Глава 16

Появления Закираля я не ожидал. Во время последней встречи мы обсудили все, даже то, о чем я не хотел бы говорить. Но ялтар Дарианы умел быть настойчивым. Это у него от отца.

– Куда-то собрался? – уточнил он, как только мы обменялись приветствиями.

А то встреча в портальном зале могла значить что-либо еще! Да к тому же в сопровождении племянника и Сэнара, который в последние дни не отходил от меня ни на шаг. Оставлял одного только на ночь, да и то только потому, что я забирал после ужина в свои покои сына.

– Да вот, напросился в гости на Верею. Хочу сам посмотреть, что там Элильяр с варидэ интересного нашли.

Удивления Закираль не выказал, пусть я и не предупредил его о своем решении. О моих намерениях покинуть Лилею знали лишь немногие. Даймон хоть и относился к друзьям, но я посчитал, что у него и своих забот хватает. Благодаря умению Александра успевать все, что иногда казалось мне совершенно невозможным, я был в курсе того, что происходило в последние дни на Дариане, Альтерре и Земле. Ну и, конечно, здесь, у нас. Тахар не отказался поучаствовать в спасении Веера.

– Не опасаешься, что вернешься на развалины?

Его взгляд был жестким, но голос звучал насмешливо, давая мне понять, на что он намекает.

– Самое главное, чтоб было куда возвращаться. – Теперь уже усмехался я. Горько. Продолжил уже спокойнее: – Отец справится. Из нас двоих это я у власти всего два года. Да и орки притихли. Не хотят сталкиваться с твоими сородичами. Так что я еще сотню перебросил Сигнару. С нечистью сладу нет.

В глазах Закираля скользнуло удовлетворение. Будь я на его месте, испытал бы нечто подобное. Воинская слава для даймонов превыше всего, а степняки были воинами не из последних.

– Тогда я тебя задерживать не буду. – Ялтар опередил меня буквально на мгновение. Было у меня желание узнать, какая нелегкая его к нам занесла. – Тут кое-что важное. – Он протянул мне плотный сверток, скрепленный не только его печатью, но и настроенным на меня заклинанием, которое, ощутив меня, теплом скользнуло к ладони. – Гонца не счел нужным посылать, решил сам.

– Срочно? – Возвращаться мне не хотелось.

– Ты когда собираешься обратно?

Я вновь усмехнулся.

– Чтобы не к руинам, то не позднее завтрашнего вечера.

– Тогда не срочно. Только в чужие руки не давай, во избежание последствий.

Мог и не предупреждать. О последствиях я и сам догадался. Но озвучивать этого не стал, только кивнул и направился к площадке, где маги уже держали настроенным портал в другой мир.

Взгляд Закираля я ощущал, пока серый туман перехода не окутал нас плотным маревом.

С той стороны нас встретил полумрак, воины с обнаженными мечами и… замершая у мраморной колонны женщина, закутанная в тонкое покрывало.

– Мама! – Себастиан бросился к ней, совершенно не думая о том, кем является для тех, кто ожидал нашего появления.

Мальчишка! Мысль о том, что он не готов к тем испытаниям, которые выпали на его долю, не раз посещала меня за эти дни. И столько же раз я ее отгонял от себя: судьба не оставила ему выбора.

Нет, конечно, он мог отказаться от свалившейся на него ответственности, но как бы жил потом с этим решением?! Судя по тому, что я уже успел понять, – нет, не мог.

А раз так, я просто должен был ему помочь.

– Мириэль. – Я дал племяннику время успокоить сестру и только тогда подошел ближе. Склонился, не столько приветствуя, сколько отдавая дань ее очарованию, и без малейших сомнений привлек к себе, видя ее нерешительность. Она не знала, как себя вести со мной. – Ты все так же прекрасна.

– Отец не обманул. – Она отступила с легким вздохом сожаления. Заметив вопрос в моем взгляде, не задержалась с ответом: – Он сказал, что я тебя не узнаю. И, правда, я помню тебя юношей, а теперь вижу осознавшего свою силу и доблесть мужчину, правителя, с которым считаются.

Ее слова были приятны, но я понимал, что сейчас ее устами говорила испуганная женщина, нуждающаяся в поддержке. Мне довелось познать, что такое предательство матери и брата, но я даже представить себе не мог, что чувствовала она, узнав, что смерть мужа ляжет виной на одного из ее сыновей.

