– Это вот тут! Ещё немного, и мы на месте. Заворачивай, заворачивай! Тпррууу! Чёртов город! Вечно тут путаешься, путаешься в улицах – разъехаться проблема. Одно слово – столица – Фёдор бросил кнут в фургон, соскочил с подножки и тут же скривился от боли – рана ещё иногда давала себя знать, хотя с момента ранения прошёл уже месяц с лишним. Или два…да, два месяца.

По дороге пришлось останавливаться на лечение в одной из деревень – рана Фёдора воспалилась и у него началась лихорадка. Лечение встало в неплохие деньги опытному лекарю. Благо, что денег у него оставалось более чем достаточно. Кроме того – было и несколько побрякушек из бандитского сундучка, каждая из которых стоила столько, что он мог купить за эти деньги приличный дом в столице. По крайней мере, ему так казалось.

Долгой была дорога к столице, очень долгой. Впрочем – главное, что Алёна и Настёнка были с ним вместе. У Алёны уже вырос заметный животик, и Фёдор иногда радостно прикладывал ухо, чтобы услышать, как ребёнок внутри топуает ножкой и скребётся, а жена со смехом его отпихивала: 'Дуралей! Да ему ещё времени-то совсем мало! Чего ты там услышишь?!' Но Фёдор истово утверждал, что слышит оттуда шорохи, а иногда ребёнок стучит ладошкой – 'Привет, папа!' И тогда Алёна и Фёдор весело хохотали. К ним присоединялась Настёнка – она не понимала причин смеха, но почему и не похохотать, если родители смеются?

Так что путешествовали они весело, хорошо и приятно. Ну да – и дожди, и пыль, и нудная дорога. Но бывает же и хуже. Они могли бы остаться лежать в придорожной канаве изуродованными трупами. Так что – не надо гневить Бога и сетовать на судьбу – живы, здоровы, деньги есть, будущее есть – всё в порядке.

Всё-таки они добрались до столицы Балрона. Через преграды, через кровь, смерть, дожди и грязь, пыль и ветра – Фёдор истово перекрестился, когда они пересекли ворота города и он завидел золотые купола церквей. Алёна тоже осенила себя крестом – неумело, размашисто,ведь её не научили молиться Богу, креститься – вера в Бога под запретом в Славии.

Через вереницу узких, мощёных булыжником улиц, через толпы прохожих и вереницу телег, они всё-таки пробились к цели своего путешествия – трактиру, в котором они с Андреем собирались оставлять сообщения друг для друга.

Не виделись друзья уже давно – больше двух месяцев, и Фёдор не знал, что случилось с Андреем и Шанди. Последний раз он видел драконницу через день после того, как его ранили, и с тех пор известий об Андрее и о его крылатой подруге у него не было. Сердце Фёдора было неспокойно – при энергичном характере Андрея, учитывая его цель, для которой тот пришёл в столицу Балрона, он обязательно должен был влипнуть в какие-то неприятности. Впрочем – Фёдор на этот счёт особенно не переживал – с такой подругой, как у Андрея, драконницей, способной разогнать целый полк – друг не пропадёт.

Фёдор толкнул дверь в трактир и с удовольствием увидел, что в обеденном зале почти никого нет. Ему не хотелось толкотни – тем более, что он был с Настёнкой, и шум, гам, пьяные физиономии – не та обстановка, в которой следует кормить ребёнка.

Трактирщик стоял у стойки, меланхолично наблюдая за сидящими в углу двумя собеседниками, бурно обсуждающими некую животрепещущую проблему и размахивающими руками, как мельницы. Немного выждав, он крикнул:

– Эй, вы, спорщики! Потише, идите шуметь на улицу!

– Кому мы мешаем – возмутился один из мужчин – всё равно пусто! Радуйся, что хоть мы зашли.

Трактирщик ничего не возразил и лишь отвернулся к стене, решив, что лучше не распугивать посетителей – хотя бы эти двое зашли, а то вообще уж тоска.

– Что, мало посетителей? – осведомился Фёдор, подходя к стойке.

– О! ЗдорОво! Какими судьбами? С караваном? Что-то непохоже – без оружия, кольчуги – трактирщик оживился, узнав Фёдора. Он не раз, и не два общался с ним, когда тот приходит в столицу с караванами. Охранники караванов частенько зависали в трактире, а хороший трактирщик должен узнавать своих постоянных гостей – им приятно, что их знают, привечают. Другой раз снова остановятся у него. Этакий нехитрый маркетинг.

– Нет, переезжаю сюда, в Анкарру, жить – с семьёй переезжаю. Что-то надоела мне Славия. Совсем от исчадий житья не стало.

– Слышал, слышал – сочувственно покивал трактирщик – не ты первый, не ты последний. Говорят – оттуда снова массово пошли переселенцы. Скорее всего – границу скоро закроют. Эдак в Славии останутся одни исчадья, да знать. Надо же соображать – ну, нельзя так народ зажимать! Впрочем – у нас тут не лучше – нет исчадий, так своего дерьма хватает. Ты немного не вовремя решил переселиться. Слыхал – у нас гражданская война намечается? Не слышал? Ага, есть такое дело. Гортас, бывший победитель турнира, войско собирает, на столицу идти, законного императора свергать. Видишь – у меня тут тишина? Как на кладбище… Во время турнира, представляешь – тут протолкнуться негде было! Дополнительные столы приносил, стулья, все комнаты забиты были! А сейчас – все комнаты свободны. Может, хочешь занять одну? Я тебе скидку сделаю, как старому знакомому. Ну что? Как ты? Будешь комнату снимать? – с надеждой спросил трактирщик, заглядывая Фёдору в лицо.

– Не знаю. Пока не знаю. Я только что приехал в город, ещё не определился – вздохнул Фёдор – вот пообедать у тебя точно пообедаем. Я с женой и ребёнком – сообрази нам чего-нибудь на стол, хорошо? Ребёнок четыре года, так что чего-нибудь молочного, кашки можно, попить чего-нибудь. Ну и нам – повкуснее чего-нибудь. Я люблю острые блюда – ты мне хорошенько поперчи. И вот что – мне ничего не оставляли? Письма? Записки?

– Ох, демон меня забери! Тебя же письмо дожидается, уже давно! Сказано передать лично в руки! Сейчас найду. Давно дожидается ведь… – трактирщик шагнул к полке за рядами бутылок и кувшинов и стал рыться, ругаясь под нос и роняя пустые кружки.

– А кто принёс? Худощавый мужчина, лет тридцати? – на всякий случай осведомился Фёдор

– Нет, посыльный – важный такой, с перевязанным повязкой глазом, шрамом на лице. Мальчишка, лет девятнадцати. Суровый такой, молчаливый, как будто и не молодой парень, а инквизитор какой-то. А! – вот оно! Держи! Видишь – на ней императорская печать! Это чего вдруг тебе, иностранцу, оставляют письма из канцелярии императора? Ты что, балронский шпион? По заданию был в Славии?

– Это известно только мне, и императору! – многозначительно подвигал бровями Фёдор – ты там насчёт обеда поскорее, а то есть хочется. Ты же не хочешь императорского человека заморить голодом?

Фёдор просто хохотал в голос – про себя – внешне он был торжественен и спокоен, как статуя. Комизм ситуации заключался в том, что ни он, ни трактирщик, не знали – насколько он был близок к истине. Человек императора Балрона…

'Улица Побочная, дом семь – синий забор, зелёные ставни. Там тебя ждут. Всё остальное при встрече. Твой друг Андрей' – Фёдор раз за разом перечитывал письмо, недоумевая – ну какого чёрта Андрюха не написал поподробнее?! Рука бы отсохла, что ли? Что с Шанди, где Антана, что вообще тут происходит, в стране? Впрочем – на то и трактирщик, чтобы всё знать. Ведь трактир не только, и не столько место, где едят и выпивают, но и своеобразный источник информации, откуда расходятся слухи и где аккумулируется вся информация о происходящем в мире.

