ФИОНА, ПРИНЦЕССА СВЕТА
35
Расставшись с Фебом, я не спешила возвращаться в Солнечный Град. Обед с родителями я придумала экспромтом, чтобы под благовидным предлогом отказаться от визита к деду Янусу, в чьём обществе чувствовала себя крайне неуютно. Он просто подавлял меня своей тысячелетней мудростью, а от его проницательного, всепонимающего взгляда мне становилось жутковато. Даже с Хозяйкой, которая читала все мои мысли, я не испытывала такого острого дискомфорта.
Я бы с удовольствием присоединилась к Дейдре, но как раз перед своим уходом она мысленно предупредила меня, что в ближайшие пару часов будет занята. Пять дней назад, после кропотливой и скрупулёзной работы по своей легализации в том мире, Дейдра наконец явилась к Ракели и Мигелю Бенитесам, представившись им младшей сестрой Ричи из Шотландии. Они приняли её радушно, не заподозрив никакого подвоха; правда, Мигель, скорее по привычке, чем из недоверия, провёл собственное расследование, проник в добрый десяток разных баз данных и получил информацию, полностью подтверждавшую легенду Дейдры. За столь короткое время она завоевала полное доверие матери и сына, очаровала их обоих, но до сих пор не могла придумать, что делать дальше, как представить Мигеля родне и не выдать при этом тайну его отца. Ситуация казалась неразрешимой…
Пока я стояла возле клумбы и размышляла, что делать дальше, дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышла худенькая девушка в потёртых джинсовых брюках и чёрном топе, с распущенными белокурыми волосами. Немного постояв, глядя на меня, она спустилась по ступенькам и нерешительно направилась ко мне.
Я мысленно выругала себя, что не убралась отсюда сразу; а теперь уже было поздно убегать. Хотя, возможно, я задержалась именно потому, что подсознательно меня снедало желание наконец-то повидать Лану, о которой за последние дни я услышала много лестных слов от родных. Её расхваливали и моя мама, и Пенелопа, и тётушка Бренда, и Софи, и Сабрина, и тётя Бронвен, и даже обе мои сестрёнки, Этайн и Джулия. Правда, почти все похвалы звучали довольно однообразно и в основном сводились к вариациям на тему: «Очень милая девочка и так похожа на тебя, Фи…»
На самом же деле наше сходство оказалось не таким разительным, как я представляла себе по отзывам родственников. На близнецов мы никак не тянули, хотя вполне могли сойти за родных сестёр. Во всяком случае, Лана была похожа на меня в гораздо большей степени, чем Джулия и Этайн вместе взятые. По привычке я воздействовала на неё тестовым заклятием, хотя и понимала, что это ничего не даст: её наверняка уже не раз проверяли на наличие колдовского Дара. Как и следовало ожидать, реакция отсутствовала.
Остановившись передо мной, Лана робко поздоровалась:
— Привет…
— Привет, — ответила я.
— Ты Фиона, — произнесла она утвердительно.
— А ты Лана, — сказала я без тени сомнения.
— Я видела в окно, как ты разговаривала с Фебом. Куда он ушёл?
— В Замок-на-Закате. Через час, думаю, вернётся. А может, и раньше.
— Какие-то дела?
— Да.
Мы замолчали, жадно разглядывая друг дружку. У нас обеих были голубые глаза, только у меня — оттенка весеннего неба, а у Ланы — скорее осеннего. Её волосы были слегка темнее моих, нос — чуть более вздёрнут, губы — самую малость тоньше, черты лица — немного резче и правильнее.
Зато фигура зримо ничем не отличалась от моей. У неё были такие же стройные и красивые ноги — предмет моей гордости, из-за чего я предпочитала носить короткие платья и юбки или облегающие брюки. Её талия была такая же тонкая и гибкая, а грудь — небольшая, упругая, не нуждавшаяся ни в каком лифчике.
— А ты красивее меня, — первой отозвалась Лана.
— Ничего подобного, — возразила я совершенно искренне. — У тебя личико посмазливее будет. Просто сейчас я накрашена и одета лучше.
— Да, классный костюмчик, — сказала она.
— У меня таких два. Могу подарить тебе один… — я немного помедлила, но затем всё же продолжила: — …вдобавок к тому зелёному платью, которое две недели назад Феб стащил из моего гардероба. Вместе с туфельками и бельём.
Лана смутилась:
— Извини, я не знала.
— Ничего, мелочи. Считай это подарком. Тебе всё подошло?
— Идеально. Как на меня шито.
— Похоже, что шито на нас обоих, — заметила я. — Как-нибудь заходи в гости, покажу свою коллекцию. Если что понравится — порекомендую модельера. Хотя, наверное, Бренда уже предлагала тебе услуги своих кутюрье.
— Да, предлагала. Всучила мне длинный список, но особо отметила в нём нескольких мастеров, у которых одеваешься и ты. Сказала, что они подойдут мне лучше других.
— Это логично, — согласилась я.
Мы присели на скамейку, и я достала из сумочки пачку сигарет. Предложила Лане:
— Будешь?
— Нет, спасибо, — ответила она. — Не курю.
— Правильно делаешь, — сказала я, щёлкнув зажигалкой. — Курить, здоровью вредить. Но от пассивного курения ты всё равно никуда не денешься — ведь мальчики дымят, как паровозы.
— Это уж точно. Хорошо хоть травку не шмалят. И пьют умеренно, в основном пиво.
— А как тебе вообще в их компании?
— Нормально. Первые пару дней чувствовала некоторый дискомфорт, а потом всё наладилось. Они приятные ребята, с ними интересно и работать, и просто общаться. Правда, Мортон и Шейн постоянно пасут меня раздевающими взглядами, порой приходится терпеть их не слишком пристойные шуточки, но тут ничего не поделаешь — парни есть парни.
— Как на это реагирует Феб?
— Спокойно. Говорит, что они неисправимы. Лишь однажды на репетиции, когда Шейн слишком разошёлся и во время гитарного соло пытался облапить меня, Феб шваркнул ему под ноги молнией. От испуга Шейн даже грохнулся в обморок.
Я коротко рассмеялась:
— Это в стиле Феба! Ты ведь знаешь, что его называют наследником Зевса?
— Знаю. Ещё на той вечеринке, где мы познакомились, он мне представился Фебом-Громовержцем.
— Наверное, был здорово пьян.
— В стельку, — подтвердила Лана. — Расхваливал себя вовсю. Тогда я решила, что он несносный хвастунишка.
— Тем не менее, он тебе понравился?
— Да, сразу. Даже в пьяном состоянии Феб был необыкновенно милый. А трезвый он вообще лапочка. В него нельзя не влюбиться.
При этом Лана внимательно посмотрела мне в глаза. В её взгляде явственно чувствовалась настороженность. Я прекрасно понимала, какой вопрос не давал ей покоя, какие сомнения терзали душу.
— Ну, спрашивай, — мягко сказала я, взяв её за руку. — Не стесняйся.
Лана глубоко вдохнула и выпалила:
— Что у тебя с Фебом?
— Мы лучшие друзья, — ответила я. — Дружим с самого детства.
— Он влюблён в тебя. Он сам признался.
Я невозмутимо кивнула:
— В нашей семье это часто случается. Страсть к кровосмешению у нас давняя болезнь. Но ты не волнуйся — наши с Фебом отношения никогда не выходили за рамки дружбы. И никогда не выйдут, поверь.
— Я верю, но… Боюсь, что он любит меня только потому, что я похожа на тебя.
