Окончательно спасенные очнулись от парализующего заклинания только в убежище. Состояние у них при этом было не самое лучшее. Они даже не могли как следует порадоваться собственному освобождению. Такие заклинания вообще вещь неприятная, особенно если его снимает не маг, который наложил, а распадаются они сами со смертью мага. Сильная головная боль на продолжительное время Эрику и Алаизу была обеспечена. Тем не менее, киллер попытался сразу вникнуть в ситуацию. Присутствие малознакомого человека его насторожило – даже несмотря на то, что тот уже не в первый раз им помогал. Эрик даже отказался от предложения привести себя в порядок: с этим можно было и подождать. Большое количество свободной силы вокруг позволяло ему и Алаизу быстро восстановить все повреждения. А голод можно было утолить и за разговором. Вообще голод на данный момент был наибольшей проблемой. За все это время Блюстители пленников ни разу не кормили – только воду давали, да и то в таких количествах, чтобы только не померли от обезвоживания.

Эрик ел медленно, тщательно пережевывая и стараясь не набрасываться на еду, как голодный волк. Он прекрасно помнил, что объедаться после длительной голодовки вредно для здоровья. Как бы ни хотелось обратного. Жевал и слушал.

Сначала друзья пытались рассказывать наперебой. Аня с рыжим – того на дело не взяли, оставили дожидаться в убежище – постоянно перебивали друг друга и даже спорить пытались. Арнор вставлял свои комментарии коротко и по существу. Только принц пока помалкивал. Его, конечно, представили, да и раньше, можно сказать, были знакомы, но он пока не был своим в этой компании, хотя Шейлану теперь очень хотелось.

Наконец Эрику этот балаган надоел, и он потребовал рассказывать по очереди, а остальным на время заткнуться. Так стало гораздо понятней.

– Заговорщики, блин, – высказался он по завершении.

– Что, не надо было вас спасать? – почти ехидно спросила Аня.

– Надо было, – вместо Эрика ответил Алаиз. И с удовольствием вгрызся в заботливо подсунутое ему яблоко. – Это Эрик просто так ворчит. На самом деле все очень здорово.

Похоже, Изменчивый очень сильно сжился со своим образом подростка. Что не странно: он несколько дней был лишен возможности изменяться, а это для него было противоестественно.

– Хорошо, что вы не стали участвовать в этом перевороте, плохо – что полезли в политику, – уточнил Эрик свою точку зрения.

– А иначе вас было просто не спасти, – возразил Арнор. – Пришлось искать союзников. Но сам понимаешь, ради чужих интересов никто рисковать не станет.

– Хорошо, я все понял – и про Посланника, и про несостоявшийся переворот. – Эрик отодвинул тарелку с едой подальше, чтобы не было соблазна продолжать жевать. Надо дать время перевариться тому, что съедено. – Дальше что? Ситуация, можно сказать, зависла. Переворот, который собирались устроить маги, конечно, не самое лучшее решение, на мой взгляд, но проблему так или иначе он мог решить. Мы, по крайней мере, не можем прятаться тут все время. Да и Посланник, насколько я понял, не станет сидеть и смотреть, как мы рушим его планы. Альтернативы есть? – Этот вопрос был в первую очередь обращен к принцу, раз уж он являлся инициатором данной авантюры. Хотя киллер не мог не признать, что именно за это его стоит поблагодарить.

– Есть, – кивнул тот. – Стал бы я иначе во все это вмешиваться. Я-то рискую не меньше вас: если кто-то узнает о том, что у меня тоже есть Знак демона, я обычной казнью не отделаюсь. Уж папочка придумает что получше.

– Ну, и?.. – поторопил киллер. Ему хотелось побыстрей разобраться в ситуации и, наконец, вымыться и хоть немного поспать на нормальной кровати. Тем более что голова у него болела просто катастрофически. К тому же ему показалось, что это подземное убежище, судя по всему, пока еще безопасно, хотя Эрик предпочел бы, чтобы о нем знало как можно меньше народу. – По существу, пожалуйста.