Фёдор посмотрел, на довольные физиономии Алёны и Настёнки, поглощающих свой обед, взял кружку, и махнул трактирщику, наблюдавшему за их столом:

– Эй, Сунар, идём, поболтаем! Может тоже кружечку пива пропустишь? На улице жарковато – пойдём, выпьем с тобой – я оплачу твоё пиво!

Трактирщик махнул рукой подавальщице и ухмыльнувшись, сел за стол к Фёдору, пересевшему за соседний стол, чтобы не мешать обедать своей семье. Сам он ел очень быстро, по-солдатски, и пока те мусолили первое блюдо, съел всё что было и перешёл к пиву.

– От дармового пива никто не откажется – усмехнулся Сунар – что хочешь спросить? Ты же не так просто меня позвал?

– Ага – Фёдор улыбнулся в пшеничные усы, отпивая из кружки и стряхивая белую пену – хорошее у тебя пиво, густое.

– Скоро не будет такого хорошего – нахмурился трактирщик – будем пить северное жидкое пойло, да и то – будем ли? Если Гортас захватит столицу – много голов полетят. Они вообще хотят, по слухам, перенести столицу куда-то на юг, в свой город. А пиво это – с юга везут. Теперь привоза нет. Последки допьём – и каюк. Говорят – скоро начнутся перебои с зерном – все южные провинции закрыты, дороги перерезаны войсками Гортаса.

– А чего этот самый Гортас так ополчился на императора? – с интересом спроси Фёдор – чего ему надо? Кто он, вообще, такой?

– Ну как чего? Власти. Хочет сесть вместо императора на трон. Он сын покойного советника Карлоса. Того убил спятивший Первый Инквизитор, типа за ересь и пособничество исчадьям. Инквизитору отрубили башку, сын остался. Всё бы ничего – но он в очередной раз принял участие в турнире. И вот когда он дошёл до самого конца и встретился в бою с Андреем, то оказалось – Гортас-то оборотень!

– С кем, с кем встретился? Кто оборотень? – поперхнулся пивом Фёдор.

– Гортас, конечно! Когда Андрей стал его побеждать, тот не выдержать, обратился в зверя и набросился на него. Если бы не гвардия – растерзал бы, наверное. Хотя…кто знает. Андрей очень, очень ловко обращается с саблей. Может и отрубил бы башку зверюге?

– Да кто такой этот самый Андрей! – не выдержал Фёдор – демон с ним, с Гортасом – что за Андрей такой?

– Ты не знаешь Андрея? – поразился трактирщик, и тут же вспомнил – А! Забыл. Ты же славиец. Андрей – первый после императора. И то – Зарта давно уже на людях никто не видел – по его указу, приёмом просителей, разрешением жалоб на официальных приёмах занимается Андрей и жена императора. Император всё время болеет – говорят, что на него наслали проклятие исчадья, вот он и не выходит на люди. Кроме того – на него были покушения исчадий, и после этого он стал бояться за свою жизнь. Так что на людях появляются или Андрей, или жена императора – Антана.

– Кто?! – закашлялся Фёдор – какая такая Антана?

– Обычная Антана – недоумевающее хмыкнул трактирщик – имя, как имя. Говорят – дочь пропавшего купца Марка – был такой, довольно известный, богатый, потом пропал. Дочь обнищала, вроде как у неё дом отнимали за долги отца. Потом она откуда-то выплыла, да не просто выплыла, а невестой императора! Все были в шоке. А кто может императору сказать хоть слово? Он женится на тех, на ком хочет. Кстати – уже в четвёртый раз. Прежних жён прогнал – они ему наследников не дали. А вот Антана – та уже беременна, лекари обследовали – говорят – беременность, определённо. Так что все злые языки, говорившие, что император бесплоден – заткнулись.

– Ты про Андрея, про Андрея расскажи – жадно попросил Фёдор – что за человек, откуда взялся, что о нём говорят?

– Откуда взялся? Никто не знает. Пришёл на турнир, вроде как откуда-то из северной провинции. И вдруг выигрывает турнир! Император его приближает к себе – в принципе, он всегда так делал, приближал победителей турнира. Но то, что получилось потом – никогда такого не было. Андрей становится первым советником императора. Прежние все гибнут, после покушения на Зарта. Так теперь император пользуется советами только одного человека – Андрея. Ничьих советов не слушает. Так-то я бы не сказал, чтобы стало хуже – лучше, это точно. Говорят, император даже перестал кутить – раньше он каждый день пил на пирах, развратничал, да охотился. Теперь занимается государственными делами. Может болезнь подействовала, а может советник так на него действует. Но вообще-то все довольны. Изменений много – по улицам патрулирует стража – теперь не надо давать взятку, чтобы нашли преступника – если стражник откажется принимать жалобу, его лишают жалования, или выгоняют. Инквизиция изменилась – костры с 'пособниками исчадий' ушли в прошлое, раньше каждую неделю сжигали по десятку человек, не меньше. Теперь никого не сжигают. Даже на улицах стало чище. Теперь стали фонари устанавливать на улицах – службу фонарщиков завели. Люди довольны – раньше можно было вечером ноги сломать сослепу, а теперь можно погулять с подружкой, благо что и стражники рядом, да и шпану прижали – перевешали кучу авторитетов. Не знаю, как они их вычислили – но человек сорок самых отъявленных бандитов недели две раскачивались на верёвках. И на каждом табличка: 'Я грабил и убивал мирных жителей столицы – плюйте на мой труп!' (Узнаю Андрюху!– хмыкнул про себя Фёдор – он всегда отличался выдумкой, во всех делах.) После этого те из бандитов, кто уцелел, или свалили из города, или занялись мирной деятельностью – вон, Ягула, раньше в банде верховодил – теперь мясную лавку открыл, и лавку деликатесов. Говорит – дела идут на удивление хорошо. Собирается ресторан открывать.

Началась мобилизация рекрутов из провинций – составляются новые полки, говорят – будут давать им новое оружие…

– Какое новое оружие? Что за оружие? – встрепенулся Фёдор.

– Никто пока не знает! – заговорщицки шепнул трактирщик – строят огромные мастерские, за городом, возле реки. Огородили стеной, как небольшой город, и строят, строят, строят – днём и ночью. Нагнали рабочих – море. Там же кормят, поят, там они и живут. Выгнали всех заключённых на стройку – теперь уже без суда месяцами не содержатся. К судье – и сразу на стройку, отрабатывать за преступление. Ну – если, конечно, преступление не тяжкое. За убийства и что-то подобное на стройку не отправляют – сразу на виселицу. Кстати сказать – тюрьмы перестроили. Теперь там кормят, чисто, и не избивают. Говорят – Андрей посетил тюрьму, увидел, как там содержат людей – самолично избил до полусмерти троих надзирателей, на которых жаловались, что те занимаются истязаниями заключённых – еле уползли. Правда – недалеко. Их посадили в камеру с заключёнными. На ночь. Утром нашли повесившимися. С порванной задницей. Говорят – они нехорошими вещами занимались – взятки брали всем, чем угодно. Даже телом жён заключённых, если денег не было. В общем – поделом им, никто в городе не пожалел.

– Так что за оружие-то? – прервал рассуждения о заднице надзирателей Фёдор – какое-такое оружие?

– Говорю тебе – не знает никто! Секрет! Андрей спелся с мастером Надилом – тот известный механик и любитель всяких чудес, и его подручные такие же. И вот они чего-то там чудят. Алхимиков задействовали – всех собрали, со всего города, и из других городов. Литейщиков согнали – льют какие-то трубы, шары чугунные. Алхимики сидят за забором, их тоже никуда не пускают. А если выходят – за ними специальный стражник следом ходит, да не один! Следят, чтобы их не обидели, и чтобы язык по пьянке не распускали. В общем творится чего-то странное.

