Глава 8
УБИТЬ АЛЬСА
Неуязвимых не бывает. Надо лишь подобрать подходящее оружие.
Весна 1695 года
Приставленных к ней лордом Арьятири охранников Джасс именовала Красный и Белый вовсе не из желания оскорбить. Пленник, зовущий своего тюремщика по имени, рискует проникнуться к тому добрыми чувствами, войти в положение, понять, в конце концов. Особенно если тот спокоен, выдержан и не желает узнику зла. Просто у него работа такая.
Эльфы тоже обращались к Джасс без всякой выдумки – Ты или Женщина.
Белый, Красный, Женщина – безликие маски, за которыми не видно глаз. Оно и к лучшему. Дабы не дрогнула рука в случае чего. Приказ есть приказ, и никакая приязнь не должна помешать выполнить свой долг. Они и так целыми днями находились друг у друга на виду. Поначалу Джасс раздражало, что вместе с ней в комнате находятся сразу двое надзирателей, лишь изредка, и то по очереди, отлучающиеся куда-то по своим делам. Но бывшая ведьма быстро привыкла, а возможность понаблюдать за двумя воинами Зеленой Ложи нашла чрезвычайно полезной. Впрочем, особого выбора у Джасс не было. Либо любоваться из окна пейзажами Ритагона, либо разглядывать эльфов.
Белый владел магией, Красный полностью посвятил себя боевым искусствам. Хладнокровие Красного превосходила только вспыльчивость Белого, а вместе они представляли собой удивительно гармоничный тандем. Две пары сверхбдительных глаз, столько же сильных и умелых рук, способных пресечь в зародыше малейшую попытку побега. А еще Ведающий сильно рассчитывал произвести такое сильное впечатление на человеческую женщину, чтобы та окончательно смирилась со своей судьбой. Что ж, каждый волен заблуждаться по-своему, и уж если Арьятири вбил себе в голову, что долгое общение с Ириеном Альсом и принцем Яримом никого и ничему не научило, то кто же ему лекарь?
В свое время один совсем неглупый маг-ренегат дал Джасс хороший и практичный совет: «Уязвимые места есть у всех, их только надо увидеть. Поэтому смотри внимательно». И она увидела, что боевого задора и уверенности у лорда Арьятири с каждым днем остается все меньше и меньше. Ведающий выглядел нервозным и озабоченным. Джасс даже догадывалась о причинах столь разительной перемены в настроении. Не иначе вмешались оллавернцы. Как там говорят хитрые аймолайцы? Боги располагают там, где люди лишь смиренно предполагают? Что бы там ни мнил себе Арьятири, но эльфов это тоже касается.
Как обычно, у Южных ворот стояла внушительная очередь из желающих попасть в Ритагон. Десяток опытных мытарей не справлялись с людским потоком и, сколько ни подгоняли стражники замешкавшихся путешественников, но всегда находилась парочка особо тупых простаков, которые умудрялись своими телегами перекрыть дорогу и застопорить движение.
Напуганные мулы ревели, из фургона, застрявшего колесом в выбоине, на землю сыпалась прошлогодняя капуста, хозяин товара причитал, вся остальная очередь крыла его последними словами.
– Деревенщина сиволапая! Куда прешься?!
– В ров его!
– Чтоб тебя… и твою мамашу… и твоего папашу!
Настоящая музыка для ушей, не слышавших последнее шестидневье ничего, кроме лесных шорохов и скрежета коротких рубящих фраз на эльфийском. Словом, Драйк наслаждался возвращением в лоно цивилизации, а потрясенно-растерянный вид ветландского рыцаря в сравнении с собственной искушенностью поднимал самооценку сына Далмэди на недосягаемую высоту. Сопливый обладатель рыцарских шпор, всю дорогу пыжившийся доказать свое превосходство над Драйком, явил миру свою истинную сущность.
А Кенарду было плевать на то, какое впечатление он производит. Выражение щенячьего восторга не сходило с его счастливой физиономии. Вот оно! Сбылось! Огромный город распахнул свои объятия скромному провинциалу, щедро предлагая незабываемые впечатления, удивительные открытия и приключения. От предвкушения встречи с Ритагоном у Кенарда перехватывало дыхание, и он беспокойно и нетерпеливо ерзал в седле.
– Скоро они там? Ну, скоро?
– Терпение, вьюнош! Всему своя очередь.
Парду Ритагон казался драконом, удобно разлегшимся на морском берегу. Могучий, жестокий, но не злопамятный, лукавый, беспечный, наглый и беспокойный, он щурился на солнце тысячами оконных стекол. Теперь-то оньгъе понимал, за что этот город так любим Ириеном. За свою неутолимую жажду жизни. Здесь хочется пустить корни, осесть, начать жизнь заново.
«И если вдруг выдастся случай, если улыбнется слепая Каийя… то почему бы и нет?» – думал убаюканный теплым солнечным днем Аннупард Шого, время от времени похлопывая Каравайчика по шее, чтобы успокоить. Мерина очередь нервировала ничуть не меньше, чем людей.
– Нет, чтобы помочь бедным животным!
Ириен обернулся на говорящего, мгновенно узнавая знаменитого мага.
– Что такое, Вир’емар? Стервятники уже слетаются? – прошелестел он сухим, как змеиный выползок, голосом.
– Здравствуй, Ириен! Я тоже бесконечно рад тебя видеть, – усмехнулся волшебник.
Эльф окинул старого знакомца долгим нехорошим взглядом. За прошедшие месяцы волшебник сильно изменился и даже, кажется, помолодел. Никаких тебе серых балахонов, исключительно модные одеяния: кафтан до колен из дорогой тафты, замшевые серые штаны, короткие сапожки, а кроме того, три стильные косички в бороде и жемчужные серьги.
– Куда принарядился, старый пес? Уж не на мои ли поминки?
– А ты как был грубым хамом, так и остался, – весело проворковал недавний ветландский отшельник. – Теперь не помогу тебе пройти в город без очереди.
– Пошел ты… и в… за…
Народ с наслаждением послушал подробности захватывающего путешествия по экзотическим местам женской и мужской анатомии, попутно совершая для себя небольшие открытия касательно предназначения некоторых телесных частей.
– Так это ж Тронгарс! – удивился Кенард.
– Он самый.
Эльфа аж перекосило от злости. Вир’емар всегда появлялся там, где отчетливо воняло жареным, чтобы погреть руки на чужих неприятностях и снова спасти мир от Нисхождения Тьмы.
Тем не менее к замечанию волшебника следовало прислушаться, если есть желание попасть в Ритагон до заката. Альс спешился, передал поводья в руки Кена, приказав следить за Онитой, как за наследной принцессой, и отправился расчищать дорогу. Игнорируя мечущегося между мытарем, стражниками и фургоном торговца, он нырнул в облако пыли, поднятое мулами. Журчащий речитатив заговора подействовал на животных если не сразу, то довольно быстро. Они перестали дергать фургон взад-вперед, а потом и вовсе остановились, чтобы спокойно дать вытащить застрявшее колесо. Затор быстро рассосался сам собой.
– Век благодарен буду, господин эльф! – причитал мужик.
– Еще бы! Наверное, чуть в штаны себе не наложил, когда увидел эльфа!
Очередь облегченно заржала. Такая возможность тоже не исключалась.
Неизвестно, что именно оценили по достоинству – умиротворение мулов или многоэтажную ругань, но Альса и его спутников пропустили в обход очереди. Тем более что и времени они отняли у мытаря всего чуток, быстро покидав в прорезь железного ящика по серебряному ягру.
Кенард поискал глазами Тронгарса, но безрезультатно. Обложенный матом волшебник поспешил исчезнуть в неизвестном направлении.
На заезжего эльфа прохожие внимания не обращали – кого только не встретишь на гостеприимных улицах Ритагона! Это радовало. За недолгое время, прошедшее с последнего визита, ритагонские нравы не поменялись ни на йоту. Неважно, какой ты крови, неважно, какие у тебя уши и цвет кожи, главное, чтоб не жадничал и не бузил сверх меры. Альс решил заглянуть в «Цветок Шаэ» к Джаже Раггу. У старого ан-риджанца прислуга была вышколена, как при дворе герцога, и кормили великолепно. А еще Джажа не держал гулящих девок и потому среди ночи постояльцев не будили истошными криками, по лестницам не скатывались пьяные кавалеры, а на заднем дворе бесконечно не сохли нижние юбки. Самое приемлемое место для обитания серьезных мужчин. Но не в этот раз.
Постоялый двор был полон народу. Тассельрадские негоцианты, маргарцы из-за моря и даже пара аймолайцев, надменные орки-кэву, увешанные оружием, старик-тангар в сопровождении двух кислого вида соотечественников. Альс бегло оглядел зал трапезной и, сделав Кенарду, Парду и Драйку знак занимать лучший столик в эркере, направился прямо к хозяину. Однорукий ан-риджанец возвышался за стойкой могучей горой плоти. Джажа любил говаривать: «Кто пожрать не дурак, тот не охотник до драк», намекая на свой незлобивый нрав.
– Ба!!! Кого я вижу?! – взревел Джажа.
– Привет, – доброжелательно ответил эльф. – Рад видеть, что ты процветаешь.
Голос у него был хриплый, простуженный, совершенно не похожий на щебетание его соплеменников, которое Джажа не раз доводилось слышать. Хотя, возможно, это потому, что Ириен говорил на адди – общем языке, сильно отличающемся от эльфийского – ти’эрсона.
– Придется обозвать мое заведение «Эльфийская обитель», не иначе, – громогласно возвестил Джажа. – Если уж Альс решил во второй раз остановиться именно у меня. Заметь, Тан, – обратился он к своему щуплому помощнику, – не у господина Хольфланга, даром что тот сородич нашему другу-эльфу, а у меня, бедного старого ан-риджанца.
– Это ты-то бедный и старый? – хмыкнул Ириен. – Твоей последней жене сколько? Семнадцать или шестнадцать?
– Шутишь? Целых девятнадцать. Но тебе я свою Каффиру и показывать не стану. Сглазишь мне бабу и мальца, – грозно предупредил хозяин постоялого двора.
– Ну ты и жеребец, Джажа, – изумился эльф. – Сколько ни захожу к тебе, и всегда твои жены поголовно беременны. Когда ты успеваешь, ума не приложу?
На что Джажа лукаво прищурился и заговорщицки подмигнул Ириену.
– Дело нехитрое, но чрезвычайно приятное, – сказал он драматическим шепотом и громоподобно расхохотался. – Честное слово, я очень рад тебя видеть, эльф.
– Я не один. Видишь тех трех крепких парней? Они со мной. Накорми нас хорошенько. Сумеешь?
– Да какая разница! Погоди, так ты что, у меня не остановишься?
Ан-риджанец не скрывал обиды. Его выпуклые глаза по-детски наполнились слезами.
– Я тебе оставлял на попечение дом… – намекнул Альс.