Избавь стихии меня от подобного!

– Отец все еще не верит, что сбросил бремя власти на меня, – добродушно усмехнулся я, снимая напряжение. – Вот всячески и подчеркивает мои достоинства, скрывая за ними недостатки.

– А они у тебя есть? – подхватил Себастиан, вновь утверждая меня во мнении, что из него будет толк.

Ему катастрофически не хватало опыта, но чутье у него было.

– А как же! – Надеюсь, моя улыбка была достаточно непринужденной, чтобы не дать им понять, с каким трудом мне далось продолжение. – Но об этом тебе подробнее расскажет моя жена. Как только вернется. – Мириэль еще хотела что-то сказать, но я поспешил продолжить, представляя моего телохранителя. Будь на его месте любой другой даймон из навязанной мне охраны, он остался бы молчаливой тенью за моей спиной, но этот заслужил, чтобы к нему обращались по имени. К тому же благодаря Лере я научился различать оттенки эмоций, скрытых за внешней бесстрастностью. – Тер моей жены, а сейчас мой сопровождающий Сэнар.

Тот подтвердил возникшие у меня подозрения. На моей памяти только одна женщина удостоилась его полного приветствия. Но Леру его господин назвал воином, моя же сестра…

Наши барышни знали толк в оружии, становясь иным мужчинам достойными соперниками. Но только не Мириэль. Насколько я помнил, она была мужественна духом, но оружию предпочитала убеждение.

Это было ее право, ее выбор, с которым в свое время смирился отец и который принимал я.

– Я рада приветствовать вас на землях Сидары. Будьте гостями в моем доме.

Ритуальная фраза, радушный жест, и она первой направляется к ажурным дверям, ведущим из портального зала. Но я не обманываюсь, глядя на тонкие металлические нити, сплетенные в удивительный узор. Вложенная в них магия послужит в случае чего надежной защитой для желающих воспользоваться этим входом без приглашения хозяев.

– Я сожалею, что не могу принять вас в резиденции правителя темных эльфов Вереи.

– Убив отца, Кимар решил забрать из его личной сокровищницы символы власти, но не учел, что не зря моего родителя считали одним из сильнейших магов нашего мира. На его счастье, брат успел покинуть дворец до того, как он превратился в руины. Лорд никогда не позволил бы погибнуть невинным, так что заклинание сработало с некоторой задержкой. – Себастиан весьма неучтиво перебил мать, но она только с укоризной качнула головой.

– Кому присягнул совет? – Я не только слушал, но и осматривался.

Насколько мог судить, находились мы в подземелье замка. Весьма древнего. И дело было даже не в мрачной мощи каменной кладки. Все вокруг напиталось силой, которая копилась многие сотни лет. Я мог, конечно, ошибаться, но, скорее всего, это были владения рода, к которому принадлежал отец моего племянника.

– Большинство – ему. – Мириэль на мгновение повернулась к сыну. – Муж назвал меня соправительницей и успел лишить Кимара права наследовать. А я назвала его преемником именно Себастиана. Но несколько лордов из весьма влиятельных родов готовы открыто выступить против.

– Я могу помочь.

Заявлению Сэнара я не удивился. Чего-то подобного и ожидал. О том, что тер моей жены – маг не из последних, мне было известно уже давно. И про берсерка, которого он уже не раз выпускал на волю порезвиться. И об Изначальном Хаосе, носителем которого он был. Обо всем этом мне как-то рассказала в порыве откровенности Лера.

А учитывая, что противостоять его способностям в этом мире некому, шансов проиграть у нас просто не было. О магах Равновесия здесь только слышали, а драконы, насколько я уже успел понять из разговоров с Себастианом, вмешиваться в конфликт двух эльфийских кланов не будут.

Проблема была только в том, что этот вариант мне не нравился. Впрочем, мне больше не нравилось то, что придется опять воспользоваться помощью даймонов. Это было непривычно. Я предпочитал рассчитывать только на себя.

Мириэль, услышав сказанное моим тером, резко остановилась, уточняя у меня взглядом, так ли это. Мне оставалось только кивнуть, подтверждая. Но прежде чем она успела обрадоваться, – я видел, насколько ее тяготила неопределенность будущего, – поспешил высказать свою точку зрения:

– Этим способом мы воспользуемся, если других не будет.

