Глава 13

Большая купальня оказалась действительно очень просторным помещением, отделанным мраморной плиткой и поморским кафелем. В центре ее помещался бассейн, уже наполовину наполненный. Пол был покрыт пушистым ковром, а вдоль стен стояли небольшие скамеечки, резные деревянные стульчики и столики. На одном из этих стульчиков сидела Ольга, закутанная в махровую простыню, а в дальнем углу прижались друг к другу, как замерзшие воробушки, Жак и Тереза. При виде вошедших Ольга радостно вскочила и бросилась им навстречу, чуть не потеряв свою простыню. Она притормозила, получше закрепила концы и освободила руки для объятий. Элмар поймал ее первым, поскольку Кантор отчего-то заколебался, будет ли это в порядке вещей — лезть обниматься при посторонних. Ольга повисла на его высочестве, дрыгая ногами, а он с отеческой гордостью стиснул ее в объятиях и возгласил:

— Ольга, как я счастлив!.. — На этом его голос предательски дрогнул, и речь была заменена еще одним могучим прижатием и восторженным взглядом, в котором смешались радость, любовь и зависть.

— Тоскуете по подвигам, ваше высочество? Так что ж не совершаете? На коня — и вперед. И верните на место чужую даму, тискаете тут…

Элмар поставил Ольгу на пол и чуть подтолкнул вперед.

— Теперь обнимайтесь, а я пойду распоряжусь насчет покушать. Где Этель?

— За кровью ушла, — ответила Ольга, неуверенно делая шаг вперед.

— Кому сказано — обнимайтесь! — грозно рявкнул Элмар. — А то как со мной — так запросто, а как со своим мужчиной — так стесняешься! Где это ты так стесняться научилась? У его величества?

Кантор засмеялся, представив себе такую нелепость, как стесняющийся король, и обнял наконец девушку, решив, что никто тут не посторонний, все свои, и вообще… В конце концов, за этим он сюда и приехал. Чтобы увидеть ее. Обнять. Прижать к груди.

— Здравствуй, — негромко сказал он, поскольку ничего умнее придумать не смог.

Ольга молча кивнула и прижалась к нему крепче, уткнувшись лицом в его плечо, как тогда, в переулке. Она дрожала до сих пор — видно, никак не могла успокоиться после битвы с драконом, чтоб он сдох… Впрочем, он и так сдох… Успев предварительно искалечить одну девушку и перепугать еще двух.

— Как ты? — спросил Кантор.

— Ничего… — поежилась она. — Жива.

— Страшно?

— Очень.

— Это нормально, — успокоил он ее. — Это со всеми бывает. Давай сядем вон там, на коврике, и ты мне все расскажешь. Я никогда не видел дракона и тем более не знаю, как с ними сражаются.

— И не надо, — вздохнула Ольга, послушно опускаясь на коврик.

Он снял куртку, сел рядом, и они прижались друг к другу, точно как Жак с Терезой в другом конце комнаты, такие же два воробушка.

— Не хочу я быть героем, — продолжила Ольга, глядя куда-то вниз. — И воительницей не хочу. В гробу видала такие битвы. Полный бардак… Кровища хлещет, мясо клочьями летит, мы вопим, дракон ревет, ледяные шары над головой свистят, дым столбом… Он чуть-чуть до нас не добрался… Этель Кире кричала, чтобы назад отошла, а у нее дальность маленькая, если отойдет — не достанет, а там совсем чуть-чуть оставалось дорезать. Она думала, успеет. А он подошел… У Терезы уже патроны кончились, а у меня еще была пара зарядов. Я ему успела хвост разнести, но по Кире все равно попало. Шип с хвоста отлетел — и прямо в лицо… Но она успела.

Кантор мало что понял из этого бессвязного рассказа, но уточнять не стал, только обнял крепче и подумал, что об этих девочках стоит написать балладу. Без всяких технических подробностей, как принято в классике, а просто о том, что жили-были девчонки, которые не захотели умирать просто так. И им повезло, потому что отчаянным всегда везет. Эх, ему бы хоть искорку Огня, сам бы написал…

— И не надо тебе быть воительницей, — сказал он. — Это опасно… Нет, не смейся, не в том смысле, а просто такой мультикласс, как бард-воин, не встречается, да и воин-бард большая редкость. Знаешь почему?

— Огонь мешает? — догадалась Ольга.

— Совершенно верно. Есть, конечно, уникальные случаи, но… зачем? Ты и так самая удивительная девчонка, каких я только знал…

— А знал ты много, — слабо улыбнувшись, закончила она. — Я помню. И платья, и штаны, и хинские драпировки, и даже доспехи…

Кантор мысленно проклял свой пьяный язык — нашел же, чем похвастаться перед девушкой!

— Вроде того. Но ты такая же необычная, как застежка на твоих штанах, которая ни на что не похожа.

— Ой, — спохватилась Ольга. — Ты не знаешь, драконья кровь отстирывается? А то я вся обляпалась…

Эти женщины! Ну кто-нибудь когда-нибудь видел героя, который в такой момент думал бы о стирке?

— Не знаю. Но, если даже и не отстирывается, твои штаны от этого станут еще ценнее. Представляешь — не просто штаны, а в пятнах драконьей крови! Хоть в музей неси. А ты ее пробовала?

