Глава 7

С утра все пошло наперекосяк. Началось с того, что едва я успел убрать постель, как примчался Харганк и попросил отправиться в центральный храм. Приехали какие-то шишки расследовать ситуацию с глючным порталом, они наверняка захотят пообщаться с моей персоной. Это означает, что утренний ритуал призыва благодати я пропущу и данные прослушки за вчерашний вечер будут потеряны. Надеюсь, задержат меня ненадолго, иначе я опоздаю на аудиенцию к послу, назначенную на сегодня. По большому счету это мелочь, в силу юного возраста мне подобное простительно, но именно сегодня меня должны вербовать, а «официальное прощение за заслуги перед короной» — штука очень нужная. После того как я получу эту бумажку, следствие по моему делу проводиться не будет. Его тут же закроют и забудут о нем до того момента, пока не случится что-нибудь экстраординарное. Например, всплывет достоверная информация о синтезаторе. Хотя даже при наличии прощалки Некварк посещать не стоит. Но это мелочь. Теперь я знаю, что к чему, и смогу найти другой вход в подземный город.

В узком небольшом помещении перед стоявшим на столе технологическим монитором сидели двое: главный хранитель портальной сети Зенон и техник-помощник. Они внимательно смотрели, но не на монитор, а на лежащий рядом с ним планшет голографического ввода-вывода.

— Растяни еще в шестнадцать раз. — Зенон, одетый в скромную форменную одежду светло-синего цвета, изготовленную из текалинового волокна, каждый грамм которого стоил около тридцати золотых, задумчиво запустил руку в шикарную бороду. Объемная картинка, изначально выглядевшая как некое подобие фрагмента трубы, висящей над планшетом, начала раздуваться под воздействием чего-то двигающегося внутри. Потом вздутие неожиданно лопнуло, и кусок бесформенной массы вывалился из разрыва.

— Назад, и растяжение — еще в шестнадцать раз, — снова скомандовал хранитель.

Техник, одетый в темно-зеленый наряд, набрал комбинацию на некоем подобии клавиатуры, и картинка начала двигаться в обратном порядке в сильно замедленном темпе.

— Стоп. Увеличить.

Над планшетом замерло изображение трубы за мгновение до разрыва.

— По шагам, вперед.

Картинка начала изменяться рывками.

— Стоп. Еще увеличить.

На трубе появилось четкое поперечное черное кольцо.

Зенон, верный пес архимага, закрыл глаза, медленно откинулся на табуретке и прижался затылком к каменной стене сзади. Когда-то он не один год потратил на воссоздание «прерывателя». Это было древнее оружие тайных убийц, один из немногих амулетов, способных уничтожить носителя симбионта. Единственный экземпляр, созданный исключительно для ликвидации предыдущего архимага, был давным-давно уничтожен лично хранителем. И сейчас появление в руках неизвестных оружия, способного убить человека, прошедшего высшее посвящение, пугало. Зенон слишком привык к бессмертию.

— Предвечный, мы допросили мальчишку и пришли к выводу, что он…

— …совершенно ни при чем, — перебив техника, закончил хранитель.

— Ну да… — смешался техник. — Кроме того, мы проверили: никто из первых лиц не планировал переход на то самое утро, это не покушение…

— Разумеется. Это испытание. Кто-то добрался до древних секретов и решил проверить их на практике. И вам предстоит узнать, кто этот умелец. — Хранитель порталов помассировал лицо руками. — Если бы не череда случайностей, мы бы решили, что имеем дело с простым взрывом портала. Кстати, проверьте все случаи разрушения порталов за последние десять лет. Отдельно составьте список тех, в которых произошла потеря записей состояния.

— А что с мальчишкой?

— Оставьте в покое. Надеюсь, по вашим вопросам он ни о чем не догадался?

— Нет.

— Вот и прекрасно. Пусть живет с паломниками сколько хочет. Это даже удобно. Если захочет посвятить себя служению, направьте в какое-нибудь наше учебное заведение. Но не давите: ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что все случившееся — мелкий инцидент.

Проболтав со столичными шишками почти до обеда, я едва успел на прием к послу. Хотя мог бы и не спешить. По моему делу ничего не пришло, и встречаться со мной посол не пожелал. Причем секретарь соизволил сообщить об этом только через два часа. А на выходе меня поймал неприметный человечек с серой внешностью, прямо истинный шпион. Утянув меня в кабинет, этот начинающий Джеймс Бонд, представившийся Гмакусом, полчаса ездил мне по ушам на тему «отечество в опасности», потом еще полчаса — на тему «страшнее контрабанды преступления нет».

— Чем ты только думал, вывозя из страны ценнейший амулет?!.. — в порыве воскликнул он.

По-моему, Гмакусу забыли изложить обстоятельства моего дела, но я не стал его поправлять. Практически сразу поняв, кто это такой и что ему нужно, я просто ждал, когда иссякнет его словесный понос и мы перейдем к делу. Наконец он выговорился и начался торг.

