Легко сказать: используй взрыв! Я же еще не восстановил это заклинание! Понятно, конечно, что строение пещеры такое позволит: переход из туннеля настолько резкий, что за образовавшимися углами можно легко спрятаться от осколков. Но вот только поверхностный осмотр плетения выявил в нем три уровня знаков, тут несколько дней придется потратить на изучение заклинания, да и то не факт, что получится. А время поджимает. Могут появиться проблемы с магией. Энергия, которую я раньше щедро черпал из ночного серебра, утекает, словно вода сквозь пальцы. Причину этого понять не могу, то ли здесь какая-то необычная обстановка, то ли что-то пропустил в заклинаниях. Эх, поговорить бы мне с настоящим магом, уверен, что узнал бы от него много нового и полезного. Например, методику расчета мощности заклинания или новые формы и знаки. Только вот боюсь, что за такие знания придется дорого заплатить. Ведь что такое заклинание? Орудие производства для мага, его основное сокровище и гордость. Легче представить банкира, раздающего свои деньги всем желающим открыть свой банк, нежели волшебника, готового обучать юных чародеев тайнам своего искусства. Кстати, как-нибудь нужно будет спросить у Хардена о системе обучения магии. Если она полностью домашняя, то мне ничего не светит. Придется учиться на собственных ошибках.

Я рассказал друзьям о своих проблемах, и после долгих споров мы решили вернуться в известную часть подземелья и подготовить припасы для новой попытки. Перед дорогой назад нужно было отдохнуть, по крайней мере морально. Пока Харден ползал на коленях вдоль стен пещеры, надеясь найти еще какие-нибудь знаки, мы сидели у костра и гадали, откуда слизень получал еду. Наиболее правдоподобная версия была у наемника. Он предположил, что питание монстр получает откуда-то сверху, через дырку в потолке. Сам я как-то со скепсисом отнесся к этой идее. Было подозрение, что если слизень здесь лежит давно, то он вполне мог заполнить собой не только дырку, но и эту пещеру. Для такой махины требовалось значительно больше пищи, чем могло дать подземелье. Про свои мрачные подозрения я не стал никому говорить, это все могло оказаться порождением моей фантазии.

Так как делать было особо нечего, мы решили проверить высоту туннеля – будет обидно, если наши кирки не достанут до потолка. Хотя мои заклинания должны здесь отлично справиться. Например, после заморозки ударить огненной стрелой или молнией.

Туннель со слизнем представлял собой сюрреалистическую картину: первые метры искрились в свете факела, а дальше плоть гигантского студня уже начала оттаивать и медленно колыхалась, вызывая неприятные ассоциации с широко распахнутым беззубым старческим ртом. Потолок оказался средним по высоте, чуть больше двух с половиной метров. Решили заодно узнать, насколько будет трудно отдирать слизня со стен. Мы уже были готовы к тому, что в будущем нам придется полностью очищать коридор.

Ну хоть одна хорошая новость за сегодня! Замороженные кусочки слизня легко отделялись от стен, оставляя за собой практически гладкую поверхность. Осматривая ничем не примечательный отрезок чистой стены, Онир постоянно хмыкал и в задумчивости чуть не начал жевать свою бороду.

– Что ты там такое нашел? – не выдержав долгого ожидания, спросил бывший купец.

– Да вот никак не могу понять, – поделился проблемой гном. – Эта стена от природы такая гладкая или нет.

– И что тебе с того? Пошли спать, – пожал тощими плечами старик и поспешил к костру. Как-то он обмолвился, что по утрам у него ноют суставы ног и рук. После этого у меня возникло подозрение, что кашеварить Ровен Митт стал не из-за любви к кулинарии, а из-за возможности чаще греть у огня свои старческие кости. Хотя какая разница? Лучше его все равно никто из нас готовить не умеет.

То, что Онир не мог точно определить, обрабатывали камень или нет, задело его профессиональную гордость. Первоначальное любопытство переросло в настойчивое желание узнать истину. Гном долго еще ощупывал пальцами очищенный участок, а потом взял кирку и пошел вдоль стены пещеры, время от времени постукивая по камню.

Я хотел было остановить его, но северянин придержал меня за руку и еле заметно покачал головой. Мысленно махнув рукой на гнома (если он готов утешить свою любознательность за счет отдыха – это его проблемы), я лег поближе к костру и с наслаждением вытянул ноги. Несмотря на огромную усталость, заснуть было трудно – акустика в пещере была хорошей. Иногда раздавался шум от шелестящей под ногами Хардена каменной крошки. Он так и не бросил попытки найти еще какие-нибудь надписи. Но чаще бормотаний спотыкавшегося послушника доносились легкие удары киркой по стене, гном возобновил свои изыскания. Неужели решил прорубить выход самостоятельно?

Все же я заснул. Мне показалось, что отдых длился всего пару минут. Больше поспать не удалось: громко прозвучал радостный возглас Онира, которому еще громче вторил Харден.

Сильно зевая, так что чуть не выворачивалась челюсть, я скептически осматривал находки наших сталкеров. Ну еще один рисунок, размером примерно метр на полтора, ну на полу, а не на потолке. Толку-то от него? Раньше он был покрыт пылью и мелкими осколками, не удивлюсь, если выяснится, что мы уже пару раз прошлись по нему. И чего так обрадовались, будто нашли потайной люк? Хотя нет, если бы здесь обнаружился выход, то Харден и Онир уже об этом рассказали бы, а не стояли довольные, как объевшиеся сметаной коты.

– Ерунда какая-то! – высказал я свое мнение. – Хоть бы до конца очистили.

Я нагнулся, чтобы стряхнуть с рисунка оставшийся незамеченным невзрачный камешек, как в мою руку с неожиданной резвостью вцепился Ровен Митт.

– Не трогай! – От его вопля в ушах аж зазвенело. Не знал, что наш старичок способен издавать столь пронзительные звуки.