— Кровь? Ее правда пьют? Я думала, что Этель меня разыграла.

— Конечно, правда. Она очень полезна, особенно когда еще теплая, но моментально остывает, так что людей, которые пробовали свежую кровь, на свете не так уж много. Она перепадает только тем, кто только что убил дракона. Героям, проще говоря. Так что, пробовала?

— А как же. Полную горсть. Она горькая и соленая, как кофе с солью. Мы все пили. Даже Киру напоили, как сумели. Не знаешь, что с ней?

— Жива. Без глаза останется, но она ведь воительница, ей это не так страшно.

— Все равно жалко. Она красивая… А что это у тебя на щеке?

— Упал. Не обращай внимания, мелочи. Сама вон какой знатный синяк заработала. Откуда?

— Да тоже обломком стукнуло, хорошо еще, что плашмя. А в чем это у тебя куртка? В крови, что ли? Где это ты так?

— На банкете у вашего короля, чтоб он был здоров… Ты Жака видела?

— Конечно. Только не поняла ничего. Что у вас там случилось? Жак ничего не говорит, только просит, чтобы его не трогали и не спрашивали. И тоже весь в крови.

— Это я об него испачкался. У твоего приятеля вдруг в голове что-то заклинило, он схватил меч и порубил на лапшу всю Комиссию. А потом опомнился, посмотрел на все это и упал в обморок. Я вижу, до сих пор еще не отошел.

— Жак? Чтобы он кого-то убил? Мечом? Он же крови боится…

— Сам видел…

Вернулся Элмар в сопровождении пяти или шести слуг, груженных подносами с едой и напитками. Кантор прикинул, сколько еды придется на каждого, и представил себе, чего стоит прокормить его высочество. Особенно когда тот изволит нервничать.

Едва слуги удалились, на краю бассейна появилась из телепорта Этель с огромной бутылкой в руках.

— Ой, мальчики! — радостно воскликнула она. — Какая прелесть! Элмар, а где король?

— Не придет, — мрачно сообщил принц-бастард, стаскивая камзол и кольчугу. — Он не в состоянии. На ближайшие пару недель, это еще если не будет никаких осложнений.

— Он что, заболел? — встревожилась волшебница.

— Схлопотал стрелу под ключицу и потерял около двух кварт крови.

— Ну как же он так?! — огорчилась Этель. — Как нарочно! Вот не везет, я так на него рассчитывала…

— Сегодня? Ты что, всерьез думала, что он явится сюда, при всех разденется, да еще полезет с тобой в бассейн и будет тебя, опять же при всех, ублажать? Да ни за что на свете! Даже если бы с ним ничего не случилось, сюда бы кузен не пришел. Он вообще никогда сюда не ходит. А дам принимает только в собственной спальне. Так что прекращай страдать, давай сядем и выпьем…

— А может, сначала… — начала волшебница, но Элмар пресек неподобающую затею, прежде чем она была высказана.

— Сначала выпьем. И есть я хочу, — решительно заявил он и направился в угол, где притихли Жак и Тереза.

Этель проводила первого паладина взглядом, полным разочарования, и повернулась к Кантору.

— Привет, — уныло сказала она. — Я Этель. А ты и есть тот самый Диего из Мистралии?

— Вижу, меня здесь все уже знают, — заметил Кантор.

— А как же! — согласилась волшебница, призывно улыбаясь.

Кантор сделал вид, что ничего не заметил, и тут же подавил улыбку, случайно приняв от Ольги ощутимый укол ревности. Женщины!.. Этель между тем продолжала:

— Имела я дела с мистралийскими мужчинами, это что-то особенное! Один мне даже показал нечто такое… Могу поделиться, потом Ольге покажешь. Или ты тоже хочешь есть?

Кантор снова подавил улыбку. Не узнала, это замечательно. Могли быть проблемы…

— Нет, я бы лучше выпил, — сказал он и покрепче обнял Ольгу, чтобы максимально прояснить предполагаемый расклад. Ревнует, ну надо же!

— Вот они, мужики! — вздохнула Этель. — На первом месте у них обязательно пожрать и выпить! — Она критически осмотрела резные стульчики и спросила: — Как вы полагаете, такой стул выдержит Элмара?

— Ты еще спрашиваешь? — весело откликнулась Ольга.

— Действительно, вопрос снимается как дурацкий… Может, на полу рассядемся? Мне нравится этот коврик.

— Да ради бога.

— Какого именно? Или ты христианка, как Тереза?

— Почти, — неохотно призналась Ольга. — Тебе помочь?

— Сиди уж, помощи с тебя…

Этель перетащила подносы на пол, разыскала пустой кувшин и принялась переливать в него содержимое своей бутылки — черную густую жидкость с резким запахом. Кровь дракона.

— А зачем в кувшин? — поинтересовалась Ольга.

— Чтобы смешать. Ее так не пьют, надо добавить водки и кое-каких специй, — пояснила волшебница. — А потом немного поколдовать.

— А это зачем? — заинтересовался Кантор. — Мы всегда так пили, не колдуя.

— Мы — это кто?

— Я и мои друзья, — кратко пояснил мистралиец.

Этель воззрилась на него с интересом:

— Ты что, тоже имел дело с драконами?

— Никогда. Почему ты так решила? Ее же можно свободно купить.

— Ничего себе свободно! Семьсот золотых за четверть кварты!