— Разумеется, за его величество я готов жизнь положить. — Так, побольше вдохновения на лице. — Давайте его сюда.

— Что-что? — Гмакус, похоже, был ошарашен моим вопросом.

— Как — что? Приказ короля или, на худой конец, распоряжение посла о защите интересов короны! — Угу, я наивный юноша, возомнивший себя великим воином, которому если кто и приказывает, то исключительно король.

— Понимаешь, — сказал Гмакус доверительным тоном, — дело слишком секретное, его нельзя доверить бумаге…

А вот это ты, товарищ, зря сказал: данная ситуация описана в книжке по этикету. Это почти официальная формулировка, предполагающая некоторые сопутствующие действия. Правдивость слов требуется подтвердить, продемонстрировав особый перстень. Таких перстней в королевстве всего два: один — на складе, а второй — у какого-то чиновника шибко высокого ранга.

— Перстня, я полагаю, у тебя тоже нет? — И взгляд сделать поехиднее. — Может, не будем трясти бантиком перед котенком, а перейдем сразу к делу? — Морду кирпичом, взгляд на переносицу, холодный и равнодушный. Эдакая игра в гляделки.

Гмакус немного занервничал, но быстро пришел в себя.

— Что ты хочешь? — спросил он спокойно и равнодушно. Неужели его нервная реакция мне примерещилась?

— Прощалку для всех преступлений, кроме убийства.

— Ты много хочешь. Но если дело вылупится…

— Прощалку — до дела. Не знаю, что нам предстоит, но наверняка что-то рискованное, так что не хочу тебя соблазнять простым решением. Разумеется, при получении бумаги я принесу клятву на посольском камне правды.

— Каким еще простым решением? — Дядька поднял одну бровь.

— Есть человек — есть проблема, нет человека — нет проблемы. — Я буравил его взглядом, хотя ему, похоже, было все равно.

— Подобные вопросы не в моей компетенции. Проще будет получить прощение за контрабанду. Фактически это можно устроить прямо сейчас.

— Ты невнимательно читал мое дело. Контрабанда вынужденная, так что прощение за нее я получу в любом случае. Меня волнует только очень длинная и нудная процедура разбирательства в Некварке. С прощалкой мое присутствие на разбирательстве будет необязательным, и я смогу спокойно посетить несколько святых мест. Или поступить учиться. Или…

— Понятно. — Гмакусу явно неинтересно было выслушивать планы человека, которому он уготовил участь покойника. — Хорошо, зайди через пару дней, я узнаю, что можно сделать. А возможно, мы откажемся от твоей помощи. — Он внимательно посмотрел на меня.

Смотри-смотри, плевать я на тебя хотел: реального дела на меня нет, я хоть сейчас могу завербоваться к святошам, Харганк уже пару раз намекал на такую возможность.

Выйдя из посольства, я направился прямиком в храм. Для вечернего призыва благодати было еще рано, но мне срочно приспичило пообщаться с богом. Вернее, с моим оборудованием, прослушивающим кабинет посла.

Изучив записи, я узнал, что пришла команда закрыть мое дело о контрабанде и заставить меня как можно скорее вернуться в Некварк для прояснения некоторых вопросов. Кроме того, я узнал, почему секретарь так долго меня мурыжил. Оказывается, Гмакус был занят: обрабатывал другого бойца своей будущей армии. Обе эти беседы подслушивал наш подлинный наниматель, посол Лаугана. Забавно, но он и его помощник упорно считают меня незаконнорожденным сыном мелкого жреца, воспитанным при дворе архимага. Я уже собрался уходить, когда пошел сигнал на запись.

В кабинет Абуса Халга влетел Баралис.

— Господин посол, возникли проблемы. Мальчишка потребовал прощение мелких преступлений, — заявил он с порога.

— Ничего страшного, пусть Гмакус напишет ходатайство. — Посол пожал плечами. — Мальчишка оказался чуть умнее, чем мы рассчитывали, но мы специально начали действовать заранее, так что времени для оформления бумаг вполне достаточно.

— Но Гмакус не хочет писать ходатайство. — Баралис выглядел немного растерянным. — Он говорит, что не будет ничего писать, поскольку мальчишка явно что-то скрывает.

— Не хочет писать, пусть не пишет, — равнодушно ответил посол. — Выдай Гмакусу присланный набор амулетов, у него уже есть пара носильщиков, пусть действует, как считает нужным.

