Глава 14
Рыскач – свобода!
Книга истока приняла нового короля, который пытался убедить меня войти в совет артефактчиков. Мы с Гунером находились теперь уже в его королевском кабинете и он пытался втолковать мне все прелести должности в совете. Мол, и охрана положена по статусу и любой из аристократии агунов обязан подчиняться. Ну любой – не любой, а против силы не поспоришь, особенно когда рядом десяток артефактчиков с различными магическими штучками и есть возможность давать распоряжение именем короля. Недовольные указом советника могут оспорить решение, но не сразу и только у короля или совета. На памяти Гунера такого ни разу не случалось. Нет, оспаривали, конечно, но решения-то никто не отменял, своих всегда поддерживают; правда, и перегибов не происходило. Конечно, это все прекрасно, но мне не надо. Вроде ушел от одной ответственности, а он все равно пытается, чтобы принимал участие в управлении королевством. Ага, сейчас! Разбежался! Да, налоги и охрана – вещь прекрасная, но… Я – рыскач, сам себе хозяин! И так с этими королевскими играми не занимаюсь любимым делом, так и квалификацию потерять в одночасье можно! Гунер понял, что убедить меня не выйдет, раздраженно махнул бокалом с вином, которое не замедлило выплеснуться и оставить пятно на столе.
– Не желаешь войти в совет, ладно, боги с тобой! – Он посмотрел на опустевший бокал, зачем-то потрогал мокрое пятно на столе и продолжил: – Кинэлла за вас двоих отдуваться будет.
– Что?!
– Ну, она, в отличие от тебя, согласие дала, – буднично и не обращая внимания на мою реакцию, ответил тот.
– Но когда? – расстроенно выдохнул я.
– Сразу после голосования, – мило улыбнулся Гунер. – У меня бумага заготовлена была, Кринту отдал, а тот передал Заргу, когда ходил за артефактом коронования, а последний – автограф у твоей жены взял. – Король вытащил из кармана сложенный лист бумаги, прочитал, поставил размашистую подпись.
– Можно посмотреть? – хмуро поинтересовался я, хорошее настроение улетучилось, и наступала пора окунуться в интриги, которые мне поперек горла.
Гунер молча протянул лист о назначении герцогини Лусар членом совета артефактчиков, с коим данная особа ознакомлена и согласна, о чем свидетельствует ее подпись.
– И какие у нее теперь обязанности? – спросил сквозь зубы, сдерживая негодование.
– Да, в общем-то, невеликие. – Король убрал документ в ящик стола. – Будет участвовать в заседаниях совета, возрождать свой замок…
– А из королевства уехать может?
– Конечно! – беспечно махнул тот рукой, покосился на меня и добавил: – Но на заседания совета обязана являться, за отсутствие без уважительной причины член совета уплачивает штраф в размере сотой доли от своего имущества. Рэн, да ты не волнуйся! Вон, вина выпей. – Гунер достал бутылку вина и фужер, плеснул туда напиток и протянул мне. – Что-то ты с лица спал.
Спадешь тут! Все планы коту под хвост! Или думает, что сумел меня привязать? Нет уж…
– Вот молодец, – дождавшись, когда я осушил бокал, сказал король. – И каковы твои планы?
– Возрождать замок жены! – ответил ему и встал. – Ваше величество, разрешите идти, с женой переговорить необходимость возникла.
– Иди, иди, – махнул тот рукой, а когда я взялся за ручку двери, сказал: – Официальная коронация, как и представление меня королевскому двору – завтра. Надеюсь вас с женой лицезреть на этом событии!
Я скрипнул зубами и, не оглядываясь, вышел. Осторожно, чтобы со всей силы не бухнуть дверью, закрыл ее и поспешил в наши апартаменты. Внутри все кипит, а к жене накопилось куча вопросов! Быстрый шаг по коридорам дворца чуть охладил мой настрой, а настроение улучшилось. Или он думает, что при жене буду? Ха, не на того напал! Но о чем же Кин думала?! Ох уж эти женщины, зла на них не хватает…
Жена сидела перед зеркалом и укладывала волосы в затейливую прическу. При виде меня ее глаза радостно блеснули. Кинэлла резко встала и бросилась мне на шею.
– Что-то ты долго, заждалась уже, – шепнула она мне на ухо.
Взяв девушку за плечи, мягко отстранил ее от себя.
– Ты в курсе? – внимательно посмотрел на нее.
– Да, Зарг приходил, рассказал, – ответила та, а потом рассмеялась: – Здорово, теперь король у нас – Гунер Первый. При его правлении жизнь наладится.
– А до этого плохо жилось? – спросил я и отошел к окну.
День клонился к закату, а во дворе королевского дворца носились слуги и готовились к торжеству. За одну ночь им предстоит многое сделать. Кин подошла и прижалась к моей спине.
– Неплохо, просто неуверенность в завтрашнем дне была, постоянно в тревоге, – ответила она.
– И поэтому ты решила войти в совет артефактчиков? – прищурился я.
– Королевой мне становиться не хочется, да и ты не планировал занимать трон. А войдя в состав совета, мы станем влиятельными людьми королевства. Последние деньги считать не будет надобности!
Вот никогда не замечал за ней такой меркантильности! Что это с ней? Может, Гунер опоил чем?
– Ты серьезно? – обернулся к ней в надежде увидеть, что девушка просто шутит.