— Были времена, когда я мог себе это позволить, — пожал плечами Кантор.

— Понятно, — улыбнулась волшебница. — Видимо, мага не было в вашей компании, вот тебе никто и не объяснил, что над этим напитком еще и колдовать надо.

Подошли остальные, расселись вокруг прямо на ковре и стали терпеливо ждать, пока Этель закончит магические манипуляции с редкостным напитком. Только Элмар немедленно приложился к кувшину с вином, а затем что-то ухватил с подноса и принялся жевать. Видно, очень уж перенервничал, бедняга. Жак до сих пор дрожал, и глаза у него были какие-то больные. То ли так перепугался, то ли это были естественные последствия трансформации. Впрочем, для такого впечатлительного парня испуг был тоже вполне естественным последствием. Расспросить бы, что это у него за способность и отчего — никогда такого не видел и не слышал даже… Эх, еще бы кое о чем его поспрашивать, да ведь никак не получится так, чтобы не засветиться… А может, поговорить с ним откровенно где-нибудь наедине? Нет, не стоит и думать, прочь соблазны! Никто не гарантирует, что Жак тут же не поделится новостью с друзьями — сначала со своей подружкой, потом с Ольгой, а там и с его величеством — под большим секретом, разумеется! Хорошо еще, если с Азиль не догадается пооткровенничать. Никаких задушевных бесед, и не мечтай, товарищ Кантор. Подумай лучше, что говорить, если спросят, как ты догадался, что исполнителем будет именно Жак? Не будешь же ты рассказывать правду, верно? Вот и соображай, как правдоподобно соврать.

Этель разлила напиток по кубкам и устроилась около Элмара, толкнув его при этом локтем в бок.

— Ты у нас тут за хозяина, хоть тост скажи!

Принц-бастард взял свой кубок и печально вздохнул.

— Девочки, если бы вы знали, как я вам завидую… Да что там говорить… а тост… Можно подумать, ты сама не могла сказать. По традиции всегда первый тост — за героев. То есть за вас!

Кантор отпил из кубка горько-соленый пряный напиток и сразу почувствовал в нем присутствие магии. Не ввязываюсь ли я опять в авантюру, подумал он вдруг. Неизвестно ведь, как на меня подействует это пойло. Все магические напитки как-то действуют. А я даже не помню, что со мной бывало, когда я пил драконью кровь без магии… Что-то случалось, но попробуй вспомнить, что именно, если распитие бутылочек по семьсот золотых происходило на таких грандиозных пьянках, что наутро приходилось долго напрягаться, дабы сообразить, кто ты такой и как сюда попал… Да ладно, не умру, в конце концов, решил он и допил до дна.

— Расскажи толком, как все было, — попросил Элмар, обращаясь к бывшей соратнице. — Девочки, наверное, и понять ничего не успели.

— Нормально было, — легко отозвалась Этель, запихивая в рот пучок зелени. — Проще простого. Как и предполагалось, Ольга сразу его увидела, дала условный сигнал, я тут же шарик заготовила, Кира включила свой этот… пилу, в общем. Потом Ольга выстрелила, и никуда он уже не делся, сразу нарисовался, как миленький. Я ему шарик в пасть, чтобы не плевался, девочки стали палить, как договаривались. Попадаемость — вопрос отдельный, но главное, никто не струсил. Кира подошла ближе и стала резать шею, а он, сволочь, башкой мотает, все время сбивает ей прицел. И стал подбираться, гад ползучий, не испугался, решил хвостом забить, раз дохнуть не получается. Я Кире кричу: «Отходи!» — а она как раз зацепила предыдущий надрез, чуть-чуть осталось… Понадеялась успеть. Молодая, храбрости — хоть кувшином черпай, а опыта — сам понимаешь… Вижу, что дистанция уже никакая, если вытянет хвост на всю длину — достанет, опять кричу: «Отходи, хвост!» — а она стоит стеной и режет. Ольга пальнула по хвосту в последний момент, когда он уже размахнулся и пошел на удар. Хорошо, что попала, а то осталось бы от нашей отважной воительницы мокрое место. Что там на ней за доспехи, толку с них… Если твои тяжелые в лепешку смяло, то ее… сам понимаешь. А так — считай, обошлось. Этот шип в нее случайно попал, когда хвост на куски разлетался. Должна сказать, что плазменная винтовка — полезнейшая вещь, мало какое заклинание с ней потягаться может…

— Что такое «плазменная винтовка»? — тут же спросил Кантор, надеясь, что его вопрос сойдет за обычное любопытство и никому не придет в голову, что это слово он уже слышал.

— Милая такая вещица вроде очень-очень большого пистолета, оружие из Ольгиного мира, — охотно пояснила Этель. — По разрушительности соответствует огненному шару примерно восьмого уровня.

