Глава 9
Начало приема

Еще не рассвело, а мне пришлось тащиться к месту скопления товаров, предназначенных для школы. Креун поднял меня ни свет ни заря и теперь нудно читал мне нотацию:

– Вот идешь и ничего не видишь! Мог бы на Вороне домчаться.

– Слишком народа много, – подавив зевок, ответил я.

Для такой рани столица прямо бурлит от людского потока, который стремится выйти из города в южные ворота. Те не могут справиться с таким наплывом, и произошел затор. Последние десять метров я преодолевал минуту, так и к обеду не дойдем. Что-то начинаю опасаться за начало приема, как бы не сорвался.

– А стражу-то твоему каково? Он летит в пяти метрах над тобой и в любой момент придет на помощь, но он не защитит от предательского удара!

– Слушай, вокруг меня не менее семи артефактчиков, увешанных боевыми и защитными артефактами, причем активированными! – Сон медленно сходит и появляется трезвость мысли.

Взяв меня в кольцо, люди Кулара обеспечивают мою безопасность. Да, это не подчиненные Портриса, артефактчики такого ранга и с такими артефактами не могут подчиняться главе тайного сыска. Впрочем, ничего против этого не имею, еще и Кин под защитой – совсем спокойно. И все же чего опасаются? Раскинул магическую сеть и быстренько ее свернул – слишком много народа, и заклинание ощутимо потянуло энергию из источника. Вроде бы враждебно настроенных аур не засек. А вот расход энергии насторожил: раньше я такого не замечал, считая, что заклинание сети использует энергию лишь при активации.

– Рэн, мне тут мысль одна пришла… – начал дух школы и замолчал.

– Какая? – подозрительно спросил я.

Хоть голову Креуну заменяет каменная стена, но мысли его посещают весьма разные и не всегда приносящие мне пользу. Нет, в итоге я от его замыслов выигрываю, но его указания часто сопровождает куча неудобств.

– Вот я прикидываю, как ты сможешь за три дня проверить столько народа. Честно говоря, меня берут сомнения, – осторожно начал тот.

– Мы же с тобой считали, – удивился я. – Три пентаграммы недаром же сделали! По моим подсчетам, все получится: человек стоит на пентаграмме секунд тридцать, потом короткая запись о его способностях и… он отправляется ожидать или разочарованный уходит, а так как три…

– Да что ты привязался к трем пентаграммам? – перебил меня дух. – С таким количеством народа? Тебе ведь придется перекинуться с каждым хотя бы парой фраз, а это время, которое ты не учитываешь! Нет, если круглосуточно осуществлять прием… Но это не дело, твой организм не выдержит такой гонки, да и не к чему она.

– Считаешь, не справлюсь?

– Справиться можно, – не стал спорить Креун, – однако подумай: вот пригласили тройку испытуемых, вот они встали в круги; происходит это не одновременно! Один круг показал способности, а два – еще нет. Что ты будешь делать? Должен же следить за остальными и…

– Хорошо, пусть будет минута на каждую тройку…

– Как минимум три! – опять не дал договорить советник. – Ты лучше меня знаешь: пока то, пока се… Три – и ни секундой меньше, от этого необходимо отталкиваться, а не от того, что это действует какой-то артефакт; ты и твои будущие ученики – живые люди, этого нельзя забывать! – яростно доказывает мне Креун.

Логика в его словах есть… Так, три минуты умножить на полторы тысячи (точного числа желающих поступить от каждого королевства еще нет, беру с запасом), это получается… э-э-э, почти трое суток?! Я даже остановился и принялся осмысливать сказанное духом. Как ни крути, а он прав, даже если сократить время втрое, то… нет, возможен только первоначальный план, когда тратится не больше минуты на тройку. Тогда со скрипом должен уложиться в отведенное время.

– И что ты предлагаешь? – задал я вопрос Креуну.

– Использовать стражей! – радостно воскликнул тот, чувствуя, что его доводы меня убедили.

– Это как?

– Десяток песчаников отправятся с тобой! Это еще выше поднимет твой статус, вопросов задавать испытуемые станут меньше – побоятся, время сократится.

– С чего время-то сократится?

– А с того, что ты будешь вести разговоры, а я сообщать тебе результат проверки претендента! Если он проверку не прошел, то один из песчаников просто выдворит неудачника, время ты вовсе не потеряешь!

План Креуна мне понравился, хоть он и не все свои замыслы озвучил, но они и так понятны. Песчаники-стражи станут не только дополнительными глазами и ушами моего советника, но и будут выполнять различные функции, одна из которых – показать силу школы. Что-то подобное и я замыслил, когда решил устроить отправку через полигон (а для местных это непроходимая пустыня) силами своих стражей. Креун лишь развил мысль и пытается извлечь максимальную выгоду. Что ж, против ничего не имею. За этими раздумьями и переговорами преодолели вместе с любопытствующим народом расстояние до стены… И когда только успели разобрать кладку? В ранее монолитной и внушительной стене зиял проем, способный пропустить в ширину пару телег или с пяток верховых. Рядом с порушенной стеной суетятся плотники и каменщики, при ближайшем рассмотрении – готовятся устанавливать ворота. Стража вяло отгоняет любопытных, а население и гости столицы так и норовят оказаться за стеной.

