4

На следующий день Кузьмич решил приступить к экспериментам. Прежде всего он соорудил для Крима ошейник и поводок – из старого ремня и пояса от халата. Потом, примерив на кота обновку, он вышел во двор, прогуляться.

Кот, вопреки ожиданиям хозяина, не протестовал. Он степенно выступал рядом с Кузьмичом, словно был вовсе и не котом, а как минимум борзой с безупречной родословной и ворохом медалей.

На этот раз Кузьмичу не повезло. Впрочем, он не расстраивался. Помня о словах Семеныча, он решил прогуляться с котом в соседний дворик.

К своему удивлению там, у детской песочницы, он нашел скомканную десятку. Вдохновившись, он двинулся дальше.

Так, незаметно, они добрались до автобусной остановки. При взгляде на подходящий автобус у Кузьмича родилась великолепная мысль. Он подхватил Крима на руки и, расталкивая немногочисленных пассажиров, стал пробиваться к дверям. Через минуту, устроившись у окна, он ехал к метро. Как ему казалось, это была отличная мысль – ведь у метро всегда много народу, значит, там больше шансов найти потерянные деньги.

До метро было недалеко – всего пять остановок, и вот уже впереди замаячила большая буква М. Это была конечная станция. Жители окраины стекались сюда непрерывным потоком, чтобы воспользоваться плодами цивилизации и быстро добраться до центра города.

Выйдя из автобуса, Кузьмич направился к стройным рядам торговых палаток, разросшихся вокруг входа в метро. Здесь было шумно и людно, поэтому он не решился спустить Крима на землю. Затопчут еще, ироды.

Прохаживаясь между палаток с котом на руках, Кузьмич смотрел под ноги, высматривая добычу, и поэтому проморгал тот момент, когда его окружила стайка молодых девчонок-первокурсниц.

– Какой кот! – восхищались они наперебой, хватая Кузьмича за локти.- Какой славный! Ой, а можно потрогать? Какой он худенький, бедняжка…

Кузьмич словно попал в водоворот. Отовсюду к нему тянулись руки. Он завертелся на месте, в глазах зарябило от разноцветных девичьих курток и шарфиков.

Пришел в себя он только тогда, когда девчушки уже всей толпой штурмовали вход в метро. Проводив взглядом их пеструю стайку, Кузьмич обнаружил, что стоит у палатки, сжимая в руках три мятые десятки. Он смутно помнил, что деньги ему всучили девчата, с наказом покормить кота. Кузьмич пожал плечами и сунул деньги в карман. Крим проводил его руку внимательным взглядом и посмотрел прямо в лицо хозяину.

– Будет, – утешил его Кузьмич, – будет тебе обед.

За следующий час к Кузьмичу подходили трижды. Сначала добрая тетка в дорогом легком пальто. Она посюсюкала с Кримом и выдала его хозяину полсотни, «на вискас». Следующим был прилично одетый паренек, заинтересовавшийся «галстуком» кота и выделивший ему две десятки. Третьим стал, как ни странно, патрульный милиционер. Сначала Кузьмич его испугался и хотел убежать, но служитель закона переглянулся с котом, буркнул, что у него дома такой же, но пожирнее, и дал Кузьмичу мятую сотню, явно экспроприированную недавно у лиц кавказской национальности, отиравшихся около ларьков.

После этого Кузьмич решил, что на сегодня экспериментов хватит, и отправился домой.

В автобусе к нему прицепилась контролерша, но, увидев кота, оттаяла и посоветовала кормить Крима говяжьей печенью.

По дороге домой Гаркулев зашел в магазин и купил пачку кошачьего корма. Себе же купил яиц, молока и давно уже не пробованного печенья.