Кантор присвистнул, выражая естественное для воина восхищение удивительным оружием, и с трудом подавил желание спросить насчет обоймы. Наверное, это что-то нужное, запчасть какая-то или патроны… Нет, дорогой друг Амарго, не суй мне фиалки за уши, не просто так Шанкар снился и говорил насчет этой обоймы. Наверняка она была им нужна… И раз они этой самой винтовкой все-таки воспользовались, значит, где-то обойму взяли. И если мистик сказал, что взять ее можно у тебя, то ты ее им и дал, не думаю, что такую вещь можно купить в любой магической лавке. Одно интересно — у тебя-то она откуда? Любимый вождь и идеолог учился перемещать предметы в субпространстве и достал? А хрен вам, господа, ничего подобного! Если б так, то все бы пялились на эту непонятную вещь и недоумевали, что это такое. Амарго же точно знал, что у него есть именно обойма для плазменной винтовки, а не затычка для гоблинской задницы…

— Теперь вы рассказывайте, — потребовала Этель, разливая по второй. — Что у вас тут было такого, если Жак до сих пор трясется, а король и вовсе подстреленный лежит? Переворот, что ли?

— Вроде того, — неохотно ответил Элмар. — Не буду я ничего объяснять, а то вдруг разболтаю, а завтра Шеллар очнется и скажет, что это государственная тайна… Потом заявит, что это я по пьяни, и начнет нудеть о вреде алкоголя.

Жак молча бросил на принца-бастарда короткий взгляд исподлобья и опустил глаза. Кантор поймал его чувства и даже удивился. Патологического страха больше не было, только горькая безмерная обида. Действительно, вот уж кого подставили так подставили… В прямом смысле. Под стрелы. И совершенно справедливо его величество предполагал, что шут не захочет с ним разговаривать. Хотя, судя по их препирательствам с Элмаром, первый паладин во всем этом безобразии тоже сыграл свою роль… Поди разберись в этих государственных тайнах! А страдают, как всегда, рядовые исполнители.

— Ты как? — негромко спросил у шута Элмар. Виновато как-то спросил, неловко.

— А сам что думаешь? — проворчал Жак. — Наверное, мне ужасно весело.

— Тебе плохо? — посочувствовала Ольга. — Что случилось?

— Вот у своего подстреленного приятеля и спросишь, — так же мрачно ответил шут. — Уж он-то точно знает, что произошло. Это же его работа…

— Пусть тебя Тереза чем-нибудь успокоительным напоит, — посоветовала Ольга.

— Не поможет, — вздохнул Жак.

— Выпей еще, — предложила Этель. — Расслабься. В бассейн окунись, там вода горячая, очень полезно. А вообще лучшее лекарство от стресса…

— Знаю, — буркнул королевский шут. — В этом отношении я пас. На ногах не стою. Был бы очень благодарен, если б меня кто-нибудь домой отнес и в кровать уложил. Во время трансформации расход энергии такой, что потом чувствуешь себя словно пахал целый день. Так что пусть Элмар с тобой занимается. Ему что, он здоровый… Представляю, какая прелесть приснится мне сегодня ночью.

— Зато тот сон сбылся, — сказала Ольга.

— Какой? — насторожился шут.

— Про который ты мне рассказывал. Как ты лежишь на столе весь в крови и незнакомый мистралиец лупит тебя по лицу… Диего, он лежал на столе?

— А как же, — кивнул Кантор. — И по щекам я его шлепал. А что, кто-то видел такой сон?

Жак заметно ожил и заинтересованно поднял глаза.

— Правда? — с надеждой вопросил он. — Я действительно лежал на столе и ты меня пытался привести в чувство? И вышитая скатерть была?

— Да, — пожал плечами мистралиец. — Так что за сон-то?

— Да наш Мафей периодически видит вещие сны, — неохотно пояснил Элмар. — Только сбываются они как-то странно. Про меня — через два года, когда про этот сон уже и думать забыли. Про Жака — луны через четыре. Интересно, про Шеллара этот паршивец тоже видел сон? Он так его уговаривал надеть кольчугу…

— Давайте выпьем, — предложил Жак.

Он ожил, зашевелился, даже разговаривать начал нормально.

— Давайте, — согласилась Этель. — Второй тост традиционно пьют за павших героев.

Элмар тяжело вздохнул.

— Понимаю, ваше высочество, самому доводилось… Как не вздыхать, конечно, грустно это и очень больно… Кстати, сон в пятницу! Чуть не забыл…

Кантор отставил пустой кубок и сказал:

— Элмар, а знаешь, твой покойный друг передавал тебе привет.

— Опять приснился? — заинтересовался принц-бастард и даже отставил кувшин с вином.

— Да, в эту пятницу.

— И чего он тебе снится? — вздохнул Элмар. — Почему не мне, не Этель?

— Потому что вы не бываете в Лабиринте. А он как раз там и провел все это время. Передал, что возвращается назад, в свое царство мертвых, какое оно у них там, и что больше приходить в мои сны не будет. Передал привет. Тебе, Этель, Жаку… и королю тоже. А еще сказал, что где-то через год он опять родится и, может, вы еще встретитесь. А чтобы его узнали, обещал дернуть за нос, если увидит.

— Шутник, — невесело усмехнулась Этель. — Все младенцы хватают людей за нос, за волосы и вообще за что попало. Изящная шутка, вполне в стиле Шанкара.

— А я верю, — заявил Элмар и опять потянулся к кувшину.

— Так что, теперь всех младенцев будешь на руки брать, чтобы проверить? — поддела его высочество волшебница.

— А также щенят, котят и всяких прочих мышат, — добавил Жак. — И нос подставлять.

Элмар молча запихал что-то в рот, давая понять, что не намерен вести дискуссии на эту тему.