– Чего пешком-то? – раздался вопрос.

Улыбающийся Портрис подъехал сбоку и я его не сразу заметил.

– Решил прогуляться, да и Ворону в такой толпе не слишком удобно было бы.

– Рэн, вот скажи на милость: неужели не мог раньше сказать, что тебе потребуется проход? – спешиваясь и пожимая мне руку, спросил граф.

– Мне много еще чего может понадобиться, о чем пока и не подозреваю, – ответил я.

– Ладно, пойдем, посмотришь что и как, – пропуская меня вперед и делая какие-то знаки страже, усмехнулся тот.

Н-да, такого не ожидал никак. Десятки груженых телег уже находятся за стеной. Колеса увязли в песке, а Маркен задумчиво чешет затылок и носком сапога пытается откопать колесо.

– Справишься? – тихо шепчет Портрис.

Его вопрос переадресую духу школы, но тот заверяет, что проблем не видит: по три стража на телегу – и через сутки или двое подвалы школы пополнятся припасами.

– Должны, – не очень уверенно ответил я графу, дух не слишком меня убедил.

– Ваша светлость, – ко мне подошел Маркен, – груз готов к отправке. Пришлось потрудиться, чтобы разместить его у стены, в данном месте песок слежавшийся, но и тут лошади еле справились, пришлось чуть ли не на руках устанавливать телеги. Пару метров вглубь пустыни и… там песок не выдерживает такой тяжести, телеги в него проваливаются.

– Ничего, все в порядке, – улыбнулся ему, а у самого кошки на душе скребут: а ну как не справятся стражи? Позору-то будет! По всей видимости, похожие мысли витают в головах моих собеседников. Они скептически окидывают взглядом окружающее нас пространство.

За стеной послышались радостные приветствия – король Куласы пожаловал. Кулар, в окружении свиты и охраны, въехал в проем стены и осмотрелся, что-то бросил своим приближенным и направился к нам, свита его осталась на месте. Да, Маркен прав: песок просто так не преодолеешь. Вот конь короля стал с трудом переставлять ноги, и Кулар вынужденно спешился. Недоверчиво хмыкнул и направился к нашей троице, которая синхронно склонила головы перед королевской особой.

– Ты собрался перетащить телеги через пустыню? – вместо приветствия спросил король, обведя рукой горизонт, на котором вдали виднелась пара деревьев, и, куда ни кинь взгляд, – песок.

Очередной рев толпы, на этот раз восторженных криков не слышно. Мы с интересом смотрим в сторону будущих ворот в стене: на лохматой и невысокой лошади показывается хан. Влабор расслабленно сидит на лошадке, при виде пустыни на его лице расцветает улыбка: как будто встретился с любимой после долгой разлуки. Аура хана довольна и безмятежна, от синяков и порезов следа не осталось. Свита короля рассыпается в стороны, хан не собирается их объезжать и правит к нам по короткому пути. Лошади придворных и охраны закапываются в песок, несколько из них падают – поднимается настоящий гвалт. Влабор не обращает ни на что внимания, а его лошадка уверенно переставляет свои широкие копыта и не думает утопать в песке.

– Всем доброе утро! – провозглашает хан и спрыгивает с лошади на песок.

Не обращая на нас внимания, Влабор поклонился песку, взял в горсть и растер по лбу, что-то шепча.

– Чего это он? – понизив голос, спросил я у Портриса.

– Традиция какая-то, – ответил тот.

– Рэн, ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Кулар.

– Какой вопрос? – заинтересовался хан, закончив свой ритуал встречи с пустыней.

– Каким способом переправить их через пустыню? – Король махнул себе за спину, указывая на телеги.

– Разве это проблема? – Хан непонимающе окинул взглядом пески. – Лошадей-то зачем распрягли?

– Наши лошади не пройдут по пескам, – ответил ему Портрис.

– Не может быть! – поразился хан, но потом его взгляд задерживается на королевской свите, которая только-только начала оправляться от той коллизии, которую невольно сотворил он сам. – Да уж, плохие у вас кони! Вот моим лошадям это и не препятствие вовсе! Но как же переправлять караван?

– Слуги сейчас подойдут, – напряженно ответил я, а сам обратился к советнику: – Где песчаники? Сколько еще можно ждать?!

– Рэн, они в двадцати метрах от вас, – серьезно ответил дух.

От вопроса я удержался, решил сторожевую сеть раскинуть. Хм, действительно, рядом с нами находятся активированные артефакты. Их местонахождение прекрасно видно… вернее – я вижу, ибо отображаются они лишь в моей сети.

– Ты их сделал невидимыми? – поразился я.

– Увы, этого не могу… надеюсь, потом научусь, – ответил Креун и спросил: – Выпускать?