– Если по существу, то короля все-таки убивать придется, как бы ни хотелось этого избежать. Мне, честно говоря, другого способа нейтрализовать его не приходит в голову. Договориться с ним или запугать не удастся. Но сделать это надо по возможности тихо и так, чтобы со мной связать было невозможно. Короновать необходимо моего брата.

– А смысл? – удивилась Аня. – Думаешь, он так вот возьмет и разрешит призывать демонов?

– Вряд ли. Братец мой не настолько непримиримый, как отец, но магию он тоже не любит и побаивается ее. Все дело в том, что я хочу перехватить у брата контроль над Блюстителями, а затем заставить уступить мне всю касающуюся магов власть. Я имею в виду – создать государственную организацию вроде пресловутой Ложи. До сих пор магов контролировали исключительно Блюстители, а это карательный орган. Маги сейчас, по большому счету, государство в государстве, никто, кроме Блюстителей, их не ограничивает, но ведь и не поддерживает тоже.

– С этим будем разбираться позже. Не отвлекайся. – Эрик поморщился, непроизвольно потирая рукой лоб. Головная боль все усиливалась, мешая думать.

– Анальгинчику? – предложила Аня сочувственно.

– Да уж, обезболивающее мне сейчас не помешает, – согласился киллер.

– И мне, – встрепенулся Алаиз. Все его повреждения уже зажили без следа, даже новые когти отросли – регенерация проходила с бешеной скоростью. Но, похоже, и демоническая природа не могла справиться с головной болью, вызванной некорректно прерванным заклинанием.

– Надеюсь, человеческое обезболивающее демонам тоже помогает, – с сомнением заметила Аня, протягивая обоим страдальцам бумажную упаковку.

– Продолжай, – кивнул Эрик принцу, запивая соком сразу две таблетки.

– Да, в общем, все просто. Все знают, что Блюстители преданы королевской семье, поскольку эту верность им внедряют искусственно в момент принесения присяги. Но мало кто знает, что мои предки подстраховались на случай, если Блюстители понадобятся кому-то из королевской семьи до того, как будет принесена присяга. Например, когда прежний король внезапно скончался, а наследник еще не коронован. Существует древний артефакт, который имеет приоритет перед клятвой. Артефакт этот может использовать только член королевской семьи, да и взять в руки тоже. Его достаточно просто подменить на хорошую копию до коронации. Потом братец вынужден будет считаться с моим мнением, так или иначе.

– А дальше? – поинтересовалась Аня. – Потребуешь, чтобы твой брат издал закон, разрешающий призывать демонов?

– Не вижу смысла, – возразил Эрик. – В таком случае не стоило морочить голову, план Посланника давал гораздо больше возможностей.

– В этом нет смысла и по другой причине, – согласился с ним принц. – Просто небезопасно объявлять о таких вещах открыто. Как я уже говорил ранее, это может вызвать и бунты, и войны с соседями. Нет, легализацию демонов можно устроить и другим способом. Кто-нибудь из вас видел когда-нибудь детей Света?

– Я видел, – сказал Эленвель. – Внешне они не отличаются от демонов.

– Вот именно! Отличить может только маг. Или же тот, кто способен чувствовать полярность силы. Маги, предположим, и так будут знать, в чем дело, а остальные пойдут к Блюстителям…

– А Блюстителям будет дан приказ не вмешиваться. Или мягко отваживать жалобщиков обещанием разобраться, – закончил за него Эрик. – Да, это может сработать, но ненадолго. Рано или поздно люди поймут, что их обманывают.

– Надолго и не нужно. Года два-три, потом можно будет пустить слух, что демоны уже давно имеют доступ в Серединный мир – лет, скажем, десять-пятнадцать. И только, гм… «хорошие» демоны. Те, которые никогда не создавали темных ведьм. Особенно хорошо, если при этом демоны будут участвовать в рейдах Блюстителей. Впрочем, детали можно будет и потом проработать.