Наблюдая, какими темпами его высочество опустошает сосуд, Кантор начал понимать, почему король запретил первому паладину пить перед банкетом. И этот человек читал ему проповедь о вреде наркотиков?! На себя бы посмотрел!

— Ой, ребята, чего вам я сейчас расскажу! — спохватилась Этель, видя, что после второго тоста настроение в компании резко понизилось. — Обхохочетесь! Являюсь я домой со своим драконом, еле в подвал впихнула, здоровенный такой… Так вот, положила тушу в подвал, оставила там на время, крови набрала в бутылку и пошла наверх руки помыть. А там… Оставила, называется, ученицу на хозяйстве! Они с вашей маркизой чудно спелись, навели мужиков и устроили такую оргию, что его величеству и не снилось. Захожу в свою спальню, а там гульбище в разгаре — кругом пустые бутылки, травой воняет, все пьяные и обкуренные, на кровати этакая затейливая пирамида — моя ученица с тремя мужиками, а на полу под пальмой сидит пьяная, как лондрийский матрос, маркиза и жалуется какому-то хину, как плохо ее трахал ваш король. Причем этот хин, по-моему, по-ортански ни бум-бум, даже когда трезвый, но кивает с большим знанием дела…

— Кобыла! — проворчал Жак. — Какого ж хрена она с ним спала, раз он ее так плохо трахал?

— А что, у него с этим какие-то проблемы? — не удержался Кантор.

— Не знаю, — заявила Этель. — Валенту он, судя по всему, трахал хорошо. Не жаловалась. Даже наоборот.

— Этель, придержи язык, — попросил Жак. — И давайте еще выпьем. Кажется, мне помогает. Может, теперь засну спокойно.

— Давайте! — согласилась волшебница. — И пойдем купаться. А то вода остынет.

Они выпили третий традиционный тост — за удачу, после чего Этель принялась преспокойно раздеваться.

— Ты полагаешь, это будет прилично? — заколебался Элмар.

Жак, которому было уже давно на приличия наплевать, негромко сказал Терезе, что за одной дверью есть комната с кроватью, а за другой — симпатичная оранжерея, после чего сбросил простыню и нырнул в бассейн. Тереза молча встала и направилась в оранжерею. Кантор печально посмотрел ей вслед. Бедная девчонка не может даже смотреть на голых мужиков, точно как Саэта. И чем ей помочь? Та хоть не боялась, только психовала и лезла драться, а эта еще и боится. Хватает же сволочей… Неужели есть что-то приятное в таком сексе — когда женщина кричит и вырывается, вместо того чтобы ласкать и обнимать? Извращенцы…

Ольга дернула его за рукав и тихонько спросила:

— А ты пойдешь?

Мистралиец кивнул и потащил через голову рубашку. Имел он все приличия, из-за такой ерунды отказываться от возможности поплескаться в горячей воде? Да никогда. Подумаешь, неприлично раздеваться при дамах… Дома в кровати прилично, а тут, видите ли, нет. Ерунда какая…

— А куда это Тереза отправилась? — спохватилась Этель, сминая в комок свою одежду и бросая ее на ближайший стул.

— Куда надо, — категорически перебил волшебницу Элмар. — Не трогай ее.

— Ну и ладно… — Этель пожала плечами и дернула Элмара за рубашку. — Давай не выпендривайся. Все как люди, один ты стеснительный. Не подобает, видите ли! Мало выпил, наверное?

Принц-бастард вздохнул, допил свой кувшин и тоже принялся раздеваться.

Вода была действительно горячая, и Кантор с удовольствием окунулся в нее несколько раз, после чего сел у стенки и расслабился, откинув голову на теплый мокрый мрамор. Рядом, в такой же позе, пристроилась Ольга.

Вода всколыхнулась и чуть не вышла из берегов. Бассейн, когда в него бултыхнулся его высочество, сразу стал маленьким и тесным. Да и сам Кантор неожиданно почувствовал себя маленьким худеньким заморышем. И вырастают же такие здоровенные! Есть на что посмотреть, чего уж там! А Элмар еще стесняется… А вот и автограф доктора Кинг — ровный тонкий рубец от горла до лобка, через все туловище. Почти не заметно, но все же… И на спине еще один такой же… Почки в брюшной полости, надо же… А ведь собрала. Упорная женщина, этого у нее не отнять.

Этель начала дурачиться и приставать к Элмару, а Жак, нырнув пару раз, подплыл поближе к Кантору и тоже присел рядом.

— Ну как, ты все еще боишься мистралийцев? — поинтересовался Кантор.

— Не всех, — смущенно улыбнулся в ответ королевский шут и спросил: — Почему ты меня прикрыл?

— Как — почему? Ты же был без доспехов. Да тебя вмиг бы убили! Велел же король кольчугу надеть, почему не послушал?

— У меня не было… Я же не знал, что она действительно понадобится, думал, это он на всякий случай… Но я не о том. Понятно, что убили бы, но тебе-то что? Кто я тебе? А ты меня прикрывал своей спиной и все время крутился рядом, хотя я мог и тебя уложить заодно со всеми. Почему?

— Ты за кого меня держишь? — возмутился Кантор. — Не знаю, как в Ортане, а у нас принято прикрывать своих. Просто своих, кто бы они там ни были.

— А как ты узнал, что это буду я?

— Заметил, как ты к мечу потянулся…

Жак помолчал, опустив глаза и глядя на воду, потом негромко сказал:

— Спасибо.

