Книга: Монах. Боль победы
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

Быстрее, быстрее, быстрее! Шанти неслась как утка, вспугнутая с озерка неосторожным охотником. Разумом она понимала – час-другой погоды не сделают, вряд ли Федор с солдатами сумеет так быстро вернуться в город, но крылья толкали ее вперед с максимальной скоростью, на которую она была способна. Скоро она настигнет ушедшую армию, скоро… Федор не мог уйти далеко – какие-то несколько дней, километров шестьдесят – семьдесят при всем желании. Главное, чтобы назад он вернулся быстрее. Как можно быстрее.
Через час усиленной работы крыльями Шанти заметила над дорогой облако пыли. Есть! Они.
Спикировав в кусты у дороги, приняла вид девушки в каком-то тряпье и выскочила навстречу колонне.
Федор ехал впереди, о чем-то разговаривая со своими командирами. Завидев стоящую на дороге девушку, нахмурился, потом приподнял удивленно брови и, пришпорив коня, поскакал к ней. Соскочил с седла и встревоженно спросил:
– Что? Неприятности?
– Беда. Срочно назад. Андрей приказал бросить пушки, обозы и с максимальной скоростью идти в город. С моря пришли какие-то люди, убивают, грабят. Взяли штурмом порт, осадили дворец и завод. Количество – около десяти тысяч человек. Очень сильные, совершенно безумные – бросаются на всех и умирают с улыбкой на лице. Мы не справляемся. Он послал меня за тобой. Все. Я назад.
Шанти снова исчезла в кустах, и скоро оттуда вылетела большая черная птица, понесшаяся над колонной в сторону Анкарры. Еще через несколько минут колонна повернула назад, оставив обозы под охраной сотни солдат тащиться следом по дороге. Остальные быстрым шагом, почти бегом, помчались к столице.
Через час Шанти уже была над дворцом. Покружив, выбрала место для посадки и, с разгону влетев на крышу, спряталась за дымовой трубой, где и превратилась в ту Шанти, которую все знали. Единственное, «накинула» на себя что-то вроде штанов и рубахи – не появляться же перед охранниками голой. Они и так обалдели, когда из ниоткуда перед ними предстала советница императрицы.
Шанти сбежала по лестнице с крыши, промчалась по длинному коридору и, завидев Андрея и Зиртона, радостно улыбаясь, крикнула:
– Есть! Федор повернул назад, через сутки будет здесь! – Остановившись рядом, спросила: – Вы чего такие хмурые? Зададим мы этим уродам жару, не переживайте!
Ее улыбка увяла – она никогда не видел Андрея таким бледным. Шанти прощупала его эмпатическим чувством и чуть не упала – ее затопило невыносимое чувство горя, отчаяния и ярости.
– Что?! – выдохнула она, широко раскрыв глаза и ожидая самого худшего. – Что случилось?
– Анту убили. И Олру. Хевессанор.
Шанти замерла, не в силах сказать ни слова, потом бросилась Андрею на шею, зарыдала, как человек, и долго не могла успокоиться. Он гладил ее по спине, по волосам, потом слегка отодвинул и сказал дрогнувшим голосом:
– Дети живы. И мы живы. Ради них надо жить. И убить всю эту шваль.
– Да. Убить всю эту шваль, – мертвым голосом повторила Шанти. – Вот что, старейшины перешли все границы. Они начали напрямую вмешиваться в жизнь людей. Убивать их сами, своими лапами. Это нарушение договора, и я считаю себя свободной от его соблюдения. Покажи мне, где лежат девчонки, я с ними попрощаюсь.
– Не надо. Потом. Не тревожь их. Освободим город, похороним, тогда и попрощаемся. Нам как-то нужно попасть на завод. Я не знаю, что там делается. Дворец им не взять – если только снова не вмешается кто-то из старейшин. Впрочем, все равно не взять. Мы хорошо укрепили дворец.
– Ненавижу старейшин. Я маму вызвала. Мама сюда летит. Она поможет.
– Уверена? Она же очень правильная…
– Я ей все расскажу. Все. И не такая уж и правильная. Она за меня всех их убьет. Они еще мою маму не знают… Полезли на крышу, летим на завод.
– А увидят, что ты…
– Плевать! Все! Не мы начали, теперь все равно все открылось! Война! Со всеми, кто против нас! Полетели!
Шанти побежала по коридору, Андрей за ней, оставив Зиртона стоять с широко раскрытым от удивления ртом – он слышал всю беседу, и пусть не понял всего, что было сказано, но и того, что понял, хватило, чтобы у него отвисла челюсть.
Зиртон догнал Андрея и Шанти уже на крыше. На его глазах красивая девушка превратилась в полуторатонное чудовище, сияющее радужными красками в свете полуденного солнца.
– Зиртон, держи оборону, – приказал Андрей, – и береги детей. Если ты допустишь их гибель – я сам тебя убью. Своими руками.
– И я! Своими руками! – проревела драконица, выпустив струя огня, чуть не спалившую волосы на голове ошеломленного Зиртона. – Андрей, залезай на шею и держись!
Андрей запрыгнул на Шанти, ухватившись за гребень на спине – драконица стала уже довольно высокой, подросла, – уселся, и она, захлопав крыльями, сорвалась с крыши дворца, вошла в ритм и начала тяжело набирать высоту, против обыкновения не ворча, что Андрей разожрался и стал неподъемным.
Смерть подруг потрясла ее столь глубоко, что она сама этого не ожидала. До сих пор Шанти еще никого не теряла – мать казалась вечной, как скала, как этот мир, Андрей сто раз доказал, что убить его невозможно, что он все равно выкрутится и победит смерть, но Анта и Олра… Шанти не могла предположить, что так будет. И была готова мстить страшно, любыми средствами. Кому? Всем! Драконам, этим странным людям с кораблей, всем тварям, что убили ее близких, членов ее семьи. А в том, что Антана и Олра были членами ее семьи, она не сомневалась ни секунды.

 

– Идут! Они идут! Приготовились! – Начальник охраны завода приложил к глазам бинокль и вздрогнул. Опустил бинокль, не поверив глазам, снова посмотрел в него и закричал: – Отставить огонь! Остановитесь! Это горожане! Они толкают перед собой горожан!
