– Принцесса Д’Тар, – его глаза, похожие на две черные бездны в обрамлении мерцающих ресниц, смотрели на меня твердо, но с какой-то исходящей из их глубин нежностью, – ваше появление на Дариане – приятная неожиданность, которая едва не была омрачена недоразумением, за которое я приношу вам наши глубочайшие извинения. Ялтар Вилдор был обескуражен тем, что вас, вернувшую Дариане двух именитых воинов, приняли без подобающих почестей. И чтобы хотя бы как-то загладить нашу вину, алтарилла Асия возьмет на себя заботу о вас и сделает все, чтобы наше гостеприимстве оставило в вашей памяти лишь самые трепетные воспоминания.

Интересно, и почему мне не хочется верить ни одному его слову? Вроде и взгляд открытый, и уста источают едва ли не мед. Да и волна искренней доброжелательности мягко обволакивает измученную тревогой душу.

Но словно барьер опускается между нами, не давая мне раскрыться.

Или это все-таки предубеждение? Но как тогда объяснить на мгновение отразившийся в его глазах хищный блеск?

– Простите, но я не знаю даже вашего имени, чтобы иметь возможность поблагодарить за теплые слова и заверить в том, что готова немедленно забыть про этот неприятный инцидент.

Я ответила самой обаятельной улыбкой, на которую только была способна. Пытаясь при этом заглянуть в глаза черной жрице, чтобы понять: правильно ли я поступаю. Но ее взгляд был холоден и бесстрастен. А плотно сжатые в тонкую линию губы, очерченные придающим им четкую рельефность серебряным контуром, на открытом (в отличие от стоящего рядом с ней мужчины) лице вторили черной пустыне глаз.

Что ж, буду действовать по собственному разумению.

– Это я должен просить вас меня простить за бестактность, принцесса Лера. – Я усмехнулась в глубине души: раскаиваться в одном, чтобы тут же допустить другое. – Мое имя Яланир. Я старший сын нашего правителя, племянник вашей подруги и талтар ветви, которая обязана вам за воскрешение Асии.

– Благодарю вас, талтар Яланир. – Вновь порадовала я его нежной улыбкой, несмотря на то что единственным моим желанием на этот момент было оказаться как можно дальше от него: ни один из интриганов Лилеи, с которым меня сводила судьба, не вызывал у меня такого безотчетного страха. – Могу ли я узнать о судьбе своих спутников?

В его мимолетной задумчивости мелькнула едва заметная тень. Похоже, мой последний вопрос ему не очень-то и понравился.

– Ваше высочество, – с легкой укоризной, похожей на ту, с которой мужчина упрекает свою женщину во внимании к другому, начал он. И значит, допущенная им фамильярность не была простой оговоркой, – неужели кто-то из этих троих для вас что-то значит?

Опять игры, опять взвешивать каждое слово и просчитывать следующий шаг. Я и раньше не особо блистала такого рода талантами, так что, по-видимому, придется учиться этому прямо по ходу пьесы.

– Я бы не сказала, что очень… – Я чуть смущенно опустила глаза, чтобы выпустить наружу стерву, которая живет в каждой, даже самой миролюбивой женщине. – Но у меня к каждому из них есть кое-какие претензии. И если мне будет позволено, я хотела бы сделать их пребывание здесь не столь безмятежным.

Наконец-то! Хоть какая-то реакция – Асия медленно опускает ресницы, словно говоря, что я взяла верный тон.

Ох, милая моя подруга! Я, конечно, добрая и ласковая… когда меня не трогают. Но то, что счет, предъявленный по окончании этого спектакля, будет очень большим, тебе стоит осознать как можно скорее.

– Я думаю… – Он сделал небольшую паузу и чуть повернулся в сторону Асии, словно уточняя ее отношение к моей просьбе. Но та все с тем же спокойствием встретила его взгляд, словно ее устраивало любое развитие событий, – это можно будет сделать. Как только закончатся допросы, я передам пленников под ответственность своей тети. Мне кажется, она с радостью согласится вам помочь, принцесса Лера.

