Глава 7
— Я так рад, что ты вернулась!
— Я же обещала. А я никогда не обманываю. Тебя.
Как же хорошо, что она снова здесь, рядом…
— Потом мне снова нужно будет уйти.
— Снова?
Кивает задумчиво.
— Я боюсь оставлять ее надолго.
— Свою подругу? Но почему?
Глаза у нее делаются грустными-грустными.
— Ты вряд ли поймешь.
— А ты объясни, попробуй.
— Ну знаешь, — она садится на кровати, поджав к подбородку колени, — у Любы очень непростая жизнь. Несколько лет назад…
Взглянула на него с сомнением, раздумывая, стоит ли говорить, но все же решилась.
— Несколько лет назад она забеременела. Обычная история: ребята молодые, о последствиях не задумывались, парень, как это часто бывает, узнав обо всем, попросту сбежал и от нее, и от ответственности. Любаша решилась на аборт, на Земле это законно, но операция прошла неудачно, возникли осложнения… В общем, теперь у нее не может быть детей. Когда она это узнала, то даже хотела…
Она не закончила, но он догадался.
— Вы тогда и встретились?
— Да.
— Жизнь взаймы.
— Никогда о ней так не думала. К тому же не уверена, что справилась: вытащить из петли и вытащить из беды — разные вещи. Люба сейчас в таком возрасте, когда все друзья-ровесники заводят семьи, детей, а она… С мужчинами не везет, да она и не верит им теперь. А ребенок… Мне кажется, Любаша была бы чудесной матерью. Но не судьба…
Наверное, не стоит рассказывать Лайсу все сны. По крайней мере, этот не стоит. Пусть он будет моим секретом.
А ты молодец, папа, хорошо придумал: оставить меня единственному человеку в Сопределье, которому я была действительно нужна. Спасибо.
Согласно учебникам заклинание называлось «магнит Капарра», в среде учеников именовалось просто «цып-цып», а заумный магистр Эн-Ферро обозвал его простейшим проявлением направленного телекинеза. Как бы то ни было, у меня оно получалось, и я была безмерно счастлива.
— Теперь попробуй что-нибудь потяжелее, — предложил Медведь, заменяя глиняную чернильницу бронзовым канделябром.
Ха! Как будто в весе все дело. Главное, с формулой я разобралась. Теперь при необходимости могу и шкаф передвинуть.
— Так? — поймала я бросившийся на меня подсвечник.
— Именно. Еще что-нибудь?
А почему бы и не шкаф? Цып-цып…
Тэр Марко вовремя заметил надвигающуюся на него мебель и отскочил в сторону. Кажется, я снова перебрала с отдачей энергии, так как притормозить разогнавшийся шифоньер оказалось сложнее, чем сдвинуть его с места.
— Перестановка? — обрадовался влетевший в кабинет магистр Багур. — Давно пора. А лучше выбросьте это старье к хорам.
Я поглядела на наставника и с намеком перевела взгляд на окно. Тот шутки не понял и строго погрозил пальцем.
— Что у вас, Багур?
— Вот, предварительные списки на летние курсы.
Пока наставник просматривал бумаги, я раздумывала над тем, как вернуть старье на место, не причинив ему непоправимого ущерба, а заодно разглядывала притаившегося у стеночки Багура. Прелесть несусветная. Не в том смысле, что красавец, но на Пушкина нашего похож до обалдения! Если б ему еще кто присоветовал бакенбарды отпустить. А так — один в один создатель Лукоморья: невысокий, смуглый, со сбитой шапкой черных кудряшек. И если у Александра Сергеевича в роду числились африканцы, то главе отделения Воды я бы приписала предков рейланцев.
— Спасибо, магистр. Можете идти, чуть позже обсудим каждого кандидата в отдельности.
Багур кивнул и удалился.
Шкаф скрипнул и потащился в знакомый угол.
— Не делай так больше, — велел Медведь. — У меня там знаешь, что лежит?
Я испуганно замотала головой.
— Вот и не делай. Вон, на курильнице потренируйся… Леший бы тебя…
В таких случаях в земных телепередачах пускают протяжное «Пи!», а я просто закрыла уши руками и вжала голову в плечи. Откуда я знала, что эта железяка к полу прикручена?! Шутить изволите, наставник? Вот сами теперь и думайте, как дырку в паркете заделывать!
