Глава 2
Разводить долгие разговоры я не стал – с бандитами, пока ты не докажешь им, что сильнее, разговаривать на равных невозможно.
Я ударил магией.
Первым умер крэксер, что стоял у меня за спиной, – почти не обратив внимания на защитный амулет, Огненный Клинок разрезал его наискосок, от поясницы до подмышки. Второй бандит, любитель бить людей по лицу, на опасность отреагировал быстро и дернулся было ко мне… Но это стало его последней ошибкой. Фаербол летит почти в два раза быстрее арбалетного болта, и на расстоянии полуметра увернуться от него не способен никто. Распространяя аппетитный запах и отсвечивая подгоревшими внутренностями через дыру размером с кулак в груди, этот крэксер также прекратил существование – сорвавшийся с моей правой руки Снежок доказал свою потрясающую эффективность.
Но расслабляться было рано – возле самого моего лица промелькнул небольшой стальной шарик, выпущенный Костлявым из пружинного метателя, спрятанного под одеждой. Вот наконец и пригодился защитный амулет – от выпущенного с такой скоростью и с такого расстояния снаряда я не смог бы увернуться, даже находясь в трансе. Возможно, когда смогу видеть Рисунок боя и научусь предугадывать действия врага, это станет возможно, но сейчас… На одной только реакции далеко не уедешь. А теперь, раз уж я выжил, то продолжим!
Я взмахнул Клинком, удлиняя его и пытаясь достать еще одного крэксера, но здесь меня ждала неудача. У Костлявого при себе оказался не только метатель, но и отличный защитный амулет на основе Слезы Хот, который окутал защитной пленкой хозяина и его телохранителей. Клинок оказался не настолько хорош, чтобы справиться с проблемой, и просто распался, истощившись.
Я на секунду задумался.
Дальше у меня было два варианта: накрыть троицу Дыханием Дракона, вынудив Костлявого сократить площадь щита и оставить подчиненных за его границами, или же немного развлечься и проверить крэксеров в деле… Душа моя требовала забыть на время магию и взяться за меч, но разум подсказывал, что огненное представление не осталось незамеченным, и если здесь еще нет толпы воровских подручных, то лишь потому, что они боятся помешать хозяину развлекаться.
Дыханием я сработал ювелирно, не повредив окружающей обстановки, чего не скажешь о бандитах – всего несколько секунд работы липкого, негасимого пламени, и крэксеры превратились в горелые скелеты, которых бы тоже не осталось, не развей я заклятие из опасения, что оно заденет главаря. Костлявый был мне еще нужен… Но не обязательно целым.
Не знаю, возможно, воровской старшина и проходил частичное изменение тела, но полноценным форсером он точно не был. В три года – это максимальный возраст для проведения полноценного изменения – он обитал в одном из самых мерзких детских приютов города, и денег для изменения, естественно, не имел. Значит, конкуренцию он мне составить не мог, тем более без оружия. Ну не считать же за оружие стилет? Мне даже драться не пришлось – прямой удар, который Костлявый нанес стилетом мне в грудь, пришелся в пустоту, в ответ же я удачно отоварил лысого рукоятью меча по блестящей черепушке, свалив его на пол. Времени, которое бандит был без сознания, хватило, чтобы вытянуть у него ремень из штанов, перетянуть руки за спиной и, поставив над ним табурет, усесться верхом, поигрывая ножом в предвкушении развлечения.
– Я убью тебя!
Ну вот, ни «здрасьте», ни «как дела» – сразу угрозы!
– Ай-ай-ай, зачем же вы так, уважаемый, – издевательски произнес я. – Во-первых, вы первый начали… Кстати, крэк я действительно не брал, вас развели как школьника. А во-вторых, нож-то у меня, – сказал я с какой-то даже нежностью. – И я умею им пользоваться… – Я нагнулся и схватил бандита за подбородок, протягивая руку с ножом к его голове. – К тому же я никогда никому ничего не прощаю, и с некоторых пор мне чужда жалость к подобным вам личностям. – Я завел нож бандиту за ухо и равнодушно произнес: – Так тебе будет даже лучше.
– Ху-а-у-у… – Костлявый только и мог, что замычать, – моя рука надежно удерживала его челюсть.
– Дерьмо! Я тебя прикончу! – Бандит продолжал вести себя по-хамски. Причем ничего нового он в плане угроз не придумал, как ни печально.
