Глава 33
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Моана была хорошей матерью своим детям. Здесь имелись в виду те самые, что подозрительно затихли в детской и с очевидностью творили очередную шкоду, а не те, что давно уж стали взрослыми (а очень многих и в живых не было).
Вот почему перед тем, как отправиться на очередное собрание Гильдии магов, любящая мама надела на правые ручки браслетики с простенькими кристаллами-накопителями — бесцветный кварц, но с той самой огранкой. При этом был изъят карандаш, коим дочь вознамерилась рисовать — на стенке, разумеется, а не на бумаге. Сын же был вынут из ящика письменного стола; ребенок ухитрился открыть его (сильнейшая магия, однако!) и, к счастью, только-только начал вдумчиво изучать содержимое.
Поручив проказников няне, Моана отправилась на собрание. В намерениях было переговорить с Тофаром, но случился непредвиденный разговор со старшим дознавателем. Будучи магистром, он мог посещать собрания, хотя делал это не с большой регулярностью.
— Доброго вам вечера, высокопочтенная Моана.
— И вам, господин старший дознаватель.
Обращение по должности, а не по магическому рангу было, разумеется, в рамках этикета, но давало понять о дистанции.
— Могу я задать несколько конфиденциальных вопросов?
В этой ситуации только законченная дура ответила бы отказом.
— Я к вашим услугам. Как насчет Розового зала… ах нет, он уже занят. Ну тогда Цветочный?
— Доверяю вашему выбору.
Разумеется, последующая беседа была не более, чем разговором. Помилуйте, какой же это допрос, когда просят, а не требуют ответов?
— Совсем недавно было произведено разбойное нападение на уважаемого Сафар-аса…
Собеседник не спрашивал, знает ли госпожа этого Сафара. Моана отметила это.
— …и это нападение было отбито при активном участии охранника. При этом использовался необычный амулет. В нашем архиве также имеются сведения, что амулеты со сходным действием применены при нападении на егерей-пограничников. У меня подозрения, что оружие там и там принципиально сходное. Будьте так любезны подтвердить или опровергнуть мои выводы.
В случае необходимости высокопочтенная умела думать очень быстро. Поэтому ответ последовал без паузы:
— Вы правы, принцип амулетов одинаковый. Разница состоит лишь в их размерах и расстоянии поражения.
— И все люди глубокочтимого Профес-ора носят аналогичные амулеты?
— Отнюдь. Я, например, не ношу, мой муж тоже…
Мысленно старший дознаватель согласился с этим. Разговоры о нападении на тогда еще доктора магии жизни Моану-ра и о поединке ее мужа с лучшим боевым магом страны не прекращались долго. Пройти мимо них было бы решительно невозможно даже для того, кто не особо усердствовал в посещении собраний Гильдии.
— …а вот охранники ими вооружены. Те, которые при исполнении служебных обязанностей. Добавлю еще, что амулеты, использовавшиеся при атаке на егерей, были украдены у законных обладателей, из которых один был убит.
Улыбку собеседника вполне можно было счесть за приятную. Во всяком случае, предельно вежливую.
— Мне кажется, высокопочтенная, что моя позиция нуждается в разъяснениях. Расследование по этим двум эпизодам уже завершено; ни к вам, ни к кому-либо еще из вашей команды нет ни вопросов, ни, тем более, претензий. Озабоченность вызывает лишь возможность попадания означенных амулетов в… не те руки.
Лучший аналитик нашей команды усмехнулась — мысленно, понятное дело. Этот вариант она предвидела, и ответ был готов.
— Уверяю вас, такая же озабоченность имеется и у самого Професа. И он принял некоторые меры. Кристаллы в этих амулетах, ясно, нуждаются в регулярной подзарядке. Но этого никто не может сделать, кроме моего мужа и еще одного мага. Любая попытка хоть в малейшей степени изменить наложенное заклинание мгновенно и необратимо портит амулет. Более того скажу: сами кристаллы несколько необычные. Какие именно — сама не знаю, не моя специальность. Зато мне известно, что при попытке… исследовать кристаллы они также приходят в полную негодность. Думаю, мне незачем вам говорить, что эти амулеты не предназначены для продажи.
