Тот бой я видела словно в разрывах туманных нитей – я сдерживала слезы из последних сил.

Вот Сэнару и Гадриэлю подают напоминающие близнецов мечи. Вот мой друг проверяет балансировку своего, и его бровь уважительно приподнимается. Вот подошедший к ним воин о чем-то тихо говорит с ними и, кивнув ялтару, отходит в сторону. Вот они встают в стойку напротив друг друга, а моя ладонь до боли в суставах сжимает подлокотник кресла. Вот меч тера пронзает воздух в том месте, где еще мгновение назад был Гадриэль, а мое сердце бешено колотится, подгоняя время. Вот волосы лорда разлетаются веером, а уже через мгновение его тело изгибается немыслимой дугой, ускользая от клинка противника. Вот они на мгновение замирают… Сэнар качает головой – его набиру разрезано, но раны нет, и Вилдор требует продолжения боя.

Вот…

– Лорд Гадриэль, вы поистине не зря носите звание мастера клинка. – Он делает шаг навстречу эльфу, лишь на самый краткий миг выпуская наружу свою силу, которая словно дымкой окутывает его фигуру, шлейфом тянется за ним по полу, скульптурной изморозью застывает в воздухе. И это вновь рождает в моей душе дикий страх и… странную уверенность в том, что я не только готова, но и способна ему противостоять. – Я не буду слишком навязчивым, если попрошу вас скрестить мечи со мной? – Короткая пауза, в течение которой мое сердце покрывается корочкой льда, вымораживая все эмоции. Если он сделает это… – Не здесь… и не сейчас. – Взгляд в мою сторону, разбираться в котором у меня нет никакого желания: боль от разлетевшихся сверкающими гранями ледяных осколков сродни наслаждению. Гадриэль победил, все остальное сейчас не имело никакого значения. – Я готов выслушать вашу просьбу.

Боюсь, что расслабилась я рано: в глазах черноволосого лорда огонь предвкушения. И хотя это было так похоже на торжество тяжело доставшейся победы, успокаивать себя я не собиралась.

Все-таки насколько проще, когда отвечаешь только за себя. Увы… только не здесь и не в нашей компании. Особенно когда каждый считает долгом беспокоиться в первую очередь за других.

– Благодарю вас, ялтар Вилдор, за высокую оценку моих воинских качеств. – Как бы я ни была на него зла, но не любоваться своим другом я не могла. Его поклон даймону был настолько безукоризненным, что воспринимался скорее как тонкое, но изящное оскорбление. – Пусть моя просьба не покажется вам нелепой, но неудовлетворенное любопытство иногда не дает покоя настолько, что ради него ты готов даже на безрассудство.

Больше сомнений у меня уже не было. Я достаточно хорошо знала Гадриэля и его манеру выражаться, чтобы не понять: меня ожидает сюрприз. Но все, что мне оставалось делать, – попытаться к нему приготовиться. Если, конечно, я ему все не испорчу.

– Я готов исполнить вашу просьбу, насколько бы нелепой она ни была. Надеюсь, она не будет касаться интересов моего мира?

Это был поединок. Тот самый, который не должен был состояться здесь и сейчас. И лорд дрался каждым словом, каждым взглядом, каждым жестом. Кидаясь в атаку и отступая. Но лишь для того, чтобы поманить противника за собой. С изяществом и грациозностью, присущими истинным эльфам.

И все это было в том числе и ради меня. И не давало мне поверить в презрение друга. И в то, что, так хорошо зная меня, он мог хотя бы допустить мысль о том, что я забыла мужа, что я не помню детей, что я готова отказаться от долга.

Он действительно хорошо меня знал. И сделал все, чтобы не позволить моей слабости взять надо мной верх.

– Ни в коей мере. – Голова чуть склонена, прядь волос падает на лицо, касаясь идеально очерченных губ, вызвав у меня знакомое ощущение: лорд играет с огнем. Судя по тому, сколько взглядов приковано к нему, именно на это он и рассчитывал. Удручало лишь одно: от нашего гостеприимного хозяина не ускользал смысл этой игры. – Я хочу, чтобы один из ваших воинов дал мне клятву тера.

