Глава 8
Тэр Марко угрюмо наблюдал за моими действиями, но молчал. Пришлось самой поинтересоваться:
– Вам что-то не нравится, наставник?
Седая борода не смогла скрыть улыбку:
– В моей школе появилась еще одна наставница, которая обращается ко мне не по статусу.
– А он существует, этот статус?
– Да, – поморщился маг. – Спроси у магистра Келая. Он подпирал этой книженцией оконную раму. И чем тебе не угодил шкаф?
– Слишком громоздкий. Думаю, одного стеллажа хватит. А стол я передвину сюда.
«Магнит Капарра», он же «цып-цып», здорово облегчал работы по перепланировке. Оставалось только решить, куда деть лишнюю мебель. В идеале не мешало бы и стены перекрасить, да боюсь, такого самоуправства руководство мне не простит – не личные апартаменты все-таки. Но к октябрю, когда начнутся занятия, ничто в этом месте не будет напоминать о прежнем хозяине.
Наверное, многим покажется странным, или уже показалось, то, что я пришла именно на эту должность. Может быть, даже кощунством: убийца замещает свою жертву. Только жертвой Гират не был. И сомнения меня не терзали.
Сейчас у меня оставалась лишь одна проблема: придумать, куда девать этот хоров шкаф!
– Э… Куда ты его? – спросил наставник.
– Третий этаж, пустующая комната с выходом на галерею, – ответила я, начиная мысленный отсчет.
Четыре, пять, шесть…
– Куда?! – завопил магистр. – Там же… Там полы меняют, перекрытия разобрали! Возвра…
Поздно. Раздавшийся со стороны коридора грохот дал знать, что шкаф (или то, что от него осталось) уже не на третьем, а на втором этаже, в одном из учебных классов. Надеюсь, в пустом.
– Галла!
В первый рабочий лень на Земле я всего лишь пролила кофе на клавиатуру…
– Урежу жалованье, – мстительно произнес маг. – И поставлю пять лишних часов в расписание!
Оставался еще разваливающийся секретер. А так как план действий был составлен заранее, я автоматически щелкнула пальцами, и ненужный предмет меблировки рассыпался в труху.
– Галла!
– Сейчас замету!
– Семь часов! – пригрозил наставник, прежде чем хлопнуть дверью.
Сработаемся.
До начала учебного года оставался почти месяц – время, достаточное для того, чтобы подготовить кабинеты и заново познакомиться с учителями, теперь уже как со своими коллегами. Пока мы встретились лишь раз: тэр Марко привел меня в комнату Мары, где наставники, те, кто оставался на лето при школе, собрались перед занятиями, и представил в новом качестве. Судя по сдержанным эмоциям новостью для них это не было. Радостью – тоже.
Объяснение пришло неожиданно:
– Гират многим нравился.
Я обернулась и увидела стоявшего в дверях Эвила. Не знаю, как долго он пробыл на пороге теперь уже моей комнаты – я расставляла книги и могла бы долго еще не замечать происходящего за спиной.
– Тот Гират, которого мы знали, – продолжил подпирающий косяк двери мужчина, – тихий, застенчивый, участливый. Нелегко признать, что все мы ошибались.
– Но вы ошибались.
– Да. Только вам от этого легче не будет, Галла. Ошибки нелегко признавать, и никто не любит, когда ему о них напоминают. А вы для многих станете таким напоминанием.
– Хотите, чтобы я отозвала прошение и ушла?
– Нет. Просто предупреждаю.
– Спасибо. И… Я умею признавать ошибки. Простите меня за тот случай, я…
– Не стоит. Теперь, когда я знаю причины… Забудем. Я пришел, чтобы согласовать расписание на первую долю, до весенних выгулок. Тэр Марко должен был сказать вам, что нужно обсудить последовательность занятий с другими наставниками.
– Да, он говорил, но мне все равно.
– Мне тоже. Потому-то и остались мы с вами, остальные уже выбрали удобное для них время, а нам – только поделить между собой оставшиеся часы.
– Отметьте свои. – Мне действительно было все равно.
