Глава 6

Всё-таки странный сегодня день, столько событий, и все из ряда вон выходящие. Точнее, даже не так, все не соответствующие расписанию…

Как-то даже не по себе становится, то это нападение, то спасение моей милой тушки странными путниками, которые и вовсе оказались старыми знакомыми Орэна. А теперь, в довершение ко всему, у нас с братом ещё и выходной нарисовался! И это злило меня больше всего, я совершенно не знала, чем себя занять, даже приложив огромные усилия, не могла вспомнить, чем обычно люди занимаются, когда им нечего делать?! Ким всё ещё спал, причем, когда я завалилась в его комнату и оседлала сверху, он даже не среагировал на моё неожиданное вторжение. Тогда я попыталась его растолкать, но после удара локтём в лоб желание будить брата резко поубавилось, и я решила, что, раз всё равно делать нечего, то надо поесть. Это дело важное и, можно даже сказать, полезное. Спустившись вниз и войдя в гостиную, за которой располагалась вожделенная мной столовая, а следом и кухня, я едва не споткнулась о ковер и не растянулась на полу от увиденного мною зрелища. Элфиральд сидел на кресле у окна и сосредоточенно пыхтел над тем, что столь нелепо сжимали его маленькие толстые пальчики, а именно, в одной руке гном держал иголку, а в другой…пяльцы! Я точно знала, что это, меня мама в детстве такими запугивала, мол, если я себя не буду хорошо вести, то буду вышивать. Вокруг Элфи были раскиданы разноцветные нитки, какие-то пакетики с бусинками и ещё что-то мною не опознаваемое.

— Э-элфи, — протянула я, — а что это ты делаешь?

Он, не отрываясь от своего занятия, ещё сильнее запыхтел, собирая свои рыжие брови на переносице.

— А ты будто не видишь? — ехидно заявил он.

— Вижу и вот интересуюсь, с каких пор вышивка начала интересовать мужчин, а в частности гномов?

— Много ты понимаешь, пигалица, — пропыхтел Элфи, явно озадаченный подбором правильной палитры цветов.

Так, кто-то, кажется, не в духе, надо зайти с другой стороны.

— Но всё же, Элфи, скажи, мне правда интересно, — как можно ласковее протянула я.

Гном глубоко вздохнул, оторвался от своего занятия и посмотрел прямо мне в глаза.

— А с таких, Эм, что тебе вряд ли понравилось бы, если бы сейчас вместо иголки с ниткой у меня в руках была бы бутылка Горной слезы и глиняная пол-литровая кружка.

— Я не знаю, что такое Горная слеза, но так понимаю, что ничего хорошего. Я права?

Кажется, рыжий бес чем-то расстроен, и надо потихоньку уматывать, пока не перешел от тихого страдания над вышиванием к буйному вымещению гнева на мне. Поэтому, пока Элфиральд обдумывал мой вопрос, параллельно пытаясь насадить обратно на иголку упавшую бусинку, я старалась бочком пробраться к выходу из комнаты. И вот, когда долгожданная дверь уже нащупывалась прямо за спиной, гном решил, что эмоции копить — всё-таки дело не благодарное!

— Старый идиот! — громыхнул он, а я подпрыгнула от неожиданности. — Это же надо быть таким твердолобым, упрямым засранцем?! — всё больше распалялся гном. — Сколько раз, сколько раз я ему говорил?! Предупреждал, а этот чертов хмырь с бородой по колено, только и знает, что биться башкой в одни и те же ворота!

— Э…ты сказал слово 'засранец', мой маленький друг? — не помню, говорила ли я уже, что лучше б меня мать немой родила?

То, как на меня посмотрел Элфиральд, было непередаваемо, я бы даже сказала, феерично, казалось, ещё чуть-чуть, и я смогу, встав перед зеркалом увидеть, что у меня за спиной через прожженную им дырку на моей груди. Правда, нужно отдать ему должное, через пару мгновений гному всё-таки удалось глубоко вздохнуть и перевести свой многообещающий взгляд на окно.

— Ты просто не знаешь и не понимаешь, что сделал этот старый осёл, Великая Богиня, — тяжёлый вздох, — Ступай, Эм, завтра предстоит тяжёлый день…

Помню, что тогда я лишь мысленно хмыкнула ' А у нас другие вообще бывают?' Святый Боже, как же я заблуждалась…

'Ненавижу…нет, не так, НЕНАВИЖУ!!! Эльфы, красивые, милые, добрые эльфы, такие все из себя рукодельные, за что ни возьмутся, всё-то у них лучше, чем у других выходит! Ненавижу…' (мои мысли вечером следующего дня).

