Глава 17

Полупрозрачные белоснежные крылья змея были похожи на снегопад. Множество искрящихся снежинок, повисших в воздухе.

– А объясниться? – сдавленно прохрипел Алекс, смотря почему-то на меня.

– Лучше тебе этого не знать, – чуть слышно прошептала я и подмигнула обернувшемуся ко мне мужу. Стоило признать, что все было не столь плохо, как казалось, но… осознание того, как сильно мы ошибались, настроения не поднимало. К тому же было немного обидно, что когда-то, не заметив очевидного, я упустила возможность выторговать лучшие для себя условия. – Ну я до него доберусь!

– До кого?

Дракон продолжал ничего не понимать, я же…

Не очень приятно признаваться в собственных просчетах.

– Хранителя анималов, – не скрывая злости, выдала я. Только что не заскрипела зубами.

– А он-то тут при чем? – Маркгаф так быстро сдаваться не собирался.

– Ты вообще-то пророчество помнишь или нет?! – так же не сдерживая себя, прошипела я. Настолько одухотворенно, что проникся даже змей, – склонив голову, с любопытством посмотрел на меня.

– Конечно, помню. – На лице Алекса все еще было недоумение, но он уже начал догадываться, что просто так я бы не стала плеваться ядом.

– Тогда повтори!

Посчитав, что спорить с женщиной в подобном состоянии себе дороже, и стараясь сохранять спокойствие, дракон начал говорить:

– И встретятся вместе правитель, страж и его хранитель. И восстанет за ними тень снежного зверя. И сбудется…

– Хватит! – перебила я его. – Еще не понял.

– А что я должен был понять? – не понял Алекс, а змей (если такое было возможно) закатил глаза. Арадар и Ньялль предпочли потихоньку покинуть зону возможных боевых действий.

– Правитель есть? – спросила я у него, поражаясь собственному терпению.

– Есть, – обреченно согласился он.

Сдается мне, что перед моими глазами разыгрывается очередное представление. И я даже знала, кого назвать его режиссером.

– Хранитель и его страж?

– Тоже, – как-то даже равнодушно подтвердил дракон.

– А тень снежного зверя?! – вновь сорвалась я.

– Так снежный барс…

Вместо того чтобы закончить, Алекс перевел взгляд с Арадара на змея, который действительно напоминал переливающуюся на фоне закатного солнца тень.

– Так он же не зверь, – потерянно выдал мой друг свой аргумент. Так что я даже засомневалась в сделанных только что на его счет выводах.

– Во всех хрониках, которые мне удалось прочесть, люди называют вас анималами или зверями, – вклинился в наш разговор муж, решив, что пора внести и свою лепту. – Так что мы просто неправильно воспринимали пророчество, совершенно забыв, что тотемов не два, а три вида.

– Четыре, – поправила я его. Но только ради точности.

Водные если и играли в жизни нашей расы какую-то роль, то весьма незначительную, предпочитая селиться на островах, берегах морей и не связываться с остальными. Я даже не знала, были ли они изгнаны с Ялаи или воспользовались тем, что о них мало кто знал.

– Четыре, – согласился со мной Арадар, но тут же заговорил совершенно об ином: – Только непонятно, при чем тут змеи и пророчество.

– Ты хотел спросить, при чем тут змеи и наказание? – В сказанной Карлисом фразе ясно слышалась насмешка. Над самим собой. – Когда-то именно мы были хранителями стражей. Но предпочитали одиночество и покой обществу, так что никого не удивило, когда мы покинули занятые анималами земли и ушли в горы. Хранителями стали люди, способные связать себя с кошками прочными узами, или снежные барсы, а о нас практически забыли. Правителя от необдуманных поступков предостерегали тоже мы. Драконы защищены от нашего прямого воздействия, так же как и стражи, но мы способны ощущать их намерения.

Это была очень интересная подробность из прошлого моей расы, меняющая те представления, которые у меня были. И поступок бабушки, которая должна была об этом знать, теперь выглядел совершенно иначе. Загадочнее. Или…

Новая догадка не только имела право на существование, она объясняла многое. Хотя бы то, почему княгиня так настороженно относилась к змеям. Она просто о них не знала, в отличие от хранителя анималов.