Мужчина в ярости кусал губы – он понял замысел врага. Что делать?! Что же все-таки делать?! Скомандовал:
– Стрелки – на стены! Бить по врагу, спрятавшемуся за горожан! Целиться только наверняка! Ребята, это же наши люди… пожалуйста, осторожнее. С винтовками – на вас вся надежда. Как подойдут на расстояние выстрела – начинайте без команды. Пулеметы, минометы, пушки – не стрелять! И будь что будет…
– Они что-то несут, господин начальник! – крикнул наблюдатель.
– Это штурмовые лестницы, – упавшим голосом сказал начальник охраны и добавил громче: – Сейчас подойдут ближе, поставят лестницы и полезут на стены! Сбивайте их выстрелами, не жалейте патронов! Чего-чего, а патронов у нас хватает. Пистолетчики – будьте наготове. Стреляйте только тогда, когда полезут на стены. Пока стреляют только штуцерники и виновочники. Держитесь, ребята! Помощь придет!
– О боже! Как их много… – прошептал кто-то из солдат, глядя на темную волну людей, захлестывающую площадь перед заводом. – Мы не осилим…
– Осилим! Держитесь! – потряс кулаком начальник охраны. – Это наша жизнь, мы не позволим ее сломать! Держитесь!
Затрещали выстрелы – густо, звонко, – запахло порохом. Защитники завода старались попасть в спрятавшихся за спинами горожан бойцов, но часто это было бесполезно – стрелки боялись подстрелить своих.
Начальник охраны в отчаянии смотрел, как неумолимо приближается враг. Он ничего, совсем ничего не мог сделать… Хуже того – из рядов наступающих неожиданно послышались ружейные выстрелы. Пули щелкали по стене – противник явно не умел стрелять, но… высовываться все равно было опасно.
Начальника осенило:
– Огонь по ногам горожан! Бейте по ногам! Как упадут – стреляйте в противника!
Увы, большого эффекта это не возымело: чтобы достать первый ряд врага, надо было выбить первый ряд горожан, и только потом становилось видно следующий ряд – тех, кому нужно прострелить ноги. А противник уже близко! Горожане почти бежали, подгоняемые тычками в спину кинжалов и ножей. При этом несчастные еще и тащили длинные лестницы. Через несколько минут толпа уже кипела и бурлила возле стены и ворот завода.
На этом расстоянии стрелки легко находили цель и точно били сверху по врагу, но и враг не дремал – из толпы летели стрелы, дротики, стреляли ружья и пистолеты. Защитники завода начали нести потери.
Взметнулись штурмовые лестницы, и по ним начали карабкаться сотни людей. Еще минута, и враг окажется на стене – и тогда конец.
Положение спасли пулеметчики. Они открыли огонь с флангов, буквально сметая струями свинца тех, кто лез по лестницам, и даже сами лестницы не удержались, срезанные, как прутики, кинжальными очередями.
Внезапно пулемет справа захлебнулся – пулеметчики слетели со стены, будто выброшенные неведомой страшной силой. Замолчал и другой пулемет – солдаты упали под ноги врага и тут же были зарублены на месте.
Начальник охраны закричал, указывая на странную женщину, которая пробежала по стене, уничтожая расчеты оружий, пулеметов, сбрасывая их со стены. Он поднял пистолет, пытаясь выстрелить в незнакомку, но через долю секунды уже летел вниз, на копья врага, и умер удивленный, так и не узнав, кто его убил.
Пришельцы торжествующе заревели – на стене в этом месте почти не осталось защитников, они все были сброшены вниз. Те, кто оставался на других участках стены, были далеко и не могли сразу закрыть брешь. И кроме того – они не понимали, что случилось, и не знали, кто их враг.
Прибежавших на помощь встречала Натороканта и сбрасывала их вниз. Никто не мог состязаться с ней ни в силе, ни в ловкости. Принять свой реальный облик она все-таки не решилась, но почему бы не воспользоваться драконьей силой и ловкостью? Тем более что приз слишком велик, чтобы сейчас проиграть. А она чувствовала, что наступление захлебывается – погибла половина ее воинов, а что они захватили, кроме поганого города? Не он нужен был драконице, не он. Завод – вот ее цель. Он давал ей возможность владеть всем миром! И теперь она готова была поставить на карту все, что у нее было, даже жизнь. Она слишком долго ждала, чтобы проиграть в этой игре.
Натороканта не задумывалась, зачем ей это нужно. Просто нужно, и все. Ее снедало дикое желание владеть, владеть всем, что есть в этом мире. Было ли это ее желанием или же желанием Артефакта, избравшего ее своим орудием, – она не знала. И над этим тоже не задумывалась. Знала лишь, что должна сделать то, что должна.

 

– Смотри! Они лезут на стены! Где солдаты? Куда все делись?
– Шанти, сделай круг, посмотрим… Вон он! Это дракон! Видишь женщину на стене?
– Да! Это драконица! Что будем делать?
– Подлети так, чтобы я смог стрелять! Только не подставься под выстрелы – не забывай, у них теперь тоже ружья!
– Со стороны завода зайду! – Шанти сложила крылья и с разворотом начала снижаться к стене.
Подлетев метров на сто, зависла, захлопав крыльями, Андрей же начал выцеливать фигуру драконицы, стоявшей на стене спиной к ним. Внезапно та, будто почувствовав взгляд, обернулась и прыгнула вверх, превратившись в птицу. Андрей выстрелил из двух стволов четыре раза подряд, но драконица увернулась, сделав немыслимую петлю, и понеслась в высоту.
Шанти еще снизилась, и Андрей спрыгнул на стену. К нему от штурмовых лестниц с ревом неслись чужаки, подняв окровавленные топоры. Андрей прыгнул к пулемету, развернул турель и буквально в упор разнес группу из десяти человек. Пули прошивали их навылет, рвали в клочья и через пару секунд смели со стены, как ветер сметает осенние листья. Перевел прицел правее и длинной очередью скосил новую группу, карабкающуюся по лестницам. Посмотрел вверх – и выругался.
– Ты какого демона делаешь?! Я чуть в тебя не попал!
– Не стреляй! Сейчас я их! – Шанти понеслась вдоль стены, из ее ноздрей вылетело желтое облако, окутавшее толпу внизу плотным тяжелым одеялом, сковывающим движения.
– Молодец, девочка! – хмыкнул Андрей и перевел дух.
Послышались крики, шум – по стене бежали оставшиеся в живых стражники, а с территории завода неслась толпа рабочих во главе с Энаром и Акуром. Андрей строго-настрого приказал им не вмешиваться, но сейчас почему-то был рад тому, что инженеры не остались в стороне.
Рабочие с ходу расстреляли спрыгнувших на территорию завода чужаков и с воплями полезли на стену.
