Я вытянула вверх руку, словно пытаясь коснуться ладонью неба. Так, голову держать прямо, плечи расправлены, перед внутренним взором знак сэха, левая рука прижата к груди в знаке банута и… сила откликнется на ваш зов, послушная и уютная, как материнское объятие. У магистра, написавшего учебник, была странная манера выражаться. Или он просто так воспринимал свой магический дар. Что-то легкое и спокойное, как пушистый зверек, свернувшийся за пазухой. Наверно, потому он и стал магистром, что ему было шхэново легко колдовать.

Сила бежала по моим вытянутым вверх пальцам, словно падая на меня с неба. Колючий холодный небесный огонь, шершаво проходящий по коже. Дальше спустилась в запястье, дошла до локтя, рука немела, дрожала. Холодные колючие искорки бегали в крови, будто под моей кожей уже не было костей, а только эта ледяная острая крупа. Я бы написала по-другому. Магия — это боль, боль изучения, когда болит башка от магических терминов, боль разочарования, когда ничего не получается, и боль колдовства, когда получается. А уж когда движения выверены и заклинание создано пару сотен раз, вот тогда уже боль отступает или просто становится привычной. Хотя, может, все из-за того, что я маг в первом поколении, и мое тело просто не приспособлено для проявившейся силы, она разрывает его в клочья, перекраивает под себя.

Может, лет через семьдесят магия для меня и вправду будет послушной и уютной, но пока ощущения были не из приятных. Веофелий все еще спал, а меня с утра обуяла жажда деятельности. Ночью меня разбудил чей-то придушенный крик, потом скрип досок пола. Обычно я сплю крепко, но тогда я отчего-то резко проснулась. Некромант ходил по дому и пытался ужиться со своими снами. Немудрено, что после этого он дрыхнет до полудня, всю ночь, наверно, не спал, бедолага. Честно говоря, я не понимала, как кошмары могут впечатлять настолько, что потом боишься вернуться в постель и снова увидеть их. К своим страшным снам я относилась наплевательски, хотя снились они мне по пять раз в неделю.

Так, не отвлекаться. Ноги на ширине плеч, колени пружинят… Боги, неужели все маги так враскорячку стоят, когда колдуют это заклинание, или просто автор учебника был с придурью? Сила дошла до плеча, руку я уже не чувствовала, она казалась мне охваченной холодным пламенем. Никогда не доверяла магии огня, она наиболее непредсказуема, наиболее разрушительна, хотя человеку обычно все равно, молнией в него запустили, огненным шаром или ледяным ветром. Результат один. Но огонь всегда вызывал у меня легкую панику, перерастающую в уверенность, что я не сумею с ним справиться. Не моя стихия. Плевать, все равно новое заклинание попробую. Значит, пропустить силу через себя, почувствовать, как она накапливается в грудной клетке… и взорваться на шхэн! Меня уже распирало, что-то шло не так, голова кружилась. Я торопливо выставила ладонь вперед и скинула заклятие в небо, как стряхивают капли воды. Лучше бы я этого не делала.

Половина резерва гакнулась в никуда. Внутри стало пусто и легко, будто из меня, из-под кожи, выскочил скелет вместе с плотью и побежал вперед. Ощущения ниже среднего. Огненный вал возник у носков моих сапог и рванул к противоположной стороне забора. Первое время я ничего не видела, кроме огня. Пылающей стены ревущего, потрескивающего пламени. Кажется, горел даже воздух. Потом все потухло.

Каменная крепкая ограда стала черной как головешка. Плющ осыпался хлипким воздушным пеплом. Ну подумаешь, подпалила немного. Пойдет дождь, и все смоется. Кого я обманываю? Я отдышалась и поднялась с земли. Теперь понятно, почему ноги полусогнуты и колени пружинят. Чтобы удержаться на месте. И кажется, теперь я удачно потеряла свое первое место работы. Чего бы соврать Веофу такого? Шхэн, что бы соврать? Я пошатнулась и снова рухнула на четвереньки. Тихо, тихо. Верх там, низ здесь. Поднимайся, мать твою.

