Глава 22
Первое, что меня встретило в доме – Иринино шипение:
– Ведь я же тебе говорила! Предупреждала!
Ну да, говорила, предупреждала… А что мне делать было? Пока я раздумывал отягченным действием обезболивающего снадобья мозгом, тело мое было схвачено и направлено на процедуры. Малаха увели в распоряжение Моаны.
Я вяло удивился, когда Моана вдруг появилась в «операционной». Видимо, с сержантом она справилась без труда и скоро. Они тихо спорили, причем Ира даже временами отругивалась. Потом они залили рану чем-то непонятным, затем Ира шила, присыпала, притирала. Еще позже она уперла руки в боки и отчеканила:
– Пять дней чтоб и двигаться не смел!
– Но говорить и думать можно? – робко поинтересовался я.
– Не запрещаю. Но ты все равно не сможешь. Болеть будет сильно.
Я и раньше был твердо уверен, что Ира – честная девушка, а теперь получил еще одно этому подтверждение: болело добросовестно. Особенно мерзко было ночью, но тут Ира пришла в мою комнату, легла, не раздеваясь, рядом и положила ладонь мне на лоб. Сразу стало легче; полагаю, то была хитрая нетрадиционная магия, которую я не мог погасить. По такому случаю я поцеловал девушку в ушко и уснул, хотя и беспокойно. Каждый раз, когда я просыпался, рядом стояла или лежала Ира. Даже при свете масляной лампы видно было беспокойство в глазах. И каждый раз я говорил ей, чтобы она шла спать, потому что я вполне себе (ну, почти вполне).
Проснувшись окончательно утром, я увидел мою врачицу в бодрствующем состоянии и со слегка красными глазами, и самым твердым голосом, какой мне удалось сотворить, приказал:
– А сейчас немедленно отправляйся в кровать… свою, а не мою…
На этом месте я добавил елея в интонации:
– …а не то Моане пожалуюсь.
Ответом был гневный зырк, презрительный фырк и почти величественный нырк в дверь.
Болело настолько терпимо, что можно было и поразмышлять. Предмет для оттачивания умных мыслей нашелся без труда.
В сражении я наделал столько ошибок, что наши сравнительно пристойные результаты являли собой гигантское везение. Для начала я сделал стратегическую ошибку: крупно недооценил противника. За одно это мне причиталось… как следует. Но и тактически я проявил почти полную бездарность. Не предусмотрел возможность обнаружения себя магом – а ведь знал о его существовании. Кретински оборудовал позицию. Не условился насчет сигнала к стрельбе, в результате ребята чуть опоздали. Да что там сигнал – можно ведь было уговориться «как только поравняются с этим деревом, стрелять». И этого тоже сделано не было. Двойка мне по тактике.
Пока я додумывался до этой тонкой идеи, появилась Илора с едой. Ради здоровья пришлось умять все с подноса, после чего я распорядился:
– Илора, пришлите ко мне Сарата. А если Ирина будет противодействовать, то скажите, что я чувствую себя хорошо, а разговора у меня на полчаса.
Про себя я подумал, что целительница, вероятно, спит без задних лапок после бессонной ночи. И на этот раз не ошибся.
Пока посетитель не прибыл, у меня в бешеном темпе стали накапливаться вопросы, планы и задания. Вполне так ничего накопилось, а тут и Сарат появился, причем с Шахуром на пару – как раз в тот момент, когда я подумал, что он тоже нужен. Живем! Только вот двигаться мне не надо, даже от радости.
Для начала я рассказал о наших похождениях, упирая больше на обретение будущего корабля с капитаном. Рассказ получился коротким. Засим я потребовал отчета о здешних событиях.
– Кхм, значит так. Малах уже ходит, но к Моане ему каждый день на обновление конструкта. От того мага нам достались интересные кристаллы: вот этот почти точно такой, который мы уничтожили…
На ладони у Сарата появился приличных размеров гранат. Действительно, цвет засохшей крови.
– …а вот таких я сроду не видел. И в классификаторах нет.
Танзанит, ошибиться невозможно. Еще одно доказательство, что тот маг был связан с государствами за Черными землями, а скорее всего – с Повелителями моря.
– Подобный я уже видел. Он из-за Черных земель; не знаю, как там он называется, я знаю название «танзанит». Очень хорош для магии воды…
– Ну это я и сам проверил.
