Глава 27
Подумав, я решил, что второй курсант справится с идентичным полетным заданием даже без существенных переделок в самолете. Исправление автомата выравнивания, конечно же, не считалось.
Полет состоялся без большой помпы, хотя не без зрительской массы. На этот раз ее большинство составляли юные поклонники авиации, числом двадцать три. То ли у них взыграла сознательность (во что не очень-то верилось), то ли они получили накачку от старших, но даже заметного галдежа не было вплоть до второго приземления. Что до Арзаны, то она явилась даже без напоминания и с очевидностью рассчитывала остаться без работы.
Гюрин, отдать должное, выполнил задание без блеска, но предельно аккуратно. Подъем на высоту около метра, останов, исправление небольшого дифферента, подъем на четыре метра с лишком, снова останов, очень медленный и осторожный спуск. Потом включение автомата и то же самое. Мне показалось, что ручное выравнивание даже чуть медленнее.
Под одобрительные вопли летчик вылез из кабины и подошел ко мне:
— Курсант Гюрин полетное задание выполнил! Разрешите получить замечания?
Пришлось одобрить, хотя не без подковырки:
— Весьма похвально, курсант Гюрин. Однако…
Я нарочно говорил громко — с расчетом, что и зрители услышат.
— …обращаю внимание, что вы справились с полетным заданием лишь потому, что учли ошибки, сделанные курсантом Готхаром. Он проложил дорогу.
От признания заслуг оба расцвели улыбками. Я отпустил обоих в распоряжение конструторов, но тут ко мне подкатил тот, кого я помнил еще по деревне Ржавая Горка: Сирил, младший брат Павира, шустрый, белобрысый (очень похож на старшого) племянник Марики. Хотя мы с ним были знакомы уже больше года, переговоры он начал по всем правилам:
— Командир, можно два вопроса?
— Спрашивай.
— Я тоже хочу стать курсантом. Что для этого надо?
Пацаненок явно из понятливых. По крайней мере, ему ясно, что без курсантской стадии летчиком не стать.
— Для начала: уметь читать, писать и считать.
Шкодливая рожица несколько окислилась. Но ее владелец, видимо, отличался упорством.
— Я этому научусь.
Он даже не спросил, зачем эти умения нужны и где их можно обрести.
— Что еще ты хотел спросить?
— Почему не приделать крылья самолету? Они бы держали его в воздухе. Как… как орла.
Хорош вопросец. Парнишка подтвердил сообразительность. Что же с ним делать?
Бумага и карандаш у меня были с собой. Я набросал изометрические чертежи (почти рисунки) простейшего планера.
— Вот смотри… общая длина не более трех четвертей ярда. Размах крыльев — ну, сам сообразишь. Эти рейки из легкой древесины, их можно изготовить из тонких камышин, если найдешь. Вот эти детали называются нервюры, иx делать из самой тонкой древесины. Профиль крыла тут изображен. Оклеивать бумагой. А эта деталь регулирует центр тяжести. Сильно сдвинуть ее сюда — нос перетяжелишь, а в другую сторону — хвост. Все в сборе называется модель планера. Вот когда такую сделаешь, да пролетит она у тебя больше двадцати ярдов — приходи, поговорим. Но ты и сам увидишь, зачем крылья нужны, чем они хороши и чем плохи.
Вопреки прогнозам Сирил отнюдь не рванул домой с чертежом в руке. Он совершенно без спешки, самым солидным образом, даже преувеличенно аккуратно сложил лист бумаги, поклонился и пошел, а не побежал. По пути к нему присоединилась группка друзей, и прямо на ходу завязалось обсуждение.
Похоже, из мальца выйдет толк.
В течение следующих десяти дней я преднамеренно не обращал внимание на ангар и тех, кто трудился внутри. На то были причины. Шахур вообще забросил движки самолета и ушел с головой в расчеты. Двое курсантов вкупе с остальными конструкторами то свирепо спорили, то поздравляли друг друга. А потом покатились внешние события.