Что меня порадовало, племянник после короткого раздумья со мной согласился. Что из себя представляют чернокожие воины, он уже успел узнать.

Сестра тоже спорить не стала, положившись на мнение сына.

По узкой (пройти только одному) витой лестнице мы поднимались молча. Скрытый механизм открыл проем в стене, впуская нас в небольшую келью. Толстая дверь, и мы оказываемся в ничем не примечательном пустом коридоре.

– В этом крыле находится библиотека, – пояснил Себастиан. – Я не хотел афишировать вашего присутствия.

Я многозначительно оглянулся на Сэнара. Вряд ли его появление в этом замке останется незамеченным. Но прежде, чем племянник смутился, признавая свою оплошность, на нас дохнуло холодом и…

Для человека он был несколько крупноват, но вряд ли это могло показаться кому-либо подозрительным. К тому же среди телохранителей такие были не редкостью.

– Одну проблему мы, кажется, решили, – усмехнулся я, с удовлетворением поглядывая на удивленных родственников.

Надеюсь, после такой демонстрации способностей сестра и сама поймет, что использовать даймона стоит только в крайнем случае.

Наше путешествие по замку закончилось в гостевых покоях. Небольшая гостиная, две крошечные спальни, купальни. Размеры комнат полностью компенсировались их уютом. Удобная, добротная мебель, приятные глазу оттенки тяжелых портьер и обивки, гобелены на стенах, вышитые подушечки на тахте и креслах.

Эльф в годах (по словам Мириэль, он был первым наставником ее мужа, а затем учил воинскому искусству и Себастиана) накрыл на стол. Пока он этим занимался, я, беседуя с сестрой на темы, никак не связанные с причиной нашей встречи, исподволь наблюдал за ним. Это оказалось весьма занимательным. Мое присутствие его нисколько не заинтересовало, а вот Сэнар…

Отличить тера от человека было невозможно, в этом я был уверен, но тем не менее чем-то он себя выдавал. Но как я ни приглядывался к даймону, так и не сумел понять чем. Оставил себе на заметку попросить потом племянника потолковать с его учителем. И свое любопытство удовлетворю, и воину Вилдора подсказку дам.

После легкой трапезы я предложил пригласить нескольких лордов из совета, которым Мириэль и Себастиан безоговорочно доверяли. Таких оказалось четверо, но лишь двое имели реальную возможность помочь.

Пока ждали, продолжали обсуждать сложившуюся у темных эльфов ситуацию. При всей кажущейся простоте выходов из нее было не так уж и много. Мирных выходов.

Если я понял правильно и проблема была связана именно с желанием светлоэльфийского правителя усилить свою власть за счет моих собратьев, то без жестких аргументов от своей идеи он не откажется. Если же сестра и племянник были не правы и тот лишь поддержал жаждущего большего наследника, то и при этом раскладе без крови обойтись нелегко. Кимару уже удалось раздробить темных, и последствия такого раскола были мне известны.

Появление эльфов, один из которых командовал воинами при отце Себастиана, а второй был советником по магии, едва не усложнило положение. Первый увидел во мне соперника, который способен повлиять на юного правителя, второй так же, как наставник племянника, подозрительно смотрел на Сэнара. Пришлось, взяв клятву молчания, частично рассказать о том, что творится в Веере. О самом храме, Вилдоре, второй Дариане я умолчал, упомянув только, что моей жене, магу Равновесия, и воинам Хаоса необходимо нейтрализовать древний артефакт, который может если и не уничтожить Веер, то нанести ему значительный вред.

Откровенность, пусть и не до конца, себя оправдала, послужив еще одним доказательством уже известного: общая беда объединяет. И хотя окончательного решения мы так и не нашли, сошлись на том, что запас по времени у нас есть. Вряд ли в ближайшую луну на Верее начнет происходить что-либо кардинальное.

Договорившись, что, как только вся эта эпопея закончится, вернусь сюда и возьму на себя переговоры с правителем светлых, я уже более непринужденно попрощался с лордами.

Обсуждение затянулось до позднего вечера, пришлось пожертвовать и осмотром замка, и сном. Причины моего появления в этом мире были слишком важны, чтобы пренебречь хотя одной из них. Племянник это понимал, так же как и сестра.

Через тот же портальный зал в подземелье мы попали…

Ничего подобного я увидеть не ожидал.

