Книга: Дочь Хранителя
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

…Он ждал уже третий день, там, где она назначила встречу. Солея, деревушка Теплые Воды — маленькое поселение в долине гейзеров. Он и сам любил это место, хоть бывал тут нечасто. Дракону крайне проблематично затаиться на Солее: древний мир блокирует трансформационную магию, вынуждая постоянно пребывать в истинном обличье, то бишь быть огнедышащим крылатым ящером. И все бы ничего, но местные жители вбили себе в головы, что драконы ниспосланы им за грехи их, и упорно отказываются идти на диалог, откупаясь жертвами и подношениями. Странно было мириться с подобными предрассудками в достаточно развитом мире, однако прогресс, безостановочно двигавший вперед науку и технику, обошел стороной религию. Приходилось терпеть.
Вчера ему в жертву принесли теленка. Было бы лучше, если бы тушу предварительно освежевали и отделили мясо от костей, но люди, как и прежде, отказывались вести какие-либо переговоры.
Сегодня жертв не было, и он удовлетворил аппетит заблудившейся в овраге овцой. Гадость редкостная! До сих пор сплевывал шерсть. Но по крайней мере сыт.
Со стороны селения показалась многочисленная процессия, возглавляемая священнослужителем в парадном одеянии. С торжественными песнопениями крестьяне волокли странного вида деревянную конструкцию, в центре которой вяло трепыхалось нечто белое и воздушное.
Он аж сплюнул огнем от досады. Прогрессивный мир, так его! Пароходы — поезда! И эти туда же.
Девственница! И что прикажете с ней делать?! Может, лучше сожрать жреца и деревенского старосту, чтоб неповадно было пугать бедных девчонок?
Не успел — кое-как закрепив треногу с жертвой на ближайшем холме, поселяне спешно укрылись в рощице.
Он опасливо огляделся. Оставалось одно — бежать!
Но жертвенная девица вдруг помахала ему рукой.
— Ольга?! — узнал он, подобравшись поближе. — Что это за цирк?
— Извини. — Она смущенно улыбнулась. — Но это был, наверное, единственный способ явиться на свидание.
— В смысле?
— Меня ограбили, — пояснила девушка. — Я от врат добиралась по железной дороге и на одной из станций лишилась всего имущества. Из одежды осталась только пижама. А я, прости, не так воспитана, чтоб являться на встречу с мужчиной в пижаме.
— И что ты сделала?
— Сначала обратилась в муниципальную охрану в Ямеле…
— И?
— И мне выписали штраф за хождение в неприличном виде. У меня пижма такая, знаешь ли… Они смотрят?
— Кто? — не понял он.
— Крестьяне.
— Кажется, выглядывают из-за камней.
— Ну зарычи, что ли… Фу, Кир! Когда ты в последний раз зубы чистил?
— С утра, — смутился он, — даже пучок мелиссы сжевал. Просто потом неудачно позавтракал.
— Овцой? У тебя шерсть между зубами. Черная.
— Тьфу! Прости. Так как же ты все-таки попала сюда?
— Закуталась в какие-то тряпки и пошла в местный храм. Сказала, что сбежала из своей деревни, так как там меня собирались принести в жертву дракону. Попросила помощи и убежища.
Разумный ход, учитывая местный менталитет. Он понимающе кивнул:
— И тебя приволокли сюда.
— Да. И заметь, мне позволили принять душ, дали неплохое платье, косметику и вот — бусики!
— Бусики?! Да это же дешевка из цветного стекла!
— А смотрятся миленько. Я их сохраню. На память.
— Как хочешь. Но как по мне, то тебе больше пошли бы изумруды… Слушай, поселяне — они не уходят!
Она проследила за его взглядом. Да, все еще здесь.
— Ну, я думаю, они потратились на экипировку жертвы и теперь хотят получить компенсацию в виде зрелища — полюбоваться, как меня пожирают.
— Что?! — возмутился он. — Не собираюсь я тебя пожирать! Во-первых, я не голоден. Во-вторых, эти твои бусики — дешевка и не стоят зрелища. А в-третьих, ты худая… и очень мне нравишься. Особенно когда вот так хитро щуришься.
