Глава 2
Маркирер
Виджар и хотел бы скрыть напряжение, но не сумел. Стоящий рядом со мной мальчишка не оставил ему такой возможности.
– Твой?
Гонец не сообщил князю Сеймаров причину моего желания видеть его столь срочно, так что подготовиться к встрече он не успел. Да если бы и успел, вряд ли ему это помогло. Что-то не так было с этим отпрыском, раз Виджар так остро реагировал на его присутствие в моем кабинете.
– Мой, – хрипло выдавил он, сдерживая ярость.
Моя жестокость уже давно перестала быть одержимостью, но совсем забыть о ней я не позволял. Потому он сейчас и не знал, чего от меня ожидать.
Подтолкнув мальчишку к Виджару, я, наблюдая, как в его глазах появляется изумление, холодно произнес:
– Ты или спрячь его получше, или отдай мне на обучение. Могу даже поклясться, что сберегу, пока сам не решишь, что с ним делать.
Виджар был молод, моложе всех остальных князей ансаиров. Но он был князем, потому и сумел вернуть себе самообладание. Пара вздохов – и вместо удивления равнодушие.
Он не меня обманывал своим спокойствием, самого себя. Я же без труда замечал его волнение в чуть более порывистых движениях, в том, как метнулся его взгляд, словно намечая путь, как дернулась ладонь, чтобы сжаться в кулак.
– Чего ты хочешь за его жизнь?
В отличие от него, я своих чувств скрывать не собирался.
Пожав плечами, взглянул на мальчишку (я продолжал называть его так, пусть ему и было уже лет пятнадцать), который смотрел на меня с щенячьим восторгом.
Не это было удивительно. Он слышал мой разговор с Сомеем, видел, как князь воздушных давился ненавистью, но не посмел не исполнить мое требование. Поражало то, что к тому моменту, когда я появился в крепости, он еще не потерял здравость рассудка. Сомей не скрывал от пацана его участи, позволив увидеть все, что способен сотворить со своими жертвами.
– Ему стоит слышать это? – язвительно уточнил я, с удовлетворением отметив, как заалели зрачки Виджара. Как бы он хотел вонзить клинок в мое тело, но… он был еще слишком слаб, чтобы бросить мне вызов.
– Я оставлю Тая тебе на обучение. – Его ярость отступила так же мгновенно, как и появилась. Взгляд вновь стал холодным, как и металл, который он олицетворял.
Я нередко ловил себя на том, что пытаюсь заглянуть в его будущее, увидеть, каким он станет через сотню лет. От его отца, который был для меня то ли заклятым другом, то ли верным врагом, мне было известно, что Виджар сам настоял на ритуале наследования, зная, что его ждет. Столь же хладнокровно он принял клан, когда Сомей, во время очередной стычки с бывшим главой Сеймаров, растерзал его отца.
Виджар убивал. Не зная милосердия, не слыша слов мольбы, подчиняясь тому звериному, что брало верх над всеми нами. Но он сумел остановиться до того, как это стало единственным наслаждением в его жизни. Тогда и пришел ко мне. Сам, без охраны. Просить о поддержке.
Мы немного по-разному понимали смысл этого слова.
– Ким! – вместо ответа крикнул я. Телохранитель, из подаренных Аранаром, появился раньше, чем я закончил произносить его имя. Остановился у двери, за спиной у Виджара, дернул ноздрями, впитывая тщательно скрываемый страх. – Мальчишка – ваш. Сделайте из него воина.
– Как прикажет мой князь, – выдохнул тот, едва не мурлыча. Кошка, что с нее возьмешь. Хоть и большая.
Я дождался, когда мы с Виджаром останемся вдвоем (сына он не проводил даже взглядом) и только тогда жестом указал ему на кресло. Его отказ я проигнорировал, сам же устроился за столом.
– Мне нужно, чтобы твои воины скрытно расположились неподалеку от крепости Самар’Ин.
– Тебе мало смотрящих?
Его язвительность я тоже пропустил.
– Я дам тебе перстень, привязку для вестника, передашь его командиру. Выбирай понадежнее и посмекалистее. О том, что нужно сделать по сигналу, он узнает из полученного известия.
– Так вот что ты задумал! – с толикой восхищения протянул Виджар и… устроился в кресле напротив. – Вряд ли твоей добычей станет лери, она уже вошла в полную силу. А вот ее дети…
Виджар был всего лишь вдвое старше моего сына, но я знал, скоро придет время, когда мне придется его опасаться. Слабым он позволял себе только казаться. Я уже давно не обманывался, но вот другие…
И все-таки слабости у него были. Хотя бы этот мальчишка.
Отметив, что мне нужно как можно скорее разобраться с этой историей, я поднял на него взгляд.
Виджар поежился, но выдержал.
– Что еще я должен сделать? – уточнил он через мгновение противоборства.
Мы оба понимали, что я без труда мог сломить его волю и не сделал этого только по одной причине: он мне был нужен.
– Сведения о твоем плане, – он усмехнулся, когда я голосом выделил слово «твоем», давая понять, что готов заплатить и эту цену за безопасность своего отпрыска, – должны стать известны Сомею. Как ты с этим справишься, меня не интересует, но нужно, чтобы его воины тоже были там.
