Глава 28
Первая партия стекла, что отформовал Торот, ушла на окна маяка. Через два дня после остекления маяк заработал. Капитан Дофет получил задание: выйти в море и оценить условия видимости огня маяка.
Со второй партией дело обстояло не столь очевидно. Образчики ребята принесли — и немедленно получили порцию жестокой критики.
— Так, братцы, вот что я вам сейчас покажу…
Стекло поворачивается у меня в руке.
— …искажение предметов видите? А? Волнистость поверхности, вот причина. Торот, что на это скажешь?
Магистр магии трансформации не выглядел пристыженным — скорее его вид выражал азарт и стремление справиться с задачей.
— Значит, вот как? Волнистость, говоришь? Проблема известная, на зеркалах с ней встречались. Только и делов, что с двух сторон выравнять. Но тут…
Маг негромко поцокал языком. Потом ухмыльнулся. Потом поднял голову.
— …есть одно решение. Простое, как морковка, однако его никто не применяет, как ты выражаешься, по экономическим соображениям. Дай мне два… нет, пять часов сроку и вот этот кусок стекла. А там поговорим.
Я только-только успел выразить согласие, когда принесли радиограмму от Моаны. Хватило мимолетного взгляда на содержание — и тут же последовала просьба ко всем присутствующим удалиться.
Оставшись в одиночестве, я тщательно перечитал послание.
До моего сведения доводилось, что Курат, кандидат в академики, один из лучших магов жизни страны (в первую тройку входит совершенно точно) просит продать ему кристалл по специальности. У Моаны на сей счет сомнения. К сожалению, наш аналитический центр в юбке оказался (в который раз!) прав.
Паранойя наговаривала страстным шепотом варианты один другого гаже. Я прикрикнул на мерзавку и постарался усилием разгоряченного мозга охладить его же.
Первая возможная причина этой просьбы, она же наиболее очевидная: у высокопочтенного и вправду дохнут кристаллы. Бывает. Тем более, что изумруды редко встречаются без внутренних включений, а те, хотя впрямую мало влияют на долговечность, но точно требуют закачки большей энергии, а это долговечность и уменьшает. Как бороться? Купить другой изумруд, чего уж проще. Впрочем, не так просто: требуется надлежащий вес кошелька. Но ведь бедных магов жизни вообще не существует, сколько помню. Пусть даже Курат больше ориентирован на преподавательскую работу — пациенты у него есть. Просто должны быть. Итак, проблема не в деньгах. Допустим, изумруды пропали на рынке. Временный дефицит. И такое бывает. Но ведь их можно заменить. Аквамарины цвета морской волны, к примеру. А еще хризолиты. Хуже по свойствам, конечно, но коль припрет… Уж если на то пошло: кварцы, бесцветные. Эквивалентный размер…
Я мысленно прикинул расчет емкости по магии жизни.
— …грубо, в три раза больше в поперечнике. Долговечность у таких намного меньше, однако по магоемкости будут равны. А уж дефицит кристаллов кварца представить можно только в состоянии тяжелого похмелья. К слову: для мага жизни похмелье вообще не существует.
Вывод: объяснение самого Курата недостаточно убедительно или, что эквивалентно, в нем имеется второе дно. Какое?
Вариант: Курату вовсе не нужен изумруд, он ищет способ приобрести зеленый кварц. Для начала неплохо бы знать: а известно ли вообще кому-либо (помимо Моаны с Саратом) о существовании такого кварца? Сомнительно: ни она, ни он не дураки; должны понимать, что эта информация — бомба. У Тофара на руках лишь синий кварц. Догадываться он может. А вот фактов нет. Отложим вариант как маловероятный.
Другой вариант: Курат догадался об искусственном происхождении огранки. И что? А то, что этот умный политик сделает вывод о вероятном военном противостоянии. Тогда он может лишиться хороших кристаллов. То есть забота о своем, кровном. Возможно? Безусловно, но лишь при условии, что он именно об этом догадался. Что само по себе не факт.
Подвариант: Курату стало известно о готовящейся военной экспедиции против нас. Ничего не зная ни о зеленом кварце, ни об искусственной огранке, он предвидит дефицит хороших кристаллов — как в предыдущем варианте. Возможно? Очень даже. Слабое место? Если он знает о предстоящей войне, то и Моана почти наверняка знала бы.
Вариант с Куратом, действующим заодно с ястребами из Академии против нас, я даже не стал рассматривать. Сообщество магов жизни всегда дистанцировалось от таких приключений.