И почему меня это не удивляет? Потому что это было столь очевидно, что отказывалось приходить в мою голову? Потому что простоту его плана трудно было разгадать из-за его репутации прожженного интригана?

И та брезгливость, которую он не счел нужным скрыть не только от меня, но и от Вилдора, оказалась идеальным ключом к ялтару, который не мог позволить другим то, что позволял себе. И его поединок с Сэнаром… просто не мог не состояться.

– И этим тером должен стать воин, имя которого вы мне назовете? – без всякого удивления уточнил Вилдор.

Ситуация становилась все более непредсказуемой.

– Да, ялтар Вилдор. Я хочу, чтобы моим тером стал коммандер той мобильной группы, которая подкинула принцу Ригану меч с частью души алтара Ярангира.

Отец Лайсе! Что ж, по-другому и быть не могло. Если я обещала девушке лишь попытаться узнать что-нибудь о нем, то Гадриэль поклялся. И не мог не исполнить клятву.

– Хорошо, лорд Гадриэль. – Взгляд Вилдора скользнул в мою сторону. Словно говоря: смотрите, на что я иду, чтобы доставить вам удовольствие. – Если этот коммандер жив, то он произнесет эту клятву не позднее чем через час. Ну а пока его будут разыскивать, я прошу нашу гостью решить участь проигравшего.

Он поднялся с кресла и протянул мне руку, предлагая следовать за ним, что я и вынуждена была сделать. Сэнар, опустившись на колено, ждал моего решения, которое, на мой взгляд, было очевидно каждому, кто хотя бы случайно со мной сталкивался.

– Ваше высочество, – начал ялтар, как только мы оказались в паре шагов от бесстрастно взирающего на нас тера, – мне очень неприятно, что я не сумел до конца исполнить свой долг гостеприимства. – Словно опавшие листья под резким порывом ветра шелестом отозвался зал. Такое начало… вряд ли могло даровать провинившемуся хотя бы проблеск надежды. – Вашим тером должен был стать тот, кому я без всяких сомнений мог бы доверить вашу жизнь. Сэнар же не доказал своего права на эту честь, хотя и был одним из лучших моих воинов.

Весьма пафосно, но больше похоже на нагнетание обстановки. Куда уж дальше?! И так воздух сгустился настолько, что не было возможности вздохнуть. Или… Чем трагичнее перспектива, тем значительнее благодарность за то, что удалось этого избежать? И остается лишь понять, кто в данном случае объект жестоких шуток правителя: я или тер?

Или… и это было все более очевидным, чем дольше я всматривалась в глаза актеров. Весь этот спектакль устраивался, похоже, лишь с одной целью: создать ореол таинственности вокруг меня. Ничем другим нельзя было объяснить то, с какой настойчивостью Вилдор поднимал мой статус в глазах своих подданных.

Теперь бы еще догадаться, зачем ему это надо.

– Я должна заметить, ялтар Вилдор, – моя улыбка была мимолетна – только показать, что я оценила его старания, – что Сэнар один из лучших ваших воинов, в то время как лорд Гадриэль носит звание лучшего клинка темных эльфов. И сейчас он лишь подтвердил, что получил его вполне обоснованно. К тому же я видела, насколько трудно досталась моему спутнику эта победа. Могу предположить, что будь у Сэнара любой другой противник, кроме, конечно вас, вам пришлось бы исполнять именно его желание. Поэтому я прошу оставить Сэнара моим тером. – И добавила, но уже так тихо, что кроме самого Вилдора и моего телохранителя услышать это никто не мог: – Мне кажется, что мой скверный характер будет для него самым серьезным наказанием.

Так… наш тигр в очередной раз решил поиграть в ручного зверя. В его взгляде… готовность исполнить любое мое желание, в том, как он склоняет голову, соглашаясь с моим решением, смирение. Ну, ну… если у меня и были какие-то сомнения на его счет, то после сегодняшнего приема их больше уже не осталось.