Что ж, я могла предположить, что нам еще предстоит встретиться. Вот тогда я и предъявлю ему свои претензии. Пусть радуется, что торопить события я не собираюсь.

– Хорошо, – кивнул Арадар, давая понять, что принял это к сведению, – но при чем тут наказание?

– Мы нарушили древний порядок. – Голос Карлиса был отстраненно спокойным. Впрочем, я сразу обратила внимание на то смирение, с которым он принимал волю судьбы. Но сейчас я вполне могла предположить, что неправа и в этих выводах. – И если твой род заплатил за исполнение желания, которое произнес твой предок, то вина за случившееся упала на нас. Старший сын принимает тотем Великого змея и становится хранителем святилища нашего прародителя, не имея возможности покинуть крепость, которая становится местом его заточения. А главой дома анималов-змей становится либо второй из сыновей, либо старшая дочь, если предки даровали лишь одного мальчика.

– Что-то подсказывает мне, – протянула я не столько задумчиво, сколько ехидно, – что Вионике об этом неизвестно.

– Ты проницательна, кошка.

Крылья тотема продолжали трепетать, словно под порывами ветра. Глядя на этот снежный туман, хотелось раствориться в изящных узорах, возникающих перед глазами, забыть обо всем, что тревожило, и погрузиться в мир грез.

Но я понимала, насколько опасно поддаться собственному желанию. И хотя, по его словам, я была невосприимчива к ментальному воздействию, мне стоило больших усилий отвести взгляд и вспомнить, о чем именно мы говорили.

– Так, значит, ваш родитель нашел повод отправить доченьку на поиски подходящего жениха, не удосужившись поведать ей о последствиях. – Из нас двоих – Карлиса и меня – более ядовитой и опасной была именно я. По крайней мере, некая исходящая от него настороженность заставляла меня думать именно так. – А ты, значит, решил внести коррективы в его планы?

Я прямо видела, как змей, стоящий на той самой террасе, где мы с ним ужинали, пожал плечами: так получилось.

– А что было бы с тобой, если бы не эта счастливая случайность? – Арадар и Ньялль предпочли не участвовать в нашем с Карлисом диалоге, а Алекса мне удавалось опередить, так что его вопросы так и оставались незаданными.

Судя по тому, что он не возмущался, мне удавалось их угадывать.

– Как только сын Вионики достиг бы семнадцати лет, я стал бы одним из воинов крепости, передав тотем ему.

Чего-то подобного я и ожидала. Как ни странно, но чем больше я узнавала о собственной расе, тем четче за красивыми обрядами проступали стены той клетки, в которой мы когда-то существовали. И хотя я понимала, что найти объяснение можно практически всему, оправдывать подобную жестокость не собиралась.

Если пророчество все-таки сбудется и Алекс станет правителем анималов…

Думать об этом сейчас я не собиралась. Как и приближать этот момент.

– Что нужно сделать, чтобы снять оковы? – Дракону удалось воспользоваться моей задумчивостью и попытаться удовлетворить собственный интерес.

Змей, чуть склонив голову, посмотрел на меня, словно спрашивая разрешения. Пришлось, многозначительно улыбнувшись, кивнуть. Сделала в своей памяти зарубку на будущее: если удастся освободить его от наказания, нужно будет срочно подыскать ему подружку. Вряд ли я ошибалась, предположив, что срок его заключения уже давно перевалил за пару-тройку десятков лет.

– Находясь в святилище Ариды, принять мою верность.

– Нет! – глухо выдохнул Алекс, еще до того как до меня дошел смысл сказанного.

Но не успела я высказать свое мнение по этому поводу, как Карлис, все с тем же ледяным спокойствием, счел нужным пояснить:

– Эта клятва не приведет к исполнению пророчества. Не все его условия выполнены. Она лишь вновь привяжет мой род к роду правителя анималов, тем самым возродив один из законов.

– Сначала страж связывает себя с хранителем и утверждает, что ничего страшного не произошло, – забурчал себе под нос Алекс. Не столь искренне, чтобы поверить в его недовольство. – Потом этот собирается клясться в верности и тоже заявляет, что все в порядке. А потом раз – и окажется, что деваться некуда.

