Глава 5
Тар. Марони
Февраль, 1056 г.
— Будем мы сегодня завтракать или нет? — нудил Лайс.
— Сам же сказал, Иоллара твоего дорогого дождемся.
Эльф задерживался с разминки.
— Если б ты его в лес не отправляла, можно было бы с крыльца позвать, — все равно попытался свалить вину на меня кард.
— В лес ты его сам послал, — парировала я, не вспоминая, что послал по моей просьбе. — Давай уже без него поедим, а?
— Ну уж нет! В нормальных семьях так не делается.
— А мы что, уже семья? — удивилась я. — Да еще и нормальная?
С ответом Лайс не нашелся, но есть без эльфа отказался наотрез. Впору уж мне начать испытывать эту пресловутую ревность: шагу без драгоценного приятеля не ступит. Как появился он у нас месяц назад, так Эн-Ферро меня любимую совсем забросил, даже просто поговорить у него времени нет. Зато с Иолларом и в город, и на охоту, и в карты вечерком переброситься, и «Извини, Галчонок, у нас тут мужской разговор» через день на кухне. Напомнить, что ли, зачем он на Тар пришел? Так снова обидится, выкать начнет.
А я, между прочим, тоже проголодалась. Ладно, сам не ест, но мне-то можно было позволить?
— Сходи, позови его, что ли, — не выдержала я.
— У меня сапоги еще не высохли, с вечера забыл к печке поставить.
Он и с утра их туда не поставил, заметила я. У печи стояла только одна пара — моя.
— Может, сама сходишь?
Делать мне больше нечего.
— Ну Галчонок! — жалобно так. — Заодно веток еловых наломаешь, тебе ж на завтра надо.
Вроде и не слушал, что я вчера после занятий рассказывала, а гляди ж ты, про ветки запомнил!
— Ладно. За ветками схожу.
На эльфа нагружу — мне много надо.
Вчера днем неожиданно потеплело, и снег основательно подтаял, но ночью снова ударил мороз, превратив мерзкую слякоть в угрожающий травматизмом гололед. Я несколько раз поскользнулась и один раз все же шлепнулась, приложившись о бугристый лед тем костлявым местом, которое у прочих, не ослабленных ускоренными чародейскими курсами людей называется мягким. Телесные и душевные страдания были включены в длинный счет претензий к наглому оркоэльфу, мое отношение к которому не могло изменить даже то, что после памятной беседы он старательно строил из себя пай-мальчика, взяв на себя часть работы по дому. Память о часах, проведенных в погребе, и отравляющие жизнь издевки не давали смириться с присутствием в соседней комнате тронутого эльмарского принца, и несколько раз, штудируя пособия по прикладной магии, я серьезно задавалась вопросом, сильно ли расстроится Лайс, если я наложу на его приятеля заклятие каменного сна и превращу его в молчаливую и прекрасную статую (что ни говори, но с художественной точки зрения эльф был хорош).
Лесок от нашего дома недалеко. Именно что лесок: лес, настоящий, в котором лесничество, где Лайс работает, тот дальше намного. И больше. А этот так: парсо на север, парсо на восток. Только вот квартирант наш умудрился и здесь спрятаться, насилу нашла. Хотела сразу окликнуть, но слова в горле застряли, когда снова это увидела.
Красота!
Мнения моего об эльфе не меняет, но тем не менее…
Здорово! Движения, то резкие, то плавные, исполненные силы и грации. Длинные клинки — как продолжение рук, как крылья волшебной птицы. Взмах, и тонкое лезвие рассекает со свистом воздух. Удар, и падает поверженным невидимый враг…
— Что? — Оружие исчезло, как только он меня заметил.
— Ничего. Там завтрак стынет, Лайс бесится.
— Да? — уточнил он подозрительно. — И ты пришла меня звать?
— Заодно. Я вообще за ветками.
— За какими ветками?
— За еловыми.
— А зачем они тебе?
Нет, это ж надо быть таким параноиком.