Со всех сторон нас окружали горы. Серые, мрачные, голые. Над некоторыми вершинами курился дымок, навевая странные ассоциации. Разум убеждал, что к аду, о котором как-то рассказывала Лера, это место отношения не имеет, но принять это было сложно.

Найди я взглядом хоть худосочный кустик, мог бы назвать место, где мы находились, долиной, но вокруг было лишь каменное крошево и смрад, от которого хотелось бежать.

– Хаос, – как-то слишком спокойно произнес Сэнар, откинул полу набиру и достал (он принял привычный облик, как только мы вернулись в крыло, где находилась библиотека) короткий жезл с двумя углублениями для ладоней.

История становилась все более занимательной.

По официальной версии, варидэ о воскрешении четверки даймонов во главе с ее сыном осведомлена не была. Но наличие у моего новоявленного телохранителя этого артефакта заставляло в этом сомневаться.

Я, конечно, мог бы предположить, что мать Вилдора передала эту игрушку Закиралю, а уже тот – Сэнару, но даймоны встречались только в моем присутствии.

Усмешка не коснулась моих губ, я не хотел, чтобы отправившийся со мной Себастиан заметил ее. Когда речь шла о даймонах, я не мог быть уверен ни в чем.

– Не самое приятное место, – хмуро заметил я, вдруг подумав о том, что одно объяснение действиям варидэ у меня есть.

Закираль как-то сказал, что над их расой довлеет жесткая целесообразность, возведенная на фундаменте приоритета родственных связей. И когда одно с другим вступает в противоречие…

Дальше рассуждать об этом не хотелось. Историй, подобных жизнеописанию бывшего ялтара Дарианы, немало было и у других рас.

Оглянулся на Сэнара – тот не торопился открывать портал в новый мир – и удержал готовые сорваться с губ слова.

Стоял, замерев, отрешенный от всего, что его окружало.

Правильно говорила Лера: абсолютная бесстрастность, холодная бесчувственность восхитительной статуи.

Они казались живыми для нас, но только теперь я смог понять, что испытала моя жена, встретившись с ними впервые. Знакомство с Асией было не в счет. Проведя сотни лет на грани Пустоты, жрица научилась ценить то, что едва не потеряла.

– Здесь погибли последние из них. – Голос Сэнара был тих, словно он опасался спугнуть царившую в этом месте гнетущую тишину.

– Кто? – опередил меня с вопросом Себастиан.

Как-то незаметно он стал «своим» в нашей компании, и, когда последовал за нами посмотреть на новый мир, я не возражал. Он был еще слишком юн, чтобы воспринимать опасность со всей серьезностью. Я сам был таким в его возрасте. Риск заставлял кипеть кровь, жизнь казалась прекрасной лишь в страстных объятиях очередной прелестницы или когда до смерти оставался только шаг. Осознание собственного безрассудства пришло значительно позднее. Во многом благодаря отцу.

Возможно, смыслом моей встречи с племянником был не тот шанс, который давал нам скрытый за границей Хаоса мир. Я был единственным, кто мог показать Себастиану мимолетность бытия и цену чести, которую так легко потерять, совершив необдуманное.

– Воины маров!

Слова даймона прозвучали откровением, но я принял их без малейших сомнений. История, которая началась на Земле тысячи лет тому назад, требовала своего завершения.

Мы знали, где эта древняя цивилизация встретила свой рассвет, так почему бы не найти, где именно они проводили свой последний закат?!

Наверное, я должен был что-то ощутить в этот момент? Наверное… Я ничего не ощущал, кроме необходимости идти дальше.

– Открывай!

Повторять мне не пришлось. Сэнар сжал жезл в ладонях, активируя артефакт.

Туман перехода был не серым, а мерцающе-белоснежным. Впрочем, трудно ожидать чего-либо обычного, когда речь идет о марах.

Шаг вперед следом за даймоном в морозную свежесть. Кожу обожгло снежной крупой, брошенной в лицо резким порывом ветра, и мы вышли на небольшое плато.

Прямо над головой растеклись туманными нитями облака, внизу, по склонам и у подножия гор расстилалось безбрежное зеленое море.

– Разумных существ здесь нет, – отвечая на незаданный вопрос, пояснил Сэнар, накрывая нас защитным куполом. Наша с Себастианом одежда несколько не соответствовала погоде. – Нечисти нет.