Зря я одалживала у Феолески учебник по продвинутой боевой магии, подумала я. Ну ни шхэна себе поинтересовалась заклинанием! Не-ет, не зря ее без разрешения магам других факультетов не выдают. Самое несложное, поймет любой, как говорил автор… Угу, понятно. Самоучки-магистры среди магов случаются редко, и не из-за своей тупости, а потому что не доживают до конца обучения. Я воровато огляделась, не видел ли кто, как я тут пошалила. Вообще, забор неплохо загораживал, любопытных соседей не было, а дом стоял на окраине. Из непрошеных свидетелей оставался только Веофелий. Стараясь идти прямо и сохранять невозмутимый вид, я попыталась юркнуть за дом, и тут меня окликнули. Я сделала вид, что не услышала. Мало ли, может, я временно оглохла.

— Великие боги! Ты что творишь?! Сжечь себя решила? — Некромант выскочил из дома, как ошпаренный, догнал меня и теперь тряс за плечи. Шхэн, какой же он здоровый! В этой своей мешковатой мантии, со своим высоким ростом он казался не человеком, а каким-то странным бесформенным существом.

— Да нет, не… я заклинание просто одно… немного изучила.

— Немного? А много — это дом по камешкам развалить?

— Да не развалила бы я! Не такое уж это сильное заклинание. Я больше не буду!

— Ты хоть понимаешь, что тебе голову могло оторвать, или ты сама могла превратиться в огненный факел, недоучка шхэнова? — Теперь он ругался, обычно такой вежливый, не терпящий орочьей брани. Вот это уже было совсем паршиво. Довела.

— Я больше…

— А, да что с тобой разговаривать! Ты же себя угробишь и не заметишь! Такие заклинания нужно с наставниками изучать. С наставниками! — выплюнул он, постепенно успокаиваясь. Я хотела сказать, что больше не буду, но по его взбешенному взгляду поняла, что, если это повторю, он меня тогда просто прикончит. — Где эта книга? Где записи, по которым ты творишь это самоубийство? — Некромант оказался более проницательным, чем следовало.

— Да я по памяти.

— По памяти? Да, конечно, — кивнул он. Развернулся и пошел в дом. До меня дошло слишком поздно. Я кинулась следом, но он уже успел порыться в моих вещах, вытащить все конспекты и пару книжек.

— Эй, я хотела летом позаниматься!

— Самоубиваться будешь в Академии, а не в моем доме! Мне мертвецов и на кладбище хватает.

— А потом хоть вернете?

Некромант мрачно промолчал, рассматривая записи.

— Зачем тебе столько разных заклинаний?

— Интересно, — буркнула я.

— Чем болел твой дракон?

— Просто болел, потом выздоровел. Смолянкой, — соврала я. Впрочем, не соврала. Смолянкой Ротар тоже болел.

— Не думал, что это такая долгая болезнь.

Направление вопросов мне не нравилось. Хотя подозревать ему меня не с чего.

— Когда он выздоровел, я все равно заклинания изучала. А то все говорят, что драконологи тупые.

— И это правда. Очень тупые. Без дракона у вас просто мозги заклинивает, — буркнул Веофелий. А потом снова разорался: — Умный маг какие попало заклинания без подготовки творить не будет!

— Я подготовилась.

— О Дамален! Ты меня до седых волос доведешь! Карнаку это не удалось, зато ты, драконолог шхэнов, доведешь. Можешь гордиться! — Интересно, про какого он это Карнака? Наверно, из-за него в провинцию загремел, мелькнула догадка, но спросить я не рискнула. — Посиди и подумай, что натворила! Может, дойдет!

