Глава 4
ЧАСТИ МОЗАИКИ
— Что будете заказывать, сэр? — вежливо обратился хозяин небольшой закусочной.
— Яичницу с ветчиной. — Мне всегда нравилось это простое крестьянское блюдо.
Через пять минут Рональд подал заказ. Сев за стойку, я начал неторопливо есть. Кроме меня, в закусочной никого не было. В такие заведения обычно заходят вечером или в обед.
— Ты выяснил то, что я просил? — негромко спросил я.
— Нет, сэр. Ни один из моих осведомителей ничего не знает.
— Если вдруг что-то нароешь, ты знаешь, где меня найти. А также знаешь, что я достойно вознагражу тебя.
— Да, сэр.
— Что интересного можешь рассказать про Аркас? — Я доел завтрак и начал куском хлеба очищать тарелку от остатков масла и яичницы.
— Что желаете на десерт, сэр?
— Легкого вина и халвы.
Рональд поставил передо мной тарелку с небольшими кусками халвы и налил полную кружку вина. Вино по вкусу и крепости больше напоминало виноградный сок.
— В Аркасе опять волнения.
— Что-то серьезное? — спросил я, откусывая кусок халвы. В чем в чем, а в сладостях на востоке знают толк.
— Кто знает, — пожал плечами Рональд. — В прошлый раз все обошлось десятком синяков у стражников и несколькими арестами. А в позапрошлый — Второй сводный корпус был вынужден артиллерией сровнять с землей два квартала. По-другому успокоить бунтовщиков не получалось.
— А по-твоему, как будет на этот раз?
— Думаю, командующему стоит провести рядом с Аркасом военные учения.
Поблагодарив Рональда, я протянул ему пару мелких монет за завтрак. И две толстые пачки банкнот за информацию. Рональд — мой новый и пока единственный осведомитель на востоке. Чтобы его найти, понадобились деньги и связи. Но оно того стоило.
Не знаю, на кого еще он работает, но зато знаю точно, что он не работает на местных. Следовательно, он точно не работает на моих пока неизвестных врагов в Риоле. Работа с такими людьми, как Рональд, может показаться не совсем благородной и чистой. Но что делать? Иначе никак не найти тех, кто прячется в темных углах империи.
В кабинете я, как обычно, сел на стул в углу и начал читать газету. Полковник откровенно спал за своим рабочим столом. Лира, хмуро поглядывая на него, что-то писала в толстой папке. Остальные или дремали, или делали вид, что работают.
— Добрый день, работники тыла! — с привычным дружелюбием поздоровался Рой.
Харальд, не поднимая головы со стола, махнул рукой. Лира молча посмотрела на Роя и опять вернулась к работе. Один я встал и поприветствовал его.
— Как успехи? — поинтересовался я.
— Не очень, — признался Рой. — Все впустую, улики ничего не дали. Да и сверху пришел негласный приказ не заниматься этим делом.
— Не заниматься покушением на генерал-губернатора?
— Это далеко не первое и не последнее. А дел у нас и вправду много. На окраинах опять нашли труп солдата, а вчера ночью было разбойное нападение на квартиру капитана второго кавалерийского полка.
— Весело вы тут живете.
— В столице еще веселей, вот свежая газета. — Рой протянул мне вчерашний выпуск «Райхенских заметок». На первой полосе бросался в глаза заголовок «Ссора Совета магов и Ассамблеи дворян Райхена!».
— Какая неожиданность, — саркастически пробормотал я, раскрывая газету. Быстро пробежав статью глазами, я рассмеялся. — Это всего лишь домыслы не самого умного журналиста.
— Почему? — удивился Рой. — Все выглядит достаточно серьезно.
— Только на первый взгляд. Это дело не стоит выеденного яйца.
— «Ассамблея дворян отправила в отставку ставленника Совета магов. На пост управляющего Эрским графством назначен некий дворянин, по слухам, большой сторонник Ассамблеи. Напомню читателям, что в Эрском графстве находятся крупные залежи кристаллов рарса…» — вслух прочитала Лира. — Разве это не серьезный повод?
— Не совсем. — Я забрал газету обратно. — Главное вот что. Наибольшую активность в этом деле проявил сэр Генри Дерский. Известный противник Совета магов. Он твердо придерживается своего мнения и идти на уступки не собирается. Это может привести к очередному витку вражды между двумя сильнейшими органами власти в стране.
— И в чем тут дело?
— Дело в том, что этот сэр Генри, — усмехнулся я, — мелкий дворянин, не имеющий в Ассамблее никакого авторитета. Его фракция слаба и малочисленна, а он сам — недалекий человек. Он с упорством барана пытается посадить своего сына на этот пост вот уже пять лет. Но никто не даст ему этого сделать. А так называемый ставленник Совета магов на самом деле устраивал и Совет, и Ассамблею. И Дерский еще получит за то, что убрал его.