– Об этом даже не беспокойся, я знаю всех его смотрящих в моей крепости.
Я кивнул, принимая к сведению сказанное им. Его намек несложно было понять. Мои соглядатаи среди его воинов тоже имелись.
– Тогда считай, что твой пацан в полной безопасности. – Он хотел это услышать, мне несложно было это произнести. – Заберешь, когда сочтешь нужным.
– Хочешь сказать, что устал от моего присутствия? – поднялся он с усмешкой.
– А ты так жаждешь рассказать, как умудрился отдать Сомею своего сына? – парировал я, не скрывая, что не упущу возможности выяснить его тайные мотивы.
Его взгляд метнулся, но тревога тут же ушла, уступив место улыбке. Виджара мой интерес пугал, но не настолько, как я ожидал. Или он просто пытался избавиться от моего любопытства?
– При одном условии, – хмыкнул он, уже подходя к двери. – Взамен ты мне назовешь имя нашего таинственного визави.
– Я жду от тебя известий, – резко оборвал я своего гостя. Только лишь напомнить, где он находится и с кем разговаривает. Как я и предполагал, этого хватило, чтобы лицо князя стало похожим на маску.
Жаль, что я не мог увидеть, как он сбросил ее, стоило ему только выйти из кабинета.
День уже клонился к вечеру, когда я закончил разбирать донесения от смотрящих и шепчущих. Того, что мне еще не было известно, среди вороха сплетен, домыслов и слухов не нашел. Что-то я уже знал, получив информацию раньше и от других, о чем-то догадался сам, сумев распутать тайные ниточки, связывающие события, казалось бы, не имеющие отношения друг к другу.
Встреча Сомея с князем клана земли Карамом, как раз после того как я побывал в крепости воздушников. Разъяренная Демайя, которая в порыве ярости крушила все вокруг, крича, что скоро мой клан останется без своего главы. Князь водных, Сивия, не принявший моего приглашения.
Если бы все это не произошло практически одновременно, можно было бы строить предположения. Но только не в этот раз.
От меня пытались избавиться так часто, что пора было уже привыкнуть. Но я не только не привык – когда узнавал, что готовится очередное покушение, с трудом контролировал свое безумие. Каждый уходящий день приближал меня к мести. Они же собирались у меня отнять то единственное, что вело меня по жизни последние четыреста лет.
Поняв, что подобные мысли ни к чему хорошему не приведут – желание убить стало невыносимым, я вышел из кабинета на террасу. Кима не заметил, но ощутил – он прекрасно чувствовал мое состояние, потому и не торопился показаться на глаза. Был огненный где-то совсем рядом, среди каменных фигур, которые украшали эту часть моего замка.
Как я и рассчитывал, свежий воздух и повседневная суета, звуки которой доносились и сюда, слегка успокоили. Предупрежу, прежде чем броситься.
Спустившись по лестнице вниз, через парк направился к казармам. Хороший бой на мечах – лучшее средство вернуть себе хотя бы видимость равновесия. Но только не с телохранителями. Их реплики доводят меня до бешенства.
До ворот в стене, окружавшей джейсин, оставалось несколько десятков шагов, когда за спиной раздался тихий голос:
– Мой князь.
Только не сейчас… не когда у меня перед глазами алая пелена!
Ни на мгновение не замедлив движения, я шел дальше, надеясь на чудо, которое убережет ее от меня.
Но чуда не случилось. Шорох за спиной, и я кожей ощутил ее приближение.
– Мой князь?
Ким оказался между нами раньше, чем рык вырвался из моего горла. Мигом позже появилась оставшаяся троица.
Вот только кого из нас двоих они защищали?
– Леда? – Холодное спокойствие телохранителей сделало свое дело, вернув мне самообладание. Огонь еще кипел в жилах, но он уже подчинился моей воле.
– Мой князь, – она опустила взгляд и прикусила губу, такую мягкую и… желанную, – лекарь просил передать, что ваш настой готов.
Ее слова были уловкой – тот никогда бы не отправил ее ко мне, мы все это знали. Милой уловкой единственной женщины, к которой я не испытывал ненависти. Наверное, потому, что женщиной этот ребенок еще не был.
Я заметил ее на торжище в Вольных землях четыре лунара назад. Никогда не интересовался рядами, где продавали захваченных в набегах людей, в тот же раз словно по наитию вышел к ним.
Тогда ей было одиннадцать. Худенькая до того, что на нее неприятно было смотреть. Выступающие ключицы, невзрачные волосы, грубая одежда. Но взгляд тут же отметил и тонкие ладони, и узкую ступню, и черты лица, которые могли стать прекрасными. До того как попала в плен, эта человеческая девочка вряд ли знала тяжелую работу.
Но не это заставило меня остановиться напротив. Ее глаза. Глаза, в которых пылала надежда. И этой надеждой был я.
Какую глупость совершил, я понял, только вернувшись в крепость. Ей не было места среди ансаиров.
Быть служанкой она не могла, наши нравы слишком свободны. Это было жестоко даже для меня: не дать свершиться насилию там, чтобы допустить его здесь.
