Глава 9
Не умеют местные ловить. Совершенно не умеют. Поставили КПП на порталах и на выездах из города, на том и успокоились. Наивные. Если бы город был обнесен стеной, то такая метода вполне могла себя оправдать, а так я совершенно спокойно покинул его по одной из проселочных дорог, выходящих из кварталов трущоб. Основную часть местных чернорабочих составляли бывшие крестьяне, которые и натоптали множество тропинок к окрестным деревням. Впрочем, по некоторым из таких тропинок легко проедет телега, но только в сухую погоду. Парочка селян, везущих продукты на продажу, уже попалась мне навстречу. Наверняка торговать будут без лицензии.
Кутаясь от прохлады раннего утра в новенький плащ паломника, я шел и обдумывал сон, приснившийся мне этой ночью. Нет, обычно сны меня совершенно не трогают, я отношусь к ним как к забавным вывертам подсознания, но этот основательно меня зацепил. Зацепил фантастичностью сюжета при невероятной реалистичности ощущений, к тому же заснул я очень необычным образом. Только стал устраиваться в кровати поудобнее, как рывком провалился в сон.
Снилось мне, что я спрут или кальмар. Помню, я еще сильно удивился тому факту, что число щупалец было переменным. Как и их длина, изменяемая мной совершенно произвольно. Да и число измерений, в которых я плавал, по-моему, было заметно больше трех. Однако воспринимался этот факт совершенно спокойно. Крайне необычное ощущение. Как и ощущение изменяемости собственного тела. Можно было легко вырастить любой орган в любом месте. Я питался, всем телом поглощая нечто приятное. Однако расслабиться не давало ощущение опасности, вернее, ощущение приближения смертельно опасного хищника. Будучи прикреплен неизвестной силой к этому кусочку пространства, сбежать я не мог. Подчиняясь предчувствию, спрятал основное тело в пространственный карман: занятное такое образование — искажение пространства, локально меняющее число измерений. На мгновение кольнул вопрос: «Откуда я это знаю?» И тут же забылся.
Я осмотрелся. Вокруг — серая, но довольно вкусная муть, поглощаемая щупальцами. Вырастил еще несколько штук, поток приятной вкусности увеличился. Наслаждаясь, вяло пытался понять происходящее. В мути были ярко видны мои щупальца, слабо просматривались какие-то нити, шары и тому подобное. Я уже хотел дотянуться до ближайшего шара, как одно из моих щупалец коснулось чужое, тянущееся оттуда-то снизу. Хотя ощущение верха и низа было весьма условным, я почему-то решил считать это направление низом.
Попробовал послать через щупальце нечто вроде приветствия. В ответ чужое щупальце обернулось вокруг моего, и я почувствовал, как из меня самого начинают высасывать поглощенную ранее вкусность. Интересно, оно тоже разумно? Я рванул щупальце из захвата, но вырваться не удалось. Мало того: враждебное существо резко придвинулось, и все мои конечности оказались в плену врага, на щупальцах которого возникли маленькие ротики-присоски, вонзившиеся в меня. Возмущенный до глубины души коварством противника, принялся втягивать в себя теряемое нечто. Эта сволочь явно не ожидала ничего подобного: преодолев начальное сопротивление, поток вкусненького хлынул в меня обратно.
Противник задергался, пытаясь освободиться. Обрадовавшись победе, раздуваясь от халявной вкусноты, я раздвигал границы своего локального мира, как вдруг этот гад одним точным ударом перебил все мои щупальца почти у входа в пространственный карман. Я едва успел втянуть обрубки и закрыть вход защитным силовым полем, как в него ударились две пары щупалец моего противника. Пат.
Тут я заметил тончайшие управляющие нити, идущие от моего основного тела к нескольким оторванным фрагментам. Я могу ими управлять! Но, увы, существовать этим нитям осталось считаные секунды, монстр оборвет их любым случайным движением. Неизвестно почему сработала ассоциация: вспомнилось управление без проводов, то есть радиоуправление. И тут же перед внутренним взором пролетели все известные мне варианты плетений радиосвязи. Казалось, мозг сейчас взорвется, оценивая и анализируя каждое из них… Но нет, мгновение — и я понимаю, что управляю своими частями уже по радио. Подчиняясь моему желанию, оторванное щупальце извернулось и прильнуло к ближайшему щупальцу нападавшего, вцепившись появившейся массой мелких и кусачих ротиков-присосок.
Обрубок щупальца мгновенно набух, увеличиваясь в размерах. Но не тут-то было. Противник нанес удар другим щупальцем, повреждая себя, но сбрасывая и разрывая мой обрубок. По отброшенному фрагменту тут же ударили еще несколько раз, дробя его на более мелкие фрагменты. Попытка управлять каждой частью отдельно удалась, и десяток уже не щупалец, а автономных пастей-присосок набросились на врага. Как оказалось, число фрагментов, которыми я могу управлять, очень ограничено. Моего внимания хватало примерно на десяток, если управлять грубо, и на два-три, если пытаться управлять более-менее точно.
Монстр буянил, размахивая щупальцами и разрывая оставшиеся от меня фрагменты. Достать мое нежное тельце, упрятанное в пространственный карман, он был не в состоянии, хотя парой своих ковырялок и пытался пробуравить вход. Защитный барьер мог продержаться не один год, но я чувствовал: время уходит, и уходит очень быстро. Я попробовал атаковать оставшимися фрагментами, успевшими превратиться в нечто, похожее на головастика с пастью-присоской. Но пока управляемый мной головастик был мелким и легко уходил от ударов поганой твари, он был для нее неопасен, а как только он становился чуть больше, верткость снижалась, и монстр довольно точными ударами разрывал его на части. При этом он продолжал добивать фрагменты до тех пор, пока те сами не распадались, превращаясь в серый бульон, который эта тварь впитывала.
Попытка управлять сразу нескольким головастиками сразу провалилась: не хватало точности и внимания. Дольше всего я гонял двоих, умудрившись одним из них откусить достаточно для отпочковывания третьего, отвлекшись на которого тут же потерял двух первых. Складывалась патовая ситуация. Монстр не мог выковырять меня, а я имеющимся маленьким головастиком не мог нанести ему заметных повреждений. Но беспокоило, буквально зудело, ощущение, что время работало на моего врага.
Управление головастиком, снующим вокруг вяло отмахивающегося монстра, требовало сосредоточенности, и, чтобы спокойно поразмышлять, я придумал довольно простой алгоритм движений. Пока нет угрозы — двигаться в случайном направлении в течение случайного времени; при появлении угрозы — спасаться бегством в направлении, противоположном источнику максимальной опасности, но не отплывать от монстра дальше определенного расстояния. Едва я об этом подумал, как понял: мой головастик уже обзавелся псевдомозгом и управляется моим алгоритмом. Вот бы так программы писать!
Наблюдая за движениями своего питомца, понял: к сожалению, он пригоден исключительно для нервирования гада, пристроившегося возле выхода из моего убежища. Но открывшаяся возможность программировать части себя подвигла на дальнейшие эксперименты. Прежде всего — добавить выбор цели. Если рядом со щупальцем нет других, то это — цель и надо откусить от нее кусочек. И тут же чуть не потерял своего питомца! Оказалось, у монстра целая куча не замеченных мной уязвимых мест; головастик тут же насосался, утроил свой объем и стал гораздо менее подвижен. Я едва успел разделить питомца на двух.