Рассказывали – несколько шпионов Гортаса пытались проникнуть на завод – поймали и повесили на городской стене. Теперь никто не рискует туда залезть. У алхимиков работают заключённые, совершившие тяжёлые преступления – говорят, там опасно. Уже два раза было – каааак жахнуло! Будто молния и гром! Несколько заключённых убило, опять же по слухам. Император издал указ: все запасы серы, селитры – объявить государственной собственностью. Везде строят селитреницы – вонь стоит, простой ай-яй. Зато многие крестьяне получили возможность неплохо заработать – на дерьме! Её же из дерьма добывают. Раньше только для шутих использовали, а теперь вон чего – как-то из неё оружие делают. Государство скупает селитру, металл, скупает серу – сразу цены на серу поднялись купцы стали задирать, раз скупают. Но император издал указ – покупать по цене такой, какая была до повышения. Купцы попрятали серу, так он стал вызывать их к себе, и тех, кто прятал и лгал, что серы нет – выпороли на городской площади. Теперь ни один купец не рискует идти против императора. Знаешь – теперь у нас стало жёстко, как никогда – но самое смешное – стало легче. И поборов меньше – чиновники стали бояться, и порядка больше. А! – забыл сказать – выгнали каждого третьего священника! Инквизиция собрала сведения, и всех, кто позорил сутану – попёрли, и с треском, не обращая внимания на заслуги и возраст. Всю пьянь, всех сластолюбцев и мздоимцев – всех выперли. Идёт набор в Семинарию, вторую открыли. В общем – перемены у нас – к добру ли, или к злу – не знаю – трактирщик устало вздохнул – пока что, для меня хорошего мало. Посетителей нет – все боятся войны, караванов мало, приезжих мало. Если так дальше пойдёт – неизвестно, как буду жить.

– Дааа…картину ты мне нарисовал интересную…очень даже интересную. Ну ладно – спасибо тебе за рассказ, за хороший обед – поедем мы. Извини – комнату снимать не буду – друг меня зовёт, надо ехать. Подскажи, где это такая улица – Побочная?

– Поедете направо, мимо пожарной каланчи, свернёте…

Трактирщик проводил взглядом семью Фёдора, и вздохнул – женщина смотрела на этого мужика такими влюблёнными глазами, что становилось завидно. А ведь он не намного младше его самого…и как вот таким мужикам, тёртым и видавшим виды, потрёпанным жизнью, достаются эдакие красавицы? Да ещё любящие их пуще жизни – видно, как она просто тает от его взгляда. Да и он – просто светится, как взглянет на жену…но он-то понятно, девица лет на двадцать его моложе, но она-то, она чего нашла в этом охраннике? Седые усы, ещё крепкие плечи – вот и весь капитал. А ему, Сунару, досталась сварливая уродина, целыми днями пожирающая пирожные и толстеющая не по дням, а по часам! И дочки такие же растут – скандальные, сварливые. Спихнуть бы их скорее замуж. Только приданого нужно будет много давать, чтобы глаза жениха завесить шелками, да тугим кошелём. Много, много приданого…

Трактирщик вздохнул, и занятый своими мыслями не сразу поднял голову на вошедшего в зал человека. Только когда тот кашлянул, Сунар очнулся от мыслей и сразу нахмурился: человек был огромен – как ярмарочный силач. Его мощные руки обвивали узлы мышц, но больше всего напрягло трактирщика лицо пришельца – изборожденное шрамами, со сломанным носом и прижатыми к черепу ушами. Человек явно побывал во многих переделках, и вышел оттуда живым, но перемятым, как в мясорубке. Такими бывали трактирные вышибалы, или…бандиты.

Сунар автоматически бросил взгляд в угол, где должен был сидеть его вышибала, но того не было – он отпустил его до вечера. Всё равно посетителей нет – чего зря стул просиживать. И теперь он об этом пожалел.

– Не беспокойтесь – неожиданно мелодичным голосом сказал пришелец и улыбнулся, отчего его лицо стало ещё страшнее, чем было – мы просто ищем место, где переночевать, и желаем хорошо пообедать.

– Кто это – мы? – настороженно спросил трактирщик, сжимая в руке здоровенный тесак, лежащий под стойкой.

– Моя семья, и моя хозяйка с приёмной дочерью. Нам нужно две комнаты, а сейчас – хороший обед.

Рука трактирщика разжалась и сердце отпустила тревога. Он незаметно вытер пот со лба, а пришелец открыто улыбнулся:

– Да не переживайте вы – я трактирный вышибала, а моя хозяйка владела таким же трактиром, как ваш. Мы из Славии. Вот – бежим от преследования исчадий, еле ноги унесли. Теперь будем устраиваться в столице.

Дверь распахнулась и вошли две женщины – одна молодая, невероятно красивая, как ангел с иконы, с девочкой на руках, вторая постарше – около тридцати лет, тоже красивая, но по-другому, её красота немного подувяла – может от времени….а может – трактирщик заметил её живот, торчащий из-под куртки и отёки вокруг глаз – беременная.

'Что-то просто нашествие беременных из Славии' – оторопело подумал Сунар – 'Вторая семья беженцев из Славии, и тоже женщина беременна. Интересно – в этом есть какая-то примета? К чему бы это?'. Трактирщик была слегка суеверным и верил в различные приметы и предзнаменования. Возможно, к этому его приучила супруга, целыми днями сидевшая дома и гадавшая на картах. Как говорится – с кем поведёшься, от того вшей и наберёшь.

– Мама Олра, мама Олра! Вещи заносить? – в дверь вбежала голубоглазая девочка лет девяти-десяти и запыхавшись подбежала к женщине постарше – я сейчас принесу, ты посиди, тебе трудно ходить!

– Какая у вас дочка заботливая – улыбнулся трактирщик.

– Да, что есть, то есть – широко улыбнулась женщина, открыв великолепные белые зубы – доченька, не нужно! Никат сейчас принесёт всё, а то надорвёшься!

Потом улыбка женщины увяла, и она устало сказала:

– Наконец-то добрались. Думала сдохну в дороге. Я и без живота-то терпеть не могла ездить в фургонах, а беременной это совсем не с руки. Уважаемый, можно у вас получить ванну с горячей водой и мыло? Впрочем – мыло у меня своё. Ванну, и горячей воды.

– Конечно – сейчас я прикажу затопить печь в мойне. Но если не хотите ждать – есть тёплая вода из ёмкостей на крыше, она за день уже хорошо прогрелась, так что не замёрзнете. Вам выдать полотенца?

– Нет. Всё своё есть – отмахнулась женщина – Асора, пойдём, смоем с себя дорожную пыль. Девочки, пошли! Никат, принеси, пожалуйста, красную большую сумку там банные принадлежности. И ещё – мешок с синими узорами. И девочкам своим захвати, не забудь. Уважаемый – минут через сорок подадите обед, хорошо? И комнаты нам подготовьте. Не беспокойтесь – деньги у нас есть.

Скоро, чистые, благостные, переодетые в чистую одежду, слегка помятую в дорожных сумах, путешественники сидели за столом и с наслаждением ели.

– Мне всё время кажется, что пол подо мной качается – пожаловалась жена Никата – и в ушах скрип колёс…

– Не хочу есть – пожаловалась Олра – как подумаю, чтобы взять кусок в рот – меня тошнит. Простите, меня даже от запаха выворачивает. Я, наверное, пойду в свою комнату.

