Несколько мгновений шока, когда вспышками мелькают всего несколько слов, самые главные из которых «мама» и «предательство». Но, слава стихиям, я успел удержать себя на грани, после которой теряется последняя возможность быстро и решительно действовать.

– Правитель Элильяр, знаешь ли ты о черной жрице что-то, что мне неизвестно, но способно пролить свет на происходящее?

На лице Саражэля восторг от моей наглости. Думаю, не стоит ему признаваться, что я начал говорить, и лишь потом задумался о последствиях.

Хорошо еще, что он отправил оборотня за дверь сразу после доклада.

А вот на лице самого правителя вместо удивления задумчивость.

Так что ответ однозначный – знает. А вот скажет или нет… предстоит узнать. Как только он взвесит выгоды и оценит, насколько мое знание сможет помочь мне решить его же проблемы. Не забывая и о том, что эти проблемы, в общем-то, уже стали и моими. И вряд ли догадываясь о том, что эти самые знания я могу получить и иным путем.

– Саражэль, я хочу, чтобы все участники этих событий как можно скорее оказались во дворце. Александр, отправь гонца к властителю с просьбой предоставить лучших лекарей.

Что ж… ответ понятен. И, похоже, дело опять же не в недоверии. А это значит, что чем быстрее я окажусь в своих покоях, тем меньше вопросов у меня останется. Да и коммандер меня явно заждался. Тем более что пока я окончательно не пойму, за какие ниточки дергать, предпринимать что-либо более опасно, чем ничего не делать.

– Я могу идти, мой правитель? – Мой голос ничем не выдал разочарования.

Впрочем, а было ли оно?! Если благодаря его недомолвкам я получил значительно больше информации, чем мог даже рассчитывать.

– Да, Александр.

Я склонился в идеальном придворном поклоне и выскользнул из гостиной. Не настолько быстро, чтобы дать ему пищу для размышлений, и не столь медленно, чтобы вызвать его недовольство. Могу поспорить, что и Саражэль поторопится исполнить данное ему распоряжение.

Проходя мимо прислонившегося к стене оборотня, который с видимым трудом стоял на ногах, я бросил на него вопросительный взгляд, уточняя, нет ли чего, что он мог бы добавить к своему краткому рассказу. Опущенные, словно в изнеможении, ресницы и вряд ли известный кому-либо из эльфийских воинов знак: я найду тебя. Даже если сородичи самого Тарласа что-то и заметили, маловероятно, что они поделятся этим с кем-нибудь. Все они знают не только кто я, но и какой степенью доверия пользуюсь у их князя.

Всю дорогу к своим комнатам мне приходилось сдерживать шаг: уж больно не терпелось узнать окончание того разговора, который я благополучно проспал благодаря усилиям моего господина.

Так что, как только дверь за мной закрылась, маска степенности и абсолютной самоуверенности, которой я пользовался, слетела, возвращая к жизни того Сашку, которым лучше всех меня знала мама.

Мама!!!

Только не поддаваться. Ни отчаянию, что морозной змейкой подползало к сердцу, ни панике, от которой хотелось все крушить, выпустить на волю свои способности, ища в хаосе сил если не успокоения, так хотя бы опустошенности.

Короткий и быстрый взгляд на портрет Альены, который так любила Лера. Нет – любит. Никогда не поверю, что моя мама, которая еще не с полностью осознанными способностями смогла не только разобраться с даймонами, но и, что для меня более существенно, завоевать уважение тройки эльфов, не справится с текущими неприятностями. А если учесть, что рождение этого чувства у эльфов по отношению не только к человеку, но и к женщине уже само по себе было чем-то невероятным, то значимость ее достижений возрастала многократно.

Итак, начнем с заклинания, которое мне не удалось активировать из-за неожиданного появления Саражэля. Нить паутинки ощутимо трепетала на кончиках моих пальцев, словно просила ласки. И как только получила глоток моих сил – тут же расползлась зыбким маревом.

