Книга: Алмазное сердце
Назад: ГЛАВА 27
Дальше: ЭПИЛОГ

ГЛАВА 28

Лисанна

 

Боялась ли я? Да.
Но не было времени на то, чтобы паниковать и впадать в отчаяние. Так или иначе, сегодня все закончится.
Пока я топталась в окружении гвардейцев, пытаясь кое-как привести в порядок платье и собрать растрепавшиеся волосы, Джеду нашли одежду. Может быть, наряд с чужого плеча не слишком подходил для личной встречи с ее величеством, но в опрятном строгом костюме хотя бы не стыдно будет вернуться во дворец. Да и сомневаюсь я, что королеве есть дело до того, как мы выглядим.
В сопровождении охраны, крепко взявшись за руки, мы дошли до бокового крыльца. Сюда почти не долетал шум бала и не было людей поблизости. Никто не встретился нам и в длинном, скудно освещенном коридоре, и комната, куда нас привели и оставили, была пуста. Скромная, тихая комната, явно не предназначенная для высочайших приемов. Зато с ничем не застланного каменного пола, должно быть, несложно стирать следы крови…
Над камином красовался герб Вестрана. Объединенная Вестолия избрала для себя олийского орла — красивый, но нейтральный символ. Геральдика древних земель метаморфов признавала лишь одного зверя.
— Вестранская волчица, — прошептал еле слышно Джед, как и я, задержав взгляд на гербе. — И почему, когда я думаю, что хуже уже не будет…
Все еще больше усложняется. Мне тоже знакомо это чувство.
С тихим скрипом отворилась скрытая бархатной портьерой дверь, и в комнату неторопливым шагом вошла ее величество Элма. Одна, без охраны, но отнюдь не беззащитная. На женщину невозможно было смотреть в свете истинного зрения — такую мощь излучали ее амулеты. И оборотень рядом со мной недовольно поморщился, ощутив присутствие магии.
Я присела в глубоком реверансе, продолжая осторожно рассматривать королеву. Она была почти такой же, как на портрете, и в точности такой, как описывал ее отец. Невысокая, стройная, изящная. Красивая той же отличительной красотой Вестранов, что просматривалась в чертах ее брата и сына: высокие скулы, прямой нос, мягкие полные губы, жгучие черные глаза в обрамлении густых ресниц и собранные под серебряную сетку темные волосы. По всем хроникам, Элме было сорок восемь лет, но ее внешность никак не выдавала этого. Нет, не вечно юная красавица, как приснопамятная Анна-Виктория, — скорее, женщина без возраста. Но с железной волей, сильная и властная.
— Ваше величество. — Джед почтительно поклонился.
— Для начала назовите себя, — обронила она сухо. — Чтобы я наверняка знала, что вы — именно те, кого я ждала.
Нас ждали? Страх неизвестности холодком прошелся по спине.
Но снова некогда было бояться: требовательный взгляд королевы остановился на мне в ожидании ответа.
— Лисанна Дманевская, — выговорила я. Голос дрожал, но почти незаметно. — Дочь князя Вилаша Дманевского, ваше величество.
Не удостоив меня даже кивком, она посмотрела на метаморфа.
— Джед Леймс, — представился тот коротко.
Глаза женщины оставались холодны и спокойны, но губ коснулась мимолетная улыбка.
— Как мило, дэй Леймс, что вы отнесли меня к числу своих друзей, раз уж представились этим именем. Но, может быть, вспомните, что говорите со своей королевой?
Оборотень смущенно откашлялся.
— Простите, ваше величество, — произнес он хрипло. — Э… кхм… Эрик Фитцджеральд Леймс второй, граф Гросерби.

 

Джед

 