— От Совета магов?
— Нет, от других фракций Ассамблеи. Этот умник нашел удачное время, когда все отдыхали на морях и в своих поместьях. Осень — время затишья во внутренней политике Райхена, — объяснил я. — Вот ближе к зиме начнется оживление, а зимой так и вовсе будет очень жарко.
— А у кого больше влияния в стране, у Совета магов или у Ассамблеи? — спросил Рой.
— Я бы сказал, что сейчас они в паритете, — на секунду задумавшись, ответил я. — У каждого органа есть области, в которых они лидируют, но в сумме в Сенате у них одинаковые позиции. И это хорошо. Пока они равны, им приходится договариваться, а не враждовать.
— А ты сам на чьей стороне?
— Я маг, и поэтому я на стороне своей семьи. А Лараны всегда стремились поддерживать мир в империи. По большому счету, мы пытаемся иметь влияние во всех органах власти, но кроме нас есть и другие семьи.
За разговором о политике мы не заметили, что в кабинет зашел Тирион. Он сразу подошел ко мне.
— Нужна ваша помощь, — с хмурым видом сказал парень.
— Какого рода?
— Снять родовое проклятие.
— Однако! — присвистнул я. — Запросы у вас неслабые.
— Разве это так сложно?
— Насколько я знаю, это очень сложно, — вмешался в спор Рой.
— Верно, это весьма непросто. Ладно, пойдем. Я посмотрю, может, чем и смогу помочь.
Уже выйдя на улицу, я начал расспрашивать Тириона, чтобы представить, с чем придется иметь дело. Как он рассказал, на протяжении последних трех поколений члены одной семьи умирали в возрасте двадцати — двадцати пяти лет. Все умирали по разным причинам, но чаще всего от неизлечимых и редких болезней. Сейчас в живых из всей семьи осталась только молодая девушка Тиша.
— Кстати, что мне за это будет?
— В смысле? — не понял вопроса Тирион.
— Я говорю, как ты собираешься отблагодарить меня за помощь? Я бесплатно не работаю.
— Не знаю, у меня есть деньги, — растерянно ответил парень.
— Деньги есть у меня, причем столько, сколько тебе и не снилось. Я могу спокойно купить половину Риола, а если займу у семьи, то куплю весь Риол, и еще на пригород останется.
— Тогда что тебе надо?
— Помощь. Может настать день, когда мне от тебя понадобится определенная помощь.
— Если спасешь Тишу, проси чего хочешь.
— Хорошо, убей Лиру.
— Что?!
— Шучу. Просто помни, что обещать такие вещи надо осторожно. Никогда не знаешь, что от тебя могут потребовать. Убивать мне никого не надо, я сам вполне могу это сделать. А вот потребовать от тебя участия в ритуале в качестве источника силы вполне мог бы.
— И чем бы мне это грозило?
— В лучшем случае — смертью, — ответила Арья. Моя напарница все время тенью следовала за мной.
— Вот именно, — подтвердил я. — Так что, юный алхимик, будь осторожней в своих словах и обещаниях.
— Так что тебе надо? — хмуро спросил он опять.
— Я же сказал, мне понадобится твоя помощь. Когда-нибудь в чем-нибудь.
Дальше мы шли молча. Я вспоминал все, что знал о проклятиях, Арья ни о чем не думала, а о чем думал Тирион, мне было неизвестно. Постепенно мы все дальше уходили от главных улиц города и приближались к окраинам. Дома из каменных многоэтажек стали деревянными двухэтажными. Потом одноэтажными деревенскими домами. Вместо каменной брусчатки под ногами была обычная утоптанная земля. Однако мы все продолжали идти.
— Далеко еще до твоей знакомой?
— Нет, она живет на самой окраине города.
Вскоре мы и в самом деле вышли на окраину Риола. Домов здесь уже не было никаких. Только шатры и палатки, стоявшие в беспорядке вокруг старого каменного храма. Кругом было множество лошадей и воняло навозом. Возле многих палаток горели костры. Женщины в длинных пестрых накидках прямо на открытом воздухе готовили еду, стирали и занимались другими домашними делами. Бегали в разномастных залатанных одеждах тощие дети.
— Как они так живут? — спросила Арья, брезгливо морща нос.
— Их не пускают в город, — мрачно ответил Тирион. — Они мятежники, и им запрещено покидать это место. Они живут за счет подачек от правительства. Им никто не предложит работу и не пустит в город.
— Разве им запрещено заходить в Риол? — удивился я.
— Нет, — признал Тирион. — Но от этого не легче. Горожане побьют камнями любого из их племени, стоит им оказаться на улицах.