– Конечно! – Она тряхнула головой. – После коронации возьмем воинов и поедем в замок – соседи нам с тобой задолжали! Всех одним ударом положим! Можем даже не присутствовать, направим отряд – и все! Сила теперь на нашей стороне!
С соседями разобраться необходимо, но не таким же путем! Считай, жар загребем чужими руками, графы не смогут даже подумать, чтобы сопротивляться артефактчикам короля. Выглядеть в собственных глазах и для окружающих захватчиком и палачом не хочу, но так произойдет, если своим новым статусом кто-то из нас воспользуется. Нет, если бы на нас снова напали, а у нас в охране… Н-да, дураков нет, графам уже все известно, а если еще нет, то скоро станет. Слухи – они как огонь в сухом лесу, распространяются мгновенно.
– Не замечал за тобой такой кровожадности, – покачал головой.
– Рэн, ну чем ты недоволен-то?! – Кин нервно заходила по комнате. – Я… мы с тобой ходили по лезвию ножа с самого знакомства! В любой момент могли жизни или свободы лишиться! Теперь же к нам повернулась удача, так надо воспользоваться ею в полной мере!
– И принести горе тем, с кем когда-то твои предки проливали кровь?
– Это слишком давние события, – поморщилась девушка, а потом добавила: – И заметь, не мы первые начали эту войну!
– Но стоит ли ее продолжать?! Наказать необходимо – согласен! Оставлять и прощать такое нельзя, но… – задумался на мгновение, подбирая слова, а потом спохватился: – Ты не уводи меня в сторону! Почему не посоветовалась, прежде чем подписать документ о вхождении в совет?!
– А тебя это сильно задело? – Жена сверкнула глазами и скрестила на груди руки. – И почему ты не хочешь войти в совет артефактчиков короля?
– Да, меня задело! – зашипел я, выходя из себя. – Ты пытаешься променять свободу на золотую клетку! Или ты этого хочешь? Конечно, – махнул рукой, – всегда будешь со своим любимым Гунером! Как же – он ведь король, не даст в обиду! А там, глядишь, и фавориткой станешь!
– Рэн, ты о чем?! – воскликнула Кинэлла. – Что ты несешь? Какая фаворитка? Королевой становиться не захотела, ты же спрашивал!
– Да, спрашивал, но и говорил, что королем не буду ни за какие коврижки! И ты это уже знала! А тут… – Я аж задохнулся. – Короче! Выбирай – или ты со мной, или…
Минуту стоим и гневно стараемся переглядеть друг друга. Никто из нас не хочет уступать.
– Завтра коронация, там все обсудим, – произносит Кин.
Так, ясно; она не уступит, и теперь меня попытаются заставить плясать под дудку не только короля, но и его советницы! Ведь все, кто входит в совет артефактчиков, по статусу еще и помощники короля, с большими правами. А Гунер-то каков? Когда-то я спрашивал его, почему он фиктивно не возьмет в жены Кин, но тогда ситуация складывалась не в его пользу. Хоть и был доверенным лицом Вукоса, но первую скрипку при дворе не он играл. А может, не хотел фиктивного брака? Вон сколько внимания ей уделил, когда мы приехали, прямо расстилался перед ней, показывая дворец. Я-то, дурак, думал, что он ее подбивает, чтобы самому трон не занимать, а он… И документ уже подготовил, и что-то такое капитану сказал, от чего Кинэлла документ мгновенно подмахнула.
– Завтра, значит? – переспрашиваю ее.
– Да! – выдыхает она.
– Значит, решила остаться? – задаю вопрос, а сам, не дожидаясь ответа, кипя от раздирающего душу гнева, обхожу ее по дуге и направляюсь к двери.
– Ты куда?! Не будь дураком! – кричит она мне вдогонку, а я с удовольствием шваркаю дверь наружу, вылетаю в коридор и от души хлопаю дверью.
Ноги моей больше не будет в этом чертовом дворце! А Кин-то какова?! Такая милая, красивая, просто лапушка, а внутри-то?! Как добежал до конюшни – не знаю, дорогу-то мне никто не показывал, или я спрашивал у кого – не помню. Может, карканье Ворона услышал – преданный друг почувствовал мое состояние и то каркал, то ржал, зовя меня. Пять минут – и конь оседлан, еще пять – и мы мчимся по улицам столицы, распугивая немногочисленный вечерний люд. У ворот меня пытались остановить, но шар огня, запущенный под ноги стражникам, а следом – молния, ударившая в ворота, такое желание у них отбили. Они простые служивые, и хоть магические артефакты в их распоряжении есть, но связываться с дурно настроенным артефактчиком, который плюется огнем и молнии швыряет, желания нет. Ворота распахнулись, я припал к шее Ворона, пуская того в галоп. Только свист ветра, летящего в лицо, да топот копыт – свобода! Свобода от условностей и церемоний, от лжи и предательства, интриг и подхалимства. Верно говорят, что сколько волка не корми… а рыскача в клетку не сажай, он на волю сквозь решетки все равно пролезет. А я-то – рыскач! Меня не удержать. Привстаю на стременах и ору во все горло:
– РЫСКАЧ!!! СВОБОДА!!!