М-да… Если мне суждено пережить разговор с Элмой, Лисанна, судя по взгляду, меня точно убьет. Прав Рик, нужно было сразу ей рассказать. Но, с другой стороны, думаю, можно не переживать: шансы выйти из этой комнаты у нас очень незначительные.
— Бумаги при вас? — Ее величество не привыкла тратить время впустую.
— Да.
Какой смысл отпираться? В случае чего, просто обыщут трупы.
— И как вы намерены с ними поступить?
Мне показалось, что я ослышался.
— Полно вам, граф. — Смех королевы прозвучал несколько натянуто. — Я сейчас не в лучшем положении, нежели вы, и боюсь ничуть не меньше. Слишком многие оказались вовлечены в эту историю, чтобы я отважилась на радикальные меры. Мне не нужны проблемы ни с андирской стаей вашего дяди, ни с сообществом метаморфов, которых представляет в парламенте ваш отец. Он выдвинул мне настоящий ультиматум в сегодняшней беседе.
Отец? Ультиматум?
После этих слов я окончательно перестал понимать происходящее, зато начал всерьез опасаться за судьбу родителя.
— Где он сейчас? — осмелился спросить я.
— Дэй Эрик чаще всего бывает крайне сдержан и осторожен в высказываниях, — издалека начала ее величество. — Но, очевидно, не тогда, когда дело касается его близких. У нас вышел не очень приятный и неожиданный для меня разговор. Думаю, вы уже поняли, что ни я, ни мой брат не имели отношения к действиям магистра Менно? Но дэй Эрик полагал иначе…
— Где он? — перебил я непочтительно.
— Здесь, в Ангере. Я была вынуждена отдать приказ о взятии его под стражу, пока все не разъяснится. Не волнуйтесь, он не в пыточных застенках — всего лишь под охраной в одном из домов моего брата. Как я поняла, он доподлинно не знает, что содержится в попавших к вам бумагах, но тем не менее о факте их существования ему известно. У меня не было другого выхода. Подобные дела всегда были в компетенции дэя Людвига, но в свете открывшихся обстоятельств я уже не могла доверить ему решение этого вопроса.
Иными словами, отец жив и, надеюсь, в добром здравии, но лишь потому, что Элма побоялась поручить его своему палачу. Что ж, спасибо и на этом.
— Давайте поговорим начистоту, дэй Леймс, — предложила королева. — Для меня в этой истории слишком много белых пятен. Я понимаю мотивы магистра Менно, из произошедшего на мосту можно сделать выводы, но ваши цели мне до сих пор не ясны.
— Вы знаете, что случилось на мосту? — насторожился я. — Откуда?
— От меня, — послышался со стороны юношеский голос.
Его величество Дарен материализовался в секунду назад пустом кресле у стены. В жизни молодой король еще более походил на мать, нежели на портрете. Только вот льняные волосы и голубые глаза достались ему, вопреки общему мнению, отнюдь не от Эдуарда. Да и способностями иллюзиониста покойный монарх не обладал.
Следовало, наверное, поклониться, проявить почтение, как это сделала Сана, но я молча сверлил мальчишку взглядом, точно так же, как и он разглядывал меня. Значит, был на мосту? Видел все, что случилось, слышал каждое слово? Мог спокойно приблизиться к Менно и всадить ему пулю в лоб или хотя бы кликнуть своих гвардейцев, в то время как стайники не могли вмешаться, связанные кровью прародителя. Но нет — просто наблюдал. Дал бы сорвавшейся с поводка ищейке убить нас, а уж после разобрался бы и с ним: нет свидетелей — нет проблем, но все-таки он позволил нам прийти сюда и даже не пытался унести бумаги. Почему?
— Вы производите впечатление честного человека, ар-дэй Леймс, — сказал он так, словно прочел мои мысли.
— Я не человек.
— Это я тоже учитываю. Как и то, что, возможно, говорю сейчас со следующим володарем Андирским или, в перспективе, с главой Палаты метаморфов. Но в любом случае — с представителем древнего дворянского рода, чья поддержка станет мне не лишней в будущем.
— Благодарю за доверие.
— Вы пока еще ничего не сделали, чтобы его оправдать, — отрубил он холодно. — Я делюсь своими ощущениями, но они могут быть ошибочными.