— Большое спасибо, нечто в этом роде я и предполагал с самого начала. Раъясните еще одно недопонимание, прошу вас. Самый последний расследованный нами эпизод заставил полагать, что в качестве метательных снарядов используется не лед, как мы предполагали, а свинец…
— Это правильный вывод. Но, повторяю, наложенная магия не имеет ничего общего с магией жизни и разума.
Сказано было двусмысленно. Не слишком опытный маг подумал бы, что на сами свинцовые пули наложены заклинания. Но Сарат как-то раз объяснил жене, что свинец в этом смысле весьма капризен и лишь немногим лучше серебра и золота. Вот и хорошо, пусть пробуют сделать свинцовые разовые амулеты.
Господин старший дознаватель узнал не все, что хотел. К сожалению, особо почтенного Сарат-ира не было на собрании, так что можно было уйти с чистой совестью.
У госпожи кандидата в академики было еще небольшое дело: завлечь академика Тофара к себе на обед. Контрабандный сыр требовал рекламы.
* * *
Шахур был, без сомнений, озабочен. В отличие от него, Сарат излучал если не оптимизм, то уж точно уверенность в себе.
— Так, ребята, что на этот раз принесли?
Поскольку именно телемаг курировал авиацию, то он и ответ держал:
— Сарат нащупал решение относительно спасения летчика. Но мне самому она не нравится, и тут мы поспорили…
Горячие парни наверняка поругались. Но это еще ничего, лишь бы на пользу делу.
— Стоп, давайте по порядку. Поскольку идея твоя, Сарат, то ты первым ее и излагай, а уж потом наведем критику. Валяй.
— Я подумал об использовании магии воздуха…
Вот он, почерк универсала. Шахуру эта мысль в голову не пришла просто в силу специализации.
— Определение ориентации амулета относительно потоков магии воздуха — стандартная задачка, ничего трудного. Силовая ориентация кристалла относительно этих потоков тоже известна давно. Осталось лишь ориентировать летчика вместе с кристаллом, а потом ты, Шахур, сам знаешь, что делать.
— Так, а теперь соображения «против».
Наш штатный придира был в своей стихии:
— Мне вот что не нравится. На разворот летчика ногами к главному потоку требуется время. По твоему же расчету: от пяти до шестнадцати секунд…
Имелись в виду местные секунды. Это значит: от двух до шести земных секунд. Я быстро прикинул: с учетом сопротивления воздуха безопасной для «парашютирования» можно считать высоту от ста пятидесяти метров и выше. По меркам двадцатого века совсем не плохо. А при хорошем раскладе даже с двадцати метров можно спастись. Земной опыт тут же подсказал решение:
— Вы оба правы. Подход магии воздуха выглядит очень привлекательным, но с той оговоркой, что лишь с высоты примерно двести ярдов и более спасение гарантируется. Отсюда и предлагаю выход: покидать самолет лишь на соответствующей высоте. Риск, конечно, остается, но это разумный риск.
— Есть мысль. Испытания проводить не на людях, а на, скажем, мешке с песком.
— Точно! Привязать к нему стакан, только снаружи…
— Командир, да ты в своем уме? Настоящий граненый стакан пускать на подобные испытания?!!
— Хорошо, как насчет глиняной кружки? Дешевле, а хрупкость примерно та же.
— А что, идея. И магов жизни не понадобиться напрягать.
— Вот и организуйте это дело.
* * *
(другая сцена, которую я видеть никак не мог)
«Дракону» на пересечение Великого океана требовалось никак не меньше двух с половиной недель, а скорее всех трех. У кандидата в академики Хассана предполагалось много свободного времени. Но оказалось много меньше.
Перед поездкой Хассан наведался в хранилище гигантских кристаллов. Разумеется, его ранг не позволял использовать эти сокровища без надлежащей письменной санкции. Но каждый из этих чудес природы сопровождало подробнейшее описание, составленное истинными профессионалами. И любой маг, начиная с доктора, мог не только прочитать — даже снять копию. Именно так южанин и поступил.