— Но там почти двести килограммов! — Парень был сбит с толку. — Как они их дотащат? А без амулетов ничего не получится…

— Мальчик мой, — вздохнул посол, — для нас ничего не пропало. Твое положение останется твердым. Нас пригласили только для отвода глаз, и наше участие в переговорах по большей части номинальное. Основные переговоры пройдут без нас и тайно. Здешний король, — презрительная гримаса, — намерен создать альянс против бессмертных королей. Даже если бы мы знали точно, кому и что он обещает, наши шансы сорвать переговоры были бы весьма призрачными. А без информационной поддержки неудача просто гарантирована. Ее мы и спишем на нашего дорогого Гмакуса. Не забывай, его покровитель — наш конкурент, хотя все мы из одного лагеря. Все будет выглядеть так, будто мы выполняли их план, который провалился по их вине. А что касается нашего покровителя: если он и будет недоволен, то не сильно, ведь именно он настаивал на особой конфиденциальности. — Посол отложил в сторону документ, с которым работал, и поднялся. — Не забывай, что переговоры — лишь чрезвычайно удобная возможность выполнить волю покровителя и поссорить наших политических противников, так не вовремя решивших создать коалицию. Конечно, жалко упускать шанс прослушать эти переговоры, но не стоит ради этого совать голову в петлю. — Он прошелся до двери кабинета и обратно. — Так что выдай Гмакусу все присланное, и пусть голова болит у него. — Посол усмехнулся и сделал жест, как будто бросает на стол воображаемые кости. — Его ход. Но скорее всего, через пару часов он положит ходатайство тебе на стол.

Абус Халг с удовольствием наблюдал за удивленным выражением лица своего подчиненного. На самом деле он мог поставить золотой против дырявого ботинка, что ходатайство будет написано гораздо быстрее. Гмакус не захочет становиться жертвенным бараном. Но надо учить молодых всегда быть готовыми к проигрышу, чтобы не бросались сломя голову затыкать собственными задницами дыры в рушащихся планах.

Прослушав довольно поучительную беседу посла с его помощником, я вышел из храма. Пожалуй, стоит прогуляться до дома старшего королевского советника Язога. Именно туда нам предстояло забраться и установить подслушивающее устройство. Двухсоткилограммовый амулет — это, безусловно, круто, но все же будет лучше, если я сам заранее навещу Язога и обезврежу тамошнюю защиту. С такими мыслями я поймал местное такси-бричку и отправился к дому королевского советника. Разумеется, я не стал действовать напрямую. Для этой поездки я заранее выяснил у Харганка местоположение ближайшего к дому Язога храма, куда меня и привезли.

Да уж… Насчет «ближайшего храма» я несколько погорячился, как и насчет понятия «дом». Гражданин королевский советник имел резиденцию в пригороде, так что топать от храма пришлось довольно далеко, и дом оказался вовсе не домом в привычном смысле этого слова: единое здание примерно в пять этажей, по площади равное нескольким городским кварталам, было выстроено по периметру прямоугольника. Из-за отсутствия в нижней части дома окон было невозможно определить точное количество этажей. Вот уж точно: мой дом — моя крепость. Именно эти мысли посещали меня при осмотре данного архитектурного шедевра. Единственное, что удивило, — количество входов. Двое ворот (судя по отделке, одни парадные, другие служебные) и почти десяток различных крылечек входов-выходов.

Надетый на меня религиозный наряд оказался как нельзя кстати. Замерший в молитвенном экстазе паломник вызывал удивление у редких прохожих, зато не вызывал открытого интереса у местной стражи. Ссориться со жрецами — себе дороже. Стражники, наверняка наблюдавшие за мной через несколько имевшихся в стенах «глаз», наблюдением и ограничивались. Я принял стоячий вариант одной из молитвенных поз (чему только не научишься, общаясь с местными паломниками: и в карточной игре мухлевать, и правильно, не уставая, сидеть или стоять в довольно неудобном положении) и занялся изучением функционирования одного из автоматизированных контрольно-пропускных пунктов. Он состоял из небольшого тамбура с двумя дверями: о существовании второй двери я догадался по просвечивающейся в магическом зрении копии плетения, управляющего замком. Имелся здесь и довольно примитивный анализатор ауры, активируемый при пересечении сетки из тончайших магических линий, перекрывавших дверную нишу. Проверка ауры меня не волновала. Механизм, имитирующий мою «честную» ауру, запросто мог показать любую другую: немного понаблюдав за обитателями комплекса, я легко получу нужный образец.

Была и еще какая-то штука, тщательно защищенная от возможного анализа. Вот с ней и предстояло разобраться. Единственная часть, доступная для исследования — стандартный модуль интерфейса, способный обмениваться данными с помощью колебаний магического поля, — наводила на мысль, что все не так просто, как хотелось бы. Одной ауры для входа в дом явно недостаточно, нужен еще какой-то хитрый амулет. Ну что ж, придется посмотреть, что тут к чему.

Наверное, я бы еще долго торчал возле резиденции, но, похоже, охранникам моя физиономия показалась слишком подозрительной. Они вызвали пару магов, которые вышли через изучаемую мной дверь. Я отметил, что при выходе механизм срабатывал в той же последовательности, что и при входе. То есть в тот момент, когда выходящий маг пересек сетку, активировался анализатор ауры, потом активировался магический обмен с амулетом в виде напульсника, после чего сработал замок на уже открытой двери. Похоже, ребята, создавшие эту мегаконструкцию, эффективностью не заморачивались. Хотя, возможно, это защита от воздействия на замок. Подключился, подал команду на открытие, замок открылся, а попробовал войти — тревога… Кстати, я внимательно все осмотрел: датчика открытия двери не было. Неужели так просто? Подключаемся к замку — и дверь открыта?