Вот только вместо того, чтобы услышать, я с восторгом наблюдал, как пламя вырисовывало в воздухе имя. Имя маминой подруги. Впрочем, к чему лукавить, большинство из нашей компании смотрели на черную жрицу не только с близким к щенячьему восторгом, но и с осознанием того, какая сила скрыта в этом прекрасном существе. Так что ее дружба для нас была желанна и ценна.

И уже можно подводить некоторые итоги: основных вариантов у нас два. Либо мы все лопухнулись, считая отношение Асии к нам искренним, либо… у нее были очень существенные причины для того, чтобы то, что случилось, выглядело именно как предательство.

Хотя… все может быть совсем не так, как видится мне, или именно так, но совершенно по иным причинам.

Так что все сводится к одному: чтобы правильно действовать, надо понимать. А чтобы понимать, нужно знать значительно больше, чем мне известно сейчас. А если учесть, что на кону жизнь Леры (как и много лет тому назад, я называл ее то мамой, то вот как сейчас, по имени – слишком юной для столь взрослого сына, как я, она казалась), то действовать надо быстро. Или… не действовать…

Лучшим выходом было не просто загрузить себя чем-нибудь, требующим всего внимания, а еще и добыть те знании, которых мне не хватало. На повелителя и Элильяра в этом деле рассчитывать было трудно и оставался лишь мой ученик.

Надо же… Мог ли я еще вчера задумываться о том, что возьму на себя такую ответственность. Не просто учитель – наставник даймона. Не говоря уже о той неразлучной парочке, которая досталась мне в качестве довеска.

Так… одежда в порядке, оружие при мне, щиты такие, что самому себе впору завидовать. Проблема только с выражением лица, но его я приведу в норму, пока буду добираться до гостевого домика неподалеку от казарм. Свиток с разрешением правителя я забрал со столика чисто автоматически: раз мое – должно быть у меня.

Я вышел за дверь, оставив сообщение для оборотня. На тот маловероятный случай, если он появится раньше, чем вернусь я. Мы такие штучки уже проделывали, так что, заметив в воздухе контур волка, он не пройдет мимо, а активирует послание.

Несколько минут пешей прогулки, сначала по дворцу, раскланиваясь или небрежно кивая в ответ на приветствия, а затем и по парку, сделали свое дело. Пусть до возвращения душевного равновесия было еще слишком далеко, так хотя бы мысли перестали путаться.

Если бы я не был магом, точнее, если бы я не был магом Равновесия, распознать фигуры выставленных в качестве охраны демонов в том буйстве зелени, ярких пятен цветов и порханье насекомых было бы невозможно. Их массивные фигуры настолько слились с пейзажем, что только едва ощутимый сдвиг стихии Огня помогал обнаружить их местонахождение.

Ради поднятия настроения я махнул рукой одному из них, который стоял на виду, перекрывая вход в домик, и получил в ответ укоризненное покачивание головой.

Трудно было с ним не согласиться – это было мальчишество. Но очень нужное мне в данный момент. Не знаю, каким образом, но демон это понял. В его взгляде проявился не вопрос, как того можно было ожидать, а напряженная работа мысли. Думаю, появление посланца князя Аль’Аира не прошло мимо него.

Хотелось бы, конечно, знать, только ли охраной занимаются здесь эти хвостатые или… Скорее – или. Неисчерпаемое любопытство демонов, заложенное в их природе, служило основой для множества историй, гуляющих по Лилее. И подспорьем для их повелителя, благодаря этой особенности знающего обычно значительно больше других правителей.

Странно, достаточно было лишь нескольких слов, чтобы пылающая в груди страсть к интригам угасла. Опасения за жизнь родного человека отодвинули на второй план все, что оказалось лишенным самого главного смысла – любви. Настоящей любви, ради которой не задумываясь пойдешь на многое. А может… и на все.

