Книга: Наследники легенд
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7

Глава 6

Мир драконов
Такого не случалось за всю историю Великого Круга – Хранитель оказался не властен над вратами своего мира.
– Это мальчик, больше некому. Мальчик…
Вот уже несколько дней Гвейн не произносил других слов. Дракон лежал, вытянув шею и безвольно опустив крылья, а поблекшие глаза неотрывно смотрели в зеркало, но не видели ничего, кроме густого тумана.
– Нужно что-то решать, – вздохнул со своего места Алан. – Наверняка на Таре сейчас чьи-нибудь идущие. Или кто-то решит попасть туда, а врата не пропустят. Появятся вопросы.
– Я не могу вскрыть проходы, – покачал головой Рошан. – Даже я.
Разрушитель Границ пребывал в людском обличье, и его лицо, бледное и усталое, не скрывало тех чувств, что прятались под чешуей коллег. А возможно, его эмоции просто были сильнее, чем у них всех, вместе взятых, – в закрытом мире остались те, кого он давно уже считал семьей.
– Мне кажется, Алан говорил о другом, – подала голос Джайла. – Нужно придумать правдоподобное объяснение для младших Хранителей. И сделать объявление прежде, чем они начнут задавать вопросы. Например, можно сказать, что врата на Таре нестабильны, не держат точку выхода, а потому пришлось заблокировать их до устранения неполадок.
– Согласно договору, следует предупреждать о подобных мероприятиях заранее, – возразил Палач.
– Да. Но мы скажем, что это экстренный случай и уже были пострадавшие.
– Пострадавшие?
– Эн-Ферро подтвердит, – кивнул Рошан. – Он был одним из последних, ушедших с Тара. Лайса многие знают, ему поверят.
– И он кард, – добавила Селаста. – Если не поверят, то и не проверят.
Пока это был единственный разумный выход.
– Я объявлю общий сбор. – Поняв, что обсуждение закончено, Алан пошел к выходу.
– А я подготовлю объявление, – предложила Джайла. – Тебе останется только зачитать его, Гвейн. Гвейн! Ты слышишь, о чем мы говорим?
– Объявление… Пусть будет объявление…
Когда Видящая Суть ушла, а Гвейн вновь погрузился в созерцание марева, скрывшего от него Тар, Селаста приняла человеческий облик и тихо подошла к присевшему в стороне Рошану.
– Пойдем домой? – Нежная ладонь коснулась сжатых в кулак пальцев.
– Домой? – Дракон удивленно взглянул на девушку.
– К тебе домой. Или ко мне, если хочешь.
Еще год назад это было бы нормальным, обычным. Но сейчас…
– Зачем ты это делаешь, Селаста? К чему эти игры? Однажды ты уже пришла ко мне домой… на три года. И ничего не вышло.
– Ты слишком легко от меня отказался.
– Да? А мне помнится, это ты меня бросила.
– Я женщина, – сказала она так, словно это все объясняло.
Наверное, странно было сейчас, при всей серьезности возникших на Таре проблем, обсуждать прошлое. Но все дело в том, что прошлым это для него еще не стало. Рошан хотел что-то сказать, но его отвлек шепот Гвейна.
– Мальчик. Это все мальчик. Он знает… И никогда не простит…
Старый дракон попытался подняться, но лапы подогнулись, и он рухнул на пол с каменного постамента…

 

– Это сердце, – сказала Джайла, когда старика перенесли в его логово и оставили под присмотром лекарей. – И с драконами такое случается.
«И у драконов есть сердце», – услышал Рошан в ее словах.
– С ним все будет хорошо, – уверила его переговорившая с врачами Селаста. – Мы можем идти.
– Куда?
Это был не совсем тот вопрос, который он хотел ей задать, но девушка поняла:
– Мне мало знать, что я нужна тебе. Иногда я хочу это слышать. И если я говорю, что мы не пара, можно хотя бы попытаться доказать мне обратное, а не кивать с удрученным видом.
И все? Она оставила его из-за подобной ерунды, вычеркнув из их жизни почти год?
– Если, конечно, я нужна тебе…
В голове крутились красивые слова… Избитые книжные фразы, которые с таким трудом даются героям любовных романов, но от которых буквально впадают в экстаз героини. Если верить авторам, конечно. А Рошан этой братии не слишком доверял. Поэтому он просто взял девушку за руку и повторил то, что она сказала ему в Зале Совета:
– Пойдем домой?