– Хорошо. Я принесу вам график, когда он будет готов.
Он уже собирался идти, но я остановила его, окликнув:
– Тэр Эвил! Простите, но я не виделась с Алатти с тех пор, как вернулась. Как она?
– Сейчас у нее занятия с Гейнрой. Потом должна подойти ко мне: отрабатываем специальные формулы. Общая боевая все же немного не то для абсолютного огневика. А после мы обычно пьем чай в моем кабинете. Присоединяйтесь.
– Я…
– Очень вкусный чай. И Али будет вам рада.
Постепенно все налаживалось. Все, что еще можно было наладить. Конечно, ничего не забудется, но я была благодарна друзьям и семье за то, что они сумели понять и простить. Порой мне кажется, что жизнь несправедливо добра ко мне, окружая такими замечательными людьми и нелюдями, ведь, если подумать, я далеко не подарок и не заслуживаю их любви и дружбы. Но Судьба установила зыбкое равновесие, отобрав у меня того, кто был мне дороже всех. А потом, спохватившись, что отняла слишком много, подарила маленькое чудо, чьи движения я чувствую уже вторую длань и чей теплый свет согревает меня в минуты отчаяния, которое еще накатывает иногда удушливыми волнами.
Сегодня вот. Но сегодня был повод – ровно четыре месяца…
– Я не знаю такую траву, тэсс, – промычала нанятая мною кухарка.
– Это розмарин, приправьте им рыбу.
– Но я никогда…
– Оставьте. Нарежьте и выберите кости, а я закончу со специями.
В новом доме я жила одна. Комната для прислуги пустовала, только дважды в длань приходили убираться две пожилые немногословные женщины: на Таре еще не научились строить благоустроенных малосемеек, и раз уж я хотела жилье с удобствами, пришлось брать разбросанные по двум этажам семь комнат, навести порядок в которых самой мне было бы сложно. И сегодня пришлось нанять помощницу – готовился праздничный ужин для девятерых человек. В этот день не хотелось оставаться одной.
– В прошлый раз мы были на пляже. – Сэл, как и ожидалось, пришел первым.
– Сейчас там холодно и мокро.
– Я не о том, Гал. Я тоже помню, посчитал.
– Это совпадение. Я просто отмечаю новоселье. Так принято там, где я жила.
– Земля, да? Нужно будет наведаться. Сводишь, когда тебе будет можно?
Сэллер был в курсе. Не знаю зачем, но Гвейн рассказал ему обо мне.
– Свожу, если захочешь.
– А в этот выходной?
– Как договаривались.
Я пообещала, что открою врата в Паленке, чтобы он не тратил время на дорогу в Саел. Первое время идущим не сидится на месте.
– Простите, тэсс, но этот соус…
О боги!
– Неужели трудно взбить подсолнечное масло с желтками и горчицей? Я понимаю, что вы такого не готовили, так пользуйтесь моментом, перенимайте новый опыт!
– Я хотела сказать, что он готов, – робко проговорила женщина. – Но мне кажется, чего-то не хватает.
– Уксус. Добавьте по вкусу. И немного сахара. Или погодите, я сама…
В прихожей задребезжал дверной колокольчик.
– Сэл, ты не откроешь, пока я разберусь с ужином?
– Конечно.
В доме верховного судьи для этих целей имеются слуги, но друг уже понял, что «эксплуатация человека человеком» не для меня – издержки воспитания.
– Теперь заливаем этим соусом рыбу, посыпаем тертым сыром – и в духовку, – учила я повариху «саатарской» кухне. – Мешать не нужно, достанете, когда появится коричневатая корочка…
– Галла, – влетел в кухню Сэллер, – там к тебе герцог!
Хвала богам, кухарка не уронила противень с рыбой – лишь удивленно икнула и уставилась на меня со смесью ужаса и благоговения. Да-да, вот такая я важная особа! И не гнушаюсь собственноручно морковку тереть.
– Закончите без меня, – кивнула я ей. – Сэл, он один?
– С охраной, но оставил гвардейцев снаружи. Знак высшего доверия, если ты не знала.