Похоже, я начала играть настолько естественно, что мне даже не пришлось сдерживать вздох облегчения – его просто не было.

– Я еще раз благодарю вас, талтар Яланир, за все, что вы для меня делаете. Если бы алтарилла Асия рассказала мне, какой прием меня здесь ожидает, вряд ли я испытывала бы страх, сопутствующий мне во время этого путешествия.

Счастливый взгляд, в котором поровну смешались наивность и тщеславие, слегка притупил чувство опасности, которое пусть и продолжало холодом обволакивать позвоночник, но хотя бы перестало жалить сердце.

– Я надеюсь, вы поймете ее и простите. – Его низкий, чуть хрипловатый голос очаровывал и сводил с ума. Ему достаточно было только говорить, чтобы завоевать сердце женщины. И мне приходилось ежесекундно напоминать себе о том, кто он и по какую сторону баррикады находится. – А теперь я вынужден искренне просить у вас прощения: мне необходимо доложить отцу о том, что недоразумение улажено, и уточнить дату Большого приема, который он намерен устроить в вашу честь.

– О… – В моем взгляде восторг и смятение. – Я не могла о таком даже мечтать.

– Еще раз прошу меня извинить.

Он склонился в изящном полупоклоне, до последнего мгновения продолжая весьма оценивающе осматривать мою фигуру, и, резко выпрямившись, направился в сторону выхода из небольшого зала.

Четверо воинов, стоящие застывшими статуями во время нашего разговора, последовали за ним, оставив нас с черной жрицей вдвоем. Но, когда я дернулась в ее сторону, тут же вынуждена была замереть, нарвавшись на предостерегающий взгляд.

И ведь не расскажешь никому, как хочется облегчить душу на несколько дюжин слов весьма неприличного содержания.

– Твоя скрытность просто поразительна. – Я позволила себе язвительно усмехнуться, продолжая начатое представление. Почему-то рассчитывая на полную безнаказанность. – Сестра ялтара Дарианы! Такое даже в самых смелых фантазиях предположить было трудно.

Вам нужна игра?! Что ж… Вы ее получите. Я, конечно, в таких делах полный дилетант, но уж больно зла, чтобы позволить себе проиграть. Так что я буду не просто хорошей – я буду гениальной ученицей.

И никому не позволю раньше времени осознать это.

– Ты же понимаешь, насколько бы это осложнило мою жизнь на Лилее. Вряд ли мне удалось бы покинуть твой мир.

Мой мир? Информацией о том, что моей родиной была Земля, не владел никто, кроме самых близких. Об этом не знала даже жена Элильяра. Впрочем, как оказалось, она не знала и о прогулках своего старшего сына, зациклившись на младшем.

Похоже, Асия, узнавшая об этом во время пребывания в моем сознании, не хотела, чтобы это каким-либо образом стало известно здесь.

Ладно, будем считать – приняла к сведению.

– Я понимаю. Но я считала, что деля с тобой какое-то время одно тело и называя тебя своей подругой, я заслуживала хотя бы немного доверия.

Вообще-то это становится все больше похоже на выяснение отношений. Причем в самом худшем его варианте – женском. Хотя… почему бы и нет. Как говорится, не будите во мне зверя.

– Лера, я думаю, сейчас не самое лучшее время для этого разговора.

Не знаю как, но она явно разгадала мой замысел. Понимая, что у нашего разговора могут быть свидетели, я продолжила:

– Да, конечно! Разве я могу сказать сейчас что-то против? Пока я была тебе нужна, ты готова была меня слушать. Ты даже разделяла мою горечь, когда Олейор начал меня избегать. – Заводила я себя, вспоминая ее наставления. – Ты была готова перерезать Гадриэлю глотку, когда он напоил меня и затащил в свою постель, зная, что я не посмею пожаловаться мужу. А что теперь?! Ты получила все, что хотела! Ты вернула себе дом, родных, родину! Ты вернула себе имя и статус! А я?