— Ну тогда ты бы мог схватить меня и утащить в свое логово.
— Прекрасная идея, — согласился он. — Но хочу предупредить, мое лучшее логово находится в Либене.
— Алеуза? Ничего не имею против…

 

Тар, Марони
Октябрь, 1056 г.

 

Галла
— Это уже второй. — Лайс наскоро нацарапал что-то в тетрадке. — Первый сон был ровно месяц назад.
— Ты отмечаешь интервалы? — догадалась я. — Думаешь, есть какая-то закономерность?
— Возможно. Но двух случаев недостаточно, чтобы ее выявить. Ты ешь быстрее, а то опоздаешь!
Сегодня господин магистр совершил подвиг: встал раньше меня, разогрел вчерашнее мясо и приготовил яичницу. На будущее нужно предупредить, что я люблю глазунью с жидкими желтками. Хотя вряд ли братец собирается готовить мне завтраки ежедневно.
— Жуй, говорю тебе! — нервничал он. — В первый день опаздывать нельзя!
— А во второй?
— И во второй, и в третий, и во все остальные!
Ну вот, придется каждый день вставать в такую рань. Хотя нет — еще раньше! Сегодня-то Лайс в честь первого дня и вчерашнего дождя обещал подвезти меня до школы на фургоне. А потом пешком ходить буду. Может, братишка все же расщедрится на подседельного кера?
— Лайс, а мне лучше в платье пойти или в брюках?
— Что?! — завопил он. — Ты не в этом едешь?
— Естественно, нет. Это же домашнее.
Эн-Ферро за шкирку выволок меня из-за стола и впихнул в комнату:
— По дороге доешь, я тебе бутерброд сделаю! Одевай платье…
— А…
— Синее, — отрезал он. — И волосы можешь не заплетать. И на макияж время не трать — ты и так красавица. В общем, если через пять минут не будешь готова, гружу в фургон и везу как есть! Станешь потом объяснять, что это последняя саатарская мода!
Он такой. С него станется и голой меня в школу притащить! Только вряд ли там поверят, что в Эльфийском Лесу все именно так и ходят. Так что одевалась я быстро. Даже волосы успела собрать на затылке в хвост и глаза немного подвела.
— Можешь, если хочешь! — похвалил меня Лайс. — Сумку не забудь, ученица!
Ну, с богом. Или с богами — на Таре их целых пять. Помоги они мне все!
Эн-Ферро высадил меня у моста. Въезжать в кишащий местными волшебниками замок магистр Пилаг не решился.
— Домой сама доберешься? Ну тогда, как говорят на твоей Земле, ни пуха ни пера!
Я от всей души послала Лайса к черту и вклинилась в разноцветную толпу школяров.
Во внутреннем дворе царила неразбериха. Но если присмотреться, становилось понятно, что стоящие небольшими группками спокойные и уверенные в себе молодые люди, взирающие на творящийся беспорядок с высокомерно снисходительным выражением лиц, — старшие ученики, а многоголовое и многоголосое стадо, мечущееся из стороны в сторону — это мы, первогодки. Последних насчитывалось около пятидесяти. Эн-Ферро говорил, что в течение первого года обучения больше половины отсеется. Оставшиеся разделятся по специальностям. Как я поняла из разговоров, большинство новичков грезило боевой магией. Только три девчушки, прибывшие откуда-то с северной границы, сразу же заявили, что хотят выучиться на целительниц. Да еще одна особа в нелепой шляпке с ходу поведала, что у нее-де мощнейший дар ясновидения, и ее куратор пообещал еще до конца года перевести ее на отделение прорицателей.
Девицу звали Миларой. Когда она сняла свой жуткий головной убор, то оказалась вполне симпатичной. И очень общительной.
— Можешь звать меня Милой, — разрешила она. — Только не Милкой. А то эти сельские дурочки так и норовят перекрутить все имена на свой лад. Видишь ту девушку? Единственная дочь маркиза Весара. Снимает целый дом на Приречной улице. Зовут Алатти. Так эти клуши назвали ее Алкой. Представляешь? А она — врожденная огневичка. Думала, испепелит этих дурех к троллевой бабушке!