Потом он ушел, хлопнув дверью, и заперся в библиотеке, заодно утащив мои конспекты. По логике, ему стоило бы не запираться самому, а посадить под домашний арест меня, но врожденная вежливость, которая у него наблюдалась в трезвом виде, ему не позволила. Или боялся, что мне хватит ума подорвать дверь похожим заклинанием. Я запоздало попыталась припомнить, хранила ли в конспектах что-нибудь запрещенное, но не смогла. Но хоть чертежей по вызову демона там не было. Великие боги, ну какой злой дух меня дернул с этим заклинанием экспериментировать? Просто жарила себе яичницу, задумалась, и вдруг поперло такое вдохновение — я наконец поняла, как сотворить те чары. Воистину гении остаются непризнанными, потому что слишком часто гибнут. Нет, не спорю, Веофелий прав. Сто раз прав. И теперь остается вопросик: что дальше?

Что, ему трудно было сказать: я обиделся, но увольнять тебя не буду? Или: я обиделся, и если ты не скажешь нужных извинений, то уволю? Или: вот сейчас твои записи почитаю, забор отмыть заставлю и тогда уволю? Пару часов я бродила по дому, мучаясь чувством вины и сомнениями. Подходила к дверям библиотеки, потом уходила обратно. Некромант явно и хрустко шелестел страницами, и меня накрывало праведное возмущение. Вот гад, в моих вещах роется! В отместку решила порыться в его холодильном ящике, но аппетита не было. Нет, из-за таких пустяков скандалы устраивает! И правильно, что к нему никто не заходит. Общаться с бешеным нервным некромантом себе дороже. Я тоскливо поскреблась в дверь.

— Гм… забор я отмою.

Молчание. Ну точно, девственница в башне из слоновой кости, злобно подумала я. Нет, и кто тут восьмидесятилетний маг? Кто?

— Я больше не буду.

Молчание. Великие боги, кто меня дернул наняться именно к нему? Просто это было последним шансом не уезжать, и я ухватилась за него. А ведь могла бы у Гельды спросить, кому еще нужен недоучившийся маг в помощники. С другой стороны, мне тогда бы пришлось вкалывать по-настоящему. Н-да, наверно, у Веофелия случился настоящий столбняк, когда он на шум выглянул в окно и увидел стену огня. И с его репутацией вполне его могли обвинить, если бы со мной что-то случилось. Да и кому приятно, когда наемный работник пытается спалить дом? Я бы тоже взбесилась, если бы обнаружила, что у кого-то совсем нет мозгов. Да я бы не подумать приказала, а пинком бы с вещами вышибла этого придурка! И даже без оплаты.

— Извини, — буркнула я.

— Извинений мало.

Нет, я его убью! Восемьдесят лет, а обижается, как пятилетний! Нет, как манерная девица.

— А что еще? — обреченно спросила я.

— Иди подумай над своим поступком.

Я с досадой ушла. Орал бы, что ли. А если я не найду правильные слова, он там так и будет неделями сидеть? Гм… ладно, не смешно. Над своим поступком я уже подумала, оставалось только ждать. Ничего, голод его выкурит. Под вечер, матерясь последними нехорошими словами, приготовила довольно неаппетитные блины и, выбрав три лучших штуки и полив вареньем, чтобы закрыть подгорелые места, потащила наверх. Потом подумала, налила еще чай, решив даже не рисковать и вскипятить воду не магией, а в обычном чайнике. Из-за него тоже нервной стану. Будем выпивать на пару и наводить ужас на этот город. Кстати, библиотеку я не проверяла. Кто его знает, может, он там тихо-мирно надирается, изображая из себя обиженного. Пусть только попробует, я его так протрезвлю, до конца жизни заикаться будет! Хотя мне-то что? Ну хочет надираться, пусть надирается.

Я снова поскреблась в дверь. Надеюсь, он осознает степень своей вины.

— Тут ужин. Я могу на полу оставить. И даже уйти. Я топать громко буду, ты услышишь. Даже в другой город уеду. Ты только это… ну, пока не остыл…

Не знаю, какое из этих слов оказалось магическим, но дверь он открыл. Подозреваю, фраза «уеду в другой город». Веофелий, окрыленный надеждой, не мог не высунуться. Я всучила ему поднос.

