Глава 19

Хозяин никак не мог бы ответить страдающему дракону, поскольку находился в этот момент не просто далеко, а совсем в другом мире. А так как до открытия портала оставалось целых четыре часа, тоскливо выслушивал теоретическую лекцию наставника на тему «Что с тобой произошло и почему следует радоваться, что не вышло хуже». За которой должен был неминуемо последовать подробный разбор ошибок ученика и, возможно, очередное укорочение хвоста.

Пожалуй, впервые за все время общения с наставником Харган испытывал раздражение. Свои ошибки он знал и так и вовсе не нуждался в том, чтобы его в эти ошибки тыкали носом. Особенно в самую любимую — лично выходить на поле боя, вместо того чтобы заниматься исключительно организацией. Наставнику легко говорить, сам бы попробовал, когда на все про все четыре несчастных вертолета и три кое-каких мага… Да и, если подумать, от нападения толстомордого мистика господин наместник пострадал куда меньше, чем от активной обороны королевской подружки. Был бы он в самом деле чистокровным демоном, сгинул бы туда, откуда наставник в свое время призвал его биологического отца. А так незадачливый военачальник всего лишь попал в родной мир и очень скоро вернется к своим войскам. Если подумать, сам же мистик и сказал: «сгинь, откуда пришел!» Вот откуда пришел туда и…

— Честно говоря, я впервые слышу, чтобы драконы являлись в наши края организованной стаей и предъявляли людям ультиматум подобного содержания, — продолжал вещать учитель, не замечая, насколько невнимательно его слушают. — Возможно, мне недостает каких-то специальных знаний об истории человечества за последние триста лет, и это уже стало нормой?

— Нет, история действительно не знает такого прецедента, — едва успел включиться в разговор задумавшийся ученик. — Но если подумать, я сам его и создал. Может быть, во времена вашего дедушки подчинять драконов было обычным делом, но даже тогда вряд ли кто-то доходил до того, чтобы красть чужих. У этого конкретного дракона был особый статус. Его старший брат — вожак стаи, поддерживающей некие дипломатические отношения с людьми. Изгнанник жил среди людей легально, как обычный королевский подданный, и отношений с родней не разрывал. Поэтому, когда я его похитил… то есть как будто похитил… король Ортана немедленно доложил обо всем своему зубастому приятелю и наверняка лично проинструктировал, как себя вести. Была бы у меня в руках королева, я бы его быстро утихомирил. А так… ухо эльфа ему послать, что ли?

— Нет-нет, эльфа ты мне, пожалуйста, доставь целым. Не порть уникальный генетический материал. А найдешь пропавшую королеву — тоже никуда не девай, она мне понадобится. Вернее, ее ребенок. Такая занятная наследственность по отцовской линии… если еще немного подкорректировать… вдруг получится для тебя толковый помощник. — Наставник злорадно хмыкнул и добавил: — Коротышка Хаггс в гробу перевернется!

— Что мне делать с этими драконами? — напомнил Харган, зная, что, если наставника не прервать, рассуждать о теоретических проблемах наследственности он будет до самого открытия портала. А ученик крайне нуждался в совете. — Сам я просто ума не приложу…

— И не приложишь, — чуть колыхнулась черная вуаль. — Единственное, что ты можешь сделать, — это скорее найти пропавшего дракона и вернуть, как тебя и просят. Ты все равно собирался его поискать. Тебе ведь нужны сбежавшие заложницы.

— Нужны, — согласился побитый демон, который действительно очень хотел бы еще разок встретиться с этими девушками — желательно, когда у них кончатся патроны. — Учитель, а вам нужна для чего-нибудь Истинно Видящая?

— Вряд ли. Разве что проверить, вдруг у нее еще какие-то интересные свойства обнаружатся. А что?

— Если она вам не нужна, можно я оставлю ее себе?

Из-под вуали донеслось еле слышное «хм». Харган не видел лица наставника, но мог бы поклясться, что Повелитель сейчас откровенно ухмыляется.

— Хочешь отомстить или она тебе понравилась?

— Учитель, — вопросил демон вместо ответа, — вы можете мне объяснить, что такое черепашка ниндзя?

— Вероятно, один из видов черепах, — предположил наставник. По всей видимости, даже он слышал об этом виде впервые.

— А птеродактиль?

— Где ты набрался подобных слов?

— Вот для этого мне и нужна Истинно Видящая. Хочу поинтересоваться, где она таких слов набралась и что они означают.

— Любопытно… Знаешь что, Харган… Можешь, конечно, оставить ее себе и делать что тебе заблагорассудится, только не убивай. Мне стало любопытно — сколько у нее в запасе таких забавных терминов и не обладает ли она иными знаниями, кроме этой своей изящной словесности.

— Хорошо, учитель, — склонил голову ученик, — я привезу ее вам.

И с откровенным злорадством подумал, что безвестный мистралийский снайпер скорее окочурится от старости, чем сумеет снять свежезаработанное проклятие.

Кантор как раз меньше всего рассчитывал умереть столь редким среди мистралийских мужчин способом. Напротив, он был твердо уверен, что случится это непременно в бою и именно сегодня. Как бы ни насмехался Амарго над его верой в судьбу, как бы ни обзывал «фаталистом хреновым», а в предсказания Кантор все же верил. Пусть даже эти предсказания принадлежали такому халтурному провидцу, как товарищ Пассионарио. Тем более пока что основные положения, услышанные в чулане под кабинетом, сбывались.

