Глава 8
О ВРЕДЕ И ПОЛЬЗЕ АРИСТОКРАТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ
Первое правило выживания при дворе: сплоченные группы нужно разбивать заранее. Если вы этого не сделаете, то ни одна ваша задумка не пройдет. Почему? Да потому, что вас просто не заметят! А если и заметят, то внимания уделят не больше, чем надоедливой мухе.
В общем, первое, что я сделала после ужина, это отловила Кирана. Тот явно не горел желанием возвращаться в комнату, когда рядом будет находиться немая, но очень злая кошка. Почему бы и не воспользоваться ситуацией?
«А ты, помимо того, что завистливая и злая, еще и расчетливая…» — удовлетворенно произнес внутренний голос.
И вредная! Так что молчи! Мне еще клиента надо окучить.
Хм… принцесса, а ты свое образование точно в дворцовых стенах получала?
Эх, почитала бы ты дневник моей бабушки…
Сравнила! Записи повидавшей мир женщины и мысли только-только вылупившейся из яйца девчонки!
Да помолчи ты немного! На меня уже Киран странно смотрит!
Да не странно он смотрит, а обыкновенно. Просто он пытается понять, о чем же это таком сверхважном мы сейчас с тобой беседуем, и не опасно ли ему влезать со своими комментариями.
Вот спасибо! Скоро в этом доме все узнают, что у меня нелады с головой. Именно этого мне и не хватает для счастья!
Моя излишне говорливая шизофрения лишь насмешливо фыркнула. Боги! Неужели она все-таки заткнулась? Не веря собственному счастью, я внимательно вслушалась в себя. Тишина. Наконец-то благословенная тишина!
Вот теперь и с юным некромантом пообщаться можно.
— Кир, — улыбнувшись во все тридцать два зуба, обратилась я к мальчишке, — мне хотелось бы с тобой поговорить…
— Да? — Киран глянул на меня с долей интереса. — И что же ты желаешь узнать?
— Почему сразу «узнать»? — немедленно оскорбилась я. Некромант насмешливо фыркнул и посмотрел на меня серьезными синими глазами. Кажется, немногие видели Кира таким. Может, мне возгордиться? Ведь этот мальчик только что посчитал меня равной.
Лучше просто будь с ним откровенной — говорят, это помогает. Иногда.
— Что вы притащили в Школу? — прямо спросила я, понимая, что никакие мои уловки в случае с этим мальчишкой не сработают. Киран явно далеко не первый год играл на чувствах людей, а значит, умел видеть то, что обычно скрыто от чужих глаз.
— Да какую-то безделицу, — безразлично пожал плечами некромант и посмотрел на меня. — Могла бы и прямо спросить, без этих увиливаний.
— Извини, привычка.
— Дворцовое воспитание… — понимающе улыбнулся он.
— Именно, — с притворной удрученностью в голосе кивнула я.
А в следующий миг мы уже смеялись, как закадычные друзья. Этот мальчик чем-то неуловимо напоминал мне сестру, наверное, поэтому в его обществе мне было легко и просто. Давненько я не ощущала ничего подобного.
Отсмеявшись, я серьезно посмотрела в синие глаза:
— Скажи, это так заметно?
— Что именно? — старательно запрятав улыбку, спросил Киран.
— Что я росла при дворе, окруженная маститыми хищниками и зубастыми акулами, — с некоторым беспокойством уточнила я. Нет, я прекрасно понимала, что менять линию поведения поздно, ибо прокололась я, и не раз. Но может, после, когда я окажусь в другом месте, я не повторю собственных ошибок.
— Да. Я бы сказал, что это бросается в глаза. Не сразу, нет, но та уверенность, с которой ты говоришь, твои жесты, манера держаться… Возможно, в глазах людей, незнакомых с жизнью правящей верхушки, та же Надира при дворе будет выглядеть намного величественнее и уместнее, но те, кто хоть раз побывал в том болоте… В интригах слабые не выживают, их перемалывают в пыль жернова чужих идей и стремлений. Так что тех, кто вырос в подобной атмосфере, вычислить не сложно, их выдает совсем другая закалка, у них есть внутренний стержень.
— То есть, чтобы не выдавать себя, мне нужно вести себя чуть потише и поскромнее?
— Именно.
— Забавно, то же самое мне твердили наставницы по этикету и семейной жизни, — не скрывая своего раздражения, фыркнула я. Киран чуть насмешливо улыбнулся. Сейчас он совсем не казался мальчишкой. Нет, он по-прежнему был юн, но это не бросалось в глаза. Думаю, он все-таки старше Ники. — А сколько тебе лет? — задумчиво поинтересовалась я, устав гадать об этом.