– Давай, – скомандовал я, а сам уже начал догадываться, где стражи.

Народ, оккупировавший к этому времени защитную стену, изумленно выдохнул: в песках стало что-то происходить… Нам же пока ничего не видно, Кулар даже на цыпочки привстал, впрочем, сам я машинально сделал то же, как и все присутствующие. Вот впереди зашелестел песок, из которого взмыли вверх мои стражи. Креун, похоже, перестарался и выдернул их на метровую высоту над песком, но потом плавно опустил. Перед нами стоят две шеренги молчаливых и грозных стражей. Утреннее солнце позволяет разглядеть детали: крупицы песка переливаются, образуя одежды и оружие стражей… Оружие? Хм, мечей же у них не наблюдалось! Откуда?

– Креун, что за мечи у песчаников? – задаю вопрос духу и продолжаю рассматривать стражей.

Те же закутанные в желтые плащи фигуры, серые шляпы, блестящие сапоги и… синхронные движения.

– Э-э-э… без оружия их вид не такой угрожающий. Да и сейчас-то не слишком, – ответил тот, и в последних его словах послышалось сожаление.

Не угрожающий? Вот если бы я не знал, кто они на самом деле, то здорово испугался бы. Идет на тебя строй непонятно кого, молча, в полной тишине… Б-р-р, аж плечами передернул, а уж народ на стене от вида моих стражей впечатление сильное испытать должен.

– Мечами-то они пользоваться умеют? – поинтересовался у духа.

Хоть и сложны и многофункциональны артефакты-стражи, но истинные маги могли и не заложить в них такое умение.

– Не все, первоначально такими способностями они не обладали. Во время войны половину песчаников усовершенствовали, обучив пользоваться оружием. Увы, из таких до нас сохранились всего пятеро. Их-то к тебе и отправляю.

– А остальные? И какое количество стражей имелось у школы в древние времена?

– Рубаки, так их окрестили, погибли, защищая школу. Их бросили в атаку на незваных гостей… Шансов против магов не имелось, но какое-то время они сдерживали натиск. От магии стражей, а на тот момент они числились экзаменаторами полигона, истинные с легкостью защищались, а вот мечи…

Вот песчаники синхронно начали движение – зрелище завораживает! Ноги экзаменаторов полигона лишь касаются песка и не оставляют следов. Молчаливо и грозно они неумолимо приближаются. Хан не выдерживает и с криком запрыгивает на лошадь, выхватывая саблю. У одного из артефактчиков короля сдают нервы: шар огня устремляется в песчаников. Те на миг замирают, огонь ударяет в выросшую перед стражами стену песка.

– Не стрелять! – надрывно кричит Кулар, а Портрис срывается с места и несется к королевской охране.

Хан гарцует на лошади, но никаких действий не предпринимает.

Глава тайного сыска добежал до артефактчиков и стал что-то злым голосом кому-то втолковывать. Стена песка оседает, мы видим песчаников, которые не пострадали. Шеренга стоит не двигаясь, лишь по песку у их ног идут волны.

– Ваше величество, – обращаюсь к королю, – мои слуги могут приступить к выполнению задачи?

– Могут, – осипшим голосом отвечает тот, не сводя взгляда с шеренги.

Кулар еще не договорил, а шеренга сделала шаг вперед. Вот они подошли почти вплотную, поклонились мне и… рассыпав строй, в мгновение ока оказались у телег, впряглись вместо лошадей и с приличной скоростью потащили поклажу в глубь полигона. Лишь пятерка стражей осталась неподвижно стоять.

– А эти что? – помотал головой Кулар, растерявший всю королевскую невозмутимость.

– Со мной останутся, помогут при приеме в школу, – коротко ответил я.

– Э-э-э… А-а… – Кулар задумчиво почесал подбородок, но мысль не закончил, решив сохранить свои умозаключения при себе.

Король, прищурившись, бросил взгляд на главу своего тайного сыска и сделал тому какой-то знак.

– А можно их потрогать? – с детской непосредственностью малого ребенка, которому только что показали новую игрушку, спросил хан.

– Потрогай, если сможешь, – улыбнулся я.

– Ты скажи им, чтобы они не обижались, – спрыгивая с лошади, попросил Влабор и сделал пару неуверенных шагов по направлению к стражам.

– Не бойся, ничего дурного не сделают, – с интересом наблюдая за топчущимся на одном месте ханом степи, подбодрил я его.

– Хан степи… – далее последовал длинный и невнятный набор звуков – вероятно, настоящие имя и титул, которые никогда не выговорю, легче сотню рун заучить, – ничего и никого не боится!

Кулар, Портрис и рядом стоящий Маркен затаили дыхание. Хан протянул руку, намереваясь дотронуться до плеча стража… увы, как я и предвидел, его рука наткнулась на защитную стену.

– Не получается, – раздосадованно произнес Влабор и, мгновенно выхватив меч, попытался снести стражу голову.

