Глава 4
Эриар
Было в драке наймитов что-то неправильное. Это тревожило, не отпускало, заставляя вновь и вновь возвращаться к событию, которому стал свидетелем.
Еще более беспокоило, что невольной причиной стычки стал привязавшийся к Дарии хорт.
Выглядело совпадением, но в них я не верил.
– Что-нибудь выяснил? – Это было первое, что я спросил у Шинара, когда мы с Талиной и Локаром вернулись в крепость.
Объезд ближайших деревенек оставил после себя удручающее ощущение. Тут же вспомнилось, как я настаивал, что нельзя рассчитывать на здравомыслие Кассире, отправляя к ней гонца. Наняв крейза для убийства собственных родителей, бывшая нимера дала четко понять: она будет добиваться своего любыми средствами. И пусть Самар’Ин был для нее потерян, но она сделала все, чтобы оплот клана Арлаков оказался разрушен. Чужими руками.
Но не только это оставило гнетущий осадок.
Мне впору было считать себя глупцом: это же надо – не поверить, что ее игра была выгодна и совету! Слабые охраняющие – сильный Круг. Иллюзия могущества, которая позволяла им тешить самолюбие.
Для меня многое стало иным, стоило лишь сменить клановые цвета. Пойми я это раньше, результат не оказался бы столь печален. Стены-то мы восстановим. А вот что делать с тем, что снаружи крепости… Сожженные дома, заваленные колодцы, потоптанные посевы. И люди, в потухших глазах которых застыл вопрос.
Тогда меня поддержали только двое: Тамиран и Аранар. Не промолчи Джангаш – не пришлось бы сегодня сдерживать рвущийся из груди рык.
– Все твердят, что Гард Кинар спровоцировал Ромио, – нахмурился Шинар, смотря мимо меня. – Я рассчитывал на помощь командира, но теперь сомневаюсь в своем решении.
– А что говорит сам ансаир?
Взгляд коменданта мне не понравился. Задумчивым он был. Слишком задумчивым.
– Готов понести любое наказание. Вплоть до расторжения найма. Упертый парнишка.
– Он уже давно не парнишка. – Я счел нужным поправить, но тут же качнул головой, заметив, что Шинар собирается возразить. О том, что по сравнению с ним тот еще совсем юн, говорить не стоило. – Прикажи снять его с дежурств, оружие забрать. Вернусь от Аранара, сам с ним поговорю.
– Не жестко ли? Если бы он не встал между хортом и Кинаром, нам бы пришлось избавиться от щенка. Попробуй он крови – его уже не приручить.
– Думаешь о Дарии?
– И о командире наймитов.
– Вот и дадим ему проявить себя. Ромио помехой больше не будет, я же покину крепость.
Идея не нравилась, хоть и принадлежала мне самому, уж больно очевидным все казалось. Гард Кинар простаком никогда не слыл. Впрочем, я мог ошибаться. Последние дни были тяжелыми. Слабости человеческого тела перестали восприниматься чем-то диковинным, но были все еще непривычны. Ничего особо страшного в их появлении я не видел – мора воплощенных была при мне, оставалось только научиться использовать свои способности с учетом изменений, произошедших после моего вхождения в клан Арлаков.
– А я должен буду за всеми присматривать, – не спросил, с мрачной улыбкой заметил Шинар.
Подтверждать то, что и так было очевидно, я не стал. Но предостерег:
– Только не дай себя обмануть. Поговори с Жоном Соретом. Когда были у северной стены, мне показалось, он хотел что-то сказать.
– Думаешь, наедине выскажется?
– Думаю. Клятву-то он дал лишь на лунар, потому и промолчал. Если вдруг служба не сложится, не нужна ему подпорченная репутация среди наймитов.
– Ты их лучше знаешь, – хмыкнул он.
Я даже не обратил внимания на издевку. Объяснять, что не в опыте общения с воинами Вольных земель дело, не хотелось. Как и пытаться понять, кем я становлюсь благодаря дару нимеры.
– Неспокойно мне, – признался я неожиданно для своего бывшего наставника. Это могло бы порадовать – я сумел его удивить, вот только повод был не лучший. – Я предпочел бы остаться в крепости. Но Джангаш выбрал земли Аранара, а настаивать на своем я не рискнул. Этот разговор больше нужен нам, чем ему, пришлось считаться с его мнением.
– Ты меня убедил. – Шинар остановился перед воротами малого джейсина. Талина и Локар уже давно были внутри, мне же пришлось задержаться. Как бы ни хотел оставлять их вдвоем. – Я буду внимательнее. Отправляетесь утром?
– Да. – Я предполагал, что мы покинем Самар’Ин после ужина, даже друга предупредил, но стычка наймитов спутала мои планы. – Талине стоит передохнуть.
– Утром она выглядела рассеянной.
Не хотел я затрагивать этот вопрос, но Шинар без веских оснований не стал бы касаться состояния лери.
– Скорее задумчивой, – поправил я его в очередной раз. – Но с этим я разберусь сам.