Чем дольше я говорила, тем выше становился мой голос, едва ли не срываясь на крик. Судя по заметавшемуся взгляду черной жрицы, мое вхождение в образ обескуражило даже ее.

Если кто не знал, что в каждой женщине живет талантливая актриса, мог сейчас, на моем примере, в этом удостовериться. Я не просто входила в роль, я ею наслаждалась.

– Лера, все не так…

Ее голос предательски дрогнул, заставив меня задуматься о том, что, возможно, я слегка и переборщила. Все-таки с их эмоциональной бедностью такой накал страстей был явлением явно неординарным. Но я не собиралась останавливаться.

– Именно так, Асия. – И четко, не скрывая злобы, которая и должна была бы проявиться, имей место все те факты, которые я перечислила, повторила: – Все именно так. И последние сутки доказали это. Со мной перестали считаться дома, но от эльфов я другого и не ожидала – для них привязанность ничего не значит. Но о чести даймонов я слышала нечто иное, чем то, чему стала свидетелем.

А вот теперь уже был явный перебор: ее кожа стала серой, в глазах засверкали молнии, а ладони машинально потянулись к оружию.

Пожалуй, я могла бы начинать собой гордиться, если бы мне не было стыдно. За каждое произнесенное слово, за каждый взгляд, за каждый жест. За ту игру, после которой оставался противный осадок на душе.

Может, стоит часть слов взять обратно? Или… Пусть все так и остается. Я – познавшая власть принцесса, которую сбросили с пьедестала те, кто и возвел. Я много лет держалась, понимая, что стоит мне начать предъявлять претензии, как я все потеряю.

Так что… будем считать это нервным срывом от несбывшихся надежд.

– Лера, я прошу тебя успокоиться. – Она сделала осторожный шаг в мою сторону, словно неуверенная в том, что я позволю ей подойти.

Но я была уже на грани, и выдержка подвела меня: слезы покатились по моим щекам.

– Лера, не надо.

Стоило признать, что если я сама от себя такого не ожидала, то уж она вряд ли. Но, как бы то ни было, это дало ей все основания не только подойти ко мне, но и прижать к себе, поглаживая ладонями по спине.

И шептать прямо в ухо, настолько тихо, что я едва различала сливавшиеся в одно целое звуки: «Ты все делаешь правильно. Ты – молодец».

Как бы ни было мне уютно ощущать ее тепло, но у меня еще оставались нерешенные проблемы. Так что я, в последний раз всхлипнув, отстранилась от нее и, насколько это было возможно, бесстрастно уточнила:

– Надеюсь, мне будут предоставлены покои, где я могла бы нормально отдохнуть.

И вновь ее ресницы опустились вниз чуть медленнее, чем обычно.

Да, Лера… попала ты. Это даже не террариум. От тех хотя бы знаешь, чего ожидать.

– Да, конечно. Следуй за мной.

Как-то быстро к ней вернулось самообладание.

Зря она, конечно, расслабилась в надежде, что на этом все и закончилось. Мне еще нашу троицу нужно было поближе к себе определить. Боюсь, что для этого придется не один раз чужие нервы пощекотать. А то они здесь со своими правилами поведения, похоже, уже забыли, какими могут быть женщины, когда события развиваются не по их сценарию.

Мы вышли в коридор, отделанный деревом. На темно-коричневом фоне разбегались чуть более светлые прожилки, создавая странный, похожий на трещинки на старых картинах, узор. Высокие, узкие, стрельчатые окна, от пола до самого потолка, находившегося довольно высоко над нами, могли бы напоминать замковые бойницы, если бы не были украшены цветными витражами, собранными из геометрических фигур, которые при каждом шаге меняли очертания, напоминая калейдоскоп. Преобладающие темные цвета стекол плохо пропускали свет и создавали весьма мрачное впечатление.