– Может быть, это, – я бросил отрезанное ухо на грудь пленника, тут же протягивая руку ко второму, – научит вас вежливости.
– У-а-ар-х!
– Для симметрии, – пояснил я, и второе ухо отправилось путем предыдущего. Я тут же, коротким всполохом пламени, прижег раны. – Красота… – Костлявому так действительно было намного лучше. – Надеюсь, теперь вы готовы к конструктивному разговору?
– Ах ты, гнида, – не сдавался упорный бандит, хотя я даже слегка применил к нему свои способности эмпата, внушая благостное настроение и доверие к себе. Не вышло… – Я тебя своими ру… кха-а… – Удар ногой в лицо наконец-то прекратил снова начавший литься на меня поток брани и угроз. Упорный, гад!
– Жаль… – Я достал из кармана штанов овальную пластину размером с ладонь. Бандит забился, отчаянно пытаясь освободиться… Узнал. – У меня их мало, дорогие, сволочи! – Я рванул рубаху на груди бандита, обнажая грудь, и приложил пластину в ее центр, накрывая ладонью и одновременно начиная закачивать Силу. – Ну вот и все, а ты боялся.
– Ублюдок…
– Ага! – Я ткнул пальцем в грудь Костлявого. – Тебе уже не терпится ее испытать! Тогда слушай первый приказ: не хами мне и не угрожай, будь вежлив и честен! – Подтверждая приказ, печать Подчинения тускло засветилась голубоватым светом. – Договорились?
– Конечно… господин. – Костлявый несколько переборщил с вежливостью, но, по сути, не погрешил против истины.
– У тебя действительно украли крэк или это просто уловка?
– Украли, господин.
– Интересно… Неужели стражники промышляют торговлей крэком? – задумчиво пробормотал я.
– Я не знаю об этом, – ответил на мой риторический вопрос воровской старшина.
– Это-то понятно, если бы ты знал, то виновные давно бы кормили рыб, – отмахнулся я.
– Да, господин.
– Ладно, тогда к делу. Ты не считаешь, что причиненный тобою моральный ущерб нужно компенсировать финансово?
– Нет, господин.
– Но все-таки тебе придется это сделать.
– Конечно, господин. – Вот, блин горелый, надоел уже с этим «господином».
– Какова стоимость пропавшего крэка?
– Три тысячи империалов, господин.
– Ого! Не думал, что спрос на крэк в столице настолько велик… – Я подозрительно прищурился. – А может, вы, мои… нечестные друзья, затеяли войну? Я не слышал о разногласиях в Триумвирате (союзе трех крупнейших преступных группировок Нижнего города, ранее воевавших, но лет двадцать назад объединившихся), но, может быть, мои данные не точны?
– Война будет, но не между нами, – обескуражил меня Костлявый. – В город пришла новая сила, крэк нужен нам, чтобы отстоять свое.
– Новая сила? – Я недоверчиво взглянул на пленника. – И кто же это?
– Кровососы.
– Кто-о?! О чем думает Тайная стра… – Я осекся. – Тьма… И почему я не верю в совпадения? Жить было бы намного легче!
Странно, но перед отправкой на задание самого задания мне дать не додумались… Собственно, кроме одного пароля и отзыва, мне вообще ничего не сказали. Хотя бы снаряжением обеспечили, и то хорошо. Вот как бы я обошелся сейчас без печати Подчинения? Жаль, что их только три штуки…
– Босс, у вас все нормально? Я… – неожиданно прервал мои размышления голос из-за двери.
– Прикажи ему убираться, – прошептал я.
– Убирайся! Я занят! – послушно проорал бандит, и крикун с громким топотом удалился – сердить хозяина не решался никто. – Он ушел, – констатировал очевидную вещь Костлявый.
– Это ненадолго… – Я призадумался. – Слушай и запоминай. Первое: ты больше никогда не будешь предпринимать ничего, способного навредить мне прямо или косвенно. Второе: ты никому не расскажешь о том, что здесь произошло и обо мне. – Я бросил взгляд на трупы телохранителей и махнул рукой в их сторону: – Придумай что-нибудь… И третье: если я сниму печать, ты будешь мстить?
– Конечно, я приложу все силы, чтобы найти вас и убить… господин.
