Глава 11

Когда посреди обеденного зала замка Арманди появилась из телепорта молодая хозяйка в сопровождении двух магов, присутствующие слегка ошалели. Точно так же, как две с половиной луны назад, когда таким же образом посреди зала появился королевский герольд с предписанием для жертвы.

— Приветствую, — сообщила Кира, оглядывая зал. — А где папа?

— Господин барон в кабинете, — поспешно ответил дворецкий, запоздало кланяясь.

Между тем один из магов негромко спросил спутника, невысокого щуплого подростка, видимо, ученика:

— Взял?

— Взял, — кивнул ученик и обратился к хозяйке: — Мы прибудем к двенадцати, как обещали.

— Хорошо, — сдержанно ответила Кира. — Я предупрежу папу, чтобы немного прибрались… а то его кондратий хватит, если прибудут гости, а тут будничный кавардак.

Когда маги исчезли в сером облачке, младшая из баронесс Арманди, Нора, с любопытством поинтересовалась:

— А что он взял?

— Ориентиры, — кратко пояснила Кира. — Маги берут ориентиры места, чтобы телепортироваться.

— У нас будут гости? — не унималась Нора.

— Будут.

— А кто? — последовало логическое продолжение расспросов.

— Очень высокопоставленные особы из столицы, — уклончиво ответила Кира, чтобы не пугать всех раньше времени.

— А они просто к тебе в гости или Элизу сватать? — все не успокаивалась Нора.

Элиза немедленно опустила глаза и навострила уши.

— Уж точно не Элизу, — проворчала Кира. — Потом увидишь. Лучше соберите слуг и пусть хоть этот зал приберут… поскорее. А мне надо с папой поговорить.

Она поднялась на второй этаж по старой деревянной лестнице, которую давно пора было либо покрасить, либо вообще заменить, прошагала по пыльному ковру, отметив про себя, что с тех пор, как умерла матушка, прислугу явно гонять некому, и толкнула дверь отцовского кабинета.

— Здравствуй, папа.

— Кира, доченька! — обрадовался барон Арманди, вскакивая из-за стола, как молодой. — Какими судьбами? В отпуск или отставка?

— На выходной, — улыбнулась Кира, отметив про себя, что папин кабинет, как всегда, напоминает стойбище варваров после степного бурана. Пыль, грязь, пепел на полу, стол весь в кружочках от стаканов, и разнообразный хлам тонким слоем на всей наличной мебели. Вот уж Ольга, наверное, чувствовала бы себя здесь как дома.

— То есть как — на выходной? — растерялся барон. — На один день? А дорога?

— Я телепортом, — пояснила Кира. — Туда и назад. Папа, я тебе потом все объясню, а сейчас очень тебя прошу, прикажи прибрать свой кабинет и…

— Мой кабинет?! — вскричал отец, как будто его просили как минимум надругаться над чем-то священным.

— …И приготовить комнаты для гостей, — закончила дочь, чтобы он понял, зачем понадобилось убирать его неприкосновенный хлев, называемый кабинетом, и не задавал лишних вопросов.

— У нас будут гости? — заинтересовался барон, точно так же, как Нора. — Из столицы? Твои подруги?

— Нет, не подруги. Это очень высокие гости, и я думаю, что тебе будет стыдно приглашать их в свинарник, который ты считаешь своим кабинетом.

Барон Арманди тоскливо оглядел комнату, видимо, не решаясь упрекнуть дочь в том, что она приглашает в замок всяких высоких гостей, для которых нужно прибирать даже его любимый кабинет, и неуверенно спросил:

— А может, просто не приглашать их в этот кабинет? Ну, посидим в зале… В конце концов, есть еще гостиная… Я распоряжусь… А много гостей? Сколько им комнат готовить?

— Двое, — ответила Кира и, поколебавшись, добавила: — И несколько человек охраны. А в кабинете все равно надо навести порядок. Вдруг с тобой пожелают поговорить наедине о важных делах.

Осознав, насколько высокие гости им предстоят — такие, что с охраной путешествуют! — барон почти смирился с мыслью об уборке кабинета и с надеждой спросил:

— О каких это важных делах? Уж не Элизу ли сватать будут?

— Далась вам эта Элиза! — рассердилась Кира. — Что вы все только о том и думаете, как бы ее замуж выдать!

— А как же, Кира, ей ведь давно замуж пора, а из-за этой вражды с соседями ее никто не решался сватать! Кто бы рискнул с нами породниться и навлечь на себя гнев герцога Браско! А сейчас я только и жду, что ее хоть кто-нибудь посватает. Ведь дуреет девка, стоит мужика увидеть — про все на свете забывает! Когда здесь стояли паладины, приходилось ее запирать, чтобы не бегала…

— Если там был Лаврис, то сомневаюсь, что ты ее уберег, — усмехнулась Кира. — Нет, Элизу сватать не будут, как это для тебя ни огорчительно.

— Ну, тогда и не надо кабинет прибирать, — заявил разочарованный отец трех девиц на выданье. — Какие такие важные дела могут быть у твоих высоких гостей со мной? И что хоть за гости? Твое начальство? Какие у меня с ними дела? Их только развлекать, хотя я даже не знаю, чем можно занять гостей в нашей глуши…

Кира чуть не застонала с досады, чувствуя, что, пока папа не узнает правды, заставить его хоть что-то сделать с кабинетом не удастся. Но и сообщать отцу о цели визита его величества тоже не хотелось, а то раскатает губу заранее, а она ведь еще не решила… Может, действительно не приглашать его в кабинет? А если сам напросится? Так же легко и непринужденно, как и в гости?

— Папа, — с максимальной твердостью в голосе заявила она. — Кабинет прибрать надо! Просто необходимо! Уж поверь мне, я лучше знаю наших гостей! Кабинет — это первое место, куда они сунутся!

— Ну, раз у тебя такие наглые гости, что суются в хозяйский кабинет без приглашения, — рассердился барон, — то и в таком посидят. Не понравится — скорей уедут!

— Папа! — не выдержала Кира. — Как хочешь. Можешь не прибирать. Но когда ты будешь краснеть перед королем за свою берлогу, не говори, что я тебя не предупреждала!

Барон Арманди медленно опустился в кресло, с которого только что вскочил, и потрясенно вопросил:

— К нам приезжает его величество? Ты пригласила в гости короля? Ты в своем уме?

— Я не приглашала. Он сам напросился. Что я, должна была отказать?

— И когда они будут?

— К двенадцати.

— Так чего ж мы сидим?! — переполошился отец, снова вскакивая. — Беги, помоги сестрам, а я сейчас… распоряжусь насчет комнат и обеда и сам приберу этот проклятый кабинет, а то ведь тут все перепутают и еще сломают что-нибудь!

Понимая, что большего от барона все равно не добиться, Кира спустилась вниз, чтобы проследить за ходом уборки в обеденном зале, и буквально остолбенела, столкнувшись нос к носу с Арчибальдом Браско.