— Пятнадцать. Выгляжу младше? — понимающе усмехнулся он.
— Нет, вот сейчас ты выглядишь на свои пятнадцать. Но совсем недавно я не дала бы и тринадцати. Как тебе это удается?
Мальчишка неопределенно пожал плечами:
— Годы тренировки. Да и внешность у меня довольно специфическая… Меня ведь с самого детства только ангелочком и звали, причем произносили это с таким умилением… — Точеные черты лица тронула легкая брезгливость. Кажется, Кирану совсем не нравилось производить подобное впечатление, но пользоваться своей внешностью он научился. Правда, подобное отношение заставило его утратить веру в людей. — В общем, я рано понял, что, пока буду этаким «ангелочком» в чужих глазах, мне многое сойдет с рук.
— Знакомая история… хотя мне пришлось перестать быть ангелочком, как только родилась сестра и мать от нас отказалась. Милое лицо способно защитить своего обладателя, но не тех, кто оказывается рядом. Я это поняла довольно рано.
— Знаешь, сейчас ты мне рассказала слишком много… не находишь? — негромко поинтересовался Киран, а я в тот же миг испуганно замерла. Боги! Как я могла так расслабиться в обществе темного? Ну и пусть он еще мальчишка, но я ведь давно привыкла не судить о людях по внешности.
— Кир…
— Я не предам. Не потому, что не могу, а потому, что мои предки не одобрили бы такого отношения к наследнице Лизард. А то, что вас таких двое… что ж, у меня тоже есть кое-какие секреты. А у кого их нет?
На редкость рассудительный парень.
Вот-вот. Держись его — он не подведет.
Может, мне еще и новый Совет созвать, чтоб совсем скучно не было?
А вот это уже будет лишним. Нам бы в собственной стране порядок навести, остальными землями пусть другие занимаются.
Киран, заметив, что я снова углубилась в свои мысли, улыбнулся уголками губ и ушел.
Кстати, а ты заметила, что на твой вопрос он так и не ответил?
А ведь верно…
Негромко выругавшись сквозь зубы, я посмотрела на дверь. Вот ведь паршивец! Заболтал меня и смылся! А ведь сам он меня разговорил довольно профессионально…
Вот и я говорю: талантливый мальчик. Держись его — не пропадешь.
С этим спорить было сложно. Ладно, с «талантливым мальчиком» мне не повезло, тогда стоит пообщаться со вторым предполагаемым источником информации. И на этот раз я буду осторожнее.
Второе правило выживания при дворе звучит так: никогда не переоценивай свои силы. С Кираном я пролетела, ибо слишком много внимания придавала его внешности. Да, со мной он был более откровенен, чем с остальными, но это делало его еще опаснее для меня, потому что интуитивно я ему верила и отвечала откровенностью на откровенность.
Что ж, учтем на будущее, что «сладким мальчикам» лучше не доверять. Вернее, любые их слова стоит перепроверять по нескольку раз. А еще не следует забывать, что такое вот «ангельское» создание на раз может вытащить из тебя любые сведения.
Киран разговорил меня очень профессионально. И, несмотря на то, что распространяться на сей счет он не станет, такая осведомленность меня нервировала. Из-за какого-то мальчишки я оказалась в шаге от разоблачения!
Нет, я прекрасно понимаю, что виновата во всем сама — нечего было откровенничать с малознакомым темным субъектом, даже если интуитивно и воспринимаешь его как младшего братишку-шалопая.
Ну, могу тебя понять, в каком-то роде так и есть… Кстати, можешь не убиваться так, это юное дарование просто использовало оставшуюся со времен Совета кровную связь и внушило тебе доверие и родственные чувства. На его месте так поступил бы любой.
Ты его еще и защищаешь!
Я всего лишь признаю, что наследник рода Алесси достоин того места, которое занимает. А вот тебе до его уровня еще расти и расти.
Да ну тебя!
Эх, дорогая, что-то мы с тобой расслабились в последнее время. Не пора ли браться за ум?
Я неопределенно пожала плечами. Может, и пора. В последнее время я действительно только и делаю, что совершаю глупость за глупостью… но признаться в этом? Перед говорливым внутренним голосом? Да никогда!
Кстати, когда займешься кошечкой?
Прямо сейчас! — ответила я, почувствовав легкие колебания в защите Дома. Кажется, наша киска решила немного поохотиться на ночь глядя.