Андрей вышел из-за турели и, показывая на Шанти, громко крикнул:
– Кто выстрелит в ее сторону, убью своей рукой! Поняли?!
– Поняли! – нестройно ответила толпа.
– Раз поняли – выцеливаем среди горожан чужаков и простреливаем им башку! Начали! Акур, Энар – назад! Сели на стену и не высовываемся!
– А мы вот…
– Сидеть, сказал! Сидеть!
Братья уселись на стену, положив рядом ружья. Их лица были хмурыми и несчастными. Андрей посмотрел на их недовольные физиономии и жестко сказал:
– Вы слишком нужны мне. Нужны людям. Я не могу позволить, чтобы с вами что-то случилось. Извините, ребята, но повоевать у вас не выйдет. Идите организуйте доставку боеприпасов, питания, воды защитникам завода. Уходите, прошу вас.
Братья посмотрели в глаза Андрею и заторопились со стены. Было в глазах этого человека что-то такое, что заставляло исполнять его просьбу так, будто это был приказ, который он выкрикнул во весь голос.
– Ваше высочество, а в эту штуку можно стрелять? – спросил один из рабочих.
Андрей недоуменно поднял глаза вверх и увидел гигантскую черную тень, промелькнувшую над головой. Огромный дракон, такой огромный, что совершенно неясно было, как он держится в воздухе.
Дракон скользил по воздуху как бумажный самолет – легко и непринужденно. Андрей вначале не понял, кто это, почему-то он решил, что это мать Шанти – ведь он давно ее не видел, и, лишь когда дракон со всего размаху врезался в драконицу, подминая ее и терзая за гребень, понял: это враг! Эта та драконица, которая уничтожила несколько сотен человек на стене завода!
– Не стрелять! Попадете в нашу! – крикнул Андрей и, выхватив у одного из стрелков винтовку, стал лихорадочно выцеливать чужую драконицу.
Увы, Шанти и драконица мельтешили в воздухе, менялись местами, рвали друг друга, и Андрей все время боялся попасть в «сестру».
Черная драконица была исполином. Если Хевессанор и Даранаяс были настоящими великанами, бронтозаврами, то эта была просто горой. По сравнению с ней полуторатонная Шанти выглядела маленькой и жалкой, такой маленькой, что у Андрея сжалось сердце. Чужая трепала Шанти, как кошка треплет мышь, и Андрей не знал, чем помочь своей подруге.
– Шанти, лети на стену, – передал он мыслесвязью. – Я не могу в нее стрелять, боюсь попасть в тебя!
– Эта тварь не подпускает! Она слишком сильная, гадина! Мама! Мамочка!
Андрей было подумал, что Шанти в отчаянии позвала свою далекую мать, когда вдруг солнце закрыла тень – драконица, поменьше, чем черная, но громадная, сильная и красивая, с ходу врезалась в супостатку, терзающую ее дочь.
Вот тут чужачке пришлось туго! Кто может сравниться в ярости с матерью, защищающей своего ребенка?! Натороканта сразу поняла это, когда Гараскарания располосовала ей бок так, что брызнула кровь, а потом ударила когтями в гребень и порвала его, чем причинила ей страшную, мучительную боль.
Натороканта бросилась наутек, спасая свою жизнь. Гараскарания гналась за ней, игнорируя крики Андрея, призывавшего оставить супостатку в покое, чтобы он мог расстрелять ту в воздухе, и следом за Наторокантой исчезла за горизонтом, преследуя ее над морем.
Шанти сделала круг и снова приступила к «опылению». Впрочем, она уже успела усыпить практически всех людей, что находились на площади. В этом ей помог ветерок, распространивший парализующее вещество на большой территории. Шанти специально начала распылять яд с подветренной стороны, чтобы ветер сносил его на захватчиков. Теперь они стояли и лежали как глиняные статуи, вперемешку со связанными веревками горожанами. Те немногие, кто не попал под воздействие ядовитых паров, бежали, оставив свои намерения захватить завод.
Шанти скользнула на стену и, обратившись в девушку, встала рядом с Андреем, быстренько наведя на себя иллюзию какой-то одежды.
– Мамочка прилетела! – облегченно сказала она, переводя дух. – Теперь этой твари мало не покажется!
– Слушай мою команду! – зычно крикнул Андрей. – Прекратить огонь! Спускайтесь и вяжите чужаков, стаскивайте их в тюрьму и пустые помещения, потом будем с ними заниматься! Мертвых и раненых бросить здесь! С ними позже разберемся. Горожан освободить, а снятыми с них веревками вязать пришельцев! Начали!
Рабочие и стражники бросились к воротам, и началось освобождение заложников. Чужаков грузили на тележки и отвозили к тюрьме, а когда она заполнилась, везли еще куда-то – Андрея это уже не интересовало. Он сел на стену рядом с турелью пулемета, привалился к ней спиной и устало закрыл глаза – невероятно вымотался за этот день.
– Что мы будем делать без девчонок? – тихо спросила Шанти, усаживаясь рядом и прижавшись к плечу Андрея теплой щекой. – Как жить? Не представляю себе.
– Так и будем жить, – тускло сказал Андрей. – Детей надо растить, воспитывать – куда деваться? Надо жить. Хотя, честно сказать, жить не хочется.
– Жить не хочется? А как же я? Случись что-то с тобой – а я что буду делать? Я тоже тогда умру. Эх, братец…
– Я смотрю, у вас тут прямо-таки полное взаимопонимание, – громыхнул мыслеголос, и порыв ветра взлохматил волосы Андрей. – Ты, дочка, совсем очеловечилась, как я погляжу!
Громадная драконица с разгону приземлилась на стену, нависнув над ней так, как будто это воробей сидел на тонкой жердочке.
– Мамочка! Спасибо, что отбила у этой твари! Ты ее убила?
– Ушла. Старая гадина. Это Натороканта, мерзкая тварь. Старейшина. Я ее знаю – подлая и хитрая старая дрянь. Теперь жди неприятностей.
– А что она может сделать? Что теперь будет?
– Эта тварь способна натравить на нас всех старейшин, а то и всех драконов, – хмуро пояснила Гараскарания. – Она представит это так, что застала Шанти за вмешательством в жизнь людей, а еще – скажет, что вы вместе пытались убить старейшину. И они, старейшины, могут поднять всех драконов, чтобы убить нарушителей. Шанти в первую очередь. Меня. А если вы вступитесь за нас – и всех вас тоже.