Держать ее при себе? Рано или поздно, но ярость взяла бы верх надо мной. Чем это могло закончиться для нее, предугадать несложно.
Выход подсказал Аранар, который нагрянул внезапно. Как обычно.
Поговорив с вжавшейся в кресло девчонкой, которая, похоже, догадалась, куда именно она попала, князь воплощенных предложил отдать ее в помощницы лекарю. Тот сначала не очень-то и обрадовался, но уже спустя несколько лун нахваливал мне свою подопечную.
Я уже и забыл о существовании этой пигалицы, и без нее хлопот хватало, когда однажды ночью услышал в парке, который вплотную подступал к облюбованной мною террасе, приглушенный крик.
Слух меня не подвел, как и искореженное неполной трансформацией тело. Лапы беззвучно коснулись камней аллеи, изуродованные ноздри втягивали напоенный пряными запахами воздух, рассказывая о том, что здесь происходило несколько мгновений назад.
Я не опоздал. Двое воинов еще только срывали с нее одежду, когда я тенью скользнул к ним из-за деревьев.
Первым я разорвал того, кто зажимал девчонке рот. Хотел услышать ее крик, увидеть ужас в ее глазах. Да только снова ошибся. Узнав в обезумевшем от чужой крови звере меня, она больше не проронила ни звука. Даже тогда, когда от второго несостоявшегося насильника остались только окровавленные куски плоти.
Когда появился Хартиш, единственный, кому я позволял быть свидетелем моих проклятых ночей, девчонка плакала, уткнувшись лицом в шерсть на моей груди.
Тогда я и понял, что мне стоит держаться от нее подальше. Она была другой, непохожей на всех женщин, которые у меня были. А еще… она была совсем ребенком.
Никогда раньше меня это не останавливало.
– Это все? – как можно жестче произнес я.
Сейчас ей исполнилось уже пятнадцать, она стала красавицей, как я и предвидел, и, что не добавляло мне спокойствия, была для меня желанна.
– Передай своему наставнику, – за эти годы из простой помощницы лекаря Леда стала его ученицей, – что я к вечеру пришлю Кима. Он же накажет тебя за ослушание. – И, повернувшись к огненному, чтобы не видеть выступивших на глазах у девушки слез, добавил: – Если она завтра сможет сидеть, накажу ее я.
Она надеялась, что я забыл о своем распоряжении. Но я помнил. Помнил, как сам выпорол ее розгами, когда она в первый раз нарушила мой приказ. Не зная жалости, но сдерживая себя, чтобы не зарычать, когда с ее губ срывался стон.
Не ради себя, ради ее будущего, я не должен был допустить, чтобы она еще раз появилась в джейсине.
Телохранители не всегда могли успеть меня остановить.
Талина
Я устало откинулась на спинку кресла, но тут же вынуждена была собраться. Этот осторожный стук, похожий скорее на едва слышные поскребывания, был мне хорошо знаком. Так дети проверяли, сплю я или нет, желая поболтать на ночь.
– Входите уж, – подбодрила я двойняшек, возившихся с той стороны двери.
Повторять не пришлось, оба влетели в кабинет, едва ли не расталкивая друг друга локтями. И не скажешь, что им скоро шестнадцать.
Следом вошла Кимела, извиняясь, разведя руками. А ведь я ей уже давно разрешила покинуть меня!
– Ну что, непоседы, мало вам было сегодня приключений? – спросить грозно у меня не получилось, губы сами складывались в улыбку при одном воспоминании о прогулке.
Полет на дарханах доставил удовольствие нам всем. Дарья восторженно верещала, Сашка от нее не отставал. Их ящеры раз за разом закладывали немыслимые виражи, заставляя меня, но не их, испуганно вздрагивать в седле своего. Не успокаивало и присутствие двух мастенов, которые кружили неподалеку. Я знала, что пока они поблизости, причин для беспокойства нет, но каждый раз, когда эти крылатые твари пикировали вниз, мое сердце обрывалось.
Но, несмотря на это, я была рада.
Мне уже приходилось летать на дарханах, я даже умела немного ими управлять благодаря отцу, который был из огненных. Не главой клана – княжичем, но это был единственный случай в истории воплощенных, когда лери Арлаков стала женой не того, кого ей выбрал совет. Про их любовь друг к другу вообще можно было слагать легенды, если бы искренность чувств в этом мире значила хоть немного больше.
– Не спится, – протянула Даша, смотря на меня так жалобно, что рука сама потянулась к ней. Обнять, прижать покрепче, защитить. Она всегда знала, как добиться своего.
– Тебе тоже? – насмешливо уточнила я у Александра, вместе с дочерью перебираясь на диван.
Об их удобстве стоило позаботиться, то, что наши посиделки затянутся, было понятно и без слов.
– А я чем хуже нее? – фыркнул сын, пристраиваясь с другого бока.
Ребята были уже совсем взрослыми, но как же я радовалась, что они еще могли позволить себе быть детьми.
– Кимела, – обратилась я к своей нелине, – раз уж ты здесь, принеси нам чего-нибудь…
– Сладенького, – протянула Дарья, только что не облизываясь от предвкушения.