– Идеальный мир, готовый принять новую жизнь, – тихо, только для себя, произнес я, но даймон меня услышал.

На мгновение обернулся, посмотрел внимательно, словно пытаясь проникнуть в мои мысли. Стремительно отошел к самому краю плато, похожий на гигантскую черную птицу на укрытом снегом поле. Полы набиру крыльями бились на ветру.

А потом он закричал, и его крик унесся вдаль громогласным эхом, ударился о нависшие снежные шапки, которые с низким, тревожным гулом устремились вниз, поражая своей мощью и смертоносностью.

Но не это заставило меня сжаться, а те слова, что он бросил в небо, вырвав из своей души:

– Будь проклято сделанное вами!

Их уже давно нет, но я был готов произнести вместе с ним:

– Будь проклято сделанное вами.

Приучая Леру к самостоятельности, я знал: наступит момент, когда мне самому придется столкнуться с ее настойчивостью. Когда это произошло, не удивился и не потребовал отказаться от принятого решения. Даже осознавая, насколько рискую и к чему может привести ее ошибка.

Но именно я однажды назвал ее воином, заставив принять эту мысль, и именно я признал, что этот бой и ее тоже.

– Вторая, четвертая и пятая группы вышли на точку. Ждем подтверждения установки кристаллов.

Я никак не отреагировал на сказанное Сартарисом. Два голографических куба висели перед нами в воздухе, так что все происходящее вокруг базы мы видели, как назвал это Константин, «в прямом эфире».

– Третья, шестая, седьмая и восьмая – готовность. Удаление от заданных координат от сорока до двухсот метров.

Я не стал говорить Кадинару, что и сам вижу. Он, так же как и я, беспокоился за первую группу. Будь Лера с Сизовым, мне было бы спокойнее, но она настояла на том, чтобы двинуться в путь с Константином и Толиком.

«Лера, в чем дело?»

Их остановка в первый момент меня не смутила. Мало ли какие могли быть причины этого. Но уходили мгновения, а серебристое пятно на белой нити маршрута так и не продолжило движения.

«Гаишник привязался. Толян с ним разговаривает. Костя говорит, что тот разводит его на деньги».

Несмотря на сленг, который она применила, было понятно, что произошло. Когда обсуждали со взводными, которых собрал Сизов, о подобном упоминалось. И самым опасным в этом отношении была признана именно та дорога, по которой добиралась до места первая группа.

«Так пусть даст ему денег».

Чем ближе был день проявления храма, тем сдержаннее я становился.

Все, что мешало идти к цели, просто отметалось, изгонялось за границы необходимого.

«Оказывается, – со смешком произнесла она, едва не заставив меня потерять выдержку, – для этого есть свои ритуалы. Просто так нельзя сунуть деньги, нужно произнести все необходимые слова. Все должно быть обставлено так, словно тот снисходит до тебя, беря мзду».

Не торопясь ответить, я взглянул на стоявшего рядом Кадинара. Тот слышал наш разговор, канал общей связи, который я активировал на Дариане два года тому назад, позволял ему это.

Мой друг и помощник кивнул, подтверждая сказанное Лерой. Его знакомство с Землей было более близким. И хотя, возвращаясь в свои тела, мы с моим образом с Альтерры провели слияние, в этот раз оно было поверхностным. Только факты, без их восприятия и анализа.

«Вы отстаете, – жестко отрезал я, давая понять, что ее веселье считаю неоправданным. – Подтолкни его ментально».

«Нет, – не менее твердо ответила Лера, вновь напоминая мне, что в этот раз мы играем на равных. Надеюсь, она раньше времени не догадается, что и это тоже часть задуманного мной. – Я не хочу рисковать».

В ее словах был резон. Границы контроля систем базы мы знали лишь приблизительно.

Наша перепалка могла закончиться открытым противостоянием. Она правильно оценивала угрозу, но и я отступать был не намерен. Время сейчас имело большее значение, чем скрытность. Сгустившееся на Земле напряжение срывало барьеры самообладания. Это лучше иных признаков говорило о том, что до проявления храма оставались считаные дни, а некоторые события могли ускорить его приближение. Что-то вот-вот должно было произойти, став ключом к раскрытию пространственного кокона маров.

Сизов, отвечая на мой вопрос, видел ли он еще что-либо, ответил очень невнятно. Да, видел. Существо, напоминающее даймона, людей, стреляющих друг в друга, девочку, похожую на Леру.