— Ясно, — ледяным голосом сказал я, а про себя подумал, что не случайно император отправил меня на восток. Ох не случайно…
В небольшом шатре сидеть можно было только на старом и потрепанном ковре. Тирион сел сразу: было видно, что для него это уже привычно. Он ободряюще кивнул молодой девушке и улыбнулся. Арья поджала губы, но тоже села на ковер. Немного помедлив, разглядывая подстилку, сел и я.
— Сколько лет этому ковру? — спросил я девушку.
Тирион напрягся, думая, что я насмехаюсь над ней.
— Много, — призналась Тиша.
— Знаете ли вы, что некоторые ценители в Райхене, не торгуясь, заплатили бы за него несколько десятков тысяч империалов?
Арья и Тирион одновременно изумленно посмотрели на пол.
— Несколько тысяч? — скептически спросила Арья.
— Я не специалист, но, по-моему, это работа мастеров Гиха, пятый век.
— Это всего лишь копия, — поправила меня Тиша. — И этому ковру всего сотня лет.
— Ну значит, он стоит всего тысячу империалов.
— Он не продается.
— Какие же вы упрямые, — тоскливо вздохнул Тирион.
Одно слово — кочевники. Они будут умирать с голода, но не продадут то, что считают семейной реликвией. Даже если сами вытирают об нее ноги.
— Ладно, не будем об этом, — закончил я ненужный разговор.
Все это время я осматривал девушку, вернее, не саму девушку, а ее ауру и магическое поле вокруг нее. Не сказать, что все просто ужасно, но и хорошего мало. На Тише проклятия не чувствовалось, и это плохо. Потому что проклятие есть, следы его недавних действий еще остались, но самого проклятия не видно. А это означает одно…
— Я видел у вас тут храм. Нам нужно туда, только там я смогу помочь.
— Храм? — удивился Тирион.
— Жрецы не разрешат, — вздохнула Тиша.
— Разрешат, — улыбнулся я. Арья, взглянув на меня, поежилась и инстинктивно собрала вокруг себя силу. — А если не разрешат, я с ними поговорю.
В каменном храме было темно и холодно. Жрец, высокий тощий человек в полосатой накидке и черной тунике, холодно посмотрел на нас.
— Зачем вы сюда пришли?
— Я приветствую богов этого места и его служителей, — низко поклонился я, — и смиренно прошу о помощи.
— Мы не помогаем иноверцам, — с холодным презрением ответил жрец.
— Речь не обо мне, а об этой девушке, — добавил я самым любезным тоном.
— Я знаю, кто она, — высокомерно произнес жрец. — Ее жизнь в руках богов.
— Я могу помочь ей, — негромко проговорил я. — Но обряд нужно проводить в храме.
— Ты маг, — утвердительно сказал жрец. — Лучше ей умереть, чем осквернить свою душу и наш храм.
— Что?! Какое право ты имеешь так говорить?! — закричал сжавший кулаки Тирион. Арья едва успела схватить его за плечо, иначе он бы уже кинулся на жреца.
— Если я не помогу ей, она может умереть. Разве допустимо тебе спокойно смотреть на то, как умирает твоя соплеменница? — глядя прямо в глаза жреца, спросил я.
— Ее жизнь и смерть в руках богов. Мы можем только молить богов, чтобы они спасли ее.
— Тогда почему же ты мешаешь мне помочь ей? Откуда тебе знать, не являюсь ли я помощью от богов? Ведь боги не могут сами спуститься и помочь ей, они посылают людей выполнить их волю.
— Ты считаешь себя посланником богов? — растерялся жрец. Такого поворота разговора он не ждал.
— Нет, это было бы непростительной гордыней с моей стороны, — скромно ответил я. — Я всего лишь орудие в их руках, и, если им будет угодно, я спасу эту девушку. Но ты мешаешь мне, а значит, идешь против воли своих богов.
Жрец беспомощно замолчал. В его национальной религии еще не доросли до богословских споров и не умели на одних и тех же древних высказываниях выстраивать разные концепции. Они еще даже не задумывались над тем, что те или иные слова священных текстов можно трактовать совершенно по-разному.
— Ваш ритуал может осквернить наш храм, — попытался возразить жрец.
— Как могу я суметь осквернить дом бога? Сказано же было, что к чистому человеку грязь не пристанет, так как же может она пристать к чистым богам?
— Это немыслимо — в нашем древнем храме маги и их ритуалы…
— Пусть заходят, — внезапно раздался голос из глубины здания.
— Хорошо, — сдался жрец.
Навстречу к нам вышел другой жрец, в простой черной одежде, без накидки. Он выглядел уже старым, но в его темных волосах еще не было седины.
— Но никакой некромантии! — строго сказал он.