Эрик кивнул, скрывая зевок. Сытная еда, тепло, которого последние дни так не хватало, и наконец подействовавшее обезболивающее возымели свое действие. Его стало клонить в сон. Алаиз и вовсе решил не отказывать себе в этом удовольствии, свернулся привычно клубочком под боком у киллера и уже сладко спал. Эрик понял, что разговор пора закруглять. Принц это тоже понял и быстро распрощался. Ему, в общем-то, уже и так пора было возвращаться: тень, оставленная рядом с родственниками, долго не продержится – в заклинании вот-вот должна была истощиться энергия.

Выйдя на улицу, Шейлан поежился. Этот осенний день выдался на удивление промозглым. Но почему-то до сих пор он этого не замечал.

Если бы кто-то в этот момент видел Посланника, то сразу понял бы, что он не совсем тот, кем казался. Сейчас он походил на облако света. Очень злое и очень опасное облако света. К счастью, там, где он находился, ничего живого не было, однако люди на поверхности планеты поднимали головы, с удивлением провожая взглядами огненную полосу, разрезающую ночное небо.

Посланник пребывал в ярости, и ему необходимо было как-то ее реализовать. Проклятый принц, казалось бы, полностью попавший под его влияние, безропотно идущий по выбранному для него пути, вдруг в самый решающий момент решил взбрыкнуть. И разрушил все планы. Два года подготовки пошли насмарку, а время поджимает. Условия игры не выполнены, придется что-то срочно исправлять. Но – время, время!

Немного успокоившись и сбросив бушующую силу в космос, Посланник завис на одном месте. Люди, которые в этот момент поднимали головы и смотрели на небо, видели очень яркую и совершенно незнакомую звезду. А многие маги тревожно хмурились, ощущая странное возмущение незнакомой силы в разных точках Серединного мира и почему-то высоко в небе.

Посланник задумался. Времени у него осталось около месяца. Затем срок игры выйдет – и либо он добьется своего, либо придется распрощаться с таким лакомым кусочком, как целый мир, полный магии. Значит, придется действовать более жестко. Как жаль, что по условиям игры он не может вмешиваться напрямую, а только посредством своих фигур. Но раз уж фигуры решили сыграть самостоятельно, придется от мягкого убеждения перейти к более радикальным мерам. Теперь бы только решить, на кого следует поставить в этой партии. Опять попытаться использовать принца? Или попробовать с двумя другими? Впрочем, сначала следует понаблюдать, как они будут действовать дальше, а потому чуть-чуть подправить в решающий момент.

На том и остановимся. Зря этот мальчишка решил, что способен переиграть Посланника!

Сон слетел как-то сразу. Словно кто-то ведро холодной воды вылил. Или опасность близко подобралась. Что для меня равнозначно по ощущениям.

Открываю глаза и сосредоточено смотрю в серый, плохо обработанный потолок. Темно, но измененное зрение позволяет видеть достаточно хорошо. Прислушиваюсь к себе. Вокруг тихо, все уже давно спят, судя по проснувшемуся чувству времени – глубокая ночь. Обостренное чутье молчит, опасность если и есть, то где-то далеко. В городе нас наверняка ищут Блюстители. Но здесь все спокойно. Это подземелье хорошо отгорожено от внешнего мира – почти как фейраловая камера, но не так радикально. Кто бы мог подумать, что ребята смогут сделать что-то толковое без моего присмотра. Надо бы потом разобраться, чего они тут наворотили.

Что-то тяжелое давит мне на грудь, мешая дышать. Вероятно, нехватка воздуха меня и разбудила. Это Алаиз привычно свернулся клубочком, словно котенок, спрятав нос в собственных крыльях, и спит прямо на мне. Не помню, как он тут оказался: засыпал вроде бы в другом месте. Но разбудил меня явно не он – похоже, спит Алаиз так уже давно. Свой облик он так и не сменил – это начинает уже беспокоить. Очень надеюсь, что так не останется.

