Андрей помедлил долю секунды перед дверью кабинета, затем толкнул её, надев на лицо маску спокойствия и бесстрастия. Олра сидела за столиком в кресле и слуга расставлял перед ней кувшины, блюдечки с канапе и маленькими пирожными. Увидев господина, он поклонился и вышел из комнаты, окинув Андрея и Олру любопытным взглядом. Похоже, что слухи о происшедшем уже разошлись по всему дворцу.

– И что это значит? – сурово спросил Андрей – зачем ты кричала на всех углах, что я твой муж?

– Здравствуй, Андрей! – Олра улыбнулась, и подойдя к мужчине, потянулась и поцеловала его в губы, легонько толкнув тугим выпуклым животом – прости, я всё объясню. Не сердись. Я очень рада тебя видеть. Поговорим?

– Поговорим – так же сурово ответил Андрей и присел за столик, скрестив руки на груди – и что же тебя привело в Анкарру? Ведь ты не пожелала поехать со мной, предпочла свой путь в жизни. Теперь-то я тебе зачем?

Олра медленно уселась в кресло, помолчала, и грустно улыбнулась:

– Дура я была. Прости меня. Надо было бросить всё, и бежать за тобой, куда угодно. Хоть в Анкарру, хоть на край света. Вот и наказала меня судьба. Теперь мне некуда деться, кроме как жить в Анкарре. Нет у меня моего трактира, папой построенного, ничего нет. Сумела только лишь деньги забрать, я их не хранила в банке, они все лежали в тайнике.

– Как это нет? – помягчел Андрей – куда он делся, трактир твой?

– А бросила я его. Когда ты ушёл, началось расследование по поводу убийства четырёх высокопоставленных офицеров армии Славии. И расследование привело ко мне. Как они вычислили – не знаю. Но только ко мне пришёл наряд стражников, чтобы арестовать и доставить в императорский дворец. А оттуда уже не выходят… Благо, что рядом был Никат. Когда они меня схватили, он не позволил им меня увести. Перебил всех шестерых . Я оставила трактир на двоюродного брата, и ударилась в бега. Вместе с Диртой и семьёй Никата – они все сейчас в трактире сидят, меня ждут. Вот так вот.

– Выходит, я виновник твоих бед? – криво усмехнулся Андрей.

– Да нет – всё так, как должно было быть, и не иначе – грустно улыбнулась женщина – просто я подумала – раз ты забрался на самый верх – может и мне поможешь? Прости, я говорю тебе откровенно, без обиняков. Я ношу твоего ребёнка. Вряд ли ты оставишь его без помощи. Меня – можешь. Но он ведь тебе ничего не сделал, ты не можешь его отбросить. Да, я сама хотела ребёнка, и не собиралась вешать его тебе на шею, но так сложились обстоятельства. Не без твоей помощи.

– Понятно. То есть ты считаешь, что я тебе должен – неопределённо спросил Андрей – а зачем ты у ворот дворца сказала, что ты моя супруга? Теперь слухи разнесутся по всему городу…тебе зачем это надо было?

Олра открыла рот, чтобы ответить, но внезапно дверь в кабинет открылась и вошла Антана. На ней было свободное голубое шёлковое платье, спадающее свободными складками и маскирующее торчащий живот. В этом платье она выглядела совсем девчонкой, неискушённой и ясной, как утренний рассвет. Её синие глаза как будто лучились светом, и Андрей невольно залюбовался своей женщиной. Она подошла к Олре, и осмотрев бывшую подругу мужа, улыбнулась, и сказала:

– У Андрея хороший вкус!

Олра встала, и глядя в глаза Антане, тоже улыбнулась:

– Да, он умеет выбирать женщин. Насколько я поняла – вы бывшая жена отца моего ребёнка, нынешняя императрица Антана?

– Можно просто Антана – усмехнулась женщина – а вы Олра. Он мне о вас рассказывал.

Женщины замолчали, и снова посмотрели друг другу в глаза, как будто испытывая взглядом. Их прекрасные профили затвердели, они сжали зубы и сейчас напоминали двух сук, помахивающих хвостами и обнюхивающих друг друга. То ли одна из них сейчас без боя признает главенство другой, то ли сейчас будет драка, от которой в воздух полетят клочья шерсти и брызги крови – неизвестно. Они едва не соприкасались своими выпуклыми животами, и Андрей с усмешкой подумал, что женщины похожи друг на друга – не как близнецы, нет – выражением глаз, фигурой, статью, даже ростом – они обе были одного роста. Их можно было принять за сестёр – только одна старше, другая моложе.

Всё это пронеслось в голове Андрея за считанные доли секунды, потом он кашлянул, и обстановка в комнате как будто разрядилась. Поединок взглядов закончился, и ни одна из сторон не одержала в нём победу.

Антана отошла от соперницы, и села рядом с Андреем, слегка улыбаясь и поглядывая на мужа.

– Антана – это моя бывшая подруга Олра. Познакомься. А это Антана, Олра. Императрица Антана.

– Почему же ты не добавил – 'моя бывшая жена'? – усмехнулась Олра – чуднЫе дела тут творятся… Да ладно, ладно, не хмурься. Перед тем, как вы пришли, ваше величество, мы с вашим…хммм…советником, разговаривали на тему того, как бы помочь нашему с ним ребёнку. Дело в том, что враги, преследовавшие вашего…советника, пришли по проторенной дорожке ко мне, и мне пришлось спасаться, убегать. Через всю Славию, потом договариваться с контрабандистами, чтобы нас перевели через границу – они заломили столько, что на переход границы ушли почти все мои деньги. Ведь официально перейти через границу мы не могли – нас разыскивали. Удивляюсь, как нам повезло проскочить через всю страну и не попасться. Впрочем – приходилось менять внешность, изображать купчих и прятать Никата. Он очень заметный. Потом мы ехали через всю Анкарру – я, моя приёмная дочь, Никат с женой и дочерью. И вот мы здесь. Собиралась найти Андрея, броситься ему в ноги, сказать, что я дура, потому, что не пошла за ним, что до сих пор его люблю – но, как вижу, опоздала. Андрей, ты спросил, зачем я сказала, что являюсь твоей супругой? Да всё просто. Меня не пускали во дворец, сказали, что ты принимаешь только по определённым дням. Ну, мне и пришлось им пригрозить, что если ты узнаешь, что твою супругу к тебе не пустили – им всем влетит. Они перепугались, и тут же побежали тебе сообщать. Прости меня за маленькую хитрость. Кстати сказать – надо отдать тебе должное – они боятся тебя, как огня. Порядок ты держишь железный. Андрей, надеюсь, ты не убьёшь меня…всё-таки я ношу твоего ребёнка. И вы, ваше величество, не будете мне мстить за то, что я люблю вашего…советника.

Олра подняла глаза на сидящую перед ней пару, и грустно добавила:

– Не верю, чтобы ты мог отдать свою жену императору. Вот хоть убей – не верю, и всё. Я вижу, как ты её любишь, и как она тебя любит! Тут какая-то сложная интрига, какое-то хитросплетение, понять которого я не могу. Не бойтесь! – Олра предупреждающе подняла ладонь – я не собираюсь причинить вам вреда. Просто прошу помощи. Если можете. Я не смогу причинить вреда тому, кого люблю, и буду любить. И знаю, Андрей, что ты не оставишь ребёнка на произвол судьбы. Ну, вот и всё, что я хотела тебе сказать, Андрей.

– Она не врёт – спокойно сказала Антана, переведя взгляд на мужа – она действительно тебя любит, и действительно не хочет нанести вред. А ещё – завидует мне и сильно переживает.

– Эмпатка? – удовлетворённо кивнула Олра – вокруг Андрея всегда творятся чудеса.

– Чем я могу помочь? – опустошённо вздохнув, спросил Андрей – деньги? Будут у тебя деньги. Ещё что-то?

