Глава 10

Этим вечером корабль Ренса Леру в плане дисциплины мало чем отличался от других фрегатов подобного типа. Основная часть команды праздновала удачное дело на берегу. Несколько жутко обиженных на судьбу часовых лениво шатались по палубе, норовя зависнуть у перевернутого днищем вверх бочонка, где шла игра в карты. Тем более что играли коллеги азартно, с огоньком.

Пленнику была отведена в трюме специальная камера, снабженная решеткой. Ренс не раз перевозил в ней пойманных воздушных разбойников и знал, что они способны на многое. Поэтому замок на двери установил самый надежный. Он, а также петли были защищены от пуль толстыми стальными пластинами. Стояла защита и от магии. Перед тем как пленника отправить сюда, его тщательно обыскивали, отбирая все хоть немного напоминающее отмычки. Ни разу еще от Леру никто не сбежал. По крайней мере, самостоятельно выбраться из камеры в подобных условиях было невозможно. Поэтому никто бы не удивился отсутствию какой-то сверхтщательной охраны. Хотя она была, конечно. Иначе люди капитана Леру не отбивали бы те нападения с целью вызволить своих, которые порой случались. Но кто мог прийти за Решкой Маркусом? Все его люди давно мертвы, а новую команду он даже не собирал. Поэтому особая охранная группа из отличнейших бойцов, гордости корабля, сегодня спокойно праздновала на берегу сразу в нескольких корчмах, перемещаясь между ними с целью обойти все.

Об этом было известно тем, кто, подгоняемые недавними слухами, собирались сегодня навестить пленника Ренса. Они и сами бойцы были отличные, поэтому мало рисковали. К тому же эти люди не собирались лезть на рожон. Пройти мимо такой охраны, какая сейчас слонялась по палубе, не составляло труда, а если кто-то дежурит непосредственно около камеры, так его можно убрать по-тихому. И никто ничего не заметит. Никто ничего не узнает.

Вот только не учли они того, что от шумно празднующей матросни капитана Леру в какой-то момент незаметно отделились несколько человек. И вот ведь совпадение: эти люди все, как один, состояли в той самой, особой охранной группе.

Ренс Леру готовил ловушку. Только кто в нее попадется?

Когда охотник на воздушных разбойников и сыщик обсуждали авантюру, они не были до конца уверены, на кого расставляют сети, но рассчитывали, что подобная приманка будет интересна бывшим подельникам Решки Маркуса. Ренс с Эрни долго судили-рядили, но пришли к выводу, что те не могли не знать о портрете Идореллы Маядскальской и именно за ним охотились. Поэтому люди капитана Леру так вдохновенно врали про сто тысяч злотых. Именно такая награда была назначена за портрет. Они рассчитывали, коль уж кто-то влез в «Полезные чудеса», значит, был в курсе того, что изделие Вивьен находилось у Решки, или же эти неизвестные могли слышать, что Эрни занимается делом пропавшего Крауса. Было бы странно, если бы столь заинтересованные лица упустили из виду подобные факты. Но даже если так, то роль приманки должно было сыграть имя якобы погибшего капитана. План не был безупречен даже по мнению его создателей, но они надеялись, что смогли придать ему некоторую правдоподобность. В конце концов, если нет, то они ничего особо не теряли.

«Шалунья» стояла у одного из дальних причалов. Надо отметить, что подобные фрегаты редко швартовались в городском порту, куда несколько дней назад прилетела карета, на которой путешествовала Вивьен. Туда прибывали только регулярные, как правило, пассажирские или почтовые транспортные средства. Был еще ряд судов, которые приходили именно в городской порт, но большинство кораблей базировались у дальних причалов. Аногиль имел четкую форму только в пределах восьми районов с Горой в центре. За внешним их краем город разрастался совершенно беспорядочно. Там высились промышленные постройки, для которых требовалось пространство и большое количество рабочей силы. Люди, трудящиеся на подобных производствах, жили неподалеку. Тут были свои магазины, куда более доступные и простые, чем в Йоле, свои парки, не такие масштабные, как главный, но все же. Здесь находилось огромное количество складов и ремонтных мастерских. Сюда же примыкали многочисленные пристани. Фрегаты, повозки с крылоящерами, дирижабли, суда, не поддающиеся какой-либо классификации, – все это швартовалось здесь, иногда вытягиваясь в длинные линии, иногда друг над другом. Те транспортные средства, что могли твердо стоять на горизонтальной поверхности, там и стояли. Но часть судов поддерживались специальными подпорками, по сути вися в воздухе, который привыкли бороздить. Подниматься на такой все равно надо было по лестнице, но можно забраться и иначе. Обычно по прибытии в город все отверстия ниже определенного уровня задраивались, но при известной сноровке их можно было открыть. Впрочем, были и другие способы проникновения.