От неожиданности я сильно дернул руку, и Ровен повалился на меня. Старик, падая, неловко взмахнул рукой и сильно ударил меня по лицу.

– Да что это такое сегодня с вами? – сердито спросил я, прижимая ладонь к губам.

Мельком взглянув на чистые подушечки пальцев (крови не было), я стал наблюдать за Ровеном. Ему должно быть больнее, чем мне, но он, забыв про хворые суставы, ползал на коленках перед рисунком и осторожно сдувал с него пыль.

Рядом стоял Снурвальд, судя по его непривычно долгому молчанию, он понимал не больше моего.

– Может, все-таки скажете, что здесь такого? – Эти слова я произнес очень медленно, с трудом сдерживая нарастающее возмущение.

– Мы теперь богаты, Вадим. Очень богаты! Все ночное серебро, которое мы несем с собой, не стоит и десятой части этого камня! – возбужденно прошептал купец, словно в этой пещере нас мог кто-то подслушать. – Я никогда не видел такого крупного, а через мои руки в свое время прошло много подобных вещей.

– Это то, о чем я думаю? – В глазах Снурри забрезжило понимание. Он присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть находку.

– А вот я ничего не понимаю! Может, мне все-таки объяснят, что это такое? – Похоже, я единственный лишний на этом празднике жизни.

– Это куврит! – с гордостью ответил Онир. – Камень силы, иначе именуемый кровью стихий.

Ответ гнома ничего не прояснил, и мне пришлось повторить вопрос.

– Ах, опять я забыл про твою память, – извинился Онир. – Кровь стихий – самый лучший усилитель маны. За обладание более мелким, размером всего с зернышко, могут убить не задумываясь. А такие огромные, почти с палец, можно найти разве только в сокровищницах Гильдии магов или императора.

Пока Ровен Митт ползал на коленях вокруг куврита и протирал его чистой тряпочкой, гном начал рассказывать о том, как нашел эту драгоценность:

– В туннеле стены явно были обтесаны. Тогда я подумал: зачем облагораживать коридор, если пещеру оставили нетронутой? Кто будет тратить огромные усилия и время, чтобы вымостить прекрасную дорогу к своему дому, в котором нет даже мебели, не говоря уже о коврах и гобеленах? – Онир замолчал и стал дожидаться от нас ответной реакции.

У меня на языке так и вертелось предположение о внезапном финансовом кризисе хозяев этого места, но, видимо, в этом мире было принято доводить начатое дело до конца или соизмерять свои возможности с потребностями. Наверное, поэтому остальным друзьям предположение гнома показалось вполне логичным.

– Тогда я подумал, – улыбаясь во все лицо, продолжил гном, – а может, здесь случилось нечто такое, что уничтожило всю отделку? Например, сплавило декоративные панели в одну бесформенную массу? Разное бывает. Вон Вадим, тренируясь, такой создал фаербол, что камень поплыл, словно вода. А если здесь раньше жили маги (простым людям незачем так глубоко прятаться под землей и рисовать непонятные рисунки на потолке), то они могли учудить нечто подобное. Но сколько я ни старался – везде был самый настоящий природный камень, без какой-либо обработки. Только пару раз на стенах нашел ровные места, но эти тонкие извилистые полоски никак не походили на следы, оставленные неизвестными камнетесами. Но когда мне попалась четвертая по счету линия, я заподозрил неладное. Проверил – точно! Расстояние между ними оказалось почти одинаковым. После этого я решил расчистить одну полоску, она и привела меня к кувриту. Вот.

– А я все это время искал еще какие-нибудь рисунки, – решил дополнить историю гнома Харден. – Все стены облазил, все пальцами ощупал – ничего не нашел. Вдруг смотрю, а Онир рядом пол расчищает. Да шустро так…

На этом месте Снурри тихо шепнул мне на ухо: «Бородой». Я посмотрел на запыленную бороду гнома и непроизвольно улыбнулся. Харден, приняв мою улыбку на свой счет, сбился, но после секундной паузы продолжил:

– Так вот. Метет он, метет, да не замечает, что на полу проявляется этот рисунок.

– Да ты сам бы попробовал его увидеть с такого расстояния, – возмутился Онир, однако было видно, что он, гордый своей находкой, больше ворчит по привычке. Недавняя напряженность в их отношениях постепенно сходила на нет. – Ты внимательно смотрел на рисунок? Он не нарисован, не выдолблен в камне, а… – Тут гном замолчал и недоуменно посмотрел на нас. – Ребята, я не знаю, как сделан этот рисунок.

– Чтобы гном открыто признался, что он не знает что-то о камне? Не бывало такого! – Ровен Митт прекратил начищать куврит и удивленно уставился на подгорного мастера.

– Это немного похоже на мозаику, но между камнями разного цвета нет ни малейшего зазора. Даже если их сплавили вместе, а потом отшлифовали… – Онир почесал лохматый затылок. – Но все равно это сделали магией, никак не иначе – магией!

– Ты прав – магией, – согласился Харден. – Ты знаешь, что мы здесь обнаружили? Следы сумеречников! Об этой загадочной расе мало что известно. Даже в самых старых летописях храма, которым не одно тысячелетие, чтоб ты знал, о них говорится как о давно исчезнувшем народе. Во всем свете сохранилась только пара артефактов непонятного предназначения да несколько столь же странных надписей и рисунков, о смысле которых ученые мужи до сих пор не могут сойтись во мнении.

– И как же узнали, что это надписи сумеречников, если о них ничего не известно? – скептически произнес я.

– Очень просто, – ответил послушник, радуя нас своей эрудицией. – Во-первых, все рисунки сделаны столь удивившим почтенного мастера способом. А во-вторых, там всегда присутствует частично хотя бы одна такая картинка.

Харден ткнул пальцем в потолок, и мы все, словно по команде, подняли глаза вверх.