— И в мыслях не было, — склонился я.
— Что тебе требуется? — спросил Тирион.
— Закрой двери, чтобы сюда никто не вошел. Уважаемые, я бы хотел, чтобы вы не присутствовали при ритуале, — обратился я к жрецам. — Он может показаться вам опасным и страшным.
— Я останусь, — непреклонно ответил старый жрец. — А ты выйди и никого не пускай.
Молодой жрец кивнул и покинул храм.
— Но поклянитесь, что ни при каких обстоятельствах не вмешаетесь в ритуал.
— Клянусь.
— Тогда приступим. Арья, ты знаешь, что надо делать. Тиша, ничего не бойся, тебе ничто не грозит. Тирион, стой у входа и никому не дай помешать нам с Арьей. Не вмешивайся, что бы ты ни увидел.
Хорошо бы всех их выгнать отсюда и наглухо закрыть двери. Но тогда будет только хуже. Чуть что, они ворвутся и наделают глупостей. И я не уверен, что мои барьеры смогут остановить алхимика.
Я взял за руки Тишу и посмотрел ей в глаза:
— Не бойся, расслабься, дыши спокойней и глубже. — Я говорил тихим чарующим голосом, вернее, зачаровывающим голосом.
Девушка против воли расслабилась, ее веки слегка прикрылись, взгляд стал чуть сонным. Разобравшись с подопечной, я занялся собой. Справился быстро, это было несложно.
— Давай, — негромко сказал я Арье.
Она ответила мне мысленно: «Ты уверен? Это некромантия, ты говорил, что ее не будет».
«Да. Этот старик умен, но он не сможет понять, что это чистая некромантия. Делай что надо, ведь ты сразу догадалась, что я задумал?»
«Как только ты заговорил про храм. Готов?»
«Да». А еще подумал о том, что надо было написать завещание.
Арья изо всех сил ударила мне в спину ритуальным ножом. Ледяное лезвие насквозь пробило сердце и вышло из груди, порвав одежду. Сердце зашлось от адской боли, я едва не закричал. Время остановилось. Тирион и жрец с одинаковым изумлением смотрели на нас. По спине и животу потекла кровь, жить мне оставалось всего несколько мгновений, и в это самое мгновение я и сделал то, что собирался.
Вокруг меня клубился густой серый туман. Воздух промораживал меня насквозь, живым здесь не было места. Я открыл рот и начал нараспев произносить древние как мир слова:
— Морте вита, аксе ле архане! Раеран астар.
От моих слов туман сотрясался и менялся. Из него начали появляться тени, много теней: женщины, дети, старики, мужчины, все в пестрых, но простых одеждах, у многих похожие лица. Они не видели меня, они всего лишь тени, тени давно живших людей. И среди них есть одна, которая меня интересует.
Увидев иссиня-черную тень, я едва не вскрикнул от мальчишеской радости. Вот он, тот, кто был проклят! Первый член рода, попавший под сильное проклятие неизвестного колдуна или волшебника. От него оно набрало силу и принялось пожирать жизни всех потомков. Поэтому я и не смог обнаружить проклятие в ауре Тиши. Оно сидело здесь. Если уничтожить эту тень, проклятие разрушится.
Я потянулся к тени и попытался ее схватить. Но она ускользала. Я сделал шаг к ней. Другой, третий. Постепенно я все дальше отходил от края тумана, а когда обернулся, было уже поздно. Ледяной озноб пробрал меня насквозь.
— Что же я наделал, — прошептал я.
Туман стремительно вымораживал остатки тепла из моего тела. Я посмотрел на руку и убедился, что она уже вся побелела. Двигаться я уже не мог, как и говорить. Тело сильно замерзло и ослабло. Я слишком далеко зашел в мир мертвых и теперь сам стану тенью. Достойная смерть для зарвавшегося мага…
Очнулся я от жуткой боли в сердце. Оно работало с трудом и часто сбоило. Еще бы, такие раны не заживают за мгновение. Я был весь залит своей кровью и лежал на полу храма. Рядом дрожала перепуганная Тиша и сидел растерянный Тирион. А прямо надо мной склонилась белая как мел Арья. Я без удивления отметил, что теперь у нее две седые пряди в волосах.
— Что случилось? — негромко спросил старый жрец.
— Ничего страшного, — прохрипел я. — Всего лишь древний магический ритуал. Очень трудный и очень опасный.
— Ты же говорил — ничего опасного, — подозрительно посмотрел Тирион.
— Для окружающих ничего опасного, — кивнул я.
— Что, получилось? — с нетерпением спросил он.
— Позже, — хрипло ответил я. — Дайте вина.
Лишь выпив полный кувшин вина, я успокоился и смог как-то прийти в себя.