 

За завтраком собралось человек двадцать – как понял Сэл, все обитатели замка, кроме тех, что были заняты работой. Ели за одним столом и семья хозяина, и челядь, и гости. Только Вель не вышла, хоть Буревестник и знал, что ей уже намного лучше. Не заходил больше, но знал.
– Тэр Винсо хотел показать мне карты, – шепнул на ухо Лар. – Сходим посмотрим?
– Сам не разберешься?
Ответ прозвучал резко, но после того, как Иоллар вломился к нему среди ночи, можно было и похлеще высказаться. И вообще, что за дурацкая привычка всюду таскать его с собой?
Граф что-то говорил о торгах, о городе, о каком-то сборном обозе, но Сэл почти ничего не понял. Быстро доел, поблагодарил и встал из-за стола.
У двери Авелии остановился, чуть было не повернув назад, но махнул рукой и решительно вошел в комнату.
– Стучать тебя не учили?
Девушка сидела на полу у очага с книгой, которую вечером показывал ему тэр Лиар.
– Можно? – с запозданием спросил Сэллер.
– Если скажу, что нельзя, уйдешь?
Вместо ответа он закрыл за собой дверь:
– Я говорил вчера с графом.
– Я знаю.
Только сейчас он обратил внимание на перемены в ее облике: вместо привычных штанов и рубахи – платье из синего бархата с широкими рукавами и высоким воротничком, обшитым белым кружевом. А волосы заплетены в косичку и повязаны ленточкой из его рубашки. Тоже синей.
– Это Талим принес. – Вель опустила глаза. – Его матери. Она умерла несколько лет назад, а вещи остались. Граф сказал, что я могу их забрать, если мне подойдет.
– По-моему, подошло…
Сэл облизал пересохшие губы. Безумно хотелось пить. Он помнил, что видел тут вчера графин, но, найдя его – тот стоял на столике у кровати – и наполнив стакан, сделал только глоток, а потом резко окликнул девушку, заставляя повернуться:
– Вель! Лови!
Она даже руки не выставила:
– Ты… Ты… – Девушка размазала по лицу воду и вскочила на ноги. – За что?
– Считаешь, не за что? Тогда объясню: за ложь, за ложь и еще раз за ложь. И не делай проблему из ерунды – любой маг Воды уже высушил бы и себя, и одежду, а не стоял бы тут мокрой курицей.
– Конечно! – взвилась она. – Сейчас только вспомню, чему меня учили в школе магии! Ой, нет. Не вспомню. Представляешь, меня не учили в школе. Сама не знаю, как так получилось. Может, потому, что на Саатаре нет школ? Но в этом, наверное, тоже я виновата? Как и в том, что в поселке, где я жила, не было даже знахарки, не говоря о нормальном маге!
– Спасибо, что хотя бы не отрицаешь, что у тебя есть сила.
– Разве бы я посмела, повелитель? – язвительно ввернула девушка.
– Ладно, не заводись, – сказал он примирительно. – Давай, высушу тебя.
Маг поднял руку, собирая в ладонь воду с ее лица и платья, а после аккуратно опустил большую колеблющуюся каплю обратно в стакан.
– Как ты это сделал?
– С твоей помощью, разумеется. Сам же я тут полный ноль.
– Нет, я не об этом. Как?
Она забыла и об обиде, и о злости, осталось только любопытство.
– Трудно научиться такому?
– Не очень. А ты совсем ничего не умеешь?
– Умею. – Она потупилась. – Могу дождь вызвать. А еще воду нахожу везде. Как ты.
– Дождь? Дождь – это сложнее. Значит, и остальное получится. Смотри.
Он вынул из стакана водяной шарик, покатал его на ладони, чуть приплюснул пальцем, заставив завибрировать, и протянул девушке. Но уже не круглой каплей, а маленьким прозрачным лягушонком.
– Ой…
– Держи, не бойся.
– А если я его уроню?
– Не уронишь. Представь, что он настоящий, живой.
– Он живой, – прошептала она. – Конечно, живой. Как вода.
– Да, как вода, – кивнул Сэл, обрывая связь со своим творением.
А прозрачный лягушонок остался сидеть на ладони у Вель.