– Да, в общем-то, ничего – нахмурилась Олра, и сразу стало видно, что ей не двадцать с небольшим лет, на которые она выглядела, а гораздо больше – если можешь – помоги деньгами, я попробую заняться здесь тем же, чем занималась в Славии. Я порастрясла свою мошну, и сильно, ни на что теперь не хватит. Я верну тебе всё, как только раскручусь. Ведь я разбираюсь в этом деле, не сомневайся, не пропадут твои деньги. Жаль только что ребёнок не узнает своего отца. А так – всё в порядке. Я ведь знала на что шла.

– Олра, ну хватит тебе юродстовать! Знаешь же, что я никогда не потребую от тебя денег назад. И обеспечу всем, чем надо для безбедной жизни. Хочешь трактир – купим мы тебе трактир. Что же касается отцовства – тут я тебе помочь не смогу. Извини.

– Подожди – почему не сможешь? – вмешалась Антана – сможешь. Ты замуж её возьмёшь. И у твоего сына, или дочери, будет отец.

– Ты чего? – неприятно удивился Андрей – толкаешь в объятия к бывшей подруге?

– С чего это в объятия? – усмехнулась Антана – фиг ей, а не объятия. Даже и не думайте – порву обоих! А ребёнок должен иметь и отца, и мать. Раз уж так получилось – пусть будет. Обвенчаетесь, дашь ей особняк, и пусть себе там живёт. А ты будешь жить во дворце. Мало ли мужчин живёт отдельно от жён. Ну а потом можно будет и развестись – Патриарх ведь есть. Не сошлись характерами, и всё. Как вам такой план?

– Хммм…спасибо, ваше величество – Олра удивлённо раскрыла глаза и благодарно посмотрела на Антану – ведь вы могли бы просто приказать, и меня никогда бы не нашли. На кой демон вам бывшая подруга вашего советника… А вы – вон как всё повернули. Искреннее спасибо.

– Чушь говоришь – она бы никогда не убила женщину с ребёнком – резко ответил Андрей – а тем более с моим.

– Ну не убила бы, а в монастырь заточить могла, а ребёнка кому-нибудь отдать. Ты всегда был немного наивным, Андрей.

– Олра, придержи своё мнение при себе, ладно? – нахмурился Андрей – ну что же…если ради ребёнка. Но я сразу предупреждаю – как только я скажу, идём к патриарху и разводимся. Согласна?

– Конечно, согласна. Только я всё равно прошу помочь с покупкой трактира. Не хочу ни от кого зависеть, даже от тебя, Андрей. Я всю жизнь зарабатывала сама, и намерена это делать и в дальнейшем.

– Трактира не будет. Жена первого советника императора не может быть трактирщицей. Ты получишь имение, на твоё имя. Когда мы разведёмся – оно останется у тебя. Это будет записано в контракте, который мы с тобой заключим.

– Хммм…ты не такой уж и наивный, как мне казалось – усмехнулась Олра – прости, что я так сказала. Ты очень умный и хороший.

– Иди в трактир, и жди там. Я пришлю к тебе человека, он всё устроит. Ты в каком трактире остановилась?

– В 'Красной лошади'.

– Хммм…забавно. Да нет, ничего – Андрей ответил на вопросительный взгляд Олры – жди там, всё будет сделано, как мы договорились.

Андрей потянул за шнурок звонка, и через минуту слуга уже переступил порог кабинета.

Олра не оглядываясь вышла в коридор, следом за сопровождающим, а Андрей и Антана остались вдвоём. С минуту тянулось молчание, потом Антана сказала:

– В договор внесём пункт о том, что если она начнёт распространять порочащие императорскую семью или тебя слухи, то сразу лишается своего поместья.

– Не надо – поморщился Андрей – это как раз и укажет на то, что есть основания чего-то опасаться, и мы чего-то скрываем. А вот с женитьбой ты неплохо придумала. И ребёнок при отце, и Олру прикрыли. Кстати сказать – я и вправду испытываю чувство вины за то, что сломал её жизнь, подставил под удар исчадий. У нас есть пословица – 'Благими намерениями вымощена дорога в ад'. Вот и я так же – хотел как лучше, получилось…в общем – как получилось.

– Правильно ты придумал! – послышался ментальный голос – вреда-то она не хочет тебе принести, это точно. Я слушала. Но баба ушлая, хитрая, и очень, очень умная. Как бы её использовать получше. Такой талант нельзя отставлять в стороне. Она ведь разыграла всю ситуацию по нотам, она вас обыграла, как детей. Ушла довольная, вся просто лучилась счастьем. Хотела положения, достатка, замужества – всё получила. Ну не молодец ли? И про трактир красиво – неужто ты позволил бы ей сидеть в какой-то дыре и разливать вино по кружкам? Нет, братец мой, она всё предусмотрела. Молодец! Впрочем – вы тоже молодцы. Особенно Марго. Ведь могла ей глаза выцарапать – а не стала. Какая бы женщина не была, но соперниц она на дух не переносит. Особенно когда в ней зародыш её самца. Моя мама некогда двух соперниц-драконниц так отлупила, что те еле живые улетели – хотели с моим отцом яйцо оплодотворить. Удивлюсь, если после этого у них осталось место, куда следует оплодотворять. Только клочья летели, когда она их драла. Братец, ты обещал меня с собой везде брать, а какого демона ты один пошёл на встречу с Олрой? Не стыдно? Я там с тоски помираю, а ты?

– Прости. Как-то неожиданно всё получилось, я и не подумал… – пожал плечами Андрей – а насчёт Олры…ну да, она всё разыграла по нотам. Да и ладно. Всё так, как должно быть. Надо к ней поставить охрану, обязательно, как к Фёдору. Иначе могут быть неприятности. Слишком многие на нас злы…

Олра вышла из дворца и махнув рукой, поймала извозчика. Её губы улыбались – она всё разыграла так, как хотела. И получилось то, что ей и было нужно. На кой демон ей этот трактир? Нет уж…если она и сделает какое-то заведение, то уж точно не придорожную харчевню. Чего-нибудь поэлитарнее. Но это так – баловство. Если уж она будет женой первого советника – почему бы не заняться политикой? Она умная, дельная – почему не занять место где-нибудь на верхушке власти? Хватит уже заниматься этой ерундой. Она сыта по горло запахом жарящегося лука, запахом потных грузчиков, таскающих мешки с мукой, и пролитого на пол дешёвого вина. Не для этой жизни она была рождена. Рядом с Андреем она может достичь высот…очень больших высот. Трижды дура она была, что не уехала с ним. Нужно было бросать этот трактир к демонам и бежать с ним, держа его за руку. Увы, задним умом мы все сильны. Но ничего, ничего…придёт и её время.

– Сколько? Сколько уже готовых?

– Сотня пехотных. Кавалерийские пока в работе. Приклады и цевья доставили, ремни тоже. Карабины готовы. Патронов по сотне на каждое ружьё – мастерские работают день и ночь. Через неделю будет по триста выстрелов на ружья.

– Больше, больше гоните! Платите как следует, кормите, и пусть работают круглосуточно, посменно! И ружья, ружья мне! Фёдор – завтра доставишь сюда сотню гвардейцев, будем обучать стрельбе из ружей. Надил, что там с нарезными короткостволами?

– Пойдём, посмотришь. Энар, сынок. Принеси…как ты их назвал, Андрей? Пи-сто-леты. Пистолеты. И патроны. Все три вида.

– Три? Вы начали делать со стальными сердечниками?

– Ага – ухмыльнулся Надил – думаешь, я мимо ушей пропускаю то, что ты говоришь? Нет уж, компаньон. Всё откладывается вот тут! – Надил постучал по высоким залысинам, обрамлённым седым пушком – потом преобразуется в дело. Прошивают броню, как бумажную! Даже мной сделанную. А она – лучшая в мире. Пробовали мы пистолеты – честно говоря, стрелять из них трудно. Для этого надо быть настоящим силачом. Иначе он или вылетит из руки, или лицо разобьёт. Вон, Биром, стрельнул разок – гляди, что получилось – Надил показал на невысокого паренька, с раздутой губой и синяком во всю щёку – предупредил же его, мол, держи, как следует! И что? Он схватил пистолет, как будто подружку за титьку взял, и ласкает! Ну и получил, как следует. Теперь будет знать, как мастера не слушать! Вот, гляди, что вышло! Не скоро теперь забудет.

