Глава 22

Сначала были запахи.

Пахло кровью, дерьмом, гноем, потом и страхом. Запахи обволакивали меня со всех сторон, раздражали, и это подействовало так, словно к носу поднесли склянку с резким пахучим спиртом, вроде того, каким пользуются нервные дамочки на душных светских приемах, дабы не терять сознание. После чего я понемногу начал приходить в себя. Ощутил боль во всем теле и почувствовал, что лежу на боку. А затем восстановилось зрение, и мой взгляд оказался направлен прямо на продолговатый стол, рядом с которым стояли люди в мешковатых мантиях зеленого и серого цвета, целители и один маг. При этом все вокруг было залито кровью, словно здесь только что разделали стадо свиней, но данный факт никого не беспокоил, ибо спасители человеческих жизней работали. Они кромсали обнаженного брюнета с наколкой на предплечье – оскалившийся тигр, командира нашего штурмового батальона майора Агликано, и все это происходило в полной тишине.

Встряхнув головой, я попытался хоть что-то услышать. Но звука не было, а от резкого движения снова накатила темнота, и к горлу подступил комок. Я едва не потерял сознание, и мне показалось, что в голову воткнули стальную иглу. А потом тело покрылось липким потом, и по нему пробежала сильная судорога, словно магическими цепями сковавшая меня.

«Все! – промелькнула мысль. – Вот и смертный час пришел… Опять… Сколько раз я уже «умирал» за эту недолгую по времени, но бесконечную по ощущениям военную кампанию? Пять или шесть… Да… Так и есть… Но в этот раз, кажется, я доигрался, слишком уж паршивые ощущения… А с другой стороны… Если я чувствую боль и могу соображать, все не так уж и плохо».

Впрочем, вскоре боль отступила, а способность двигаться частично вернулась, и я смог слегка приподняться.

В военно-полевом госпитале, большой и просторной брезентовой палатке (а в том, что я оказался именно в госпитале, сомнений не было), царила рабочая суета. Бегали женщины в грязных халатах, уборщицы и помощницы лекарей. Кругом, даже на полу, лежали раненые. Целители и маг продолжали резать и штопать Агликано, а остальные ждали своей очереди. Самым главным сейчас было сохранить шкуру майора, который наверняка станет национальным героем. Хотя нет, я был не прав. Рядовыми и младшими офицерами, многие из которых имели нашивки нашего штурмбата, тоже занимались.

В углу пожилая тетка перевязывала голову поручику Михару. А рядом два солдата держали раненого бойца, и невысокий целитель, подложив под разбитую палицей ногу страдальца толстый чурбак, отпиливал ему конечность.

«Да, не повезло парню, будет на одной ноге по жизни ковылять, а Михар молодец, выжил кавалерист», – промелькнула мысль, и в этот момент ко мне вернулся слух.

Крики. Стоны. Противный скрежет пилы, вызывавший зуд в зубах. Ругань. Приказы. Сопение. Топот ног. Вся эта мешанина звуков хлынула в мою бедную бедовую головушку, и я прижал к ушам ладони. Однако это не помогло, и показалось, что сейчас мой череп лопнет и разлетится на сотни мелких осколков. В глазах снова потемнело, но, слава богам, вскоре приступ прошел. Как-то резко. Без переходов. Раз, и все. Боль отступила, звуки стали восприниматься как обычно, и я услышал приятный женский голос:

– Как вы себя чувствуете, поручик Руговир?

Подняв голову, я обнаружил, что рядом стоит моя давняя знакомая, благородная Юна Эстайн.

– Здравствуйте, Юна… – с огромным усилием вытолкнул я из себя.

Девушка поморщилась и повторила свой вопрос:

– Как вы себя чувствуете?

– Плохо… Все болит… Глаза… Тело… Ломает… Со слухом что-то… Приступы накатывают… Не могу сосредоточиться…

– После серьезной контузии это нормально. – Она кивнула. – Но все поправимо.