– Так и будет. Сэнар, – с какой-то неожиданной торжественностью начал он, – твоя честь восстановлена. Принцесса Лера Д’Тар возвращает тебе звание тера и доверяет тебе свою жизнь. И я надеюсь, что мне не придется сожалеть о том, что я позволил ей принять именно это решение.

Где-то и когда-то я уже это слышала. Остается лишь понять, какие именно побуждения подтолкнули его к тому, чтобы он это сделал. Но только вряд ли он ответит мне на этот вопрос.

Мой тер поднялся с колена, отдал воинское приветствие Вилдору и, вызвав новую волну шепотков вокруг нас, склонился передо мной в глубоком поклоне. И это была не благодарность – признание. То самое, которое должно было возникнуть до того, как он дал мне клятву, но случилось теперь. И не мое заступничество было этому причиной, а мужество, с которым я принимала все, что происходило со мной на Дариане.

Я ответила ему взглядом, давая понять, что осознала все, что он хотел этим сказать. И с насмешливой улыбкой повернулась к Вилдору, который без каких-либо видимых эмоций наблюдал за нами.

– Я могу продолжать рассчитывать на вашу благосклонность, мой господин?

Испуг за Гадриэля не прошел даром. Я не собиралась отыгрываться за пережитые мгновения, когда каждый миг был сродни бесконечному падению в бездну, но была намерена хотя бы частично взять происходящее под свой контроль.

– Вы – моя гостья, прекрасная принцесса. Требуйте, и я исполню.

– В строго ограниченных рамках, конечно, – не то спрашивая, не то утверждая, ответила я. И, заметив, как в его глазах вспыхнуло предчувствие, поспешила закончить, прежде чем он меня прервет. – Я хотела бы пригласить вас на танец. – Даже если он такого и не ожидал – растерянным не выглядел. – Если, конечно, это не противоречит вашим принципам.

Вместо ответа он подал мне руку и вывел в центр зала. И пока мы шли, те, кто встречался на нашем пути, отступали на шаг, давая нам пройти, но… возвращались на свои места, как только оказывались у нас за спиной. Словно лишая нас возможности вернуться назад, выстроив собой крепостную стену: черные набиру мужчин и кажущиеся редкими звездами в бескрайнем ночном небе белые костюмы женщин.

И взгляды, в которых нет ничего, за что можно было бы зацепиться, чтобы понять, почувствовать, осознать. Кто я и зачем все это?

– Что вы предпочитаете, принцесса Лера?

– Вальс, – вырвалось у меня, прежде чем я успела поймать саму себя за язык.

Этот танец я принесла с собой на Лилею с Земли и научила ему сначала Олейора. А уж потом… когда Гадриэль оценил, насколько этот танец подчеркивает его грациозность…

– Вальс? – В его взгляде промелькнуло удовлетворение. Меня пугала его осведомленность. – Я не могу отказать вам в этой малости.

– Вам знаком этот танец? – с какой-то призрачной надеждой спросила я.

– Не считайте нас дикарями, моя принцесса, – прошептал он, склонившись к самому моему уху. И твердо положил мне руку на талию.

Нежная мелодия свежим ветерком скользнула по залу, отозвавшись в моем сердце болью: в эту ловушку я загнала себя сама.

Шаг назад, ощущая, как раскаленная ладонь обжигает мое заледеневшее тело. Этот танец принадлежал только мне и Олейору, только мне и… Отвести голову и опустить ресницы, пряча смятение. И лететь над полом, подчиняясь ритму и партнеру, который безукоризненно ведет свою партию. И чувствовать, как, захлебываясь, рвется куда-то сердце, и манит, и обещает и… обманывает. Потому что рядом со мной не тот, следом за которым я готова идти.

А музыка взвивается черным плащом, рассыпается капелью, опускается туманом. Моя рука в его руке: бледно-розовый фарфор на грубых гранях антрацита, так… словно это уже было. Но… когда? Замереть, не доверяя, но не имея права отказать, и… вновь соскользнуть по ожерелью нот, едва касаясь туфельками пола. И сплетаться взглядами в единую нить, пропитанную смертельным ядом.

И застыть… в надежде, что этот покой не окажется иллюзорным.