– Эх, если бы я только мог об этом рассказать в столице, то мое имя вошло бы в историю, – сокрушался неудавшийся писатель. – На территории империи всего два таких места. Одно возле Странных гор, второе – на Южном побережье. Но там большая часть надписей уничтожена, а здесь мы уже нашли раза в полтора больше! Нужно все внимательно изучить, это же такой шанс!

– Ладно, хватит болтать. – Ровен осадил вошедшего в раж Хардена и обратился к Ониру: – Ты лучше скажи, можешь его аккуратно вынуть?

– Не знаю, этот камень чуть ли не вплавлен в пол, – ответил гном, присаживаясь на корточки. – Я могу попробовать, но ничего не обещаю. Кстати, проведи по нему пальцем. Чувствуешь трещинку? Как бы он не раскололся.

– Да, уже нашел ее, – ответил Ровен, в сотый раз проводя пальцем по ценнейшему минералу. – Будь с ним осторожнее, друг. Обидно будет, если вместо целого камня у нас окажутся осколки, цена упадет в десятки раз.

Харден и Снурвальд тоже вслед за старым купцом стали призывать Онира к осторожности с кувритом. Нашли же себе проблему на ровном месте! Подумаешь – камень усиления заклинаний и старый рисунок. «Мы богаты! Мы богаты!» – передразнил я про себя старика. Пока мы под землей, все золото мира для меня имеет меньшую ценность, чем миска похлебки Ровена. А Харден, тоже мне – археолог-любитель! Обнаружил древний узор и радуется. Только вот об этом открытии никто из его коллег наверху не узнает. Я открыл было рот, чтобы рассказать об этом друзьям, как замер. В голове стремительно забегали мысли. Вряд ли совпадение, что усилитель заклинания случайно оказался в центре рисунка, созданного магическим путем, тогда это не простой узор, а изображение магического плетения. Вон Онир все еще никак не может вынуть камень силы. А если усилитель был здесь изначально, то…

Я по-другому посмотрел на рисунок таинственных сумеречников. А что, если вся эта пещера – огромный артефакт? Тогда светлые линии на темно-сером полу выполняют функции энергетических каналов, наподобие тех, что я сделал в татуировках. Не мешая друзьям спорить о лучших способах извлечения куврита, я отметил одну линию, направленную в сторону туннеля, и стал расчищать пол в метре от находки.

Как и ожидалось, здесь было продолжение рисунка – еще один элемент магического плетения. Харден теперь точно изведется от невозможности обнародовать открытие.

В середине узора под ладонями почувствовалась небольшая шероховатость. Я неудачно попробовал ее сковырнуть, но только обломал ноготь. «Наверное, это тоже куврит, только очень маленький», – подумал я, слизывая выступившую капельку крови на указательном пальце. Так, а сейчас проверим, верна ли моя теория о магическом предназначении этих линий. Я активировал истинное зрение и направил немного маны в рисунок. Сырая энергия не рассеялась в воздухе, а неторопливо впиталась в каменный узор.

– Эй, идите сюда, – позвал я друзей и добавил еще энергии. – Это не простой рисунок, это часть заклинания! Смотрите, мана заполняет магические каналы.

Тут в середине узора ярко вспыхнула точка, и зернышко куврита рассыпалось серой пылью.

В мою сторону сначала повернулся Харден, затем наемник и остальные. На их лицах было огромное удивление, а Ровен рухнул на свой зад и немного отполз назад.

Я радостно улыбнулся, хотя не ожидал такого эффекта от моего открытия, никто же из них не обладает магическим зрением.

– Теперь у тебя будет много времени, чтобы все здесь изучить, – истерически засмеялся Ровен, обращаясь к послушнику.

Но дело оказалось не во мне. За спиной раздался противный чавкающий звук, там сейчас происходило что-то жуткое, вызвавшее шок у моих друзей. Я медленно повернулся и с ужасом увидел целого и невредимого слизня. Назад дороги не было.

У меня не было даже малейших сомнений в том, кто является виновником произошедшего. Сердце ухнуло в груди, ведь знал же, что с магией шутить нельзя. Я на негнущихся ногах подошел к туннелю, чтобы убедиться в реальности происходящего. Только зря надеялся на иллюзию, слизень был настоящий и снова заполнил весь проход.

К туннелю подошли остальные, они стояли рядом и молчали. В гнетущей тишине я ощущал себя пустобрехом, решившим после нескольких удачных заклинаний, что он великий маг, и по глупости обрекшим всех на смерть.

Я сильно потер лицо. Как быть? Что делать дальше?

– Похоже, ты активировал защитную систему сумеречников, – задумчиво произнес Снурвальд, осторожно надавливая наконечником копья на слизня. – Зато мы теперь знаем, что в туннеле нет другого выхода.

– Простите меня, – еле выдавил я из себя. Оправдываться не имело смысла. Если бы ничего не трогал, то все было бы нормально.

Гном схватил меня за руки и с силой потянул на себя.

– Приди в себя, Вадим! – Он яростно смотрел в мои глаза. – Здесь вполне могла быть какая-нибудь другая ловушка! Это случайность, что ее активировал именно ты. Понимаешь – случайность! Сейчас отдохни, и мы тоже отдохнем. – Гном тяжелым взглядом прошелся по спутникам, под его яростным взором захлопнули рты Ровен и Харден, собиравшиеся сказать что-то пораженческое. – А завтра прорубим выход обратно. Мы сможем это сделать! Даже быстрее, чем раньше. С кровью стихий твои заклинания станут в разы мощнее!

Слова гнома меня не утешили, кувритом надо еще уметь пользоваться. Пока он для меня бесполезный камень.

– Погоди, друг, не спеши. – Наемник мягко прервал эмоциональное выступление Онира. – Ты лучше подумай, зачем сумеречникам делать такую защиту? Маг ее пройдет легко, это мы уже доказали, она способна остановить только простых людей или животных. Да и то есть у меня подозрение, что мы вломились сюда как варвары. Вряд ли хозяева этих мест каждый раз прорубали дыру в слизне.