– Бедненькая – искренне посочувствовала Асора – меня тоже выворачивало, когда я была беременной – оба раза мучилась. То тошнило, то хотелось съесть чего-то странного – я мел, например, грызла. А то ещё – хочу вот редьку, и всё тут. Аж трясусь, как ем! Или, бывало – истерику закачу – Никату доставалось от меня – только держись! – Асора рассмеялась и встала – тебя проводить?

– Сиди, кушай – отмахнулась Олра – я пока с трактирщиком поговорю, потом пойду наверх. Дирта, деточка, сиди, сиди!

– Мама Олра – я с тобой! С тобой лучше пойду. А то ты упадёшь и повредишь братика. Или сестрёнку. Потом снова надо будет делать – а где мы отыщем дядю Андрея? Придётся с другим дядькой делать!

– Ой, я не могу – Олра не выдержала и расхохоталась – потом посерьёзнела, и сказала – тссс! Дочка – ничего и никому не говори про дядю Андрея, слышишь? Это наша тайна. Никто не должен знать, что ребёночек от него. Дочка, запомни это, а то может быть беда! Помнишь – мы убежали от злых людей, что искали дядю Андрея и пришли к нам – дядя Никат их убил. Так вот они могут найти нас здесь, так что молчи!

– Да, мама Олра! – Дирта доверчиво прижалась к животу женщины, а та погрустнела и тихо пробормотала – ну и дура же я! Дура, дура, дура! Упустила своё счастье… Уважаемый! – сказал Олра громко – можно с вами поговорить?

– Конечно, конечно – заторопился довольный трактирщик – хотите, чтобы я показал вам вашу комнату? Пойдёмте! Самые лучшие комнаты для вас!

– Погодите. Мне поговорить с вами надо – Олра тяжело уселась на стул, придерживая руками живот. Сроки в общем-то были ещё невеликие, но чувствовала себя женщина преотвратительно. Отец ей рассказывал, что мать Олры, когда вынашивала её, тоже сильно страдала.

– Что хотели узнать? – с готовностью спросил трактирщик, располагаясь на стуле напротив.

– Почему у вас тихо? Я сама много лет заведовала трактиром, и чтобы было так пусто, да в столице – это удивительно.

– Войну все ждут. Закупаются продуктами, деньги боятся тратить. Караванов стало меньше, так что и нет никого. Тут вот какое дело… – трактирщик вкратце рассказал о противостоянии юга и севера, о назревающей гражданской войне и о том, кто будет задействован в войне. Олра слушала, ничем не выдав своих чувств, и при упоминании имени 'Андрей' удержалась от вскрика и заставила себя спокойно дослушать рассказ. Скоро ей стало понятно, что происходит в городе. Кроме этого её интересовал только один вопрос:

– Скажите, а вот этот самый советник…Андрей, он женат? У него есть женщина?

– Хммм…тут вопрос сложный и непонятный – трактирщик замолчал как будто попытался собраться с мыслями.

– Что тут непонятного – усмехнулась Олра, чувствуя, как колотится её сердце – или женщина есть, или её нет.

– Понимаете какая штука – нынешняя императрица, как говорят люди – бывшая жена Андрея.

– Это как так? Император взял в жёны жену своего советника? – недоверчиво переспросила женщина – это же чушь собачья!

– Ну, во-первых, император может всё. На то он и император – пожал плечами Сунар – во-вторых, как говорят – я сам-то точно не знаю – Антана с Андреем не была венчана. А значит, официально – не жена. Перед Богом и людьми. А вот с императором она венчана. И разлучить их может только смерть, или же Патриарх – совершив обряд расторжения брака. Андрей, говорят, жил с ней несколько месяцев. А потом привёл во дворец, и вроде как отдал императору. Злые языки говорят – продал за должность первого советника. Это не я, не я так говорю – заторопился Сунар – вы меня спросили, я вам рассказал, не надо сердиться!

Олра перевела дух – она и вправду чуть не ударила трактирщика за то, что он плохо сказал об Андрее. И сама удивилась – неужели до сих пор так любит Андрея? И тут же дала себе исчерпывающий, откровенный ответ – да. За него она готова драться, как сука за кобеля. И то, что у него нет женщины, жены, привело её в прекрасное расположение духа.

Андрей взял со стола двуствольное ружьё, сдвинул в сторону запирающий рычаг и оно мягко переломилось. Ствол блестел в солнечных лучах и от ружья пахло маслом.

– Ну что – пробуем? – нерешительно пробормотал Андрей и взял из ряда стоящих на столе цилиндриков два патрона – как думаешь – не разорвёт?

– Не разорвёт. Можешь пробовать, не бойся – усмехнулся Надил – мы проверили. Заряд в самый раз. С этого ружья отстреляли уже около сотни патрон – всё в норме. В первый раз тоже боялись – закрепляли в тиски и дёргали за верёвочку – нет, всё в порядке, стволы держат. В этих патронах картечь, как ты её назвал. Сантиметровые свинцовые шарики. По мишени их ещё не пробовали, так что честь первого выстрела в цель принадлежит тебе. Ты же изобрёл это оружие, так что, начинай!

Андрей защёлкнул стволы, и ещё раз осмотрел оружие. Оно напоминало тульскую курковку-бээмку, только гипертрофированную, как будто увеличенную раза в два.

Если бээмки были лёгкими, для юношей и женщин, то это ружьё было для крепкого, сильного мужчины. Широкий приклад , два ствола восьмого калибра. Ружьё чем-то напоминало штуцер для слоновьей охоты – Андрей видел такие на картинке. Насколько он знал – эти сверхмощные штуцера ударом пули останавливали слона, сажая его на зад. Только вот это был не штуцер, увы. Они долго бились над нарезкой ствола, но так и не смогли решить эту задачу – пока не смогли. Пришлось на время отказаться от этой идеи, тем более что сроки поджимали. Нужно было гнать поток, вал ружей, и сейчас не до усовершенствования. Всё будет – но позже.

Андрей приподнял ружьё – вес его был восемь килограммов с небольшим, а у ружей для пехотинцев ещё больше – десять килограммов. Это были довольно тяжёлые штуковины и носить их должны сильные мужчины. Впрочем – и женщины. Андрей через указ императора снял ограничения на службу женщин в армии. Теперь они могли не только служить, но и занимать офицерские должности.

– Ну что, пробуем? – возбуждённо спросил Надил – хочу увидеть в действии эту штукенцию! Андрей, давай, не томи!

Монах приложил к плечу эту 'фузею' и нажал на спуск. Эффект был таким, как будто в плечо ударило копыто лошади. У забора, на крепких, сколоченных столах, лежали кувшины с отбитыми ручками, какие-то чугунки – удар крупной картечи взметнул эту посуду в стороны и вверх, раздробив на куски, с визгом отрикошетив от каменной стены.

Клуб дыма на мгновение закрыл 'поле боя', а когда улетел, отброшенный порывом ветра, стали видны ошеломлённые лица Надила и трёх его помощников-механиков. Даже Андрей не ожидал такого эффекта – это ружьё било как небольшая ручная пушка, и он даже подумал о том – не слишком ли большой калибр они замахнулись делать? Потом решил – нет, нормально. Пойдёт.

– Придётся в стрельцы брать самых сильных мужчин – сказал Андрей и потёр плечо – отдача очень велика. И надо будет, чтобы они защищали чем-то плечо – типа небольшой стёганой накладки. Иначе после долгой стрельбы плечо будет синим и распухнет.

Надил долго молчал, глядя на ружьё, потом перевёл взгляд на Андрея и потрясённо сказал:

– Ты понимаешь, что ты сделал? Теперь войны превратятся в страшные мясорубки, будут убивать сотнями тысяч, миллионами, и страшнее всего – эту штуку может применять любой крестьянин! Направил её в сторону врага, нажал спуск – и нет противника. И не спасут ни кольчуги, ни броня!

