Сквозь прозрачную крышу виднелось темное небо, которое постепенно светлело. Мы торчали здесь, непонятно чего дожидаясь, едва ли не с двух часов ночи. Близился рассвет, и все ближе Призрачные торги. Только моя свобода все дальше.

Мы сидели на длинных жестких лавках без спинок в огромном зале. Мы – это работорговец, четыре охранника, Валэри в обнимку с Яном, Юлиан и я.

Парочка ламчерионов бурно выражала радость от воссоединения, временно потеряв представление, где они сейчас находятся. Мы с Юлианом, хоть и сблизились в дороге, бросаться друг другу в объятия не спешили, чем, похоже, сильно удивили нашего временного хозяина, который считал нас любовниками. Ну и ладно, пусть думает, что мы поссорились.

В руке старик держал серебристый кругляш и иногда поглядывал на него, словно на часы.

«Это именной пропуск на торги, – пояснил Грэм, – в определенный момент на нем проступит место и точное время их проведения».

«Ого, Грэм! Откуда знаешь?»

«Ну, я ведь не все время служил телохранителем принцессы. Предыдущий мой наниматель любил прикупить диковинку на торгах».

«Какой незаконопослушный наниматель тебе достался. Тяжело, наверное, служить такому?»

«Отнюдь. Он приобретал лишь запрещенные артефакты, не интересуясь живым товаром. Кстати, а ты не знаешь, с чего вдруг тебе подмигивает Юлиан?»

Пригляделась. Если нервный тик, что изображал мой недавний попутчик, – подмигивание, то, вероятно, он жаждет поговорить. Я не стала играть с Юлианом в гляделки, а сразу подсела к нему. Подумала – и прижалась к парню. Чтобы незаметно пообщаться, поиграем в истосковавшихся влюбленных.

Словек прикрикнул, требуя, чтобы я вернулась на место. Но старик осадил его, приказав оставить в покое.

Когда страсти немного улеглись, едва слышно прошептала:

– Что случилось?

Делая вид, что целует меня в висок, Юлиан ответил:

– Ты не могла бы вернуть мне мою вещь?

А я-то думала, он правда соскучился!

– Серьга у тебя в нагрудном кармане, – сообщила обиженно и отстранилась.

Я ожидала, что следопыт пожелает сегодня вернуть украшение, и выплюнула его после того, как агграссец принес платье. Мне чужого не надо, свое бы сохранить. Кольцо пока оставила где-то в кишечнике, и не надо, Грэм, мысленно морщиться – уверена, сатурийцы радовались бы, будь у них такая способность прятать предметы в своем теле.

«А если тебя напоить слабительным? Ты сможешь удержать в себе проглоченную вещь?»

«Фу, Грэм! Так я тебе и ответила на столь интимный вопрос!»

«Можешь не облекать ответ в слова – я и так понял. Согласен, занятная способность».

– Эва, спасибо. – Юлиан снова обнял меня. – Я не почувствовал, когда ты ее вернула.

Подумаешь… Ловкость рук – и никакой магии! В обители Судьбы нам давали несколько уроков искусства карманников – жрицам в работе на благо храма может пригодиться все.

– Не стоит благодарности. – Я попыталась отодвинуться, но парень не позволил.

– Если у меня появится шанс на побег, я им воспользуюсь. Того же жду и от тебя, не надо больше геройствовать, хорошо?

Это он о чем сейчас?

«О том, что ты не дала его пытать?» – предположил Грэм.

«Тогда он дурак, ведь это я виновата в том, что агграссец едва не отдал его палачу. Юлиану чуть не досталось потому, что его посчитали дорогим мне человеком».

«А он и в самом деле тебе по сердцу? Беглый жрец Жизни с темным прошлым и мутным будущим? Разве подобный мужчина может понравиться той, кто ищет стабильности и покоя?»

«Грэм, ожидаешь, что я стану отпираться? Не дождешься! Ты все равно читаешь мои мысли. Да, Юлиан мне симпатичен, доволен?»

«Угу. А теперь ответь парню, он ждет».

– Согласна, Юлиан. Дальше каждый сам за себя.

Вот и все. Я ему ничего не должна, как и он мне. У беглого жреца Жизни и воспитанницы храма Судьбы разные пути. Грэм прав. Мы просто случайные попутчики, которым некоторое время довелось идти вместе. Просто случайные попутчики…

«Эва, поплакаться хочешь? Не стесняйся, ведь разлука с Юликом – сейчас твоя главная проблема!»

«Грэм, ты – несносная язва!»

«Язва потому, что вернул на землю? Пускай. Кто-то должен оставаться адекватным и не поддаваться сентиментальности».

Строгость в голосе сатурийца напомнила о том времени, когда я была тенью ее высочества, а он муштровал меня, готовя к возможным покушениям. Что тогда, что сейчас, мой телохранитель умел осадить словом.

