Глава 5
ПОЛКОВНИК. СВОБОДНЫЙ ПОИСК
Нора отложила в сторону очередное прошение, устало потерла лоб ладонью. Постдипломная практика, чтоб ее… Главное, есть ли смысл жаловаться? Сама напросилась. По сути, не оставила выбора ни себе, ни колледжу. Марша предупреждала: не надо выбирать такую нестандартную тему для диплома. Получив нашивки лейтенанта, она стала куда активнее вмешиваться в жизнь своей начальницы. Хотя при чем тут нашивки? Все дело в том жутком случае с генералом Шакиром. До сих пор вспоминать тошно, словно грязью заново окатывает. Она год заново училась не прятать глаза и смотреть собеседнику в лицо. И не проклинать с ходу тех, кто делает комплименты.
Одна радость: благодаря неприятностям она попала в столичный Высший колледж. Великолепное, лучшее в Альянсе место. Увы, надо иметь куда более скромные и незначительные способности поисковой ведьмы, чтобы остаться там на всю жизнь — преподавать. А как заманчиво! Чего стоит хотя бы директриса, неподражаемая и единственная в своем роде генерал Рос.
Нора прикрыла глаза, вздохнула и еще раз вспомнила первый день в столице. Они с Маршей добрались до колледжа на наемном лимузине, с комфортом. У ворот стояла очередная дежурная ведьма, восхитительно красивая, молодая и стройная. Огненно-рыжая, с такой розовой и ровной кожей, что от лица, кажется, исходило сияние. Ведьма не хмурилась и не пыталась заморозить взглядом — можно подумать, такое бывает: служить в дисциплинарной роте и оставаться нормальным человеком. Подошла, вежливо поприветствовала, бегло изучила бумаги. Даже тепло улыбнулась прибывшим, чем вызвала у них приступ изумления. Как будто так и следует встречать в колледже новеньких.
— У нас не принято безоговорочно доверять восторженным рекомендациям дагов, — спокойно предупредила она. — Не обижайтесь, но вам предстоит пройти собеседование у директора. Сперва адъютант, затем сама госпожа Эрс. На ночевку мы вас в любом случае разместим, так что машину можно отпустить. И вот что, пока предлагаю вам прогуляться по парку, у нас красиво и тихо. Я быстро уточню детали и вернусь.
Марша беседовала с загадочным директором недолго. Прибежала, подмигнула непривычно весело, схватила вещи и умчалась обживать комнату. Обнадеженная Нора поправила воротник блузы и пошла за рыжей дежурной. Ей понравилось то, что в парке и самом здании не ощущалась гнетущая атмосфера множественных перекрестных проклятий и недобрых пожеланий. Словно талантливых ведьм вообще нет! А ведь есть, и много! Добираясь до кабинета директора, Нора встретила трех. Правда, рыжих, но все равно немало.
Она шагнула в предупредительно распахнутую дежурной дверь, нашла взглядом директора — и замерла с нелепо прижатыми к груди руками. Хорошо хоть несовместимое с уставом оханье сдержала. И даже не проглотила язык…
Ведьма сидела за столом из полированного светлого дерева. Совершенно в восхитительном черном платье с глубоким вырезом, в серебряной прозрачной шали ручной работы. Представляться она не стала. Потому что в Альянсе едва ли имеется хоть один человек, не знающий в лицо несравненную Эрику. Правда, в титрах к фильмам значилась иная фамилия — Миль.
— Садись, сегодня я не даю автографов, — усмехнулась ведьма. — Дождись зачета по гражданскому праву, ладно? Да сядь уже, шея ноет тебя рассматривать.
Нора кивнула, нащупала стул и неловко пристроилась на краешке. У директора колледжа были великолепные холеные руки. По ним не скажешь, что ей уже за сорок. Внешне — те же двадцать, настоящая эльфа.
Аккуратные серебристые ноготки презрительным жестом толкнули пакет с рекомендациями.
— Самый грязный тип в военных кругах, если хочешь знать мое мнение. Опасный к тому же. Марша мне рассказала, как вы влипли. Потому и принимаю. Обычно я далеко посылаю тех, кого он расхваливает. У меня Высший колледж, а не филиал его личного дома свиданий. И бездарей я не учу. Чаю хочешь?
— Да, спасибо. То есть, если можно…
— Вон чайник, заварка в шкафчике. Поухаживай за собой и за директором. Полагаю, нагреть воду самостоятельно заклинанием ты можешь? Примитивная проверка техники и стиля заклинания, но я вообще не люблю создавать на пустом месте сложности.
Нора кивнула, усердно прокляла пустой чайник, засыпала в него две ложечки драгоценного забарьерного чая. Нагрела воду до необходимого «белого ключа», состояния перед кипением. Залила кипятком заварку, плотно устроила крышечку, накрыла чайник мягким вышитым полотенцем. Собрала на поднос чашки, сладкое, ложечки. Руки дрожали, глаза то и дело пытались найти хотя бы отражение Эрики в стекле шкафных створок. Вот чудо из чудес! Встретить ее живую и напоить чаем.
— Разливай. Я глянула твои документы с прежнего места учебы. Не лучший из трех наших начальных колледжей. С руководством ему не везет. Теорию поиска и прочие глупости тебе начитали. Но вот базис и специальность, нормальный самоконтроль, гражданское право и хотя бы основы этикета…
— Разве это преподают ведьмам? — робко уточнила Нора.
— Да. Поскольку тебе не повезло изучить указанные важные дисциплины раньше, задержишься у нас на три семестра. Потом подготовишь дипломную работу. Далее распределение в новом звании, если сдашь на «отлично». О правилах. У нас запрещено проклинать сокурсниц. За доносы я выгоняю. Самоконтроль — вот твоя задача… Ты меня слушаешь?
Нора кивнула. Безупречная бровь Эрики насмешливо дрогнула. Нора, пьющая крупными глотками обжигающий чай, слушает, но не слышит — и директриса это отлично поняла. Чуть помолчала, обдумывая причину такого поведения новой курсантки.
— Сильно он тебя поломал. Ладно, глупый ребенок. Допивай чай. Я дам тебе десять дней на осмотр города. Все деньги, полученные в энрэнийском колледже, спишу как израсходованные. Изволь отдохнуть и успокоиться, это приказ. Купи себе хорошую одежду. Форма дается ведьме для смотров и парадов. Повседневно она, то есть ты, должна носить нормальные для красивой женщины наряды. Учти, я не приветствую брюки, излишне короткие юбки и каблуки такой высоты, которая уродует стопу. В целом пока все. И чтобы ты начала думать о грядущем, а не мерзла в своих темных воспоминаниях…
Директор встала, неторопливо пересекла кабинет, открыла створку шкафа, спрятанного за фальшивой облицовочной панелью стены. Пробежалась рукой по умопомрачительным нарядам той, прежней Эрики Миль, звезды и киногероини. Сняла с плечиков накидку из голубого меха. Задумчиво встряхнула, обернулась и решительно захлопнула шкаф.
Мгновением позже Нора сидела с вожделенным еще с раннего детства мехом на плечах. Именно эта накидка была столь памятна по фильму «Дожить до рассвета». Фото Нора вырезала в модном журнале и хранила до сих пор. Истертое, непригодное для рассматривания. Самое странное и светлое воспоминание о Юльске…
— Это — мне?
— Вроде бы да, — подмигнула Эрика. — С условием, что ты будешь очень хорошим курсантом. И просто идеальной ведьмой, не обращающей внимания на тех, кто ее недостоин. Договорились? Вот и славно. Сейчас я гневно испепелю рекомендации. Ты возьмешь листок бумаги и напишешь мне самое обычное прошение о зачислении на общих основаниях. Завтра попечительский совет рассмотрит и утвердит. Не нужна нам стипендия штаба дагов, пусть радуются экономии. Ведь так?
— Конечно, — с облегчением кивнула Нора.
— Умничка. Я знаю, что думала о власти в Альянсе госпожа Лонт. И мнение генерала Шакира мне известно. Они такие… военные. — Эрика села в свое кресло и поправила шаль. — Жизнь — очень сложная штука. Ни ведьмы, ни даги не правят страной. Хотя решают многое. Не опирайся на шатких союзников, готовых тобой пообедать при первых признаках голода. Учись и взращивай свой опыт и авторитет без спешки. Присматривайся. Есть городская управа, министерства, крупные концерны и просто сильные личности. У тебя имеется без малого два года, чтобы познакомиться со всеми и выбрать. Не покровителя, а несколько меньшее. Или большее? Место работы. Ты действительно уверена до сих пор, что мечтаешь именно о «Тихой ночи»?