— Ты что здесь делаешь? — процедила она, автоматически опуская руку на рукоять меча.

— Здравствуй, — улыбнулся Арчибальд. — Я в гости заехал. Тебе разве отец еще не сказал, что мы помирились и живем, как подобает добрым соседям?

— Мы об этом не говорили, — холодно ответила Кира, оглядывая «доброго соседа» с ног до головы и припоминая, как он всего полгода назад всадил в нее метательный нож во время очередной битвы за замок.

— Не успели, наверное, — словно не замечая ее враждебного тона, заметил Арчибальд. — Еще скажет. Ты и Леонарда еще не видела?

— С какой стати?

— А он здесь у вас живет.

— Леонард? — изумилась Кира. — У нас? И папа его пустил?

— Пустил, — Арчибальд пожал плечами и без приглашения опустился в кресло. — Хорошо попросился, вот и пустил. Твой отец вообще старик добродушный и незлопамятный, чего не скажешь о тебе.

— Какого демона забыл у нас Леонард?

— Попросил приюта, — вздохнул молодой герцог Браско. — Ушел он от нас, не захотел с нами жить. Мы там немного поскандалили, когда папашино наследство делили… Алоиз распсиховался и Сигизмунда ядовитой паутиной накрыл. Он же у нас маг, и не совсем бездарный. Леонард был так шокирован тем, что братья друг на друга руку подняли, что отказался вообще иметь с нами дело. Молодой еще, впечатлительный. Да и наследства ему никакого не светило, едва старшим хватило. Фредерик свою долю за неделю пропил и подался счастья искать. А мы с Алоизом вдвоем живем. Хотя лучше бы я с общиной троллей жил, чем с Алоизом, его змеями и прочими насекомыми. Но не прогонишь ведь, брат все-таки. Да и скучно жить одному, а жениться как-то неловко, все соседи на нас до сих пор обижены. Так-то вроде помирились, но попроси я, к примеру, у твоего папы руки Элизы — не отдаст. Не доверяют мне. Может, ты за меня пойдешь?

Кире стало смешно.

— Да иди ты, — ответила она, с усмешкой оглядывая «жениха». — Ты же меня чуть ли не вдвое старше! Сдались мне такие женихи! Поскромнее надо быть, ваша светлость.

— Ну и напрасно, — обиделся Арчибальд. — Ты сама-то, тоже, образец скромности! В зеркало на себя посмотри, ну кто тебя замуж возьмет? Или все принца ждешь, как было предсказано? Так ведь испугается принц-то.

Ответить на это что-либо столь же ядовитое Кира не успела, поскольку их перебил спустившийся сверху барон и тут же заговорил с Арчибальдом о каких-то сельскохозяйственных делах. А к ней подбежала Нора с каким-то вопросом, и пришлось идти на кухню… так и осталось без ответа хамское высказывание Арчибальда. Первым за это поплатился дворецкий, которого Кира весьма невежливо отчитала за лестницу и за ковер. Затем кухарка, которая всего лишь разбила горшок. Потом Киру одернула Элиза, поинтересовавшись, с чего это она сегодня такая злая. Кира хотела и на нее прикрикнуть, но вовремя удержалась, понимая, что ни сестра, ни кухарка, ни дворецкий не виноваты в том, что в словах Арчибальда, увы, есть некоторая логика. И разве ему понять, что она, в общем-то, и не хочет замуж, так что ей вдвойне неинтересно его сомнительное предложение? Тут вон с королем не знаешь, что делать, а этот метатель ножей туда же! Жених выискался! И ведь, что противно, свято верит в то, что сказал. Ну, ничего! Он еще поймет! Посмотреть бы на его физиономию, когда он узнает… А что, собственно, он должен узнать? Она ведь еще не решила…

И тут задетое самолюбие одноглазой баронессы взяло верх. Что бы там ни получилось впоследствии, она выйдет замуж за короля, просто назло всем этим кретинам вроде Арчибальда и того придурка, которого она спустила с лестницы, всем этим козлам, которые считают ее невестой последнего разбора, которая, по их мнению, должна радоваться самому завалящему жениху. Любит ее король или нет, это вопрос второстепенный, главное, он действительно достойный и порядочный человек, а с супружеским долгом потом разберемся. В конце концов, она и сама-то, как верно заметил бесстыжий Ольгин мистралиец…

К приезду гостей обеденный зал сверкал, насколько это было возможно, комнаты были вылизаны с максимальной тщательностью, на кухне благоухал праздничный обед, и даже кабинет старого барона носил на себе некоторые следы конструктивной деятельности. К сожалению, Кира слишком поздно зашла взглянуть на результат папиных усилий и подправить последствия его «уборки» было уже невозможно. Но все же стол был вытерт и пол подметен. Местами даже вымыт. Ладно, в конце концов, ходил же его величество в гости к Ольге и не умер от этого. Как-нибудь и папин кабинет переживет. А отцу пусть будет стыдно хоть раз в жизни.

Кира как в магическое зеркало глядела. Едва покончив с приветствиями и знакомством и услышав, что обед будет готов через полчасика, король тут же предложил:

— Господин барон, могу я с вами поговорить об одном деле так, чтобы нам никто не помешал?

И пока барон Арманди растерянно соглашался, недоумевая, какие же это дела могут быть у его величества к провинциальному барону, король деловито сообщил:

— Вот и прекрасно. Где ваш кабинет?

Кира едва удержалась, чтобы не показать папе язык в ответ на его беспомощный взгляд.

Кабинет барона Арманди больше походил не то на оружейную, не то на охотничий музей. Засмотревшись на великолепно выполненное чучело фазана, король споткнулся о какие-то деревяшки непонятного назначения, и чуть не упал, чем привел барона в неописуемое отчаяние. Старик рассыпался в извинениях, подхватил короля под локоть довел до стола, притулившегося в углу, между перекошенной подставкой для алебард и чучелом медведя. Видно было, что кабинет прибирали — весь хлам, лежавший на столе, был сдвинут на один угол и свален горкой, а все остальное пространство было чисто вытерто, и сейчас на нем красовался поднос с графином вина и несколькими кубками.

— Прошу вас, ваше величество, — сконфуженно произнес барон, усаживая короля в собственное кресло и поспешно сбрасывая какой-то хлам с резного стула. — Простите великодушно, у меня здесь беспорядок…

— Что вы, это вы меня простите, что я приехал без предупреждения, — повинился король, понимая, в какое положение поставил старика своим неожиданным визитом. — Очень вас прошу, не смущайтесь так, это не официальный визит, а частный… можно даже сказать, очень личный.

— В любом случае, это большая честь для нашего скромного жилища… — пробормотал барон и запнулся. Видимо, все эти изысканные речи давались старому воину с большим трудом. Это король заметил еще на памятном банкете, а впоследствии и на церемонии чествования. Так что Шеллар поспешил перевести разговор в более деловое русло, чтобы не мучить ни себя, ни собеседника бесполезными церемониями.