– Ты хочешь сказать, что слизня можно убрать отсюда? – нахмурился гном. Его глаза забегали по пещере, словно ища рубильник, выключающий защиту.

– А почему бы и нет? – ответил северянин. – Прорубить проход успеем; воды у нас еще на два дня. Ну поголодаем, так нам не привыкать. Так что пусть Вадим попробует найти магический ключ от выхода.

– Сначала нужно все здесь расчистить. – Я медленно переключался на решение новой проблемы. – Нужно понять, что я активировал: независимое плетение или часть целого заклинания.

– Отлично! Тогда мы с мастером начнем искать следы заклинания здесь. – Снурвальд взял в свои руки инициативу и скомандовал: – Ты, Вадим, расчисти путь от того места, где только что сидел, до куврита. Харден, ты начинаешь чистить влево, а Ровен вправо от куврита. Что стоим? Время не ждет.

– Если вам попадется куврит или небольшие углубления в камне, сразу зовите меня, – крикнул нам в спину гном.

Вскоре по пещере словно прошелся маленький ураган. Сквозь поднявшиеся облака пыли то и дело доносилось громкое чихание моих друзей. На следующий день мы закончили.

– Что стоим? Время не ждет, – рявкнул как-то разом изменившийся Снурвальд. Вместо былого авантюриста рядом с гномом стоял настоящий вождь, привыкший повелевать сотнями воинов.

Шахтеры, до этого так и не выбравшие командира, подчинились ему без возражений. Даже Онир поймал себя на желании броситься сломя голову выполнять приказ наемника. Дождавшись, когда люди отошли подальше, гном одобрительно прошептал:

– Молодец, Снурри. Если бы не ты, они битый час размазывали бы сопли.

– В нашем положении им нельзя много думать, особенно Хардену и Ровену. – Снурвальд отвлекся от разговора и одобрительно кивнул обернувшемуся магу. – Могут в запале такого наговорить, что у Вадима окончательно опустятся руки. Да и ему будет полезно отвлечься от горьких дум. Он наша последняя надежда.

– Совсем плохо? – тревожно спросил Онир.

– Хуже не бывает. – Плечи Снурвальда опустились, витавшая вокруг него аура лидера бесследно растворилась.

Он немного помолчал и, сплюнув сквозь зубы, признался:

– Плоть слизня стала прочнее. Я не смог ее порезать наконечником.

– То есть то, что ты предложил, – единственный вариант выбраться отсюда. Запасного нет?

– Да. – Наемник опустился на корточки и провел ладонью по грязному полу. – Никогда бы не подумал, что буду мечтать о венике.

– Ну вот, ты вернулся, – улыбнулся Онир. – А то мне даже на мгновение стало жутко, когда ты начал командовать.

Я работал на пределе своих сил. Когда мы закончили, все собрались у костра и стали делиться своими находками.

– Я прошел почти весь правый край, – первым начал Харден. – Рисунков нет, только четыре линии, ведущие от узора с кувритом к стенам.

– У меня два небольших рисунка, оба они практически рядом с тем местом. – Я недоговорил, но меня и так все поняли. – Куврита в них нет, но мне показалось, что нащупал небольшие углубления. Какое из них отвечает за открытие пещеры – не знаю. Да, и от каждого рисунка в обе стороны отходят каналы.

Настроение у меня уже не было похоронным. Я был уверен, что одно из двух плетений точно откроет нам дорогу назад. Шансы просто огромные.

– Находка Снурри скромнее, чем у Хардена, – всего две линии, от туннеля к Вадиму, – ответил за северянина гном. – Я же нашел узор, подобный первому, но он тоже без куврита, только выемка осталась.

– К какому из рисунков? – От радости я вскочил. Теперь не нужно гадать и опасаться ловушки, можно хоть сейчас попробовать убрать слизня. – Если первый закрыл пещеру, то второй ее откроет!

– К правому от меня, – устало улыбаясь, ответил гном.

Я сразу кинулся к указанному Ониром узору и, получив подтверждение, направил в рисунок энергию. Мана уходила из меня, но в каналах плетения не было ни малейшего признака активации. Я усилил поток исходящей энергии и вскоре почувствовал, что мой источник стремительно уменьшается.

– Несите ночное серебро, мне не хватает энергии, – не отрываясь от рисунка, крикнул я друзьям.

Вскоре я ощутил, как в мою ладонь кто-то положил кусочек прохладного металла. Он быстро нагрелся, и я выбросил пустышку.

– Еще, – потребовал я.

Вскоре я потерял счет вычерпанным до дна слиткам. Все мое зрение сконцентрировалось на магическом узоре, кроме него, я ничего не видел.

Когда в очередной раз разжал ладонь, то в нее никто не спешил класть новый кусочек серебра. Вот и все, запаса маны больше нет. От обиды на судьбу я чуть не потерял концентрацию. Если бы это произошло, то все мои предыдущие усилия оказались бы напрасными.

Я снова всех подвел.

Прошла вечность, пока я не решился. Простите, если что не так.

Я положил на узор руки и мысленно со всеми попрощался. Резко, рывком, чтобы не передумать, я направил всю свою ману в заклинание. Сердце бешеным барабанным боем застучало в груди.

Чувствуя, что осталось еще немного, я мысленно толкнул свой источник вперед. Он медленно поплыл прочь от меня. С энергией начала уходить и моя жизнь. Сердце стало биться тише… Я чувствовал, как во мне рвутся незримые связи, вокруг становилось темнее. Словно… меня… покидало солнце.

Вадим так рванулся к узору, который должен был убрать слизня, что никто не стал его останавливать. Маг сел перед рисунком сумеречников и вытянул над ним правую руку. Все тихо подошли к нему и встали рядом, боясь обронить слово, чтобы ненароком не сбить концентрацию волшебника. Онир обеспокоенно посмотрел в лицо Вадима, на котором начали медленно проявляться шрамы.