– Подожди ещё – хмуро ответил Андрей – ты увидишь, как работают пушки. Вот там действительно серьёзно. Всё равно кто-то до такого бы додумался, почему не мы? Мне удивительно, почему не сделали раньше. Ты не задумывался над этим? Ведь на самом деле порох давно известен – в шутихах же его применяли и раньше. Почему никто не додумался до военного применения?

– Не знаю – пожал плечами Надил – мало ли кто до чего не додумался. Я удивлён, что ты как будто бы сразу знал, как надо делать ружьё. Весь механизм. Все подробности – даже изготовление капсюлей! Это же невозможно. Откуда ты узнал? Как смог догадаться, что нужно делать именно так?

– Уснул, проснулся – а уже знаю. Наверное, Бог вложил знания в голову – усмехнулся Андрей – к делу: давайте-ка попробуем – какова эффективность выстрела? С какого расстояния эффективнее всего палить по врагу?

Андрей отошёл метров на пятьдесят, насыпав в карман несколько патронов. Они были сделаны из плотной бумаги, наподобие картона. Завод по производству бумаги для изготовления гильз строился неподалёку. Увы, бумажное производство портило экологию вокруг столицы, но Андрей, как и все люди, заботился о нынешнем дне, а что будет завтра – это уже… Впрочем – он планировал очистные сооружения, но только после того, как наладит производство. Сейчас ему нужна была бумага для патронов, и как можно больше. Они конфисковали всю бумагу, что смогли найти, задействовали все частные мастерские, делающие бумагу, но её всё равно не хватало. Патронов требовалось очень, очень много.

Бах! Бах! – картечь со свистом полетела к стене и выбила облачко пыли из раствора.

– Кучность упала – кивнул Андрей – эти короткостволы нужно использовать на расстоянии до пятидесяти метров. Дальше уже менее эффективно. Дайте-ка мне пару патронов с пулями!

Помощник Надила подал Андрею патроны, и тот, резко переломив ружьё, выбросил отстрелянные гильзы из ствола. Эжектор сработал безупречно, и Андрей порадовался, что сразу заложил его в конструкцию ружья – это увеличивало скорострельность в разы, особенно важно в бою, когда дорога каждая секунда и на тебя мчится куча врагов.

Патроны с звенящим глухим звуком исчезли в стволе, ружьё закрыто и Андрей выцеливает мишень. Выстрел! Пуля с глухим стуком ударила в деревянный щит, проломила его и расплющилась о стену. Толщина дубового щита была сантиметров десять, и Надил задумчиво сказал:

– Если такая штука врежется в латы если и не пробьёт, то точно вомнёт их вовнутрь. Рёбра вдребезги, кишки вдребезги.

– А если туда вставить стальной сердечник? – усмехнулся Андрей – по технологии ведь не очень сложно?

– Совсем не сложно. Нужно заранее в форме перед заливкой свинца укрепить стальной стержень. И тогда – смерть рыцарю. Пуля пройдёт навылет, разнеся всё на своём пути.

– Делайте их вытянутыми, и с бороздками по бокам, в виде винта – когда они пойдут через ствол, то будут закручиваться и устойчивее будут держаться в воздухе. Точность выше, а значит – дальность выстрела больше. Учтите это.

– Учтём! – с готовностью кивнул головой Надил – попробуй пехотные ружья – у них ствол в полтора раза длиннее. Может для них другие патроны делать? Помощнее?

– Ни в коем случае – помотал головой Андрей – только единый патрон. Кончатся патроны – можно взять у товарища. А если патроны разные – куда ты его засунешь? Нельзя этого делать.

Андрей взял длинноствольное ружьё, прикинул на вес и вздохнул:

– Надо придумать какие-нибудь сошки – для стрельбы стоя. Тяжёлые ружья.

– Пусть мышцы тренируют! – усмехнулся Надил – может им ещё и кровать с женщиной предоставить?

– Тоже верно. Ну-ка, попробуем…

Пехотное ружьё уверенно било картечью с семидесяти метров, и довольно кучно. Кстати сказать – отдача от него была меньше – вероятно потому, что вес ружья был больше. Андрей остался доволен результатом. Пока они занимались проектированием и изготовление только лишь ружей – до пистолетов дело не дошло. Хотя – что есть пистолет? То же ружьё, только с коротким стволом. Всё штука в том, что эффективность пистолетов, в сравнении с их земными собратьями, была бы гораздо меньшей. До тех пор, пока не будет запущен в производство нитропорох и налажено производство нарезных стволов. Впрочем – это дело ближайшего будущего.

Первые образцы нарезных короткоствольных штуцеров должны были выйти уже недели через две. Они были похожи на земные обрезы – короткие стволы, рукоять, и больше ничего. Их можно будет использовать спецслужбам и офицерам – для того, в общем-то, они и делались. В массовое производство нарезные стволы пока что не пустили – никак не могли наладить нарезку в стволах. Впрочем – Надил обещал, что в ближайшие недели всё решит.

Андрей верил – решит. Этот мужчина, почти старик, горел огнём, сжигающим его изнутри. Огнём любопытства, огнём инженера-экспериментатора. Ему и деньги то были не особо нужны, хотя он и любил вкусно покушать и приятно выпить. Денег у него хватало. Ему хотелось всё успеть, всё попробовать, изобрести новые и новые машины, построить их, испытать. Он не задумывался о результатах внедрения своих изделий в жизнь людей – для него главное было изобретать, мастерить.

И только ружья Андрея заставили его задуматься о том, что же они вносят в мир. Впрочем – ненадолго. Его мысли снова перескочили на технические вопросы, и он уже яростно спорил со своими помощниками, такими же фанатиками своего дела. Один из них был его сыном, другие – выходцы откуда-то из глухих деревень. Надил приблизил их к себе, заметил выдающиеся способности к инженерному делу. Это было оружейное конструкторское бюро, ответственное за разработку оружия.

Андрей нарисовал им всё, что хочет сделать, всё, до мелочей, рассказал. Но КАК сделать – он не знал, да и не мог знать – здесь нужен был практик, человек этого мира.

Андрей погладил ствол ружья – оно было простым, без изысков, но в нём чувствовалась сила, мощь, такая, что перевернёт весь этот мир. Приклад сзади был окован сталью – в случае чего, он мог служить чем-то вроде дубинки, хотя ружьё и было очень тяжёлым для нанесения ударов.

Они не стали приделывать к ружьям штыки, хотя и были такие мысли. Логичнее было просто бросить ружьё на землю, выхватить тесак, или саблю, и начать биться в рукопашную. Но лучше всего не доводить до такого – каждый боец должен иметь большой запас патронов, а при перезарядке в считанные секунды у его противника не было никаких шансов.

Возник ещё вопрос – нужны были очень, очень качественные гильзы для патронов, иначе эжектор просто отрывал донце гильзы, оставляя цилиндрик в стволе. Как следствие – задержка в стрельбе. Пока это выдернешь застрявшую гильзу – на всё надо время. Каждый боец должен будет иметь две вещи – специальное приспособление для быстрого выкидывания застрявшей оторванной гильзы, а ещё – обжимку для патронов по калибр ствола, чтобы если вдруг патрон оказался чуть шире казённика, можно было подогнать его по размеру.

Также было организовано производство специальных патронных сумок – из крепкой кожи, специально промасленной, водонепроницаемой. Сумки имели завязки, наглухо закрывающие отверстия и могли буквально плавать в воде, не позволяя ей подмочить патроны – проверено.

Кроме сумок – для хранения патрон планировалось использовать нательные патронташи на двадцать патрон, достать заряды из которых было делом секунды. Они напоминали стандартные охотничьи, используемые на Земле. Только более герметичные и качественные. Чего-чего, но в этом аграрном мире не было недостатка в коже.

Андрей переломил ружьё и положил его на плечо, как это делаю спортсмены-стендовики, затем пошёл к группе конструкторов, чего-то бурно обсуждавших и передал оружие одному из помощников.