– Пора. – Работорговец поднялся и торжественно произнес: – Дорогие мои, через несколько часов мы с вами распрощаемся, поэтому знайте: вы – лучшее, что я когда-либо выставлял на Призрачных торгах. Спасибо за то, что вскоре сделаете меня богаче!

«Любит мужик поиздеваться над убогими», – прокомментировал бесстрастно Грэм, и я мысленно с ним согласилась.

Агграссец потянул за рычаг – и прозрачная крыша медленно отъехала в сторону.

«Занятное архитектурное решение, – прокомментировал сатуриец, – в таком зале можно разбить внутренний сад».

Прошло немного времени – и рядом с нами приземлился ламчерион. Всадница, высокая светловолосая девушка, не глядя на соплеменников, поприветствовала хозяина и занялась погрузкой пленников. Интересно, она работает на работорговца за страх или за деньги?

«За страх. Разве не заметила на ее руке такой же браслет, что и у тебя?»

С контролирующими «поводками», неотъемлемым атрибутом неволи, сталкивалась впервые. Естественно, о том, что в Аг-Грассе существует рабовладельческий строй, я знала. Но то, что лишить свободы могут и на просторах Лулианского королевства, не слышала. Да что там говорить! Мне и в голову не приходило, что сама могу стать обладательницей подобной цацки.

Перелет прошел нормально. Интересно, то, что старикан сидел в одной корзине со мной, можно считать признаком моей наивысшей стоимости?

«Ты еще возгордись, Эва, – хмыкнул телохранитель. – И вообще, я никак не пойму, почему у тебя отличное настроение?»

«У меня предчувствие, Грэм, что ситуация изменится к лучшему. Предчувствие такой силы, что могу поклясться: мы скоро будем свободны».

«Дай-то боги, Эва».

Пегас приземлился во дворе полуразрушенного храма Жизни, находящегося, насколько я поняла из разговоров работорговца с охранниками, невдалеке от Лапимара. Видимо, жрецы бога-экспериментатора что-то натворили, раз покинули стены своего пристанища. Не удивлюсь, если последствия их страшной небрежности пришлось ликвидировать, как всегда, Братству магов.

Перед храмом после нашего приземления стало немного тесно: я насчитала девять ламчерионов, готовых по первому приказу взлететь в воздух. Да, запрет на телепортацию доставил много неудобств. Сейчас участники торгов, как никогда ранее, уязвимы и легко попались бы законникам в руки.

Оставив возле ламчериона одного охранника, агграссец повел нас внутрь. В первом зале нас встретил человек в черной маске, точно такую, позволяющую сохранить инкогнито, чуть позже выдали и нашему работорговцу. Проверив подлинность пропуска агграссца, узким коридорчиком нас провели в глубь храма и там оставили. Старик ушел с помощником распорядителя торгов.

«Давай осмотримся хорошенько, вдруг получится сбежать?»

«Угу, Эва, с браслетом не побегаешь. Шанс появится лишь в момент передачи новому хозяину».

Вынуждена согласиться с сатурийцем.

Я первая из нашей компании отыскала местечко, где можно было немного отдохнуть. Кто знает, когда еще представится возможность? Сидя на узкой лавке, исподтишка разглядывала живой товар. Негусто. Пять изумительно красивых девушек, которым уготована роль наложниц, худощавый мужчина и испуганный мальчик. Ребенок, скорее всего, магически одарен.

У самой дальней стены стояла клетка на колесах, прикрытая «темным маревом», заклинанием, не позволяющим увидеть пленника. Время от времени неизвестный раскачивал свою передвижную темницу – и тогда окутывающая ее дымка покрывалась рябью. В такие моменты лица охранников охватывал страх. Интересно, кто там?

«А мне не интересно, мне не по себе, – отозвался мой телохранитель. – Не дай боги, этот кто-то вырвется на свободу».

Наш работорговец вернулся не один. Высокий человек с золотой цепью на груди, поверх темно-синего плаща, и конечно же с маской на лице окинул нас беглым взглядом, задержавшись почему-то на Юлиане.

– Фрейм, представь свои сокровища.

– Как и обещал, ламчерионы. – Агграссец ткнул пальцем в сторону Яна с Валэри. Мне показалось, что девушка едва сдержала порыв укусить указывающий перст. – Случайно добыл мага-следопыта и, – старик сделал паузу, – хэмелла, молоденькую, глупую девчонку.

За «глупую» я обиделась.

«Была бы умной – не попалась бы в его лапы».

«Ну-ну, поговори, мудрый мой иждивенец!»

«И что ты мне сделаешь? Выселишь?»

– Не похожа она на хэмелла, – усомнился человек с цепью. – Ты помнишь, Фрейм, какое наказание ждет того, кто попытается обмануть покупателей?

– У меня безупречная репутация! – возмутился торговец. – И хоть ты распорядитель…

– Не заводись, – одернул агграссца мужчина и вынул из рукава своего одеяния метательный нож, – за выставленные на торгах вещи в первую очередь отвечаю я.