Здорово-то как! Милка. Алка. Словно и с Земли не уходила!
— А парня того видишь? — не унималась ясновидящая. — Красивый, да?
Как по мне, не очень. Короткие волосы серого цвета, голубые глаза, плечи узковаты для такого высокого роста, сутулится немного… Да ему же вообще семнадцать лет!
— Звать Данвей, но можно Дан — он не обижается. Тоже стихийник. Только еще не ясно, какой именно. Не может определиться между Водой и Воздухом. А вон…
Милара жила в студенческом квартале уже месяц, успела перезнакомиться практически со всеми будущими соучениками и сейчас с радостью взялась за мое просвещение. Объекты ее рассказов, проходя мимо, здоровались и тут же исчезали где-то в противоположном конце двора, кое-кого девушка успевала схватить за рукав и познакомить со мной, но и те спешили убраться подальше. Я долго гадала, как бы тактичнее выяснить у Милы причины странного явления, но, так ничего и не надумав, задала вопрос в лоб.
— Я им ворожила, — вздохнула она. — Сами же уговаривали! А потом — кто обиделся, кто расстроился. А кто-то и вовсе испугался. Так что тебе я ничего предсказывать не буду, и не проси. А то совсем без друзей останусь.
На деревянный помост взобрался грузный седовласый мужчина. Представился он магистром Марко, старшим наставником школы. После его непродолжительной речи о свалившемся на нас счастье и огромной ответственности нас, новичков, кое-как построили в два ряда и повели внутрь. Из просторного холла по широкой каменной лестнице мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору мимо нескольких закрытых дверей и оказались в помещении, мало чем отличавшемся от привычного мне учебного класса. Даже доска имелась и карта в полстены.
Первый день в Школе магических искусств герцогства Марони был целиком и полностью посвящен знакомству новоиспеченных учащихся с педагогами и преподаваемыми ими дисциплинами.
Поразивший меня зажиганием и задуванием свечей магистр Триар был всего лишь учителем истории и читал лекции по дисциплине «Народы Тара», на которой изучали быт и традиции людей и нелюдей.
Белокурая девица, васильково-синими глазками, точеным носиком и пухлыми губками напомнившая мне коллекционную фарфоровую куколку, на деле оказалась наставницей боевой магии. Звалась она тэсс Гейнра и у нас, на общем курсе, вела «Основы работ со стихиями».
После была еще тэсс Мара, преподававшая целительство. Тэр Гират — рассеянный юноша, заостренные ушки которого выдавали наличие у него эльфийской крови. Минут десять он рассуждал об устройстве мира, прежде чем объявить, что будет читать у нас «Травы и зелья». Пришедший ему на смену красавец-брюнет со жгучим взглядом пронзительных черных глаз своим появлением заставил учащенно биться девичьи сердца, а сам обратил внимание лишь на одну из нас — ту самую Алатти Весара. И лишь потому, что магистр Эвил, так он представился, был наставником стихийников-огневиков.
Были еще тэсс Кьярна, тэр Багур, тэсс Дэвина и, кажется, кто-то еще, но так как моя память, в отличие от памяти Эн-Ферро, далека от абсолютной, учителями чего именно они были, я не запомнила, да и в правильности имен не уверена.
А вот своих соучеников я запоминала без проблем: имена, фамилии, названия родных городов и деревень и обязательно — на какое отделение они стремятся попасть в процессе обучения. Честно сказать, заводить школьных друзей не входило в мои планы, а после того, как еще утром рядом со мной сама собой завелась всевидящая и всезнающая Милара, это вообще казалось невозможным. Но уже на первой перемене ко мне подошла невысокая миловидная девушка, как бы невзначай поправила распущенные по плечам темные волосы, на миг обнажив острое ушко, и, кивнув в сторону стоящего невдалеке парня, такого же темноволосого и черноглазого, сообщила:
— Мы с Фертом с Саатара. Ты, говорят, тоже. Меня Рисой зовут.
Видимо, это следовало понимать как то, что нам, полукровкам, стоит держаться вместе.
— А я Галла, — ответила я.
Что означало: «а почему бы и нет?»
Держаться вместе действительно следовало. В этом я убедилась на третий день пребывания в школе.