Тут меня прервали: пришло сообщение от модифицированного мной стандартного амулета паломника о попытке сканирования. Молодые маги решили меня пощупать. Зря. В магическом зрении их прощупывание выглядело, как множество тонких нитей, тыкающихся в защиту, создаваемую моим амулетом. Даже мне было трудно различить отдельные нити, а для них, я думаю, это выглядело сплошным маревом. Уверенный в незаметности своих действий, я протянул щуп к ближайшему амулету-пропуску, висевшему на груди одного из магов. Как я и предполагал, ничего особо интересного: магический аналог Wi-Fi плюс логический блок, защищенный от анализа крошечным магическим экраном, и простейшие плетения для контроля целостности. В результате беглого, поверхностного анализа схемы обмена выяснилось, что обмен осуществляется исключительно данными. Жаль. Знаний, чтобы устроить магический «срыв стека», я пока не имею, поэтому данный канал для меня бесполезен.

Зато в самом амулете нашлось несколько мест, куда я смог спокойно поместить парочку своих сверхтонких плетений. Нашел в репозитории подходящий шлюз «радиоканал — магический канал». От идеи дополнить амулет подслушивающим устройством пришлось отказаться: емкость амулета слишком мала, а увеличив ее, можно вызвать подозрения. Кто знает, какую проверку проходят амулеты? На самом деле любая игра с плетениями — тоже риск, но вполне умеренный. Целостность плетений и отсутствие посторонних довесков проверить гораздо сложнее, чем энергонасыщенность, так что вряд ли этим будут заморачиваться.

Мой замысел был достаточно очевиден. Скопирую ауру этого мага, подойду к двери и устрою туннелирование магического обмена через радиоканал. В результате на запрос идентификации ответит амулет мага, находящегося в здании. Проделав аналогичные манипуляции с амулетом второго мага, я, имитируя удавшийся взлом, немного изменил плетение амулета, в результате чего отключился внешний контур защиты. Как только защита спала, маги сразу попробовали ввести меня в гипнотический транс, создав очаг гиперактивности в области восприятия речевой информации. Угу, как же. Жрецы считают, что только у них есть право ковыряться в мозгах паствы: мой амулет паломника моментально раскалился и обжег меня, выводя из транса, так еще и сделал снимок ауры нападавших. Об этой недокументированной функции паломнического амулета я узнал в первый же день, анализируя плетение, показавшееся мне слишком сложным.

Вздрогнув от обжигающего прикосновения, я открыл глаза и бросился бежать. Маги явно не ожидали такой прыти, но, по-видимому, были в курсе особенности амулетов, которыми снабжают паломников: в меня полетели два плетения, одно из которых должно было окончательно прикончить амулет. А вот не дождетесь. Мой амулет глючит только по моей команде. Пробежав квартал, я совершенно запыхался, но маги оказались в еще худшей форме: они отстали в самом начале преследования.

А во время вечернего обхода я добросовестно слил сладкую парочку коменданту.

— Просветленный, я сегодня столкнулся с непонятным… — Главное, сделать честное-честное выражение лица. Эмулируем отображение эмоций: сомнения, стеснительность, любопытство, надежда.

— Что тебя обеспокоило? — Лоргнус смотрел теплым, чуть снисходительным, все понимающим взглядом.

— Сегодня, когда я мысленно обращался к Спящему, мой амулет нагрелся и обжег меня.

— В каком храме это случилось? — Коменданту следует лучше контролировать эмоции: его взгляд стал слишком внимательным и гораздо менее теплым. Пройдя в мою келью, он устроился на единственном стуле. — Присаживайся, — легкий взмах руки в направлении каменного ложа, — и расскажи подробнее… — Он сложил руки на пузе, перебирая то ли четки, то ли бусы.

— Это случилось не в храме… — Так, усилить смущение, добавить признак сексуального желания. Глаза отводим, взгляд виноватый. Ого, ничего себе: в руках у него, оказывается, амулет, перед которым формируется плетение видеокамеры. — Это случилось перед таким странным огромным домом, у которого окна очень-очень высоко. — Я путано описал маршрут от храма к дому Язога.

— А зачем же ты туда шел? — Этот вопрос явно очень заинтересовал коменданта: во взгляде уже ни капли тепла.

Я усилил отображение в ауре смущения, добавил лживости.

— Ну так… гулял… — В ауре ложь, сексуальное желание и смущение на максимум. Черт, забыл, что в таких случаях надо краснеть! Я лихорадочно перебрал доступные микроплетения, не нашел ничего подходящего, но, видимо, организм проникся, и я почувствовал на щеках пожар.