– В таком случае, моя совесть чиста. В качестве компенсации ты заплатишь мне десять тысяч золотом. – Совсем наглеть я не стал. – До завтрашнего вечера. Наличными, через посыльного. Я буду ждать его в «Золотом гусе» на втором этаже, ровно в шесть вечера.
– У меня нет таких денег, господин, но я могу взять из казны Гильдии.
– Не нужно, – разочарованно произнес я. Запускать руку в воровской общак слишком опасно: возникнет много лишних вопросов. Кстати, о вопросах. Если со стороны воров свидетелей не осталось (не считая персонала трактира, но они-то подоплеки дела не знали и ничего существенного рассказать не могли), то продажные «псы» явно знали слишком много, чтобы жить. – Какую сумму ты можешь достать, не привлекая внимания… коллег.
– Около четырех тысяч. – Я разочаровался еще больше.
– Хорошо, пусть будет так. После того как передашь деньги – убей себя так, чтобы тело нельзя было допросить.
– Да, господин, – с радостью в голосе оттого, что может выполнить волю хозяина, произнес несчастный, и я невольно вздрогнул – не думал, что печать Подчинения настолько страшная вещь. Хуже смерти.
– А теперь я хочу знать все, что тебе известно о пробравшихся в город вампирах.
– Да, господин. – Вот заладил! – Если желаете, я передам вам материалы по этому вопросу вместе с деньгами.
– Хорошо. – Я убрал табурет и, перевернув Костлявого на живот, развязал ему руки. – Прощай.
– Господин… – неожиданно окликнул меня воровской старшина. – Что мне делать с этим? – Он держал в руке свои уши.
– Мне без разницы, – легкомысленно произнес я, уже думая о другом, и добавил, забыв, что, находясь под действием печати, люди не понимают сарказма или шуток. – Хоть съешь…
Зря я это сказал. Не успел я сделать и пару шагов, как сзади раздался противный хруст и чавканье.
Меня едва не вырвало прямо на пороге. Это уже слишком.
– Лэр? Разрешите? – Предварительно вежливо постучавшись, я заглянул в кабинет капитана.
– Лейтенант? – От удивления капитан Рур даже привстал, окончательно убедив меня в догадках. – Что ты здесь делаешь?
Я, воровато выглянув в коридор, закрыл за собой дверь и крадущейся походкой подошел к столу шефа.
– Я бы хотел рассказать вам о том, что в наших рядах появился нечистый на руку человек, – горячо зашептал я, перегнувшись через стол.
Капитан осторожно и плавно опустил руку под стол.
– И кто же это?
– Лейтенант Солтас и несколько его подчиненных. – Рур несколько расслабился, но продолжал внимательно всматриваться в мое лицо. – Сегодня мы ходили на встречу с самим Костлявым.
Стражник картинно вскинул бровь.
– Вот как? И что же?
– Они обвинили меня в краже партии крэка и отдали ему на расправу! – выпалил я в гневе.
– Что-о?! Негодяи! – Актер из капитана был неплохой, но этот момент ему явно не удался и не показался мне правдоподобным. – Но как тебе удалось выжить?
– Мне повезло… – Я глумливо усмехнулся. – Подонки не рассчитывали, что для быстроты разбирательства старшина пригласит мага Тьмы, разумника. Он, конечно, вывернул меня наизнанку, но я остался жив!
– И тебя отпустили?
– Да! – Я энергично кивнул. – Он велел передать вам, чтобы вы не пытались защитить своих подчиненных, если не хотите войны. Обмана он не простил и собирается все узнать у Солтаса…
– Я понял, – нетерпеливо прервал меня командир, заметно занервничав. – Можешь идти. Я разберусь с Солтасом… А ты теперь вместо него возглавишь рыночную стражу – в качестве поощрения за верность… И никому об этом не говори – из-за одной паршивой овцы не должно пострадать все стадо.
– Спасибо, капитан, вы не пожалеете! – обрадовался я. Рынок – самое хлебное место для стражника. Понятно, что надолго оставлять меня в живых капитан не собирался, а потому можно пока и поделиться жирным куском, чтобы я помалкивал. – Спокойной ночи, лэр!