Пришел корабль из Хатегата. Груз его можно было описать фразой: «все то, что мы забыли или не смогли взять раньше». Были там и стекло, и краски, и каучук, и свежезакупленные домашние животные (в том числе сторожевые собаки и норки). Люди тоже были.
Больше всех меня удивил Хагар. Еще перед подробным докладом о состоянии торговли он объявил:
— Командир, я на свой страх и риск уговорил одного мастера и двух подмастерьев на переезд в Буку. Мастер родом с Юга, его зовут Мусстаф.
Подобная самодеятельность была необычна для старшины, поэтому я потребовал объяснений.
— Они делают сыр.
— И что?
— Этот сыр — причина жестокого конфликта мастера с Гильдией. Не по стандарту варит. А новые виды Гильдия принимать не желает…
Тут лицо Хагара приняло самое хитрое выражение.
— …и если ты только попробуешь его сыр, то сам захочешь взять этих людей. Клянусь, дело прибыльное.
— А образцы у него найдутся?
Старшина скорчил самую оскорбленную мину.
— Обижаешь, командир. Принести?
— Да, но лучше с мастером. Чтоб пояснения давал.
Сыродел разложил на лотке ломтики. Пояснения в результате давал я.
— Уважаемый Мусстаф, вы позволите поглядеть пристальнее?
Первым бросился в глаза аналог швейцарского сыра со слезой.
— Так… этот сыр я знаю, он долго созревает, не менее двух месяцев, а то и трех. В результате обходится дороже. Но и вкус у него, на мой взгляд, лучше, чем ук гильдейского. Хорош сам по себе, но можно также натереть в мелкую стружку и посыпать блюда. Однако вот тот, желтый…
Мой палец указал на аналог пармезана.
— …в качестве приправы еще лучше.
Мастер и старшина переглянулись.
— Вот этот…
Он был похож на сулугуни. Проверка показала правоту предположения.
— …делается из овечьего молока и хорош как закуска к красному вину. По мне так чуть солоноват, но многим понравится. Те мягкие два — к белому вину, без вопросов. А эти…
Я задумался. Тот, что слева, являл собой нечто среднее между горгонзолой и рокфором. Рядом лежал аналог камамбера. Очень хотелось попробовать, но подобная практика вошла бы в противоречие с последущей характеристикой:
— …эти, пожалуй, праздничные. Подавать после еды, на отдельной тарелке. Это уже не еда, а лакомство. А, да. Вижу, что вы ничего не добавляете в ваш сыр?
— Чего не добавляю?
— Пряности. Да вот, например…
Я достал из шкафчика стручок едкого перца: часть моей доли с урожая нынешнего года.
— Сушите, мелко дробите, и размешиваете с творожной массой. Получите чуть красноватый цвет и острый вкус. Только будьте осторожны, это очень едкое растение. Руки после него долго и тщательно мыть и ни в коем случае не касаться глаз. Берите, не стесняйтесь.
Следующий ломтик прямо умилил. Это был голландский сыр из моего детства.
— Вы меня поставили в тупик. Этот сыр явно не из дорогих, но вкусный. Он что, тоже не угодил Гильдии? Чем?
После нескольких безуспешных попыток мастер выдавил:
— Дырочки… не те.
— Старшина, отведите мастера и подмастерьев на трудоустройство. Они все приняты. Потом возвращайтесь.
Сыродел забрал лоток и нетвердой походкой удалился.
Хагар вернулся довольно быстро, с сиянием на хитрой роже.
— Ну, командир, ты умеешь закрутить дело. Мусстаф до сих пор в себя прийти не может. Все спрашивал меня: откуда?
— Отвечай правдиво: оттуда. Сейчас вопрос в другом. Голову кладу на отсечение: у тебя уже есть план, как вести сырное дело.
— Имеется, как не быть. Контрабандный… как это у тебя говорится… ислюзивный товар, вот! Ну то есть не для каждого. Редкий и дорогой. Из рук рвать будут.
— Эксклюзивный. Но ты прав.
— Так что, через госпожу Моану запускаем?