Самым мучительным всегда является ожидание какого-то скорого события. Особенно если оно сопряжено с опасностью. Но людям Ренса было не привыкать. Как они успели убедиться за свою жизнь, в таком деле, как ловля воздушных разбойников, погони и драки занимают место куда меньшее, чем засады и выжидание. Нынешняя ловушка тоже не была необычна для них. Так они уже кое-кого ловили.

Несколько человек из самых лучших бойцов «Шалуньи» и сам Ренс ждали незваных гостей в трюме. Дежурным на палубе было дано распоряжение принять самый расхлябанный вид, дабы создать впечатление, что таких стражей обойти совсем легко, и не вводить никого в искушение поработать ножом.

Ночь тянулась минута за минутой. Долго ждать всегда трудно. Особенно в полной боевой готовности. Особенно в темноте. Однако опыт и тяжелый на руку капитан в таких вопросах помогают.

И все же сигнал от дозорного на пирсе матросы чуть не прозевали. Они ждали как раз его – якобы пьяную песнь о некой излишне дружелюбной девице, которой всегда рады изголодавшиеся по женской теплоте души. Встрепенувшись, двое стражей, громко переговариваясь, поднялись на палубу, требуя свое пиво и жалуясь на то, что спать хочется просто ужасно. Завязалась жаркая дискуссия о необходимости ночных бдений в принципе, а также о том, что важнее – сторожить пленника или дежурить на палубе.

В какой-то момент у Ренса возникли опасения, что ребята переиграют и спугнут незваных гостей. Однако совсем скоро услышал тихий скрип открываемого люка. Кто-то залезал на корабль через порт для ствола стрелкового орудия. Капитан даже решил отблагодарить Эрни за идею такой хорошей проверки, выявляющей помимо всего прочего слабые места в обороне его обожаемой «Шалуньи». Между прочим, он думал, ребята полезут иначе.

Ренс кожей ощутил, как напряглись его люди. Они умело прятались в различных частях трюмного отсека с камерой. На койке сейчас лежал боцман, обожавший подобные шутки. Смелости в нем было столько, что хватило бы на двоих храбрецов. Никакое дело, если оно касалось опасности, не обходилось без него. Казалось, он получал от риска удовольствие, которое некоторые получают от дурманных средств.

Неизвестные принялись обыскивать трюм. «Значит, у меня ни разу не были», – подумал Ренс. Что-то беспокоило Леру, что-то было неправильно, но он никак не мог сообразить, в чем причина. В трюме горел только один небольшой фонарь, прямо около камеры. Ведь пленника охраняли. К тому же, как это ни парадоксально, при тусклом источнике света в тенях спрятаться легче, чем в полной темноте.

Наконец долгое ожидание было вознаграждено. В дверях появилась темная фигура, за ней еще одна и еще. А ведь кто-то, без сомнения, остался на стреме. «Что-то многовато их выжило, – подумал Ренс. – С учетом того что недавно считалось, что таковых вообще не было». Леру предположил, что сейчас «Решку» будут окликать, но этого не случилось.

Один из неизвестных достал из сумки что-то и начал производить какие-то манипуляции со стальными пластинами, закрывающими замок. Когда он чуть отклонился, Ренс увидел, что на них намотана тонкая красная лента. Что это могло значить, охотник за воздушными разбойниками не понимал. Ночные гости разом отступили и отвернулись. Леру даже забеспокоился, не желая, чтобы они слишком внимательно рассматривали сваленный здесь хлам. Однако в следующее мгновение все стало ясно. Лента зашипела, и металл начало разъедать. Толстый, особо крепкий металл, который легко выдерживал пулю. И не одну! При этом никто не позаботился окликнуть «Маркуса».

Через пару мгновений замок тоже оплавился, дверь резко дернули, и она распахнулась. Двое непрошеных визитеров рванули в камеру, словно собираясь под руки вытащить пленника. Однако в этот момент боцман стремительно развернулся, и в лица неизвестным уставился здоровенный револьвер.

– Ну здравствуйте, спасители, – громыхнул он.

Ренс с остальными выступили из своих укрытий с револьверами, уже направленными на проникших на корабль людей.

– Оружие на пол! – приказал капитан.

Противники не сделали ни движения, лишь встали так, чтобы видеть всех людей Ренса. Тому это очень не понравилось.