Я хотел спросить Юну, что она здесь делает, но не успел. Целительница приложила к моему лбу прохладную, пахнущую мятой ладошку, и я поплыл, а затем в очередной раз погрузился во тьму беспамятства…

В следующий раз я пришел в себя уже в доме. Просторная чистая комната с открытым окном, за которым стоял ясный и теплый день. Вокруг царила тишина, а я был одет в мягкую светло-синюю пижаму и лежал на роскошной постели. Условия конечно же хорошие, прямо генеральские, так бы лежал и ни о чем бы не думал. Да только я проснулся не просто так. Хотелось справить малую нужду, и пришлось вставать. Однако в этот момент в помещение вбежала пожилая женщина с крупным лицом, которая замахала руками и запричитала:

– Лежите-лежите. Вам пока нельзя вставать. Рано еще.

– Да… Это…

Покраснев, я хотел объяснить ей, что у меня проблема, но она все поняла без слов:

– Не беспокойтесь. Все хорошо. Я вам помогу, для того сюда и приставлена.

Из-под кровати она извлекла «утку», и не успел я ей возразить, как она все сделала, а затем удалилась. Ну а я слегка смутился, не привык быть слабым и беспомощным, особенно если рядом женщины. А потом мое смущение еще усугубилось, потому что в комнате появилась Юна, свежая, чистая и красивая.

– Добрый день, поручик Руговир, – улыбнувшись, сказала она.

– Добрый, – пробурчал я и спросил: – Где мы находимся?

– В Сайгаре. Сюда из полевого армейского госпиталя перевезли часть тяжелораненых офицеров.

– Значит, вражеская столица в наших руках?

– Да. Рубайятцы сдали ее без боя и даже не стали ничего разрушать. Но про это вы поговорите со своими друзьями, а меня интересует ваше здоровье. Голова болит?

– Нет.

– А левое плечо?

Я пошевелил рукой:

– Тоже в порядке.

– Хорошо.

Она замолчала, и я поинтересовался:

– Что у меня было? Какие ранения?

– Несколько переломов, сильный ушиб головы и вывих ноги. Но вам, поручик, повезло. Ваш товарищ, кажется корнет Рок Кайра, дотянул вас до батальона, а на рассвете наши войска прорвались к городу, ворота которого были открыты. После чего всех раненых доставили в полевой госпиталь, временно развернутый возле тракта. А затем, пока вы находились без сознания, вас и еще три десятка офицеров переместили в этот дом, здесь раньше королевский канцлер проживал.

– Понятно. А давно я у вас?

– Уже сутки.

– А кто меня лечил? Наверное, вы?

– И я в том числе.

– Благодарю, Юна.

Девушка кивнула, снова притихла, а потом спросила:

– Поручик, а вы не знаете, что стало с младшим Эраховым?

«Сказать ей правду? А смысл? Лучше отмолчаться, ничего не знаю, ничего не видел, так проще».

– Нет, я потерял нашего общего знакомого сразу, как только мы налетели на вражеский лагерь. А разве его не нашли после боя?

– Разбор трупов еще идет, но морейцев отыскали всех, кроме Сьеррэ. Он пропал.

«Видимо, отсиживается где-нибудь на болоте, трусливая сволочь, и думает, какую сказку рассказать своему родственнику», – подумал я, но вслух этого не сказал. А Юна, наклонившись и обдав меня травяными запахами, приложила к моей голове ладонь и сказала:

– Спите, поручик. Вам нужно отдыхать.

Я мог прогнать наваждение, связь с магическими потоками восстановилась. Однако я послушно закрыл глаза и заснул…

Отдых был спокойным, и меня никто не тревожил, а проснулся я уже заметно окрепшим и очень голодным. Естественная реакция молодого организма, при помощи целителей быстро шедшего на поправку, и дальше все было без неожиданностей. Обед. Прогулка. Сон. Ужин. Прогулка и осмотр, проведенный пожилым целителем Данго Арьенте. Кстати сказать, учителем Юны, с детства опекавшим и обучавшим подающую надежды девочку, который смог привить этой взбалмошной аристократке любовь к магической медицине.

Потом была ночь, и единственное, чего мне не хватало, – это общения. Хотелось узнать, как проходил бой и что произошло после того, как Рок Кайра дотащил меня до своих. Но санитары и сиделки ничего толком не знали, кроме того, что наши войска продолжают гнать разбитого противника к восточной границе. А офицеры, находившиеся в соседних комнатах, были в гораздо более тяжелом состоянии, чем я. Поэтому приходилось проявлять терпение, и, постояв над кроватью спящего майора Агликано, которому вражеские копья вскрыли грудную клетку, но он выжил, я отправился к себе.