– Такой хорошенький. – Она погладила его пальчиком. – Ма-аленький…
– Потому что воды мало, – пробормотал Буревестник. – А если больше взять, можно такую жабу сделать…
Он понимал, что несет околесицу, но, глядя на ее улыбку, не мог остановиться. Да, она улыбалась. Впервые за все время, что он знал ее.
Сэл шел сюда, чтобы поговорить. Расспросить, разузнать, уличить в обмане, выведать, что за странная, никем не опознанная сила в ней прячется, и придумать, как можно использовать это в дальнейшем. А теперь просто стоял и любовался девушкой, которую как будто впервые увидел. А когда Вель, убедившись, что капелька-лягушонок уже не растает, подняла на него полные детского восторга глаза, не сдержался, обхватил ладонями ее лицо, притянул к себе и впился губами в эту счастливую улыбку…
И все. Свет померк. Но не от поцелуя: с сильным ударом маленькой ручки шмякнулся о висок и растекся по щеке лягушонок. Следующий удар, уже кулаком, пришелся в живот.
– Ненавижу!
– Тебя послушать, ты всех ненавидишь, – выдавил он сквозь боль.
– Не всех. Тебя. Ненавижу!
Нэри не причинит вреда своему руа? Маг пригнулся, и метивший в его голову стакан разбился о стену.
– Убью!
Следом полетела древняя книга.
Подсвечник она швырнуть не успела: в дверь постучали.
С одной стороны, Сэлу повезло, и вошедший в комнату его не заметил. С другой – не очень: распахнувшаяся дверь, за которой он оказался, буквально вдавила его в стену.
– У тебя все в порядке? – узнал он голос брата. – Я слышал шум.
– В порядке. Прибраться решила.
– А я тебе поесть принес. Ты на завтрак не пришла, вот я…
– Я не голодна.
Вель сама захлопнула дверь, а потом долго смотрела на нее, закусив губу и не понимая, как так получилось, что она только что выставила вон мужчину своей мечты, в кои веки решившего ее навестить. Но виновник этого недоразумения нашелся быстро, и пришлось все же уворачиваться от тяжелого канделябра.
– Ненавижу…
Истратив последний метательный заряд, девушка отошла к окну и заплакала. Ее слезы поразили его не меньше, чем до этого улыбка. Но Сэллер не решился приблизиться. Просто запомнил ее такой. Настоящей.
Днем они больше не виделись. Сэл все же сходил с Сумраком к графу, полистал карты. Лар нашел какую-то затертую точку на одном из старых планов, не повторяющуюся на новых, и предложил проверить тот район. Буревестник без энтузиазма поддержал. Потом зашел к Галле. Подруга снова просила припомнить в подробностях, что именно он сделал, чтобы отогнать птиц. Ответил, как и прежде: не знаю, не помню, само получилось.
После обеда ходил с Диром и Талимом осматривать замок. Оборотни признавали его за своего, но другим ничего не рассказывали.
– Отец хочет предложить Авелии остаться у нас, – сообщил ему старший из братьев. – Все-таки лучше стаей держаться. Как думаешь, согласится?
Не согласилась. Об этом тоже рассказал Дир, но уже после ужина.
– Сказала, завтра с вами уйдет.
Завтра?
– Мы что, уходим? – спросил он у Лара, подкараулив того в коридоре.
– Ты чем слушал? Тэр Винсо предложил погостить до Чародейкиной ночи, говорил, что в замок должен прийти обоз, идущий в город, и можно двинуться с ними. Но это почти две длани. Так что завтра с утра выйдем. А ты ложись, отоспись перед дорогой. Обещаю этой ночью не будить. А то не дали прошлую поспать, так ты весь день сам не свой.
Совета Сэл послушался. Но сон не шел. Маг долго ворочался в постели, пока не понял, что ждет. Чего?
Может быть, этого?
Скрипнула дверь, легкая тень заскользила по комнате и опустилась на краешек кровати.
– Научи меня.
– Подсвечник захватила?
– Нет. Взяла кое-что получше.
Плечо кольнуло острие ножа.

 

Галла
Встреча с графом-оборотнем оказалась для нас настоящей удачей: мало того, что получили приют, так еще и разжились теплой одеждой и картами. Теперь можно было продолжать путь. Планировали до темноты дойти к старой мельнице, где, по словам тэра Винсо, можно было переночевать, а к вечеру следующего дня прийти в Город. Нанять там проводника, который отведет к выходу из кармана, а попутно осмотреть какое-то заинтересовавшее Ила на картах место.