— А это ничего, что с нами свяжут? Впрочем, пускай. За морем делают сыр, что тут такого? Да, так и поступим. Поставь в известность Мусстафа. Большую часть его продукции пустим на продажу.
Затем я вызвал Хорота. Лохматость механика заметно снизилась, из чего я сделал вывод, что дела идут неплохо.
— Два дела, Хорот. Первое: стекла. Тут надо идти к Тороту; правда, на нем же стекла для маяка, и это важнее, сейчас дождей много. Но потом он начнет делать стекла для окошек в самолете. Тут уж тебе вожжи в руки. Но условие: обязательно показать мне.
Мы чуть пообсуждали конструкцию стекол, потом механик перешел к другой задаче:
— Понимаешь, у нас приборы… Взять хотя бы указатель скорости — его же надо… того… калибровать на мерной миле. Ну, милю наши землемеры разметят. Сам прибор я сделаю, нехитрая вещь. А вот насчет полетов — это ведь ты определяешь.
— Верно. Тогда так: мы с помощниками подготавливаешь все: сам прибор, часы, всякое такое. Летчики меж тем будут набираться опыта. Закончишь — скажи мне. Калибровку организуем. Там есть тонкости, но об этом потом.
— Так ведь не все еще. Высотомер: у тебя ведь есть на него наметки?
— Есть кое-что…
Я достал из ящика стола схему анероида.
— …но с трудностями. Смотри, эта коробочка делается из бронзы, из нее откачивается воздух… вот это рычажок, а тут шкала.
— Интересно. Откачивается, значит? Ну, это нетрудно… так…
Слово «нетрудно» показалось крайне интересным. Я как раз собрался объяснять механику принцип действия форвакуумного насоса, а заодно и трудности получения хорошего вакуумного масла.
— А какие тут хитрости: мага-воздушника я знаю (из Диких он); ему тут на полчаса работы. Ну, на час, но не больше. Но потом, конечно, калибровать.
Да, я все же дуралей. И в голову не пришла такая возможность. Однако на всякий случай я дал Хороту схему насоса с комментариями. На первых порах форвакуума с нас хватит.
Зимние короткие дни утекали, но вот у входа в бухту Надежды появился наш корабль — тот самый, что ходил в экспедицию за алмазами.
Капитан, конечно, руководил разгрузкой. По ее окончании на пирсе возвышалась просто гора — нет, даже крепость — из ящиков.
Я нарочно дал всем людям время придти в себя. Лишь поздно вечером руководство (капитан, первый помощник, военный командир) заявились ко мне в комнату.
— Попробуйте, ребята, вот этот напиток. Хаора с Ирой постарались. Лечебная вещь!
Мои гости и без того не были кристально трезвы, но водке (или даже бальзаму) отдали должное. Первым я попросил доложить помощника.
— Шли, в общем, почти без трудностей, но вот с кристаллами плохо…
— ?
— …мы истратили все, что у нас были…
— ??
— …потому что погода, прямо скажу, была скверной. Вода высоко стояла в Малой Белой. Мы дошли до самого того берега и лодок не спускали.
Я перевел дух: подумал было, что речь о движках.
— Считай, вся энергия ушла на «Гладкую воду», да и то не хватило. Последние сутки шли в полноценный шторм.
Да, это промах с моей стороны. И ведь мог же снабдить! Танзанитов у нас в достаче. Запомним.
Капитан докладывал более солидно:
— На самом деле шторм был не особо сильный, ну да справились и без кристаллов. Но корабль придется как следует осмотреть. Последствия качки, известное дело. Еще: ты уж прости, командир, надо в будущем водные кристаллы выдавать без экономии…
Этот тоже весело прыгает на моих мозолях!
— Но, правду сказать, по запасу хода мы бы могли еще одно такое же путешествие совершить даже без подзарядки движков. Ну а по основной задаче Тарек доложит.
Лейтенант докладывал по существу:
— Задача выполнена. Мы забили все ящики, которые брали с собой, той коричневой землей. И все пустые бочки, какие нашлись, тоже заполнили. Но промывать не стали — я решил, что ты или сам это сделаешь, или назначишь кого. Противник замечен не был.