— Не за что, — улыбнулся Кантор и с облегчением подумал, что объяснение сошло за приемлемое. Вот и хорошо.

— А что он тебе сказал? — спросил Жак после небольшой паузы.

— Кто? — не понял мистралиец.

— Король, наверное. Тот, кто тебе инструкции давал. Что ты должен был делать?

— Эманировать, — честно сказал Кантор. Какой смысл скрывать, все равно король с Элмаром расскажут Жаку все, лишь бы выслушал и простил.

— И все? Просто эманировать? Так эта злость…

— Да, она была моей.

— А разве ты не стихийный?..

— Стихийный. Но иногда эманацию можно и стимулировать. Так же как тебе нужен толчок для трансформации. Я, например, очень сильно эманирую на музыку.

— Понятно, — заключил Жак и окунулся с головой.

— Что тебе понятно? — спросил Кантор, когда шут показался на поверхности.

— Понятно наконец отчего происходит трансформация. Я до сих пор этого не знал.

— А у тебя часто это бывает?

— Почти никогда, — неохотно ответил Жак и, тяжело опираясь на край, вылез из бассейна. — Пойду я спать. Загляну к Терезе, как она там, и займу койку. Уж как-нибудь потрахаетесь без кровати, я спать хочу.

— Спокойной ночи, — сочувственно сказала ему вслед Ольга.

— Угу, — откликнулся Жак, завернулся в простыню и побрел в оранжерею.

Кантор и Ольга одновременно, не сговариваясь, придвинулись поближе друг к другу, наблюдая, как Элмар, поймав-таки шкодливую волшебницу, поднял ее высоко над головой и потребовал прекратить безобразие.

— Отпусти! — возмущенно задрыгала ногами Этель. — И давайте все вместе…

— Не дождешься! — тут же перебил ее первый паладин. — Если хочешь, пойдем в раздевалку, там есть куча простыней, на них и расположимся. А тут мы ребятам будем мешать.

— Мы будем вам мешать? — изумилась Этель.

— Будете, — невежливо отозвался Кантор. Вообще-то ему такие вещи никогда не мешали, но лучше пусть озабоченная волшебница убирается со своими коллективными идеями подальше.

— Значит, пойдем, — заключил Элмар и стал выбираться из бассейна, держа маленькую Этель под мышкой. — Только учти, я больше на голове стоять не собираюсь. И вообще, никаких неустойчивых поз не изобретай…

Кантор с трудом дождался, пока за ними закроется дверь…

Короля разбудил разъяренный рев, донесшийся откуда-то из угла спальни:

— Кто колдует! Какая сволочь пялится! Поймаю — уши оборву!

Шеллар открыл глаза и повернул голову, чтобы посмотреть на нахала, орущего в королевской спальне. На полу у зеркала сидел принц Мафей, почему-то прикрывавший уши ладонями. В зеркале медленно таяло изображение рассерженного лица, в котором король узнал Кантора. Мистралиец был в гневе и явно сыпал не особо пристойными выражениями, но звука уже не было слышно. Понятно. Лекции наставника не впечатлили любопытного эльфа. Он решил продолжить свои познавательные наблюдения.

Мафей оглянулся, и испуганное выражение его лица тут же сменилось виноватым.

— Шеллар, извини, пожалуйста… — жалобно сказал он. — Я не знал, что он так раскричится…

Король промолчал, прислушиваясь к своим ощущениям. Боли не было, только головокружение и страшная слабость. И тугая повязка, стягивающая грудь.

Эльф легко вскочил на ноги и подошел к кровати.

— Как ты себя чувствуешь? Может, тебе что-нибудь нужно? — все так же виновато спросил он, присаживаясь на высокий неудобный стульчик без спинки, на котором никто, кроме него, сидеть не мог.

— Дай мне воды, — попросил король и сам поразился, как слабо и жалко звучит его голос.

— Сейчас. — Мафей поспешно сорвался со стула, метнулся к тумбочке и налил воды в чашку. — Давай я тебе помогу…

Шеллар попытался приподняться сам и с огорчением обнаружил, что без посторонней помощи это у него не получится. Хорошо, что Мафей рядом… В два глотка опустошив чашку, король обессиленно упал на подушку и еще с минуту не мог отдышаться.

— Ну как? — с надеждой спросил маленький эльф. — Лучше? Может, еще?

— Спасибо, — выдохнул король. — Не надо.

Мафей поставил чашку на тумбочку и снова взгромоздился на стульчик, не сводя с кузена скорбного взгляда.

— Уже лучше, — улыбнулся ему король. — А почему мне опять не больно?

— Действует обезболивающее заклинание. Если станет больно, скажешь, я опять поколдую.

— Хорошо. — Шеллар чуть кивнул и хотел было попросить трубку, но потом подумал, что у него вряд ли хватит сил ее самостоятельно набить, а Мафей не сумеет. Так что эту мысль придется оставить. Потом спросил: — Ты Жака видел?

— Ага, — с готовностью кивнул принц.

— Как он там?

— Пошел спать.

— Он на меня очень рассердился?

— Не знаю. А ты его чем-то обидел? — удивился принц-эльф.

— И даже очень. Я не буду рассказывать… Ладно?

— Если тебе тяжело говорить, давай помолчим, — с готовностью предложил Мафей.