— Э-э-э… блины. Надеюсь, понравятся.

Он смотрел серьезно, спокойно и немного грустно. И он на меня не злился. Это больше всего меня удивило.

— Извини, — буркнула я. — Я больше не буду делать самоубийственных заклинаний без наставника. И буду заранее выяснять, самоубийственные заклинания или нет. Просто в учебнике было написано, что это простое заклинание.

— А тебя не насторожило, что этот учебник кому попало на руки не выдается? Что он создан специально для адептов, углубленно изучающих боевую магию? Для них — да, действительно, заклинание такое сотворить пара пустяков. После четырех лет обучения под руководством магистра.

Я усиленно пялилась на кончики своих сапог.

— Где ты взяла книгу?

— Подруга одолжила.

— Голову бы твоей подруге оторвать, — спокойным, безразличным голосом сказал маг и пошел вниз с подносом, думается, ужинать. Я заглянула в библиотеку, но моих конспектов нигде не наблюдалось. Все некроманты, что ни говори, довольно неприятные типы. Я тоже спустилась. Блины мы ели на пару, слегка давясь. Я запивала чаем, но делала вид, что стряпня мне нравится. Веоф же, наверное, пытался меня не обидеть.

— Гм… жалко, что у тебя собаки нет. Покормили бы, — проглотив очередной кусок, не выдержала я.

— Думаешь, собаки не такие разборчивые? — едва слышно пробормотал некромант.

Как-то незаметно мы помирились, хотя того, чего добивался от меня настырный темный маг, я так и не осознала, судя по его расстроенному взгляду. Трудно напрямик сказать? Но я не спрашивала, стараясь не нарываться.

Следующие несколько дней Вел то и дело гонял меня по магической теории, задавая неожиданные вопросы, над которыми можно было сломать мозги. В чем причина хаотического заворота магической энергии в горах Макра, если окружающая обстановка довольно стабильна, но существует такой элемент, как развалины улаг-наге в его местах, но при этом магически они не фонят? Заставлял делать упражнения, похожие на те, какие выполняли на тренировках боевые маги. Удар, отскок, перекат, уклонение. Конечно, они были более щадящие, но с меня и этого хватало. Честно говоря, я не понимала, какого шхэна мне еще за это и платить, ведь никакой работы я не выполняла. Но пять золотых он мне выдал. Никогда не держала такой огромной суммы в руках. Два — это максимум. Пять золотых — это много. Это много шмоток и еды. Шхэн, рассуждаю, как тупой орк. Может, ему было лень делать зарядку в одиночестве или вправду, как выразился, решил направить мою гибельную энергию в мирное русло. Хотя, скорее всего, некроманту было просто скучно. Раз в месяц закапывать и выкапывать амулеты да изредка гонять кладбищенских воров или давать редкие консультации. Да он просто подыхал от скуки в этом захолустье и решил поразвлечься, поиздевавшись надо мной.

Наступил самый жаркий летний месяц. Я валялась на траве, зажав в зубах колосок и глядя в небо. Рядом плескалась река, и я жалела о том, что некромант торчит рядом, потому что, как назло, не захватила купального костюма. Когда никто не видел, купалась я, конечно, не в костюме абсолютно нестыдливого первого человека, а в нижнем белье, но все равно было неохота. По голубому небу медленно плыли облака. Закрывая глаза, я то и дело проваливалась в легкую дремоту, и мне казалось, что я лечу среди этих облаков, ухватившись за шею Ротара, и он несется куда-то вперед все быстрее и быстрее. А потом с реки снова доносился всплеск волны, и я просыпалась. Некромант полулежал рядом, отвратительно нелепый и неестественно черный в этот ясный погожий день. Нескладные длинные руки и ноги выделялись как-то особенно резко, и я думала о том, что Веофелия красавчиком не назовешь, да и имя у него дурацкое. И если бы он одевался нормально, избавился от вредных привычек и не был некромантом, а, скажем, романтичным боевым магом, шансы подцепить какую-нибудь девицу у него все равно были близки к нулю. Для этого ему нужно было переделать себя полностью, не так ходить, не так говорить, не так вести себя. Шансов мало. Это все равно что ждать, что откуда-то спустится волшебная фея и, поцеловав в лобик, сделает его красавцем.

