Лина приподнялась на локте и посмотрела на Алексея.

Странно… Она уже видела его удивленным и рассерженным. И спящим. От зрелища его растерянности ей хотелось немедленно схватиться за кристаллы голограммы – заснять и оставить на память. А в последнюю неделю в нем часто просыпался Алексей Сокол, и если его не удавалось отвлечь, то от расспросов, догадок и советов можно было на стенку лезть. Правда, злиться на него долго она не могла. Да и советы, если честно, были очень и очень дельными.

А уж его влюбленный вид с неповторимой улыбкой моментально выбивал ее из равновесия, превращая сердце в ту самую радостную бабочку. И хотелось… ну ясно чего.

А теперь вот новая разновидность! Наверное, она бы могла определить это состояние: «Алекс дурачится». Зрелище, надо сказать, завораживающее…

Ну сначала они купались. Алексей учил ее нырять. Потом ныряние как-то само собой забылось… Ну когда каждый успех отмечается поцелуем, и неудача тоже… Да ну его, это купание! Есть занятия поинтересней.

Потом ее подопечный строил домик из песка (!), комментируя свои действия в замечательно ехидной манере. Последний час он и вовсе дурачился и хохотал, как мальчишка. Заметив ее грустноватый вид, подсел рядышком и рассказал несколько историй, которые рассмешили бы даже ледяную статую.

Потом она заплетала ему волосы. Со смешными коротенькими косичками вид у парня получился… она хохотала до слез, пока Алексей вертелся, пытаясь себя рассмотреть, и строил «обиженные» рожицы. Только потом юный нахал каким-то подозрительно невинным тоном заявил, что у него, в общем, вид ничего, а вот если она на себя посмотрит… И, ахнув, Лина принялась выплетать из волос водоросли… Алексей не терял времени даром, и где он их подобрал, осталось загадкой. И почему она этого не почувствовала – тоже…

Подбил ее (ее-то!) сыграть в «на что похожа тучка», и вот уже минут двадцать они валялись на песке и рассматривали лохматые, растрепанные ветром золотисто-белые облака…

Алексей беззаботно заложил руки за голову, спокойно впитывая рокот волн и солнечный свет. Лина опять пожалела, что под рукой нет кристаллов. Голограмму бы сделать! Удивительно красивый кадр. Просто морской эльф (а такие бывают?).

Только как же непривычно видеть его таким спокойным. Словно нет на свете Вадима, демонов… Словно не будет ожидаемого тревожного приема у Хозяина.

– Алексей… тебе что, совсем не страшно?

Юноша вздохнул, провел рукой по ее волосам, помедлил – и вдруг прижал к себе, бережно, сильно. Она опустила голову ему на плечо и услышала звук, ставший для нее родным: биение сердца… Ровный, частый стук.

Лина закрыла глаза, наслаждаясь теплом его рук. Согреваясь.

– Страшно, – наконец признался юноша. – Еще как!

– И мне тоже… За тебя.

– А мне за тебя еще больше. Если Он поймет, что ты не на его стороне… Если я тебя выдам… Если Он поймет, что я тебя люблю… Мне представить страшно, что Он сотворит!

Лина замигала. Подождите, дайте понять, верните время!

Это что ж такое она сейчас услышала?!

– Что-что?

– А что? – Алексей озорно улыбнулся, и солнце засияло в два раза ярче!

– Повтори! – потребовала девушка.

– Что? Что мне страшно? – поддразнило ее зеленоглазое несчастье.

– Нет… Повтори вот это, что ты меня любишь…Ты никогда не говорил.

– Ой, а я это сказал? – «испугался» Алексей. – А меня за это не прирежут?!

– Алексей! – Феникс шлепнула его по плечу. – Ох доберусь я до тебя! Ножика испугался?

Юноша фыркнул и посмотрел на нее с теми самыми теплыми огоньками. О-ой…

– Ножика – нет. Я привык. Помнишь, ты меня тогда допрашивала: «Все-все сделаешь?» Когда ты нож достала, я даже успокоился. Подумаешь, еще один любитель боли.

– Прости…

– Не за что, – усмехнулся Алексей. – А вот когда ты на следующее утро приказала раздеваться…

– Трусишка! – сквозь перехваченное горло протолкнула девушка.

– Грозный феникс!

– Нахал!

– Ведьма!

– Алекс…

– Что? – нежно спросил он.

– Я тоже… тебя люблю.

Вот и сказала. А ведь клялась, что промолчит.

Алексей не ответил… Сначала не ответил…

Зато от его поцелуя вмиг закружилась голова и загорелись губы…

И только потом, совсем-совсем потом, она услышала как его шепот шевельнул прядку волос возле уха:

– Я знаю… Я никогда не устану говорить тебе спасибо. Люблю тебя…