Пусть восставшие покойники и не вырезали всех живых, спасибо малышке Жюстин и непревзойденному товарищу Торо, но ведь сам факт их существования никто не оспорит! Приходил Горбатый и поднимал покойников! И товарищ Пассионарио сам признал, что видел такой поворот дел в своих весенних медитациях.

И летающие машины, вертолеты, были. И ребят положили великое множество, хотя особо развернуться не успели. Один сбили птицы, второй спасся бесславным бегством на погнутых винтах, а еще два подбил лично товарищ Кантор, у которого с этими отвратительными гуделками свои счеты. Будете знать, сволочи, как больному человеку в бреду мерещиться!

«Взрывы и воронки», которые видел обкуренный провидец, тоже были, и прекратились лишь по единственной причине — боеприпасы кончились. Как только доставят еще, тут-то веселье и продолжится.

И в точности как было предсказано, обещанная помощь не пришла. Вот и попробуйте после всего этого усомниться в истинности предсказаний.

Часам к пяти, когда патронов нельзя было найти, даже потроша карманы убитых, до противника дошло, что крепость больше не стреляет. Пехота в который раз двинулась на штурм, уже не волоча за собой неподъемные щиты, замедляющие движение.

Стрелков поспешно перетасовали, перестроили и выставили вперемешку с мечниками на стенах и у ворот, впопыхах вручив какое попало оружие тем, у кого его не было вовсе. Кантору достался чей-то изрядно затупленный длинный меч с узким лезвием. Это следовало воспринимать как положительный момент и радоваться, что хотя бы не кистень, которым Кантор весьма успешно мог бы выбить себе глаз при первой же попытке попасть по врагу. Правда, кистень достался Джеффри, и, судя по тому как лучник сию обновку изучал, было бы разумно держаться подальше, когда он начнет ею размахивать. Собственный короткий клинок герой сломал о какого-то резвого покойника во время заварушки во дворе. Кантор даже подумал было предложить ему свой меч, а самому обойтись чакрой Трех Лун, но потом все же раздумал. Ведь если вдруг она застрянет в чьей-то черепушке или хозяин хоть один раз не сумеет ее поймать, он же останется полностью безоружным!

Оглядевшись по сторонам, Кантор заметил неподалеку Эспаду с двумя мечами, услышал где-то под ногами людей характерный гномий говорок Торни, а вот нечесаной башки Гиппократа, которая все время маячила поверх человеческих шлемов, было уже не видно. На правом фланге мелькнули сверкающие доспехи Гаэтано, в центре, где стоял и сам Кантор, откуда-то появился Амарго с двумя тяжелыми тесаками. Кантор узнал его только по голосу и фирменной кольчуге, так как лицо воина было скрыто глухим шлемом из подозрительно знакомого металла. Амарго отдавал указания двоим командорам и не видел, что в этот момент делается за его спиной. А там творилось такое, что Кантор даже засомневался, стоит ли об этом молчать или все же переступить через собственные представления о порядочности и настучать?

Обожравшийся грибов товарищ Пассионарио, пользуясь тем, что наставник занят и не видит его, нагло стаскивал с себя кольчугу. Всего полчаса назад, во время предпоследней перестрелки, любимый вождь попытался опять закидать огненными шарами и молниями наступающую пехоту, а потом долго и громко ругался, ибо вражеский маг, невзрачный хин с жиденькой бороденкой, легко его блокировал. Вот теперь задетый за живое предводитель вознамерился взять реванш и для усиления своей магической мощи додумался сбросить кольчугу, которая ему якобы мешает колдовать! Не понимает этот идиот, что если у вражеского стрелка завалялся хоть один-единственный патрон, то через пять минут основная часть этого патрона будет у товарища внутри! А если, не приведи боги, им как раз сейчас подвезут боеприпасы, то количество свинца в теле безответственного мага значительно превысит количество самого тела этого же мага! Что тоже было предсказано!

Кантор уже почти решился и даже сделал шаг в сторону Амарго, но именно в этот момент над развалинами крепости разнеслось жизнерадостное: «Всем отойти от ворот! Повторяю, отойти от ворот!» Толпа зашевелилась, расступаясь, Кантор оказался справа, Амарго — слева, и, чтобы докричаться до него, надо было иметь при себе рупор.

Кантор огляделся еще раз, пытаясь найти в толпе Орландо, как будто это что-то изменило бы, но бестолкового полководца не увидел. Товарищ успел куда-то смыться, — наверное, кольчугу прятать.

До приближающихся бело-голубых оставалась какая-то несчастная сотня локтей, Амарго был далеко, над ухом кто-то орал «ждать команды», а на месте разрушенных ворот возникало очередное животное из коллекции высокообразованного зоолога Толика…

Сама судьба, видимо, была против попытки товарища Кантора донести наставнику на любимого предводителя. Уж если ей, судьбе этой, захотелось начинить свинцом бестолкового мага-барда, то она все сделает по-своему…

Одно утешало — раз уж Пассионарио не так давно приснился Мафею, эта последняя совершенная им глупость будет не смертельна, а только очень и очень болезненна.

— Мне трижды начхать, можешь ты лететь или нет! Должен!

Ольга благоразумно не ввязывалась. Когда Кира вспоминала, что она боевой офицер, и производила «построение на табуретках» в лучших армейских традициях, в интересах посторонних гражданских было не попадаться ей под руку.

— Я упаду… — голосом умирающего лебедя простонал похмельный дракон. Неправильный подход. Попробовал бы какой-нибудь двуногий солдат заявить ее величеству, что он «не может» и «упадет»… Сразу бы «смог» бегать всю ночь кругами по плацу в полной броне.