В общем, дальнейший маршрут был распланирован буквально по часам, а потому я удивилась, проснувшись утром и увидев мужа как ни в чем не бывало сидящего у окна с книгой, взятой накануне из графской библиотеки.
– Еще рано? – предположила я, оторвав голову от подушки.
– Скорее поздно. Заспались вы, тэсс баронесса, почти полдень.
– Но…
– Почему не спешим? Посмотри в окно, поймешь.
За окном валил снег. Точно помню, что из нашей комнаты было видно замковую стену и одну из башенок, но сейчас их было не разглядеть за белой пеленой.
– У них действительно март?
– Говорят, да, – развел руками Ил. – Но, кажется, граф сам уже не уверен. В любом случае сегодня выйти не получится. Да и завтра не рискну.
– И что предлагаешь?
– Если погода не улучшится, воспользуемся приглашением тэра Винсо погостить у него до конца месяца.
Хозяин говорил, что к Чародейкиной ночи в замок должен прийти обоз: три-четыре повозки жители соседних хуторов собирают для поездки в Город, везут что-то на продажу или, скорее, на обмен, а по пути заезжают сюда. Граф сразу предлагал дождаться их и вместе отправиться дальше, но не хотелось терять время.
– Не волнуйся, – успокоил меня Лар. – Даже если мы задержимся на месяц, за пределами кармана пройдет не больше дня.
– Знаю.
Но все-таки для нас это будет месяц. А я уже скучала по детям и хотела домой. Но что-то останавливало. Что-то говорило, что мы должны пройти этот путь до конца.
И раз уж решено было задержаться в замке, нужно было искать, чем заняться. Граф – добрый человек, в смысле оборотень, но десяток иждивенцев никого не обрадует. Припасы наверняка ограниченны, а золото, которое Лар ему отдал, только предстояло обменять на продукты. Надо было хоть чем-то помочь хозяевам, чтобы они не пожалели о том, что пустили нас на порог. Для мужчин работа нашлась быстро, да и нам с Лил и Вель было к чему руки приложить: на той же кухне – ну-ка попробуй еды на такую толпу наготовить, а после посуду перемыть. Но сначала я хотела еще раз переговорить с Дудом и попробовать разобраться, зачем все-таки Аэрталь всучила нам этот «талисман».
Во дворе, который Мэт, Лони и Мирка (тот самый бородатый мужичок, что впустил нас в замок), вооружившись деревянными лопатами, расчищали от снега, парня не было. В подвале, откуда Тикота с двумя местными вытаскивал корзины с углем, – тоже. И вряд ли стоило искать Дуда в компании Сумрака. Где же тогда?
Отыскался лопоухий неожиданно и в неожиданном месте. Я уже отчаялась его найти и решила отложить разговор, когда, идя по коридору, услышала голоса из комнаты Вель. И судя по всему, кто-то нуждался в помощи.
– Убью, если снова ко мне сунешься! И будешь лишнее болтать, тоже убью. Понял?
На самом деле она не злая. Эмоциональная. «Убью», «ненавижу», «чтоб ты сдох» – обычные для нее слова и означают лишь то, что Авелия не в духе.
Но зачем же за горло хватать?
– Вель!
Девушка разжала пальцы и отпустила припертого к стенке Дуда. Обернулась ко мне:
– Что?
– Какие-то проблемы?
– У меня – нет, – ответила она невозмутимо.
Парень вдоль стеночки пробрался к двери и вылетел из комнаты, я и сказать ничего не успела.
– Что случилось? – спросила я у Вель.
– Ничего. Разобрались уже.
В чем разобрались? Не ясно. Но мне дали понять, что обсуждать это происшествие не намерены. Или то, что девушка демонстративно развернулась ко мне спиной, означало что-то другое?
Осталось только пожать плечами и выйти.
Из-за приоткрытой двери другой комнаты тоже слышались голоса. Вернее, один голос, что-то жалобно бормочущий. Заглянула и сюда…
Лил не нравилось в кармане. Другие будто не замечали, как тут тесно и душно, даже несмотря на холод, а Лилэйн задыхалась здесь. Но никто не обращал на это внимания. Впервые на нее не обращали внимания! И хоры со всеми остальными, но Сэл… Почему? Что изменилось? Она? Девушка вгляделась в висевшее на стене зеркало – нет, она не изменилась. Тогда отчего все стало так плохо?