— А что это за летние курсы? — полюбопытствовала я в попытке отвлечь Медведя от раскуроченного пола.
— Обычные летние курсы, — отрешенно проговорил он, не отводя взгляда от злополучной дыры. — На каждом отделении набираются группы из особо одаренных ребят второго года обучения и проводят занятия… Все равно паркет менять пора было! В общем, по итогам этих занятий у некоторых учеников появится возможность сократить срок обучения на год, перейдя сразу на четвертый курс.
— Здорово! А потом еще одни летние курсы, и перстень мага?
Наставник с улыбкой покачал головой.
— А для чего мы программу на семь лет готовим? Нет, Галла, не все так просто. Чем дальше, тем труднее, и за лето всего не выучишь. Третий год еще не самый сложный, кто постарается, за три месяца осилит. Но так, чтобы все, кого на лето отобрали, итоговые испытания прошли, на моей памяти еще не было. Так что… К слову, приятелей твоих тэр Багур отметил.
— Всех? — обрадовалась я. — И Дана, и Ная, и Сэла?
— О Сэллере я бы и не спрашивал. Если бы мне водник в ученики нужен был, а не универсал, то он бы сейчас вместо тебя… полы мне дырявил. Способный парень. Кстати, полчаса уже внизу стоит. Не тебя дожидается?
Меня? Может, и меня. Хотя после той ночи…
— Наставник, я…
— Иди уже, иди. Достаточно на сегодня разрушений.
Он ждал меня, как и обычно, у высокого витражного окна в пустующем по случаю выгулок холле, и впервые за все время я была действительно рада его видеть. Рада настолько, что с трудом сдержалась, чтоб не сбежать навстречу, прыгая через две ступеньки.
Только вот с чего это я решила, что он ждал меня?
— Тэсс Эн-Ферро. — Легкий поклон, незнакомый холодный взгляд.
— Тэр Кантэ. — Все-таки дрогнул голос.
А чего я хотела, после всего, что наговорила ему тогда? Видимо, следует привыкать: теперь так будет всегда.
Стараясь не сбиться с шага, спиной ощущая его взгляд, дошла уже до двери и взялась за массивную ручку, намереваясь выйти во двор, как вдруг сама себе сказала: ну уж нет! Плевать, что на Таре я всего-навсего гостья, плевать, что скоро сама все забуду, но для этого мальчика я не хочу навсегда остаться в памяти бездушной стервой, посмеявшейся над первым юношеским чувством. Не такая уж я и сволочь, не такая уж и гордая — могу и извиниться!
Резко развернувшись, подошла к парню, не давая шансов ни ему, ни себе уйти от этого разговора. В голове уже сложилась короткая проникновенная речь, которую в случае неудачи можно будет заменить словами: «Мало ли, что пьяная женщина наговорит!» Кстати, на Земле это пару раз сходило за извинение.
— Сэл, прости, что отвлекаю, ты, наверное, пришел к кому-то из наставников…
— Вообще-то я к тебе пришел.
Заготовленные ранее фразы рассыпались бессвязными словами.
— Сэл…
— Гал, давай лучше выйдем.
По школьному двору носился свежий весенний ветерок, приятно охладивший вспыхнувшие щеки. Абсолютно не умею просить прощения.
— Я хотела сказать…
— А ты разве не все еще сказала?
Если бы это были мои слова, они прозвучали бы с ехидством, со злой иронией, а так — только грусть.
— Я ерунду тогда наговорила, сама не знаю, что на меня нашло. Ты прости меня, пожалуйста.
Глупо прозвучало, по-детски. Еще бы добавила, что больше так не буду.
А делать-то что? Ведь не в одном только Сэле проблема: там, где он, там и Най, за Наем — Ферт, Дан, а значит, и Риса, и все наши девчонки. Только теперь я с убийственной ясностью осознала, что если не помирюсь сейчас с этим мальчишкой, то потеряю не только его уважение, но и всех школьных друзей. А я так привязалась к ним за эти, казалось бы, недолгие месяцы, что даже не представляю жизнь на Таре без кособокой лавочки у Северной башни, без уютного дома на Приречной улице…
— Сэл? — Еще немного и расплачусь. Вот уж правду говорят: что имеем, не храним.