Первого заставил только уворачиваться, а второго отправил на дальнейшую кормежку. Почти сразу его не стало. Так что особо расти им нельзя. Тупик. Хотя… Есть такие рыбы — пираньи, тоже не особо крупные, зато очень прожорливые. Вот только как контролировать своих головастиков? Два десятка смогу контролировать непосредственно, но тут нужны сотни. А отправить в свободное плавание… вдруг они и меня заодно слопают? Для решения этой проблемы пригодились мои профессиональные знания. Как сисадмин я знаком с понятием ботнет — разумеется, только в теории, зато достаточно детально. По сути, мои головастики станут зомби-машинами, а я — сервером, с которым они сами будут устанавливать связь, запрашивая указания. Указания, правда, можно давать только через смену бортового программного обеспечения, но мне сейчас не до красивости управления.
Хорошая штука — сон. Никаких деталей программирования. Задал алгоритм — и сразу результат. Конечно, не совсем сразу… Пришлось обдумать коллективные движения головастиков, алгоритм выхода на связь и алгоритм деления при достижении максимального размера. Но все в виде идей, без детализации. И вот, после мелькания перед внутренним взором фрагментов плетений, последний оставшийся в живых головастик, повинуясь моему желанию, закончил необходимые изменения.
Первые три деления я еще успел рассмотреть, но потом началось нечто невообразимое. Через три минуты пришлось десятикратно увеличить головастикам период между опросами сервера, иначе это было похоже на DOS-атаку. А еще минут через пять монстр не выдержал и рванул куда-то вниз. Необходимость соединяться со мной была для головастиков как веревка, не дававшая отлететь от убежища на расстояние, превышающее радиус связи, однако в этом радиусе все, что хоть чуть-чуть светилось, было мгновенно съедено. Учитывая тот факт, что сбежавшая часть монстра составляла в лучшем случае треть его изначального размера, пространство вокруг меня буквально кишело головастиками.
Пришло время закусить самому. Но щупальце, высунутое через защиту, было мгновенно откушено. Пришлось немного поправить алгоритм деятельности этого сообщества. Подождав, пока не прекратятся запросы на обновление логики, я вновь высунул щупальце, которое тут же было облеплено головастиками, постепенно растворявшимися в нем. Меня охватила эйфория. И тут словно из ниоткуда пришла мысль о необратимых повреждениях носителя. Потом была уже моя мысль — об экстренном восстановлении. Откуда-то я знал, что энергии для этого уже достаточно, тем более в запасе была еще целая куча непоглощенных головастиков. Я даже выпустил несколько новых щупалец для ускорения процесса.
А потом мне приснилась дикая боль, от которой я и проснулся. Подпрыгнув, свалился с кровати и закашлялся, выкашляв здоровый кусок густой слизи. Поднялся с трудом, но с каждой секундой мне становилось все лучше. Остатки приснившейся боли исчезли. Я потянулся, ощутив небывалый подъем настроения и прилив сил.
Мое хорошее настроение не испортилось, даже когда выяснилось, что в этой убогой гостинице не работает освещение. Рассвет уже наступил, и света хватало. Спать не хотелось, и я спустился вниз. Кухня работала. Плотно позавтракав (пока не начал есть, не понимал, насколько был голоден), рассчитался за ночлег и под вопли повара, костерившего криворукого поваренка, который не может нормально заточить ножи, покинул это заведение.
Ломая голову над вопросом: «Что бы все это значило?», я весело шел по дорожке. «Сон. Оригинальный, но всего лишь сон», — пытался я себя убедить, но что-то во мне сопротивлялось подобной мысли. Разрываемый внутренними противоречиями, я даже попробовал вырастить себе лишний палец. Результат, разумеется, был нулевым. Чуть расстроенный, но одновременно успокоенный результатом неудачного эксперимента, я миновал деревушку, к которой меня вывела дорожка. Двигаясь в направлении, близком к нужному мне, я углубился в довольно солидный лес. Все же этот был сон, всего лишь сон… Хотя возможность передавать плетения по радиоканалу была бы полезной.
Задумавшись над этим, я неожиданно осознал детальную схему плетения головастика. Нет, она не вывелась на экран моего внутреннего монитора. И вообще магокомпьютер молчал. Но я понял, что не просто детально представляю работу мозголомной конструкции, а точно знаю назначение каждого соединения в связях и каждой команды в любом из модулей. Хуже того: я четко помнил, как не торопясь разрабатывал эту конструкцию, тщательно отлаживая и выверяя детали. Как долго бился, составляя специальный язык, описывающий модули и их соединения, как отлаживал плетение, которое разбирало слова этого языка, воссоздавая закодированные плетения и сразу включая их в суть головастиков…
Для такой работы требовались месяцы, и, судя по воспоминаниям, они у меня были. Захваченный бурей эмоций, сопровождавших это открытие, я остановился и медленно уселся на задницу прямо посередине дороги…
Вырванный из сна, Гурбат вяло хлопал глазами, пытаясь понять, что от него нужно погонщику плюха. Командир крохотного гарнизона вчера вдосталь накувыркался на сеновале с одной крестьяночкой, из-за чего, мягко говоря, не выспался. Сидя в кресле, он потер виски пальцами и зевнул. Вообще сейчас участие в оцеплении, первоначально воспринятое как наказание, Гурбату нравилось. Вылавливая какого-то набедокурившего мага, начальство поступило вполне разумно, не пытаясь контролировать выходы из города. Все равно невозможно перекрыть все тропки, натоптанные крестьянами. Гораздо проще контролировать деревни, к которым ведут эти тропки, просто выделив для них небольшие гарнизоны. А приданный десятку Гурбата плюх с погонщиком гарантировал невозможность обойти пост лесом. Эта жаба-переросток — очень полезная тварь.
Плюх, будучи территориальным животным, магическим образом контролирует территорию, на которой находится, и атакует всех, кто на нее заходит. Мелких считает пищей, крупных — конкурентами. Магический поводок, внедряемый одновременно плюхам и погонщикам, когда плюх еще пребывает в состоянии икринки, позволяет погонщику полностью контролировать грозную тварь. Об опасности этой разновидности жаб, которые обладали красивым золотистым окрасом и в сидячем положении достигали человеку до пояса, Гурбат, некогда служивший на Черных болотах, знал не понаслышке.
Плюхи, как и остальные обитатели этого проклятого древнего места, образовавшегося в результате очередной магической катастрофы, обладали неслабым арсеналом. Мощная магическая защита в совокупности с ядовитым жалом на конце языка, выстреливающего на несколько метров, превращали плюха в опасного противника, особенно для магов. Именно против магов и натаскивали пару плюх — погонщик. И вот один из таких погонщиков сейчас разорялся перед Гурбатом. С трудом сосредоточившись, Гурбат сумел выделить главное среди обрушившегося на него словесного потока. Похоже, погонщик сошел с ума. Жаль, молодой еще парень.
— Он напуган! — Погонщик размахивал руками. — Понимаешь, напуган! Что делать?! — Он схватился руками за голову.
Гурбату хотелось отвесить паникеру подзатыльник, но он взял себя в руки и рявкнул:
— Тихо! Не суетись в паутине. Веди, показывай.
Зайдя в сарай, где разместили плюха, Гурбат увидел очень неприятную картину. Магическая тварь, потерявшая свой золотистый цвет, буквально расплющилась по дну приспособленной для нее банной шайки и как никогда походила на простую раздувшуюся жабу. Плюх действительно был напуган, в этом Гурбат мог поклясться. Только очень необразованные люди верят в сказки о безграничной смелости этих жаб. Самое неприятное то, что Гурбат слишком хорошо помнил (несмотря на отличную работу нанятого мага памяти), при каких обстоятельствах он сталкивался с подобным явлением ранее.