— А что он сам говорит?
— Клянётся, что это не так. Хотя не отрицает, что в самом начале его привлекла именно моя внешность.
— Не вижу в этом ничего страшного, — пожала я плечами. — Все мужчины придают большое значение внешности. И у каждого свои предпочтения, свои пунктики. Вот Фебу всегда нравились девушки моего типа — это заскок, спору нет, но заскок вполне безобидный. В конце концов, мы с тобой очень даже хорошенькие и вполне заслуживаем того, чтобы кто-то, например, тот же Феб, считал нас идеалом женской красоты.
Лана слабо улыбнулась. Хотя вряд ли мои слова успокоили её — одно только время сможет расставить всё по своим местам. И я отнюдь не была уверена, что всей душой желаю Фебу с Ланой многих лет любви и счастья. Всё-таки я порядочная стерва…
— Мне нужен твой совет, Фиона, — отозвалась Лана после минутного молчания. — Я не знаю, как заговорить об этом с Фебом. Боюсь, он неправильно поймёт меня… ну, что я требую от него… вроде как платить за мою любовь…
— Ага, — понимающе кивнула я. — Ты о своих родителях?
— Да. Им скоро пятьдесят, а от Амалии я слышала, что в космическом мире существует методика омоложения для обычных людей. Я бы хотела помочь отцу с мамой… — она замялась, — а если можно, и бабушке…
— Не переживай, — успокоила я её, — всё будет в порядке. Средство от старости появилось сравнительно недавно, но в колдовском сообществе уже сложились определённые традиции на сей счёт. Пока ты с Фебом, он обязан заботиться и о твоей семье. Я думаю, что он просто выжидает подходящего случая, чтобы завести с тобой этот разговор. Скорее всего, твоим родным придётся переселиться из вашего мира — или, на худой конец, переехать в другую страну и сменить имена. Иначе у них возникнут проблемы с объяснением своей внезапной молодости. Сама понимаешь.
— Понимаю, — ответила Лана; в её голосе прозвучало облегчение. — Для отца это будет трудное решение, он… А разве нельзя подбросить учёным из нашего мира рецепт долголетия? Или это запрещено?
— Не запрещено, но бесполезно. Омоложение — сложный комплекс биохимических процедур, которые возможно реализовать либо с помощью колдовства, либо в условиях продвинутой медицины космического мира.
Лана кивнула:
— Да, действительно, как я не сообразила. Ведь если дать средневековым алхимикам рецепт пенициллина, они всё равно не смогут его производить.
— Где-то так. Хотя ты выбрала не совсем удачное сравнение. Тётя Помона, бабушка Феба, ещё сто пятьдесят лет назад разработала технологию производства простейших антибиотиков из лишайников, которая вполне годится для средневековых условий. А последние двадцать лет она с моей мамой и ещё группой учёных при поддержке Кевина работают над упрощением методики омоложения — правда, пока безуспешно. Наука других населённых миров и близко не подошла к пониманию физиологических процессов, препятствующих старению организма. Так что вряд ли у них что-нибудь получится. А мой отец считает, что это даже к лучшему. Отчасти я согласна с ним.
— Почему? — удивлённо и с оттенком возмущения спросила Лана. — Что плохого в том, чтобы обычные люди жили так же долго, как колдуны и ведьмы?
— В принципе, ничего плохого в этом нет. Если не считать того, что в условиях, когда человечество замкнуто в пределах одной планеты, резкое увеличение продолжительности жизни неизбежно приведёт к демографической катастрофе. Люди будут умирать не от старости, а от голода и бесконечных войн за территории. По-моему, это ничем не лучше.
— Наверное, ты права, — неохотно согласилась Лана. — К рецепту долголетия должны прилагаться и новые жизненные пространства. А ваши колдуны и ведьмы, как я понимаю, не станут в этом помогать — слишком хлопотное дело.
— И безнадёжное, — добавила я. — Нельзя объять необъятное. К тому же мы не добрые волшебники, не орден белых магов. Колдовское сообщество живёт своей собственной жизнью и занято в основном своими внутренними проблемами. Даже если удастся разработать простую и общедоступную методику омоложения, то её будут внедрять лишь в тех мирах, которые входят в официальные владения Домов. А пока у простых смертных есть только один способ обрести долгую жизнь: для девушек — подцепить парня-колдуна, для мужчин — окрутить ведьму. Причём женщины находятся в более выгодном положении, им достаточно родить от колдуна ребёнка, чтобы обеспечить своё будущее. Ведь дети никогда не забывают своих матерей.
Лана нахмурилась:
— Звучит унизительно…
— Так и есть, если преследуешь именно эту цель. Но ты же полюбила Феба не ради долголетия для себя? И не для того, чтобы вернуть молодость своим родителям?
— Нет, конечно.
— Тогда выбрось глупые мысли из головы, — посоветовала я. — Считай, что ты просто вытянула счастливый билет в лотерее жизни. Это судьба.
— Судьба… — задумчиво повторила Лана. — Знаешь, порой я удивляюсь тому, как маленькая, незначительная случайность способна перевернуть всю жизнь. Ведь если бы не моё дурацкое письмо, то я бы так и осталась жить в своём родном мире, считая его единственным сущим, ничего не зная ни о других мирах, ни о колдовской цивилизации, никогда не встретила бы Феба… — она невольно содрогнулась.
Я обняла её за плечи, испытывая к ней диковинную смесь ревности и нежности.
— А что за письмо?
— В прошлом году я сдуру написала Патрику, что Шейн отличный певец, но неважно играет на гитаре, и набралась наглости предложить свою кандидатуру на место второго гитариста. Патрик ничего не ответил, он наверняка получал сотни, если не тысячи подобных предложений. Однако взял меня на заметку — к письму я приложила свою фотографию, и его впечатлило моё сходство с тобой. А позже он вспомнил обо мне и притащил на пирушку, так как знал, что Фебу нравятся девушки твоего типа. Только благодаря этому стечению обстоятельств мы познакомились.
— Вселенной правит его величество случай, — сказала я. — Вся наша жизнь состоит из непрерывной череды реализованных и нереализованных вероятностей. Так, например, мальчики могли выбрать для своих гастролей какой-нибудь другой мир, где тоже популярен рок-н-ролл. Но они выбрали именно тот, в котором жила ты.
— Вернее, — уточнила Лана, — его выбрала Хозяйка.
— Как это? — насторожилась я.
— Ну, на днях мы с Патриком разговорились о всяких случайностях, и он рассказал, что мой мир ему порекомендовала Хозяйка.
— Ну и ну, — удивилась я. — Очень странно… Патрик что, просил у неё помощи?
— Не знаю, он об этом не говорил. Просто упомянул, что выбрал мой мир по подсказке Хозяйки. Вот так она стала нечаянным пособником нашего с Фебом знакомства.
«А нечаянным ли? — усомнилась я, интуитивно чувствуя, что ухватилась за кончик очень важной нити, ведущей к объяснению многих странных событий последнего времени. — Или, может, Хозяйка запланировала всё наперёд?… Но зачем ей это понадобилось?»
36
Среди многочисленных ограничений, наложенных Кевином на колдунов, посещающих космический мир или проживающих там, был строжайший запрет на применение блокирующих чар, так как они поддавались обнаружению с помощью местных измерительных приборов. Поэтому королевская резиденция на Астурии, в числе других правительственных учреждений, была защищена специальной сигнализацией, которая поднимала тревогу, если в зоне её действия посторонние колдуны пытались воспользоваться Туннелем.