— Знаешь, Галла, — заговорил наконец он, — я думал о том, что ты сказала. Не так уж это и бессмысленно. Но возвращаться к тому разговору не хотел бы. И пришел не за тем. Ты тогда ушла так быстро и у Алатти на следующий день не появилась… И я подумал, что если это из-за меня, то не стоит. Без тебя скучно. И не только мне. Девочки собирались приехать к тебе на днях, узнать, что случилось, но я пообещал, что сам с тобой поговорю. Тем более я уже знаю, что случилось. Так что если ты не приходишь только из-за того, что не хочешь встречаться со мной, я не стану там появляться. В отличие от тебя я не слишком и нужен…
— Нужен. — Я сглотнула подступивший к горлу ком. — Ты мне нужен. Ты мой самый лучший друг в этом мире, честно. И я очень-очень по тебе скучала.
Наверное, все это совсем не то, что он хотел бы услышать, но это большее, что я могла ему сказать. А самое главное — это была правда, которую я поняла только теперь.
И он улыбнулся. Грустно, но все-таки…
— Друг это ведь тоже неплохо? — спросил он то ли у меня, то ли у самого себя.
— Это то, что мне сейчас нужно, — ответила я. — И… Прости меня… я…
— Ничего. Просто не будем об этом, хорошо? И девочки просили передать, чтобы ты вечером приходила. К Алатти, как всегда. А там, может, по городу погуляем. В Школьном квартале таверна новая открылась, «Крылатый волк». Говорят, неплохая…
— Я приду. Обязательно.
И никаких открытых платьев!
После перепалки с заботливым родственником Галла все-таки уехала в Марони с ночевкой, пообещав вернуться к обеду следующего дня. Ужинали уже без нее.
— Слушай, Лайс, — снова не удержался Иоллар, — сколько ты собираешься ее контролировать? Ты не думал, что девочка-то уже взрослая, а по людским меркам и вовсе перестарок, пора бы ей личную жизнь обустроить. Замуж выйти, детей нарожать…
Судя по тому, как округлились его глаза, о таком Эн-Ферро не думал.
— Замуж? Галчонку?
— А почему бы и нет? Ну закончит она школу, станет сильной волшебницей, а потом?
— Не знаю, — пожал плечами кард. — Потом она, наверное, и без моей опеки обойдется. Когда закончит и станет. Вот тогда пусть выходит и рожает, а пока мне в этом доме и двоих детей хватит.
— Знаешь, Лайс, — насупился эльф, — я тут по глупости стал считать себя твоим другом, а не воспитанником.
— Воспитанником? — рассмеялся магистр Пилаг. — Да какой из тебя воспитанник? Так же, как из Галчонка. Воспитанники — это те, кого воспитывают, а вы двое воспитанию не поддаетесь. А насчет дружбы, то кто же мне друг, если не ты? Особенно после той истории на Раване. Так что уж прости, если не к месту вспоминаю, сколько тебе лет, а сколько мне, только вот я действительно постарше и, смею думать, поумней.
С этим Иоллар спорить не стал.
— И как старший и более опытный друг, — продолжал Лайс, — хочу с тобой поговорить.
— О чем?
— О тебе, конечно. Ты на Саатар ехать не передумал?
— С чего бы? В империи эльфу делать нечего, ты же тут, как я понимаю, надолго, так что уеду, как и планировал.
— Жаль, — нахмурился кард. — Я надеялся уговорить тебя остаться. Кармол не империя, я это в этот приход очень хорошо понял. К тому же если бы ты остался, мне было бы…
— Не так скучно? — предположил эльмарец.
— Спокойнее.
— Успел привыкнуть, что я всегда дома и есть кому стеречь твою ненаглядную сестричку?
— Нет, Ил. Я за Галлу в данной ситуации меньше переживаю, чем за тебя. Девочка в школе, делом занята. А ты… Я же тебя знаю. Ты ведь на Саатар не древними городами любоваться поедешь. Наверняка в какую-нибудь свару влезешь.