Я улыбнулась, после того как Арадар смешком показал, что оценил способность дракона и в столь неприятных ситуациях находить хоть что-то положительное.

– Это значит, что ты согласен? – В голосе змея слышалось некоторое недоумение.

Лично я на его месте серьезно бы задумалась. Не проще ли остаться в крепости и продолжать с тоской смотреть, как всходит-заходит солнце, чем связываться с нашей шебутной компанией.

– Это значит, – рявкнул разъяренный непонятливостью будущего подданного Алекс, – что ты не оставил мне выхода!

Мы с Ньяллем зашлись в истеричном хохоте. Уж больно комично выглядел довольно внушительных размеров тотем с короной на голове и плещущимися на ветру крыльями, резко отшатнувшийся в сторону.

Но еще интереснее было то, что рычал дракон, а пытался оказаться он подальше от меня. Видно, уже догадался, что если внешне более уравновешенный правитель позволяет себе подобное, то от меня вообще можно ожидать чего угодно.

Пусть радуется, что среди нас нет Ингвара.

Впрочем, я едва не захлебнулась от предвкушения того момента, когда наш друг демон узнает об уготованной его первому сыну судьбе… Род змея еще много веков будет поминать Карлиса всякими неприятными словами.

Я лучше других знала, насколько трепетно относится ар-принц к детям.

– Значит, так… – Муж решил напомнить, кто командует этим бедламом, и обвел нас всех грозным взглядом. Мы с барсом тут же согласились с такой постановкой вопроса и вернули на лица подчеркнуто уважительное выражение. Алекс же был настолько изумлен откровениями змея, что этого даже не заметил. – Выходим на рассвете, раньше Этьен не восстановится. Когда мы доберемся до святилища?

– К полудню. – К Карлису вернулось его отстраненное равнодушие.

– Тогда всем отдыхать.

Желающих возразить не нашлось. Великий змей растаял в вечернем сумраке, я, сочувственно хлопнув Алекса по плечу, направилась к костру, решая, стоит ли вернуться к еде или просто посмотреть на огонь. А Арадар, посчитав, что из того, что он должен был сделать, осталось лишь присмотреть за нашим горе-раненым, двинулся в сторону закутанного в одеяло, плащи и шубы эльфа.

Мой сон в эту ночь был поразительно спокойным. Словно не было пути сюда, проблем, непонимания, сомнений, предательства и странного вывода, что все, что делается, действительно может быть к лучшему.

Жаль, что утро оказалось не столь позитивным.

Предчувствие толкнуло меня в бок. Точнее, это был чуть слышный шепот, очень похожий на попытку двоих прояснить некоторые вопросы, но желательно так, чтобы никого не разбудить. Возможно, этой парочке нечто подобное бы и удалось, если бы я не была кошкой, Ньялль – снежным барсом, а Алекс – драконом.

Как-то так природой было заложено, что слух у нас всех был превосходным.

Барс и мой друг, конечно, пытались делать вид, что мирно почивают, но у них это получалось плохо – их обоих душил смех. Стоило признаться, что мне тоже было весело, хоть я и догадывалась, что для Арадара и Этьена все было далеко не так.

Насколько я смогла понять, предыстория выглядела так: эльф, очнувшийся от магического сна и осознавший не только свое вполне живое состояние, но и местонахождение, пришел в некоторый ужас. Как-никак собрался на встречу с предками, а тут… не только спасли, но еще и подлечили.

И нет бы ему обрадоваться такому положению вещей – раз живой, есть шанс исправить то, что сделано, так он решил повторить попытку. И выбрал для этого весьма экзотический способ, вполне соответствующий тому, что мы о нем уже знали: все свои сумасбродные делишки он совершал всегда в одиночку.

Вот и решил отправиться за Чашей. Один.

Не зная о нашей договоренности с Карлисом и недостаточно восстановившийся, чтобы ощутить всю изящность магических плетений, наброшенных на лощину.