Да, бешеная скачка и ветер остужают мою голову, через час пускаю Ворона неторопливой рысью. О Кин запрещаю себе думать, так же как и о Гунере – знать их не хочу. Мысли так или иначе возвращаются к этим двум… людям, а мозг подсовывает картинки прошлого.
– Рэн, ты где? Что случилось? – возникает в моей голове встревоженный голос советника.
– Креун, а ты мог бы меня предать? – спрашиваю его.
– Хозяин… Рэн, ты же знаешь, что нет. Хотя… – древний артефакт берет паузу, – если вернется или воскреснет создавший меня маг… но это нереально. Да и то, предать тебя не смогу, он подавил бы мою личность, как и большинство живущих на планете, если бы у него стояла такая цель.
– Спасибо, – благодарю советника, а сам задираю голову в небо – красиво, даже откуда-то взявшийся мелкий дождик не портит картины. Утираю лицо от водяных капелек и спрашиваю: – Что там в поместье-то?
– Денег ждут, – бурчит недовольно Креун.
Да, деньги, деньги… Все упирается в них. Весь тот блеск дворца и придворная жизнь в ее отражении, даже Кин соврати… Черт! Обещал же себе не вспоминать ее! Так, а деньги-то у меня есть! Произвожу досмотр личных вещей и обнаруживаю крупную сумму денег – четыреста пятьдесят золотых. Хм, откуда полсотни взялось? Когда удирали из поместья, если память не отказывает, у нас с Кин нашлось порядка восьми сотен, их мы разделили поровну. Получается, что у меня завалялось полсотни? Н-да, нехорошо. Ну да ладно, все хорошо, а некоторым… дамам эти несчастные полсотни никакой роли не сыграют!
– Везу уже, – ответил, а сам осмотрелся, в какую сторону направить Ворона, чтобы быстрее добраться до поместья; так и не определившись, спросил: – Мы в верном направлении двигаемся?
– Теоретически – да, – хмыкнул Креун, после маленькой заминки. – Тебе надо вернуться на пару километров назад, там развилка, вот на ней и выбрать дорогу в противоположную сторону.
– Ясно, – ответил, разворачивая Ворона.
– Рэн, что произошло-то? Кин сама не своя, наговорила черт-те что, ничего не понял!
– И не надо: считай, что у тебя хозяйки больше нет!
Пару мгновений советник молчал, а потом осторожно напомнил:
– Э-э-э, но она может со мной связываться, приказывать…
– Приказывать тебе могу только я! Да и то, – усмехаюсь, – ты не всегда готов выполнять мои распоряжения. А уж… хозяйкины и вовсе должен со мной согласовывать. Теперь же считай, что ее указания можно игнорировать.
– Это приказ?
– Просьба, – тихо ответил я, а потом, вздохнув и взяв себя в руки, рассказал Креуну о прошедших событиях и поведении девушки во дворце.
– Но, Рэн, это нормально… – начал было он.
– Нормально что? – мгновенно завелся я. – Что она за спиной мужа стала принимать такие решения? Да это до какой же степени она меня не уважает?! А про любовь я и вовсе молчу! Как своего дорогого Гунера увидела – растаяла вся! И закончим на этом, больше о ней слышать не хочу!
– Но…
– Все! Ни слова больше! – резко выкрикнул я и добавил: – Пожалуйста, – чуть помолчал и тихо прошептал: – Что было – то было, что умерло – забыто.
До поместья не один день пути, а ведь меня Портрис и Ивлус дожидаются, наверное. Эх, долго им ждать придется, но ничего, не маленькие, должны понимать, что к чему. Да и слухи про нового короля агунов в Куласу быстро доберутся – соседнее королевство как-никак. Как бы только отец Генера не решил, что меня ждать теперь не следует, и не отправился назад… И хоть я пытался себя убедить, что вспоминать о Кин не следует, но все время возвращался к нашему последнему разговору. Вспоминал во всех подробностях и ничего не мог с собой поделать, одно дело – днем в пути, когда мысли возвращались к ней, здесь сразу находил отвлечение, повторял руны, а потом тренировался в их использовании. Вычерпывал свой источник до дна и тогда, валясь от усталости, падал на шею Ворону, который не обращал внимания ни на что, продолжая везти хозяина вперед. Ночевал там, где заставали меня сумерки: рядом деревня – отлично, просился на постой к крестьянам; лес – хорошо, рубил ветки – и ночлег готов. Но и ночью покоя не находил – сны… от них никуда не деться и не сбежать. К концу третьего дня подъехал к принадлежавшим мне землям.
– Хм, а они мне принадлежат? – осматривая окрестности, вслух спросил сам себя.
Вукос мне их передал с определенными условиями; и указ о передаче – за его подписью, как и требования, при каких обстоятельствах они станут моими. Теперь король – другой, а он никаких указов и распоряжений мне не давал, как и я ему не присягнул на подданство. При желании Гунер может лишить меня поместья, или придется самому от него отказаться, если условия будут неприемлемыми. Тут два варианта: Гунер делает вид, что все нормально, или пытается принудить меня принять его волю. Что он выберет? Хочется думать и надеяться, что наши отношения не пострадают, но… маловероятно. Вера в людей, а особенно – королей, у меня пошатнулась. Боюсь, он изберет жесткую тактику, и тогда придется все бросить. В какой уже раз-то?! И опять будь неладна эта всемогущая власть, которая не считается с обычными людьми! Я вроде как и герцог, но без герцогства и своего сюзерена; правда, за женой закреплены родовые земли и замок. Ладно, своим принципам не уступлю, а каковы будут действия нового короля – посмотрю, исходя из этого и действовать стану.