— Как поживают братья Браско? — спросил он. — Не досаждают больше?

— Что вы, — облегченно ответил барон, видимо, радуясь, что никаких возвышенных речей от него не ожидают. — Мы с ними помирились и живем, как хорошие соседи. Арчибальд — парень рассудительный и не особо жадный, в отличие от своего покойного батюшки. Вступив во владение замком, он первым делом помирился со всеми соседями… ну, с кем смог. Леонард поссорился с братьями, еще когда они делили наследство, и теперь живет у меня. Фредерик уехал. Сигизмунда убил Алоиз во время дележа, что-то они там не поделили. А сам Алоиз… я его давно не видел, он к нам не показывается. Арчибальд вздыхает и говорит, что он так и не смирился с поражением, но поделать ничего не может, вот и злится молча. А от этого и рассудком можно повредиться. Боится мой сосед однажды оказаться под одной крышей с безумным братом, а также его змеями и прочей опасной живностью. Вы же знаете, Алоиз бакалавр магии школы Змеиного Глаза. А еще Арчибальд боится, что брат какую-нибудь страшную месть удумает, и ломает голову, как его от этих вредных мыслей отвратить.

— При малейшем подозрении немедленно сообщите, — серьезно сказал король. — Не ждите, пока он кого-нибудь убьет. И Арчибальду скажите. Хоть Алоиз ему и брат, но если он действительно свихнется, Арчибальд первым пострадает.

— Постараюсь, — вздохнул барон, наполняя кубки. — Да только разве же его поймаешь? Поди пойми, простые дикие анкрусы корову сожрали или его ручные? Просто так долгоносик завелся или его работа?

— Ну, если он развлекается таким мелким вредительством, заведите статистику, — посоветовал король. — Такие вещи всегда можно вычислить. А некромантией он у вас не балуется?

— Ну что вы, ему вполне живности вредной хватает… — барон Арманди основательно отхлебнул из кубка и, заметив, что король достал трубку, заинтересовался. Они со знанием дела побеседовали некоторое время о трубках, в которых барон, как оказалось, разбирался не хуже его величества. Хозяин даже приволок и продемонстрировал королю свою коллекцию, чем весьма того заинтересовал. Сам Шеллар никогда не пробовал коллекционировать, и у него даже мелькнула мысль, а не начать ли что-нибудь собирать. Затем он вспомнил, что в дальнем закутке секретного склада «бин» стоят два новеньких, ни разу не использованных гроба, и с трудом сдержал смех, представив их себе в качестве начала для последующей коллекции. За этим веселым времяпровождением он чуть было не забыл о своем деле, к которому три дня готовился и набирался смелости. Наверное, так и не вспомнил бы, если бы не спохватился сам хозяин.

— Ох, да что это я, — вдруг вспомнил он. — Вы ведь говорили, что у вас ко мне какое-то дело? А то я увлекся, да и вас отвлек, а уже и обед скоро…

— Да, конечно… — Король мгновенно посерьезнел и, медленно подбирая слова, приступил к изложению своего трудного дела. — Видите ли, я… не просто так в гости приехал. Я намереваюсь просить руки вашей дочери…

Счастливый отец мгновенно просиял и радостно воскликнул:

— Благодарение богам, наконец-то я выдам Элизу замуж! Счастье-то какое! А что ж Кира мне не призналась? Сюрприз хотела сделать?… Ох, простите, ваше величество, я вас перебил. Вы начали говорить, что собираетесь просить руки моей дочери… продолжайте. Для кого?

Совершенно растерявшийся от такого недопонимания король вместо объяснения спросил:

— Кто такая Элиза?

— Моя дочь, — уже не так уверенно пояснил потенциальный тесть, начиная понимать, что слегка промахнулся.

— Насколько я помню, у вас их три. Вы со своей Элизой сбили меня с мысли…

— Ох, простите великодушно, но я почему-то сразу о ней подумал, Нора-то еще слишком молода… Или вы… неужели решили женить вашего юного кузена? Я не смею даже помыслить…

— Послушайте, господин барон! — перебил его король. — Дайте же мне сказать! Я собираюсь жениться сам! На Кире!

На этом его решимость закончилась, и он умолк, смущенно опустив глаза и вертя в руках трубку.

Будущий тесть тихо охнул, пришибленный внезапно свалившимся на него счастьем. Затем, не говоря ни слова, выпил один за другим два кубка вина подряд, и только после этого наконец нашел в себе силы спросить:

— Что же Кира мне ничего не сказала?

— Она еще не знает, — вздохнул король. — Я с ней пока не говорил. Хотел для начала посоветоваться с вами… Видите ли… У меня есть серьезные опасения, что меня ждет категоричный отказ.

— Да я ее просто выпорю! — возмутился барон Арманди, расхрабрившись сверх меры то ли от счастья, то ли от выпитого. — Как она может!..

— Может, — вздохнул король. — Но, по моим расчетам, она не даст конкретного ответа и попросит времени на раздумье. Вот на этот случай я хотел бы заручиться вашей поддержкой… если, конечно, вы не возражаете.

— Ваше величество, да как я могу возражать! Что вы такое говорите! Никуда она не денется. Ее покойная матушка тоже три года морочила мне голову, но все же я ее уломал. Если хотите, давайте поговорим с ней вместе, что это она, в самом деле…

— Нет-нет, — поспешно перебил его король. — Я сам. Сегодня после обеда приглашу ее на прогулку куда-нибудь в безлюдное местечко, где нам никто не помешает, и все-таки скажу, что собирался. Вы одолжите нам пару лошадей? Вот и прекрасно. А теперь давайте вернемся вниз, нас, наверное, уже ждут к обеду.

На опушке небольшой рощи они спешились, и, оставив лошадей под присмотром охраны, направились под сень деревьев.

— Ваше величество, — неуверенно окликнул один из охранников. — Нам ожидать здесь?

— Да, — кратко кивнул король обернувшись.

— Но нам не будет видно вас отсюда.

Король остановился и выразительно посмотрел на обоих.

— Не хватало еще, чтобы вам было меня видно!

Охранники переглянулись и с пониманием потупились. Убедившись, что никто не собирается следовать за ними, король и его дама продолжили свой путь. Кира осторожно ступала по мягкой траве, искоса поглядывая на спутника и ожидая, когда же он начнет. Но король молчал, сосредоточенно глядя себе под ноги, как будто что-то потерял. «Ну, говори же, — мысленно подгоняла его Кира. — Не молчи. Сколько же можно! Скажи наконец, не бойся. Согласна я, согласна, только решись наконец спросить!»