— Значит, стоит нам принять на грудь — и воинская присяга для нас уже пустой звук? — угрожающе протянула королева, бесстрашно меряя шагами песок в паре локтей от полуоткрытой пасти. — Кто-то сегодня утром заявлял, что отвечает головой за нашу безопасность. Даже спорил непочтительным образом. После чего… — Кира остановилась и принялась загибать пальцы: — Раз — позволил Горбатому взять себя под контроль. Два — напал на нас и чуть не съел. Три — нажрался табаку как скотина последняя. Четыре — отказался нас спасать, когда это требовалось. Пять — унес неведомо куда, чуть не уронил в море и завалился дрыхнуть. Шесть — не соизволил даже проснуться, когда на нас напали убийцы. Семь — едва продрав глаза, пытался схватить нас зубами и отнести своему новому хозяину. И теперь, вместо того чтобы устыдиться и хоть попытаться загладить свою вину, кочевряжишься, как благородная девица на первом свидании! Ты, видите ли, «не можешь», у тебя «болит голова», скажи еще, что тебе «маменька не велела»!

Хрисс обиженно фыркнул, выпустив из ноздрей две струйки до того вонючего дыма, что королева стремительно побледнела и столь же стремительно удалилась в ближайшие кусты. Ольга представила себе, в какой ярости она оттуда вернется, и укоризненно поинтересовалась:

— Хрисс, ты это нарочно?

— Нет… — неохотно фыркнул дракон, не открывая глаз. — Я забыл. Ну вот, теперь она еще сильнее ругаться станет… А между прочим, половина высказанных упреков совершенно не заслужены. Я что, действительно хотел вас съесть? Не верю.

— Заслужены или нет, но Кира права. Нам надо отсюда убираться как можно скорее, а ты наш единственный способ выбраться с этого острова. Вот открой глаза и посмотри как следует на этого человека. Да не ленись, посмотри. Если мы в ближайшее время не доставим его к врачу, он умрет. Из-за тебя. Из-за того, что ему пришлось тебя расколдовывать, когда у него и так едва оставалось сил удерживать в себе жизнь. А еще через час-другой сюда налетят убийцы, которые за ним охотятся, и прихлопнут нас всех. И тебя тоже. Не думаю, что ты сможешь сражаться, если для тебя даже взлететь проблема.

Хрисс открыл один глаз, послушно полюбовался на указанный объект, и опять надымил. На этот раз, похоже, нарочно — чтобы Кира не приближалась.

— Я действительно не смогу вас сейчас увезти, — виновато объяснил он. — Взлететь, может, и получится, если собраться и сосредоточиться. Но чтобы пронзать пространство, нужна ясная голова, иначе я буду все время промахиваться, как человек Плакса. И завезу вас куда-нибудь не туда.

— Ну может, давай хоть куда-нибудь… Лишь бы отсюда… — Видя, что дело пошло, Ольга дополнила уговоры ласковым поглаживанием драконьей морды. — Хриссушка, ну пожалуйста, ну соберись, ты же у нас сильный, ты же у нас воин, ты сможешь, у тебя получится…

Дракон тяжко вздохнул. На этот раз без дыма. Передвинул хвост, подсунув его почти вплотную к Ольге. И предложил:

— Возьми у подруги меч, вот тут между чешуйками царапни и попробуй дать этому несчастному герою немного моей крови. Кто-то из мудрых говорил, что она для вас целебная. Думаю, лишний час жизни она ему добавит. А я полежу и немного приду в себя. Час-два, не больше. В крайнем случае улететь куда попало всегда успеем. А вы, вместо того чтобы ругаться, лучше сядьте и подумайте, как будете перевозить это переломанное тело. Седла для него нет, держаться оно не в состоянии…

— Сейчас мы что-то сообразим! — воодушевилась Ольга и, наскоро убедившись, что бедный дядечка Макс еще живой, полезла сквозь кусты клянчить меч у ее величества.

Если когда-нибудь о нас сложат легенду… А что, и такое может быть… Хотя мэтр Максимильяно неоднократно говорил, ухмыляясь точь-в-точь как Кантор, что «историю пишут победители», для нас там тоже найдется место. Это только в Мистралии ее будут писать победители, а весь остальной континент может иметь противоположное мнение. Да и продержатся эти победители недолго. Амарго правильно сказал, Горбатый — дурак, если думает, будто Шеллар после такого унижения утрется и оставит все как есть. И вдвойне дурак, если надеется, что Шеллар застрелится, сойдет с ума от горя или позволит себя сместить под каким-либо предлогом. Не дадут господину наместнику править в Мистралии, пусть он хоть еще десяток вертолетов притащит. А коль уж тут запахло Небесными Всадниками, то и подавно. Конвент Архимагистров и Хранители Школ поднимут всех своих учеников и сами не побрезгуют вмешаться. До сих пор они оставались в стороне только потому, что есть я. Если же меня не станет… Не станет и Мистралии. Либо ее поделят на зоны влияния, либо договорятся и посадят короля-иностранца. Либо разыщут, как советовал Кантор, моих бастардов. Либо вспомнят, что королевская семья Поморья приходится нам дальней родней. Либо назначат регента и подождут, пока вырастут дети у той маленькой девочки, за которую я задолжал алименты… Смешно, Камилла их так и не получит…