Последний звук упал разорванными в клочья крыльями, отдав свою душу воцарившейся тишине. Словно не было вокруг сотен глаз, устремленных на нас. Словно во всем мире были лишь двое… я и… моя память об Олейоре, который был со мной с каждым ударом сердца, с каждым вздохом, не позволяя мне сдаться.

Вилдор отступил на шаг и элегантно склонил голову, выражая признательность за танец. Я ответила ему низким поклоном, моля стихии помочь мне найти выход из той ситуации, в которую я сама себя загнала. И не находя его в том смятении, которое отзывалось единственным словом на губах: нет.

Мои блоки уже не вибрировали – они тонко повизгивали, предупреждая, что очередной всплеск сорвет оковы, которые я считала достаточно надежными, чтобы запечатать ими собственные силы.

Но разве я могла хотя бы предположить, с чем мне придется встретиться здесь! И дело было даже не в мощи, которой мне приходилось противостоять, а в тех нитях, которые каким-то невообразимым способом связывали наши судьбы.

Помощь оказалась неожиданной, но весьма своевременной. Еще бы один взгляд с его стороны и я бы, в очередной раз не задумываясь о последствиях, сделала то, что было в моем видении. Так что и я и Вилдор могли благодарить талтара Маргилу и его спутника, которые, растолкав окружающих, оказались рядом с нами.

– Мой ялтар, – начал брат моего далекого предка, взглядом показав, что заметил отразившееся на моем лице облегчение. – Вы позволите представить нашей гостье моего воскресшего сына?

В глазах Вилдора мелькнула легкая задумчивость, которую я уже несколько раз отмечала у встречавшихся мне даймонов. Это наталкивало меня на мысль о возможности ментального контакта, хотя бы между теми, кто такими способностями обладает.

Впрочем, мой родич вряд ли будет против ответить на этот вопрос. Как только для этого найдется пара минут.

– Не смею отказать вам в этом. Тем более что разыскали будущего тера лорда Гадриэля, и я хотел бы лично объяснить, какая честь ему выпала.

Что и требовалось доказать! И остается лишь не дать волнению отразиться на лице и не позволить вспыхнуть зрачкам от проснувшегося интереса. Особенно теперь, когда план моего черноволосого друга вот-вот должен благополучно завершиться.

– Я благодарю вас, мой ялтар.

Короткий обмен приветствиями, и фигура Вилдора удаляется в сторону той самой двери, где все и начиналось.

А я в очередной раз ловлю себя на том, что все это уже когда-то было. Вот только… со мной ли?

– Ваше высочество…

– Прошу вас, талтар, – с улыбкой перебила я его, – зовите меня Лерой. От множества двусмысленных слов, после которых на языке ощущается тлетворный привкус, я начала сомневаться, не потеряла ли я способность нормально разговаривать. И, если это возможно, давайте отойдем куда-нибудь в сторонку, пока я не начала расчищать себе дорогу с помощью кинжала. Тебя это тоже касается. – Ткнула я пальчиком в грудь еще одного своего новоявленного родственничка.

– Твоя способность говорить мало, но веско покорила меня сразу, младшая в роду. – Глаза Ярангира, которые он не сводил с меня, по-доброму смеялись, нисколько не напоминая ту ненависть, которой пылали вертикальные зрачки Ригана. – А твои аргументы были столь убедительны, что желания спорить с тобой у меня не возникает до сих пор. Куда бы ты хотела пойти?

– Куда угодно, только подальше отсюда. – Выдала я, одновременно и коря себя за то, что позволяю себе передышку, и радуясь этому.

Интересно, сколько бы продержался в этом террариуме Элильяр? Или… Риторический вопрос: этот бы умудрился еще и наслаждаться процессом.

– Я знаю здесь такое место. Тебе ведь не запрещено покидать зал? – Маргилу с каким-то внутренним волнением ждал ответа на свой вопрос.

Вынуждая меня сделать еще одну зарубку в памяти: вряд ли этот нюанс не имел какого-то значения. А так как количество непонятного вокруг меня росло слишком быстро, с этим надо было срочно что-то делать.