Бесцеремонно и грубо распорядитель схватил мою руку и полосонул по ладони острым клинком. Я ойкнула, дернулась, но вырваться не сумела. Отпустили мою несчастную конечность, когда рана полностью затянулась.

– Действительно хэмелл, – удовлетворенно кивнул мучитель и встряхнул ножом – заклинание очищения слизало капельки крови с лезвия.

Лишь теперь мне стало по-настоящему страшно. Я четко осознала: меня выставят на Призрачных торгах и помощи ждать неоткуда. Я ведь до последнего верила, что императорские ищейки или слуги Эвгуста Проклятого – да хоть кто-нибудь! – вытащат меня из западни. Но время шло, а спасителей все не было. Выходит, никому я не нужна.

«Эва, прекращай строить из себя мученицу, – жестко произнес Грэм, – пора разрабатывать план побега».

Дальше страдать стало некогда – начались торги. Усиленный магией голос распорядителя восхвалял выставленный товар, подзадоривал зрителей и называл окончательную цену.

– Уважаемые риэлы! Позвольте предложить вашему вниманию старинный артефакт, который защитит вас от ментального воздействия. Выглядит как обычный серебряный медальон, он позволит оградить ваш разум от внушения даже фиолетовых магов. Возраст артефакта – пять сотен лет, в хорошем состоянии, не требует частой подпитки, так как сам аккумулирует силу. Ваши предложения, риэлы!

Риэлы торговались вяло. Распорядитель тянул до последнего, но цену не повышали, и артефакт продали, по моему мнению, за бесценок.

Участники оживились, когда распорядитель выставил на торги амулеты переноса. Потом продавали какой-то эликсир бодрости, сосуд на целых пять литров. Грэм объяснил, что данный напиток – запрещенный в мирное время наркотик. Однако когда наступал час очередного продвижения Грани и сквозь прорехи в Стене лезли полчища тварей, его употребляли и охотники на нечисть и маги. Незаконное изготовление эликсира в Северной империи каралось десятью годами каторги на хианитовых рудниках, за хранение и перевозку наказывали пятью, а за использование – двумя годами.

«Обычно охотники отделываются штрафом и предупреждением, – усмехнулся Грэм. – В последние годы Братство само не справляется с зачисткой территорий, вот и получают истребители нечисти подобные послабления».

«Тогда зачем вообще запрещать?»

«Тот, кто пьет эликсир долго и часто, сходит с ума. Представляешь, что может натворить буйный маг или охотник?»

Пока мы с сатурийцем общались, распорядитель продал партию магически чистых драгоценных камней, служивших болванками для нанесения чар и сотворения амулетов. Вызвали немалый ажиотаж книги, украденные из личной библиотеки наместника одной из провинций Северной империи. Потом трое покупателей азартно торговались из-за пояса танцовщицы. Красивая вещичка заставляла женщину танцевать до упаду или пока хозяин опасного артефакта не позволял остановиться.

«Приобретший украшение за баснословную цену мужик, видимо, собрался сделать подарок надоевшей жене, – предположил Грэм, помолчал и задумчиво добавил: – Или любимой теще».

Все-таки злой у меня телохранитель…

Вскоре выставленный на торги Блокиратор Мульхема всколыхнул воспоминания о Зооре. Из-за этого артефакта, временно лишающего магии, мы с принцем чуть не стали добычей бандитов. Но, несмотря на пережитые страшные моменты, нашу последнюю совместную прогулку по ночному Семиграду я не хочу забывать.

Следующий лот – несколько килограммов семян черного мха – вызвал приятные ассоциации. И не потому, что мне понравилось его курить, наоборот, то якобы «будущее», что привиделось, до сих пор вызывает дрожь омерзения. Они приятны, потому что напомнили о Зооре, принце Лулианского королевства.

«Черный мох невозможно вырастить в искусственных условиях, – заметил Грэм, специально игнорируя упоминание о Зооре. – Но даже за тщетные попытки незадачливому садоводу грозит крупный штраф. Вряд ли кто-то возьмет».

Сатуриец ошибся. Семена все-таки кому-то понадобились.

Слушая усиленный заклинанием голос распорядителя, я начала дремать – сказывалась бессонная ночь. И когда хозяин Призрачных торгов представлял покупателям яд, не оставляющий следов, я уснула. Не знаю, сколько мне удалось поспать, но очнулась я на продаже очередного артефакта, созданного Мульхемом, – ноже, раны после удара которым не заживают, сколько бы усилий ни приложил целитель. Интересно, а на хэмеллов он действует так же? Нож оказался последним неодушевленным предметом продаж.

Настал черед живого товара. Распорядитель именно так и выразился, пообещав, что в конце торгов порадует экзотикой. Это на кого он намекает, а?

«На того, кто сидит в клетке, ты ведь у нас самая обыкновенная», – хмыкнул Грэм.