Подъём был в пять утра, причем довольно резким и неожиданным, а именно: ведро ледяной воды на кровать и захват волос, за которым последовала постановка в стоячее положение. Толком не сумев ничего сказать или разлепить глаза, я услышала только:

— У тебя минута на то, что бы одеться, не успеешь, пойдёшь на тренировку такая, как есть, — и хлопок закрывающейся двери.

И что это было? Кое-как разодрав глаза, я начала вертеть головой в поисках одного хвалёного защитничка, который как раз обнаружился в кресле напротив окна.

'Чего вылупилась или не слышала, что ушастый сказал?'

Вот тебе и с добрым утром Марочка…

Приблизительно через три минуты я, растрёпанная и совершенно заспанная, и мой не менее привлекательный брат стояли во дворе усадьбы Орэна. Небо над нашими головами только-только начинало приобретать серебристый оттенок, и не каждая птица отваживалась подать голос в столь ранний час. В полном недоумении посмотрев на Кима, ожидая, что, возможно, он понимает, что происходит, стало совершенно очевидным, что того же он ожидает и от меня. Тем временем дверь черного хода приоткрылась, и на крыльце появился мой вчерашний спаситель. Несмотря на ранний час, эльф выглядел просто идеально. Ни одной лишней складочки на одежде, ни одного лишнего волоска не сбежало от его заколки. Но сам наряд мужчины разительно отличался от того, что мы привыкли видеть в человеческой империи. Поверх свободного кроя шаровар темно-коричневого цвета, на эльфе был надет халат с запахом на груди и с разрезами до бёдер, длиной практически до пола. Выглядело это специфично, я бы сказала, у нас мужчины так не одевались. Но долго думать об этом мне не удалось, так как сие прекрасное создание изволило заговорить, предварительно окинув нас высокомерным взглядом. 'А вчера таким милым показался', как-то отстранённо подумалось мне.

— Хочу сразу прояснить кое-что для вас, юные Эсс и Эсса, — это он нам что ли? — Меня зовут Лиамиэль эр Каэль, и я ваш новый учитель по самообороне, — немного запнувшись на последнем слове сказал эльф. — Я говорю, вы слушаете, я отдаю команду, вы исполняете, других вариантов нет.

Если до этого момента я считала, что мой вчерашний спаситель довольно мил, то после его последних слов я засомневалась, а не спрятаны ли у этого эльфа под пологом его халата очаровательные копыта, а где-то в волосах на голове наверняка найдётся замечательная пара рогов. Шерт, точно он и есть! Стало немного жутко, но в то же время я и брат верили Орэну, как родному дедушке, ведь не мог он подсунуть нам что-то уж совсем ужасное? Ведь не мог?! Как оказалось, ещё как мог…

— Я постараюсь не потерять с вами ни единой секунды бездарно, так как время в вашей ситуации имеет определяющее значение, наши тренировки будут весьма интенсивными. Хочу, чтобы вы оба запомнили первое и единственное правило, которым вы будете руководствоваться и впредь: 'Ничто не имеет значения, кроме значения, которое придаёшь окружающему ты'.

'Мужик, должно быть, сошел с ума, а Орэн решил приютить болезного?', пришла в голову неожиданная мысль. Конечно, вчера он показался весьма здравомыслящим, но ведь скоро полнолуние, да и весна на дворе… Помнится, где-то я слышала, что те у кого с головой беда, весной и в полнолуние 'особо дурными статься могут'. Точно, Рэйна рассказывала. Тем временем, спаситель на букву 'Ли' продолжал свою вдохновенную речь. Надо с ним соглашаться, а то, упаси Богиня, расстроится.

— Когда вы поймете, что это значит, можно считать, первый шаг к началу сделан.