– Стой! – донеслось из кустарника, за которым начинался лес.
– Стою! – ответил я и усмехнулся.
Голос остановившего меня принадлежал не взрослому мужику, а явно подростку, которого отец решил вместо себя в дозор послать. А что? Хозяина нет, худшее, что могло произойти, случилось, теперь моим подданным и не ясно, кем являюсь. То ли опальным графом, то ли… черт его знает. Вроде сбежал, но приказы как-то староста получает. Еще немного – и ночь настанет, а паренек никак себя не проявляет. Ворон деловито заржал: мол, чего встали-то?
– И дальше что? – спросил я.
– У меня лук! – голосом, пустившим от испуга петуха, ответил мне дозорный.
– А у меня меч! – рассмеялся, а потом серьезно спросил: – Ты один, что ли?
– Нет! Нас много!
– Ага, – кивнул, – согласен, много. Но справиться с таким дозором за секунду могу, у тебя стрела мимо пойдет, а больше ты зарядить лук не сумеешь. Да и не поднимется у тебя рука против господина… Слушай, ты мне клятву-то приносил? – деланно озаботился, чтобы успокоить дозорного, у которого уже зуб на зуб от страха не попадал. – Если не приносил, то ведь и стрельнуть можешь!
– А почему я должен был вам клятву приносить? – спросил он, а потом воскликнул: – Ой, мамка! Это ж господин наш!
Вслед за возгласом послышался треск кустов: мой собеседник, как лось, помчался в сторону деревни – узнал.
– Рэн! – в моей голове раздался радостный возглас Креуна. – Наконец-то!
– И что такого произошло? – удивился я. – Ты же знал, что скоро буду.
– Дорога, – промямлил тот, а потом вздохнул: – Рэн, не терзай ты себя так – все образуется!
– Никто себя не терзает, – усмехнулся я, рассматривая за кустами брошенный лук и стрелы. – Ох, и попадет кому-то!
– Кому попадет? Ты о чем? – встревожился советник.
– Да так, – махнул рукой. – Меня тут дозорный встретил, пускать не хотел.
– А, это тот, чья аура сейчас в полном смятении несется к деревне! – понял тот.
– Угу, – подтвердил я. – Вот только он лук и стрелы зря бросил. Может, заехать? Заступиться?
– Еще чего! Пусть его уму-разуму поучат – мало того, что господина не узнал, так еще и оружие бросил, – не поддержал меня Креун.
– Но отправлять в дозор одного пацана – не дело. Что он может врагу противопоставить?
– А я на что? – обиделся древний артефакт.
– Но про тебя-то никто не знает, – покачал я головой, как будто он мог меня видеть.
– Смотри, как хочешь, – сказал он, а потом спросил: – Что дальше делать будешь? Мне по-прежнему требуется запасное жилище. Неизвестно, как кости лягут, – Кин в курсе всего, а Гунер может попытаться наложить лапу на твои достижения.
Креун окольными путями давал понять, что боится, как бы новый король не захотел им завладеть. Но Кинэлла не настолько наивна, чтобы раскрывать все тайны. Хотя о многом новый король и так знает. Пара наводящих вопросов – и останется только дожать девушку, чтобы добиться всей правды, и тогда… А что тогда?
– Он может тебя подчинить? – Я даже Ворона остановил, ответ очень важен.
– Нет, подчинить меня нельзя. Служить буду только при определенных условиях, а он под них не подпадает. – Креун взял паузу, а потом добавил: – Пока не подпадает.
– Как это? Или ты пытаешься сказать, что пока у тебя есть хозяин, то служить никому, кроме него, не можешь?
– Да, примерно так. У Гунера есть частица крови истинного мага, как и у большинства благородных. Если он встанет в пентаграмму и пустит себе кровь, то… Однажды я принял допуск, что в крови моего хозяина может находиться небольшая составляющая от создавшего меня, и теперь… Правда, – он усмехнулся, – встать в пентаграмму, ему или кому-то другому, будет не просто, не позволю. И тогда мое жилище, как и твое… – Креун не закончил мысль – и так все понятно.
Н-да, чего опасались с Вукосом, к тому приходим с Генером: те же страхи. Надеяться на честность и правдивость нового короля хочется, конечно, но… Он же король, новый статус испортить его может.
– Запасное место обитания тебе в любом случае необходимо, – согласился с его доводами. – Одно вроде как есть, но по понятным причинам надежды на него нет.
– Рэн, а давай ты к власти поближе будешь? Подумаешь, совет артефактчиков! Это же не трон, королевством управлять нет нужды, а так – и власть, и деньги, – мягко стал намекать советник взять отступного. – Ведь ты же хочешь иметь деньги и влияние?
– Хочу ли стать богатым и влиятельным? – переспросил советника и, ни секунды не задумываясь, ответил: – Да! Вернее, нет!
– Э-э-э, а как это? – удивился тот.
– Деньги – лишь инструмент, чтобы жить и ни в чем себе не отказывать. Однако, без чего-то можно обойтись, что-то не стоит внимания, а власть… власть мне даром не нужна, но от уважения я бы не отказался, – пояснил ему.