— Для дыма!
Хорошо хоть не спросил, зачем мне дым.
— А мне показалось, ты за мной следила.
Точно паранойя!
— Не следила, а смотрела. Что, и посмотреть нельзя?
— Можно. А зачем?
Достал уже своей подозрительностью!
— Понравилось просто!
— Правда? — вдруг улыбнулся эльф.
— Правда, — проворчала я недовольно. Вот уже и комплименты ему делаю!
Иоллар помолчал немного, а потом неожиданно выдал:
— Хочешь, научу?
А… Э…
— Это несложно.
— Да ладно! Меня Лайс уже учил, остановились на грозном виде. Мне мечи противопоказаны.
— Не хочу никого обидеть, Лайс, конечно, боец неплохой, но вот как учитель…
— А ты, значит, учитель что надо? — обиделась я за карда.
— А ты проверь!
— Вот и проверю! — запальчиво пообещала я. — Что, прям сейчас?
— Хочешь, чтобы братец твой нас убил? Еще пять минут, и Лайс нас самих вместо завтрака сожрет, что я его, не знаю?
— А если знаешь, чего не шел так долго?
Иоллар пожал плечами, но о теме разговора не забыл:
— Завтра давай, после школы. Договорились?
Ну договорились. Не пожалеть бы мне. Может, он до сих пор вынашивает в отношении меня коварные планы и затеял все это обучение, чтоб прирезать меня ненароком и в лесочке прикопать?
Когда Галла отвернулась, Иоллар довольно улыбнулся. Неплохо все устроилось, девчонка практически сама напросилась. Давно следовало покончить с этим вопросом и исполнить обязательства перед Хранителем.
Галла
— Ой, а мы на чем учиться будем? На палках?
Не забыл все-таки! Только со школы вернулась, в лес потянул. И отказаться неудобно, хоть и решила уже за день, что не лучшая это идея.
— Зачем на палках? Сразу на мечах!
— А у меня меча нет, — предприняла я попытку отменить урок.
— Сейчас будет, — уверил Ваол.
В его руках тут же возникли эти самые призрачные клинки Т’арэ, один из которых он протянул мне.
— С ума сошел? Я ж им сама и зарежусь!
— Не зарежешься, — успокоил он. — Смотри.
Смотрю. Иоллар спрятал один из клинков, вытянул вперед освободившуюся руку, закатал рукав и медленно, но сильно ударил по ней вторым мечом. Я и вскрикнуть не успела. Зато успела рассмотреть, как лезвие прошло сквозь руку. Или рука сквозь лезвие?
— Вот видишь? В худшем случае одежда пострадает.
— Вижу! — Но брать предложенное оружие не спешила. — Это же твои мечи, вот тебя и не ранят. А меня…
— А тебя мы с ними познакомим.
— Как?
— Если честно, будет немного боли и немного крови.
— Все! Я передумала!
— Трусиха!
Кто? Я?
— Хорошо. Но сначала расскажи, что нужно делать.
— Просто порезать ладонь, чтобы пошла кровь, и взяться за рукоять. Тогда меч тебя «запомнит» и не причинит вреда. Я и Лайсу так делал, не веришь — спроси.
Хитренький какой! Знает же, что я об этой затее карду не рассказывала — не хотела позориться раньше времени.
— Не буду я ничего резать!
— Я же говорю: трусиха!
Кажется, принц Ваол отыскал мое слабое место и сейчас беззастенчиво этим пользуется: с детства не терплю обвинений в трусости.
— Ладно-ладно, давай. Но учти, если что, Лайс за меня отомстит!
Я протянула руку ладонью вверх и зажмурилась.
— Ты левша?
— Нет.
— А руку почему левую даешь?
Я протянула правую и зажмурилась снова. Ай!
— Теперь бери!
Рукоять у меча была холодная и шершавая, и казалось…
— Да он же кровь из меня сосет! — Я попыталась отбросить коварное оружие.