У него были причины интересоваться особенностями тех кристаллов, с которыми ему, вполне возможно, предстояло идти на Заокеанию. И в течение чуть ли не десяти дней Хассан занимался совершенно необходимой работой: пытался представить, какие именно заклинания можно применить с помощью этого более чем могучего оружия. Оценка типа и мощности потенциальных магических ударов требовала расчетов — нудных, медленных, утомительных. Но результат стоил усилий.
Первое, что стало ясно буквально в течение дня: только три кристалла пригодны для по-настоящему разрушительных заклинаний. Второе было уже плодом трехдневного труда: «Вихрь Рухима» осуществимый на самом энергоемком кристалле, мог дать полосу сплошного поражения длиной в восемь миль и шириной в треть мили. Вариант: полоса в четыре мили с шириной в две трети мили при двух параллельных прохождениях. Цель: строения. Люди могут спастись в подвалах. Домашнему скоту не уцелеть, однозначно. Использование же этого кристалл для «Черного пятна» нерационально: зачем убивать все живое в круге диаметром чуть ли не триста миль?
Следующий по мощи кристалл мог дать «Черное пятно» диаметром в пятьдесят миль. Или же «Глотку жабы» вдвое меньшего размера. А воть «Вихрь Рухима» получился бы лишь в две с половиной мили длиной и чуть менее ста ярдов шириной. Если поселок противника имеет в плане такую вытянутую форму и подобные размеры — тогда применение этого заклинания имело бы смысл. В противном случае — только магия смерти; больше ни на что этот кристалл не стоит использовать.
Третий кристалл уступал второму по магическому потенциалу, хотя и ненамного. «Черное пятно» получилось бы в сорок пять миль диаметром.
Все расчеты были сделаны в предположении, что корабль находится от цели на расстоянии не более десятка миль. Также Хассан принял, что кристаллы будут использоваться вплоть до взрыва. Само собой разумеется, результаты были сведены в обширные, подробные и удобные для пользования таблицы.
По завершении расчетов целый день был потрачен на отдых. Маг сидел на палубе в кресле и бездумно смотрел на горизонт. Но следующий день ушел уже не на безделье.
Имея на руках ответ на вопрос: «Что можно сделать?», высокопочтенный попытался представить себе, что НАДО делать. Он прекрасно понимал, что руководитель будущей экспедиции (наверняка в ранге академика) сам будет принимать ключевые решения. Но перед этим он спросит мнение разведки — то есть Хассана. И это мнение надлежало подготовить с хорошим обоснованием.
* * *
Имея запас времени в две недели, можно было наладить порядок встречи разведывательного корабля от Академии. Соответствующие приказы были отданы.
Больше всех пришлось трудиться моим солдатам. Постоянный пост на севере: конечно же, замаскированный. В обязанности дежурного входило в первую очередь наблюдение за магическим фоном океана. Постоянный пост на маяке, но с этим было проще, там жил смотритель. Разумеется, фон также отслеживался. Дежурная группа в порту, вооруженная пистолетами. Дежурная группа торговцев в порту. Эти вообще не имели оружия, им в обязанность вменили лишь наблюдать и запоминать.
Пирс заминировали, не пожалев нескольких кристаллов галенита. Я решил, что вреда это не принесет, а магический взрыв в сто килограммов тротилового эквивалента с гарантией утопит даже корабль класса «дракон».
Было сделано все возможное, предусмотрено даже больше того. А душевного покоя не было.
* * *
(еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
Академик Тофар-ун хорошо знал хозяйку дома и потому, принимая приглашение на обед у кандидата в академики Моаны-ра, был совершенно уверен, что номенклатуру блюд ему заранее не перечислят. Так оно и вышло.