До поступления в стражу Гурбат был не последним человеком в болотной вольнице. Той самой вольнице, ради уничтожения которой двадцать лет назад архимаг лично посетил Черные болота. Бедных плюхов, обитавших в тех краях, просто парализовало от ужаса. Они лежали повсюду полудохлые и не могли пошевелиться от страха… Вот только говорить об этом не стоило. Ни к чему посторонним знать об этой стороне жизни Гурбата. Благодаря магии все, что было связано с этим периодом жизни, вспоминалось лишь как яркий сон, который никак не сказывался на ответах, даваемых под венцом правды. Не следует демонстрировать свою осведомленность, но и молчать тоже нельзя. Решение пришло сразу. Доложить, но только об испуганном плюхе. И докладывать надо при свидетелях. Гурбат крикнул дежурную смену и начал извлекать из кармана амулет связи. Но его прервали.
— Командир, там утренний дедок с пацаном прибыл, пиво привез! — Шустрый, как живчик, заместитель влез, как всегда, не вовремя. — Куда ставить будем?
— Какой дедок? С каким пацаном? — Замороченный начальник не мог понять, о чем речь.
— Ну тот, который утром уговорил пропустить его с товаром… Не обманул, пиво привез. Куда ставить будем? — Тон заместителя и взгляды прочих не оставляли сомнений в том, что ставить необязательно, выпить можно прямо сейчас.
— А что за пацан? — спросил Гурбат, только чтобы выиграть время.
— Да какая разница, заморыш какой-то местный, на мага ни разу не похожий. Да плевать на него, куда пиво ставить?
— А никуда. Пусть катится вместе с пивом куда подальше. — И под пораженными взглядами обалдевших подчиненных начальник продолжил: — Плюх заболел. — Он небрежно кивнул в сторону посеревшего плюха, тихо лежавшего в шайке. — Сейчас доложу, а через час начальство с проверкой будет.
— Да не заболел, напуган он… — попытался вмешаться в разговор погонщик, но замолк под тяжелым взглядом Гурбата.
— Об этом я тоже доложу. — Гурбат помолчал. — Если от кого-нибудь будет запах пива… Вы меня знаете.
Как ни странно, пропустили нас без проблем. Даже пиво не взяли. Шустрый солдатик куда-то сбегал, а прибежав обратно, затараторил и замахал руками:
— Проезжайте быстрее!
Он показал кулак двум другим военным, пожелавшим изъять пиво.
Что ж, тем лучше… Мы с Брунисом двинулись дальше. По пути он непрерывно рассуждал о бастардах, ублюдках, законности и незаконности рождения. То ли меня успокаивал, то ли просто болтливый был.
Я ведь так погрузился в воспоминания, что даже не заметил, как дедок остановился на дороге, едва меня не задавив. И когда он меня потряс за плечо и спросил, что со мной, я ответил честно:
— Узнал о себе много нового, оттого и мозги в кучу.
Брунис решил, что я говорю о своем происхождении. А вообще дедок приятный оказался: пригласил доехать на телеге, угостил хлебом с молоком. Болтовня его мне не мешает — кивай да поддакивай. К тому же он помог пройти КПП, внезапно обнаружившийся на проселочной дороге.
Тем временем мысли Бруниса переключились на реализацию пива, которое, как оказалось, он вез в качестве взятки для стражи, дежурившей на КПП. Теперь, когда доблестные блюстители закона решили вступить в общество трезвости, в дедке боролись два начала. Жадность требовала загнать пиво местному держателю постоялого двора, а экономность советовала сохранить пиво для послезавтрашней взятки.
Тем временем я продолжал анализ своих воспоминаний. Интересный момент: во всем, что касается разработок, будь то головастик или радиоуправление остатками щупалец, я отчетливо помню, как читаю документацию или создаю очередную версию плетения, но совершенно не помню окружающего. Не помню, ел я или голодал… Да что там еда — я даже не помню, сидел я или стоял! Сообразив, что все увиденное мной пишется, я решил просмотреть записи. И снова загадка. Много, очень много часов записи, сделанной с закрытых глаз. Темный экран, а внизу в углу стоит таймер. Чем дальше, тем непонятнее.
Второе неприятное открытие поджидало меня вечером. Брунис в благодарность за помощь в выгрузке бочки, которую все-таки загнал хозяину то ли гостиницы, то ли кабака, пригласив меня переночевать, попросил наколоть дров для приготовления ужина. Махать тяжелой железякой было лень, и я полез в мешок за резаком. Вытащив инструмент, понял, что он не просто пуст — плетение полностью разрушено. Но резак — ерунда, пусть не за минуту, но восстановить его можно, ужаснуло меня иное… Я достал каменную пластину подземного сканера и похолодел. Чисто. Никаких признаков того, что в ней когда-то были какие-либо плетения. Неприятная, конечно, потеря, но делать было нечего: закончив изливать злость в матерной ругани, я принялся за восстановление резака. Сначала я тупо восстановил плетение по имевшейся у меня первоначальной разработке. Нарезал и отнес деду заказанное количество дров, и тут на меня напал изобретательский зуд. Я занялся апгрейдом резака.
Во второй версии, памятуя случай с аристократом, которому для вразумления пришлось отчекрыжить половину меча, я решил сделать внешнее использование более солидным, с возможностью визуализации толстенного светящегося лезвия, как в «Звездных войнах». Будет у меня настоящий световой меч, как у порядочных джедаев. Но добавил маленький чит: длина иллюзии лезвия по моему желанию могла не совпадать с реальной разрушающей частью плетения, максимальную длину которой я увеличил до полутора метров.
В связи с тем что резак стал оружием, я порылся в базе и добавил плетению динамический контроль мощности. Теперь не надо задумываться о соизмеримости скорости движения лезвия и энергии, подаваемой в плетение. Мощности хватало всегда. Для пробы махнул несколько раз, нарезая бревно кружочками, как колбасу. Занятно: несмотря на увеличенную мощность, благодаря динамической подстройке потребление энергии даже немного снизилось. Вот только с расцветкой промахнулся. Не удалось вспомнить цвет мечей у «правильных» джедаев, поэтому просто придал иллюзии приятный для глаз, успокаивающий светло-зеленый оттенок. Полюбовался, а затем быстренько нарезал оставшиеся дрова. Мне не сложно, а деду приятно.
Закончив заготовку дров, подзарядил резак и именно в этот момент заметил странность. Полоска, условно показывающая наполненность резерва, осталась неподвижной. Неужто резерв так подрос, что столь существенные траты теперь незаметны? В радостном предвкушении вызвал цифровую индикацию и жестоко обломался. Резерв подрос где-то на полпроцента, но, согласно базе данных, до серьезного мага мне еще, мягко говоря, очень далеко. Хотя по местным меркам я уже не мелочь пузатая. Но это лирика. Я принялся экспериментировать. Используя резак в качестве внешнего накопителя, я гонял энергию туда-сюда, пытаясь понять происходящее. Наконец, когда я все же сумел приспособить видеозапись для съемки «рабочего стола», на покадровом просмотре удалось разобрать, как почти мгновенно восстанавливается частично опустошенный резерв. Тут я был вынужден прерваться: Брунис сварганил нечто питательное и позвал меня ужинать.
Только поздно вечером, когда дедок наговорился и мы легли спать, появилась возможность продолжить эксперименты. Но ничего интересного наковырять не удалось, разве что научился усилием воли менять степень заполненности запаса силы. Но понять, куда сила девается, откуда берется и много ли ее там, не удалось.