Он остановился внезапно, и тут Кира поняла, что он так упорно искал на земле. Вот такое чистое местечко, щедро усыпанное сухой хвоей и не поросшее травой. Хотя штаны у его величества были черные, немаркие, влажная земля и травяная зелень все же оставят на них следы, а сухую хвою можно просто отряхнуть… и никто не заметит, что он стоял на коленях. При мысли, что король сейчас преклонит перед ней колено, Кире стало не по себе. Хорошо еще, если одно, а если додумается на оба бухнуться? Она заколебалась, не сказать ли ему, что не стоит так напрягаться, но тут с опушки послышался выстрел. За ним еще один. А затем беспорядочная пальба и душераздирающий крик. Король немедленно бросился назад, забыв о несостоявшемся объяснении и на ходу расстегивая камзол. Кира рванула меч из ножен и бросилась следом. Угнаться за его величеством было непросто, но все же она успела догнать его как раз вовремя, чтобы оттолкнуть в сторону и разрубить пополам здоровенного анкруса, которого его величество, разумеется, не заметил и как раз собирался перешагнуть. Зная, что анкрусы всегда держатся стаями, Кира огляделась и почувствовала неприятный холодок. Трава вокруг шевелилась как живая, и эти двигающиеся волны неумолимо направлялись в их сторону. Кира придержала за рукав короля, который все еще порывался спасать своих телохранителей, хотя их крики давно прекратились, что могло означать только одно: спасать уже некого.

— На дерево, быстро! — скомандовала она, напряженно следя за травой.

— Но… — начал король, и пришлось его невежливо перебить.

— Скорее, или нас тоже съедят!

Больше вопросов не последовало. Убедившись, что король забрался достаточно высоко, Кира бросила меч в ножны и, подпрыгнув, стала карабкаться следом. Уже уцепившись за нижнюю ветку и подтягиваясь, она почувствовала резкую боль в правой ноге чуть выше щиколотки и, мельком взглянув вниз, обнаружила извивающуюся тварь, вцепившуюся в сапог. Ругнувшись сквозь зубы, девушка забралась повыше, присела на ветку, вытащила меч и отправила злобно рычащего анкруса на грешную землю. Обезглавленное тело тяжело плюхнулось в траву, и стая сородичей моментально растащила его по кусочкам.

— Кира! — окликнул сверху король. — Вам помочь?

— Все в порядке, — откликнулась баронесса и, добравшись до верхней ветки, где уже устроился его величество, уселась рядом, продолжая тихонько ругаться сквозь зубы.

— В порядке? — уточнил король, встревоженно пытаясь заглянуть ей в глаза. — Разве он вас не укусил?

— Это не смертельно. И даже не опасно.

— Разве яд анкрусов не вызывает паралич?

— Вызывает, но он лечится и для жизни угрозы не представляет. Так что главное для нас — не упасть отсюда, а остальное… О, проклятье! Я потеряла повязку!

— Да демоны с ней, с вашей повязкой! Садитесь на ветку верхом, спиной к стволу, вас надо срочно привязать. Как быстро действует этот яд?

— Не знаю, но нога уже онемела.

— Я сейчас. — Король поспешно снял камзол, благополучно уронив его при этом, затем снял ремни, на которых держалась кобура с пистолетом. Конструкция этой сбруи оказалась как нельзя более подходящей. И размер тоже. Обернув ремни вокруг ствола, Кира продела руки в лямки и для верности еще связала их на груди ремешком от сапога. Затем король отстегнул перевязь от ее меча и для пущей надежности привязал девушку к дереву за талию. Убедившись, что теперь она не упадет, что бы с ней ни случилось, он подвесил ножны с мечом на сучок и на этом успокоился.

— А вы? — напомнила Кира. — Вам тоже надо как-то закрепиться на ветке. Снимайте ремень.

— На нем же штаны, — возразил король.

— Ну и что? Очень вам помогут штаны, если вы упадете?

— Мало того, что я сижу на дереве, как ворона, так с меня еще и штаны будут падать? Вот уж повеселятся люди, которые нас найдут! Лучше я просто буду хорошо держаться.

— Это сейчас вы можете держаться, — объяснила Кира. — А если вы просидите так час, два?

— Ну, если у меня возникнут проблемы, тогда сниму, — сдался король. — А пока все-таки побуду в штанах, если вы не возражаете. У вас всегда в таком изобилии водятся анкрусы?

— Нет, — ответила Кира, которая и сама была удивлена происшедшему. — Никогда такого не было. И не понимаю, почему они копошатся под деревом. Два человека и четыре лошади — достаточно большая добыча даже для такой стаи. Может, лошади разбежались? Но ваших охранников им должно было хватить… А они почему-то на нас бросились. И ведь не уходят, это странно.

Король бросил взгляд вниз, на огромный шевелящийся клубок, из которого то и дело высовывались зубастые пасти, и сделал вывод:

— Значит, это работа Алоиза. Если все обойдется, я его самого скормлю этим анкрусам. Без суда и следствия.

— А как вы докажете? — вздохнула Кира.

— Я и не буду ничего доказывать. Покушения на короля проходят по ведомству Безопасности, а там с подозреваемыми не церемонятся так, как в службе Порядка. Сам признается.

На этом разговор оборвался, и они некоторое время сидели молча, слушая рычание под деревом и доносившиеся с опушки хруст и чавканье. Звуки эти производили весьма угнетающее впечатление, и Кира не выдержала.

— Скажите что-нибудь, — обратилась она к королю. — Давайте поговорим. А то это чавканье на нервы действует.

— Да? — чуть приподнял брови его величество. — Оно вас раздражает? Ну, если так…

— А вас нет?

— О, что вы! Вы не видели, как вел себя за столом принц-бастард Элмар, пока его не научили хорошим манерам. Кузинам дурно делалось. А мне как-то и ничего… А о чем мы поговорим?

— Ну вот, к примеру, вы как раз собирались что-то сказать…

— А-а… — смутился король. — Это я исключительно по недомыслию. Я намеревался сказать, что не умею лазить по деревьям, но вовремя понял, что подобные рассуждения будут неуместны.

— А вы не умеете лазить по деревьям? — удивилась Кира, которая, в общем-то, имела в виду совсем не это.

— Никогда в жизни не лазил. Даже в детстве. Однажды я вдохновился примером кузена Элмара и попробовал. Элмар хохотал так, что навсегда отбил у меня охоту к подобным экспериментам.

— А как же вы сюда забрались?

— Вы сказали — лезть, я и полез.

— А если бы я сказала полететь? — рассмеялась Кира.

Король посмотрел на зеленовато-серый клубок под деревом и сказал:

— Может быть, и взлетел бы. Эти животные, знаете ли, на что угодно сподвигнут.

Они снова замолчали, и зловещее чавканье на опушке стало явственно слышно. Его величество поторопился отвлечь даму от неприятных мыслей.

— Как скоро нас хватятся, как вы полагаете?

— Не раньше, чем стемнеет. Да и то, я очень опасаюсь, что наших спасателей постигнет та же участь, что и ваших охранников… Если они не успеют залезть на дерево. Так что наше положение почти безнадежно… Хотя все же, рано или поздно, кто-то догадается привести сюда вооруженный отряд, так что надежда есть.