Что же меня все-таки разбудило? Медленно, стараясь не разбудить спящего на мне демона, пытаюсь нашарить на полу у кровати пачку сигарет и зажигалку. Попытка вышла неудачной: сигареты я все же добыл, но Алаиз с меня скатился, как был – компактным клубочком. Как он там вообще до сих пор держался, непонятно?

– Чего не спишь? – зевает клыкасто и потягивается. Он сейчас действительно сильно похож на кота. Все-таки зря я беспокоился: некоторые изменения уже можно заметить.

– Выспался, похоже, – отвечаю запоздало и прикуриваю. Теперь можно не беспокоиться, что разбужу.

– Я, кажется, тоже, – улыбается, сверкая светящимися в темноте белыми фонарями глаз.

Когда я только обнаружил, что у него глаза в темноте светятся, эти белые бельма меня слегка нервировали – они выглядели слепыми и вызывали неприятные ассоциации. Потом привык. Как привык к ртутно-серебристым «дневным» глазам. Даже научился читать их выражение.

– Меняться не собираешься? – спросил я.

Глубоко затянулся и с удовольствием выдохнул дым. Странная вещь: здесь я стал курить намного больше, чем раньше на Земле. Нервный стал, что ли? Или все дело в том, что табак магу не вреден?

– Тебе что-то не нравится? – спрашивает насмешливо, но все же не столько вижу, сколько чувствую рябь изменения, прошедшего по его телу. На первый взгляд, изменения не заметны – все тот же подросток, напоминающий чуть взъерошенного котенка. Только черты лица стали чуть мягче и губы чуть припухли. Если бы не острая девичья грудь – так и не скажешь, что есть изменения.

Я люблю Алаиз в любом виде, даже с мужским обличьем успел свыкнуться, хотя очень не хотелось бы однажды проснуться в обнимку с парнем. Максимум, на что я согласен, вот этот привычный облик подростка. Но все же сейчас мне хотелось бы прижать к себе ту самую великолепную женщину, которую я в первый раз увидел у алтаря. Видимо, с изменениями у нее все-таки проблемы.

– Мне сейчас трудно меняться. – Алаиз чуть виновато улыбнулась, кажется, что-то поняв. Рано я обрадовался: для Изменчивой такое состояние противоестественно, это я уже понял твердо. Что же сделала с ней фейраловая камера?

– Пойдем помоемся? – предложила она. – Я тут ванну хорошую нашла.

Актуальное предложение. Несколько дней в камере, все удобства в которой ограничивались дырой в полу, чистыми нас не сделали. А спать мы завалились прямо так. И уже, похоже, окончательно выспались. Ничего, впрочем, удивительного, учитывая, что заснули практически в середине дня.

Ванна и в самом деле обнаружилась. Старая, с облупившейся кое-где краской снаружи, но зато размера впечатляющего: в нее свободно могли поместиться три человека. Только вот горячей воды не было. Впрочем, я почти сразу обнаружил примитивный, приляпанный прямо на водопроводную трубу магический нагреватель. По большому счету, просто огненная стихия – кое-как прикрученный к заклинанию кристалл силы да простенький код активации. Все это выглядело слепленным небрежно и наспех, но работало четко и без сбоев.

Иногда мне кажется, что горячая ванна – это самое великое изобретение человечества. Особенно после таких вот приключений. Нет ничего приятней, чем лежать в горячей воде, обнимая любимую девушку. Ни думать не хочется в такой момент, ни двигаться. К сожалению, проблемы от этого никуда не деваются. И гиперактивная Алаиз в своем детском облике, с которым она, похоже, плотно срослась, не может и пяти минут посидеть спокойно:

– Эрик, – развернулась она, устроившись на моих коленях и обвив руками и ногами, – ты всерьез обсуждал с принцем эту авантюру или из чистого любопытства?

– Разве это было похоже на праздное любопытство? – спрашиваю. Разговаривать о серьезных вещах мне сейчас не хочется. А хочется погладить острые лопатки и пробежаться кончиками пальцев по выступающим позвонкам, по чувствительным местам в основании крыльев. – Я вообще не любопытный, ты не заметила? Нет смысла тратить свое время на заведомо ненужную ерунду.