– Быстро! – рявкнул он. И демонстративно нацелил свой револьвер в голову смотрящего на него мужчины.

– Иначе что? – наконец произнес тот.

«Ага, вот и лидер».

– Попрактикуемся в стрельбе, пока вы не станете покладистей, – ответил Леру.

– Не думаю, – возразил мужчина. – Осмелюсь предположить, что вы нас сейчас выпустите и тем самым избавите себя от последствий разбирательства с людьми много сильнее вас.

Ренс взвел курок.

– Оружие на пол, – слишком спокойным голосом произнес он.

– Кэп, мне надоело. – Боцман все так же сидел на своей койке. – Можно, я прострелю вот этому хмырю колено? Я давно хотел увидеть, что делает с ним моя крошка. – Прием был древний и всем знакомый. Однако боцман действительно бы выстрелил, и сомнений в этом не возникло ни у кого.

Поединок взглядов длился еще мгновение. Ренс приподнял бровь.

– Можно.

Но в тот же миг оружие ночных визитеров попадало на пол. Боцман печально вздохнул. Сверху послышался скрип ступеней, невнятная ругань, и в трюме появился еще один неизвестный, невежливо ведомый под руки теми самыми стражами, которые совсем недавно так легкомысленно оставили свой пост.

– Вы делаете большую ошибку, капитан, – почти с ненавистью произнес лидер незваных гостей, единственный, кто пока говорил. – Вы просто не знаете, с кем связались.

– И с кем же? – Этот вопрос и правда очень занимал Ренса. Сейчас, оглядывая вооружение, облачение, лица мужчин, он прекрасно понимал, что такие не могут быть просто бывшими воздушными разбойниками. Слишком холеные, слишком хорошо подготовленные. Даже во внешности что-то иное, отличающее от простых матросов, даже от него.

Говоривший вскинул голову и процедил:

– Имя Лаужер-она Маядскальского вам о чем-нибудь говорит?

– Пожалуй. Только вам-то что до этого?

– А то, что мы входим в группу дознавателей, официально работающих под его непосредственным руководством.

– А, неофициально подрабатывающих проникновением на частные корабли, ходящие под флагом союзной страны, порчей их оборудования и кражей имущества команды? – с невинным видом спросил Ренс.

– Мы ничего не украли.

– По первым пунктам возражений нет, не так ли? Вы попытались увести пленника, как вы, разумеется, думали, за которого обещана награда, являющаяся законной добычей команды.

– Капитан, вы, кажется, не понимаете, во что ввязались. Вы нас отпускаете, возвращаете оружие и молитесь своим богам, чтобы мы не доложили своему начальству об этом инциденте. Иначе международный скандал вам обеспечен. Как думаете, долго ли после этого будет действовать ваша лицензия на подобную, с позволения сказать, законную деятельность?

– А что с ней может случиться? – делано удивился Ренс. – Это вы проникли на наш корабль. Это вы взломали и испортили замок на моем, – он выделил это слово, – корабле. Это вы попытались выкрасть моего пленника. Что вы там говорили об оглашении этого инцидента?

– Да не было же никакого пленника!

– Почему вы так решили? Просто мой боцман любит поспать в этом месте. Особенно когда провинился в чем-нибудь. – (Упомянутый Ренсом боцман так зловеще ухмыльнулся, что дрожь пробрала бы всякого.) – А я не хочу лишать моего верного помощника такого невинного удовольствия.

– Капитан, если Решка Маркус у вас, то я требую, чтобы вы его выдали! Он подозревается в краже государственной реликвии Форевии!

– А еще он воздушный разбойник, за которого объявлена награда именно в Эльмигерне.

– Если вам нужны деньги, мы можем договориться, – мигом среагировал его собеседник.

– Вы еще не доказали, что вы те, за кого себя выдаете, – парировал Ренс.

– У меня на шее цепочка с гербом Лаужер-она Маядскальского.

Капитан помолчал, затем приказал:

– Очень медленно подносишь руку к шее и достаешь цепочку так, чтобы я видел. Снимаешь и передаешь мне. Если мне что-то покажется подозрительным, я выстрелю… вот в него. – Охотник за воздушными разбойниками кивком указал на человека слева от разговорчивого незнакомца.

На лице того отразилась вся владевшая им степень возмущения, но он подчинился. Леру сделал шаг вперед, не опуская пистолета и стоя достаточно далеко, вытянутой рукой забрал у мужчины кулон на цепочке.

Знаменитое темное серебро рода Маядскальских присутствовало в них и казалось самым что ни на есть настоящим. На круглом кулоне был выбит герб, указано звание и подразделение.