– Когда вы сможете выдать первую партию ружей, и сколько штук?

– Хммм…дней через десять – сто пехотных ружей, и пятьдесят кавалерийских – тут же отрапортовал сын Надила, невысокий худощавый молодой человек, как две капли похожий на своего отца – пожаловаться хочу. Поставщик цевья и прикладов задерживает поставку готовых изделий на целую неделю. Каждый день кормит обещаниями, но не везёт. Прошу воздействовать на негодяя. Говорят – какой-то важный вельможа заказал ему мебель, и он отставил наш заказ, делает для него. Если бы не он – мы бы уже сегодня выдали первую партию ружей. Ещё – нам нужно больше кузнецов и литейщиков. Эти не справляются.

– Обучайте – пожал плечами Андрей – вы на что, если не можете обучить? Что хотите делайте – сулите большие жалования, бейте, стреляйте по ним картечью – но мне через неделю нужны сто пятьдесят ружей. Как имя поставщика прикладов? Гехем? Где его мастерские? У южных ворот. Ага. Ясно. Будут у вас приклады. Или у него башки не будет.

– Господин советник – там вас какой-то мужчина спрашивает, говорит – ваш друг – послышался голос охранника, прибежавшего от ворот завода – сказал – это с Побочной улицы. Что мне сказать?

– Скажи – я сейчас подойду! Ну всё, мне нужно уходить, господа, рассчитываю на вас. Пушки когда отольют?

– Завтра должны начать литьё – кивнул головой помощник Надила, отвечающий за литейщиков – не беспокойтесь, всё по плану. Десять форм готовы, так что скоро будем с пушками. На следующей неделе уже сможет испытать. Как только сделаем лафеты.

Андрей кивнул головой, быстро пошёл к КПП завода. Стражники у ворот ему отсалютовали, и Андрей вышел из ворот на улицу, к знакомой физиономии, ухмылявшейся в пшеничные усы.

– Ааааа! Здорово, старый ты пьяница! – Андрей бросился к другу и сжал его в объятьях, стиснув медвежей хваткой. Тот вскрикнул:

– Стой, стой, задавишь, зверь-зверина! У меня ещё кишки болят после ранения!

Андре опустил его на землю, и держа за плечи посмотрел в голубые глаза друга:

– Как я по тебе соскучился! Ты куда пропал? Что с тобой было?

– Ехал, ехал, ехал и ехал – усмехнулся Фёдор – это вам с Шанди – крыльями помахали, и тут как тут, а на лошадях это совсем не быстро. Тем более что болел я, пришлось остановиться для лечения. Кстати – а что с твоей подружкой? Куда она подевалась? Я по ней тоже соскучился! Чего она нас не навестила? Ну, ты-то человек занятый, как я вижу, а она-то какого демона не прилетела, не узнала, как мы – существуем на самом деле, или нет?

– Долгая история – рассмеялся Андрей – мне много придётся тебе рассказать. И такого – что у тебя глаза на лоб вылезут. Давай-ка поедем ко мне, и я тебе всё по дороге расскажу. Отпускай своего извозчика, поедем на моей карете.

– Ух ты! Ты на каретах теперь ездишь? – восторженно хмыкнул Фёдор – вот это ты вырос… Я слышал (он понизил голос) – император под твою дудку пляшет? Это как так?

– Тссс! Не здесь! – Андрей предупредительно помахал пальцем перед глазами друга – всё в карете расскажу.

– Ну ты даёшь! – Фёдор смотрел на друга, как будто заново его узнал – и это за какие-то несколько месяцев? Ведь ты, фактически, теперь первое лицо в империи! И как это воспринимают аристократы? Не начали бунтовать?

– Пока молчат. Не знают, как реагировать – усмехнулся Андрей – долго раскачиваются. Пока они раскачиваются – я сколачиваю армию. Скоро буду её вооружать ружьями, обучать. И это надо сделать как можно быстрее – Гортас шевелится, перекрыл дороги…

– Да, да – мне рассказали. Трактирщик рассказал, да ещё твой помощник. Хороший парнишка. Только угрюмый какой-то и молчаливый очень. Слова не вытянешь!

– Видел бы ты его раньше, до ранения – рассмеялся Андрей – до того, как он получил арбалетный болт между глаз! Представляешь – болт воткнулся ему в переносицу, выбил глаз, и вышел из виска – и он остался жив! Везёт же! Но то ли мозг задет, то ли пребывание за гранью жизни и смерти его сильно изменило – только из болтуна и весёлого парнишки он превратился в то, что ты сейчас видишь. Ходит с повязкой, как разбойник, всех пугает. Предлагал ему искусственный глаз заказать – не хочет. Говорит – как глянет на собеседника своим пустым глазом – они сразу пугаются, и ему приятно.

– А чего ты ему не сделаешь нормальный глаз? Ты же можешь.

– Пока не надо, чтобы он знал, что я могу. И ему ничего не говори. Он работает на меня, но в детали не посвящён, учти. И вообще – поменьше сообщай чужим то, что увидишь и узнаешь рядом со мной.

– Обижаешь – поджал губы Фёдор – я когда чего-то лишнего сболтнул?

– Я на всякий случай, не обижайся. Просто игра идёт так по-крупному, что мы не имеем права на ошибку. Ты можешь многого не знать, потому – прежде чем сказать что-то, или сделать – спроси меня. Представь, что ты ходишь сейчас на вражеской территории, в разведке. Вокруг враги – стоит ошибиться – убьют. Но самое страшное – убьют не только тебя, убьют всех нас. Ладно – ты понял. Больше к этому вопросу не вернёмся. Давай-ка я тебя полечу, пока едем…ты мне здоровый нужен. У меня на тебя большие планы. Пора тебе снова стать солдатом.

– Хочешь меня заставить командовать взводом? – усмехнулся Фёдор.

– Армией. А возможно – всеми армиями. Тут полный бардак – командование в основном некомпетентно – ставленники аристократов, ни черта ничего не умеют. Показушничать только. Старую гвардию разогнали, придётся собирать. Всех полковников, генералов, майоров – придётся вытаскивать из их поместий, где те тихо спиваются или мирно толстеют. Нам нужны настоящие, обстрелянные кадры. Война, война скоро. Мне катастрофически не хватает времени! Боюсь – нам надают по мордасам, не успею я подготовить армию как следует. Да ещё идиоты палки в колёса вставляют. Сейчас мы с тобой одного из них навестим – зловеще сказал Андрей.

– И почему это мне кажется, что ему наше посещение не понравится? – ухмыльнулся Фёдор – лечи, а то мне надоело уже при каждом кашле кривиться. Крепко меня всё-таки насадили на стрелу эти придурки. Если бы не Шанди…очень хочу увидеть чертовку. Даже не представляю её в облике какого-то мужика!

– Не мужика, а самого императора! – рассмеялся Андрей – мужики в поле пашут. А она – Его Величество Император Зарт Четвёртый!

– Господин Гехем изволят почивать после обеда. У него такой распорядок, и не велел беспокоить! – заявил нагловатый молодой слуга, открывший ворота на стук Андрея.

– Быстро его сюда, я сказал! – процедил сквозь зубы Андрей.

– А вы кто? – угрюмо спросил слуга, потирая глаза. Похоже, что он тоже спал, как и его хозяин.

– Я Андрей Монах, и я сию минуту хочу видеть Гехема, иначе я снесу ваш поганый домишко, а всех вас отправлю в темницу! – прорычал Андрей, переводя дыхание. Ему и вправду хотелось разнести всё вокруг. Столько труда, столько надежд, и всё может пойти прахом из-за того, что какой-то червяк, ничтожный поставщик, вовремя не поставил приклады!