Все-таки не удержавшись, делаю то, чего мне так хотелось. Алаиз под моими руками томно выгибается, откидывая голову назад и с брызгами расправляя крылья. Девочка моя, ты прекрасна даже в облике нескладного подростка, а я, похоже, превращаюсь в педофила. Потому что хоть разум и понимает, что на моих коленях сидит опытная и опасная демоница, глаза, однако, видят худенькую девочку-подростка с острыми локотками и большими лукавыми глазищами.

Алаиз улыбается, томно вздыхая. Что-то в облике меняется, делая ее немного старше, чуть округляя формы. Я тоже улыбаюсь и целую мягкие губы. К черту серьезные разговоры, успеется еще! Я слишком соскучился.

Спустя час вода безнадежно остыла и частично расплескалась на каменный пол. Я включил обогреватель и набрал новой. Следовало, наконец, действительно вымыться и выбираться уже из этой лужи.

Затем мы вернулись обратно в выделенную нам комнату. Спать по-прежнему не хотелось. Я опять закурил.

– И все же, – решила вернуться Алаиз к прерванному разговору, – ты собираешься участвовать в том, что предлагает принц? Мне казалось, тебе не нравится иметь дело с политикой.

– Нравится или нет, но выбор у нас невелик. Прятаться и скрываться можно, когда о тебе никто не знает и не ищет, да и то мы, в конце концов, попались. А теперь нас в покое не оставят. Ситуацию, так или иначе, нужно разрулить. Ты же не думаешь, что нам удастся долго скрываться от Блюстителей?

– Я и не говорю, что мы должны только прятаться, – пожала плечами Алаиз. – Меня сейчас интересует, как ты относишься к планам принца.

– Достаточно хорошо я к ним отношусь. Хоть и авантюра чистой воды, но если ему немного помочь, вполне может получиться. А короля, если уж на то пошло, я лично могу устранить. Тем более если Шейлан предоставит мне всю информацию.

– Значит, рискуем, – констатирует Алаиз.

– А у нас есть большой выбор?

На мой взгляд, более приемлемой альтернативы на данный момент просто нет. Вариант, выстроенный так называемым Посланником, ребята благополучно похоронили – и правильно сделали, на мой взгляд. Что-то уж слишком подозрительно все это выглядит. Да и участвовать в таком громком перевороте – значит, в будущем гарантированно оказаться самым виноватым при любом исходе. Надеяться, что удастся где-то отсидеться, или всю жизнь бегать от Блюстителей – не стоит. Я не настолько наивен, чтобы предполагать, что это будет долго. Значит, остается только рискнуть. И выиграть. Либо погибнуть. Но это, на мой взгляд, достаточно разумный риск. Главное – держать все под контролем и не дать этим горе-заговорщикам слишком развернуться.

Посмотрим, что из этого получится. Время все продумать и детально обсудить пока еще есть.

Вернуться незамеченным в губернаторский дворец Шейлану удалось достаточно легко. Он и сам не ожидал, что так просто все получится. Поднялась такая суматоха после освобождения пленников, что никто и внимания не обратил на вяло бредущую вслед за родственниками тень. Тем более что прежде для принца подобное поведение было не такой уж редкостью. Иногда обостряющиеся боли, бывало, лишали его всякого желания обращать внимание на окружающий мир, и он просто безвольно следовал за отцом или братом туда, куда ему говорили, если только родственники не догадывались оставить его в покое. Теперь же это сыграло свою роль. Никто просто не обратил внимания на неестественное поведение принца, то есть тени.

Проблемой было только заменить собою тень так, чтобы никто этого не заметил. Но это принц сделал, улучив момент, а вот узнать о том, что тут происходило в его отсутствие, он, к сожалению, мог, лишь прислушиваясь к разговорам придворных, до сих пор продолжающих увлеченно обсуждать последние события. Информации это давало достаточно много, но фильтровать сплетни, домыслы и попросту глупый бред было до крайности утомительно.