– А! Так ты мне денег привез?
Взор трактирщика моментально прояснился и обрел прежнее сияние.
– Так бы сразу и сказал. Собственный дом – дело святое. С тебя три золотых тара, семь арранов и…
– У меня только ягры. Сколько это по нынешнему курсу?
– Два десятка серебряных с четвертушкой.
– Пусть будет так, – сказал Ириен, выкладывая перед Джажа стопку монет. – А вот лошадей мы у тебя оставим.
– Самому некогда будет?
– Верно, – кивнул эльф.
– Можешь не переживать за лошадок. Таит, бегом собери на стол господина Альса все самое свежее… – деловито распорядился Джажа, воодушевленный блеском серебра. – Как всегда – две дюжины фаршированных полосаток и суп с куриными потрохами?
– А еще запеканку, сырные трубочки и кашу с мясом. На четверых.
– Великая Пестрая Мать! Альс, куда в тебя все это лезет? – поразился ан-риджанец, окидывая взглядом тощую фигуру Ириена.
– В мозг, Джажа! – фыркнул эльф. – Я шибко много думаю. Особенно в последнее время.
Воздавали должное кухне «Цветка Шаэ» все четверо самозабвенно. Подножный корм в весеннем лесу скуден и способствует немалому аппетиту едоков. Пард еще и добавки затребовал, глотая золотистых жирных полосаток вместе с костями. Драйк, ублажая свой желудок, не забывал и о пище духовной. Он не пропустил мимо ни единой служанки-подавальщицы. От комплиментов молодого человека благородной наружности девки млели и специально норовили наклониться пониже, давая ему оценить округлые прелести в вырезах платья.
– Жениться тебе пора, парень, – сочувственно посоветовал оньгъе.
– Жаль только, в Игергарде нельзя брать больше одной жены, – вздохнул Драйк, соглашаясь.
– Одной мало будет?
– Я вообще люблю разнообразие.
– С первой женой наследников делать, с другой умные разговоры вести, а с третьей песни петь, – рассмеялся Кенард. – Тут и с одной женой не всегда поладишь. А ему несколько подавай!
– Много ты понимаешь!
Но молодые люди не успели поругаться. Их ссору прервал сдавленный писк служанки.
Их было трое. Двое выглядели как единоутробные братья, оба чернявые, низенькие, верткие типы с крысиными мордами. По крайней мере, торчащие вперед резцы делали их очень похожими на этих малопочтенных зверушек. Назначение третьего состояло в том, чтобы внушать трепет одним своим присутствием. Здоровенный малый, чья маленькая голова плавно переходила в мощную шею, а та, соответственно, в бочкообразную грудь и обширный живот любителя пивных возлияний. Для большей солидности он прихватил с собой кистень. Ириен прикинул, что, пожалуй, детина выглядел помассивнее Торвардина. Для Альса, немало повидавшего на своем веку всяческих подонков, долго классифицировать пришельцев не понадобилось. Стая «шестерок», присланных специально для устрашения жертвы. Однако сначала он ошибся, полагая, что в жертвы выбран Джажа.
– Господа, господа, – подал голос ан-риджанец. – Я ведь исправно плачу положенное. Спросите у господина Эйкса.
На вопль Джажа ответил один из «крысюков»:
– Не волнуйся, Джажа, мы сегодня не к тебе. Твое счастье. Мы хотим поболтать с твоим остроухим гостем.
И он показал на сидевшего вполоборота Ириена. «Дались вам всем мои уши», – мысленно ругнулся эльф.
– Меня послал сам господин Деллин, – с важностью фыркнул чернявый, наивно полагая, будто одного этого имени достаточно, чтобы безнаказанно прерывать чужую трапезу.
Ириен прекрасно помнил Деллина. В недавнем прошлом их пути уже пересекались, но тогда Деллин вел себя гораздо приличнее.
– Выходи на улицу, остроухий, если не трус. Разговор пойдет серьезный. Тебя господин Деллин самолично дожидается.
– Ты гля, как быстро у них сработали, – пробурчал Пард, привставая со своего места с четким намерением присоединиться к «собеседованию».
– Сядь и ешь! – приказал Альс. – Ничего он мне не сделает.
Эльф высокомерно окинул троицу взглядом ледяных глаз, заставив здоровяка с кистенем попятиться и уступить дорогу.
Если бы кому-то несведущему показать на Деллина и сказать, что этот моложавый невысокий мужчина с благообразным, но невыразительным блеклым лицом и есть тот самый зловещий мастер убийц, именем которого пугают не только непослушных детишек, но и взрослых серьезных дядек, то никто бы сроду не поверил. Одевался Деллин скромно, со вкусом и очень дорого. Свой расшитый золотой нитью полукафтан он прятал под неприметным широким плащом, да так умело, что незамеченным оставался и короткий меч, и маленький самострел. Для подстраховки, так сказать.
– Доброе утро, Альс, – тихо сказал мастер убийц, когда Ириен вышел из «Цветка Шаэ» во внутренний двор. – Не возражаешь, если я нарушу твои планы?
Эльф не стал садиться рядом на лавку и тем самым заставил Деллина смотреть на него снизу вверх. Маленькая приятная мелочь.
– Не стоит извиняться. Тебе же все равно не стыдно, – ехидно ухмыльнулся Альс.
– Я не шутить пришел. Мое время дорого. Нам с тобой делить нечего, эльф. Я хочу знать, зачем ты вернулся в мой город? – резко заявил Деллин.
Мастер убийц едва сдерживал злобу. Плотно сжатые губы да желваки на скулах выдавали его истинные чувства.
– Знаешь, Деллин, я ведь тоже умею резко задавать вопросы, метать глазами молнии и цедить слова сквозь зубы. И гораздо лучше, чем это выходит у тебя. Даже не подозревал, что должен испрашивать твоего разрешения на въезд в Ритагон. Но ты прав в одном – нам делить не чего, и раньше, и теперь. Поэтому я скажу тебе, какие демоны пригнали меня в этот город. Я ищу женщину по имени Джасс, а уж зачем я это делаю, не твоего ума дело.
Деллин молча разглядывал Ириена, словно пытаясь прочесть его мысли и определить, правду говорит собеседник или нет. Светло-голубые блеклые глаза мастера должны были повергать оппонента в ужас. Наверное, с кем-то другим так оно и было, но на эльфа такие тонкости впечатления не производили.
– Х-хорошо, я принял твои пояснения, – сказал тихо и спокойно Деллин. – Больше мои люди тебя не потревожат. Но мне хотелось бы надеяться, что потом ты вернешься туда, откуда пришел.
И он пристально и с умыслом воззрился на эльфа. Тот поднял удивленно брови, но ничего не сказал. Всего три года назад Ириен не удержался бы от возможности поторговаться с Деллином.
– Молчание в знак согласия, это разумно, Альс. Я даже помогу, чем смогу, если пожелаешь.
– О да, ты поможешь, – сарказму эльфа не было предела. – Мне Джасс нужна живой и здоровой, а это как бы так сказать… не совсем твой профиль. Но за предложение спасибо. Спасибо – нет, разумеется.
– Как знаешь, Альс, как знаешь, – пробурчал Деллин.
– Кстати, хочешь совет? Почти по-дружески.
– Какой?
– Скоро в Ритагоне станет горячо и неуютно. Но ты не вмешивайся.
– Это еще почему?
– Попадешь под горячую руку Оллаверну, мастер, – многозначительно молвил эльф.
В ответ Деллин промолчал. Мастером убийц никогда не станет человек с плохим слухом, глупый и недальновидный, и даже если приключится вдруг такой казус, то долго на свете такой мастер не заживется. Судя по тому, с каким пониманием кивнул Деллин, покидая постоялый двор, мастером он стал по праву и собирался жить долго.
– Видишь, Джажа, я нынче опасный постоялец, – устало заявил Ириен по возвращении.
Есть ему больше не хотелось совсем. В голове по-прежнему стоял тихий, но навязчивый звон. Обычное дело после ранения отравленной стрелой. И кто-то из сородичей просто обязан был держать ответ перед Альсом за эту стрелу.
Джажа, как и договаривались, на совесть укрепил крышу, чтобы не протекала, и поменял двери со ставнями. Но внутри дом совершенно не изменился. Только пыли стало больше.
«Весьма удачная аллегория всей моей жизни», – подумал Ириен, с грустью окидывая взглядом жилище.
Голые стены и слой праха толщиной в добрую ладонь, одни лишь бестелесные призраки да горько-сладкие воспоминания. Дом был благодарен за заботу, но он умирал. Смертью древнего старца, уставшего от жизни, ослепшего и оглохшего, которому в тягость даже самая искренняя забота почтительной родни.
«Дом он пожалел… Дом умирает… Да это же ты приполз умирать сюда, как старый немощный пес в конуру», – пробился через звенящую пустоту внутренний голос.
– Я пришел сражаться, – сказал эльф.
«Неужто?! А может быть, пожалеть себя в очередной раз? Нет, чтобы других пожалеть! Решил всех с собой в могилу унести? Чтоб не так было обидно?»
– Я никого не держу!
«Добрый ты сегодня. Съел, наверное, что-то не то». – Голос сочился искренним презрением.
– Мне никто не нужен!
«Верно! Так их, червей земляных! Нечего под ногами у великого воина болтаться! Ату их, ату!»
– Я так не говорил никогда, – обиделся Альс.
«Но думал, и не раз! Сам знаешь, причитания и искренние слезы сожаления мало помогают от проникающего ранения в живот».
– А это к чему сказано?
«Сам подумай, страдалец гребаный, если ты такой умный!», – взвился оскорбленный голос и исчез без следа, снова поглощенный нарастающим гулом в ушах.
Остальные спутники Ириена молча рассматривали пустующие комнаты, но его самого старались не трогать, понимая, что с ним происходит что-то странное. Даже Драйк, и тот не лез с расспросами.
Внезапно Альс подозрительно сощурился, осторожно подкрался к окну и заглянул в неширокую щель между створками ставней.
– Кого видишь? – спросил Пард, почуяв неладное.
– Погонщика. Поможешь?
– А то! – радостно согласился оньгъе.
– Тогда выйди на улицу и пройдись вдоль забора. Кто будет через него лезть – сразу хватай и волоки сюда. Только не сильно бока ему намни.
Ириен решительно направился на задний двор, словно внезапно решил инспектировать содержимое кособокого сарайчика, пристроенного кем-то из предыдущих хозяев лет сорок назад. Времени, чтобы дойти до сараюшки, как раз должно было хватить шпиону, чтобы тот успел сориентироваться, вылезти в окошко с другой стороны и дать деру к забору. Где его уже с нетерпением поджидал кровожадный оньгъе.
Слово свое Пард сдержал лишь наполовину, то есть Погонщика схватил, но здорово приложил при этом об забор.