– Ты бы не затягивал, – жестко припечатал меня Шинар. – Кимела не на твоей стороне. Локар спас ей жизнь, а лери может добавить смысла ее существованию. С тобой же у нее счеты.
– Со мной, а не со своим спутником. – Я хоть и повторил сказанное, но изменил акценты. Еще вчера я бы постарался избежать этого разговора, сегодня утром – закончить, оставив Шинара самого обдумывать, что именно я не договорил, сейчас же… Боль в глазах Талины была моей болью. Понимание этого не оставило мне выбора. – Я убью Локара, если он прикоснется к моей жене. Пусть и буду потом сожалеть. Кимела об этом догадывается.
Вопреки ожиданиям мой бывший наставник удовлетворился таким ответом. Даже добродушно усмехнулся. Неужели принял мое терпение за слабость?!
Мысль об этом мелькнула и пропала. Это был не тот вопрос, на который стоило тратить время.
Мы расстались на полпути к замку. Шинар отправился в малую казарму – он предпочитал находиться поближе к воинам.
Во время ужина мы с Талиной не встретились, она решила провести остаток вечера с детьми. Настаивать на том, что нам не мешало бы обсудить итоги поездки, я не стал. Она была удручена, общение с двойняшками могло поднять ей настроение.
У меня же появлялось время разобраться с впечатлениями и поработать над планом. Восстановление крепости больше не казалось невыполнимой задачей, так что пришло время заняться землями Арлаков.
Засиделся я допоздна. Слышал, как вернулась Талина, как, замерев, стояла у моей двери, прежде чем уйти к себе. Я не считал, что пришла пора сделать ей шаг навстречу, потому сидел не шевелясь, пока она не ушла.
Самар’Ин мы покинули на рассвете, как раз чтобы успеть к завтраку. Владения огненных находились на юго-востоке.
Нас сопровождал Локар. Внешняя бесстрастность соратника меня нисколько не обманула, он был взволнован. О причине я догадывался – Кимела должна была поведать ему о своем разговоре с Талиной, оставалось понять, предполагает ли он, что уступать я не намерен. Он свой шанс упустил. Должен был выкрасть ее из того подземелья, увезти и спрятать так, чтобы даже я со своей славой палача найти не сумел.
Он был так близок к тому, чтобы получить ее и… Я знал, что Локар не мог поступить иначе, он слишком любил, чтобы ослушаться ее просьбы, но это ничего не меняло. Больше возможности пойти против меня я ему не дам.
Я тоже любил. Как умел. И отступать не собирался.
Аранар встречал нас в портальном зале. Окинул взглядом четыре тройки телохранителей, иронично приподнял бровь.
Я сделал вид, что не заметил. Объяснять ему, что от предчувствий нахожусь на грани смены ипостасей, не собирался.
– А где Лимео? – спросил он, когда были произнесены все приличествующие ситуации фразы.
– В последний момент просил разрешения остаться в Самар’Ине, – без всяких интонаций произнес я, но привычным с детства жестом уточнил, не его ли это был приказ.
Ответ меня не удивил. Еще во время ужина, на котором мой друг выводил из равновесия Дарию, я отметил его разговор с сыном. Юность Лимео была обманчива, его судьба – стать палачом Круга после меня. Он к этому тщательно готовился.
Когда служанки забрали дорожные суры, Талина попросила Аранара показать крепость. Оплот Арлаков был последней надеждой для воплощенных, доведись им отступить, Огрия же – первым бастионом, который стоял на пути у проклятых. Случайность, не более. Как и то, что история нашей расы начиналась тоже здесь.
Именно в недрах горы, по склонам которой карабкались стены, выплетая на них замысловатый узор, было священное озеро, на берегу которого и заключили духи стихий договор с вакирэ.
Еще одним совпадением стал Раскол. Первые недовольные решениями нимеры появились среди огненных.
Словно откликнувшись на мои мысли, Аранар оглянулся и… подмигнув, свернул к святилищу клана. Мне этот путь был хорошо известен, когда-то я часто гостил в этой крепости, а вот Талина, вероятно, даже не догадывалась, куда именно ведет ее князь, развлекая историями из нашего с ним прошлого.
Воплощенные не знают дружбы и любви, нам их заменяют верность и долг. Смыслом нашей жизни является наказ древних: хранить мир на Лерикане, беречь людей от самих себя. Так было всегда, мало кто пытался задаваться вопросом, почему о нас сложилось подобное представление.
Вот только оказалось все не так, как должно быть. Мы с Аранаром это доказали. Далеко не первыми.
А началось все очень давно, по человеческим меркам. Мне в тот год исполнилось двадцать пять лунаров, и я признал Локара своим соратником. Сам по себе факт незначительный, но именно с этого момента княжич считается полноправным наследником. Аранар присутствовал при этом событии. Он был немногим старше меня, но, как и я, впервые представил всем своего сподвижника, Вертиса. Уже позже имя этого огненного станет известно всем воплощенным, тогда же… Кто бы мог подумать, что именно ему предстоит добиться благосклонности будущей нимеры и стать ее мужем. Вместо моего отца.