– Нехорошо, – хором выдохнула пятерка, и каким-то непонятным и мгновенным движением трое скрестили свои мечи с ханской саблей, а двое приставили свое оружие к его шее. – Господин директор, на вашу собственность покусились, извольте выдать решение, что делать с нарушителем.

Монотонный и безразличный голос стражей внушает окружающим не меньший ужас, чем их молниеносные действия, – даже у меня мурашки по спине пробежали.

– Рэн, а давай его накажем, – вкрадчиво предложил дух. – Он на Кин руку поднял, сейчас вот тоже. Тут либо вы подружитесь… либо хан не простит нанесенных оскорблений! Ты можешь скомандовать «не трогать», а песчаники ослушаются, мы же представим так, что они не поняли приказа. Что с них взять-то – древние они!

– Угу, по сути безвинного человека жизни лишить, да еще и всю степь против себя настроить?!

– Да где та степь-то! Нам ее опасаться нечего!

– Опустить оружие! – приказываю песчаникам и готовлюсь выставить воздушную стену, чтобы защитить хана.

Влабора, взятого в полукольцо, спасти от возможных ударов практически нельзя, приказ направляю и мысленно пытаясь послать свою волю с потоком магии в энергетические вихри над артефактами. Главное, чтобы Креун подчинился! К моему облегчению, стражи опускают оружие.

– Спасибо, – произносим синхронно с ханом.

Он обращается ко мне, а я – к советнику.

– Не за что! – отвечаю и получаю точно такие же слова от духа.

Хан шумно выдыхает и медленно пятится, потрогать моих слуг он больше не желает. Что ж, прекрасно его понимаю, но вот слова Креуна не понял и уточняю у него, что он подразумевал.

– Рэн, поздравляю! Ты начинаешь налаживать связь со своими подданными, – хмыкнул тот. – По сути ты директор школы и твои приказы для любого, подчеркиваю, любого артефакта – закон. Предыдущий хранитель школы связал твою ауру со школой. Но тебе установить связь удалось самому.

– Я только отдал приказ… – задумчиво отвечаю, вспоминая секундное озарение, когда распоряжался стражами.

– А как, по-твоему, я вижу и слышу глазами орлов? Каким образом меня слушаются песчаники? Только приказы! Приказал я орлу передать мне все, что он видит и слышит, – тот и выполняет! Отправил песчаников к стене и спрятал тех в песках – выполнено!

– Понял, – отвечаю, а сам задумываюсь: таким количеством стражей управлять одновременно вряд ли смогу, да и смотреть и слушать посредством сразу двух птичек мне не под силу…

– Ваша светлость, прием назначен на девять часов, всего час остался, – напоминает мне Маркен.

– Да, надо спешить, – киваю и обращаюсь к королю: – Ваше величество, позвольте откланяться.

– Минуту. – Кулар поднял руку. – Господин Рэнион, эти артефакты созданы из песка, правильно?

– Да, а что?

– Нет-нет, ничего, просто уточнил. У меня к вам просьба. – Король, прищурившись, посмотрел на меня, а потом на песчаников.

– Сделаю все, что в моих силах, – отвечаю, а про себя добавляю: если это не нанесет вреда моим планам.

– Позвольте присутствовать на приеме главе тайного сыска. Народ в Куласе разный, есть люди, старающиеся всеми силами избежать наказания за совершенные преступления, наверняка они попытаются воспользоваться таким шансом, – попросил Кулар.

– Время уделить господину Портрису вряд ли смогу, но против его присутствия не возражаю, – широко улыбнулся я, ни на секунду не поверив королю.

Его просьба ожидаема, а вот обосновать он ее толком не смог. Хотя спорить с королем по такому поводу я не собирался, и он это наверняка понимает. Нужен лишь повод, а до того, что все шито белыми нитками, – ему дела нет.

– А я? Мне можно? – встрепенулся хан, уже сидящий верхом на своей лошадке.

– Маркен, когда у нас люди хана проходить испытания будут? – задал я вопрос своему управляющему.

– От степи записано семь человек, проходить проверку на скрытые способности к магии они должны первыми, – ответил тот, но как-то с неохотой.

– Тогда – прошу, – сказал я Влабору и развернулся к проему в стене.

Хм, каким образом оказался в кольце песчаников – непонятно. Пятерка артефактов двигается бесшумно, быстро и слаженно, как отточенный боевой механизм. Два стража впереди, два по бокам и сзади один. Их руки покоятся на рукоятях мечей, энергетические потоки стали чуть больше, и думается мне, что в любой момент песчаники готовы применить все знания и умения, если им покажется, что мне грозит опасность. Махнув Маркену идти рядом с собой, направился в столицу: не стоит томить ожиданием поступающих, а к своему управляющему у меня пара вопросов есть.

– Ваша светлость, а они не могут выйти из-под вашего контроля? – осторожно кивнул управляющий на нашу охрану.

– И небо на землю может упасть, – хмыкнул я. – Привыкай, в скором времени и тебе придется им приказы отдавать. Лучше скажи мне: кто и от каких королевств поступает?