Здесь я не была посторонней, к тому же пришла не по Туннелю, а совершила мгновенный прыжок, на который сигнализация не реагировала. Как обычно, я появилась в ванной комнате и быстро проверила соседние помещения на присутствие людей. Поблизости находился только один человек — и он крепко спал.
Убедившись, что всё в порядке, я сняла с себя чары невидимости и прошла в спальню. Комната была тускло освещена мягким светом ночника, а на широкой кровати мирно похрапывал смуглый темноволосый мужчина. Во сне его излишне жёсткие черты лица смягчились, и он больше, чем обычно, походил на свою сестру Анхелу, а соответственно — и на своего племянника Ричи.
На продолговатом топчане у изножья кровати лежала небрежно брошенная адмиральская форма. Хоть Рик и был военным, а значит, дисциплинированным человеком, он, тем не менее, никогда не отличался слишком уж педантичной аккуратностью.
Несколько минут я простояла в нерешительности, охваченная сомнениями. Это был уже третий мой ночной визит к Рику за последнее время, но в двух предыдущих случаях я отказывалась от своей затеи и уходила, так и не потревожив его.
На сей раз, чтобы отрезать себе путь к отступлению, я нарочито громко кашлянула. Рик, который спал довольно чутко, сразу же проснулся, несколько раз моргнул глазами, фокусируя на мне взгляд, и сонно улыбнулся:
— Здравствуй, солнышко. Ты всё-таки пришла?
— Как видишь, — ответила я, расстёгивая блузку.
— А я уже думал, что с этим покончено.
— Я тоже так думала.
Рик приподнялся на локте, наблюдая за тем, как я раздеваюсь. Предлагать свою помощь не стал, поскольку знал, что мне это не нравится. Когда я сняла верхнюю одежду и принялась стягивать чулки, он сказал:
— А я всё равно тебя ждал. Весь этот год.
— Десять месяцев, — уточнила я. — Последний раз это было перед Летним Солнцестоянием.
— Зато для меня прошёл целый год. Даже больше года.
Полностью раздевшись, я голышом забралась в постель. Рик привлёк меня к себе и крепко поцеловал. Мои губы, хоть и с небольшим опозданием, ответили ему, а в голове мгновенно затуманилось. Он распустил мои стянутые в узел волосы и зарылся в них лицом.
— Знаешь, Фи, я очень скучал по тебе.
— Можно подумать, я у тебя одна.
— Конечно, нет, иначе мне впору было бы записываться в монахи. А ты… что у тебя?
— Лучше не спрашивай.
— Понятно.
Дальше нам было не до разговоров. Мой разум почти полностью отключился, уступив контроль над телом инстинктам, и я целиком отдалась приятному безмыслию, с головой окунувшись в стремительный круговорот страсти.
Так продолжалось довольно долго, без всяких перерывов. Несколько раз за это время Рик пытался спасовать, но мне удавалось снова распалить его. В конце концов он полностью обессилел и, несмотря на все мои старания, уже не мог даже шелохнуться.
Убедившись, что от него больше не будет проку, я растянулась рядом с ним на кровати, взяла с тумбочки у изголовья пачку сигарет, закурила и предложила Рику:
— Будешь?
— Нет, позже, — простонал он. — Сейчас я еле дышу.
Минут десять мы молчали. Докурив сигарету, я сразу взяла следующую. В данный момент я чувствовала себя замечательно, однако понимала, что скоро это пройдёт и мной, как всегда, овладеет раскаяние. А хуже всего, что я дожидалась этого чуть ли с нетерпением — муки совести доставляли мне какое-то противоестественное наслаждение…
Наконец Рик пошевелился и протянул руку к тумбочке. Я передала ему сигареты.
— Это было потрясающе, — произнёс он. — С тобой каждый раз полный улёт. Жаль, что так редко.
— Как получается, — сказала я.
— Неужели у тебя целый год не было мужчин?
— Почему же, были, — солгала я. — Но тебя это не касается.
Рик вздохнул:
— Странные у нас отношения.
— У нас нет никаких отношений, — возразила я. — Только секс.
— Это уж точно, — согласился Рик. — Только секс и ничего больше. Нет чтобы приятно провести вечер, поужинать где-нибудь, потанцевать, прогуляться по набережной, полюбоваться на звёзды… Куда там! Тебе побоку всякая романтика — сразу подавай постель. А ты же всё-таки женщина.
Я не знала, что ответить. Упрёки Рика были совершенно справедливы — я действительно обращалась с ним, как с какой-то секс-машиной. Но иначе у меня не получалось. Единственный мужчина, с которым я представляла романтический ужин или, скажем, прогулку под звёздами, был Феб. А с Риком я могла просто поужинать, просто прогуляться и поболтать — но только по-дружески, а не в качестве прелюдии к близости. Это было бы выше моих сил…
— А если нам снова попробовать с этими камнями? — предложил Рик. — Вдруг выйдет?
Я хмыкнула:
— Почему сейчас должно выйти, когда раньше не получалось?
— Но ведь в первый раз что-то было…
— И быстро прошло. Это безнадёжно, Рик. Мы должны признать, что по какой-то непонятной причине ты не годишься мне в Отворяющие.
— А может… — Рик на секунду замялся. — Боюсь, ты назовёшь меня параноиком, но… может быть, во всём виновата Хозяйка? Может быть, она препятствовала осуществлению ритуала?
— С какой стати?
— Ну, допустим, из-за меня. Из-за того, что я искусственный, самодельный колдун. Возможно, Хозяйка не захотела допускать моей связи с Источником даже в такой опосредованной форме. Она ведь здорово злилась, когда я привил себе колдовской Дар. До сих пор не могу забыть, как она смотрела на меня в нашу первую встречу. Для неё я был преступником, покусившимся на основы мироздания.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
— Нет, нисколько. Ты просто не видела этого. А Анхела, Кевин, Софи и Дейдра всё видели. Кевин позже признался, что тогда ему стало страшно — он испугался, что Хозяйка убьёт меня. Дейдра упорно твердила нам, что мы ошибаемся, но её слова звучали как-то неубедительно.
— Ты никогда об этом не говорил.
— Не люблю вспоминать. Но факт остаётся фактом, что я не пользуюсь благосклонностью Хозяйки. Вот скажи: когда ты выбрала меня Отворяющим, она не пыталась отговорить тебя?
— Нет. Правда, несколько раз переспросила, уверена ли я в своём выборе. Я твёрдо ответила, что да, и она не стала возражать.
— Тем не менее спрашивала, причём несколько раз, — подчеркнул Рик. — А зачем ей спрашивать, раз она читает мысли? Только затем, чтобы заставить тебя задуматься — и передумать. Но ты не передумала, и тогда она просто заблокировала контакт между камнями.
— М-да, любопытная теория, — медленно произнесла я. — Ещё недавно я назвала бы это бредом сивой кобылы, но теперь… да, я не исключаю такой возможности. Хозяйка на многое способна.
— А что она ещё натворила?
Я взяла у Рика сигарету, сделала затяжку и вновь вернула ему.
— Ты знаешь о новой девчонке Феба?
— Сам не видел, но слышал о ней. Твоя матушка говорила, что она очень похожа на тебя и, кажется, Феб здорово влюблён в неё.