– Я же тебе кричал – отойди в сторону, я бы ее расстрелял из пулемета! Ну что же ты?
– Честно сказать, я даже не слышала. Мне так хотелось ее убить! Тварь напала на мою дочку, а я никому не дам ее в обиду! Шанти, а что тут вообще происходит? Расскажи-ка мне по порядку…

 

– Вот это вы наворотили… – Драконица-мама тяжело вздохнула и распустила крылья, повисшие, как два огромных паруса в безветренную погоду. – В голове не укладывается. Неужели все так сложно? Старейшины… как они могли? Впрочем, я ничему уже не удивляюсь. Всякое видала. Нужно думать, как нам отбиваться. Так просто все это не закончится. Девочка моя, ты сильно ранена?
– Не очень, но есть такое дело, – созналась Шанти. – Но меня Андрей лечит. Он меня полностью вылечил, ты видела? Я летаю!
– Видела, – хмыкнула Гараскарания. – Полностью вылечил, только вот умудрился забрать твою настоящую сущность. Ты что, влюблена в него?
– Ма-а-ам! Ну зачем при Андрее? – фыркнула Шанти.
– А что я такого сказала? Он сам, что ли, не знает? Ты же знаешь, Андрей, что моя дочка желает срочно оплодотворять с тобой яйцо? Вернее… как это у людей называется? Сделать ребенка? Так вот, она спит и видит, как сделать с тобой ребенка. В буквальном смысле слова спит и видит – я улавливаю ее сны. Не всегда, но улавливаю. Я умею это делать. В снах она…
– Мам, перестань! – яростно крикнула Шанти. – У Андрея горе, погибли его жена и его бывшая жена, а ты…
– Прости, я не знала… вы не рассказали, – слегка растерялась Гараскарания. – Я искренне сочувствую. Прости меня за бесчувственность. Потом поговорим о моей дочери. Но кое-что все-таки тебе объясню: она настолько вжилась в роль человеческой самки, что теперь…
– Знает он, мама! – опять взвилась Шанти. – Знает! Я ему сказала! Все, закрыли тему! Давай подумаем, как ему помочь!
– Хм… это твой любимый, ты и думай, как ему помочь, – хмыкнула драконица, – а я-то что? Ты позвала, я прилетела, надрала гребень старой дуре. Теперь что?
– Теперь нам нужно выгнать из города иноземцев. Чтобы духу их тут не было!
– С какой стати? Это дело людей. Забыла про договор? Впрочем, какой, к демонам, договор, когда такое творится. Нет, никак не могу определиться… Смотрите – договор есть. За его соблюдением формально следят старейшины. Но они же нарушили договор, вернее, никогда его и не соблюдали! Может ли этот договор действовать? Договор есть. Драконы есть. Нарушители договора есть. И это те, кто следит за его соблюдением. Знаете, а ведь все равно – договор существует, и драконы обязаны ему следовать! Даже если старейшины его нарушили. Ведь договор не со старейшинами, а между драконами. И драконы всегда соблюдают договоренности.
– Мам, мы давно нарушили этот демонов договор! Я живу с людьми, стала человеком, ты мне помогла, значит – ты уже нарушила договор, даже тем, что отправила меня с Андреем! Ведь ты же сознательно нарушила договор, помогая мне! Это как? Чего теперь ты строишь из себя праведную драконицу?!
– Мала еще мамочку учить! – рявкнула Гараскарания. – Только ядовитые железы отросли, а уже туда же – указывать мамочке на ее поступки! Ты чего ее распустил?! Какого демона твоя самка позволяет себе указывать маме, как жить?! Ты самец или не самец?!
– Не трогай его! Я сама по себе и знаю, что делаю! – взвизгнула Шанти, забыв даже про мыслеречь. – Вообще не трогай его, а то я сейчас так тебе врежу!
– Она врежет мамочке… – горько вздохнула Гараскарания. – Куда мы летим, в какую пропасть? Дети, так обращающиеся со своей мамочкой, идут по плохому пути и в конце концов обломают себе крылья.
– Извините, – без улыбки сказал Андрей, – мне сейчас не до ваших разборок. У меня полный город заморских убийц, которые режут моих подданных, у меня во дворце два моих ребенка, которым угрожает опасность, и две мертвые женщины, которых я любил и за смерть которых должен отомстить. Мне некогда разбирать ваш договор. Только пару слов напоследок: чушь и бред ваш договор. Прикрытие для того, чтобы ваши старейшины творили свое черное дело. И если ты поддерживаешь этот договор, значит, поддерживаешь безобразие, которое они творят, значит – находишься с ними в одной лодке.
– Никогда не была в лодке, – задумчиво заметила драконица, – но я поняла твои слова. Тут можно рассматривать с разных сторон. Для этого нужны мозговые усилия многих драконов и годы, а то и десятилетия обсуждений. Интересная задача для ума! Впрочем, ты прав. И ты права, неблагодарная и злая дочь… Маму она ударит! Дождалась! Вместо благодарности! Маму ударит она!
– Ну прости… я вгорячах сказала, – покаянно ответила Шанти. – А зачем ты на моего… на Андрея нападала? Упрекала его? Вот я и не выдержала…
– Хм… и вправду втюрилась в человека, – хмыкнула драконица. – Слышала я про такие дела, в старину. Правда, все это дурно кончалось. Старейшины такое не любят. Старейшины, старейшины… сейчас эта дрянь полетит лечиться – я неплохо ее порвала. Потом соберет старейшин, и они будут решать, как нам оторвать хвосты. Или еще чего-нибудь оторвать… – Гара покосилась на Андрея и Шанти, сидевших у пулемета. – Старейшины, скорее всего, решат собрать всеобщий сбор. И тогда… тогда, дети, готовьтесь убивать. И быть убитыми. Несколько сотен драконов – это не одна черная толстая старуха-драконица. Это место просто сровняют с землей. Как, возможно, и город. Андрей, ты уверен, что сможешь что-то противопоставить атаке драконов? Ты кричал, чтобы я оставила Натороканту, дала тебе выстрелить по ней. Ты реально веришь, что можешь ее убить? У нее такая чешуя, что мои когти с трудом ее пробили. Ее даже баллистой не пробить! Ты видел, какую тушу она себе наела? Этой твари, наверное, тысяч пятьсот лет. А может, и больше. Но, кстати, ума она так и не нажила. Всегда была склочной тварью. Я однажды сцепилась с ней из-за самца. Это было еще тогда, когда она могла рожать. Теперь она пустая, все-таки возраст, но силы у твари на пять драконов. Если бы не моя ярость да она бы не струсила… кстати – а чего она струсила? Уж не мою дочку напугалась, это точно… не тебя ли? Вообще-то очень интересно – драконица величиной с гору испугалась маленького человека! Вот это смех! А значит – ты и вправду представляешь опасность, не умозрительную, а реальную. Как вам мои умозаключения? Логично, правда?