— Эй, остроухая, подь сюда!
И это при том, что у меня вполне нормальные, маленькие и круглые ушки!
— Ты че, людского языка не понимаешь, мелюзга саатарская? Подойди, когда тебя тэр человек зовет.
Тэры человеки в количестве двух штук встретили меня в коридоре третьего этажа, когда я так некстати захотела попить и в одиночку покинула отведенный для занятий нашего курса класс. Естественно, никого из учителей поблизости не наблюдалось.
— Ну и чего же тебе надобно, человече? — решила я взять нахрапом.
— Смотри-ка, оно говорит! — хохотнул кривозубый коротышка, пихая локтем в бок смазливого юнца, требовавшего моего явления пред его светлы очи.
— Оно у меня сейчас поговорит! — косо усмехнулся тот, а между его пальцев пробежала голубая искорка — разряд в двести двадцать вольт, не меньше. — Выкладывай, че те мамочка с папочкой на дорогу выдали.
— А?
— Амулеты ваши эльфячие, травки-муравки, баночки-скляночки.
— Денежки тоже возьмем, не откажемся, — встрял кривозубый.
Это что же, банальный школьный рэкет?
— Давай-давай, белобрысая, выворачивай кармашки.
— Совсем ослепли? — Я развела в стороны руки, демонстрируя свое платье. — Где вы у меня карманы видите?
— Оно еще и грубит!
Все, пора заканчивать с ненужным геройством и начинать орать благим матом.
— По… — Звук пропал, как будто кто-то щелкнул кнопкой на невидимом пульте, а в следующий момент в плечо ударили те самые «двести двадцать».
Проклятье! Я — открывающая, да куда уж — дочь самого настоящего дракона… Ладно, просто почти что двадцатисемилетняя тетка — и терплю издевательства какого-то молокососа! Обидно. Не говоря о том, что больно. А я и сказать ничего не могу, типа того «приподняло и шлепнуло». Или лавкой по темечку приложило. Или в окно б тебя ветром сдуло. Или…
Водой обдало с головы до ног? Странно, я об этом и не думала.
— Кажется, девушка кричала: «Пожар!»? — невинно осведомился из-за моей спины мальчишеский голос.
От моего мучителя в прямом смысле повалил пар.
— Хочешь занять ее место, храбрец? — процедил он, подсушившись, вследствие чего волосы встопорщились на его голове комичным ежиком.
— Ой, а ты и мальчиков любишь? — с издевкой отвечали ему. — Прости, но я не из таких.
— Да ты… — И новая струя воды легко остудила пыл задиры.
Интересно, что будет, если он решит использовать молнию в такой ситуации? Скудные познания в области физики говорили мне, что ему это очень и очень не понравится. Наверное, он и сам знал об этом, но другие заклинания так и не освоил (примерные ученики, как правило, не щипают в коридорах новичков).
— Вэл, пошли отсюда, — ткнул его низкорослый прихлебала, — это же…
Он понизил голос до шепота, и электрохам с досадой взглянул куда-то поверх моей головы.
— Пошли.
Когда они направились к лестнице, я рискнула обернуться к своему спасителю.
На Ахиллеса он явно не тянул. Невысокий худощавый парнишка в скромном костюмчике. Взъерошенные каштановые волосы, белозубая улыбка и задорные карие глаза.
— Привет, — подмигнул он мне.
— Привет, — сказала я, дабы убедиться, что голос ко мне вернулся. — Спасибо, что выручил.
— А, — махнул он рукой, — «спасибо» — это не ко мне. Сэлу скажи, я на такие штуки пока не способен.
— Какому Сэлу? — огляделась я. — Он что, невидимый?
— Скорее неслышимый, — хихикнул парень. — Сэллер, благодарная дама мечтает задушить тебя в объятиях, не упускай момент!
Из стенной ниши робко (видимо, опасаясь удушения) появился второй мальчишка — точная копия говорившего со мной, только без улыбки и озорных чертенят в больших смущенных глазах.
— Это и есть Сэл. А я Найар, Най. А причина, по которой Тедар Соли утащил отсюда своего дружка, в том, что фамилия наша — Кантэ и наш отец — верховный судья герцогства.