Неожиданно маг открыл глаза и, смотря словно сквозь гнома, попросил ночного серебра. К сумкам быстро сбегал Снурвальд и принес магу требуемый металл.

Начались долгие часы ожидания. Время от времени Вадим выбрасывал слиток, нагретый настолько, что его мог поднять только Онир, привычный в прошлой жизни к работе с раскаленными металлами. Как только маг избавлялся от одного кусочка ночного серебра, ему тут же вкладывали в ладонь другой.

Гном попробовал рукой вспотевший лоб молодого мага и попросил северянина перенести костер ближе к этому месту. Вскоре не выдержал Харден и заснул. Его примеру с молчаливого согласия Онира последовал Ровен. Чуть позже и Снурвальд, сложив рядом с гномом кучку не использованного волшебником металла, знаками показал, что он сейчас поспит, а потом сменит друма.

Время все длилось и длилось, а маг не вставал с места. Онира сменил наемник, потом снова перед Вадимом уселся гном и принялся подавать ему маленькие слитки.

Харден зачем-то отполз на самый край освещенного костром круга и оттуда с трепетом наблюдал за чародеем.

Внезапно Вадим стал чаще выбрасывать использованное серебро. Онир вложил магу в ладонь последний слиток и стал ждать. К гному подбежали остальные друзья и с тревогой устремили свои взгляды на неподвижно замершего человека. Вадим пару раз пошевелил ладонью, но в нее друм уже не мог ничего положить.

Вдруг веки мага широко открылись. Шахтеры отпрянули, словно тьма, бушующая в глазах Вадима, могла выплеснуться на них.

Со стороны куврита, который гном не успел вынуть, раздался треск. Мгновением позже из туннеля послышался уже знакомый чавкающий звук, проход был свободен! Но не успели шахтеры обрадоваться, как сзади вспыхнул свет. Друзья, прикрывая глаза руками, обернулись. Увиденное их потрясло – над камнем стихий висело большое овальное зеркало, в котором отражалось восходящее солнце. Волосы послушника, стоящего ближе всех к зеркалу, шевелились от легкого ветерка. Он глубоко вздохнул и потрясенно пробормотал:

– Светлые боги, да чтоб меня демоны сожрали, а потом еще раз съели! Это же портал!

Первым правильно среагировал Снурвальд. Он подхватил под мышки мага и бросился к порталу, сильно толкнув в спину замершего послушника, кубарем полетевшего вперед. За ними уже спешил гном, собравший ближайшие сумки, и Ровен Митт, на пару мгновений задержавшийся у костра, чтобы сгрести руками пригоршню слитков ночного серебра.

Я пришел в себя от странного звука, словно кто-то рядом разбил хрустальную вазу. Некоторое время не мог понять, что делаю в этой темной пещере в компании трех суровых мужчин в пыльных рваных одеждах.

– У тебя ничего не получилось, Вадим! Теперь из-за твоей беспечности мы навсегда останемся здесь, – произнес самый низкий из компании оборванцев. – Уже скоро нас станет на одного меньше, Ровен помирает. Без тебя мы пробовали рубить слизня, старик не успел увернуться и вот, попал под ядовитую струю.

Память лавиной обрушилась на меня, погребая под невыносимым чувством вины. От отчаяния я вцепился в волосы – что же делать?

– Но есть еще один шанс, – вкрадчиво произнес Харден, поднося факел к ближайшей стене. Видишь эти знаки? – Он показал свободной рукой на искусное изображение скелета, чьи кости были украшены странными фигурками, и на прекрасную женщину с веревкой на шее. – Это метка великих богов прошлого: мудрого Апу, повелителя теней, и славной Ишты, лунной владычицы. Если ты вознесешь им молитву и принесешь жертву, то они могут сотворить чудо и открыть проход. Только тебя они услышат, ведь ты уже прошел первое посвящение темным богам Эрии.

– Какая еще жертва? Где я возьму им животное?

– Не смей оскорблять великих богов приношением неразумных тварей! – гневно воскликнул Харден. – Только человек может обрести такую честь!

– Не переживай, Вадим, – сипло прохрипел Ровен. – Я готов на это, все равно мне осталось немного, хоть так окажусь полезным.

Снурвальд всунул мне в правую руку черный нож и подтолкнул в спину. Я сделал несколько шагов вперед и остановился рядом с Ровеном Миттом.

– Давай, ты сможешь! – мягко прошептал старик. Он крепко зажмурил глаза и откинул назад голову.

Я смотрел на его тонкую шею, покрытую красными язвочками, и не мог найти в себе силы нанести смертельный удар.

– Поторопись, Вадим, – взволнованно вскрикнул гном. – У тебя закончилась магия. Мы не успеем прорубить проход назад!

– Искупи свою вину! – рявкнул на меня Снурвальд.

Ровен открыл глаза и умоляюще посмотрел на меня.

– Давай, – прочитал я по его губам.

Что же я боюсь, один удар – и мы свободны. А если боги будут милостивы, то вернут мне и память.

– Давай, не тяни! – Голос Хардена пробился через окружившую меня какофонию звуков. – Проведи обряд и обретешь покровительство, душа старика станет залогом. Своей магией ты сможешь поворачивать реки!

Слова друзей начали сплетаться в пульсирующий гул, который становился с каждой секундой громче. Рука с ножом поднялась в замахе. А почему нож дали мне? Внутри начало расти раздражение, и я попробовал себя успокоить. Хватит вести себя, как ребенок, на которого стоит только немного надавить, и он сразу начинает вредничать и поступать всем назло. И чем ближе мне люди, тем я становлюсь более агрессивным. Убью его, и все это прекратится… Но почему они решили за меня! Из-за того, что я якобы прошел здесь какое-то дурацкое посвящение? Но моя инициация была на Земле, поэтому с равным успехом принести в жертву старика может любой. Например, Снурвальд, уж он, будучи наемником, не одно горло должен был перерезать. Неожиданно в голову пришла странная мысль: как правильно резать ножом, чтобы не испачкаться в фонтане крови, – от себя или на себя? Я ведь где-то про это читал.