– Кто меня спрашивает? – раздался недовольный голос, и высокий грузный мужчина с вывороченными толстыми губами вышел из калитки на улицу. Увидев карету с императорским гербом, он как-то сразу стало меньше ростом, съёжился, и спросил уже более нежным голосом:

– Что вы хотите, господа?

– Что мы хотим? – холодно спросил Андрей – чтобы ты поставил Надилу штуковины, что он заказал!

– Да, да, конечно! – заторопился мужчина – через две недели, всё будет готово! Обязательно!

– Ты когда должен был их поставить? Неделю назад. Почему не поставил?

– Обстоятельства, только лишь обстоятельства! Недостаток нужной древесины, работники болели, а через две недели всё поставим!

Андрей задумчиво покивал головой, потом повернулся и подошёл к кучеру:

– Дай сюда! Да, да – кнут – дай сюда!

Повернулся к Гехему и без предупреждения, со всей силы хлестнул его через спину. Тот вскрикнул, а Андрей хлестал, хлестал, пока мужчина не взмолился:

– Хватит! Ну, хватит! Что вы хотите? Я не виноват! Я сделаю всё!

– Три дня тебе. Днём и ночью делать. Не сделаешь – тебя повесят на городской площади, а имущество конфискуют! Это имперский заказ, и ты отвечаешь за него головой! Клянусь – казню тебя лично! Наймёшь кого-то, или сам будешь делать – мне безразлично. Попробуешь скрыться – найду, и живьём в землю зарою! Тварь! Я научу тебя держать слово!

Андрей бросил кнут кучеру, и запрыгнул в карету к Фёдору, удивлённо покачавшему головой:

– Ну ты и крут…не видал ещё тебя таким. Настоящий вояка! И правильно – сколько мы страдали от этих уродов – всяких там интендантов и чиновников. То без жратвы просидим два дня, то обувь пришлют – все сапоги на одну ногу, то обоз отправят не в то место, и мы ночуем под дождём. Их казнить надо, тогда будут бояться пакостить и воровать. В армии вечное воровство и дуболомство – не знаю, как ты сможешь с ними справиться.

– А я и не буду справляться? С чего это ты решил, что я буду справляться? Это ТЫ будешь справляться. А не справишься – получишь по балде – хохотнул Андрей.

– А может мне не надо в начальники, а? – осторожно осведомился Фёдор – чего-то мне не хочется…

– Перехочется! Хватит отлынивать – мне верные люди нужны. А в стратегии и тактике ты разбираешься не хуже этих болванов.

– Ну, спасибо – хохотнул Фёдор – ты всегда был со мной честен. В общем-то я неплохо знаю военное дело, это ты прав. Но – на стратегию не тяну. Придётся тебе вытаскивать прежних командиров из их логовищ. Пойдут ли только снова служить? Насколько я понял – сильно обидели их. А вояки – они люди гордые.

– Все есть хотят. Тем более что – впереди война со Славией, а они всю жизнь с ней воевали. Вот ты и поедешь их уговаривать. Список тех, кто нам нужен, я тебе дам. Поехали во дворец – Шанди будет рада. Она скучает сильно – сидит целыми днями взаперти. Только ночью вылетает на охоту. Я ей не даю сырое мясо есть и печёнку, так что она меня шибко ругает.

– А чего ты её взаперти держишь?

– А вдруг кто-то из драконов-старейшин увидит? Будет бааальшой скандал. Очень большой скандал. Такой большой, что мы его можем и не пережить. Ведь мы же не останемся в стороне, если Шанди будут убивать – а значит – полетят наши головы по дорожкам дворца. Кстати – как самочувствие?

– Здорово! Давно так хорошо себя не чувствовал – признался Фёдор – всё время болело, зараза! Видишь – у меня живот пропал? Истощал весь. Теперь наедать надо – как генералу и без пуза быть? Генерал должен быть толстым, пузатым!

– Видел там кнут? Вот как потолстеешь – я тебя буду гонять по дворцовому двору, чтобы похудел. Толстопузый генерал – позор армии – ухмыльнулся Андрей – ну, всё, пошли, навестим нашего императора. Как тебе во дворце?

– Красотища! А мне тоже тут жить? Или можно в своём доме?

– Да как хочешь. Живи в своём. Кстати – тот дом, в котором вы сейчас поселились – я тебе купил. Это ваш дом. Понравился?

– Да, отличный домишко.

– Пока в нём живи. На днях подыщем тебе поместье – будешь в нём жить. Не пристало нашему генералу жить в какой-то халупе.

– Ничего себе! Алёна ахнет…она там дом надраивает, счастливая, как утка в пруду. А тут всё снова менять…

– Нормально. Слуг наймёшь, будут тебе готовить, убирать, а ты только ходи и пузо наедай.

– Ага – чтобы ты потом кнутом…где Шанди? Этот вон тот мужик, да? Не могу поверить! Это император?

– Да, да, император, мать вашу за ногу! Федя, иди скорее ко мне! Дай я тебя обойму! Ну чего глаза таращишь? Думаешь – это император вдруг воспылал к тебе любовью, полюбив за мужественную внешность и пышные усы? Я это, я!

– Фффухх…даже не по себе. Слушай, а не можешь на время превратиться в прежнюю Шандючку?

– Увы, Федь, прежней уже не будет – 'Зарт' грустно и как-то потерянно улыбнулся – той Шандючки уже давно нет. Все мы взрослеем, драконы тоже. Как там Настёнка? Не скучала по кошечке?

– Ты знаешь – постоянно спрашивала. И сейчас иногда спрашивает. Вот думаем завести ей кошку – а то скучает. Надо вместо тебя кого-то ей подсунуть.

– Вместо меня… – усмехнулась Шанди – а я – как та кошка – вместо кого-то… и все изображают не тех, кем являются.

– Текс…мы опять в депрессии, как я вижу – ну чего тебе не хватает, а? Ночью полетаешь, отдохнёшь! Сестрёнка, ну чего ты опять взялась ныть?

– Я как в тюрьме, я сама себе не принадлежу! Ни выйти, и прогуляться, ни поговорить – это разве жизнь? Ты сам себе хотел бы такой жизни?

– Ну – давай ты будешь меня сопровождать, а? Ящеркой, например. Залезешь в карман, и мы с тобой поедем по заводам, посмотришь, как наши ружья стреляют!

– А если кто-то войдёт, а меня нет?

– А кто это осмелится войти в комнату императора, когда он запретил это делать? Ты чего? Всё! – поедем следующий раз с тобой вместе, решено.

– Ладно, уговорил – повеселела Шанди – спасибо. А то мне так надоело тут сидеть.

– Приветствую вас! Это кто тут у нас? Фёдор, по всей видимости? Мне Андрей о вас рассказывал, и всё так хорошо, что и поверить нельзя, что такие хорошие люди бывают!

– Ну, прям уж, такие уж хорошие – пробурчал Фёдор, с интересом оглядывая фигуру Антаны, и задерживаясь глазами на выделяющемся животике.

– Что, заметно? – усмехнулась императрица – наследник престола растёт! Папина радость!

– Ага – хихикнул 'Зарт' – папина радость. И тётина тоже. Будем с ним на охоту летать. Кстати, а вы не думали – ведь ребёнок-то родится оборотнем? Если мамка-то… Хммм…что, не знал, Федя? Ты ему не сказал? Хе хе – вон как глаза-то выпучил! Звериная семья тут, ага – с удовольствием констатировала Шанди – зверь на звере! Вишь, как глазами зыркает главный зверь? Того и гляди покусает!