— Спокойно, так и должно быть. Ему нужно тебя почувствовать. Перестал?
Вроде бы да.
— На вот, ладонь обмотай. — Эльф протянул мне платок.
— Не надо. Я тебе тоже сейчас кое-что покажу.
Вовремя я это заклинание освоила. Я развернула руку к нему ладонью и стянула края неглубокой раны, наслаждаясь появившимся на его лице удивлением и даже… Разочарованием?
— Ну хоть кровь вытри, — все пытался он проявить галантность.
— Да ладно, платок уж не пачкай! — Я набрала пригоршню снега, растерла в ладонях и, отерев руки об и так не слишком чистые штаны, взялась за «прирученный» меч. — Ну давай, учи…
Через час, отправив девушку домой, Иоллар задержался в лесу и снова с начала до конца повторил весь комплекс упражнений — нужно было прийти в себя, снять раздражение. Казалось, что может быть проще: предложить Галле меч, провести обряд знакомства и, пользуясь случаем, добыть образец ее крови. Так нет же, колдунья решила повыделываться! И как теперь быть, если она при каждом порезе станет затягивать раны таким же способом? Не в мусоре же и впрямь рыться по совету Хранителя? И на занятиях этих, самим предложенных, не кольнешь ненароком — его клинки ее теперь не возьмут. Разве что другое оружие раздобыть.
Эльф вдруг улыбнулся. А девчонка-то загорелась! Поначалу и руку с мечом поднять не могла, видать, отродясь тяжелей кухонного ножа ничего не держала, а потом разошлась, осмелела, даже получаться кое-что стало. И не откажешься теперь, раз сам взялся. И она по своей воле вряд ли бросит — упертая. Да ну и ладно! Все равно заняться ему здесь нечем, можно хоть так развлечься. А там весна скоро, и можно будет, как и планировал, отправляться на Саатар. Только с Дивером сначала переговорить.
«В сроках тебя не ограничиваю, но сам понимаешь, чем быстрее, тем лучше».
Быстрей теперь уж вряд ли получится. Извините, Хранитель, придется вам подождать, если так уж важно ваше обязательное условие.
Мир драконов
«…И те, кто был прежде миров, создали тогда врата и поставили над ними Хранителей из народа драконов, ибо были те сильны и мудры и жизнь имели долгую, но не вечную. И вверено им было хранить закон и порядок в мирах и меж ними, оберегая врата и пути… И суждено так быть, пока не придет дитя крови дракона, но и человека… и не презрит существующий порядок и не отринет его…»
Огненные буквы, вспыхивавшие на сером камне, потухли. Рошан тряхнул головой и зажмурил начавшие слезиться глаза: читать тайные тексты — задачка не из простых.
— И из-за этого весь переполох?
Гвейн согласно кивнул.
— Ты тоже веришь, что девочка несет угрозу?
— Угрозу? — Хранитель Тара брезгливо поморщился, показав пожелтевшие от старости клыки. — Ты нашел в тексте что-то говорящее об угрозе?
— Прямо — нет, но…
— Прямо, криво. Все это домыслы. А пророчества для того и пишутся, чтобы исполняться, а иначе какой в них смысл? Кстати, видел я вчера твою девочку…
— Видел? — встрепенулся Рошан.
— Хотел убедиться, что это она.
— И?
— Да. Она дочь Кира. Тебе стоило рассказать мне о ней раньше.
— Кир не хотел, чтобы кто-либо из драконов был в курсе.
— Кир знал о пророчестве и понимал, как оно будет истолковано, проведай другие старейшины о ребенке. Он и к тебе рискнул обратиться лишь потому, что считал, что у тебя нет шансов в ближайшее время войти в совет и ознакомиться с тайными текстами.
— Но если пророчество доступно только старейшинам, как Кир узнал о нем?
— Так же, как и ты, я показал. Кир вряд ли стал бы этим хвалиться, но я готовил его в совет, себе на замену. Так что он читал не только это.