Внезапно заметил, что изображения богов повернули головы и теперь внимательно смотрят на меня. Я сглотнул слюну, а вдруг это проверка? Все это чем-то напоминало приемы бандитов, повязывающих новичков кровью. А тут магия, капли крови обязательно попадут на меня, потом век не отмоешься.

А с другой стороны, Ровен сам этого хочет. Всего один удар – и мы на свободе.

Как трудно убить, когда глаза жертвы так близко… Но он сам этого просит! Меня никто не обвинит потом в убийстве беззащитного старика.

«Убей, убей» – эти слова навязчивым рефреном раздавались в мозгу. Я затряс головой, пытаясь избавиться от сводящего с ума звона. К чему такая спешка? Дайте мне время, не может быть, что нет другого выхода! Эх, нужно было сразу уничтожить слизня, не было бы сейчас никакого выбора.

Тут я почувствовал в левой руке какой-то камешек. Там мог лежать только последний слиток ночного серебра. Я крепче сжал ладонь, только бы в этом кусочке металла хватило энергии – это последняя надежда! Но стоило начать разворачиваться к выходу из пещеры, как в голосе Хардена появились угрожающие нотки. Вдруг он схватил мою руку с ножом и стал давить вниз. Магическая энергия уже устремилась к источнику, поэтому я не мог сейчас выкинуть слиток и помочь себе второй рукой. Всего секунда ушла на раздумье, а кончик ножа уже был на полпути к шее Ровена.

Кто позволил ему решать за меня? Хочет убить старика моей рукой, а сам остаться чистеньким? Не выйдет! Я попытался разжать ладонь, но тщетно – пальцы не слушались. Выкачиваемая из слитка сила пока помогала противостоять Хардену, но скоро она закончится. Пора смириться со смертью жалкого старика. Все разумно, лучше пожертвовать одним членом отряда, нежели погибнуть всем. Почему я еще сопротивляюсь неизбежному? Я же хочу стать сильным, чтобы короли Эрии склонили колени, трепеща от моей мощи! Чтобы самые красивые девушки в мире мечтали о встрече со мной. Вокруг возникла туманная дымка, в которой мелькали соблазнительные девичьи фигуры. Или лучше стать самым богатым? Струи тумана чуть раздвинулись, открывая ранее скрытые за ним груды драгоценных камней и золотых монет.

Внезапно я расхохотался и крикнул, обращаясь к ожившим картинкам:

– Я хочу власти в Эрии? Ха-ха. Это я уже проходил. Неинтересно.

Последнее слово я уже прорычал, еле сдерживая напор послушника. Наивные местные божки! Не могли ничего другого предложить, кроме груды золота, власти и женщин? Это все, на что способна их убогая фантазия?

– Выходи, – крикнул я в туман. – Я знаю, что ты тут!

Движение в тумане прекратилось, оттуда повеяло угрозой. А может, мне все показалось? Не слишком ли рискую, отказываясь от помощи богов? Месть их будет настолько ужасна, что человеку такого даже не представить. Но, может, попросить знаний, тогда любой противник будет мне по плечу, меня не смогут победить даже демоны низшего мира.

– Выходи, – повторил я и презрительно улыбнулся. – И прекрати лезть мне в голову. Думаешь, так трудно отличить свои мысли от чужих?

Наступила тишина, но враг не спешил показать свое лицо. Вдруг туман начал сгущаться. Он уже поглотил всю пещеру, остались только я и обездвиженный Ровен. Прячешься? Если бы ты был настоящим богом, то не испугался бы какого-то полумага. Туман снова пришел в движение, в нем появились размытые тени гигантских чудовищ. Вскоре стало ясно, что все они поглощаются одной неподвижной фигурой, увеличивающейся буквально на глазах.

Я начал торопливо создавать плетение, чувствуя, что неизвестный противник тоже готовится к атаке. Бог это, демон или призрак – неважно, нужно будет ударить по нему всей доступной силой. Просто так меня не отпустят, я им зачем-то нужен. Заклинание уже было готово и висело передо мной, я его уже с трудом удерживал, но продолжал перекачивать в него всю доступную энергию. Никогда еще не создавал столь больших плетений, будет обидно, если на его активацию не хватит энергии.

Времени не хватило самую малость, в слитке еще оставалась энергия, но черная фигура, обретшая черты собакоголового великана, пришла в движение и широко размахнулась когтистой лапой. На мое счастье, именно в этот момент заклинание вырвалось из-под контроля и ударило в тень.

– Ты, старый дурак, – ругал гном насупленного Ровена, осматривающего остатки своей сумки. – Дожил до седин, а ведешь себя, как мальчишка! Ты понимаешь, что промедли ты еще мгновение, и вместо сумки портал разрезал бы тебя самого?

– Я о всех и думал, – огрызнулся бывший купец. – На что нам жить дальше, или предлагаешь пойти в разбойники?

– Да уж как-нибудь заработали бы себе на пропитание, – немного сбавил пыл Онир, еще не до конца осознавший последние изменения в своей жизни.

– Заработали, как же, – недоверчиво фыркнул Ровен. – А на что ты собрался покупать инструменты и получать разрешение гильдии? Или решил, что для тебя, мастера подгорного народа, лишенного звания, сделают исключение? Да многие умелые кузнецы всю жизнь ходят в подмастерьях, но так и не могут набрать нужную сумму.