— Но эльфы…
— Девочка моя, в Альянсе тяжелый внутренний кризис, эльфов давно никто не ловит. Зато некоторые охотятся на ведьм. Успешно. «Тихая ночь» — это как минимум одна неделя в месяц в обществе дагов. Догадываешься, какая группа окажется твоим сопровождением?
— Да.
— Иди подбирай платье к накидочке. И начинай уже думать как взрослая умная женщина. Черное — белое, хорошо — плохо… Девочка, мир цветной.
— Спасибо.
— Все, встала, сделала реверанс и вон отсюда, у меня очень много дел. — Эрика испуганно охнула, замерла и даже поморщилась: — Это что было?
— Реверанс… вроде.
— Два наряда на чистку картошки, вот что это было. Отдохнешь десять дней и отправишься на кухню. Если я еще раз увижу подобное уродство, исключу из колледжа. — Директор подтянула к себе листок с прошением о зачислении. Аккуратным почерком написала на нем слова, повторяя их вслух: — «Обязательный курс бальных танцев». Иди, кошмар провинциальный! Ох, шумный строевой чеканный ужас! Попроси Маршу, она тебя хоть немножко воспитает, у лейтенанта отличная техника движения. Нет, вы гляньте: она тянет носок и таранит подбородком дверь…
Нора еще раз улыбнулась.
Лучшие годы жизни — те, что прошли в стенах столичного колледжа. У генерала Рос учиться было куда тяжелее, чем в колледже покойной Алиты Лонт. Эрика не понимала, по какой причине курсантка может быть довольна низкой или средней оценкой. Потому фактически все, не подлежащие отчислению, сдавали предметы на «отлично». Вопрос лишь в том, с какой попытки. Нора исполнила свое обещание и числилась среди первых, то есть не пересдающих. Эрику она видела редко, дел у директрисы было действительно много. Как ведьма госпожа Рос не блистала яркими способностями, точнее, не стремилась их демонстрировать, зато обладала живым умом, неподражаемым обаянием и связями во всех столичных кругах. Время от времени к парадному крыльцу подкатывали умопомрачительные по дороговизне автомобили с охраной и сопровождением, и на прием в кабинет Эрики поднимались люди, легко узнаваемые по новостным программам центральных каналов телесети. Всегда с цветами, выражением искренней радости на лице и без сопровождения, неизменно ожидающего внизу.
Некоторые знаменитости посещали колледж и более открыто. Эрика четыре раза в год давала бал. За билетами на эти милые домашние праздники в городе шла настоящая охота. Еще бы! В одном зале — самые перспективные ведьмы Альянса, модные актеры, президенты крупнейших банков и концернов, важные чины министерств, генералитет полиции… И два-три дага, для порядка.
Шакир несколько раз пытался напомнить о себе, особенно в первый год учебы. И с изумлением обнаружил, что строгие правила дисциплины колледжа распространяются на всех, даже на дагов в звании генерала! Марша, умеющая выведывать любые секреты, рассказала своему майору весьма популярную в узких столичных кругах сплетню. Мол, зимой знаменитый генерал написал рапорт, где официально выразил свои сомнения по поводу правильности учебной программы Высшего колледжа. В итоге был вызван к советнику самого президента, где ему и предложили заниматься проблемами воспитания дагов, а никак не ведьм. И подкрепили слова толстой стопкой протоколов, подтверждающих факты удручающего падения уважения к службе со стороны дагов. Они напиваются и устраивают погромы, практикуют незаконные и юридически безграмотно оформленные аресты и так далее. В результате трехчасовой беседы генерал отбыл на север, в глухое приграничье, ловить эльфов. Потому что в лесу, окружающем самую дальнюю часть корпуса дагов, больше искать некого. Разве что зайцев.
Недавно он вернулся из изгнания. Но колледж обходит десятой дорогой.
По коридору застучали знакомые звонкие каблучки, Марша впорхнула в комнату, устроилась на рабочем месте и рассеянно огляделась. Улыбнулась совершенно незнакомой легкой и теплой улыбкой.
— Опоздала я, надо же!
— Да, — мстительно хмыкнула Нора. — Понедельник-то был вчера! Я прожгла две блузки, но третью все же погладила нормально. И как же его зовут? О-о, Марька, ты у нас, оказывается, умеешь краснеть?
— Вот еще, — усердно потупилась капитан. — Я самая успешная ведьма без способностей. Дослужилась до звания капитана благодаря нашей практике. Никто мне не нужен! Мы, ведьмы, свободные женщины.
— Ой! Ай!
— Да ну тебя! — рассердилась Марша, моргая и пряча смущение. — Перестань. Всего разок опоздала.
— Зато на трое суток! Я тебя искала, а потом мне твой брат позвонил и заложил тебя. Сказал: «Наша Марька целит в генеральши», — громким ехидным шепотом сообщила Нора. — Я весь зимний бал хмурилась и высчитывала такты музыки, боялась с грохотом рухнуть со своих неустойчивых шпилек. А в это самое время некоторые великолепно танцевали, улыбались и делали важные знакомства. Твой братишка Лекс мне недавно сказал, что наш с тобой высочайший начальник, господин Хорн, считает кое-кого самой красивой женщиной столицы и всего Альянса.
— Донес, маленький паразит! — окончательно смутилась Марша. — Вот наглец. Болтун. Я его кормила, деньгами снабжала…
— Собираешься в отставку?
— Раньше, чем мне исполнится тридцать пять, никто меня не отпустит, — серьезно и грустно ответила Марша. — Я уже все выяснила, даже к генералу Рос ходила. Она добрая, хоть и ведьма. Так что глупости, не быть мне генеральшей. Кто станет четыре года играть в тайные встречи? Он серьезный человек, у него сын, мальчику пять лет. Им мамка нужна, а не ведьма-адъютант.
— Я тоже ходила к Эрике. Меня настойчиво приглашают работать городской ведьмой. Точнее столичной, это звучит лучше. Если дам согласие, буду жить в центральном округе, уже смотрела коттедж. При таком развитии карьеры, как ты понимаешь, никому не обязательно знать, где проводит свободное время мой адъютант. Военным мы будем неподотчетны. Наймем для полковницы Эрс горничную, оплата пополам. И перебирайся совсем к своему генералу Нэллану Хорну. Идет?
Марша недоверчиво кивнула. Еще раз внимательно глянула на новоиспеченную полковницу: не шутит? Вроде все вполне серьезно. И не обиделась?
Повод был. После упомянутого зимнего бала Марша Тивис, тогда еще лейтенант, впервые позволила себе по-настоящему накричать на своего майора. А все из-за темы диплома. Точнее, дело было в накопленном давным-давно страхе перед доносителями. И испытанной на собственном страшном опыте боли клейма неблагонадежности. Все это может стать итогом озвучивания выбранной дипломной темы.
— Ни одна нормальная, пребывающая в своем уме ведьма, — возмущалась Марша, пряча за криком страх за подругу, — не станет своими руками уничтожать собственную карьеру! Рисковать свободой и положением в обществе. Есть ведь рекомендованный список тем: «Тактика ночных облав», «Тонкие детали опознания лжи при допросе», стандартная и всегда принимаемая на ура комиссией корпуса ведьм «Работа с доносами», наконец…
Но никак не «Дополнительные возможности использования способностей ведьмы в условиях мегаполиса». Ладно бы имелся в виду нестандартный поиск! Хорошо бы речь шла о сканировании на предмет благонадежности по новой методике. Так ведь нет! Видите ли, ведьма способна точно засечь очаги несанкционированного загрязнения воздуха и вообще — снизить опасную концентрацию в самые плохие дни. Глупости про конвекцию, перемешивание слоев, господствующие ветры и эффект очистки грозой, возможно, имитирующей принципы работы великого Барьера.
Шумно и зло, пугая охрану, в комнате Норы ругались два дня. На третий Нора позорно утратила самоконтроль, и Марше пришлось еще неделю выражать свои протесты молча. А самой майорше Эрс — восстанавливать подзабытый навык чистки картофеля и нарезки моркови и капусты для весенних витаминных салатов. Потому что Эрика Рос не желала понимать особых условий, оправдывающих столь возмутительную утрату самообладания ведьмой выпускного курса.