Так, ранним весенним утром, приоткрылась дверь в нашу персональную преисподнюю. Сначала был забег, продолжающийся часа три по пересеченной местности, самое интересное, Лиамиэль бежал с нами. Только для него это скорее была неспешная прогулка. Если один из нас падал от бессилия или спотыкался об очередной неудачно растущий корешок, эльф помогал нам подняться и ускориться замечательным пинком по мягкой точке. Ким сносил подобные пинки стойко, без лишних слов поднимался и продолжал перебирать ногами, старательно имитируя бег. Мне же подобное обращение казалось весьма унизительным, и с каждым пинком в душе зарождалось всё более тёмное чувство, до сего дня незнакомое. Кода на горизонте появилось поместье мага, я буквально задыхалась, но не от усталости, а от гнева. Усталости не было, как не было и ни одной светлой мысли в голове, лишь огненное пламя, текущее по венам, заставляло сердце стучать все сильнее и сильнее, отбивая нестройный ритм и учащая дыхание. Как только мы переступили границу поместья, Лиамиэль, как ни в чем не бывало, перешёл на шаг и возвестил нам, что пробежка окончена. Ким, где стоял, там и упал на землю, а я не могла даже пошевелиться от гнева. Это новое чувство овладело всем телом, каждой мышцей, отчего-то в голове пронеслась совершенно неестественная мысль для дочери деревенского кузнеца: 'Он посмел унизить меня…'. Именно ощущение неприятия того, что, кто бы то ни был, посмел неуважительно вести себя со мной, взбесило больше всего. На тот момент казалось, что 'я' — это не просто деревенская простушка, а чуть ли не императрица всея Ирэми…смешно, право слово.

— Если ещё раз позволишь себе подобное обращение, пожалеешь, — слова слетели с губ раньше, чем я удосужилась подумать, что они значат. Эльф остановился в нескольких шагах от нас с братом и медленно повернулся, скрещивая свой изумрудный взгляд с моим. Что происходило в моей бестолковой голове, понималось с трудом, но страха не было, как не было и присущей мне изворотливости, благодаря которой я всегда старалась избегать неоправданных конфликтов. Лиамиэль смерил меня высокомерным взглядом и уже было решил снова отвернуться.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной, когда я с тобой разговариваю, — буквально прорычала я, а в следующий момент была схвачена за горло длинными изящными пальцами эльфа. Он хотел что-то сказать, и уже буквально начал наклоняться ко мне, только его действия были настолько медленными и неестественными, что мне даже стало смешно. Только это 'смешно' поселилось рядом с какой-то неконтролируемой жестокостью. Сама не осознавая как, я сжала пальцы в кулак и вскинула руку вверх, точно попадая в подбородок новоявленного учителя. Лиамиэль пошатнулся и отступил на несколько шагов, явно стараясь удержать равновесие. А до меня, наконец, начало доходить, что я только что сделала. Когда я перевела взгляд на эльфа, то из уголка его губ текла тонкая алая струйка, глаза сузились и буквально испепеляли изумрудным пламенем.

— Смотрю, кое-кто решил показать характер? — ехидства в этой фразе было столько, что меня невольно передёрнуло.

— Мара, ты что творишь?! — о, кажется, братик проснулся.

— Твоя сестра только что дала мне повод, — задумчиво проговорил новый учитель. — Иди сюда девочка, и я научу тебя, как принято относиться к наставникам у эльфов.

А вот и страх очнулся, когда не надо… От слов Лиама по коже промаршировало дружное стадо мурашек, и меня, кажется, даже передёрнуло. 'Каа'Лим, ты мне, кажется, нужен…', решила я воззвать к чувству долга своего нерадивого охранника.

'Ну, нет, дорогуша, учись отвечать за свои поступки, и, потом, ушастый поклялся, что ломать ничего не будет, так что, милая моя, удачи, а у меня сардельки стынут', вот таков был ответ. И что, скажите мне, священного в этих наглых котах?

— Возьми меч, Мара, и давай уже решим этот вопрос, стоящий я учитель или нет, — ровным голосом проговорил Лиамиэль, протягивая мне эльфийский клинок. Дрожащими руками я взяла протянутое оружие, а через какое-то мгновение мы с ним разлетались в разные стороны. Я даже не успела заметить, как перемещается эльф, но от этого столкновение с ним не показалось мне менее реальным. Кое-как встав на дрожащих ногах я было попыталась поднять клинок вновь и опять отлетела в совершенно противоположную сторону.