— Да, это так, — вздохнула я. — А вчера я обнаружила некоторые странные обстоятельства их знакомства, и у меня возникли сильные подозрения, что Хозяйка специально подстроила всё так, чтобы Феб и Лана встретились. Я наведалась в Безвременье, собиралась расспросить её, но разговора у нас не получилось — она постоянно уходила от этой темы, делала вид, что не слышит моих мыслей и не понимает прямых вопросов. Тем самым она фактически признала свою вину. — Я ненадолго умолкла. — Так что я совсем не удивлюсь, если окажется, что Хозяйка действительно мешала нам в ритуале с камнями. Хотя вряд ли из антипатии к тебе, это не в её стиле. Скорее она твёрдо убеждена, что мне нужен другой Отворяющий. И знаешь, возможно, она права.
— Почему?
— Наша затея с самого начала была обречена на провал. Даже если бы Источник помог мне влюбиться в тебя, на твои чувства он бы не повлиял.
— А на них и не надо влиять. Я и так тебя люблю.
— Ну да! — фыркнула я. — Как и многих других.
— Больше, чем других. Ты должна понять, Фи: мы, мужчины, устроены иначе, среди нас мало твёрдых однолюбов. Нам трудно оставаться равнодушными к хорошеньким женщинам. А ты не просто хорошенькая — ты восхитительная. Тебя легко полюбить.
— Если это комплимент, то очень сомнительный, — сказала я. — Но пусть даже так, это всё равно не снимает главной проблемы. Имя ей — Дейдра.
Рик не ответил, и я повернула к нему голову. Он лежал, мрачно уставившись в потолок, а на его лице застыло угрюмое выражение.
— Дейдра не просто проблема, — наконец произнёс он. — Она мой рок. Я не могу выбросить её из головы, хоть как ни стараюсь. То же самое у тебя с Фебом.
Я покачала головой:
— Нет, не то же самое. Если бы я хотела, то давно заполучила бы его. Он бы не смог устоять — вы, мужчины, действительно слабаки. Но я не хочу… вернее, хочу, но не могу себе позволить. А ты только и ждёшь, когда Дейдра позовёт тебя. Тогда ты сразу бросишься к ней, позабыв обо всём на свете, в том числе и обо мне.
— Этого никогда не случится. Даже если я останусь единственным мужчиной во Вселенной, Дейдра всё равно не захочет иметь со мной дела.
— Глупости, — сказала я. — Дейдра не лесбиянка, просто у неё затяжной сдвиг по фазе. Когда-нибудь это пройдёт, и она снова станет нормальной.
— Всё равно, — стоял на своём Рик, — мне ничего не светит.
— Раз так, то почему ты бегаешь за ней? Значит, на что-то надеешься?
— Да, надеюсь. Но не на то, что ты думаешь. Это совсем другое.
Рик замолчал. Я снова посмотрела на него, ожидая продолжения. Но он, как видно, считал эту тему исчерпанной и дальше говорить не собирался.
— Так что же другое? — с нажимом спросила я.
— Извини. Не могу сказать. Не имею права.
— Что ж, ладно.
Я поднялась, села на краю кровати и начала одеваться.
— Уже уходишь? — спросил Рик.
— Да, — ответила я, натягивая чулки. — Больше мне делать здесь нечего.
— А когда снова придёшь?
— Никогда. Между нами всё кончено. Да собственно, ничего и не было.
Рик придвинулся ко мне и взял меня за локоть.
— Ты обиделась?
— Ни капельки. — Я высвободила свою руку, чтобы надеть блузку. — Просто не люблю, когда меня принимают за дурочку. Четыре года назад мы договорились, что попробуем помочь друг другу, попытаемся совместно наладить нашу личную жизнь. Попытались. Не получилось. Значит, не судьба. И всё, точка. А теперь ты заводишь новую песенку о том, что не ждёшь ничего от Дейдры, ни на что не надеешься, выдумываешь какие-то секреты… Зачем, спрашивается? Что это даст?
Я взяла юбку и собиралась встать, но Рик удержал меня, обхватив за талию.
— Постой, Фи, выслушай меня. Только обещай, что будешь молчать, что никому об этом не скажешь, ни единой душе.
— Хорошо, обещаю, — согласилась я и положила юбку обратно на топчан. — Рассказывай.
Он сел рядом со мной. Черты его лица заострились, брови сдвинулись, между ними залегли морщины.
— Я не солгал тебе. В отношении Дейдры я действительно не питаю никаких надежд, она для меня недосягаема. Я сам во всём виноват, и исправить это не в моих силах. А бегаю за ней по другой причине, — Рик глубоко вдохнул. — Вот уже двадцать восемь лет я пытаюсь вымолить у неё прощение. Пусть не полное, хоть частичное. Я прошу её об одном — чтобы она наконец признала Гленна моим сыном.
От неожиданности я на секунду онемела. Никто из многочисленных сплетников ни разу не называл Рика среди возможных кандидатур в отцы Гленна. Все считали его незадачливым поклонником Дейдры, которому она никогда не давала ни единого шанса. А оказывается…
— Ты серьёзно? — спросила я. — Гленн твой сын?
— Да, — кивнул он. — Это случилось, когда Софи сошлась с Брианом. Дейдра была очень расстроена, жутко ревновала… а я этим подло воспользовался. — Рик тряхнул головой. — Нет, прямого насилия не было. Да и быть не могло — ведь Дейдра урождённый адепт, она бы мигом стёрла меня в порошок. Но я напоил её до беспамятства и затащил в постель. Я и сам был порядочно пьян, иначе ни за что не совершил бы такого свинства… А позже Дейдра обнаружила, что беременна. Она строго-настрого запретила мне говорить кому-либо, что я отец ребёнка, грозилась публично обвинить меня в изнасиловании.
— А это и было изнасилование, — холодно заметила я. — Вне всяких сомнений.
— Ты осуждаешь меня? — спросил Рик обречённо.
— Конечно, осуждаю. Не хвалить же… Впрочем, я не считаю тебя негодяем. Ты просто дурак — и себе навредил, и Дейдру ранил. Не стану утверждать, что из-за тебя она чурается мужчин, тут были и другие причины, но доля твоей вины в этом есть, причём немалая. А ещё ты виноват перед Гленном, что не признал его своим сыном. Испугавшись обвинений Дейдры, ты допустил, чтобы он рос без отца.
— Не в обвинениях дело, — робко запротестовал Рик. — Я не хотел травмировать мальчика. Каково было бы ему знать, что его отец изнасиловал его мать.
Я вздохнула:
— Порой мне кажется, что вы, мужчины, повально страдаете врождённым слабоумием. Неужели за столько лет до тебя не дошло, что Дейдра тоже не собиралась травмировать Гленна? Я вполне допускаю, что она угрожала тебе искренне, однако не стала бы приводить свою угрозу в исполнение. При достаточной настойчивости с твоей стороны всё закончилось бы разборкой в узком семейном кругу — а может, даже без неё, — и тебе позволили бы участвовать в воспитании сына. Но ты не выдержал проверки на вшивость, смалодушничал, не показал Дейдре готовности ответить за свой поступок, подвергнуться общественному осуждению. А теперь тебе не остаётся ничего другого, как пойти к Гленну и всё ему рассказать. Он уже взрослый и пусть сам решает, признавать тебя своим отцом или нет.
— Думаешь, он простит меня?
— Не знаю. Это на твой страх и риск. Я уверена только в одном — через Дейдру ты ничего не добьёшься.
В этот момент я почувствовала вызов через Самоцвет. Послав мысленно короткий ответ: «Минутку», — я поднялась, вступила в туфельки и взяла юбку.