Пока майор орудовала кухонным ножом, госпожа директриса изучила наброски дипломной работы. И написала на первом листке своим безупречным почерком всего одно слово: «Разрешаю».
Итогом столь внезапной для многих резолюции стало нынешнее место прохождения практики. Диплом Нора защищала при мрачном и напряженном молчании аудитории. Члены комиссии ерзали в креслах и недоумевали.
Даг в чине полковника не покинул демонстративно возмущенно зал по весьма пикантной причине: Эрика его «приклеила» к сиденью одной своей очаровательной улыбкой, без слов. Еще раз подтвердив — она все-таки ведьма. И не самая слабая, как смеют утверждать некоторые.
Ведьма из центра профессионального распределения сочувствовала полковнику, но очень не хотела писать рапорт и проверять лично, есть ли еще эльфы и зайцы в суровых буреломных лесах возле места дислокации самой северной части корпуса дагов. Риск имелся, особенно после известной всем и каждому истории с годичной ссылкой в те неласковые края знаменитого генерала Шакира.
Представитель химического комбината мрачнел и наливался желчью — это что, ночные сбросы теперь можно выявлять и пресекать?
Два представителя попечителей — банковский работник и советник президента одного из крупных концернов — темой не интересовались. Они сидели рядом с бесподобной Эрикой и довольно шумно, не стесняясь быть услышанными, выторговывали билеты на летний бал.
А вот заместитель столичного градоправителя плакал от умиления и порывался расцеловать единственную толковую ведьму во всем колледже. Скоро лето! Опять наползет гарь с торфяников, и что делать тогда? Как отчитываться перед управлением делами президента, служащие которого не смыслят в расходовании выделяемых городу средств по статье «Экология». Хотя и средств тех — как раз на оплату одной хорошей ведьмы, но никак не на серьезные мероприятия с использованием техники… К тому же гарь ползет из провинции, это вне границ и полномочий города.
Учитывая прописанный в правилах колледжа нейтралитет самой Эрики при голосовании по диплому, шансы Норы на успешную защиту были, мягко говоря, не особо высокими. Точнее, их не наблюдалось вовсе, пока последнее пустовавшее кресло комиссии не приняло со стоном массивную тушу генерала Хорна. Признав Маршу самой красивой женщиной столицы, он снизошел до благожелательного выслушивания диплома ее начальницы. Вернее, короткой пятиминутной части доклада. За это время генерал успел посмотреть аннотацию темы. Оживился, выяснив, что ведьма может искать не только эльфов и их пособников, но и самых обычных воров.
— Рики, душа моя, я все проглядел, я доволен, — прогудел он, неловко поднимаясь из тесного кресла. — Дай бумажки, черкну где следует. Отличный у девочки диплом, это вот здесь пишу… И тут мое разрешение на выделение полной ставки в убойном отделе, на все лето. А то год назад у президента банка всю прислугу вырезали, сейф вскрыли и ушли. Само собой, работали профи, и мы это дело прос… Извини, никого не нашли, я имею в виду.
— Да знаю я, что ты имеешь в виду, — усмехнулась Эрика. — На торжественный ужин не останешься?
— Некогда. Пусть бездельники угощаются, — мрачно буркнул генерал и потянул ворот, освобождая дыхание. — Тяжелая неделя, Рики. Сама знаешь, что в городе творится. Не понимаю, какого… — Он проглотил продолжение, покосившись на директрису и резко развернулся к полковнику-дагу: — На кой вы взялись использовать осколочные возле топливохранилища, а? Все есть у наших героев, ну все — и фонды, и ведьмы, и спецпаек. Только головы нет!
— Вы подрываете благонадежность, — встряла-таки ведьма, до того сочувствовавшая полковнику молча.
— Завтра придешь ко мне за талонами на горючку, — усмехнулся генерал. — Две недели вот по их милости практически вся столица будет пешком ходить. Тогда и обсудим, кто подрывает склады, а кто — благонадежность. Хотя если тебе не нужны талоны…
— Не погасили? — расстроился представитель градоправителя. — Я звонил час назад, меня обнадежили. Вот я и сижу здесь, не переживаю.
— Локализовали. Вот тебе свеженькая закрытая сводочка по остаткам горючки на уцелевших складах, и это с учетом стратегического резерва. — Генерал щелкнул застежкой папки. — Обнадежили, чтоб им… Ты еще новости телесети послушай, вообще зарядишься оптимизмом. В новостях, видишь ли, производство резво растет и доходы населения с ним заодно…
Сухой бледный заместитель градоправителя вчитался в сводку, потянул воротничок и решительно глянул на директрису. Потом невежливо ткнул пальцем в Нору:
— Курсантку я забираю, практика у нее уже началась. Все бумажки — завтра. И кто не подпишет девочке диплом, пусть заранее паркует тачку на месяц. Потому что если мы тут еще на часок задержимся, на ходу останется только президентский гараж: у них свое хранилище, отдельное.
— Поехали, сам отвезу, — буркнул Хорн.
Представители попечителей резко, на полуслове прекратили обсуждение бала, извинились и вышли. Информация явно важная, в том числе для большого бизнеса. Ведьма прикинула шансы своего ведомства на получение талонов — и торопливо расписалась чуть ниже размашистого генеральского вердикта. Пятью минутами позже Нора уже ехала к месту пожара. В опустевшей аудитории одиноко досиживал срок действия заклятия приклеенный к стулу даг… и думал. Нельзя подписывать злосчастный диплом, ни в коем случае. Следует наложить запрет и выразить особое мнение, это самое меньшее. Но и горючка — штука ценная. Особенно теперь.
Норе казалось, что она видела большие пожары, когда в Юльске погибал лес. И даже пыталась их тушить.
Но тот, с которого началась практика… Он был настоящим чудовищем. Живым, жадным и ненасытным. Черный горб дыма показался издалека, потом жар задышал в самые стекла генеральского вездехода и вынудил остановиться. Нора выбралась на сухую, обреченно скорчившуюся траву. Огляделась. Чуть ближе к бурому чудищу, ворочающемуся в шкуре копоти, стояли пожарные автомобили. Люди в огнеупорных костюмах тянули рукава, пополняли всеми силами пухлые озера пены, пузырящейся, дышащей, укрывающей весь грунт. Неспособной задушить пламя. Было даже удивительно, почему пожар еще стоит на месте, безоговорочно овладев тремя емкостями, почему он не пытается прорваться к расположенной совсем рядом второй линии подземных резервуаров?
Нора осторожно обратила ладони к огню, первый раз пробуя силы в незнакомом деле, привыкая чувствовать своего нового врага. Он оказался могуч и полон нерастраченной ярости. «Локализовать» — это глупое слово. Пожар раскалил емкости глубоко под грунтом и готовился взорвать ближнюю. В ней уже копилось непомерное давление, прочные стенки стонали и прогибались. Девушка рассказала о своих наблюдениях. Черный от копоти полковник из отряда пожарных мрачно и благодарно кивнул. Пояснил: система контроля полностью отказала. Они не знали, где в первую очередь ждать большой беды, и до сих пор лили пену наугад. Теперь же, раз госпожа ведьма готова помочь, займутся настоящей работой. Она ведь способна направлять пенный поток? Вот и отлично. Большего им не требуется.
И Нора направляла, морщась от непривычной, быстро выматывающей тяжелой работы. Поток пены ворочался, слушаясь медленно, с запозданием. Он был тяжел, массивен и обладал чудовищной инерцией. К этому тоже требовалось привыкнуть. Нора все хуже понимала, как ей до сих пор удается заклинать. Пару раз теряла сознание. Но, удивительно быстро приходя в себя, на долю секунды ощущала странное облегчение, словно кто-то куда более опытный усмирял ярость огня, пока ведьма ничего не могла сделать. Но кто? Сил на размышление и оценку невнятного подозрения, мелькнувшего у самой кромки сознания и сгинувшего, не было. Все, что ей отпущено щедрой природой как ведьме, на исходе. Да и зачем гадать и сомневаться? Ни один враг Альянса не станет тушить пожар в его столице. Значит, это был друг.
День померк и забагровел закатом, когда первый резервуар стал медленно, но верно остывать. Подошла машина колледжа, генерал Рос приехала лично и привезла еще двух темноволосых ведьм, наскоро разъяснив им по дороге, что следует делать. Из той же машины, невежливо растолкав всех, выскочила Марша и заспешила к своему майору. Нора окончательно обессилела, когда опасность взрыва на втором резервуаре миновала. Третий гасили без нее.