Связанный по рукам и ногам, ни дать ни взять военнопленный, парень пролежал на полу довольно долго, прежде чем с трудом приоткрыл заплывающие глаза. Мысль и дальше изображать обморок умерла, едва родившись, потому что Погонщик быстро вспомнил, кто таков сидящий над ним на корточках эльф.
– Ну как, очухался? – поинтересовался тот хриплым, полностью лишенным мелодичности голосом.
– Где я? – спросил шпион.
– В моем доме на улице Трех Коней, если тебя интересуют такие подробности.
– Что вы от меня хотите? – Голос молодого мага звучал ровно, хотя кто бы знал, чего это ему стоило. – Вы совершаете огромную ошибку, господин Альс.
– Пра-а-авда? – насмешливо протянул эльф. – Почему-то у меня нет такого ощущения. Я просто задам тебе пару наводящих вопросов, а ты мне все-все расскажешь.
– А если я ничего не скажу?
– Тогда стану спрашивать твоим Именем и вся не долга. – Эльф нехорошо ухмыльнулся. – Как тебе вариантец?
– У меня сильная защита, – твердо ответил маг. – Самое большее, вы успеете задать один-два вопроса.
Он блефовал только отчасти. Защита, конечно, защитой, но где гарантия, что Дознаватель не расколет ее, как скорлупку. Это должно быть крайне болезненно. Экая досада – впервые лично поучаствовать в таком крупном деле и так позорно завалить его из-за пары ударов по башке от какого-то подозрительного бритого типа, схожего на уроженца Святоземелья – проклятого Оньгъена. Любую магическую атаку юноша отбил бы с легкостью, а в простой драке не выстоял.
– Подумаешь – защита. Существует еще множество других способов развязать язык хорошему человеку. – Ироничная усмешка искривила тонкие губы эльфа. – Скажи, Пард?!
Оньгъе зловеще оскалился.
– Пытать будете? – осторожно спросил юный Погонщик.
– Совсем чуть-чуть, – посулил Ириен. – Я знаю, что от боли внутренние барьеры существенно понижаются. Попробую совместить два метода. Авось что и выйдет. Верно? – Эльф нагло подмигнул пленнику и достал из рукава стилет.
– Ты в самом деле будешь его пытать?
Взор Драйка Дэниса пылал гневом.
– А что, твой папаша в своих подвалах чем-то иным занимается? – наигранно удивился Альс. – Неужели никогда не брал тебя с собой на допрос с пристрастием? – Эльф повернулся к пленнику. – Знакомься, мил друг, Драйк Дэнис, сын лорда Далмэди, персонально. Как человек гуманный, он с радостью выслушает, чем эдаким важным в ритагонских домовладениях занимаются агенты Облачного Дома. И папе расскажет. Итак, как тебя звать?
– Хэлеп из Орфиранга.
– Оп-па! Землячок!
Собственно говоря, никакого особенного повода молчать у Хэлепа не было. Устав магического клана и Хозяин Сфер не требовали хранить тайну любой ценой. Если правильно и по-умному отвечать на вопросы, то большую часть секретов можно и утаить. Хэлепу не хотелось боли, как и всякому живому существу. А эльф-Познаватель совсем не шутил по поводу пыток. С такими глазами никто шутить не станет.
– Итак, я был достаточно убедителен? – спросил Альс, намеренно встречаясь взглядом с Погонщиком.
– Да, – еле нашел в себе силы ответить спокойно Хэлеп.
Эльф удовлетворенно хмыкнул. У него было исхудалое лицо очень усталого существа, которому до смерти надоело столько лет сражаться со всем миром, глаза нездорово блестели. Нет, не блестели, они просто пылали, как уголья. Ириен расположился поудобнее, усевшись прямо на пол и положив подбородок на сложенные в замок кисти рук.
– Очень мило. Сначала я тебе расскажу то, что знаю на этот момент сам. Тебе поручено следить за моим домом и доложить начальству, как только я появлюсь. А так как сейчас в Ритагоне собралась половина Круга Избранных, стало быть, начальства больше чем достаточно. Глашатай Ночи и Ноэль Хиссанд, а, возможно, сам Итан Канкомарец. Ар’ара, тот вряд ли сподобился оторвать свою задницу от трона, – рассуждал вслух Альс. – Я правильно излагаю?
– Правильно, – согласился маг.
– Все это – малоинтересные подробности. А теперь переходим к главному вопросу.
Хэлеп напрягся всем телом.
– Нет, я совершенно точно знаю, что Джасс, или как вы ее называете – Джасс’линн, в Ритагоне. Я хочу знать, где она находится. Кто ее держит в плену? Ноэль? Шафф?
Пленник тяжело сглотнул.
– Вы собирались меня пытать, чтобы задать именно этот вопрос? – холодно удивился он.
– Возможно. Итак?
Эльфа тяжело смутить. Но попытаться-то можно?
– Дочь Хакка Роггура и леди Саабис, его первой жены, признана Оллаверном как пятое Воплощение Проклятия Царицы Ветров, одержимая духом Ильимани. Само ее существование представляет огромную угрозу для всего континента. Я говорю общеизвестные вещи, – зло проговорил Хэлеп, все его попытки высвободить руки оказались тщетны. Ириен знал толк в узлах и веревках.
Альс по-кошачьи сощурился, словно смотрел не в лицо связанному человеку, а на солнце в полдень. Эльф пристально изучал его, без всякого колдовства, без заклятий или попыток прочитать мысли. Странное ощущение.
– А знаешь, парень, ты мне нравишься. Хорошо держишься, говоришь уверенно и вообще производишь на меня впечатление разумного и неглупого человека. Я повторю вопрос еще раз, а ты подумаешь, хорошенько подумаешь и расскажешь мне правду… И тогда я, так и быть, сделаю тебе подарок, который очень сильно поднимет тебя в глазах не только Шаффа, но и Ар’ары.
– Какой подарок?!! – изумился Погонщик.
– Ну, скорее не подарок, я неправильно высказался. Я открою тебе страшную тайну, – совершенно серьезно сказал эльф. – Но сначала ответь мне, Хэлеп, Джасс находится у вас? Думай быстро.
– Нет, у нас ее нет, – отчеканил в ответ юноша. – Иначе я бы не сидел в вашем сарае, господин Альс.
Ириену пришлось до судорог сжать челюсти, чтобы удержать радостную, почти счастливую улыбку. Одна гора с плеч, как говорят в степи. Молодой Погонщик говорил правду. Это Альс чуял даже сквозь туман отравы, стоявший в голове.
– Запоминай и передай… кому хочешь… Хиссанду, Шаффу, Итану… Джасс совсем не дочка Хакка, она не та Воплощенная. Ар’ара ошибся, – сказал эльф. А пока Хэлеп хлопал глазами, добавил: – Давай-ка я тебя развяжу. Только, чур, не колдовать. Договорились?
И быстро разрезал веревки. Погонщику понадобилось еще некоторое время, чтобы размять онемевшие запястья и щиколотки.
«На что ты рассчитываешь, идиот?!» – надрывался голос.
«Заткнись! Заткнись, сволочь! Пусть магистры пока займутся чем-нибудь полезным».
«Радуешься? Думаешь, надолго отсрочку получил? Безумец!»
Хэлеп из Орфиранга не стал искушать судьбу дополнительно и постарался исчезнуть как можно скорее.
– Ты! Ты собирался пытать пленного? – Драйк все никак не мог успокоиться.
– Собирался. А почему нет?
– Это подло! Ты – живодер, Ириен Альс! – сорвался тот на крик.
– А можно без истошных воплей? У меня и так голова болит. Я тебя уже отсылал за разъяснениями к папочке? Думаешь, он играет со своими пленниками в «верю-неверю»?
– Я не сопливый юнец, чтобы верить в человеколюбие шефа игергардской разведки, у отца должность такая, – заявил Драйк. – А ведь ради того, чтобы отдать тебе бумаги, умер лорд Эрклифф. Ее величество вдовствующая королева покровительствует твоим желаниям, его величество Хальдар защищает. А ты… ты просто мясник!
Из уст сына Далмэди обвинение прозвучало так откровенно по-детски, что даже Кенард понял, насколько тот смешон со своими рассуждениями. Пард негромко хохотнул, а Ириену показалось совсем не смешно.
– Значит, твоему отцу можно, а мне нельзя? – проникновенно спросил он.
Но Драйк продолжал распинаться насчет чести и совести, гуманности и любви к ближнему и не почувствовал скрытой угрозы в голосе Познавателя.
– Мой отец тут совершенно ни при чем. Ты разве не понимаешь, что, пытая, убивая, не прощая, только ширишь вокруг себя зло и жестокость? Ты жесток с этим парнем, а кто-то точно так же жесток с… той же Джасс, которую ты вроде бы так безумно любишь!
– Ошибаешься, Драйк Дэнис, «при чем» в нашем гадском мире абсолютно все. Я не заметил, чтобы ты плакал над яттмурцами, у которых мы тебя отбили. Или их смерть не усугубляет победную поступь жестокости и Зла?
– Да, в мире полным-полно ненависти и злобы, но это не дает тебе право хватать и пытать первого встречного.
– Рассказал бы об этом дознавателям Тианды Яттмурской сразу после дыбы, – посоветовал Альс.
– Пытаешься себя оправдать? – не сдавался настырный игергардец.
– Пытаюсь. Давно и безуспешно. И боюсь, что оправдания мне нет и не будет. Но это уже мои личные счеты с Создателем. И не тебе меня судить, соплежуй, – жестко усмехнулся эльф. – Но кое-что во имя милосердия могу сделать прямо сейчас. Хотел я тебя пристроить по назначению, но, видимо, пользы от твоей занятной персоны еще меньше, чем от пса молока. Посему… убирайся!
Драйк опешил.
– Отправляйся на улицу Крайнюю. Найдешь там двухэтажный особняк господина Кверинга – он доверенное лицо твоего папаши в Ритагоне. Тебя там молочком напоят и спать положат на мягкую перинку. У Кверинга отличная библиотека, если мне не изменяет память, там ты найдешь подтверждение всем своим мыслям и выводам. И будешь спать спокойно. Ты не приумножишь злобу и ненависть мира и тем самым уравновесишь всю ту жестокость, которую я планирую явить ему – этому миру, в ближайшем будущем.
– Мне уже можно встать, ты уже ВСЕ НОГИ об меня вытер? – вспылил молодой человек и хлопнул дверью так, что та, бедняжка, едва в труху не рассыпалась.