— А ты действительно думаешь, что драконологи тупые? — вспомнила я его обидную фразу.

— Что? — очухался некромант. Наверно, тоже задремал. Ему полезно на солнце торчать, бледный, как нежить. То, что я бледная, для меня естественно. Сколько ни торчу на солнце, совсем не загораю.

— Ну помнишь, ты говорил? — Я закатала рукава как можно выше. Кофта и так была почти безрукавкой, но жарко, шхэн бы это побрал.

— Ты издеваешься? — неожиданно раздраженно спросил он.

— Чего? Эй, это я драконолог, а не ты. Ничего я не издеваюсь!

— Ты умна, но не разумна. Довольна? Мало кто самостоятельно сможет разобраться в боевых заклинаниях. Но ты разобралась и чуть не снесла стену и не убила себя. Твоя жажда знаний просто самоубийственна. Ты хоть поняла, какую подборку заклинаний составила в своих записях? Одно опасней другого. Их издавать нужно, как сборник всего того, что может прикончить неопытного мага. В теории ты тоже разбираешься интуитивно, так сказать, хотя спорю — тебя этому никто не учил, в программу обучения всадников это не входит.

— Значит, я умная?

— Да! — разозлился он. — Редкими, небольшими местами.

Я села и посмотрела на реку. Все, больше не могу.

— Искупаться не хочешь? Честно, я отвернусь, пока ты залезать будешь.

Некромант как-то странно посмотрел на меня:

— Я не умею плавать.

— С твоим ростом утонуть тебе не грозит, — буркнула я как можно тише.

— Просто не люблю воду. Ты, если хочешь, купайся, — разгадал он мой хитрый маневр. — А я пойду в дом, кажется, перегрелся, а сегодня еще ритуал готовить, если не забыла.

— А какой?.. — Но он уже поднялся и ушел, неопределенно махнув рукой.

Проверив, нет ли извращенцев в кустах, я быстренько разделась и нырнула в воду. Если бы магов разделяли по стихиям, как раньше, думаю, вода была бы моей любимой. Я могу часами не вылезать на берег. Плаваю как рыба, больше минуты запросто удерживаюсь под водой. Я легла на спину, дернула руками. Простой силовой поток, и я уже не тонула. В воздухе такого не сделаешь, руку в огонь тоже не сунешь, а вот в воде спокойно. Я плескалась, ныряла, переплывала с берега на берег, а потом обнаружила, что около моих вещей сидит какой-то парень. С моим везением это опять могла оказаться коротко стриженная мускулистая девица. Широко загребая воду, я подплыла поближе. Воровать у меня вообще-то нечего, но какого шхэна ему там понадобилось? Страдает от тайной страсти примерить женскую одежду? Если просто страдает от страсти, так я еще и заклинание молнии знаю.

— Приветствую, соседка! — дружелюбно крикнул парень. — Хорошая сегодня погода!

Я замерла по пояс в воде, скрестив руки на груди. Телосложение у меня такое, что скрывать в общем-то нечего, точнее, не на что пялиться, тогда с чего ему так меня рассматривать? Он просто шарил взглядом по той части моего тела, которая была видна из воды, словно искал невидимые отметины. Парня стоило бы назвать златовлаской — светлые волосы переливались на солнце живым золотом.

— Какая на шхэн соседка? — мрачно спросила я, испортив романтический момент.