Сообщил он эту сногсшибательную новость, не меняя интонаций и без малейшего намека на хвастовство, как будто между прочим.
— А я Галла. И фамилия моя никому и ни о чем не говорит, так что каждый может швыряться в меня молниями.
— Ни за что! Отныне я твой верный рыцарь, а Сэллер, как мой брат и оруженосец, утопит любого, кто посмеет посягнуть на твою жизнь или… хм… честь!
Наверное, «неслышимый» Сэллер слишком живо представил себе посягательства на мою честь, так как стушевался еще больше и даже покраснел.
— Най, прости, — прошептала я. — Твой брат немой?
— Немой? Да он такой болтун — не уймешь! Но разговаривает все больше во сне. Да, Сэл?
— Да, — неожиданно отозвался тот. — Галла, ты ведь с общего курса? Не покажешь нам, куда идти? А то мы на открытие не успели и сегодня снова опоздали.
— Ничего себе! — тут же выпучил глаза разговорчивый близнец. — Я в жизни не слышал от тебя такой длинной речи, братишка!
— Даже во сне? — переспросил молчун, ввергнув брата в состояние шока.

 

Так в нашей маленькой компании, включавшей до сего момента меня, Рису, Фертрана и Милу, появились мальчишки-водники и установилось некое равновесие полов, чему Ферт, первые дни тяготившийся необходимостью таскаться повсюду за тремя девчонками, несказанно обрадовался. Девчонки — тоже. Первогодки, не только прибывшие с Саатара полуэльфы, но и местные ребята, подвергались нещадным нападкам со стороны некоторых старших учеников, желавших самоутвердиться за счет неопытных новичков. Так что пополнение рядов союзниками восприняли с воодушевлением все, кроме Милары, которой и так неплохо жилось. На второй день обучения наша провидица без особого труда отбрила трех задиристых наглецов, сообщив одному из них о том, что знает, что он хранит под подушкой, второму пригрозив рассказать его мамочке, с кем он провел ночь, а третьему просто загадочно подмигнув. Теперь те, кто не хочет сделать свои секреты достоянием широкой общественности, обходят нашу Кассандру стороной.
— А учат-то вас чему? — допытывался Эн-Ферро, пропуская мимо ушей рассказы о школьной жизни.
Учили нас какой-то ерунде. Наиболее понятными на общем фоне выглядели предметы, преподаваемые стариком Триаром. Там все шло чин чином: лекции, конспекты, карты. Не возникало особых вопросов и с другими теоретическими дисциплинами вроде «Демонологии» или «Трав». В остальном же — полная чушь.
На первом занятии по «Основам работ со стихиями» Гейнра, к которой из-за ее молодости никак не хотело прицепляться почтительное «тэсс», притащила нас в пустой зал, заставила усесться на пол, и следующие два часа мы все занимались тем, что воссоздавали перед внутренним взором руну концентрации. За усердным мыслительным процессом помимо магички наблюдала пятерка младших наставников. К углу, в котором обосновалась наша компания, был приставлен задумчивый молодой человек, он рассеянно внутренним взором пробегал рисуемые нами картинки, в перерывах листая какую-то книжонку. Чтобы бедняге не было так скучно, на второй день подобных занятий я порадовала его собственными воспоминаниями о первом и последнем посещении стрипбара, не забывая об основной теме урока. В транслируемом мной сюжете длинноногая грудастая девица терлась о никелированный шест, попутно освобождаясь от одежды, а над ее головой, сияя, как неоновая вывеска, в такт музыке раскачивалась руна концентрации, прорисованная по всем правилам, загогулина к загогулине. Стоит ли говорить, что о книге было забыто? Как и о прочих учениках, напряженно выписывающих в сознании злополучный символ. В результате, чтобы отделаться от назойливого внимания, пришлось заменить девицу здоровенным мужиком, приняв за образец незабвенного Каина. Зрелища обнажения мускулистого орка юнец не стерпел и ретировался в другой конец зала. Зато «кино» с удовольствием досмотрела подкравшаяся из-за спины Гейнра.