– Ладно, погорячился, – признал свою вину гном. – Но ведь ты же мог погибнуть! А у тебя сын остался…

После этого два старых товарища надолго замолчали. Онир устало присел в тень старого дуба, рядом с перебиравшим уцелевшие вещи Ровеном. Впервые за многие годы гном позволил себе расслабиться. Он сидел на непривычно мягкой траве, прислонившись спиной к старому дубу, и наслаждался чистым воздухом и чудесным видом осеннего леса. После постоянного сумрака пещер и опостылевшего серого камня золотисто-красная листва под полуденными лучами казалась необычайно прекрасной. Где-то вдалеке негромко щебетали птицы. Подул ветер, и кроны деревьев недовольно заколыхались, роняя на землю очередную пригоршню листьев. Они медленно кружились в воздухе, словно исполняя свой ритуальный танец. Ветер усилился, подхватил листья и подтащил их под стены древнего здания, точно пытаясь его укрыть от досужего любопытства нежданных гостей.

– Странно увидеть здесь такое, – неожиданно произнес Ровен, кивнув в сторону давно заброшенного храма, и продолжил сортировать свои вещи. – Словно это великаны построили. Аж страшно становится, не развалится?

– Столько лет здесь простоял и еще тысячу простоит, ничего с ним не случится. – Задумавшись о своем, Онир не сразу понял вопрос. – А размеры – мы и больше строили. Главное – доставить камень на место, а остальное – дело техники и мастерства строителей.

– Вот, нашел! – радостно воскликнул Ровен, показывая Ониру иглу. – Я ее, родимую, как талисман храню. Знал бы, через что мне пришлось пройти, чтобы протащить ее мимо охранников!

– И знать не хочу! Избавь меня от таких подробностей, – отмахнулся Онир.

Он прикрыл ладонью глаза от солнца и посмотрел на верхушку храма, с которой спускался Снурвальд. Говоря о прочности здания, гном не преувеличивал. Оно было сложено из огромных блоков, потемневших от времени и местами заросших мхом. Онир никогда не встречался со столь необычным стилем в архитектуре. Храм был построен в виде шестиярусной пирамиды с усеченной верхушкой. Величина уровней была разной – от десяти локтей внизу до трех-четырех на самом верху. Гном озадаченно поцокал языком, представив себе, какие нужно было приложить усилия, чтобы притащить сюда, а потом еще правильно установить такие гигантские камни.

Онир поднялся, подошел к зданию и легко постучал кончиком сапога по камню. Если бы рядом с ним не росли деревья, то даже наемник, ловкий, как дикая кошка, не смог бы подняться на первый ярус. Под лучами не по-осеннему жаркого солнца по спине друма побежали крупные капли пота, но он не спешил уйти в спасительную тень и терпеливо ждал наемника. Однако тот задержался, решив по пути нарвать ягод с ветки росшего поблизости дерева.

– Что, грустим? – Снурри наконец-то спрыгнул с последнего яруса храма и протянул Ониру горсть слегка мятых красных ягод.

– Что-нибудь смог оттуда увидеть? – Ягоды были жутко кислыми, даже после однообразной пищи в подземелье они показались гному непривычно вяжущими, и он чуть их не выплюнул.

– Ага. – С лица наемника вдруг пропали все эмоции. – Вам сначала какую новость – плохую или хорошую?

Гном надолго задумался над неожиданным для него вопросом.

– Ладно, сам тогда решу. – Снурвальд закинул в рот последнюю ягоду, вытер испачканные соком руки о штаны и начал рассказывать. – Мы находимся на острове.

– Это какая новость? – спросил Онир, внутренне готовясь к худшему.

– Плохая. А ты уже успел испугаться? – хохотнул наемник, довольный шуткой. – А хорошая – на восточном берегу я увидел опрокинутую шлюпку, на ней и уплывем. Не думаю, что ты не справишься с ее ремонтом. Мы на острове, – повторил Снурри для Ровена, пропустившего начало разговора.

– Но мы не умеем управлять кораблем, и у нас нет карты! – обеспокоился старик. – Это будет путешествие в никуда!

– Попробовать стоит, – лукаво улыбнулся Снурри. – Мы промахнемся мимо земли, только если тебе доверим править лодкой.

– Ты на что это намекаешь? – возмутился Ровен.

– Действительно, при чем тут его зрение? – не понял Онир.

– Так вы не дали мне все рассказать до конца, – уже откровенно потешался над друзьями северянин. – Большая земля на юге.

– Но откуда тебе знать, что там не еще один островок? – усомнился гном.

– Да там такой вулкан дымит, что трудно не заметить! – Снурри сбросил с себя маску шута и произнес: – Я знаю эти места, мы в Западном Хольме.

Онир и Ровен потом долго допрашивали наемника, опасаясь, что тот мог ошибиться. Но Снурвальд твердо стоял на своем, приводя десятки доказательств. Последние аргументы были уже откровенно высосаны из пальца, и северянин решил сменить тему:

– А как там Вадим, без изменений?

Упоминание о маге уничтожило хорошее настроение гнома, последние минуты спорившего с наемником больше из желания уязвить шутника.

– Хуже. Он и так чуть живой: практически не дышит, сердце еле бьется, а тут еще из глаз начала сочиться кровь. – Онир тяжко вздохнул. – Мы положили его на алтарь. Харден надеется, что если местное божество еще живо, то снизойдет до его молитвы и исцелит парня.

Гном уставился перед собой в одну точку и с неожиданной злостью добавил:

– Он надорвался, когда открывал портал. Пока он не придет в себя, ни о каком плавании не может быть и речи!

– Конечно, – согласился Ровен. – Мальчик нас всех спас. Если бы я только мог…

– Пойдем, посмотрим, как он, – предложил Снурвальд.

Приятели согласились и пошли в храм. Вход в здание больше всего пострадал от времени. Раньше, чтобы попасть в древнее святилище, требовалось пройти через длинный коридор. Но теперь стены его разрушились, от дверей не осталось и следа, а каменный пол был занесен землей, на которой буйно проросла зеленая трава. Взгляд гнома автоматически искал в этом хаосе причину разрушений. Скорее всего, решил Онир, коридор – более поздняя пристройка к зданию, в первоначальном плане его не было.