— Мне пора уходить, — сказала я Рику. — Насчёт того, что будет между нами дальше… я должна ещё подумать. Поверь, я очень ценю твою откровенность, но…
— Да, понимаю, — уныло кивнул он.
— Вот и хорошо.
Сначала я собиралась перенестись в Солнечный Град и уже там ответить на вызов, но потом передумала и прошла в ванную. Плотно закрыв за собой раздвижную дверь, остановилась перед зеркалом над умывальником и быстро наложила на него чары.
Рябь — туман — контакт. Я увидела в зеркале одну из близняшек, но которую именно, разглядеть не успела, так как сразу же чисто рефлекторно начала закрывать свой разум. Изображение помутнело и потускнело, а глухой, еле слышный голос торопливо произнёс:
— Да не пугайся ты, Фи, ради Бога! Сколько раз говорить, что я не умею читать через зеркало.
— Ой, извини, — сказала я, опуская блоки. — Это от неожиданности.
Картинка снова стала чёткой, и я поняла, кто передо мной.
— Привет, Тори. Как дела?
— Нормально. Вот заглянула в Авалон.
— Ага… — протянула я; это был редкий случай. — Придворные, небось, в полном восторге.
— Само собой. Кстати, как раз об этом я хотела поговорить. Ты не занята?
— Да вроде нет. А в чём дело?
— Я кое-что разузнала. Очень важное. Давай ко мне.
— Ну… ладно, — согласилась я после секундных колебаний, вызванных страхом открыть ей свои мысли. — Держи меня крепче.
37
Прыжок через бесконечность при зеркальной связи вызывает любопытную иллюзию. Я словно прошла сквозь своё зеркало и вышла с другой стороны, оказавшись в «нише» апартаментов Софи и Бриана. Тори отступила на шаг, чтобы мы не столкнулись, и посмотрела на юбку, которую я держала в руках.
— Очаровательно выглядишь, — произнесла она с лукавой улыбкой. — Это понимать как намёк?
— Ничего подобно, — ответила я, спокойно надела юбку и заправила в неё блузку. — Просто не успела.
Тори помогла мне с застёжкой, после чего убрала с моего лица прядь растрёпанных волос.
— Вижу, ты провела бурную ночь. Но не думаю, что с девушкой.
— Конечно, нет, — подтвердила я. — Ты же знаешь: на тот случай, если меня вдруг пробьёт по-розовому, право первой ночи давно закреплено за тобой.
— Знаю и ценю это. — Тори взяла с небольшого столика под стеной расчёску. — Теперь давай быстренько приведём тебя в порядок. Нас ждёт свидание с Браном Эриксоном.
— С Бешеным бароном? — удивилась я. — А зачем?
Бран Эриксон, барон Ховел, был личностью известной в Авалоне, почти легендарной — впрочем, со скандальным оттенком. Своё прозвище «Бешеный барон» и репутацию лихого бретёра он заслужил полвека тому назад, когда убил на дуэли нескольких молодых людей, имевших несчастье пользоваться благосклонностью тогдашней наследной принцессы, дочери короля Бриана, которая позже стала Хозяйкой Источника.
Также ходили смутные слухи, что он, вместе с ныне покойным принцем Эмрисом Лейнстером, организовал убийство самого короля. Я знала, что эти слухи соответствовали действительности, и за своё участие в заговоре Эриксон поплатился длительным заточением в быстром потоке времени, где чуть было не умер от старости. Но едва ли не в последний момент Артур помиловал его, поскольку обнаружились смягчающие обстоятельства: оказывается, барон действовал в интересах Источника, исполняя распоряжения прежней Хозяйки, которая искала себе преемницу, а король Бриан упорно препятствовал этому. С тех пор Бран Эриксон жил тихой, спокойной жизнью, в политику не лез и довольствовался скромной должностью учителя фехтования. Впрочем, надо признать, что он был непревзойдённым мастером клинка…
— Несколько минут назад, — стала объяснять Тори, расчёсывая мои волосы, — я повстречала барона возле спортивного комплекса. Увидев меня, он страшно испугался и немедленно закрыл свой разум, однако я успела уловить обрывки его мыслей, в которых фигурировали Феб, Ричи и цербер.
— Ого!
— Вот именно. Он знает об этом случае и явно что-то скрывает. Мы постараемся его расколоть, а если не получится — отведём к Хозяйке.
Расчесав мои волосы, Тори умело стянула их в элегантный узел, затем повернула меня к себе лицом.
— Теперь займёмся мордашкой. — С помощью специальных косметических заклятий она поправила мой макияж и игриво щёлкнула меня пальцем по носу. — Вот и всё, ты настоящая конфетка.
Я посмотрела в зеркало и убедилась, что выгляжу вполне прилично.
— Ладно, побежали.
Мы вышли из покоев и быстро зашагали по коридору в направлении галереи, которая соединяла основное здание дворца с недавно построенным спорткомплексом. Встречные придворные, завидев издали Тори, спешили заблаговременно убраться с нашего пути. Мало кому хотелось, чтобы она прочла их мысли.
— Только бы Эриксон не скрылся, — взволнованно произнесла я. — Если он что-нибудь заподозрил…
— Не бойся, не заподозрил. Я хорошая актриса и сделала вид, что совсем не заметила его.
— Всё равно тебе следовало бы сразу взять его в оборот.
— Я решила, что вдвоём будет вернее. А на всякий случай послала предупреждение охране всех городских ворот и Зала Перехода, чтобы там задержали барона, если он вздумает улизнуть. Так что никуда он от нас не денется.
— Кстати, почему ты вызвала меня? Почему не Вику или Софи?
Искоса я заметила, как щёки Тори налились румянцем.
— Ну, грех было не воспользоваться случаем. Ты, конечно, не избегаешь меня, как многие другие, но всё же я хотела бы видеть тебя чаще. Хотя бы видеть — ни на что другое я уже не надеюсь.
Я сжала её руку в своей.
— Мне очень жаль, Тори. Если бы я могла…
— Ничего. Хорошеньких женщин на свете много. — Она тихо вздохнула. — Правда, ты — исключительная…
Вопреки моим опасениям, Бран Эриксон никуда не скрылся, а спокойно проводил занятие в фехтовальном зале с младшей группой, состоящей из девчушек десяти и одиннадцати лет. С мальчиками и юношами он не работал, поскольку, ввиду его нетрадиционной ориентации, родители отказывались доверять барону своих сыновей. Зато по той же самой причине он был идеальным учителем для девочек и девушек.
Наше появление в зале не вызвало переполоха. При виде Тори ученицы немного оробели, но не испугались. В отличие от взрослых, дети не слишком боятся выдавать свои мысли — они ещё невинны и открыты всему миру.
А вот их наставники — и коротышка Эриксон, и его долговязый ассистент — мигом поставили блоки, а барон быстро забегал глазами, словно в поисках путей к отступлению. Тем не менее, он подошёл к нам и чинно поклонился.
— Приветствую вас, принцессы, — его слащавый голос звучал неестественно сухо, а круглое женоподобное лицо, обычно румяное, сейчас было белым, как мел. — Чем обязан вашему визиту?
— Есть важный разговор, барон, — ответила Тори. — Вы можете уделить нам своё драгоценное время?
— Безусловно, ваше высочество.
Эриксон приказал своему ассистенту продолжить занятие с девочками, а нас провёл в соседнюю инвентарную комнату, где хранилось оружие и амуниция. Он предложил нам сесть на мягкие стулья, а сам остался стоять перед нами. Я заметила, что руки его дрожат.
