски опытный мечник порубит его в мелкий фарш. Чтобы из мертвого тела получился достойный боец, некромант должен провести над ним долгое время, творя ритуалы, наращивая броню, заботливо прививая дополнительные способности. Можно еще подселить какого-нибудь небрезгливого духа, если есть время и желание. Вот таких мертвецов можно выводить на поле боя с уверенностью, что они продержаться больше пяти минут.

Та толпа, которая сейчас расположилась на равелине, на звание бойца не претендовала. Не только потому, что не могла мыслить. Просто ходячие (в большинстве случаев) куски мяса подходили разве что на роль напильника для мечей — вдруг да затупятся. Зато их набралось много: штук пятьсот. Они тупо стояли рядом с сотней лучников, следом за которыми расположилась конница, имевшаяся в наличии у дроу. Остальные войска с комфортом разместились за стенами крепости.

Обе расы, сошедшиеся в бою в безымянной долине, обладали прекрасным ночным зрением. Орки предпочитали воевать днем из-за своих лошадей, нуждающихся в солнечном свете. Кажется, их вождь решил именно сегодня подобраться вплотную к крепостным воротам и во что бы то ни стало захватить внешние укрепления, поэтому в третью атаку лава кинулась вечером, слегка отдохнув.

Начало вышло удачным. Шаманы провели чудовищный по своей сложности ритуал, призвав великого духа, богатое жертвоприношение позволило тому всей своей силой ударить по окружающим крепость барьерам. Обряд истощил орков, но поставленной цели они достигли: практически все магические щиты, окружавшие равелин, пали, защита крепости тоже пострадала. Огромная, истекающая алым цветом туша, обычному зрению напоминавшая покрытого перьями змея, раз за разом упорно билась о тонкие плетения темноэльфийской магии, разрывая их, открывая дорогу своим смертным слугам. В сознании Аласдиор яростно и довольно рычала Охотница — она требовала выпустить ее на битву, она жаждала схватки и не понимала, чего ждет ее глупая аватара. Укрепления оказались захвачены практически за секунды, сотня лучников запрыгнула на коней и теперь удирала в сторону ворот. Трупы, безуспешно попытавшиеся встать на пути атакующей волны, порубили в считаные мгновения. Многие орки бросались вслед за беглецами-дроу, их останавливали немногие трезвомыслящие командиры.

— Пора.

Короткое слово услышала одновременно вся крепость. План заранее довели до сведения всех участников — ключевая роль в нем отводилась некромантам. Удачей оказалось присутствие в крепости Аласдиор, способной в одиночку противостоять призванному шаманами орков великому духу, хотя и без ее госпожи темные сумели бы нанести врагам ощутимый урон. Теперь же… Охотница получит не один десяток алтарей.

Аласдиор воплощала покровительницу второй раз в жизни. Она знала о том, что придет боль, готовилась к ней, но успела забыть истинные чувства разрываемого на куски тела, сквозь которое проходит колоссальный поток энергии. Гигантский зверь возникал из пустоты вокруг лежащего на земле тела шаманки, свиваясь из потоков воздуха и теней, света и дыма костра, поскорее стремясь броситься в желанную схватку и стараясь не повредить хрупкую, нелепую плоть девушки. Аласдиор видела — пусть короткий миг, но видела — мир глазами своей госпожи. Понимала шепот звезд и грохот океанов, читала мысли диких зверей и пела с ними песню победы, вонзая клыки в пойманную добычу, трогала лапой узоры судеб и купалась в потоках времени… А затем пришла Тьма.

— Между прочим, датчик могли бы и в сторонку отложить, — недовольно пожаловался лорд Итирран, рассматривая небольшой ком металла в своей руке. — Он теперь сам по себе амулет, хоть на шею вешай. Только данных, увы, никаких не осталось.

— В тот момент я слабо задумывалась о таких вещах, — косвенно извинилась Аласдиор. — Мои мысли были заняты предстоящим сражением.

Они лежали в одном шатре — Хозяин Чудовища и любимая жрица великого духа. Итирран еще не оправился от полученных под Седьмым Камнем ран, где за мгновения превратил войско каганов в злобную кучу ненавидящих друг друга зверей. Армия светлых воспользовалась удачным моментом и ударила по дезориентированному врагу. Хозяина успели вытащить верные гвардейцы — в последовавшей бойне они разыскали валявшегося в беспамятстве господина и вывезли в расположение дроу.

Темные сразу после снятия осады поторопились соединиться. Князь Ариаллен с радостью избавился от страшноватого союзника, и теперь экспедиционный корпус в полном составе собрался в ставшей привычной долине. По-прежнему безымянной. Ждали приказов из столицы Темнолесья. Наступление светлых успешно разворачивалось, поговаривали о возвращении некогда утерянных земель, под шумок Арконис тоже планировал провести небольшой поход. Впрочем, Аласдиор в ближайшее время планы принца-консорта не затронут — она возвращается на Пик Шаманов.

Серая Охотница серьезно потрепала своего противника, так что он ничем не смог помочь обессиленным орочьим шаманам. Поэтому совместный удар магов крепости отразить было просто некому. Начало положили некроманты, пропитавшие ткани поднятых ими трупов алхимическими настойками. Взрывавшиеся тела разбрасывали вокруг ядовитые ошметки, отравляя живых, оказавшихся поблизости. Иными словами, почти всю армию орков. Следом начали действовать остальные маги, обрушившие на врага доступную им мощь. Учитывая, что противодействия они практически не встретили, избиение вышло знатным.

Довершили же разгром драконы. Девять крылатых зверей, тупых и злобных, не оставили никаких шансов на спасение. Сначала они прошлись над визжащей толпой, в которую превратились бегущие войска, сжигая все на своем пути, затем долго преследовали охваченную паникой толпу. Долина предоставляла прекрасные условия погонщикам этих тварей проявить мастерство — сбежать удалось немногим. Из тридцати шести тысяч, собравшихся штурмовать крепость, выжило не более одной восьмой. Довольная Охотница получила свой алтарь.

— Послушайте, миледи, — внезапно выпал из отрешенного молчания Итирран. — Вы ведь собираетесь вернуться на Пик Шаманов?

— Да. Последствия воздействия силы духов лучше всего лечат именно там. Затем съезжу на север — хочу познакомиться с братом, поздравить родителей. Отца позабавит ваш молоток, я уверена.

— Высокая леди… — Итирран натянул на голову капюшон поглубже, спрятал руки в рукавах и забубнил: — Высокая леди, я давно интересовался возможностью исследовать предметную магию дварфов, о ней совершенно ничего не известно, совсем ничего, а перспективы интересные…

Тут он прервался, съежился и скороговоркой выдал:

— Не будет ли с моей стороны дерзостью попросить вас взять меня с собой, миледи?

Глядевшую на неподвижную низенькую фигурку в глухом плаще Аласдиор внезапно осенило. Вот почему у него такая странная манера общения! С видом довольной кошки она промурлыкала самому стеснительному из Хозяев Чудовищ:

— Вовсе нет, милорд. Буду счастлива находиться в вашем обществе.

Где-то далеко хохотала Охотница.