— О, я не так выразился. Я имел в виду, что мы с вами оба маги, и так как ты работаешь у моего… гм… коллеги, то я решил поприветствовать.

Вот он, главный недостаток маленьких городков. Здесь все друг друга знают.

— Вы что, тоже некромант? — опешила я.

От такого предположения его перекосило:

— Нет, я тоже маг. Просто пришел поздороваться. Старый ворчун тебя не обижает?

Скорее, я его, подумала я.

— О нет, он хороший и добрый человек! — С благоговением в голосе отозвалась я.

Златовласку перекосило еще больше. Я пригляделась и поняла, что и этот маг относительно немолод. Пятьдесят с гаком наверняка, судя по движениям. Мне дико везет на антиквариат.

— Передавать ему привет? — спросила я.

— Нет, мы не настолько дружим, — рассеянно отозвался парень. — Ну ладно, я пошел. Дела! Поболтаем еще как-нибудь. Если он будет творить что-то нехорошее, ты ведь расскажешь, верно?

Мне не нравились ни его тон, ни его взгляд. Он легко подскочил с земли и быстро ушел, оставив меня в недоумении, зачем вообще притаскивался.

А ведь все могло быть по-другому, если бы я не тормознула. Я натягивала быстро намокающие шмотки и занималась самобичеванием. Я бы ответила ему — привет, сосед! Тьфу… я бы не ответила ему — привет, сосед… Для этого ему надо было быть по крайней мере победителем конкурса красоты и младше лет на тридцать. Хоть маги и стареют медленно, но у некоторых остается эта дурацкая манера речи со старых времен, отдающая маразмом. «Привет, соседка». Он бы еще по-старушечьи начал про погоду говорить и ломоту в костях, а также пытался посплетничать. Хотя именно это он и делал. В дом я притащилась, уже позевывая и мечтая только об одном: завалиться спать и никаких ритуалов. Оказывается, плавала я часа три без передыху и дико устала.

— Слушай, а в городе еще есть маги? — С трудом раздирая слипающиеся веки, спросила я.

— Почему спрашиваешь? — насторожился некромант.

— Да вот собираюсь перейти работать к тому, кто позволит мне взрывать стены и дома.

— Веласке заявлялся, да?

— Кто? Да не, приходил какой-то придурочный блондинистый тип, чуть не спер мои вещи на берегу, а потом назвал тебя коллегой.

— Он мог назвать меня и похуже.

— Да, еще старым ворчуном. — Я мерзко хохотнула. — А как ты его называешь?

— Остановимся на придурочном блондинистом типе. Не связывайся с ним, он по горящим угольям пройдет, чтобы мне насолить.

— Посолит горящие уголья? О да, это круто, — сонно буркнула я. — А вы соперники, что ли? Конкуренты? И что он за маг, если не некромант?

— Веласке считает себя магом Света.

— Он псих? Таких не бывает.

— Раньше были. Он обучался у старого наставника, приверженца древних традиций.

Понятно, почему он так маразматично говорит.

— А… типа раньше были маги огня, маги воздуха…

— Да. Потом эту систему признали устаревшей и неэффективной.

— Маг Света? Он светлячки хорошо зажигает и с фонарями работает?

— Нет. Он может нейтрализовать некромантические заклинания напрямую, чтит давний кодекс чести, хорошо исцеляет, борется с нежитью.

— То есть мы сейчас на стороне зла, а он вроде как добро? О нет, как низко я пала! А чем он в этом городе занимается?

— У него лавка хозяйственных артефактов.

— И вы враждуете? Ну, он свет, ты — нет.

Веофелий посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом.

— Я его однажды проклял. По пьяни. Проклял страшно и очень обидно.

— И что, проклятие он так и не снял?

— Да нет, снял. Но держись от него подальше. Он уже давно выискивает мои слабые места, чтобы ударить побольней.

— Но разве светлые добрые маги обижают беззащитных слабых адептов-недоучек?

— Если они работают на некромантов, то ему может хватить на это мозгов.