Кстати, об этом таинственном персонаже. Задремав, я успела увидеть смутное сновидение, в котором подхожу к клетке, сдергиваю покрывало… и вижу Солара.

«Эва, не вздумай проверять, это лишнее. Хэмелла продали некроманту».

«Грэм, не волнуйся, я давно перестала верить в чудеса».

Мое сердце тревожно екнуло, когда помощники распорядителя пришли за нами. Но нет, меня пока оставили, забрав девушек.

Если слушать, как продавали запрещенные артефакты и прочие незаконные вещи, было даже весело, то сейчас стало мерзко. Это ведь люди! Как могут разумные существа продавать других мыслящих созданий? Лишать свободы, превращать в бесправных, униженных, забитых невольников? Куда смотрят боги?! Не понимаю…

Я слишком углубилась в невеселые мысли и не сразу заметила, как уснули охранники. И наши и чужие – все.

– Я собираюсь выбраться отсюда, – с довольной улыбкой произнес Юлиан. – Составишь мне компанию?

Каким-то образом следопыт, избавившись от ошейника, заклинанием усыпил стражей. И, пока я ошалело хлопала ресницами, освободил и меня.

– Давай шевелись, Эва, у нас мало времени.

Мой попутчик проворно снимал со спящих воинов оружие, а я, растирая шею, огляделась по сторонам. И поняла: оставить несчастных не смогу. С меня хватит проявлений эгоизма – брошенные на погибель люди в трактире «Перекресток ветров» до сих пор являлись мне в кошмарах. Об освобождении никто не просил, но глаза! В глазах светилась зыбкая надежда, не оправдать которую значило бы уподобиться работорговцам.

– Снимай ошейники со всех.

– Мало времени, – процедил сквозь зубы маг, но, встретив мой взгляд, пожал плечами. – Хорошо, я только снимаю с них ограничители магии, а дальше каждый сам за себя.

Старая песня… ты уже говорил, что каждый сам за себя, но все-таки помогаешь мне, Юлиан. Не такой уж ты и черствый, беглый жрец.

Быстро посовещавшись, решили освободить и ламчерионов-предателей, тем более что Валэри пообещала унести всех на своей спине. Как она это сделает без специальной упряжи и корзин, на тот момент я не подумала.

Помощники распорядителя появились как раз в тот момент, когда Юлиан снимал ошейник с мальчишки. Короткая стычка между обвешанными амулетами-накопителями охранниками и изможденными пленниками закончилась не в нашу пользу. Юлиана и сухопарого мужчину, оказавшегося огненным магом, избивали без сожалений и опасения убить. Расправу остановили явившиеся на шум работорговцы и распорядитель.

– Такого еще не было на торгах! – брызгал слюной агграссец. – Мало того что рабы чуть не сбежали, так их еще лишили товарного вида! Я недоволен!

– Я тоже! – вторил хозяин огневика.

– Заткнитесь! – рявкнул распорядитель и добавил: – Если их никто не купит, я выплачу вам компенсацию.

Недовольные притихли.

Вскоре Фрейм, требуя от Юлиана признаться, каким образом он снимал ошейники, сам чуть не прибил упрямого мага. Остановил его хозяин Призрачных торгов.

– Хватит, – приказал распорядитель, – если он будет похож на кусок полуживого мяса, его никто не купит. Хоть его умение снимать лишающие силы ошейники и вызывает интерес, никому не нужен полутруп. Торги продолжаются, риэлы!

А я едва не плакала, глядя на избитого, окровавленного жреца. Дура, все из-за меня!

«Идиотка», – поддакнул Грэм.

Если бы не я, следопыт бы спасся. Боюсь, он теперь меня ненавидит. Да я сама себя ненавижу!

«Эва, если бы можно было повернуть время вспять, ты бы сбежала с Юлианом, не заставив его освободить остальных пленников?»

Нет. Я бы не смогла уйти. Потухшие глаза ребенка, оставленного в неволе, снились бы мне по ночам. Нет, я бы повторила свою просьбу, но что-нибудь да придумала, чтобы уйти от охранников.

– Многоликая, скоро твоя очередь. – Старый агграссец буравил меня темными от злости глазами. – Если ты не покажешь свою сущность хэмелла или сделаешь это не так, как мы договаривались, я убью его. – И он пнул ногой скорчившегося у стены Юлиана. – Тебе ясно?

Я кивнула. Молча надела темный плащ с капюшоном, который подал мне работорговец и поплелась вслед за ним. Попав из полутемного помещения на яркий свет, зажмурилась. Некромант дернул за руку, и я пошла вперед, практически ничего не видя.

– Уважаемые риэлы! Разрешите представить вам главную ценность нашего аукциона. – От торжественного голоса, зазвучавшего рядом, справа, меня передернуло. – Она молода, красива, строптива, магически одарена. Но главное, она уникальна!

Плащ сполз с меня, как живой, – для пущего эффекта распорядитель воспользовался магией, а не руками. При виде меня, красивой, а мой последний облик, бесспорно, великолепен, никто не издал ни единого вздоха восхищения.