– И побольше, побольше, – тут же подхватил Сашка, да с такими интонациями, что женщина не выдержала и улыбнулась. Легко, открыто. За те дни, которые она провела рядом со мной, это произошло впервые.
Когда она вернулась, мы уже вовсю делились впечатлениями о прошедшем дне. На Земле полуночничали мы нередко, но не в те дни, когда на меня нападала невыносимая тоска. Этим чувством я предпочитала ни с кем не делиться, проводя с ним наедине долгие ночи в своей мастерской.
Пододвинув столик поближе к нам, Кимела расставила тарелки с фруктами и сладостями, в центр поместила кувшин с ягодным напитком, вкус которого я помнила с детства.
Собираясь нас покинуть, нелина взглянула на меня с такой печалью, что мое сердце отозвалось узнаванием. Приглашающий жест я сделала машинально, еще до того, как осознала, отражение чего вижу в ее глазах.
Локару и мне предстоял серьезный разговор. Как только я во всем разберусь.
Присутствие Кимелы детей нисколько не смутило. Тарелки пустели, мы взахлеб смеялись, когда кто-нибудь из них начинал рассказывать в лицах моменты сегодняшнего дня. Особенно здорово получалось у Сашки. Дарья же томно закатывала глаза, представляя, как бы реагировали ее теперь уже бывшие одноклассницы, увидев Эриара и Локара. Переходили они во вторую ипостась всегда с обнаженным торсом.
Все было… как дома. Только вместо нелины в мою спальню приходила их бабушка и смотрела, тихо улыбаясь.
Наверное, это и было счастье.
– Мам, расскажи об ансаирах, – неожиданно попросила дочь, отламывая очередную дольку манигра. Она, так же как и я, пристрастилась к нему на Лерикане.
– Об ансаирах? – удивленно переспросила я, вспоминая утренний разговор с Эриаром, и невольно посмотрела на Кимелу. Я не была уверена, что ей будет приятно слышать мое повествование.
Вопреки моим ожиданиям, нелина была настроена остаться с нами.
– Хорошо, – вынуждена была согласиться я, – но тогда мне придется начать с воплощенных.
Судя по лицам детей, этот вариант понравился им еще больше. Пришлось сдаться. Впрочем, как я и сказала мужу, эту историю им лучше услышать от меня.
– Когда-то, тысячи лет назад, – начала я, словно рассказывала сказку, – на Лерикане жила раса древних. Никто уже не помнит, как они сами называли себя, в нашей памяти они остались как вакирэ – открывшие путь.
– Они были магами? – Дарья всегда отличалась нетерпением, не выдержала и сейчас.
– Не мешай рассказывать, – как обычно вмешался Саша.
Как же мне этого не хватало последние дни!
– Если вы будете препираться… – нахмурилась я шутливо. Эти два постреленыша тут же сделали виноватые мордочки. Вот только в их раскаяние я не верила, такие сцены повторялись раз за разом, стоило нам увлечься какой-нибудь беседой. – Да, они были одаренными и умели то, что было неподвластно больше никому в этом мире. Только называлось это не магией, а даром.
Кимела отставила в сторону чашку с ягодным настоем, завозилась, удобнее устраиваясь в кресле. Но дети этого даже не заметили, сидели каждый в своем углу и не сводили с меня глаз. Такие разные и… похожие, как две части одного целого.
– А потом на Лерикане появились люди. Хроники не оставили сведений, откуда те пришли, но древние для них стали богами, которым они начали поклоняться. Вакирэ это не понравилось, были они слишком свободолюбивыми и гордыми, ценили эти качества и в других. Сколько так продолжалось, тоже неизвестно, но наступил момент, когда вакирэ решили покинуть этот мир.
– А куда они ушли? – опять влезла с вопросом Дарья.
Что последует дальше, я знала.
Маленькая подушечка пролетела мимо меня с того края, где пристроился Сашка, потом вернулась обратно – дочь делала это уже машинально, затем… пришлось перехватить. Так развлекаться они могли долго.
– Никто не знает, куда ушли вакирэ, – продолжила я, когда эта парочка слегка угомонилась. – Но оставить наш мир без надзора древние не могли. Они заключили соглашение с духами стихий, что те присмотрят за людьми, а взамен дали им тела.
– Человеческие?
Сашка многозначительно хмыкнул на очередной вопрос сестры, но в этот раз обошлось без военных действий.
– Нет, Даша, это были не человеческие тела. Птиц, зверей, рыб. Так они и жили сотни лет, люди и ставшие для них священными воплощения стихий. Одни развивались, осваивая Лерикан, вторые помогали им в этом. Вот только не всех устраивал такой порядок вещей.
Дочь фыркнула, давая понять, что они уже не маленькие, чтобы рассказывать им о том, о чем они знали из истории другого мира. А я и не собиралась углубляться в такие подробности, это не имело к нашему разговору никакого отношения.
– А потом началась война. Как пишут в старых книгах, страшная война, у которой не было иной причины, кроме желания одних властвовать над другими. Воплощенные же, как ни пытались исполнить договор, ничего не могли сделать. Их было меньше, и они не могли сражаться с людьми на равных. И тогда в храме, который в недоступном людям месте оставили вакирэ, они воззвали к древним. Они клялись, что исполнят договор, но просили человеческие тела, чтобы быть равными среди равных. Вакирэ отозвались. С тех пор духи стихий могут принимать любой из трех обликов и в каждом из них владеть своей силой.