Утром Брунис поднял меня с первыми лучами солнца. Он отправлялся за товаром в один из близлежащих городов (вернее не в сам город, а в деревню возле города) и обещал меня подкинуть. Странная у него торговля. И товар, очевидно, специфический. Интересно, что такого можно найти в той деревне, чего нет в этой? Но смысла вникать в данную проблему я не видел. Лежа на сене, которым накрыли низкий, прямоугольный ящик с неизвестным товаром, я поддакивал деду в нужные моменты, пропуская мимо ушей сетования:
— Я уже стар и слаб, дети разъехались… Молодой помощник мне бы ой как не помешал…
Уже на въезде в город я, поддавшись любопытству, просканировал странный ящик. Пустой, с толстым двойным дном, в котором в специальных ячейках были разложены небольшие стеклянные пузырьки. Тоже пустые.
Обдумав во время поездки свое положение, я выработал план действий. Для начала решил не бежать на дилижансную станцию, а посетить рынок, куда Брунис меня и подбросил. Он настойчиво предлагал меня подождать, но я так же настойчиво отказывался и в конце концов распрощался с болтливым дедом.
На рынке продавалось все необходимое для реализации моего плана. Обходя ряды, я понемногу, по одной вещи, обновил свой гардероб, закупил консервов недели на две, приобрел походную постель и котелок. С крышей над головой было хуже. Увы, палатки тут то ли не изобрели, то ли на них не было спроса, а чтобы возить с собой имевшийся в продаже складной шатер, нужна была отдельная лошадь.
Несмотря на все предосторожности, наличие у себя немалой суммы денег я все-таки засветил. Это навело на мысль покинуть город по одной из проселочных дорог, очевидно ведущих в ближайшую деревушку. Внедрив в придорожный столб плетение видеокамеры, двинулся дальше по дороге, уходившей в лес. Как ни странно, вместо ожидаемого здорового детины, который мог бы попробовать отнять у меня деньги, я увидел пару подростков. Случайность? Мальчишки просто идут в деревню? Возможно. Но это мы сейчас проверим. Я пробежал метров пятьдесят и свернул с дороги, оставив в одном из деревьев очередную камеру. Тщательно укрывшись, я принялся ждать, глядя на картинку с обеих камер.
Примерно минут через пять стало понятно: мальчишки где-то потерялись. Они не вернулись в город и не прошли в деревню мимо второй камеры. Решили поиграть в лесу? Я нашел в репозитории самое скрытное плетение, сканирующее местность на присутствие живых существ, и, запустив его, обнаружил этих паршивцев буквально у себя под боком. Странное место для игр. Я, как и планировал, ориентируясь по некоему подобию компаса, двинулся в обход города. Мальчишки следовали за мной, держась в отдалении. Сколько я ни выглядывал, мне ни разу не удалось их заметить. Неприятное открытие. Городские мальчишки ловко прячутся в лесу? Странно. Либо они имеют специальную подготовку для слежки в лесу, либо на мне есть маячок. И неважно, какое из предположений верное, в любом случае за мной следят отнюдь не простые воришки.
Будем рубить хвосты. Я внедрил в ствол дерева, мимо которого проходил, хитрую смесь плетений: генератор, выпускающий парализующие шарики и запускающийся от сторожевого плетения. И через пару минут, как только я вышел из радиуса поражения, ловушка встала на «боевой взвод». Двигались эти агенты местного Моссада не точно по моим следам, а несколько в стороне, так что пришлось немного покружить, пока первый не попал в ловушку. Бросившийся к нему товарищ вляпался точно так же.
Выходить к ним и вести допрос я не стал. Наверняка какая-нибудь тайная стража. О своей организации они, естественно, ничего толком не знают, если, конечно, ею руководят не клинические идиоты. А имя их непосредственного начальника, даже если оно им известно, меня не интересует. Мне казалось гораздо более правильным направить их по ложному следу. Паралич в шариках был настроен на час, и за этот час предстояло создать ложный след.
Молодой следователь Фристан вел допрос подчеркнуто вежливо.
— Хорошо, Брунис, я гарантирую вам жизнь. Ее остаток вы проведете в комфортабельной камере Далгоно. На большее я пойти не могу. Вы можете не соглашаться, но учтите: все узнать можно и без пыток. — Он вытащил из сумки стеклянный флакон и поставил на стол перед внезапно сгорбившимся стариком. — Несколько принудительных приемов внутрь — и за очередную дозу вы с радостью все расскажете. И ваша стойкость, — он указал на обугленный мизинец, который старик только что демонстративно жег в пламени свечи, — не будет иметь ни малейшего значения.
— Это незаконно. К тому же каргарома вызывает повреждение памяти. — Брунис струхнул, но явно не собирался сдаваться.
— Вызывает. Но привыкание происходит гораздо быстрее. — Голос следователя был холоден. — Единственная причина, почему я еще не начал, — это отсутствие времени. — Фристан рывком вскочил и приблизился к старику. Под пронизывающим взглядом ледяных глаз старик почти расплющился в неудобном кресле. — У меня особый приказ короля, и, если будет нужно, я вас живьем сварю на центральной площади. Но я тороплюсь, и в этом ваш единственный шанс.
— Хорошо-хорошо, — произнес старик, ерзая в кресле. — Далгоно — это все же лучше плахи.
— Я рад, что мы понимаем друг друга. Расскажите мне о человеке, которого вы подвозили, когда в последний раз покидали столицу.
— Мальчишка. Маг. Явно мастер-амулетчик. Воспитывался где-то далеко или в закрытой школе — в общем, жизни совсем не знает. — Брунис пожал плечами. — Возможно, по незнанию имел проблемы с законом. Когда я его подобрал, он, судя по всему, был чем-то сильно шокирован. Думаю, узнал что-то неприятное об отце. Переночевал у меня, а утром я его отвез в Гасгарон.
— Это все? — Вернувшийся в свое кресло следователь вопросительно поднял бровь.
— Нет, — после продолжительной паузы выдавил старик. Он досадливо пожевал губами и продолжил: — В городе я приставил к нему двух мальчишек, чтобы проследили, где остановится, если решит задержаться в городе. И одного отправил на станцию, чтобы последовал за ним, если тот захочет уехать. — Брунис помолчал. — Только он от моих людей ушел. Сварганил парализующий амулет, выкопал свой тайник и ушел. Лишь на следующий день их хватились, а нашли еще через два дня. Сила в ловушке кончилась, они и выползли. И ведь как хитро придумал. Паралич там короткий был, но каждый раз, когда очнувшаяся жертва пыталась двинуться, ловушка срабатывала вновь.
— А зачем понадобилось за ним следить? Вы могли бы его легко скрутить у себя дома, просто подлив ему каргаромы.
— Не мог. — Старик поморщился. — Не действует на него каргарома.
— То есть как — не действует? — Сквозь непробиваемую самоуверенность следователя прорвалось удивление. — Она же и запрещена только потому, что от нее нет защиты!
— А вот так. Сожрал двойную дозу и не поморщился. По-моему, даже не заметил. Амулетчик он знатный. Может, и от каргаромы что имел.
— С чего вы взяли, что он хороший амулетчик?
— Да сделал он один амулет, считай, на моих глазах. — Брунис потер щеку. — Я ведь не знал, что он маг, наказал дров нарубить. А сам из дома смотрю: думал, если путный да руки откель надо растут, возьму помощником. Ну не в дело, конечно, а так, подай-принеси. А он вытащил из своего мешка какую-то ерундовину, посмотрел на нее, потом из нее спица вылезла. Вот этой спицей он мне дров и нарезал. Как ножом масло. — Старик задумчиво потер щеку, заметил непроизвольное движение, потер сильнее и продолжил: — Нарезал, значит, принес, но в доме не остался, вышел во двор. Я печь-то затопил, ужин поставил и аккуратно выглядываю, что он там еще придумает. А он уже из этой спицы меч огненный сделал и размер его подгоняет. То длиннее, то короче, а потом вообще цвет пламени менять начал. Много цветов перебрал, остановился на зеленом. Но не воин. — Подумал и повторил: — Нет, не воин.