Со смущенным мальчишкой, сидящим напротив, все было ясно. Увидел в храме симпатичную мордашку, пошел следом, пришел к дому королевского советника, а там, может, замечтался, а может, ждал возможности еще раз увидеть предмет воздыхания. В результате охрана проявила чрезмерную бдительность…

При отце нынешнего короля это был бы не инцидент, а мелкое недоразумение, не стоящее упоминания в отчете. Но сейчас другие времена. Покойный король чтил Спящего и храм. А нынешний — плетет интриги, хочет встать вровень с пятеркой вечных королей, благословленных самим Спящим. Поэтому и приходится мучиться сомнениями, гадая по любому поводу, что это: ловушка или случайность. А может, король продолжает прощупывать храм на предмет решимости? Проглотят храмовники — можно давить дальше… «Ладно, сообщу предстоятелю, пусть у него голова болит», — мысленно вздохнул Лоргнус. И, прихватив у мальчишки амулет, двинулся дальше.

Уф… Отбрехался… Я с наслаждением растянулся на постели. Завтра с утра надо будет получить у кастеляна новый амулет, который, кстати, следует тщательно проверить на возможные закладки: предыдущий-то я по записке настоятеля получил в лавке при общежитии, а этот выдадут персонально мне, хорошо хоть бесплатно. Потом надо снова сбегать к резиденции Язога, уточнить, в какой одежде приходят на работу слуги, и прикупить себе что-то похожее. Время поджимает, послезавтра надо проникнуть в дом. Взлом защиты надо обязательно закончить до того момента, как я получу прощалку. А если не получу, то сменю имя и попробую начать все сначала в другой стране.

Магические светильники тлели, едва освещая середину подвала. Полутемные углы, затянутые паутиной, и рассохшиеся пустые винные бочки свидетельствовали о том, что этот подвал когда-то использовался как винный погреб. На импровизированном столе, сделанном из снятой с петель двери, которую положили на пару бочек, лежал человек с полубезумным от боли взглядом. Судя по одежде, страдалец был из мелких чиновников стражи.

— Страдания легко прекратить. Ответь на мои вопросы, и страдания прекратятся навсегда, — ритмично говорил человек, стоящий рядом. — У меня много времени, и все это время ты проведешь в мучениях. Рассказав все, что меня интересует, сразу, ты бы получил деньги, — палач провел над лицом жертвы рукой, немного меняя воздействие болевого плетения, — рассказав все, что знаешь, в начале нашей беседы, ты бы получил жизнь, а сейчас в качестве награды ты можешь получить только быструю смерть. — Палач, одетый в форму со знаками различия старшего королевского дознавателя, вздохнул: — Поверь мне, легкая смерть, и только для тебя, — это очень щедрое предложение. Если будешь упорствовать, я буду вынужден притащить сюда твою дочь. И тогда тебе придется выпрашивать легкую смерть уже для обоих. — Палач помолчал, затем нагнулся и, глядя жертве в глаза, все тем же равнодушным голосом спросил: — Мне подняться за девочкой? — Неизвестно, что еще, кроме ненависти, он увидел в глазах жертвы, но, дотронувшись до шеи чиновника, он ослабил воздействие парализующего и болевого плетений. При этом в момент касания по его лицу скользнула едва заметная гримаса отвращения.

— Не трогай девочку, я расскажу…

— Рассказывай.

— Предполагается, что преступников было двое, — хриплым голосом заговорил чиновник. — Один из них — ребенок с магическим даром непонятного уровня, второй — маг, прошедший очень странное посвящение.

— Почему решили, что их двое? — спросил палач.

— Во-первых, мальчишка не мог освободиться из лаборатории Кейрана без посторонней помощи, а во-вторых, в Некварке обнаружен человек со специфическим проклятием. В момент наложения этого проклятия мальчишка, получивший сильный удар по голове, был просто не в состоянии что-либо делать. Да и откуда у ребенка подобные знания? Значит, действовал второй, и именно этот второй является магом.

— Про Некварк подробнее.

— По приказу мастера Симаса нам докладывали обо всех необычных происшествиях. Так к нам попало сообщение одного агента, по которому вышли на человека с очень необычным проклятием. Допросили его. Выяснили, что он в составе банды ограбил юнца, по описанию очень похожего на мальчишку, пропавшего из дома Кейрана. Подросток прибыл в город один, в результате нападения получил сильнейшее сотрясение мозга. А меньше чем через час грабителей нашел неизвестный маг, изъял украденные вещи и наложил проклятие. Мастер Симас считает, что по какой-то причине мальчишку взял под крыло маг, убивший Кейрана. — Голос чиновника немного окреп. — В Некварке следы обоих теряются. Но после их прибытия было несколько случаев хищения энергии из дорожных магопроводов, чего ранее в этом городе не происходило. Так что, скорее всего, из вашего мальчишки давно сделали амулет для кражи силы. — Лежащий криво ухмыльнулся.

Палач прошелся из угла в угол и остановился, глубоко задумавшись. На первый взгляд описанные события совершенно не связаны друг с другом, но плетение контроля правдивости показывало, что допрашиваемый верит в то, что говорит. Палач поморщился. Слишком мелкий чиновник, знает лишь пару фактов и выводы аналитиков. Вот кого хотелось бы допросить, только добраться до них нереально. Придется этого доить досуха.