Ночь пролетела незаметно. Только закрыл глаза, а уже утро. И после завтрака меня вновь навестил Арьенте, который сказал, что в самом скором времени, через пару дней, я смогу вернуться в батальон. А мне, честно говоря, было все равно. Я уже как-то навоевался, и приключений хватало, а в госпитале для офицеров, кстати, он был не единственным, царил покой, и мне здесь было хорошо. Опять же красавица Юна время от времени забегала, а она мне нравилась, и я, к чему скрывать, хотел бы с ней сблизиться и чтобы у нас появились какие-то отношения. Пусть не любовные, но хотя бы дружеские. И если бы целитель сказал, что мне нельзя покидать госпиталь еще две недели, то я бы не возражал.

Вот с такими мыслями я вновь упал на кровать и приготовился потренироваться в вызове знаков. Однако ко мне пришли гости. И первым, кто меня посетил, был сержант Юссир, тоже раненый, левая рука на перевязи, а на голове повязка.

Дверь приоткрылась, и в комнату боком проник сержант. Он кивнул мне и спросил:

– Разрешите, господин Оттар?

– Юссир? – Гостю я обрадовался. – Проходи.

Сержант присел на краешек дорогого кресла с обивкой из красного баирского бархата, и я засыпал его вопросами:

– Ну как ты, рассказывай? Что нового? Где наш батальон? Что было? Как до утра продержались?

Он шмыгнул носом и сказал:

– Эльвик погиб, господин Оттар.

Старого дядьку, занимавшего определенное место в моей жизни, было жаль. Но когда вокруг гибнут тысячи людей, чувства притупляются. Поэтому я особо не горевал, а взял паузу, немного помолчал и спросил Юссира:

– Как он погиб?

– Перед самым рассветом. Кровососы попробовали вновь нас атаковать, наверное, пленного некроманта хотели отбить, и вместе с ними были остатки вражеских дружинников. Вот один из них Эльвика и подстрелил, из лука.

– Да уж, судьбина… Будет время, помянем старого дядьку… А пока рассказывай по порядку… Что, как и отчего, да откуда у нас взялся пленный чернокнижник?

– Пока штурмовики и пехота атаковали вражескую стоянку в лоб, майор Агликано и стрелки обошли поле боя по флангу, а затем, когда некроманты попытались удрать, двоих подстрелили. Да так удачно все вышло, что получилось одного черного злодея взять. Он без памяти был, но живой. И когда наши чародеи в силу вошли, майор приказал отступать. Мы похватали раненых, кто рядом оказался, и обратно на холм побежали. Там передышка, и корнет Кайра вас принес. А потом еще две отбитые атаки, смерть Эльвика и тяжелое ранение майора. Но мы держались, дотянули до утра, и только солнышко над землей начало подниматься, как на тракте появились наши пехотинцы и кавалеристы. Некроманта сразу же сдали «черным клинкам», а сами на отдых.

– И сколько нас всего осталось?

– В батальоне в строю полсотни солдат и сержантов, да три офицера: Ари Виниор, корнет Кайра и капитан Рейнер. Еще столько же по госпиталям.

– Где сейчас стоите?

– В городе, в казармах королевского полка. Жителей нет, все богатства из Сайгары заранее вывезли, делать нечего. Так что сидим, раны зализываем и надеемся, что до конца войны нас дергать не станут.

– Ага, хорошо бы.

Вопросов у меня было много, но появились новые гости, Ари Виниор и Рок Кайра. Поэтому сержант, шепнув на ухо, что рюкзак с моими вещами у него, удалился.

Как только закрылась дверь, Ари достал фляжку и три небольших стаканчика. После чего разлил крепленое вино и предложил:

– Давайте выпьем, господа офицеры. За Рунольва, брата моего, которого вампиры загрызли, и всех, кто погиб на том проклятом поле. Помянем боевых товарищей.

Мы выпили, и огненный комок прокатился по пищеводу. Кровь прилила к щекам, и в этот момент я почувствовал, что меня наконец-то отпустило. Что-то внутри вернулось в привычное состояние, на душе стало по-настоящему спокойно, и я протянул Кайре руку:

– Я твой должник, Рок.

Он ответил на рукопожатие и ухмыльнулся:

– Ничего, Оттар. Придет срок, может, сочтемся.