— И что предлагаешь? — рассердился эльф. — Тут остаться, в лесничество твое устроиться или, может быть, вообще в герцогскую стражу? Или домработницей у вас заделаться? Прибрать там, ежели чего, обед сварганить?
— Нет, — жестко отрезал кард. — Без домработницы мы с Галчонком обойдемся. Хочешь ехать, отговаривать не стану. Но мой тебе совет, как друга и как старшего, не спеши. Дождись хотя бы мая, к герцогу должны приехать послы Леса, разузнай, что и как, а там, если не передумаешь, с ними и уедешь. Хорошо?
— Хорошо, — согласился Иоллар.
Все равно до отъезда нужно еще выполнить поручение Хранителя и раздобыть образец крови. И к чему драконам вся эта суета — самая обычная же девчонка? Видать, не такие уж они и мудрые, эти старейшины, раз вбили себе в головы невесть что. А ему теперь выполняй их нелепые задания.
— Эй, ты о чем задумался? — щелкнул пальцами перед его носом Лайс.
— Да так, о ерунде всякой. Вино вот закончилось, в Марони нужно ехать.
— Нет, в город сегодня не хочу, можно и дома отдохнуть. А вина бутылочка у меня в комнате припрятана, сейчас принесу.
— Свечку возьми! — крикнул вдогонку эльф. В кардах, конечно, много чего от кошки, но в темноте они видят ничуть не лучше людей или эльфов.
Раздавшийся в гостиной грохот это подтвердил.
Лайс не возвращался долго, а когда пришел, то без бутылки и в очень расстроенных чувствах.
— Все, я покойник, — сказал он, падая на табурет. — Она меня убьет.
И выложил на стол крупные осколки бледно-голубого фарфора.
— Лучше б ты башку себе расшиб, придурок!
Слезы катились сами собой. Мало он мне крови попортил с момента приезда? Мало мне было оскорблений, погреба мне не хватило? Так нет, их прибацнутое высочество умудрилось лапами своими размахаться, сбить полочку и разбить мою чашку! Ту самую чашку, которой лет почти столько, сколько и мне, которая на Земле у меня хранилась, которую я через врата на Тар принесла, протащила без единой трещинки через полмира и которая шесть месяцев простояла в гостиной, никому не мешая. Ту самую чашку, которая была единственным вещественным напоминанием о моей прошлой жизни.
— Ненавижу тебя!
— Гал, я правда случайно.
— Убирайся, видеть тебя не могу!
Зараза остроухая! Как специально все делает. Только я успокоюсь, только подумаю, что все у нас с ним уже утряслось-уладилось, как тут же новая подлянка!
— Хочешь, я тебе другую куплю, еще лучше?
— Отстань от меня!
— Истеричка! Нашла из-за чего скандал устроить!
Я истеричка?
— Это я истеричка?!
— Нет, я, — передразнил меня эльф. — А кто тут ревет из-за куска дешевой глины? Придумала себе горе, пострадать ей захотелось! В зеркало посмотрись, найдешь повод получше!
Вот снова он, снова. И не хотела, а разрыдалась пуще прежнего. Что же это такое делается, сколько мне еще терпеть? Я же раньше почти никогда не плакала, а теперь, чуть что, и сразу в слезы — все нервы вымотал, гад эльмарский.
— Гал, ну прости, пожалуйста. Я действительно не хотел.
Ну как тут можно: то оскорбляет почем зря, то тут же прощение просит?
— Уйди! Слышишь, Иоллар, оставь меня в покое. Ты не чашку разбил, ты двадцать шесть лет моей жизни разгрохал вдребезги, понимаешь? Это память была.
— Память, она вот тут должна быть. — Эльф несильно постучал костяшками пальцев по моему лбу. — А у тебя там дурь!
И вышел.
Минут через двадцать заявился Эн-Ферро. И куда он вчера смотрел, пока его дружок мои вещи громил?
— Галчонок, это ты из-за чашки расстроилась?
Нет, блин, от нечего делать реву!
— Прости, пожалуйста, просто так получилось.
— У твоего Иоллара все просто так получается. Хвала богам, сложно он еще не умеет!
— А Ил тут при чем? — растерялся Лайс.