Словом, легенду о нас все-таки сложат. И когда потомки будут ее пересказывать, они всерьез будут верить, что король Орландо был отважным героем. И никто им не откроет, как позорно рыдал этот герой по любому подходящему поводу. Как он боялся умереть, хотя знал все заранее. Как униженно выпрашивал у Кантора наркотики, ибо не знал, как справиться с беспросветным отчаянием. Хвала небу, от Амарго удалось отвязаться, а среди ребят есть понимающие люди, не такие сознательные чистоплюи, как товарищ Кантор. Грибочки у Торни отменные, и сам он добрейший в мире гном. Врут, что гномы прижимистые, и что они эльфов не любят — тоже вранье. Стоило попросить — с дорогой душой поделился. Теперь боевой дух у предводителя на высоте, и если опять начнет падать — так грибочки еще остались. Вот трава, правда, оказалась лишняя. Я от нее теперь туговато соображать стал. Но ничего, выветрится. Зато зелье, которым Харама себе Силу повышает, очень даже действенное. Два глотка — и чувствуешь себя всемогущим. Причем это не иллюзия, а реальный эффект. Ведь этого хина бородатого я все-таки сделал! Пробил я таки его защиту, и самому задницу припалил как следует! И в легенде об этом обязательно будет сказано, жив буду — сам позабочусь. А вот о зелье фиг кто упомянет, ведь никто не знает, а я не признаюсь. И Харама никому не скажет. Она уже никогда ничего не скажет. Нет, все-таки не лишняя была трава. Если бы не она, я бы сейчас заплакал…

И еще в этой легенде обязательно будет рассказано о непревзойденном стрелке по имени Кантор. О том, как он одним выстрелом с невероятного расстояния поразил вражеского главнокомандующего. И ни слова не будет о том, как матерился этот великий стрелок, узнав, что промахнулся в Горбатого. Зато два сбитых вертолета будут описаны подробно и вдохновенно, до последней искорки, до последней обгорелой шестеренки… Кстати, где Кантор? Я его что-то не вижу… Ах нет, вон он. Живой.

Интересно, когда будут воспевать подвиг самоотверженных мистиков, победивших демона-некроманта, назовут ли этих ребят по именам? Жюстин и так знаменита своей геройской биографией, а вот скромник Торо откроет кому-нибудь свое имя? Впрочем, нейтральное «отец Себастьян» вряд ли что-то скажет постороннему человеку. Я сам-то о нем почти ничего не знаю, кроме того, что вижу магическим зрением. Великий дар утешения, нереализованные способности экзорциста, да один из трех обетов сломан. И в каком это ордене их приносят по нескольку?..

Толик с его мамонтами непременно будет героем легенды, как бы он ни старался скрыть свое участие в битве. Конечно, эльф обязательно попытается скрыться за славой мэтра Пьера из Великолепной Семерки, но сомневаюсь, чтобы оливковому эльфу удалось остаться незамеченным. Зато, я уверен, все легенды дружно умолчат о том, как бесславно покинул поле боя великий лучник Джеффри Стоунбридж. Не зря ведь Торнгрим клялся найти того идиота, который выдал товарищу кистень, и этим самым орудием пришибить. Неужто мечей свободных не было? Или благородное воспитание не позволило джентльмену привередничать? С мечом Джеффри управился бы, а кистенем он с первого взмаха помял шлем кому-то из своих, а со второго сам себе заехал по такому месту, что для легенды не подходит.

А вот товарищ Амарго приложил все усилия, чтобы в историю не попасть. Даже в рукопашную вышел в закрытом шлеме и чужой куртке. Чтоб поменьше народу видело. Конспиратор он у нас.

О нем и так уж довольно легенд сложено.

Но что мне действительно интересно — какое место отведет история моему не особенно верному союзнику его величеству Шеллару III? Предателя, жертвы или героя-победителя? Наверное, зависит от того, как все получится… Да нет, что я глупости говорю! Точно от этой травы стал соображать медленно. Роль Шеллара в истории будет зависеть только от того, кто эту историю будет писать.

Что там за шум? Не дадут бедному королю Орландо II спокойно поразмыслить о судьбах государства и о своей роли в истории! Ну что еще случилось? Неужели опять полезли? Неужели мы им мало дали в прошлый раз?

Ой, ё… Так я и знал! Им все-таки подвезли боеприпасы! Вот тут нас всех и зароют… Вот тут нам всем и крышка, и покрышка, и вечная память…

Мы все умрем. Да что ж такое, я ведь разумом вроде и понимаю, что подданные не должны видеть меня зареванным, и с самого начала знал, что мы умрем, а слезы сами катятся… Нет, так нельзя, увидит кто-нибудь… Стыдно… Подумают, струсил… Или поймут, что нам хана, и в панику ударятся… Где-то у меня тут еще кусочек гриба завалялся… Ох и гадостный же вкус…

Тьфу ты, и чего я так разволновался? Всего каких-то пара ящиков, ерунда какая… Да уже и восемь скоро, и подмога не за горами, и вообще, мы без всякой подмоги сейчас зададим жару этим жалким червякам! Вперед! За меня и отечество!

Считается, что маг наиболее уязвим в момент телепортации. В тот краткий промежуток времени, когда он еще не видит, что происходит вокруг телепорта, а сам телепорт уже виден хорошо. В этот момент любого мага можно застать врасплох, будь он хоть демон, хоть эльф. Единственное, что может выдать засаду, — звуки, которые обычно опережают изображение. Поэтому всей группе, ожидающей в засаде Горбатого с пленниками, было приказано молчать. Шаги и звон оружия — это естественный фон, который с таким же успехом могли издавать мистралийские солдаты, охранявшие портал. А вот ортанская речь была бы верным способом себя выдать.

Первым телепорт увидел зоркий Флавиус и просигналил условленным взмахом красного платка. И тут же, пока демон-маг не появился в сером облачке и не обнаружил засаду, мэтр Хирон наложил на это место заранее заготовленное заклинание стазиса.