В следующий раз наши пути пересеклись спустя то ли пять, то ли семь лунаров. Ни в одном клане, ни в другом речи о передаче власти еще не шло, так что наши отцы не торопились позволять нам более частое общение. Опасались взаимного влияния друг на друга.
Но случай, который свел нас вновь, был значительным. По жребию судьбы меня назвали будущим палачом, именно мне предстояло исполнять волю совета и нимеры, словом или мечом вмешиваясь в конфликты людей, наказывая виновных. Именно я должен был вести сборные отряды воплощенных, защищая от проклятых человеческие земли.
Суета в крепости по этому случаю не затихала несколько дней. Мне, как я ни старался, избежать ее не удалось. Князья, их сыновья, спутницы… Их было слишком много, а я привык к одиночеству или обществу воинов.
А потом это и произошло.
При нашем рождении дух стихии воплощается в сотканном морой и плотью теле. Сначала мы учимся быть людьми. И лишь лунарам к сорока просыпается вторая ипостась, заложенная даром древних.
Со мной это случилось значительно раньше, я был к этому не готов.
Странное томление, причин которого я не понимал, заставило меня покинуть крепость. Я, не ведая цели, бродил по поросшим деревьями склонам, пока не вышел на ровную площадку, ведущую к ущелью.
Был рассвет. Тонкая полоска зарева разрасталась, цвета становились все ярче, но я замечал это только в те мгновения, когда прояснялся взгляд. Туман застилал глаза. Или это были невольные слезы, когда меня скручивал очередной приступ невыносимой боли?
В какой-то момент я осознал, что именно со мной происходит, помнил рассказы отца. Княжеская кровь сильна, она рождает значительно более крупные формы, потому и муки во время изначального проявления второго образа значительны.
Мне было страшно. Сколько легенд ходило о тех, кто не смог пройти первое обращение и уподоблялся проклятым. Но те днем возвращали себе человеческое тело, мне грозило на века остаться чудовищной тварью, или… быстрая смерть могла стать избавлением от столь страшной участи.
Я едва не оглох от собственного крика, когда еще не полностью трансформировавшуюся спину прорвали два крыла.
Я был близок к безумию, понимая это и пытаясь справиться с накрывшим меня ужасом.
Его лицо я увидел, когда на миг отступила алая пелена. Потом до меня донесся его голос. Тихий. Спокойный.
И я поверил ему, делая все, что он мне приказывал.
Обратно в крепость мы вернулись в звериной форме. Я – черно-серым мастеном, он – песочно-рыжим кугуаром.
Наказали нас обоих. На целый лунар отправили простыми воинами в одну из крепостей клана Мэй, воплощенных металла. Вот там мы и подружились, научившись прикрывать друг другу спины и доверять безоговорочно.
Так продолжалось до сих пор. Я верил Аранару, пусть мне иногда и хотелось его убить.
– Вот мы и пришли. – Князь с иронией смотрел на меня, заставляя думать, что причина моей молчаливости ему была известна. – Я рад, что могу вам, лери Талина, это показать.
И не дожидаясь ответа, коснулся ладонью узора в центре ажурного кружева металлической решетки, преградившей нам путь.
Хотелось мне узнать, что он задумал, – этот взгляд с прищуром я хорошо знал, но я усмирил свое любопытство. Его игры всегда были интересны, и я не собирался лишать себя удовольствия поучаствовать в них.
Талина
Благодаря хроникам я имела представление, куда именно вел нас Аранар. Как радушный хозяин он не мог позволить, чтобы его гости не посетили знаменитый грот, которым заканчивалась череда красивейших пещер. На Лерикане его называли Эсофи – время перемен. Но, даже зная, я оказалась не готова к тому, что увидела.
Идти долго не пришлось. Узкий проход через несколько шагов стал шире: четверо воинов могли пройти по нему, не касаясь друг друга плечами. Вырубленная в камне лестница вела вниз – Аранар, оглянувшись на Эриара, предложил мне опереться на его руку. Я вежливо отказалась. Это были их игры, я не собиралась в них участвовать.
Потом был похожий на снежную изморозь мостик через расщелину. От высоты на мгновение захватило дух. Пьяня и маня.
Мама рассказывала, что полная клятва вхождения воплощенного в клан влияет на лери, добавляя ей черты, присущие мужу. Древние предупреждали: сначала думать и лишь затем делать. Я нарушила это предупреждение, отдавшись то ли эмоциям, то ли интуиции. И пока не пожалела об этом.
Надеюсь, он – тоже.
– Когда прибудет князь Джангаш? – равнодушно спросила я у Аранара, оказавшись на другой стороне. В его взгляде было ожидание, я сочла нужным его разочаровать.
– Обещал быть до полудня, – с едва заметной улыбкой склонил он голову, признавая свое поражение. – Вы торопитесь покинуть Огрию?