А вот Арадар очень быстро сообразил, кто пытается прорваться сквозь его защиту. Как и разобрался с целями, ради которых это все делалось.

Вот на том моменте, когда муж пытался растолковать нашему новоявленному эльфийскому родственничку не только всю глупость его действий, но и то, что команда всегда действует только вместе, я и проснулась.

Этьен пытался объясниться. Арадар требовал, чтобы тот немедленно отправлялся досыпать, а все разговоры перенес на утро.

Этьен убеждал, что всем рисковать не имеет смысла. Арадар пытался втолковать, что вместе с Великим змеем с короной на голове нам ничего не страшно.

Этьен настаивал, что верить тому, кто принял часть артефакта на хранение, нельзя. Арадар с весьма ехидными интонациями намекал, что ситуация с Карлисом ему очень сильно напоминает другую историю.

Короче, разговор шел по кругу и уступать никто не собирался. Пришлось приподняться на локте и рявкнуть.

Наградой послужила воцарившаяся тишина. Не прошло и пары мгновений, как муж вернулся ко мне и, крепко прижимая, чмокнул в макушку. Похоже, благодаря. А у Этьена выхода иного не было, как направиться к своей импровизированной лежанке.

К моменту появления змея мы уже успели позавтракать. Ну и собраться, конечно.

Когда, умывшись и приведя себя в порядок, я подошла к эльфу, он встретил меня твердым и спокойный взглядом, в котором в то же время была покорность принять любое решение. Но вряд ли он ожидал, что я произнесу привычную формулу гостеприимства: «Мой дом – твой дом».

На его лице не дрогнул ни один мускул, но я знала, что у меня появился преданный друг, на которого я всегда могу рассчитывать. Я… и мои дети. И это было значительно больше, чем то удовлетворение, которое могла принести месть.

Путь на вершину, где находилось святилище Ариды, оказался действительно коротким. Но трудным. Тропинки, ведущие по самому краю ущелья, узкие расщелины, в которые довольно легко проскальзывала я, но приходилось протискиваться более крупным Ньяллю и Арадару, череда пещер, мало напоминающих те, экскурсию по которым мне устраивал Карлис.

К тому же чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось и тем тяжелее давался каждый вздох, забирая так нам необходимые силы.

Где-то на середине пути, когда мы остановились на небольшой привал, скрывшись от резкого ветра за скальным выступом, Арадар намекнул, что будет совсем неплохо, если я останусь там вместе с Ньяллем дожидаться их возвращения.

Пришлось напомнить ему, что совсем недавно он говорил Этьену: команда всегда действует вместе.

Спорить со мной он не стал.

Как и предсказывал змей, у храма мы оказались, когда солнце подошло к своей наивысшей точке. Расстилающаяся белизна ударила по глазам сразу, как сработал портал, выведший нас с ничем не примечательной террасы на плоскую, словно срезанную гигантским ножом вершину.

Там нас уже ждал сам Карлис, как всегда в черном.

– Быстрее!

Уточнять, с чем связано подобное требование, мы тоже не стали, решив, что змею виднее. И хотя не было понятно, зачем мы, задыхаясь и обжигая легкие, бежим – кроме нас, здесь никого и ничего не было, – мы вслед за Карлисом следовали к центру площадки.

Очертания святилища начали проступать сквозь мерцающий блеск неожиданно. Как раз в тот момент, когда солнце застыло прямо над нами.

Узорчатые ледяные столбы очертили идеально выверенный круг, кажущиеся невесомыми арки мостами выстроились над ними, приглашающе раскрылись стрельчатые двери.

Посчитав, что теперь нам некуда спешить, мы замедлили бег, но Карлис, заметив это, вновь повторил, перекрикивая воющий ветер:

– Быстрее!

Не знаю, как остальные, но я влетела под своды, лишившись и остатка сил. Упасть не дал подскочивший Ньялль. Но не успела я хотя бы на мгновение расслабиться, как в воцарившейся тишине твердо зазвучал голос змея:

– Клянусь именами предков быть верным…

– Чаша, – перебил его Арадар. И, судя по выражению его лица, отступать он был не намерен.