Кто бы сомневался, в сезон-то штормов.
— Вот какие трудности имелись, которые в дальнейшем можно избежать. Во-первых, не жалеть теплой одежды. Во-вторых, нужны кожаные рукавицы с теплой подкладкой, смазанные тюленьим жиром. Это чтобы не промокали. Хорошо бы также запас кристаллов-обогревателей.
— Верно замечено. Вы молодцы, само собой. Я подберу людей для промывки. А теперь приказываю отдыхать.
— Ты только скажи: летали уже в небо?
Я подробно рассказал о первом полете.
— Эх, мне бы в наблюдатели…
— Друг, для начала надо бы летчикам научиться летать. Чем хочешь могу поклясться: на первых этапах обучения ошибок будет полно. Вот маленько научатся — отправишься наблюдателем, так и быть.
Потом я поддался паранойе и сговорился с Намирой о проверке методами магии разума тех, кого я отобрал для промывки кимберлита — после того, как работа будет завершена, конечно. Очень уж не хотелось, чтобы кто-то, поддавшись алчности, утаил алмазик-другой. Нам такие кристаллики самим нужны.
Даже с помощниками работа с добычей заняла полных пять дней. Но дело того стоило.
Огненные пиропы количеством тридцать семь штук. Большинство невелико, но есть восемь четырехсантиметровых, два по пять сантиметров и один вовсе гигант — девять сантиметров. Но этот я тут же отдал Хариру на предмет прокачки потоков: сильно не верилось, что в нем нет дефектов.
С алмазами тоже было недурно. Один рекордный чуть желтоватый в десять карат (правда, было подозрение, что из-за дефекта придется его разрезать на два по пять); еще один голубой в семь или восемь карат, но тот, похоже, безупречный; с десяток от двух до пяти карат, из них один, как мне показалось, чистой воды; штук пятнадцать весом около карата, и это не считая более мелких. На тот самый амулет хватит точно.
— Пришли ко мне Шахура, есть разговор. И через час зайди сам, дам тебе первоочередные на огранку.
Видимо, я не уследил за голосом, поскольку Сафар бросил на меня странный взгляд и заторопился за товарищем.
Главтелемаг явился довольно быстро. Я показал на кучку камней и стал обрисовывать проблему:
— Задачу ты, в общем, знаешь. Подобрать кристаллы сумеешь точно. А теперь я скажу, для кого это. Для Моаны.
Пауза. Это для того, чтобы парень прикинул варианты и убедился, что ни один не подходит.
— Ты не думай, на нее никто нападать не собирается. Но ее могут подставить под удар…
По мере изложения моих предвидений весьма почтенный становился все мрачнее. Закончил я так:
— И если у тебя есть доводы против моих — изложи, будь любезен.
— А насчет устава все верно?
— От нее получил. И прочитал внимательно. Понимаешь, отказаться она не имеет права…
— Теперь вижу, что и Сарату нельзя говорить. Он до срока спятит. И понимаю, почему ты торопил.
— Хотел бы я оказаться паникером. Очень возможно, что этим летом ничего не произойдет. Но…
— Да сам понимаю!
Вздох.
— Ладно. Двигатели для самолета готовы. Я в группе конструкторов, в общем, не нужен — пока что. Расчеты для той защиты не сверхсложные. Но потребуются испытания. Так что ты… того… озаботься насчет мышек. Ну а по результатам буду корректировать. И на людях тоже придется пробовать. Да-да, не делай такое лицо. Призовешь Намиру, она тебе не откажет. Ну, нельзя без таких испытаний! Если что пойдет не так с Моаной — никогда себе не прощу. Еще можно сделать вот что: скажи Сафару, чтоб по мере огранки нес мне. И все же…
Еще более глубокий вздох.
— Девять алмазов, меньшим количеством ну никак не обойдусь. Правда, можно сэкономить…
Я немедленно добавил в голос высокоуглеродистой стали:
— На защите Моаны экономить не разрешаю.