Как ни странно, но он был прав, пусть и не понял, что угадал. Я хотела домой, в Самар’Ин. К проблемам, которые требовали моего внимания, к детям, по которым начала скучать, еще не расставшись с ними. К тому же подспудная тревога не давала мне насладиться красотой подземных анфилад. Подсвеченные холодным огнем стены, искрящиеся в их свете наплаканные горами столбы и свисающие со сводов соляные сосульки, сверкающие в каменных розетках высеченные умелой рукой драгоценные цветы…
Я предпочитала поросшие мягкой травой поляны и пронизанные солнечными лучами леса.
– Я, князь, тороплюсь понять, что происходит в этом мире и почему совет предпочитает, чтобы я как можно дольше оставалась в неведении.
Получилось жестче, чем хотелось, но я не пожалела об этом. С Аранаром не стоило разводить политесы или демонстрировать свою слабость. Когда дело касалось огненного, на ум приходило единственное сравнение – серый кардинал. А раз так… с сильным противником он хотя бы будет считаться.
Противником?! Это слово впервые пришло мне на ум.
– Вы, лери, могли просто спросить. – Его приподнятая в изумлении бровь меня не обманула. Его взгляд полыхнул огнем, а ладонь дрогнула, чуть сжимая рукоять кинжала.
Смешно! Никогда не думала, что навыки художницы станут мне когда-нибудь подспорьем. Видеть за масками, замечать то, что кажется незаметным, выстраивать целостный образ из разрозненных набросков. Я практически не рисовала с натуры, все мои картины были воспоминаниями, рожденными вновь на бумаге, но это не значило, что я не развила наблюдательность. Это помогало мне там, не оказалось лишним и здесь.
– Князь Аранар. – Прежде чем продолжить, я должна была посмотреть на Эриара, но… не смогла. Я не хотела причинять ему боль и не видела иного выхода. Огненный не оставил мне его. – Я предлагаю вам сделку.
Аранар остановился резко, замер в ожидании продолжения.
Своего друга он, так же как и я, щадить не счел нужным. Князь был слишком умен, чтобы не догадываться о том, что услышит.
– Я весь внимание, лери Талина.
Звуки разбивающихся о камень капель были единственными в тишине, которая воцарилась на мгновение.
– Вы рассказываете мне все, я же называю вас консортом. Вы ведь этого хотите?
Стыдно! Мне было стыдно. Но я была уверена, что он предпочтет сохранить свои тайны.
Надеюсь, Эриар тоже это понимал.
Ответом мне стал смех, похожий на змеиный шелест вынимаемого из ножен клинка.
Я обернулась, только в последний момент обратив внимание, что Аранар никак не отреагировал на появление нового персонажа.
– Я очень сожалею, лери Талина, что был лишен чести общаться с вами до совета. – Джангаш стоял рядом с Эриаром, бесцеремонно разглядывая меня. Ничего неожиданного: мои сорок лет мало что значили по сравнению с его тремястами. Он это ясно давал понять, пусть его голос и лился патокой. – Будь иначе, наша последняя встреча могла стать иной.
– Несмотря на искренность ваших слов, князь, – я наметила поклон, как младший старшему, – я сомневаюсь, что это могло что-либо изменить. Но прежде чем мы продолжим, я хотела бы услышать ответ князя Аранара. Времени на обдумывание вы ему дали более чем достаточно.
Только теперь я взглянула на Эриара. Он был отстраненно холоден, но, что меня утешило, спокоен. Огненного он соперником не считал, или, что казалось более вероятным, безошибочно оценивал его страсть к интригам. Еще одна пусть маленькая, но победа.
Если бы не наполненные мукой глаза Локара.
Я о нем совершенно забыла!
Соратник мужа становился большой проблемой. Я не могла ответить на его чувства – мое сердце молчало, когда я смотрела на него.
Вот только мне не стоило забывать, кем я была для каждого из них. Любовь для воплощенных скорее схватка, в которой победитель получает свою добычу. Мне это было известно благодаря маме. Только для нее это являлось частью ритуала, ничего иного она не знала, для меня же было ведомо и другое.
– Назвать вас моей лери, – улыбка Аранара была невесомой, – и бросить к вашим ногам все свои секреты… Предложение поистине заманчиво.
– Но вы предпочтете отказаться от него. – Я медленно опустила ресницы, пряча под ними удовлетворение. – Тогда я предлагаю не терять времени и продолжить наш путь. Возможно, древние будут сговорчивее.
Этот удар я нанесла ненамеренно, опять сработала интуиция. И если бы не тревога, которая становилась все явственнее, я могла бы радоваться, заметив, как вздрогнул Аранар, как дернулся, чтобы отступить назад, Джангаш, как опустил голову, пряча взгляд, Эриар. И только Локар ничем не дал понять, что и он осознал, кого именно ведет огненный в древнее святилище.
Там произносились клятвы, отголоски которых будут для меня столь же понятны, как и песня ветра для воздушных. Там не просто писались строки договора, там витали тайные помыслы каждой из сторон. Они не были доступны для них, они могли стать открытой книгой для меня.
Свою связь с вакирэ я уже доказала.
– Прекрасный ход, лери Талина, – первым пришел в себя Аранар. – Следуйте за мной.