– У вас нет склонности к депрессиям?

Я едва не налетела на идущую впереди подругу, настолько резко она остановилась.

– Ты о чем?

В ее голосе, пусть и чуть заметно, мелькнуло опасение.

То ли еще будет, Асия. Судя по всему, я им всем зачем-то нужна. И если я права (а я была в этом практически уверена), мои выходки будут терпеть, хотя бы до тех пор, пока не получат того, чего хотят.

Впрочем, загадывать вперед не стоило. Я, конечно, очень крутая, но… это их поле и их правила игры.

– Глядя на это мрачное великолепие, трудно ожидать появления радостных мыслей. Впору впадать в хандру и начинать кидаться на стены от безысходности.

С такой точкой зрения на дарианскую архитектуру она явно не сталкивалась.

А ведь у нее была возможность ознакомиться кое с какими чертами моего характера, пока я вытаскивала Гадриэля после встречи со сновидцем. Наверное, наблюдательности не хватило.

– В чем-то ты, конечно, права. – Она задумчиво смотрела на меня, пока моя бровь в изумлении взлетала вверх. – Если сравнивать с эльфийской ажурностью, то выглядит тяжеловато. А вот с замком твоего отца… пестренько даже. – И без всякого перехода, словно мы только об этом говорили, добавила: – Можешь говорить спокойно. В этих коридорах нас слушать не будут.

Зря она это сказала. Все, что я не смогла ей высказать в том зале начало, пихаясь локтями, стремиться наружу. Причем так интенсивно, что я едва не захлебнулась словами.

– Ты ничего не хочешь объяснить? – Это было единственным, что мне удалось прошипеть.

Асия же в ответ грустно улыбнулась. Все-таки пять лет наших стараний не прошли даром.

– Потерпи еще, Лера. Через какое-то время они успокоятся, и мы сможем спокойно поговорить. Им меня, конечно, подозревать не в чем, но я была не самой лучшей сестрой для своего брата и он должен привыкнуть к тому, что две тысячи лет небытия смирили меня с некоторыми его требованиями ко мне.

Пусть это и было значительно меньше того, что мне хотелось бы услышать, но… больше, чем ничего.

– Договорились. Надеюсь, мое поведение не подпортит твою репутацию?

Теперь ее улыбка стала открытой.

– Что ты! Только укрепит. Но все-таки постарайся не переборщить. Ты, конечно, принцесса. Но…

– Можешь не продолжать. Что с ребятами?

– Жить будут. – А во взгляде отражение внутренней боли. Похоже, не все так хорошо, как она пытается показать. И она, словно подтверждая мои подозрения, чуть слышно добавляет: – Но вспоминать этот день они будут долго. Я думаю, что мой племянник скоро вернет их мне.

– Это того стоит, Асия?

Вот я и задала этот вопрос. Тот, ответ на который должен был либо смирить меня с происходящим, либо…

– Ты даже себе представить не можешь, насколько стоит. Я даже думать боюсь о том, как все изменится, если нам удастся сделать задуманное.

– Еще бы знать, о чем ты говоришь. Чтобы иметь возможность разделить с тобой уверенность, – все-таки проворчала я.

– Это произойдет очень скоро. – Усмехнулась она, наводя меня на не очень веселые предположения. Которые только укрепились после того, как она продолжила: – И ты еще будешь вспоминать время, когда ты ничего не знала, с ностальгией. А теперь пойдем, не стоит нам здесь задерживаться.

Коридор оказался довольно длинным и, казалось, огибал здание по контуру. Хотелось бы мне посмотреть на это сооружение снаружи. Мне уже начало надоедать однообразие: стены, витражи, в изменении которых мне начали чудиться лики ужасных чудовищ. Я уже откровенно демонстрировала свое неудовольствие, которое со стороны подруги должно было выглядеть как мелкая месть, когда Асия остановилась напротив очередного окна, с первого взгляда ничем не отличающегося от остальных. Но вдруг мой взгляд зацепился за узор: он был статичным, а стекло непрозрачным.