– Гара, – задумчиво начал Андрей, – мне не дает покоя одна мысль, что-то вот шевелится в голове, не могу ухватить… Скажи, как драконы лечатся? У вас есть лекари? Ну вот болеете вы, например, и куда обращаетесь? Вернее, к кому?
– А что, дочка тебе не рассказывала? – удивилась Гараскарания. – Странно. Ну хорошо… у нас есть Артефакт. Если мы болеем – летим, обращаемся к нему, и болезнь исчезает. А еще – он заряжает нас здоровьем, хорошим самочувствием. Потому мы и живем так долго. Раньше мы жили всего по тысяче лет, плюс-минус сто – двести лет, а как только мы обрели Артефакт, стали жить очень долго.
– А как вы его обрели? – Андрей приподнялся и встал, так крепко уцепившись за турель пулемета, что от напряжения побелели пальцы. – Откуда он взялся? И что он делает? К примеру – а почему ты не отнесла к нему Шанти, чтобы он ее вылечил? В чем дело?
– Ну что сказать… – задумчиво начала Гараскарания. – Откуда взялся Артефакт, никто не знает. Как и не знают, кто первый его обнаружил. Вероятно, кто-то приземлился на этот остров, чтобы отдохнуть, нашел красивый кристалл, и… ему стало хорошо. Это необъяснимо. Это надо почувствовать. Такое впечатление, как будто ты обновляешься, молодеешь, становишься бодрой и свежей, как если бы отдыхала много дней… Все болячки, все недуги, болезни – все пропадает. Почти все. Дело в том, что у Шанти было другое – ей нужно было вмешательство человека с ножом, который исправит то, что сломал человек. Артефакт не может выправить кривые крылья. Или выправить неправильно сросшиеся лапы. Он подстегивает силы организма и еще… дает долгую жизнь. Возможно – бесконечно долгую. Это наша Тайна, это то, чем дорожат драконы. Прошу тебя никому и никогда не рассказывать об этом.
– Ясно. Странное ощущение у меня от твоего рассказа, – медленно произнес Андрей. – Хотел бы я побывать на этом острове, посмотреть на Артефакт. Очень бы хотел…
– Почему и нет? – хмыкнула драконица. – Он не так и далеко от этого города. Всего два часа лета в море, точно на запад. С воды туда не попасть, только с воздуха – скала уходит отвесно в океан. Это вершина вулкана, насколько я поняла. Но потухшего вулкана. Возможно, что Артефакт есть образование этого самого вулкана, родившееся из огня, лавы и раскаленных газов. Мы пользуемся им, не зная, что он такое. А Шанти я к нему возила. Без толку. Если бы не ты… Но давайте-ка вернемся к нашей ситуации. Вот что я решила – плевать с двух желез на этот договор. Старейшины не имеют права требовать от нас, чтобы мы его соблюдали, если сами не соблюдают. Все. Я с вами. Я вас в обиду не дам, дети мои. Командуй, Андрей, что я должна делать?

 

– Драконы! Мы собрались здесь, чтобы сообщить вам неприятное известие. Две отступницы открыли людям сведения о нашем существовании, более того, они стали советниками людей и участниками их политических игр. Они убивали людей, участвуя в войне на одной из сторон. Но это не самое страшное их преступление! Преступницы вместе с человеком убили двух старейшин, пытавшихся помешать им в их деяниях. Погибли Даранаяс и Хевессанор, старейшины, которые десятки тысяч лет следили за порядком в этом мире. Они напали на меня вместе с людьми, которые по их наущению создали страшное оружие, угрожающее существованию всего живого в этом мире! Это – Гараскарания и ее дочь Шанти, едва вылупившаяся из яйца, но уже ставшая преступницей. Согласно договору мы не имеем права вмешиваться в дела людей, и сотни тысяч лет так и было. И вот настал момент, когда договор нагло разорван, истоптан преступными лапами! Нарушение договора требует возмездия. И я прошу вас, племя драконов, поддержать решение Совета старейшин – преступницы и их пособники должны умереть!
– А выслушать их? – громыхнул один из драконов, переливающийся зеленым и красным цветом. – Пока что мы слышим только тебя, Натороканта, но нужно услышать и другую сторону! Мало ли что ты нам расскажешь – ты известна своим дурным нравом. Кстати, по поводу твоей жизни давно ходят странные слухи…
– Ты пользуешься слухами, Ессарадон? Или эти слухи напела тебе Гараскарания, когда вы с ней оплодотворяли яйцо над морем? Как видишь, я тоже кое-что знаю. Ты бы лучше заткнул свою пасть, может, ты тоже поддерживаешь людей и преступниц? Может, ты тоже в заговоре?
– Ты, старая карга, придержала бы свой язык! – рыкнул радужный дракон. – А то я тут вывалю все, что о тебе говорят драконы! А если покопаться в твоей жизни, вероятно, можно многое найти!
– Хватит! – выкрикнул председатель Совета старейшин. – Мы собрались не для того, чтобы обсудить нрав Натороканты, каким бы он ни был, мы собрались, чтобы обсудить поведение двух отступниц, которые взаправду помогают людям, вмешиваются в их дела. И вот что я вам скажу: драконов убили не драконицы. Тут Натороканта была немного неточна. Драконов-старейшин убил человек. Убил изобретенным им страшным оружием, которое теперь угрожает всем драконам! Более того – по непроверенным сведениям, этот человек является любовником младшей из дракониц, Шанти! Теперь вы видите степень замешанности этих дракониц и опасность, угрожающую нашему племени?! И это подтвердит каждый старейшина! Есть сведения, что Шанти, Гараскарания и человек по имени Андрей хотят завоевать весь мир, воспользовавшись страшным оружием, и уничтожить всех драконов! Люди всегда ненавидели драконов, и вот – они получили оружие, способное нас убить.
– Фу-у-у… извращение… она бы еще с ослом совокуплялась или с крокодилом! – зашумели драконы. – С человеком! Как ей не стыдно! Извращенка! Отступница!