– Не знала, – пробурчала я. – А что он сказал?
– Сказал: «Здравствуй, Сэллер. Мне нужно поговорить с Галлой». Иди. А я тут пока… хм… Картошки не нужно начистить? У меня уже неплохо выходит.
Я обернулась на кухарку и искренне посочувствовала бедной женщине. Похоже, вечер в моем доме разрушил все ее представления о магах, дворянах и кулинарии. Последнее, впрочем, ей только на пользу.
Герцог ожидал меня в гостиной.
– Тэр Велтар. Рада видеть вас у себя. – Пользуясь привилегиями, которые давал перстень мага, я ограничилась легким кивком.
– Добрый вечер, тэсс Галла. Простите, что без предупреждения.
– Тэсс? Раньше вы обращались ко мне проще.
– Раньше я говорил с подругой своей племянницы, сегодня – пришел к опытной чародейке.
– Опыта у меня пока немного.
– Пока, – повторил он с нажимом. – Но теперь все изменится. Новая работа… Кстати, как вам в школе?
– Еще рано говорить, занятия начнутся только в октябре.
– Ах да, в октябре. Я могу присесть? – В ответ я указала на кресло. – Благодарю. В октябре… В октябре начнутся не только занятия, тэсс Галла, в октябре начнется новая эпоха для Кармола.
Он выдержал паузу, но, поняв, что я не намерена задавать вопросов, растерялся и уныло спросил:
– Вам не хочется узнать, о чем я?
Я могла бы сказать, что не хочется. Но это была бы ненормальная реакция для девушки, решившей прожить в Марони до конца своих дней.
– Было бы любопытно. – Я присела на диванчик напротив него. – Если, конечно, это не государственная тайна.
– Уже нет, – улыбнулся тэр Катара, радуясь, что смог меня заинтриговать. – Но три дня назад была таковой. Вы ведь знаете историю? В те времена, когда Каэтарская империя, наш ближайший сосед, интенсивно расширяла границы, поглощая небольшие королевства и княжества, нашему государству удалось сохранить независимость… Официально, скажем так. Но с силой империи нельзя было не считаться, а потому целый ряд договоров и соглашений, обновляемых из века в век, изначально был составлен в ущерб интересам Кармола. Наши товары облагаются немыслимыми пошлинами как на торговлю на территории империи, так и на провоз по ее землям. Не лучше и ситуация с ввозимым в Кармол сырьем – например, сталь, доставляемая из Богатых руд, обходится нашему производству почти в два раза дороже, нежели каэрскому. Но это – внешняя экономическая политика, и что о ней говорить, когда влияние империи распространилось даже на внутреннее законодательство, ограничив развитие таких сфер, как образование или судебная система?
– Прошу меня извинить, тэр Велтар, но я жду гостей. А то, о чем вы говорите, магистр Триар рассказывал ничуть не хуже, и на память я не жалуюсь. Формально Кармол – независимое королевство, а фактически – имперская провинция, побольше и побогаче других, а еще отделенная от остальных земель водами Волнавы и Холодным кряжем.
Географию я тоже знала: в свое время именно территориальная обособленность Кармола позволила сдержать агрессию ринувшихся «осваивать» новые земли имперцев.
– Да, Галла, конечно же. – Он забыл про «тэсс». – Я понимаю, что ты занята. Но мне хотелось бы обсудить это как можно раньше. Вчера прибыло послание из Азгара. Переговоры, которые в течение полугода его величество Дистен вел с императором Растаном, увенчались успехом. Император признал, что в условиях современного мира следование прежней политике невозможно…
– И? – Меня начинали раздражать его многозначительные паузы.
– Император согласился на официальное расторжение всех ранее заключенных соглашений и подписание новых договоров на новых, обоюдовыгодных условиях.
– Что ж, было бы неплохо. Я далека от политики, но думаю, что это действительно новая эра в истории королевства. Только не пойму, почему вы решили поделиться этой замечательной новостью со мной?
– Понимаете ли, тэсс Галла…
О, снова «тэсс»!