— А это из чего видно?
— Когда он свой меч закончил, нарезал им остальные дрова. Какой же воин будет оружие так позорить?
— А почему ты решил, что он меч тогда делал? Может, это семейный амулет или артефакт древних? — Следователь, утратив остатки хладнокровия, хищно смотрел на старика.
— А ругался он, что испортилось все, когда в первый раз достал из мешка эту финтифлюшку. Негромко, но с чувством. А еще больше ругался, когда пластину каменную из мешка достал. Тут он от избытка чувств вообще на чужой язык перешел. Чудной язык, незнакомый, но для ругательств сильно подходящий.
Фристан задумался. Непонятный маг как нельзя лучше подходил на роль человека, напугавшего плюха. Именно напугавшего, хотя считается, что это невозможно. Еще несколько аур, обнаруженных возле деревни, сейчас проверяли помощники, но следователь чувствовал: вот он, след.
Дело ему не нравилось, как не нравился и приказ взять объект только живым. Не нравилась и необходимость убрать сидевшего напротив старика, который знал явно очень много о поставках каргаромы в столицу. Но приказ придворного мага, подтвержденный главой стражи, — ни в коем случае не допустить утечку данных не только об интересе к магу, но и о самом факте его существования. Солдаты и погонщик изолированы под предлогом карантина, а вот этот фонтан красноречия придется затыкать весьма грубым способом. Нет времени самому тащить его в Далгоно, и доверить такое дело некому. Теперь даже некому доверить допрос о подробностях его преступной деятельности. Следователь поморщился, незаметно достал кинжал, обошел старика и одним точным движением перерезал тому горло.
Я не просто так решил покинуть лоно цивилизации и отдаться на милость матери-природы. Еще покачиваясь на телеге и изредка поддакивая говорливому дедку, я так и сяк крутил ситуацию. Глупость с проникновением в тот гребаный дом не прошла даром. Меня ищут. А те двое мальчишек, прицепившиеся ко мне на рынке, лишь укрепили меня в моем подозрении. Этот «хвост» однозначно свидетельствовал о том, что кому-то плохому известно как минимум мое лицо. Хотя со сладкой парочкой не все очевидно. Уж больно убогий амулетик они на меня прицепили. Простая щепка, покрытая какими-то каракулями, приклеенная к рыболовному крючку, цеплявшемуся на одежду. Легко найдя этот подарочек, я по пути в город подкинул его в подводу проезжавших мимо крестьян. Левые какие-то сыщики, да и возраст неподходящий.
Однако лучше перебдеть, чем недобдеть, поэтому в сам город я возвращаться не стал, а, обойдя задворками и огородами, неторопливым шагом двинулся по обочине шоссе, прячась в лесу от изредка проезжавшего транспорта. Покинуть город именно по дороге древних меня заставила необходимость. Для магических опытов нужна была энергия, и я на привалах по капле вытягивал ее из магистрали дороги.
Может показаться странным: меня ловят, а я, вместо того чтобы прятаться, с магией балуюсь. Но тут все просто. Как сделать так, чтобы меня не узнавали? Ответ — изменить внешность. Могу я загримироваться? Поверхностно, на уровне переодевания, — да, а серьезно, чтобы профессионал прошел рядом и не узнал, — нет. Все мои знания об этом искусстве почерпнуты из шпионских книг и фильмов, а о реальном наложении грима я почти ничего не знаю. Шрамы и бородавки на лице — вот мой максимум. Я даже не знаю, как делают накладные усы. Хотя настоящие, если прижмет, вырастить, наверное, смогу. Вот только не быстро и с непредсказуемыми последствиями для организма. Но манипуляции с лицом бессмысленны, если ищут по описанию фигуры. Могут тупо хватать всех относительно похожих, а потом проверять. Гарантирую, на границе трясут всех мало-мальски подозрительных. Отсюда вывод: изменить надо все — возраст, фигуру, моторику движений и, возможно, пол. Хотя нет, пол менять не стоит: женщин, путешествующих в одиночку, очень мало, и отношение к ним предвзятое.
В поисках решения, разумеется, первым делом залез в базу. Вот где кладезь информации. Много способов, хороших и разных. Возиться с изготовлением подкладных подушечек на живот, тампонов за щеки, вкладышей в обувь и расширителей в нос мне не хотелось. Точно так же мне не хотелось насиловать свой организм, выращивая живот, искажая черты лица, удлиняя или укорачивая кости. Полюбовавшись на крутизну метаморфизма, я все же склонился к чисто магическим возможностям.
В разделе по изменению внешности рекомендовали иллюзии. Вот только для понимания и освоения найденной мной «краткой» подборки теоретических материалов требовалось несколько месяцев. Правда, самым сложным, с точки зрения разработчиков базы, было освоение трехмерного редактора. И хотя на родине я рисовал лишь примитивные модельки для подмены в играх, имевшийся опыт все равно должен был здорово помочь. Готовые плетения тоже имелись, но для их запуска пришлось бы задействовать почти все доступные мне ресурсы. Такая ресурсоемкость объяснялась громадной избыточностью универсальных плетений, обязанных не только выполнять основные функции, но еще и подстраиваться под разные виды владельцев-носителей.
Из трех типов иллюзий — внушенных, нематериальных и материальных — я выбрал последние как наиболее точно имитирующие тело. Внушенные, образуемые путем воздействия на мозг человека, их видящего, я отверг: слишком легко распознаются. Большая часть дешевых амулетов, что я видел у крестьян, и все, какими пользовалась торговая братия, блокировали возможность внушения. Преодолеть их защиту, накачав излучающее плетение энергией, несложно, но такой взлом сразу фиксировался, либо надо было осторожно отключать каждый амулет индивидуально. Если при встрече один на один второе еще возможно, то в толпе подобное нереально.
Нематериальные иллюзии создаются в результате изменений света, или проходящего насквозь, или отражающегося от структур, похожих на защитные экраны и купола, только энергии в них вливается самая малость. В результате они крайне экономичны, сквозь них легко проходят и воздух, и любые материальные предметы. Еще один плюс в том, что при создании и управлении они требуют минимум вычислительных возможностей. Именно из-за последнего пункта я начал с них. Но быстро отказался. Ситуация, когда случайно прикоснувшийся ко мне прохожий мог видеть свою руку, уходящую внутрь моего иллюзорного тела, мягко говоря, не устраивала.
Кроме иллюзий я по возможности изучал конструкцию дороги. Оказывается, внутри нее имелся технологический проход, проложенный вдоль магопроводов. Пока неясно, как в него попадают, но позднее обязательно стоит с этим разобраться.
Разобраться пришлось гораздо раньше, чем я планировал. А получилось вот что. Очередную стоянку я устроил под мостом, переброшенным над небольшой речушкой. С самого утра шел мелкий дождик, и возможность от него укрыться и высушить вещи, намокшие, несмотря на небольшой защитный купол, мне понравилась. Вот только склон, имевший под мостом угол более сорока пяти градусов, не располагал к удобному отдыху. Я решил проблему довольно просто. Отойдя подальше в лес, резаком снес первое попавшееся сухое, но еще не гнилое дерево и распустил ствол на несколько досок.
Сухое дерево было выбрано в первую очередь из-за того, что доски нужны толстые, а тащить их придется на себе. Подтащив полученные длинные и почти прямые доски к мосту, я с помощью поперечин соорудил подвесную конструкцию, на которой весьма удобно устроился. Вот только не учел я особую вредность строителей дороги. Проделав дырочки для крепления в несущих балках, я просунул веревку и, убедившись, что ничего не происходит, успокоился. Как выяснилось, зря. Дырочки зарастали, хотя и довольно медленно. В общем, едва я задремал, разлегшись на подвесном помосте, как веревка оказалась передавленной, и я свалился. Не успев сообразить, что к чему, скатился в реку.