— Неплохо, Галла, — серьезно произнесла она. — Руна вычерчена верно. Так что, думаю, с концентрацией проблем у тебя не возникнет. А что до остального…
В общем, по окончании медитаций мне вручили ведро и тряпку, дабы я очистила помыслы от всякого рода похабщины, а попутно и огромный зал от следов присутствия полсотни человек. К счастью, трудиться в одиночку не пришлось, так как помимо меня на уроке успели отличиться еще трое. Рыжий и конопатый мальчишка, чьего имени никто не удосужился запомнить, в первый же день прозвав его Одуванчиком, вызвал гнев наставницы тем, что попросту уснул в тишине и тепле учебного помещения. Гор — будущий великий маг воды, как сообщалось им на каждом углу — выкачал эту самую воду из воздуха и пролил на голову сидящей перед ним девочки. А Алатти Весара неожиданно вспыхнула в самом прямом смысле слова и сожгла чей-то брошенный неподалеку конспект.
Ценность тетрадочка представляла не абы какую, так как помимо руны, которая сидела уже в печенках, в ней на сегодняшний день ничего не было, но сиятельной аристократке наравне со всеми всучили орудия труда и очертили предназначенную для уборки территорию. Наблюдать за тем, как Алатти брезгливо, двумя пальчиками, один из которых украшал рубин размером с крупную вишню, пытается выудить из ведра тряпку, было сплошным удовольствием. Поэтому, наскоро закончив с помывкой вверенного мне сектора, я уселась на уже чистый пол и полностью отдалась удивительному зрелищу.
— Чего смотришь? — не выдержала в конце концов огневичка.
— Да так, пытаюсь понять, что это за колесо с тремя спицами болтается у тебя на шее.
«Колесо» было выполнено из красного золота и усеяно мелкой россыпью бриллиантов.
— Это — знак Саны, — снисходительно сообщили мне, — покровительницы Огня.
— Чушь! — тут же отреагировала я. — Сана — покровительница домашнего очага, а не Огня, и ее стихия — Земля. А Огнем ведает Илот, как самый могущественный из богов.
С сиятельной маркизы мгновенно слетела спесь.
— Да? — переспросила она недоверчиво.
— Да. Сана — Земля, Илот — Огонь, Аурели — Вода, а Омста — Воздух.
— А Мигул? — встрял Одуванчик.
— А Мигул, как бог случая, собственной стихией не обладает и пользуется любой из них. По случаю. Он вроде как абсолютный универсал.
— И откуда ты так много знаешь? — Высокородная тэсс уселась на пол рядом со мной, в то время, как Гор с Одуванчиком, не сговариваясь, принялись выдраивать ее часть зала. Воистину, красота — страшная сила!
А красоты тэсс Весара было не занимать. Могла и сама одолжить при необходимости. Хвала всем перечисленным богам, я не завистливая, а то лопнула бы от досады, глядя на синеглазую русоволосую девушку, явно превосходящую меня во всем, начиная с идеально правильных черт лица, заканчивая ростом, что при моих метр шестьдесят не так уж и сложно.
— Так откуда ты столько знаешь про богов и стихии? — переспросила она.
— Из книг. Мне брат на прошлой длани новую купил, как раз о храмовых обрядах. Могу дать почитать. Еще есть отдельно «Легенды и предания древности», но она на саальге.
— Ой, а ты сколько языков знаешь?
Смотря в каком мире, чуть было не ляпнула я по примеру братца.
— Пока два. Немного орочий диалект понимаю. И гномий. Меня брат специально по гномьим лавкам в Марони водит, чтоб я в языке практиковалась. Потом хочу язык тэвков выучить, он, говорят, сложный, но на речь истинных демонов похож, так что может потом в работе пригодиться.
На лице красавицы отобразилась крайняя степень удивления.
— Надо же, — протянула она. — А я думала ты… дикая, что ли. Ну как эти двое, что с тобой ходят, которые тоже с Саатара.
Вот те раз!
— Сама ты дикая! На занятия одна ходишь, в столовую. Ото всех шарахаешься, ни с кем не разговариваешь…
— Ну с тобой же я сейчас говорю, — мило улыбнулась девушка, пуская в ход неуместные в моем случае чары.