— Кира — в совет? — не поверил услышанному младший дракон.
— А что тебя удивляет? Считаешь, он был бы плохим старейшиной?
— Нет. Но я думал…
— Что в Великом Круге восседают лишь старые трухлявые пни, вроде меня или Алана?
— Я хотел сказать, что Кир был хорошим драконом. Самым лучшим. Но ведь для того, чтобы стать старейшиной, нужно еще и обладать Качеством. У Кира было такое Качество?
— У него была масса качеств. И Качество у него было. А то, что ты этого не знал, не удивительно: непосвященному сложно увидеть осколки.
— Осколки?
— Мы, старики, называем это так: осколки Изначальной силы. Считается, что те, кто был прежде нас, владыки, построившие врата, обладали невероятной силой, сочетающей в себе всевозможные таланты. И эту силу, разбитую на тысячу осколков, они передали нам, драконам. Каждый такой осколок уникален, каждое Качество — особое. Одно вызывает почтение и страх, как способность Алана лишать Хранителей их магии. Второе кажется ненужным, как моя способность читать и толковать древние тексты. Качество Джайлы — находка для совета. Это так важно, видеть суть вещей и событий. Кадм — Хранящий Кровь, дракон, способный творить чудеса с живой материей, Дивер — Вершитель Нового, и его таланты простираются в сфере создания необычайных устройств и механизмов. Но как бы то ни было, в совершенстве Качество проявляется лишь у драконов, прошедших полную инициацию и занявших место в совете. Они же и могут рассмотреть осколки в других. А впервые Качество дает о себе знать, хоть и в незначительной степени, после того, как дракон становится Хранителем.
— Гвейн, прости, но тебе известно, как называют тебя между собой драконы?
Старик поморщился. Сказочником, он знал.
— Я спросил тебя о Кире, — продолжил Рошан, — а ты прочел мне целую лекцию о Качествах.
— Хочешь знать, какое было у Кира?
— Если можно.
— Нельзя. И смысла теперь нет. Ты же ради девочки ко мне пришел? Хотел узнать причины, по которым твой друг велел ее прятать, и узнал. О чем теперь хочешь спросить?
— О многом, — нахмурился Хранитель Земли. — Если Кир знал о пророчестве и знал о том, что Кадм о нем знает, то зачем он рассказал ему о ребенке? Мне кажется, в твоем рассказе много нестыковок, старейшина.
— Нет тут никаких нестыковок. Кадм — Хранящий Кровь, и только к нему Кир мог обратиться за помощью. Видимо, возникли какие-то осложнения во время беременности, и твой друг хотел получить информацию о событиях того периода, когда пророчество еще не было написано, когда у драконов и людей еще рождались общие дети. Он искал что-то, что могло бы ему помочь: медицинские записи, рекомендации — не знаю, я ведь всего лишь Хранящий Слово. Знаю только, что Кадм отказал ему. Они поругались, Кир заперся на Алеузе, а Кадм выступил с заявлением в совете.
— И что постановил совет?
— Совет постановил не предпринимать никаких действий и дождаться естественного исхода. Три голоса против двух.
— Кадм и Дивер?
— И Дивер. Круговая порука, — вздохнул старик. — Идеи этих двоих обычно не находят одобрения у других членов совета, так что они волей-неволей держатся друг за друга. И теперь снова. Даже не знаю, что они способны натворить, если смогут подобраться к твоей девочке.
— Есть еще кое-что, чего я не могу понять. — Рошан нервно расхаживал по огромному каменному залу. — Откуда они о ней узнали? В смысле — сейчас, через столько лет? Если я правильно понял, после смерти Кира все должны были поверить, что ребенок, если он и родился, остался в одном из его миров. Проследить за Киром в его последний приход на Землю они не могли, это точно, так что…
— Точно? — прищурился Гвейн. — Я бы не был так уверен. У Дивера были идеи на этот счет, и не думаю, что он от них отказался. Хотя тот прибор появился, кажется, уже позже.