Надил подал Андрею один из пистолетов. Они были такого же калибра, как и ружья, под унифицированный патрон. Андрей взял в руки это произведение искусства, и внутреннее содрогнулся – если из этой штуки залепить кому-нибудь в упор…в общем – мало ему не покажется.

– Фёдор, попробуешь? Все офицеры будут теперь с такими – Андрей передал другу пистолет, и тот замер, с интересом разглядывая новое для него оружие.

– Вот тут – так же, как и у ружья сдвигаешься в сторону, переломил – и закладывай патроны. Ага, вот так. Взводишь курки…эй, эй, аккуратнее – направляй или вверх, или вниз. Смотри, эта штука помощнее арбалета и опаснее. Какую цель поставим, Надил?

– Сейчас ребята притащат старую кирасу, посмотрите. Она поржавела, но ещё крепка. Давайте пока метров с пяти попробуем, чтобы вы наглядно видели результат. Патроны какие заложили? Не помните? Неважно. Сейчас увидим – какие. Давай! – Надил закрыл ладонями уши, его примеру последовали и все остальные.

Фёдор неловко поднял пистолет, нацелил его в сторону кирасы…БАМ! Пистолет подпрыгнул вверх, как живой, согнув руки Фёдора в локтях. Тот ошеломлённо вытаращился на пистолет, застывший возле его носа, и громко выругался, преодолевая звон в ушах.

– Ни …..себе! Это что такое? А где кираса? Он мне чуть башку не разбил!!! А я ведь хотел сразу из двух стволов пальнуть! Вот он бы мне урезал по башке! Ничего себе штука!

– Вон кираса – ухмыльнулся Надил – гляди, что с ней.

Помощники мастера подняли кирасу, и стало видно – её передняя часть вмялась, будто в неё ударили здоровенным кузнечным молотом. Пуля не пробила кирасу – она расплющилась о металл, превратившись в небольшую лепёшку – эта пуля была из одного свинца, без сердечника.

– Попробуй ты – сказал Надил и передал Андрею другой пистолет – тут пули со стальными сердечниками.

Андрей прикинул вес пистолета – килограмма три, не меньше. Здоровенная дура.

Бам! –отдача была, как если бы он выстрелил из 'Пустынного орла'.

Ему однажды пришлось пострелять из этого знаменитого пистолета, который он снял с трупа убитого боевика. Вначале не понял, что это за здоровенный ствол, а когда решил попробовать его в действии – на шум сбежались все бойцы их группы – уши закладывало от выстрелов, а отдача отсушивала руку. Но из 'Орла' ещё можно было стрелять одной рукой. В этом же случае – исключено. И вес другой, и сила двух рук нужна. И это притом, что Андрей сам по себе был гораздо сильнее окружающих. Что же должен испытывать при выстреле обычный человек?

Кираса осталась на месте. В её стальной пластине зияла дыра, как будто пробитая молотком. В кладке каменной стены за мишенью откололся кусок булыжника.

– Картечь будешь пробовать? – усмехнулся Надил

– Нет, хватит. Похоже надо будет пистолеты делать калибром поменьше – сознался Андрей – чего-то я лишку дал. Эдак, из него смогут стрелять только здоровилы вроде Фёдора.

– Да можно сделать и поменьше – пожал плечами мастер – только убойная сила и дальность упадёт.

– А из пистолетов и не стреляют на большие расстояния. Это оружие ближнего боя, для рукопашной. Тут я дал задание алхимикам сделать другой порох…из тряпок. Он гораздо мощнее этого. Вот его и надо будет применять для пистолетов. А что с пушками? Опробовали?

– Да. Стреляли пока холостыми зарядами. Держат хорошо, закладывали двойной, и даже тройной заряд – всё в порядке. Ни одну не разорвало. Мои литейщики! – с гордостью сказал Надил – умеют они лить. Я думаю что и с ядрами проблем не будет. На днях опробуем ядра, заряженные порохом. Несколько уже отлили, надо будет проверить, как работают. Пушки будешь испытывать?

– Нет. Фёдор потом будет принимать оружие – проверит. Времени нет. Ты вот что – два штуки пистолета положи нам в карету. И патронов штук по пятьдесят. Пулевых – обычных и с сердечниками. Они как-то различаются? Можно отличить – в каких пули с сердечниками, а в каких нет?

– А вот – чёрная полоска – с сердечниками, красная – обычные.

– Надо бы весь патрон красить в эти цвета – хмыкнул Андрей – как, в горячке боя, солдат будет разглядывать эти полоски? Он должен сразу определять патрон, отличать его от других, похожих.

– Согласен – Надил озабоченно повертел патрон в руках – как-то не подумал. Сделаем. Сейчас погрузим пистолеты. Кстати – я придумал сбрую, для их ношения. Погляди – вот сюда он вставляется, а потом вынул, и стреляй! А можно на спине носить, или на груди. Дать тебе пару штук?

– Давай. Это называется кобура – усмехнулся Андрей и пошёл к карете.

– Становись! Чего ты держишь ружьё, как будто тебе хрен на плечо положили? Крепче держи, крепче! Готовсь! В боевой порядок! Становись! Мать вашу….! Я как вам показал?! Идиоты! Гвардейцы херовы! Вы не гвардейцы, вы помесь осла и индюка – тупые и надутые! Сколько раз говорили – первая шеренга падает на колено, вторая стреляет поверх их голов! Встали, построились в походную колонну…марш! Левой! Левой! В боевой порядок – становись! Раз, два! Умеете же, когда захотите, ослиные выкидыши! Заряжай! Пли! Заряжай! Пли! Заряжай! Пли! Когда научитесь держать ружья, тогда и выдадим ваш патроны! Пока вы полные ослы! Отрабатывайте, отрабатывайте взаимодействие! Сержант – продолжать без меня! После обеда – на стрельбище.

– Ну что, получается у них? – с интересом осведомился Андрей – вообще – какие ощущения от обучения? Скоро они смогут представлять из себя реальную силу?

– Да нормально всё – усмехнулся Фёдор – это я так уж, для порядка ору. Вообще-то они довольно быстро схватывают. Всё-таки не рекруты, а обученные гвардейцы. Не первый год в армии.

– А тебе не кажется, что как раз обученные гвардейцы обучаются хуже? Что они зашорены, в них вбиты правила ведения войны те, которые были им даны в военном училище, и теперь ни не могу перестроиться как следует? Часть ружей дадим роте рекрутов, будут обучаться параллельно основной группе гвардейцев. Посмотрим, что получится. Сделай во что – из всех рекрутов выбери тех, кто часто охотился, кто ловок и силён. Создадим из них группу снайперов. Возможно – попозже дадим им нарезные ружья. А что с конными гвардейцами?

– Так же. Правда – уже приступили к стрельбам. Основная задача была приучить лошадей не бояться выстрелов. Ты бы видел, что вытворяют кони во время стрельбы! Двух гвардейцев отвезли в лазарет – сломали себе руки при падении с лошади, когда те понесли. Картина была забавная. Но надо отдать должное гвардейцам – даже падая, они не выпустили ружей из рук. Может потому и разбились так сильно.

– Поощри их. Издай приказ, что за сохранность оружия они награждаются премией. И надо повысить жалование всем стрельцам. Раза в полтора. Это должны быть элитные войска, люди должны стремиться туда попасть.

– Они и так стремятся – каждый день приходят солдаты и просят направить их в полк стрельцов – улыбнулся Фёдор – эта служба считается престижной.

– Сделай им особую форму. Пусть они носят красные и зелёные береты, а также форму, скрывающую их в лесу и кустарнике – я тебе потом нарисую расцветку. Впрочем – прямо сейчас нарисую – Андрей открыл дверцу кареты и крикнул – эй, соня, вставай! Мне нужен лист бумаги, и чем писать.