— Не будем ходить вокруг да около, барон, — произнесла я. — Что вы можете рассказать о нападении цербера на принца Феба из Сумерек?
До сего момента я считала, что сильнее побледнеть, чем уже был бледен Эриксон, невозможно. Однако ошиблась — после моих слов его лицо аж посерело.
— Уверяю вас, мои принцессы, — заговорил он с заметным усилием, — сам я не замышлял ничего против принца Феба. Я лишь строго следовал указаниям леди Дейдры. Она обещала подтвердить это, если меня разоблачат.
Мы с Тори оторопело вытаращились на барона. Сказанное им просто не укладывалось в наших головах.
— Лжёшь! — гневно выпалила я. — Дейдра не могла в этом участвовать. Ты нас дурачишь, негодяй! Я тебе…
— Постой, Фи, — быстро вмешалась Тори и удержала мою руку, уже занесённую для того, чтобы шваркнуть по Эриксону болезненным заклятием. — Барон, ведь вы имели в виду не дочь Артура, а другую Дейдру — Хозяйку Источника, верно?
— Да, ваше высочество, — подтвердил он, испуганно глядя на меня. — Извините, что невольно ввёл вас в заблуждение, принцессы. Просто я с давних пор привык думать о дочери покойного короля Бриана как о леди Дейдре.
Я сразу успокоилась. Почему-то известие о том, что Хозяйка оказалась причастной к истории с цербером, совсем не удивило меня. И даже не разозлило. После истории с Ричи-Рикардо я была готова ко всему.
— Рассказывайте, барон, — произнесла Тори. — Что вы сделали для Хозяйки?
— По её поручению я отправился во Владения Хаоса, — стал рассказывать Эриксон. — Но от встречи с Хранителем уклонился, а вступил в контакт с самим Хаосом — с его коллективным разумом.
— Как вам это удалось? — осведомилась я.
— Леди Дейдра вручила мне три полуактивных заклятия. Первое из них я наложил на себя, оказавшись в Полярной Зоне; оно позволило мне избежать внимания Хранителя. Второе заклятие я привёл в действие, как только пересёк Грань Хаоса. Вскоре ко мне явился цербер и заговорил со мной от имени Хаоса. Как и приказала мне леди Дейдра, я сообщил ему, что у нас есть общий враг — принц Феб, сын Диониса, избранник Порядка…
— Избранник Порядка? — удивлённо переспросила Тори, которая до сих пор оставалась не в курсе этой части истории. — Что это значит?
— Не имею понятия, принцесса, — ответил барон. — Я говорил лишь то, что велела мне леди Дейдра. Что, дескать, знаю колдуна, который отмечен печатью Порядка, это принц Феб из Сумерек, и я жажду его смерти…
Я непроизвольно сжала кулаки. Эриксон настороженно умолк.
— Продолжайте, барон, — сказала Тори.
— Хаос принял моё предложение и дал мне в помощники цербера. Но я должен был подчинить его, взять под свой контроль, чтобы нам не мог помешать Хранитель. Для этого предназначалось третье из полученных мной заклятий.
— Подчиняющее?
— Да, но не совсем обычное. Оно не позволяло мне мысленно руководить действиями цербера, поскольку не содержало моих ментальных характеристик…
— Ага, — поняла я. — Таким образом, по этому заклятию вас нельзя было вычислить.
— Совершенно верно, ваше высочество. Заклятие было устроено гораздо хитрее: цербер держал мысленную связь со специально зачарованным зеркальцем, которое я тоже получил от Хозяйки. Оно показывало мне то, что видел цербер, и позволяло отдавать ему голосовые команды. Мы вместе отправились в Сумерки Дианы, но на полпути случилось неожиданное — цербер унюхал какой-то след и бросился по нему, не слушаясь моих приказаний. На все мои команды он отвечал, что по-прежнему подчиняется мне, однако есть дело, гораздо важнее убийства принца Феба. Что-то невнятно толковал о «чуждой пустоте», которую он якобы чует и которую следует уничтожить. По Туннелю он шёл очень быстро и вскоре я безнадёжно отстал от него; мне оставалось лишь наблюдать за ним через зеркало. Спустя несколько часов цербер наконец добрался до человека, который оставлял такие следы. Это был… — Эриксон замялся в нерешительности, — вы можете не поверить, принцессы…
— Если это был Ричи, — сказала я, — то поверим.
— Да, — подтвердил барон, — это был принц Рикардо. Цербер с ходу атаковал его, но принц удивительно быстро справился с ним. Однако не стал убивать, а произвёл над ним какие-то магические манипуляции — насколько я мог судить, наложил на него подчиняющее заклятие.
— Поверх вашего?
Эриксон утвердительно кивнул:
— Он то ли не заметил его, то ли проигнорировал. Затем принц ушёл, а цербер, хоть и оставался на связи со мной, уже не только не подчинялся моим приказам, но и не отвечал мне. Очевидно, конфликт между двумя заклятиями лишил его рассудка. Тем не менее я решил не отступать… честно говоря, боялся предстать перед леди Дейдрой, не выполнив её задания. Больше двух суток я без перерыва гонялся за цербером и уже настигал его, когда произошло нечто невероятное — в одном необитаемом мире он наткнулся на принца Феба.
— Неужели случайно? — скептически спросила я. — С трудом верится.
— Да, поразительное стечение обстоятельств… Хотя, возможно, цербер, несмотря на своё сумасшествие, помнил о задании и всё это время шёл по следу. Во всяком случае, в тот же момент он снова стал подчиняться мне и по моему приказу напал на принца. Лишь с опозданием я понял, что поступил крайне рискованно, ведь не было никаких гарантий, что цербер будет и дальше меня слушаться. Но, к счастью, вмешиваться не пришлось — принц Феб и сам справился.
— Как это? — не поняла Тори, хотя я мигом всё сообразила.
— План леди Дейдры не предусматривал убийства принца Феба, — ответил барон, подтвердив мою догадку. — Я получил задание натравить на него цербера и следить за тем, чтобы он не пострадал… Принц, разумеется, а не цербер, — добавил Эриксон для пущей верности, словно мы были совсем уж тупицы.
— А зачем ей это понадобилось? — спросила я.
Барон пожал плечами:
— Увы, принцессы, ответить на сей вопрос не могу. Я не знаю, какую цель преследовала леди Дейдра, она меня в это не посвящала. Я удовольствовался тем, что исполнил её задание, даже вопреки неуместному вмешательству принца Рикардо.
— А что Хозяйка говорила об этом вмешательстве?
— Ничего, — покачал головой Эриксон. — Ни о первом, ни о втором.
— А было и второе?
— Да, в самом конце. Когда принц Феб нанёс церберу смертельный удар, связь с ним прервалась. Но сразу вслед за тем возник другой контакт, и я увидел в зеркальце принца Рикардо. Это продолжалось лишь несколько секунд, и он успел сказать только три слова.
— И какие же?
— Принц Рикардо с мольбой в голосе произнёс: «Помоги мне, Феб»…
38
Хозяйки нигде в Безвременье не было. Мы впятером — я, Софи, Дейдра и обе близняшки, — терпеливо ожидали её возле Источника, обсуждая рассказ Брана Эриксона и бесплодно гадая, зачем Хозяйке понадобилось устраивать этот цирк с цербером. Так прошло довольно много времени, Хозяйка всё не появлялась, и постепенно наше терпение иссякло.