Шеллар III вздохнул и придвинулся ближе. Почти вплотную.

— Кира, — сказал он совершенно неожиданно и без всякой связи с предыдущим разговором. — Будьте моей женой.

И, наклонившись, поцеловал ее в изуродованную шрамами щеку. Все случилось так внезапно, что Кира, не успев опомниться, вместо намеченного согласия выдала:

— Я подумаю.

— Думайте, — согласился король и поцеловал ее еще раз. Уже не настолько неловко и смущенно, как в первый. — Только не очень долго. А то, если нас съедят, я так и не узнаю вашего ответа. Будет обидно.

— Не все ли равно вам будет, если нас съедят?

— По крайней мере я умру счастливым, — серьезно ответил его величество и вознамерился продолжать свои поцелуи, но Кира отстранилась.

— Перестаньте меня целовать, я еще не согласилась!

— Не перестану, — так же серьезно ответил король. — Я буду вас целовать, пока не согласитесь.

— А когда соглашусь — перестанете? — невольно улыбнулась Кира.

— Тогда я буду целовать вас иначе.

— Иначе — это как?

— Сами увидите. Соглашайтесь, Кира. Прошу вас. Выходите за меня замуж. Может быть, я не первый красавец королевства и не самый лучший любовник, но я сделаю все, чтобы вы не пожалели о своем согласии. Если бы мы не сидели на дереве, я бы встал на колени. Соглашайтесь. Ну подумаете, кто бы еще сделал вам предложение, сидя на дереве?

Это была чистая правда. Никто из ее знакомых больше до такого бы не додумался. Разве что Ольгин бесстыжий мистралиец, тот бы и супружеский долг исполнил, не слезая с дерева. И не дожидаясь свадьбы.

— Да уж, если нам удастся спастись, будет что вспомнить… — улыбнулась она. — Внукам потом будем рассказывать…

— Раз вы рассчитываете на внуков, — с отчаянной надеждой спросил король, — означает ли это, что вы согласны?

— Да, ваше величество, — снова улыбнулась Кира. — Вы ведь кого угодно уговорите.

И, увидев, как озарилось выражением неземного счастья лицо короля, подумала, что все-таки поступила правильно.

— А теперь показывайте, — скомандовала она.

— Что именно?

— Как вы собирались целовать меня иначе. А то ведь, если нас съедят, я этого так и не узнаю. Будет обидно.

Король улыбнулся, придвинулся еще ближе и осторожно нашел губами ее губы.

«Демоны б меня разодрали с моим обетом, с моей нерешительностью проклятой, и с моей идиотской идеей поехать на прогулку в лес!» — в очередной раз подумал Шеллар III, прислушиваясь к шороху и противному попискиванию под деревом. Наступили сумерки, и клубок анкрусов уже невозможно было рассмотреть, но доносившиеся снизу звуки не оставляли сомнений в том, что опасные твари никуда не ушли. Напротив, их даже стало больше, поскольку те, что раньше чавкали и хрустели на опушке, закончили трапезу и тоже сползлись к дереву, на котором сидели король и его невеста. Кира неподвижно полусидела, полувисела, прикрепленная ремнями к стволу, и только по движению глаз можно было понять, что она видит и слышит, что происходит вокруг. Как оказалось, яд анкруса парализует человека через несколько часов. Во всяком случае, король надеялся, что Кира все слышит, и он усердно развлекал ее разными историями из своей жизни, стараясь по возможности подбирать рассказы повеселее. Например, о том, как падала в обморок кузина Нона при виде варварских выходок кузена Элмара, как Мафей прятал от наставника искореженный стол, как Жак разыграл герцогиню Дварри, как Ольга участвовала в королевской охоте, как Элмар занимался ее адаптацией и многое другое, не менее забавное. Хотя самому ему давно уже было не до смеха. Сидеть на ветке было неудобно и жестко, спина у его величества давно затекла, а задница немилосердно болела. Руки онемели от напряжения, и держаться становилось все тяжелее, но снять ремень со штанов он так и не решился. А больше всего его угнетали две вещи. Желание курить и другая очень важная человеческая потребность, которую никак невозможно было удовлетворить в присутствии дамы. Шеллар мысленно ругался, стискивал зубы и в очередной раз проклинал свой обет, свою нерешительность и свою идею насчет прогулки, потому что ничего другого ему не оставалось.

В темноте послышался посторонний шорох. Король прервал очередной рассказ и прислушался. По лесу кто-то шел, и, похоже, по направлению к ним.

— Эй! — крикнул он в надежде, что его все-таки услышат. — Кто там?! Осторожно, здесь анкрусы!

Среди деревьев появился свет, сделался больше и ярче и стал приближаться.

— Эй! — снова крикнул Шеллар. — Кто здесь? Вы меня слышите?

— Слышу, слышу, не ори, — непочтительно отозвались из темноты. Шарик света выплыл из-за деревьев на открытое место, и вслед за ним показалась одинокая человеческая фигура. Анкрусы, как ни странно, не обратили на пришельца никакого внимания. Человек спокойно подошел к ним почти вплотную, поднял руки, и шарик света поднялся выше, осветив его лицо. Король чуть не застонал с досады.

— Я так и думал, — спокойно сказал он. — Что ж ты сам-то явился? Не утерпел?

— Слишком долго вы не падаете, — пояснил Алоиз Браско, усмехаясь. — Вот я и решил вам немного помочь. А то вас уже ищут, еще найдут не вовремя.

— Зачем? — спросил Шеллар, осторожно протягивая руку к кобуре. Вопрос был самый дурацкий, но надо было хоть о чем-то говорить, и как можно дольше, чтобы собеседник втянулся в разговор и не так торопился с действиями.

— Зачем? Ну ты как спросишь! Когда мне еще выпадет такой шанс поквитаться с вами обоими? Я и надеяться не смел, что король явится сюда, в нашу глушь, и поедет гулять в места, где я развел своих зверюшек. Славные, правда? С удовольствием посмотрю, как они будут вас есть, и послушаю твои крики. Подружка твоя, как я понял, кричать не сможет? Ее уже немножко надкусили?

— Надо же, какой ты, оказывается, злопамятный! — Король нащупал рукоятку пистолета и осторожно потянул его из кобуры. «Ой как скверно… — мимоходом подумал он, чувствуя, как дрожит его рука. — Не попаду. Как пить дать, промажу. Такой рукой разве можно стрелять? Трясется, как у припадочного…» — За что ж ты так на меня обиделся?

— А у тебя случился таинственный провал в памяти? — усмехнулся Алоиз и, подняв руки перед собой, провел в воздухе несколько линий. — Или ты просто заговариваешь мне зубы, чтобы я не заметил, как ты собираешься меня пристрелить?

Его величество застыл с протянутой рукой, все еще сжимая рукоять пистолета, но уже не в состоянии его вытащить. И вообще пошевелиться. Как действует обездвиживающее заклинание, он прекрасно помнил с детства, хотя случай с кошкой и последующей поркой был единственным в его жизни, когда он имел возможность испытать это заклинание на себе.