Там, где Пард рассчитывал встретить остальных лангеров, никого не оказалось. Из гостиницы они благополучно съехали, хозяин клялся и божился, что не знает куда. Хотя это в его же интересах – узнать, какая сволочь сманила солидных клиентов. Альсу поведение Мэда и Тора показалось крайне подозрительным. По словам оньгъе, они клятвенно обещали сидеть на месте и дожидаться Пардова возвращения чуть ли не до двадцать пятого дня верована, до самого конца лета. И если Малагану в бедовую головушку могли прийти любые идеи, то тангарскую верность данному слову еще никто не отменял. Но лангеры не оставили даже коротенькой записочки, ни малейшего намека на свое нынешнее место обитания. Ириен пришел в бешенство. Он всей поверхностью кожи чувствовал, как стремительно закручивается вокруг невидимая спираль Неизбежности, слышал, как трещит тонкая ткань судеб, растягиваемая в разные стороны цепкими и сильными руками могучих соперников. Каждый хочет урвать себе ломтик силы побольше и славы поярче.
А Ритагон слишком велик, чтобы прочесывать его дом за домом.
– Ирье, может ты… того… ну, маленько поколдуешь… как ты умеешь, – попросил Пард.
– Рад бы… – зло прошипел эльф.
У него в голове стоял бесконечный гулкий звон, мешавший не только пользоваться Даром, но даже спать и есть. «Лед забвения» наперекор воле Альса все же делал свое дело – сковывал, не телесно, но ощутимо, согласно задумке Арьятири.
«Арьятири! – внезапно прозрел Ириен, подумав о своем давнем враге. – Наверняка он тут! А кто может знать о всех сидхи в городе? Виридлин!»
Уроженец Лаго-Феа, Виридлин по прозвищу Кир’ю жил в Ритагоне уже лет триста и все это время оставаясь неформальным главой общины. Его дом считался образцом стиля и примером, достойным всяческого подражания, когда на чужбине сидхи всецело сохраняют обычаи и правила родины во всем, что касается обстановки и правил поведения. К нему первым делом направляли новичков, изъявивших желание гармонично влиться в жизнь диаспоры и быстро стать своим в сложном эльфийском сообществе. По крайней мере советы Виридлин давал бесплатно. Хорошие и дельные советы.
Ириен не ошибся в том, что пришел по адресу, едва только встретился глазами с Кир’ю. Такой тревоги, напряжения и душевного разлада он давно не встречал во взоре соотечественника, а, кроме того, под рубашкой у Виридлина виднелась тонкая кольчуга.
Кен завороженно наблюдал, как два эльфа сначала замерли друг напротив друга, чуть склонив головы, быстро соприкоснулись предплечьями и крепко взаимно сжали локти, прежде чем застрекотать на своем языке. Черноволосый, голубоглазый хозяин говорил скороговоркой, четко и звонко, Ириен отвечал ему коротко и глухо. И становился с каждым словом все мрачнее и мрачнее, наливаясь рокочущей тьмой, как грозовая туча над штормовым морем.
– Что он говорит? – спросил Кенард у оньгъе, который прилично знал разговорный ти’эрсон.
– Говорит, ведун засел в доме… некоей Айранваль… что-то там прячет… община волнуется, – бегло переводил Пард, хотя не понял из сказанного хозяином и половины.
Тот болтал на каком-то диалекте эльфийского.
– Я постараюсь, чтобы Зеленая Ложа не отыгралась на твоих «ритагонцах», – твердо пообещал на прощание Альс.
– Делай, что хочешь, ро’а, только пусть они уберутся из моего города, – прорычал Виридлин. – Арьятири перешел все дозволенные границы. Сволочь!
Довести невозмутимого, непробиваемого Кир’ю до такого состояния, чтобы тот вслух выругался, было сложно, но у Ведающего тем не менее получилось с блеском. Тоже своего рода дар.
– Куда мы теперь?
– К Айранваль! – скомандовал Альс.
Он не хотел верить, что Арьятири прячет у себя Джасс, но версию стоило незамедлительно проверить. Сейчас же! Срочно! Немедленно!
Но сначала… Эльф вцепился в плечи Кенарду и, не глядя ему в глаза, сказал:
– Кен, это последний шанс вернуться на улицу Трех Коней.
Юноша дернулся, возмущенный подозрением в трусости, но вырваться из рук Альса вовсе не так просто, как может показаться.
– Я с тобой! – решительно заявил рыцарь. – Да как ты смеешь гнать меня прочь? Не доверяешь? А Парда почему не спрашиваешь?
– Я не прогоняю. Но хоть у тебя-то должен быть выбор, даже если его нет у нас с Пардом?!
– Ладно, не мути парня! – вмешался оньгъе. – Хватит с нас твоих умничаний! Выбор-шмыбор… в задницу твой выбор. Показывай, где твой ведун прячется?
А когда Кен отвернулся, оньгъе хитро подмигнул эльфу. Мол, кому ты и что морочишь, остроухий умник? Все и так понятно, без твоих сопливых сентенций о свободе выбора.
Дом Айранваль глядел на улицу девятью окнами на фасаде, по три на каждый этаж. На первом этаже – узкие и стрельчатые, на втором – широкие, с подоконниками, уставленными горшками с цветами, на третьем – снова узкие. От остальных домов здание отделяла кованая решетка в полтора человеческих роста, красоты ради увитая диким виноградом вперемежку с неприхотливыми лианами рунки. Ириен оценил хитрый расчет Ведающего. В сердце эльфийского квартала, где веками излишек любопытства считается худшим из пороков, проще всего притаиться, не привлекая к себе лишнего внимания. Никто из эльфов-ритагонцев не захочет переходить дорожку Зеленой Ложе, и соседи предпочтут закрыть глаза на все, что бы там ни происходило за дверями с кольцом в виде венка из бронзовых цветов и фруктов.
Прикоснувшись к кольцу, Альс не рассчитывал, что на его вежливый стук сразу же ответят и холеный дворецкий вежливо пригласит войти, но и в то, что Арьятири так плотно опутает дом чарами, он тоже поверил не сразу. Вложить столько силы в оборону без острой потребности? На Ведающего это совершенно не похоже. Там, где пальцы коснулись дверного кольца, кожа горела так, словно эльф сунул их в костер.
– Арьятири! Скотина! Ты за кого меня принимаешь?!
Ириен отбежал от двери шагов на десять и сделал знак Парду и Кену, чтоб отошли еще дальше. Резко выбросив вперед правую руку, Альс прокричал горячие и жгучие слова заклинания, от которых во рту оставался привкус крови и желчи. Все же он оставался волшебником, хотя предпочитал об этом лишний раз не вспоминать. Классического образования Ириен не получил, а потому пользовался собственными комбинациями известных формул, и зачастую они оказывались действеннее, чем общепризнанные. Вот и на этот раз от невидимого магического удара дверь затряслась, заходила ходуном и, с грохотом сорвавшись с докрасна раскалившихся петель, вращаясь вокруг своей оси, вылетела наружу. Альс едва успел пригнуться, когда она просвистела над его головой.
Мэд Малаган нервно облизнул пересохшие губы, хлопая по плечу такого же изумленного Сийгина.
– Ты тоже видишь Альса или мне мерещится?
– Это он, – подтвердил зоркий орк. – Чего мы ждем? За ним!
Они растолкали сладко дрыхнущего Торвардина и сообщили ему новость, обрадовав и вдохновив тангара несказанно. Столько дней сидеть на чердаке чужого дома, мозолить глаза о неприступный особняк и не иметь ни малейшей возможности приникнуть внутрь. Силы Малагану, может, и хватило бы, но знаний точно недоставало, и они решили не рисковать. Ириен появился как никогда вовремя.
– Ну ты даешь! – восхищенно проревел Пард, устремляясь следом за эльфом в дверной проем с еще дымившимся коробом.
На первом этаже их никто не ждал: не оказалось ни чародеев, ни воинов. Видимо, Арьятири целиком положился на магическую защиту, пренебрегая остальными способами обороны. Ириен не стал тратить время на обыск.
– Наверх! – приказал он, взбегая по широкой каменной лестнице и прыгая вверх через две ступеньки.
От грохота, внезапно раздавшегося где-то внизу, жалобно задребезжали стекла. С потолка на головы посыпалась штукатурка.
– Что там происходит, Тиерити? – обеспокоенно спросил Ведающий. – Сходи узнай!
Беловолосый, коротко стриженный эльф-воин гибким леопардом выскользнул из-за спины господина и бесшумно удалился. Теперь они с магистром Хиссандом остались наедине.
Со второго этажа навстречу Альсу бежали три вооруженных Погонщика, готовых отразить нападение. Все как на подбор сухощавые опытные бойцы, боевые маги. Одного Ириен рубанул ниже колена, и тот, утратив равновесие, кубарем скатился вниз под удар оньгъенской прорезной секиры. Второй попытался ударить эльфа Знаком, но промахнулся. Совсем немного промахнулся, белый огненный шар опалил Ириену щеку, когда тот отдернул голову. В воздухе резко запахло паленым волосом. Чтобы следующий Знак не выжег дыру между глаз, Альс отрубил Погонщику руку чуть ниже локтя и добил секущим с левой. С третьим защитником лестницы пришлось повозиться на несколько мгновений дольше. Эльф ранил мага в бедро, а Пард проломил ему висок. Все, как в добрые старые времена, когда Альс и оньгъе частенько сражались в паре, дополняя друг друга нечеловеческой ловкостью первого и сокрушительной силой второго.
– Чего-то в этом духе я и ожидал от тебя, – сказал стоявший на площадке второго этажа беловолосый эльф.
– Тиерити?
– Альс?
Острие его меча, длинного и узкого, как звездный луч, вспороло рукав куртки Ириена. Ни Кен, ни Пард даже не уловили момент, когда эльф успел замахнуться, так быстро это случилось. Он вдруг ринулся на Альса, рубя крестом со скоростью, недоступной человеку. Но Ириен столь же внезапно отскочил назад, ответив отточенными великолепными финтами.
Залитая кровью скользкая и липкая лестница не самое лучшее место для демонстрации высокого искусства поединка, а Тиерити решил блеснуть. Они много слышали друг о друге, но никогда пути двух великих воинов не пересекались.
Альс то отступал, то наступал на противника, кося клинками с обеих рук, заставляя идти спиной вперед, но и Тиерити не оставался в долгу.
В стальном вихре из трех мечей фигуры дерущихся казались смазанными тенями, пляшущими страшный смертельный танец. На деле поединок длился всего лишь тридцать ударов сердца, прежде чем Ириен уловил подходящий момент, спровоцировав соперника на широкий сильный удар во всю длину руки и клинка, сделал обманное движение вперед, упал на бок и, проехавшись спиной по мокрому камню, оказался прямо под Тиерити, распоров того снизу от ключицы до паха. Альса окатило горячей дымящейся кровью. Беловолосый сумел прожить еще несколько мгновений.
– Ты сильнее… – признал он удовлетворенно и затих.
– Я по-прежнему не понимаю ваших требований, мессир Хиссанд. Абсурдные обвинения, ничем, кстати, не подкрепленные. Кто мог вам сказать, что Воплощенная находится у меня?
Магистр задохнулся от возмущения. Наглость Ведающего, похоже, не имела ни меры, ни границ.