— Ты не понял. Основные кристаллы — самые крупные, шесть штук. На них экономить не буду. А вот на кристаллах связи… ну, тех, которые вместо галенита — там будет достаточно…
Шахур указательным пальцем стал разгребать кучку алмазов и очень скоро достал кристаллик миллиметра четыре в поперечнике.
— …вот таких. Вроде у нас много.
— Тогда добро. Действуй; я пойду организовывать поставку подопытных зверьков.
Первым делом я пошел к Валаду выяснять, много ли у нас проволоки. Не так уж и много, но на тройку больших клеток хватило бы. Следующим шагом были охотники, они же звероловы.
Затратив пару часов, я отыскал людей, взявшихся плести из проволоки. К концу дня одна клетка была готова, а через день у нас их было три: две больших для проживания и одна маленькая для испытания.
Настало время для разговора с норкой. Зверушку я изловил возле кухни. Бока у Кири сильно раздавались: малыши были на подходе. Я взял животинку на руки, почесал за одним ушком, потом за другим. Пригладил пушистую спинку. Бока и животик были неприкосновенны: норки в интересном положении не любят, когда их трогают за эти места.
— Умница ты у нас, Кири, — начал я с грубой лести, — только что говорить не умеешь. Ну да ничего. Понимаешь, пушисточка, мне нужны мыши. Ты же ловить их умеешь, верно? Но мышей надо принести живыми, вот в чем штука. Сколько наловишь, то и хорошо. Что на это скажешь?
— Фр-р!
— Обещаю яичко. Вкрутую! Сам тебе облуплю, ты только мышами обеспечь.
Это с моей стороны выглядело громадной жертвой: кур было мало, яйца пока что являлись дефицитом. Обещанное неоткуда взять, кроме как оторвать от моего завтрака.
— Ур-ррр-р-р-ррр.
Ответив таким образом, Кири призадумалась. Она совершенно не понимала хозяйских пожеланий, поскольку твердо знала, что люди мышей не едят. Норочка полагала себя очень умной (что, собственно, и хозяин признавал). Потому-то она объясняла людскую разборчивость не тупостью, как это делали другие норки, но лишь изобилием еды на кухне. Хотя мыши — превкусная дичь; это всем известно. И вот теперь теория вошла в противоречие с фактами, хотя сама Кири таких умных слов не знала. Еды в доме меньше не стало, но хозяину почему-то понадобились живые мыши. Задача, в общем, нетрудная, даже для норки на сносях. Работать наша зверушечка не очень любила, но яйцо, сваренное вкрутую! И без скорлупы!
Сделка была признана выгодной. Вымогательница… нет, Высокая Договаривающаяся Сторона пощекоталась усиками и пошла выполнять свою часть соглашения.
Через пару дней Шахур признал, что количеством мышей удовлетворен. Нужность своей особы в авиастроении телемаг слегка преуменьшил — товарищи затребовали помощь в обустройстве приборной панели. Сафар отвлекся от гранения алмазов и сделал, затратив около пары часов, индикаторы состояния движков (если быть точным, запаса энергии в таковых). На сигнальные лампочки пошли маленькие кристаллы кварца. Ради скорости и простоты мы решили махнуть рукой на сигналы «все в порядке» (зеленые), оставив лишь желтые и красные. Шахур волевым порядком решил, что желтый сигнал будет соответствовать остаточному ресурсу в десять процентов от полного, а красный — пять процентов. Попутно главный телемаг разъяснил курсантам, что уровень тяги двигателей должен заметно падать с высотой.
Сюрпризы, надобно заметить, обычно случаются совершенно неожиданно. Этот не составил исключения.
К нам в Буку заявилась делегация с месторождения железа. Состояла она из группы подростков и сопровождающего. Ребята аж гнулись под тяжестью мешков.
— Вот! Пириты! Ты говорил, что они тебе нужны.
Тон был небрежным и вместе с тем самодовольным, вроде как у Федота-стрельца:
«Ты просил вчерась ковер?
Ну дык я его припер…»
— От своих слов не отказываюсь.