Далее разговор пошел своим чередом. От меня вопросы, а от сослуживцев ответы. Ари снова налил вина, и мы опять выпили. Голоса наши стали громче, и на шум зашел Арьенте, увидел у Виниора фляжку и выгнал штурмовиков вон. Мол, вредно мне пить и это может сказаться на здоровье.

В общем, все нормально. Я жив и здоровье сберег – есть повод для радости. Оставшись один, я подошел к окну, так, чтобы меня не увидели снаружи, и всей грудью вобрал свежий ветерок, опьянивший меня даже сильнее, чем вино. А потом увидел Ари и Рока, вышедших со двора офицерского госпиталя и разошедшихся.

Виниор двинулся в одну сторону, а Кайра в другую. Ничего странного, у каждого свои дела. Но лишь только Ари скрылся за углом, как Рок взмахнул рукой, и к нему подскочил невысокий смуглый мужичок с лицом прохиндея. Они обменялись несколькими фразами, и Кайра указал ему на мое окно. Зачем? Почему? Для чего? Неизвестно.

Впрочем, спустя пару минут они ушли. А я, подумав, что при случае надо будет спросить Кайру, о каких деньгах он вспоминал, когда тащил меня на вершину холма, упал на кровать. Только прилег, как сразу же погрузился в полудрему, и в очередной раз ко мне пришли видения из жизни народа Вайда.

– Хонзо, иди сюда!

Рок Кайра подозвал своего старого приятеля и напарника, прятавшегося в узком проулке, но не оставшегося незамеченным.

– Привет, Рок. – Маг-недоучка, шпион и отравитель, выглядевший, словно морейский обозник, приблизился к убийце и улыбнулся.

– Привет. – Кайра кивнул и спросил: – Давно за мной ходишь?

– Пару часов. В город только сегодня утром прибыл.

– А до этого где был?

– У эльфов гостил. Кстати, ты от Руговира?

– Да. – Убийца указал на распахнутое окно. – Вон его комната. Пойдем, а то нас могут заметить.

– Ну и что? – Хонзо по привычке потер постоянно мерзнущие ладони. – Мы ведь свои.

– Это так. Но мало ли, «черные клинки» за спиной маячат, не забывай. Так что пойдем отсюда и поговорим о наших делах в другом месте.

– Как скажешь, Рок. Ты старший, решать тебе.

Кайра и Хонзо нырнули в проулок, вышли на небольшую выглядевшую безлюдной улочку и присели на бревно у глухой каменной стенки. После чего маг раскинул сигнальную сеть, и напарники перешли к серьезному разговору.

– Значит, так, Рок. – Хонзо воровато огляделся. – Связь с бойцами нанимателя я наладил, теперь дело за тобой. Завтра или послезавтра, крайний срок, рубайятские дружины и свежие эльфийские отряды, среди которых группа князя Заара дин-Нейдаля, ударят по флангу Второй армии…

– Это точно? – Кайра оборвал Хонзо.

– Да. Я говорил с сотником Кайми дин-Нейдалем, это доверенное лицо нашего нанимателя и его родственник. И он был со мной откровенен. Правда, разговаривал сквозь зубы и словно нехотя, но такова уж эльфийская порода…

– Ближе к теме.

– Ладно. Среди рубайятской знати раскол, каждый крупный феодал тянет одеяло на себя, а король ничтожество. Поэтому эльфийские командиры взяли руководство объединенным войском на себя. Открыто власть не хапают, а действуют через агентов влияния, и война идет по их плану. Так что все не случайно. Битва в окрестностях Сайгары обескровила в основном некромантов и войска тех князей и герцогов, кто не признавал ушастых и не хотел их слушать, да баирцев с рыцарями из Райно. И теперь, понеся большие потери, они отступают, а морейцы, подобно гончим псам, гонят беглецов на восток, к границе. Ну а эльфы, гномы и немалая часть вампиров в это самое время отошли на юго-восток, пропустили колонны царских войск и готовятся к реваншу. Они хотят отбить Сайгару, перерезать транспортные пути и ослабить армию князя Айрика. В общем, ничего нового не придумано, но Раен сам влезает в ловушку, и было бы превеликой глупостью не воспользоваться этим.