— Ну так что? — снова поинтересовался Тирион.
— Дайте мне бумагу и чернила, — устало проговорил я.
Когда мою просьбу выполнили, я прямо на полу начал писать письма.
— Сам я ничем помочь не могу. Но могу попросить мою родственницу помочь Тише. Это письмо к ней, тут написано все, что ей надо знать. Второе письмо поможет тебе найти ее, будешь показывать его членам моей семьи. А третье — это разрешение на выезд из Риола, подписанное мной.
Закончив письма, я быстро поставил на всех свою личную печать. Хорошо быть магом, твоя печать всегда с тобой. Я отдал все три послания девушке и с помощью Арьи встал на ноги.
— Вы помогли мне, чем я могу вас отблагодарить? — робко спросила Тиша.
— Я ничего не сделал, — возразил я. — Просто пришел и посмотрел на вас, только и всего. А эти письма ничего не стоят. Моя сестра даже заплатит мне за то, что я послал вас к ней. Ей нравится работать с древними родовыми проклятиями, но, к сожалению для нее и к счастью для всех остальных, они встречаются крайне редко.
— Большое вам спасибо, — поклонилась девушка.
Я кивнул в ответ и вышел из храма на открытый воздух. Солнце уже клонилось к закату. Голова немного кружилась, а грудь все еще болела. Не торопясь, я пошел к городу. Тирион остался с Тишей, так что мы возвращались вдвоем с Арьей. Местные нас не трогали, но посматривали хмуро.
— Спасибо, Арья, — негромко сказал я. Она промолчала. — Я сильно ошибся сегодня.
— Зачем ты полез так далеко?
— Подумал, что смогу сам снять проклятие, — признался я.
— Если бы ты умер…
— Я знаю, — вздохнул я. — Извини.
— Тебе незачем передо мной извиняться, — тихо ответила Арья.
— Ты моя ша'асал, только мне решать, как и каким образом к тебе относиться, — жестко ответил я. — Я мог погубить нас обоих, поэтому извиняюсь.
Арья ничего не ответила. В ее волосах теперь было две седые пряди. Это означало, что она два раза побывала за порогом смерти. Два раза сходила туда и обратно. Не все некроманты могут этим похвастаться. Когда я зашел слишком далеко, Арья отправилась за мной и в прямом смысле слова вытащила с того света.
На следующий день я снова находился в штабе. Первую половину дня разбирался в куче бумаг. Полезной для меня информации было мало, но кое-что имелось. Работать с документами для меня не впервой. Большие чиновники даже не подозревают, сколько неугодной им информации оседает в кипах бумаг. Некоторые следователи догадываются, но предпочитают молчать об этом. Потому что разбираться в тысячах отчетах, чтобы найти несовпадение всего в двух цифрах, им не хочется. И порой я их понимаю. Но делать нечего, работа по защите империи далеко не так благородна, как кажется. И далеко не так интересна, как об этом пишут в книгах.
— Нашел что-нибудь? — поинтересовался Харальд, когда мы сели за один стол в столовой во время обеда.
— Не особо много, но кое-что есть, — ответил я, посыпая перцем жареную картошку.
— Как ты можешь есть так много перца?
— Перец помогает забыть, что картошка недосоленная и непрожаренная.
— Так что ты нашел?
— Нецелевое использование казенных средств.
— Удивил, — фыркнул Харальд. — У нас тут только ленивый не знает, что казну округа потихоньку разворовывают.
— Дело не в этом. Деньги не просто воруют, их тратят не на то, на что следовало бы. В Риоле несколько племен вынуждены жить на нищенские пособия, в то время как по бумагам ежегодно выделяются средства на развитие окраин. Но где эти деньги, а главное — где развитие окраин Риола?
— Интересно, — задумался полковник. — Эти племена и так нам мешают, а тут еще, оказывается, на них деньги выделяют.
— А чем они вам мешают?
— Это дикари, — спокойно ответил Харальд. — Кочевники. В любой момент они могут схватиться за оружие. Они не хотят жить по имперским законам. Эти окраины всегда могут вспыхнуть новым бунтом.
— Тогда почему их там держат?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Считается, что, если они будут жить на одном месте, их проще контролировать.
— Но почему им при этом не дают жить в городах?
— Отголоски войны, — хмуро пояснил Харальд. — Их до сих пор не любят за то, что во время мятежей они вырезали целые поселки. И потом, они варвары, верят в своих странных богов, живут по-своему, от них всегда воняет. Они сильные, наглые и готовы работать за копейки. За это их не любят горожане.
— А как к ним относятся официальные власти? — Я посмотрел прямо в глаза Харальду.