Похоже, чтоб выбрать вариант, фактов не хватает. Зайдем с другого боку. Попробую задать главный, не отдающий свежестью вопрос: что делать?
Первое (и самое простое) приходящее в голову действие: полное бездействие. То есть не продавать. Положительная сторона очевидна: знание о зеленом кварце не уйдет на сторону. Отрицательная: упускаю случай прочнее привязать магов жизни к себе. Между прочим, на заседании Академии кандидат в академики имеет право совещательного голоса.
Второй вариант противоположный: продать. Что продать? Изумруды у нас тоже есть. Но тогда получается, что в Маэре нет месторождения таковых с полированными гранями, а в Заокеании есть. Не очень хорошо. А еще плохо то, что пока что я не продавал кристаллы первого класса, кроме шпинели. И создавать прецедент до крайности неохота.
Гроссуляры? Так их у меня нет. Даже странно, что здесь не нашлись гранаты. Зеленый кварц? Можно… но только продавать надо в ассортименте с дезинформацией. Да, так и стоит сделать.
Осталось лишь набросать радиограмму Моане и вызвать радиста.
Дождя в тот день не только не было — он и не предвиделся. Можно было позволить роскошь подниматься в воздух без окошек. Вот почему я дал «добро» на очередной испытательный полет, хотя ветер был холодный, сильный и порывистый. Зато у нас была новинка: магосвязь с летчиком. Мало того: ребята протянули амбушюр на двадцать пять метров к моей особе. С порядочным искажением и с некоторыми усилиями разобрать слова было можно.
Уступая напору Гюрина, первенство в полете разыграли жребием. Впрочем, лететь все равно выпало Готхару. Одет он бы по-зимнему: меховая шапка, теплая куртка, шерстяные перчатки. Последняя деталь туалета числилась роскошью, но я настоял на ней и даже отдал свои собственные.
Перед самым полетом я велел привести летчика к моей позиции.
— Курсант Готхар, ввиду плохой погоды приказываю вам не рисковать. Если в процессе выполнения полетного задания вы сочтете его чрезмерно рискованным, разрешаю приземляться немедленно.
Сказанного, как мне показалось, было недостаточно, поэтому пришлось усилить:
— Курсант, в настоящий момент вы исполняете обязанности капитана воздушного судна. То есть отвечаете за его безопасность. Задача ясна?
Невозмутимость бывшего Повелителя треснула. Он понял: сбылась мечта. Хотя ответ соответствовал уставу, мысли молодого человека унеслись далеко.
Я скосил глаза на группу зрителей. Арзана была на месте. До меня донесся голос Шахура:
— Пошел!
Наше летательное нечто начало подниматься без особой резвости. Автомат выравнивания пока что работал штатно. Пять ярдов… уже десять… везет человеку: ветер как раз стих…
Сглазил.
Все произошло одновременно: нос, мотнувшийся, как у норовистой лошади, и дружный испуганный вскрик зрителей.
Позже я так и не смог вспомнить, когда успел вскочить на ноги. Мне показалось, что никто другой не увидел опасности резонанса, при котором все попытки выравнять машину только ее раскачивают.
— Отключай автомат, отпусти управление!!! Самолет успокоится!
Готхар принял другое решение. Видимо, морской опыт оказал ему добрую услугу. Наш пилот дослал сектора газа. Аппарат пошел вперед, разгоняясь; одновременно он стал много устойчивее за счет работы горизонтального оперения. Моряк знал, что на скорости корабль начинает слушаться руля. Похоже, автомат был уже отключен.
— Готхар, поворачивай без крена! Без крена, говорю!
С моего места было слышно, что Шахур выкрикивает в кристалл связи что-то похожее. Он не хуже меня понимал опасность проваливания в результате отклонения вектора тяги от вертикали.
Уже несколько подростков-зрителей пронзительно кричали:
— Давай на поворот! Унесет же!! Разворачивайся!!!
Мне показалось, что горизонтальная тяга осталась той же, но Готхар уже начал резать поворот: очень медленно, с громадным радиусом. Даже с того места, где находились зрители, было видно, как вздрагивает машина под порывами ветра. Сыпались реплики:
— Как же он сядет на скорости?
— Погасит.
— Мотать будет.
— Мамочки, его же об землю…
— Арзана тут.
Тут я вспомнил и рявкнул через плечо:
— Кто-нибудь, за Намирой, бегом!
— Уже позвали. Я ее вижу, поспешает.
— Скорость великовата…
— Он падает! Он падает!!!
— Дура! Снижается.