Мун, я тоже мог бы сказать, что покуда еще не решил, король передо мной или наглый мальчишка, не имеющий никаких прав на престол, но прикусил язык.
— Дарен, пожалуйста, выйдите, — попросила ее величество, почувствовав образовавшееся напряжение. — Позвольте мне самой закончить этот разговор.
— Как скажете, матушка, — смиренно согласился послушный сын и направился к двери, напоследок одарив меня многозначительным взглядом.
Жаль только, многозначительность осталась мной не понята — не мастак я читать по глазам.
— Итак, мы договорились о честности, дэй Леймс, — напомнила королева. — Для начала я хотела бы знать, о каких именно бумагах идет речь.
Сомневаюсь, чтобы она уже не знала этого, но все же ответил:
— Дневник Натана Тисби и дворянский патент, отмеченный кровавой дланью его величества Эдуарда.
— Дневник? — Элма заметно побледнела. Можно представить, что она успела придумать.
Я не отказал себе в удовольствии насладиться испугом «стальной орхидеи», но в любом удовольствии нужно знать меру.
— Записи весьма пространные, ваше величество, и большая их часть оказалась повреждена.
— Тем не менее вы поняли суть.
— Скорее путем логических умозаключений, нежели из написанного. Последнюю точку поставил его величество Дарен своим эффектным появлением.
Королева досадливо цыкнула. Впору было гордиться собой: мало у кого получалось вывести эту женщину из душевного равновесия. Но мне уже не доставляло радости видеть ее такой. Как там говорила Анна? В этой истории нет виноватых — только жертвы? Сейчас я лишь хотел не стать одной из них.
— Вы должны иметь правильное представление обо всем, дэй Леймс, — сказала Элма, взяв себя в руки. — Не знаю, как много вам удалось узнать из записок магистра Тисби, и не знаю, сколько в них было правды, но осмелюсь предложить вам собственную версию событий. Эдуард был бесплоден. Многочисленные лекари и не менее многочисленные любовницы моего супруга это подтвердили. А отсутствие прямого наследника поставило бы королевство на грань гражданской войны, и мой муж это понимал. В отличие от меня. Сейчас я, возможно, иначе отнеслась бы ко всему этому, но тогда… Это сложно объяснить. Воспитание. Мораль. Какие-то чувства, которые я, несмотря ни на что, испытывала к Эдуарду: ведь меня готовили быть его женой, любить его и хранить верность. Однажды у нас состоялся один весьма неприятный разговор… Но после он эту тему больше не поднимал. Рождение Дарена после стольких лет стало чудом, и я искренне в это чудо верила. Лишь во время болезни, незадолго до смерти, Эдуард открыл мне правду. Они с Натаном Тисби были чем-то похожи, многие отмечали это: светлые волосы, глаза, сходные черты. Наверное, потому мой муж и выбрал своего мага для этого… поручения. Но, уже будучи при смерти, спохватился, что кровь Натана так же может свидетельствовать против Дарена, как и его собственная. Вспомнил о патентах — их было всего два, и Людвиг Менно должен был уничтожить оба. И не подозреваю, каким образом уцелел тот, что у вас. Возможно, его владелец хранил на виду подделку… А насчет Натана Тисби: Эдуард считал, что тот тоже должен был умереть, чтобы наверняка сохранить эту тайну. И он умер. Но Создатель свидетель, я не отдавала такого приказа. После смерти мужа я осталась одна. Дарену не было и двух лет, брат еще не обладал такой властью. Парламент утвердил мое регентство, полагая, что слабой женщиной легко будет управлять. Мне нужна была поддержка, и я решила, что Натан Тисби окажет мне ее. Он был предан Эдуарду, всегда почтителен со мной. Не имел детей в браке и, наверное, мог многое сделать для Дарена… Когда он погиб, я приказала Менно замять дело. Боялась, что, если начнется разбирательство, всплывут какие-то факты. Пусть даже бездоказательные, но в то время хватило бы и маленькой искорки, чтобы Вестолию охватил настоящий пожар. Понимаете?