– Святилище проявляется, пока солнце стоит в зените. Если он не успеет принять клятву, я не смогу вывести вас отсюда. Даже заполучив Чашу, вы погибнете, останетесь здесь.

Обмануть меня удалось лишь однажды, но я хорошо помнила тот случай. Впрочем, он был исключительным – Алекс всегда умел говорить двусмысленности. Сейчас же, как я ни пыталась ощутить тлетворный запах лжи, его не было. Потому и на вопросительный взгляд мужа я уверенно кивнула: словам змея можно было доверять.

– Говори, – хрипло произнес Арадар.

– Клянусь именами предков быть верным, клянусь хранить и оберегать…

Слова древней клятвы тонко звенели, наполняя храм не только невесомой музыкой, но и красками. И теперь не белый царствовал вокруг, а золото сияло на ледяных гранях, наполняя все пространство ощущением свершающегося чуда.

– Принимаю твою клятву и перелистываю страницу истории. Прошлые деяния оставляю прошлому, будущее отдаю чести и мужеству.

Я слишком увлеклась торжественностью момента, чтобы заметить, когда в алькове за спиной Карлиса появился постамент, на котором стоял серебряный кубок, курившийся снежным туманом. И все было бы просто замечательно, если бы рядом с ним не стояла парочка внушительного вида воинов в таких же, как у нашего змея, плащах. Возможно, я бы не смутилась подобной мелочью, если бы рукояти их мечей не были украшены черными камнями, о свойствах которых я уже была наслышана.

Вот только я не ожидала того, что произойдет дальше.

Проявившийся рядом с Карлисом тотем лишь на мгновение слился с ним, смешав два непримиримых цвета в один, и исчез, оставив на черных волосах мужчины серебряный обруч Великого змея. И нам оставалось лишь выяснить, так ли это хорошо, как я подумала.

Я сидел в кресле у весело потрескивающего камина и наслаждался подогретым вином со специями. Ну и тем, конечно, с какими недовольными выражениями лиц смотрели на меня старший д’Арбас, Азаир и Харт.

Это были приятные для моего самолюбия мгновения: если они и жаждали меня растерзать, сделать этого не могли. Это ведь именно я нашел им предателя и виновника смерти княгини! А то, что не один, так это не умаляло совершенного мной, тем более что второй участник этой двухдневной эпопеи находился неподалеку. Как обычно, устроившись на полу.

– Спрашивай. – Я поднял взгляд на князя и улыбнулся. Насмешливо. Жаль, что это удовольствие нельзя продлить до бесконечности.

– Чем он себя выдал? – тут же воспользовался моим предложением оборотень, а командир крепости, в гостиной которого мы и сидели, не сдержав нетерпения, чуть наклонился вперед.

Прежде чем ответить, я обернулся к телохранителю, но тот уже качнул головой, отказываясь от возможности поучаствовать в разговоре.

– Ничем, – усмехнулся я. – Если бы не Кэрн, я бы еще долго пытался понять, кто же так ловко старается сделать предателя из Миркала, как до этого подкинул нам демона. Пока я развлекался, он крутился среди простых воинов и наткнулся на одну деталь. Княжич несколько раз обращался к лекарю с одной и той же жалобой: легкое головокружение, ухудшение зрения, которое длилось несколько мгновений и проходило само собой.

– Мне докладывали об этом, – вклинился Харт. – Но объяснение меня устроило.

– Меня бы тоже устроило. – Князь и Азаир слушали внимательно, не торопясь высказывать своего мнения. – Если бы я знал, что перед этим, во время тренировки, Миркал умудрялся пропустить серьезный удар своего соперника. А так как бой шел без магической защиты, то встреча головы оборотня и каменной стены вполне могла объяснить эти симптомы. Но когда мой слуга (я так и не прояснил статус бывшего убийцы при мне) рассказал мне об этом, я вспомнил, как мой друг, Ренард д’Эстелар, упоминал о похожем как о последствии ментального воздействия.

– И ты посчитал…

Закончить фразу Харту я не позволил:

– Я просто сравнил даты, когда погибла княгиня и убили демона, с теми, когда младший княжич ходил в лазарет.