Шейлан в который уже раз подумал, что отсутствие при дворе квалифицированного мага делает отца крайне уязвимым. Никакие, даже самые мощные и эксклюзивные, амулеты и даже артефакты не заменят живого мага. А королю вообще непозволительно иметь фобии, угрожающие безопасности государства и его собственной. Однако же ненависть его величества к темным магам и демонам с годами все больше напоминала именно фобию.

Весь этот день принцу пришлось поработать шпионом. Он хотел знать, что будут предпринимать Блюстители и что у них получится в результате. Но в то же время ему ни в коем случае нельзя было попадаться на глаза их магов. Среди придворных гуляли совершенно дикие слухи о нашествии демонов, о жутких и очень могущественных темных магах. И вообще полнейший бред. Кто-то совершенно серьезно высказал мысль, что приговоренных к казни темных конвоировала целая сотня Блюстителей, и их всех уничтожил жуткий и очень могущественный демон. Кто-то даже приплел эльфов, отчего принц тут же напрягся: если все-таки были свидетели… Однако фантазера тут же осмеяли. Характерных эльфийских стрел на месте боя не оказалось. Эленвель, видимо, все же позаботился о том, чтобы не осталось материальных свидетельств. Эльфам не нужно было, чтобы кто-то связал их с демонами.

Шейлан с нетерпением ждал наступления следующего дня, когда сможет под благовидным предлогом сбежать из губернаторского дворца. От этих осточертевших придворных, от папочки с его маниакальным блеском глаз и истерическими воплями, обещаниями всех перевешать, если не найдут отбитых пленников. Принц только сейчас окончательно осознал, что король попросту болен. Он был хорошим правителем, понимающим и чувствующим свою страну, однако его параноидальный страх перед демонами и темными магами год за годом медленно сводил короля с ума. Эта атмосфера уже порядком надоела Шейлану, и ему очень хотелось оказаться в обществе людей, которые симпатичны и не вызывают раздражения.

К счастью, любое ожидание рано или поздно заканчивается.

С помощью подаренного артефакта удалось договориться о встрече, но выбраться из дворца незамеченным в этот раз оказалось не так просто, как раньше: его неизменные соглядатаи-охранники наконец вспомнили о своих обязанностях и даже начали их исполнять куда более рьяно, чем прежде. Шейлан ощутил сильную досаду на себя. Расслабился, начал привыкать, что все дается легко, будто играючи. И не учел, что его больное на голову величество всех построил и всем хвосты накрутил до такой степени, что охранники резво взялись за выполнение своих обязанностей. Все до одного. Паршиво. Безнаказанно исчезнуть из-под наблюдения ему, похоже, удастся в последний раз. В том, что все-таки удастся, принц не сомневался: дурить своих охранников он научился в совершенстве, а с помощью магии это сделать еще проще. Однако они тоже профессионалы, и к тому же наверняка, наконец, озаботятся выяснить, к кому же каждый день бегает на свидание младший принц. И никого, конечно, не найдут. Неприятно. Как бы папенька со своей паранойей, узнав об этом, не приказал начать настоящее расследование. И совсем худо, если пригласит для этого Блюстителей: мага он, конечно, близко не допустит, но вот какого-нибудь «нюхача» – запросто. Придется теперь и с этим что-то делать… Но это уже потом – сейчас ему, похоже, предстоит много разговоров. Как бы убедить будущих союзников поучаствовать в его планах?