— Прибор? Какой прибор? — заинтересовался Хранитель Земли.
— Не лезь раньше времени в дела совета! — осадил его Гвейн. — Я говорю, что Дивер мог увидеть твою подопечную в момент перехода, и скорей всего, так оно и было — именно тогда у этой парочки возникли первые вопросы. А я по неосведомленности дал на них не совсем те ответы, которые могли бы развеять их подозрения. К тому же они и раньше могли на нее внимание обратить, когда она на станции у тебя работала. Не слишком ты ее и прятал.
— Я-то прятал, — смутился Рошан. — Пока у нее способности открывающей не проснулись. А открывающую к вратам не пустить, сам знаешь, нелегко. Кто бы подумал, что так получится?
— Как раз, если подумать, можно и догадаться, кем станет ребенок Хранителя врат и идущей. Открывающей. Да еще какой! Не удивлюсь, если она и карду твоему в самом деле Свайлу откроет. Но это еще не скоро, силы у нее пока не те. Пусть учится, а там видно будет. Как бы то ни было, на Таре твоя Галла в безопасности.
— Не уверен. Во-первых, эльф этот — слишком уж он не вовремя появился. А учитывая то, что Дивер ею интересуется…
— Брось! С Иолларом мы уже решили: ситуация на Эльмаре для него сейчас и впрямь не лучшая, да и с Лайсом они познакомились задолго до ее рождения.
— А во-вторых, не нравится мне то, что затевается на Таре. Неспокойно у тебя там становится, Гвейн.
— А где сейчас спокойно? — флегматично отозвался старейшина. — Ты лучше подумай, куда она после пойдет.
— Подумаю, — кивнул Рошан. И помявшись, задал все же вопрос, ради которого, собственно, и пришел: — Может, все-таки пустишь?
— Не сейчас. Сейчас я бы предложил тебе закончить разговор о Качествах.
— Разве он не закончен?
— Не думаю. Например, я бы с удовольствием обсудил с тобой тот случай, когда ты чудом остался жив, прорвав грань в Междумирье. Думал, никто ничего не заметил? Да не волнуйся ты, дело прошлое, ничего тебе, экспериментатору, не будет. А вот как тебе это вообще удалось — вопрос интересный…
Галла
Теории у меня сегодня не было, весь день провела с наставником Марко. Повторяли то, что я успела изучить за эти два месяца. Вроде бы уже неплохо получается. С простейшей стихийной магией вообще никаких проблем: оказалось, что в шутки Эн-Ферро затесалась-таки доля истины — я действительно универсал. Причем абсолютный! Абсолютней не бывает: Огонь, Вода, Воздух, Земля — все мое! Десяток тестов прошла, чтобы выявить хоть какое-нибудь смещение к одной из первозданных сил — ни фига! Аб-со-лют-на-я!
Обычно, когда я начинаю задаваться по этому поводу, мой нудный кошачий магистр щелкает меня по носу и заявляет, что моей личной заслуги в этом нет: мол, всему виной кровь предков-драконов. А как по мне, то очень даже есть. Не зря же я столько сил и времени трачу на разбор плетений, чтение мудреных трактатов и выписывание замысловатых символов? Сегодня вот снова под утро легла, зато разобралась с формулами объединения Воздуха и Огня. Теперь можно будет белье сушить, а можно будет в случае чего и мясо без костра пожарить.
Еще год в таком же темпе, драконья кровь плюс неистребимая тяга к знаниям — я выучусь и стану величайшей волшебницей Сопределья. Тогда даже Лайс не посмеет обзывать меня Галчонком, а станет именовать как-нибудь особо почтительно. Например, великой повелительницей стихий. Хотя наставник утверждает, что так не бывает.