Лил сама не поняла, как случилось, что затеянная ею игра перестала быть игрой, а мимолетная симпатия превратилась во что-то большее. И зачем? Чтобы она теперь страдала, вместо того чтобы думать о деле, о самом важном деле в ее жизни? Где справедливость?
А тут еще платье!
Утром она так ему обрадовалась, а теперь готова была в клочья разорвать.
Граф подарил Авелии целую кучу разноцветных тряпок. Девчонка тут же нацепила что-то синее и явилась в таком виде в столовую. У всех челюсти отвисли. Вель в платье – уже зрелище невероятное. Но это платье ей еще и шло!
А сегодня, когда стало ясно, что никуда они не идут, волчица притащила один из нарядов ей. Бросила на кровать, пробормотала, что оно для нее длинное, а ей, Лил, должно быть в самый раз, и ушла. А Лилэйн стояла и, затаив дыхание, смотрела на розовый шелк, блестящие пуговки, кружева и оборки. Представляла, как придет в этом на обед, и теперь уже с нее не будут сводить глаз мужчины…
Размечталась! Забыла, кто сделал ей этот подарок. Разве от Вель можно ожидать чего-нибудь хорошего?
Платье было потрясающее. Пока лежало на постели. Надетое оно напоминало бесформенный ворох розового тряпья. Если на нее и будут смотреть, то только как на шута. Осталось щеки свеклой нарумянить и бубенчики в волосы вплести.
Девушка как раз собиралась стянуть это безобразие, когда в дверь постучали:
– Можно?
На пороге стояла Галла. Хорошо, что не кто-нибудь из парней. Не он…
– Ой, какая прелесть! – всплеснула руками чародейка. – Помочь со шнуровкой?
Лилэйн рассеянно кивнула.
Галла обошла ее со спины, расправила ткань на плечах и что-то перекрутила на поясе:
– Не туго?
Так вот в чем дело! Нужно было только утянуть наряд по фигуре. Теперь совсем другой вид! Именно такой, как и должен быть.
– Красота! – согласилась магичка. – Только зря ты его сейчас надела. Мы же собирались на кухне помочь.
– Я аккуратненько, – как маленькая, пообещала Лил, не желая снимать обновку.
– Как хочешь.
Чародейка прошлась по ее комнате до окна и обратно, без спросу подняла лежавшую у кровати сэрро.
– Интересное оружие. Давно хотела спросить: откуда она у тебя?
– Подарили.
– Твой учитель?
– Да.
Не хотелось, чтобы расспросы продолжились. И не хотелось, чтобы Галла и дальше разглядывала саблю. На рукояти было высечено имя бывшего владельца. На староэльфийском, но, если чародейка сумеет прочесть, может что-то заподозрить. А ей не стоило ничего знать. Пока.
– Пойдем на кухню? – Лил взяла из рук гостьи оружие и спрятала под кровать.
На кухне ей пришлось чистить лук. Из глаз катились слезы, но настроение было приподнятое: девушка ждала момента, когда все соберутся за столом, а она выйдет к ним. Возьмет у старухи кухарки поднос и будет расставлять тарелки с супом. Невзначай заденет кого-нибудь… Чтобы наверняка заметил.
Конечно, заметил. Он же одноглазый, а не совсем слепой! Прекрасно заметил! И ее, и платье. И даже больше.
– Лил…
Она как раз наклонилась, чтобы поставить перед ним тарелку, и вздрогнула от тихого шепота:
– У тебя пятнышко на рукаве. Томат, наверное. Лучше сразу замыть…
Захотелось вылить суп ему на голову. Но она сдержалась: впереди еще ужин.
На ужин Буревестника ждало специальное блюдо – баранина с перцем. Нет, баранину ели все, а вот жгучий красный перец каким-то образом оказался только в одной тарелке.
– Чурбан бесчувственный! – всхлипнула девушка, наблюдая, как маг, словно ни в чем не бывало, жует мясо.
Совсем бесчувственный. Будто заколдованный. Околдованный…

 

Авелию Сэл перехватил на галерее.
– Чего надо? – в своей обычной манере буркнула девушка, когда он преградил ей путь.
– Хотел за ужин поблагодарить. Мясо – пальчики оближешь. Жаль, перца маловато.