Снова оказавшись в уже ставшем привычным подземелье, в этой разношерстной, но весьма симпатичной ему компании, Шейлан невольно испытал облегчение. Даже если ему не удастся уговорить их помочь в осуществлении его планов, эти ребята просто по-человечески были ему симпатичны. А еще очень хотелось снова увидеть Айшу. Особенно когда он смотрел на две влюбленные парочки. Поколебавшись, принц спросил разрешения призвать сюда свою демоницу. Он, конечно, понимал, что это небезопасно и вообще не слишком хорошо с его стороны ставить под удар этих славных ребят. Лишний демон может не слишком хорошо повлиять на маскировку их единственного убежища, но очень уж хотелось увидеть девушку…

Впрочем, никто почему-то не возразил. Понятно: за последнее время все они привыкли рисковать. Даже Эрик лишь неодобрительно качнул головой, однако обнял свою демоницу и промолчал. Шейлан, кстати, был слегка шокирован, увидев вместо знакомого мальчишки очень привлекательную девушку. Даже с некоторым подозрением посмотрел на Пламенного. Может, эти огневолосые тоже такие фокусы выкидывают? Его к, счастью, успокоили: на смену пола способны лишь Изменчивые.

Принц с некоторым трепетом потянул свою магическую нить, почему-то страшно боясь, что не получится. Напряжение было почти невыносимым, Шейлан чувствовал себя так, словно тянет на себе целого коня. Или даже дом. Но в какой-то момент будто бы пружина сработала. Даже звук был похожим. Пространство выплюнуло юную демоницу, словно пробку из бутылки с шампанским. Она не успела удержать равновесия и, заполошно взмахнув крыльями, упала прямо на принца. Впрочем, тут же настороженно вскочив на ноги.

– Привет, братец! – поприветствовала, увидев Арнора, и тут же расслабилась, поняв, что опасности вокруг нет. – А что у вас тут за собрание?

– Клуб заговорщиков, – хмыкнул Эрик, оценивающе оглядывая огневолосую красотку. Тоненькая и изящная, она, тем не менее, была сильно похожа на брата. И, как все демоны, несомненно, красива.

– Давайте не станем тратить времени: пора бы уже обсудить, что мы намерены делать дальше, – предложил Эленвель, рядом с которым не было любимой женщины, отчего он, вероятно, оставался единственным в компании, кто еще способен рассуждать здраво. Во всяком случае беспечность Эрика ничем иным не объяснялась.

И «клуб заговорщиков» начал обсуждение. Кто бы мог подумать, что небольшая группа может выдать такую кучу бредовых идей!? Тем не менее, увлекшиеся заговорщики время от времени забывали даже о здравом смысле. Демоны, мало понимающие в человеческой политике, тоже увлеклись не меньше людей. Так что идеи были иной раз и вовсе фантастические. Здравомыслие сохранили только Эрик и, как ни странно, принц: разум его работал четко и быстро даже несмотря на такой отвлекающий фактор, как тесно жмущаяся к нему девушка.

Так или иначе, из разнообразия идей и громких споров медленно, но верно вырисовывался довольно стройный план. С этим действительно можно было работать, рассчитывая на успех.

– Короля все-таки придется убить, – констатировал Эрик под конец.

Была уже глубокая ночь, они наспорились до хрипоты. Последний час Шейлан помалкивал – только обнимал свою демоницу. Зато начал спорить Эленвель. Он единственный, кто был против убийства короля до последнего.

– Неужели нет другого варианта? – спросил эльф, уже сдаваясь.

– Сам же видишь, что нет, – пожал плечами киллер: для него-то как раз это не было этической проблемой. Скорее, он оценивал ситуацию с точки зрения риска и тоже предпочел бы обойтись иными методами. И уж точно не вмешиваться в это лично.

– Послушайте, Эленвель, я тоже не в восторге от этого, – осторожно заметил Шейлан. – Мне не хочется становиться отцеубийцей даже при том, что я не сделаю этого собственными руками. И с чисто этической точки зрения – как бы я ни ненавидел короля, но он мой отец. И просто прагматически: убийство короля – не та тайна, которая может быть безопасна. Но на данный момент у нас действительно не остается выбора. Ставка делается в основном на Перстень власти, а его отец даже под страхом смерти не отдаст добровольно. Остается только снять с мертвого. Впрочем, вам-то как раз участвовать вовсе не обязательно. Не думаю, что эльфов так уж сильно касаются проблемы нашего королевства.