У меня как раз был товар на обмен. Каждый получил по моей записке дивный магический фонарь для освещения дома: мощный, тяжелый (килограмма два) и долговечный.
Проверка показала, что кристаллы были отборными: ни одного кубика с ребром меньше двух сантиметров, даже в сростках. Хороший запас, очень даже пригодится.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Обычно академик Тофар-ун опережал коллег, когда ему это было нужно. Но именно в данное собрание Гильдии случилось обратное. Право же, редчайший случай: штандартенфюрер успел раньше Кристобаля Хунты.
Кандидат в академики Курат-аз ловко ввинтился впереди почтеннейшего, когда тот уже направлялся к Моане. Вряд ли беседа двух магов жизни могла бы представить важный интерес для главы аналитической службы. Это было одной из причин, почему недовольство Тофара внешне ничем не проявилось.
Следует особо отметить, что отношения Курата и Моаны также были особенными. Достаточно сказать, что они с очень давних времен были друг с другом на «ты», несмотря на разницу в рангах. И на то были причины.
— Доброго тебе вечера, Моана.
— И тебе.
— Небольшой профессиональный разговор.
Дама позволила себе чуть приподнять брови.
— Серебряный зал свободен.
Новые веяния проникли даже в Гильдию магов. За приличные деньги тут теперь подавали не только вино, но и кофе. Впрочем, чашка с ароматным напитком и сахарница оказались лишь перед госпожой. Курат предпочел более традиционный бокал с вином.
— Имею одну необычную просьбу.
Моана показала ресницами, что слушает внимательно.
— Хочу купить у тебя кристалл. Точнее, через тебя.
Предложение было из ряда вон выходящим, но любое проявление даже удивления (не говоря о любопытстве) посчиталось бы верхом неприличия. Но та же этика требовала объяснить ситуацию, и высокопочтенный это сделал:
— Мои кристаллы уже на грани взрыва. Но даже у Морада сейчас нет ничего подходящего. Вот почему я прошу тебя замолвить слово перед Професом: уверен, что он-то найдет нужное среди своих запасов. Одно условие: кристалл должен быть долговечным.
Моана внутренне усмехнулась. Курат деликатен, как всегда: он не стал просить госпожу мага жизни продать ее собственные кристаллы.
В данном контексте слово «долговечный» заменяло словосочетание «с теми самыми потрясающе ровными гранями». Она знала, почему понадобился именно такой. Кандидат в академики активно преподавал в университете (в отличие от высокопочтенной). Как ни странно, энергия кристаллов при этом расходовалась быстрее. Требуются долговечные? Выходит, изумруды с бывшего поместья Рухима не подойдут: у них-то поверхность обычная.
Моана вышла из задумчивого состояния.
— Курат, я извещу командира о твоей просьбе. Более того, я сообщу, что кристалл для тебя. Это будет полезно, уверяю. Но предвижу здесь трудности.
Пауза была сделана не для театрального эффекта, а ради точности в формулировках.
— В данный момент при командире есть маги жизни. Им, конечно, тоже нужны кристаллы. И я не уверена, что Профес захочет рискнуть и уменьшить свои запасы.
Это было правдой, хотя и не всей.
— Но даже если продажа состоится: твоя покупка не сможет попасть к тебе ранее, чем через два месяца… примерно.
Еще одна пауза, и тоже не ради привлечения внимания.
— И наконец… это уже не трудность, а просто совет. Если командир все же согласится продать кристалл — не торгуйся, а плати. Дело даже не в дефиците товара. Просто когда мой командир продает, он всегда предлагает разумную цену. И уж тем более, если я сама его об этом попрошу.
— Спасибо.
— Еще нет.
Курат подумал, что стоит переменить тему.
— Твой кофе как-то странно выглядит.
— Новый способ приготовления, его открыл повар Амины. А она уже принесла рецепт в Гильдию. Так вот, наливают в чашечку сам кофе, сливки, а потом взбивают пену…
Рассказывая кофейные подробности, Моана напряженно обдумывала просьбу коллеги. Дело выглядело совершенно не очевидным.