— Пил бы ты меньше, — буркнула я.

— Я не пью уже неделю.

— Продержишься лет двадцать — этот город поставит тебе памятник.

Как ни странно, но чтобы сотворить ритуал, мы потащились не на кладбище, а на дальний холм, с которого был виден весь город. Стремительно темнело, ночь торопилась занять всю землю, и с каждым шагом я все меньше различала окрестности. Вокруг было обширное некошеное поле, чуть дальше лес и длинная извилистая дорога, уходящая куда-то в сторону Умирена, где обитал мой дракон. Резко, отрывисто стрекотали сверчки, и высокая трава доставала до пояса, сухо щекотала руки. Голодно звенели комары, кружа рядом, не решаясь пробраться сквозь полог заклинания, который мимоходом набросил некромант.

Меня завораживало, как он колдовал, если случалось это увидеть. Он делал это, как дышал. Простой взмах руки — и, кажется, будто никаких усилий совсем не нужно, настоящее волшебство, как в сказках. Словно как от хлопка ладоней из-под земли вырастет замок. По сравнению с ним я жалкий слизняк. Да, я кое-что умею, но какие это тупые, ничего не значащие мелочи! И когда он говорил, что я умна, он просто утешал, как трехлетнего малыша, который нарисовал кособокую картинку. Ничего, в восемьдесят лет я буду колдовать так же. Но это не успокаивало.

На вытоптанной круглой площадке в траве маг остановился. Бывал он здесь, видно, уже не раз. Разложил все вещи из сумки, свечи, какие-то кости, мерзкую смесь в банках. Я наблюдала с опаской и интересом. После вызова демона я перестала считать ритуальную магию скучной и безобидной.

— А что означает этот ритуал? Зачем он?

— Мэр заказал. Выявление Тьмы.

— То есть ты увидишь всех злодеев в городе?

— Нет, тут, скорее, другое…

— А что?

— Я просто почувствую, все ли в порядке, — понемногу зверея, отозвался некромант. — А теперь помоги мне все разложить и не мешай. Вот эти камни по кругу, кости треугольником в центре. Потом будешь следить, чтобы свечи не погасли.

— Кстати, насчет Тьмы. Я там у тебя в библиотеке случайно прочитала. Ну, про эти волны Тьмы. Это правда, что в королевстве какое-то… какая-то штука все время пробуждается, а потом начинается непонятная шхэнь?

— Не бери в голову. И не ругайся.

«Старый ворчун», — подумала я.

— Так это правда или неправда?

— Я просто собираю книги! Я не перепроверяю их. Вон ту кость левее…

Не хочет говорить, и шхэн с ним.

— А там было написано, что скоро наступит конец света.

— И что ты хочешь от злого некроманта? — саркастически спросил он. В былые времена Веофелий наверняка до слепого бешенства доводил бедных наивных светлых магов. Интересно, восемьдесят лет назад они еще были? По истории магии нам почти ничего не рассказывали про светлых, наверное, чтобы не возрождать старую вражду. Некроманты теперь тоже учились в Академиях, приносили пользу населению, и старое разделение на Свет и Тьму было успешно забыто. Про него старательно не вспоминали. И про светлых тоже. Наверно, воинов-магов сейчас заменяли боевые, но светлые были чем-то вроде ордена защитников. Если судить по старым легендам, которые больше сказками считаются. Ну да. Когда-то маги Света были лучшими воинами, чтили свой кодекс, спасали всех, были настоящими героями, а их даже из общего курса истории вычеркнули. Там про них всего пара строчек, которые даже не вызывают интереса. Старые герои никому теперь не нужны. Для общего спокойствия все притворились, что их нет. В наши времена лучше быть со злодеями.

— А эту кость куда?

— Правее.