– А что, нельзя при помощи магии вырубить короля, снять перстень и сказать, что так и было? Ну, точнее, как-то подправить ему память? Ведь магов в окружении короля нет, амулеты можно тоже обойти, – неуверенно предложила Аня.

– Если бы все было так просто, – вздохнул Шейлан. – Только вот память подправлять придется слишком многим людям. Отцу, советникам, брату. А к тому же не каждый маг способен работать с разумом так, чтобы не навредить. Самая же главная проблема в том, что Перстень надежно защищен от любых попыток забрать его под принуждением или каким-либо давлением. Возможность снять с мертвого – заметьте, только членом семьи! – это дыра в защите. На случай внезапной кончины короля и невозможности передать Перстень добровольно.

Этот разговор повторялся за вечер не один раз в разных вариантах, но с завидной регулярностью. После чего вновь начинались яростные споры и поиски других вариантов. Но в данном случае новых споров не началось. Уже слишком поздно, и Шейлану пора было возвращаться в губернаторский дворец, чтобы не вызывать лишних подозрений.

Принц понимал, что теперь вряд ли скоро увидится со всеми этими людьми и демонами. А если их план по какой-то причине провалится – то вообще никогда. Ему было грустно. Он чувствовал себя в этой компании слишком комфортно. И где-то на задворках сознания мелькала мысль, что на эту пеструю группу можно положиться во всем, затевая любое, даже самое рискованное дело, если ты для них свой.

«Пожалуй, мне хотелось бы, чтобы они остались моими друзьями, даже когда все это закончится, – думал Шейлан, возвращаясь по ночным улицам Алендара в губернаторский дворец. – И соратниками. Ведь если все получится, придется создавать совершенно новую организацию, которая будет не только контролировать, но координировать деятельность магов. Там они определенно будут на своем месте. Ложа устарела. Она реально ничего не решает – сборище болтунов, которое принимает решения только всем скопом и никак не отчитывается перед государством.

Да и решения их явно идут не на пользу. Демонов выгнали из Серединного мира, оставили без присмотра возможность призывать детей Света. В результате – перекос в равновесии. И совершенно бестолковая толпа могущественных Светлых, которым все поклоняются: пользы от них – ноль. Просто прожорливые паразиты. А ведь если тщательно подбирать кандидатов в Призывающие, каких сильных магов можно было бы создать! Универсалы-артефакторы, целители, да мало ли что еще. В любом случае, даже просто очень сильные маги могут принести государству гораздо больше пользы, чем те экзальтированные личности, что призывают Светлых только ради поклонения, даже мысли не допуская поиметь от них хоть малую пользу. Ну, какой идиот придумал, что свет – это добро, а тьма – зло? И ведь если задуматься, не так давно это началось. Каждый ребенок с детства заучивает, что Высшие Силы создали мир, создали Тьму и Свет, а также их носителей, которые необходимы для существования мира, и которые никогда друг с другом не сражаются. Неужто так сложно задуматься? Никто, однако, не задумывался: пропаганда – великая вещь, а демоны невольно сами подтверждали, что они злобные и коварные твари».

Шейлан вздохнул, останавливаясь у ворот дворца. Охранники вытянулись по стойке смирно, пожирая принца глазами, и старались даже не шевелиться. Он поежился, плотнее закутываясь в теплый плащ: ночь выдалась холодная, кожу пощипывал мороз. Совсем уже скоро придет зима. Шейлану безумно хотелось сейчас прижать к своему телу горячую и такую невозможно соблазнительную огневолосую демоницу, а не возвращаться в пустую комнату, в холодную одинокую постель. Но вместо этого он стоит на морозе и задумывается в который уже раз – почему мир так несправедлив и где предел человеческой глупости? Тоже еще философ нашелся! Еще раз вздохнув, он, наконец, вошел в дом.

Ранним утром его величество объявил, что возвращается в столицу. Официально – потому что того требует государственная необходимость. Но Шейлан-то знал, что папенька попросту панически боится города, где так много магов, а от демонов не могут защитить даже Блюстители. Он еще не догадывался, что расстояние его не спасет.