– Хорошо, я вам скажу, от кого узнал о вашей маленькой тайне. От орка по имени Сийгин и эрмидэйца Мэда по прозвищу Малаган. Знакомые личности?
В глазах эльфа что-то блеснуло, но он не собирался сдаваться.
– Тогда почему вы явились сюда не в компании Глашатая Ночи и Канкомарца? Почему только трое Погонщиков самого низкого ранга, а не весь орден в полном составе? – резонно спросил он.
– Не ваше дело!
– Я мог бы сказать то же самое и вообще не пустить вас в особняк. Мог ведь? Но соглашения между Облачным Домом и Ложей остаются в силе, и мне нечего скрывать…
– Рассказывай это кому-нибудь другому, тварь брехливая, – сказал Ириен Альс, переступая порог комнаты.
С лезвий мечей, которые он держал на весу, на пол капала кровь.
– Не рад меня видеть? – хладнокровно полюбопытствовал Познаватель, рассматривая окаменевшее лицо Ведающего.
Но против всех ожиданий и предположений Арьятири даже не попытался атаковать. Он развернулся и бросился бежать. Ноэль и Альс молча рванули следом.
Зеваки уже столпились вокруг выбитой двери. Улица стремительно заполнялась любопытным народом, из окон свешивались гроздья голов.
– Стража! Караул! – кричали с верхних этажей.
– Уже бегут!
– Да это не стража!
Тор, Мэд и Сийгин, провожаемые свистом и визгом толпы, вбежали внутрь, торопясь на помощь друзьям.
– Ах ты ж мать твою!..
Тор поскользнулся на ступеньках. Лестница напоминала бойню. Окровавленные трупы, кровавые брызги на стенах и кусочки мозга на потолке. Все признаки того, что здесь прошла ланга.
– Зуб даю – там внутри портал, – прошипел Малаган, звучно потянув носом пахнущий кровью воздух. – Ох, боюсь, не успеем!
Если глядеть издалека и не присматриваться, то портал, построенный усилиями Арьятири, походил на большое овальное зеркало. Блестящая рама заключала в себе вместо покрытого амальгамой стекла матово-белый, чуть мерцающий туман. Ведающий сделал все по правилам, не поскупившись на сбор артефактов, необходимых для построения стабильного портала. Ноэль сполна оценил старания эльфийского волшебника. Пожалуй, даже Ар’ара не сумел бы сотворить портал лучше. Три раковины, три золотых кольца, три костяных шара, три драгоценных камня – рубин, изумруд и алмаз. Просто, изящно и красиво, как все, что делают эльфы. А главное, невероятно удобно. Мысленно Ноэль ликовал. Все его предположения целиком сбылись.
Возле портала застыла в магическом трансе женщина в роскошном драгоценном платье, достойном королевы. Корсет сдавливал талию до кукольного размера, а к полу ниспадала широкая юбка, затканная золотыми цветами.
Ноэль не поверил своим глазам, хотя ожидал увидеть Джасс именно здесь, возле портала. И если бы не всклокоченная шевелюра, более подходящая выхваченной из драки базарной торговке, то пленницу можно было бы принять за знатную особу, до того белым, почти прозрачным казалось ее лицо. От щек и губ полностью отхлынула кровь, придавая ей вид каменной статуи, ожившей и задышавшей только благодаря волшебству. Черными провалами горели на пол-лица огромные глаза.
Ее сторожил огненноволосый эльф в длинной кольчуге.
– Джа-а-а-асс!
– Ннэлиайл! Вперед! – крикнул Арьятири, давая команду своему подручному.
Красный схватил Джасс в охапку и сделал шаг в сторону начавшего оживать портала. Туман клубился и растекался волнами нежно-голубого света.
И в этот момент с пальцев мессира Хиссанда, словно яркие брызги, слетели золотистые крошечные искорки и веселым, тоненько гудящим роем устремились к порталу. Они дикими осами вгрызлись в клочья «тумана», окрашивая его перламутрово-лиловым. Поначалу маленькие, пятнышки вкраплений стремительно разрастались, ширились, постепенно заполняя собой все пространство внутри рамы.
Тем временем в комнату ворвались один за другим четверо лангеров, за ними Кенард, а следом по лестнице уже грохотали сапоги других жаждущих поучаствовать в драке.
А портал полыхнул малиновым, и в нем по другую сторону все присутствующие в зале с изумлением увидели Ар’ару – Хозяина Сфер. Слева от Архимага в ручных оковах замер принц Яримраэн.
– …! – громко сказал Торвардин, кратко и емко выражая коллективную мысль.
Но на Ар’ару красноречие тангара не произвело ни малейшего впечатления. Он был спокоен, собран и настроен идти до конца.
– Арьятири! Тратить время на обвинения в вероломстве я не буду, а перейду прямо к делу. У тебя есть то, что нужно мне. – Маг показал на Джасс. – А у меня есть то, что пригодится тебе. Познаватель и принц – вполне равноценный обмен на Воплощенную Ильимани.
Арьятири грубо выругался, вложив в проклятие все разочарование. Мальчишка-магистр и старый хитрый волшебник сыграли на единственном недостатке стабильного портала – под влиянием магических энергий его можно было перенаправить в другое место. Что оллавернцы и проделали с блеском.
– А для того чтобы тебе было проще сделать оконча тельный выбор, я подкреплю его парочкой достойных аргументов.
«Аргументами» Хозяин Сфер обозвал Шаффа и Итана, которые как раз вломились в зал. В свою очередь, маги совсем не обиделись на патрона. Наоборот, на их лицах сияли довольные ухмылки людей, сделавших добротную, хоть и хлопотную работу и с чистой совестью рассчитывающих на заслуженную награду. Их радость разделяли еще две дюжины воинов Канкомарца – маленькая армия боевых магов Оллаверна.
– Чего же ты ждешь? – полюбопытствовал Итан.
Он, похоже, пребывал в полнейшей уверенности, что сумел загнать хитроумного ведуна в угол и заставить выполнять волю людей. Ириен напрягся, потому что, наверное, лучше всех знал повадки Арьятири. Ведающий не любил сдаваться, даже будучи припертым к стенке. И если бы речь не шла о судьбе Джасс, то Альс сполна насладился бы поражением своего давнего врага и уж точно не преминул бы добить ведуна жестокой насмешкой.
Но, как это часто бывает, доказать людям, что эльфы не любят сдаваться, у Арьятири не получилось. Злой бог судьбы в тот день решил посмеяться над планами смертных, напомнив им отведенное богами место. Сколько лет великий борец с Тьмой – маг Вир’емар-ти-Нало, знакомый Кенарду под прозвищем Тронгарс, вынашивал свой замысел, осталось тайной, но в этом зале он оказался единственным, от кого никто ничего не ждал. Из ладони ветландского отшельника и победителя провинциальных некроманток вырвалось ядовито-зеленое пламя. Он метил в Джасс, желая избавить мир от Проклятья Ильимани. И если бы не реакция Красного, – а Ннэлиайл успел дернуть ее на себя, – женщина неминуемо превратилась бы в столб огня. Огненная струя угодила в портал, и его поглотила слепящая вспышка алого огня. Настолько сильная, что на пару мгновений в глазах померкло у всех. И, пока люди честно «ловили мотыльков», протирая залитые брызнувшими слезами глаза, те, в ком текла нелюдская кровь, с ужасом разглядели, как из пылающего всеми оттенками пурпура портала вылезает демон. Демон – найрхайр, если быть совсем точным. Тут даже Альс не смог бы ошибиться. Крушителя не спутаешь ни с кем иным, потому что таких огромных зубов и когтей не найти во всех Нижних мирах. Лохматая черная шкура, разукрашенная в разных местах застарелыми сиреневыми ожогами, и сломанный клык выдавали в нежданном госте матерого воителя Преисподней. Атака Вир’емара непредсказуемым образом открыла проход в Нижние миры.
Оглядев прикипевшую от страха к полу многочисленную добычу, найрхайр облизнул синим языком лоснящиеся черные губы и прищурил пылающие раскаленной медью глаза, лишенные зрачка. Одним взмахом левой лапы демон отшвырнул в сторону Джасс и рыжего эльфа, так что те отлетели к стене. К счастью для обоих, удар пришелся тыльной стороной лапы, а не когтями в добрый локоть длиной. Но Джасс все равно безжизненно сползла по стене. Это было последнее, что успел отметить Альс, прежде чем демон устроил всем кровавую баню. Преисподняя радостно расхохоталась, разверзнув бездонную пасть. Закончились все разногласия, умерли амбиции и желания, увяли надежды и погас огонек веры. Проще удержать в голых руках пригоршню лавы из жерла вулкана, чем остановить демона. Маги дружно врезали по найрхайру силовой волной, давая возможность воинам перегруппироваться, разбиться на тройки и попытаться одолеть демона если не числом, то умением. Альс дрался плечом к плечу с Красным – Ннэлиайлом и с Итаном Канкомарцем. Получалось так себе. Найрхайр двигался немного медленнее сухайра, но силы в нем было втрое, а то и вчетверо больше. Когда про кого-то говорят – ловок и быстр, как демон, то, скорее всего, говорящий ни разу не видел настоящего демона в деле. Потому что те, кто видел, не смогут ничего толкового рассказать. Ибо сожраны. Удары мечей и огненных шаров Крушитель не принимал всерьез, почитая за комариные укусы, зато его броски почти всегда настигали цель. Очень скоро весь пол покрылся кусками плоти и кровью.
Откровенно говоря, Кенард представлял себе подвиги несколько иначе. А о сражении с демоном так и вовсе никогда не мечтал. И уже, скорее всего, никогда не будет им грезить. Вокруг рыцаря кипел ад. Оглушительный рев демона рвал барабанные перепонки, а сердце само по себе норовило выскочить из грудной клетки, горло сводило, а разум заходился в немом вопле ужаса. Кен отскочил в сторону, спасая свой череп от удара сверху, затем плюхнулся на пузо и перекатился под ногами демона, иначе быть ветландцу расплющенным в лепешку.
«Если выживу – стану в ноги эльфу кланяться», – пообещал себе Кен. А ведь он еще роптал на Альса, когда тот нещадно гонял его на тренировках, заставляя выделывать такие акробатические фигуры, до которых не в каждом балагане додумаются. А вот ведь! Пригодилась эльфья наука!
Он краем глаза заметил, как женщина в роскошном платье пришла в себя и кое-как на четвереньках пытается отползти в угол зала. Встать она не могла из-за длинного шлейфа, опутавшего ей ноги до колен. Ползла женщина тихонечко, постоянно оглядываясь на бушующего демона, но все равно каким-то образом сумела привлечь к себе его внимание.
Найрхайр, приметив лакомый кусочек, взвыл и, весь подобравшись, приготовился прыгнуть на Джасс, как кошка прыгает из засады на мышь. Вонзи демон в женщину все свои когти – от нее остались бы только кровавые тряпочки.