– В моем сопровождении госпожа может находиться в любом месте резиденции ялтара, – счел нужным ответить за меня подошедший к нам Сэнар.

Судя по тому, как при этом он прятал от меня глаза, нашелся тот, кто просветил его по поводу моих новоприобретенных способностей.

Не трудно догадаться – кто, но не совсем ясно зачем.

– И я бы предложил нам всем поторопиться. Пригласить нашу гостью на танец, – с издевкой выделив последнее слово, продолжил тер, – конечно, никто не осмелится. Но зрелище, которое вот-вот начнется, вряд ли доставит ей удовольствие. Впрочем, Риган и Гадриэль тоже не ради забавы решили остаться.

– А Валиэль? – уточнила я.

– Я предложил им всем покинуть зал, в двух словах объяснив, в чем будет заключаться смысл следующего этапа веселья. Валиэль предпочел со мной согласиться, и его отвели в предоставленные вам покои.

– А я, значит, должна была уйти?!

Я по очереди перевела взгляд с одного на другого, и по тому, как все трое постарались на меня не смотреть, сумела понять: расслабляться я начала значительно раньше, чем стоило.

– А если я…

– Не стоит, – с излишней резкостью оборвал меня Сэнар. – Тем женщинам с Лилеи, – я напряглась: еще не веря, но уже догадываясь, – помочь уже нельзя, а ты – единственная надежда найти и спасти варидэ.

Два открытия сразу. И если второе понятно, то первое…

– Я хочу знать, – медленно и спокойно произнесла я, так и оставшись стоять неподалеку от выхода, к которому мы продвигались.

– Моя госпожа, они будут жить до тех пор, пока не дадут новую жизнь. И благодаря вам у них есть шанс не только сохранить ее, но и познать радость материнства. Поверьте, это зрелище не для вас. – Мой тер настойчиво пытался вывести меня из зала.

Это лучше любых слов убеждало меня в том, что его стоит послушать.

Но… я не могла. Нет, я не должна была этого делать. Потому что тогда у меня просто не хватило бы решимости сделать то, что я задумала.

– Ты намерен применить силу? – В моем голосе звучали злость и обреченность.

Вилдор не просто играл со мной. Он вынуждал меня постоянно находиться на пике эмоций, словно подталкивая к чему-то. И если ему это зачем-то надо было, то я хотела знать – зачем.

– Я не могу позволить себе этого, – Сэнар уже практически шипел, – я могу лишь просить и надеяться на ваше, моя госпожа, благоразумие.

Я чувствовала, с каким напряжением он сдерживает себя, чтобы не вышвырнуть меня за дверь, которая была так близко.

Но мой взгляд уже был прикован к тому, что начиналось в дальнем конце зала, где распахнулось то множество дверей, заинтересовавших меня сразу, как только мы здесь оказались. Правда, их назначение казалось мне совершенно иным.

Разве я могла предположить, что за ними может скрываться?!

– Но это могу позволить себе сделать я.

Ярангир, отодвинув Сэнара, встал буквально вплотную ко мне. Своими широкими плечами скрывая все, что происходило за его спиной.

– И я.

Маргилу встал плечо к плечу с сыном и взглядом молил меня сделать то, что они просят.

А я, уже зная, что предстоит тем женщинам, которых я успела увидеть, не могла двинуться с места. Кляня себя за бездействие и уговаривая не сломаться. Я догадывалась, что эта ночь, если мне доведется выжить, еще долго будет преследовать меня. Как ночь моего позора, когда я была вынуждена пожертвовать малым, ради того чтобы спасти большее.

Но я не могла развернуться и уйти. Зная…

Зная, что означает тот возбужденный гомон, слившийся с резкой ритмичной музыкой. В бое барабанов слышалось что-то первобытно-животное, срывающее оковы с рассудка, вытягивающее из подсознания не чувственность, а неутоленную страсть. Зная, что тянет туда, где в аромат цветов начал вплетаться еще один запах – запах сильного мужского тела, в котором проснулось желание обладать. Даже если за это обладание будет заплачено кровью. Зная, что сама могла бы оказаться там, где сейчас были чьи-то дочери, сестры, жены…

И, ощущая это, я не могла уйти. Потому что это был тот мир, который я собиралась отвергнуть. А своего врага…

– Я приказываю вам отойти.