– …встречи такого уровня, как та, что запланирована на начало октября, не проходят с глазу на глаз. При расторжении, а следовательно и при подписании договоров будет присутствовать высшее дворянство империи и Кармола, около десяти семей с каждой стороны. И… – пауза, – …представляющие эти семейства маги.
Все. Ясно.
– Поэтому я к вам с деловым предложением. Вам, наверное, известно, что вот уже семь лет дом Катара не имеет своего личного мага. Не было необходимости. Но это вопрос престижа, и я не могу отправиться в Каэр без сопровождающего. Это… скажем так, это представит первый дом Марони в не лучшем свете.
– Тэр Велтар.
– Да-да, простите. Не буду ходить вокруг да около. Я хотел просить вас сопровождать меня в Каэр в качестве моего мага.
– Но…
– Я не предлагаю вам эту должность, Галла, – не дал мне возразить он. – Речь идет о разовом соглашении. Одна длань, не больше. Несколько телепортационных переходов до столицы империи и пребывание там: торжественный прием, банкет, подписание договоров, еще один банкет и помпезное прощание.
– Что от меня потребуется?
– Только присутствие.
– И все?
– Тэсс Галла, – улыбнулся герцог, – я далек от магии, но о вас уже сложилось мнение как о сильной волшебнице. Я доверяю выбору вашего наставника и отзывам других магов. А большего мне не надо. Герцогство Марони должно быть представлено лучшими, я не могу явиться в императорскую резиденцию в компании посредственного чародея. Не говоря о том, что мое появление во дворце с молодой красивой женщиной будет смотреться куда эффектней, нежели приход туда с убеленным сединами старцем. Старцев там будет предостаточно.
Он замолчал и посмотрел мне в глаза, ожидая ответа.
– Значит, разовое соглашение?
– Да.
– Пять дней в столице, приемы-банкеты, пускание пыли в глаза древним старцам, и я возвращаюсь в школу?
– Рад, что вы меня поняли.
– Я вас поняла, тэр Велтар. Но мне нужно подумать.
– Я и не рассчитывал на то, что вы дадите ответ сразу же. Время еще есть.
Я проводила герцога до дверей, за которыми его ожидали двое гвардейцев. У невысокой кованой ограды, окружавшей арендованный мной особнячок, стояла запряженная четверкой лошадей карета, а вокруг уже собирались зеваки, без труда узнавшие на дверцах экипажа «волчий герб». Похоже, госпожа Слава крепко за меня взялась: завтра по городу поползут сплетни.
– Разовым наймом не ограничится, – сказал Сэл, когда я объяснила ему причины визита тэра Велтара, и в этом я была согласна с другом.
– Завтра зайду к нему и откажусь.
Завтра, все завтра.
А этим вечером, забыв обо всем, я отдыхала и веселилась с друзьями.
Пришли все. Дан и Риса, влюбленные и счастливые. Мила, рассеянная и загадочная. Най, своими шутками сведший эту загадочность на нет. Алатти, которая уже давно меня простила, взамен получив надежное дружеское плечо, чтобы поплакаться, когда ее сложные отношения с возлюбленным и наставником становились еще сложнее. Ферт и Вришка – у этих тоже все было непросто, и, наблюдая за ними со стороны, хотелось временами схватить обоих за шиворот и встряхнуть как следует, оттягать за острые уши и рыжие кудряшки: что же вы, дураки, делаете? Точнее, не делаете… Но к столь радикальному вмешательству в личную жизнь друзей я была не готова, а тактичные намеки и он, и она усиленно игнорировали.
Утром, как и собиралась, сделала небольшой крюк по пути в школу и посетила дворец Катара. Герцог отсутствовал, но его сын согласился меня принять.
Ради разговора ему пришлось отложить очень важное дело. «Дело» подобный оборот не устраивал, и оно периодически напоминало о себе, теребя мужчину за полы камзола, а то и вовсе взбираясь на колени, чтобы обхватить за шею ручонками и зашептать что-то на ухо, с лукавой улыбкой косясь в мою сторону.