И тогда распорядитель выдал главный свой козырь:

– Пред вами девушка-хэмелл, риэлы!

И снова никакой реакции. Мне стало смешно. Кажется, агграссец повезет меня домой, как нераспроданный товар.

– Фрейм, сними ошейник, – невозмутимо произнес распорядитель.

Старик послушно выполнил его приказ, а затем подтолкнул меня вперед. Почти у самого края небольшого возвышения, на котором мы находились втроем, стояла белая тканевая ширма, которую установили специально для меня.

Пока шла к ней, попыталась лучше осмотреться. Напрасные усилия. Лампы установили так, чтобы свет бил в лицо, не позволяя рассмотреть находящихся в тени покупателей.

Зайдя за ширму, закрыла глаза. Как учил Солар, отстранилась от всего мира, концентрируясь на дыхании, слушая биение своего сердца. Глубокий вдох, медленный выдох. Есть только я и мое сердце. Оно и поведет мое превращение. Вдох-выдох…

Один удар – и моя кожа бледнеет, теряя загар, а волосы укорачиваются до плеч, приобретая пепельно-золотистый оттенок.

Второй – радужку глаз заполняет серый холод. Черты лица становятся четкими и немного грубыми.

Третий удар сердца – и той девушки, что зашла за ширму, больше нет. К зрителям выходит простоватая блондинка с незапоминающейся внешностью. В таком неприметном образе я бежала из Семиграда двадцать два дня назад. Да, минуло двадцать два дня, а кажется, прошла целая вечность.

Тишина. Ожидаемой реакции нет. Ну хорошо, риэлы, если и следующий облик не вызовет отклик, я не понимаю мужчин.

Я зашла за ширму и снова сосредоточилась на дыхании.

Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…

Когда я предстала перед покупателями, по залу прокатился усиленный эхом шепот. Роскошные черные волосы, глаза цвета сапфира, совершенные черты лица и гибкая фигура – яркая красота принцессы Северной империи никого еще не оставляла равнодушным. Не позволив долго пялиться на внешность потомка императрицы Микаэль, я вернулась за хлипкое укрытие и легко преобразилась, вернув обличье выдуманной сестры Юлиана.

Когда я вновь подошла к распорядителю, скрытые темнотой мужчины, не дожидаясь сигнала, принялись называть баснословные суммы. Душу переполняли отвращение и горечь, но я улыбалась, поощряя безумных транжир. Я готова на многое, лишь бы Фрейм остался доволен и больше не трогал Юлиана. Хватит с парня и тех неприятностей, что свалились по моей вине.

– Завидую вам, риэлы, вы можете приобрести такое сокровище! – Распорядитель подзадоривал покупателей. – Впервые жалею, что не имею права участвовать в торгах!

Заменяя принцессу Мариэллу, я научилась дарить окружающим фальшивые улыбки. Но впервые выражать неискренние эмоции было так тяжело. Вместо того чтобы находиться рядом с пострадавшим другом, я вынуждена стоять перед пресыщенными идиотами, которых потянуло на диковинку.

Очень скоро меня купили. Жаль, что сразу не понять, для чего кому-то понадобился хэмелл – на опыты или в качестве игрушки.

К распорядителю на помост поднялся черноволосый молодой мужчина в полумаске, позволяющей рассмотреть твердо сжатые губы и мощный волевой подбородок. Договор купли-продажи скрепили ударом ладони о ладонь.

Получив плату, агграссец вручил покупателю хианитовый ошейник с напутствующими словами:

– Будь осторожен, дружище, девчонка неплохо дерется – голыми руками она уничтожила трех взрослых крысоглотов.

– Я тебе не друг, некромант, – отрезал мой новый хозяин. – И в этой гадости я не нуждаюсь.

Ошейник упал на пол, под ноги Фрейму. Ха, мне послышалось, или старикан и вправду заскрипел зубами?

Брюнет предложил мне руку, чтобы помочь спуститься по крутым ступеням. И как только наши ладони соприкоснулись, я испытала странное, доселе неведомое чувство защищенности. Словно кто-то близкий ласково погладил по голове и пообещал, что со мной больше ничего плохого не случится. Подобное я испытывала лишь в далеком детстве, когда, упав с дерева, переломала с десяток костей и старшая жрица Регина сидела у моей постели.

Когда мою руку отпустили, необычное чувство не ушло, прочно укоренившись в моем сердце. Оставалось лишь не обращать на него внимания.

Внизу группками, на некотором расстоянии друг от друга, стояли удобные кресла, большую часть которых занимали люди в масках. Нам навстречу из кресла приподнялся огненно-рыжий парень в такой же полумаске, что и брюнет, и мягко произнес:

– Риэлла, мы с братом счастливы, что вы теперь в безопасности.

– Надеюсь, вы не ранены, риэлла? – поинтересовался брюнет. – Лавджой – целитель и может помочь вам.