– Но как возможно уважение без власти? – озадачился Креун.
– Хм, как бы объяснить-то… – Раздумывая, минутку помолчал, вдали замаячила деревенька, хоть и ночь опускалась на землю, да и приличное расстояние еще, но суета между домов просматривалась. – Чего это они, что происходит?
– Не отвлекайся, они готовятся господина встречать, – ответил советник, а потом съехидничал: – Сам бы мог догадаться, ауры – они не врут, – чуть помолчал и добавил: – Крестьянские – точно!
Опять он прав, а я не додумался посмотреть магическим взглядом! Ауры моих подданных сияют радостью – вероятно, дозорный добрался и рассказал, что хозяин вернулся. Н-да, а ведь ненадолго, максимум на день, и опять в дорогу надо: Портриса отыскать необходимо; надеюсь, с ним и старым воином Ивлусом ничего не стряслось.
– Рэн, что там про власть и уважение? – нетерпеливо напомнил советник.
– Ну, смотри: я вот тебя уважаю, моего наставника полгорода уважали, а ведь ни у тебя, ни у него власти как таковой не было.
– А, это как твои подданные тебя уважают! Стоп, но власть к ним ты применить можешь… – Советник смешался.
– Не очень-то и могу, – улыбнулся я, вспоминая бумагу, которую подписал с крестьянами. – Ты про договор не забывай, у нас там права и обязанности каждой из сторон расписаны. Мы необходимы друг другу; если и уважают, то за другое…
– Тебя есть за что уважать, слово свое ни разу не нарушил, справедлив и не совершаешь глупости. – Креун помолчал. – Выходит, хочешь стать таким, но не имея власти. Мне думается, что такое невозможно, к сожалению.
– Посмотрим, – пожал плечами. – Пока не до этого, забот слишком много.
Ворон въехал в деревню: лаяли перепуганные собаки, им вторили встревоженным мычанием коровы. Вот какой переполох навел! Навстречу мне спешил староста. Он нес над головой факел, в отблесках которого его лицо выглядело озабоченным, а вот в ауре присутствовали радостные блики. Позади Маркена держались мужики, а за ними бабы, оружия ни у кого в руках не наблюдалось; в отличие от старосты, остальной народ выражал ликование не только улыбками на лице, но и радостными криками.
– Господин, – староста склонил голову.
– Доброй ночи, – поприветствовал я, сразу повысив голос. – Что это вы меня встречать такой толпой вышли?
– Дык это… – Маркен оглянулся назад и, кажется мне, погрозил кому-то кулаком. – Соскучали, давно не видели.
– Угу, так соскучились, что в дозорах никого нет, – осуждающе покачал головой. – Впрочем, за безопасность деревни отвечаешь ты, тебе виднее.
Маркен сник, а из толпы донесся недовольный ропот, направленный на главного в их деревне. Одна из баб даже что-то нелестное ему выкрикнула, но быстро прикрыла рот ладошкой, когда Маркен зло стрельнул в ее сторону глазами. Мужики же недовольства не высказали, они смущенно переминались с ноги на ногу, чувствуя себя неуютно, и абсолютно уверен, что без их участия тут не обошлось.
– Так ить врагов-то нет, – растерянно ответил он. – Да и брать у нас особо нечего, а от армии мы защититься не в состоянии.
– От армии и не надо, но мало ли какой лихой люд пожалует, – нахмурился я.
Говорить им, что на моих землях бандитам ничего не светит, – не стал, иначе совсем расслабятся. А вот советник сожалеет, что в «гости» никто не захаживает, он свои ловушки проверить толком не может, на животных я запретил, а больше не на ком. Не на своих же подданных! Хотя у него такое предложение как-то звучало: исключительно ради общей безопасности можно кем-то и пожертвовать, но это давно было.
– Исправимся, – в раскаянии склонил голову староста, но в ауре этого не наблюдаю.
– Ладно – вам жить, – махнул я рукой и спешился. – Так, давайте-ка вы все расходитесь по домам, время позднее, ребятишек спать укладывайте, да животных успокойте, – обратился я к крестьянам, но видя, что мое указание решил исполнить и Маркен, усмехнулся: – Ты-то куда? Пойдем, до моста проводишь, да расскажешь, что тут и как.
А что и как – староста толком не знал, вместе со всеми терялся в догадках, что же произошло при королевском визите. Явно что-то не заладилось, но королевские артефактчики считали ниже своего достоинства общаться с крестьянами, и тем приходилось только догадываться по обрывкам фраз, да если кто чего случайно увидел… На следующий день, когда я в бега с друзьями пустился, артефактчики вместе с разгневанными высокородными гостями разбили лагерь перед лесом. Для крестьян такое поведение уже выходило за рамки понимания. Зачем уходить из поместья, где много места и есть все удобства? Конечно, сразу стали припоминаться странности моего поведения, которым и люди короля интересовались, но крестьяне на вопросы не отвечали и повели себя предсказуемо – видеть не видели, слышать не слышали, а то как бы самим такая осведомленность боком не вышла. Так никому ничего и не сказали, а вскорости и войска покинули мои земли. Складно, ой складно рассказал! Ни о чем ведь не спросил, акцент на мои странности и то, что они их заметили, вскользь сделал – молодец, хитрец.
– Ну а сам-то как думаешь? – спросил я его.
– О чем? – сделал он круглые глаза.