– Не стыкуется у вас, старейшины! – не успокаивался Ессарадон. – Если люди хотят уничтожить драконов, ненавидят их, то с чего это вдруг Шанти стала совокупляться с человеком? Ведь люди ненавидят драконов, как ты сказал? Если ненавидят – почему человек стал любовником драконицы? Может, тут что-то, что мы не знаем? Что скрывают от нас старейшины?
– Ты пустозвон! – презрительно сказала Натороканта. – Есть факт: старейшины убиты человеком. Имеется мощное оружие, которое может убивать драконов, и оно производится в Балроне. У старейшин имеются сведения, что оружие будет направлено на драконов. Что вам еще надо? Я предлагаю – силами всех драконов напасть на то место, где делают оружие, и уничтожить его! А если драконицы попытаются оказать сопротивление, будут помогать людям – уничтожить их на месте.
– Нет! Нужно поговорить с драконицами, пригласив их на совет! – перекрывая всех, выкрикнул Ессарадон. – Мы не дикари! Мы разумные существа! Мы не должны уподобляться стае акул! Кстати, недурно было бы выслушать и человека! Я вижу, что ты, Натороканта, чего-то скрываешь. Забыла, с кем имеешь дело? Мы драконы! Мы умеем отличать правду от лжи! Ты вроде бы и правду сказала, но на самом деле врешь, уверен. Мы тебя давно знаем – ты лживая, наглая тварь, преследующая только свои цели! Я не пойду с тобой убивать дракониц и людей, не буду разрушать город! Старейшины врут, драконы, не верьте им! Я покидаю этот сбор, и все разумные драконы должны сделать то же самое!
Сотни драконов на площадке возле Пещеры Совета зашевелились, загалдели, захлопали крыльями, и, когда Ессарадон сорвался со скалы и полетел над морем, его примеру последовали более половины драконов.
– Ну что же, нас покинули самые трусливые, остались лучшие из драконов! – сообщила Натороканта, оглядывая полторы сотни гигантов, оставшихся на месте. – Теперь мы решим, когда нам вылетать к преступницам. И что с ними делать.
– А что делать? Смерть им! Смерть! И человеку с его оружием смерть!
– По поводу оружия. Соплеменники, это оружие представляет большую опасность. Нужно уничтожить то место, где оно производится. Но только очень осторожно. Там этого оружия большое количество. Нужно сделать так, чтобы не подставиться под выстрелы. Сейчас я вам расскажу, как мы будем действовать… – Выдержав паузу, Натороканта начала излагать свой план.

 

– Все? Нигде больше не попрятались? Все кварталы обошли?
– Да. – Федор был мрачен, он уже знал о гибели Антаны и Олры. – Все дома прочесали, всех чужаков вытащили, погрузили в телеги и отвезли в тюрьму. Часть заперли в портовых складах. Пока спят, парализованные. Вчерашние уже проснулись, так что будут спать сутки, около того.
– Сколько всего захвачено?
– По моим предварительным прикидкам – тысяч пять. Не всех взяли живыми. Ребята не смогли сдержаться, и там, где видели следы насилия, убийства, где застали чужаков на месте преступления, – кончали сразу же. Прости, я не мог удержать.
– Плевать. Что еще?
– Захватили жрецов. Говорят, страшные люди. Убивали словом. Скажет что-то, покажет пальцем – и человек умирает. Тебе ничего это не напоминает?
– Исчадия! Опять исчадия! Что за гадость?! Откуда? Кстати, их много?
– В живых осталось человек десять. Многих убили на месте. Оставшихся упаковали – завязали рты, руки, чтобы, когда проснутся, не могли колдовать.
– Язык определили, на котором они говорят?
– Никто не знает. Впрочем, часть слов похожи на наши, но произношение какое-то странное, как будто бы и наш язык, да не наш. Знаешь, на что похоже? На язык в старинных книгах. Церковных, я имею в виду. Старый язык. На нем могут только священники читать, и то только те, кто частенько почитывает старинные книги, богословы со стажем.
– Нашли таких?
– Хочешь допросить чужаков?
– Нет, Федя. Я хочу поспорить с ними на богословские темы.
– Ну не сердись… в тюрьме они, богословы.
– Зачем в тюрьме? С какой стати?
– Пытаемся допросить чужаков, с какой еще-то стати? Не за веру страдают, точно. Андрей, успокойся, ты устал за эти дни, переживаешь… может, тебе пока поспать? Отдохнуть немного? На тебя глядеть страшно – исхудал, глаза запали! Ты когда ел последний раз?
– Не помню. Утром… или вчера… не помню.
– Я помню! – вмешалась Шанти. – Он ничего не ел со вчерашнего вечера! Пойдем, там приготовили ужин. Потом все остальное.
– Ты где была?
– Когда? Утром? Или после обеда?
– Утром и после обеда.
– Утром и до обеда я с мамой облетала город и травила чужаков. После обеда… после обеда ходила к Антане и Олре.
– Что там сделано? – Голос Андрея был глухим и сдавленным, он говорил будто через силу.
– Им сделали гробы, забальзамировали тела. Украсили и поставили в бальной зале для прощания. Все готово к похоронам. Где будем хоронить? Все ждут твоего распоряжения.
– В усыпальнице дворца. Потом… потом решу. Может, построю им мавзолей. Они заслужили это.
– Заслужили… – согласно кивнула Шанти. – Смелые девчонки. Настоящие матери. Настоящие бойцы.
– Не надо. Не надо, сестричка… а то я сейчас завою. Я еще не могу привыкнуть к мысли…
– Думаешь, я могу? Мне самой выть хочется…
– Пойдем ужинать. Я и правда что-то забыл про еду, так и сдохнуть недолго. Вот и положите меня с моими… – Андрей запнулся, закашлялся, справился с собой и замолчал.
– Рано еще, – серьезно заметила Шанти, – вначале детей вырасти. И кроме того – на тебе страна. Ты отвечаешь за своих подданных. Кстати, ты не задумывался о вопросе престолонаследия? Как следует поступить в том случае, когда умирает императрица и оставляет наследника? Нужно узнать у тех, кто в курсе. Кто ведает такими делами?
– Я узнаю, – вызвался Зоран. – Всех, кто в этом деле разбирается, найду. Ваше высочество, я глубоко, глубоко соболезную. Если бы мог, я бы отдал жизнь за императрицу, верите? Лишь бы она жила…
– Верю, Зоран. Но ничего уже не изменишь. Пойдемте ужинать, ребята. Федя, ты с нами?
– Нет. У меня дел по горло. Надо разгребать эту помойку. Кстати, вопрос к тебе. Поймали пятерых солдат на мародерстве. Грабили дома тех, кого спасали. Что будем делать?