Все. Удочка закинута, осталось только дождаться результата… И поесть. Да и поспать не помешает. Кстати, медитацию придется перенести на другое время – в отличие от остальных мест, на рынке преступная жизнь бьет ключом именно по утрам… А теперь в ближайший трактир: еда в «Ржавом сапоге», конечно, выше всяких похвал (еще бы, не просто уголовную шушеру кормят, а самого Хозяина), но очень уж последние часы выдались насыщенными.
Из медитации меня вывели раньше времени. Вывели возмущенные крики стражников. Я довольно усмехнулся, медленно встал на ноги и потянулся – похоже, все шло по плану.
– Лейтенант! – Кто-то громко постучал в мою дверь. – Вам нужно это видеть! – Дверь приоткрылась и внутрь, в образовавшуюся щель, просунулась голова вчерашнего посыльного.
– Иду… – Я недовольно поморщился, набрасывая рубаху. – Что случилось? – Подойдя к перилам, я глянул вниз. На первом этаже прямо на полу лежали в ряд пять трупов. Мои вчерашние «друзья»… Свидетелей не осталось.
Не все нужно делать своими руками.
– Когда это случилось?
– Ночью. Тела нашел патруль в одном из переулков при последнем обходе. – Паренек поежился. – Им перерезали глотки – когда патруль их нашел, они уже истекли кровью. Ни капли не осталось, даже жрецы бессильны помочь.
– Ни капли? Интересно. Есть предположения, кто это сделал?
– Все думают, что это месть… – начал было посыльный, но договорить я ему не дал. Я уже узнал все, что мне нужно.
– Скорее всего. – На разговор я был не настроен. – Свободен.
– Есть, лэр! – вытянулся в струну вояка, развернулся и убежал вниз – глазеть.
– Отлично.
Я еще некоторое время понаблюдал за суетой внизу, но все же вспомнил, что пора идти работать, и вернулся в комнату. В нынешней ситуации ходить по улицам, не обвешавшись заклятиями по уши, я не рискну.
– Стоять! Кто такой?
Я обернулся на окрик. Сзади, метрах в пяти, стояли два рядовых базарной стражи (об их звании и месте прохождения службы четко сообщалось на жетоне).
– Господин стражник, этот мальчишка, – я потряс в воздухе рукой почему-то злорадно ухмылявшегося шустрого парнишки лет четырнадцати, пойманного при попытке срезать мой кошель, – вор. Он хотел…
– Заткнись, – презрительно процедил мордатый «страж закона». – Отпусти его или сам окажешься за решеткой за навет на честного человека.
– Но я же… – Стражники потянулись за окованными медью дубинками, небрежно болтавшимися на поясе. Ох, не зря я решил перед выходом на работу пройтись по рынку, переодевшись небогатым ремесленником. – Ваш лейтенант, – ровно, не меняя интонации, выдал я.
«Псы» сразу даже и не поняли, что я сказал, продолжив идти на меня со зверски перекошенными рожами… А потом резко побледнели и остановились: я достал жетон.
– Отдайте жетоны! – Я требовательно протянул руку.
– Лэр лейтенант, мы же не знали! – Один из моих, уже бывших, подчиненных чуть не заплакал. – Мы…
– Мне плевать! – Я сделал широкий шаг и, крепко схватив жетон, с силой рванул, вырвав вместе с ним кусок ткани из форменной куртки. – Ну? – Я злобно взглянул на второго стражника. Тот дрожащей рукой протянул мне стальной овал. – Пшли вон!
Я обернулся к воришке:
– А теперь с тобой. – Паренек напрягся. – Даю тебе выбор: или я тебя сейчас отпускаю (малолетний преступник радостно вскинулся), или же ты идешь в тюрьму и получаешь свои три года каторги.
– Я…
– Но, – продолжал я невозмутимо, – если ты сейчас уйдешь, ты должен будешь бросить свое ремесло.
– Даю слово, – посмотрел на меня честными глазами пацан. – Я больше никогда не возьму чужого!
– Хорошо. Но если узнаю, что ты меня обманул, – я наклонился к самому его лицу и, ласково улыбнулся, – я тебя убью.
– Д-да, я понял, господин. Можно идти?
– Иди!
Парень тут же сорвался с места и скрылся в толпе.
– Он вас обманул, лэр! – Несчастная парочка бывших стражников все еще стояла рядом, не думая уходить. – Он с семи лет на рынке промышляет…
– Каждому нужно дать шанс. – Я с намеком взглянул в их сторону.