– А я и не спал. Я думал – как жить – невозмутимо ответил Зоран и подал Андрею лист бумаги и свинцовый карандаш – вот тут можно, на бюро!

Секретарь раскрыл походное бюро и откинул специальный столик для письма. Андрей в несколько штрихов нарисовал то, что хотел, сказал о расцветке, и Фёдор удивлённо раскрыл глаза:

– Но это же некрасиво! Все будут против такой формы! Ну что такое – зелёный фон и на нём чёрные и коричневые полосы! Ну да – в лесу или а земле их будет трудно разглядеть, но зачем это нужно?

– А ты представь – идёт отряд врага, никого вокруг нет, и вдруг – из леса выстрелы, из кустов выстрелы, с земли поднимаются ранее невидимые бойцы – снова выстрелы. Паника, крики, грохот – враг бежит. А то, что это якобы некрасиво – ты увидишь, как скоро все, кто носит эту форму, будут гордиться ей. Мы назовём эти войска – войсками специального назначения. Спецназ. Они будут совершать диверсии в тылу врага, нападать исподтишка, стрелять из укрытий, не входя в прямой контакт. Никакой им брони. Только форма – она называется камуфляж – никаких столкновений в упор. Стрелять и бежать. Ну да – всё равно придётся обучать их фехтованию и рукопашному бою – вдруг патроны кончились, нужно уметь драться без ружей. Но основной упор всё-таки на точность и скорострельность. У нас уже триста пехотных ружей, сотня короткостволов – это огромная сила. Ускоряй обучение.

– Ускорю – кивнул головой Фёдор и со вздохом одёрнул на себе офицерский мундир – никак не могу привыкнуть, что снова надел форму. Три месяца уже, как в ней хожу – и никак не привыкну, будто она чужая. Вот ты как умудрился перевернуть мою жизнь… Думал ли я когда-то, что буду главнокомандующим вооружёнными силами Балрона? В голове не укладывается. Кстати – а как отреагировали на моё назначение аристократы? Как они восприняли то, что со своего поста был смещён брат императора?

– Плохо они отреагировали – усмехнулся Андрей – злоба, интриги, чего-то там по своему соображают, ездят друг к другу, договариваются. Кое-кто мне рассказал, чего они там крутят-вертят.

– Этот кое-кто где сейчас?

– Кое-кто отправился гулять. Сказал, что вернётся, как только соскучится.

– Значит минут через пятнадцать? – хохотнул Фёдор – кстати, как там императрица? Как дела с её беременностью?

– В общем-то очень неплохо, даже на удивление – улыбнулся Андрей – тошноты больше нет, бодренькая, бегает со своим животом быстрее гвардейцев, не угонишься. То строит фрейлин на предмет образования, то принимает просителей – кстати, великолепно разбирается в делах. Мы с императором перевалили на неё все приёмы – и она просто молодец! Интересно – как народ её воспринимает. Эй, Зоран, чего там на базарах говорят об императрице и императоре? Ты же все сплетни собираешь, должен знать.

– Кому сплетни, а кому источник ценной информации. Итак, императрица: красавица, беременность её не портит, умница, но с жёстким характером. Правду видит насквозь и тех, кто пытается обмануть – карает нещадно. Добра к простым людям, но не принимает их сторону, если они не правы. Справедлива. Император: при смерти, никуда не ходит, все дела решает его первый советник и императрица. Ходят слухи, что они любовники и ребёнок совсем не императорский. Всё. Ещё что-то?

– Вот суки! – растроился Андрей – кто же это такие слухи-то распускает, какая гадина?

– А вы что, хотели что-то скрыть от слуг во дворце? – усмехнулся Зоран и хитро блеснул своим единственным глазом – они же всё видят, всё слышат – ну почти всё – заглядывают даже в ваш горшок! Меняют постели…видно, когда кто-то спит один. Но слухи не имеют юридической силы. Так что – ерунда это всё. Спите спокойно.

– Видал, негодяй какой – усмехнулся Андрей – вроде бы и не подколол, но одновременно всё ясно. Учись, Фёдор, как надо выражать свои мысли. Зоран, когда-нибудь твой острый язык доведёт тебя до беды.

– А они и так довёл – погрустнел парень – не встретился бы я с вами – сидел бы сейчас в своём затхлом присутствии, здоровый, бодрый, весёлый, и думал о том, как срубить денег, пойти в трактир и снять шлюшку. А теперь вон, думаю, как бы это не дать вас свергнуть, иначе и моя голова полетит с плеч. Кстати – я вот что хотел вам сказать – моя мать ведь швея. Может – организуем цех по пошиву формы, она бы там руководила. Мать вообще-то дельная женщина, и даже очень.

– Почему и нет? Займись. Подготовь документы, я подпишу у императора.

– Ага. Сделаю. Кстати – насколько я знаю – у нас кое-какие проблемы с наличностью. Я посмотрел документы – налоги с юга не идут вообще, так что казна пустовата. Надо что-то придумывать, чтобы заработать денег. Скоро нечем будет платить жалование. Распродать конфискованные имения сейчас не представляется возможным – в преддверии войны цены на недвижимость и землю сильно упали. Вернее – вообще никто ничего не покупает. Так что – думайте, господин советник, что делать.

– Есть у меня одна задумка…надо поговорить с Олрой – хочу её пристроить к делу, чтобы не засиживалась особо в своём поместье.

– А у неё как дела? Чем она вообще занимается? – подозрительно хмыкнул Фёдор – козней не строит?

– Нет, всё тихо. Катается на пролётке по гостям, наслаждается жизнью. Несколько раз приходила к Антане в гости. Та говорит – Олра действительно к ней относится по-хорошему, не собирается вредить. По крайней мере, не видно, чтобы она нас ненавидела или же строила какие-то козни.

– И то хорошо – вздохнул Фёдор – чего-чего, но козней нам не надо. Гортас, как мне доложили, остановился, стягивает силы со всего юга. Теперь у него у него десять тысяч конницы, двадцать тысяч пехоты. Стрелков из арбалетов – сотня.

– А чего так мало? – удивился Андрей.

– Зато лучников три тысячи. Так что нам мало не покажется.

– Это точно…а какого демона он до сих пор стоит в лагере и не выходит? Нет – так-то это хорошо, даёт нам время на подготовку, но странно – собрать такое войско и стоять, как идиоту?

– Не идиот. В это время на юге сезон дождей. Дороги превращаются в непролазные реки воды. А ему обозы тащить. Через три месяца дожди окончатся, ещё две-три недели на то, чтобы подсохли дороги, потом марш до столицы – это вёрст десять-пятнадцать в сутки. От него до столицы шестьсот вёрст – значит он доберётся по грубым прикидкам – за полтора-два месяца. Итак – полгода нам на подготовку обеспечены. Повезло. Ты вообще – везунчик, Андрей! – усмехнулся Фёдор – сделал карьеру от кухонного рабочего до первого человека в империи. И не сломил на этом пути шею.

– Не сглазь – серьёзно заметил Андрей – одного не пойму – почему Гортас не вышел раньше, до сезона дождей? Почему протянул до половодья?

– Вот сразу видно что ты не от…в общем – не знаешь, как это делается – смущённо поправил Фёдор – ну представь себе тот же юг – десятки и сотни землевладельцев, каждый из которых со своим гонором. Надо их уговорить принять участие в кампании, заставить выделить солдат и средства. Кого-то купить, кому-то пригрозить. Ладно – согласились, уломали – теперь надо всех собрать. Собирают. Отряды стекаются в одну 'лужу'. Оп! А тут и сезон дождей подоспел. Ну и хорошо – ополченцы обучаются, срабатываются в команды, а как только сезон дождей закончится – вот и пошли вперёд, на столицу.

– Но ты представляешь, какие это средства? – недоверчиво покачал головой Андрей – эту массу народа надо напоить, накормить, содержать всё это время! На какие средства? Мы-то уже еле-еле концы с концами сводим! Если бы не наш сундук с сокровищами – туго бы пришлось.