Как только огненный прошел вперед, показывая дорогу, рядом со мной оказался Эриар. Я без малейшего отторжения оперлась на его руку, в очередной раз отметив, что рядом с ним чувствую себя уверенней.
Слишком многое я знала о его прошлом, чтобы тешить себя иллюзиями. Мой муж был не менее опасен, чем Аранар или Джангаш, натянувший на лицо маску усталости от жизни. Но именно это и добавляло спокойствия.
Когда проход резко сузился, я поняла, что цель нашей прогулки близка. Так и оказалось, несколько десятков шагов, которые пришлось преодолевать поодиночке, и перед нами раскрылся грот Эсофи с идеально круглыми очертаниями подземного озера.
Здесь не было наростов и натеков, которые могли бы очаровать своей формой. Серый камень с искорками вкраплений кристалликов соли, теряющиеся во влажном жарком мареве своды, бурлящая горячими источниками вода. И алтарь, копия которого стояла в главном зале храма.
– Зачем вы привели нас сюда, князь Аранар? – Вопрос задала я, но была уверена, не только мне интересно услышать ответ на него. – Вы ведь помните, что каждого, кто посмеет произнести слово лжи в этом зале, покарают духи-прародители.
Огненный довольно усмехнулся.
– Никто не отказался последовать за мной.
Намек был слишком прозрачным.
– Неужели есть то, что вам еще неизвестно? – Я не стала скрывать сарказм. Впрочем, мысль о том, что в этот раз он играл не в своих, а в моих интересах, не показалась мне лишенной оснований.
Мне не пришлось долго ждать, чтобы убедиться: именно это предположение является правильным.
– Я решил хотя бы частично искупить свою вину. – Он, продолжая легко улыбаться, подошел к алтарю, сел на каменную глыбу, положил ладонь на символ стихии, выбитый на гладкой поверхности стола. – Я клянусь ответить на любой вопрос нимеры, кроме тех, которые сочту бесчестными.
Пламя вспыхнуло вокруг его руки, отразилось в потемневших зрачках.
Вот значит как! Ловко! Особенно если помнить, насколько многогранно понятие чести у воплощенных. Я готова была заключить пари с самой собой, что ни на один из вопросов не получу прямого ответа. Хоть и без единого слова лжи.
Но даже в таком варианте это было значительно больше, чем то, на что я рассчитывала.
– Догадывался я, что не стоит ждать от этой встречи ничего хорошего, но полагался на твое благоразумие. – Джангаш выглядел разъяренным. Но я не верила тому, что видела. – Я клянусь ответить на любой вопрос нимеры, – его ладонь тяжело легла на алтарь, – кроме тех, которые ей могут навредить.
Один – один. Трудно было ожидать, что князь металла не выскользнет из ловушки, в которую его попытался загнать огненный. Можно было наслаждаться – когда еще станешь свидетелем таких игр!
Да только на сердце у меня с каждым мгновением становилось все неспокойнее. И не их развлечения были тому причиной.
Дар Рассветной звезды пытался подсказать, но я не понимала его, не могла ощутить, откуда надвигалась беда. Мне так не хватало опыта!
– Эриар! – Аранар показал взглядом на место воздушных.
Тот покачал головой, но Джангаш, усмехнувшись, повторил приглашение жестом.
– Я не князь Дираков! – резко бросил муж, отступая мне за спину.
Еще один умелец использовать лазейки. Формально он был прав. И я бы согласилась с его решением, если бы не два «но». Он все еще был князем, и он был старшим по крови среди тех, кто носил в себе дух воздуха.
– Я прошу тебя занять свое место за круглым столом. – Мой тон трудно было назвать просящим, скорее уж не терпящим возражения, но, похоже, это никого не смутило. Даже самого Эриара.
Он не сел, как те двое. Символа стихии коснулся осторожно, кончиками пальцев, словно не веря, что тот откликнется. Но блекло-голубые линии засветились, признавая своего сына.
– Я клянусь ответить на любой вопрос нимеры… – И замолчал, отдавая мне себя всего, не оставляя себе права промолчать.
Мне стоило это запомнить, как и то, как опустил голову Аранар, признавая мужество друга.
Теперь я могла спрашивать. Они не ограничили меня по времени, давая возможность узнать все, что я пожелаю. Почти все, но и этого было много.
Аранар не учел одного. Мне было известно достаточно, чтобы весь мой интерес свелся к одному-единственному вопросу, которого вряд ли кто-то из них ожидал.
Они видели опасность в моих знаниях, приобретенных в течение тех двадцати лет, которые я провела на Земле, я же искала причины происходящего в том далеком прошлом, информации о котором из-за введенных советом запретов у меня не было.
Я подошла к мужу, убрала с его лица выбившуюся из хвоста прядь, тронула черный камень серьги – знак палача. Жест был моим обещанием, что я запомню эти мгновения, что не отвечу на его открытость ядом жестокости.
– Я хочу знать, почему князь Маркирер выступил против нимеры, почему отказал ей в последнем слове?