А ведь ей всего семнадцать. Приехала в незнакомый город, наверняка одна (штат прислуги — не в счет). Бродит теперь по школе высокомерной тенью, как учили дома, а на деле безумно жаждет общения с такими же молодыми и веселыми ребятами и абсолютно не знает, как к ним подступиться. Вот и уцепилась сегодня за мое замечание по поводу знака Саны, а будь на самом деле такой занудой, какой хочет казаться, пропустила бы слова саатарской выскочки мимо своих аристократических ушей.
Пришлось взрослой и жалостливой мне следующим же утром тащить блистательную маркизу в общество «диких» полуэльфов, непохожих близнецов и опасной в своем ясновидении Милары.
Риса оглядела новенькую с извечной женской опаской, но, видимо, не сочла ее серьезной соперницей. Ферт ограничился формальным приветствием. Из Ная как обычно бил неиссякаемый фонтан красноречия, а «неслышимый» Сэллер, едва взглянув на тэсс Весара, сделался еще неслышимей. Алатти старалась, как могла. Полуэльфке она сообщила адрес какой-то виртуозной и недорого шьющей портнихи. Найар в течение пяти минут получил ответ на десяток вопросов и корректный отказ на предложение «обсудить проблемы взаимодействия Воды и Огня». Сэлу была послана очаровательнейшая из улыбок, после чего я приготовилась напрочь забыть, как звучит его голос. Но самое невероятное юная маркиза сотворила с Милой: она заказала себе индивидуальное пророчество на месяц вперед, чем, несомненно, заслужила в черных глазищах провидицы звание самой-самой-самой лучшей подруги. Тем более выяснилось, что живут девушки рядом: на одной улице, через два дома друг от друга…
— Ты мне про учебу рассказывай! — требовал Лайс, перебивая интереснейшее повествование о сорванном уроке демонологии, на котором красавчик (по мнению Милары) Данвей определился наконец-то со стихийной принадлежностью и окатил нашу Рису извлеченной из фонтанчика в коридоре водой. За что безо всякой магии получил в лоб изящной дамской туфелькой. Туфелька принадлежала Алатти, так как расшнуровывать свои ботиночки у разгневанной полуэльфки времени не было, а тэсс Весара оказалась рада помочь новым друзьям в праведном возмездии.
— А что про учебу? — надулась я. — Учимся помаленьку.
У меня в запасе была еще история о том, как тот гаденыш, что пулял в меня электрическими разрядами, обозвал Ферта длинноухим уродом, а другой старший ученик это услышал и залепил в хама каким-то заклинанием, от которого на том мгновенно сгорела вся одежда, а на теле не осталось и царапинки. На теле у него вообще ничего не осталось, кроме копоти. Так что когда он бежал по коридору, неискушенные юные девы шарахались в разные стороны, расцветая алыми маками. Кроме не такой уж неискушенной меня, не узревшей ничего нового и уж тем более впечатляющего, и Рисы, поглощенной штудированием учебника по «Стихиям» в поисках какого-нибудь подходящего для Дана заклинания, ибо шишка на его лбу показалась ей недостаточной компенсацией за вымокшее платье…
— Смотри, Галчонок! — погрозил мне пальцем Эн-Ферро. — Будешь вместо учебы ерундой заниматься, завезу в Угрюмый лес, найму персонального репетитора и запру тебя с ним до полного овладения даром.
— Ну если очень симпатичного репетитора, — мечтательно промурчала я. — То можно и до полного овладения…
Нет, не с моим счастьем. Скорее всего мне подсунут какой-нибудь раритет вроде Триара или злобную тетку типа нашей Кьярны — наставницы по демонологии, которую, по слухам, боятся не только ученики, но и сами демоны.

 

24 октября. Марони
«У Галлы великолепная память. Скорость, с которой она усваивает новые знания, поражает. Прочла уже почти всю литературу, купленную для первого курса, постоянно приносит что-то из библиотеки, что-то покупает в городе. Не скажу, что все эти книги имеют отношение к учебе, но скорость, с которой она их проглатывает, впечатляет, как и то, что все прочитанное или услышанное девочка способна повторить спустя время практически слово в слово. И это при том, что в повседневной жизни она бывает невероятно рассеянна: не может вспомнить, где положила какую-нибудь вещь, забывает снять с огня кастрюлю или вытряхнуть угли из утюга».