— Сволочь ты, Алоиз! — выругался он и плюнул вниз, поскольку ни на что больше уже не был способен. Теперь у него не было возможности даже удержать равновесие, и он в любую секунду мог свалиться туда, где копошились зубастые твари в два локтя длиной, только и ожидая, как бы приступить к ужину. — Будь ты проклят! Чтоб ты сдох!.. Раньше меня.

— Проклятие, конечно, вещь хорошая, — засмеялся маг. — Но надо же как-то соизмерять его с реальностью. Раньше тебя никак не получится. Сейчас мне осталось только тряхнуть дерево, и ты с него свалишься, как перезревшая груша. А потом, конечно, придется потрудиться — залезть на дерево и отвязать доблестную баронессу, а то ведь ее просто так не стряхнешь…

Король посмотрел вниз и подумал, что коллекция гробов, возможно, штука веселая, но надо было все-таки их сжечь, как ему советовали. А также, что умереть счастливым — удовольствие весьма сомнительное. Когда ты счастлив, жить хочется больше, чем когда-либо. И еще подумал, что неплохо бы собрать все мужество в кулак и не кричать, чтобы испортить врагу удовольствие, но вряд ли получится.

Внизу раздался резкий пронзительный звон, затем лязг и скрежет, словно работала какая-то железная машина. Не успел король удивиться, что за странное заклинание решил применить Алоиз, чтобы всего лишь стряхнуть его с дерева, как маг опустил руки в полной растерянности и возмущенно вскричал:

— Кто?…

Клубок анкрусов чуть приподняло над землей и какая-то неведомая сила стала скручивать его, наподобие того, как выжимают выстиранное белье, ломая и круша кости хищников и превращая их в отвратительное месиво из крови, чешуи и зубов. Впрочем, король вовсе не нашел это зрелище отвратительным. Даже напротив.

— Кто посмел? — яростно повторил свой вопрос Алоиз, беспомощно взирая на то, что осталось от его зверюшек.

— Ну я, — насмешливо произнес в темноте негромкий голос. Высокий, ломающийся голос подростка. — И что?

— Немедленно беги! — крикнул Шеллар, который конечно же узнал принца. — Телепортируйся в замок и позови кого-нибудь!

Шарик света стал больше и вспыхнул ярче, выхватив их темноты хрупкую детскую фигурку и серебристую копну вьющихся волос.

— Ах, это ты, малыш! — засмеялся Алоиз, между делом начиная что-то призывать. — Сразиться желаешь?

— Мафей, беги немедленно! — закричал король, без особой надежды на то, что гордый подросток, которого вызвали на поединок, хотя бы допустит мысль о собственном спасении. — Не связывайся, он старше и опытнее!

Разумеется, маленький нахал и не подумал никуда бежать. Он скользнул взглядом по сверкающему хитиновому панцирю огромного, размером с лошадь, скорпиона, возникшего из ниоткуда и уже протянувшего к нему клешни, чуть улыбнулся, поднял руку и едва заметно шевельнул пальцами. Не успело жуткое членистоногое добежать до предполагаемой жертвы, как было размазано по траве… гигантской мухобойкой. Такой же, какой когда-то королевский шут Жак прихлопнул бунтовщиков, пытавшихся похитить совсем еще юного Мафея. Знаменитой мухобойкой, о которой ходили легенды. Король, изумленный таким поворотом дел, хотел что-то сказать, но в этот момент заметил, как Алоиз выбросил вперед руку с растопыренными пальцами, с которых в полете сорвалась паутинная сеть. Мафей только отворачивался от поверженного скорпиона, и защититься просто не успевал. Понятно, что паутина могла быть ядовитой. Единственное, чем мог помочь кузену король, будучи обездвиженным заклинанием, это закричать, что он и сделал, хотя и понимал, что теперь все кончено, что через секунду смертельная сеть спеленает маленького эльфа, и… нет, только не это, только не малыш!..

Сеть зависла в локте над головой Мафея, словно накрыв некий невидимый купол, а сам мальчишка, продолжая безмятежно улыбаться, резко вскинул руку, и сверху на противника обрушился поток воды. Мафей прищелкнул пальцами, и через пару секунд Алоиз Браско оказался упакован в гладкий прямоугольник льда. При этом дерево слегка тряхнуло, и его величество почувствовал, что сползает, а удерживаться дальше просто нет сил.

— И нечего было так орать, — как бы между прочим заметил Мафей, спокойно сбрасывая и сматывая в комок ядовитую паутину. — Твои вопли мне только мешали. У тебя все в порядке?

В этот-то момент король и сверзился со своей ветки, причем точнехонько в колючие кусты, что он, без сомнений, отнес на счет своего врожденного невезения. Мафей испуганно ойкнул и бросился к кузену.

— Шеллар! Ты жив? — и, поскольку его величество признаков жизни не подавал, встревоженно добавил: — Скажи что-нибудь!

Король не удержался и сказал. Именно то самое, что ему уже давно хотелось сказать об этом дереве, об этих зверюшках, об их хозяине и особенно об этих кустах. Мафей засмеялся и протянул ему руку.

— Вставай. Ты ничего не сломал?

— Не знаю… — простонал Шеллар и попытался шевельнуться. — Я не могу встать.

— Пошевели руками и ногами, — снова встревожился Мафей, приседая на корточки рядом с ним.

— Да не могу!

— Ты сломал позвоночник! — ужаснулся мальчишка. — А ты что-нибудь чувствуешь?

— Какой к хренам позвоночник! Сними с меня обездвиживающее заклинание!

— А, вот в чем дело! — облегченно вздохнул Мафей. Он сложил пальцы щепотью и провел в воздухе воображаемую линию. Потом потянул за нее двумя пальцами, как за струну, и отпустил. Раздался негромкий тонкий звон, и король наконец смог пошевелиться.

— У тебя что-нибудь болит? — сочувственно спросил Мафей, глядя, как кузен, ворча и кряхтя, поднимается с земли. — Очень ушибся? Может, полечить?

— Помоги лучше Кире, — посоветовал король, первым делом оглядываясь в поисках каких-нибудь кустов погуще.

— А что с ней? Ее укусил анкрус? Тогда я не смогу. Это вообще лечится не магией, а травой. У них тут есть какие-нибудь целители?

— Наверное. Давай хотя бы снимем ее с дерева. Полезай туда и отстегни ремни, а потом осторожно спустишь вниз, а я подхвачу. Заодно наши вещи оттуда заберешь. А я отойду на минутку…

Мафей легко вскарабкался на дерево, освободив Киру и, поддерживая под мышки, осторожно опустил в объятия короля, который выбрался из кустов с выражением неземного блаженства на лице. Затем эльф сбросил вниз ремни и меч, сел на ветку и поинтересовался, весело болтая ногами:

— Шеллар, а как ты сюда залез? Ты же не умеешь.