Ради чего же ты, Асия, готова была подвергнуть опасности тех, кого называла друзьями? Тех, кто не бросил твое тело, случайно вернув из небытия кусочек души. Тех, кто учил тебя улыбаться, радоваться начинающемуся дню, отзываться на ласку.

Велика ли твоя цель, черная жрица, чтобы это могло смирить меня с тем риском, который грозит моей матери, моему другу-наставнику, младшему принцу светлых, который в свои не очень взрослые по эльфийским меркам годы уже знает, что такое верность и преданность?

Как бы мне хотелось получить ответы на свои вопросы. И желательно до того, как тревога превысит способность удерживать собственные силы в узде. До того, как страх толкнет на необдуманные поступки, которые могут привести к катастрофическим последствиям.

Дверь неслышно раскрылась, но к тому времени как это произошло, я уже знал, чего ждать. Еще парочка демонов: один перед входом в небольшой холл, где собственно и начинались гостевые комнаты для гонцов других правителей, ожидающих соизволения покинуть наш гостеприимный город; второй, стоило мне сделать лишь шаг вперед, оказался за моей спиной, отрезая путь к отступлению.

Хорошо, что было достаточно светло, да боевая ипостась этой расы уже не раз заставляла мое сердце замирать от восторга. Иначе можно было бы надолго остаться заикой. Да и то в лучшем случае.

– У меня разрешение правителя Элильяра взять в ученики коммандера Сарката.

– Да, княжич Александр. – Еще одна информация для размышления. Почему княжич, а не советник? – Нам уже сообщили. Прошу вас. – Он сделал приглашающий жест и отступил в сторону, давая мне возможность пройти. – Если вам что-нибудь понадобится, позовите нас.

Такой намек трудно назвать тонким. Впрочем, и оскорблением не сочтешь. Вряд ли они не знают, что эта троица находится здесь именно благодаря моим стараниям, но, сравнивая себя и меня, до конца осознать этого факта не могут.

Так что примем это как данность. Другого все равно не будет.

– Благодарю вас.

Желание сопроводить последнюю фразу насмешливой улыбкой было неимоверным, даже понимая, насколько по-мальчишески она будет выглядеть в глазах демона. Но, даже оставив воина за спиной, я так и не смог этого себе позволить – он мог заметить мое отражение в зеркале, которое висело весьма удачно, не давая реализовать мои стремления.

Похоже, что мое появление в домике не прошло незамеченным для даймонов. Когда я вошел в комнату, из которой еще одна дверь вела в довольно уютную спальню, рассчитанную на несколько жильцов (о ее уюте я был хорошо осведомлен, потому что это было одно из нескольких мест, где я уединялся, когда требовалось основательно подумать, будучи уверенным, что мне не помешают), коммандер как раз поднимался с кресла, встречая меня. А его теры стояли чуть в стороне и как-то уж слишком равнодушно смотрели в мою сторону.

– Я был рад узнать, коммандер Саркат, что вы приняли мое предложение.

Я чуть склонил голову, приветствуя его. Он ответил тем же, но не преминул уточнить. Давая мне понять, что для него этот пункт устного договора является весьма важным.

– С возможностью отказаться от него в любой момент, советник Александр.

Свободный, лишь самую малость напряженный голос. Спокойный, открытый взгляд, словно окутанный серебристым сиянием.

Интересно, будет ли у него, так же как у меня сейчас, бурлить кровь, когда он узнает, что найдет во мне не просто учителя – родича?

– Я помню нашу договоренность, коммандер. Как бы ни складывалось обучение, вы и ваши воины продолжаете оставаться пленниками правителя Элильяра. Правда, с несколько иными условиями содержания и немного большей свободой. Которая будет становиться тем больше, чем сильнее я буду уверен в том, что вы не причините вреда народу, которому я дал клятву верности.