— Что-то еще?

— Все, больше ничего не знаю.

— Видимо, все же стоит сходить за девочкой, — задумчиво произнес палач. — Наверное, следует сделать ее женщиной прямо на твоих глазах.

— Не надо! — прохрипел чиновник и быстро заговорил: — В Некварке было наложено еще одно проклятие. На высшего чиновника. В тех местах, где он побывал, перестают действовать огненные арбалеты. Понять, в чем дело, пока не удалось. Это все. — Чиновник закрыл глаза.

— Вот и хорошо. — Палач дотронулся пальцем до груди жертвы напротив сердца. — Вот и хорошо, — повторил он. Потом с его пальца стекло плетение, достигшее нервных клеток, управляющих сердечной мышцей.

Умертвив допрашиваемого, палач поднял с пола небольшой чемоданчик и небрежно положил его на умершего. Открыв замки, достал комплект одежды. Спящий, управлявший палачом, всегда заботился о хороших, качественных телах. Вот и сейчас он перед операцией переодел марионетку в костюм служащего высокого ранга. Таким обычно вопросов не задают и в лицо пристально не смотрят. Сейчас он переоденет его обратно, отведет домой, напоит вином и уложит спать, предварительно уничтожив воспоминания о том, что этой ночью ему довелось поработать палачом. Завтра этот человек проснется в собственной постели, встанет, в очередной раз обругает себя за то, что вчера надрался в одиночестве, и, позавтракав, пойдет на службу.

Спал я плохо и вскочил рано. Всю ночь мне снились разные ужасы, связанные с проникновением в дом советника. А разбудила меня внезапно приснившаяся идея. Незатейливая, как грабли. Однако почему-то столь очевидное решение раньше мне в голову не приходило. Убрав постель, я достал из тайника, в котором хранил вещи, пластину своего подземного сканера. Если ее пустить в действие возле интересующего меня дома, разумеется, поднимется тревога. Но раньше, во всех своих предыдущих рассуждениях, я почему-то не задумывался над простейшей возможностью сразу смыться. Бегущий человек, безусловно, привлечет внимание. С моей стороны это было бы фактически признанием собственной вины, но что мешает уехать в бричке? К тому же половина местных извозчиков гоняют так же безумно, как наши таксисты.

Полностью поглощенный обдумыванием этой идеи, я позавтракал и отправился искать кастеляна. Нанять извозчика для «проезда мимо дома» — значит гарантированно засветиться перед местной секретной службой, до которой слух о таком странном заказе наверняка дойдет довольно быстро. Это если сам извозчик не окажется их агентом: а то ведь можно сразу залететь в подвалы местной службы безопасности. Отловил кастеляна, получил новый амулет с запасом силы, раза в четыре превышающим запас предыдущего. А уж сложность плетений… Ковыряться, пытаясь в них разобраться, не хотелось совершенно, но деваться некуда.

Копать глубоко я не стал, просто выделил известные блоки: звукозаписывающий, анализатор ауры и довольно забавный модуль, фиксирующий перемещения амулета. Забавный — потому что, судя по описанию в моей базе, основную информацию он получает, анализируя четыре радиосигнала, поступающие со спутников. Но эта система не работала, и фиксация шла по резервной схеме: магический гироскоп анализировал направление и скорость моего движения. Но больше всего меня поразило то, что один из радиоканалов работал! То есть на орбите болтался как минимум один исправный спутник. Анализировать плетения, чтобы отключить слежку, мне не хотелось, и я оставил амулет в храме, который посетил для утреннего прослушивания записей своей подслушивающей системы. Просто прилепил амулет к одной из ножек подставки для курительных палочек, в которую внедрил плетение, имитирующее ауру паломника, погруженного в глубокий молитвенный транс.

Выйдя из храма, прежде всего отправился на рынок. Данных по униформе прислуги у меня не было, но время поджимало. Я приобрел темно-серые штаны и куртку из плотной ткани, ориентируясь на то, как были одеты мальчишки примерно моего возраста. Переодевшись в одном из закоулков, сложил свою одежду паломника в заранее купленный заплечный мешок, соответствующий местной моде. Отправившись на рекогносцировку, сразу столкнулся с неудобствами. Местный таксист не верил в мою платежеспособность и вовсе не горел желанием везти меня куда-либо. Согласился только после предоплаты. В таком виде я явно не тяну на приличного клиента. Досадно оставлять столь заметный след, но делать нечего, и я указал единственное место, название которого мне было известно:

— Храм великого Спящего.

От храма я пешком добрался до нужной точки.

Выяснилось, что любое явление имеет не только отрицательную сторону. Мой новый наряд можно было запросто сравнить с шапкой-невидимкой. На меня никто не обращал внимания. Иногда на меня косились охранники, шаставшие возле особняков, да и те забывали о моем существовании, едва я отходил от охраняемого здания. Прилично истоптав ноги, я определил пару пивных заведений как возможные псевдоцели своих будущих поездок. Наступил конец рабочего дня. Я наблюдал за тем, как поденная прислуга выходит из резиденции Язога. Проверить правильность подбора спецодежды так и не удалось. Среди поденщиков абсолютное большинство составляли немолодые женщины. Или среди прислуги вообще нет подростков, или они постоянно проживают в доме и хорошо всем известны. Это плохо.