– А наш клан? – теперь уже не удержался Сашка.
– А наш клан появился тысячу лет тому назад. Снова была война. Два клана воплощенных назвали виновными в этой схватке одну сторону, два – другую. А в третьем клане считали, что виновны обе. Несколько дней длился совет, но князья так и не пришли к единому решению. А в это время гибли люди, за которых они отвечали. И тогда глава воздушных предложил вновь призвать древних. И те снова откликнулись. И взяли они у каждого князя по капле крови, добавили в нее свою и все это смешали с человеческой. Так появилась первая нимера, женщина, последнее слово которой было волей вакирэ.
Многозначительных переглядываний двойняшек я предпочла не заметить. О чем они думали сейчас, я себе примерно представляла. Вряд ли образы, которые возникли у них в этой части моего рассказа, были такими уж невинными.
Но я с этим ничего поделать не могла. В мире, в котором они жили, информация была более доступна, чем здесь.
– А ансаиры?
Мое молчание они расценили правильно и теперь сидели смирно, понимая, что я подошла к самому интересному. И… трагическому.
– Это случилось четыреста лет тому назад. Несмотря на присутствие воплощенных, между людьми то и дело происходили стычки. Кланы вмешивались, останавливали кровопролитие, наказывали виновных, но все повторялось вновь и вновь. И вот однажды глава огненных, князь Маркирер созвал совет, на котором объявил, что отказывается исполнять договор. Мол, если хотят убивать друг друга, пусть убивают. У нас своя жизнь, у них – своя. Его предложение нашло и сторонников и… противников. Споры шли не только в храмовом зале, но и в крепостях. Такое происходило среди трехипостасных впервые. Сын не соглашался с отцом, брат выступал против брата.
– А нимера? – выдохнула Дашка, с каким-то священным ужасом смотря на меня. Боюсь, до нее только что начало доходить, кем является ее мать.
– Нимера сказала последнее слово – воплощенные будут хранить мир на Лерикане. Да только Маркирер отказался принять ее решение и бросил ей вызов. – Пауза была короткой, дети ее, скорее всего, даже и не заметили. Но я словно увидела то, о чем говорила, и понимала, какую ответственность в тот день взяла на себя женщина из моего рода. Но пугать я их не хотела, потому и продолжила спокойным голосом, не выдав тревоги в моей душе. – На том совете в храмовый зал вошли не пять, а десять князей, но за Круглый стол села только лери Арлаков, остальные стояли и ждали исхода. Отцы, сыновья и братья, которые не смогли найти общий язык.
– А что потом? – Сашка перебрался ко мне поближе.
Совсем мальчишка, пусть и пытается казаться взрослым. Он рано стал единственным мужчиной в нашей семье, рано осознал, что является нашей защитой.
Я гордилась сыном, Сашка был достоин своего отца. Он так же, как и тот, станет опорой для всех, кто будет с ним рядом.
– А потом, – повторила я, – нимера призвала древних и просила проклятия для нарушивших клятву. И они пришли, пятеро воинов в сияющей белоснежной одежде. Замерли за спинами тех, кто посмел нарушить договор. И когда Рассветная звезда произнесла: «Да будет так», вонзили в их тела кинжалы.
– Они убили их? – Дарья замерла, не отводя от меня взгляда.
– Нет, – качнула я головой, словно разгоняя вставшее перед глазами видение. Трудная это была задача. Рукояти кинжалов все еще торчали из символов стихий на алтаре. Как напоминание, о котором предпочли забыть на последнем совете. – Они разрушили связи между ипостасями. С того дня проклятые не могут больше стать духами стихий. Когда же наступает ночь, они превращаются в зверолюдей, голова человека, а тело…
– Все?! – В глазах дочери стояли слезы. Кажется, я знала, о ком она сейчас подумала.
– Нет, – поторопилась я ее успокоить. – Так были наказаны только князья. Это было их решение, за него они и ответили. Остальные просто стали похожи на людей.
– Моя лери забыла про княжеских детей, – неожиданно подала голос Кимела, заставив меня вздрогнуть. Что-то ускользало от моего взора, не давалось в руки… Что-то незримое и опасное.
Сашка посмотрел на нелину, потом перевел взгляд на меня, ожидая продолжения. Настороженно, словно ощутив то же, что и я.
– Княжеские дети, – я с трудом сглотнула вставший в горле комок, не желая показывать двойняшкам своего смятения, – имеют способности своих отцов, но не несут на себе проклятия, пока не проведен ритуал наследования.
– А почему их называют ансаирами? – Голос Даши разорвал оковы сгустившегося напряжения, вырвал меня из путаницы странных ассоциаций, в которых перемешались мои страхи.
– На древнем так называли тех, кто нарушил правила, – уже спокойнее произнесла я.
– Удивительная легенда, – прошептала чуть слышно Дарья и вздохнула, поверив, но… не до конца.