— Сам дурак! Быстро очень…
Готхар чуть-чуть недооценил скорость приземления. Все отчетливо услышали треск древесины.
К месту приземления рванулись маги жизни. И все авиастроители, кроме меня.
Было бы преувеличением сказать, что летчик ушел с места аварии на своих двоих. Он хотел это сделать; он даже пытался — но наши врачи были тверже любой стали.
Через полчаса Тарек соизволил подойти. Усы у него не находились в состоянии идеального порядка. Офицерская выдержка тоже имеет пределы.
— Докладываю. Арзана на вопросы предложила мне пойти к Темному в задницу и… ну, неважно, девчонка явно не в себе… а вот Намира — та объяснила, что налицо легкая контузия и трещина в ребре. Внутреннего кровотечения вроде нет, но она еще как следует проверит. Синяки твоя Ирина уже мажет мазью.
— Как самолет?
— Тоже одна трещина, да еще один перелом в силовом наборе. Киль вроде уцелел. И листа четыре обшивки, возможно, придется менять: винты вырвало.
— Странно, киль-то внизу, весь удар должен был пойти на него… Ладно, оставим пока что. Как насчет ремонта?
— Работы дня на три, не меньше. Готхар потому и ударился боком, что деталь… как ее там… выперла внутрь. Как насчет разбора полетов?
— Когда маги жизни позволят.
— Да нет, командир, придется, похоже, принимать решения прямо сейчас. Глянь: вон тебя команда ждет.
Это было правдой: Шахур, Валад и Хорот терпеливо ждали поодаль.
— Зови.
У всех троих лица были исполнены решимости. Начал Хорот.
— Командир, это важно. Мы предлагаем заменить весь набор на металлический.
Они явно ожидали воплей и репрессий. Но мне удалось обмануть ожидания:
— Валад, какую ты предлагаешь основу для набора?
Мне показалось, что никто, кроме меня, не заметил чуть видного одобрительного кивка металлурга.
— Тонкий лист (пятнадцать сотых дюйма), изогнутый в виде вот таких… фигур.
Чего тут думать: хорошо знакомые мне уголки, швеллеры и однотавровый профиль.
— Как насчет прочности? Хорот?
— Прочность побольше, но главное: энергия удара будет гаситься за счет деформирования.
Идея современная. Парнишка талантлив, спору нет.
— Вес?
Троица переглянулась. Видимо, этот вопрос и был самым болезненным.
— Пятьдесят фунтов сверху. Набор для хвостового оперения менять не будем.
— Шахур, что с кристаллами?
— Оставляем. Гарантирую ресурс вертикальных движков триста часов полной тяги. По исчерпанию — перезарядка. Так можно делать три раза, потом поглядим. Но у нас приличный запас пиритов.
Между нами говоря, триста часов — совсем не плохо. Особенно с учетом того, что до длительных полетов пока что далеко.
— Убедили. И еще одно новшество предлагаю: установить высокий шест, а на него полотняный конус — лучше окрашенный в яркие цвета. Например, белый в красную полосу. Это будет указатель направления и силы ветра. Предусмотреть возможность спуска — ну как у корабельного флага. Это на случай шторма, чтоб не истрепало. Действуйте.
Торот уже давно рвался ко мне. Как только эта троица вышла, он немедленно проскользнул и с гордостью продемонстрировал кусок стекла:
— Ну? Каково?
Я добросовестно пытался придраться — и не мог. Зеркальное качество. Единственный вопрос, который показался нужным, был:
— Почему же так не делают?
Ответ оказался простым до тривиальности:
— Делают. Но это очень дорого. Я сам — и то провозился с пяток часов, а уж другой маг и за день бы не справился. Опыт у меня, понимаешь, и все от твоих заказов…
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Случалось, что академика Тофара опережали. Но еще ни разу и никому не удавалось это сделать два раза кряду.
По правде сказать, на данном собрании Гильдии никто и не пытался провернуть такое. Кандидат в академики Курат-аз обменивался новостями в кругу других магов жизни и даже не глянул на высокопочтенную Моану. Ничего удивительного в том не было: ответ от Професа не мог прийти быстро.
Голубой зал. Две чашки кофе. Задушевный разговор.
— Дорогая Моана, как понимаю, у вас нет особенных новостей для меня? Я почему-то так и думал. А у меня есть кое-что.
Заинтересованный взгляд собеседницы.
— Ну, мелочь для начала. Прибыли пряности с дальнего Юга.
— Это не новость.
— Новость в другом. Эти купцы не получили той прибыли, на которую рассчитывали.