– Нет, я в порядке.

– Хорошо, тогда накиньте поверх платья плащ, – мой странно заботливый и учтивый хозяин протянул одежду, – и давайте выбираться отсюда.

Эти обходительные парни совершенно не походили на работорговцев, и я набралась смелости попросить об одолжении:

– Пожалуйста, давайте немного задержимся? Должны выставить моего друга, хочу убедиться, что агграссец не убил его тайком.

– Ваш друг тоже хэмелл? – забеспокоился темноволосый.

– Нет.

– Но он был с вами в посольском караване, – утверждающе произнес рыжий.

О боги Семиграда! Меня с кем-то перепутали.

«Эва, прошу тебя, ничего не говори!»

Я с легкостью могла бы промолчать, ничем не выдавая своего удивления. Но…

– Не понимаю, о чем вы. Я не имею никакого отношения к каравану, тем более посольскому.

«М-да, не умеешь ты, Эвка, прикусить язык, когда надо», – огорчился телохранитель.

Мужчины переглянулись.

Рыжеволосый расстроенно заявил:

– Карим, выходит, все зря, и мы…

– И мы купили не того хэмелла. – Вопреки ситуации в голосе брюнета прозвучало веселье.

Рыжий нервно запустил пальцы в волосы.

– И где теперь его искать? Риэлла, вы нас не обманываете? Мы проникли на торги ради спасения посла вискурцев, поэтому вам нет смысла что-либо недоговаривать.

– Лавджой, отстань от девушки, она говорит правду.

– Мне жаль, и я пойму, если вы решите вернуть меня агграссцу.

«Клянусь мечом Войны, раньше ты не отличалась правдивостью в ущерб своим интересам!» – продолжал возмущаться Грэм.

«Возможно, все изменилось, потому что купивший меня мужчина – арбитр?» – уныло пошутила я.

– Нет, риэлла, мы вас не вернем, не переживайте, – твердо пообещал Карим, и он хотел добавить что-то еще, но нам помешали.

«А этот что здесь забыл?» – изумился Грэм.

Сухопарый, приземистый блондин с неимоверно светлой кожей и серыми льдистыми глазами приблизился к нам. Я тоже узнала Фирона, хоть на нем и была обязательная для участников торгов маска.

– Великодушно прошу простить меня за прерванный разговор, риэлы маги. – Верный пес принца Артура лучился добродушием и учтивостью. – У меня к вам деловое предложение, риэлы.

– Слушаем вас внимательно, – вежливо кивнул брюнет, тогда как его рыжеволосый товарищ с неприязнью и плохо скрытой брезгливостью разглядывал Фирона. Сдается, природное чутье целителя сразу определило в собеседнике того, кто с удовольствием калечит и убивает.

– Продайте мне девушку. – Фирон отбросил вежливость и перешел к делу: – Я заплачу вам вдвое больше того, что отдали за нее вы.

– Отчего же сразу не перебили нашу цену?

Слуга принца Артура помолчал, потом нехотя признался:

– У меня закончились деньги.

Лавджой фыркнул:

– А нечего было покупать дорогущий нож Мульхема.

Фирон покосился на целителя:

– Вы ведь тоже за него торговались? Простите, что перехватил его.

Тот, кого называли Каримом, полюбопытствовал:

– Если у вас нет денег, как собираетесь расплачиваться?

– В Лапимаре, в придорожном доме, меня ждет хозяин. Он вам отдаст недостающую сумму.

– Похоже на какую-то махинацию, – усмехнулся целитель. – Нас ваше предложение не устраивает, ищите других дураков.

– А если я отдам вам это в придачу? – Фирон вытащил из-за пояса нож. – Вы ведь хотели его приобрести?

«Рукоятка обмотана кожей, пропитанной смолой абеельского дерева, – Грэм, рассматривающий оружие моими глазами, восторженно перечислял его характеристики, – толстый черненый клинок, украшенный чеканкой… Я хочу!»

– Нет, ваше предложение нам неинтересно, – вздохнул целитель.

– Хорошенько подумайте, – настаивал Фирон, – мой господин – Мальто Доминни. Разве вы откажетесь оказать услугу могущественному человеку? Он посол…

– Посол Аг-Грассы, мы знаем, – перебил Карим. – Сколько нужно повторить, что девушку вы не получите?

Фирон ушел разозленный, а распорядитель объявил о последнем лоте сегодняшних торгов, самом редком и опасном.

«Как о последнем? А Юлиан?»

Грэм прав. Прислушиваясь к разговору, я не забывала посматривать на помост. Моего попутчика на торги не выставляли.

«Жаль парня».

«Ты думаешь, его убили? Нет, Грэм, это стало бы верхом несправедливости!»

«А где он тогда? – Сатуриец порой жесток до бессердечия. – Лучше не надейся напрасно, его больше нет».

О боги Семиграда! Неужели из-за меня погиб хороший человек?