— Стихию, Галла, нельзя подчинить, — вещает он. — Управление первозданными силами в общепринятом смысле невозможно. С ними можно взаимодействовать, отыскать точки соприкосновения, подобрать некий подход, при котором они станут тебе не слугами — это ни в коем случае, а верными товарищами, готовыми прийти на помощь, выполнить не приказ, но просьбу. Повелевание стихиями — красивые слова, придуманные менестрелями. Можно повелевать вещью, можно даже человеком, его поступками и мыслями, но стихиями — никогда!
Умный он, еще бы я его слушала. Так нет, голова, как назло, другим занята.
— Простите, тэр Марко, вы однажды говорили, что у вас есть какой-то комплекс физических упражнений. Не могли бы вы мне его дать?
— Что? — выпучил глаза Медведь. — Какое отношение это имеет к нашей теме?
— Никакого, — согласилась я. — Просто я тут пытаюсь освоить навыки владения мечом, а мой… мм… учитель говорит, что у меня подготовка недостаточная: растяжка плохая, плечи слабые, а кисть вроде как недостаточно подвижная.
— И все? — ухмыльнулся маг. — Да твой учитель тебе просто льстит! Я бы сказал, что ты вообще хилая.
Я? Хилая? Ну знаете ли!
Хотя, пожалуй, да, есть немного. Я и на Земле со спортом не дружила, а на Таре еще и отощала, так что, видимо, хилая — это про меня.
— И что теперь делать?
Он почесал голову, взъерошив волосы:
— Сам не знаю, комплекс-то у меня на парня расписан. Могу его тебе, конечно, дать, но попозже — пересмотрю кое-что, лишнее уберу. Только учти, времени с этими тренировками уйдет больше.
— Намного?
Может, я это зря? Обойдусь как-нибудь? Но, с другой стороны, так хотелось добавить к магическим талантам еще и боевые навыки. Я на историях о великих волшебницах целый собачий питомник съела: великой волшебнице без меча никак нельзя. А я так вообще на величайшую нацелилась…
— Ну час еще к занятиям прибавь.
— Так это не так уж и страшно! — обрадовалась я. — А…
— А к стихиям мы сегодня вернемся? — насупился наставник.
А что, у меня выбор есть? Главное, с отдачей не перестараться, чтобы силы на тренировку остались. Уж сегодня-то я не позволю зловредному эльфу тыкать меня мечом почем зря!
Говорят, ко всему можно привыкнуть. И в последнее время я с этим согласна.
Если чуть больше двух месяцев назад, когда Медведь только-только приступил к опробованию на мне несчастной новой учебной программы, я была твердо уверена, что жизнь моя вскорости трагически оборвется в результате нервного и физического истощения, то теперь, окрыленная первыми успехами, ходила в школу как на праздник.
Если полтора месяца назад, оклемавшись после отсидки в погребе, я решила, что вскорости не менее трагично (и не без моей помощи) оборвется жизнь одного чокнутого эльфа, по причине его склонности к немотивированному садизму и моей абсолютной несклонности к мазохизму, то теперь добровольно проводила с этим ненормальным по часу в день на уединенной лесной полянке.
И если после первых уроков фехтования у меня не было ни малейшего желания делать хотя бы одно лишнее движение, опасаясь коварной боли в отсутствующих мышцах, то теперь я навытяжку стояла перед Гейнрой, которой наставник перепоручил мою физическую подготовку, и, подобно молоку на солнцепеке, скисала под ее скептическим взглядом.
— Фехтование, говоришь? — хмыкнула она.
— Угу.
— А почему не в школе? С девушками обычно я занимаюсь. Хочешь, приходи в почин и в середку после основных занятий, включу тебя в начальную группу.
— Нет, в группу не хочу, — потупилась я. — Я в группе не смогу. Все смотрят. Я нервничать стану. К тому же персональные тренировки, они же эффективнее?
— Эффективнее, — с усмешкой согласилась магичка. — Если учитель хороший. А ну-ка, попробуй от скамьи отжаться для начала.
Попробовала.
— Н-да, — выдохнула наставница, глядя на мои трясущиеся руки, не желающие разгибаться в локтях. — Хороший, значит, учитель? Вставай уже. Ногу на брус сможешь забросить?