– Все, как вы и велели: подданные Куласы – в последний день, вместе с грузбнами и спикнами, сегодня – кочевники, джеруйнцы и артинцы, завтра – гройнцы с агунами и фларцы.

Так, из хорошо известных мне королевств поступают все в последний день, народ степи не в счет, да и знаком я лишь с ханом. Что мне известно о королевствах Джеруйн, Артин, Спикн, Грузбн и Фларц? Сталкиваться мне с людьми данных королевств практически не приходилось, жил-то не в столицах, и в лавку Брона таковые посетители редко забредали. Впрочем, может, и часто, на принадлежность к королевствам сроду внимания не обращал, как-то не интересовало. Хм, а ведь и не знаю толком ничего.

– Кого больше всех записалось? – интересуюсь у управляющего.

– Куласцев и джеруйнцев…

– Как? Не гройнцев и агунов, а джеруйнцев? – поразился я. – Почему же ты им на сегодня назначил?

Маркен потер висок и принялся объяснять:

– Задача осложнилась тем, что народа набралось около четырех тысяч, это без учета слуг, которых вам придется также проверить. Но если бы народа было равное количество от каждого королевства – полбеды, – он призадумался. – Точные цифры могу наврать, до каждого человека не помню, но расклад таков: от Куласы около тысячи, а от степняков – всего семеро! От агунов и гройнцев примерно равное количество – по пятьсот пятьдесят человек, а от Джеруйна почти как от Куласы – девятьсот. Остальные распределились следующим образом: Артин – четыреста, Спикн – сто, Грузбн и Фларц – по двести.

– Ты все цифры запомнил? – с уважением посмотрел я на бывшего старосту.

– Э-э-э, – смутился тот, – они не совсем точны, я приблизительно назвал. Но цифры близки и расхождение будет в пару человек от королевства. Пришлось поломать голову, чтобы их распределить примерно поровну. Ведь нельзя же людей от Куласы и подданных Джеруйна в один день поставить. Или… Я все правильно сделал?

– Правильно, молодец!

– Каждому испытуемому, – вдохновленный похвалой, продолжил Маркен, – я выписал порядковый номер, по номерам образуется очередь, чтобы не возникло недоразумений.

– Молодец, – вновь сказал я.

К этому времени мы подошли к воротам столицы. Народ к нашему небольшому отряду приближаться не решался, но пальцами показывал и о чем-то между собой спорил. Понять их можно, не встречали они никогда таких существ, как мои охранники. Вот если бы еще и птичку увидели! К сожалению, а может, к счастью, местное население орла не видит, а то еще принялись бы швырять чем-нибудь в мой артефакт. Тому-то ничего не станет, но Креун может приказать навести страх на местных жителей, вот тогда… Что «тогда», домыслить не успел: навстречу, сжав губы и сверкая молниями в глазах, идет Кин в окружении дочерей Вура. Так, похоже, я опять провинился. В чем? Лихорадочно принимаюсь вспоминать, а в это время песчаники синхронно кланяются своей госпоже, чем вводят ее сперва в ступор, а потом… похоже, в ярость. Жену ко мне песчаники пропускают, а вот сопровождающим ее дамам пройти не дают.

– Маркен, ты иди в трактир, готовь там все… – покрутив в воздухе рукой, я так и не нашелся, что ему поручить.

– Да-да, дел много, – поняв все с полуслова, засуетился тот.

Управляющий быстрым шагом удалился, а ко мне вплотную подошла Кин.

– Привет! – попытался я обнять жену.

Однако та отстранилась.

– Что с тобой? Ничего не болит?

– Рэн, почему ты не взял меня с собой?! – с обидой в голосе спросила жена.

– Куда не взял? – решил я потянуть время и лихорадочно придумывал вескую причину, по которой девушке не следовало присутствовать на отправке каравана в школу.

Событие-то рядовое – подумаешь, караван, если бы не несколько «но»; одно из них – способ передвижения, другое – невиданные слуги, и даже не это главное, а то, что на отбытие товаров прибыло поглазеть полгорода, что подразумевает веселье и зрелище.

– На отбытие каравана!

– А это Креун виноват! – свалил я вину на духа. – Он меня в такую рань поднял, и все торопил… Вот я и решил, что он на себя все взял, а о том, что он тебя в известность не поставит, даже и подумать не мог! Виноват, прости, – сделал я покаянный вид, а потом вкрадчиво добавил: – Но там же ничего интересного и не происходило. Песчаники взяли телеги и уволокли их в пустыню. Ладно еще местные жители, им в диковинку, но ты-то их еще не раз увидишь!

– Рэн, а с какой это стати ты на меня все сваливаешь? – поинтересовался в моей голове Креун.

– Молчи! Иначе у школы возникнут проблемы, – улыбаясь жене, мысленно ответил духу.

– Так и быть, в этот раз возьму все на себя, тем более, отговорку ты вполне сносную придумал, – хмыкнул советник, и как бы между прочим заметил: – Вот с таких мелочей и начинается обман жен…

Кин задумалась.