– Нет, Лина, тетя не будет играть с нами. – Велтар-младший мягко ссадил дочурку на засыпанный игрушками пол. – Простите, тэсс Галла.
– Ничего страшного.
Девочка была чудо как хороша, но внешностью пошла не в красавца-отца, кареглазого и темноволосого, – большие голубые глаза и русые локоны достались ей от матери, чей портрет в изящной серебряной рамке стоял тут же, на столе, рядом с вазой с белыми розами. Малышка Лианарра каждый день видится с мамой… Так же, как мой сын будет видеть своего отца…
Я заставила себя встряхнуться и вернуться к беседе. Хвала богам, ничего объяснять и оправдываться не пришлось.
– Жаль, конечно, что вы отказываетесь и от поездки, и от места при нашем доме.
– Жаль? – Вришка говорила, что кузен Велт почти не интересуется политикой и делами герцогства, и оттого меня удивили его слова. – Вам тоже требуется маг в сопровождение?
– Нет. Но… – Он поглядел на меня и улыбнулся. Улыбка вышла какой-то тусклой. – Я не отказался бы от сопровождения молодой привлекательной женщины.
Я в любом случае не стала бы краснеть и жеманно охать, но это и не было похоже на флирт.
– Иногда мне приходится посещать светские мероприятия, – продолжил Велтар, убедившись, что я адекватно воспринимаю его слова. – И с некоторых пор появляться в обществе одному стало немного… неприятно. По ряду причин…
Я догадывалась, что это за причины: салонные хищницы не видят принципиальных различий между вдовцом и холостяком. Мысленно поставила себя на место собеседника, заменив приставучих дам развязными юнцами, и позавидовала выдержке младшего Катара – в моем воображении все заканчивалось масштабным взрывом.
– В выходной и вечерами я обычно свободна, – сказала я будто между делом.
– Не премину воспользоваться вашей добротой, – с благодарностью кивнул мужчина.
Действительно, отчего бы не помочь хорошему человеку?
А затем меня все же уговорили выпить чашку чая из кукольного сервиза в компании трех милых фарфоровых барышень.
В школу я теперь ходила не только ради подготовки классов и составления учебных планов. Несмотря на перстень мага, я снова была ученицей. Но в этот раз и учитель, и изучаемый предмет были другие.
Видимо, Салзару окончательно дали от ворот поворот, в смысле – от Азгарского двора, и он засел в Марони. А поскольку заняться тут было нечем, решил просветить меня, как использовать доставшийся от Гирата «сувенир».
Некоторые свойства тиз’зара я определила самостоятельно, подолгу разговаривая с ножом. Да-да, скажи такое кому-нибудь, и меня сочтут сумасшедшей, но я говорила с ним. И регулярно подкармливала. Живой обсидиан завораживал, спрятанная в нем сила искушала, и не поддаться этому искушению было сложно. Правда, единственное, что мне удалось, – это использовать нож при проведении дополнительного контура вокруг Дубочков.
Но ритуальное оружие наверняка имело другие свойства. Как и некромантия не ограничивалась лишь созданием зомби.
Но именно зомби мы сегодня и занимались.
– Классификацию, надеюсь, знаете? – вскользь поинтересовался Ворон.
– Да. Есть две основные категории: восставшие в результате проведенных воззваний и те, кого подняли стихийные всплески.
– Верно. Некоторые склонны называть зомби драугров и вурдалаков, но, так как эти существа хранят частицы разума, их правильнее причислить к неупокоенным. О стихийно пробужденных скажу одно: если встретите, уничтожайте, не раздумывая. Они могут быть безвредными шатунами, а могут оказаться опасными прожорливыми тварями. Кстати, органы пищеварения у них не работают, как и все остальные, – съеденное, если не сгнивает в мертвых желудках, просто вываливается из них. Тогда зачем они едят?
– Кровь питает поднявшую их магию? – предположила я.
– Очевидно, да. Человеческая кровь. Или эльфийская. Замечено, что они не очень любят орков и гномов. Есть мнения, что кровь жителей подземелий и ночных народов не содержит достаточного количества Света. Свет питает Тьму – интересная мысль, вам не кажется? И еще: никому не известно, как агрессивные зомби реагируют на тэвков.