Нашла Майю Плисецкую!
— Ясно. Ну хоть руками до пола достанешь? Ой, не могу! Так и Триар достанет. Ты не приседай, наклонись. Колени не сгибай! Понятно. И какой ненормальный тебя в ученицы взял? Я это, кстати, не о наставнике. С волшбой у тебя как раз все в порядке. Может, на этом и остановишься?
— Не-а! К тому же мой учитель говорит, что не такая уж я и безнадежная.
«Лет через двести настоящим мастером станешь!» — вчерашняя похвала, самая свежая. Не стала его расстраивать, что двести лет, вопреки его надеждам, я проживу.
— Ну раз учитель говорит… А что за учитель? Наш, из Марони?
— Наш, с Саатара.
— Эльф? Тебя эльф учит?
На Таре считается, что круче эльфийских мечников никого нет, вот Гейнра и ошалела, заслышав, что один из них взял в науку такое немощное создание, как я.
— А что? Ему все равно делать нечего. Только спит и жре… ест. А так хоть какая-то с него польза. Мне бы только себя в форму привести, а то вчера вот спину потянула, и плечо болит… И колено еще.
— А ты настойчивая, да? — улыбнулась волшебница. — Если что решила, не отступишься?
— Точно.
— Ну тогда прав твой учитель, не такая уж ты безнадежная. Только квелая совсем. Ума не приложу, что с тобой делать. Давай с растяжки начнем, а там видно будет…
Говорят, ко всему можно привыкнуть. Выходя из школы на негнущихся ногах, кряхтя и постанывая, я почти уже в это не верила.
А еще я не верила в то, что милосердная судьба избавит меня когда-нибудь от Сэллера Кантэ.
— Ты долго. Я уже в город смотаться успел через портал. Яблок купил. Хочешь?
Терпеть не могу яблоки, но сил на отказ уже не было. Да и о витаминизации моего хлипкого организма забывать нельзя.
— Я тебя провожу. Заодно книги Илу отдам, которые обещал. По военной истории.
После того ужина у нас Сэл преодолел природную стеснительность и чуть ли не в друзья записался к Иоллару и моему братцу. Теперь, провожая меня, он уже не ограничивается прощанием у ворот, а непременно заглядывает поздороваться с новыми приятелями. И бессовестный эльф, который в отличие от Лайса всегда дома, невзирая на страшные рожи, что я ему строю за спиной у гостя, обязательно зазывает его на чай.
Сегодняшний день не стал исключением: Лайс как всегда в лесничестве, Иоллар как всегда дома, чай горячий, Сэллеру безумно рады.
— А что это с Галлой? — почти озабоченно поинтересовался эльф у моего школьного товарища.
— Не знаю, — покосился в мою сторону Сэл. — Молчит всю дорогу. Яблоко жует и молчит.
— Яблоко?! Гал, ты что, заболела?
У-у, рожа ехидная! Век бы тебя не видеть!
— Заболела. Пейте свой чай, читайте свои книжки и не вздумайте шуметь! Разбудите — убью!
— Ты правда спать собралась? — Мне показалось, что он непроизвольно хотел потрогать мой лоб на предмет обнаружения жара, но в последний момент отдернул руку. — А как же…
— Сегодня отменяется, — ответила я на недосказанный вопрос о тренировке.
И сегодня, и завтра, и может быть, вообще на веки вечные.
— А что у вас отменяется? — полюбопытствовал Сэллер.
— Ужин, наверное, — жалобно вздохнул Иоллар. — Еды нет, хозяйка дрыхнет. Пошли, я хоть погляжу, что в погребе есть.
Клоун! Запрись в этом погребе и посиди до вечера! Только смотри, все припасы не сожри!
И все же ко всему привыкаешь.