— А что, она сама с полки спрыгнула?
Эн-Ферро потоптался еще немного в моей комнате и вышел в гостиную.
— Ил, ты что ей сказал? — услышала я его обращенный к эльфу вопрос.
— Сказал, что я чашку ее бесценную разбил.
— Зачем? — Удивление в голосе карда было искренним.
— Ты ж сам говорил, что она тебя убьет, — со смешком отозвался эльф. — Вот я и подумал, пусть уж лучше меня: и ты жив, и ей приятно — сбудется заветная мечта.
Ах он сволочь!
— Так кто из вас это сделал? — ворвалась я в гостиную.
— Я, — сознался кард.
Иоллар только плечами пожал.
Я почувствовала себя полной дурой: на эльфа ругаться не за что, а на Лайса поздно — все претензии уже высказаны, хоть и не по адресу.
— Я точно тебя убью, — пообещала я остроухому, когда братец вышел на кухню.
— Завтра после школы, — согласился он. — Как обычно.
— Готовь иглу, столько шить тебе еще не доводилось!
Насчет иглы, положим, погорячилась. С мечом я, конечно, стала управляться лучше, чем месяц назад, но до вредного эльфа еще ой как далеко: всего один раз ему гардероб попортила, да и то случайно, когда папочку его не к месту помянула.
— У тебя такое лицо, — усмехнулся Иоллар, — что мне страшно представить, что бы со мной сталось, будь на то твоя воля.
— И не представляй, фантазии не хватит!
По задумке предполагалось по очереди отрубить наглецу руки и ноги, с полчасика попинать по полянке обездвиженное тело, а после милостиво лишить его головы. На деле вышло предпринять короткую атаку, закончившуюся очередным повреждением одежды. Моей.
— Знаешь, Гал. — Иоллар спрятал клинки. — Нужно раздобыть для тренировок другое оружие. Обычное.
— Зачем?
— Этого, — он на мгновение вернул в руку призрачный меч, — ты не опасаешься и не защищаешься как следует.
— А обычными ты меня в куски изрубишь! — запаниковала я.
— Не изрублю. Ты что, мне не доверяешь?
— Вообще-то не очень.
— Как знаешь.
Он с оскорбленным видом отвернулся.
Это как понимать: их высочество обиделись и прекратят теперь наши занятия? И это тогда, когда у меня наконец-то стало получаться?
— Ил! — Я догнала его уже на тропинке. — Не готова я еще к настоящим мечам! Давай попозже чуть-чуть, я приемы запомню получше…
— Нормально ты уже все запомнила! — И чего он нервный такой? — Только отрабатывать осталось! А калечить я тебя и не собирался, очень мне надо потом перед Лайсом отчитываться.
Похоже, не врет. К тому же он и без оружия меня до смерти доведет при желании.
— А если случайно?
— А если случайно, это мне нужно тебя бояться. Ну?
— Да я к твоим уже привыкла…
— Не переживай, — успокоил меня Иоллар. — Съездим в город, есть там несколько неплохих оружейных, подберешь себе меч по руке. Но тайком от Лайса уже не получится: весна, у охотников затишье. Видишь, как он рано возвращаться стал? Так что, может, расскажешь ему или даже покажешь? У тебя правда уже неплохо выходит.
— Нет! — замотала головой я. — Пока не расскажу.
Я с самого начала решила: Эн-Ферро обо всем узнает только тогда, когда я научусь чему-нибудь стоящему, и неплохо — это еще не хорошо. Мне нужно так, чтоб у братца от удивления челюсть отвисла и глаза из орбит вылезли!
— А как же тогда?
Я на мгновение задумалась.
— Может, сам подберешь мне что-нибудь? Ты же лучше в этом разбираешься.
— Могу и я, — согласился он. — Только тогда на камешки-гравировки не рассчитывай, я тебе настоящее оружие куплю, а не довесок к выходному платью.
— Ой, можно подумать, я платья ношу, — поморщилась я. — Покупай то, что посчитаешь нужным. Только чтоб был не тяжелей твоего.
— Понял, — кивнул Иоллар. — А почему ты платья не носишь? Ты ж это, вроде как женщина, и в платье тебе очень даже…
— Что? — опешила я.