– Ментальный маг, – угрюмо протянул д’Арбас. – Я должен был предположить подобный вариант.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами. Каждый из здесь присутствующих знал, какой редкостью были носители этого вида магии, потому и не рассматривали такую версию. Но забывали о том, что способности драконов, так же как и эльфов, в большинстве своем оставались для остальных рас тайной.

– И все-таки, – Азаир решил, что уж если отец не сумел промолчать, то и он может себе это позволить, не повредив своей славе хладнокровного воина, – почему ты исключил Миркала? То, что успел поведать Харт, выглядело вполне правдоподобно.

Я переглянулся с князем и усмехнулся:

– Тайжир ошибся с кандидатурой. Когда твой отец меня сюда отправлял, сказал, что в крепости есть только двое, в ком он не сомневается. Это его племянник, командир Арансор-Хара, и Миркал, его глаза и уши.

– Так просто?!

Недоверие Харта несколько обидело. Впрочем, это было ожидаемо. Самые сложные и запутанные интриги на самом деле выглядят всегда очень просто. Но для того чтобы это понять, нужно найти к ним ключ.

В данном случае оказалось достаточно слов одного из младших лекарей, мимоходом упомянувшего о проблеме заместителя командира. Не будь этого… мы нашли бы что-нибудь другое. Но сколько бы на это ушло времени?!

– Так просто, – спокойно подтвердил я и переглянулся с Кэрном. – Если не помнить о множестве «если», от которых пришлось избавляться, чтобы заставить Тайжира принять решение отправить Миркала к предкам.

– Я не хотел…

Мне опять пришлось его перебить:

– Я знаю. А теперь, если позволит князь, – я склонил голову, заменяя этим шутливый поклон, – мы с Кэрном отправимся спать. А утром я надеюсь вновь оказаться в замке, что-то мне здесь погода не очень нравится.

Я был победителем и имел право на некоторую вольность. Д’Арбас это тоже понимал, потому лишь грустно улыбнулся и кивнул на дверь.

Когда я доплелся до своих покоев, чувствуя, как отпустившее напряжение лишило остатков сил, мне еще удалось заставить себя принять ванну, и только после этого я упал на кровать. Лишь на мгновение ощутив укол совести – моему телохранителю досталось значительно сильнее, чем мне. Амулет Арадара защитил его от сработавшей магической ловушки, но не уберег от выпавших из кладки камней.

Проснуться заставило острое чувство совершенной ошибки. Нет, в отношении виновности Тайжира сомнений не было. Но…

Я сжал виски, пытаясь понять, что же меня тогда настолько тревожит, что в груди разливается мертвенный холод.

Кэрн, разбуженный моим передвижением, бесплотной тенью скользнув в спальню, пристально посмотрел на меня.

Что я мог ему сказать?!

– Мы что-то упустили.

Объяснять телохранителю ничего не пришлось. Что такое предчувствие воина и как часто оно спасало жизни, ему было известно не хуже, чем мне.

Быстро собравшись, мы тихо, чтобы не спугнуть ночную тишину, покинули покои. Где бы мы ни просчитались, несложно было предположить, что именно станет последствием нашей ошибки.

Вариантов было всего три. Либо опасность грозила князю, так кстати появившемуся в крепости, либо нас ожидал очередной прорыв, по сравнению с которым те, что уже были, показались бы детской шалостью, либо… либо нам предстояло нападение. Мы нашли только одного из предателей, но пропустили тех, кто ему помогал.

Отправив Кэрна присмотреть за старшим д’Арбасом, сам я осторожно стукнул в дверь к Азаиру. Тот меня порадовал: желание повторить стук не стало навязчивой идеей, а дверь уже приоткрылась, впуская меня. Не забыл наследник оборотней условный ритм, который они использовали с моим братом.

– Запамятовал о чем-то поведать за ужином?

Я уже не раз говорил Анжи, что лучше бы после своего папеньки наследовал Рауль. Впрочем, моему королю удавалось найти с Азаиром общий язык. А раз так, то и я мог не обращать внимания на некоторую язвительность его тона.

– Неспокойно.