– А я познакомилась недавно с тэвком, – вспомнила я.
Магистр хмыкнул:
– Не удивлен. Если на Каэтаре сейчас всего один тэвк, то единственный человек, который может его отыскать, причем совершенно случайно, – это вы. И если мифические драконы вернутся на Тар, я тоже знаю, с кем они встретятся в первую очередь.
При словах о драконах я с трудом сдержала улыбку.
– Расскажете мне о своем новом знакомом после, – продолжил некромант. – А пока вернемся к зомби. Теперь уже к сотворенным намеренно. Я не стану учить вас, как превратить в зомби живое существо, вынув из него душу или блокировав ее внутри тела. У мастеров смерти тоже есть принципы. Но и классическим зомбированием мы сегодня заниматься не будем. Вы же пробовали управлять мертвым телом с помощью воззваний?
– Это входит в обязательный курс.
– Точно. – По лицу Салзара было видно, как он относится к «Общей некромантии». – Позже я расскажу, как стабилизировать связь, в том числе и при помощи тиз’зара. Но результат будет тот же: мертвому телу возвращается способность двигаться, и только. Зачастую движения зомби неестественны и неуклюжи. Мелкая моторика развита чрезвычайно плохо, иногда отсутствует полностью. Да и использование таких экземпляров – процесс неприятный: труп начинает разлагаться, а это, согласитесь…
Он рассказывал, а я чувствовала, что меня начинает тошнить и трясти мелкой дрожью. Последнее не от страха или брезгливости, просто в подвале, где располагался своего рода морг, было ужасно холодно.
– Я хотел бы показать вам нечто отличное от того, что преподавали вам здесь.
Маг сдернул ткань с лежащего на столе тела, и мне стало совсем плохо. Потому что нет, наверное, более страшного зрелища, чем труп ребенка.
– С вами все хорошо, Галла?
Я взглянула на некроманта и поймала его испытующий взгляд. Стало ясно – это проверка. Он специально выбрал это тело: миловидная русоволосая девочка лет семи, одетая в простую холщовую рубаху; на коленках ссадины, под ногтями – серые полоски грязи, а на губах застывшая полуулыбка…
После чаепития с Линой и ее куклами это было особенно жутко.
Но если это проверка, я пройду ее.
– Я в порядке. Кто это?
– Это ваш сегодняшний материал, – сухо произнес мужчина. – Тело защищено специальной формулой, следы разложения минимальные, внешних и внутренних повреждений нет.
Я видела накрывающий девочку полог, но не могла сконцентрироваться, чтобы разобрать элементы плетения. Голова кружилась, и во рту появился неприятный привкус. Я уже видела трупы, работала с трупами, но это…
– Галла, скольких человек вы убили в апреле на старом кладбище?
– Что?
– Я спросил, скольких человек вы убили, когда спасались сами и спасали друзей от жертвоприношения?
– Не помню.
– Шестерых. Вы убили их намеренно, причем двоих особо жестоким способом – их буквально разорвало изнутри. Вас тогда не стошнило? Нет?
– Я не понимаю…
– И я не понимаю, почему тогда вам не стало плохо при виде растерзанных трупов, а сейчас вы не можете смотреть на чистый и неповрежденный образец.
Он специально оперировал такими словами: материал, образец.
– Первое правило: мертвое тело не есть сущность. Вы жалеете ребенка, но ребенка здесь нет. Есть лишенная души оболочка, с которой я предлагаю вам работать. Когда мы закончим, труп будет возвращен земле или сожжен, порядок будет соблюден – это тоже правило. Магия смерти не кощунство, уясните это. А о кощунстве… Эта девочка умерла вчера от воспаления легких. Она проболела две длани, но у ее родителей, как они говорят, не было денег, чтобы нанять целителя. Они могли бы прийти сюда, в школу. Тэсс Мара – добрая женщина, она исцелила бы ребенка сама или передала бы одному из учеников. Но к ней не обращались.
– Люди побаиваются магов.