— Дорогой Тофар, от вас я никаких вопросов пока что не слышала, хотя не сомневаюсь: вам очень хотелось знать, откуда взялось мое приглашение. Ценю такую деликатность и отвечаю на невысказанное. У меня были две причины. Первая состояла в сыре. Вы не ослышались, именно в сыре, хотя и необычном. Заокеанский контрабандный товар (прошу прощения!), ибо не соответствует правилам Гильдии сыроделов. И подается он на стол в конце трапезы — вроде десерта. Однако была еще одна причина.
Улыбка, длящаяся ровно столько, чтобы ее можно было заметить.
— В родных краях Професа есть обычай: за обедом не говорить о делах, пока не подадут сыр…
Моана не стала уточнять, что так принято во Франции, поскольку сама этого не знала.
— …и мне кажется, что у нас найдутся темы для серьезного разговора.
Условие было принято; более того: даже после появления на столе большого блюда с ломтиками сыра гость в первую очередь попробовал угощение, похвалил, запил добрым вином, не поленился заметить, что собирается заказать и себе подобные сорта, и лишь после этого собеседники перешли к делам.
— Совсем недавно Академия в лице Старейшего выслала корабль класса «дракон» к берегам Заокеании — там, где поселение Професа.
Гость кивнул. О таких событиях он обязан был знать — и знал.
— По окончании этого разведывательного — будем называть вещи своими именами — рейса Судур начнет всеми силами пробивать боевые действия против этого поселения.
— Вы превосходный аналитик.
Сказанное было сдобрено иронией — ровно в той степени, чтобы не приближаться к оскорблению.
— Благодарю. Вполне допускаю, что это решение будет продавлено. Тогда командующий экспедицией, кто бы он ни был, сделает так, чтобы я оказалась среди участников. Все знают, что для мага жизни отказ в подобной ситуации невозможен, а еще все знают про мою связь с командой Професа.
— Повторяю: вы превосходный аналитик.
На этот раз иронии не было вовсе.
— Ваш комплимент не по адресу: это мой командир сделал такое предположение. Но продолжу. Я знаю ваши доводы против этой войны и полностью с ними согласна. Однако опасаюсь, что их будет недостаточно. И все же небольшой шанс у нас есть…
* * *
Оповещение было налажено превосходно. Колокол (небольшой, на нечто по-настоящему мощное у нас не было достаточно бронзы) отзвонил. Это еще не было боевой тревогой. Но мы с Иришкой проснулись одновременно. Я тихо прошептал в правое ушко:
— Пока можешь спать, но могут вскоре разбудить.
Часов у нас в доме, понятно, не было. Мимолетный взгляд на окно дал понять: примерно шесть утра. Ветра нет. Значит, ребята определили присутствие чужака на дистанции около сорока миль. И еще вывод: если он не свернет, то через час увидит маяк. И еще через час будет у пирса. А если нет?
Ну-ка, включу мозги, пусть поработают. Чтобы я сделал не месте капитана? То, что земля недалеко, он может определить по полету птиц. Я бы сбросил скорость. Все равно не более, чем через два часа он увидит луч маяка… нет, не увидит; к тому времени солнце взойдет. Но уж башню точно видать за двадцать миль в ясную погоду — а именно такая, по всем признакам, и будет.
В то, что капитан дурак, я не верил. Следовательно, он просто обязан перед отходом посетить Гильдию капитанов и справиться о навигационных особенностях этого берега. Эти сведения уже там, хвала Дофету.
Минуточку. А может ли капитан заподозрить, что эти сведения неверны или хотя бы просто неполны? Я бы об этом подумал. Как устроить проверку? Да очень просто, хотя и не быстро: обследовать и южный, и северный берег бухты Надежды. И если не отвлекаться на частые промеры глубин, то управиться можно за день. С запасом два дня, но для нас пессимистический прогноз как раз и есть те самые сутки.
Следовательно, остается лишь ждать.
Доклад от группы Субара (при маяке) не оставлял возможности сомневаться: корабль неизвестного типа, движимый магией, направляется вдоль побережья на юг. Это хорошо. Я бы на его месте сделал то же самое: убедился, что с той стороны никак не приблизиться, и пошел бы на север, а уж там обследовал бы побережье со всей тщательностью.