– …и есть вероятность, что месторождение находится у Повелителей моря. А это означает, что драки с их кораблями будут непростыми.
– Еще неизвестно, дойдет ли дело до драки, – влез Шахур. – Мы тут пока проводили испытания; по всем признакам скорость корабля можно сделать ого какой. Уйдет он от их лоханок.
Такое шапкозакидательское настроение мне крайне не понравилось.
– Для начала, ребята, вы даже не рассчитали предельную скорость «Ласточки». А уж крейсерская скорость… ну, это та, с которой можно идти долгое время… а равно и атакующая скорость «морских змеев» вам и вовсе не известны. Собственно, я позвал вас почти что за этим. Мне нужно прикинуть конструкцию двигателей для нашего кораблика. Первый вариант…
Я рассказал про концепцию водометного движителя. Показал свои расчеты тягового усилия. Предъявил чертежи с водометными трубами.
Приятели переглянулись. Потом чуть ли не в один голос заявили:
– Это возможно.
Уже хорошо.
– Два кристалла по пяти дюймов каждый, тяговое усилие каждого – семь с половиной тысяч фунтов. Через голову хватит на две недели работы, даже с учетом потерь, но если принять во внимание, что это предельная тяга, а экономический режим, скажем, на вдвое меньшей… месяц такие кристаллы послужат. Заметь, мы даже не знаем, сколько рабочих циклов у пирита. Но это надо еще выяснять.
– Это не все, ребята. Есть второй вариант, но я не знаю, возможен ли он вообще…
И я рассказал об идее установки кристаллов на деталь набора (то есть скелета) корабля, причем магическое усилие должно воздействовать на воду за бортом без труб.
Сотрудники погрузились в задумчивость. Пока они думали, я откинулся на кровати, закрыв глаза. Боль усилилась. Пожалуй, не надо было мне так жестикулировать.
Наконец Шахур дошел до точки зрения:
– Я не слышал, чтобы кто-нибудь такое делал.
Сарат использовал более осторожное выражение:
– Я не слышал, чтобы кто-то такое рассчитывал.
– Значит, надо просчитать. Учтите, что магическое усилие должно иметь ориентацию вдоль оси корабля. А если часть поля пойдет в стороны – это потери.
– Есть вариант… – это Шахур. Все же у него знаний в телемагии побольше. – Кривая Лекора, потери значительные на расстоянии до ярда от кристалла, а дальше уменьшаются…
– …на плоскости. А в объеме?
– Похожее я видел в учебнике для магистров, это посчитать можно, а вот потери при пересечении потоков, они…
– Стоп. Все споры – за стенами этой комнаты. И еще одно. Если обнаружите, что тонете в расчетах потерь, плюньте на них. Проверим экспериментом. Город Субарак стоит на реке. Купим там лодку, установим кристаллы и проверим, что и как. Но для начала все же попробуйте рассчитать.
Ребята ушли, а мне было хреново. Думать расхотелось полностью. Тут дверь приоткрылась и на пороге нарисовалась Кири. Я мысленно похвалил норочку за то, что, имея маленьких, она все же нашла время и на меня, а та прыгнула на кровать (к счастью, не на ногу) и потерлась пушистой шейкой о мою грудь.
– Умница, Кири, – сказал я зверушке по-русски. – Спасибо тебе, шерстяная подруга.
– Ур-р-р.
Эту сцену прервала Ирина. Непривычно мягким голосом она сказала:
– Иди к малышам, Кири. Мне тут лечить надо.
Норка попыталась меня развеселить и с этой целью пощекотала мне шею усиками, но послушно спрыгнула с кровати и удалилась.
К моему удивлению, Ира меня даже не изругала. Вместо этого мне достались новая повязка и новая порция мази. По некотором размышлении Ирина достала коробочку с иглами, велела лежать смирно и стала делать втык. Боль уменьшилась настолько, что я даже стал прикидывать, сколько еще иголок нужно, чтобы превратиться в полноценного ежика. На этом этапе мне опять было велено не двигаться, а Ира исчезла. Я чуть было не задремал, но тут труженица медицины появилась снова и начала обратное превращение из ежика. По окончании его я уснул уже окончательно, проснулся для совершения неотложных дел, снова уснул, еще пару раз просыпался и снова засыпал.