Потом пожарные долго остужали грунт, давая инженерам возможность пробраться к самим емкостям. Полиция расширяла зону оцепления и окончательно определяла, кого надо выселять из задымленных районов, куда и каким маршрутом вывозить. На опустевшие, обезлюдевшие улицы вышли патрули для круглосуточного наблюдения и пресечения любых попыток мародерства. Наконец пожар иссяк, и емкости остыли настолько, что эксперты смогли оценить ущерб и определить главное для города: сколько осталось топлива.
А Нора все спала. На третий день практики она очнулась незадолго до заката. Бодрая, голодная и очень довольная собой. Обнаружила сидящую рядом верную Маршу, от которой и узнала все новости. В том числе о своем повышении до полковника и капитанских нашивках госпожи Марши Тивис.
Все это было три месяца назад. Ненавистный июль закончился, нелюбимый август остался позади, хотя по погоде не скажешь — жара застоялась. Еще немного, неделя — и она выйдет на работу уже не практиканткой, а полноценной городской ведьмой. Не так уж плохо. Уникальная должность, единственная в своем роде. И никаких общих дел с господами дагами!
— Нора, а давай я сама оплачу горничную? — жалобно попросила Марша. — Ты же у меня глупая ведьма. Подала бы документы в корпус «Тихая ночь», сидела бы целыми днями, плевала в потолок, имела полное довольствие и ставку в семь тысяч руни.
— Ха, и свежие персики к столу от генерала Шакира, — усмехнулась Нора. — Нет уж. Пусть сам их жрет, зайчик клыкастый. Глядишь, подавится. Если хочешь — нанимай сама. Не стану спорить.
— Молодец. А про Шакира… увы, не подавится, — вздохнула Марша. — Он осторожный и опытный тип. Да ну его, а? Давай о хорошем! Нора, я теперь богатая. Меня невозможно балуют. И ценят… Ты не представляешь, как хорошо жить в семье. Я-то уже точно забыла, что это такое. Зато я еще помню довольно много рецептов вкусных блюд.
— В гости зовешь?
— Вот перееду окончательно — и позову, — мечтательно улыбнулась Марша. Опомнилась, села прямо и добавила рабочим тоном: — Что у нас на сегодня?
— Бумажки, — презрительно фыркнула Нора, толкая кипу по столу к адъютанту. — Прошения о пересмотре решений ведьм по вздорным доносам. Сами доносы. Просьбы найти сбежавших щенков. Очередное требование немедленно уничтожить подлеца эльфа, воющего по ночам на свалке. Приглашения на торжественный ужин. Объяснения в любви.
— А чего ты хотела? — дрогнула уголками губ Марша, ловко сортируя бумаги. — Ты самая знаменитая ведьма в столице. И единственная, ради возможности поздороваться с которой перебегают улицу. При встрече с прочими, наоборот, отворачиваются или вовсе улепетывают. За исключением, само собой, Эрики. Но ее-то непосвященные не числят настоящей ведьмой. Иди, я одна разберу завал. И не опаздывай к ужину. Я все помню, сегодня у твоей Киры день рождения.
Нора кивнула, сняла со спинки стула серо-голубой костюм. Поправила перед зеркалом платок. Настоящий, шелковый, забарьерный. Предмет зависти всех светских дам столицы. Он обнаружился недавно в одном из писем, ежедневно вываливаемых кипой на стол городской ведьмы. Это был обычный серый дешевый конверт без обратного адреса, брошенный отправителем в ящик, как подсказывал дар ведьмы, в центре столицы. Марша вскрыла его без особого интереса: если нет адреса — наверняка донос. Их адъютант отправляла в урну без прочтения. Но это оказался не донос.
Шарф исследовали всем убойным отделом, где до сих пор помещался кабинет городской ведьмы. Потом позвали оценить подарок соседей — отдел по борьбе с контрабандой. Начальник которого, пожилой мудрый полковник, и вынес итоговое заключение истинного эксперта.
— Норка, это вещь! Такие к нам не поставляют, даже штучно под заказ. Насколько я разбираюсь в товарах и обычаях того края, мы имеем дело с работой настоящего мастера. Платок парный, то есть у тебя — половинка. Где вторая, спрашивают твои наивные глазищи? А что, я его отсылал? Вот и не хлопай ресницами, попусту думая о глупостях! Итак, платок парный. Шелк высшего качества из страны Дэйгэ, есть там такая. Узор, насколько я понимаю, эльфийский. Надоест носить — отдай мне. Я его недорого солью министерским дурам. Тебе домик с садиком в тихой провинции, мне, за посредничество, почти что новую машину.
— Так дорого? — охнула Нора.
— Минимальная, совсем грабительская цена — сорок тысяч руни, — кивнул эксперт. — Девочки, умоляю: вскрывайте конверты бережно! Глядишь, еще пришлют.
— Но кто? — тупо спросила Нора, гладя невесомый шелк. — Всю жизнь писала в анкетах: нет у меня родни за Барьером!
— Значит, есть поклонники, — ехидно предположил полковник. — Или враги, но искренние, благородные и состоятельные. В общем, носи и радуйся, ведьма!
Нора пожала плечами, демонстративно повязала шарфик — и стала носить. Она не показала ни полковнику, ни его коллегам записку размером со стандартный вкладыш в подарочные букеты. Содержание короткого текста было слишком странным, если не сказать — невозможным.
«Кира просила сделать ей и тебе парные узоры ко дню ее рождения. Отсылаю заранее, чтобы быть уверенным в успешном получении. Носи обязательно. Ей будет приятно. Жаль, мы не можем пригласить тебя на нашу с Кирой помолвку».
Почерк неизвестного отправителя выглядел неправдоподобно безупречным. Мелкие буквы изящного шрифта были исполнены незнакомыми чернилами, в два цвета — синий и серебряный, с включением тонких элементов, повторяющих узор платка. Можно смело утверждать: записка была таким же произведением искусства, как и платок. Работа мастера. Нора и Марша прочли текст раз сто. И продолжали изучать записку вечерами, гадая, чья это шутка. И шутка ли? Потому что если все серьезно, то выводы следуют немыслимые, невозможные, обрушивающие само представление о мироустройстве: Кира жива, она вполне счастливо взрослеет где-то за Барьером и даже собирается праздновать помолвку, хотя ей вроде рановато. А ее жених — чуть ли не эльф… Или, что более вероятно, человек, сполна овладевший характерной для длинноухих техникой изготовления узорных платков. Следовательно, люди за Барьером еще не вымерли. Что уверенно подтверждается и растущим потоком контрабанды оттуда.
Нора еще раз погладила шелк, улыбнулась и вышла из кабинета. Благодаря материальности платка она может сегодня радоваться, а не плакать. Потому что если есть хоть малый шанс на то, что в записке — правда, она будет верить. В живую взрослую Киру, приходящую во снах и говорящую совершенно немыслимое о жбрыхах, грызлах и мальтах. Да, она по-прежнему фантазирует. Пусть! Главное — жива. И там, за Барьером, ее никто не обижает. Иначе откуда бы возникнуть столь дорогому подарку?
Миновав коридор, Нора взялась за ручку двери, выводящей на лестницу.
— Нора! — за спиной в кабинете на немыслимо высокой ноте взвизгнула Марша.
Когда капитан так кричит, это верный признак чего-то необычного, но очень хорошего. Двери кабинетов стали одна за другой распахиваться, коротко стриженные головы лихих сотрудников убойного отдела щедро, в несколько ярусов, оформили их проемы.
Марша демонстративно подняла над головой, перевернула, резко встряхнула серый конверт, наверняка опять без обратного адреса, — и оттуда выпорхнул, стал медленно дрейфовать по коридору невесомый платок. На сей раз большой, солнечно-желтый с зеленым узором. Последней открылась дверь кабинета полковника, начальника отдела. Оттуда хищно вынырнули он сам и «главный контрабандист». Поймали невесомый платок и стали его рассматривать, несолидно охая и цокая языками.
— Станешь продавать, — подмигнул эксперт, — яхту — тебе, катерок — мне. Договорились, состоятельная ведьма?
— Вот еще, продавать! — Нора не помнила, как добежала от выхода и отобрала платок. — Носить буду.
— Может, еще пришлют? — понадеялся кто-то из парней.