Остановить Крушителя не смог бы никто. Кроме Сийгина. Мастерство не пропьешь.
Он почти не целился, безошибочно угадав в выборе самой уязвимой цели. Округлые голые мясистые уши демона идеально подходили для мишени.
Первая стрела уже вонзилась в ухо, ее настигли одна за другой три родные сестры по колчану, а пятая уже оттягивала тетиву. Сложно ли орку-стрелку поднять в воздух сразу пять стрел?
Реакция Крушителя оказалась молниеносной. Он развернулся и в чудовищном прыжке вонзил зубы в левую руку орка. Жуткий хрустящий звук перегрызаемых дерева и кости смог перекрыть только дикий крик Сийгина.
Альс тут же бросился демону на спину, вонзил под лопатку левый меч, и, держась за рукоять, как ручку, правой, свободной рукой исступленно рубил плоть Крушителя, пытаясь заставить того выпустить жертву.
Демон кружился на месте юлой, пытаясь сбросить с себя седока, отбивался от наседающих магов, но от желания перекусить женщиной не отказывался, шаг за шагом приближаясь к намеченной жертве.
Мэд не стал раздумывать. Некогда. Отсюда, из этого безумия, можно было сбежать только одним способом.
«Если Арьятири и оллавернец могут менять направленность портала, то стоит и самому попробовать себя в качестве путеводителя», – лихорадочно подумал Малаган.
Эрмидэец легко подхватил Джасс, перекинул ее через плечо, как мешок с овсом. По примеру других волшебников швырнув в портал сгусток бирюзового огня, заставил тот поменять окраску на серебристо-серую. И сиганул в это странное призрачное сияние.
– Куда?! – взревел Шафф и размахнулся, чтобы поразить беглеца в спину молнией, но его опередил тангар.
Глашатай Ночи порядком выдохся, в битве с демоном, а потому промедлил с возмездием. А вот тангар попался шибко прыткий. Тор уже падал в дыру распахнутого перехода, когда молния Шаффа рассыпалась на тысячу мелких огоньков, вонзившихся в портал. И тот взорвался. Взрывом снесло часть крыши, повыбивало окна, и сверху на сражающихся посыпались сломанные стропила и дождь из черепицы.
Сам того не желая, Шафф спас положение, отрезав найрхайра от энергий Нижних миров. Демон стал слабее, медленнее и уязвимее.
Кровь демона сожгла руки Ириена до мяса, но он не чувствовал боли. Совсем. Он рубил, кромсал и колол Крушителя не помня себя, забыв обо всем на свете кроме того, что должен остановить тварь. Не позволить исчадию вырваться на улицы Ритагона, бесчинствовать в жилых кварталах. Эльф не замечал ничего, кроме загривка найрхайра, а потому не видел, куда подевалась Джасс. Главное, что она не оказалась в пасти демона…
– Итан! Ноэль! Ударим вместе! – закричал Глашатай Ночи, видя, что Крушитель всецело поглощен попытками сбросить с себя эльфа.
И они ударили, выкладываясь полностью, вычерпывая силу и не щадя себя. Синие молнии выжигали найрхайру глаза, вспарывали плоть, которая тут же вскипала, но ослепленный и смертельно раненный Крушитель продолжал сражаться. Пока совместный магический удар, как гигантский нож, не срезал найрхайру голову. Демон завалился на спину, придавливая тушей Ириена. Но эльф не смог даже закричать, ломающиеся ребра и пронзительная боль входящих в легкие осколков костей не давали ему как следует вздохнуть.
– Ирье, ты живой? – прошелестел над ухом срывающийся голос Парда.
«Где Джасс?» – хотел спросить Ириен, но сумел лишь невнятно пробормотать:
– Х-х-х-де Дш-ш-ш…
Сознание погасло, и ответа он не услышал, как не увидел врывающихся в разгромленную залу солдат герцога Норольда А также не увидел, как гвардейцы хватают всех участников грандиозного побоища, не разбирая, кто маг, кто эльф, а кто орк. Приказ был прост и доступен: вязать всех, а там начальство разберется, кто прав и кто виноват.
Ириен пересилил боль и с трудом сумел разлепить опухшие веки. Вокруг стояла темнота. Но испугаться, что остался незрячим, эльф не успел.
– Ирье?
Чуткий оньгъе сразу же отозвался на легкое шевеление друга. И зажег крошечную свечку. Теперь Ириен смог рассмотреть, что голова Парда перевязана, а правая рука распухшей колодой висит на перевязи.
– Где мы? – беззвучно спросил одними губами Альс, отмечая, что сам он лежит на матрасе, грудь плотно обмотана полосами ткани, как всегда делают при переломах ребер, а обожженные руки покрыты толстым слоем целебной мази. Кто-то пытался ему помочь.
– В тюремном лазарете. Уже третий день пошел.
– Сийгин?
– Жив. Остался без руки.
Ириен прикрыл глаза, страшась одного – разрыдаться. Не бывает лучника без левой руки. Отстрелялся Сийгин, навсегда отстрелялся.
– Кен?
– Жив-здоров, в тюрьме.
– Мэд?
– Они с Тором исчезли… хм… вместе с Джасс. В портал скакнули. Ты не видел?
– Нет.
Издохшая в муках надежда подала признаки жизни. По крайней мере, Джасс не одна, а с Малаганом и Торвардином. Они ни за что не дадут ее в обиду.
– Маги, само собой, выкрутились быстро, – пересказывал Пард события прошедших дней. – Жаль, ты не видел, как солдатики крутили руки за спиной Глашатаю Ночи и Канкомарцу и раздавали тумаков. Рожи у них были такие! Словами не описать! Арьятири тоже отмазался. А рыжий, помнишь, который Джасс держал возле портала?.. Тот, наоборот, первым делом тебе бросился на помощь. И отказался вместе с Ведуном из Ритагона драпать. Сидит сейчас на пару с нашим рыцаренком. Нас сначала в камеру бросили, но Кен крик поднял такой, что до самого герцога дошло. Явился какой-то тип с цепью на груди и велел тебя и Сийгина в лазарет волочь.
– Советник Рувин, – пояснил Альс.
– Твой знакомец? Хороший мужик, справедливый. Прислал для Сийгина лучшего целителя – культю как должно обработать. Тебя тоже лекари пользовали по высшему разряду.
– Я чувствую.
Ириен поднес к глазам и внимательно рассмотрел руки, принюхиваясь к мази. Травы подбирались с учетом расы пациента, и концентрация целебных компонентов не превышала допустимой дозы. Лекарей ритагонского герцога можно было узнать даже по таким тонкостям, как непременное исключение из состава снадобья пчелиного прополиса. Который всегда содержался в мазях, предназначенных людям.
– В чем нас обвиняют? – поинтересовался эльф.
– А хрен его знает! – пожал плечами оньгъе. – Но виселицей пока не грозили.
– Уже кое-что, – через силу улыбнулся Ириен.
– Только боюсь, что на нас спишут и демона, и разрушения – словом, всех собак повесят.
– Поглядим, – уклончиво молвил Альс.
– Сволочи! – Пард, конечно, имел в виду Оллаверн. – Интересно, сколько они уже Яримраэна в плену держат? Как мы теперь его будем вызволять?
В милосердие владыки Фэйра Ириен не верил, так же как и не рассчитывал на отцовскую слепую любовь Иланда. Не имеет права владыка поступать как отец, даже в отношении родного сына. Скорее всего, гнев его вызовет то неуважение, которое Оллаверн проявил к королевской крови Пламенного Дома. И сомнительно, чтобы Ар’ара не пошел навстречу Фэйру, невзирая на подлые штучки Арьятири. Ириен отгородился от боли своего истерзанного тела, мысль его неустанно трудилась, тасуя туда-сюда различные варианты будущего. Некогда страдать, да и незачем. Боль – всего лишь боль, и мужчине пристало терпеть ее столько, сколько потребуется. Разве нет? Сийгин, тот даже во сне не издал ни стона.
– Пард?.. – вдруг вспомнил Ириен.
– Чего тебе? Воды дать?
– Нет. Что стало с Вир’емаром? Магистры его тоже откупили?
Оньгъе сдавленно фыркнул:
– Ага. Сделают из его задницы чучело.
– Что так?
– Так голову демон до самой жопы сжевал!.. Эй! Ты осторожнее!.. Психованный ты, Альс!
Смеяться, особенно ржать, когда у тебя сломаны почти все ребра, не просто больно, а очень, очень больно. Ириен корчился, но остановиться не мог.
А утром случилось самое удивительное и невероятное, о чем ни Пард, ни Ириен не загадывали вовсе. В тесную камеру с густо зарешеченными окнами с первыми лучами солнца ворвался Драйк Дэнис.
– Вы свободны! – торжественно объявил он с порога, сияя лучезарной улыбкой совершенно счастливого человека.
– В каком смысле? – не поверил Пард. – А Кенард? А рыжий?
– Все! Его светлость подписали нужные бумаги и с вас, господа, сняты все обвинения! Сделать это было гораздо сложнее, чем в Орфиранге, все-таки провинция она и есть провинция, но я уж постарался, – радовался сын Далмэди как ребенок, получивший заветный подарок к Арамидилю.
– А в чем же нас обвиняли? – полюбопытствовал Альс, пытаясь приподняться со своего ложа.
– В демонопоклонничестве, разорении домовладения, бунте и неповиновении властям.
– И все?! – притворно изумился оньгъе. – Да, ты и в самом деле силен, парень! За такие художества полагается посажение на кол. А ты, выходит, наши задницы спас?
– Получается, – зарделся Драйк.
– Низкий тебе поклон, – прошипел из своего угла известково-бледный орк.
– Низкий поклон тебе и лорду Далмэди, – спокойно сказал Ириен. – Вернешься в Орфиранг – передашь от меня слова благодарности.
Ожидавший гораздо большего восторга и искреннего признания Драйк сначала обиделся, потом расстроился, но, немного поразмыслив, решил, что в полной мере оценить его подвиг эльфу мешают раны. Альс выглядел так, будто демон его тщательно прожевал да выплюнул. Про орка вообще разговор отдельный. Все знают, орки – твари неблагодарные и не умеющие ценить проявленное к ним добро. Оньгъе же человек по природе своей грубый и неотесанный. Где ему знать о тонкостях, принятых в обществе?
– Вы можете идти прямо сейчас, – заверил он бывших узников.
И они поспешили воспользоваться случаем… можно так сказать. Альса-то все равно пришлось нести.
Разлеживаться, дожидаясь, пока его ребра зарастут сами собой, а ожоги затянутся, Ириен не стал. Даже лишнее шестидневье казалось эльфу слишком большим сроком. Буквально изнасиловав собственное тело, он принудил его восстанавливаться втрое быстрее, чем задумано эльфьей природой. Результат вышел чудовищный, и Альс походил на восставшего из гроба мертвеца. Там, где не хватало своих сил и знаний, приходилось платить золотом. Качественные исцеляющие чары для себя, Парда и Сийгина обошлись недешево. Но руку орку не смог бы вернуть даже самый могущественный маг-лекарь.