– Узнаю Шандючку – рассмеялся Фёдор – в своём репертуаре! А то, честно говоря, не по себе было. Не привык я к её такому виду… а правда – ребёнок-то родится оборотнем – вы не думали об этом? А если он в колыбельке обернётся? Или же на улице? И что будет? А запереть его надолго не удастся – народ будет недоволен, пойдут слухи…

– Я нашла старую, очень старую книгу об оборотнях – Анатана прошла к креслу и уселась рядом с Шанди – так вот, там было сказано, что способности к преображению проявляются у людей-оборотней с начала полового созревания. То есть – годам к двенадцати-тринадцати. Иногда раньше, иногда позже. То есть – до тех пор можно осторожно рассказать ребёнку, что с ним должно произойти. Ну и раньше – потихоньку объяснить – почему он не такой как все, почему бегает быстрее, прыгает выше, побеждает даже взрослых и так далее. И почему у него ранки затягиваются за считанные минуты. Кстати – в старину быть оборотнем не считалось чем-то предосудительным. Подобные люди время от времени появлялись среди обычных людей, и всегда были востребованы в жизни. Они становились воинами, лекарями – да кем угодно. Их уважали и совсем даже не преследовали. И об исчадьях тогда не было никакого упоминания. Их просто не было.

– Хорошо иметь образованную жену, не правда ли? – усмехнулся Андрей.

– И необразованную тоже – пробурчал Фёдор и подмигнул присутствующим – так что, Андрей, ты дашь мне время, чтобы обустроиться? Или сходу, в карьер – на службу?

– Сходу, Федя. Некогда обустраиваться. Скоро выступим на юг – как только получу ружья. Кстати сказать – и арбалеты тоже. Они хоть и медленно заряжаются, но бьют достаточно эффективно. Мы поменяем с тобой тактику войны. Эти придурки Гортаса будут очень, очень удивлены! Ну, всё, разбегаемся! Федя – поедешь домой на имперской карете – я распоряжусь. И ещё – теперь ты будешь под круглосуточной охраной. Мне не надо, чтобы кто-то взял тебя в заложники, и потом выдвигал ко мне какие-то требования. Всё, хватит. Зорану скажу, чтобы он подыскал тебе хороший особняк из числа конфискованных у пособников исчадий. Таких у нас теперь хватает. Я тут чистку устроил, целую шпионскую сеть исчадий раскрыли. Так там столько местной аристократии было – просто невероятно. Вот от них особняки и остались. Оставили их семьям по домишку, пусть живут, копят злобу. Пошли со мной, я отдам нужные приказания. Шанди, сестрёнка, не переживай – всего год, не больше – и будешь снова самой собой! Не расстраивайся. Завтра с тобой вместе поедем.

– Полежишь? Устала? – Андрей притянул к себе Антану, и нежно поцеловал в пухлые губы – умница ты у меня. Как ты вовремя раскопала эту книгу! И как умудрилась-то.

– Ну – я же искала – усмехнулась женщина – я тебе уже говорила, что отец собирал различные старинные книги, свитки. Вот я и нашла там трактат об оборотнях. Там и о драконах было – но мало, не больше, чем мы уже знаем. Ничего нового.

Антана прошла к огромной кровати, накрытой покрывалом алькова, откинула прозрачные занавеси и присела на край ложа. Потом осторожно откинулась на спину, и облегчённо вздохнув, пожаловалась:

– Поясница болит. И подташнивает. Ну почему всё так непросто, почему нельзя, чтобы вынашивание ребёнка доставляло удовольствие? И похоже – я начала отекать. Я наверное подурнела, да? Прошлой ночью ты не стал заниматься со мной сексом…я что, стала такой страшной? Живот торчит, груди набухли…страшная, да?

– Глупая ты – рассмеялся Андрей – да ты для меня самая желанная на свете! Я не хотел тебя будить. Ты так сладко спала… Кстати – живот тебя совсем не портит, а только придаёт пикантности твоим формам! Я где-то читал, что для всех мужчин вид обнажённой беременной женщины очень притягателен. Для меня вот – точно. Я тебя как вижу, хочется тут же стянуть с тебя эти тряпки, и….

– Ну не такие уж и тряпки – довольно хихикнула Антана – это платье шили лучшие портные, кстати – по твоим рисункам. Ты же мне показал, как у вас ходят богатые женщины. Так теперь весь двор срочно стал шить такие же платья, и обувь, как у меня.

– Насчёт обуви – нахмурился Андрей – ругаю себя, болвана – зачем я нарисовал тебе эти туфли – не дай Бог ты с этих каблуков свалишься и повредишь ребёнку! Ходи в обуви с низкими каблуками, не надо тебе этих шпилек!

– Я знаю, что не надо – усмехнулась женщина – но удержаться не могу. Это выше меня. Ноги в них такие красивые, такие длинные…впрочем, и правда – надо будет поменьше их надевать. А то потом ноги болят – Антана замолчала, задумалась, и спросила – ты когда собираешься в поход на юг?

– Я же говорил – как только будут готовы ружья, и запас патронов. Боюсь, что не придётся никуда идти. Война сама к нам придёт. Не хотел говорить – но донесли, будто армия Гортаса уже вышла из своего лагеря. Шпион передал с почтовым голубем. Так что надо встретить её на подступах к столице, не позже. Иначе осадят и будет совсем дерьмово. Тем более, что наши оружейные заводы находятся за чертой города. Конечно, они окружены стеной, и их так просто не взять, но запасов еды там нет, осаду не выдержать.

В дверь постучали, Андрей встал с кровати, задёрнул занавеси, чтобы скрыть постель и пошёл к двери: ни чему было слугам видеть, что на его постели лежит императрица.

– Господин советник! Вас у ворот дворца спрашивает некая Олра, она говорит, что является вашей супругой. Что мне делать? Прогнать её?

Андрей нахмурился:

– Прогонять не надо. Отведи её в мой кабинет. Подай ей попить, поесть – если потребуется. Если с ней другие спутники – отведи их в другую комнату, и тоже прикажи напоить и накормить. Я скоро подойду.

Дверь закрылась, и Андрей прошёл к кровати:

– Ничего себе! Вот только этого не хватало для полного счастья. И какого демона она объявила себя моей супругой? Хммм…как-то надо выкручиваться из ситуации… Отдыхай, я с ней поговорю.

– Только спокойно, ладно? Я не хочу, чтобы ты её обижал – попросила Антана – всё-таки она носит твоего ребёнка, как и я. Можно сказать мы почти сёстры…

– Сёстры бывают разные – усмехнулся Андрей – иногда очень, и очень злые, хуже врагов. Впрочем – Олра никогда не была негодяйкой, похоже, что она что-то задумала, а при её уме можно предположить, что она уже выстроила какую-то свою схему – ту, в которой отвела себе роль моей жены.

– Пока не поговоришь – не узнаешь, не правда ли? – улыбнулась Антана – не беспокойся – я всегда с тобой. Знаю, что ты примешь правильное решение, потому я всегда тебя поддержу. Иди. И не надо делать такое лицо, как будто ты идёшь на бой с сотней Гортасов! – весело захихикала Антана – я же чувствую, как ты весь сжался и от тебя идёт что-то вроде страха! Не такие мы, женщины, и ужасные – сегодня ночью я тебе это докажу. Иди, поговори с Олрой, не бойся…

– Тьфу на тебя! – рассмеялся Андрей – вот женский разум, а?! И ведь так всё вывернут, так представят – только диву даёшься. Не боюсь я. Просто неприятно. Она когда-то меня оттолкнула, хотя я и сделал для неё то, что никто и никогда бы не сделал. А Олра…

– Перестань – нахмурилась Антана – её тоже можно понять. И ещё – ты не совсем её забыл, я знаю…для тебя она совсем не чужая. Ты волнуешься, и даже рад её видеть. Не лги себе.

– Вот что значит быть женатым на женщине-эмпатке! – махнул рукой Андрей – ну ничего не скроешь! Отвратительно!

Они оба рассмеялись, и Андрей, немного помедлив, вздохнул, и вышел из комнаты.