Король бережно положил на землю невесту, поднял голову, прикинул примерную высоту своего убежища и пожал плечами.

— Значит, теперь умею. Это примерно так же, как и плавать. Ты мне лучше скажи, как ты здесь оказался? Нас уже ищут?

— Конечно, — кивнул Мафей и легко спрыгнул с ветки, приземлившись, как кошка, на четыре конечности. — Только в другой стороне. А меня, разумеется, не взяли. Сказали, маленький. Как всегда.

— И, как всегда, ты с этим не согласился и отправился совершать подвиги в одиночестве. Как ты нас нашел?

— По следу.

— Какому еще следу?

— Не знаю, как объяснить, люди этого не чувствуют. Шеллар, вернемся в замок. Потом расспросишь.

— Погоди, надо все собрать, — остановил его король, надевая кобуру. — Тут где-то валяется мой камзол… и пистолет.

— Да ну его, твой камзол, он что у тебя, единственный?

— Ты что! Там в кармане трубка! Хоть ее надо найти. Посвети, а то ничего не видно. И расскажи мне, где ты научился таким фокусам?

— А тебе понравилось? — чуть смутился Мафей.

— Ваше высочество, не увиливайте от ответа. Конечно, понравилось, но кто тебя научил?

Юный эльф огорченно вздохнул:

— Только мэтру не говори, ладно? А то нам обоим попадет…

— То-то мне твоя мухобойка что-то напомнила, — улыбнулся король. — Значит, мой шкодливый шут взялся давать уроки магии?

— Не ругай его, Шеллар, — попросил Мафей. — Разве в этом есть что-то плохое? Ведь мне, в конце концов, пригодилось. Ты видел, какая у меня шикарная защита? Это тоже Жак показал.

— Малыш, разве ты не знаешь, что я не вижу таких вещей? Я и понятия не имел, что у тебя есть защита, и чуть с ума не сошел за ту секунду, что паутина была в полете.

— Ты меня чуть не сбил своими воплями, — укоризненно сказал Мафей. — И вообще, Шеллар, какой я тебе малыш? Мне почти шестнадцать лет, я курю и бегаю за девками, только что в честной битве магов я победил взрослого бакалавра. А ты меня малышом… точно, как он. — Мафей кивнул на ледяную глыбу и заключил: — Не называй меня больше так. Мне это не нравится.

— Хорошо, — улыбнулся король. — Не буду. По крайней мере до тех пор, пока не начнешь в очередной раз плакать из-за какой-нибудь ерунды… О, а вот и мой пистолет. Ну что, пойдем домой?

— Да, сейчас… просто… Шеллар, разве я плачу из-за ерунды? Может, для тебя твоя жизнь и ерунда, но я…

— Не надо об этом, — остановил его король, поднимая на руки Киру. — Пойдем. И, между прочим, кто тебя научил курить?

— Никто, — пожал плечами Мафей. — Разве этому надо учиться?

И его величество с прискорбием отметил, что малыш… то бишь, молодой человек, в очередной раз соврал.

Они объявились прямо посреди гостиной, в очередной раз перепугав прислугу, не привыкшую к таким вещам. В замке немедленно началась суматоха — кто-то помчался разыскивать поисковые группы, чтобы вернуть домой, кто-то за сельской знахаркой, чтобы оказать помощь молодой хозяйке, кто-то на кухню за вином и ужином, которые потребовал его величество. Король лично отнес Киру в ее комнату под восхищенными взглядами слуг, сбежавшихся, чтобы посмотреть на это историческое зрелище, и оставил на попечение сестер. Он бы остался и подождал, чтобы убедиться, что с ней в самом деле все в порядке, но, поскольку девушку начали раздевать, дальнейшее его пребывание в комнате было бы неприлично. Поэтому его величество спустился вниз, намереваясь наконец сесть и спокойно закурить, а затем и съесть что-нибудь. Сидение на деревьях, как оказалось, вызывало зверский голод.

В обеденном зале он обнаружил Мафея, который ворковал с какой-то рыженькой девчушкой, и вспомнил, что малыш… то есть, не малыш… обещал его полечить.

— Ну что, Мафей, — сказал он. — У тебя еще остались силы после битвы, чтобы полечить побитого короля?

Девчушка немедленно вскочила и присела, распахнув глаза с должным восторгом. Видимо, впервые в жизни увидела живого короля. Хотя, правду говоря, выглядел ныне правящий монарх отнюдь не по-королевски.

— Конечно, — улыбнулся Мафей. — А что у тебя болит?

— Все, — устало ответил Шеллар. — И руки трясутся. Посмотри сам.

Мафей подошел и провел ладонями по его телу, от головы до пяток.

— Ничего страшного, — сказал он. — Все цело, ничего не сломано, сотрясения нет. Ушибся ты правым боком. А руки у тебя трясутся, потому что устали. Спина затекла, задницу ты отсидел. Ну что, полечить ушибы? Ложись на твердую поверхность.

— Я уже по горло сыт на сегодня твердыми поверхностями! — проворчал король. — Давай просто обезболивающее, да я пойду умоюсь. Завтра долечишь.

Мафей охотно выполнил его просьбу, причем проделал это с особым изяществом, откровенно красуясь перед девушкой.

«Ведь действительно бегает за девками, — подумал король, наблюдая, как мальчишка возвращается к рыжей девице с намерением продолжить прерванную беседу. — А я его все малышом считаю…»

Шеллар сходил наверх, умылся и сменил одежду, после чего вернулся в обеденный зал и впервые в жизни заколебался, выбирая между ужином и трубкой. Привычка все же победила. Его величество удобно устроился в кресле, раскурил трубку и от нечего делать стал наблюдать за беседой Мафея и его новой знакомой. Зрелище было поучительное и одновременно невероятно забавное. Мальчишка выпендривался, как только возможно, стараясь произвести впечатление на даму, несмотря на то, что девица и так, похоже, не падала в обморок от счастья только в силу своего крестьянского происхождения. Невооруженным глазом было видно, что стоит его высочеству только кивнуть, как восторженная девчонка упадет в его объятия, ни на миг не задумываясь, что ей завтра скажет матушка. Не каждый день, поди, принцы по замку болтаются. Да еще с такими ушками.

Мафей заметил, что за ними наблюдают, смутился, заерзал, занервничал, потом что-то шепнул рыженькой и обратился к королю.

— Шеллар, — как можно небрежнее сказал он. — Если я тебе не нужен в ближайшее время, то пойду прогуляюсь.

Его величество едва сдержал усмешку. У него не спрашивали разрешения, его тактично ставили в известность. Интересно, что скажет мэтр Истран, когда вернется?

— Иди, Мафей, прогуляйся, — согласился он улыбаясь. — Только очень тебя прошу как-нибудь обойтись без магических разрушений и прочих шумовых эффектов, мы все-таки в гостях. А также смею тебе напомнить, чтобы ты вел себя с дамой подобающим образом.