– Не помощник я тебе более, Ирье, – спокойно сказал Сийгин, с честью и не ропща принимая свою судьбу.
– Моя вина.
– Не тебе решать, эльф, – жестко ответствовал орк. – И не мне. Ты бы сделал то же самое для меня. Я знаю.
Прав был орк-эш, прав и честен с собой и с Ириеном. Они все сделали даже больше, чем это было в силах лангеров. Никто не вправе требовать от друзей такой жертвы. И сколько бы ни петушился Пард, порываясь снова составить компанию другу, но и он понимал, что и сам загнется в дороге, и Альса свяжет по рукам своей немощью. Чары чарами, заклинания – дело хорошее, но для того чтобы колдовство превратилось в естество, потребно время, и время немалое. Познаватель плюет на законы, но на то он и Познаватель.
Сийгин нуждался в помощи, Парду требовалось отлежаться. Ириен оставил лангеров на Кена.
– Я верю, ты не подведешь, Кенард Эртэ, – сказал эльф. – Позаботься о моих друзьях.
– Все сделаю, – твердо обещал ветландец. – Не тревожься, мастер Альс.
Эльф обнял его за плечи. Не как мальчишку. Как мужчину. Своего. Равного.
Оставалось только правильно распорядиться нажитой в Ритагоне собственностью. Раз уж полюбился вечному бродяге-оньгъе славный город Ритагон, так пусть будет у него здесь свой дом, чтобы достойно встретить старость. К законнику стояла небольшая унылая очередь, но, увидев перекошенную, разукрашенную кровоподтеками и ожогами рожу эльфа, клиенты поспешили сделать вид, что собрались здесь без всякой цели. Не понадобилось ни просить, ни грозить. Чиновник и сам чуть не сбежал от посетителя в окошко, но был аккуратненько пойман Альсом за полу кафтана и возвращен на рабочее место. И пока законник старательно скрипел перышком по гербовой бумаге, от Ириена требовалось найти свидетеля, готового подписать дарственную. Как назло, найти желающего оказалось самым сложным. От эльфа шарахались, как от прокаженного, и он уже почти отчаялся найти отважного храбреца среди ритагонцев, когда Турайф – богиня встреч и разлук послала ему Ноэля Хиссанда.
Маг стоял в тени мугра, опершись плечом о ствол. Тень, отбрасываемая листвой на его лицо, легонько шевелилась. Ириен не знал, насколько сильно досталось чародею в сражении с демоном, но выглядел тот свежим и отдохнувшим, одет был в новенький, с иголочки, колет, а на поясе в отделанных серебром ножнах висел меч. К нему Ноэль подобрал пояс на заклепках. Красиво и практично. И демонстративно.
Ириен скользнул по фигуре волшебника равнодушным взглядом. Пусть стоит хоть до сошествия Антипода. Улица – место общественное, каждый волен стоять где пожелает.
– Я хочу с тобой поговорить.
Альс раздраженно дернул плечом.
– Это важно.
– Кому важно? – сварливо спросил Ириен.
– Тебе. Мне. Ей.
– Я занят…
Эльф отчаянно жаждал нахамить волшебнику, но вовремя сдержался. Его посетила причудливая мысль.
– Поговорить хочешь? – прищурился он. – Изволь. Но сначала ты засвидетельствуешь дарственную. Раз ты тут – будешь свидетелем.
Законник, завидев эльфа в компании с чародеем, едва не помер от удара.
– П-п-прошу, г-г-господа! Из-з-з-звольте ознакомиться с составленным документом.
Бегло пробежав по каллиграфическому тексту глазами, Ириен кивнул и передал свиток Ноэлю.
– Ты не собираешься возвращаться? – спросил тот, вчитываясь в суть дарения.
– Там видно будет, – уклонился от ответа эльф.
– На что ты рассчитываешь? Шафф безошибочно вычислил, где они выпали из портала. Она должна уже быть в Оллаверне.
– Тебе какое дело до того, на что я рассчитываю?
Мужчины встретились недружелюбными взглядами.
– Ты подписывай, подписывай давай. Мне некогда, – прервал Ириен затянувшееся молчание.
– Торопыга! – пробурчал Ноэль, ставя в правом нижнем уголке сложную завитушку. – Сколько времени требуется чистокровному эльфу, чтобы научиться смотреть правде в глаза?
– Решил меня наставить на путь истинный? Ну-ну!
– Нет. Я лишь взываю к голосу рассудка. Который, я верю, есть даже у такого существа, как ты.
«Ко мне, стал быть!» – обрадовался кто-то до боли знакомый.
«Сиди и не гавкай!»
– Считай, что воззвал. Дальше?
Эльф подписывался полным своим именем, и оно едва уместилось в отведенном для этого месте документа. «Выпендриваешься, красавчик!»
– Ты своей маниакальной настойчивостью способен только навредить кому угодно. Но я не позволю тебе усугубить положение Джасс. Оно и без того шаткое и сложное. Если правда то, что в Ятсоуне жрицы соверши ли подмену…
– Это – правда, – отрезал Ириен.
– Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы с Джасс не случилось ничего… фатального.
– Чтобы Ар’ара в паре с Шаффом ее не развоплотили, ты хотел сказать, – вымученно ухмыльнулся эльф.
– Прямолинейность – отнюдь не добродетель. Я сейчас могу сделать для нее больше, чем ты. Поэтому остановись. Не досаждай Хозяину Сфер. Не мешай мне.
Альс вскинул на чародея прозрачный непроницаемый взгляд.
– Ты предлагаешь мне отречься от Джасс? Предоставить Оллаверну решать, жить ей или нет? Если это так, то ты – сумасшедший, Хиссанд.
«Отлично сказано! Враг посрамлен и бежит!»
– Ты не понимаешь, эльф. Сейчас ее спасение – я. Я дам ей все. Абсолютно все, что только может пожелать женщина… спокойствие, достойную жизнь, заботу и поддержку, понимание.
Ириен продолжал хамски скалиться. Зрелище, откровенно говоря, мерзкое для любого нормального человека.
– Она была со мной. Да! Именно так, как ты подумал. И не возражала, когда я ее… – в запале заявил Ноэль.
«Ну а кто бы возражал? Альс, детка, ты бы возражал? Заставь его снять штаны, любовничек! Не исключено, что кое-что… хи-хи… у него гораздо больше».
«…, сволочь!»
Впервые за последние сто лет Альс был совершенно согласен со своим внутренним голосом.
«Все же я на редкость похабная, бессердечная и грубая скотина», – сказал он себе.
– Если ты хотел спровоцировать меня на поединок, чтобы попытаться избавиться от моей навязчивой особы, то следовало так прямо и сказать. Мол, выходи драться, как мужчина, выбирай оружие и только смерть остановит наш бой. Я цитирую «Каноны единобория» по памяти и не ручаюсь за точность. Даже если бы Джасс не вылазила из чужих постелей последние три года… Это ничего не меняет. Ничего. Тебе понятно?
Оллавернец немного побледнел.
«Могуч, любовничек! Убил ревность на корню. Похвальное рвение».
«Точно. Утопил. В море».
– Был он с ней… х-ха… – хрюкнул эльф в нос, засовывая за пазуху свиток с дарственной. – Надо же, чудеса какие! Кто бы мог подумать…
Он бессовестно издевался над чародеем. И не ревновал. Ни капельки.
– Думай, что хочешь, – процедил Ноэль. – Но выводы надлежащие сделай.
– Уже сделал.
В первых числах месяца алхо 1695 года, в самый канун лета, Ириен кратко, почти сдержанно, попрощался с друзьями и уехал из Ритагона. Злая шутка – эльфий век, но вшестеро горше судьба Познавателя. Приходить, чтобы уйти. Найти, чтобы потерять.
Пасмурная физиономия Кенарда… Не печалься, рыцаренок. Сбудутся мечты, исполнится обещанное, и будет вдосталь битв, славы и доблести в жизни твоей, Идущий-в-Солнечном-Свете.
Крепки твои медвежьи объятия, Аннупард Шого, друг мой и соратник… тот, кто отверг вековечные догмы, обречен на необычную жизнь и удивительное посмертье. Еще встретимся, Меч-Истины.
Каменная твердость пожатия единственной руки Сийгина… Твои стрелы всегда попадали в желанную цель, и даже без руки ты не промажешь, Единственный-из-Всех. До свидания!
Путь его лежал на север. В Оллаверн. Чтобы Познаватель да не нашел дорогу в Облачный Дом?
Нет, Ириен не сломался. И не отрекся от себя. Только заглянул вглубь, в истинное зеркало души и попытался быть честным с самим собой. Пришла пора признаться – Зеленая Ложа и Оллаверн оказались сильнее, настало время решиться на последний и отчаянный шаг. Отбросить гордость и забыть о независимости. Он пойдет в услужение хоть к Ар’аре, хоть к Арьятири, лишь бы они пощадили Джасс. О большем он не станет их просить. Нет, не просить. Униженно и слезно умолять, если понадобится. Арьятири жаждет знать Истинные Имена Жизни и Смерти – он их получит. Ар’аре нужны тайные знания Познавателей – и ему не будет отказа ни в чем. Никакие тайны этого мира не стоят слезинки любимой.
Но, видно, не судьба было Ириену узреть своими глазами чудесный потаенный город людских магов. Они сами нашли его.
Как там звался этот городишко?
Долгий день только начинал клониться к закату, и от столба с красивой надписью «Город Лугарн» на пыльной траве лежала предлинная черная тень. Таких городишек по всему северному Игергарду считать – не пересчитать. Тихих, пыльных, сонных, где время остановилось на целый век, где храмы Старых богов еще считаются новыми постройками, а девушки, выходя замуж, бреют головы и до самой смерти не снимают большие пестрые платки с бахромой. Здесь можно прожить всю жизнь и ни разу не увидеть чужеземца-человека, не говоря о эльфе.
Неширокая, но каменная дорога вела через городок прямо к замку владетеля Лугарна, похожему на каменный гриб-переросток. Вдоль этой дороги стояли дома горожан. Среди них затерялся и добротный двухэтажный трактир, по совместительству постоялый двор, под громким пафосным названием «Королевский гонец».
Собственно, кроме упомянутого трактира в Лугарне из общественных зданий наличествовали только храм Аррагана и контора ростовщика. Приметы говорили, что лугаряне живут очень скучно.
Занавески на окнах шевелились, кусты за заборами подозрительно трещали, чьи-то любопытные глаза следили за каждым шагом Ониты.
Живой эльф верхом на пятнистой кобыле! Событие, как ни крути. И поглядеть есть на что, и языки почесать на полгода вперед хватит.