– Вы думаете? – скривился Ворон. – Но страх не помешал родителям девочки прийти в школу уже через три часа после ее смерти. Служитель Омсты провел обряд и сказал им, что маги покупают тела недавно умерших для своих работ. А они, как вы помните, люди бедные… Возьмите тиз’зар, я покажу вам, что можно сделать из мертвого тела помимо неуклюжего зомби.
Нужно отдать Салзару должное, его рассказ отрезвил. Я послушно вынула из мешочка на поясе нож и под руководством мастера прочертила в воздухе над телом несколько линий. Это разрушило заклинание, защищавшее тело от разложения.
– Тиз’зар «режет» любые чары, – сообщили мне. – Но если вы станете использовать его для этих целей регулярно, рискуете обидеть и испортить. Теперь нужно действовать как можно быстрее, поэтому отбросьте сомнения. Сделайте небольшие проколы на ладонях и ступнях. Позже я объясню, как создать связь без прямого контакта, но пока будем работать так. Давайте, Галла, четыре прокола. Хорошо. Теперь переверните тело и сделайте еще один в основании шеи.
Я справилась с дрожью в руках и аккуратно, словно живого ребенка, перевернула легкое тельце на живот. Раздвинула сбившиеся в колтуны волосы.
– Здесь?
– Да. Теперь верните ее в исходное положение. Помните тот знак, что я показывал вчера? Энтас? Он послужит связующим элементом, установите его на уровне ключицы и выведите луч ко лбу…
В течение следующих пяти минут я вычертила еще десяток знаков омстики.
– Что теперь?
– Можете снять отек легких?
– Да. Но зачем?
– Иначе она не сможет дышать.
И тут дышать перестала я.
Заметив это, некромант улыбнулся:
– Не обольщайтесь, тэсс Галла, мы не занимаемся воскрешением. Есть средства вернуть из-за грани ушедший дух, но на это дается лишь миг между жизнью и смертью. В данном случае этот миг безвозвратно упущен. Но тело будет дышать. Двигаться. Говорить. Делать все то, что делало при жизни, или то, что вы ему прикажете. Снимите отек, и мы продолжим.
Все еще находясь в прострации, я подчинилась.
– А теперь – последнее…
Девочка широко открыла глаза и села на столе.
– Пить, – бесцветным голосом произнесла она.
– Дайте ей воды, – велел Салзар.
Из стоявшего на полке графина я наполнила кружку и тут же осушила. Налила снова и протянула безразлично взирающему на меня существу.
– Это ее последнее прижизненное желание – пить, – пояснил маг.
– А… что теперь?
– Ничего. Вы можете активировать двигательную память, и тогда, скорее всего, она станет бегать и прыгать или же начнет петь – чем еще занимаются дети? Можете задавать ей вопросы – она ответит. Иногда этот способ используют при дознаниях, когда тот, кого нужно допросить, уже мертв. Но тело должно быть свежим. Иначе не получится возобновить работу органов.
– То есть она живая? – спросила я, не отводя глаз от неподвижно сидящей девочки.
– Нет. Она дышит, по венам циркулирует кровь, если дать ей воду или пищу, заработает желудок и другие органы – пройдет обычный процесс, но она не живая. Это – тот же зомби, только более совершенный. Абсолютное повиновение, четкие действия, естественные движения. Возьмите умершего мечника и сделайте его своим телохранителем, он сохранит все боевые навыки. Музыкант станет играть, танцовщица – танцевать. Но мечник никогда не скажет, что он устал, музыкант не напишет новой песни, а танцовщица не сделает незнакомого па. Они не будут живыми. Это всего лишь…
– Игрушки.
– В каком-то смысле да. Но игрушки небесполезные, и есть много способов…
– Простите, магистр Салзар, но это как-то… Я не хочу продолжать.
– Хорошо. Тогда разорвите связь.
Я взмахнула обсидиановым ножом, и девочка упала на спину, стукнувшись головой о столешницу.