Попадая из телепорта на участок, где время остановлено, пришельцы неизбежно оказывались в ловушке, существования которой не успевали даже осознать. В подобном методе имелся ряд неудобств. Убить человека в границах стазиса было невозможно, а вытащить что-либо за пределы действия заклинания — крайне сложно. Однако встречающие имели возможность не торопясь оценить обстановку, спланировать свои действия и подготовиться, они даже могли подойти вплотную и прицелиться в упор.

В телепорте возникли шестеро солдат с гробом на плечах. И немедленно рядом заклубилось еще одно серое облачко.

Ален повторил действия старшего коллеги, растянув область заклинания еще на десяток локтей. На этот раз в ловушке оказались еще трое солдат, незнакомый обормот с разбойничьей рожей и двое из долгожданных заложников. Принц Мафей и его подружка-ведьмочка.

Еще минут пять все участники операции не смели произнести ни слова, напряженно всматриваясь в пустой, прозрачный воздух в ожидании следующего облачка. Но больше телепортов не было.

— Неужели спугнули? — наконец не выдержал Ален. — Или что-то пошло не так, как мы рассчитывали? Где Горбатый, где королева, что это за гроб?

— Горбатый, скорей всего, не придет, — медленно произнес Флавиус, утирая холодную испарину с висков. — Раз он послал Мартинеса, сам наверняка не придет.

Морриган одним прыжком вскочила на спину Хирону и заглянула в гроб.

— Мужчина в военной форме, — с некоторым облегчением прокомментировала мэтресса. — Не ниже генерала. К повелителю на подъем везли, скорей всего. А вот где телепортист? Господа, у вас есть идеи, почему маг отправил эту делегацию, но не явился сам? Как, по его мнению, они должны были добираться обратно?

— На вертолете? — тут же предположил Ален.

— Маг подойдет минут через пять? — выдал более правдоподобную гипотезу Флавиус.

— Следите за местностью, — вздохнул мэтр Хирон. — Ален, готовь еще один стазис. Морриган, помогай. Будем вытаскивать детишек.

«Нет ничего хуже ожидания, — в очередной раз подумал Шеллар, останавливаясь у окна и безрадостно взирая на багровые облака, окрашенные заходящим солнцем. — Девятнадцать тридцать шесть. Все готово. Засада на месте. Войска в полной боевой готовности. Телепортисты ждут приказа. Даже Флавиус, скорей всего, лично руководит операцией, вместо того чтобы… Впрочем, за что винить главу департамента? За то, что он может позволить себе личное участие, которого король себе позволить не может? Простите, ваше величество, в таком случае это называется низкая зависть, и вам должно быть стыдно…»

Король задернул штору и отошел от окна. Стыдно ему не было. И никакой зависти к главе департамента он не испытывал, и обвинять Флавиуса в чем-либо не собирался. Временами ему казалось, что он вообще ничего не чувствует, что он загадочным образом превратился в прежнего принца Шеллара, который не умел даже улыбаться.

Его величество тоскливо маялся, в который раз меряя шагами кабинет, как узник одиночную камеру. Несмотря на упорные попытки почтенных мэтров пристроить к нему хоть кого-нибудь, чтобы не оставлять в одиночестве, король успешно уклонялся от излишней, по его мнению, опеки. Даже верного Жака бесцеремонно выставил в приемную, где страдающий шут в данный момент спаивал секретаря. Возможно, и дежурного телепортиста тоже. Личная охрана вряд ли позволит себе… впрочем, его величеству это было абсолютно безразлично, пусть хоть упьются, пусть ползают по приемной на четвереньках и распевают похабные песенки, и пусть охрана только глупо улыбается, если на него кто-то додумается покушаться. Все эти мелочи совсем не волновали мающегося короля.

Девятнадцать сорок.

Что, если он ошибся? Если никто и не думал переправлять пленников через портал именно сейчас? Если в данный момент для Горбатого важнее лишний ящик боеприпасов? Если… нет, прочь подобные депрессивные мысли. Надо чем-то заняться, неужели у вечно занятого короля не найдется подходящего дела именно на эти несчастные четверть часа?

Шеллар скользнул взглядом по столу, наткнулся на сейф (вещь прочную и многофункциональную) и тут же оставил мысли о какой-либо умственной работе. Дело не в том, что ему нечем заняться. Очень даже есть чем. Но он попросту не сможет. Сядет за стол и будет тупо смотреть в документ, абсолютно не понимая смысла написанного. Может быть, почтенные магистры были правы и не стоило запираться в кабинете, отгораживаться от всего мира и пережевывать одни и те же неприятные мысли? Может, при наличии собеседника, с которым можно было бы обсудить какой-нибудь организационный вопрос, ему удалось бы как-то мобилизовать себя и восстановить контроль над собственным разумом? Но, с другой стороны, где взять такого собеседника, который мог бы оставаться беспристрастным? Настолько, чтобы в его глазах не маячили постоянно плохо скрытое сочувствие… и столь же плохо скрытый упрек? Даже бесстрастный Флавиус сегодня совершенно невыносим со своим патологическим раскаянием.

Девятнадцать сорок две.

«Нет, так нельзя, дверца шкафа ни в чем не виновата, надо хоть руки занять, раз уж голова совершенно нетрудоспособна.

Что-нибудь механическое, не требующее умственных усилий… например, переписать конспект допроса… А может, сходить еще немного пообщаться с региональным координатором Бранкевичем? Может, он еще чего вспомнит? Не только о Монкарах, но и о других высокопоставленных интриганах.