Одного моего слова хватило, чтобы выражение его лица изменилось. Вспомнил, наверное, как, произнеся это же, Арадар избавил от уничтожения приграничную крепость.

– Думаешь, не княгиня была целью?

– Насколько я помню, князь после ее смерти здесь не был. Да и тело забирал ты.

Азаир кивнул, принимая мое объяснение. Если бабушку Тианы убили не за то, что она знала, а ради того, чтобы заманить сюда правителя оборотней, то и у этой игры вполне могла быть подобная подоплека.

Между кланами тигров и волков все было не настолько благополучно, как это казалось на первый взгляд. А история, когда, чтобы вызволить из плена мою мать, д’Арбасу пришлось в ультимативной форме потребовать у их князя двоих сыновей в заложники, не добавила в отношения теплоты.

Не помогло даже то, что архимаг Сирин, отдавший главному волку свою дочь в жены, неоднократно пытался замолвить за тигров словечко.

Поэтому, случись что с отцом Азаира, так просто власть в его руки не перейдет. А если во все это втянутся еще и мой король с повелителем демонов…

Допустить этого было никак нельзя.

– Кто?

Ответить твердо я на его вопрос не мог.

– Кто-то из очень близкого окружения. Или Харт, или Миркал.

Он не сдержал тяжелого вздоха. И тот и другой были слишком близкими родичами, чтобы возможное предательство не отдалось в сердце болью.

– А Тайжир? – прозвучал новый вопрос, пока он затягивал перевязь, готовясь последовать за мной.

Пришлось пожать плечами. Но я допускал, что нам его очень изящно подставили.

Отправив его к отцу, сам я решил рискнуть и вновь довериться собственным предчувствиям.

Алоиза Рос словно меня-то и ждала, спать не ложилась. Я только подошел к ее двери (она жила в том же здании, что и мы все, но имела отдельный вход), как она открылась, а на крыльце показалась полностью одетая барышня.

– Вы тоже это чувствуете?

Я ничего не чувствовал. По крайней мере из того, о чем могла говорить она.

– Где-то рядом используют магию. Темную. – Она правильно поняла мелькнувшую на моем лице растерянность.

– Кто-то еще…

Девушка меня весьма грубо перебила:

– Нет. В этой крепости только я владею подобной.

– Это может спровоцировать прорыв? – К проблемам с князем нам не хватало только тварей.

– Пока еще нет, но…

Она была права, можно не продолжать.

Думай, Дамир, думай!

Не о драконе, его роль в этой истории можно прояснить и позже. Думай о том, кто из двоих тебе нравится меньше. При взгляде на кого появилось смутное ощущение, что в его глазах, жестах, словах не хватает искренности? И рядом с кем вдруг возникло желание обнять рукоять клинка как руку единственно верного друга? При воспоминаниях о ком сердце сладко заныло, почувствовав близость врага?

– Предупреди Харта. Скажи, что я разрешил взять лишь отряд младшего командира Скапа. И ни в коем случае ничего не говори Миркалу обо мне, если он тебе встретится.

– Ну хоть один раскусил этого степного пса, – довольно фыркнула девушка и бросилась выполнять мою то ли просьбу, то ли приказ.

Я же… пытался прийти в себя. Чего мне стоило раньше поговорить с Алоизой? Разве я не знал, что провести женщину намного сложнее, чем мужчину?

Знал, но… заигрался. Словно забыв, какой может быть цена ошибки.

Однако на подобные мысли времени просто не было.

– Присмотри за ней, – шепнул я скользнувшему ко мне Кэрну.

Раз он появился здесь, значит, там, где он должен был быть, спокойно. Еще или уже, я уточнять не стал, доберусь, сам узнаю.

Оказалось – еще. В княжеской спальне, где устроились сам хозяин и его старший сын, царил полумрак, слегка расцвеченный угасающими в камине поленьями.

Старший д’Арбас мирно почивал в огромной кровати. Насколько я мог предположить, одетый и с обнаженным оружием.