– Так создают идеальных слуг, идеальных убийц и идеальных любовниц. – Некромант накрыл тело. – Если мастер поделится с таким созданием своей кровью и станет делать это регулярно, он получит гемофага, который будет функционировать даже тогда, когда магическая связь оборвется. Но если лишить его новой порции крови, он отправится добывать ее сам. Раньше некроманта, создавшего и отпустившего гемофага, приговаривали к смерти, независимо от количества жертв его творения. Сейчас наказание несколько смягчили, но тем не менее стоит быть осторожным в подобной работе.
– Я не собираюсь повторять ничего подобного. Расскажите мне лучше о… О Пожирателе.
Ворон нахмурился:
– Рассказать? Пожалуй, это единственное, что я могу, – рассказать. Формула призыва Пожирателя не совсем омстика, тут задействуются материи, лежащие за пределами прямой специализации мастеров смерти, а сам ритуал слишком опасен, чтобы можно было практиковаться в нем, как в прочих искусствах… Но вы ведь и так это знаете.
– Да.
Закрывая глаза, я все еще видела лицо мертвой девочки, и мне не хотелось уже практики – хватит теории.
– Что ж, думаю, это возможно. – Салзар с хрустом размял пальцы. – Для начала вам следует уяснить, что Пожиратель душ являет собой антипод смерти. Ведь смерть – это начало новой жизни, а Пожиратель – всегда только ее конец. Это не есть сущность, скорее антисущность, которая разрывает привычный цикл умирания и возрождения…
Никто так не верит в жизнь после смерти, как некроманты. Наверное, потому мне и нравится омстика.
– Заметил, что вы сегодня верхом. Можем поехать в город вместе, – предложил Ворон, закончив лекцию.
– Спасибо, но я собиралась навестить брата и проведать свою лафию.
– Свою лафию? – с нажимом на первое слово переспросил он.
Я пожала плечами:
– Зовет же она меня своей чародейкой, отчего бы мне не звать ее своей лафией?
Майла подозрительно принюхалась.
– От тебя плохо пахнет, чародейка.
– Не нравится? Это духи, если лавочник не соврал, из самого Шеира.
– Мне нравятся духи, мне не нравится, что ты ходила к мертвым. И не нравится нож, что ты носишь с собой. И не нравится, что ты больше не танцуешь здесь…
С тех пор как я вернулась, ей все не нравится. Кажется, она обиделась, что я уехала без предупреждения.
– У меня теперь дом в городе, – объяснила я. – Там есть большая комната без мебели, где можно заниматься. К тому же скоро похолодает. Кстати, что ты будешь делать зимой? Не станешь же разгуливать в этом платье из паутинок по снегу?
– Не стану, – вздохнула лафия. – Найду хорошее место и спать буду. Долго-долго. – Она обиженно зыркнула в мою сторону. – И даже весной не проснусь! И даже летом!
– Это обязательно? – Я подвинула к ней пакетик с конфетами. – Если нет, я бы тебя к себе забрала. У меня дом большой, теплый.
Некий магистр из Сараста, более века назад сочинивший трактат о нежити, был полным профаном в этом вопросе, так как посмел утверждать, будто бы лесной нежити несвойственны чувства и эмоции. Одного взгляда на майлу хватало, чтобы опровергнуть это.
– Научишь меня быть человеком и есть вашу еду? – спросила она подозрительно, за обе щеки уплетая шоколад.
– Попробую. Но если еды не хватит… Ко мне иногда приходят друзья, а скоро и ученики будут заглядывать. Пообещаешь не увлекаться?
Она сделала вид, что раздумывает:
– А мой добрый тэр придет?
– Может быть. Когда-нибудь…
Началась осень, а с ней и дожди. Сооруженное из толстых веток, покрытое дерном и еловыми лапами жилище защищало от льющейся с неба воды, но не спасало от сырости и холода.
Но Ромару повезло. Неподалеку обнаружился заброшенный охотничий домик. Окна выбиты, в комнатах царит разруха, зато дымоход не забит и крыша цела. Там он и ночевал. А днем возвращался в густой ельник и забирался в шалаш. Или, если дождя не было, разводил костер и сидел весь день, глядя на огонь и слушая ветер.
Прошел уже месяц.