Сцена, которую я видеть никак не мог
– Стоп, ребята, привал на десяток минут. Переговорить надо. Ставлю задачу: о сегодняшнем бое молчать.
– Волк, раз ты так сказал, то будем молчать. Но ты хоть разъясни почему. Что мы такого плохого сделали, угробив эту сволоту?
– Так и знал, что ты задашь этот вопрос. Ладно, отвечу. Ну-ка, сообрази: сколько в нашей роте убыло с прошлого года?
– Одиннадцать человек и четыре собаки.
– А сколько мы получили пополнения, а? Молчишь? Так вот я вам скажу: если мы начнем трубить о славных победах – получать будем все меньше и меньше. Кстати, смету на содержание собак тоже уменьшат в будущем году, я это слышал от лейтенанта.
– Да чтоб им поскользнуться на дерьме Темного и…
– Отставить разговоры! Знаю, все сам знаю. Но это еще не все.
– Да говори уж, не тяни.
– Скажи мне, Гусь, ты же у нас умный – что думаешь об этом купце?
– Не очень-то купец, вот что я думаю. И в тактике разбирается, и в магии – не бакалавр. И сам странный: говорит с акцентом, которого я не слыхивал. Горец, что ли?
– И еще добавь: охрана у него непростая.
– И это все? Ладно, птенчики, тогда я добавлю. Он не от тех (взгляд в небо), потому что никакой бумаги он не предъявил. Да и обращение… тоже не такое. А уровень у него докторский. Видели, как он коридор делал?
– Значит, Дикий маг.
– Не представляю, зачем Дикому что-то делать с нашими амулетами. А он это сделал. Затер, похоже. Но допустим, что он и вправду Дикий и сделал это из осторожности. Между прочим, сам я в такое не верю. Но и тогда в нашем деле столько странностей, что те… (тот же взгляд вверх) очень заинтересуются личностью уважаемого. А нам это надо, как урезание смет.
– Ты хочешь сказать…
– Верно подумал, Лунь. Пусть себе этот… КУПЕЦ… ездит туда-сюда. Глядишь, и нам с того будет польза.
– А ты не думаешь, Волк, что он может быть связан с Повелителями?
– Правильно тебя Гусем прозвали. По уровню бдительности – как есть гусь. А скажи мне, с какой стати ему уничтожать целый отряд Повелителей?
– Кто-то мог его узнать, и он этого опасался.
– Ну узнали его, что дальше? Узнавший просто не станет в него стрелять, и вся недолга. Объясни, что для уважаемого Профес-ора плохого в том, что в него не будут стрелять? А? И еще акцент. По твоим же словам, на акцент Повелителей не похож, верно? Вывод: нет оснований считать его связанным с Повелителями. Еще выводы?
– Я думаю так, что данных у нас нет, чтобы сделать полные выводы. Пользу этот купец уже принес и, дай Пресветлые, еще принесет. При условии, что ему никто мешать не будет.
– Во! Теперь задача ясна?
С утречка я был ну почти в полном порядке. И занялся делами. Первым делом был вызван Сафар.
– Ну докладывай.
– А чё докладывать? Шкатулку для Намиры я уже сделал. Даже еще лучше, чем для Моаны. Пару пиритов для ребят сделал.
– Орел ты наш, птица горная… Ладно, вот еще два задания. Первое начать сразу же. Вот кристалл граната…
Я достал спессартин.
– Как думаешь работать?
– Не такой трудный материал. Здесь вот подрезать все же надо. А вот тут грани оставить как есть. Здесь и здесь добавить новые грани – ну как для Моаны делали. На день работы, так думаю.
– А теперь второе задание, но только после выполнения первого. Вот он…
На свет был извлечен рутил – типичная игла. Вот если Сафар и сейчас скажет, что работа легкая, то устрою ему развальцовку, потому что на самом деле она очень непростая.
– Условие: существующую форму желательно сохранить.
– Командир, вопрос можно?
– Давай спрашивай.
– Что за вид кристалла?
Сафар, разумеется, имел в виду вид кристаллической симметрии. А у рутила решетка тетрагональная: два ребра ячейки одинаковые, третье отличается размером. Вот и выходит призма с квадратным основанием. Это все я и обсказал, только в подробностях.