Мой голос был тих. В нем не было гнева. В нем не было ярости. В нем было лишь требование, высказанное таким тоном, что ни один из них не посмел ослушаться.

Но как же скоро я пожалела об этом.

Они разошлись, давая мне возможность видеть. Но стоило мне хотя бы шевельнуться, хотя бы малейшим движением дать им предположить, что я намерена вмешаться в происходящее, как я была бы немедленно остановлена.

И я понимала, что своего они добьются любым, даже самым жестоким способом. Потому что, так же как и я, знали: я не могла рисковать жизнями тех, кто рассчитывал на меня, отправляя на Дариану.

Но они могли не беспокоиться – двинуться я не могла. И не только потому, что осознавала, к чему это приведет.

Увиденное не лишило меня сил – оно сделало меня практически всесильной. И все, что я видела… Все, что я чувствовала… Все, что огнем пожирало мою душу, давало мне возможность победить. Как только для этого наступит время.

И поэтому… я смотрела, сдерживая стон и сжав кулаки. И еще сильнее укрепляя блоки, чтобы их не снесло волной холодного гнева.

Это была… бойня. Та самая, зная о которой Элильяр готов был пожертвовать мною, сыном, но сделать все, чтобы ее остановить. Остановить, невзирая ни на что, не взвешивая цену, не надеясь на удачу.

И как хорошо я его теперь понимала.

Бой барабанов, звон мечей, несмолкаемые на высокой ноте крики, в которых просьбы о помощи сплетались воедино с воинским кличем и торжествующими воплями.

И на черном не видно крови, но алый цвет на белоснежных колоннах, на стенах, на телах тех женщин, которых вышедшие из схватки победителями насиловали тут же, на залитом красным полу. Разрывая в клочья то, что и одеждой-то назвать было нельзя. Оставляя на нежной коже притягивающие взгляд своей пугающей реалистичностью кровавые разводы.

Рядом с трупами побежденных. Рядом с такими же беспощадными и неистовыми. Рядом…

И женщины в белом так рядом… И улыбки на лицах… И гул… И бой барабанов… И толчками кровь в висках. Держаться!

– Почему она здесь?!

Черные глаза так близко, что, кроме них, больше нет ничего. И в них… тоже нет ничего, кроме бескрайней бездны гнева, усыпанной серебряными звездами боли. Его голос пробивается сквозь бьющий в уши ритм. Черная ладонь, украшенная серебряным рисунком, медленно, очень медленно, так, что я успеваю различить каждый завиток, несется к моему лицу, то ли желая унизить меня еще сильнее, то ли… пытаясь вернуть к действительности.

Еще не понимая, я уже пытаюсь уклониться от удара, но Сэнар успевает перехватить руку Вилдора и держит до тех пор, пока в наших глазах – его и моих – не начинает проявляться осмысленность.

– Уведите ее отсюда немедленно.

Его вторая фраза была значительно спокойнее, чем первая. Если не сказать, что она была совершенно лишена каких-либо эмоций. Словно растянутая на пару ударов сердца схватка с моим тером забрала их все, стерев из взгляда, голоса, движений.

– Как прикажет мой ялтар. – Сэнар выпустил руку Вилдора из своей и склонил голову. – Пойдемте, моя госпожа.

Словно это не он мгновение назад посмел остановить своего правителя. Впрочем, тот сам поручил ему мою защиту. Да и не имело это сейчас особого значения.

Сейчас слишком многое уже не имело значения.

Как и замерший в своем великолепии за нашими спинами правитель Дарианы. Позволивший мне узнать так много о себе, о своей жизни, о своем народе, что все, что я могла сейчас испытывать по отношению к нему – искреннюю благодарность. Ведь он открыл мне глаза. И… дал решимость.

– Ярангир, – позвала я идущего чуть впереди воина, как только мы покинули зал, – ты не мог бы вытащить из этого бедлама Гадриэля и Ригана?