— Разумеется, — довольно ухмыльнулся юный принц и мельком переглянулся с дамой сердца, которая тихонько прыснула в кулак. — Самым подобающим.

Молодежь будто ветром сдуло, и король остался в одиночестве, если не считать слуг, периодически пробегающих мимо. Впрочем, едва Шеллар успел приступить к ужину, во дворе послышался шум, и вскоре в зал вбежал взволнованный барон Арманди в сопровождении Арчибальда и нескольких офицеров своей дружины.

— Ваше величество! — с неописуемым облегчением выдохнул он. — Хвала богам! Что с вами случилось?

— Я упал с дерева, — кратко пояснил король, не вдаваясь в подробности. — Киру укусил анкрус. Сейчас она у себя.

— На вас напали анкрусы? — ужаснулся барон.

Арчибальд ничего не сказал, только резко изменился в лице и опустился на ближайший стул.

— Да, — согласился Шеллар. — И какие-то странные к тому же. Они не удовлетворились моими охранниками и четырьмя лошадьми, и с непонятным упорством преследовали нас. Герцог Браско, у вас нет никаких соображений на этот счет?

Арчибальд расстроенно бросил об пол шляпу:

— Ну какие могут быть соображения? Мы все только подозреваем, а поймать его на этом ни разу не удавалось.

— Вот теперь можете считать, что поймали, — проворчал король. — Он пришел сам. Не выдержал.

— И что? — с отчаянием вопросил Арчибальд, уже догадываясь о финале истории.

— А как вы полагаете?

— Вы его убили? — обреченно предположил герцог.

— Не я, но… в общем, да. Можете его забрать. Он к северу отсюда в роще. Там еще на опушке скелеты валяются… в общем, не ошибетесь. Его хорошо видно издали. Огромная ледяная глыба.

— Ледяная глыба? Каким образом?

— У вашего братца хватило ума потягаться с эльфом в магии. У вас не было никаких сомнений в его душевном здравии в последнее время?

— Какая теперь разница… — печально вздохнул Арчибальд. — Так я и знал, что кончится чем-нибудь подобным… Леонард уже в курсе?

Король пожал плечами.

— Наверное, еще нет. Присматривать надо было за ненормальным братцем, что еще сказать. Если бы его арестовали раньше, он остался бы жив.

— Что ж… — снова вздохнул Арчибальд. — Пойду найду Леонарда… Может, уговорю его вернуться домой. Я же с ума сойду один в этом замке…

Когда он ушел, барон Арманди разогнал всех подчиненных из зала и присел к столу напротив короля, с умилением любящей бабушки наблюдая, как его величество с аппетитом уминает ужин. Хозяину, конечно, ужасно хотелось расспросить о подробностях происшествия, но он все же терпеливо дождался, пока гость закончит трапезу, и только когда они перешли к вину и трубкам, решился задать главный вопрос:

— Ну, как, вы успели поговорить?

— О, — улыбнулся король, — на разговоры у нас была масса времени.

— И что? — Бедный потенциальный тесть весь подался вперед, изнывая от нетерпения.

— Баронесса оказала честь согласиться стать моей женой. — Его величество поколебался, затем все же спросил: — Как вы полагаете, барон, она не передумает?

— Тогда я ее точно выпорю! — счастливо вскричал барон. — Пусть только попробует! Ваше величество, расскажите мне, как все произошло?

Король вкратце изложил суть происшедшего, опустив некоторые моменты, которые счел… скажем так, не очень подобающими.

— Поразительно! — сказал барон, выслушав до конца. — Должен вам сказать, это у них наследственное. Я в свое время уломал свою будущую супругу примерно в такой же ситуации. Во владениях ее родителей была какая-то старая пещера, и она все носилась с идеей эту пещеру исследовать, но поддержать ее в безумной идее было некому. А мне уже было все равно, хоть куда, лишь бы с ней. Сами знаете, влюбленные мужчины — существа бесхребетные, из них веревки вить можно. Вот так и оказались мы с ней вдвоем в этой пещере, где нас благополучно завалило. Трое суток откапывали. А если бы не наши «исследования», так бы и остался я, наверное, холостым.

За окнами громыхнуло, со двора донесся разноголосый визг. Барон вскочил, подбежал к окну и выглянул.

— Это ваш эльф забавляется? — засмеялся он.

— А что там? — спросил король не вставая. После ужина усталому королю совершенно не хотелось шевелиться.

— Фейерверк над сеновалом. Красиво! Не желаете посмотреть?

— Да нет, спасибо, — вздохнул король. — Это он перед девчонкой хвастается, наверное. Надо же, едва успели познакомиться, уже на сеновале!

— А что за девчонка? — подозрительно уточнил барон, вспомнив, видимо, о том, что у него еще две дочери на выданье.

— Рыженькая такая, — пожал плечами король. — Конопатая, глазастая и очень шустрая.

— А, это Оливия, — успокоился хозяин. — Ученица нашей знахарки. Действительно весьма шустрая особа. Наши парни ее не очень жалуют, сами видели — рыжая, конопатая, курносая… да еще и ведьма. Побаиваются. А тут такое счастье — живой эльф, настоящий маг… да еще и принц.

— Ну, значит, они нашли друг друга, — сделал вывод король. — Только одно меня волнует. Не придется ли завтра объясняться с ее родителями?…

— У нее нет родителей, — успокоил его барон. — Да и не впервые она на этом сеновале. Ваши паладины тоже, знаете ли, не из пугливых. Особенно один… красавец этакий с нахальными синими глазами. Ведь всех девок перепортил в трех близлежащих деревнях…

Король засмеялся.

— Еще бы мне его не знать! Его вся столица знает. Кавалер Лаврис, седьмой паладин. И ведь что смешно, спроси любого в столице, чем знаменит кавалер Лаврис, тут же услышишь очередной рассказ о его любовных победах, о которых слагают легенды. И никто даже не вспомнит о воинских подвигах, которых тоже не счесть, сами понимаете, седьмой паладин — это вам не сто тридцатый. Вот ведь что значит репутация… — Король осушил свой кубок и с трудом поднялся из-за стола. — Пойду я, пожалуй, спать. Сидение на деревьях так утомляет… А завтра еще куча дел, и к свадьбе надо готовиться…

— Когда свадьба? — поинтересовался счастливый отец невесты.

— Как только вернется мой придворный маг. Он сейчас в отъезде, а я все же хотел бы, чтобы он присутствовал на столь важной для меня церемонии. Наверное, через неделю или две.

Пожелав барону спокойной ночи и получив аналогичное пожелание в ответ, его величество направился в отведенную ему комнату. Поднимаясь по лестнице, он с удивлением обнаружил, что лестница намного круче и выше, чем казалось до сих пор. А также, что у него не только трясутся руки, но и колени так и норовят подогнуться, а глаза просто закрываются сами собой. Добравшись до комнаты, он из последних сил разделся, дошел до кровати и уснул, едва успев коснуться головой подушки.