Кайра, за последние дни привыкший считать себя частью морейской армии, пусть даже временно, а теперь узнавший о готовящемся нападении врага, поморщился. Ему было неприятно слышать о глупости командующего и коварном ударе противника, но делиться ценной информацией с начальством и бросать дело, которому он посвятил свою жизнь, он и не думал. И, прогнав куда подальше дурные мысли о долге, чести, присяге и боевом братстве, убийца спросил Хонзо:

– Выходит, мы должны воспользоваться моментом и сдать Руговира эльфам из группы Кайми дин-Нейдаля?

– Правильно.

– Что же, это упрощает дело. Руговир мне доверяет, и, когда придет пора вырубить его, я буду рядом.

– А может, поступим проще и отравим поручика? Подсыплем парню в питье хитрых травок, и он потеряет сознание, а когда очнется, то будет уже в плену.

– Посмотрим по обстоятельствам.

Хонзо пожал плечами и вопросительно кивнул:

– Так я пойду?

– Да, – разрешил Кайра и добавил: – Завтра навести меня.

Маг рассеял сигнальную цепь и, напевая под нос бодрую мелодию, пошел по улице, а Кайра посмотрел на солнце и тихо прошептал:

– Боги! Как же я устал от всего, что вокруг происходит. От крови, от подлости, от интриг и двуличия. Но иначе никак – не было такого, чтобы Рок Кайра не выполнил заказ, и не будет. А потому прости меня, поручик Руговир, твоя участь предрешена.

Когда войска Второй Восточной армии вошли в обезлюдевшую Сайгару, а затем продолжили преследование противника, город снова опустел. Но спустя краткое время в нем вновь закипела жизнь и появились люди.

Оставлять столицу Рубайята без присмотра никто не собирался. Поэтому ее стали заполнять штабы тыловых армейских подразделений, обозы, госпитали, остатки разбитых и понесших большие потери армейских рот и батальонов, гарнизонные вояки во главе с комендантом, добровольческие дружины и конные егеря. А помимо этого были «черные клинки» четырех легионов, обосновавшиеся в столичной тюрьме.

Надо отметить, что тюрьма в Сайгаре была такая, что все соседние королевства могли позавидовать. Добротная. Крепкая. С толстыми стенами из тяжелых гранитных блоков и железными решетками на узких окнах. С оборонительными башнями. С казармой. С многочисленными подземельями и камерами. И не просто камерами, а специализированными. Одни для обычных преступников. Другие для особо опасных. Третьи для вампиров и оборотней. Четвертые для магов и колдунов. Пятые для эльфов и гномов, в основном полукровок и квартеронов, проживавших среди людей или торговавших с ними. А еще, как поговаривали старожилы, имелась одна тайная, рассчитанная на демона. Но это, наверное, уже выдумки, потому что, будь иначе, «черные клинки» и майор Кано, заместитель начальника контрразведки восьмого легиона, про это бы знали. Ну а если разведка говорит, что это досужие домыслы и слухи, значит, так и есть, тем более что на схемах тюрьмы камеры для демонов не существовало. А искать ее никто не собирался, потому что работы у «черных клинков», как обычно, было много.

На новом месте контрразведчики освоились быстро и сразу же разбились на подразделения. Кто-то занимался разведкой, кто-то работал в войсках, а кто-то выискивал вражеских шпионов и вел расследование воинских преступлений. Но большая часть «черных клинков» вела допросы особо важных пленников, и майор Кано, которому достался некромант из клана Гебариди, был в их числе. А поскольку чернокнижники Шитторо, все без исключения, имели магические блоки для защиты своей памяти и могли достаточно долго переносить сильную боль, то в помощь майору выделили опытного чародея и пыточного мастера. Так что шансов отмолчаться у колдуна не было никаких, и он заговорил уже через пять часов после начала допроса. Между прочим, очень хороший результат, как считал Кано, и когда истерзанный чернокнижник, не выдержав методов дознания, стал нести откровенную чушь, майор забрал у писаря допросные листы, еще раз их перечитал и нахмурился.

Из показаний захваченного штурмовиками Агликано пленника следовало, что он входил в группу старшего ученика Куйнари из клана Гебариди. И цель у чернокнижников, в большинстве этнических морейцев, воспитанников темных колдунов, была простая – нанесение урона царским войскам, захват трофеев, уничтожение магов и помощь рубайятским феодалам. Но позже, после боя за Травену, лидер группы получил от своего хозяина категорический приказ – сосредоточиться на поимке одного морейского чародея, скорее всего находившегося в сводном штурмовом батальоне восьмого легиона. После чего на помощь некромантам прибыл Призрачный Охотник, и колдуны приступили к выполнению поставленной задачи.