Лайс достал чистый лист и расчертил его надвое. Слева — дракон. Справа — человек. Дракон умный, ответственный и рассудительный. Человек взбалмошный, поверхностный, иррациональный…
Нет, не так! Смятый лист выброшен, а на его место лег другой, так же разделенный напополам вертикальной чертой. Дракон и человек. Человек в двадцать шесть с половиной лет — взрослая, сформировавшаяся личность. Дракон в этом же возрасте…
Снова не то, и еще один скомканный лист отправился в корзину.
«Я думаю, что, живя на Земле, девочка пребывала под властью морали и общественного мнения, предписывающего определенную модель поведения человеку ее возраста. Здесь, где все уверены, что ей семнадцать лет, она ведет себя соответствующе, и это не требует от нее усилий. Будучи наполовину драконом, чье взросление проходит в несколько раз медленнее, Галла по сути ненамного старше тех ребят, с которыми сдружилась в школе».
Вот как-то так…

 

Мир драконов
Со стороны встреча выглядела простой случайностью. Старик прогуливался по берегу Зеркального озера, Кадм якобы возвращался от Горячего камня. Точнее, он и возвращался от камня, но пришлось просидеть там два часа, дожидаясь, покуда Хранящий Слово выберется из логова.
— Приветствую тебя, Гвейн. Наслаждаешься погодой?
Если тот и хотел пройти мимо, теперь ему это не удастся.
— Здравствуй, Кадм. Не ожидал тебя встретить. До следующего собрания совета еще две недели, какие дела привели тебя в родной мир?
— Родной мир — он и есть родной. — Хранитель, как руками, развел крыльями.
На деле его раздражали пустынные равнины, унылые серые горы и необходимость ходить на четырех лапах.
— Хорошо, что встретил тебя, Гвейн. Тут кое-кто из моих идущих обмолвился, что встретил Эн-Ферро у тебя на Таре. Уж не знаешь ли, что мой магистр Пилаг там забыл?
— Твой магистр?
И как это старику удаются такие едкие усмешки даже в драконьем облике?
— Свайла потеряна, карды остались лишь в моем мире, на Юули. Теперь это мой народ. И маг у них всего один.
— Не помню, чтобы прежде ты им интересовался. Но на Тар он частенько заходит. Ко мне в миры многие маги заходят — сильные миры потому как.
— Говорят, он в этот раз не один. Девушка с ним какая-то, открывающая…
— Открывающая? — Похоже, Гвейн, как и прибор Дивера, не заметил чужого оператора, и это его насторожило. — Может, ты еще и знаешь, чья?
— Абсолютно случайно знаю. Запоминающаяся особа в плане внешности, оттого мой идущий ее и узнал. Говорит, на Земле ее видел, у Рошана.
Первый в совете как будто задумался, но через секунду широко улыбнулся, опять же абсолютно не по-драконьи:
— Эн-Ферро с девицей — это не диво, особенно с хорошенькой, как ты говоришь. Выкладывай уже, к чему ты этот разговор завел.
— В колонии он не появляется, — пожаловался Кадм. — А тут удалось узнать, где обосновался. Так, может, пропустишь на Тар? Встречусь, поговорю…
Гвейн недобро оскалился:
— О кардах, стало быть, печешься? Случаем воспользоваться решил? А что же ты прежде его не искал? Почта идущих пока работает, у того же Рошана спросил бы — они дружбу водят. Так нет, тебе на Тар обязательно надо!
— Гвейн…
— Я и при прадеде твоем Гвейном был. А Тар для драконов закрыт — и точка!
— Ну и ладно. Заводиться-то к чему? Найду я Эн-Ферро, и без того найду. Почтой воспользуюсь, с Рошаном поговорю… До встречи, старейшина. До следующего совета…
И позорно ретировался. Что ни говори, страшен старик в гневе. Старейший дракон в Сопределье как-никак. Старейший, сильнейший, мудрейший…
А про открывающую не знал.
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14