— Боюсь, она не придёт, — наконец произнесла Софи. — Ей просто нечего нам сказать.
— Похоже на то, — согласилась Дейдра. — Лично я не вижу никакого оправдания её поступкам. Не представляю, как она сможет объяснить это… это свинство.
На сей раз Дейдра успела вернуть себе привычный облик и вырядиться в соответствующую одежду. В нашей компании она казалась школьницей, сбежавшей с уроков, чтобы потусоваться с подругами-студентками. А между тем, она была старше всех нас.
— Просто безобразие! — в который раз заявила Софи. — Сил уже не хватает терпеть её выходки. Мы всё ломали головы, зачем Ричи понадобилось покушаться на Феба, Кевин с ума сходил, бедолага… и никто из нас даже подумать не мог, как было на самом деле.
— Не думаю, что это сильно утешит Кевина, — рассудительно заметила я. — Ладно, Ричи непричастен к покушению. Но теперь уже нет ни малейших сомнений, что он — слуга Нергала. Ведь, по словам Эриксона, цербер почуял в нём некую «чуждую пустоту».
— Да, — кивнула Вика. — Это последнее звено в цепи доказательств.
— И всё-таки странная череда совпадений, — отозвалась Тори. — Цербер, который охотится за Фебом, нападает на Ричи, потом Ричи обращается к Фебу за помощью, назначает ему встречу в необитаемом мире — и там же появляется тот самый цербер.
— Вряд ли это были совпадения, — сказала Софи. — Случай с Агнцем наводит на мысль, что и его, и цербера Ричи пытался использовать как разведчиков при переговорах с Фебом — посылал их вперёд, чтобы проверить обстановку. Но оба раза его план сорвался.
— Логично звучит, — согласилась Вика. — Можно даже предположить, что сама идея попросить Феба о помощи возникла у него после столкновения с цербером, когда он выяснил, в чём состояло задание твари. Наверное, вначале его просто позабавило, что он невольно оказал Фебу услугу, но потом ему пришло в голову, что теперь Феб у него в долгу и этим можно воспользоваться. А цербера Ричи решил придержать в качестве доказательства, однако ему не удалось заблокировать первое подчиняющее заклятие — в конце концов, его сконструировала сама Хозяйка.
— Интересная теория, — сказала Дейдра. — Но в ней слишком много нестыковок.
— Безусловно, — признала Вика. — Слабых мест хоть отбавляй. Но только потому, что нам не хватает информации.
— Ясно одно, — подытожила Тори. — Мы имеем дело с двумя цепочками событий, которые неожиданным образом переплелись. Первая из них — покушение на Феба, организованное Хозяйкой и осуществлённое бароном Эриксоном при содействии Хаоса. В этой истории я в упор не вижу ни смысла, ни цели, и вряд ли мы что-нибудь поймём, пока не получим от Хозяйки объяснений.
— А она, как видно, и не собирается перед нами отчитываться, — добавила Софи. — Что же касается Ричи, то теперь мы точно знаем, что против Феба он ничего не имеет, как раз наоборот — дважды обращался к нему за помощью. Не исключено, что обратится и в третий раз.
— Ну да, — подхватила я. — И снова пришлёт какую-нибудь придурковатую тварь. Можно не сомневаться, что и цербер, и Агнец так быстро рехнулись по той простой причине, что у самого Ричи, который их контролировал, мозги набекрень. Судя по двум предыдущим случаям, он просит о помощи только тогда, когда у него отшибает память. А значит, и в третий раз начнёт всё сначала и повторит свои предыдущие ошибки.
Спорить со мной никто не стал. Все были согласны, что такой вариант развития событий не исключён и даже вполне вероятен.
— Ну что ж, девочки, — сказала Софи, — дальше ждать нет смысла. Давайте вернёмся в Авалон, прихватим Эриксона для повторного допроса и пригласим мужскую часть нашей команды — Артура, Януса, Кевина и Феба.
— Феба не надо, — быстро произнесла я. — Пока мы не разберёмся в этом деле, ему лучше не знать, что покушение устроила Хозяйка.
— Но хоть что-то ему нужно сказать, — заметила Вика.
— Что-нибудь придумаем.
— Хорошо, — кивнула Софи. — Дейдра, сходишь за Янусом?
— Без проблем.
— Договорились.
Софи вернулась в материальный мир; за ней последовали близняшки. Я задержалась, пропуская их вперёд, и заметила, что Дейдра не торопится уходить, а продолжает сидеть на парапете, спокойно докуривая сигарету.
— Нам некуда спешить, — сказала она. — Время подождёт. А между тем я хотела бы кое-что прояснить.
Я молча присела рядом с ней. Нетрудно было догадаться, что именно её интересовало.
— Значит, избранник Порядка, — вновь заговорила Дейдра. — Очень интересно… Вика и Тори решили, что это была выдумка Хозяйки, чтобы склонить Хаос к сотрудничеству. Но я-то знаю, что Хаос не повёлся бы на такой наивный блеф, он бы потребовал доказательств. А раз не потребовал, то знал, что это правда. К тому же я помню, как оба Агнца — и припадочный, и нормальный, — отбивали поклоны. Тогда я решила, что так они выказывают своё почтение Софи, и ещё очень удивилась — ведь раньше ничего подобного за ними не наблюдалось. А теперь я понимаю, что ошиблась. На самом деле Агнцы кланялись Фебу. Верно?
Я покачала головой:
— Извини, Дейдра. Это не моя тайна.
— Это вообще уже не тайна. Стоит Янусу услышать рассказ Эриксона, он сразу вас расколет.
— Да, пожалуй, — согласилась я. — Но он не станет требовать объяснений при всех.
— В том-то и дело. Как ты заметила, я тоже не стала заострять на этом внимания в присутствии близняшек. Решила расспросить тебя наедине.
— Лучше обратись к Софи, — посоветовала я. — Как раз ей я и обещала молчать.
Дейдра вздохнула:
— Не могу, мы поссорились. Она злится, что я где-то пропадаю, а ей ничего не говорю.
— Ревнует?
— Ой, не выдумывай! Софи подозревает, что мы с Хозяйкой что-то скрываем от неё. И она права… Короче, сделаем так. Считай, что я пригрозила раскрыть вашу тайну, и тебе пришлось довериться мне. Устраивает?
Перед таким аргументом я была вынуждена уступить и вкратце поведала ей ту часть истории, которой она ещё не знала. Впрочем, Дейдра не удовольствовалась кратким изложением и с помощью нескольких метких вопросов вытянула из меня все детали.
— Итак, Страж Порядка, — задумчиво произнесла она. — Не думала, что так круто. Я ожидала услышать немного другое — что Феб должен стать кем-то вроде Софи, только объединить не три Стихии, а две. Ведь он адепт десятого уровня и, значит, не сможет избавиться от своей связи с Источником. Во всяком случае, я так считаю.
— Софи тоже. А Хозяйка подтверждает это… хотя теперь ей нет веры ни на грамм.
— А что Порядок?
— Софи пыталась выяснить, но никакого определённого ответа не получила. По её словам, Агнцы ведут себя весьма странно: чем-то взволнованы, юлят, темнят, постоянно меняют тему разговора, делают вид, что не понимают прямых вопросов. Возможно, борьба за Феба ещё продолжается.
— Борьба с кем? С Источником?
— Думаю, да. Почему-то мы принимаем как данность, что Источник заинтересован в очеловечивании Порядка. А вдруг это не так?