– Да, совсем забыл! – хлопнул себя по лбу. – Король-то у нас теперь не Вукос Первый, а Гунер Первый.
– А-а-а, ой, а это… как это? – староста выглядел потрясенным такой новостью, как будто его дубиной оходили.
– Дуэль у короля состоялась, он в ней пал. Князь Гунер, сейчас уже король, взял управление королевством в свои руки.
– Значит, князь на дуэли…
– Не князь, – усмехнулся я. – Сейчас уже не важно, что и как произошло, просто прими к сведению.
– Опасаться нам теперь нечего, – успокоившись, то ли спросил, то ли утвердительно сказал он.
– Вас никто не тронет, а меня здесь не будет. В дорогу завтра двинусь, дела кое-какие есть. Денег, сколько смогу, оставлю, а вот в ближайшее время на мою помощь рассчитывать не стоит, – немного прояснил я ситуацию и погладил по морде Ворона, который заметил в моем голосе печаль.
Осматривая то, чего добился и как обустроились мои люди, почувствовал, как тоска сжала сердце. Уходить от всего этого в неизвестность, в который уже раз, не хотелось. Может, Кин в чем-то и права – осесть своей семьей и посвятить себя заботе о близких и любимому делу? Но не так же! Мне опять вспомнился голос и интонации девушки, когда она объявила, что входит в совет артефактчиков при короле.
– А через записки передавать ничего другого нельзя? – задумчиво спросил староста.
– Через записки? – Эта мысль у меня давно сформулировалась, не про записки, конечно, про передачу предметов на расстояние. – И куда передавать?
– Так это… – Он чуть замешкался, а потом взглянул мне в глаза. – Записки-то, те, которые для меня предназначались, вы на расстоянии передавали, а такие артефакты громоздкие, ваши же просто со стола брал.
– Поднос… – развел я руками.
– Последняя на столе лежала, поднос ни при чем! – показал он мне свою наблюдательность, но на его слова внимания я как бы не обратил, а сказал:
– Завтра уеду, докладывать и получать указания будешь так же… по запискам. Насчет чего-то другого пока сказать ничего не могу. – Я почесал щетину. Н-да, надо бы побриться, а то еще пару дней – и на старика похож буду. – Вот, возьми, – протянул ему кошель с деньгами. – Тут четыреста золотых, на них доведи до ума постройку, закупи книги ученикам, ну и на всякий пожарный. С учителями вопрос решу, должны остаться.
Маркен в пояс поклонился.
– Не сомневайтесь, все сделаю.
Я молча кивнул и вскочил на Ворона: спать хочется ужасно, тело ноет, а душа болит. Ну да ничего, время – лекарь, все пройдет. Галопом промчался по мосту и, не заезжая к семейству Бурков, через минуту остановился у крыльца своего дома. Бурка и Мисшу не разбудили, слава богам, ночные события, рассказывать же им все перипетии нет никакого желания, все завтра! Сейчас – спать. Нет, сначала кушать, а потом спать. Хм, но кушать-то надо чистым, а не угвазданным дальней дорогой. Придется мыться, кушать и только потом ложиться. Боги! Дел-то еще сколько…
Как же хорошо на чистой мягкой постели, а главное – на своей! Никто не будит, нет никаких проблем, впереди – приятная и размеренная жизнь. Хм, сел на кровати и стряхнул остатки сна. Ну и приснится же такое! Хотя надо отдать должное – спать в собственной постели намного удобнее, чем на ложе из свежесрубленных веток. Присел на кровати и потянулся, глаза скосились на соседнюю подушку, как бы надеясь увидеть девушку. Н-да, что-то расслабился… Встал и подошел к зеркалу: отражение показало небритого и уставшего от всего человека, которому на вид лет эдак…
– Это мы еще посмотрим! – пригрозил своему отражению и пошел приводить себя в порядок.
Душ, бритва, чистая одежда (благодаря моему советнику) – и я совсем другой человек! Еще бы живот набить, и можно отправляться навстречу новому и необычному. К завтраку пришел Бурк. Узнав новости, задумался, а потом, почесав лоб, спросил:
– Что нам делать? Мисше рожать скоро, а тут… – Он обвел рукой помещение и фразы не закончил; впрочем, и так все понятно.
– Учить крестьян. Вы хоть и пришли не за этим, но поделать сейчас ничего нельзя, гарантий никаких не дам. Единственное, что могу тебе обещать, – как обустроюсь в безопасном месте, переправлю вас к себе, – чувствуя себя неловко, ответил я.
– Рэн, а может, нам назад в Лиин податься? – спросил бывший телохранитель Генера.
Посмотрел на его ауру: да уж, в таком смятении его никогда не видел. Даже когда в захваченный Лиин въезжали, он и то хладнокровнее держался.
– Не думаю, что Гунер начнет мстить всем подряд, тем более – тебе. Мне кажется, что никому тут ничто не угрожает, если и стоит опасаться, то только того, что у этих земель сменится владелец. – Я нахмурился, проигрывая в голове разные варианты: в какой-то степени это действительно так. Меня хотят заставить служить интересам королевства, а у меня-то они собственные. – Сам же знаешь, что Генер в любой момент ждет своей отставки, и рядом с ним будет небезопасно Мисше и малышу. Да и в дорогу вам сейчас не пуститься…
– Это верно, – кивнул он головой, – в дорогу не пуститься… Постарайся решить свои проблемы быстрее, хочется спокойствия.