Это была моя безоговорочная победа. Не знаю, на что рассчитывал, придя сюда, Джангаш, но сейчас он не скрывал своего восхищения. Мне бы радоваться, даже если он теперь промолчит за Круглым столом, для меня это будет поддержкой, а не противостоянием.
Но вместо этого я чувствовала, как уходит из меня жизнь, сдаваясь под натиском страха. Холод змеей скользил по позвоночнику, тишина шипела в уши, что я не догадалась, не поняла. Ошиблась.
– Князь Аранар! – Гонец в килоре цветов клана Шотаров влетел под своды грота, остановился, наткнувшись на жесткий взгляд своего господина. Подойдя неспешно, но порывисто, подал свернутый в трубочку лист бумаги.
– Что с ними?! – выдохнула я, еще до того, как он развернул послание. – Что?!
Прочитав, Аранар на миг закрыл глаза, скулы затвердели, выдавая его гнев.
– Вестник от Лимео, – наконец произнес он, смотря не на меня, на Эриара. – Дария тайно покинула Самар’Ин. Он идет за ней. – Он на мгновение замолчал, я же вся сжалась, предчувствуя, что уже сказанное было не самым страшным. Я оказалась права. – Дозоры заметили у крепости отряды Сомея и Виджара.
Темная пелена беспамятства могла бы принести короткое облегчение. Вот только я не имела на него права.
Не тогда, когда в беде оказалась моя дочь.
Маркирер
Когда я добрался до лекарского домика, не откладывая исполнение собственного обещания, Леда спала. Мне бы смириться с этим да уйти, но проклятые принципы не позволили. Ну и вина, конечно.
Вот ведь чудеса: и прав я, что приказал наказать, и… не прав.
Присев тихонечко на стул – тот не скрипнул, хоть и казался едва ли не моим ровесником, огляделся. В этой комнате я был впервые. Обстановка более чем скромная, но уютная, очень похожая на свою юную хозяйку.
Взгляд скользнул на спящую девушку. Скорее ощутимая, чем видимая улыбка, рассыпавшиеся по подушке светлые, с золотом, пряди. Хрупкая и беззащитная. Сейчас она не могла мне лгать.
Ярость, редко когда отпускавшая меня, неожиданно присмирела, словно боясь спугнуть очарование покоя, которым дышало все вокруг.
Об этом стоило задуматься. Не сейчас.
Сейчас хотелось просто смотреть на нее и удивляться самому себе.
Мне доводилось видеть Кассире в Вольных землях. Скрываясь под опущенным капюшоном, я нередко посещал торжища в крупных человеческих городах. Бывала там и она. Так что теперь оставалось только поражаться собственной слепоте. В Леде довольно явно проявились черты матери.
Этот факт не отвечал на множество вопросов, которые интересовали меня. Скорее все усложнял.
Что собиралась делать со своей дочерью несостоявшаяся нимера, когда их сходство стало бы очевидно? Случайностью ли было нападение на семью, в которой она жила? Мог ли кто-то знать меня настолько хорошо, чтобы предугадать нашу встречу?
Но более тревожило меня другое. Если братом Леды являлся сын Виджара, было ли известно князю о существовании еще одного его ребенка? И он ли был ее отцом?
Я должен был найти ответы. Чтобы выжить самому и не погубить девушку.
Блажь?! Возможно. Но этого решения я менять не собирался.
Я почти пропустил тот момент, когда дрогнули ее ресницы, выдавая пробуждение. Но когда она дернулась, чтобы подскочить с постели, удержал резким жестом.
Поднялся сам, подошел ближе. В ее глазах застыл не ужас, как этого можно было ожидать, а обида.
Детская обида в прекрасных девичьих глазах!
Пришлось вспомнить, что ей только пятнадцать. Я мог позволить себе подождать несколько лунаров.
Эта мысль была безжалостной, как клинок в умелых руках. Она открывала мне то, во что я верить уже давно перестал.
Оказывается, я все еще хотел быть нежным.
Кончиками пальцев осторожно провел по ее губам. Никакого подтекста – вся ее боль собралась в них, не давая говорить. Лекарь не мог ее забрать, мне же это ничего не стоило. Еще одна песчинка в бескрайней пустыне моей муки.
– Ты нарушила приказ. – Я говорил спокойно, чтобы не испугать, рисуя узоры на ее лице, очерчивая скулы, касаясь тонкой шеи. – Ты знала, что мое безумие опасно для тебя, но не попросила своего наставника передать весточку.
Девушка судорожно сглотнула, продолжая пристально смотреть на меня. И в ее зрачках отражался я. Таким, каким видела меня она.
Резко убрав руки от ее лица, обрывая связавшую нас нить, я отступил назад. Я больше не ощущал червоточин горечи в ее душе, но мне было впору вновь казниться.
Я был князем, проклятие не лишило меня властности и силы. Леда и так балансировала на грани восхищения и страха, когда ее мысли касались меня, теперь же ощутила мою притягательность как мужчины.
Не желая того, я сам приблизил ее к гибели.
– Рассказывай, – холодно приказал я, снова усаживаясь на стул.
Леда зашевелилась, приподнимаясь повыше на подушке, стыдливо подтянула одеяло.