Нет, что это вы, ваше величество, совсем ошалели от переживаний? Во-первых, за четверть часа с таким делом не управиться, а во-вторых, так можно и лишиться ценного свидетеля раньше времени, он еще после прошлого допроса не отлежался. И вообще, может ли ваше величество поручиться за собственную беспристрастность? Действительно ли вам необходима дополнительная информация, или же вами движет низкое и недостойное стремление полюбоваться на боль и унижение врага? Вы действительно верите, что вам от этого станет легче? Не стыдно?»

Король сел за стол и придвинул к себе письменный прибор. Ему не хотелось ни узнавать новую информацию, ни издеваться над поверженным врагом, ни работать.

И по-прежнему не было стыдно. И больно не было. Ему было никак. Ничего не хотелось. Даже мыслить. Даже сознавать собственное существование. Девятнадцать сорок шесть.

«Вот так люди и доходят до самоубийства, — мимоходом отметил Шеллар, поймав себя на последней мысли. И тут же добавил, как бы торопясь самого себя заверить, что ситуация под контролем. — Но от меня вы этого не дождетесь!»

Меч, как выяснилось, только мешал, и уж лучше бы Кантор действительно отдал его лучнику. Волшебная чакра Шанкара оказалась редкостной умницей — нигде не застревала, всегда возвращалась и, что поразительно, пробивала любые доспехи как дешевую жесть. Да и чего тут удивляться, если Шанкар с ней на дракона ходил!

Как-то незаметно Кантор со своим магическим оружием оказался за спинами Эспады и Торнгрима, а более надежное прикрытие и представить себе трудно, так что меч ему действительно не понадобился.

Первую атаку отбили успешно, хотя защищать крепость без ворот было, мягко говоря, несколько неудобно. Без боеприпасов для своего супероружия бело-голубые оказались не так уж и круты, а в обычной рукопашной исход часто зависит даже не от численного соотношения сил, а всего лишь от того, у кого крепче яйца. Озверевшие повстанцы стояли насмерть и дрались отчаянно, а наступающие, лишившись видимых преимуществ, чувствовали себя не очень уверенно. Товарищ Пассионарио без кольчуги с удовольствием намотал вражеского мага на ствол танка, и сейчас сотворенная им скульптурная композиция вяло догорала, воздействуя на боевой дух обеих армий.

Вторая атака должна была быть серьезнее. Боеприпасы все-таки доставили, и на этот раз наступающих будут прикрывать стрелки. А может быть, и чего похуже…

«Этот герой недоделанный хоть догадался опять кольчугу надеть? — беспокойно подумал Кантор, тщетно пытаясь высмотреть на левом фланге непутевого вождя. — Ведь с магом уже разобрался, лишней Силы больше не требуется…»

— Всем отойти от ворот! — Голос оливкового оболтуса почему-то утратил свою жизнерадостность, Кантору даже почудились панические нотки. — Очистить двор. Рассредоточиться. По возможности укрыться. Ожидается артподготовка.

Паузы между фразами длиннее, чем следует. Значит, маг повторяет с чужих слов, а рядом с ним стоит кто-то сведущий и подсказывает. И кто же это, интересно?

— Без команды укрытий не покидать.

О чем бы еще побеспокоились просвещенные товарищи! Укрытия и по команде-то не все покинут…

— Товарищ Пассионарио, вас ждут в штабе.

— Да сейчас, сейчас! — нетерпеливо откликнулся такой же громогласный голос вождя. — Погоди, я вот тут хочу перед воротами одну штучку поставить…

Кантор мельком оглянулся и заметил миниатюрную фигурку его величества. Бесстрашный раздолбай торчал на уцелевшем зубце стены прямо над разбитыми воротами как памятник самому себе. Вернее, как удобнейшая на свете мишень. Знал бы, что Плакса полностью потеряет инстинкт самосохранения от одного несчастного гриба, нипочем не дал бы…

— Давайте к стене, — предложил Кантор, подталкивая впереди себя коротконогого гнома, чтобы не отстал. — Я там был, там нормально.

— Ты свое волшебное кольцо спрячь пока, — посоветовал Эспада. — Уронишь еще.

Кантор хотел сказать, что он думает о подобных предположениях, но не успел. Знакомый сверхъестественный вой разом оборвал все разговоры, бойцы зашевелились шустрее, торопясь «рассредоточиться и укрыться».

— Ложись! — грянуло над крепостью. Кто-то толкнул Кантора в спину, они с Эспадой повалились на гнома, сбив его с ног и вызвав бурю негодования, которая, впрочем, потонула в грохоте взрыва.

Когда Кантор поднял голову и опять оглянулся, на зубце у ворот никого не было. Как, впрочем, и самого зубца.

— Плакса, придурок! — взвыл он и бросился туда, забыв, где находится и что вокруг происходит. Кто-то (кажется, Эспада) схватил его за шиворот, низкорослый гном вцепился в подол, еще кто-то обругал и оттолкнул с дороги, так как все двигались в противоположную сторону.

«Вот тебе и предсказания…» — с горечью подумал Кантор, все еще не в силах смириться с мыслью, что любимого вождя разнесло на мелкие кусочки.

Это было последнее, что он подумал.

Шеллар попытался разобрать собственноручно написанные строки — и ничего не понял.