– Похоже, вы действительно обладаете той властью, о которой говорили. – Он совсем по-элильярски склонил голову, рассматривая меня.

Что ж, на его месте я бы тоже заинтересовался человеческим магом, которому правитель темных доверяет настолько, что отдает под ответственность тех, кто считается едва ли не лучшими воинами веера.

– И если вы, советник, ошибетесь в своих оценках…

И на это замечание сделаю вид, что оно – пустая формальность. И он всего лишь хочет напомнить мне о том, что вся ответственность за высказанные слова лежит только на мне.

– Это будут мои проблемы, коммандер. Я прошу вас лишь об одном: не стоит меня недооценивать. Я не сын Лилеи – своей родиной я называю иной мир. Мир, который, на мой взгляд, значительно ближе к вашему, чем к тому, где мы сейчас находимся. И вы должны понимать, что мои шансы разгадать ваши истинные намерения значительно выше, чем даже у эльфов, драконов и демонов. Не потому, что я умнее. Потому что я больше похож на вас, чем они.

Два – ноль в мою пользу. Он не ожидал такой откровенности. А самое главное, он не ожидал того, что я выходец из другого мира. Что ж, пусть думает. Будет лучше, если он до конца осознает свою участь сейчас, чем тогда, когда рухнут его планы. А в том, что они у него есть, я нисколько не сомневался.

– Может, коммандер, вам нужно еще время для раздумий?

Как же мне не хватает его лица! Его глаза – живые, но для того, чтобы пройтись по всем уровням его эмоций, этого мало. А считать ауру он не позволит. Я же со своей стороны не буду ломать его защиту.

Впрочем, рано или поздно мне придется ему рассказывать еще об одной причине моего к нему интереса. Так почему бы не сделать этого сейчас? Тем более что это может облегчить наше общение.

– Нет, советник Александр. Я принял решение и готов следовать ему.

Я чуть склонил голову, признавая силу его духа. Когда кодекс чести не только внешние атрибуты, а часть мироощущения, такие решения можно расценивать как доблесть.

– Я рад этому, коммандер. Но я не могу позволить себе начать наше общение, оставив вас в неведении относительно некоторых мотивов, которые заставили меня сделать вам такое предложение. Более того, я не считаю ваше решение окончательным до того, как вы не выслушаете меня.

Изысканный полупоклон, который можно было бы расценить как легкую язвительность. Но я счел его за некоторую растерянность. Вряд ли он мог ожидать, что вместо мальчишеской радости с моей стороны он будет наблюдать более чем основательный подход к этому вопросу.

– Тогда я должен просить вас как можно скорее сообщить мне о них.

Кем же ты приходишься мне, черный воин – темный бриллиант в серебряной оправе Хаоса? Сколько поколений между тем прямым родичем и мною? А тобою?

И сколько же тебе лет? То, что больше тысячи, – бесспорно. А может, две?

Но я не задам тебе сейчас этого вопроса. Я не буду требовать от тебя откровенности, рассказов о себе. Я лишь откроюсь сам. И буду это делать до тех пор, пока ты не примешь меня, не признаешь частью своей жизни, избавиться от которой будет уже невозможно.

А еще я подарю тебе чувства. Сначала я заставлю тебя удивляться, поражаясь тому, что твое представление о людях совершенно не похоже на то, с чем ты столкнешься сейчас. Затем я открою тебе заботу. Мою заботу о тебе, твоих людях, и о тех, кто мне дорог. Потом твою верность я перевью своей дружбой.

Если мы сможем когда-нибудь дойти до этого…

– Вряд ли вам может быть известно, что основателем рода Там’Аринов, к которому я принадлежу, был чернокожий воин, оставшийся на Лилее во время одного из набегов еще до последнего вторжения, состоявшегося две тысячи лет тому назад.

Недоумение, недоверие. Сканирующее заклинание срывается с его руки и скользит в мою сторону. Он не верит, но хочет знать.