— Ничего! — окрысился эльф. — Я хотел сказать, что тебе в платье очень даже ничего! Так ты и комплименты нормально не воспринимаешь!
— Комплименты? «Вроде как женщина» — это у тебя комплимент? Очень даже ничего, — передразнила его я. И, переведя дыхание, попросила: — Иоллар, пожалуйста, съезди в город, купи мне меч, научи драться и постарайся больше никогда не делать мне комплименты!
Оружие он купил. И не только оружие.
Вернувшись из школы, стянув в прихожей сапоги, приоткрыла двери в коридор, да так и осталась стоять у стеночки, боясь шаг ступить, чтоб скрипнувшая половица не выдала моего присутствия.
Минут через пять вышел Лайс, свернул было в направлении кухни, но тут заметил меня:
— Галчонок!
Я поспешно приложила палец к губам и подманила его рукой.
— Что это? — спросила шепотом.
— Где? — огляделся кард.
— Музыка.
— А, — заулыбался он, — так это друг твой заклятый лютню настраивает. Купил-таки, в Марони съездил, не поленился.
— Настраивает?
Это ж как он тогда играет, если так настраивает?
— Да ты заходи, чего стала?
Зашла. Как и предполагалось, при моем появлении работы по настройке струнного инструмента прекратились.
— Привет!
— Привет. — Эльф отложил лютню. — Под кровать загляни.
— А?
Иоллар многозначительно перевел глаза в сторону вернувшегося в гостиную Лайса. Все ясно.
В моей комнате под кроватью обнаружился тяжелый длинный сверток. Слишком уж тяжелый. Аккуратно, стараясь не бряцать металлом, я развернула серую холщевую ткань, и причина излишнего веса стала ясна: мечей было два. А зачем мне два? Ах да, один же для эльфа!
Взяла один из мечей, повертела, ловя лезвием пробивающиеся сквозь шторы солнечные лучики: может, только чуть-чуть тяжелей, чем призрачный, рукоять удобная, как раз по моей ладони, туго обмотана чем-то шероховатым, похожим на грубо обработанную кожу, не скользит. «Неплох, — сказала сама себе, — очень неплох». Я в таких вещах не специалист, но если надеть узкие штаны, кожаную безрукавку на голое тело, распустить по плечам волосы и вот так вот им замахнуться, получится очень похоже на картинку с обложки одной из моих любимых книг…
Я покрасовалась с обновкой перед зеркалом, подобрав несколько эффектных поз. Когда закончу школу, нужно будет заглянуть в какой-нибудь мир, где есть фотоаппараты, сделать парочку снимков на память.
Спрятав мечи обратно под кровать, переоделась в домашний халат.
Когда вышла из комнаты, эльфа в гостиной уже не было, и Эн-Ферро тоже. И на кухне их не оказалось.
Оставив поиски таинственно исчезнувших мужчин на потом, с радостью обнаружила на плите уже разогретый обед, с которым расправилась в считаные минуты. И когда уже облизывая ложку, раздумывала, не насыпать ли себе добавки, прямо над моей головой что-то громыхнуло, и в тарелку бухнулся кусок отвалившейся от потолка штукатурки. Первая мысль была: дом рушится! Эта тревожная мысль вползла в разомлевшее после сытной трапезы сознание неспешно, не затронув ни одного нервного окончания и не побудив меня к немедленному побегу. Потому я преспокойно слизала с ложки остатки подливы и вспомнила то, что обсуждали вчера за ужином. Чердак. Мансарда с видом на море для нашего эльмарского квартиранта.
— Да там работы минимум на две длани, — жаловался Лайс, вернувшийся с чердака весь в пыли и паутине. — Дня три только хлам выносить будем.
— А что за хлам? — заинтересовалась я. В детстве я гостила в селе у дальних родственников и обожала лазить, как там говорили, на горище. В завалах старья обнаруживались порой интересные вещи. — Может, там что полезное есть?
— Ага, — отозвался спустившийся вслед за Эн-Ферро не менее «чистый» эльф. — Там есть прялка. Тебе нужна прялка?