Ничего страшного не случилось, речушка оказалась мелкой, мне до подбородка. Побарахтавшись, я встал на дно. Выбрался, пробежался по берегу, вылавливая свои доски, потом спустился по ходу течения, развел костер, отогрелся. Развесил вещи сушиться и, раздевшись, вернулся обратно. Зачем? А затем, что, барахтаясь, я заметил на опоре моста дверь. Вернее, не дверь, а люк, находившийся ниже уровня воды. Хорошенько промерзнув, я дважды выбирался из реки, основательно отогревался, но все же сумел отпереть дверь. Замок, срабатывающий от некоей последовательности изменений магического поля, удалось открыть только из-за небрежности тех, кто его установил. Очередная глупая ошибка. Дверь, отлично защищенная с внешней стороны, оказалась совершенно беззащитна изнутри. В конечном итоге я сообразил, обошел опору и сквозь нее добрался до управления замком. Не сразу, но удалось нащупать линию, активировав которую отпер замок. Люк медленно выдвинулся из опоры и поднялся вверх, открывая проход.
Поднырнув в него, я оказался в шлюзовой камере с лестницей и люком в потолке, находящемся выше уровня воды. Честно говоря, сам об ее назначении я бы, наверное, не догадался и попытался бы взломать потолочный люк, но меня выручила автоматика. Едва я нажал на ручку верхнего люка, как боковой закрылся, что вызвало у меня небольшую панику, и вода пошла на убыль. Как только вода ушла, открылся верхний люк.
Поднявшись по лестнице, я оказался в технологическом помещении, занимавшем почти все внутреннее пространство овальной опоры. Сразу же вспыхнул свет. Я осмотрелся. Удобное место. Древние серьезно заботились о людях, обслуживающих дорогу. Один конец овального помещения занимали пульт управления и мониторы, включившиеся при моем приближении. Перед пультом стояло удобное кресло, буквально пронизанное плетениями. Точно так же была пронизана плетениями откидывающаяся кровать, сейчас закрепленная на стене. Имелись и удобства. Небольшая лесенка уходила куда-то наверх.
Развалившись в кресле, я наблюдал за людьми, суетившимися вокруг моста. Минувшие полторы недели поисков и экспериментов не прошли даром. Я разобрался в структуре мониторинга силовых систем дороги, тупым перебором подобрал пяток кодов, открывающих в дороге замаскированные люки служебных помещений, подобных этому и расположенных примерно через каждые десять километров. Проклиная все на свете, изображая из себя глиста, прополз по служебному тоннелю до следующего диагностического центра, почти полной копии этого. Но там не остался, по верху вернулся назад. В опоре моста имелось одно небольшое преимущество — из нее было два выхода. Вверх, на дорогу, и вниз, через шлюзовую камеру в реку.
Так что сейчас я сидел в технической комнате и наблюдал за результатом своего последнего эксперимента, почему-то оказавшегося неудачным. Часть мониторов давали картинку с внешних камер, другие отражали обстановку на «моем» участке дороги. Судя по маркерам на схеме моста, по поверхности бегала целая толпа «биологических объектов, потенциально препятствующих движению». Вот такое специфическое свидетельство моего прокола. И главное, совершенно непонятно, на чем я спалился.
Целью вылазки за продуктами была не столько заготовка оных, сколько очередная тренировка в использовании иллюзорных тел. Я создал себе иллюзорное тело, надел на него специально купленную одежду, пыхтя и кряхтя, добрался до ближайшей деревни. В прошлый раз это же самое тело, хотя и в иллюзорной одежде, не вызвало у местных никаких вопросов. Мне свободно продали кринку сметаны, пару круглых буханок некоего подобия хлеба, десяток яиц местной ящерицы, не отличавшихся от куриных ничем, кроме скорлупы. Честно говоря, в тот момент запас консервов у меня был вполне достаточный, а поход я затеял только ради проверки реалистичности управления материальной иллюзией перед выходом в город. Да и сейчас я прогулялся до деревни, чтобы проверить, как сидит одежда на виртуальном теле, удобно ли двигаться и правдоподобны ли движения.
В деревне меня вроде бы не ждали, но как только я начал обсуждать покупку мяса с одним из крестьян, стража нарисовалась почти мгновенно.
— Стой! Предъяви бляху! — Подбежавший стражник схватил за плечо облегавшую меня иллюзию.
— Это он! Он, он, подозрительный! — Мелкий мужичонка буквально подпрыгивал от радости. — А когда деньги давать будут? Только вы, господин стражник, там все обскажите, это мы, это мы, это наша деревня, мы его заметили!
Веер шариков парализующих плетений остановил этот праздник жизни. Пользуясь тем, что все происходило во дворе одного из домов, а не на виду у всей деревни, я не торопясь вышел на улицу. И хотя во мне зудело сильнейшее желание рвануть бегом, я так же не торопясь двинулся по дороге.
Добравшись до реки, я разделся, развеял иллюзию и, добредя до моста по пояс в воде, поднырнул в шлюз. Теперь он открывался дистанционно, по первому требованию. Жаль, одежду измочил, хотя в любом случае засвеченную модель тела придется менять.
Тем временем на мосту показалась странная процессия. Двое солдат тащили ушат с сидящей в нем огромной перепуганной жабой, а мелкий немолодой мужичонка, сверкавший лысиной, бегал вокруг них и раздавал ценные указания. Судя по лицам солдат, эти указания уже достали их до глубоко выстраданного желания надеть этот ушат вместе с жабой ему на плешь, и единственное, что их пока останавливало, — армейская дисциплина. Жабу дисциплина не останавливала, и она постоянно порывалась сигануть со своего насеста куда-нибудь в сторону. Лысый делал рукой какой-то знак, и жаба замирала. Они почти добрались до средины моста, когда одного из солдат ситуация достала окончательно. Он сделал вид, что случайно поскользнулся, и упал, выплеснув содержимое ушата на лысого. Оттолкнув жабу, лысый бросился пинать упавшего. Жаба не упустила свой шанс и, в два прыжка преодолев мост, сиганула в реку…
Смеркалось. Я уже начал волноваться, народ с моста все не расходился. Не нравится мне это. Может, координируют процесс ловли сбежавшей жабы? Может быть. Хотя и сомнительно. У стоящих на мосту не было ничего похожего на рации или какие-нибудь иные средства связи. Подозрительно. Моя паранойя твердила одно: «Пора линять».
Я начал не торопясь собирать свои вещи. У меня нет привычки раскладываться, поэтому сборы непосредственно вещей не заняли много времени. Основное время я потратил на ловлю големов. Вернее, не совсем големов в нашем земном представлении. Големом у нас называется ожившая статуя или нечто подобное. В моей же базе големами назывались автономные материальные иллюзии. Да-да, копнув теорию материальных иллюзий чуть поглубже, я попал на описание этих самых големов. Материальная иллюзия, привязанная к источнику или снабженная собственным аккумулятором.
Вообще-то это очевидно, но я сообразил, только когда добрался до разработки собственных механизмов управления движениями. И хотя эти знания были сейчас неактуальны, не удержавшись, я воспроизвел пример из раздела примитивного управления. Два паука ловили гусеницу, а та, естественно, пыталась от них удрать. Насколько я понимаю, пример показывал, какое разнообразие действий исполнителей могут давать продуманные примитивные алгоритмы. Но мне было просто интересно. Три кубика-алмаза в качестве накопителей и носителей плетений — и вот забавная зеленая гусеница довольно шустро убегает от черных пауков, похожих на комки шерсти.