– Ты о чем спрашиваешь?! Ты зачем это спрашиваешь?! – Лицо Андрея задергалось в яростной гримасе. – Повесить! Сейчас же! На видном месте! И табличку на шею – «Мародер, грабил горожан!». И вот еще что: поймаешь гражданских грабителей – туда же, рядом.
– Мародеров будет много, – предупредил Федор, – народ всегда пользуется случаем, чтобы поживиться. И всех вешать?
– Всех! Я отучу их грабить трупы!
– Понял. Исполняю. – Федор отсалютовал и направился к группе командиров, стоящих неподалеку и ожидающих, когда он закончит разговор.
Андрей, Шанти и Зоран пошли во дворец. При приближении Андрея гвардейцы взяли «на караул», он кивнул им и быстро пошел по галереям и переходам дворца.
– Сюда! – Шанти поймала «брата» за рукав и направила в зал рядом с кухней, похожий на тот, в котором Антана и Олра приняли свой последний бой.
Стол был уставлен разнообразными блюдами, и Андрей почувствовал страшный голод. Его организм оборотня не мог долго обходиться без пищи.
Несколько минут они молча насыщались, притом Шанти не отставала от своего друга, поглощая еду, как грузчик после тяжелого дня. Зоран искоса поглядывал на нее, не зная, как вести себя с ней после того, как узнал тайну девушки. Наконец он осторожно спросил:
– А драконы едят так же, как люди? Такую же еду?
– Не совсем. Иногда – болтунов, которые мешают им насыщаться после трудного дня. Извини, Зоран, мне не до тебя. И настроение не то, и устала я очень – с рассвета опыляла город.
– А мать где? – проглотив очередной кусок, спросил Андрей.
– Полетела на охоту. Она не любит человеческую еду, считает ее пресной и невкусной.
– А ты? – вклинился Зоран. – Любишь?
– Мм… опять? Люблю! Отстань! Андрей, что собираешься делать в ближайшее время? Я же вижу, ты усиленно что-то обдумываешь. Зачем тебе допрос чужаков? Что задумал?
– Допрос? Ну допрос сам по себе нужен – это же просто. Зоран, зачем нам допрос?
– Чтобы узнать, откуда они прибыли и нет ли опасности повторного нашествия, само собой! – с нотками самодовольства пояснил парень. – Сейчас их допрашивают, потом и мы подключимся.
– Верно, – кивнул Андрей, – подключимся. Вы знаете, ребята, какая штука получается… Вот смотрите – предводительствует нашествием дракониха. Чужаки явно знают эту тварь, я видел, как они ее приветствовали. В войске присутствуют исчадия-жрецы, отправляющие души умерших Сагану. То есть они подчиняются драконихе, так получается? Это что же, выходит, исчадия в подчинении у драконов? Каким образом? Как так получилось? Вот это нам и нужно выяснить. Вначале найти среди чужаков тех, кто знает о системе их власти, знает что-то об исчадиях, а потом я поговорю с самими исчадиями.
– Не боитесь, что они вас проклянут? – осторожно осведомился Зоран. – Или убьют словом? Говорили, они много народу положили, пока наши не поняли, что всех в красных халатах надо убивать издалека и лучше из-за угла!
– Не боюсь, – бросил Андрей, невольно прикоснувшись к своему крестику, спрятанному под рубахой.
– А почему вы считаете, что они расскажут вам о сотрудничестве с драконами?
– Ему – расскажут, – хмыкнула Шанти и посмотрела на Андрея со смесью любви и страха. – Я сама бы ему все выложила, что знаю и что не знаю. Только глянь он на меня таким взглядом…
– Кхе-кхе, – закашлялся Зоран, и слуга тут же подлил ему в высокий хрустальный стакан желтый напиток с запахом цветов. – Благодарю. Я сыт, господа. Подожду вас на улице. Вы же недолго? Я с вами пойду на допрос.
– А надо? К исчадиям я тебя не возьму – ты же не хочешь покрыться чумными нарывами? А допрос бойцов удовольствия тебе не доставит. Чего хорошего в этом? Зачем тебе такое зрелище?
– Все равно пойду. Может, я что-то подскажу…
– Да что ты подскажешь, – хмыкнула Шанти. – Подсказчик… иди на улицу, жди, мы поедим и придем.
Андрей кивнул и углубился в еду, не замечая вкуса того, что ел. Шанти тоже молчала, слуга, убрав грязные тарелки со стола, удалился. Тишину в зале не нарушало ничего, кроме скрипа ножа по тарелке да бульканья наливаемой из хрустального кувшина жидкости.
Неожиданно Шанти сказала:
– Я тебя никогда не оставлю, слышишь?
Андрей помолчал, посмотрел в глаза своей названой сестре и с вымученной улыбкой ответил:
– Надеюсь. Очень на это надеюсь.
Шанти порывисто вскочила, подбежала к Андрею и, неловко ткнувшись ему в губы, крепко поцеловала, оставив на его коже неуловимый запах цветов и каких-то притираний. Потом повернулась и, вытерев глаза, выбежала из залы в коридор. Ее шаги простучали по паркетному полу и стихли где-то вдали.
Андрей вздохнул, отложил приборы и, откинувшись на спинку кресла, долго сидел, прикрыв глаза. Затем сделал над собой усилие, встал и вышел в коридор.

 

– Успехи есть?
– Кое-что узнали. Говорят, шли под предводительством короля Дрогана. Он сказал, что здешние жители жирные и мягкотелые, совсем не воины. Что взять их будет легко.
– Про ту, что бегала по стене, спросил?
– Обижаешь! Само собой, спросил. Королева это. Ты верно догадался – они ее прекрасно знают.
– А то, что она дракониха, знают?
– Нет. Сами удивлены. Просто потрясены. Не врут, точно. Андрей, что будем с ними делать?
– С кем? С захватчиками? А что ты предлагаешь? Убить всех?
– А что еще остается? Но муторно как-то…
– А то, что они тут творили, не муторно?
Андрей внимательно посмотрел на привязанных к столбам чужаков. Их длинные русые волосы были заплетены в тонкие косички, лица обветренны и жестки, как камень. Люди крупные, ширококостные, мускулистые. На лицах ни тени страха, лишь угрюмая готовность принять свою судьбу.
– Спроси их: жить хотят? – негромко сказал Андрей, обращаясь к человеку в черной рясе, сидевшему на табурете возле очага.