Погасил окурок и потянулся к коробке за следующей сигарой, раздумывая, не попробовать ли все-таки вернуться к трубке? Все же набивать ее и выколачивать каждый раз — какое-никакое, а занятие…

Истошный женский вопль, донесшийся откуда-то из противоположного крыла дворца, мгновенно вернул короля в реальность. Бросив на столе и конспекты, и курево, его величество пулей вылетел в приемную и на бегу махнул рукой охране. Жака уже не было, — видимо, успел выбежать раньше. Пусть даже причиной переполоха была обычная мышь, испугавшая придворную даму, все равно стоило сбегать и посмотреть. Хотя бы пять-десять минут это займет. Все же лучше, чем сидеть в кабинете, уставясь на застывшие стрелки часов, и медленно сходить с ума…

Крик не повторялся. Шеллар попытался на бегу сообразить, чей это был голос, но вынужден был признать, что память его подводит. Или же голос был слишком искажен ужасом, или его величество просто никогда не слышал этот голос на такой громкости… Вот был бы на месте Кантор, тот бы сразу определил…

Искать, откуда доносился крик, не пришлось — у дверей Эльвиры уже собралась толпа, оглашавшая весь этаж беспокойным галдением. Дверь девушка на стук не открывала.

— Всем разойтись! — рявкнул Шеллар и сам поразился проворству, с которым придворные бросились исполнять приказ. «Неужели у меня что-то не то с лицом, что они так испугались?» — удивился он, обнаружив, что буквально в течение нескольких секунд у двери остались только он, его охрана, невозмутимый мистик Чен и пьяный до полного бесстрашия Жак.

— Эльвира! — громко позвал король, для верности еще пару раз постучал и кивнул охране: — Ломайте!

Приказ был исполнен с подобающей расторопностью. Дверь вылетела со второго удара. Его величество понял, что народ здесь толпился не зря, и успел еще отодвинуть Жака, пока тот не сунул в комнату свой любопытный нос.

— Уйди, — скомандовал его величество, дабы шут не вздумал настаивать. — Там слишком много крови.

Жак судорожно сглотнул и отскочил подальше, немедленно вспомнив, что кровь намного страшнее разгневанного короля. Придворный мистик, напротив, поспешил проскользнуть внутрь, дабы скорее исполнить свой профессиональный долг. За ним шагнул и Шеллар, уже понимая, что именно лежит на ковре у Эльвиры, но все еще намереваясь взглянуть в лицо во избежание ошибки.

К сожалению, он не ошибся.

К счастью, ему теперь было чем заняться.

Когда в портале возникла массивная туша летающей машины, спасательные операции были почти закончены. Испуганную девушку и скрипящего зубами от унижения принца извлекли из поля стазиса телекинезом, после чего заклинание было снято, конвой повязан, а обитателю гроба расстроенный мэтр Ален устроил быструю и безболезненную кремацию.

— Уводите заложников и пленных, — быстро скомандовал Флавиус, кивая своим подчиненным. Приказ был лишним — группа захвата давно заняла заранее оговоренные места и ожидала открытия портала в полной готовности.

Мэтр Силантий принялся за телепорт, Хирон — за особую, мало кому известную процедуру запечатывания портала, Ален — за новый огненный шар, бойцы группы захвата подняли винтовки, готовые стрелять в каждого, кто выйдет из портала…

Никто не ожидал, что из-под брюха вертолета хлестнут тугие черные струи «змеиного ветра». Никто не предполагал, что Горбатый, которого ждали из телепорта, появится совсем с другой стороны и, видя, что его ожидает засада, все же нападет. Один против всех. Отчаянно и безрассудно.

Загрохотали выстрелы.

Огненный шар размазался по кабине, плеснув бойкими язычками, и пламя заплясало, пожирая резину и пластик.

Метнулась наперерез смертельному дыму мэтресса Морриган, похожая на подбитую ворону в своем черном платье с бахромой на рукавах.

Заинтересованно обернулся мэтр Силантий — посмотреть, что там опять без него происходит. Пошатнулся, схватившись за плечо Мафея и поминая недобрым словом проклятую аллергию. Телепорт он так и не закончил.

Пока воины обстреливали, а маги выжигали пространство под вертолетом, дерзкий демон вскочил на крышу горящей кабины и, развернув крылья, одним протяжным парящим прыжком преодолел расстояние до почти спасенных заложников.

Четверо воинов, оказавшихся рядом, поступили как должно — повалили спасаемых и закрыли собственными телами, давая стрелкам возможность без помехи расправиться с наглым демоном. Вот только из-за отсутствия времени на координацию сил получилась небольшая накладочка. Каждый счел своим долгом спасать принца, и все четверо кинулись именно к Мафею, повалив заодно с ним и Силантия. А растерянная девушка только присела в испуге и даже не пискнула, когда ее подхватили под мышки и поволокли как куль с мукой.

Взлететь Харган уже не смог, так как сломанное крыло не было способно ни на что, кроме кривобокого планирования, но и бегал он, как выяснилось, со скоростью хорошей лошади. Да и свалить его оказалось труднее, чем матерого тролля, несмотря на то что по странной причине этот сумасбродный храбрец не использовал возможность прикрыться заложницей.

Прежде чем похититель успел скрыться за пылающим вертолетом, в него попали четыре пули, два «прыгающих камня» от молодых магов, пси-удар от Джоаны и «ледяная стрела» от Алена. Но упрямый демон так и не бросил свою добычу. Последние несколько локтей он то ли прополз, то ли прокатился, не сбавляя скорости и ухитрившись еще при этом свободной рукой подпустить туману. Харган сделал последний рывок, уворачиваясь от «объятий мрака», которые успела послать ему вслед Морриган, и исчез из виду.

Хирон проговорил последнее слово, и портал захлопнулся перед самым носом Мафея, который, все-таки выкарабкавшись из-под спасателей, пытался догнать, схватить, спасти…

— Оливия! — со слезами в голосе прокричал он, беспомощно оглядываясь по сторонам. — Где она? Где все? Вертолет, демон, портал?