Потом некромант зажег пять свечей, закрепил их на специальных подставках, а сам встал в образованный круг в круге с помощью костей, камней и вырезанных деревянных рун. Уставился в черное небо, и город полыхал белесыми болотными огоньками у его ног. Казалось, здесь сходятся звезды с землей. И веяло какой-то старой жутью от всего этого, древними шаманскими плясками у костра, когда еще ничего не знали о мире и поклонялись духам, почитали небо и землю, и мир был проще, но и гораздо страшнее. Темный маг, его нелепая высоченная фигура, растянутая в воздухе в этой мешковатой мантии. Будто великан, незнакомый, строгий и готовый смять в ладонях все эти огоньки города, пришел на его место. Никогда больше не буду устраиваться на работу к некромантам, сделала я заметку на будущее.

— Ответь мне, Мхеене, взываю к тебе, Тхаисашши — боги Равновесия. Которых уже нет. Чьи храмы разрушены. — Его голос был безжизненным, тусклым, без единой эмоции, словно мертвый. — Услышь меня, Дамален.

Я не знаю, что произошло дальше, но, наверно, его услышали. Некроманта просто смяло, как тряпичную куклу и выкинуло из круга. Пятясь от места ритуала, я боялась повернуться к нему спиной, словно он накинется на меня, как что-то живое. От него веяло странной мощью. Будто кто-то глядел на меня… подойди, коснись, и ты узнаешь. Я развернулась и кинулась к неподвижно лежащему Веофелию. Хоть бы он был жив! Что угодно, лишь бы жив! Не умеет колдовать, придурок! У него стекала струйка темной крови изо рта, как маленькая живая змейка, но глаза были открыты и остались осмысленными. Он смотрел в небо.

— Ты как? Очень болит? Ты как, Веоф? — осторожно потормошила я его. — Скажи, очень болит? Мне за помощью бежать? Ты только держись.

— Ты… — укоризненно прошептал он, ища меня глазами, но взгляд все время срывался, слепо шарил по сторонам. — Ты… — Он хотел сказать что-то еще, но потерял сознание.

Прощай, работа. Наверно, я как-то неправильно разложила кости, и это его чуть не убило. Но он же сам говорил, куда и что класть. Он же не мог проглядеть! Я еще раз проверила, есть ли дыхание. Послушала сердце. Оно билось медленно, размеренно, и умирать Веофелий Саторски не собирался. Просто без сознания. Ночь вокруг была, как тяжелый ком сырого, старого одеяла. Темнота совсем не страшна, когда рядом кто-то, но в одиночестве нет ничего страшнее ее. Поле шелестело; темное, неровное, смыкалось вокруг нас. Свечи одна за другой погасли. Я вытерла рукавом кровь, стекающую из уголка рта Веофелия. Губа у него не была рассечена, неужели внутренние повреждения? Бросить его здесь и пойти за помощью? Почему-то мне казалось, что он бы этому не обрадовался. Вся его репутация некроманта насмарку. Если скоро не очнется и ему станет хуже, тогда побегу. Я сложила опустевшую сумку, подложила ему под голову. Осторожно ощупала руки и ноги, не сломано ли. Но вроде все было в порядке. Только явилась в город и уже принесла ему столько неприятностей. Одним присутствием. Похоже, мне и вправду стоит возвращаться домой. Как только очнется, извинюсь и уеду. Бедолага. Нарвался же на меня…

Я сидела рядом и держала его за руку, отслеживая пульс. Слава богам, он был ровным. Некоторые лечебные заклинания я знала, но этот опыт будет для него даже похуже огненного заклятия. И к кому бежать, шхэн бы это побрал? А, к Гельде, точно. Она о своем любимом некроманте позаботится. Шхэн, еще бы дорогу к ней вспомнить. Далекий лес невнятно шелестел ветками, кричали какие-то ночные птицы, резко, словно пугая самих себя. Пальцы некроманта шевельнулись, потом он медленно сжал мою ладонь. Живой. Я держала его руку осторожно, словно хрупкие разбитые черепки.

— У нас проблемы? — тоскливо спросила я.

— У нас проблемы, — согласился он.