— Нет, не тяжело… Если не долго.

— Тогда давай я тебе что-нибудь расскажу.

— Расскажи. Например, о том, чем это ты занимался.

Мафей смутился и неуверенно пояснил:

— Хотел посмотреть, как это делают другие.

— Насмотрелся?

Мальчишка вздохнул.

— Шеллар, мне правда уши оборвут? — жалобно спросил он.

Король слабо улыбнулся:

— Кантор не видел, что это ты.

— А чего он тогда сразу про уши?

— Просто так. Непослушных детей всегда треплют за уши.

— Обычных человеческих детей? — округлил глаза принц.

— Ну да. А ты думал, только эльфов?

— Это же неудобно, — искренне удивился Мафей. — У них уши слишком маленькие.

— Уж какие есть. Объясни, что полезного ты находишь в таких наблюдениях? Зачем тебе это?

— Мне интересно, как это делается.

— Технически?

— Ага, — смущенно признался эльф.

— Книжку почитай.

— Там непонятно. Так нагляднее. Только все почему-то делают это по-разному. Шеллар, а как правильно?

— Как тебе нравится.

— А если это окажется плохо?

— Не понял.

— Ну вот твоя маркиза сказала, что ты ее плохо трахал, — едва слышно пояснил Мафей.

— Это она тебе сказала?

— Нет. Я подслушал. А как надо, чтобы было хорошо?

— Глупенький, это не от техники зависит. Попробуешь — сам почувствуешь.

Мафей сокрушенно вздохнул и замолк. Король тоже помолчал, подумал, потом спросил:

— Малыш, почему ты так за меня боялся?

— Как — почему? Я же тебе объяснил…

— Скажи честно, ты видел сон? — перебил его король.

— Видел, — сдался Мафей.

— И никому не сказал?

Эльф покачал головой:

— В прошлый раз я сказал, а кто-то услышал… И Жаку разболтали. Знаешь, как он боялся! Вот я и не стал тебе говорить.

— А надо было. Я же не Жак. Давай договоримся: если тебе еще что-то приснится, обязательно скажи мне. Кто бы ни приснился. А теперь говори, что именно ты видел.

— Ты лежишь в кресле, бледный, как смерть, на тебе окровавленная повязка… Рядом стоит на коленях Элмар и уговаривает тебя не умирать… Это было страшно, Шеллар, очень страшно.

— Но ведь все обошлось.

— Обошлось. Но могло и не обойтись. Если бы меня нашли чуть позже, ты мог умереть. Как же ты так неосторожно?.. Зачем полез в перестрелку? Надо было спрятаться за креслом.

— Ты бы спрятался? — кратко спросил король.

Мафей печально понурился и виновато замолчал.

— Конечно, как советы раздавать, так мы все мудрые. А окажись ты сам на моем месте? То-то, малыш. Хорошо хоть, что ты это понял. Ты у нас умненький и понятливый маленький эльф…

Мафей поерзал на стульчике и спросил:

— Шеллар, а ты теперь женишься?

— Я же дал слово.

— А на ком?

— Еще не знаю, — честно признался король.

— А я, когда вырасту, тоже должен буду жениться?

— Если захочешь.

— Так это не обязательно?

— Нет.

— А почему тогда к тебе все так пристают, чтобы ты женился?

— Потому что я король. Государству нужен наследник. А теперь давай помолчим.

— Ты устал? Тогда спи. Тебе надо спать, — наставительно сказал Мафей и украдкой оглянулся на зеркало.

— Больше так не делай, — попросила Ольга, — заикой остаться можно.

— Извини, — покаялся Кантор. — Не буду. Просто не удержался. Когда надо мной без спросу колдуют, я от этого просто зверею.

— А кто это был? На кого ты так раскричался?

— Не знаю. Какой-то извращенец за нами наблюдал.

Ольга уткнулась носом в его плечо и тихонько захихикала.

— Что здесь смешного? Или тебе нравится, когда на тебя смотрят в такой момент? — спросил мистралиец.

— Нет, — отозвалась девушка, продолжая хихикать. — Это не извращенец. Это один любопытный и очень молодой человек, которому ужасно интересно, как это делается.

— Ты его знаешь? — оживился Кантор. — И кто этот засранец?

— Не скажу. А то ты ему и правда уши оборвешь, что он тогда делать будет? Лучше я на него настучу, кому надо, и он свое получит.

В дверь просунулась взлохмаченная голова Элмара.

— К вам уже можно?

— Можно, — разрешила Ольга и стала выбираться из бассейна.

Кантор последовал за подругой, поскольку к бассейну устремилась Этель, а находиться с ней рядом он опасался.

— Ну как? — спросила волшебница, вынырнув. — Я была права? А, Ольга? Права я была насчет стресса и прочего?

— Абсолютно, — безмятежно согласилась Ольга, набросила на себя простыню и растянулась на ковре. — Причем после таких вещей, видимо, то ли обостряется чувствительность, то ли еще что-то…

— Ах ты об этом, — засмеялась Этель. — Да нет, это совсем другое. Но тоже замечательная вещь, согласна. С эмпатами всегда так, получаешь двойное удовольствие.

— Ой! — спохватился Кантор. — Элмар, отдай мой амулет! Я про него и забыл…

— Лови. — Принц-бастард бросил ему амулет и в очередной раз расплескал полбассейна.