Священник произнес певучую фразу, на которую четверо пленников ответили смехом и улыбками. Потом один из них что-то сказал, и переводчик пояснил:
– Говорят, вы смешной. Кто же не хочет жить. Вот только как жить.
– Спроси, согласны ли они пойти служить мне воинами, на моих условиях, или предпочтут умереть?
У священника вытянулось лицо, но он послушно перевел. Пленники посерьезнели, потом один из них, видимо старший, ответил, переводчик перевел:
– Говорит, как вы можете нам верить, после того что мы тут творили?
– Спроси: первое – почему они тут это творили. Второе – как сделать так, чтобы я мог им верить.
Священник перевел, и старший довольно долго что-то говорил. Потом умолк и вопросительно посмотрел на Андрея.
– Он говорит, что им приказали всех нас убить. Король. И жрецы. Что им нужно было освободить землю для настоящих воинов, сильных и непобедимых. Для них. Говорит, что каждый воин оказывается в чертогах богов, погибая на поле битвы, с оружием в руках. Если он умирает без оружия – он не попадет к богам. Язычники проклятые! Надо их всех убить!
– Переводи нормально, не надо отсебятины, – жестко сказал Андрей. – Дальше!
– Если они умрут без оружия в руках, не на поле битвы, то окажутся в ледяном мире, где их вморозят в вечный лед и демоны будут на них мочиться. Тьфу! Проклятые дикари! Будут мочиться огненной мочой, и эти дикари будут вечно мучиться от боли и холода. Они могут дать клятву, которую не преступят. Иначе тоже попадут в лед. Но – они дали клятву своему королю. И пока он жив – преступить эту клятву не могут. Иначе опять окажутся в своем ледяном сортире, даже если умрут на поле боя с оружием в руках.
– Жестко! – восхитился Федор.
– Чушь, – скептически проронил Андрей. – Чем больше высокопарных слов, чем больше разных клятв, тем охотнее человек их нарушает. Не верю, что у них не бывает клятвопреступников. Замерзшая моча – это потом. А сейчас – жизнь. Слышал про короля? Надо найти его, живого или мертвого. Спроси его, священник: если мы предложим ему указать на короля, он сделает это? Предупреди, что никто не узнает, что это он указал. И что нам просто нужно знать, жив тот или нет, для того чтобы подумать – стоит ли принимать клятву от его воинов. И спроси, как вообще называется их народ. Федор, а ты узнал, откуда они вообще-то приплыли?
– Само собой. С запада. Плыли месяц, что ли, как я понял… называются они аркуды, медведи по-ихнему. Что касается клятвопреступников – ты прав. Чем страшнее клятвы, тем легче их нарушают.
– Он говорит, что покажет на короля, живого или мертвого. Но вы обещаете, что не убьете его, если он жив.
– Скажи ему: я клянусь, что не убью их короля, кроме как на честном поединке, когда тот будет с оружием в руках. Спроси, этого достаточно? И еще – могу ли я ему верить, не попытается ли он сбежать?
– Он говорит, что ваше решение честное, воинское. И что он никуда не убежит хотя бы по одной простой причине – ему некуда бежать. Если король умрет, или освободит его от клятвы верности, или уже умер – он будет вам служить.
– Согласен. Скажи только ему – у меня есть способ узнать, не лгут ли они, давая клятву. И тот, кто будет давать клятву с тем, чтобы ее нарушить, умрет на месте.
– Он говорит – вы великий колдун, как их жрецы. И он согласен – те, кто дает клятву с тем, чтобы ее преступить, должны умереть.
– Хорошо. Пусть поклянется, что не попытается бежать и выполнит все, что сейчас обещал, укажет на короля.
– Он сказал: «Клянусь богом войны Аросом, и Матерью всего сущего Исирой, что выполню то, что обещал этому человеку, и укажу короля, живого или мертвого».
– Освободите его.
– А этих куда?
– Этих в темницы. Кстати, камеры сильно набиты?
– Переполнены, – развел руками Федор. – Сам понимаешь – куда девать этих тварей? Ты хочешь этих ублюдков взять на службу? Этих кровавых маньяков?
– Почему нет? А куда их? Рубить в капусту? Ты займешься? – прищурился Андрей. – А не лучше ли связать их клятвой и заставить работать на нас? Это повыгоднее будет.
– Выгоднее… ты как купец стал. А про то, что они вырезали полгорода, не забыл? Ты представляешь, как к ним будут относиться горожане? Да они при первом удобном случае их прибьют!
– Прибьют – значит, плохой боец был. Туда ему и дорога. А то, что горожане их будут ненавидеть, это неплохо. Значит, не объединятся с ними в заговоре. А эти… аркуды будут жаться ко мне, боясь мести горожан.
– Ты им и ружья дашь? А если?..
– Пока не дам. А потом дам. И сделаю из них три полка головорезов, которым ничего не страшно и которые пойдут куда угодно по моему велению.
– Вижу, ты все решил. Как хочешь. Забирай его. – Федор показал на потирающего рубцы на руках чужака. – Тебе ведь и переводчик нужен? Отец Силан, идите с его высочеством.
– Нет. Это ты пойдешь с аркудом и найдешь короля. Я пойду к жрецам.
– Андрей, может, не надо? – встревожился Федор. – Ты же помнишь, что это за твари! Пристрелить их нахрен, и все! Боюсь я за тебя, друг…
– Не бойся. В Славии они не смогли меня взять и тут не возьмут. Прикажи, чтобы показали мне место, где вы их держите.
– Да, конечно! Гарс, Эдур, покажите его высочеству камеру, где держат жрецов. Андрей, осторожнее, пожалуйста.
– Классно как вы их! – восхищенно выдохнул в спину Андрею Зоран, а Шанти сказала:
– Насколько я поняла, это мне придется сидеть и смотреть на этих придурков, когда они будут давать тебе клятву. А сам?
– И сам, и ты. Пять тысяч – не так и много. Придумаем, чтобы это все как-то ускорить, не беспокойся. Ты со мной пойдешь к жрецам?
– Почему госпоже Шанти можно, а мне нет?! – обиженно воскликнул Зоран.
– Ты – сдохнешь. А я нет, – коротко пояснила Шанти. – На драконов проклятия исчадий не действуют, только на людей.
– Может, и тебе не ходить, мало ли что… – засомневался Андрей. – Не дай бог…
– Перестань. Ничего не будет. Это давно известно – про драконов и их иммунитет к проклятиям. Ну что, идем?
– Идем, – вздохнул Андрей.
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14