– Галле пожалуйся. Она мясом занималась. Я только хлеб резала. К хлебу претензий нет? Тогда пропусти.
Похоже, не врала. А поначалу в самом деле все выглядело как одна из ее шуточек. Он даже возмущаться не стал, чтобы не доставлять вредительнице удовольствия.
– Куда идешь? – поинтересовался он, уступая дорогу.
– Тебе какое дело?
– Обязательно грубить?
– А обязательно шпионить за мной? Иду к тэру Винсо.
– Потом… зайдешь?
– Нет. – Она опустила глаза. – Я теперь сама разберусь. Буду пробовать понемногу. А приходить не буду. Увидит кто-то, не так поймет…
Наверное, она была права.
Сэл вернулся к себе, зная, что сегодня его не побеспокоят и можно будет выспаться. Но удовольствия подобные мысли отчего-то не доставили. С мыслями вообще творилось что-то странное. Раньше он знал, что, хорошенько подумав, всему можно найти объяснение, хоть странному поведению птиц над заливом, когда имперцы сумели провести сквозь охранные чары шхуну-невидимку, хоть своим внезапным пылким чувствам к Лил, от которых теперь не осталось и следа. Но сейчас чем дольше он думал, тем больше запутывался.
– Не спишь? – без стука ввалился Лар.
– Как видишь. Привел еще одного шпиона?
– Тут бы с уже имеющимся разобраться, – опустился на табурет Сумрак. – Только что с Галлой еще раз с ним поговорили – та же ерунда: ничего не знаю, ничего не поручали. Спросил про заклятие – помнишь ту штуку, от которой тебя в сон клонило? – отнекивается. Правда, Галла говорит, что он мог не знать, Аэрталь без его ведома чары навесила… Но я зашел не из-за Дуда. Из-за тебя. Что-то с тобой не так в последнее время, Сэл, я же вижу. Замкнутый какой-то стал, молчаливый.
– А обычно я такой болтун! – усмехнулся маг.
– Обычно нам было о чем поговорить.
– Хорошо, поговорим. Рассказывай.
– Что? – растерялся Иоллар.
– А мне откуда знать? Это же ты хотел пообщаться.
– То есть тебе сказать нечего? – нахмурился Сумрак, поднимаясь.
– Абсолютно.
«Извини, но я ничего тебе не расскажу, – думал Сэл, провожая взглядом обиженного недоверием товарища. – Это моя тайна. Моя нэри. Моя…»
Моя.
Ему понравилось это слово, и он повторял его мысленно, пока в дверь тихонько не постучали.
– Да?! – вскочил парень.
Воображение рисовало входящую в комнату гостью…
– Можно? – просунулся в приоткрывшуюся дверь Най. – Я ненадолго, только поговорить хотел.
Еще один.
– Ну, заходи. Рассказывай.
На Найара этот прием не подействовал. Он прошелся между кроватью и столом, всколыхнув пламя свечей, и присел на постель рядом с Сэлом.
– Я посоветоваться с тобой хотел. Как с братом.
Буревестник тут же устыдился своих намерений спровадить незваного гостя:
– О чем?
– Это насчет Вель. Ты же говорил, что нужно ценить… А Вель, она хорошая и не уродина какая-нибудь, ну и ко мне вроде как… Вот я и решил: чего теряться? Лучше, может, уже никого и не найду…
– Подожди, – перебил Сэл бессвязный поток фраз. – Если ты хотел спросить мое мнение, то…
– Да, хотел, – кивнул Най. – Я к ней вчера пытался подойти, а она сердитая какая-то. Один раз вообще дверь перед носом захлопнула. Наверное, нельзя так резко. Нужно как-то… Ухаживать, что ли? Демоны! Ты знаешь, когда я в последний раз за девушкой ухаживал? Тут на эти глупости времени нет. Сговорились по-быстрому – вот и вся романтика… Короче, хочу ей подарок сделать. Вот смотри.
Он выложил перед братом два кулона на длинных цепочках.
– Трофеи. Накопители. Тут от них все равно никакого толку, а как украшение сойдут. Это – золото и хрусталь. А это – серебро. Но тут камень красивее. Не изумруд, но тоже зелененький такой. Жаль, при свечах плохо видно. Вот я и хотел посоветоваться: какой лучше подарить?
– Никакой, – хмуро ответил Сэл. – Задуришь девчонке голову, а потом опять бросишь?