— Вряд ли, — усмехнулся начальник отдела. — Согласно анкетным данным, сегодня день рождения сестры нашей ведьмы. Вот они и стараются, привидения. Нора, будь поосторожнее. Мало ли что. Слишком все выглядит… продуманно. Или возьми охрану. Хотя бы на две недели, пока ты у нас.
— Пока? — расстроилась Нора.
— Да, увы, — вздохнул полковник. — Городская ведьма с десятого числа переезжает на новый адрес. Тебе выделили коттедж, прямо при нем будет офис, это окончательное решение властей. Так что наслаждайся последними днями спокойной жизни в нашем приятном обществе.
От охраны ведьма, к общему огорчению молодых и весьма галантных сослуживцев, отказалась. Драться Марша ее научила. Да и способности колдовать и проклинать — штука серьезная. А попутчик может помешать. Коллеги кивнули, выслушав пояснения. Пожелали успеха, еще раз посоветовали быть настороже.
Нора гордо повязала новый платок поверх маленького сине-голубого и покинула здание полиции. Она шла, купаясь в лучах знойного, совсем еще летнего солнца, обрушившего на город свою яростную радость. Шелк сиял мягко и многоцветно, струился, трепетал, касался лица, рук, волос — будто гладил. И потому мешал поиску куда более чем любой напарник.
Между тем полковник Нора Эрс выходила в свободный поиск ежедневно и до сего дня ни разу не позволяла себе терять концентрацию и ослаблять самоконтроль. Да, она — городская ведьма. Однако это никак не помешает ей выследить эльфа! Даже наоборот. Служащие в корпусе «Тихая ночь» подчинены распорядку и приказам. Только она свободна в выборе направления, маршрута и времени поиска. Она нащупает след длинноухого!
Шарф ласково погладил щеку. Нора чуть приметно пожала плечами. Да, обнаружит. А уж дальше — как сложится. Если Кира жива, это меняет многое. Но не все. Кто-то сжег Юльск. И, какими бы ни были уши поджигателя, пепелище требует возмездия. Шарфиками и записками не отделаются! Ей надо куда больше определенности.
Сегодня Нора двинулась пешком по бульвару в старую часть города. Там, в самом богатом и престижном районе утопающих в парковой зелени древних особняков, она трижды ловила тень чьего-то сознания. Всего лишь на миг появлялось странное ощущение чужой радости и приятия мира. И каждый раз пропадало, не давая времени ни засечь направление, ни прикинуть расстояние. Однажды, Нора была уверена, она слышала того самого зеленоглазого наглеца, встреченного в лесу возле Барьера. И дважды ловила тень сознания другого длинноухого.
Значит, следует почаще повторять прогулку в приятном районе.
Жара не донимала Нору. Доходы полковника, пусть она и не служит в элитном корпусе, велики. Их вполне хватило на пару отличных льняных костюмов. А хлопчатую кофточку — великолепную, настоящего забарьерного пошива — ей подарил начальник отдела контрабанды, щедрой рукой исключив из списка конфискованного на подпольном складе имущества. В конце концов, именно она засекла расположение склада по одной-единственной вещи, попавшей в распоряжение полиции.
Нора шла, гордо демонстрировала свои шарфы, слушала восхищенные охи и ахи, здоровалась со знакомыми. Мороженщик у поворота к старому городу, как обычно, попросил заклясть его старый холодильник, трясущийся и потеющий от усердия, и отплатил за помощь парой шариков сливочного с малиновым сиропом.
Нора пообещала приходить каждый день, пока жара не спадет. И двинулась по старой булыжной мостовой, рассматривая сквозь кованые решетки цветущие поздние розы, слушая журчание фонтанов и подставляя руку для мелких бабочек. Старый город — лучшее место в столице. Он расположен с наветренной стороны, воздух в нем чист и свеж. За городом — большое озеро и аккуратный лес. Все отгорожено забором, это место для избранных. И ведьм. Пусть только попробуют не впустить! Хотя ей и не надо в лес. Только до древней рыночной площади. Там до сих пор кипит жизнь. Туристов подвозят автобусами, выгружают, заранее предупредив: пять минут на закупку сувениров! И ведут к ратуше, рассказывают о храме Сущего — бога, давно забытого прагматичным неверующим Альянсом. Но здание красиво, а фрески на его внутренних стенах и сводах имеют возраст более десяти веков.
Мороженое кончилось у самой площади. Тени чьих-либо сознаний не омрачили безоблачный день. Сегодня, если уж признаться самой себе честно, Нора не хотела никого ловить. Она привычно поздоровалась со стариком, бесконечно прихорашивающим свои крошечные рисуночки, выполненные нетвердой больной рукой на дешевой серой бумаге. Зато рамки хороши — их делает внучка. Нора обсудила погоду, чуть поколдовала, добавляя яркости краскам, потом оживила две наиболее удачные зарисовки, дополнив их иллюзией. Облака стали двигаться, а лошадка, запряженная в старинную карету, теперь встряхивала головой и перебирала ногами. Пусть продавец сувениров радуется удачному дню! Эти работы теперь обязательно купят. А у деда, как уже сказано, имеется внучка, ей надо копить деньги на учебу.
Из автобуса с шумом высыпались туристы. Ученики какого-то богатого колледжа, прикинула Нора. Одинаковая форма, шумные голоса, нагловатый и высокомерный тон. Стали сбивать цену на живые картинки, но наткнулись на прищур ведьмы и сникли.
Чей-то взгляд заинтересованно коснулся платка, солнце заиграло на сияющем, переливчатом шелке вдвое богаче. Нора вздрогнула и обернулась, пытаясь поверх голов рассмотреть того, кто сегодня не особенно ловко спрятал свой интерес. Неужели повезло? Расслабился, погода его разморила и успокоила… Кажется, углядела — тот, в шикарном светлом костюме, высокий шатен.
Ведьма щелкнула пальцами, сердито прикрикнула, разгоняя волной концентрированного страха толпу туристов, побежала через замершую в молчании площадь. Неужели действительно повезло? Не может быть, вот так запросто…
И тут в единый миг тень смазалась, растаяла, исчезла, вытесненная огромным, как само солнце, кипением живого огня. Нора споткнулась и замерла. Да что тут вообще происходит? Неуверенно обернулась. Ничего похожего она не ощущала за всю свою жизнь. И не видела тоже.
Посреди медленно отходящей от удара страха, снова загомонившей площади возвышался огромный массивный человечище. Рыжий, длинноволосый, кудрявый. С бородой, заплетенной по моде — вот уж чудо — древних гномов. К тому же прихваченной золотым зажимом. Светлая шелковая рубашка ручной работы стоила не дешевле нового шарфа, присланного ей, Норе. Кожаный ремень был, безусловно, настоящий, с медной пряжкой. Плотные светлые штаны, мягкие сапожки из кожи…
— Городская ведьма, полковник Эрс, — автоматически представилась Нора, шагая к рыжему солнечному чуду и рассматривая его на ходу. — Нахожусь в свободном поиске.
— Поиске чего? — с едва заметной издевкой пророкотал низкий бас, не демонстрируя и тени беспокойства. — Пары для торжественного ужина? Это можно организовать. Как тебе «Золотая роза»?
— Покажите уши, — чувствуя себя окончательной дурой, попросила ведьма.
— Мыл с утра, — подмигнул великан. — Иначе бы папаша меня в город не выпустил!
Глаза кипящего огненным весельем человека оказались синими, как утреннее, не прокаленное зноем небо. Он безропотно нагнулся, разгреб свои густые рыжие волосы и продемонстрировал ухо. Обычное человеческое, хотя и сильно оттянутое золотой серьгой с крупным синим камнем. Да как ни смотри, хоть весь дар изведи на заклинания опознания, — человеческое!
Пришлось запинаться и извиняться. Вообще-то Нора давно разучилась стесняться своей работы. Но великан был так огромен, весел и ярок, что рядом с ним ведьма казалась себе тусклой и маленькой. И оттого виноватой.
— Хватит ныть, все в порядке. Имя у тебя есть? — свел лохматый рыжий тип свои кустистые брови.
— Нора. Нора Эрс.
— А я Ррын Вилье, парикмахер, — заговорщицки подмигнул синеглазый. — Пошли готовиться к ужину.