– Говорят, так оно и было. – Я не пыталась ее переубедить, просто улыбнулась. Придет время и она поймет, как много правды в моем рассказе.
– А они красивые, князья проклятых? – никак не унималась Дарья, но теперь в ее взгляде появился еще и восторг. Если я не ошибалась, она уже примеряла картины прошлого на себя. Меня это не радовало, но я помнила себя в тот день, когда сама услышала эту историю впервые.
Увы, ответить я ей не могла. К счастью или нет, но мне не довелось видеть высших ансаиров.
Не успела я признаться в этом, как нас всех удивила Кимела.
– Их внешность притягательна, – произнесла она, пристально смотря прямо на меня. – Но их красота порочна. В ней их неистовство, их не знающая жалости жестокость. В каждом движении, в каждом взгляде…
– А кто из них самый опасный? – не остался в стороне Сашка, не заметив того, что увидела я. Страх и боль в глазах женщины.
Я хотела ее остановить, видя, насколько она взбудоражена, но Кимела уже повернулась к сыну:
– Локар считает, что Маркирер.
– Но ты с ним не согласна. – Я произнесла слова раньше, чем поняла, насколько верна озарившая меня догадка.
– Нет, я с ним не согласна, – как эхо отозвалась нелина, подтверждая мои мысли.
Похоже, у нее, как и у меня, была своя история, о которой она хотела бы забыть.
Эриар
Задорный смех доносился до меня даже через закрытые двери. Достаточно оказалось в тот вечер пройти мимо, направляясь в свой кабинет, чтобы этот смех последовал за мной, продолжая терзать пониманием, как я хочу войти туда, и… не могу.
Все было слишком просто: для всех, кто собрался в той комнате, я оставался чужим.
Это было так по-человечески: получив малое – желать большего.
Чтобы хоть как-то избавиться от голосов, продолжавших звучать в моей голове вот уже несколько дней, спустился вниз. Не удивился, когда, выходя из замка, столкнулся с Шинаром. Спать он, скорее всего, еще не ложился, ну а о моем появлении ему доложила охрана. Сигнальные амулеты были у всех.
– Пройтись? – Навстречу мне он вышел со стороны казармы малого джейсина.
– Подумать, – ответил я, размышляя, насколько меня устраивает присутствие бывшего наставника. Одиночество не стало более предпочтительным.
– Спустимся в нижнюю крепость? – догадался он о принятом мною решении.
Я даже не кивнул, прогулка по парку явно не входила в мои планы.
Молчание спутника меня не тяготило, скорее наоборот, позволяло продолжить размышления, но не давало им стать слишком мрачными.
– Как та парочка?
Локар регулярно докладывал об ансаирах, да и Шинар давал понять, что присматривает за ними, но последний разговор с Талиной заставил взглянуть на них с другой стороны.
Шинар не посмотрел на меня, хоть и было заметно, что он удивлен моим вопросом.
– Ничего, что могло бы меня насторожить. Службу знают, в чужие дела не лезут.
– Вот и Локар так же говорит, – холодно протянул я, сворачивая к кузне. Идти к казармам желания не было.
– Но ты не доверяешь ни мне, ни ему, – спокойно отреагировал на мое раздражение Шинар. – Есть основания или просто предчувствия?
– Талина думает, что Дария может увидеть в нем не друга, а мужчину, – не стал я скрывать от него причину моего беспокойства. – Она и мать, и нимера. Вряд ли ошибается.
– С Локаром ты говорил об этом? – спустя несколько мгновений уточнил Шинар у меня.
Похоже, проблема действительно существовала, раз он воспринял мои слова всерьез.
– Не было возможности.
– Избегает? – Шинар усмехался. Имел полное право. Чего бы мы с соратником ни добились, он продолжал оставаться нашим наставником.
– Или провоцирует, – решил я поделиться неожиданно пришедшей мыслью. – Его бегство в Вольные земли заставило меня признать, что я и сам сомневаюсь в принятом мною решении. Вопреки всем фактам и мнению совета.
– Считаешь, что он и сейчас тебя к чему-то подталкивает? – Шинар явно заинтересовался этой идеей.
Хотел я ему сказать, что скорее надеюсь на это, да не успел. Ощутил приближение того, о ком мы говорили.
Возможно, и к лучшему.
– Тревожные вести. – Локар заговорил сразу, как только подошел. Но это я уже и сам понял по тому напряжению, которое его окутывало.
– Испытывать мое терпение будешь позже. – Я не счел необходимым сдержаться. Если я прав и мой соратник в последние дни разыгрывает передо мной представление, то подобная резкость мне вполне позволительна. Если же нет… наши отношения уже трудно испортить. – Они выступают?
– Нет, – коротко бросил он, всматриваясь в даль. – В крепости Маркирера крейз.
– Очередное покушение? – Я сделал вид, что расслабился, но вряд ли это могло обмануть моих собеседников. Каждый из нас понимал, какими проблемами нам это грозит.
Маркирер не был предсказуем, чтобы не вызывать беспокойства. Он объединял кланы ансаиров. Он стоял во главе раскола воплощенных. Он и князь воздушников Сомей сумели не только сохранить себе жизнь в течение четырехсот лунаров, но и удержать власть. В других кланах уже правили дети, а то и внуки тех, кто отказал нимере в последнем слове и принял проклятие.