– Я что, так и сказал? Нет. Я сказал, что хочу попытаться наладить отношения с девушкой. Мне ведь многого не нужно. Да и не светит. Я же не знаменитый Буревестник, мне красавицы на шею не вешаются. Буду довольствоваться тем, что есть.
– Пойди и слово в слово ей это повтори, – предложил Сэллер.
– Ей я найду, что сказать. А сейчас с тобой поговорить хотел. Жаль, что не получилось. Но спасибо, что хоть дураком снова не назвал. А с подарком сам определюсь. Думаю, золотой подойдет.
Буревестник остановил брата уже в дверях.
– Не золотой. Лучше – с зеленым камнем. Ей под глаза подойдет.
– Так у нее ж глаза вроде…э-э-э… голубые?
– Серые. Но сразу после трансформации и когда злится – зеленые.
После его ухода Сэл долго пытался себя убедить, что поступил правильно. Авелии ведь нравится Най? Вот и пусть она будет с ним. Пусть получит то, о чем давно мечтает. Пусть будет счастлива и улыбается, как тогда, держа на ладошке водного лягушонка…
Часов в комнате не было, а беззвездное небо за окном не давало никакого представления о времени, но было уже, наверное, за полночь, когда скрипнула, открываясь, дверь.
– Спишь?
– Нет. Тебя жду.
– Я же сказала, что не приду.
– Но пришла же.
– Я в библиотеке одну книгу нашла, но не все поняла…
Книга оказалась старинным сборником заклинаний. Были там и простые формулы, были и такие, о которых Сэл сам никогда не слышал. Написана она была на каэрро, и это радовало. В отличие от прозрачного зеленого камешка на длинной серебряной цепочке, которого Вель то и дело невзначай касалась рукой.
– Интересно, – пробурчал Сэл, не сводя глаз с этого камня. – Но за одну ночь все не разобрать.
– Но мы ведь тут надолго? Если я тебе не надоедаю, то…
К утру снова пошел снег, и Лар теперь уже окончательно постановил, что они останутся в замке до прихода обоза.

 

– Она не для тебя, – сказал когда-то лорд Тэриан. – Потом, лет через двести.
«Наверное, двести лет уже прошло, – думал Истман. – Или даже целая тысяча…»
Мири пришла вчера, если это было вчера, а не год назад, и осталась на ночь, тянувшуюся целую вечность, но закончившуюся еще до того, как свечи на столе догорели. Ими двигала не страсть – желание вырваться из-под гнета чужой воли, нарушить установленные для них запреты. Маленький акт неповиновения, доставивший обоим больше удовольствия, чем сама близость. А мысли о расплате тут же подернуло туманом равнодушия: какая кара может быть страшнее той, что их уже постигла?
Потом была тишина. Теплые сонные объятия, поцелуи – каждый как последний. Вино. Лучшее вино, которое Истман когда-либо пил. «Нужно было угодить сюда, чтобы попробовать этот божественный напиток», – пришло вдруг в голову. Нужно было умереть, чтобы понять, что такое настоящая жизнь, и стать пленником, чтобы сейчас на краткий миг ощутить себя свободным.
– Башня пустеет, – глядя в сторону, тихо произнесла Мириаль. – Я не видела многих знакомых уже несколько дней. И думаю, уже не увижу.
– О чем ты?
– Тэриан. Он избавляется от гостей.
– Как? Зачем?
– Затем, что каждый из нас отнимает у этого места силу. Еда, напитки, сами наши жизни – все это тянет энергию Башни. А как… – Эльфийка горько усмехнулась. – Я видела однажды, как лорд Тэриан поступает с надоевшими постояльцами. Ему ведь достаточно вернуть нас туда, где мы уже мертвы, но он никогда этого не делает. Он убивает снова. Наверное, это еще одно его развлечение.
Мужчина крепко сжал ее руку и поднес к губам, согревая дыханием:
– Не бойся. С тобой этого не случится.
– Не случится. Я не стану ждать.
– Что ты собралась делать? – В голосе женщины звучала мрачная решимость, и это не на шутку встревожило Истмана, ведь Мири была единственным его другом тут. Тут и вообще…
– Я уже сделала, – улыбнулась она ласково. Нежные пальчики вырвались из его ладони и пробежались по встрепанным волосам. – Помнишь, я говорила, что если тебе что-то понадобится в Башне, то нужно поискать, и оно обязательно найдется? Я искала и нашла. В маленькой комнате без окон, в которой стоит мандариновое деревце. Он был на столике в углу. Флакончик с темной жидкостью, пахнущей жженым сахаром. Я боюсь ножей, боюсь крови и боли, а яд… Я уже пробовала однажды – это почти не больно.