– Эта вещь может быть подделкой или краденой. – Ренс отступил назад.

– Да какая, в сущности, разница, капитан? – Предполагаемый дознаватель явно терял терпение. По крайней мере, показывал, что это так. – Мы с вами деловые люди. Вы хотите получить деньги, мы хотим получить Решку Маркуса. Так давайте договариваться. Если у вас есть, конечно, что нам предложить.

– Похоже, вам так отчаянно нужен Маркус, что вы готовы на многое, – задумчиво протянул Ренс.

– По крайней мере, вы можете рассчитывать на более щедрую награду, чем та, которую могут предложить вам официальные власти.

– Даже так. – Леру изобразил задумчивость. Загвоздка была в том, что эти мыши были совсем не те мыши, которых он надеялся поймать. А вот придут ли ожидаемые мыши, теперь большой вопрос. – Как вас зовут, нен?

Нельзя было сказать, что дознавателю хотелось отвечать на этот вопрос.

– Рожж Курцкий, – все же представился он. – К вашим услугам.

– Польщен знакомством, – усмехнулся Ренс. – Скажите, вы работали с Ронетом Доуским?

– А мы можем продолжить этот разговор без столь отягощающих вас предметов? – Нен указал на револьверы.

– Полагаю, да. Мы поступим следующим образом: сейчас вы и ваши люди отойдут к дальней стене камеры, мы подберем ваше оружие. После чего мои люди сопроводят ваших на палубу, где займут любезной беседой, а мы с вами отведаем вина в моей каюте. Когда же мы закончим выполнение этого плана и если оно пройдет без эксцессов, то вас проводят до причала и отдадут взятое на хранение оружие.

– Не могу сказать, что мне нравится подобный план, но будь по-вашему.

План был приведен в исполнение, правда, с некоторыми понятными отклонениями. Вроде любезной беседы. В каюте же капитана Леру разговор шел весьма живо.

– Вам известно, капитан, – расхаживал туда-сюда нен Рожж Курцкий, – что расследовал Ронет Доуский?

– Расскажите мне. – Ренс с интересом наблюдал за гостем.

Нен бросил на него яростный взгляд. Надо сказать, Курцкий был довольно представительным мужчиной, роста немного выше среднего, с тонкими чертами лица, которые несколько портила привычка периодически прищуриваться, и неодобрительная складка губ.

– Он расследовал похищение портрета основательницы нашего государства Идореллы Маядскальской. Эта картина – одна из главных реликвий Форевии. Вы понимаете, сколь велика была важность его расследования? – Ответа он не дождался. Ренс по-прежнему с каким-то зоологическим интересом смотрел на гостя. – Он вышел на Решку Маркуса и напрямую указал на его причастность к краже портрета. А потом нашего дознавателя убивают. И осталась только одна зацепка. Также нам известно, что изделие вашей сестры находилось в кабинете у Маркуса. А мы знаем, какая она мастерица. Может, ее искусство помогло в краже портрета или его сокрытии? Или ваши родители помогли вывезти картину в недоступное для нас пространство? Как вы смотрите на такую версию?

Ренс почувствовал, что закипает. Внешне это никак не отразилось. Даже серебро в его глазах вращалось с той же скоростью. Поза осталась такой же расслабленной. Впрочем, эта расслабленность была кажущейся, и Леру никогда даже не пытался ввести кого-то в заблуждение.

– Смотрю на нее как на попытку запугать меня. Можете продолжать дальше. Только переходите побыстрее к конструктивной части. Мне бы не хотелось просыпаться завтра слишком поздно, что неизбежно, если наш с вами разговор затянется.

– Что ж, – процедил нен, – тогда перехожу к конструктивной части, как вы изволили выразиться. Нам кажется очень подозрительным, что при подобных обстоятельствах именно вы ловите Решку Маркуса, хотя совсем не занимались его делом раньше. Если не хотите для своей семьи проблем, то давайте договариваться. Вы передаете нам вора, а мы оставляем в покое вас и остальных Леру. И даже заплатим вам. Куда более щедро, чем это сделает государство.

Ренс медленно растянул губы, чуть склонив голову набок.