Была у меня догадка, прекрасно вписывающаяся в собственные ощущения. Но правительнице я об этом говорить не стал, да и Архангела попросил промолчать о видении. Сейчас не действие или слово – мысль могла решить исход нашего поединка не только с Яланиром, но, что было более важным, с марами.

«Едем дальше», – безмятежно, словно и не было нашего столкновения, произнесла Лера.

Я мог радоваться. Эта женщина оправдывала все мои предположения. Вот только я испытывал лишь сожаление. Я заставил ее быть сильной, зная, что не во всех ее жизнях эта сила ей потребуется.

Ей вновь придется ломать себя, вновь придется вспоминать о своем предназначении: хранить настоящее и даровать будущее. Но на кон было поставлено слишком многое для меня, чтобы я мог от этого отказаться.

– Четвертая подтвердила установку опорного кристалла. Шестая, седьмая – на точке.

Я дал команду приблизить картинку седьмой группы. Старшим в ней был Сизов.

Куб развернулся, его грань увеличилась, деревья из плоских стали объемными, листья затрепетали, ветер был резким и жарким, напоминая Дариану.

В паре с Архангелом молодой парень, по легенде – младший сын. Красавчик степенно вышагивает неподалеку, но стоит мне только об этом подумать, как пес стремительно кидается в кусты. Вылетающая оттуда птаха недовольно стрекочет и усаживается на ветку неподалеку.

Но я вижу и другое. Небрежная одежда, корзинка для грибов (последние дни были довольно дождливыми), внешняя расслабленность, тихий неспешный разговор и… быстрый, острый взгляд по сторонам, нога ступает осторожно, даже мне ясно, что идут бесшумно.

А вот и место, где должен быть установлен кристалл. Солнечный свет пробивается сквозь неплотную листву, оставляя на траве полянки, чуть справа, причудливые полосы. Кустарник, покрытый увядшими уже цветами, приметный осиновый подлесок среди белых берез в стороне.

Сизов наклоняется, словно для того, чтобы завязать шнурок на кроссовках, я, неожиданно для себя, напрягаюсь – упор держателя, в который вложен артефакт, упруго входит в землю у самого ствола, стебли травы смыкаются над ним.

И я вновь ловлю себя на том, что вздыхаю с облегчением.

Впрочем, таких игр, как эта, у меня еще не было. И уже никогда не будет.

– Седьмая подтвердила установку. – В голосе Сартариса, который продолжает комментировать все, что мы и сами видим, те же эмоции, что и у меня. – Третья, восьмая на точке. Ждем первую, удаление девятьсот метров.

Третья, восьмая. Сергей и еще один взводный, за которого он поручился как за самого себя. Им вместе с Архангелом достались самые сложные направления. Ближе к базе, дальше всего от населенных пунктов, труднее объяснить свое присутствие там в случае чего. Не говоря уже о том, что вероятность столкнуться с внешней охраной велика.

Я с трудом оторвался от картинки восьмой группы, которую вывел Кадинар. Третья уже установила держатель, и их сигнал вот-вот должен был отразиться в системе. Взводный откликался на Жорика, хотя звали его Игорем. Слишком молодой, младше Александра, но со взглядом умудренного жизнью старца, который прячется за показной бесшабашностью. Когда, не удержавшись, спросил у Архангела, что заставило его так рано повзрослеть, услышал сдобренный горечью ответ: «Он таким родился».

Уточнять, что это значит, не стал, но Кадинара попросил покопаться в его прошлом.

Нас, даймонов, называют жестокими. Как же назвать тех, кто готов отказаться от своего только что родившегося ребенка?!

– Контакт!

Я ощутил неладное еще до того, как услышал Сартариса. Ощущение опасности накатило морозной волной, берсерк рыкнул в ожидании приказа убивать.

Игорь шел один, на мой вопрос о легенде дерзко улыбнулся, сказав, что он и сам легенда.

Молодой волчонок, как назвал его Сергей. Он был человеком, но как же он был похож на меня!

Двое в камуфляже, которые стояли напротив, появившись, похоже, из подземного бункера, смотрели сурово, но не агрессивно. И еще один за спиной, автомат снят с предохранителя, палец оглаживает спусковой крючок. Его лица я не вижу, но он в этой команде самый опасный. Уже научился получать удовольствие от чужой смерти.