– Ты ими и управлять сможешь, еще столько раз с ними столкнешься, что они тебе надоедят! – махнул я рукой и предложил: – На приеме присутствовать не желаешь? Твои способности к магии можем проверить…

– Страшно… – жена отвела взгляд.

– Чего ты боишься-то? Способности у тебя есть, а какие – совершенно не важно!

– А твоя проверка не повредит?.. – Кин провела рукой по животу.

Н-да, мне захотелось стукнуть своим лбом обо что-то твердое… Вот ведь болван! Кин не за себя боится, ей сейчас совершенно не до магии, рун и всего остального. С другой стороны, она же выразила претензии, что не взял на отгрузку каравана…

– Точно? – переспросила у кого-то Кин.

Догадаться, с кем она общается, труда не составляет.

– Меня вроде это тоже касается, – намекнул советнику.

– В древние времена магини, будучи в положении, использовали свою силу и могли оперировать магическими потоками и энергиями без вреда для здоровья себе и будущему ребенку. Приводились даже доводы, что, чем больше использует будущая мать магии, тем способнее рождается ребенок. Правда, все это в теории, подтверждения гипотеза не получила, впрочем, и опровергнуть ее никто не смог. Есть одно ограничение: нельзя вычерпывать свой источник до дна, тогда возникнут не совсем хорошие последствия. Но опустошать источник нельзя никому, тут и сильнейший маг способен с жизнью расстаться, – прочел короткую лекцию Креун.

– Но ведь… – начал я, вспоминая, как вычерпывал свой источник до дна.

– Рэн, с твоими знаниями ты не в состоянии удалить из себя всю магическую энергию. Правда, и то, что ты проделывал, заставляло меня переживать: в те моменты ты не имел сил и способностей сопротивляться, но восстанавливался быстро.

Да, он прав: ни сил, ни магии у меня вроде не оставалось, вернее, сил-то – точно, а вот магии… она присутствовала все время, лечила мое тело, которое становилось непослушным и вялым, да еще и раны залечивала неплохо.

– Рэн, можно я лучше просто посмотрю, а проверишь ты меня чуть позже? – спросила Кин.

– Можно, – широко улыбнулся я, облегченно выдыхая про себя: караван забыт, а я прощен.

Взяв жену под руку, мы продолжили путь в таверну, мило беседуя о всякой ерунде наподобие погоды. Сестры шли за нами чуть поодаль, стражи их так и не пустили к нам, Кин про них позабыла, а я… мне хочется спокойно с женой пообщаться. Вот бы еще от Креуна как-то отгородиться, а то ведь у него сейчас слишком много глаз и ушей.

С дочерьми Вура Кин нашла общий язык, и хоть пока не слишком сдружилась – что и понятно, друзьями и подругами в одночасье не становятся, – но девушки ее к себе расположили. Что самое интересное – ближе по взглядам ей оказалась Ингша. Честно говоря, это для меня стало ударом. Пока еще легким толчком, но, представив, что Кин и старшая дочь главы гильдии рыскачей сдружатся… Пожалуй, если у Ингши спецификация… слово-то какое, а все Креун: навязывает новые, то есть хорошо забытые словечки истинных магов! Так, о чем это я? А… если дочь Вура имеет способности универсала, то было бы неплохо, чтобы девушки обучались в разных группах. Сейчас еще рано об этом думать, но… хоть я и настаивал на пяти группах обучающихся, дух школы воспротивился, говоря, что не даст портить традицию школы Кулавассы. Только начали возрождать школу, а у него уже традиции! Ух и спорил я с ним, но этот дух сумел доказать, что четыре потока: огненный, водяной, земляной и воздушный – являются незыблемыми символами и учениями школы. Да, универсальные маги могут обучаться везде, склонность у них ко всем стихиям примерно одинакова, но личностные черты и предпочтения позволяли выбирать направление в обучении. У меня же задача – подготовить учителей и возродить забытую магию. Каждый поток обучения имеет свою приверженность: поток огня – боевая магия, поток земли – целительство и строительство, поток воды – путешествия и исследования, воздушный поток – романтика и… склонность к наукам. Конечно, помимо прочего, выпускник владел всеми видами магии, универсал мог поучаствовать в битвах, хотя и заканчивал поток земли, но все же с выпускником потока огня он вряд ли бы справился. Всю эту информацию я получил от духа школы, как и то, что сам склонен к воздуху. Дух школы долго выбирал мое направление: чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Хотя в этом ничего принципиального не вижу, но все же являться магом огня мне хотелось больше. Я и знакомство-то с магией начал, зажегши свечу, но… Креун объявил меня приверженцем воздушной магии. Хотя универсал, каковым являюсь, обязан сдать экзамены по всем стихиям, но вот упор… и опять-таки мне это не грозит, «добрый» дух разрабатывает специальную программу для директора. Он пообещал, что времени у меня останется… его не останется ни на что, кроме управления школой, посещения занятий и оттачивания навыков с другими учениками. У меня иногда возникает подозрение, что и ученики-то понадобились духу для того, чтобы в первую очередь натаскать меня… Что-то я в своих раздумьях выпустил из виду начало мысли… хотел же решить, как развести Ингшу и Кин. Мне кажется, что дочь Вура подходит для потока огня, а Кин… Хм, вот на какой поток ее определить? Мне думается, что и по духу она близка ко мне, а значит – воздушный! Так и будем работать в этом направлении!