Что ж, я позволю ему это. Часть щитов опадает, и теперь он может совершенно точно знать: лгу я или нет.

– Это может иметь какие-либо последствия?

А голос… заморозить можно. Но до моих наставников далеко.

– Да, коммандер. И весьма серьезные. Особенно для вас.

– Я слушаю вас, советник.

– Дело в том, коммандер Саркат, – я сделал шаг к ближайшему креслу и жестом предложил ему последовать моему примеру. Присел на краешек, бросив взгляд в сторону стоящего на столике кувшина. Даймон правильно оценил мое желание, и уже через пару мгновений стакан с ароматным ягодным компотом, поданный одним из его теров, был у меня в руке, – еще во время нашей ночной встречи я заметил одну странность. Магия Равновесия оперирует не только четырьмя стихиями, но и обеими основами. Так вот, первым на вашу магию откликнулся мой Хаос. Но это было не так, как если бы я просто столкнулся с тем, кто общается с Пустотой. И тогда я решил проверить свое предчувствие. Еще не догадываетесь, о чем я говорю?

Я мог бы и не задавать этот вопрос: мысль о возможном родстве, несмотря на мои подсказки, не могла у него даже возникнуть. Не знаю уж, каким образом избавился от генетических ограничений мой далекий предок, но представить себе носителя крови даймонов в ином теле коммандер просто не мог.

– Простите, советник, но мне все так же неизвестно, к чему вы клоните.

– Я думаю, коммандер Саркат, что нам стоит отказаться от столь изысканного и столь же утомительного обращения друг к другу. Называйте меня Александром. Или… Сашей. Это один из вариантов сокращения моего имени, принятый в моем мире. – Он никак не отреагировал на мое предложение. То ли сделав вид, что не считает этот момент столь существенным, чтобы на нем останавливаться, то ли торопя меня продолжать. – Так вот, коммандер, заговаривая вам зубы, мне удалось не только расплести ваше заклинание, но и просканировать вашу кровь. А также сделать удивительное открытие. – Еще одна пауза. Опущенные щиты, чтобы не дать ему возможности хотя бы на мгновение усомниться в моих словах. И взгляд: глаза в глаза, не допуская, чтобы он отвел свой. – Мы с вами – родственники. Причем прямые.

– Нет!

Он резко поднялся и машинально потянулся к поясу, ища оружие. Его воины напряглись, готовые, несмотря на свое положение, защитить своего господина, если это потребуется.

А вот я так и продолжал сидеть, чуть опустив голову. Словно раскаивался в своих словах, не ожидая такой непримиримой реакции.

– Нет, – повторил он уже не столь яростно. Но с такой болью в голосе, что я несколько растерялся, неожиданно осознав, что в принципе не так уж и много знаю о даймонах, чтобы с уверенностью судить о последствиях своих действий.

– Я уже сказал, коммандер, вы вольны отказаться от ученичества. В этом случае я прослежу, чтобы условия вашего содержания были приемлемыми.

– Вы уверены в том, что сказали?

Он не уточнил, в чем именно я должен быть уверен. Впрочем, это было и так понятно.

– Да, Саркат. И вы можете это проверить.

Я резко выдернул кинжал из ножен, провел лезвием по ладони, сморщившись от неприятного ощущения. Тонкая полоска мгновенно набухла алым, и, как только я повернул руку, кровь струйкой устремилась вниз, в опустевший стакан.

– Этого будет достаточно. – Я протянул посудину ему, одновременно произнося исцеляющее заклинание.

– Я вам верю. – Черные глаза смотрят на меня в упор. И в их глубине…

Нет, в этом калейдоскопе трудно, невозможно разобраться. Можно лишь ощутить муку, которую он испытывает, произнося эти слова.

– Я настаиваю на том, чтобы вы, коммандер, проверили мои слова.