Отметившись на вечернем призыве благодати, прослушав накопленные записи и забрав свой амулет паломника, я вернулся в нашу религиозную общагу. Здесь как раз происходила очередная смена контингента. Половина ранее тусовавшихся бездельников сменились новыми, а вся общага гудела, как разворошенный улей. Сколько тут живу, не могу понять принцип «ротации» местных кадров. Народ куда-то уходит, откуда-то приходит, непонятно чем зарабатывает на жизнь… И главное, зачем все это нужно жрецам, финансирующим подобный балаган? Но неважно, мне бардак только на руку.

В такие дни комендант, до ночи занятый беседами с новоприбывшими, вечерний обход не производил. Я сварганил на кровати имитатор ауры себя спящего, бросил на него амулет и, переодевшись в «штатское», незаметно выскользнул за дверь. Уже на улице я удобно устроил пластину сканера в пустом заплечном мешке и на гудящих ногах отправился к одному из богемных заведений в центре Теналока. Причина такого странного выбора начала маршрута крылась в отсутствии более близкого объекта, с которого можно было бы начать путешествие, не вызывая подозрений. А так получался треугольник: ресторан «Регордах» в центре — закусочная «Счастливый боров» — бордель «Шалунья» — и обратно центр города. При этом я с разных сторон трижды проеду мимо интересующего меня поместья.

К «Регордаху» я подошел, когда уже стемнело. Этот ресторан недаром считался главной «пивнушкой» если не страны, то уж столицы точно. Трехэтажный особняк с большой удобной парковкой и, как говорили, изумительной кухней призывно сиял огнями магических светильников. Я выбрал его за одну приятную особенность, обнаруженную бездельниками, с которыми я делил кров. Четверо паломников, получив за какие-то заслуги новенькие комплекты одежды, привели себя в надлежащий вид и стали похожи на младших жрецов. Разумеется, обмануться на их счет мог только человек, далекий от внутренней жизни храма. По-видимому, в ресторане работали именно такие: четверых предприимчивых паломников впустили в зал для незнатных гостей. Они славно погуляли и, не рассчитавшись, выскользнули через черный ход.

Детальным описанием веселого вечера ребята здорово достали не только меня, но и прочих паломников, присутствующих на утренних трапезах. Но в результате их «просветительской» деятельности я имел довольно сносное представление о том, как пройти из холла ресторана на задний двор. Это и навело меня на мысль о несложном отвлекающем маневре. Подросток в дешевой одежде, разъезжающий в бричке, не привлечет к себе внимание только в том случае, если случайные свидетели будут уверены, что мальчишка катается не просто так, а выполняет задание высшего руководства.

Обеспечить эту уверенность призван несложный спектакль, который я собирался разыграть у входа в ресторан. Представьте себе: из главных дверей ресторана выскакивает мальчишка, выпучив глаза. В одной руке он держит чем-то наполненный мешок, в другой сжимает листок бумаги. Мальчишка бросается к ближайшему таксисту, сует деньги и читает по бумажке адрес пивнушки. Вряд ли кто посчитает, что юнец действует по своей инициативе. А на возможные вопросы кучера был заготовлен ответ: «Хозяин послал найти его друга». Все это вполне в духе местной аристократии, главное — принять достаточно испуганный вид. Был некоторый риск, что слуги, стоящие при входе и открывающие двери, могут неадекватно среагировать, но при таком развитии событий я собирался крикнуть: «Приказ барона Штирлица». Фамилия нашего разведчика была созвучна фамилиям сразу нескольких знатных семей. Вряд ли кто захочет связываться с дворянином, который, судя по одежде слуги, явно небогат, но, несомненно, обладает огромными амбициями. А еще он, возможно, сильно не в духе.

По всей видимости, эти планы, продиктованные моей не в меру разыгравшейся паранойей, были излишними, но паранойя настаивала, и я поддался. Та же паранойя указала мне на необходимость загримироваться. Накладные усы или бороду достать было негде, но большое количество прочитанных детективов подсказало выход. Не хуже бороды действует какой-нибудь яркий предмет одежды или дефект лица, отвлекающий внимание на себя. Менять одежду надо было раньше, а вот что-то вроде шрама или бородавки можно оформить.

Резать лицо не хотелось, так что я заглянул в репозиторий на предмет плетений, создающих имитацию шрамов или бородавок. На худой конец, сойдет и простое пигментное пятно, лишь бы потом можно было его убрать. В базе данных имелась целая коллекция шрамов. Формирующие их плетения делились на разные категории по времени действия, по степени правдоподобности, по имитируемым повреждениям и еще много чему. Имелось и плетение-редактор, позволяющее создать вариант для любого шрама, увиденного или представленного больным воображением.