Парень уже раскрыл рот с явным намерением констатировать легкость задания… и закрыл его. Потом подумал. Затем повертел кристалл в руках. После чего изрек вердикт:
– Работа была бы легкой, но…
– Но?
– Не нравится мне форма кристалла.
– Уж какая есть… Почему?
– Больно он тонкий. Сломать легко.
– Допустим. Что предложишь?
– Зажим нужен другой. Чтоб держал тут, тут и тут. Тремя винтами, значит, а не двумя. И еще два винта поддерживают кристалл с тыльной стороны, тогда уж верно не сломаю. И еще очень осторожно подвигать зажим к кругу. Медленнее обычного. Работа не на один, а на все два дня. Да, и еще: вот эти грани я бы срезал. Нет, лучше сполировать. Чтоб была плоскость.
– А это почему?
Сам я именно так и поступил бы, но пусть обоснует. Мне-то ясно, на что пойдет рутил: на связь. Причем у него мощность очень зависит от ориентации кристалла.
– …
– То есть не знаешь, но чувствуешь, что так надо, верно?
– Ага.
– Правильно чувствуешь. Сейчас доказывать не буду, но сам бы так и сделал. В общем, Сафар, поздравляю, почти все правильно спланировал. Кроме одного, но это не в твоих силах.
Слегка обиженным тоном:
– Это чего же?
Я объяснил, как заливают полируемую деталь сплавом Вуда или самотвердеющей пластмассой. Разумеется, у меня ни того, ни другого не было. Хотя сплав Вуда я бы составить мог; нужны сурьма и висмут, а это не такие редкости, как акриловые полимеры или, скажем, эпоксидная смола.
Кристалл спессартина я задумал как средство подкупа академика Тофар-уна. Для чего тут же попросил к себе Моану. Та явилась с чуть обеспокоенным видом, но, узнав, что все дело лишь в продумывании плана, просветлела лицом, и мы вдвоем быстренько состряпали наметку для разговора.
После обеда у меня был намечен Хорот. Вот тут дела пошли не столь хорошо, как я рассчитывал. Станки были установлены, но не все. Зато с материалом дело обстояло весьма неплохо. Тот груз, что мы привезли, привел Хорота в состояние неконтролируемой радости. У него появилась возможность делать и плоские, и спиральные пружины – пусть не из настоящей пружинной, но все же из высокоуглеродистой стали. Радужное настроение сменилось задумчивым, когда я велел достать из сундука чертежи винтовки (а они мною были заготовлены еще до поездки) и ознакомиться с таковыми. Впрочем, назвать это чертежами было бы непростительно самонадеянно. Механизм намечен в самых общих чертах. Зато техзадание было расписано в деталях. Мне нужна винтовка с отъемным магазином, не самозарядная (это я решил отставить на время), калибра восемь десятых местного дюйма, с предохранителем (вот это обязательно!), прицельной рамкой и рукояткой пистолетного типа, поскольку вес оружия должен получиться заведомо меньше мосинского аналога. Пули свинцовые остроконечные, а стальной сердечник я решил оставить на потом. Важным условием была возможность разбирать и собирать винтовку в полевых условиях, то есть без какого-либо инструмента.
Механик погрузил пальцы в шевелюру. Прическа от этого хуже не стала, потому что сделать такое было физически невозможно. Потом мы начали спорить. Я даже грубо нарушил лечебный режим, доскакав на одной ноге до стола и начертив пару деталей. Пожалуй, зря – рана опять стала дергать болью.
Сошлись на том, что механик будет пробовать. Я посоветовал метод, употреблявшийся Дегтяревым: выточить детали из дерева и прикинуть взаимодействие.
Перед сном меня опять навестила Ира с целью сменить повязку и отругать. Первый пункт плана был с успехом выполнен. Попытку осуществить второй пункт я пресек целованием в щечку, а равно и дальше. Все, больше никогда не назову ее даже мысленно некрасивой.
– Тебе нельзя, – возразила она шепотом.
– Я буду осторожен, – ответил я.
– На свету тоже нельзя, – твердо заявила Ира, поднялась с кровати и погасила светильник.
– Тебе будет хорошо, обещаю, – шепнул я в ушко.
И наврал. Ей стало хорошо два раза.