Он отвернулся и двинулся вперед, не сомневаясь в согласии Норы. И стал вещать на ходу. Густой бас катился по площади, будил гулкое эхо в старых переулках. Туристы восторженно замирали, забыв о храме и ратуше, и принимались щелкать затворами фотоаппаратов. Еще бы! Сам великий Вилье. Только тупейшая в столице ведьма при исполнении, ругала себя Нора, могла его не узнать! Скоро новый анекдот дойдет до неподражаемой Эрики. Выпускница, отличница и гордость директрисы докатилась до окончательного позора со своей манией поимки длинноухого — нашла первого в мире бородатого эльфа! Хоть это могла бы припомнить: не растет у длинноухих борода!
— Мне мои пацаны намекнули, что ты бываешь здесь, — басил Ррын. — Сказали, красивая ведьма, брюнетка, сероглазая, подходящий типаж. Опять же у тебя путевая репутация. Любят тебя в городе. Я подумал, схожу прогуляюсь и гляну, вдруг повезет? Тоже, выходит, наладился в свободный поиск.
— В чем повезет? — Поспевать за парикмахером было трудно, приходилось то и дело переходить на бег.
— Дык модель мне требуется. Для нового издания буклета «Мундиры парадные и строевые». Ненавижу госзаказ, ведьма! Но беру. Связи — они полезнее денег. А рутина не отменяет творчества. Мы с тобой из этого буклета создадим шедевр. Даги пролистают и удавятся.
— Почему? — окончательно опешила Нора.
— Так красотке Рики я согласился помочь, а штабу желтополосатиков отказал, промурыжив месяц сомнениями и отговорками, — рассмеялся на весь квартал Ррын. — Ну согласна до вечера мерить форму? Оплата — два ужина в моем неподражаемом обществе. Можешь пригласить двоих друзей, но это будет завтра.
— Работа на два дня? — догадалась Нора, догоняя наконец Ррына у его огромной, как и сам парикмахер, машины.
— Сегодня строевые мундиры, завтра — парадные, — веско кивнул рыжий гигант. — Ныряй в трюм, ведьма! У нас впереди большая работа.
«Трюм» произвел на Нору неизгладимое впечатление. Автомобиль был не меньше рабочего вездехода дагов. Высокий потолок, роскошный кожаный салон, бар, столик из светлого дерева. Ррын устроился на диване напротив, пошарил лапищей в холодильнике, извлек пару драгоценных бутылей сока прямого отжима, вскрыл, налил в хрустальные бокалы, щедро засыпал напиток льдом.
— Домой, босс? — уточнил водитель, включив связь.
— Именно. И свяжись с ребятишками, — важно добавил рыжий. — Баня, массаж, полный курс для кожи лица, шеи и рук, маникюр и так далее. Кожа сухая. И ухода она не знала, это ведь не женщина, а полковник.
Нора покорно снесла такое определение. Если разобраться, верное. Ей и Марша много раз говорила нечто подобное. Адъютант, кстати, в последнее время выглядит безупречно. И занимается собою каждый день. Еще бы — генеральша! К тому же явно и в тяжелой форме влюбленная. При ее-то презрительном отношении к мужикам, которым «только это и нужно». Все меняется…
Нора вздрогнула, обнаружив новую странность.
— Мы же едем! Как можно связаться…
— Ну ты дикая, — всплеснул руками Ррын. — Личинку не видела ни разу? Честно? И это — работая в полиции? Дверь в дверь с контрабандным отделом, как утверждают слухи?
— Личинку?
— Забарьерный телефон, — шевельнул широченными плечами Ррын. — А, ладно. Подарю один. Стоит он недешево, тыщ пять, но я сегодня добрый. К тому же ты мне нравишься. Как модель. Может, еще поработаем вместе? Я хочу витрину салона переоформить.
— Лучше пригласи Маршу, — посоветовала Нора. — Моего адъютанта. Она самая красивая женщина Альянса, по мнению генерала Хорна. Кстати, дай телефон, раз ты добрый. Позвоню и уточню, смогут ли они поужинать с нами завтра.
— Заведи одну знакомую среди военных, — рыкнул Ррын, роясь на нижней полочке под столиком, — и они пойдут к тебе косяком! Не фыркай, скажу грамотно — строем пойдут и с песней.
Он извлек шелковый мешочек. Развязал тесемочки, вытряхнул на руку подобие гусеницы неопределенно-серого тона. Решительно завладел рукой Норы, изучил ее запястье и плюхнул на кожу гусеницу. Прохладную, явно живую, ощупывающую кожу. Девушка вскрикнула от неожиданности, тотчас смолкла под насмешливым ясно-синим взглядом.
— Ведьма, ну чего ты пищишь! Займись делом. Пообщайся с телефоном, выбери ему облик, цвет, фактуру. Например, уподобь золотому браслету. Или шелковой повязке. «Ну», как любит говорить одна милая девочка.
Нора вздрогнула. Она точно знала прежде (или решиться и подумать иначе — знает?) одну девочку, которая умеет произносить это слово по-особенному. И зовут эту девочку Кира. Вот ведь глупости лезут в голову! Встряхнувшись, ведьма сосредоточила внимание на телефоне. Он охотно отозвался, радуясь вниманию. Изогнулся, плотнее обнимая руку. Приобрел фактуру и цвет старого серебра. Обзавелся золотистыми прозрачными камнями, переливающимися и искристыми. Рыжий парикмахер довольно кивнул. Посоветовал погладить трубку. Браслет послушно упал в подставленную руку, вытянулся, затвердел в наиболее удобной форме. На брюхе личинки обнаружилась миниатюрная клавиатура. Ррын уже рокотал, поясняя: с такими же забарьерными личинками телефон может связаться из любого места, если общался с ними хоть раз. А с обычными — только в пределах локальной сети города или поселка. И для этого надо набирать номер. Правда, потом, дозваниваясь во второй раз, можно просто думать о собеседнике. Личинка сама сделает остальное.
— Офис городской ведьмы, капитан Марша Тивис, — мягко и отчетливо отозвался голос адъютанта.
— Марька, — шепотом выговорила Нора, — я буду поздно. Я познакомилась с Ррыном Вилье и теперь работаю моделью. Завтра мы приглашены на ужин в «Золотую розу». Я, ты и генерал Хорн.
— Хоть что-то путное ты нашла в своем дурацком поиске, — восхитилась Марша. — Ладно, сегодняшний торжественный ужин оставлю на плите и пойду домой, к Нэлу. И подберу себе платье. Нора, я никогда не была гостьей в ресторане! Я тебя люблю!
Трубка свернулась в браслет, замкнулась на запястье и стала самой обыкновенной, холодной на ощупь и неживой. Нора благодарно погладила серебро и получила отклик — мягкое тепло и сияние, пробежавшее по корпусу.
Ох уж этот Ррын Вилье! Замечательный, неподражаемый и удивительно некичливый в общении. Тот, кто делал из Лоррана настоящего эльфа еще десять лет назад! И до сих пор поддерживает стареющего актера в приемлемой форме. Кто регулярно причесывает генерала Рос, отказываясь брать за это оплату. И выставляет за дверь любого клиента, который не пришелся по душе.
Кумир, образец ведения семейного дела, и лучшая его реклама. С такими-то волосами! Самая одиозная прическа столицы: стиль «подгорный гном». Пока никто не решился повторить. Разве что на закрытых вечеринках… Ну как можно было не узнать его и тупо, в самых гнусных и позорных традициях «Тихой ночи» бубнить: «Покажите уши»? Стыдно… И весело. Иначе бы и не познакомились, разминулись!
Машина плавно затормозила, и Нора торопливо допила ледяной сок. С восторженными охами-ахами изучила старинный особняк на самой границе старого города. Лучшая гномья ковка ворот, за ними вдоль дорожки черные и золотые розы, бархатные ирисы — это их повторное цветение. Узорная мраморная плитка проложена не прямо, а мягкими приятными изгибами. Ррын выбрался из машины, толкнул сдвижную дверь и извлек ведьму. Секунду подержал на руках и бережно поставил на траву дикого цветочного газона.
Тяжелая дверь из резного дерева открылась, медные заклепки блеснули на солнце. Два таких же внушительных гнома, привратники и стражи — брюнет и блондин, поклонились и замерли по сторонам, удерживая открытыми створки. Нора гордо прошествовала в полумрак прохладного помещения. Первый зал — парикмахерская. Десять мастеров на миг замерли, прекратив работу. Поклонились своему обожаемому боссу.
— Кто мы? — весело рявкнул тот.
— Парикмахеры, — тонко и насмешливо отозвался одинокий голос.
— Брадобреи, — ехидно предположила миловидная девушка рядом.