«Успокойся, ты не виновата. А если продолжишь стенать, я вырублю тебя на пару часов и стану управлять нашим телом в одиночку».

От внезапной угрозы стало не по себе. Не ожидала от Грэма удара в спину. Особенно зацепили слова о «нашем теле». Как он посмел?!

«Вот так-то лучше. Негодуй, сердись, но не впадай в истерику, Эва».

«Спасибо, ты привел меня в чувство».

«Женщины… вам бы только сырость развести».

«После всех свалившихся на меня гадостей я бы с удовольствием порыдала, будучи в безопасности».

«Даст богиня, твое желание скоро исполнится. А сейчас лучше скажи, что думаешь по поводу купивших тебя стихийников?»

«Боюсь ошибиться, делая предположения. А что скажешь ты?»

«Они действительно родственники, занимают в Братстве магов высокие должности и живут в одном из пустынных полисов. И да, ты попала в точку, пошутив, что темноволосый – арбитр».

Умение Грэма рассказать о человеке, окинув его быстрым взглядом, всегда удивляло меня, вызывая настоящую зависть. Как он это делает, чаще всего оставалось загадкой.

«Я научу когда-нибудь, только не завидуй. Будь ты наблюдательней, то сама бы заметила арбитрский браслет на руке Карима».

Ну вот, заболталась с телохранителем и забыла о смерти Юлиана…

«А он не умер. Смотри!»

В этот момент помощники распорядителя сдернули покрывало с выкаченной на помост клетки – и я увидела своего попутчика. И не только его. Выставив перед собой короткую черную палку и вжавшись в прутья, маг стоял спиной к зрителям. А в паре шагов от него, приникнув брюхом к полу, сидело нечто огромное, серокожее, сплошь покрытое бугристыми наростами. Раздвоенным хвостом тварь раздраженно хлестала себя по бокам.

«Элементи… Юлиану конец!»

Я видела, как насторожились Карим с Лавджоем. Боковым зрением отметила, что остальные участники торгов вскочили со своих мест. И если купившие меня маги готовились отразить возможное нападение, то остальные явно собирались дать деру.

– Успокойтесь, риэлы, элементи Воды надежно заперт в особой клетке, – насмешливо произнес распорядитель. – Твари не вырваться из заточения, уверяю вас.

– А что там делает тот парень? – выкрикнул кто-то.

Человек, задавший вопрос, кстати, одним из первых уселся обратно в кресло, что говорило то ли о его слепом доверии к словам распорядителя, то ли об устыдившейся смелости.

Ответил мужчина, выставивший элементи на продажу:

– Этот маг попытался сбежать, и его отдали моей зверушке в качестве деликатеса.

Агграссец не сдержал обещание. Подлец! Нужно было требовать у него более серьезных гарантий, чем слово чести!

– Итак, уважаемые риэлы, продолжим торги? Начальная цена за редкостного домашнего питомца…

Назвать сумму распорядитель не успел – элементи, гортанно рыкнув, кинулся на Юлиана. Маг, ловко отпрыгнув в сторону, взмахнул палкой – и небольшая молния угодила твари в распахнутую пасть. Взревев, элементи затряс головой, на время оставив человека в покое.

«Это не палка, это бич погонщика хевиканских битюгов, – отозвался возбужденно Грэм. – В умелых руках он может стать оружием».

У хевиканских битюгов, удачного результата магического скрещивания коня-тяжеловоза с плотоядным остророгом, толстая и нечувствительная шкура. Поэтому добиться послушания малоопытные погонщики могут лишь с помощью подобных «плеток». Но мне не верится, что элементи сразит столь простенькое заклинание.

«Ты права, оно лишь сильнее его разозлило!»

Пока мы с сатурийцем вспоминали особенности управления хевиканскими скакунами, Юлиан, что называется, искал пятый угол. И за его метаниями пристально следили все, даже распорядитель заткнулся, напряженно ожидая развязку. Какие все-таки люди сволочи! Жадные до чужой крови сволочи!

«Что делать, Грэм? Мы не можем просто смотреть!»

«Попроси помощи у магов».

Не задумываясь над тем, чем расплачиваться за услугу, я схватила Карима за руку и, крепко сжав, зашептала:

– Это мой друг, помогите ему, умоляю. Пожалуйста!

Смуглый брюнет будто очнулся ото сна:

– Тысяча северинов за парня в клетке!

Распорядитель оживился:

– Кто даст больше, риэлы? Посмотрите на смельчака! Как он быстр и изворотлив! А еще, уважаемые, он наделен редким даром мага-следопыта!

– Даю тысячу сто! – откликнулся мужчина справа от нас.

Я мысленно застонала: пока они торгуются, Юлиан словно бегает по лезвию меча, и в любой момент элементи может разорвать его на части.

«Не скули, Эва. Твой попутчик не прост. Если всех жрецов бога Жизни учат так быстро двигаться, удивительно, что у сатурийцев еще есть работа».