— Гнобят как могут, — с откровенным цинизмом ответил он. — Гнобят и загоняют в угол. Каждый день, ложась спать, я боюсь, что ночью напившиеся солдаты полезут на окраины и кого-нибудь убьют. А еще я боюсь, что какой-нибудь чиновник еще чем-то унизит их. Или правительство издаст новый указ, ограничивающий их в правах. И тогда мне опять придется вести своих людей под пули.
— Весело, — улыбнулся я. — Мне тут нравится все больше и больше.
После обеда я пошел в архив контрразведки и потребовал выдать дела о покушениях на Карла Хило. К моему удивлению, мне отказали.
— Зачем вам это, сударь?
— Я желаю взглянуть на дела и узнать, что нашло следствие в каждом из этих случаев. Особенно меня интересует последнее.
— Но генерал-губернатор ясно дал понять, что не желает расследования, — твердо ответил толстоватый чиновник в погонах.
— Я не отношусь к отделу контрразведки и трачу на свои увлечения только свое личное время. Покушение на жизнь главы области — это серьезное преступление, и я желаю знать, кто за этим стоит. Это вопрос безопасности империи!
— При всем моем сожалении, сударь Маэл Лебовский, я не могу вам выдать эти дела. Они засекречены, и сторонний человек не имеет права их видеть.
— И все же я вынужден настаивать, сударь, — любезно улыбнулся я.
— А я вынужден вам отказать, сударь! — повысил голос чиновник.
— Я представитель Ассамблеи дворян и Совета магов, двух опор императора, да будет славным его правление. И я имею право взглянуть на эти дела.
— Прошу меня извинить, сударь, но вам отказано в этом праве.
— Ясно, — ответил я ледяным тоном и вышел из кабинета. Есть ведь и другие пути. Но есть и другие задачи.
На всякий случай я пришел проводить подругу Тириона на поезд. Как оказалось, не зря. Тиша из гордости не захотела надевать обычную одежду и поехала в традиционном для своего народа наряде. Тирион вызвался ее проводить, так что по пути обошлось без неприятностей. А вот на вокзале начались проблемы.
— Это вот что такое?! Я тебя спрашиваю! — Одной рукой Тирион держал жандарма за воротник мундира, другой тряс перед ним своим знаком алхимика — сделанным из серебра символом четырех элементов.
— Инаритам запрещено выезжать за пределы Риола согласно постановлению генерал-губернатора, — прохрипел жандарм.
Тирион, красный от ярости, бессильно скрипел зубами. Тиша, опустив голову, стояла рядом, а рядом с ней стояли несколько ее соплеменников. Они держались спокойно. Вокруг уже собрались зеваки, и поддерживали они отнюдь не Тириона и Тишу.
— Сударь, у вас проблемы? — вежливо спросил я у жандарма.
— Ничего особенного, просто эти ди… инариты не умеют читать и тычат мне какой-то бума…
— Кого ты дикарем назвал, собака подзаборная! — не выдержал Тирион.
— Прекратить, — негромко сказал подошедший начальник станции, за его спиной шли трое солдат. — Инаритам запрещено покидать Риол. Прошу оставить здание вокзала.
— Сударь, вы читать умеете? — с самой дружелюбной улыбкой поинтересовался я. — Тут моим почерком черным по белому написано, что я даю разрешение на выезд из Риола этой девушке. Какие проблемы?
— Никаких проблем нет, сударь незнакомец. Вы можете дать ей десять таких бумажек — она не покинет Риол.
— Тихо, Тирион. — Я достал из кармана свой символ мага, золотая пентаграмма ярко заблестела на солнце. — Я полномочный представитель Ассамблеи дворян, и вы говорите мне, что я не могу выписать разрешение этой девушке?
— Этой девушке? — расхохотался осмелевший жандарм. — Ты хотел сказать — этой шлю…
Увидев мою ярость и запоздало заметив символ мага в моей руке, он осекся и побледнел. Я с трудом удержал взбесившегося Тириона и сам от души врезал жандарму по лицу.
— Сударь ничтожество, будь у вас хоть капля чести, я бы вызвал вас на дуэль. — Я повернулся к начальнику станции: — У меня нет желания препираться с вами и состязаться в знании законов. Если эта девушка не сядет на этот поезд, завтра вы будете укладывать рельсы на северной магистрали или даже где-нибудь в колонии. И если вы думаете, что у меня не хватит влияния, чтобы уничтожить одного мелкого чиновника, спросите у Карла Хило мою фамилию.
— Эй, она же не сядет с нами в поезд? — заволновался один из зевак.
— Сядет, — холодно ответил я. — И благополучно доедет до места назначения. Или никто никуда никогда в жизни не приедет. А доказать, что я не причастен к серии странных смертей, мне будет очень просто.