— Да, ваше величество. И думаю, вы поступили совершенно правильно, — заметил я деликатно.
— Хотелось бы поступить правильно и теперь, — величественно кивнула королева, вернувшись к привычному образу. — Мы остановились на ваших интересах в этом деле, граф.
— У меня не было никаких интересов, ваше величество, — признался я. — Известные вам бумаги попали ко мне по ошибке вместе с другими документами, хранившимися у Анны Тисби.
— Анна? — Мне в очередной раз удалось удивить ее. — Она жива?
— Уже нет. Но ее смерть никак не связана с интересующим вас делом.
Надеюсь, мне не придется пересказывать сплошь состоящую из невероятных совпадений историю. Менно в нее не поверил, и, положа руку на сердце, я его в этом понимал.
— Вы сказали, что интересов у вас не было. Сразу не было. Но сейчас они, по-видимому, появились?
— Да, — не стал юлить я. — Во-первых, жизнь и свобода. Для меня, моей невесты, членов наших семей и тех людей и метаморфов, что невольно оказались замешаны в этом деле. Во-вторых…
Заслышав, что есть еще и «во-вторых», ее величество недоуменно приподняла бровь: видимо, полагала, что избавление от преследований уже будет достаточной наградой. Но у меня еще оставались долги.
— Во-вторых, честное разбирательство по делу Ричарда Энсоре. Боюсь, ему захотят вменить в вину справедливую кару, настигшую преступников, годами убивавших наших сородичей. Этого не должно произойти, ваше величество. Не только потому, что я прошу об этом, но и потому, что вам, как вы сказали, не нужны проблемы со стаей. А если шаман, защищавший свою жизнь и освободивший плененные души собратьев, будет выставлен убийцей, Ро-Андир не останется в стороне.
— Согласна с вами, ар-дэй Леймс. Я лично прослежу за ходом разбирательства. А в-третьих?
Я вполне удовлетворился бы выполнением двух пунктов, но ситуация располагала сказать напоследок нечто пафосное.
— В-третьих, достойный правитель для объединенной Вестолии, чтящий традиции предков и мир между нашими народами. Но, боюсь, этого вы обещать не можете.
Не знаю, получилось ли в этот раз смутить ее: ничего не ответив, королева обратилась к Сане:
— У вас тоже будут какие-нибудь пожелания?
— Нет, ваше величество, — ответила девушка, во время разговора успешно притворявшаяся одной из виденных нами сегодня ледяных статуй. — Мне нечего добавить к сказанному ар-дэем графом.
В мою сторону она даже не взглянула.
— Что ж, если мы со всем разобрались… Наверное, вы захотите дождаться отца, дэй Леймс? Я пошлю за ним немедленно.
— Буду вам признателен, ваше величество.
— Покуда он не прибудет, вы — мои гости.
— Не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством. — Я протянул ей патент и испорченный дневник. В конце концов, это ничего не изменит: решение уже принято, и, если это решение о нашей смерти, бумаги пулю не остановят.
— Благодарю вас, граф. — Без лишней поспешности королева взяла документы. — Но мое предложение остается в силе. Праздник еще продолжается, а ар-дэю Эрику понадобится не менее часа, чтобы добраться сюда.
Я долго глядел на колышущуюся портьеру, за которой скрылась ее величество Элма, и не мог поверить, что все уже позади. Слишком просто все вышло, слишком…
Слишком сильно для остаточных эманаций от амулетов в этой комнате пахнет магией!
— Вы честный человек, дэй Леймс.
Дарен сидел все в том же кресле. Вряд ли он вообще покидал комнату.
— Я не человек.
— Это не важно. Главное, мы с вами друг друга поняли.
— Надеюсь на это.
Убить меня можно и в другой день. А для большого вестольского пожара сегодня, как и четырнадцать лет назад, хватит одной маленькой искорки.
— Ваше «в-третьих», граф… — Голубые глаза мальчишки глядели серьезно. — Я постараюсь.
В этот раз, если верить чутью зверя, он на самом деле ушел.
А меня ждал еще один, не менее сложный разговор.
— Сана…
— Ар-дэй граф. Счастлива наконец-то познакомиться.
Одна радость — сковородки у нее в руках нет.