Грэм утешал меня как умел. Но я-то не слепая! И прекрасно видела, что левый бок Юлиана изодран когтями твари, а сам маг постепенно теряет скорость! От осознания бессилия защемило в груди. Слезы покатились по щекам, превращаясь в кристаллики льда…

Льда?!

Я провела пальцами по скуле, стирая легкую изморозь. Выдохнула через рот – дыхание застыло на лету, как в лютый мороз.

– Попытайся вывести девушку из храма, – прошептал Карим рыжеволосому целителю. – Похоже, элементи в клетке теряет право называться диковинкой.

– Поздно, Карим, родичи «диковинки» уже тут. Ни один покупатель не уйдет обделенным.

Разъяренные серокожие элементи набросились на магов откуда-то сверху.

Крики, мельтешение, боевые заклинания, летящие не столько в монстров, сколько в людей. При виде обозленных существ, похожих, как близнецы, на того, что метался в клетке, волосы зашевелились на голове.

– Девушка, будь рядом, ясно? – гаркнул на меня Карим.

И запустил в прыгнувшего на нас элементи «огненное копье».

Конечно-конечно! Вот только освобожу Юлиана и вцеплюсь в своего спасителя, как репей. Я не заметила, как оказалась возле клетки. Взглянув на замок, в отчаянии поняла, что открыть его можно лишь магическим ключом.

– Юлиан! Держись!

Воздушник, удирающий от недружелюбного соседа по клетке, повернулся на крик и вдруг завопил:

– Сзади!!!

Поздно. Охнув, я отлетела на несколько метров от клетки. Глядя на клыки и горящие злобой глаза нависшего надо мной элементи, внутренне похолодела от ужаса. И замерла, боясь вздохнуть. Сбивший с ног рычащий монстр расставил лапы по бокам от моих плеч, пригнул голову и… принюхался, как собака-ищейка. В свою очередь и я невольно вдохнула «ароматы», исходящие от твари. Пахло почему-то рыбой. Серокожий шумно выдохнул мне в лицо и, звонко клацнув зубами, отскочил в сторону.

Неприличное слово, произнесенное мысленно Грэмом, точно охарактеризовало мое состояние.

«Юлиан», – вскоре напомнил сатуриец, и я подхватилась с пола.

Поднялась, чтобы увидеть, как распорядитель выпускает мага. А в глубине клетки в предсмертных корчах извивался истекающий кровью элементи. Хлопнув Юлиана по плечу, распорядитель что-то произнес. Стихийник кивнул, нахмурился и стал озираться по сторонам. Заметив меня, целую и невредимую, он посветлел лицом и помахал призывно рукой. Не знаю почему, но мне вдруг расхотелось к нему подходить. Да и зачем? Он теперь справится сам, и моя помощь ему не нужна.

Я стала искать выход из храма. Вокруг страшно кричали люди. Рычали взбешенные твари. Летали заклинания «огненных» и «ледяных копий». Метались полупрозрачные «воздушные мечи», свистели над головами «земляные комья», разъедающие тело до кости. Каждый защищался, как мог, не думая, что его действия могут зацепить человека вместо элементи.

«Надо бежать, пока тебя еще кто-нибудь не захотел обнюхать», – веско произнес Грэм.

«К магам, купившим меня, возвращаться глупо».

«Полностью согласен… уходим, Эва!»

Стараясь не попасть под шальное заклинание, я осторожно пробиралась к выходу. В жесткой сече людей с элементи на меня никто не обращал внимания. Но долго везет лишь любимчикам богов, которые сегодня не на моей стороне. Я наткнулась на Фирона.

– Определенно это мой день! – И мужчина, нехорошо улыбнувшись, провел молниеносный захват. Приставив нож к моей шее, возбужденно прошептал: – Привет, беглянка! А меня послали за тобой герцог Доминни и принц Артур. Как же они обрадуются твоему возвращению!

«Не делай резких движений, – приказал сатуриец. – Он держит у твоего горла купленный на торгах артефакт Мульхема. Малейший порез – и ты истечешь кровью».

Рискнуть и противопоставить возможностям прославленного оружия хваленую регенерацию хэмеллов не хотелось. Накатили апатия и усталость, и я, смирившись с судьбой, послушно пошла вместе с Фироном прочь из храма.

Яркое полуденное солнце ослепило привыкшие к тусклому освещению глаза. Беззаботный щебет птиц, свежий воздух после затхлости и сырости заброшенного храма – все как-то не вязалось с абсурдностью ситуации. В шаге от свободы попасть в руки посланника моих врагов – наверное, боги, сейчас смеются надо мной. Древний мудрец оказался прав: строишь самоуверенные планы, а Судьба стоит за твоей спиной и крутит пальцем у виска…

Ситуацию хуже этой и не придумаешь.

– Эй, вы! Подождите! – грозно окликнули сзади.

Рука Фирона дрогнула – и я почувствовала, насколько остра сталь знаменитого творения Мульхема.