Я ошиблась: охотиться Фидда явно не собиралась. Она просто стояла в лунном свете, обнаженная и недоступная. Наверно, такими древние богини являлись в смертный мир, смущая умы и разбивая сердца.
Она прекрасна…
И столько восхищения и благоговения было в этом голосе, что сердце болезненно сжалось.
Божественна, внутренне согласилась я, хотя связных мыслей в голове было мало. Все заботы, все тревоги вымыл серебряный свет луны. Все проблемы, все ошибки растворились в мягких движениях танца.
Фидда меня не видела, не замечала. Казалось, что в этот миг для нее не существует ничего вокруг, только шелк травы под ногами, только зыбкое марево лунного света над головой…
«Все-таки боги не ушли… они не бросили наш мир — они его передали тем, кого посчитали достойными», — негромко произнесло что-то во мне. И я согласилась. А как иначе, когда своими глазами видишь, как чудо само творит себя.
Но, как и все удивительное в нашем мире, танец Фидды подошел к концу. И стоило ей выйти из воображаемого круга, как магия ночи покинула ее тело. Всего лишь женщина. Смертная женщина, которой досталась капля-другая божественной крови.
Но этот мир ее любил. И пусть только в избранные мгновения, но он припадал к ее ногам, словно самый верный из слуг.
Интересно, замечает ли она сама, насколько ее сила близка к божественной?
Вряд ли… Если бы знала — не было бы такого острого, пронзительного ощущения чуда.
И вновь я внутренне согласилась. Когда к чему-то привыкаешь, оно теряет свою новизну и ощущается уже далеко не так, как раньше. Для Фидды эта ночь была одной из многих, но в то же время — первой, единственной, неповторимой.
Боги великие! Зачем же вы свели нас всех в одном месте? Это уже совсем не похоже на обычное совпадение, скорее на очень грамотно спланированную акцию.
И эта мысль мне не нравится.
«Не только тебе», — негромко откликнулось мое подсознание. Кажется, я и его успела заразить своей паранойей. Что ж, теперь голова хотя бы будет болеть не у меня одной.
— Фидда…
— Ты видела, — нисколько не стесняясь своей наготы, спокойно произнесла она.
— Видела. — Я не стала отрицать.
— И что скажешь?
— О чем? — Я даже растерялась из-за ее удивительной прямоты.
— О танце.
— Он прекрасен. Даже не верится, что живое существо способно настолько сродниться с миром… — зачарованно улыбаясь, произнесла я. Перед глазами вновь предстал волшебный момент… легкая серебряная дымка, магия движений, скрытая в чужом теле дикая, необузданная сила…
— Не многие удостаивались чести узреть подобное. Еще меньше людей понимали, что именно увидели. Ты интересная. Ты воспринимаешь мир чуть иначе, не так, как остальные. И мир тебе платит тем же.
— Это что-то значит? — невольно нахмурилась я. Если честно, зависеть от чьей-то воли я не привыкла, точно так же, как и не понимать чужих слов.
— Может, да, а может — и нет. Мир любит менять свои решения. — Леди Пустыни неопределенно пожала плечами. — Ты искала меня?
Почему-то в этот миг все мои мысли, все планы показались глупыми и неуместными. Разве можно тревожить богиню своим любопытством?
А почему нет?
Потому что это кощунственно!
Ошибаешься, кощунством будет, если ты сейчас молча уйдешь!
— Я… мне… — Я растерялась, не зная, как задать такой простой вопрос. Мне было сложно соотнести танец с уже ставшей привычной для меня «кошечкой», но в то же время интуитивно я понимала, что отделить Леди от мира невозможно — они служат этой земле уже не одну сотню лет. И будут служить даже тогда, когда я уйду дальше, во Тьму или Свет — это как повезет.
— Смелее, — подбодрила меня Фидда и улыбнулась, отчего на миг вновь превратилась в залитую лунным светом богиню.
— Что за артефакт вы доставили Абрахасу?
— О, это была очень занятная вещица. Продавали ее как очень крупный лунный камень, а значит, и покупателей на него много найтись не могло — не так много колдуний допущены до того уровня силы, чтобы использовать подобный накопитель.
Легкая тень недомолвки раздражающе коснулась сознания. После подписания договора и беседы с Кираном я стала на порядок внимательнее и осторожнее.
— А чем он оказался в действительности?
— Слеза Шаны. Я привезла в Школу один из божественных артефактов. И не думаю, что Абрахас мог его не узнать.
«Ох, вашу ж мать!..» — емко высказался мой внутренний голос.
И я с ним была абсолютно согласна.