Его взгляд на меня… был слишком внимательным. Но, даже если он и предположил что-то, свое мнение решил оставить при себе.

– Хорошо. Я приведу их.

– Осталось найти Асию, – задумчиво протянула я, пытаясь сообразить, видела ли я свою подругу в зале, и опасаясь вспомнить ее лицо.

И вынуждена была резко остановиться, потому что Маргилу смотрел на меня с какой-то растерянностью.

– Что еще случилось, чего я не знаю?

Говорить я уже не могла – только шипеть.

– Сегодня в храме Черных воскрешают условно погибшую на Лилее жрицу. – Не стал испытывать мое терпение брат моего предка. – Асия как представительница правящей ветви находится там.

– Когда это стало известно? – Уже понимая, что это не случайность, уточнила я.

– Буквально перед самым приемом, – вместо талтара ответил Сэнар.

Что было и неудивительно. Вряд ли моя подруга поторопилась встретиться со своим несостоявшимся возлюбленным и его отцом.

– Сэнар, ты сможешь ее оттуда забрать?

– Я ее приведу, – перекинувшись с сыном взглядом, сказал Маргилу. – Но после того, как ты хотя бы намекнешь на то, что задумала.

Хотела бы я усмехнуться, вот только… усмешка получилась бы слишком горькой. Как можно было задумывать что-то, когда все происходящее вокруг меня напоминало полный безумия экспромт. Или… настолько выверенный кем-то план, что оставалось только восхищаться такой продуманности, в которую отказывался верить разум.

И не только с первой попытки.

И, возможно, я бы все и списала на полное непредсказуемости стечение обстоятельств, если бы не безграничная уверенность в том, что такого дичайшего представления не может устроить и само провидение. Так что грешить на него я была не намерена.

– Мне надо, чтобы все желающие как можно скорее покинуть Дариану оказались в каком-нибудь месте, где их бы не беспокоили хотя бы четверть часа.

– А кто не намерен? – с заставившей меня напрячься иронией уточнил Маргилу.

Впрочем, расслабилась я довольно быстро. Им с Ярангиром действительно не имело смысла следовать за нами. А если в своих рассуждениях пойти еще дальше…

– Должны оказаться как можно дальше от этого места. И желательно на глазах тех, кто сможет подтвердить, что их не было там, где они не должны были находиться.

– Она всегда так ясно выражалась? – претендуя на остроумие, спросил талтар у сына, улыбаясь мне взглядом, несмотря на витавшее вокруг нас напряжение.

– А разве могут быть сомнения, когда тебя уверяют, что не любят лишних проблем, держа в руках известный даже на Дариане двуручник? Я решил: лучшее, что я могу, – сделать, как она просит.

– Ты хотел сказать – требует, – машинально поправила я его, уже догадываясь, что они принимали решение, маскируя это под милое обсуждение моей персоны. И мне оставалось только дождаться, когда они меня с ним ознакомят.

– На озере, у пещер. Перед рассветом, – то ли спросил, то ли решил Сэнар, подталкивая меня к выходу из холла, где мы находились. – И тише, только для меня добавил: – Там в это время так скачет магический фон, что хоть портал строй, не отследить.

До моих покоев мы добрались довольно быстро, понимая, насколько ценным является для нас время, Сэнар воспользовался стационарными переходами.

И здесь нас ждала первая заминка – кинувшийся нам навстречу Айлас, который не посчитал нужным прятать тревогу.

– Моя госпожа…

Придется мне еще не один раз благодарить тера за то, что он сделал все за меня: быстрый и резкий удар, и мужчина падает на руки подоспевшего Валиэля.

– Он жив. – Счел нужным поставить меня в известность Сэнар, когда младший принц уложил даймона на стоящую рядом кушетку. Похоже, понимая, что считая его действия правильными, я все равно буду переживать. – Но до утра помешать нам не сможет.

– Мы начинаем спасательную операцию? – уточнил Валиэль, не скрывая радости от такого поворота событий.

– Скорее карательную, – бросила я, уже влетая в свою комнату.