Маркирер был так же жесток, как и остальные, лишившиеся возможности вновь стать духами стихий. Но в нем не было той безжалостности, которая не оставляла шанса выжить. Он был хитер, но вся его изворотливость была направлена на осуществление цели. Маркирер был справедлив хотя бы по отношению к присягнувшим ему на верность.
Война с проклятыми под его началом не могла перерасти в неконтролируемую бойню. Чего не скажешь про Сомея, который оставался единственной после Маркирера кандидатурой на роль предводителя ансаиров.
– Ты убежден в этом? – Я мог не спрашивать, если Локар счел нужным сказать, значит, его словам можно было безоговорочно верить.
Тот не стал демонстрировать обиду, что было даже несколько удивительно.
– Мне даже известно, что Маркирер сам привел своего убийцу в крепость.
Было впору гордиться Локаром, его смотрящий был очень близко от кого-то из князей проклятых. Вряд ли рядом с самим Сомеем – тот убивал при малейшем подозрении на предательство. Но как раз это-то и наталкивало на новую мысль: кого-то среди них мы сильно недооцениваем, раз ему удалось провести самого проклятого кугуара.
– Мне нужна встреча с Маркирером. – Решение было неожиданным, но я был в нем уверен. Этот князь ко всем прочим его достоинствам умел быть благодарным. Возможно, это будет тот самый случай, который способен изменить наше будущее.
– Лери Талина не одобрит… – начал было Локар, но осекся под моим жестким взглядом. – Я свяжусь с Аранаром.
– Нет, – еще резче отрезал я, – отправь Маркиреру моего вестника.
Шинар напряженно прислушивался к нашему разговору, но не вмешивался. Он никогда не вмешивался, предлагая нам самим нести ответственность за свои действия.
– Как прикажет мой князь, – склонил голову Локар, но, отметив, что я проигнорировал и эту его выходку, уже совершенно иным тоном продолжил: – Это еще не все новости.
– Опять покушение? – не удержался я от язвительности.
– Хуже, – подмигнул мне соратник, на мгновение напомнив то время, когда я еще не знал Талину. Насколько же тогда было проще! – У Кассире был ребенок.
– Что?! – Мы с Шинаром произнесли это одновременно. – Кто? – спросил уже я один.
– Извини, – развел руками Локар, – но я не всесилен. Следы младенца потерялись в Вольных землях.
– Когда это произошло?
Локар смотрел на меня с самодовольством.
– Около пятнадцати лунаров назад. Есть вероятность, что постарался кто-то из князей ансаиров.
– Это нам ничего не дает. – Шинар, соглашаясь, кивнул, а вот соратник смотрел на меня задумчиво, словно еще раз перебирая возможные варианты. – В ребенке лери наша кровь не проявит себя.
– Не уверен. – Он все-таки мне возразил. – Мы не знаем, насколько силен был ее дар. За двадцать лет не было ни одного ритуала, где она могла его проявить.
Что ж… в его словах был резон. Только легче от этого не становилось. Если бы мы знали, что ищем человеческого ребенка, проблем было бы меньше. На землях проклятых людей не так уж и много, разобраться, кто есть кто, несложно. А на вольных – смотрящим и шепчущим работать проще, там каждый сам за себя да за монеты.
А вот если он ансаир, найти его следы будет невозможно. И чудо не поможет.
Локар только кивнул в ответ на мои мысли, тоже думал об этом.
Осмотр крепости закончили на рассвете. Уже вдвоем. Локар покинул нас сразу, как только мы обсудили принесенные им новости. Отправился организовывать встречу с огненным проклятым.
Побывали везде, добрались и до северной стены. Работы по ее восстановлению не прекращались даже ночью. Горели костры, трудились мастеровые, которым помогали и свободные от дежурства воины. Наймитам за помощь не доплачивали, но и их я заметил среди работных. Нужды не было объяснять, что от прочности каменной кладки зависит их жизнь.
Мы уже собирались уходить, когда неподалеку от нас, за развалинами казармы, занялась песня. Грустная, тягучая мелодия, которую быстро подхватили, понеслась над искореженным боями склоном холма, как предсказание, вплетаясь в предрассветную мглу.
Я жестом подозвал крутившегося неподалеку старшего воина:
– Кто поет?
Певец рассказывал историю моей любви. Той, которую прошлое лишило надежды, где двое не смогли забыть, не сумели простить.
– Ромио. – Тот ответил, даже не задумываясь. – Голосище у ансаира за сердце берет. С ним всегда работа спорится, заводной он. – Посчитав мое молчание за недовольство, резко осекся: – Приказать ему замолчать?
– Пусть поет, – вместо меня ответил Шинар и первым направился к джейсину. И лишь когда мы отошли настолько, что голос ансаира уже не выделялся из общего гула, хмуро заметил: – Он слишком хорош, чтобы это было правдой.
– И слишком на виду, чтобы оказаться смотрящим.
– Или тот, кто отправил его сюда, достаточно хитер, чтобы предвидеть эти сомнения, – возразил он мне. Вот только я успел заметить и улыбку, которую он поторопился скрыть.