— Наставник, хватит, прошу, — конечно, это был Ким, и это его 'прошу', вновь распалило пламя, которое втянуло меня в эту историю. На тот момент казалось, что просить кого-либо, тем более, о пощаде, это низко и не достойно. И вновь мне удалось встать, но на этот раз всё вокруг меня замедлилось. Каждое движение брата было таким, будто он находился в какой-то тягучей массе, Лиамиэль двигался чуть быстрее, но не достаточно быстро, чтобы я могла пропустить его выпад. Когда он уже выбросил руку для удара, я всего лишь немного ушла в сторону, и эльф по инерции пролетел мимо меня, развернувшись на каблуках, я прыгнула ему на спину и, забыв про меч, применила удушающий приём, где я только его узнала, не имею не малейшего понятия… Готова поклясться, я слышала, как его кровь бежит по венам, как бьётся сердце, и это возбуждало, будто я прикоснулась к самой жизни, заключенной в теле Лиамиэля. Где-то на кончике языка чувствовала её притягательный вкус, будто бы готовилась к тому, чтобы испить её. Именно в этот момент эльф разжал мои руки, перекинул через себя, и последнее, что я смогла разобрать, это то, как неестественно медленно его кулак движется мне на встречу. Тьма укутала меня плотным одеялом, унося с собой воспоминания о том сладостном моменте, когда чья-то жизнь пульсирует на кончиках твоих пальцев.

— Что это значит, Лиам? — молодой мужчина сидел на подоконнике в комнате, которую старый маг выделил эльфу.

— Ты видел, Дрэй? — голос эльфа неестественно дрожал.

— Да, и хочу услышать твои соображения по поводу этого ребёнка прежде, чем выскажу свои.

— Она не человек, может быть, полукровка? — вопрошающе сказал Лиам.

— Не думаю… Её глаза, они напомнили мне что-то, но никак не могу вспомнить, у кого я видел подобные.

Дрэй потёр переносицу, что означало, что мужчина находится в глубокой задумчивости.

— Маг знает? Как ты считаешь?

— Уверен, что догадывается, хотя, если до этого момента девочка себя не проявляла, то возможно и нет… В любом случае, ты правильно поступил, что согласился на этот вид уплаты долга. — Дрэй перевел взгляд практически черных глаз на друга. — Постарайся понаблюдать за ней, это важно, научи её тому, что успеешь, чтобы она поступила в Академию, там мы сможем узнать правду о девочке. Нельзя, чтобы её потенциал остался нераскрытым. И кстати, каково это получить по морде впервые за последние двести лет? — как-то совсем по-мальчишески улыбнулся мужчина, встряхнув головой, отчего его бронзовые локоны показались практически алыми в лучах заходящего солнца.

— Я бы сказал, поучительно, — улыбнулся в ответ эльф, и вся кажущаяся надменность исчезла с его лица. — И, раз уж мы заговорили об Академии, как ты планируешь контролировать девочку там?

— Во-первых, не контролировать, а помочь, а во-вторых, пора освежить навыки, думаю, стоит немного повторить пройденный материал…

— Ты серьёзно хочешь поучиться?

— А почему нет? Повторенье — мать ученья, разве не так?

— Ты ненормальный…

— Может быть и так, но я верю своим ощущениям, а они мне буквально кричат, что этого ребёнка просто так оставлять нельзя.

— Но почему учеником, ты вполне можешь утереть нос любому из преподавателей Академии.

— А потому, мой друг, что утереть то я утру, но боюсь, только к девочке приблизиться особенно не получится.

— Как Вы прозорливы, мой принц, — шутливо изобразив поклон, ещё шире улыбнулся эльф.

— Не ёрничай, я как монаршая особа должен следить за своей образованностью, и, как ты знаешь, случайностей не бывает. Раз уж наши пути с этой девочкой пересеклись, пройти мимо я уже просто не смогу, что-то держит меня… и её дэйург тоже неспроста остался с ней. У этих созданий ничего не бывает просто так, — парень вновь устремил свой взгляд в открытое окно.

— Ты прав, случайностей не бывает, — скорее для себя задумчиво проговорил эльф.

— Сегодня я продолжу путь, а через два года поступлю вместе с ней в Академию, тогда и будем решать этот вопрос.

— Дракон, — позвал друга Лиам.

— Что? — вопросительно изогнул бровь Дрэйланд.

— Смотри, сам в детство не впади, — на что парень лишь открыто засмеялся.