Ну не говорить же ему открытым текстом, что, как только он проявит свою магию на моей крови, я смогу соединить наше родство таким канатом, что у сущности меня-даймона не останется шансов не проявиться.

– Хорошо. Я сделаю это. Но, если вы позволите, в другой комнате.

Да хоть под покровом нескольких слоев защиты. Купол, гасивший следы магии Хаоса, я поставил сразу, как подошел к домику. Нейтрализовав на время своего здесь пребывания блокирующие способности коммандера амулеты, которые были выставлены демонами по контуру. Предполагая, что единственным аргументом, который сможет убедить его в нашем родстве, будет кровь, проверить которую он должен будет сам.

– Как вам будет угодно. Я подожду.

Пока он манипулировал заклинаниями, отголоски которых я ловил, стоя у окна, я с улыбкой наблюдал за парой птиц, которые, усевшись на ветке неподалеку, весьма активно выясняли отношения друг с другом. Это было настолько… вне существующих вокруг меня проблем, что я не мог отвести от них взгляда. Неожиданно для себя ощутив, как не хватало мне простоты, какой-то обыденности, без многоходовых комбинаций и далеко идущих планов. И не совсем понимая, в какой момент эта часть жизни вдруг оказалась потерянной для меня.

Надеюсь, не навсегда.

– Вы правы, Александр. – Его голос дрогнул, когда он произносил мое имя. – Судя по всему, ваш предок был братом моего деда. Это довольно близкое родство, и мне трудно в него поверить, хотя все и выглядит столь очевидным. Он жив?

– Возможно – да. А может… – Я пожал плечами. – По свидетельству тех летописей, которые я смог найти в архивах, он покинул Лилею, когда женщина, ради которой он оставил свою родину, дала жизнь его второму ребенку. С тех пор никаких известий о нем не было. Впрочем, как и свидетельств его смерти. А что говорили о его судьбе на Дариане?

Это был не просто вопрос – он должен был говорить, произносить слова, проявлять чувства. И каждый сорвавшийся с его губ звук должен был скреплять его веру, переплетая наши жизни.

– Мой дед не почувствовал его ухода в Хаос и продолжает его ждать. Но никто из нас даже не догадывался, что его потомство есть здесь, на Лилее. – А вот теперь в его взгляде любопытство уже иного рода и попытка оценить… но уже совершенно с иной точки зрения. – В вашей крови, Александр…

– В твоей крови, Саркат. Я не думаю, что стоит продолжать поражать друг друга изяществом манер. Да и проще так общаться.

Он задумался лишь на миг. Но для меня он показался вечностью.

– Ты прав, так удобнее. Тем более что я вроде как из твоей старшей родни.

Похоже, он пытается найти мне место в иерархической лестнице своего рода. Это, конечно, выглядит весьма интересно, но совершенно не приближает меня к той цели, которую я для себя поставил.

– А я вроде как твой наставник и несу за тебя ответственность. Но я тебя перебил.

Будем считать, что мы друг друга поняли.

– Я просто… был удивлен тому, как много в твоей крови…

Он замолчал, подбирая слово.

– Это похоже на коктейль, Саркат. Сложно сказать, какая раса не поучаствовала в моем появлении. Но я знаю и помню, кто были первыми. И… последними.

– Родич… – Растягивая слово, словно пробуя на вкус каждый звук, произнес коммандер, не сводя почему-то взгляда со своих теров.

За все время нашего общения они лишь раз позволили себе проявить хотя бы какие-то эмоции, продолжая вести себя так, словно были предметами интерьера, а не живыми существами.

Не могу сказать, что меня это напрягало, но привносило в общение некоторую нервозность. Не то чтобы я мог подозревать их в попытке нападения на меня – учитывая мои способности и присутствие демонов за дверью, это было бы настоящим самоубийством, – скорее добавляло фактор, трудно поддающийся контролю.