— Портал закрылся, — пояснил Флавиус, которому предстояло докладывать королю о результатах, и судьба юной крестьянки волновала его в сто раз меньше, чем ужасающий факт отсутствия королевы.

— Как вы могли! Она же осталась там! Вы же видели!

— Мы все пытались ее спасти, — серьезно напомнил Ален, взирая на рыдающего мальчишку с искренним сочувствием. — Ты ведь тоже видел. Но у нас не получилось.

— Так бывает, — коротко пожала плечами Морриган. — Сейчас или через пятьдесят лет — ты все равно должен был ее потерять.

— Лучше подумайте, — вздохнул Хирон, — что Шеллару скажем?

— Жак! — окликнул король. — Немедленно беги назад в приемную, пришли ко мне Мельди, потом в лабораторию мэтра, пусть все, кто там есть из магистров, мчатся сюда.

— А… а что с Эльвирой? — испуганно уточнил побледневший и протрезвевший шут.

— Обморок, — бросил король, не оборачиваясь, и опустился на одно колено рядом с мистиком. — Я могу чем-то помочь?

— Вряд ли, — отозвался тот, не отрываясь от непонятных манипуляций с пациентом.

— Может, подать что-нибудь… перевязать?..

— Тут шить надо, не перевязывать… И срочно. Он истекает кровью, невероятно, что он до сих пор жив…

Орландо внезапно открыл глаза, закашлялся и выдохнул, сплевывая кровь:

— Эльфы… живучие…

— Надеюсь… — пробормотал король, а изумленный целитель осторожно переспросил:

— Он что, еще и разговаривает?

Король молча кивнул. Мистралиец с трудом сфокусировал на нем мутный взгляд:

— Шеллар?

— Да. Тише.

— А где мы?

— У меня. Сейчас. Потерпи немного.

— Мне не больно… — невнятно пробормотал Орландо и попытался приподняться.

— Лежите и не шевелитесь, — вмешался преподобный Чен. — И не разговаривайте. У вас осколки в легких.

— Ой, ё… — тихо ахнул непослушный пациент, заметив Эльвиру в обмороке. — Опять промахнулся… А… эй, а где моя нога?

Вопрос был дурацкий и вряд ли требовал ответа.

— Он бредит? — тихонько спросил Шеллар, и исполнительный придворный мистик немедленно разъяснил:

— Не совсем… Более похоже… — Он дотронулся кончиком пальца до переносицы раненого, затем пощупал мочку единственного уцелевшего уха и задумчиво перечислил: — Красноголовка северная… слимис трехлепестковый… экстракт вырвиглаза болотного… И что-то еще, мне незнакомое. Неудивительно, что он не чувствует боли. Под таким букетом…

— Шеллар! — не унимался Орландо. — Вы там скоро? Ты обещал к восьми…

— Сию минуту, — заверил король. — Только дождусь телепортиста. Я предупредил, что приказ отдам лично.

— А ты их нашел?

Заглянувший в комнату Мельди избавил его величество от тяжкой необходимости лгать умирающему другу.

— Этого срочно в больницу, — приказал король, поднимаясь. — Преподобный Чен, будете сопровождать. Проследите лично, чтобы его вытащили любой ценой. Вы поняли? Любой. Все, что понадобится, предоставлять немедленно, брать где угодно, требовать от моего имени. Скажут нанять двенадцать магистров — нанять за любую цену. Все понятно?

Мистик молча поклонился на хинский манер, давая понять, что все будет сделано именно так, как его величество изволил пожелать. Телепортист поправил дырявые рукава мантии и, уже подняв руки для телепорта, вспомнил, что его величество ждут в приемной господин Флавиус и принц-бастард Элмар.

Сердито помянув вполголоса растяп, которые не докладывают сразу, король ринулся в указанном направлении.

Пока он общался с мистралийским коллегой, давно перевалило за восемь — и операция по спасению заложников завершилась. Оставалось только добежать и увидеть своими глазами результат. И если он ошибся… Нет, лучше об этом не думать…

Рывком распахнув дверь, он ворвался в приемную и замер. Виноватые лица присутствующих безжалостно подтверждали его худшие опасения.

— Что? — выдохнул Шеллар, жадно всматриваясь в глаза каждого — раскосые бойницы Флавиуса, бездонные омуты Морриган, синие озера Элмара, мутные болотца нетрезвого шута…

Нет, этого не должно быть… Почему они все так смотрят?..

— Операция прошла успешно… — С трудом, словно продираясь сквозь заросли терновника, выговорил глава департамента. — Почти успешно. Принц Мафей доставлен во дворец, мэтр Ален отправился с его высочеством в его покои, чтобы успокоить и уложить в постель. Ее величество… — Флавиус мучительно запнулся, подбирая слова. — Ее там не было.

Почему? Почему Мафей был, а Киры не было? По какому принципу Горбатый сортировал заложников? Почему одних намеревались переправить, а других нет?

Послушный разум немедленно принялся выдавать возможные ответы, беспристрастно, словно костяшки счет, отщелкивая варианты — от самых обнадеживающих до самых безнадежных.

— Постойте… — Всем, разумеется, показалось, что его величество остановил министра, дабы потребовать более подробного доклада. На самом же деле он остановил самого себя. Свои не в меру резвые мысли. — Элмар, отправляйся. Давай команду выступать. Мэтресса Морриган, можете занять лабораторию мэтра Истрана и воспользоваться его зеркалом. Ищите напролом. Если вам нужны помощники, Флавиус пришлет. Не нужны? Хорошо. Флавиус, пойдем со мной в кабинет. Доложишь подробно.