– Ты плохо представляешь, что такое юг. Юг – богатейшая провинция. Бесчисленные стада коров, овец, поля, где колосится лучшая пшеница и рожь в мире! Два урожая успевают снять за сезон. Ну и фрукты, овощи. А рядом – море, очень богатое. Туда идут нереститься многие рыбы, море просто кишит ценными видами рыб, как наши воды – акулами.

– Кстати – а они не могут высадить десант на кораблях? А если используют суда, и вместо двух месяцев будут идти неделю? И дожидаться, когда высохнут дороги не надо. Как тогда?

– Нет. Что, десять тысяч конников перевезут на кораблях? Или двадцать тысяч пехотинцев? Столько кораблей не найдут. И представляешь – те же лошади на кораблях? Кормить, поить, и так далее. Нет, совершенно нереально. Полгода у нас есть, уверен.

– Не понимаю – откуда они взяли столько народа? У нас вся армия пять тысяч! Что, ополченцы? Крестьяне?

– Крестьяне, потом – солдаты из гарнизонов земельных баронов. Бароны мелкие, но вонючие – у каждого есть по своему отряду. Вот они и дали Гортасу войска. А попробуй не дай – он вообще-то может и сжечь. У него-то как раз самая крупная группировка солдат на юге. Вот все конники – это и есть гвардия землевладельцев. Наёмники и потомственные солдаты. Кроме того – он мог нанять и тех же наёмников – им всё равно с кем воевать, лишь бы деньги платили.

– Но тут ведь пахнет государственной изменой? Как они на это пошли?

– Да всё в деньги упирается. Тем более, что они рассчитывают пограбить, когда ворвутся в столицу. Что касается пяти тысяч – не забывай – это наша регулярная армия, какие ни есть, а профессионалы. Каждый стоит троих ополченцев. А с ружьями – десятерых. И ополченцев мы тоже собираем, и думаю – догоним численность до десяти тысяч.

– Не в численности дело. Если мы успеем вооружить наших бойцов ружьями – плевали мы на их тридцать тысяч. Представляю, какая у них сейчас творится неразбериха… ладно – я уехал. Зоран, прыгай в карету. Всё никак не привыкну, что ты стал такой молчаливый. Может некоторым личностям стрелять из арбалетов по головам, чтобы они стали такими разумными и молчаливыми?

– Знаете – я ведь был на том свете, у Бога. И он услал меня обратно. А мне так не хотелось возвращаться! Там так хорошо… – Зоран грустно посмотрел на Андрея – я всё помню…полёт, длинный такой светлый коридор, сквозь который я пролетел. Ощущения счастья, непередаваемого, великого, захлёстывающего…и Голос. 'Тебе нужно вернуться, Зоран!' – и меня стало утягивать обратно. Ррраз! – и надо мной ваше лицо. Только я так и не понял – как мои раны так быстро зажили. Не поясните? Нет? Ну и ладно. Спасибо, что спасли – мать бы сильно убивалась по мне. Больше-то некому…

– Ну не ври… – нахмурился Андрей – Марго думала, что тебя убили, так она кинулась и чуть не поубивала этих следователей. Еле оторвал её. Рёбра им переломала. И все мы плакали. Все расстроились. Так что ты зря так говоришь – ты нам нужен, нам дорог. Поэтому прекрати своё депрессивно-мрачное нытьё и займись делом. Кстати – чего у тебя с Таиной? Я слышал, ты её забрал во дворец?

– Ну да…она…хммм…секретарь мой. Ага – секретарь. А что, не так что-то?

– Да нет…нормально всё. Только ты мог бы вместо неё найти немало высокородных девиц – не поверю, что на тебя никто из баб не вешался. Зачем тебя такая простушка?

– Простушка? Ну да, простушка – усмехнулся Зоран – но в постели она дивно хороша, совсем не глупа, послушна, меня любит, и самое главное – любит не за то, что я секретарь у влиятельного вельможи, а просто за то, что я есть. А эти бабы вешаются на шею только потому, что я ваш секретарь. Нет – я не против трахнуть парочку-другую, особенно интересно замужних – ворованный кусок-то слаще – но чтобы постоянно жить с такой, спать с ней – Боже упаси. Она же продаст за медяк. Притом – я не могу себе позволить связаться с какой-то неизвестной женщиной – вдруг она подослана, чтобы навредить мне и вам? Самое главное – вам, конечно. Так что пошли они на….в общем – не спутницы они мне. А по Марго не знал. Да, она горячая штучка…я за неё бы жизнь отдал, не сомневайтесь – Зоран улыбнулся, и улыбка осветила его хмурое, изувеченное шрамом лицо – ладно, что-то я разговорился, как в прежние времена, не правда ли? Куда едем?

– К Олре.

– Привет, Никат! Как устроились с супругой? – Андрей похлопал по плечу уродливого богатыря, и тот улыбнулся, он явно был рад видеть старого знакомого, можно сказать – друга.

– Отлично. У нас комнаты в доме, Асора управляет слугами, ну а я охраной. Ваша…твоя супруга у себя в кабинете. Она будет рада видеть вас.

– Надеюсь – криво усмехнулся Андрей – Зоран, пошли со мной. Нам нужно кое-что обсудить с моей…женой.

Они поднялись по каменной лестнице – дом был довольно большим, даже больше, чем дом Антаны. Двухэтажный – ранее он принадлежал одному из репрессированных баронов, пойманных на пособничестве исчадиям. Был и ещё один дом – в нескольких верстах от столицы, но Олра там жить не хотела. За домом присматривали слуги,а землями занимался управляющий, которого она контролировала. Олра быстро, в считанные дни навела порядок в делах. Выгнала прежнего управляющего, запустившего дела до полного безобразия, и наняла нового, по совету Зиртона – у него какой-то дальний деревенский родственник хорошо разбирался в сельском хозяйстве и умел ладить с людьми. Он и был когда-то управляющим, но ушёл от прежнего хозяина по причине склочности того и склонности к запоям, во время которых этот землевладелец становился совершенно неуправляемым. Андрей лично с ним беседовал, контролируя с помощью Шанди, и человек этот ему понравился.

Андрей постучал в дверь кабинета, и через несколько секунд вошёл, дождавшись ответа. Олра улыбнулась:

– Чего стучишь-то? Как чужой? Всё-таки муж…

– Ну мало ли…тем более – я не один. Это мой секретарь, Зоран. Очень дельный молодой человек. Нам нужно поговорить.

– Втроём?

– Втроём. Деловой разговор.

– Ты всё в делах – улыбнулась Олра – дай я хоть обниму тебя. Соскучилась… – она подошла к Андрея и неловко притянула его к себе. Большой живот мешал двигаться, и Олра невольно сморщилась, потирая спину:

– Здоровенный твой отпрыск! Постарался ты на славу!

– Ладно, ладно…смущаешь парня – улыбнулся Андрей.

– Его смутишь – вот, даже бровью не дёрнет, как статуя стоит! Присаживайся. Ну что же, давайте, поговорим…

– Дело вот какое. Можно сказать – по твоей части. Хотела трактир – будет тебе трактир. Только не совсем трактир, или совсем не трактир.

– Что-то мудрёно – усмехнулась женщина – а покороче как-то нельзя? Поконкретнее?

– Хорошо. Покороче, так покороче. В казне нет денег. Деньги нужно добыть. Как? Самый просто способ – отнять у аристократов. Но боюсь, что простые способы отъёма денег вызовут волнения и бунты. Значит надо придумать способ как это сделать, и не получить нехороших последствий. Вот что хочу сделать…

Андрей с полчаса рассказывал, объяснял Олре суть всего, что он задумал. Потом замолчал и в комнате стало тихо, так, что слышно было, как возле ворот Никат распекал охранника своим красивым голосом.

– Что же, я согласна. Только два вопроса. Первый – что мы с тобой с этого будем иметь. И второй – ты ведь не только деньги зарабатывать меня заставишь? Тебе ещё что-то надо?