Молча повернувшись, я пошел к поезду. Остывший Тирион помог Тише донести вещи. На всякий случай я заглянул в купе, в котором должна была ехать девушка. Увидев ее попутчиков, я мысленно вздохнул с облегчением. Купе уже занимали трое типичных уроженцев Западной области. После вежливого разговора они пообещали присмотреть за Тишей. В их честности я не сомневался: они дворяне и к тому же — с запада. А на западе Лараны весьма уважаемы, и можно не сомневаться, что они выполнят мою просьбу.
Прозвучал сигнал к отправлению, и паровоз, пыхтя паром и выкидывая черные клубы густого дыма, тронулся. Тирион задумчивым и немного грустным взглядом провожал уходящий поезд.
— Ко всем кочевникам так относятся? Или только инариты так настроили остальных против себя?
— Весь восток разделился на два лагеря, — хмуро ответил Тирион. — На тех, кто лоялен к империи, и на тех, кто не очень. Риол, Торас, Нарет и другие крупные города в этой части области в основном населены переселенцами из других регионов страны. Но коренные жители Восточной области считают их чужаками и не любят.
— За что не любят?
— За то, что они жители империи, — пожал плечами парень. — Переселенцы строят города из камня, прокладывают дороги, строят шахты на священных холмах, распахивают поля, где раньше местные пасли коней, копаются в древних курганах. Это сильно раздражает кочевников. Ну а кем считают переселенцы коренных жителей востока, ты и сам видел. И так относятся не только к кочевникам вроде инаритов, а даже к оседлым аборигенам, к тем, кто жил здесь еще во времена, когда этими землями правил Кунак.
— Понятно. Ты хорошо знаком с инаритами?
— Ну не то чтобы очень. У меня есть среди них друзья, но для большинства я все равно чужак.
— Можешь устроить мне неформальную встречу с кем-нибудь из настоящих лидеров инаритов?
— Не знаю, — честно ответил Тирион. — Я попробую.
— Постарайся. Я знаю, они могут не захотеть со мной встречаться. Так что объясни им, что я личный посланник императора и представитель одного из сильнейших дворянских кланов страны. Мне есть что предложить им. — Я внимательно посмотрел на алхимика, чтобы увидеть, понял он меня или нет. — Только учти: об этом никто не должен знать. Ни о моей просьбе, ни о самой встрече. Я лучше подожду неделю-другую, лишь бы это осталось в тайне.
— Хорошо, — кивнул Тирион. — Я все сделаю. Если пообещаешь, что это не навредит им.
— Обещаю, — сразу же сказал я. — Пока я просто хочу поговорить. Действовать буду потом.
На ужин я опять пошел к Рональду. Арья села недалеко от нас, чтобы не мешать разговору.
— Что будете заказывать, сэр? — как всегда, вежливо спросил Рональд.
— Жареные сосиски и пиво.
— Сейчас будет готово. Что желаете на закуску?
— Информации.
— Что-то конкретное?
— Да, о покушениях на Карла Хило.
Рональд сразу посерьезнел:
— Это опасная тема для разговора.
— Вот как? — искоса глянул я на него. — А за что я, по-твоему, плачу?
— Информация бывает разной. За одну можно получить неплохие деньги, если знать, кому ее передать. А за другую можно и жизни лишиться.
— Я не прошу тебя достать мне личный дневник генерал-губернатора. Все, что мне нужно, — это слухи. То, что знают все.
— Да, сэр, — успокоился Рональд. — На генерал-губернатора было много покушений. И в последние годы их стало больше. Но все они закончились неудачно. Карл Хило никогда не был даже ранен. Несколько раз его спасала охрана, но пару раз он лично убивал нападавших.
— Он хороший боец?
— Мало кто видел его в деле, но говорят, что у него хорошая реакция.
— Кто организовывал покушения?
— Хм… На этот вопрос ответить очень легко и очень сложно. Все покушения были делом рук местных племен. Но заказчиков почти никогда не находили. Хотя был слух, что после некоторых покушений некоторые вожди и жрецы кочевников бесследно пропадали. Но официально расследования никогда не проводились.
— Благодарю.
Я вышел из заведения. Частей мозаики становилось все больше, но, увы, складываться вместе они никак не хотели. На первый взгляд связи тут вообще нет, только мое чутье подсказывало, что за всем этим что-то стоит.
Сразу после ужина я отправил телеграмму Реджинальду Малькольму с просьбой о помощи, а также с кратким изложением дел на востоке. А затем продолжил работу. Перерывая кучу ненужных бумаг в архиве, я нутром чуял, что взял след. Была какая-то странность во всем этом деле.
А еще моя интуиция подсказывала, что за всем этим стоит что-то большее, чем просто сеть взяточников или секта культистов.