В общем, все достаточно просто, и Кано это никак не касалось, а значит, он мог передать допросные листы своему непосредственному начальнику, умыть руки и перейти к другим делам. Однако имелась пара моментов, которые заинтересовали майора, и он решил не торопиться.

Пленный сообщил, что неизвестный морейский чародей использует иероглифы народа Вайда (что это за народ, молодой некромант не знал) и он скрывает свои умения от царских магов. Однако некроманты его все же вычислили. Призрачный Охотник постарался и, наблюдая за лагерем штурмовиков, обнаружил офицера в чине поручика, создающего древние знаки, а затем рассеивающего их.

«Древние иероглифы – мэтр Маскро – Оттар Руговир», – в голове майора Кано сложилась нехитрая логическая цепочка, и он посмотрел на чернокнижника, безусого юнца, который забился в угол и дрожал, а затем на мага, писаря и палача. Писарь был штатным сотрудникам ордена «черных клинков». Палач тоже свой, редкий специалист. Значит, эти двое будут молчать. А вот маг, пожилой брюнет с крючковатым носом, мог использовать то, что услышал при допросе, в своих целях.

– Всем выйти! – Кано отдал приказ, дождался, пока камера опустеет, присел перед некромантом и спросил его: – Ты слышишь меня?

– Д-д-да-а… – пуская слюни, протянул чернокнижник.

– Хочешь, чтобы тебя оставили в покое?

– Ха-а-чу…

– Тогда соберись и ответь мне на один вопрос. Всего на один, и ты будешь отдыхать. Готов?

Чернокнижник еле заметно качнул головой и выдавил из себя:

– Да.

– Зачем главе вашего клана чародей, за которым вы охотились?

– Тот, кто повелевает древними знаками, может открывать порталы в иные миры…

Глаза пленника закрылись, и майор, удовлетворенно качнув головой, встал и вышел, а затем направился к кабинету своего начальника полковника Саара.

Дело в том, что Кано не был обделен здоровым честолюбием, поэтому он мечтал о карьерном росте. Без фанатизма и без вреда для службы, но ему хотелось стать главой собственного отделения в структуре ордена. Однако шансы возвыситься были не велики, поскольку майору не хватало малости – удачи. Но вот судьба дала ему шанс, и упускать его он не собирался. Ведь как можно посмотреть на Оттара Руговира? По-разному. С одной стороны, он патриот Великой Мореи и отмеченный наградами офицер, живущий своей жизнью, и орден «черных клинков» в нем пока не заинтересован. А с другой стороны, поручик – носитель редчайших способностей с огромным потенциалом, скрывающий свою истинную суть, разумеется, если Кано не ошибся в своих выводах. И тот, кто первым возьмет этого офицера под контроль, сможет приподняться сам, и вокруг этой темы – наследия Древних и порталов в иные миры – можно развернуть целую структуру. Подумать только, новый отдел, со своим финансированием, штатом сотрудников и охранным отрядом. Да это же мечта всей жизни. Вот только без помощи полковника провернуть это было трудно, и Кано решил не рисковать. Одна голова хорошо, а две лучше. И если Саар не дурак, а он им не являлся, оба контрразведчика получат то, что заслужили. Но для этого следовало взять Руговира, сохранить его драгоценную жизнь и не допустить, чтобы он попал в руки противника.

Тук-тук-тук! – Кано остановился перед окованной железными полосами дверью и постучал.

Тишина и повтор: тук-тук-тук!

Скрипнул засов, дверь открылась, и майор увидел перед собой полковника Саара, растрепанного и помятого толстяка с кинжалом в правой руке.

– Тейваз, что случилось? – Полковник был недоволен. – Я же сказал, будить меня, только если узнаете что-то о планах противника и местонахождении эльфийских отрядов. Ты получил эту информацию?

– Нет.

– Тогда какого…

– Господин полковник, у меня есть нечто более ценное.

Саар вздохнул, проморгался и, освобождая проход, кивнул майору:

– Заходи.