Разве что в качестве дизайнерской заморочки. А что? Прялка в девичьей спальне должна создавать ее хозяйке положительный имидж прилежной рукодельницы. По-моему, неплохо: под кроватью мечи, в уголочке прялка и пяльцы с неоконченной вышивкой.
— А пяльцы там есть? Ну чтоб ткань крепить для вышивания? — спросила я, вызвав немалое удивление на двух чумазых физиономиях.
— Можно поискать, — опомнился первым Ил. — Но что-то вроде ткацкого станка там точно есть.
Я мысленно представила свою комнатушку и поняла, что ткацкий станок туда не влезет, а если и влезет, то туда не влезу я, и решительно отказалась:
— Станок не надо. Только прялку и пяльцы.
Серьезный тон, которым я произнесла эти слова, добил их окончательно. Иоллар задумчиво почесал припорошенную пылью макушку.
— Готовит, прядет, вышивает, — стал он загибать пальцы. — Знаешь, Лайс, есть как минимум два десятка миров, где ты как брат сможешь без проблем выдать ее замуж и получить богатый выкуп.
Я и возмутиться не успела, как Эн-Ферро прикинул что-то в уме и тоже стал перечислять мои достоинства:
— Упрямая, ехидная…
Этого я не стерпела и, чтобы не пачкать (в прямом смысле) руки, пнула карда ногой.
— Ай! Еще и дерется, — продолжил он, отскочив подальше. — Не возьмут!
Эльф с сожалением вздохнул:
— А так хотелось денежку заработать.
Для моих ног он был недосягаем, и с учетом этого и двух лежащих под моей кроватью мечей, я решила его простить.
А на следующий день, вернувшись из школы, обнаружила в комнате прялку. И пяльцы.
Полутемная комната в старом доме на границе Торгового города и Чернолюдской слободы. Из мебели лишь длинный деревянный стол да жесткие стулья вокруг него.
— Присаживайтесь, магистры, нам сегодня о многом нужно поговорить.
Тот же плащ, та же тьма под широким капюшоном и голос, похожий на гул ветра в печной трубе, нечеловеческий и неестественный. Тот, кто собрал в этом убогом жилище семерых чародеев Марони, явно не желал быть узнанным или стать узнаваемым.
— Итак, — начал он, когда все расселись, — цели наши вам уже известны, потому повторяться не стану. А вот методы стоит обсудить…
— Позвольте, — робко прервал говорившего щуплый молодой человек в ветхом пальтишке. — А разве никого больше не будет?
— А кто еще вам нужен?
— Я считал, что раз уж вас послали такие влиятельные… силы, то и участников в нашем… мм… мероприятии будет больше…
— Нет, — отрезал безликий. — Здесь собрались все, кого я смог найти в Марони.
— Но серьезность поставленной задачи… — вступил было крупный чернобородый мужчина, но продолжить ему не дали.
— Основная задача возложена сейчас на оставшихся в Каэре — именно там будет решаться судьба империи. Мы же должны сделать все возможное, чтобы сорвать запланированные на май переговоры с Лесом.
— Нас слишком мало, — покачал головой бородач. — И я не знаю, каким резервом располагаете вы лично, но с большинством из присутствующих здесь знаком достаточно, чтобы утверждать, что их силы на многое не хватит.
— А многого нам и не нужно, — уверил голос из тени. — Мы не будем вступать в открытое противостояние с магами школы или с герцогской гвардией. Все, что нам нужно, — несколько громких диверсий в период пребывания в Марони эльфийского представительства, кульминацией которых станет смерть посла. Вот и все.
— И все?! — вскочил со стула краснощекий коротышка. — Вы говорите так, словно это ничего не будет нам стоить. Остроухие прибудут во всеоружии, с магами и охраной. Дистен выделит почетный эскорт, Катара подсуетится. А вы говорите: все! Я согласен с магистром Пельном, нас мало, и все мы, положа руку на сердце, не лучшие чародеи в этом городе. И я…
— Отказываетесь?
От того, каким тоном прозвучал этот вопрос, коротышка оторопел:
— Н-нет, конечно же…
— Вот и славно. А силу, которой вам недостает, мы позаимствуем у тех, у кого ее с избытком. И это будет наш первый вклад в развитие дружеских отношений Кармола и Лар’эллана…