Этель немедленно прыгнула на него, пытаясь свалить с ног, но Элмар удержался, поймал озорницу за ногу, поднял на вытянутой руке и несколько раз макнул головой в воду.

— Шуток не понимаешь! — возмутилась волшебница, отфыркавшись. — А ты-то зачем на себя этот амулет напялил? Половину удовольствия потерял.

— Почему?

— Просто наш мистралийский друг так здорово эманировал, что мы с Ольгой получили незабываемое впечатление. А ты ничегошеньки не почувствовал.

— Спасибо, мне и так хватило, — проворчал Элмар и вдруг, спохватившись, устремил взор на дверь в оранжерею. — Ой, а как же Тереза? Она тоже все это… незабываемое впечатление… получила?

— Ой-ой-ой! — ужаснулась Ольга. — Что же с ней сейчас? Кто-нибудь знает, как на нее могло подействовать?

— Если мне кто-то объяснит, почему она так всех боится, — сказала Этель, — то я попробую предположить. Хотя проще сходить и посмотреть.

— Ольга, сходи ты? — попросил Элмар. — Вдруг ей плохо…

— Не ходи пока, — сказал Кантор. — Она плачет. Лучше расскажите, действительно, что с ней происходит.

Он повертел в руках амулет и бросил в кучу своей одежды.

— Я же тебе рассказывал, — неохотно проворчал Элмар, выбираясь из бассейна.

— Значит, мне объясните, — стояла на своем Этель. — Может, ее заколдовал кто?

— Десяток солдат-завоевателей, — буркнул принц-бастард. — Такие ребята колдуют безотказно… Как я понял, их страна была оккупирована врагом и там шла партизанская война, вроде как в Мистралии. Тереза работала в больнице, они там тайком лечили раненых партизан. Их поймали. Врачей расстреляли сразу, а сестер сначала пустили в круг, а потом уже добили… А тут еще и перемещение. Знаешь, что она первое спросила, когда начала говорить? «Я сошла с ума?» Долго пришлось ее убеждать, что это все на самом деле… Во всем остальном она нормальная, ты же видела. А вот насчет мужчин…

— А с Жаком они как? — перебила его Этель.

— По-братски в щечку. Но он все еще надеется, ждет, и Азиль его обнадеживает. Говорит, что постепенно все получится и что черная паутина с нее потихоньку опадает. Только уж очень медленно все это происходит, на мой взгляд.

Кантор отвернулся и поспешно схватил амулет, чтобы, не приведи небо, не почувствовали вдруг окружающие его непреодолимое желание застрелиться на месте. Азиль, радость моя, ну что ж ты так непомерно болтлива? Если ты видишь на людях черную паутину, неужели обязательно нужно говорить об этом вслух? Это только я не знал, что означает эта проклятая паутина, а они ведь все знают… Только не говорите ничего… и не смотрите на меня. О небо, они ведь знали с самого начала!. И Ольга тоже знала… И Элмар, и Жак, и та же Тереза… не смотрите на меня, я ведь спиной чувствую, когда смотрят.

— Пойду схожу в оранжерею, — как можно спокойнее сказал он и встал, стараясь не слишком торопиться. — Не заходите туда пока.

— Не надо, — попытался остановить его Элмар. — Ты ее только напугаешь.

— Не напугаю, — возразил Кантор, на ходу надевая амулет. — Да и вообще, должен же я извиниться.

Когда мистралиец скрылся за дверью, Этель посмотрела ему вслед, чуть прищурившись, и сказала:

— Что с ним случилось? Мужик убежал в полнейшем шоке. Что мы такого сказали?

— Да ничего, — пожал плечами Элмар. — Видимо, что-то вспомнил… Или просто он более чувствителен, чем кажется. А с чего ты взяла, что он в шоке?

— Разве не заметно? — удивилась Этель. — Я увидела, не колдуя… Ладно, это его проблемы. Плохо другое — он меня почему-то опасается и категорически не желает иметь со мной дела.

— И с чего бы это? — саркастически вздохнул Элмар. — Почему-то боятся мужчины нашу дорогую подругу… То в королевских кабинетах от нее прячутся, то в оранжереях… А она ведь такая скромная, такая ненавязчивая…

— Да ну тебя с твоими шуточками! — беззлобно отмахнулась нахальная волшебница. — Ладно, раз Кантор спрятался и не велел за ним ходить, попробую разбудить Жака. Может, он уже отдохнул, и если с ним чуть-чуть поколдовать… А ты не лодырничай, герой, а развлеки девушку подобающим образом, раз уж ее кавалер убежал. А то сразу лопать, куда только влезает…

И она действительно направилась в комнатку, где спал утомленный подвигами королевский шут. Элмар тяжко вздохнул и вопросительно посмотрел на Ольгу.

— Ну что? Развлечь тебя… подобающим образом?

Девушка засмеялась и сладко потянулась, отчего с нее тут же свалилась простыня.

— А тебе не кажется, что это будет уже явный перебор?

Принц-бастард мгновенно просветлел лицом и стиснул ее в могучих объятиях.

— Ольга, я тебя обожаю! — счастливо возгласил он. — За развитое чувство меры и полное отсутствие сексуальной озабоченности. Наконец-то я спокойно поем, и меня никто не будет домогаться!