А до места, где нужно было установить опору будущего купола, оставалось всего лишь несколько шагов.

– Тебя не спросил! – с апломбом бросил Игорь, слишком резко отреагировав на уточнение, что он здесь делает.

– Слышь, парень, – довольно спокойно проговорил тот, что спрашивал, – здесь закрытая зона, идут учения. Возвращайся-ка ты обратно.

– А мне обратно не надо, мне туда надо, – чуть спокойнее проворчал Жорик и показал рукой в ту сторону, куда шел.

– Нельзя, – продолжал вразумлять первый.

– Да пошел ты… – сорвался на мат Игорь и рванул чуть в сторону, обходя этих двоих.

Очередь из автомата выбила землю у его ног, но парень, вместе того чтобы остановиться, петляя, бежал вперед.

– Урод, не стреляй, не хрен на него патроны переводить!

Игорь споткнулся, как раз в том месте, где должен лечь опорный кристалл.

Все остальное становится для меня откровением.

По сравнению с этими тремя Жорик кажется пацаном. Щуплый, невысокий, беспомощный…

Он только и успевает прикрыть голову руками, когда его настигает первый удар. Ботинок впивается ему в бок, вырывая крик. Еще удар, еще, еще… Картинка смазана, но по тому, как она вздрагивает, я чувствую слепую ярость тех троих, которые вкладывают в свои удары всю неутоленную злость, звериную злобу, данную им возможность отнимать жизнь.

– Хватит, – рявкнул один из них, отталкивая названного Уродом. Еще миг, и его ботинок проломил бы Игорю голову. – Сам сдохнет. А не сдохнет, на всю жизнь инвалидную получит.

– Жалостливый ты, Шило. Не к добру это, – хмыкнул тот, но отошел.

– Восьмой активирован. – Кадинар был бесстрастен, но я чувствовал, что происходило в его душе.

Он перестал быть человеком, но не сумел стать даймоном. Мы были расой воинов, мы убивали не только виноватых, но и безвинных, мы насиловали женщин. Но наша жестокость была целесообразна. Выбирая себе противника, мы гнушались слабыми как недостойными нашей чести. Мы гордились своей силой, но нашей славой становилась победа над тем, кто был сильнее.

Нечисть! Для меня, берсерка, они были не имеющей права на жизнь нечистью.

Внутри боролись два чувства: ненависть к этим тварям и гордость за совсем еще юного человека, который уже знал, что значит честь воина. Мальчишка, от которого отказался сначала отец, посчитав женщину недостойной себя, а потом и мать, чтобы не мешал жить! И эти трое!

– Что с первой? – Щиты едва сдерживали бушующую в душе бурю.

– Удаление сто метров. Остановились. На точке посторонние, ждут. – Сартарис чуть помедлив, уточнил: – Сергею сообщить?

– Нет. – Я понял, о ком и о чем он спросил. Я знал, что группа взводного могла подойти к Игорю до того, как станет поздно, но… – Нет, – повторил я, не столько для него, сколько для себя. Если судьба будет к нему благосклонна…

«Лера».

Она откликнулась мгновенно.

«Там семья, решили собрать букетик из полевых цветов. Уже возвращаются к машине».

«Понял».

Говорить ей, чтобы была осторожнее, не стал. Она бы сразу поняла, что что-то случилось.

Случилось…

…Я стоял у окна и ждал, когда Асия приведет Рае. В отличие от Леры, которая из суеверия не стала прощаться с близкими, для себя я посчитал это необходимым.

Впрочем, мы не просто по-разному воспринимали эту ситуацию, она была для нас разной. Там, где для нее будущее существовало, для меня его не было. Я оставил шанс вернуться для нее, но не для себя.

Их приближение ощутил задолго до того, как они подошли к гостиной в алтарате моей старшей дочери. Закираль намеревался привести сестру к клятве талтара. Когда все закончится.

Я не обернулся и тогда, когда они вошли. Асия прошла вперед, остановившись у меня за спиной, Рае замерла у самой двери. В ней не было дара предвидения, но она была женщиной. Не понимала, но уже чувствовала.

– Ты очень похожа на свою мать. А вот в Таши уже чувствуется кровь даймонов.

Я продолжал стоять и смотреть вдаль. Бескрайнее небо, похожие на причудливые замки громады облаков. Этой дочери от меня досталась любовь к стихиям.