Не мое это дело заниматься такими загадками. На это были у меня они, Шинар и Локар.
– Или он просто таким родился, – закончил я обмен мнениями, заметив соратника, который ждал нас у дальних ворот малого джейсина. – А кто прав, разберетесь сами. Вам советовать – только все портить.
– Проницательность моего князя достойна легенд, – хмыкнул Шинар, но тут же вновь стал серьезным.
– Маркирер ждет тебя. – Локар не стал дожидаться моего вопроса, заговорил, как только мы приблизились. – И не сказать, что удивлен твоим желанием.
– Тут кто-то говорил о проницательности, – хмуро протянул я, оглянувшись на остановившегося за моей спиной Шинара. – Я – в портальный зал. Предупреждать о том, что о моем визите к князю ансаиров никому, кроме вас, знать не стоит, не буду.
– Как можно, – шутливо склонился Локар, чтобы тут же жестко добавить: – Я иду с тобой.
Я только кивнул. Это была та самая ситуация, когда спорить с ним не стоило. Он отвечал за мою безопасность. За репутацию тоже.
Переходов оказалось два. Первый привел нас в полуразрушенную башню. Где именно она находилась, определить я не успел, Локар уже активировал амулет. Я только и заметил, что символ атакующего кугуара, вспыхнувший алыми линиями на черном камне, прежде чем тот рассыпался пылью.
Личный амулет Маркирера!
– Князь Эриар! – Тот поднялся из-за стола, как только моя нога примяла ворс ковра, украшавшего его кабинет. Усталость сквозила в столь незамысловатом движении.
Вряд ли это была беспечность, скорее демонстрация его доверия ко мне.
– Князь Маркирер, – ответил я ему легким поклоном, давая нам обоим время присмотреться друг к другу.
Мы встречались. Последний раз лунаров десять тому назад. И хотя время было не властно над нами, мы оба изменились.
– Выпьешь? – Он повернулся ко мне спиной, не оглядываясь, прошел несколько шагов до террасы. – Одному неинтересно, а выпить хочется.
– Ночь была тяжелой? – Мне не стоило быть язвительным, но он напрашивался сам.
– Не тяжелее других, – добродушно усмехнулся Маркирер, указав мне на одно из двух кресел. Присутствия Локара он словно и не замечал. – Так наливать?
– Когда еще доведется пить с врагом. – Передав ножны с коротким мечом соратнику, который следовал за мной тенью, я устроился напротив ансаира. Принял наполненный вином бокал, вдохнул терпкий аромат. – Не отравишь?
Тот усмехнулся:
– А смысл?
Я пожал плечами, давая понять, что могу и не знать о том, что где-то нарушил его планы.
– Так что привело тебя в наши проклятые края? – спросил он, как только мы сделали по глотку.
Вино было хорошим. Раньше я не смог бы его оценить.
Отставив бокал, я окинул взглядом открывающийся с террасы пейзаж. Не то чтобы тянул с ответом, хотелось ощутить, что чувствовал Маркирер, смотря на вздымающиеся к небу горы вдалеке.
Место было красивым, если бы не отголоски боли, которые лишали его очарования.
– В твоей крепости крейз. Очень близко от тебя.
Громкий смех меня не обманул, его глаза вспыхнули алым, выдавая проснувшуюся ярость. Он резко оборвал себя, оставив гулять эхо среди каменных фигур, единственного украшения его логова.
– И ты решил предупредить меня об этом? – В голосе слышалось рычание запертого в его теле зверя.
Иногда я считал, что наказание, которое наложили на них древние, было слишком жестоким. И сам задумывался о том, что люди оказались недостойны нашей опеки.
Но… клятва выше наших размышлений. А наши предки ее дали.
– Я предпочитаю видеть тебя живым, а не мертвым, – не стал я скрывать своего отношения. – Вдруг когда удастся договориться.
– Может, и удастся, – успокоился он быстро. – Что еще знаешь о крейзе?
Я кивком показал на застывшего за моей спиной Локара. Мол, спрашивай у него.
Опять алый росчерк в глубине зрачков – причина нелюбви князя к моему соратнику мне была известна. Звали ее Кимела.
– Говори! – беззлобно рыкнул Маркирер, вновь справившись со своим гневом.
– А нечего говорить, – с вызовом ответил Локар. Ох уж эти женщины! – Знаю только, что ты сам привел его в крепость. Кто он и когда это произошло, мне неизвестно.
– Это даже больше, чем я рассчитывал. – Маркирер откинулся на спинку кресла, продолжая смотреть только на меня. – Я не часто подбираю сирых и убогих.
– Ну тогда мне остается поблагодарить тебя за гостеприимство, – начал я подниматься, но ансаир жестом остановил меня.
– Торопишься?
– Не хочу обременять тебя своим присутствием, – хмыкнул я, вновь устраиваясь удобнее. – Не с кем поговорить?
Я ожидал усмешки, которая дала бы мне понять, что он оценил нашу перепалку, но оказался не готов услышать его следующий вопрос:
– Ты счастлив?
Что я мог ему ответить…