– Лэр? Да мы…
– Расскажите мне о раскладе сил на рынке: кто чем дышит, кто на кого работает.
– Лэр? Вы хотите, чтобы мы сдали своих? – спросил тот из бывших стражников, что был постарше на вид, с перебитым носом и залысинами.
– Я хочу, чтобы ваши семьи не умерли с голоду, а сами вы не оказались в канаве с заточкой в брюхе, – отрезал я. – Вам решать.
Мужики переглянулись.
– Мы согласны.
– Вот и хорошо. – Я бросил жетоны их владельцам, развернулся и пошел в сторону видневшейся вблизи небольшой закусочной. – Заодно и позавтракаем.
Но спокойно поесть и послушать у меня не получилось. Едва только я взял в руки ложку и приготовился оценить свиные ребрышки с гречкой, попутно выслушивая полезную информацию, как в мирное доселе заведение завалилась толпа человек в шесть, состоящая из личностей с явно уголовным прошлым и настоящим, судя по их наглому и хамскому поведению. А вот будущего у них нет – я твердо решил этому поспособствовать.
– Кто такие? – поинтересовался я у старшего из стражников, обгладывая ребро и наблюдая, как «личности» сгоняют посетителей и сдвигают вместе три стола в центре зала.
– Люди Топора. – Ответ не особо удивил меня. Я уже успел заметить на шее одного из бандитов татуировку в виде секиры – отличительного знака людей еще одного из членов Триумвирата и коллеги несчастного Костлявого. – Это их территория.
– Неправильный ответ! – прервал я подчиненного. – Это моя территория.
– Но они об этом еще не знают… – Стражник расслабился и снова потерял страх (имя его спросить, что ли?).
В это время бандиты как раз подошли к соседнему столу, за которым шепталась молодая парочка, и, без разговоров врезав парню по голове, потащили к себе за стол девушку. Посетители, еще не разбежавшиеся до этого, начали спешно ретироваться, а ресторанные вышибалы лишь растерянно переминались с ноги на ногу, бросая жалостливые взгляды на пунцового от страха и возмущения хозяина.
Я, конечно, знал, что Нижний город отнюдь не самое благополучное место Валора, но такого, откровенно говоря, не ожидал. Решительно поднимаясь из-за стола и окидывая оценивающим взглядом уныло вставшую следом за мной парочку стражей, я двинулся в сторону нарушителей.
Жаль, разобраться с подонками мне не позволили. Обстоятельства сложились по-другому – в дверях забегаловки неожиданно для всех возник шустрый вертлявый паренек с бегающими глазками и острым носом. Быстро оценив обстановку, шустрик подбежал к одному из бандитов и что-то горячо зашептал тому на ухо… О девушке все мгновенно забыли.
– Что-о?! – взревел через несколько секунд главарь на весь зал. – Сам? Ты думаешь, в это кто-то поверит?
– Ку… – попытался было вякнуть один из бандитов, сторонник идеи продолжения банкета, но тут же замолк, занявшись сплевыванием зубов на стол. Рука у мрачного бандита оказалась тяжелой.
– Закрой пасть! – В запале урод столкнул девушку на пол. – Хватит жрать! Уходим!
На этот раз никто возразить не осмелился. Быстренько собравшись, шестеро скотов выбежали на улицу. Замешкался только посыльный, и я не замедлил этим воспользоваться.
– Скажи-ка, дружок, – ласково обратился я к хорьку (почему-то парень ассоциировался у меня именно с этим животным). – К чему такой переполох?
Бандитеныш благостно-дебильно улыбнулся:
– Костлявый покончил с собой. – У меня за спиной пораженно ахнули. – Облил себя маслом и поджег. Пока слуги потушили огонь, от него ничего не осталось.
– А почему так разволновался… этот? – Я неопределенно махнул рукой в сторону входной двери.
– Убийство одного из членов Триумвирата означает начало войны.
– Но ведь самоубийство…
– Возможно. Но в любом случае, даже если это не нападение другой группировки и не внутренняя разборка, то борьба за место Костлявого все равно будет кровавой…
– Ясно… – Я задумался, прокручивая в голове варианты событий и попутно лениво обгладывая ребро. Что же я затеял-то, а? – Можешь идти.