– Что-то ты задумался и замечтался, – прервала мои размышления Кин. – О чем думу думаешь?

– О тебе! – улыбнулся я ей.

– И ведь не врешь! – расцвела в улыбке жена. – Спасибо.

Да, мысли скрывать могу, но вот по ауре она легко прочтет мое лукавство. С караваном-то вывернулся, то ли она не сообразила ауру посмотреть, то ли уловка и впрямь удалась.

У входа в трактир толпится народ, нервная тревожность просто витает в воздухе. Ауры народа напряжены и беспокойны. А вот подавивший зевок Маркен невозмутим; тем не менее, увидев меня, заспешил навстречу:

– Ваша светлость, все готово, но есть одно… – он покрутил в воздухе пальцем.

– Да говори же, чего «одно»-то? – поторопил я его.

– Хан Влабор в зале, выразил желание присутствовать при приеме в школу кандидатов от степи. – Аура Маркена полыхнула беспокойством, а глаза вильнули.

Странно, ему об этом и так должно быть известно. С чего это управляющий запаниковал? А он явно паникует.

– И что с того? – спросил я.

Кин же хмыкнула и предположила:

– Наш управляющий решил провернуть какую-то комбинацию, о которой хану знать не следует. Я права?

Бывший староста бухнулся на колени:

– Ваша светлость! Черт попутал! Простите, ради богов!

– И за что же прощать? – поинтересовался я, наблюдая, как у народа вытягиваются лица от удивления, ауры меняется с тревоги на любопытство.

Как хорошо, что мои стражи близко никого не подпускают и услышать посторонним, о чем у нас разговор, нельзя. Нет, если задействовать артефакты слуха… Да, услышать могут. А оно мне надо? Стена воздуха взяла нас в кольцо, теперь никто ничего не услышит, надо все же чаще использовать магию.

– Говори, – поторопил я управляющего.

– За возможность попытаться поступить в школу один степной житель заплатил тысячу золотом. Причем деньги эти он отдал с одним условием: хан о его поступлении не должен знать, а вот если результат будет отрицательный, то задаток он не заберет, а оставит на нужды школы, – Маркен тяжело вздохнул: – Хотел как лучше, все для школы Кулавассы стараюсь.

– Встань, – задумчиво сказал я, пытаясь сообразить, к какому повороту событий готовиться.

– Что-то мне подсказывает… – начала Кин, скопировав мою интонацию, потом замолчала и вопросительно посмотрела на меня.

– Продолжай, – кивнул я, будто бы все уже знаю и просто решил проверить догадку жены.

– Этот степной житель не приходится ли хану… любовницей или дочерью? – предположила девушка.

Интересный вывод, не такой и простой, каким кажется на первый взгляд.

– С чего ты так решила? – задумчиво спросил я.

– Рэн, ну ты же с ханом знаком! Он деспот, и женский пол ему необходим лишь для одного! Кстати, может, и не любовница… что, если девушка пытается спастись от преследующего ее Влабора?

– В степи? Пытаться спастись от хана? Нереально! – покачал я головой. – Ты же его видела – если ему что понадобится, он своего добьется.

– А вдруг там он не так себя ведет? Все же старейшины… – Кин замолчала, понимая нелепость своего предположения, слишком своеобразная личность этот хан.

– Так кто это? – задал вопрос управляющему.

– Степняк, – неуверенно пожал плечами Маркен. – Ваша светлость, сиятельная госпожа! Да мне не важно, кто он! Знаю, что молод и одет, как все представители степи, а парень или девка…

– Маркен! – Я осуждающе покачал головой и кивнул на жену.

– Простите, госпожа, – склонил тот голову. – Вот и говорю: юноша или девушка – не ведаю.

– И как же ты узнаешь, кто есть кто? – заинтересовался я.

– А я каждому номер на бумажке записывал и подпись ставил, он по списку идет тысяча двести вторым, или седьмым от степи, – пояснил тот.

– Хан присутствовать будет, он в своем праве, да и, как ты слышал, пригласил я его. Если того степняка не устроит поступать при Влаборе – отдашь деньги, – поразмыслив, принял я решение, подумал и со вздохом продолжил: – Можешь ему передать от моего имени: если в своих силах уверен – пусть пробует, при мне ему ничего не грозит, а если пройдет проверку и примет мое подданство, то хан ему станет и вовсе не страшен.

– Ваша светлость, – склонил голову Маркен, – это лучший выход из положения.

– Рэн, я горжусь тобой! – шепнула мне на ухо Кин.