Я знал об этой парочке лишь то, что они дали Саркату клятву верности. Но вот как широко распространялось ее действие и была ли она односторонней или требовала и от господина защищать своих воинов, мне было неизвестно. Так что некая неопределенность присутствовала.

– Саркат, ты не представишь мне своих теров? Тем более что у одного из них есть пусть и небольшой, но магический потенциал, и я вполне мог бы позаниматься и с ним.

И вновь в глубине его глаз растерянность и непонимание. Надеюсь, я не сделал ничего, что пришлось бы исправлять. Все-таки как мне не хватает его эмоций. А предлагать ему открыть лицо все еще рано – он должен осознать это и сделать сам. Уж больно личным был этот жест.

Что ж, будем действовать тем способом, который предпочитает мама, считая, что самый короткий путь к решению проблемы – искренность.

– Я сделал что-то непозволительное согласно вашему кодексу?

Удивление, едва ощутимый отголосок уважения и облегчение, словно я ему чем-то неожиданно помог.

– Нет, Александр. Ты имеешь полное право узнать имена моих воинов именно от меня. Правда, я считал, что тебе они уже известны. Лорд Саражэль…

– То, что интересовало лорда Саражэля, нисколько не интересует меня. – Не верит. И правильно, кстати, делает. – Пока не интересует. Потому что я больше чем уверен, что ничего из того, что мы бы уже не знали, ни ты, ни твои воины не рассказали. И не расскажете. Без веских причин. Устраивать вам показательные пытки смысла нет: жестокость применима только к слабым духом. Я, конечно, мог бы вытянуть из вас все, что мне нужно, своими методами, но… – Он напряженно ждал продолжения. Даже забыв, что я внимательно слежу за малейшим проявлением его чувств, – в этом случае я могу потерять весьма перспективного ученика. Практически ничего не получив взамен.

– Ты не пытаешься произвести на меня благоприятного впечатления. Почему?

Я позволил себе открыто улыбнуться. Хороший вопрос. А ответ будет еще лучше.

– А зачем? Я не делал этого ни с правителем Элильяром, ни с повелителем Аароном, ни с властителем драконов. Почему я должен делать это с тобой?

Нет… ты все еще не мой. И еще не скоро им будешь. Впрочем, разве этого я добиваюсь?

И снова – нет. Говоря с Саркатом, я больше доверяю своим ощущениям, чем думаю.

– Ты…

– Я человек, маг Равновесия и твой учитель. Если ты еще не передумал. – Немного резкости в голос, чтобы расставить все по своим местам.

Да, мой принцип – максимально возможная искренность. Да, я предпочитаю человечность там, где взамен не ответят стилетом в бок. Да, из войны и любви я выберу второе.

Но это не значит, что я не обнажу оружие, когда это будет необходимо.

И, похоже, он это сумел понять.

– Я не передумал. Александр, позволь тебе представить моих теров: Араш. – Тот, в ком я почувствовал магию, склонил голову. И пусть до нужного мне результата было еще очень далеко, но теперь я мог позволить себе хотя бы немного расслабиться. – И Торалар.

И этот воин повторил приветствие, словно признавая за мной право обращаться к нему именно так.

– Хорошо. Будем считать, что знакомство состоялось. На этом я вынужден вас покинуть – поручение правителя Элильяра не позволяет мне задержаться. Занятия я начну завтра. Если у вас есть пожелания или просьбы…

Молчание в ответ. Три пары спокойных глаз, в которых нет ни тени враждебности, три чуть заметно расслабленных фигуры, словно говорящие о том, что они склонны мне доверять.

Когда я вернулся в свои покои, чтобы, перекусив, отправиться к драконам, в гостиной меня ждал сюрприз.

Альена стояла на том же месте, где ранним утром вглядывался в лицо моей будущей невесты Саражэль, и печально смотрела на саму себя.

А у меня от боли сжалось сердце – она знала, что произошло с Валиэлем.