Вот так и понеслись дни, больше припадков со мной не случалось, хотя неприязнь к блондинистому красавчику никуда не делась, а казалось, лишь наоборот, усиливается с каждым новым днём. Лиамиэль ломал нас, выстругивая идеальных воинов. Силы росли, с ними приходила и уверенность в себе. Мой брат, как и следовало ожидать, млел от нового наставника и пытался во всем походить на него. Занятия магией никуда не делись, зато пострадали наши уроки с гномом, этим временем полностью завладел эльф. Месяц пролетал один за другим, а моя жизнь напоминала мне какую-то бешенную гонку к цели, которая оставалась полнейшей загадкой. За пролетевший год Ким значительно подрос, раздался в плечах и стал напоминать отца, только более молодого. В нём чувствовался класс, стать с которой он двигался, манера речи, и то, как естественно он чувствовал себя в этом облике представителя дворянства, сочеталось с непосредственностью деревенского паренька, придавая моему брату особый шарм. Я же стала напоминать бледную поганку на длинной ножке. Так и не округлившись в тех местах, которые были особо приметными у моей матери, я совершенно потеряла всякую надежду стать хоть немного очаровательной… так же, как и забросила чтение любовно-лирических романов (да, да я их почитывала, у Элфи обнаружилась весьма внушительная коллекция этого чтива). А чего только расстраиваться лишний раз, когда очередной красавец и умница мужчина влюбляется в пышногрудую шатенку и ради неё готов горы свернуть. Нет уж, увольте. И эти мысли о представителях противоположного пола посещали меня всё чаще, вводя в полнейшее унынье. Но был и положительный момент в строении моей фигуры, я будто бы была создана для того, чтобы держать меч в руках. По скорости и быстроте реакции Ким всё-таки уступал мне, а вот против эльфа я могла продержаться на равных минут пять точно. Кстати об этом эльфе, последнее время я всё чаще начала ловить на себе его задумчивые взгляды, должно быть, очередную гадость задумывает. Ведь за всё это время он перепробовал на нас, казалось, все виды пыток и издевательств, кроме тех, что ведут к летальному исходу. Гном частенько клял его всякими словами, когда думал, что его никто не слышит. А вот Орэн молчал, и даже виду не подавал, лишь вручал нам снадобья от синяков, лихорадки или для сращения костей… Лиамиэль научил терпеть, а точнее, отстраняться от боли, не замечать её вовсе и это, правда, был первый шаг к началу. Благодаря ему, я изменилась, точнее, мы изменились и повзрослели. Перестали ждать, что нас пожалеют, и искать родительской заботы у Орэна, полагаясь лишь друг на друга. Я не стану описывать всё то, что с нами делал эльф, так как, так как при воспоминании об этом у меня до сих пор возникает лишь одно желание маленькой девочки забраться с головой под кровать и никогда не выбираться оттуда. Скажу лишь одно, он был жесток, и это сделало меня той, кем я стала в итоге, и хотя бы за одно это, я говорю ему спасибо, когда воскрешаю те дни в своей памяти. На наше пятнадцатилетие домой мы уже не отправились. И не потому, что не хотели, а потому, что и сами понимали — слишком мало времени, слишком мало усвоено. Казалось, что, чем больше мы осваиваем, тем более безграничные знания открываются перед нами. Зато на наш День Рождения Орэн доставил письмо от мамы. Как он вытворяет подобные штуки, так и оставалось загадкой, а сам маг отказывался вдаваться в подробности. Корявым подчерком Рэйна записывала то, что надиктовывала ей мать. Она рассказывала нам о том, как наш племянник делает первые шаги, как во многом ей помогает жена Карима. Наши старшие братья открыли дело в Каргене, и, по словам матери, оно начало приносить неплохой доход. Они с отцом несколько раз были у них в гостях. Были и печальные новости, старая знахарка не смогла спасти Дирка. Наш друг умер от лихорадки на исходе зимы, его отец с тех пор не отрывается от горлышка бутылки, а матери практически не видно на улице… Вот так оборвалась жизнь маленького мальчика, который лично для меня навсегда останется чумазым пацанёнком со смешливым взглядом и россыпью веснушек на лице.

В этот день ни о каком празднике речи уже и быть не могло, мы с Кимом поднялись ко мне в комнату, легли на кровать, брат обнял меня, пока я покрывала его рубашку слезами. Да так мы и пролежали, обнявшись и не осознав, когда именно глаза закрылись и пришёл спасительный сон, что уносит с собой воспоминания и боль.