– Информация. Ты будешь общаться в аристократами. Они неизбежно будут проигрывать, и иногда ты будешь прощать им долги – за очень важную информацию. А ещё – брать с них расписки и делать так, чтобы они зависели от нас. Денег будет много – это выгодное заведение. Я дам тебе лучшего повара, который только есть в стране, а может и в столице. Её звать Эрна. Она повар от Бога, и делает элитные блюда. Ты должна сделать так, чтобы к тебе съезжались все самые родовитые и богатые. Под это дело будет выделен большой особняк в центре столицы, завтра Зоран тебе его покажет. Этот особняк принадлежал советнику Карлосу. Это лучший дом в городе, за исключением императорского дворца, конечно. Деньги на реконструкцию будут выделены. Что ты будешь иметь? Пять процентов с прибыли. И не забывай – обмануть невозможно. Обманешь – потеряешь всё. Это чтобы до конца расставить всё по своим местам.

– Ты изменился – с грустью заметила Олра – кажется, только вчера ты был мужчиной, способным ради меня на безумные поступки. А теперь разговариваешь со мной, как с чужой… Скажи своему секретарю подождать в коридоре.

– Выйди, Зоран – кивнул Андрей

Они дождались, когда парень выйдет. Потом Андрей перевёл взгляд на Олру, и тихо сказал:

– Все мы меняемся. И ты изменилась. Раньше бы ты не стала так себя вести.

– Во мне что-то надломилось, Андрей…сама не понимаю – что – опустошённо ответила женщина – была жизнь, был трактир. Худо ли бедно ли – я жила. Мужчины были. Детей не было. И тут появился ты. Я влюбилась в тебя, как только увидела. Решила – ты останешься со мной, чего бы это мне не стоило. А когда оказалось, что ты не совсем тот, за кого я тебя принимала – я заколебалась. И проиграла. Ты ушёл, я осталась одна, события закружили меня и выбросили на берег, как волны дохлую рыбу. И теперь у меня одна задача – выносить сына или дочь, вырастить, дать возможность жить. И кто, как не ты, поможет мне? Да, я честолюбива, и хочу большего, чем обычная трактирщица. Но никогда не сделаю ничего, что повредит тебе, я уже это говорила. Я сделаю всё, что тебе нужно, но и ты, пожалуйста, не отбрасывай меня. Деньги-то мне, собственно, нужны для твоего ребёнка. Не такая я уж стяжательница, если ты так решил. Мдааа…повезло Антане. Завидую ей. Ты с ней, а я тут, одна, в холодной постели. Может хоть иногда будешь у меня ночевать, а? Так иногда хочется прижаться к твоей спине…

– Нет, Олра. Антана этого не поймёт – мотнул головой Андрей – что ушло, то ушло.

– Да, ушло… Я ездила в гости к Антане. Ты в курсе, да? Мы общались а разные темы. Она очень умная и хорошая девочка. Повезло тебе. Впрочем – как и ей. А вот император…знаешь, что я тебе скажу – от него не пахнет. Не понял? От него не пахнет потом, не пахнет ничем живым. Как будто перед тобой не живое существо. Я не знаю, как это так, и что вы сделали с Зартом, но это…не он. И будь осторожен – если я смогла это понять, поймут и другие. Ладно, зови своего одноглазого. Будем решать, как нам всё сделать и с чего начать. Ты же должен где-то заказать эти….рулетки, так ты их назвал?

– А сейчас куда едем? – спросил Зоран, запрыгивая в карету, омытую послеобеденным дождём.

– К Патриарху. Разговор к нему есть. Церковь должна же, в конце концов, выделить средства на борьбу со своим врагом? Или деньги должен давать только я? Нужно слегка потрясти церковь. Пусть заём дают, или просто на войну с исчадьями.

Крики, звон сабель – карета замедлила ход, и остановилась. Андрей выглянул в окно и увидел, как четверо его гвардейцев бьются с несколькими неизвестными, наседающими толпой человек в десять. Похоже, что кучера убили, так как карета застыла на месте, и на козлах не было слышно движения.

– Хватай быстрее! Будет заряжать и подавать мне! – Андрей сунул оружие в руки Зорана и взял второй пистолет, засовывая в него патроны со стальным сердечником.

Высунув ствол из окна, он выцелил одного из нападавших, особенно активно размахивающего железякой, и спустил курок. В замкнутом пространстве грохот был ужасающим – звук ударил по чувствительным ушам Андрей как молотком. Зато и супостат свалился с лошади. Его просто вынесло из седла, будто по нему ударили огромной кувалдой. До нападавших было всего метров десять, не больше, потому Андрей не боялся промахнуться. Тем более, что стрельба из огнестрелов всегда была его коньком на Земле.

Второй выстрел! Ещё один нападавший упал. Андрей, не глядя, сунул использованный пистолет назад и Зоран ткнул ему в руку второй ствол. Бам! Бам! Двух нападавших снесло, а в окно кареты влетели два арбалетных болта, вонзившись в стену, противоположную окну.

Двое гвардейцев Андрея уже лежали на земле, двое ещё бились, прижавшись к стене дома. В карету попытались ворваться сразу двое, с разных сторон. Андрей снёс одного, выстрелив ему в голову, второго застрелил Зоран, разворотив тому грудь. Брызги крови и мозгов из раздробленной головы забрызгали лицо Андрея, он выругался, и подумал о том, что Зоран оказался умнее – стрелять надо было в грудь! Мельком оглянулся – Зоран был бледен, но спокоен. Андрей подмигнул ему, тот криво ухмыльнулся:

– Всё-таки я удержал в руках эту штуку. Боялся – выроню.

– Бей! Бей! – яростно крикнул Андрей и выстрелил через Зорана прямо в кучу нападавших, ломящихся в дверь. Зоран последовал его примеру, врагов отбросило, и у осажденных в карете появилось несколько секунд на то, чтобы перезарядить стволы.

– Мы не выдержим долго – пробормотал Зоран – надо что-то придумывать, иначе они сейчас сядут на козлы, и…

Как бы отвечая его словам, карета вздрогнула – кто-то запрыгнул на неё спереди. Андрей огляделся – наверху был сделан люк для вентиляции. Когда становилось жарко, люк можно было приподнять. Использовать его? Андрей вскочил на сиденье, примерился – слишком высоко. Выругался, потом приказал:

– Сиди тут и не вылезай. Я пойду наружу. Пистолет зарядил? Хорошо. Не бойся, всё будет нормально.

– Я и не боюсь. Чего мне бояться? – ухмыльнулся Зоран – в крайнем случае опять вернусь туда! – он показал пальцем вверх.

Андрей кивнул головой, и взял в руки по пистолету, выскочил наружу, тут же отпрыгнув в сторону. И не зря – в обшивку кареты, там, где только что находилась его голова, воткнули два арбалетных болта.

Андрей, рывками, дёгаясь из стороны в сторону, приблизился к куче сражающихся, наседавших на двух оставшихся в живых стражников и открыл беглый огонь. Каждый из его выстрелов выбивал одного из нападавших. Они ошеломлённо забегали, прыснули в стороны, что дало возможность перезарядить пистолет. Второй, разряженный, он бросил на землю – от него пользы уже не было никакой, только помеха заряжанию.

Андрей переломил стволы, продолжаясь двигаться в рваном ритме, затрудняя прицеливание арбалетчикам, засевшим где-то в доме напротив. Ему удалось уклониться от двух болтов, высекших искры из мостовой, но третий болт ударил в левое плечо, сразу онемевшее и зашедшееся от боли. Удар болта сбил его прицел, и Андрей почти промахнулся – вместо того, чтобы гарантировано снести очередного супостата, его пуля ударом оторвала тому руку, повисшую на лохмотах кожи и мяса. Боевик упал, сбитый выстрелом и застыл на землю, слабо шевелясь и пытаясь зажать зажать хлещущую из раздробленной руки кровь.