Группа Гюрина на юге доложила чуть позднее: «дракон» не сразу вошел в зону досягаемости. Как и было условлено, доклады шли каждые пятнадцать минут, хотя большого военного значения они не имели и не могли иметь: потенциальный противник крейсировал вдоль побережья и явно высматривал (безуспешно) возможность приблизиться к берегу. Я был уверен, что на корабле-разведчике имеется — не может не быть — приличный маг воды, поэтому о мелях капитану должны были докладывать заранее.
Моих так и не стали будить: они сами проснулись. Иришка даже приготовила кашу и кофе. Только к полудню Гюрин сообщил: корабль уходит курсом на север, через полчаса сигнал пропадет. Как раз через это время стало полностью ясно: разведчик и не думает входить в бухту, а направляется севернее.
Еще через десять минут группа Малаха уловила сигнал. Ее задача была сочтена самой опасной, поскольку мы не могли на все сто процентов исключить применение магии смерти. Поэтому каждому наблюдателю был выдан неприкосновенный запас еды, воды, а также амулет, который не только защищал от «Черного пятна» и «Глотки жабы», но и сигнализировал об их применении. Заодно до личного состава был доведен приказ: если какой-либо из амулетов выдаст соответствующий сигнал, ни в коем случае не двигаться с места, а сидеть неподвижно и дожидаться помощи. Логика была наипростейшей: любое перемещение по территории внутри круга магии смерти могло привести к истощению энергии в амулетах — со всеми последствиями. А моя особа могла выручить ребят без всяких энергозатрат.
Какое это счастье: оказаться трусом и перестраховщиком! Ничего из названного не понадобилось. Корабль-разведчик крейсировал вблизи побережья; один раз он подошел совсем близко к нашей группе слежения и был однозначно опознан как корабль класса «дракон».
Малах и его люди об этом не знали, но мы с Дофетом долго обговаривали выбор позиции с точки зрения противника и нашли оптимальную. Собственно, оптимум представлял собой не точку, а пеленг от Буки к перевалу между холмами. Именно по этому пеленгу должен был двигаться смерч. Оптимальной же точкой на этой линии была ближайшая к берегу позиция. При условии, разумеется, что никакая магия с берега не может достать корабль. В Академии знали, что две мили — запредельная дистанция для гранатометов. Вот на это мы и ориентировались.
Еще одной головной болью был подбор людей для общения с гостями. Совещание, в котором участовали наши маги, проявило редкостное единодушие: что касается граждан без магических способностей, то контакт разрешить только тем, которые ничего толком не знают о наших возможностях. Конечно, можно было бы раздать надлежащие амулеты, но само их наличие вызвало бы сильные подозрения, а вот маги со щитами — нормальное явление.
К моменту, когда «дракон» вошел в бухту, у нас все было готово. Отдать должное капитану Дофету: он назначил специального диспетчера для встречи. Тот без большой спешки вышел на пирс и повелительно замахал желтым флажком, указывая на место для стоянки. Капитан, понятно, следовал команде. Старшина Хагар, в свою очередь, устроил некоторое подобие торговых рядов. Знак мирных намерений в своем роде, и притом хорошо заметный.
Сам я устроился с биноклем на растоянии, позволившем видеть, но не даюшим возможность гасить магию пришельцев.
* * *
(еще одна сцена, которую я мог видеть, но не слышать)
Матросы привычными движениями перекинули сходни. Первым на берег ступил глава экспедиции, кандидат в академики Хассан-орт. Он был при красной ленте.
Наш диспетчер был столь же вежлив, сколь и нейтрален.
— Доброго вам утра, высокопочтенный. Я дежурный по порту Дюган-эр. Назовите себя и цель вашего визита.
— И вам. Я Хассан-орт, кандидат в академики. Наш корабль прибыл сюда с торговыми целями, а также ради установления добрых отношений между Маэрой и Заокеанией.
Южанин не лгал. Он полагал (имея на то основания), что война отнюдь не предопределена, а потому и торговля, и добрые взаимоотношения вполне возможны, более того: желательны.