— Цирюльники, — добавил молодой парень поодаль.
— А кто наш враг? — решительно нахмурился Ррын.
— Визажисты, — хором рассмеялись мастера. — Они делают из живых людей кукол. А мы лишь удаляем лишнее и сохраняем уникальность клиента.
— Правильно, — кивнул Ррын. — Ну пошли, дикая ты моя модель. Будем удалять лишнее.
Нора послушно проследовала через зал и попала во внутренние помещения знаменитого салона. Ее окружили девушки, защебетали, уволокли в парную. Раздели, не слушая возражений, вымыли, отпарили, завернули в полотенце и снова доставили к самому Ррыну. Маэстро успел сменить парадную рубашку на рабочую майку. И стал еще более похож на гнома. Тяжелые плиты мышц двигались под плотной загорелой кожей мягко, прорисовываясь во всей красе. Смотреть на его работу Нора могла без всяких усилий: в зале имелись зеркала и даже два экрана. Видимо, это часть удовольствия: видеть, что делает босс с твоей спиной. Впрочем, он не молчал. Он комментировал. Точнее, басовито ругался и возмущался:
— Ты — кривая кочерга! Ветла сучковатая! Знаешь, что такое ветла?
— Дерево, — сонным голосом благодушно и вяло сообщила Нора.
— Именно. Кто тебе двенадцатый позвонок выбил? И восьмой мне не нравится. Ну-ка, мы их…
— Ох!
— Ах! — грозно и басовито передразнил Ррын. — Лежи, полковник. Ты в плену. Прими это и не голоси на виду у врага. А то отшлепаю.
Нора фыркнула. И не стала спрашивать, зачем так стараться ради одной сессии съемки. К тому же для жалкого каталога военторга, который печатают ничтожным тиражом на серой бумаге.
Впрочем, давно известно: первый парикмахер столицы ничего не делает плохо. Именно поэтому, а никак не из-за прически за ним закрепилось прозвище Гном.
Рядом присела женщина, завладела левой рукой и стала приводить в порядок ногти. Справа пристроился мужчина и увлеченно занялся второй конечностью. Кто-то невидимый ощупывал ноги, массировал, бережно мял, тер, поливал водой, смазывал кремом. Нора тихо блаженствовала и думала с легким неудовольствием: почему каталоги обновляют лишь раз в год? Поди проберись в это дорогущее заведение на свои полковничьи доходы!
— Как, по-твоему, хорошо тут, в нашем с папашей семейном заведении? В родовом, можно так сказать, парикмахерском салоне, в домашнем? — гордо рокотал Ррын. — То-то! Фамильное дело — это тебе не ширпотреб. Мы его не уважаем. Шаблоны всякие, спешку и постановку на поток. Люди все разные, и каждому требуется что-то особенное. Эх, жаль, волосы тебе нельзя перекрасить! Твой цвет — солнечная платина. Поверь мастеру.
— Можно, — заинтересовалась перспективами Нора. — Я городская ведьма, что хочу, то и вытворяю. Меня уже не взяли ни в одно из элитных подразделений. Семь отказов, хотя не было ни единого запроса с моей стороны. Вот.
— Тогда перекрасим, — обрадовался Ррын. — Кстати, я угадал твой родной цвет волос?
— Не знаю. Что это за плотина?
— Платина, ну что ты за деревенщина! — Мастер возмущенно рыкнул и шлепнул-таки ведьму пониже спины. — Не хулигань! Я здесь главный шутник. Твое дело — говорить: «Да, мастер» и «Вы всегда правы». Усвоила?
— Да, мастер. Что такое платина?
— Упрямая ты штучка, — довольно прогудел Ррын. — Металл серого цвета, дороже золота, используется в электронной промышленности, и не только. Ну твой натуральный цвет.
— Как говорит Марша, я серая мышь, — хихикнула Нора.
— Платиновая, — подмигнул Ррын, бережно поднимая ведьму и усаживая в кресло. — Теперь прическа. Поехали!
Он мыл голову, красил, стриг — Нора плохо помнила даже порядок действий в своем сладком расслабленном полусне. Вокруг суетились люди, продолжая приводить в идеальное состояние ногти. Кто-то появлялся в поле зрения, приносил ткани, советовался с боссом и исчезал. Несколько раз забегал фотограф, ругался и требовал не затягивать процедуры — уходит свет.
Нора так и не поняла, почему довольно скоро оказалась одетой, причесанной и при полном макияже перед камерой. Она послушно исполняла приказы фотографа, подчинялась девушкам-переодевальщицам и радовалась. Все тело звенело и полнилось силой. Руки странного Гнома сотворили с ней нечто невообразимое. Энергия, прежде сочившаяся по капле, теперь вливалась полноценным потоком, неиссякаемым и теплым, как солнечный свет. Как кипучая и веселая душа самого мастера.
Ведьма улыбалась для фотографа и думала, как теперь искать эльфов. Она сама сейчас звучит и ощущается именно как длинноухий враг! Потому что стала частью мира, от которого была неизвестно за какие грехи отрезана с самого рождения. Получается, в старом городе не было эльфов? Просто ей встретились два клиента великого парикмахера… А как же зеленоглазый насмешник?
— Великолепно! — заявил фотограф, падая в необъятное кресло и принимая бокал с вином. — Детка, ты создана для камеры. У тебя выразительное лицо. Не злое, не циничное и не холодное, как у большинства ведьм. Ррын, я доволен!
— Завтра закончим, — кивнул мастер, выныривая из помещения. — Потом я хочу использовать ее лицо для рекламы салона. Эй, сонная полковница! Подъем! Стройся и шагом марш, поехали ужинать.
Нора огорченно кивнула, в последний раз оглянулась на сад, поляну, съемочные декорации, улыбчивых девушек…
— Ну что ты киснешь? — возмутился бесподобный парикмахер. — Все, кто мне нравится, могут приходить сюда в любое время. За тобой я закрепляю мастера Корна. Вот он, запомни. Тебе принадлежит право на час его времени в месяц. Поняла?
— Бесплатно? — восторженно ужаснулась Нора расточительности Гнома.
— Дык зачем нам деньги? — пожал плечами мастер. — Мы их солили, мариновали и резали, как салат. Скучно… Их слишком много, малыш. Мне столько не надо. Все мои ребята — очень состоятельные люди. Даже прислуга живет поприличнее, чем некоторые полковницы. Пошли, потратим еще тысяч двадцать. Больше на двоих в «Розе» за один вечер не просадить.
— Странная у тебя жизнь, — удивилась Нора. — Золота без меры, а ты сам спины мнешь.
— А что мне, от скуки без дела умирать? — возмутился Ррын. — Я, малыш, мну только красивые спины. Скажи, тебе давно говорили, что у тебя красивая спина? Вся, целиком. От затылка до пяток…
Нора почувствовала, что краснеет не хуже Марши. Что впервые за два года ей не хочется проклясть человека, которому она приглянулась. И что ей всего лишь сказали простенький дежурный комплимент. Без особой теплоты, доступной этому огненному человеку. Интересно, а для кого он горит по-настоящему? И каково это, когда тебя действительно ценят? Как человека, а не как добычу…
Ужин был великолепным. По настоянию неугомонного Ррына с открытой террасы выгнали всех посетителей. Гном танцевал, вызвав движением руки живой оркестр из зала. Рычал, требуя шампанское, наилучшее, забарьерное. Учил Нору есть огромных креветок…
Домой ее, само собой, должны были довезти. Но Ррын что-то начал твердить про красоту лунной ночи — и Нора спьяну на спор отказалась от машины. Подхватила свои бесценные шарфы, замотала на шее, нахально сунула под мышку бутыль с понравившимся вином, повесила на сгиб руки корзинку с яблоками и мармеладом и пошла себе по знакомому старому городу. Ночью — совершенно непривычному. Пустому, темному, тихому и гулкому. Мостовые политы водой, чтобы создать свежесть. Огромная луна висит над головой и слегка качается, отчего и тень гуляет, и мостовая пританцовывает в такт теплой радости. Кира жива, и ее день рождения удалось отметить просто бесподобно!
Ощущение странной и смутной неправильности окружающего пришло медленно, с трудом пробившись сквозь нетрезвую поверхностную мутную радость. Нора тряхнула головой, шепнула несколько слов заклятия, уговаривая голову остыть, сознание — проясниться. Огляделась.