Хм, и чего это они? Тысячу золотом-то терять ох как не хочется, но… и посмотреть хочется, кто ослушаться хана решился: это само собой дорогого стоит! Управляющий заспешил и уперся в воздушную стену. Ну совершенно из головы у меня про нее вылетело, забыл напрочь, что оградил нас от внешнего мира… Сняв защиту, махнул управляющему, и тот бегом скрылся в трактире.

– Пошли учеников принимать? – улыбнулся я Кин.

– Пошли! Жутко интересно! – потерла она ладони.

В зале с пентаграммами нас уже дожидались Портрис и Влабор, вместе с ними находился и Кустиш, сидевший у стены и пытающийся слиться с ней в стремлении к своей незаметности. Хан ходил вокруг сделанных на полу артефактов и светился любопытством. При виде моих охранников он чуть поморщился, но ничего не сказал. Я решил, что владельцу трактира присутствовать тут нет надобности. Попросив его прислать слуг с парой кресел, дал понять, что он здесь лишний. Трактирщик со вздохом ушел, зато пришел запыхавшийся управляющий.

– Ваша светлость, господин директор, – торжественно начал тот, причем громовым голосом, которого я никак от него не ожидал, – разрешите приступить к процедуре определения магических способностей у желающих поступить в школу Кулавассы?

– Где списки и кто за кем пойдет? – спросил я.

Маркен подскочил к столу и показал свои записи. Один страж встал за моей спиной, второй охраняет Кин (это не считая орлов), оставшаяся тройка песчаников заняла место у облюбованной для себя пентаграммы. Что ж, все готово.

– Влабор, – обратился я к хану, – во время приема попрошу вас сохранять тишину. И после проверки кандидатов от степи – оставить нас.

В моей реплике больше приказа, чем просьбы, но хан согласно кивает. Да и что ему еще делать? «Своего» песчаника посылаю к хану, и страж школы мне подчиняется беспрекословно.

– От степи семь претендентов на обучение. Первая тройка… – объявляет Маркен.

– Как семь? – приглаживает лысину хан. – Шестерых сыновей уважаемых старейшин привез! Кто седьмой?

Его вопрос повисает в воздухе, а песчаник, повинуясь моему мысленному посылу, сжимает рукоять меча. Впрочем, это просто демонстрация силы, против воздушной стены Влабору противопоставить нечего, а ее я готов поставить.

В зал заходят трое представителей степного народа. Молодые, налысо бритые воины, ауры их спокойны и безмятежны; такое ощущение, что им все равно. Маркен указывает им на пентаграммы, воины с важным видом встают в центр – и через пять секунд руны на каждой пентаграмме начинают слабо светиться.

– Две из четырех! Эх… у каждого… – разочарованно выдыхает хан.

Да, способностей к магии у сыновей старейшин практически нет. Двойственные маги, но очень слабы, практически без внутренних источников.

– Следующие, – командую управляющему и напоминаю: – Не забудь задаток отдать!

Тянусь к бутылке, предусмотрительно оставленной Кустишем, наливаю вино в фужер – горло пересохло.

Очередная тройка подданных хана заходит в зал и вызывает у того удивление.

– Кто это?! – вопрошает Влабор.

А в нас уже летят заряды, выпущенные из артефактов. В моей голове вихрем проносятся мысли: против тройственной цепной шаровой молнии противопоставить ничего не успеваю. Нет, может, себя-то и смогу защитить, но… Песчаники обнажают мечи и прыгают на нападавших, шаровые молнии им не страшны – проходят сквозь них, не оставляя никаких следов. Птички выпускают навстречу молниям полупрозрачные барьеры из льда. В выставленную защиту бьют молнии, с оглушительным треском лопаясь и ломая барьеры. Стены льда лопаются с оглушительным треском, лед и вода летят во все стороны. Количество шаровых молний стремительно уменьшается, но и барьеров все меньше.

Орлы ставят все новые препятствия, а молнии подбираются все ближе к нам. Стражи уже добрались до непрошеных гостей: синхронно взмахивают мечами, и тела напавших мешками валятся на пороге зала. Мои артефакты не останавливаются и продолжают движение, сносят двери и еще два человека гибнут под их мечами. Последний барьер лопается под оставшейся шаровой молнией – и наступает полнейшая тишина. Песчаники занимают исходные позиции, а обессиленные птички направляются к окну. Времени прошло от силы пара мгновений, все это время я так и продолжал наливать вино и даже не перелил через край! Горлышко громко звякает о край фужера и я, выдыхая, отставляю бутылку в сторону.

– Рэн, у стражей воздуха осталось очень мало энергии. Немедленно выпусти их! Тут рукой подать до полигона, должны успеть добраться! – звучит в моей голове обеспокоенный голос Креуна.

Молча встаю, подхожу к окну, недолго думая разбиваю его рукояткой кинжала, неизвестно как оказавшегося в моей руке. Птички тяжело прыгают на подоконник и улетают, а зал начинает заполнять свежий воздух с улицы.

– И что это значит? – ни к кому не обращаясь, спрашиваю я.