– Не нужно, пожалуйста.
– Поздно. Я же сказала, что все уже сделала. Яд был в вине. Не волнуйся, – она заметила его страх, но неправильно его поняла, – только в моем бокале. Я не знаю, как он действует, но надеюсь, что быстро.
– Мири…
– Прости, что я пришла умирать к тебе. Мне не хотелось оставаться одной. Одной страшно. Прости…
– Не прощу, – прошептал он, прижимая к себе обмякшее тело.
Никогда не простит он ей ни этой ночи, ни пустого флакончика из зеленого стекла, выпавшего из разжавшейся руки, ни того, что от яда не осталось ни капли – только привкус жженого сахара на еще теплых губах, слишком мало, чтобы освободить и его.
– Уже вторая женщина умирает в этой постели, – раздался за спиной голос хозяина. – Не находишь это странным?
– Верни ее, – не оборачиваясь, попросил человек. Даже не попросил – потребовал. – Верни, ты же можешь.
– Не могу, – спокойно отозвался Повелитель Времени. – Во всем есть свои правила и свои ограничения. Тот, кто умер в Башне, умер навсегда.
– Ты говорил, что никто не умрет тут, пока ты этого не захочешь!
– А с чего ты взял, что я не желал ее смерти? Лживая вероломная тварь. Думаешь, я буду сожалеть о ней? Ничуть. И тебе не стоит.
– У меня не будет для этого времени, – предположил Истман, бережно опуская на подушки тело эльфийки.
– О нет! Времени у тебя будет достаточно, – рассмеялся Тэриан. – Я же не такой, как эта маленькая потаскушка, я не обманываю своих друзей. А ты по-прежнему мой друг. Правда, ты тоже обманул меня, но на первый раз я это прощаю. К тому же кто будет моим другом, если не ты? В Башне никого больше не осталось. Но скоро у нас будет новая гостья. Молодая, красивая, сильная. И после того, как она снимет печать, я отдам ее тебе, как и обещал. Хочешь, сделай ее своей любовницей, если тебе так нужна женщина. Хочешь, воспользуйся ножом и отбери ее дар, чтобы вернуть себе империю. Все, что захочешь, друг мой.
Повелитель Времени готовился принимать у себя наследницу Велерины. Поэтому он избавлялся от жителей Башни – берег силы для встречи с чародейкой. Значит, он не уверен в себе, боится не справиться с ней.
– Как она попадет в Башню? – пересилив себя, спросил Истман. – Тоже умрет?
– Нет. Это слишком рискованно. Она придет сюда сама, по собственной воле. Если бы ты не развлекался тут с красавицей Мириаль, а пришел ко мне, слышал бы мою беседу с нашей маленькой посланницей. У Маронской Волчицы тоже есть слабости, на этих слабостях мы и сыграем.
– У этой женщины нет слабостей, – не скрывая злорадства, произнес человек.
– Есть, – снисходительно сообщил хозяин. – Одна большая слабость по имени Лар Ал-Хашер. Поверь, друг мой, когда дело касается любви, даже самые умные женщины превращаются в одержимых дур. И, кстати, о дурах: избавься от этой падали. Ты знаешь, как это сделать. Выйди, закрой дверь и снова открой. А хочешь – найди себе другую комнату, их тут теперь предостаточно.

 

– Надеюсь, в этот раз нас никто не подслушает? Не стоит множить трупы вокруг себя.
– Я одна, повелитель. Никто не услышит.
– Это хорошо. Но тем не менее не станем затягивать разговор. Слушай и запоминай. Из замка вы направитесь в Город. Это не противоречит моим планам. Когда будете на месте, я скажу тебе, как разыскать там старуху-травницу, которая приторговывает целебными снадобьями. Придешь к ней и купишь самое действенное средство от бессонницы.
– Снотворное? Но зачем?
– Затем, что в сознании Сумрак тебе не по зубам, малышка. И в любой миг может раствориться туманом. А мне он нужен материальным и недвижимым. А еще – живым. Какое-то время.
Назад: Глава 5
Дальше: Глава 7