Хм, и этот словами Кин заговорил. Что ж это такое-то?! Неужто и сам таким стану? Возможно, я и есть такой, но каждый спокойствие и размеренную жизнь понимает по-своему. Что мне надо – заниматься любимым делом, и чтобы меня никто не трогал. А как тут заняться-то, когда навязывают чужую волю! Распрощавшись с Бурком и постаравшись уверить того, что все будет хорошо, призадумался. Вроде бы и в дорогу пора, но, анализируя разговоры с Бурком и Маркеном, почувствовал: что-то упускаю, хотел сделать – и забыл. Но что? Раз за разом прокручивая в голове разговоры – вспомнил!
– Креун, – позвал советника, – есть одно важное дело.
– Какое? – заинтересовался тот.
– Вот ты перемещаешь вещи по дому, записки пишешь. Так?
– Да, это могу, – подтвердил он очевидный факт и, не выдержав, спросил: – И что с того?
– Неплохо бы и мне перемещать предметы на расстоянии, – обронил я и стал дожидаться реакции советника.
Креун молчал целую минуту, что-то обдумывал наконец заговорил:
– Рэн, это сложно, и потребует много сил и времени. Однако ты прав – данное умение может помочь в трудную минуту, хотя есть и оговорки. – Он замолчал.
– Какие оговорки? – поинтересовался я.
– Сейчас существует перемещение предметов? – не отвечая, задал он вопрос.
– Мне известен только один подобный артефакт, но он не подходит, – покачал я головой.
– Какой артефакт? Давай подробности! – воодушевился Креун.
– Как они устроены, никто из артефактчиков так и не понял. Существуют шкатулки-близнецы, с их помощью можно передать послание на любое расстояние при условии, что заряд в шкатулках присутствует, – ответил я.
Эти шкатулки – относительная редкость, и поиски «близнецов» интересны. Однажды такую шкатулку прикупил Брон у какого-то рыскача. В ней не осталось ни капли энергии: мой наставник, вместе со мной, зарядил ее, а потом написал и положил внутрь письмо, в надежде, что ее «близнец» – в нужных руках. Его радости не было предела, когда письмо ушло. Там весь фокус в том, что шкатулка-близнец должна иметь энергию, чтобы принять послание. Списавшись таким образом с ее владельцем, Брон на неделю уехал, а вернулся с внушительным кошелем золотых. Данные артефакты пользуются спросом в королевской канцелярии, чтобы раздавать указания или обмениваться документами. Заряжать их не так хлопотно, в обслуге они не прихотливы, но заряд берут внушительный.
– Что-то подобное у истинных существовало, называлось «посланники любви». Их изобрел один влюбленный, который хотел общаться со своей избранницей, но на амулет связи золота не насобирал. Кстати, на этом он сделал себе состояние, – рассмеялся Креун. – Но ты прав – не очень-то полезная вещь.
– А полезную-то знаешь? – подпустив в голос побольше ехидства, спросил я.
– Знаю! – повелся древний артефакт. – Правда, из ниоткуда там вещи взять нельзя, это одна из начальных ступеней магии, она истинными использовалась в качестве расчета за свои покупки.
– Это как? Как можно использовать перемещение и рассчитываться… – не договорил и осекся – дошло! – Они золото перемещали?
– Золото? – презрительно хмыкнул советник. – Рэн, золото у истинных хоть и ценилось, но не более, чем у вас медь! Запомнил бы уже, что ли! Но в основном ты прав. Свои сокровищницы они помещали в пентаграмму перемещения, а начертав ее копию, могли заполучить любой предмет, который находится в сокровищнице.
– И соответственно могли что-то переместить в сокровищницу! – обрадовался я, а потом озадачился: – А где же у твоего хозяина такая пентаграмма и сокровищница находились? – И вкрадчиво спросил: – Может, там что осталось? В хозяйстве-то все может сгодиться!
– Не осталось, да и пентаграммы не сыскать… Правда, если порыться в паре метров от конюшни… – Креуну разговор доставляет искреннее удовольствие, в голосе – ехидное веселье. – Не раз тебе говорил, что сил у меня хватило поддерживать в порядке один дом. И то, вспомни, в каком состоянии ты его нашел! Сокровищница у моего создателя располагалась отдельно, уж зачем он так обустроил – его дело, меня не спрашивал. С того времени там ничего не сохранилось, при желании могу пару каменных блоков с остатками пентаграммы перемещения найти, но на это уйдет много энергии, а толку никакого не будет. Пентаграмму он нанес на каменном полу, блоки которого разрушены.
– А что он с ее помощью перемещал? – Меня полностью захватила идея освоить это умение – в жизни обязательно пригодится!
– Да откуда мне знать-то? – удивился советник. – Не забывай: создатель со мной не советовался, сам все решал, а мне только приказывал.
А потом он стал учить меня нанесению пентаграммы. Да, столько линий, связей и всевозможных рун… Пачка листов исчерчена неправильными рисунками: то тут, то там дрогнет рука и соединит не те линии, или руны не туда нарисую… Через три часа пентаграмма на листе одобрена советником, и мне предстояло ее заучить… О том, чтобы таскать с собой шпаргалку, Креун и слушать не пожелал: естественно, на этом и я не слишком настаивал, понимая, что такая информация не должна храниться нигде, кроме головы. И еще пару часов – на заучивание: такими темпами не отправлюсь в Куласу не только сегодня, но и завтра.