Воспроизвел я все в масштабе один к десяти, и все объекты были размером с ладошку. Только в процессе вылавливания их я понял глубинный смысл больших размеров, приданных объектам разработчиками. Занятые своими делами, големы меня совершенно игнорировали, а их размер позволял забираться в разные труднодоступные места. Наконец выловив всех, я развеял плетения и спрятал изъятые из них алмазы. Нечего раскидываться ценностями. Я и так потерял два кристалла, когда пытался создать летающего голема. Судя по всему, существует местная ПВО, не трогающая птиц, но сбивающая все искусственное, что пытается летать. По крайней мере, созданные мной самолетик и воздушный шарик были сбиты буквально через несколько минут.
Тем временем стемнело окончательно. Большая часть людей, тусовавшихся на мосту, переместилась на берег, где развели несколько костров, однако мост продолжал патрулироваться часовыми. Ничего, один раз я уже прополз между двумя магопроводами до следующего технологического помещения. Передав код, я открыл люк и попытался туда втиснуться.
Увы. Мешок, здорово подросший после последнего визита в ближайший город благодаря купленной одежде, втискивался в тесное пространство еле-еле. Пришлось перебирать вещи, укладывая их компактнее. Заодно выбросил комплект одежды «толстячка»: после сегодняшнего эту маску вряд ли можно считать безопасной.
Ратог Кодарес отложил краткий отчет аналитиков о текущих происшествиях и вздохнул. Если бы не было этого паршивого мальчишки, его следовало бы выдумать. Просто идеальная проверка готовности. Точнее, неготовности к поискам вражеских агентов. И это накануне предполагаемой войны. Следящий за порядком еще раз тяжело вздохнул и вернулся к отчету. Треть погонщиков плюхов оказались липовыми. Убогое плетение подчинения, введенное в уже взрослого плюха, и поддельный диплом школы. Половина плюхов сбежали от этих горе-погонщиков, едва контроль ослаб.
Теперь не только наблюдается нехватка плюхов, но и возникла проблема с отловом сбежавших, фактически диких и весьма опасных животных. Ратог Кодарес прямо на полях отчета сделал пометку: «Ввести ежегодную проверку готовности штатных погонщиков».
Так, еще новость: какой-то бродяга жил неустановленное время в служебном помещении дорожников. Очередной тяжелый вздох. Будь его воля, он бы лично повесил урода, командующего дорожным контролем. К сожалению, нельзя. Брат жены. Тем более что сам посадил его на это место. Думал, уж на этой-то должности испортить ничего невозможно. Оказалось, ошибся. Мало того что придурок сократил две трети людей, следящих за потреблением дорогой магической энергии, он еще и понизил зарплату, в результате чего там не осталось толковых спецов. По мнению аналитиков, кражу энергии они пока заметить в состоянии, а вот бродягу, ночевавшего в помещениях техников, — уже нет.
Прочитав упоминание о бродяге, Ратог Кодарес пролистал отчет, посмотрел фамилию автора и скрипнул зубами от злости. Теперь нагадил королевский родственничек. Интересно, чем король думал, назначая его на высокий пост? Это же надо до такого додуматься: бродяга, запросто открывающий замки древних. Наверняка аналитики выдали что-то вменяемое, но наш «великий и главный» исправил.
Утром я сел на первый же проходящий мимо дилижанс. Мой второй образ — бабища с неприятным лицом — оказался вполне приемлемым. Во время поездки я скопировал ауру с толстухи, сидевшей напротив. В руках у меня был заплечный мешок, ну никак не тянувший на дамскую сумочку, но я состроил лицо типа «все достали», и вопросов мне не задавали. Образ не идеальный, но на несколько дней, в течение которых я рассчитывал покинуть эту негостеприимную страну, должно хватить.
Не хватило. На въезде в последний на пути к границе город нас остановили. Грубо вытолкали из дилижанса и, несмотря на возмущения нескольких дворян, построили в одну шеренгу, направив на нас стрелы взведенных арбалетов. Какой-то крендель явно офицерского вида заявил:
— Предлагаю человеку, пугающему плюхов, сдаться добровольно!
Несмотря на всеобщую запуганность, в шеренге начались смешки. Я не заметил, откуда солдаты притащили ушат с огромной перепуганной жабой, который они поставили напротив нашего неровного строя. Жаба не просто сжалась — казалось, она даже дышит через раз. Смешки исчезли, строй замер. Я никогда не боялся земноводных, но даже меня зацепила аура страха, повисшая над крестьянской частью строя, в которой я находился. Хотя с какой стати бояться такого вкусного существа?
Вкусного? Я только сейчас сообразил, что смотрю на жабу как на какую-нибудь конфетку или кусочек тортика. Вообще я никогда не увлекался французской кухней, интересно, откуда такая реакция?
— Он здесь! Он здесь! — Длинный тощий придурок с воплями бегал вокруг жабы.
— Мастер Гикро, я знаю, что он здесь, укажите, кто он, — начал увещевать этого деятеля офицер.
— Не могу! Слишком сильные эмоции у плюха! Даже не могу сосредоточиться! — Придурок дергался и подпрыгивал.
— Вы, двое, тащите плюха вдоль дороги, пока у Гикро мозги не просветлеют. — Офицер махнул рукой, и солдаты, подхватив ушат, двинулись вперед. — А вы — стоять. — Офицер повернулся к двинувшимся было пассажирам. — Сейчас вы по одному в сопровождении солдата прогуляетесь до нашего погонщика плюха. Все просто. Кто плюха напугает, тот и отправится с нами во дворец в качестве гостя. — Офицер помолчал, давая толпе осознать предложение. — Может, он все-таки не будет задерживать всех, а выйдет добровольно?
Из строя выскочил парень явно деревенского вида:
— А можно я? Только я не знаю, как пугать плюха!
Офицер чуть скривился и обратился к дворянам:
— Господа не возражают, если этот человек пройдет испытание первым?
— Господа не возражают. А если нам дадут стулья, то господа вообще согласны пропустить вперед, — немолодой дворянин поморщился, — все это быдло.
Офицер удивился, но постарался скрыть свое удивление. Он куда-то отошел, и через несколько минут принесли четыре раскладных стула, на которых расселись дворяне. Остальной народ скучковался в стороне.
Между тем солдаты с плюхом скрылись вдалеке, за плавным поворотом шоссе. Офицер, явно не рассчитавший расстояние, несколько растерялся, но, подумав, послал вдогонку солдата с амулетом связи.
Спустя некоторое время офицер переговорил с кем-то по амулету и отправил деревенского добровольца в сопровождении солдата. Едва тот скрылся за поворотом, офицер снова воспользовался амулетом, после чего крикнул:
— Следующий.
Народ замер. Не знаю, что меня подвигло: может, нежелание дожидаться окончания этого цирка, может, опасение, что позднее на том конце моста скопится много солдат, но я вызвался идти следующим.
— Харген, проводи даму. — Офицер махнул рукой одному из солдат.
Я подхватил свой мешок и двинулся в указанном направлении.
— Вещи оставь, — окликнул офицер.
— Еще чего! Чтобы их какая-нибудь задница сперла?! Не отдам! — Я попытался скопировать вопли торговки, у которой воры пытаются вырвать самое дорогое — товар. — Не отдам! — И, сбросив с плеча мешок, уселся на него. — Последнего лишаете! Как я дальше жить буду?!
Дворяне, сидящие с видом заядлых театралов, наблюдающих игру посредственных актеров, улыбнулись. Офицера перекосило.