– Мой господин…
Первые звуки дались ей с трудом, но мое присутствие не оставляло возможности ослушаться.
– Это я и без тебя знаю. – Девушке нужно было мгновение передышки, я был готов дать ей и больше. Ким не переусердствовал с исполнением моей воли, как я опасался. Просто Леда уже привыкла к ощущению безопасности.
Радоваться или сожалеть об этом?
– У меня было видение. – Голос тихий, больше похожий на шорох.
– Твой наставник сказал мне об этом, – то ли перебил я, то ли просто воспользовался паузой. Говорить ей было тяжело. Считал ли я себя жестоким? Нет! Страшнее было очнуться от угара и увидеть перед собой растерзанное тело. Мои способности, какими бы выдающимися они ни были, не могли вернуть ее к жизни. – Оно было у тебя первым?
– Нет. – Она улыбнулась робко, но неожиданно радостно. – Я видела вас перед тем, как вы меня купили.
Ее слова ложью не были, но и… правды она не сказала. Взгляд метнулся, на бледных от слабости щеках проявился румянец, кончик языка коснулся губ, оставив на них влажный блеск.
Невинное дитя, не знающее мужской ласки, но безошибочно пользующееся своей властью надо мной!
От желания забрать ее дыхание, ощутить, как, захлебываясь, бьется ее сердце, как дернутся бедра, стремясь познать тайное, сдавило горло. Хотелось рычать и терзать, но вместо этого я продолжал сидеть напротив, угнетая ее своим равнодушием.
Моя выдержка существовала только для нее. И я не мог гарантировать, что это продлится долго.
– И ты молчала?
Ресницы дрогнули, зрачки заметались, ища подсказки… радуя – лгать она не умела. Или я просто не хотел верить, что именно она окажется крейзом?!
– Мой господин, – она посмотрела на меня с вызовом – ребенок против чудовища, – мои видения были о далеком будущем. Я могу лишь верить, что когда-нибудь они сбудутся.
Мучить ее было сладостно. Видеть, как она прячется за словами, выдавая себя жестами, мимикой, растерянностью, – волнительно.
Я жаждал продлить наслаждение, но опасался спугнуть раньше времени. Пусть я буду сожалеть, но кроме ненависти у меня появилось новое развлечение. Лишать себя удовольствия заполучить ее я не собирался.
– Расскажи о брате.
Она замялась, но под моим взглядом была вынуждена заговорить.
– Его зовут Тай. Он младше меня на лунар.
Сын Виджара! Теперь я в этом почти не сомневался.
– Ты знаешь, кто ваш отец? – Я ничем не показал, насколько ей удалось меня заинтриговать. И с каким напряжением ждал ее ответа.
– Нет, – горечь в ее голосе была едва заметна. – Тай знал, но мне никогда не говорил. Тот мужчина бывал в доме, где мы жили, но встречался только с братом.
Пустая информация, она не подтверждала мои предположения, но и не опровергала их. Дочери желанны только у Арлаков, для князей же они становятся лишней обузой.
Дверь на мгновение приоткрылась, девушка этого не увидела. Я же, заметив взгляд Кима (он передал ответ Аранара на мое приглашение), почувствовал разочарование. Уходить все равно бы пришлось, был уже поздний вечер, но напоминание об этом отозвалось раздражением.
– А ваша мать? – Я без труда сдержал свои чувства, не она была их причиной.
Леда пожала плечиками и тяжело вздохнула:
– Тетушка как-то проговорилась, что она – знатная дама. Но имени не называла, только иногда передавала подарки для меня.
– А для Тая?
Качнула головой, посмотрев на меня с изумлением.
– Завтра я пришлю к тебе Кима, погуляете по крепости. Узнаешь брата, к нему не кидайся, просто покажи воину.
Девушка кивнула и… вновь меня удивила. Своей искренностью.
– Мой господин, – у нее на глазах выступили слезы, – не казните его. Ему приказали, сам он не хочет вас убивать.
Все-таки он!
Я не исключал, что все это очень хитрая игра. Я допускал, что вся эта наивность лишь искусная маска, в которой так сладостно забыться. Я знал, что, принимая решение, буду учитывать и этот вариант.
Я слишком долго жил, чтобы позволить кому-то меня обмануть.
Но если эта девушка была тем чудом, которого, не признаваясь самому себе, я ждал сотни лунаров, я не мог ее потерять.
Я смотрел на нее и мучительно думал, что ответить. Солгать? Она поверит. Сейчас. А что будет потом, когда я не сдержу своего слова?
Ненависть давала мне силы жить, но не дарила надежды. В отличие от этой девочки.
– Если он оставит мне выбор, я постараюсь его спасти.
Вышел я из комнаты, даже не оглянувшись. Не мог. Не хотел.
Опять алые всполохи перед глазами, опять желание впиваться зубами в живую плоть, чувствовать во рту теплую кровь…
Ночь была слишком близка, только добраться до террасы и поймать взглядом последние лучи солнца, исчезающего за горными вершинами.