 

Лисанна

 

Интересно, когда он собирался мне сказать? После того, как вдоволь посмеется над моей глупостью?
На протяжении разговора с ее величеством я стояла ни жива ни мертва и, как ни старалась, не могла сосредоточиться на главном. И все из-за него. Эрик Фитцджеральд Леймс второй, вот так встреча!
— Значит, Джед — это полное имя? — поинтересовалась я едко, припомнив его наглую ложь.
— Прости. — Волк опустил глаза. — Полным именем я почти не пользуюсь. Меня назвали в честь отца, но, поскольку Эриком все привыкли называть его, мне достался Фитцджеральд. Имечко, сама понимаешь… Вот и получилось — Джед.
— Фитцджеральд, — повторила я. — А мне нравится. Вам, наверное, показалось очень забавным обманывать запутавшуюся девушку, дэй Фитцджеральд? Я забыла сказать «второй», когда была у гадалки, да?
— Да. — Оборотень попытался взять меня за руку, но я оттолкнула его ладонь. — И еще ты не упомянула титул. Отец моей матери не слишком одобрял ее выбор, поэтому, по условиям брачного контракта, ее муж не претендовал на графство. После маминой смерти Гросерби досталось мне. И тетушка Мадлен тогда, когда ты спрашивала о графе, перепутав имена, вспомнила моего деда…
— О, так вы еще под дверьми подслушиваете, Фитцджеральд!
Я тоже подслушивала. И если бы их с Ярой и Унго тогда не похитили, наверное, задумалась бы, отчего Рик откровенно посмеивался, угрожая, что Джеду еще припомнят танцы. Дескать, женишься, никуда не денешься. Ха-ха, очень смешно. А этот… Фитцджеральд всеми лапами отмахивался: верну ее домой, и забудем все, что было, только ей не говорите. А то, не дай Создатель, увидит дурочка, какое счастье ей привалило вместо «старикашки», и тут же под венец потащит.
— Сана, прости, пожалуйста. Поначалу это действительно показалось забавным, я ведь тоже не сразу узнал, кто ты. Потом — не хотел смущать. А после все закрутилось, и я уже не знал, как сказать, и не знал, нужно ли…
Не знал?! И даже этой ночью? После того, как я готова была…
После того, как я ударила его отца сковородкой. Создатель Всемогущий! Я ударила его отца сковородкой! Ни с того ни с сего… А все он виноват! Всегда он и только он!
— Менно не поверил, что все это случайность, потому что знал, кто ты и кто я, — дошло до меня. — И наверняка знал о назначенных смотринах. Ты понимаешь?! Нас могли убить из-за твоих дурацких шуток!
— Милая, он не поверил в твой побег, а это было еще до того, как мы встретились.
И как это понимать? Ты — дура, а я ни при чем? Вот так, значит?
— Сана, я был не прав. Но все уже позади, все разрешилось…
— Мне нужно на свежий воздух.
— Да-да, конечно. Давай выйдем отсюда.
— Я хочу пройтись одна.
— Нет, одну я тебя никуда не отпущу.
— Да? И по какому такому праву? Вы мне не муж и даже не жених, дэй Фитцджеральд. И… И нужно найти Рика и узнать, может быть, есть новости о Яре. И вообще… Я просто постою на крыльце.
— Хорошо, — согласился он. — Я буду в зале. Рик наверняка там. Только возвращайся. И, пожалуйста, не называй меня Фитцджеральдом. Я не люблю это имя.
Я не ответила.
Обида утихла, но я еще не готова была простить его.
Мне, правда, нужно было побыть одной, привести в порядок мысли. Впервые за последние седмицы появилась возможность все обдумать, и я не хотела ее упускать: потом может быть поздно.

 

Джед

 