– Я настояла на том, чтобы ты жила в моем алтарате. Туда же я заберу и остальных, как только Яланир мне это позволит. – В ее глазах на короткое мгновение проступила грусть, объяснения которой я не могла найти, пока она не продолжила: – Не все мои слуги дожили до моего возвращения, но пусть их и осталось не так много – все они верны мне.

– Похоже, в вашем Кодексе чести есть определенные пробелы? – Без возможной для такой реплики язвительности уточнила я, намекая на причину уменьшения их количества.

– А разве не так бывает, когда то, что для кого-то свято, начинают превращать в культ?

А вот эту тему уже я не хотела продолжать. Просто вопрос этот был слишком сложным. А ответ… не столь однозначным.

Так что я сделала вид, будто это меня больше не интересует, проигнорировав ее многозначительное хмыканье.

– Тогда милости прошу в мои владения.

И она сделала шаг. Прямо внутрь многоцветья, которое оказалось контуром портала, настроенного, похоже, именно на нее. Потому что, войдя в дымку, она не двинулась дальше, пока через нее не прошла я.

И снова был коридор. Но насколько же он отличался от того, где мы только что были.

Мое сердце рухнуло вниз, когда метнувшийся по сторонам взгляд не нашел за что зацепиться – вокруг нас была пустота. И только где-то далеко внизу, едва различимо для глаза, виднелось зеркало воды.

Ощущение раскрывшейся бездны потянуло за собой, все перед глазами поплыло, воздух комком застрял в горле, а ноги подкосились, отказываясь держать тело.

– Лера, что?!

Она подхватила меня как раз в тот момент, когда сознание почти отказалось воспринимать действительность.

– Я боюсь высоты. – Едва слышно прошептала я, понимая, насколько смешно это звучит из уст мага Равновесия, для которого воздух является частью его сущности.

Несмотря на ожидания, Асия отнеслась к этой проблеме довольно серьезно. Четко произнесенная формула-приказ, и стены обрели плотность.

– Никогда бы не подумала, – все-таки позволила себе слегка усмехнуться она.

– Отсутствие высотных зданий было одним из тех фактов, которые примирили меня с миром магии.

– А башня Там’Арина? – с искренним интересом уточнила она, намекая на то, что ее высота заставляла запрокидывать голову, чтобы с земли найти взглядом ее смотровую площадку.

– А я туда никогда не поднималась. Все, что мне было необходимо, приносил Сашка.

Не вовремя я вспомнила о старшем сыне. Его родное лицо встало перед глазами.

Как они там? Он, Амалия, Вэон, Олейор.

– Так, подруга. – Сильные руки черной жрицы, жестко сжав мои плечи, встряхнули вновь слабеющее тело. – Немедленно соберись. Сейчас не время расслабляться.

Она, конечно, была права. Но как объяснить ей, привыкшей с самого своего рождения быть сильной и не знать, что может быть и по-другому, что я – всего лишь человеческая женщина. И магом я стала не потому, что родилась такой. А потому, что так сложились обстоятельства.

– Все хорошо, Асия. Мы можем идти дальше.

Она убрала руки, готовая при малейших признаках моей слабости помочь мне, потом сделала шаг в сторону, скептически наблюдая за моей попыткой не просто стоять, а еще и держать осанку. Потом, видимо поняв, что со мной сейчас лучше не спорить, пошла вперед.

К моей радости, шли мы недолго. Насколько я успела понять, система стационарных порталов заменяла им привычные для нас лестницы. Но не только – еще они позволяли значительно сокращать расстояния.

И мне хотелось как можно скорее разобраться с их управлением. Все-таки свобода передвижения, пусть и относительная, должна благотворно повлиять на мое внутреннее состояние, в данный момент оставлявшее желать лучшего.