Не самое лучшее время для визита выбрал Аранар. Раньше бы или позже, только не сейчас. Но ему было известно, насколько он рискует.
Он ждал меня наверху. Один. Мои телохранители отличались благоразумием.
Ярость клубилась вокруг него жарким маревом. Человеческая ипостась расплывалась в сгустившихся сумерках, проступая чертами готового к схватке кугуара.
Я догадывался о причине – вряд ли просьба посетить меня была способна вызвать столь бурную реакцию.
Мой внук был смышленым. Среди детей князей другие не выживают.
– Сейчас тебе лучше уйти, – прорычал я, поднявшись на последнюю ступеньку. – Это мое время!
– Твое?! – Он резко развернулся, словно лишь сейчас заметил меня. Ноздри дрогнули, впитывая в себя запахи. – Зачем она тебе?
Проснувшаяся боль скрючила пальцы, полоска света тонкой линией очертила острые грани гор.
– Кто она? – Горло стянуло петлей, но голос не дрогнул.
– Зачем ты отправил своего выродка в Самар’Ин? – Аранар сделал шаг в мою сторону, но замер, когда темнота бросила меня на ступени, ломая тело.
Я его понимал, неполная трансформация не самое приятное зрелище.
– Я считал своих сыновей, пока был князем воплощенных, – прохрипел я, поднимаясь на уродливые лапы. – Сколько их у меня проклятого, мне неинтересно.
Он не двинулся, когда я оказался рядом с ним. Вопреки моим предположениям, увиденное не смущало его взора.
– Я тебе не верю, Маркирер, – наконец произнес он, когда я добрался до кресла, больше похожего на лежанку. – У твоего огня очень узнаваемый танец. Ромио твой сын, а уж чем он занимается, предположить несложно.
– Тебе нравятся игры со смертью? – Я так и не взобрался на свое лежбище. Этот огненный был моим внуком, он спас мне жизнь, но должен был знать, что это меня не остановит, когда он переступит грань, за которой выдержка меня покинет. – Уходи, вернешься на рассвете.
– На рассвете?! – не скрывая гнева, переспросил он, направляясь ко мне. И это я себя считал безумным?! – Эту ночь она может не пережить!
Он ошибался. Дарии ничего не грозило ни в эту ночь, ни во все последующие. Ромио не просто был крейзом, он был лучшим. За почти шестьсот лунаров своей жизни я повидал многих, чтобы утверждать это.
Вот только Аранару об этом знать не стоило. У него были свои цели, у меня – свои.
– Кто – она? – глухо выдохнул я, как только смог говорить. Чем менее видимыми становились изменения, тем сильнее терзала меня боль.
– Запомни, Маркирер, – между нами осталось не более десятка шагов, слишком мало, будь на его месте кто другой, – если девочка не вернется к матери, я отниму у тебя не жизнь, ты ею не слишком дорожишь, я заберу у тебя то, без чего твои дни окажутся лишенными смысла.
Его глаза горели алым, но голос был способен превратить пламя в лед. Равнодушие, бесчувственность. Обещание, в которое невозможно не поверить.
Мой сын был слаб, страх не позволил ему пойти за мной. Аранар же оказался похож на меня. Безрассуден и расчетлив, честен с теми, кого называл друзьями, и безжалостен с врагами.
Я никогда не спрашивал, кем являюсь для него. Он никогда не говорил, что заставляет его появляться в моей крепости.
До этой ночи нас обоих это устраивало.
– Ты смеешь угрожать мне в моем доме?! – Я не двинулся с места, но мое тело было готово к прыжку.
Князь не мог этого не видеть.
– Ты услышал мои слова, – осколок луны показался из-за рванья облаков, добавив на террасе зыбких теней, – драная кошка, бывшая когда-то огненным кугуаром.
Не презрение – брезгливость.
Я понял, что он меня провоцировал, когда когти разорвали пустоту в том месте, где он только что стоял. Да только остановиться я уже не мог. Или… не хотел.
Наша схватка не продлилась долго. Он был силен в своей звериной ипостаси. Его удары были мощными и точными. И он не собирался щадить меня.
Я тоже не собирался сохранять ему жизнь, пока в ноздри не ударил запах его крови.
Аранар был прав, у нашего огня узнаваемый танец.
– Уходи, – прорычал я, заставляя себя оторваться от его горла. Его шерсть была липкой и теплой. – Уходи, пока я не пожалел о своей слабости.
Он, уже в человеческом облике, тяжело поднялся с каменной дорожки – я не запомнил того мгновения, когда мы сорвались с террасы. Рваная рана на его шее кровоточила. Еще по одной (не столь страшные) на руке и боку. До утра не останется и следа.
Вряд ли я выглядел намного лучше.
– Ты зря оставил мне жизнь, – прохрипел он, зажимая ладонью горло. Не будь он воплощенным, можно было бы уже оплакивать. – Теперь я смогу забрать твою.
Говорить о том, что когда-нибудь он поймет меня, я не стал. Лишь долго смотрел в темноту, когда, активировав амулет, Аранар исчез в черном провале портала.