— Забирай свой… — офицер на несколько секунд сжал челюсти, — товар, и бегом отсюда!
Подхватив мешок, я несколько раз быстро поклонился офицеру и быстрым шагом двинулся в указанном направлении. Чуть прихрамывающий солдат бросился за мной, а со стороны дворян послышались жидкие аплодисменты.
О том, что что-то идет не так, я догадался, когда, миновав плавный изгиб дороги, увидел комитет по встрече. Трое солдат, обнажив мечи, бежали к нам. Двое других, вместе с предыдущим испытуемым, остались возле жабы. Я оглянулся. С той стороны бежали пятеро солдат. Мой конвоир тоже извлек меч. Подавив панику, я не торопясь продолжил движение, лихорадочно пытаясь сообразить, кто виноват и что делать. Ну с виновным понятно. Жаба-переросток, которую местные называют плюхом. Интересно, почему она меня так боится?.. Хотя это не самый насущный вопрос. Главное — что делать? Примерно в двадцати шагах от плюха меня остановили, молча взяв в кольцо и направив в мою сторону мечи. Когда к солдатам подбежали пятеро отставших, один из тех двоих, что сторожили жабу, достал из поясной сумки амулет типа «булыжник» и заорал:
— Все в порядке! Мы ее поймали!
Выслушав ответ, он продолжил:
— Берем плюха, эту дуру — и назад!
Двое солдат бросились к емкости с жабой. Остальные немного расслабились, загомонили, но мечи не убрали. В этот момент я решился. Рой вылетевших плетений почти мгновенно парализовал окружавших меня солдат. Секундой позже упали те, кто бежал к жабе. А еще через секунду свалился связист с «рацией», успевший выхватить этот радиобулыжник, но не успевший ничего сказать. Мальчишка, стоявший рядом с ним, упал как подкошенный. А вот тот, кого офицер назвал мастером Гикро, падать совсем не собирался. Я пульнул в него персонально, попутно переходя на магическое зрение и недоумевая. Жаба оказалась укрыта сплошным и очень мощным магическим щитом, закрывавшим заодно и Гикро. Патовая ситуация. Мне его не достать, ему не достать меня. Я медленно двинулся по противоположному краю дороги. Обойду и попытаюсь убежать.
Но противник решил иначе. Гикро закатил глаза, задергался, и жаба прыгнула. Я замер, опешив от удивления. Такого шоу я еще не видел. Невнятно подергавшись, жаба с глазами, глядящими в разные стороны, явно рассинхронизированными задними ногами и частично неуправляемыми передними, все же смогла прыгнуть. Приземлившись с глухим шлепком на брюхо, она немного отлежалась, хаотично двигая передними лапами, затем, вращая глазами и мелко трясясь на манер студня, корявыми движениями паралитика подготовилась ко второму прыжку. Тем временем хитрый Гикро успел отбежать, так чтобы жаба находилась между нами. Предположив, что тот вышел из области защиты, я запустил мимо жабы парализующий шарик. Жаба прыгнула и в прыжке выстрелила в меня языком.
Мир потек и изменился. Навстречу языку и сопровождающим его щупальцам симбиотического организма, атакующего мое тело, выстрелили мои щупальца. Поединок плети и обуха. Стального и бумажного мечей. Щупальца встретились. Вкусно, но мало. Шишка с иглой на языке жабы бессильно ткнула меня в псевдотело и, испачкав одежду ядом, упала. Тварь, отбросив остатки щупалец, завернулась в глухую защиту, отрезав при этом собственный вытянутый язык.
Забавное существо. Образовано симбиозом двух форм жизни, энергетической и органической. При этом органический мозг управлял сразу обеими. Но гораздо более актуальный вопрос: как оно меня чувствует? Перед глазами мгновенно пролетели конфигурации полей, и сразу пришло понимание. Тварь создает вокруг себя тончайшую многомерную энергетическую сеть, по колебаниям которой, по-видимому, узнает обстановку. Мои щупальца съедают часть сети, жаба это чувствует и беспокоится. Если жаба — продукт эволюции, значит, есть подобные хищники. Но, скорее всего, это обычный косяк разработчиков. Хотя откуда мне знать, может, это вовсе не баг, а фича?
Тем временем я переместил свои кормящиеся щупальца немного в сторону таким образом, чтобы они не задевали создаваемую жабой сеть. Это было несложно: сеть — шестимерная, а в числе доступных мне измерений я до сих пор не разобрался. Однозначно больше десяти.
Жаба начала приходить в себя, зашевелилась и с ненавистью уставилась на меня. Не желая выяснять все атакующие возможности земноводного, я прикончил ее, элементарно обойдя защиту безмозглой твари. Ткнул щупальцем в ее энергетический центр, как любой с легкостью может ткнуть пальцем в центр круга, не касаясь окружности. Высасывать энергию было приятно — как будто через соломинку пьешь вкусный слабоалкогольный коктейль.
Мир изменился в обратную сторону. Я стоял неподалеку от круга парализованных солдат, передо мной грязной кучей лежала мертвая жаба, а в стороне, со ртом, полным белой пены, бился в конвульсиях Гикро. Я свернул ложную ауру и припустил по дороге трусцой.
Дорога, явно предназначенная для скоростного транспорта, была относительно прямая. Когда обработанные мною стражники скрылись из виду, я едва мог переставлять ноги. Н-да… Физическая форма ни к черту. Спортом, что ли, заняться?
Пошатываясь, я тупо брел, посылая перед собой команды на открытие технических помещений дороги. А что делать? Убежать я не мог, а прятаться в кустах было бессмысленно.
Наконец впереди прямо из дороги выскочил знак, изображавший что-то вроде многолучевой звезды, дорожное покрытие забурлило, расступилось — и открылся служебный люк.
По лестнице я буквально скатился и сразу бросился к пульту управления, чтобы закрыть люк. Затем осмотрелся. Камер здесь обнаружилось больше, чем на мосту, работали они исправно, но толку от большинства было ноль. Столбы, стоявшие на обочине за пределами дороги, оказались в кронах деревьев и показывали в основном листву и ветки. Но мне все же удалось найти камеру, захватывавшую часть дороги с люком. Нашел и выругался. На дороге четким квадратом чистоты выделялось место недавнего открытия люка. Ничего, если заметят — повторю свой подвиг червя, снова проползу между магопроводами.
Кстати, к этому стоит подготовиться. Я скинул с себя женскую одежду и выключил имитацию тела. Все, эта иллюзия тоже засвечена. Хотя зачем мне иллюзия? Я же могу просто проползти под границей. «Идиот, это же элементарно!» — радостно отругал я себя. «А вдруг там перекрыто?» — пришла отрезвляющая мысль. Кто знает уровень местных? Но я тут же себя успокоил. Нахожусь фактически в двух шагах от границы, почему бы не проверить? Проползу и посмотрю.
Тем временем к люку наверху подъехала самая настоящая машина. Я схватил мешок и в панике бросился к дверце технического прохода, на бегу передавая код открытия. Забросив мешок, нырнул в проход, закрыл дверцу и затаился.
В тишине прошло минут десять. Мне стало интересно, и я осторожно выглянул. На экране монитора демонстрировалось весьма занятное зрелище. Перед входом приехавшие товарищи расстелили целую простыню, исписанную какими-то непонятными знаками. И теперь один из них, внимательно глядя на этот шедевр сюрреализма, совершал медленные плавные движения. Ну чисто наш экстрасенс, разводящий толпу доверчивых лохов.
Но в отличие от наших у этого представителя племени экстрасенсов все получилось. Зажужжал открываемый люк, и я, юркнув обратно, защелкнул служебную дверцу.