– Отец?!

Поверила она сразу, но ее боль и смятение накатывались на меня волнами. Ослабленные щиты не были для них преградой.

– Я должен был сказать тебе сам. – Ни один из нас не шевельнулся. – Твоя мать погибла не по моему приказу, но вина за ее смерть лежит на мне. Тогда я еще не верил, что Яланир решится на такое.

– Зачем?!

Она все-таки подошла ближе, остановилась рядом с сестрой. Нас разделял всего лишь шаг, но она не могла его сделать, я же не имел на него права.

– Зачем я говорю тебе об этом? – Я заставил себя развернуться. Желание увидеть ее глаза было сильнее выдержки. – Хотел, чтобы ты услышала это от меня.

– Ты стоял рядом, а я не узнала тебя. – Ее шепот был слишком тихим, чтобы услышать, но для меня прозвучал громогласно.

– Я не хотел тревожить твой покой.

Ее пальцы осторожно коснулись лица, умело дернули застежку платка, скользнули вверх, откидывая назад капюшон.

Это было… настолько неожиданно и приятно, что я с трудом удержался от того, чтобы не отступить.

Такая же, как и ее мать, похожая на огонь. Такая же, как Таши.

– Ты ее любил? – Ладонь дочери замерла на плече, а глаза застыли, напряженно всматриваясь в мои.

Солгать я ей не посмел.

– Нет.

– А меня?

Нескладная девочка, длинные косы, темные глаза, глубокая царапина на лице, обломанные ногти. Такой она была в нашу первую встречу. Такой и осталась для меня, нуждающейся в моей защите, которую я не мог ей дать.

Но тогда я знал, кто сделает это лучше меня. Кадинар не давал клятвы тера, но он им был по своей сути.

– Я всегда любил тебя. – Признание далось неожиданно легко. Наверное, я просто давно хотел ей это сказать…

– Первый кристалл установлен. Контур замкнут, готов к активации. – Голос Сартариса вырвал меня из воспоминаний. Очень своевременно.

– Что с восьмым?

– Жив, – вместо начальника управления ответил Кадинар. Это было неудивительно, мой помощник знал обо мне даже то, что я тщательно от себя скрывал. – Пытается выползти из зоны. Долго не протянет.

– Передай Сергею его координаты, и пусть Хаос будет к нему милосерден.

– Проявляешь человечность? – усмехнулся Сартарис, выполняя мой приказ.

Но то напряжение, с которым он ждал моего ответа, говорило об ином. Сейчас он сравнивал меня с тем, кого называл своим господином.

Ждал он зря. Когда понял, что я не склонен давать объяснений, вышел из гостиной, оставив нас вдвоем с Кадинаром. Маргилу и Саркат вместе с частью воинов, которые будут участвовать в захвате базы, должны были появиться к вечеру.

– И все-таки почему? – Кадинар не удержался от того, чтобы проявить настойчивость.

– Тебя устроит, если я скажу, что испугался гнева Леры?

Моя попытка отшутиться результата не дала.

– Ведь он всего лишь человек?!

– Да, Кадинар, – он дернулся, когда я повернулся к нему, ждал, что подойду, – он всего лишь человек. В отличие от тех, нелюдей.

– Научился делить на тех и других? – Невысказанные слова жгли его душу, заставляя открывать то, что он тысячи лет прятал ото всех.

– Ты тоже считаешь меня чудовищем? – А вот теперь мое движение он пропустил. Но уже не дрогнул.

– Гораздо интереснее, кем ты сам себя считаешь, – припечатал меня усмешкой как всегда вовремя появившийся Александр. – Но этот вопрос тебе задавать все еще рано, – продолжил он, проходя мимо и усаживаясь в кресло напротив. – В ответе на него ты пока не нуждаешься. А ты, – он обернулся к Кадинару, – не напрягайся. Список тех, ради кого он будет готов рискнуть даже Веером, короток. И ты в нем среди первых.

Наверное, я должен был что-то сказать, но так и не смог. Лишь молча смотрел, как расслабленно откидывается сын… Леры на спинку кресла, как глубоко вздыхает, радуясь мгновению покоя, как с ироничной улыбкой встречает мой взгляд.

И понимаю, подсказка, которую дал ему айлар, человеку была не нужна. Он и так знал, кем для меня является.