— То есть, — подхватила мою мысль Дейдра, — ты подозреваешь, что Источник стремится сохранить статус-кво, его устраивает нынешняя ситуация, и он не хочет никаких перемен?
— Вполне возможно. И тогда поступки Хозяйки получают логическое объяснение. Всё, что она делала, было направлено на нейтрализацию Феба как потенциального Стража Порядка. Разумеется, ей не составило бы труда убить его, но это не в её правилах, и она решила поступить гуманнее и хитрее — переманить его на сторону Источника.
— Гм-м… — с сомнением хмыкнула Дейдра. — По-моему, переманивать не было нужды. Феб всегда рвался к Источнику и не испытывал особой симпатии к Порядку.
— А если этого мало? Допустим, в надлежащее время избранность Феба должна была заявить о себе в полную силу и привести его на Стезю Порядка. А простое посвящение в Источнике не могло этому помешать.
— Действительно, — признала Дейдра. — Ведь и Мирддин, и наш предок Артур Первый всё-таки сумели отказаться от Силы Источника, хоть и с большим трудом.
— Допустим также, — продолжала я, — что Феб мог избавиться от своего предназначения, лишь сознательно отвергнув его, пожелав этого всеми фибрами души. Организовав нападение цербера, Хозяйка устроила так, чтобы Феб узнал о планах Порядка раньше положенного срока и при драматических обстоятельствах — он, человек мирный и бесконфликтный, вдруг обнаружил, что на него охотится Хаос. В результате, потрясённый и шокированный всем случившимся, Феб бросился в бега… фигурально выражаясь, конечно. Мыслями он ушёл в своё беззаботное прошлое, вспомнил о том, как был счастлив, когда играл рок-н-ролл, и решил вернуться в группу. А тут Хозяйка приготовила для него ещё один соблазн — он повстречал Лану и, насколько я понимаю, втрескался в неё буквально с первого взгляда. Таким образом…
— Погоди, — остановила меня Дейдра. — Я не совсем врубилась. Ты подозреваешь, что Хозяйка подстроила встречу Феба с этой девушкой?
— Не просто подозреваю, а убеждена в этом. Мне стало известно, что два с половиной года назад Хозяйка весьма недвусмысленно порекомендовала Патрику родной мир Ланы для следующих гастролей. Патрик послушался её совета — мир ему понравился, и он даже не подумал задаться вопросом, с какой стати Хозяйка проявила такой интерес к его музыкальной карьере. Согласись, это странно.
— Да, странно, — согласилась Дейдра.
— И я уверена, что этим её вмешательство не ограничилось. Уж не знаю, к каким ещё манипуляциям она прибегла, однако не сомневаюсь, что их конечной целью было знакомство Феба с Ланой — девушкой, которая… — тут я замялась в нерешительности, а Дейдра мне помогла:
— Которая воплотила все его несбыточные мечты о тебе.
— Примерно так, — кивнула я, чувствуя, что краснею. — И вот ещё примечательный момент. Вчера мы с Ланой долго разговаривали… в общем, даже подружились… ну, и она рассказала мне, что после первой их встречи они сразу расстались и долго не виделись. Позже Феб признался Лане, что не решался прийти к ней из-за своего предназначения. Он не хотел начинать серьёзные отношения, зная, что рано или поздно их придётся разорвать — ведь не потащит же он простую смертную девочку с собой в Цитадель Порядка.
— Теперь понятно, — сказала Дейдра. — По твоей логике получается, что всю эту комбинацию, начиная с нападения цербера и заканчивая знакомством с Ланой, Хозяйка задумала исключительно для того, чтобы отвратить Феба от Порядка.
— Совершенно верно. Тут свою роль сыграли и неготовность Феба принять предложенное ему будущее, и неприятие концепции Порядка, и нежелание противопоставлять себя Хаосу, а Лана окончательно склонила чашу весов в пользу Источника.
— Тем не менее, — заметила Дейдра, — Агнцы ещё на что-то надеются.
— Видимо, есть какая-то лазейка, — предположила я. — Скажем, они готовы удовольствоваться тем, что Феб примет Янь, оставаясь адептом Источника. Я полагаю, он способен на это.
Дейдра кивнула:
— Я тоже так думаю. Защита мыслей, которую он приобрёл на десятом уровне Круга Адептов, наверняка указывает на его способность совмещать в себе Силы разных Стихий.
— Вот именно, — подтвердила я. — Феб как двойной адепт, конечно, далеко не то, чего хотели Агнцы, но всё же более приемлемый для них вариант, чем Софи, которая обладает враждебным Инь. А Источник — нейтральная Стихия, предпочитающая не вмешиваться в противоборство Порядка и Хаоса.
Дейдра долго молчала, раздумывая над моими словами.
— Трудно в это поверить, — наконец отозвалась она. — Но, знаешь, мне почему-то кажется, что ты близка к истине. Не полностью и не во всём — однако в самом главном. Твои построения небезупречны, но в них есть сильная внутренняя логика. Неужели ты всё это придумала, пока мы тут спорили?
— Нет, конечно. Просто рассказ Эриксона полностью подтвердил те догадки, которые возникли у меня ещё вчера, когда я поняла, что встреча Феба с Ланой не была случайностью.
— И уже тогда ты заподозрила, что Хозяйка стояла за нападением цербера?
— Ни в коем случае. Такое мне даже в голову не приходило. Я решила, что она лишь воспользовалась нападением цербера в своих целях. А на деле оказалось, что это тоже было частью её тщательно разработанного плана.
— М-да… Только план получился слишком уж хлипкий. И самое слабое звено в нём — Лана. Ведь всё было построено на том, что Феб моментально влюбится в неё. А этого могло не случиться по множеству разных причин.
— Этого не могло не случиться, — твёрдо возразила я. — Хозяйка поработала на славу, она наверняка перелопатила все Срединные миры, чтобы найти идеальную для Феба девушку.
— Твою копию?
— Скорее, мою улучшенную версию, — уточнила я. — В том смысле, что она больше соответствует его представлениям обо мне, чем я сама. Лана именно такая, какой Феб хотел бы меня видеть. Ко всему прочему, она рок-н-ролльная девочка — а для него это имеет огромное значение.
По губам Дейдры скользнула невесёлая улыбка:
— Вижу, ты уже смирилась с потерей Феба.
Я угрюмо пожала плечами, чувствуя в груди пустоту.
— Он никогда не был моим… кроме как в мыслях. Хотя не буду скрывать: мне горько. И больно. Порой хочется плакать от отчаяния.
— Да, понимаю, — сказала Дейдра. — И надеюсь, что ты выбрала правильное лекарство от своей боли. Только, может, поторопилась… Ты, конечно, извини, — добавила она виновато. — Я совсем не хотела, это вышло нечаянно. Честное слово! Вся беда в том, что в Безвременье я становлюсь слишком восприимчивой. Уже не первый раз со мной так получается.
— О чём ты? — недоуменно спросила я.
Она внимательно посмотрела мне в глаза:
— Так ты не знаешь? Ты не делала этого специально? Ты просто залетела?
— Залетела? — бездумно повторила я и лишь потом осмыслила услышанное. В тот же миг меня словно парализовало, и я перестала ощущать своё тело. — Нет, невозможно… Это было всего пару часов назад, и я… я же использовала противозачаточное заклятие!
Дейдра покачала головой:
— Не знаю, что было пару часов назад, но к твоей беременности это не имеет никакого отношения. Твоему ребёнку как минимум дней пятнадцать. А может, и все двадцать.