Эффектная пауза. Значила она вот что: насколько же важным должно быть это известие, чтобы им хоть в какой-то степени заинтересовался глава аналитической службы.
— У них объявился конкурент. Некто Синит-уш, магистр жизни с Юга, предложил пряности и кофе по разумной цене. Между прочим, весьма почтенный уже подал заявку на защиту докторской.
Моана стала догадываться об имевшемся скрытом смысле, но выдала достаточно нейтральную фразу:
— Насколько понимаю, диссертант вполне заслужил оранжевую ленту. Мой голос будет «за».
— Мой тоже. Но добавлю еще одну новость: совсем недавно я говорил с академиком Фагором. Он оказался заинтересованным лицом: таким же любителем этой экзотики…
Академик показал взглядом на чашки.
— …как мы с вами.
Догадки превратились в уверенность, но у высокопочтенной хватило ума и опыта не высказывать ничего вслух.
— А я, в свою очередь, посчитал возможным сослаться на вас, дорогая Моана…
Улыбка собеседницы была исполнена уважения и благодарности. Именно об этих эмоциях подумал бы любой посторонний наблюдатель, окажись он в данный момент в Голубом зале.
— …именно: что у вашего командира есть замыслы относительно еще каких-то уникальных растений, которые (пока что!) растут только в Заокеании. Как и ожидалось, почтеннейший Фагор не будет против, если глубокочтимый Профес доставит эти редкости… и не только эти… в наши края.
Такой намек не понял бы лишь законченный болван. Итак, в Академии уже два голоса против войны имеются. Мало, но больше, чем ничего.
* * *
— Командир, мышь нужна. Хотя бы одна.
Я мысленно поздравил себя. Не с началом экспериментов по созданию защиты высокого класса, а с тем, что вовремя подсуетился с мышами. Кири… даже не знаю, как назвать то, что она сделала. Скорее всего, онорочилась. Или даже лучше: произвела на свет пару маленьких норочек. Разумеется, в обмен на одну из мышек охотница получила вожделенное яйцо.
Ната прыгала от счастья. Наверное, Ира рассказала ей, что коричневые норки — редкость, а одна кроха мастью как раз получилась в папашу.
Так что я с легким сердцем отдал мышку на опыты, но предварительно хорошенько расспросил телемага:
— План эксперимента у тебя есть?
— Я так и решил, что ты захочешь взглянуть. Вот… сейчас у меня лишь два алмаза, но мне больше и не надо, пока имеем дело с клеткой… барьер пока что ориентирован на нее, а потом я наложу другой вариант…
— Стоп. Из того, что я вижу, следует, что защита неприменима для человека.
— Ну конечно. Для человека барьер будет на материале одежды и обуви; чем они толще, тем лучше. Шерстяная материя желательна. Защищаться будет сама одежда, заодно и то, что внутри. Но сначала будем пробовать на клетке с мышкой.
— Держи меня в курсе.
— Сделаю. Тут главная трудность в настройке. Я сам не ожидал.
— Как насчет самонастройки?
— Это шутка?
— Какие тут шутки? Спрашиваю иначе: клиент — Моана то есть — в состоянии разобраться в настройках так, чтоб работало как надо? Если нет, то пусть амулет настраивается сам.
— Вот потому-то он включает в себя оправу. И настройка не мгновенная: часа два, если нет опыта. Искушенный пользователь справится быстрее, конечно. Вот кстати: сроки сдачи щита не изменились?
— Вопрос что надо. Вообще-то должно придти сообщение о… появившейся потребности в щите. Но мы должны иметь рабочий амулет не позже, чем к концу сезона штормов.
Двое грызунов пало жертвами науки, после чего Шахур сообразил: основой защиты должна быть не сама клетка, а обернутая вокруг нее материя. Для этой благородной цели маг расстался со своим старым кафтаном. Ради ускорения падения экспериментатор положил внутрь клетки камень приличного веса, каковой пришлось закрепить проволокой. С кирпичом было бы проще, но его не нашлось. Третья подопытная мышь последовательно пережила падение с высоты трех, восьми и пятнадцати ярдов.
Немедленно выявилась проблема. Видимо, разъяснительная работа была недостаточной, поскольку на испытание «нового замечательного щита» стали напрашиваться добровольцы в явно избыточном количестве. С самого начала моя позиция в этом отношении была тверже алмаза: испытывать будут только бывшие разведчики. Соображение было самым простым: их обучали прыгать с высоких камней с уходом в перекат. Но даже среди разведчиков наблюдалась значимая конкуренция. Пришлось пообещать жеребьевку.