– Возьмите! – Андрей с удивлением оглянулся и увидел Зорана, подающего ему пистолет. Тот спокойно стоял посреди поля боя, не обращая внимания на звон сабель и лужи крови.

– Болван! Подстрелят! – Андрей толкнул Зорана себе за спину левой рукой, сморщившись от боли в раненом плечо, затем поднял пистолет и выпалил в окно дома в десяти метров от себя – он всё-таки засёк снайперов с арбалетами. Там кто-то тоненько закричал, мелькнула ещё тень и свалилась от следующего выстрела из пистолета. Похоже, что Зоран зарядил патроны с картечью, так что выстрелы зацепили всех, кто находился в комнате.

Зоран снова подал заряженный пистолет и Андрей стал расстреливать бегущих от места схватки нападавших, уничтожив ещё двух, уже на пределе дальности. Двух последних зарубили гвардейцы, бросившиеся за ними в погоню – пешком. Их лошадям подрубили ноги, и они жалобно ржали, лежа на мостовой и безуспешно пытаясь встать. В их больших, карих глазах светилось непонимание и упрёк людям – за что?

Андрей подошёл к раненым животным, направил пистолет в голову коню. Выстрел! По телу животного прошла судорога, и лошадь затихла. Выстрел! Второй конь успокоился и тоже отправился в конский рай, на луга вечной радости, чтобы снова стать весёлым жеребёнком и нестись на просторе с развевающейся по ветру гривой…

– Есть живые? – спросил Андрей у тяжело дышащего гвардейца, зажавшего рану на щеке, из которой обильно лилась кровь

– Есть. Один. Тот, кому вы руку отстрелили.

– А вы чего не стреляли?

– Не успели. Растерялись – признался второй гвардеец, хмуро осматривающий зазубрины на своей сабле – привыкли полагаться на сабли. Простите.

– Бог простит – буркнул Андрей – если бы стреляли – может сейчас и ваши товарищи были бы живы.

– У нас времени не было даже чтобы снять ружья – возразил второй – они как-то сразу выскочили, из переулка, Когда бы мы успели снять ружья, взвести курки и выстрелить? Только и успели, что сабли выхватить.

– Ладно. Выжили, и то молодцы. И врагов побили – Андрей сморщился – арбалетный болт так и торчал у него в плече. Он уцепился за него пальцами и резко, рывком, выдернул его из себя. Брызнула кровь, но сосуды быстро были перекрыты системой регенерации.

– Перетяните ему руку, чтобы не истёк кровью. Мне нужно его допросить! – Андрей подошёл к раненому врагу, и посмотрел ему в лицо. Тот был бледен, и похоже, что находился в шоковом состоянии от боли и потери крови.

Гвардейцы перетянули тому руку, Андрей наклонился и поправил ему ауру, сняв болевой шок и закрыв порванные сосуды. Раненый вздохнул и взгляд его стал осмысленным.

– Кто вас послал?

– Я не буду тебе отвечать – раненый угрюмо упёрся взглядом в землю.

– Отвечать ты будешь, иначе тебе будет очень больно. Мне всего лишь надо знать – кто тебя послал и зачем. И ты останешься жить. Пусть даже и одноруким. Всё лучше, чем гнить в яме. Итак, повторюсь – кто вас послал и зачем? Послушай – ну не делай мою задачу труднее, чем она есть!

Андрей покачал головой и коснувшись ауры мужчины, накачал её болью так, что она вся покраснела от багровых всполохов. Мужчина завыл, забился в судорогах, глаза его закатились, и Андрей тут же снял болевые ощущения. Наёмник вздохнул, тяжело дыша и широко открыл глаза, с ужасом глядя на Андрея:

– Это Хеарт. Я работаю на него. Задача была захватить вас, а при невозможности захвата – убить. Сегодня начинается восстание – император будет низложен, а на его место встанет Хеарт. Он родственник императора и достоин занять его место. Больше ничего не знаю. Сейчас штурмуют мастерские по изготовлению ружей.

– Сколько вас?

– Несколько сотен, точнее не знаю. Может тысяча. Может больше. Должны поднять смуту, кричать, что в том, что имеется недостаток хлеба, виноват император. Потом, когда начнётся бунт, раздать им оружие и повести толпу на дворец. Больше ничего не знаю. Вы оставите меня жить?

– Оставим, я же обещал – напряжённо думая сказал Андрей, и обратился к гвардейцам – ты – быстро в казармы гвардейцев! Поднимай всех! Ты – найди Зиртона, он должен быть у себя в управлении стражи. Объясни ему ситуацию, выводите всех на улицы. Прикройте дворец, часть сил отправьте на оружейный завод. Я на завод. Зоран, лови лошадей, поехали! Забыл – этого доставьте в казармы, пусть поместят в тюрьму. Потом допросим как следует.

Через десять минут Андрей и Зоран уже неслись по улицам города на лошадях, оставшихся от убитых гвардейцев. Карету они бросили – не до неё. Захватили лишь пистолеты и все патроны, что были.

Первое, что они услышали, приближаясь к заводу – это выстрелы. Их не спутаешь ни с чем. Защитники завода палили по нападавшим из всех видов оружия, исключая лишь пушки. Впрочем – если бы пушки были боеспособны, осаждавшим досталось бы и из пушек.

Их было несколько сотен – сказать точно, сколько именно – невозможно. Андрей и Зоран спешились за метров пятьсот от завода, под прикрытием кустов выросших на небольшом пригорке возле дороги, и несколько минут осторожно наблюдали за происходящим.

Завод покрывали клубы порохового дыма, и время от времени сквозь него мелькали красные сполохи огня – завод защищался яростно, не собираясь сдаваться нападавшим. Андрей заметил, что красные всполохи мелькали и на территории заводы – как будто защитники стреляли не только в осаждавших, но и в кого-то на своей территории. Он задумался, и с досадой, понял – заключённые. Похоже, что возник мятеж ещё и на самом заводе. То ли они воспользовались ситуацией, и решили попробовать освободиться под шумок, то ли это была специальная акция – осаждающие заранее подготовили план захвата завода, и заключённые были 'пятой колонной' на его территории.

Андрей задумался – что он может сделать в одиночку? Героически принять в себя кучу арбалетных болтов? Нет. Тут нужна была помощь гвардейцев, и никак иначе.

– Пошли. Будем ждать гвардейцев – Монах потянул секретаря за руку и они уселись на землю под кустом, вне зоны видимости нападавших.

Ожидание затянулось надолго, и Андрей с тяжёлым сердцем слушал канонаду на заводе. Она не стихала – охранники палили беспрерывно, благо патронов хватало, но их было слишком мало, чтобы они могли выйти и уничтожить агрессоров. Его очень беспокоило то, что могли пострадать мастера – Надил и его помощники. На них держалось всё производство, и не дай Бог они погибнут, тогда все его планы пойдут прахом. Эта мысль билась в голове, доводила до исступления, и Андрею хотелось броситься к заводу и открыть беспорядочную стрельбу, уничтожая тех, кто пытался уничтожить его труд.

Сидеть пришлось с полчаса, пока Андрей не увидел отряд гвардейцев, скачущий по дороге в направлении завода. Он выскочил наперерез и замахал руками, останавливая бойцов. Их было человек сто, все из числа стрельцов.

– Слушаю, господин советник! – отсалютовал капитан мужчина лет тридцати пяти, с ружьём за плечами.

– Слушайте: ружья эффективны метров с пятидесяти-семидесяти. Арбалеты с трёхсот. Значит нужно сблизиться как можно быстрее, не давая им шансов расстрелять вас издалека. Готовьте ружья, потом построитесь в линию и поскачете на врагов. Как только будете в пределах досягаемости – стреляйте. Заряды – картечь. Палите по толпе, не цельтесь. Их всех зацепит. Всё ясно? В первую очередь выбивайте арбалетчиков.

– Ясно, господин советник! – капитан повысил голос и скомандовал:

– Становись в ряд! Готовсь, заряжай картечью! По сближению с противником – беглый огонь! В первую очередь выбивать стрелков! Вперёд!