На вывеске «Королевского гонца» красовался тощий человечек с пером в шляпе, верхом на животном, отдаленно напоминающем помесь коровы и собаки. В такое время в питейных заведениях пусто. Хозяин деловито тер кружки застиранным полотенцем, старательно делая вид, что гость его интересует гораздо меньше, чем чистота посуды.
– Добрый вечер, – вежливо сказал Альс, подойдя к стойке. – Мне нужна комната.
– Из герцогства Лейнсрудского будете?
– Верно, – согласился тот. – Мне бы переночевать.
– Два серебряных ягра, – осторожно сказал трактирщик, пристально оглядывая пришельца с ног до головы.
Он все еще надеялся, что для наемника-нелюдя цена окажется слишком высокой. Но тот без спора полез за пазуху и извлек увесистый мешочек, приятно и мелодично звякнувший о столешницу. Кошель был полон серебра. Альс вытряс несколько монет и передвинул их к трактирщику.
– Вот четыре за два дня, и покажите мне мою комнату.
– Два дня? А что господин будет делать все это время? – спросил настойчиво хозяин, не решаясь брать серебро.
– Тебе-то какое дело? Я заплатил и делаю что хочу, – удивился эльф.
– Мне, сударь, никакого дела нету, а вот господин войт непременно заинтересуется, может даже со стражей прийти. У нас так заведено. Все чужаки должны докладывать властям, зачем в Лугарн заявились. Так уж лучше я сам доложу господину войту, что да как. Я как лучше предлагаю, господин воин. Зачем мне безобразия в заведении? – пояснил трактирщик деловито.
Ириен подумал и решил, что ничего страшного не случится, если он скажет все как есть. Ну, почти все.
– Я отправляюсь в горы.
– В наши горы? – спросил трактирщик испуганно.
– А есть еще и чужие?
В ответ – тишина. Хитрый делец торопливо ссыпал монеты в ладонь и, более ни о чем не спрашивая, проводил своего нового постояльца в комнату. Хозяин трактира попутно послал мальчишку поваренка в дом к войту.
Альс видел из окна своей комнаты, как пацан припустил огородами, только голые пятки засверкали. Эльф же растянулся на кровати, не раздеваясь, в сапогах, только отстегнув мечи, и впервые за долгое время сумел крепко заснуть.
Проснулся Ириен от осторожного стука в дверь.
– Господин эльф, вы не спите? – громовым шепотом спросил хозяин.
– Не сплю. А в чем дело? – удивился Ириен, отодвигая засов. – Чего надо?
– К вам гости, – прошелестел трактирщик, делая при этом такие дикие глаза, что они чуть не вываливались из орбит.
– Какие еще гости?
– Нежданные, – ответил за хозяина Итан Канкомарец. – Надо было выслать вперед герольда, но лорд Арьятири настоял на особой срочности.
Горло пересохло само собой. Для встречи с эльфом чародей не поленился одеться в церемониальную мантию. Арьятири ограничился серебряным поясом вестника.
– Уже снова снюхались, – зло проворчал Ириен. – Короткая у вас, у людей, память.
Но в комнату пустил. Выбрав для себя одно из неудобных, твердых, как чешуя дракона, и старых, как этот мир, кресел, расставленных вокруг стола. Круглый стол идеально подходил для предстоящих переговоров.
«Сейчас начнется торг», – решил эльф и приготовился продать себя, свой Дар, достоинство, честь, свободу и шкуру с потрохами как можно дороже. Выбить из волшебников все возможные гарантии для Джасс.
Но вместо того, чтобы начать торговаться, Арьятири тяжко вздохнул.
– Она умерла, – тихо и отчетливо сказал он. – Я сам видел тело.
– Что?!!
Альс не поверил. Ни единому слову.
– Я не верю.
– Зря, – как бы нехотя подтвердил Канкомарец. – Лорд Арьятири говорит правду. Я свидетельствую.
Ириен медленно перевел взгляд с одного на другого и обратно, и так несколько раз, пытаясь словить хитрую выдру-ложь в тот миг, когда она вынырнет из прорубей-зрачков его непримиримых врагов. Эльф молчал.
– В Уриссе мы встретили ваших друзей – Мэда Малагана и тангара Торвардина. Она умерла у них на руках, – говорил магистр Итан.
– От чего?
– Удар демона превращает человека в мясной фарш, – поморщился Арьятири.
– И все же?
В голосе Альса было столько холода, что оставалось только удивляться, отчего в комнате окна изнутри не покрылись инеем толщиной в палец.
– Кровотечение, переломы… Ни один целитель не смог бы…
– Там был Малаган…
– Пусть ты не веришь мне, но своим лангерам ты не сможешь не поверить. Скачи в Урисс и спроси их, – устало вздохнул эльфийский волшебник. Он почти сочувствовал Ириену.
– Есть более простой способ, Арья, – резко сказал тот.
Ему хватило нескольких фраз на языке, которого не знал никто из присутствующих. Впервые за несколько тысяч лет звуки древнего эл’сьера – языка Познавателей, достигли ушей чужих…
Ты удивишься, если я скажу, что нет на свете ничего омерзительнее, грязнее и тошнотворнее, чем допрашивать живое разумное существо его Истинным Именем. Словно по локоть запустить голые руки в кишащую червями мертвечину… Словно насиловать ребенка… Словно пить загнившую кровь… Познавание имеет свою обратную сторону. Ты вынудил меня… сделать это… ненавижу…
Арьятири ничего не мог поделать. Он будто превратился из опытнейшего чародея – Ведающего Зеленой Ложи, движением бровей останавливающего неистовый поток горной реки, в беспомощного голенького младенчика, вынутого беспощадными руками из теплой колыбельки. С одной стороны, это было ужасно – вдруг ощутить себя скованным по рукам и ногам одной лишь чужой волей. С другой стороны, Арьятири восхищался великой силой остроухого сородича. Только слова, ничего больше. Никаких ритуалов, редких артефактов, специфических ингредиентов, сложных пассов, запредельного сосредоточения. Одно лишь желание узнать правду. А кто может скрыть истину перед лицом Познавателя, перед властью собственного Истинного Имени? Никто.
Арьятири не посмел разозлиться на жесткое «потрошение» своего разума, когда его язык без участия воли выложил все, что Ведающий знал, о чем догадывался и подозревал. И чего скрывать, они с Итаном обязательно передрались бы за право первым выложить Ириену Альсу правду, если бы их тела не были скованы неподвижностью. Видят светлые небеса и знают предки, что эльфийский волшебник отдал бы все, чем владеет, за подобную неслыханную мощь. И теперь ему оставалось только радоваться, что Ар’аре подобный орешек тоже не по зубам. Никогда еще Арьятири не гордился своей расой, как в этот миг.
Освобождение пришло неожиданно, наполняя плоть, каждую клеточку подлинным блаженством. Ведающий отдышался и пришел в себя быстрее человека.
– Ириен, ты должен понимать, что последует вскоре. После гибели Воплощения Ильимани на континент, на земли людей обрушатся бедствия, как это бывало уже, и не единожды. Наводнения, засухи, суховеи и бураны. Да что я перечисляю… ты себе вообразить не можешь, что здесь начнется. Я перечитал столько хроник, что могу наизусть рассказывать. Женщину не вернешь, даже душа ее погибла, развоплощена силой проклятья. Никто не виноват, что ты полюбил ее и теперь потерял. Возможно, в Оллаверне ей было бы и лучше, но вы оба уперлись… Самое время похоронить старые обиды и вернуться на землю предков, самое время, поверь мне.
Арьятири говорил еще что-то, убеждая своего молчаливого оппонента всеми возможными доводами, но Альс молчал, все внутренние щиты его были непроницаемы, словно выточенные из алмазов.
Острие невидимого копья прошило грудную клетку насквозь, пригвоздив Ириена к спинке неудобного кресла, словно букашку. Не осталось легких, чтобы кричать, иначе он бы кричал от нестерпимой, немыслимой, страшной боли, разрывавшей нутро, иначе он вонзил бы зубы в губу и зашелся бы в волчьем вое.
Вредная ложь многие века живет среди людей и нелюдей. Будто чистокровный эльф может умереть своей волей, будто его может убить горе, как иных убивает удар ножом в сердце или вода, попавшая в легкие. Будь оно так, уже бы и кости Альсовы сгнили в могиле, потому что горя было в его жизни столько, что хватило бы на десяток смертей. Если бы оно так и было, то Ириен умер бы уже, отпустив свою душу в новый круг перерождений, навстречу благословенному и такому желанному забвению. Но мир лишь стал черно-серым, наполненным до самых краев непереносимой мукой.
Альс оглох, ослеп, онемел и замер на месте неподвижной статуей, глядя пустыми глазами в пространство. Он почти не слышал слов Ведающего, которые комариным звоном сквозь сон едва достигали сознания. Что-то такое непонятное бубнил Итан Канкомарец.
«Неумолимая!!!! – мысленно кричал Альс. – Госпожа моя! Неумолимая! Я зову тебя! Спаси меня! Спаси!» Но на то Госпожу и зовут Неумолимой, что молить ее бесполезно, и если даже слышит эти крики Милостивый Хозяин, все равно ничего не может сделать, ибо жизнь мужчины принадлежит только Госпоже.
«Неумолимая! Ты же обещала!»
Но молчала она…
– По-моему, он вас не слышит, Арьятири, – тихо сказал Итан, вклиниваясь в страстный монолог эльфа.
– Что?
– Он не слышит и… кажется, даже не видит.
Магистр мог поклясться, что в жизни своей не видел лица более спокойного и выражения более невозмутимого, чем у Ириена Альса. Но вместе с тем было в этом холодном равнодушии что-то страшное. Может быть, из-за судорожного подергивания зрачков, то сжимавшихся в точку, то заполнявших всю радужку, а может быть, внезапно заострившиеся черты, точь-в-точь, как у покойника, порождали неприятные мысли о безвременной могиле.
Но строптивый эльф не стал долго баловать врагов созерцанием своей душевной муки. Не говоря ни слова, он встал, механически поправил перевязь на груди и вышел вон. Молча и бесшумно, как кошка.
– Ну и что будем делать? – спросил растерянно Итан.
Арьятири подошел к окну и проследил, как Ириен выводит из конюшни лошадь, вспрыгивает в седло, пришпоривает животное и исчезает из виду. В глубине души Ведающий остался доволен.
– Подождем. Пройдет десять… Может, двадцать лет, он успокоится настолько, что сумеет рассуждать здраво… Тогда мы сможем побеседовать вновь. Что для меня, для него или для вас какие-то жалкие двадцать лет?
Канкомарец не был так уверен в словах эльфа. Но высказывать свои мысли не торопился. Не понравился ему взгляд Альса.
– А он руки на себя не наложит?
– Не-э-э-эт, – протянул Ведающий и горько усмехнулся: – Эльфы никогда не кончают жизнь самоубийством. Никогда. Это часть нашей природы.
Итан поднял тонкую бровь в знак серьезного сомнения.