Наследник пристроился у окна, весьма удачно слившись с тяжелой шторой, но, если бы не условный стук, вполне бы успел обрушить на меня удар кулаком. А если вспомнить о его довольно внушительных размерах…

Эта мысль если и мелькнула, то по самому краешку сознания, нисколько не отвлекая внимания от ночных шорохов и звуков – ставни были приглашающе приоткрыты.

Я встал у двери. Что-то мне подсказывало, что в этот раз прав буду именно я.

Предчувствие схватки упоительно. Оно сродни тому острому ощущению, когда твои губы еще не коснулись губ желанной женщины, но уже настолько близки к ним, что ты ловишь ее дыхание, отдающееся огнем в твоем теле.

Оно похоже на тот миг озарения, когда трудная головоломка вдруг выстраивается в четкую цепочку, в которой каждое звено идеально подходит друг к другу.

Но каким бы сладостным оно ни было, есть в нем тягучее напряжение, волнующее, но… изматывающее.

Шорох за дверью заставил облегченно расслабиться. Кто бы ни стоял сейчас за ней, мы были готовы его встретить.

Рука коснулась данного Арадаром амулета, активируя его. Помня, что наш невидимый противник – любитель редких ядов, я предпочитал перестраховаться. Как-никак, а защищали мы жизнь князя.

– Прорыв! – донеслось со стороны входа в подземные уровни крепости.

Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда д’Арбас, словно отреагировав на тревогу, начал подниматься с подушки.

Звук, похожий на свист ветра, – и в сторону тигра стайкой мальков ринулись тонкие серебристые иглы.

Успев подумать, что эта признательность брату уже далеко не первая, я вонзил кинжал в того, кто, посчитав, что сделал свое дело, уже собирался покинуть наше общество, нисколько не беспокоясь о князе. Оружие, которое использовал наш пока еще неизвестный враг, благодаря Кэрну было знакомо и мне и Арадару, так что амулет брата его прекрасно нейтрализовал. Да и то сияние, которое вспыхнуло вокруг тигра, ясно говорило, что и он приготовился ко всякого рода неожиданностям.

– Прорыв! – прокричал кто-то поблизости.

Заиграли рожки, раздался топот спешащих по своим местам воинов, зазвучали отрывистые команды.

Ранение моего все еще не опознанного противника не остановило. Он попытался кинуться к окну в гостиной, надеясь, что я замешкаюсь в двери. Но я предполагал подобное и, прежде чем войти в спальню, оставил на полу несколько клубней шариши. Это хищное растение встречалось в тех местах, откуда родом был мой телохранитель, и предпочитало крупную добычу.

Судя по раздавшемуся ругательству и грохоту падающей мебели, вес наступившего на мою ловушку оказался достаточным, для того чтобы похожий на небольшой орех клубень выстрелил в воздух множеством тонких и клейких нитей, пропитанных жгучим соком.

– Какая приятная встреча.

Когда старший д’Арбас вошел в комнату, я уже успел не только зажечь магический светильник, но и насладиться зрелищем извивающегося на полу Миркала.

– Прости, князь. – Я пожал плечами, давая понять, что и сам до последнего не верил, что увижу именно его.

– Да что уж, – с намеком на горечь ответил мне тигр и уточнил: – И долго он будет так извиваться?

Я снова пожал плечами:

– Не знаю, надо у Кэрна спросить.

– А Кэрн где? – продолжил свой допрос д’Арбас.

– Не знаю, где-то в крепости.

– А… – многозначительно протянул князь, с каким-то плотоядным интересом наблюдая за тем, как, подвывая, Миркал пытается сорвать со своих рук мохнатые стебли.

Пусть радуется, что крупноват для этого хищника и растение пока пытается его только парализовать и опутать. Вот когда начнет переваривать…

Надо найти Кэрна, у него должен быть с собой флакон с той жидкостью, которая отпугивает эту гадость.

– Если я здесь больше не нужен, то пойду. – Я не стал уточнять причину своей поспешности, рассчитывал, что они и сами сообразят. Несмотря на былую славу, склонности к неоправданной жестокости у меня никогда не было.

– А как же прорыв? – с легким ехидством уточнил Азаир, когда я уже подходил к выходу.

Я усмехнулся, так и не обернувшись.

– Уж с прорывом вы и без меня справитесь.