Отряд лавиной полетел на врага, молча, без криков и воплей. Лошади, приученные повиноваться всадником без управления удилами – только толчками коленей – неслись вперёд, а всадники, наклонившись, целились из кавалерийских укороченных ружей, заряженных сантиметровой картечью.

Андрей ещё никогда не видел действия этих патронов в реальных боевых действиях, и с невольным любопытством смотрел на то, что сейчас будет происходить.

Осаждающие завод люди были увлечены единственных и главным занятием – они долбали в ворота здоровенным бревном, видимо сделанным из срубленной неподалёку ели – ветки и остальные ненужные части дерева, обрубленные топорами, валялись метрах в ста от дороги. Человек пятьдесят держали длинный толстый ствол, разбегались, и с разгону, с хаканием и криками, били в ворота. Вокруг них стояли остальные наёмники, ожидавшие, когда смогут ворваться на завод.

Боевики не смотрели на дорогу – всё их внимание было занято отстрелом защитников крепости, пытавшихся со стен завода стрелять по тем, кто раскачивал таран и бил бревном по воротам.

Арбалетчиков было довольно много – человек семьдесят, так что у защитников завода не было возможности подобраться к воротам поближе и перестрелять 'таранщиков' – как только они высовывались из-за парапета стены, сразу сыпался град стрел из мощных арбалетов. Им приходилось стрелять издалека, и пули почти не находили цели. О картечи уж и говорить нечего – она лишь щёлкала по латам нападавших, ослабев на излёте и не имея возможности пробить стальные кирасы. Кроме того – раскачивающие таран прикрывались с боков щитами, сколоченными из нетолстых брёвен – пули вязли в дереве. Щиты держали несколько десятков боевиков.

Андрей досадливо закусил губу – хотя нападавшие и не смогли проникнуть на завод – возле забора валялось несколько десятков убитых, видимо такие попытки они уже делали – но и уничтожить всех их осаждённые не могли, и постепенно завод всё равно был бы взят. Дело лишь во времени. Всё это было наглядным пособием – что будет, если враг осадит эту небольшую крепость. Плохо будет. И нужно полностью перестраивать систему защиты.

Лавина гвардейцев уже проскакала половину пути, когда осаждающие, наконец, заметили угрозу о спины, закричали, и повернулись к новому противнику. Во всадников полетела туча болтов, но сбить скачущего всадника, навскидку – это не так просто. Да, из сёдел вылетели человек десять бойцов, несколько лошадей кувыркнулись, подстреленные на ходу, но остальные гвардейцы дали залп из ружей.

Густое облако дыма заволокло поле боя, и когда оно рассеялось, раздутое ветерком, открылась ужасающая картина – нападавшие были буквально сметены выстрелами солдат. Не помогла и броня, тем более что в тяжёлую броню были одеты не все, а примерно тридцать процентов нападавших. Остальные носили длинные кольчужные рубахи с кольчужными капюшонами, а на некоторых не было и этого – в основном на стрелках.

На земле остались лежать сотни, буквально сотни людей – убитых и раненых – стонущих и кричащих от боли. Картечь, круглые шарики которой летели как капли свинцового смертоносного дождя, снесла вражеское войско.

Они не были готовы к атаке со спины – их упущение, как подумал Андрей. Надо был выставить боевое охранение, заслоны на дороге, но это не было сделано.

'Непрофессионалы!' – с презрением военного к гражданским ополченцам подумал Андрей.

Мало кто из саждавших смог остаться на ногах под смертоносным огнём, но и они были ошеломлены и находились в шоковом состоянии.

Придти в себя им не дали. Гвардейцы остановились в десяти метрах от нападавших, и дали второй залп.

Это был конец. Если кто-то ещё и остался жив, то сражаться он точно не мог. Поле боя заливали лужи крови, в которых копошились раненые. Со стен завода палили защитники крепости, добивая живых пулями со стальным сердечником. Не прекращались выстрелы и в сторону территории завода, видимо внутренний бунт ещё не был остановлен.

Ворота стали открываться – они были сильно побиты, покорёжены, то нападавшим всё-таки не удалось их разбить. Крепкий дуб, окованный сталью – его не смог взять таран.

Андрей побежал к воротам, следом припустил Зоран. Они добежали до завода тогда, когда гвардейцы уже втянулись вовнутрь, и снова началась активная пальба. Затем всё стихло.

Вбежав в ворота, Андрей увидел площадь перед конторой Надила, заваленную несколькими десятками трупов. У многих были заточенные железки, кайла, лопаты – видимо они шли на приступ конторы, когда их встретили залпами из ружей.

Это были заключённые – их сразу можно узнать по специальной форме, которую им пошили по указанию Андрей – чтобы их было видно издалека. Ярко –жёлтые штаны и рубахи.

Стёкла в окнах конторы были перебиты камнями, и комнатах копошились люди. Из окон торчали ружья, оставленные защитниками на месте стрельбы.

– Отец ранен! – крикнул сын Надила, выбежавший навстречу Андрею с лицом, чёрным от порохового дыма. Андрей вытер ноги у порога, отчищая от подошвы прилипшие к ногах кусочки черепа, кожи, желтоватые куски мозга и сгустки крови – пока шёл через площадь, испачкал башмаки буквально по щиколотку. Оттёрлось плохо, и он махнув рукой, пошёл следом за Энаром.

Надил лежал в соседней комнате и в груди у него торчал арбалетный болт. Он был в сознании, и увидев Андрея, попытался что-то сказать, пошевелил рукой, но из его рта полился пенистый поток крови и мастер затих, глядя мёртвыми глазами в потолок. Андрей бросился к нему, попытался подкачать, восстановить ауру – но та была серой и недвижной, жалким подобием ауры человека. Надил умер.

Андрей посмотрел, оказывается, из груди мастера торчало два болта – один в лёгком, один засел прямо рядом с сердцем. Даже если бы Андрей успел к нему живому – тот почти не имел никаких шансов выжить – удивительно, что мастер вообще прожил столько времени, дожил до прихода компаньона.

– Когда это случилось? И как? – хрипло спросил Андрей, опустошённо глядя на человека, с которым связывал свои надежды.

– Он полез на стену. Я его останавливал, но он не слушал. И высунулся из-за парапета. Вот результат. Он ждал вас, что-то хотел сказать. И не успел. Его ранили прямо перед вами, буквально за минуту до атаки гвардейцев. Мы его отнесли сюда. И всё. Не дожил…

Энар зарыдал, Андрей тоже проглотил комок в горле, и откашлялся. Потом спросил:

– Как всё получилось? Когда начался штурм?

– Как только вы и господин Гнатьев уехали, минут через двадцать стражники доложили что сюда бежит толпа вооруженных людей – вытерев глаза сказал Энар – мы закрыли ворота. Они вначале потребовали старшего, на переговоры. Отец пошёл на стену. Те предложили сдаться, сказав, что здесь по распоряжению настоящего, истинного императора Балрона Хеарта Первого. И если мы не сдадимся – нам конец. Отец их обматерил. И началось…они вначале полезли на стены – тут им обломалось. Мы их раздолбали из ружей. Тогда они начали стрелять из арбалетов и не давали поднять головы. Затем срубили здоровенное дерево, притащили его, и начали долбить в ворота. Вместе с деревом сделали щиты – видимо заранее готовились, знали о ружьях, тактика была уже разработана. Всё бы ничего – но заключённые подняли бунт и бросились на контору, видимо хотели захватить ружья. Пришлось перебить практически половину. Мы бились на две стороны – снаружи люди Хеарта, изнутри заключённые. Погибло много рабочих, несколько охранников – заключённые побили. Все наши – помощники – все живы. Некоторые легко ранены, но ничего серьёзного. И только отец… – Энар снова всхлипнул, справился с собой и спросил:

– Что происходит в городе?

– Бунт. В городе бунт. Мятеж – угрюмо ответил Андрей, и опустившись на колени, ладонями закрыл невидящие глаза Надила. Ему было больно и горько.