Вторым абсолютно необходимым условием я посчитал присутствие доктора магии жизни. По этому пункту никто не возражал. Впрочем, когда Арзана стала напрашиваться в качестве помощницы, ее не отвергли.
Жребий вытянул Субар. Ему помогли нарядиться в надлежащий костюм: плотный длинный кафтан, штаны из той же материи, сапоги, а на голове у него было нечто вроде паранджи: шапочка типа «балаклава», но с густой сеткой, прикрывающей глаза. На руках красовались толстые перчатки.
Отдать справедливость главтелемагу: легкомыслие он проявил лишь в оценке сроков настройки. На это ушло не полтора часа, а все три. Шахур не погнушался помощью Мадхи — все же она была телемагом. Разумеется, ей доверили не настройку, а лишь проверку параметров. И эта операция была проделана дважды. Еще один Дикий маг отвечал за энергонаполненность кристаллов.
Первый прыжок испытателю предстояло совершить с высоты один ярд, то есть даже меньше земного метра. Разумеется, я стоял поодаль. Моей основной эмоцией было любопытство. Бросив взгляд на стоявшую рядом Намиру, я увидел на ее лице лишь скуку.
Это был соскок с приземлением на две ноги. Показалось странным, что испытатель совершенно не согнул их в коленях после касания земли. Из этого я сразу сделал вывод: в какой-то части щит сработал штатно. Возможно даже, что решительно все прошло должным образом, но в такую удачу не особо верилось.
Субара мгновенно окружили разработчики: все трое. Но, конечно, к этой группе я приближаться не стал. Судя по тому, как быстро прошла подготовка к следующему прыжку, настройку не меняли.
Разведчик прыгал с той же высоты, но на этот раз ему предстояло приземлиться на бок. Выражение скуки начисто исчезло с лица госпожи доктора магии жизни. Теперь Намира легкой настороженностью напоминала шахматиста, разыгрывавшего закрытую позицию в миттельшпиле и столкнувшегося с непредвиденным ходом соперника.
Тушка испытателя плюхнулась, как мешок с картошкой. Но он немедленно вскочил на ноги, что явно доказывало отсутствие повреждений. На меня никто из разработчиков не поглядел. Это было хорошим признаком.
Маги настолько возбудились, что до меня стали доноситься отдельные возгласы:
— … кристалл номер… девяносто восемь процентов…
— …не собирался, но стоит попробовать при условии…
— …запрещаю даже думать об этом. Сначала пробный прыжок…
— …подзарядка не нужна…
— …говорю вам, ребята, мягче пуховика…
— …хорошо бы проверить…
— Ну нет! Сначала на спину, а потом…
Последовали пробные прыжки с приземлением на другой бок и на спину. Затем Шахур громко объявил, что на сегодня программа исчерпана, а магам, дескать, надлежит еще раз прокачать состояние щита. Он отдал свои кристаллы Субару и направился ко мне. Но к нам подкатилась Намира, и она же начала разговор:
— У меня есть свое предложение относительно этих испытаний. Я попросила Шахура не включать в программу приземление на голову.
— Причины?
— Если — избавьте, Пресветлые силы! — что-то пойдет не так, то я выключусь из жизни поселка на месяц, в лучшем случае. Тяжелая травма головного мозга и весьма вероятный перелом шейных позвонков — даже для меня очень трудная работа. Вдвоем с Моаной мы бы точно справились. А без нее не дам гарантии успеха. В дальнейшем для летчика надо предусмотреть что-то, чтобы он в результате падения с самолета приземлялся на ноги.
Намира, как и подавляющее большинство населения поселка, полагало, что этот щит ориентирован на летчиков. Пусть себе так думает. Но она права, на голову падать не надо.
Вследствие природной склонности к критиканству Шахур попытался противоречить:
— Намира, ведь тебе же сегодня вообще ничего не пришлось делать.
Они уже на «ты»? Впрочем, это я предполагал. Но госпожа доктор взъерепенилась:
— Так радуйся этому! Я лично радуюсь. И вообще…
— Хватит-хватит! Не надо ссориться, горячие маги. Намира, я полностью поддерживаю вашу точку зрения. Шахур, исключи падения на голову из программы.
— Ну хорошо, хорошо, так и сделаю. На следующий день у нас падение с трех ярдов.
— Принято. Кстати, дружище, проверь-ка ты прохождение потока заклинаний в кристаллах по Аххмаду.
— Уж не думаешь ли ты, командир…
— Нет. Не думаю. И в дальнейшем хотел бы не думать. Поэтому проверь.