Ничего редактировать я, естественно, не стал, выбрал готовое плетение, создающее форму шрама, разработанную специально для сокрытия лица. А главное, этот дефект быстро и легко удаляется любым лечебным плетением. Небольшое жжение — и, ощупав лицо, я понял, что оно представляет собой один большой шрам.

Известную истину: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги» — мне напомнили сразу, как только я под аккомпанемент немного приглушенных звуков, явно доносившихся с кухни, вошел через черный ход ресторана. План, казавшийся элементарным («войти в одну дверь, пройти по коридору и выйти в другую»), рассыпался в прах. Какой-то парень чуть постарше меня, выскочивший из боковой двери, видимо, принял меня за вора. С криком: «Ах ты, воровское отродье! Ты что это, баран, лезешь в чужой огород?!» — он окатил меня грязной жижей из кастрюли, которую нес перед собой. При этом парень попытался пнуть меня ногой. Но к своему несчастью, поскользнулся на жирном полу и вторую половину кастрюли выплеснул на себя.

Но на этом злоключения нападавшего не закончились. С перепугу я всадил в него парализующий заряд. Ему еще очень повезло: перед тем как войти, я поменял настройки, и движение, обычно вызывавшее атаку фаербольчиков, теперь запускало только парализацию.

Оставив обидчика отдыхать на полу, я заглянул в дверь, из-за которой парень недавно выскочил. Лицо обдало жаром. Я увидел огромную кухню, заставленную длинными приборами, очень похожими на наши столовские электрические плиты. На этих плитах стояли большие и маленькие кастрюли, в которых что-то булькало и парило.

Вокруг плит бегала дюжина поваров в красной форме, постоянно помешивая содержимое кастрюлек. Человек пять скопилось в углу возле непонятной машины: двое крутили боковую ручку агрегата, остальные что-то засовывали сверху и что-то выгребали снизу. Еще человек пять, лихо орудуя ножами, кромсали зелень на другом конце кухни. Все эти кухонные обитатели создавали жуткий шум, стремясь перекричать друг друга. Внимания на меня никто не обратил, и я прикрыл дверь.

Я глянул на парнишку, по вине которого моя одежда не просто промокла, а была изгажена и жутко воняла. Осмотрел одежду обидчика. Тут тоже ловить нечего. Возможно, его пародия на форменную куртку и была когда-то чистой, но сейчас она явно переживала не лучшие времена. Идти в таком виде дальше — значит привлечь к себе всеобщее внимание. И тут я удачно вспомнил одну компьютерную игру, в которой лысый мужик со штрихкодом на затылке, постоянно переодеваясь, пробирался куда угодно. Разумеется, одежду для переодеваний ему предусмотрительно раскладывали разработчики игры, но места, где она может лежать, ребята брали отнюдь не с потолка.

Так… Надо поискать раздевалку для обслуживающего персонала. В том, что она есть, не может быть сомнений: вряд ли люди ходят по улице в красном клоунском наряде. Но раз я собираюсь здесь задержаться, надо спрятать лежащего в обмороке поваренка. Схватив парнишку за ноги, поволок его наружу. Затащив агрессивного юнца в один из темных углов, подальше от зловонного ящика с помоями, я для профилактики добавил ему еще один парализующий заряд. Скинул грязную куртку и, стерев ею капли, попавшие на штаны, уселся прямо на тело обидчика, размышляя, что делать дальше. Необходим план особняка, хотя тупой обход помещений казался мне малореальным и небезопасным.

Однако возвращаться, отказавшись от своих намерений, было бы обидно. Немного поколебавшись, я решил, что пивнушку, хоть и крутую, вряд ли будут охранять, словно резиденцию одного из первых лиц государства. Я активировал сканер в режиме непрерывного наблюдения. Через несколько минут стало ясно, что я был прав и неправ одновременно. Судя по активным перемещениям крупных скоплений органики, прикрытых амулетами, имеющими существенный запас силы, мои действия не остались незамеченными. Но, понаблюдав за маршрутами их движения, я понял, что товарищи методично прочесывают все здание. Значит, у них просто нет возможности определить местоположение источника сканирующей магии, это хорошая новость.

Вторая хорошая новость: с момента начала сканирования до момента, когда охрана бросилась на поиски, прошло около пяти минут. Или у ребят сильно замедленная реакция, или из-за амулетов гостей в здании стоит такой магический шум, что распознать даже столь масштабное сканирование удалось далеко не сразу. В любом случае переход на импульсное сканирование с периодом две-три минуты создаст им серьезные трудности в обнаружении источника магических возмущений.

Переведя сканер в новый режим работы, я задумался. Нерешенным оставался вопрос, как обнаружить раздевалку. Просмотр полученных трехмерных планов помещений никаких идей не давал. От размышлений меня отвлек зашевелившийся поваренок, на котором я сидел. Еще один парализующий шарик убедил клиента лежать смирно, а меня навел на очевидную мысль. Зачем искать раздевалку, если можно просто снять одежду с подходящего экземпляра из прислуги?