А особенно к мечте стать величайшей в Сопределье чародейкой, владеющей в равной степени и магией, и мечом. И к мечте попроще: научиться фехтовать и проучить одного нахального эльфа, изрубив его в капусту (или хотя бы одежонку ему подпортить).
Пока же получалось совсем наоборот.
Иоллар легко отбил мой удар, и в следующее мгновение его меч распорол рубашку на моем животе.
— Все, ты убита!
— Это же не смертельная рана!
— Да? — оскалился эльф. — Хорошо, ты жива, собираешь с земли свои кишки и пытаешься упаковать их обратно.
— Фу, как грубо!
— Извините, тэсс Эн-Ферро, настоящий противник наверняка проявит больше уважения к вашей особе. Например, он скажет: «Простите великодушно», прежде чем сделать так!
Он резко крутанулся и срубил кусок воротника с моей шеи.
— Теперь ты еще и безголовая!
— Так нечестно!
— Простите еще раз, но я же не настоящий враг, тот, естественно станет предупреждать вас заранее. Может, пришлет письменный план действий.
— Ха-ха. Очень смешно.
— Не смешно, — согласился эльф. — Просто приучи себя быть всегда начеку. Передохнула? Теперь нападай.
Легко сказать. Я неуверенно шагнула вперед и замахнулась. Не тут-то было: он даже не отступил, просто взметнулась рука с мечом, и сильный толчок отбросил меня назад.
— Еще раз.
Выпад, и мой меч снова отброшен. Как только руку не вывернул?
— А что это Сэл сегодня так быстро уехал? Снова отшила?
Это у их высочества манера преподавания такая, трепаться почем зря во время занятий. Скучно им, видите ли. А у меня, между прочим, одышка, я вежливую беседу поддерживать не в состоянии.
— Дела… У него…
— Жаль.
После серии безрезультатных ударов я отбросила меч и перевела дыхание.
— Слушай, Иоллар, хочу тебя попросить…
— Не стану я твоих ухажеров отваживать, — скривился эльф. — Сама разбирайся! И вообще, я бы на твоем месте не привередничал — лучше не найдешь.
Если честно, то я все чаще склоняюсь к тому же мнению: выбор, как ни крути, невелик, а близость весны уже сказывается на выработке гормонов моим молодым организмом. Но с эльфом свою личную жизнь обсуждать не намерена.
— Вообще-то я о другом. Ну о том, как ты с мечами… танцуешь, что ли…
— А, это разминочный комплекс. Есть несколько уровней сложности, самый простой могу показать. Попробуешь.
— Ты, наверное, долго этому учился.
Он же эльф, куда ему спешить? Мог потратить пару сотен лет на этакую разминку.
— Не очень, — усмехнулся в ответ Иоллар. — Только учиться начал еще в детстве. И учитель был хороший. Со мной Ромар занимался.
— Кто? — Будто бы это имя должно мне о чем-то говорить.
— Ну Ромар, — повторил Ил. — Ромар Меч. Он идущий.
— Считаешь, я всех идущих должна знать?
— Его многие знают. — Принц, казалось, обиделся на то, что я ничего не слышала о его учителе. — Он с Эльмара, орк. Был меченосцем моего деда, и когда не уходил, тренировал меня. А сам он учился искусству на Каэлере, в Школе Огненного Клинка. Наверное, лучший мечник Сопределья!
— А я-то думала, это твой почетный титул, — вставила я маленькую колкость.
— Нет, — не заметил сарказма эльф. — До Рома мне еще далеко. Вот потренируюсь еще немного и снова его вызову.
— Снова? А сколько раз вы уже сражались? И ты все время проигрывал?
— Не твое дело. — Забывшись, Иоллар разоткровенничался, а теперь спохватился.
— Ты как будто завидуешь этому Ромару, — продолжала насмешничать я. — Завидуешь?
— Завидую, — неожиданно спокойно произнес принц. — Но не потому, что он отличный боец. Этому можно научиться.
— А почему тогда?
— Я же сказал: он — идущий. Но тебе меня не понять… Открывающая.