Через четыре дня мне пришла посылка. Толстый пакет из черной бумаги с изображением серебряной тиары — герб Ассамблеи дворян. Сломав печать, я открыл конверт. В нем было официальное письмо от председателя Ассамблеи, неофициальное письмо — от старого адмирала и документы, развязывающие мне руки. Я официально назначен ревизором Восточной области и получал большие полномочия вплоть до права отправить в отставку неугодных мне чиновников.
Официальное письмо было сухим и казенным, как и полагается. Прочитав его по диагонали, я выкинул его в мусорку. Пусть те, кому надо, читают, оно писалось исключительно для этого. А вот письмо от своего союзника я изучал очень внимательно. Хотя ничего особенного в нем не было. Малькольм кратко сообщал о делах в столице и о своих планах (зашифрованно), а также о действиях наших противников (открыто: старый лис не рассчитывал, что письмо попадет не в те руки, но предусматривал такую возможность и вставлял в текст дезинформацию).
Еще в посылке была толстая папка с нужной мне информацией о средствах, направленных из имперской казны в Восточную область. А также сухая статистика о взяточничестве и растратах в Риоле.
В том, что моя просьба выполнена, ничего удивительного. Удивительно то, что Малькольму удалось все решить так быстро. Он, конечно, очень влиятелен, но за такие действия принято чем-то платить. А кто в наше время платит, не торгуясь? Похоже, кто-то в Ассамблее заинтересовался востоком. Разумеется, в такой большой организации, как Ассамблея, беспрестанно идет внутренняя междоусобная грызня, но за общими интересами все следят очень строго. В такой ситуации доверить важный пост своему противнику или просто не союзнику — вполне разумный и допустимый ход. Надо полагать, я могу рассчитывать и на большую помощь. Но, вполне возможно, в ближайшем времени мне придется поработать на благо всех дворян Райхена.
Раскрыв тетрадь, я начал сверять ее данные с тем, что раскопал в местном архиве. За этой работой я засиделся до глубокой ночи. Отвлекла меня Арья. Она постучала в дверь и зашла.
— Садись, — кивнул я на кровать, все равно в комнате сесть больше некуда. Сам я лежал на полу.
Девушка залезла на кровать с ногами, засунув босые ступни под одеяло.
— Почему не спишь?
— Не могу заснуть, — пожала плечами она и с легким укором посмотрела на меня. — Ты не спишь.
Понятно. Наша с Арьей связь становилась все крепче. Отголоски моих эмоций не давали девушке заснуть.
— Работа, — негромко сказал я. — Это все надо сравнить, проверить и перепроверить. И сделать это, кроме меня, некому. Все мои люди остались в Райхене, и никого из них так просто сюда не перевести.
— Ты что-то подозреваешь?
— Да, я нашел некую странность. Слишком много денег разворовали в одной области. Почти ничего из того, что выделялось из центра для местных народов, не дошло до цели. Все средства растрачены и разворованы. Явных следов, конечно, нет, все сделано тонко и хитро.
— Воруют всегда и везде, — пожала плечами напарница.
— Да, сам по себе этот факт ни о чем не говорит. Но посмотри на карту города. — Я встал и, взяв карту Риола, развернул ее на кровати. — Видишь, где находятся территории, отведенные под поселения племен кочевников?
— На востоке, на самом краю города.
— А казармы военных почему-то расположены на другом конце Риола, на западе. Если вдруг начнется бунт инаритов, то солдатам придется пробираться через весь город. В этих казармах расположен весь гарнизон, расквартированные полки и обе роты Харальда. Это означает, что между городом и разъяренной толпой инаритов будет всего несколько патрульных.
— Кошмар, — помрачнела Арья. — А если они еще город подожгут?
— Вот именно. Половина восточной части — это старые деревянные дома. В общем, мне ясно, почему Харальд не спит по ночам. Если начнется бунт, то пол-Риола будет залито кровью, прежде чем солдаты успеют вмешаться.
— Зачем было так ставить казармы?
— Зачем вообще надо было в столице области размещать кочевников, готовых в любую минуту взбунтоваться? Зачем надо было при этом давить на них, унижая каждый день? Зачем обкрадывать и сводить на нет все усилия государства по улучшению жизни инаритов и примирению их с империей?
— А зачем было пытаться убить тебя? — добавила Арья.
— И зачем не дали нам допросить того покушавшегося на генерал-губернатора?
— И ты думаешь, все это части целого?
— Не знаю, — покачал я головой. — Я раскрыл много глубоко запрятавшихся сетей. И каждый раз мне приходилось перебирать тысячи ненужных фактов и проверять сотни ложных версий. Вполне возможно, то, чем я сейчас занимаюсь, — пустая трата времени, а что-то из того, что мы только что перечислили, лишнее. Но узнать мы это сможем не сегодня.