– Что ж, начертать ты можешь ее по памяти – хорошо, – скупо похвалил меня советник. – Запомни, пентаграмму перемещения наносят в обязательном порядке на объект с аурой: чем устойчивее аура, тем менее вероятен сбой.
– А ее что – и на воду можно наносить? – подколол я советника.
– Конечно! Рэн, о чем ты?! – удивился тот. – Даже в русле бурной реки! Рисуешь огнем – и все! Главное – исходная пентаграмма перемещения! Она должна находиться в устойчивой среде, для этого и наносят ее на твердую и не реагирующую на природные явления поверхность.
Для тренировки выбрал место за домом, на одном из каменных блоков, который когда-то использовался для какого-то строения. Какого именно, узнавать у советника не стал. Ну его! Опять начнет ехидничать и поучать, ведь наверняка рассказывал, для каких целей тут камни лежат; их, конечно, всего-то пять штук, но размер приличный и обработаны идеально. А вот пентаграмму нанес мелом, его потом стер, и никаких следов – идеально для обучения. С рисунком провозился долго, время обеда прошло, на что деликатно начал намекать желудок, но я решил не поддаваться чревоугодию, а сперва закончить начатое дело. И все же не удержался, половину кувшина с молоком опорожнил, пока нес его в круг своего рисунка. Поставил в центр пентаграммы и уточнил у Креуна:
– Теперь рисую такую же, а потом что?
– Руны напитай вначале магической энергией! А потом седлай коня, отскачи подальше и, нанеся пентаграмму перемещения на что-либо, не забыв напитать энергией, пошли импульсный образ желаемого объекта в свою временную пентаграмму, – ворчливым голосом напутствовал меня советник.
Он прав – на моих землях, в его вотчине, такой эксперимент ненадежен, всегда может остаться сомнение, что он мне помог, да и расстояние тут – всего ничего. Отдохнувший Ворон мигом пролетел мои земли и разочарованно остановился, когда я его осадил.
– Ничего, скоро в дорогу, набегаешься еще, – успокоил коня, потрепав по гриве.
Он в знак признательности попытался меня «отблагодарить» своим языком, но на этот раз такой поворот событий я предвидел и сумел увернуться.
– Иди, погуляй пока, – рассмеялся я.
Ворон обиженно закаркал, но повторять поползновения не стал, сошел с дороги и, пощипывая травку, косился в мою сторону, наблюдая, как его хозяин что-то рисует в пыли. Со стороны выглядит наверняка странно, не хватало еще своим подданным на глаза попасться – решат, что с головой у их господина совсем плохо. Рисунок вышел корявым, но ничего: если все получится с первого раза, то долго он красоваться тут не будет. Напитываю нарисованные руны, и в пентаграмму – мысль о кувшине с молоком. Бах! Из воздуха вылетает кувшин и приземляется в центр моего рисунка, попутно облив меня с ног до головы молоком. Трясу головой и с удивлением смотрю на кувшин, который стоит вверх ногами. Хм, где-то кто-то ошибся… Ворон радостно ржет и слизывает с моей головы молоко. Похлопывая коня по шее, еще раз осматриваю руны и линии – все верно! Нарисовал так, как рассказывал советник… Или он решил позабавиться? Ставлю кувшин как положено и отправляю назад. То, что мокрый и не совсем гладко прошел эксперимент, – пустяки. Главное-то – классное умение, и в хозяйстве пригодится однозначно, все предметы перемещать можно, а с сыпучими и жидкими грузами что-нибудь придумаю, или ошибку найдем. Креуна озадачил результатом, чтобы тот разобрался, а еще спросил:
– Скажи, а животных или людей так перемещать можно?
– Возможно, но сил у меня хватит, чтобы переместить кошку, не больше. А свои возможности можешь сам рассчитать! Почему-то при перемещении живых и подвижных организмов расходуется просто неприличное количество магии. А за кувшин прости – моя вина, пентаграммы все же имеют небольшое отличие, в центре основной круг не должен замыкаться, – под конец речи повинился он. – Растормошить тебя хотел, а то ты не радостный какой-то.
– Слушай, а ведь из таких пентаграмм, – задумчиво осматривая рисунок, воскликнул я, – раньше можно было и у соседнего мага что-нибудь увести!
– Они все индивидуальны, все эти линии – не более чем атрибутика, главное – руны, центр и импульс!
– И ты меня столько времени заставлял ее зубрить! – сделал вид, что обиделся на советника.
– Пойми, они должны точно повторять друг друга, иначе ничего не выйдет.
– Но ведь они не две капли воды! Не могу и не умею так рисовать! – возразил я ему.
– Главное – схема, и потом, все же получилось!
Да, с этим не поспоришь, вот только ехать в дом мимо деревни как-то стыдно. Хозяин – и вдруг весь мокрый от молока… Уж его-то крестьянский глаз сразу определит. Ничего, Ворона в галоп – может, никто ничего и не заметит. В доме принял ванну, покушал и… решил переночевать; надо перед дорогой отдохнуть, а то день насыщенный выдался. Действительно, только голову на подушку положил, даже все проанализировать не сумел – сон сморил.