Мне нужно было как можно скорее сменить наряд. Платье, конечно, украшает женщину, хотя не всегда и не всякую. Но когда нужно тихо двигаться, быстро бегать и, вполне возможно, использовать меч, как основной аргумент для сговорчивости, мужской костюм предпочтительнее.

– И кого будем карать? – уже знакомым, бесшабашным тоном продолжил допрос Валиэль, остановившись на пороге моей спальни, никоим образом не обращая внимания на то, что я в это время змеей выползала из плотно обтягивающей меня ткани. Хорошо еще, корсет в этом фасоне не был предусмотрен.

– А каждого, кто в ненужное время окажется у нас на пути, – сквозь зубы процедила я, срывая с шеи колье и бросая его на постель. – А если они еще будут сопротивляться, поговорим с ними пожестче.

Сэнар, обескураженный нашей трепотней, сделал попытку занять место рядом с принцем. Не ожидая, что на мне будет только нижнее белье, которое я для себя, Асии и Тиа приобретала на Земле. Впрочем, надо отдать должное его выдержке – покидать свой пост он не торопился.

– Что ты собираешься делать?

Один раз мне уже удалось избежать точного ответа на подобный вопрос. И теперь, когда его задал Валиэль… Я снова была вынуждена промолчать. Правда, уже по другой причине.

– Вы с Сэнаром отправляетесь туда, где мы договорились встретиться. И постарайтесь по дороге не вляпаться в какую-нибудь историю: вызволять вас времени у меня не будет, – заправив рубашку в брюки и застегивая на бедрах перевязь, проговорила я, мысленно благодаря Вилдора за подаренную пару.

Без оружия я сейчас чувствовала бы себя словно раздетой. Даже будучи уверенной, что вот оно-то мне совершенно не пригодится.

– А ты? – как-то неожиданно забыв о вежливости, уточнил мой тер.

Если он думал, что это поможет ему избежать своей участи – ошибался.

– А я буду делать то, что вы с Асией от меня и хотели.

Короткий колет из плотной кожи, которая могла послужить дополнительной защитой, принял мое тело в свои объятия, возвращая привычные ощущения. Пусть это был не мой мир, но слово «бой» мне было уже неплохо знакомо.

– Я иду с тобой.

И это мне тоже знакомо. Как и способ бороться с мужской уверенностью, что без них-то хрупкая женщина ну никак не справится.

– Может, ты в состоянии взломать защиту артефактов, удерживающих Изначальный Хаос? – с надменной язвительностью попыталась я выяснить у тера, протискиваясь между ними, так и застывшими на пороге. Нисколько не рассчитывая на положительный ответ. – А может, ты сможешь открыть портал из того места, где находится варидэ, туда, где в этот момент будет находиться связанный со мною клятвой Валиэль?

Я на мгновение оглянулась, вопросительно приподняв бровь. Правда, думая совершенно о другом: судя по всему, ни один ни другой не смогли ощутить, как я сбросила блоки, укрыв себя лишь тонкими щитами, в которые так естественно вплелись и драконьи способности, и кровь даймонов.

– А может, – я еще раз внутренним взором прошлась по помещению в поисках чужого внимания. И хотя я проделала это уже далеко не в первый раз, я вновь испытала облегчение от того, что его не было, – ты сможешь раздвинуть пласты пространств, чтобы протащить через них небольшую кучку желающих оказаться подальше от Дарианы? – Лишь теперь я позволила себе остановиться и, отметив излишнее восхищение в глазах эльфа, твердо посмотрела на Сэнара. – Вот пока ты этого всего не можешь, ты будешь выполнять все, что я прикажу.

– А я? – с щенячьим восторгом влез в диалог Валиэль.

– А ты… – резко осадила я: только его бесшабашности мне сейчас и не хватало, – проявишь крайнюю осторожность и сделаешь в точности то, что я сказала, не заставляя меня нервничать. – И, замерев у двери, которая была самым легким препятствием на моем пути, тихонько добавила: – Пожелайте мне удачи.

А про себя подумала: «Она мне очень пригодится».