Насчет Рика я не ошибся: он был в зале. Бродил вокруг столов и, кажется, примеривался стащить еще одну ложечку.
— Ты жив, — заметил шаман. — Замечательно. Значит, не придется устраивать революцию.
— А ты собирался?
Унери пожал плечами. Готов поверить, что он не исключал такой возможности.
— А где Сана?
— Вышла на крыльцо. По крайней мере, надеюсь на это. — Я вздохнул. — Пришлось представиться ее величеству…
Ричард понимающе усмехнулся, но развивать тему не стал. Как не интересовался и подробностями нашей беседы с королевой. Правильно, после все обсудим.
Хотя кое-что я не отказался бы разъяснить прямо сейчас.
— Рик, скажи, откуда здесь появился Бертран?
— Думаю, узнал, где мы, от дэя Эрика, — и бровью не поведя, ответил виконт Энсоре.
— Это как раз был второй вопрос, — нахмурился я. — Откуда отец узнал обо всем?
— Видимо, нашел твое письмо в доме Тэсс. Помнишь, ты расписал мне, что вычитал в дневнике Тисби? А я, когда мы говорили в оружейной, вписал туда Ангер. А само письмо забыл… где-то там.
Письмо. В нем все ошибочно с самого начала. Я писал о Яре, а отец никогда не выдал бы Вестранам дочь брата, потому упомянул о бумагах довольно прозрачно, лишь намекнул об их существовании. Но, действуй Менно по указке Элмы, а не по личной инициативе, и этого хватило бы.
— А не обронил ли ты его, случаем, на кухне? — Я внимательно следил за приятелем, но в спокойном лице унери не дрогнул ни один мускул.
— Вполне возможно, — признал он невозмутимо. — А что?
— Наверное… Наверное, я должен поблагодарить тебя.
И не только его. Вспомнился день, проведенный в Ро-Андире: утром Ула ходила камлать на гору предков, а к вечеру в селении появился ее ученик. Случайность? Сомневаюсь. Как и в том, что мне ответят, спроси я об этом прямо.
— Повремени с благодарностями, — усмехнулся друг. — Я тут немного задержался у реки, пообщался с живущим там духом. Очень милая девушка, кстати.
— Девушка? — Я припомнил грозный столб воды за спиной у Менно.
— Да, была фрейлиной несколько веков назад. Влюбилась в какого-то юнца, он не разделил ее чувств, и она прыгнула с моста… Не слишком умная девушка, честно говоря. Но тем не менее стала духом реки. Очень порадовалась твоему сегодняшнему подарку. Человечишка, сказала, — тьфу, но кое-какие побрякушки она с него поснимала: перстни, амулеты. Ты же знаешь, дамы неравнодушны к подобным вещам.
— И? — Я затаил дыхание, догадываясь, к чему он клонит.
— Что — и? Любят они все блестящее. Вцепятся — не отберешь.
Не отберешь. Ну я уже и не надеялся…
— Так что твое счастье, что он весь поцарапанный. — Шаман подбросил на ладони алмаз. — Теперь можешь благодарить.
Слова благодарности застряли в горле. Дрожащей рукой я взял камень, зажал в кулаке, и на миг показалось, будто мое сердце взволнованно бьется сейчас у меня в ладони.
— Рик, я… Я в жизни с тобой не рассчитаюсь.
— И не надо. — Он покачал головой. — Для того стае и нужен шаман.
Верно. Кто еще поможет, когда волк запутался и потерял смысл жизни вместе с самой жизнью? Когда у вожака проблемы с одним из сильнейших магов королевства? Когда под угрозой спокойная жизнь стаи? Значит, я прав: он не случайно тогда появился.
Но ведь он не обязан был, он пока не виери. Я едва не сказал это вслух, но вовремя понял, что сам себе ответил этим «пока»: Ула давно уже определилась с преемником. И она сделала верный выбор.
— Считай это подарком на свадьбу, — широко улыбнулся виконт. — А невесте, если я правильно помню твое письмо, я задолжал серьги с сапфирами.
Вот прохвост! А говорил, что не читал, что я написал Унго. О серьгах я просил именно тайлубийца!
— Ой… — Шаман шкодливым мальчишкой прикусил губу, поняв, что сам себя выдал. — Но, может быть, еще и не будет никакой свадьбы. Насколько я понял, у дэйни Лисанны есть привычка пускаться в бега, едва заслышав имя графа Гросерби.
— Что? — Я схватил его за рукав. — Ты думаешь…
— Я думаю, тебе нужно обернуться. — Подмигнул унери.
Она стояла в нескольких шагах от нас. Кажется, еще сердилась на меня, но ничем тяжелым за время своего отсутствия не разжилась, а когда я приблизился и взял ее за руку, не попыталась вырваться. Уже хорошо.
— Сана, прости меня, пожалуйста. Признаю, я повел себя глупо, но обещаю: подобное никогда больше не повторится. Ты же выйдешь за меня?
Я выпалил все это скороговоркой и только потом понял, до чего нелепая вышла речь. Но искренняя. А в моих вещах в гостинице осталось письмо, которое дала мне нэна и которое сохранил после Рик, — приглашение на так и не состоявшиеся смотрины, адресованное Уле, со сделанной ее рукой припиской: «От судьбы не уйдешь». И я больше не сомневался в этом.
— Это официальное предложение? — растерялась девушка.
— Да. Хочешь, я встану на одно колено?
Это было бы странно посреди бального зала и кружащихся вокруг нас пар, но я действительно сделал бы это.
— Не стоит, — покачала головой она. — Я буду вашей женой… дэй Фитцджеральд.
Это было сказано так, словно она соглашается с единственной целью — испортить мне жизнь. Но я подумал, что стоит рискнуть.
И у этой истории все-таки будет счастливый конец.
Музыка вдруг стихла, и церемониймейстер от двери громогласно объявил:
— Ар-дей Бертран Леймс, володарь Андирский, с дочерью.
Мы с Саной одновременно радостно выдохнули: теперь точно будет.
Назад: ГЛАВА 27
Дальше: ЭПИЛОГ