– То, что вы говорите, весьма занятно, Рожж Курцкий, но, боюсь, сейчас именно вы находитесь в невыгодном положении. Позвольте мне изложить вам примерно то же самое, что вы мне только что поведали. Сейчас я могу вызвать круговых, и вас арестуют за проникновение и порчу чужого имущества. Не думаю, что его высочеству Лаужер-ону Маядскальскому, восьмому принцу благословенной Форевии, понравится, если подобное поведение его людей получит огласку. Как думаете? Это раз. Во-вторых, я могу просто перестрелять вас тут и спустить тела в реку, тут недалеко. Или выбросить где-нибудь, благо в порту полно темных тупиков и опасных личностей, на которых спишут сей, без сомнения, прискорбный факт. А уж если обезобразить лица – живых людей или трупов, как мне будет угодно, – то дело даже не попытаются расследовать. Есть еще и третий вариант. Я даже не буду утруждать себя перетаскиванием трупов или сопровождением вас к месту, где в недалеком будущем найдут тела, а перестреляю здесь. Как капитан и законный владелец этого судна, я имею право охранять свое имущество, а вы не только пробрались на мою территорию, испортили мою собственность, но и угрожали мне и моим людям. Закон будет на моей стороне. И не надо говорить, что поднимется жуткий международный скандал, а меня четвертуют во имя дружбы народов. Нет, нен Курцкий, вы на территории чужого государства, а это обязывает вас действовать строго в рамках закона. Быть к нему щепетильнее, чем, может, мы сами. Вот примерно это вы мне сейчас сказали. Но, согласитесь, это не дало вам никакого преимущества. Так что давайте начистоту. – Ренс смотрел нену в глаза, и тому это совершенно не нравилось. – Ни вам, ни мне нечего предложить. Я не знаю и уж тем более не ловил Решку Маркуса. Это была ловушка для членов его команды. Хотя я не отказался бы получить за него награду, но ни моя сестра, ни родители, ни даже друг-сыщик не знают, где он. Если бы знали, разговор, согласитесь, был бы иной. Поэтому прошу вас, избавьте меня и мою семью от своего навязчивого внимания. Если вы действительно хотите найти эту картину, то двигайтесь дальше.

– То есть вы хотите сказать, что Маркуса у вас нет?! – Нен просто не мог в это поверить.

– Вы должны были догадаться, когда не увидели его в камере, – усмехнулся Ренс.

– Я решил, что такого дорогого преступника спрятали получше. Может, даже уже переправили на берег.

– А как же вы объяснили себе засаду?

– Как раз попыткой поймать его подельников. Вы же не могли знать, что они уже мертвы.

– Что ж, все верно. Мы оба просчитались. Надеюсь, это примирит вас с неудачей. С вашего позволения, я оставлю у себя ваше оружие и личный знак как доказательство вашего проникновения сюда. Добавьте к этому свидетельство всей моей команды. Может, суд это и не убедит, но разве вам нужен скандал и слухи о том, как вы попались на столь очевидную утку.

– Знаете, капитан, это уже слишком. Наше оружие и тем более знак – это…

– Это не обсуждается. – Ренс поднялся. В его взгляде отразилась убежденность, что разговор окончен. Как-то сразу стало ясно, что это решение окончательное и возмущением здесь ничего не добиться. Угрозы показались нену тоже малоэффективными. К тому же он как раз легко себе представлял простреленные тела своей команды и собственное в том числе в глухих портовых проулках. Дознаватель отлично знал, что такие неприятные находки там не редкость. И найти концы удается нечасто, ведь после убийц там порой орудуют грабители, а затем еще и бездомные, которых интересует даже одежда. Ренс Леру, в отличие от своей семьи, на которую Рожж уже успел полюбоваться издали, производил впечатление человека, которому проще устранить проблему силой, не прибегая к гуманным способам.

– Мы можем как-либо вернуть их? – решил не гневить судьбу Курцкий.

– Не могу чего-либо обещать, пока не заручусь доказательствами, что не получу от вас каких-либо неприятностей, – пожал плечами Ренс.

Так нен Рожж Курцкий со своими людьми покинул корабль капитана Леру, мысленно костеря себя и его за столь постыдный провал.

Ренс тоже остался недоволен произошедшим. По роду деятельности много сталкиваясь с подлецами, он давно выявил для себя самый нелюбимый им типаж: людей, готовых, прикрываясь своим положением или ублюдочными законами, сломать жизнь другим ради малейшего шанса заполучить какую-нибудь выгоду для себя. Все ищут для себя хорошее, вот только способы у всех разные. Даже один и тот же метод применительно к разным ситуациям и людям может быть гуманен или жесток. Универсального рецепта нет. Но есть сердце и совесть. У так ненавидимого Ренсом типа мерзавцев ни того, ни другого не было.

Сейчас, глядя в спину уходящим людям, Леру отчетливо почуял запах мерзости, который сопровождает подобных подлецов. Может, не конкретно эти мужчины были таковыми, но что-то мерзкое управляло ими, вело или сопровождало.