Знакомое место. Вот граница старого города. А здесь первый перекресток узких улочек. Налево — дорога к полицейскому управлению и пятачку, где днем торгует знакомый мороженщик. Направо — тупичок, в нем усадьбы чиновников управления делами президента, двух известных банкиров и самого главы сената. Говорят, взятки в сенат и президентскую структуру передают прямо через маленькие калиточки, по-соседски… Все это, само собой, исключительно слухи!
Позади брусчатка, по которой Нора добралась сюда из «Розы».
Справа раздался шорох. Тени качнулись, Нора нащупала удобный изгиб кованой решетки и прислонилась к чугуну гудящим лбом. Нет, не стоило так гулять! Мерещится теперь невесть что. Вон в сплошной тени стоит этот… как его Кира во сне звала? Ах да, жбрых. Серо-пестрый, крупный. Интересно, почти четыре метра — это сплошная иллюзия от носа до кончика хвоста? Впрочем, некоторые упиваются, по слухам, до розовых слонов. Те еще крупнее. И не менее экзотичны — в Альянсе они не водятся. Говорят, в зоопарке жила пара, но давно сдохла…
Жбрых, ничуть не смущаясь того, что он — пьяная иллюзия, мягко шагнул вперед, выбираясь из тени на яркий лунный свет. Улыбнулся во всю свою пасть. Пригладил лапами уши и порылся в гуще меха на брюхе. Достал нечто похожее на светящееся яблоко… Точнее, крупную личинку, подобную новому телефону Норы. Положил на камни мостовой и сел рядом, гордо встопорщив усы.
Личинка-переросток потянулась, засветилась ярче, выбросила вверх веер лучей. Нет, куда там убогим розовым слонам! Нора села на камни у ограды и стала смотреть. Подперла голову для надежности обеими ладонями. И уставилась на жбрыха, затем на личинку и свет. А что ей еще оставалось? Бежать от четырехметровой крысы — несколько неразумно. И едва ли скорость передвижения милого зверька окажется ниже, чем у пьяной ведьмы…
Свет выровнялся, сформировал единую сферу, матовую и равномерную. Постепенно ее середина стала наполняться невнятным движением. Нора прищурилась, порылась в корзинке и сунула в рот ломтик яблока. В голове посвежело, в сфере — вообще прояснилось. Впрочем, это как посмотреть.
— Нора! — пискнула оттуда взрослая сестра, тряхнув совершенно белой пушистой головой. С круглой смешной шапочки, надетой на макушку, свисали десятки тонких рядов искристых бусинок, они качались и хрустально звенели. Роскошный, шитый золотом халат только что не светился в полумраке. — Как тебе мой наряд? Традиция Дэйгэ, для помолвки шит под заказ.
— Да нормально, — заверила ведьма. — Куда красивее, чем голые розовые слоны. Вообще классная галлюцинация.
— Эй, ну ты что! — возмутилась Кира. — Я всех в кружево заплетаю, устраиваю скандал на полконтинента, а ты там пьяная! У нас пять минут, понимаешь? Две уже прошло. Ну!
— Спасибо за шарф, — кое-как проглотила комок изумления Нора, стремительно и испуганно трезвея. — Это правда ты? Живая? И во-он тот серый жуткий крыс — жбрых?
— Да! — Кира капризно сморщила нос. — Я же сто раз повторяла. Живая. И жбрых. Норочка, ты не переживай. Пока не приедешь к нам в Дэйгэ, мы не поженимся. Вообще только после тебя. Но так, на будущее — это мой жених. Вот.
Кира деловито втащила в самую середину сферы симпатичного парня, немедленно помахавшего рукой Норе. Одет жених был столь же нелепо и богато, как сестра. Волосы, если оценивать по меркам моды Альянса, коротковаты. Но в целом милый, крепкий и рослый, на сестру смотрит с каким-то едва ли не поклонением. Глазищи синие, точно как у Ррына… Нора торопливо ущипнула себя за руку. Сильно, до неизбежного синяка. Жбрых, личинка и сфера не пропали.
— Как ты выжила?
— Меня Лорран спас, — торопливо ошарашила сестра очередной глупостью.
— Здравствуйте, Нора, — улыбнулся жених. — Вы правы, не Лорран. Он так выглядел, под маскировкой. Он вообще мастер маскировки, очень толковый маг. И мой друг.
— Ничего не понимаю, — почти трезво всхлипнула Нора. — Это все настоящее… Но я своими глазами видела мертвый Юльск! Его сожгли эльфы.
— Норка, ну ты чего? — знакомо возмутилась Кира, морща нос и сердито отгоняя струйки бусин от лица. — Я же живая! И мама, и баба Лора, и вообще все наши! Ты веришь мне или своим ведьмам, дагам и новостям? Ох, времени нет, жаль…
— Нора, садитесь на жбрыха, он вас подвезет, поезжайте в колледж и найдите повод пообщаться с кем угодно, чтобы подтвердить свое пребывание вне зоны магического возмущения, — быстро посоветовал жених. — Сваливайте, в общем. Поисковые ведьмы уже засекли всплеск магии. Незачем вам с ними объясняться и всех подставлять, толком пока ни в чем не разобравшись. Отдыхайте, думайте. За Киру не переживайте. Здесь ее очень любят и уважают. Все, время… До свидания. Надеюсь, до скорого.
— Нора, пока! — подмигнула сестра. — Да, еще, жбрыха возле тебя зовут Эмм.
Сфера погасла, жбрых бережно подобрал ее и запихнул себе в мех. Покосился на Нору и прилег, готовый принять ее на спину. В опьянении есть своя прелесть, сообразила Нора. Ее ничто не шокирует. Ей сегодня жбрыхи улыбаются, а не скалятся… И сестра действительно жива.
Ведьма встала, беспомощно огляделась, чувствуя, что мир рухнул и лежит на брусчатке яркими разрозненными осколками. Как теперь его собрать заново? И вообще, кому и чему верить? Остается глупо вцепиться в корзинку и бутылку. Они настоящие, и когда руки заняты, как-то не мешают они, что ли… И не норовят плести проклятия.
— Здравствуй, Эмм. — Ведьма сделала вежливый реверанс. — Ты дорогу знаешь?
— Ф-ф-ф, — презрительно сообщил жбрых.
— Меня зовут Нора. Точно можно ехать? Я тебя немножко боюсь.
— Ф-ф-ф! — еще энергичнее возмутился зверь, плотнее припадая к брусчатке.
— Ладно, будем считать, мы друг друга поняли.
Мех огромного зверя оказался на ощупь жестким, но приятным. Сидеть было неожиданно удобно. Серо-пестрый жбрых двигался быстро, но при этом плавно. Нора почти лежала на его спине, усердно цепляясь обеими руками за удобную шейную складку. Пару раз зверь предупредительно шипел, требуя внимания, затем взбирался прямо по стене дома или ограде, бежал по крышам и дворам, спрыгивал на соседнюю улицу. Было очевидно: город он знает в совершенстве.
Через пять минут Нора так привыкла к новому живому транспорту, что позволила себе смотреть по сторонам и даже усесться поудобнее. Жбрых довольно вздохнул и прибавил прыти. Теперь он двигался длинными низкими скачками, отчего возникало неподражаемое чувство полета, а знакомые улицы приобретали новый сказочный и странный облик. Нора отметила, что Эмм удивительно ловко уклоняется от встреч с прохожими и вообще малозаметен для столь крупного животного. Его окрас замечательно сливается с темнотой ночи, полной отблесков и неровных теней. Ведьма усмехнулась и отбросила свою первоначальную идею поискать в архивах полиции сведения, полученные от бдительных граждан, о появлении в их районе крысы-переростка. Ничего никто не видел. И потому, что Эмм умен, и еще из-за его удивительной магии. Для способностей ведьмы она оказалась на редкость приятна. Это неведомое — точнее, смутно знакомое — волшебство обволакивало и согревало. Удаляло избыточное опьянение, снимало остатки усталости и сонливость.
Когда жбрых замер у ограды колледжа, выбрав самое тихое и темное местечко, Нора медленно и почти нехотя покинула его спину. Приняла зажатую в пасти на время путешествия корзинку. Благодарно погладила огромную морду, больше не кажущуюся чужой и страшной. Скорее — милой… Жбрых ощутил перемену отношения, прикрыл глаза, вздохнул и потерся о руку носом — бережно, чуть-чуть. Фыркнул прощально и умчался по пустой темной улице своим настоящим полным ходом — Нора едва успевала различать его движение!