Перед самым входом друзьям пришлось подняться по высоким ступенькам. Даже человеку было по ним неудобно идти, что уж тут говорить о низкорослом гноме, для которого эта лестница из шести ступенек стала серьезным препятствием.

Внутри храма было относительно чисто и светло. В его единственной зале строители не сделали никаких колонн или портиков, так любимых жрецами империи. Поэтому взор любого вошедшего сразу останавливался на алтаре – похожем на саркофаг огромном матово-черном камне.

Сейчас там неподвижно лежал Вадим, а возле него на коленях стоял Харден и истово молился. Послушник опирался на крепко сжатые кулаки, а лбом прикоснулся к гладко обтесанному камню. Друзья тихо подошли к ним и стали ждать, опасаясь нечаянным словом помешать молитве.

Состояние мага внушало опасение. Из глаз сочилась кровь, оставляя темно-красные дорожки на побелевшей коже. Снурри дернулся было вытереть ему лицо, но Онир перехватил его руку и отрицательно покачал головой.

Несмотря на серьезность ситуации, в голову гнома продолжали лезть мысли, связанные со строительством этого здания. Он поднял глаза и посмотрел на потолок. Гном не знал, как древним мастерам удалось добиться такого эффекта, но ветер, проникающий через множество маленьких окон, звучал так, будто там дышал кто-то огромный и невидимый.

Время неспешно текло в таинственном храме сумеречников. Наконец Харден вздрогнул и поднялся с колен. Он оперся на алтарь и приложил ухо к груди Вадима.

– Живой? – нарушил тишину нетерпеливый Снурри.

Послушник вздрогнул, только сейчас он понял, что рядом стоят все остальные.

– Сердце пока еще бьется, но кровь начала течь быстрей. – В голосе Хардена звучала печаль. Ему было стыдно за свои безумные подозрения, и сейчас, чтобы избавиться от чувства вины, он был готов на все, даже молиться темным богам. – Мне никогда не удавалось поговорить с небожителями, но по рассказам старших жрецов я знаю приметы, когда бог обращает свое внимание на молитву смертного.

– И что? – тихо спросил Ровен. – Тебе удалось?

– Нет, хотя столь искренне я никогда ни за кого не молился. – Харден провел рукой по холодному камню. – На миг даже показалось, что передо мной стоит преграда. Если я преодолею ее, мне ответят.

– Мы можем тебе как-то помочь?

– Нет, Ровен. Хотя… – Бывший послушник ненадолго задумался. – Если только принести жертву? По книгам все темные боги ее требовали. Снурри, ты можешь поймать какую-нибудь зверушку?

– Попробую. Птица подойдет? Она здесь непуганая, – согласился северянин.

– Я думаю, что да, но лучше какое-нибудь животное.

– Хорошо, я постараюсь, – ответил Снурвальд. – Мы тогда пойдем, не будем тебе мешать.

Он быстро зашагал к выходу, за ним отправился Онир. Ровен немного задержался у алтаря. Он подошел к Вадиму и ласково погладил его по голове:

– Если у меня будут внуки, то мальчика я назову в твою честь. – Старик поправил руки мага, сложенные на груди, и прошептал: – Прости.

После этого Ровен резко развернулся и, стараясь скрыть набежавшие слезы, быстро ушел. На поляне перед храмом его ждали.

– Так, я обойду лес. – Снурвальд взвесил в руке копье. – А вы с Ониром пока сделайте ловушки.

Внезапно из храма раздался жуткий крик Хардена:

– Скорее, помогите!

Друзья развернулись и побежали обратно к алтарю. Представшая перед их глазами картина заставила гнома на мгновение замереть. В руке Вадима неизвестно откуда появился нож. Его острие было направлено точно в сердце мага, словно обезумевший волшебник решил себя убить. Это ему пока не удавалось сделать только из-за Хардена, вцепившегося мертвой хваткой в запястье Вадима.

– Я не могу с ним справиться, в него словно демон вселился! – хрипя от натуги, произнес послушник.

Все дружно схватили руку мага и попытались отвести ее в сторону.

– Откуда здесь взялся этот нож? – Чтобы ухватиться за кулак бесчувственного волшебника, Ониру пришлось залезть на жертвенный камень.

Он считал себя самым сильным в отряде, однако теперь даже с чужой помощью не мог справиться с одним человеком. Гном уперся ногами в камень и напряг спину, но маг словно превратился в железную статую и стал с алтарем единым целым.

– Неважно, – сиплым голосом ответил Харден, его спина от напряжения покрылась потом. – Я только отвлекся и увидел, что он пытается себя заколоть. Еще немного!

Неожиданно маг засмеялся. От его голоса у недавних узников пробежали мурашки по коже. Вдруг Вадим резко повел левой рукой, раскидывая в стороны удерживающих его от самоубийства товарищей.

В зале стремительно потемнело. Харден попытался вновь схватить нож, но не смог приблизиться к алтарю. В отчаянии он зло закричал в невидимую преграду:

– Да что же ты за бог? Отпусти его!

Очертания Вадима становились размытыми, вокруг него сгустился туман. Высоко над юным магом, почти у самого потолка, появилась огромная тень, хорошо заметная даже в полумраке.

– Оно его сейчас съест, – прошептал Ровен, потрясенный буйством сверхъестественных сил.

Смех мага усилился, и он что-то закричал на неизвестном языке. Тень на потолке на секунду замерла и начала опускаться вниз. Внезапно с левой руки Вадима, указующей точно в центр зловещей фигуры, вырвалась огромная молния. От невыносимо яркой вспышки друзья на мгновение ослепли. Когда они проморгались, то с облегчением увидели, что Вадим пытается самостоятельно слезть с алтаря. На самом же камне багровым пламенем горели загадочные письмена.