Помещение, в которое мы попали, было небольшим и очень уютным. Мягкие кремовые тона стен, большое окно, закрытое тяжелой шторой, глядя на которую я не сдержала вздох облегчения, – еще одно подтверждение тому, на какой высоте мы находились, могло окончательно выбить меня из колеи.

Приятная, успокаивающая расцветка ковра под ногами и… мужчина в черном набиру, поднимающийся нам навстречу из ближайшего кресла.

– Моя алтарилла. – Он склонился перед черной жрицей в глубоком поклоне.

Но, прежде чем он это сделал, я успела заметить, какой теплотой и радостью светились его глаза.

Асия дождалась, когда он выпрямится, и с улыбкой, мягкость и невесомость которой лучше слов могла сказать о том, насколько ей приятен и сам этот даймон, и его отношение к ней, представила меня.

– Сэнар, это – та женщина, о которой я тебе говорила. – Она чуть подтолкнула меня в спину, заставляя встать впереди нее. И, прежде чем я успела настроиться на новое знакомство, ошарашила очередной выходкой. – Ее жизнь для меня важнее, чем моя собственная. И ты – один из немногих, кому я могу доверить заботу о ней. – Ее голос был тверд, но при этом было несложно заметить, сколько эмоций она вкладывает в слова. – Ты должен беречь ее так, как берег бы меня. Но помни, что, если перед тобой встанет выбор, кого из нас двоих спасти, ты должен выбрать ее.

Его внимательный взгляд коснулся меня, словно искал подтверждение словам Асии: для него я была человеческой женщиной и могла представлять ценность только с одной точки зрения – я могла дать новую жизнь.

– Да, моя алтарилла. – Взгляд, наклон головы как раз настолько, чтобы дать понять, что принял ее слова к сведению. – Пока я жив, с ней ничего не случится.

Не знаю, чего он ожидал от той, кому присягнул на верность, но то, что она ему ответила, заставило его взглянуть на меня еще раз. И в этот раз в его антрацитовых глазах была тяжесть тревоги.

– Нет, Сэнар. Ты не имеешь права погибнуть, потому что тогда она останется без твоей защиты. Ты должен беречь себя для того, чтобы беречь ее. До тех пор, пока моя названая сестра не покинет Дариану.

Мне пришлось резко обернуться, чтобы посмотреть на свою подругу. Родственные связи для даймонов значили очень много. И, называя меня сестрой, черная жрица фактически привязывала себя ко мне, добровольно беря ответственность, которая в условиях ее мира была немыслимой.

Вряд ли история Дарианы знала что-либо подобное.

Ну а для меня… это тоже значило немало: я была единственной дочерью. Не зная любви сестер или братьев, заботы и поддержки. И когда в мою жизнь весьма странным образом ворвалась чернокожая женщина, я несколько раз ловила себя на том, что воспринимаю ее частью своей семьи.

А теперь оказалось, что и она тоже так считала.

– Можете не беспокоиться, моя алтарилла. Все будет так, как вы и сказали. Комната для госпожи Леры готова, как вы и приказали. Если других распоряжений нет, я провожу ее туда.

– Не торопись, Сэнар. – Легкая улыбка, которая скользнула по ее губам, была одновременно горькой и торжественной. – Я освобождаю тебя от клятвы мне и хочу, чтобы ты присягнул на верность Лере.

Пусть Асия и была немногословна, но кое-что об обычаях своей родины рассказывала. Так что я понимала, насколько много она требовала сейчас от своего тера. От того, кто две тысячи лет дожидался ее возвращения, доказывая этим свою верность. И кто должен был сейчас добровольно отказаться от своего долга и отдать его другой, даже не являющейся уроженкой его мира.

Но, как ни странно, не только в его глазах, но и на лице, когда он отстегнул лицевой платок, я не увидела колебания. Он сделал это так, словно все уже давно решил.

– Я отдаю вам, госпожа Лера, мою честь и долг.

Наши взгляды встретились: безмерное спокойствие, наполненное абсолютной уверенностью, и зыбкая растерянность, в которой бурлило понимание того, насколько резкий поворот вновь совершила моя жизнь.

И не было пути назад.

– Я принимаю твою честь и долг.

Это был не мой выбор.

Это был не его выбор.

И даже воля Асии не имела к этому никакого отношения. Потому что все, в чем мы вынужденно принимали участие, выглядело так, словно было предначертано. И от нас зависело лишь то, с какой степенью отдачи себя мы исполним предопределенное.

Не знаю, утешало ли это меня, но думать об этом я не хотела.

– Сэнар, о пленниках что-нибудь слышно?

– Да, алтарилла Асия, – это новое для него обращение далось ему с весьма ощутимым трудом. Но на его лице при этом не дернулась ни одна жилка, – допрос двух эльфов закончен и их передали под вашу ответственность. Я распорядился, чтобы их осмотрел ваш лекарь и, если в этом будет необходимость, оказал им помощь.

Я уже была готова обрадоваться, если бы не короткий, но очень выразительный взгляд, брошенный им в мою сторону. Возможно, в другом состоянии я бы его даже и не заметила. Но не теперь, когда мои нервы были на пределе.

– Что с ними?

В его глазах, что смотрели на черную жрицу, застыл вопрос.

– Говори, Сэнар. Моя сестра должна знать все.

– Как прикажете. Светлый эльф сильно истощен – с ним общался менталист. Те блоки, которые вы, алтарилла Асия, ему поставили, остались незамеченными: мои воины слышали заключение мага о том, что эльф оказался столь же пустым, сколь и смазливым. И о том, что ни на что, кроме как быть вашей игрушкой, он не годится.

– Подожди! – прервала я его речь, заслужив два удивленных взгляда. – Когда ты успела поставить блок?

Впрочем, я еще не произнесла свой глупый вопрос, как уже готова была ответить на него сама. Сделать это она могла только во время своего визита в наши камеры, где нас разместили после появления на Дариане. А не почувствовала я этого лишь потому, что мои способности были заблокированы.

– Темный эльф больше пострадал физически. При этом обретя на Дариане должника. Правда, возврата долга он, скорее всего, не дождется: судя по всему, ведшего допрос кондера отправят куда подальше, чтобы научился не поддаваться на провокации.

Да… зная Гадриэля можно было ожидать чего угодно. И, словно подтверждая мои слова, даймон заговорил снова.

– Во время допроса он предложил заключить пари: кто из них двоих опытнее в искусстве убивать. Мне не рассказали, какие аргументы он использовал, чтобы заставить кондера дать ему в руки меч, но… кровью залито было все помещение для допроса. Вмешаться никто не посмел – это было вопросом чести, и темный оказался сильнее. И это были вынуждены признать все, включая вашего, алтарилла Асия, племянника.

– Он присутствовал там во время боя? – Она удивленно вскинула бровь.

– Нет. Он просматривал запись и согласился с тем, что пари было честным. Вы должны помнить, алтарилла, как талтар Яланир относится к тем, кто демонстрирует мастерство во владении оружием.

– Неужели на Дариане есть хоть что-то постоянное! – усмехнулась моя сестрица, чтобы тут же, вернув серьезность на свое лицо, уточнить о последнем участнике нашего похода. – Ты не упомянул о драконе.

– О его судьбе мне ничего не известно. Все, что я смог узнать, – талтар Маргилу весьма настойчиво требовал дать ему возможность встретиться с Риганом. Он хочет знать того, в чьем теле жила душа Ярангира.

– Надеюсь, – она перевела задумчивый взгляд с воина на меня и обратно, – что мой племянник ничего против этого не имел. В этом случае наш Риган отделается лишь длинным и весьма подробным рассказом о своем знакомстве с Ярангиром. И если при этом будет вести себя правильно, то у нас появится тот, на чью помощь мы сможем рассчитывать.